Глава 15







Ни один самолет в аэропорту не смог взлететь. В гавани было только одно судно, готовое к отплытию. Все иностранные пилоты, офицеры и «советники» были доставлены на борт и покинули страну как нежеланные иностранцы.


Флеминг начал эффективную уборку. Племя Ноя снова ушло в крепость. Семья Хаммондов пригласила Флеминга приехать и жить во дворце. Они уедут, как только аэропорт снова откроется для нормального движения.


Митзи отправила курьера с запиской. Если бы я хотел попросить Дэйви рассказать мальчикам в Майами, где она была, и что она останется там, пока не получит дальнейшие приказы.


«Тара Сойер была похоронена на прекрасных церемониальных похоронах»; она написала. «Она покоится в мраморе где-то в катакомбах».


Я остался еще на неделю, чтобы помочь Флемингу, если понадобится. Но больше никаких проблем не было, и моя помощь ему не понадобилась. Это был своего рода отпуск.


Когда я вернулся в Вашингтон, Сойер разглагольствовал перед Хоуком о смерти своей дочери. Он потребовал, чтобы ее похоронили дома. Я еще не сообщил ему о судьбе Тары. Хоук позволил мне разобраться в проблеме.


Я пытался успокоить Сойера и рассказал про подвиги Тары. Я указал ему на огромную благодарность туземцев и увидел, что часть гнева и печали Сойера превратилась в гордость.


Я не рассказал ему о Митзи. Нет смысла начинать войну между ним и мафией. Если девушка хотела снять верхний слой крема, я думала, она это заслужила. Томас Сойер мог легко оплатить реконструкцию за счет прибыли своей компании, и, возможно, теперь Митзи могла бы уйти из бизнеса и жить спокойной жизнью.


Я рассказал им обоим о Ное. Хоук посмотрел на меня, как будто никогда раньше не слышал этого имени, но Сойер, казалось, был очень впечатлен историями, которые я рассказывал о нем.


Когда мы с Хоуком остались одни, я поставил банку с пальцами Джерома стол. Хоук посмотрел на нее, как на банку с арахисовым маслом. Затем широким жестом я положил рядом с ней записку Митзи Гарднер. Он посмотрел на нее, а затем посмотрел на меня. Я не видел, чтобы под пергаментной кожей шевельнулся ни один мускул. Он даже не моргнул.


'Мне нравится твоя работа.'- Это был его обычный деловой тон. «Я жду вашего отчета».


Я начал с мелочей. Стюардесса; - Я был уверен, что Джером убил ее, но мы все еще могли это проверить. Тюрьма, которую Флеминг должен был проинспектировать. Подземелья, которые он хотел превратить в лаборатории для университета. Затем с равнодушным лицом я дал хронологический обзор деятельности Ноя.


«Он знал об урагане всё за два часа до этого», - сказал я Хоуку. «Достаточно времени, чтобы показать, что он не боится, и дать полное представление. Интересно, почему остальная часть острова была застигнута врасплох, так что они не смогли вовремя доставить свои корабли и самолеты в безопасное место. Могу я позвонить по телефону? '


Это было возможно. Я позвонил в бюро погоды, и меня связали с одним из моих друзей, который там работает. «Джим, когда ты получил предупреждение об урагане на прошлой неделе?»


На другом конце было что-то похожее на проклятие. «Черт побери, Ник, слишком поздно, чтобы что-либо спасти. Спутник не видел его, пока он не пролетел над Гранд-Лаклэр. К тому времени, как мы получили предупреждение, все было кончено. Мы никогда не видели так быстро наступающего урагана. И это в феврале! Даже Ной не предупредил нас заранее ».


Я думал, что схожу с ума. "Что вы знаете о Ное?"


«Он наш наблюдатель в этом районе. N.O.A.H. (Ной) это его кодовые буквы. Он чертовски хорош. Обычно он предсказывает погоду так же быстро, как и мы. Как так? Звучит немного странно.


'Ной .. . ничего такого. Спасибо.'


Я повесил трубку. Хоук положил другую. Его голос казался мрачным. «Если бы он сообщил об этом вовремя, он мог бы предотвратить большой ущерб. Было бы спасено много жизней ».


«И остров попал в руки нашего старшего брата на другой стороне океана», - добавил я.


Я молча вышел из офиса и тихонько закрыл за собой дверь. Метеорологический спутник постоянно фотографирует большие участки океана. И этот сумасшедший ураган не сфотографировали, пока он не обрушился на побережье острова. Раньше спутник не видел шторма?


Я закурил сигарету и постарался больше не думать об этом. Я выбросил сигарету. Эта работа начинала делать меня дряхлым?




* * *






О книге:





Есть много способов убить человека ... Китайские ассасины предпочитают нож, другие убивают голыми руками.


Американские мафиози любят револьверы большого калибра, русские убийцы используют динамит.


Однако есть только один человек, который может практиковать все способы убийства. Его зовут Киллмастер !!!


На этот раз Нику Картеру придется использовать все свои умения, чтобы расправиться с мясниками, которых он встречает на пути к «Кремлевскому досье».






Картер Ник


Испанская связь



Ник Картер


Испанская связь


Посвящается сотрудникам секретной службы Соединенных Штатов Америки




Первая глава


Это был Хоук, и он был изворотливым. У него не было большой практики в этом, и он бы не преуспел в этом, даже если бы был в отличной форме.


"Ты катаешься на лыжах, N3?" он спросил меня по телефону.


«Конечно, я катаюсь на лыжах. И очень хорошо, если можно так сказать»


«Собирайте лыжи. Вы собираетесь в Испанию».


«В Испании сложно кататься на лыжах, - сказал я. "Нет снега"


«Поправка. Сьерра-Невада. Перевод. Заснеженные горы».


"Ну, может быть, время от времени идет снег ..."


«У тебя будет компаньон».


"Также лыжник?"


«Совершенно верно. Также эксперт по наркобизнесу. Взят в аренду в Управлении по борьбе с наркотиками Казначейства».


"Снежная птица?"


«Очень забавно. Вы оба будете встречать вечеринку на горнолыжном курорте в Сьерра-Неваде».


"Называется…?"


"Sol y Nieve".


«Перевод:« солнце и снег / Нет, сэр. Я имею в виду, кто вечеринка? »


«Сообщу вам позже. А пока вылетайте из Сан-Диего в Энсенаду».


"Энсенада?"


«Маленький рыбацкий городок в Нижней Калифорнии».


«Я знаю, что это такое, и я знаю, где это. Я даже знаю его особый запах. Какое отношение имеет город в пустыне к лыжным гонкам?»


«Вы встретите там агента Казначейства».


"Ах."


«Будьте с ней вежливы. Нам нужен ее опыт».


"Ее?" В моих нервных центрах зазвенели колокольчики.


"Ее."


«Что это? Я должна быть няней для наркоманов?»


«Вы должны увидеть, что встреча состоится».


"Встреча?"


«Между ней и одним из звеньев цепи Турция-Корсика-Калифорния. Он хочет петь. Я хочу услышать музыку до того, как ему перережут горло».


"Сэр, иногда вы ..."


«Не говори этого! Адрес - Ла Каса Верде. Спроси Хуану Риверу».


"А потом?"


«Привези ее с собой в Вашингтон».


"Когда?"


«На следующем самолете из Энсенады».


"Правильно." Он не видел моего сжатого кулака.


"Николай!" вздохнул Хоук. Он подозревает меня в легкомыслии.


Я повесил трубку. После закрытия дела на Филиппинах, от которого пахло перезрелыми кокосами, я вылетел в Сан-Диего с Гавайев всего два дня назад. Я только начинал избавляться от перегибов в мышцах и от напряжения в психике. Убивать никогда не бывает приятно, я превысил свою квоту в П.И.


Лучше всего выбросить все это из виду, из головы - с помощью стайки красивых звездочек в Сан-Диего для съемок телесериала. Но сейчас…


Я позвонил клерку, сообщив ему о моем самом прискорбном изменении в планах, и попросил, чтобы он подготовил мой счет. Затем я позвонил в аэропорт и узнал, что следующий самолет в Энсенаду вылетит через полтора часа.


Если я прерву свой остроконечный душ, я просто смогу это сделать.


* * *


Нижняя Калифорния - это хвост, свисающий с собственно Калифорнии. Похоже, никто не знал, что с этим делать. В течение многих лет это было предметом споров между США и Мексикой. После многих месяцев торга из-за владения пустынной полосой мексиканцы наконец уступили и согласились ее забрать.


Я откинулся на спинку сиденья и проспал всю дорогу до маленького аэропорта на грязной полосе возле крошечной рыбацкой деревушки под названием Энсенада. Слово на самом деле означает «залив» или «небольшой ручей», если вы увлекаетесь интересными мелочами.


Когда я вышел из самолета на яркий солнечный свет, яркость была настолько сильной, что я надел солнцезащитные очки.


Новое такси «Мустанг» стояло у дверей операционной башни, и я позвал водителя, чтобы он отвез его в город. Пройдя через покрытые колеями дороги, саванны, заросшие полынью и жирным лесом, мы наконец выехали на главную улицу города.


La Casa Verde - который должен был быть зеленого цвета, если мой испанский все еще подходит, но на самом деле был своего рода исчезающим пастельным лаймом - находился в конце провисшего блока, где он лежал, загорая, как ящерица на камне.


Я вылез из такси, взял сумку и прошел в вестибюль. После яркого солнечного света в мотеле было кромешной тьмы, но я видел, как усатый юноша делал вид, будто интересуется моим прибытием. Я махнул ему рукой и снял трубку домашнего телефона.


«Дига». Это была девушка у какого-то миниатюрного коммутатора.


"Не могли бы вы связать меня с сеньоритой Хуаной Риверой?"


"О да." Раздался щелчок и длинное кольцо.


«Дига». Это была другая девушка.


"Хуана Ривера?"


«Си».


"Вы говорите на английском?"


Были колебания. "Джесс?"


Я закрыл глаза. Это должна была быть одна из таких миссий. Я покачал головой и произнес кодовую фразу, стараясь не чувствовать абсурд:


«Октябрь - восьмой месяц в году».


«Прошу прощения? Ах да! Тогда яблоки спелые».


«Хорошая девочка! Это Джордж Пибоди». Это было мое текущее имя прикрытия, и Хоук не просил меня его изменить. Так что я все еще был Джорджем Пибоди.


«О, сеньор Пибоди». Я был рад услышать, что акцент исчез. "Где ты?"


«Я в вестибюле», - сказал я. "Должен ли я подойти?"


"Нет нет!" - быстро сказала она. «Я буду внизу».


«В баре», - вздохнул я, глядя в очень темный конец вестибюля, где мужчина за стойкой вытирал очки.


Я повернулся и направился к затемненному бару. Бармен посмотрел на меня. "Сеньор?"


«Писко сауэр», - сказал я.


Он кивнул



и повернулся, чтобы сделать это.


Я чувствовал, как тяжелый воздух мягко движется позади меня, донося до меня аромат свежих лимонов. Я обернулся и увидел стройную, темноглазую, темноволосую девушку лет двадцати пяти, с почти люминесцентной бледно-белой кожей, которая свойственна кувшинкам.


«Джордж», - сказала она по-испански. Это было похоже на «Хор-хэй».


"Хуана?" - сказал я, правильно произнеся его на полпути между «h» и «w».


Она протянула руку. Я возьму это. Затем я указал на столик у стены.


Мы подошли. Она была изящной, чистой и очень женственной. Ее тело было гибким и красивой формы. Ее ноги тоже. "Старый добрый Ястреб!" Я подумал. Как нехарактерно для него!


Мы сели.


Она заказала чай со льдом, устроилась в кресле и наклонилась вперед, ее глаза сияли. "Теперь. Что все это значит?"


Я покачал головой. «Понятия не имею. Мой начальник в Вашингтоне проинструктирует нас».


"Когда?"


"Сегодня ночью."


Ее лицо было пустым. «Но это означает, что нас сегодня здесь не будет»


"Es verdad".


Ее рот приоткрылся. «Тогда не будет времени для…» Она резко закрыла рот.


"Что, Хуана?"


Ее лицо было розовым. "Мне он olvidado".


«У тебя короткая память», - сказал я и допил свой писко сауэр. «Прекрасный aguardiente», - подумал я. Когда-нибудь мне придется посетить Писко, Перу.


Я встал. «Собирай чемоданы, Хуана. Мы вылетаем следующим рейсом отсюда».


«Но ты должен кое-что знать о миссии…»


«Наркотики», - сказал я.


«Конечно, я о наркотиках»


«И Средиземное море. Мы едем в Испанию».


Ее рот образовал букву «о».


"Кататься на лыжах."


Она пила чай со льдом. "Не могли бы вы повторить это?"


Я так и сделал.


Потом она обманула меня. Ее глаза загорелись. «Ах! Конечно, Сьерра-Невада! Там, недалеко от Гранады, есть первоклассный горнолыжный курорт».


Я смотрел.


"Можешь ли ты кататься на лыжах?" она спросила меня.


Это был день для этого вопроса. "Да ты?"


«Очень хорошо», - безмятежно ответила она.


«И скромно», - подумал я. Я тихо сказал: «Мы будем баловаться».


Бармен наблюдал за мной. Я подмигнул Хуане, и она подмигнула в ответ. Она была красивой, изысканной, достижимой.


* * *


Когда мы вышли наружу, вспышка света, отражавшаяся от ствола винтовки, привлекла мой взгляд к черной дыре на его конце. Этот человек лежал плашмя на крыше из горячего толя через дорогу, и я знал, что он сосредоточил меня в центре прицела его прицела.


На мгновение я замер. Затем я отшвырнул Хуану в сторону и нырнул в противоположном направлении, к укрытию дверного проема. Выстрел прокатился по улице.


"Держись!" Я крикнул ей.


«Но Ник…»


"Тихий!" - прошипел я.


Я быстро встал и побежал к окну вестибюля. Прикрывшись, я выглянул в окно. Я снова поймал блеск ствола винтовки. Мужчина все еще был на крыше галантерейного магазина.


Когда я подошел к своему ружью, он поднял винтовку и снова выстрелил. Пуля вонзилась в деревянную конструкцию прямо над головой Хуаны. Теперь она ползла обратно в дверной проем. "Умница!" Я думал.


Когда я снова поднял глаза, мужчина исчез.


Я слышал бегающие ноги. Я заглянул в пыльное окно и увидел человека в черном костюме, выходящего из магазина на улице и смотрящего вверх на то место, где нас поджидал снайпер.


Я выбежал из отеля, махнув Хуане, чтобы она оставалась внутри, и поднялся по лестнице галантерейного магазина по два на верхний этаж.


Я опоздал. Он ушел.


На крыше ничего не осталось, кроме множества мексиканских окурков и сомбреро, купленного двумя днями ранее в магазине внизу.


«Иностранец», - сказал владелец магазина, мужчина с толстым животом и улыбающимся лицом. Гонсалес.


"Турист?"


"Да".


"Вы можете описать его?"


Гонсалес пожал плечами. «Примерно твоего роста. Каштановые волосы. Карие глаза. Худой мужчина. Нервный».


Это все.


Я отвел Хуану в сторону в вестибюле отеля, пока мы ждали, когда такси заберет нас и отвезет в аэропорт.


«Он был здесь два дня назад», - сказал я ей.


"Так?"


"Как давно ты здесь?"


Тур."


"Думаешь, он понял, кто ты?"


Ее глаза сузились. Она восприняла это как оскорбление. Она была латинкой, красива и полна огня. "Я так не думаю!" - возмущенно сказала она.


Я не считал это оскорблением.


«Над чем вы работали до того, как с вами связались по поводу этого задания?»


«Капля наркотика».


"Разбить это?"


Она кивнула, опустив глаза.


"Все это?"


"Да." Ее подбородок вызывающе вздернулся.


"Один ушел?"


«Может быть, и так», - уклончиво сказала она.


Я повернулся и выглянул в дверной проем наверху галантерейного магазина.


«Да», - согласился я. «Я думаю, может быть так».


Ее лицо скривилось от ярости.


Я схватил ее за локоть. Такси приехало. Счастливчик Ник. Спасено компанией Ensenada Taxicab.


«Пойдем, Хуана. Следующая остановка, Вашингтон, округ Колумбия».


Очень авторитарный. Очень властно.


Она кротко забралась в такси, сверкая красивым кусочком бедра. Но я этого почти не заметил.


Два


Хоук сидел за консолью панели управления кинозалом AXE, нажимая кнопки и настраивая диски. Одна кнопка для звука. Одна пуговица для лент. Одна кнопка для пленки 16 мм. Одна кнопка для прямой трансляции. Одна кнопка для старого черно-белого фильма.






Одна кнопка для слайдов. Или, если вы хотите дать отдых глазам, одну кнопку для мягкого женского голоса, озвучивающего оценки интеллекта.


Разговор до этого момента был обычной болтовней. Я стер все это из головы. Я только помню, что мог воспринимать и действительно воспринимал Хуану Риверу визуально. Однако что-то в ее мыслях казалось заранее обусловленным, предварительно протестированным и бесплодным.


Но она была красива, и мне нравятся красивые женщины. Я подумал: «Если бы я только мог стереть ее голос, как Хоук может стереть запись, которую он не хотел слышать».


Свет полностью погас, и перед нами была картинка на экране, которая волшебным образом появилась на стене.


«Энрико Корелли», - произнес мягкий женский голос поверх картинки, промелькнувшей на экране. Это была неподвижная фотография, сделанная лет пятнадцать назад и взорванная из мельчайшей части какой-то более крупной фотографии. Фоновой сценой была ротонда Ватикана.


«Сфотографировано примерно в 1954 году», - продолжил голос. «Это последняя сохранившаяся фотография Корелли. Остальные его фотографии были куплены за большие деньги. Расследование не может доказать, что деньги поступают из казны мафии. Но это то, во что верят».


Я долго и внимательно посмотрел на фотографию. Лицо почти ничем не отличало от другого. Черты лица были вполне обычными: темные волосы, твердый подбородок, форма лица без различия. Я запомнил его как можно лучше, но поскольку он был взорван так много раз из такого маленького кусочка зернистой пленки, там не было почти ни на чем, на чем я мог бы сосредоточиться.


На экране мелькнула карта. Это была карта Корсики. Город Басрия был очерчен кругом.


«Установлено, что Энрико Корелли живет здесь, в пригороде Басрии, на Корсике, на вилле, построенной в наполеоновскую эпоху. У него есть штат из десятка слуг и двух телохранителей. Он живет с женщиной по имени Тина Бергсон.


«Корелли сейчас сорок пять лет. Он работал на итальянское правительство в Риме, но был уволен через несколько месяцев. Он был недолго женат, но его жена умерла от пневмонии, когда Корелли не работал. С отвращением он начал работать на членов шайки фальсификаторов и воров - изгнанников из Соединенных Штатов, которые родились на Сицилии и были членами мафии в Нью-Йорке и Чикаго. Он стал хорошим силовиком и очень хорошим бизнесмен для них. Когда была создана сеть аптек, он был одним из первых людей, которые открыли точку потока недалеко от Неаполя.


«Сеть наркотиков процветала в 1960-х, и к концу этого времени Корелли стал ключевой фигурой во всей цепочке мафии.


«С тех пор у него были разные любовницы. Одна пыталась убить его, когда он бросил ее ради другой женщины. Позже ее нашли утонувшей в Неаполитанском заливе».


Карта исчезла, и роскошная яхта длиной около 180 футов заполнила экран красивым цветным слайдом.


«Это прогулочная яхта Корелли, Lysistrata. Она плавает под флагом Франции. Корелли считает себя гражданином Корсики, хотя он родился в Милане».


Теперь на экране появилась картинка большой виллы.


«Дом Корелли. Хотя у него всего два телохранителя, которые охраняют его, его поместье постоянно патрулирует полдюжины боевиков».


Вспыхнула новая картинка. В траве лежало тело. В него стреляли несколько раз. Труп был неузнаваем, но по внешнему виду останков я решил, что пули, которые попали в него, были пустышками - обычными пулями, разрезанными на острие буквы X. Пули думдум превращают грибы в разрез, разрушая форму, когда попадают в цель .


«Это был агент Франции по имени Эмиль Ференк. Он пытался проникнуть на виллу Корелли, как называется поместье. По-видимому, он был обнаружен патрулями и убит».


Затем на экране появилась картина безлюдной, похожей на пустыню сельской местности. Объектив приблизился к фигуре, стоящей возле величественного тополя Ломбардии, единственного дерева любого размера в поле зрения. По мере того, как фигура росла, можно было увидеть, что человек неопределенного возраста, но довольно высокий и крепко сложенный. Лицо было в тени.


"Энрико Корелли. Это самое близкое изображение, которое кому-либо удавалось сфотографировать за последние десять лет. Снимок был сделан с помощью телескопического объектива с безопасной точки обзора на противоположном холме. Хотя лицо неотличимо, тело человека можно увидеть четко . По компьютерным оценкам, его вес составлял около 182, рост - 6 футов, стояла прямая, а здоровье - отличное ".


Экран потемнел. Затем запустили кинофильм. Это была сцена на пляже, возможно, на Французской Ривьере. Потрясающая блондинка в миниатюрном бикини шествовала по песку, раскачивая бедрами, и длинные светлые волосы развевались по плечам. На мгновение она остановилась и повернулась, как будто кто-то с ней заговорил. Она посмотрела в камеру и улыбнулась.


"Тина Бергсон. Ей двадцать три года. Родилась в Швеции, она переехала в Рим, где у нее была краткая, но неудачная кинокарьера.





Затем, два года назад, она переехала в Швейцарию, где участвовала в манипуляциях с деньгами, по-видимому, в интересах мафии или какой-то организации вроде мафии. Ее поймали, но до суда так и не привели. Говорят, что большая часть денег перешла из рук в руки, чтобы помочь ей сбежать от швейцарских властей.


Вскоре после этого она оказалась в доме Энрико Корелли. Корелли не женился на ней, но она его постоянная спутница. Она говорит на шведском, французском, итальянском и испанском языках, а также на английском языке. Ее IQ, как говорят, составляет 145 по результатам фактического теста, сделанного, когда она заполнила заявление о приеме на работу в швейцарский банк. Она отличная лыжница ».


В кинокартине она теперь мелькает на лыжах по склону. Я должен был признать, что она была очень хороша. Неудивительно, что ей хотелось провести зимние месяцы у горнолыжного склона; казалось, она любила спорт.


На экране появилась другая карта. Он показал мир на проекции Меркатора с линией, идущей от Ближнего Востока до Турции, от Турции до Сицилии, от Сицилии до Корсики, до Ривьеры, обратно на Корсику, а затем до Португалии, оттуда на Кубу. , затем в Центральную Мексику и затем в Сан-Диего в Калифорнии.


Цепочка лекарств.


"За последние несколько лет в основной цепочке поставок наркотиков произошло много изменений. Как правило, тяжелые наркотики начинаются с Востока и попадают на запад через Средиземное море, где они обрабатываются. Контроль над этой цепочкой закреплен на Корсике, остановка просто перед важнейшей обработкой на Ривьере. Затем наркотики возвращаются на Корсику и далее на Кубу через одну из трех остановок: Португалия, Марокко или Алжир ».


Новая карта. Он снова показал Корсику.


«Из этой области линии распределения простираются обратно на Ближний Восток и далее к конечному пункту назначения на Западе. Деньги с Запада поступают сюда, где они затем распределяются между звеньями в цепи».


Объектив нацелился на карту, показывая поместье Корелли в пригороде Басрии, обведенное кружком.


"Рико Корелли - человек, который контролирует цепь. Он получает приказы с Сицилии, где заместитель мафиози контролирует восточную половину цепи. Дон на западе контролирует остальную часть цепи, плюс распространение."


Изображение погасло, и загорелся свет.


Некоторое время мы сидели молча.


Хоук прочистил горло "Ну?"


«Интересно», - сказал я.


«Академический», - сказала Хуана.


«Я согласен с ней», - продолжил я.


Хоук нахмурился. «Это просто брифинг».


"А что насчет Корелли?" - спросила Хуана.


Хоук закрыл глаза и покачнулся в удобном вращающемся кресле.


«Мафиози стали недовольны прибылью от программы по наркотикам», - наконец сказал Хоук. «Шесть месяцев назад они начали посылать людей изнутри, чтобы проверить систему сети. Корелли взял значительную сумму - слишком много, по словам Дона США. Но сицилийский секундант не мог придумать способа исправить ситуацию. На собрании было решено, что Корелли должен будет уйти. Один человек был отправлен, чтобы ударить его, но он исчез из поля зрения. Вы видели, что случилось с так называемым окопным агентом, который пытался проникнуть в поместье.


«Тогда мафиози капо решили напасть на Корелли через Тину Бергсон. Детектив, утверждающий, что он из Швейцарии, пытался арестовать ее однажды в Басрии по старому швейцарскому обвинению. Но один из телохранителей Корелли вмешался и спас Тину. Затем он доставил детектива к близлежащий пляж, связали его и позволили дождаться прилива, чтобы утонуть. Человек сбежал и покинул Корсику, чтобы никогда не вернуться ».


Я поднял руку.


"Ник?"


"Откуда мы все это знаем?"


«Корелли сказал нам».


"Напрямую?"


Хоук вздохнул. «У нас есть человек, близкий к Корелли, хотя он никогда его не видел. Корелли выдал информацию по собственной инициативе».


"Почему?" - спросила Хуана.


«Он сказал, что хочет уйти навсегда».


"Чтобы спасти себя и девушку?" Я спросил.


"Совершенно верно. И получить убежище в Штатах".


"В свою очередь для…?"


«Вся командная линия, правильная цепочка и то, как она работает».


"Откуда мы знаем, что это не уловка?" Я спросил.


«Мы не делаем». Хоук лениво открыл глаза. «Вот где вы входите». Он повернулся к Хуане.


Она кивнула.


«Обладая своим опытом, вы должны выяснить, говорит ли Корелли нам правду - или ведет нас по садовой дорожке».


Я вздохнул. Иногда дикция Хока безнадежно викторианская.


Хуана не обращала внимания на слова. "Я узнаю."


"Что-нибудь было настроено?" Я спросил.


«Предстоит встреча в Sol y Nieve. На горнолыжном курорте в Испании. Я вам об этом говорил?»


"Кратко"


Хоук откинулся назад. «Каждый год Тина Бергсон ходит на этот горнолыжный курорт, а Корелли ходит с ней. Они проводят там около месяца».


"Он идет туда как Рико Корелли?"


«Нет. Мы не знаем, какое имя он использует. Но мы знаем, что они всегда ходят. И Корелли хочет встретиться там».


«Это может быть подстава», - пробормотала я.


«Конечно, - сказал Хоук. «Вот почему ты здесь, Ник. Вот почему на фото AX».


«В ожидании удара».


Он кивнул. «Предположим, мафиози знали о планах Корелли. Разве они не хотели бы, получить нашего силовика номер один






и нашего эксперта по наркотикам номер один? "


Я потер подбородок. "Как мы установим контакт?"


Хок сказал: «У нас есть мужчина в Малаге. У него есть мальчик в Sol y Nieve. К нему подойдут телохранители Корелли. Вы встретите нашего человека в Малаге, и он назначит встречу с мальчиком на курорте. Затем вы встретитесь с Корелли лицом к лицу ".


Я кивнул. "А потом?"


"Тогда мисс Ривера вступит во владение *


"Вы подготовили наши паспорта?"


«У AX Identification есть документы. Вы все еще будете Джорджем Пибоди, но теперь вы профессиональный фотограф».


«Сэр, я не могу управлять даже Брауни, тем более Hasselblad!»


«Эти камеры сегодня надежны! Кроме того, они хорошо научат вас основам. А вы, мисс Ривера, являетесь образцом фотографа. Все ваши бумаги сделаны. Сожгите их после того, как запомните свое прошлое».


"Я позирую обнаженной?" - спросила Хуана.


Хоук был шокирован. Его голубые глаза расширились. Он был последним из старых пуритан, полностью подавленным человеком в обществе, где сексуальная свобода является правилом. "Моя дорогая девочка!"


"Вы бы позировали в обнаженном виде?" - быстро спросил я.


«Конечно», - ответила она. «В профессиональном смысле. Когда я играю роль, я играю ее до упора».


Лицо Хоука изменило цвет. Он был очень красным. Он смотрел на свои руки в агонии смущения. «Если ты уже закончил», - вмешался он.


Я усмехнулся. "Продолжать."


«Я знаю, что вы не будете возражать, что мы создали ваше прикрытие как команда мужа и жены», - быстро сказал он, его глаза сияли.


"Сэр!" - воскликнул я.


«Мистер и миссис Джордж Пибоди из Миллерс-Фоллс, Миннесота».


"Я люблю это!" - мягко сказала Хуана.


"Я ненавижу это!" - прорычал я. «Это слишком надумано! И это вызывает осложнения!»


«Но это позволяет мисс Ривере действовать легче - если она должна». Лицо Хоука снова покраснело.


"Я не следую логике!" - огрызнулся я.


«Незамужняя женщина, девушка вроде мисс Ривера…»


"Я возмущена этим!" - перебила Хуана.


«… Было бы гораздо труднее быть, ох, преследуемым, скажем так, чем замужней женщиной. Видите?»


Я лежал лицом в песке. Я действительно видел извращенную логику.


Хоук повернулся к Хуане. "Вы одобряете?"


"Полностью." Она очаровательно улыбнулась.


Хоук удовлетворенно кивнул. Затем он взглянул на меня. "Есть недостатки?"


Будь он проклят! «Это выглядит надежным», - признал я. «Мы должны установить какой-то аварийный сигнал», - продолжил я. «Я имею в виду, на случай, если все развалится. Я хочу иметь возможность спасти Хуану и мою кожу, несмотря ни на что».


«У нас есть человек в Гранаде, всего в получасе езды от курорта. Малага проинформирует вас».


«Верно. Это должно покрыть это».


«Вы можете отправить любое закодированное сообщение, которое хотите, через гранаду».


«Хорошо», - сказал я. Я повернулся к Хуане. "У вас есть что обсудить?"


Она посмотрела на меня, а затем на Хока.


«Я думаю, что нет. Я в ваших руках, пока не встречусь с мистером Корелли. Тогда я займусь этим».


* * *


Я только что задремал, когда раздался резкий стук в запертую дверь, отделяющую мою комнату от комнаты Хуаны.


Я встал. "Да?"


"Ник!" прошептала она.


"Какая?"


"Окно."


Я повернулся. "Что насчет этого?"


«Посмотри на улицу».


Я потянулся за плечевой кобурой, свисающей со стойки кровати. Я подошел к окну, держась в тени и прижимаясь к стене. Откинув занавески стволом своего люгера, я вгляделся в темную улицу внизу.


Через дорогу стоял «кадиллак», единственная машина во всем квартале.


В нем сидел мужчина со стороны водителя, которая была ко мне. Затем, пока я смотрел, другой мужчина поспешил через улицу к «кадиллаку», коротко поговорил с водителем и забрался на заднее сиденье.


«Кэдди» завелась и быстро поехала по улице, свернув направо на углу.


Я вернулся к двери, разделяющей наши комнаты.


"Вы узнали его?" Я спросил ее.


«Да. Я видела, как он выходил из машины мгновение назад. Он посмотрел на мою комнату - или на вашу. Я увидел его лицо. А потом он поспешил в вестибюль отеля».


"Кто был он?"


«Я видел его в аэропорту Даллеса сегодня днем. Когда мы прилетели. У него был небольшой кожаный чемоданчик. Из тех, в которые можно положить оружие с оптическим прицелом».


«Хорошая девочка», - сказал я рассеянно.


Наступила пауза. "Что же нам теперь делать?"


«Иди спать», - сказал я. «По крайней мере, мы знаем, что они знают».


"Вы не собираетесь его искать?"


«В Вашингтоне? Это большой город».


"Ник!"


«Иди спать, Хуана». Я отошел от двери. "Сладкие Мечты."


Я слышал, как она ворчит себе под нос, а затем она отошла от двери. Мгновение или две спустя я услышал скрип кровати, когда она забралась внутрь и уселась.


Затем наступила тишина.


Я сидел у окна, смотрел, ждал. Но никто не пришел.


Три


Мы прошли низкие предгорья и приземлились на взлетно-посадочной полосе недалеко от Малаги. Таксист отвез нас в город через водоворот миниатюрных европейских автомобилей всех марок и форм.


Мы остановились в одном из главных отелей города, выходящем окнами на гавань Малаги. Было несколько торговых судов и прогулочных катеров, пришвартованных или стоящих на якоре возле ухоженных гаваней.


Хуана устала. Она заперлась в своей половине номера, вздремнула и приняла душ. Я немедленно отправился в конспиративный дом AXE.


Это был небольшой офис в доме в одном квартале






улицы и за углом.


«СТРОИТЕЛЬСТВО», - гласила табличка на двери. "СРС. РАМИРЕС И КЕЛЛИ"


Я постучал.


"Quién es?"


«Сеньор Пибоди».


«Си».


Дверь открылась. Это был Митч Келли.


"Привет, Келли, - сказал я.


«Привет, сеньор». Он усмехнулся и впустил меня. Затем, бросив взгляд вверх и вниз по темному старинному коридору, он осторожно запер дверь.


Я посмотрел на офис. Он был маленьким, с одним потрепанным столом, кучей старых картотечных шкафов и дверью, ведущей в туалет. За столом окно выходило на гавань и город Малага.


Келли хлопнула меня по спине. «Не видел тебя с тех пор, как узнал о деле "красных апельсинов", Ник».


Это произошло в Греции. "Пять лет назад, верно?"


«Верно. Ястреб сказал, что ты придешь».


Он открыл ящик и вынул прекрасный бинокль Bausch & Lomb 30x, который задумчиво взвесил в руке.


"У меня могут быть новости для вас".


"Ой?"


Он надел очки на глаза и повернулся, чтобы осмотреть гавань. Я понял, что он наблюдал за лодками, когда я постучал.


Келли руководил AXE в Малаге не менее трех лет. Его работа заключалась в том, чтобы знать, что и кто приезжает и уезжает из Малаги.


Я смотрел через его плечо. Он изучал прогулочную пристань в центре гавани. Он казался особенно заинтересованным в большой яхте, стоявшей на якоре где-то посередине.


«Вот и все, - сказал он. «Это« Лисистрата ». Яхта Корелли».


Я вспомнил фотографию, которую видел в штаб-квартире AXE.


Он протянул мне бинокль. Я сфокусировал его. Он был превосходен; Я очень хорошо видел яхту. Несколько членов экипажа суетились на палубе. На борту все было тихо и спокойно. Я мог видеть ряд кают на главной палубе с двумя рядами иллюминаторов, что означало, что каюты располагались на двух палубах ниже.


Это была большая, красивая прогулочная яхта. На корме развевался флаг Франции.


Митч Келли сел за свой стол и зашуршал бумагой. Я знал, что он хотел, чтобы я обратил внимание на то, что он говорил. Собираясь отдать очки, я увидел, как кто-то в свитере и брюках вышел из главной каюты на палубу. Это была женщина с длинными светлыми волосами. Она была очень грудастой и с тонкой талией, а плотно прилегающие брюки, очерчивающие ее бедра и бедра, не оставляли ничего для воображения. Под этими голубыми брюками у нее были хорошие ноги. Ее кожа была светлой и гладкой, а глаза голубыми. Выйдя на солнечный свет, она надела темные очки и рассеянно поставила их на место.


«Тина Бергсон», - сказал я вслух.


Келли вытянул шею и выглянул в окно, щурясь от солнечного света на воде. "Да уж."


«Совершенная девочка», - заметил я.


«Еще одна особенность Ника Картера», - фыркнула Келли. "Как вы справляетесь?"


«Я просто делаю то, что говорит человек в Вашингтоне», - пробормотал я.


«Это пришло вчера», - сказала Келли, снова тряся бумагой.


Я оторвал взгляд от стройных плеч и груди Тины Бергсон, укрытых свитером, и неохотно опустил бинокль. Келли поднял его, повернул стул и сфокусировала их на Тине Бергсон, пока я читал напечатанную информацию.


КЕЛЛИ. РАМИРЕС И КЕЛЛИ. 3 ПАСЕО ЗАФИО. ПРИБЫТИЕ ВО ВТОРНИК НА БОРТУ LYSISTRATA. ПОСЕТИТЕЛЬ ГОТОВ. ТИНА БЕРГСОН ПРИВЕЗИТ ЕГО НА ЯХТУ. ПОЗЖЕ УСТАНАВЛИВАЕТ ЛЫЖНОЕ РАНДЕВУ С ЭКСПЕРТОМ С НАРКОТИКАМИ.


"Римский нос!" - повторил я с усмешкой.


«Это кличка Корелли», - сказала Келли. "Довольно банально, не так ли?"


"Довольно банально, да". Роман Нос был вождем индейцев.


«Корелли сам считает себя изгоем. Вы знаете - от мафиози».


Я снова посмотрел на сообщение. «Судя по формулировке, я думаю, она меня встречает, а?»


«Верно. Она знает ваш отель. Я уже отправил записку».


"Когда она будет там?"


«Она должна забрать тебя в вестибюле в полдень». Келли взглянул на часы. «Это дает вам полчаса».


"А что насчет Хуаны?"


«Она может подождать. Это предварительное расследование».


Я пожал плечами. "К чему вся эта чушь?"


«Роман Нос испугался. Я думаю, он хочет узнать, не за ним ли следят».


«Или, если да, - подумал я.


* * *


Я ждал в холле в полдень.


Когда она вошла, все глаза в вестибюле были обращены на нее, женщины смотрели с негодованием, мужчины смотрели с интересом. Местные жители за столом внезапно превратились в приветливого Лотариоса.


Я встал и подошел к ней. «Мисс Бергсон», - сказал я по-английски.


«Да», - ответила она лишь с легким акцентом. «Я опоздала. Мне очень жаль».


«Тебя стоит ждать», - сказал я.


Она холодно посмотрела на меня. Я подумал об айсбергах во фьордах. "Пойдем, тогда?"


«Да», - сказал я.


Она повернулась и вывела меня из вестибюля на яркий испанский солнечный свет.


«Это только напротив площади», - сказала она. "Мы можем ходить"


Я кивнул и галантно взял ее за руку. В конце концов, я был в Европе. Она дала мне его без комментариев. Каждый испанский глаз обратился, чтобы поприветствовать нас двоих - ее ​​с восхищением, меня с завистью.


«Это прекрасный день», - сказала она, глубоко вдохнув.


"Тебе нравится Малага?" Я приковал взгляд к ее лицу.


«О да, - сказала она. «Здесь лениво и легко. Я люблю солнечный свет. Я люблю тепло».


Она сказала это





, но я не упомянул об этом. "Как прошла твоя прогулка на лодке?"


Она вздохнула. «Мы попали в шквал у побережья Коста Брава. Иначе…»


"А ваш - ваш товарищ?"


Она задумчиво посмотрела на меня. "Мистер Роман?"


«Мистер Роман». Шарада продолжалась.


«Вы увидите его в ближайшее время».


«Я так понимаю, ты катаешься на лыжах», - сказал я, когда мы подошли к пристани для яхт.


"Я люблю это." Она улыбнулась. "А вы?"


«Умеренно», - сказал я. «В основном в Соединенных Штатах. Аспен. Стоу. *


«Я хочу однажды поехать в Америку», - сказала Тина Бергсон, ее голубые глаза были теплыми и пристально смотрели на меня.


«Возможно, мистеру… эээ, Роману - будет что сказать по этому поводу».


Она смеялась. Зубы были идеальными. «Возможно, действительно». Она пристально посмотрела на меня. «Я думаю, что вы и он прекрасно поладите».


Потом мы были на набережной, и молодой человек в конце стоял по стойке смирно, направляя свое отношение к Тине Бергсон. Он был довольно худым, но выглядел жилистым и сильным. У него были вьющиеся черные волосы и тонкие, как карандаш, усы.


«Сеньорита», - сказал он. Он протянул руку, чтобы помочь ей спуститься в небольшую гладкую моторную лодку, привязанную к причалу.


«Спасибо, Бертильо», - ласково сказала она. «Это мистер Пибоди», - сказала она ему, указывая на меня.


«Сеньор, - сказал Бертильо. Его глаза были темными и умными.


Я спрыгнул после того, как Тина Бергсон, а затем Бертилло отошли, завел мотор, и мы сделали дугу к яхте в трехстах ярдах от нас.


Залив сверкал на солнце, чайки собирали отходы с моря, и когда мы рассекали воду, они сердито взлетали в небо, забрызгивая нас морской водой.


Через несколько минут мы были привязаны к яхте. Теперь я мог видеть имя, Лисистрата. Над нами два матроса посмотрели вниз и сбросили лестницу. Мы взобрались на борт.


В каюте на главной палубе, которая оказалась салоном, я увидел мускулистого мужчину, сидящего в удобном кресле для отдыха. Он курил сигару, от которой над его головой образовывались ореолы голубого дыма.


Мы вошли. Он встал, его большая голова поднялась в облако дыма. Тина! »- поприветствовал он ее, и она улыбнулась в ответ.


«Это мистер Пибоди из Америки, - сказала она. «Мистер Пибоди, это мистер ... э ... Роман».


Я огляделась. Окружение было шикарным.


Он засмеялся, пожал руку. Его хватка была твердой. "Мистер Пибоди, я полагаю, вы катаетесь на лыжах?"


Я кивнул. "Я делаю слалом."


«Тина тоже. Я тоже, но ненадолго. Мы проводим некоторое время в Sol y Nieve. Я так понимаю, вы собираетесь там быть?»


"Я."


"С вашим спутником?"


"Да."


«Этот товарищ. Он понимает суть встречи?»


"Он она".


"Простите?"


«Моя спутница - женщина. Она понимает».


Я изучал "Римский нос". По картинке, которую я видел, я понял, что он легко мог быть Рико Корелли. На самом деле, я был уверен, что это Рико Корелли. Он был подходящего возраста, хотя не так сильно показывал свой возраст, как большинство мужчин в своем бизнесе.


«У меня всегда были хорошие отношения с американцами», - сказал Корелли.


Тина улыбнулась. "Всегда."


«Мы с нетерпением ждем вашего присутствия в нашей стране», - сказал я. «По крайней мере, я понимаю, что ты…»


Корелли поднял руку. «Я надеюсь совершить поездку. Если мы сможем заключить сделку».


«Это займет всего одну встречу», - сказал я. «На горнолыжном курорте».


Он кивнул.


"В чем причина этой предварительной встречи?" - резко спросил я.


«Охрана», - рявкнул он, попыхивая сигарой. Густой дым начал блуждать по салону.


«Вы кажетесь достаточно в безопасности». Я наклонился вперед и говорил ровно и многозначительно. «Уверяю вас, пока я буду рядом, с безопасностью не будет проблем».


На его губах мелькнула слабая улыбка. "Возможно нет."


Стюард принес напитки. Я откинулся назад. Встреча была обсуждена и согласована. Было бы просто связаться с ним в курортном отеле и взять с собой Хуану.


Мы пили.


Мы говорили о другом. Прошло пятнадцать минут. Наконец Тина поднялась.


«Я полагаю, мистер Пибоди очень хочет вернуться в свой отель».


Я кивнул. «Спасибо за ваше время, мистер Роман. Я с нетерпением жду более полного обсуждения в снежной стране».


Мы посмотрели друг на друга, и я повернулся, чтобы уйти. Тина подошла ко мне и взяла меня за руку.


«Мне очень жаль, что я не могу вернуться с тобой на берег. Но Бертильо заберет тебя обратно».


Я медленно пожал руку. «Спасибо вам обоим за ваше очаровательное гостеприимство».


Мы были на палубе, и я спустился в катер. Она помахала мне рукой с палубы, когда лодка начала раскручиваться и направилась к пристани.


Мы прошли всего пятьдесят ярдов, когда с яхты раздался внезапный крик. Поразительный звук быстро и непрерывно распространялся по поверхности воды.


Я быстро обернулся. "Стой, Бертильо!"


Я видел, как Тина вышла из салона, куда она только что ушла. Она спотыкалась.


В салоне вспыхнула серия оранжевых вспышек, затем по воде разнесся грохот автоматов.


Я услышал крик.


Раздался еще один выстрел, и я увидел, как Тина Бергсон упала на палубу, ее голос оборвался на середине крика.


Фигура в темном гидрокостюме быстро двигалась по палубе, как





пантера, и прыгнула через перила на дальней стороне в воду. Я вытащил пистолет, но не мог метко в него выстрелить.


"Обойдите яхту!" - рявкнул я Бертилло.


Удивленный, напуганный, но способный, он выстрелил в моторную лодку, и мы пронеслись с правой стороны мимо носовой части яхты.


Только пузыри показывали, куда пропал человек в гидрокостюме. Он оставил там акваланг, это было очевидно. Он ушел навсегда.


Мы кружили целую минуту, но он так и не появился.


Я поднялся по лестнице на палубу, где четверо членов экипажа окружили Тину, которая дышала, но тихо стонала. Плечо ее свитера было залито быстро высыхающей кровью.


Я забежал в салон.


Здоровяк лежал на полу. Его голова была почти полностью разбита ​​выстрелами. Он умер до того, как упал на настил.


Снаружи я смотрел на берег, но человека в гидрокостюме не было.


Я схватил корабль, идущий к берегу, и позвонил Митчу Келли. Он был шокирован, но он был профи. Он сразу позвонил в малагскую гвардию.


Тина открыла глаза.


"Это больно!" она простонала.


Потом она увидела кровь и упала в обморок.


Четыре


Митч Келли выдвинул нижний ящик картотеки. Он видел, что я переживаю. Я наблюдал, как он расстегивает кожаный чехол, в котором хранился радиотелефонный передатчик.


Это был красивый маленький набор: японского производства, с твердотельными транзисторами. Вы могли бы почти направиться на Луну и вернуться с ней.


Он загудел пару мгновений после того, как он включил его, пока не нагрелся. Он вообще не смотрел на меня, но приступил к работе, связался с AX после нескольких предварительных звонков и коротко поболтал с оператором в AX Monitor, используя обычную тарабарщину R / T. Наконец он повернулся ко мне.


«У меня есть Хоук».


Я взял трубку "Сэр?" Я едва сдерживал гнев.


«Ник, это не авторизованный звонок! Я хочу, чтобы ты знал…»


"Мы в чистоте?"


"Да."


"Перестрелка".


"Правильно." Голос Хоука стал осторожным. «Что случилось, Ник? У меня всегда появляются бабочки, когда ты соблюдаешь меры безопасности».


«Кто организовал эту миссию? Казначейство?»


«Вы знаете, что я не уполномочен говорить».


«У него забавный запах».


"Скажи еще раз?"


«Воняет! Корелли мертв».


"Мертв?" Пауза. "О, дорогой я".


"Кто это устроил?" - снова спросил я.


«Я не могу…»


«Это была подстава. И тот, кто ее устраивал, использовал меня, чтобы убить Корелли».


«Нет! О, я понимаю, что вы имеете в виду».


«Проверьте это, сэр, пожалуйста! Если мафия чиста, значит, что-то пошло не так с нашей стороны. Если Корелли играл в какую-то игру, значит, Казначейство было обманом».


"Вы уверены, что он мертв?" - резко спросил Хоук. Его тон голоса означал, что он оправился от своего первоначального шока.


«Полголовы снесли? О да. Он мертв, сэр»


"А его товарищ?"


«Она жива, но ранена».


«Я думаю, что это было правильно», - сказал Хоук. «Римский контроль проверил Корелли».


«Римский контроль может быть оплачен мафией!»


«Николас…» - упрекнул он меня.


«Считайте, сэр, что миссия на этом закончена».


«Успокойся, Ник. Я свяжусь с тобой, как только сделаю несколько звонков».


«Мисс Ривера и я не будем доступны для дальнейших инструкций».


«Оставайся там! Я хочу прояснить это».


«Это уже выяснено, Хоук. Или, возможно, более точный термин нанесен на карту. До свидания».


"Ник!"


Я подписался.


Келли была ошеломлена разговором между Хоуком и мной. Он не участвовал в преднамеренном неповиновении. Вот почему он говорил о несущественных вещах. Он подошел к своему столу и сел. Он внимательно изучал меня и ждал, когда на меня обрушится крыша.


"Вы думаете, что использовался AX?" - наконец спросил он.


«Я так думаю, но не знаю».


"Утечка?"


Я посмотрел на свои руки. "Может быть."


"А что насчет девушки?"


«Хуана? Я действительно не знаю о ней. Если она была в этом замешана, ее уже давно не будет».


"Куда ты направляешься?"


Я повернулся к двери. «Возвращаемся в отель. Интересно, будет ли она там».


Она была. Я мог слышать, как она роется в своей комнате, как только я вошел в свою половину номера. По крайней мере, это было похоже на нее. Просто чтобы убедиться, что я достал свой Люгер и двинулся к смежной двери.


"Хуана?" - тихо сказал я.


"О. Ник?"


«Мистер Пибоди».


"Как прошло?"


Это была Хуана, хорошо. Я мог сказать по голосу. Я поддержал Люгера, решив, что, если бы она была с киллером, она бы уже покинула Малагу, так как ее участие в шараде было бы завершено.


Я открыл дверь и вошел. Она была одета в очень строгий, но круто выглядящий костюм, который намекнул на вкус и деньги, но не был дорогим. Она улыбалась, а это означало, что она ничего не знала о Корелли.


«Ты выглядишь усталым, Ник».


"Я. Свежий из энергии".


"Почему?"


Я сел на край кровати и посмотрел на нее. Я хотел получить полную отдачу от света, когда читал ее лицо. Она повернулась ко мне, сильный солнечный свет Малаги вливался в нее, освещая каждую деталь ее лица.


«Рико Корелли мертв».


Ее лицо побледнело. Если она действовала, у нее был отличный контроль над своей артериальной системой. Любой физиолог






Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


Он скажет вам, что артериальная система является непроизвольной.


"Убит? На яхте?"


Я кивнул. «Персонаж в гидрокостюме».


"А как насчет женщины, которая была с ним?"


«Тина Бергсон была ранена, но она все еще жива. Это выглядело как подстава, Хуана».


"Что же нам теперь делать?"


«Мы ждем», - сказал я. «На словах от Хока. Я уже сообщил».


Она смотрела на меня. "Вы могли видеть человека, убившего Корелли?"


«Только его силуэт».


«Он походил на того, кто стрелял в нас в Энсенаде?»


Я пожал плечами. «Я его тоже никогда не видел».


«Возможно, это был человек в машине в Вашингтоне».


«На этот раз он был в гидрокостюме. Он мог быть тем самым. Кроме того, он мог быть сенатором Барри Голдуотером».


Хуана проигнорировала это. «Он забрал нас в Энсенаде и проследовал за нами в Малагу через Вашингтон». Теперь она была настроена позитивно и смотрела прямо на меня.


«Возможно».


"Это должно быть!"


"Если ты так говоришь."


Она двинулась ко мне, пока не остановилась в шести дюймах от меня. «Они сказали, что ты один из лучших. Как ты позволил этому случиться?»


Я внимательно смотрел на нее, не позволяя никакому выражению отразиться на моем лице. Но во мне было столько гнева, что волны эмоций, должно быть, потянулись, чтобы коснуться ее, потому что она отпрянула, как будто ожидала, что я ее ударю.


«Я забуду, что ты когда-либо говорил это».


Она взяла себя в руки и мрачно покачала головой. "Я не буду"


Телефон зазвонил.


«Келли здесь», - сказал голос. «Я поддерживаю контакт с Тиной Бергсон».


"Ой?"


«Гражданская гвардия отвезла ее в частную клинику недалеко от нас, недалеко от Алькасабы. Ее врач получает нашу зарплату».


«Как удобно».


«Она в сознании. Она хочет тебя видеть».


Я быстро подумал. «Хорошо. Дай мне адрес».


«Я должен отвести тебя туда».


«Хорошо. Я свяжусь с тобой через пятнадцать минут. Келли, как Гражданская Гвардия узнала, куда ее отвести?»


Келли усмехнулась. «У нас тоже есть пара из них».


Улыбаясь, я повесил трубку.


"О чем все это было?" - спросила меня Хуана. Она все еще была явно потрясена известием о смерти Корелли. В тот момент я решил, что она невиновна.


«Тина Бергсон. Она выздоравливает. Я пойду поговорить с ней».


"И я?"


Я хотел, чтобы Хуана была всегда на виду. "Вы идете".


Она расслабилась. "О, хорошо." Улыбка. «Мне было интересно, что ты собирался со мной делать».


«Как всегда, я беру тебя с собой. Ты очень красивая девушка, а мне нравятся красивые девушки». Я усмехнулся.


Она действительно покраснела. "Будь ты проклят." Думаю, она снова беспокоилась о своем уме.


* * *


Митч Келли провел большую часть пути до офиса и клиники, хвастаясь перед Хуаной Ривера. Он играл роль очень крутого, изощренного спецагента. На самом деле, он мог очаровывать женщин, даже когда не играл роли. Хуана, казалось, была настроена принять его поступок, очевидно, используя свой интерес к Келли, чтобы подстегнуть меня.


Но я не обращал особого внимания, был слишком занят размышлениями.


Во-первых, я был в ярости на себя за то, что не предвидел постановку. С этим снайпером, действующим в Энсенаде, и странной командой, наблюдающей за нами в Вашингтоне, я должен был быть готов к неприятностям в Малаге. Однако раньше я думал, что киллеры преследовали меня и Хуану, а не Корелли. Как глупо!


Это было то, что я понял в своих мыслях. Гудки снаружи машины наконец вывели меня из оцепенения, и я начал смотреть, как мимо меня проходят узкие улочки Малаги.


Машина подъехала к обочине, и мы вылезли из нее. Клиника располагалась на узкой улочке, затененной от прямых солнечных лучей зданиями вокруг нее. Здания были чистыми и ухоженными. Это определенно не было частью трущоб Малаги.


Келли вошла через главный вход. Мы поднялись по изогнутой мраморной лестнице вслед за женщиной в белой униформе с довольно грозным задом, которая коротко поболтала с Митчем Келли, когда мы вошли. Пока мы шли по коридору второго этажа, худой мужчина в деловом костюме и черном галстуке приветствовал Келли широкой улыбкой.


По словам Келли, это был доктор Эрнандес, лечащий врач Тины Бергсон. По сияющей улыбке Эрнандеса я мог сказать, что деньги AX оплачивают его счета и доводят его до полного кипения, когда он приветствует рабов своих работодателей.


"Как она?" - спросила Келли.


Эрнандес сложил руки перед собой, глубоко вздохнул и долго волновался.


«Это пулевое ранение, вы понимаете. Такая рана иногда действительно вызывает сепсис в кровотоке. Сепсис - это яд», - сказал он мне, как будто я оказался главным болваном в группе. «Я действительно думаю, что она выйдет из этого нормально. С Божьей помощью - она ​​выйдет!»


"Как скоро?" Я спросил.


«Несколько дней», - сказал Эрнандес, подумав минуту.


"Ах," сказал я. «Тогда это совсем не так серьезно».


Его черные глаза на мгновение вспыхнули. Затем он улыбнулся обеспокоенной, озабоченной улыбкой. «Достаточно серьезно, сеньор Пибоди», - произнес он нараспев. Это означало, что он не отпустит ее сразу. Мне пришлось принять тот факт, что его сопротивление могло быть обоснованным с медицинской точки зрения. Пулевое ранение может оказаться неприятным пустяком. "Но хорошо, что она





- немедленно прибыла сюда, - продолжал Эрнандес. - Она была почти в шоке. Когда речь идет о пулевых ранениях, нужно беспокоиться о шоке ".


Я кивнул. "Мы можем войти, чтобы увидеть ее?"


"Конечно, конечно!" - просиял Эрнандес, повернувшись к Келли и махнув им в сторону двери в коридоре. «Пожалуйста, войдите».


Келли открыла дверь и вошла в большую просторную комнату с больничной койкой посередине. Жалюзи были задернуты, и на прикроватной тумбочке у кровати горела лампа.


Тина Бергсон была прекрасна, даже если она была закутана в очень сложную белую льняную ткань и по грудь укрыта больничными одеялами. Ее волосы были распушены над подушкой - ореол из пряденного золота.


Когда мы вошли, у нее были закрытые глаза, но она открыла их, когда мы смотрели на нее сверху вниз.


Ее взгляд искал меня. «Мистер Пибоди», - сказала она.


Я кивнул. "Я рад видеть, что ты так хорошо выглядишь".


Она попыталась улыбнуться. «Это было… это было…» И на глаза навернулись слезы.


Я подошел к ней. «Тина, это было ужасно. Ты хотела мне что-то сказать?»


Ее голос был шепотом. «Мне так стыдно. Я…» Она умоляюще посмотрела на нас.


Я повернулся. «Хорошо. Очисти комнату. Она хочет поговорить со мной наедине».


Хуана выпрямилась. "И я."


Наши взгляды встретились. «Оставайся, Хуана. Остальные - вон!»


Эрнандес и Келли послушно вышли из комнаты с женщиной в белой форме.


Я взял Тину за руку. «Что такое, Тина? Чего тебе стыдно?»


Она отвернулась от меня. «Уловка», - сказала она. «Игра, в которую мы играли».


"Игра?" Я услышал резкий и ровный голос Хуаны.


«Да», - нервно ответила Тина.


«Расскажи нам об игре», - приказал я ей.


«Это была идея Рико. Я имею в виду, он был напуган и знал, что кто-то пытается его убить»


"Как он узнал?"


«Это уже пробовали».


«Хорошо. Он подозревал, что кто-то пытался его убить. Из-за его договоренности с нами?»


«Да», - прошептала она.


«Если он знал, что кто-то собирается его ударить, почему он попал прямо в ловушку?»


«Он этого не сделал», - сказала Тина. «Он не попал в ловушку. В том-то и дело».


Я повернулся и уставился на Хуану. В моей голове зародилась странная мысль. Я крепко сжал руку Тины.


«Продолжай», - убеждал я ее.


«Это был не Рико на яхте», - наконец сказала Тина, умоляюще закатывая глаза.


Так! Неудивительно, что все произошло так быстро!


"Нет?"


Человек, с которым вы говорили, не был Рико Корелли. Это был человек, которого Рико знал много лет. Его звали Базиллио ди Ванесси. Сицилиец.


«А что насчет Рико? Он был на яхте?»


"Нет. Рико находится в Сьерра-Неваде. Как только встреча на яхте закончилась, мы должны были уведомить его - и тогда вы и он встретились бы на горнолыжном курорте. Это предварительное рандеву было испытанием. В тесте Рико использовал Гернини ".


"Гернини?"


«Да. А - как это? - близнец!»


«Двойник», - сказала Хуана.


«Да! Вы знаете, чтобы узнать, пытался ли кто-нибудь убить Рико. Видите?»


«Или убить меня», - подумал я.


"Это верно."


- Значит, мертва Ванесси, а не Корелли?


Она сказала: «Да. Это правда».


Хуана оттолкнула меня и встала у кровати. «Ты лжешь», - огрызнулась она. "Я могу сказать."


Тина наполовину приподнялась в постели с дикими глазами. "Почему ты так со мной говоришь?"


«Вы не говорите правды! Корелли мертв! И вы пытаетесь подставить нас с помощью фальшивки!»


"Это неправда! Клянусь!" Лицо Тины было покрыто потом.


"Я не верю!" Хуана тяжело давила.


«Рико сейчас в Сьерра-Неваде. Мы выпустили его с яхты в Валенсии. Я могу доказать это»


"Как?"


«Я… я…» Тина не выдержала. Она начала всхлипывать.


"Как?" - воскликнула Хуана, наклоняясь и сильно тряся ее.


Тина вздрогнула и застонала от боли. Ее слезы текли. "Это правда!" она всхлипнула. "Корелли жив!" Теперь она открыто плакала. «В Валенсии есть записи о его уходе с яхты!»


Хуана выпрямилась, ее глаза сузились, но остались довольны. «Мы можем это проверить».


Я осторожно оттолкнул Хуану в сторону, бросив на нее многозначительный и понимающий взгляд. Хуана была смелой, и мне это нравилось. Теперь мы знали, что Корелли жив.


"Где он?" Я спросил Тину.


«Я сказал вам. В Сьерра-Неваде». Ее глаза закатились от ужаса.


"Но…"


«Он скажет мне, где он встретит вас».


"Он инкогнито на курорте?"


Тина отчаянно кивнула. «Да, да! О, мистер Пибоди, мне очень жаль, что все пошло не так».


"Ты должен быть!" - огрызнулся я.


"Вы пойдете туда, чтобы встретить его?"


"Ни за что!"


"Нет?" Ее лицо рассыпалось.


"Нет!" Я был категоричен.


"Почему, почему нет?" Она снова расплакалась. «Он… он… убьет меня!»


«Да», - тихо сказал я. «Я верю, что он будет».


Глава пять


Непросто проецировать мысленные волны из своего мозга на чужой. Я пробовал это годами, но безуспешно. Но в этот момент я знал, что должен общаться с Хуаной Риверой только с помощью мозговых волн - настоящего экстрасенсорного восприятия.


Я устремил взгляд на ее лицо и очень задумался. Я подумал: «Приди к ней на помощь, Хуана». Ты хороший парень;


Хуана посмотрела на меня, раскрасневшись, как будто ей было неловко, что мужчина так внимательно ее рассматривает.


Я знал, что моя первоначальная мысль не проникла. Наверное, ты мой заблудший





парень, однако.


«К черту все это», - подумал я наконец. У меня такое чувство, что она поймала это.


Я повернулся к Тине и огрызнулся: «Ни за что!» Я снова сказал. «Все кончено. Вы солгали нам в последний раз. Никакой встречи».


Глаза Хуаны сузились, и я почти мог следить за ее мыслительными процессами, пока она пересекала извилины игры и встречной игры.


«Подожди минутку», - быстро сказала она. «Мы не можем просто покинуть Испанию, не увидев мистера Корелли!»


Тина перестала рыдать и с надеждой посмотрела на меня.


Я уставился на Хуану, как на садового червяка на свежем салате. "О, да, мы можем!" - сердито сказал я. «Они солгали нам, и это конец».


«Но как насчет информации, которую должен дать нам Корелли?»


«Нам это не нужно».


«Тебе это не нужно, - взмолилась Хуана, - но мне это нужно! Я тот, кого послали сюда за ним. Ты всего лишь телохранитель!»


Я взглянул на Тину, чтобы увидеть, как она восприняла нашу маленькую драматическую импровизацию. Она превратилась в зрителя на быстром теннисном матче.


«Я свяжусь с AX», - прорычал я, делая что-то вроде позднего винтажного «Богарта». "Миссия очищена!"


"Позвольте мне поговорить с ними!" - сказала Хуана, уже будучи взволнованной. "Я очень многое поставил на карту!"


«Мы не должны разговаривать при ней», - неохотно сказала я, махая Тине.


«Мне все равно, кто слышит! Это мое задание!»


Я подумал, делая вид, что взвешиваю последствия. Наконец я сказал: «Ты действительно хочешь пойти и встретиться с Корелли?»


Хуана кивнула. «Конечно! Просто потому, что ты испортил первую встречу…»


"А ты?" - перебила я, обращаясь к Тине. «Какую гарантию вы можете дать нам, что встретитесь с настоящим Корелли в Сьерра-Неваде?»


«Я уже сказал вам! Вы узнаете, когда получите правильную информацию».


Я пожал плечами.


- вмешалась Хуана. - Нам нужно встретиться с Корелли, - сказала она. "Для меня это ужасно важно!"


«Хорошая девочка», - подумал я. Сохраняя бесстрастное лицо, я наклонился над Тиной. «Мы сделаем еще одну попытку».


Она с облегчением закрыла глаза и улыбнулась.


«Тебе придется тесно сотрудничать с нами, Тина, - сказал я ей. «Нет причин предполагать, что убийца сейчас пойдет домой. Он тоже захочет убить тебя».


Хуана нахмурилась. «Почему? Если ему заплатили за убийство Рико Корелли, он отработал свой контракт».


«Но он обязательно узнает о своей ошибке. Мафия знает, что Корелли жив - или скоро умрет. Тогда киллер будет преследовать Тину - чтобы привести его к Корелли!»


Тина фыркнула.


«Мы поставим охрану в этой комнате», - объявил я. «Я скажу Митчу Келли».


«Но обученный убийца может проникнуть куда угодно. Как охранник узнает, за кем следить?» - спросила Хуана.


Я нахмурился. «Мы понятия не имеем, кто убийца. Ему просто придется никого не подпускать».


«Но мы знаем», - внезапно сказала Тина, садясь и морщась от боли при внезапном движении.


Мы с Хуаной повернулись к ней с открытыми ртами. "Знаешь что?"


«Кто убийца. Это человек по имени Комар. Должно быть. Он профессиональный убийца. Его настоящее имя - Альфреддо Москато».


"Откуда вы знаете?"


«Потому что наемный убийца пытался проникнуть на виллу Рико на Корсике шесть месяцев назад. Вдоль стен было много ловушек и устройств, поэтому он не мог попасть внутрь. Но когда он попытался, он задел провода, которые делали инфракрасные снимки. фотографии проявились, и он узнал, что это Москато ».


"Рико Корелли знает Москато?"


«Нет. Они никогда не виделись. Один из людей Рико узнал Москато».


«Значит, вы говорите, что Москато не знает Корелли в лицо и думает, что убил его».


Тина кивнула. «Я не думал об этом, но да, я бы так сказал».


«Что еще вы знаете о Москато? Что-нибудь, что может помочь нам идентифицировать его?»


Лицо Тины стало розовым. «Ему очень нравятся девушки», - призналась она.


"Что-нибудь большее, чем это?"


«Ему нравятся пары», - смущенно выпалила Тина.


"В парах?" - весело спросил я.


"Это не смешно!" - резко сказала Хуана.


Я снова повернулся к Тине. "У него привычка к трехэтажному сексу?"


«Да», - сказала Тина. «Это с ним связано. Он делает это каждый раз перед тем, как уйти на работу. Это его расслабляет».


«Может быть, мы сможем использовать это знание, чтобы найти его, прежде чем он найдет нас».


"Находит нас?" - тупо повторила Хуана.


«Он, конечно же, снова попытается найти путь к Корелли. Потому что он не знает его с первого взгляда». Я уставился на окно с ставнями. «И самый простой способ поймать Корелли - это понаблюдать за нами».


Глаза Хуаны загорелись. «Затем мы видим себя в Малаге, и он идет за нами».


«Нет. Сначала мы его найдем». Но мне нужно было кое-что исправить. «Тина, как мне связаться с настоящим Корелли?»


Она отвернулась. «Вам придется подождать, пока он не позвонит мне».


«Но как он узнает, где ты - я имею в виду, спрятан в этой специальной клинике?»


Она пожала плечами. "Он будет. Я могу это гарантировать"


«Я не хочу подниматься на горнолыжный курорт и ждать его там», - сказал я.


«Врач говорит, что через несколько дней со мной все будет в порядке».


Я кивнул. «Тогда мы подождем. А пока мы попробуем прихлопнуть Москита. Я бы хотел, чтобы он исчез, пока мы работаем над этим митингом».


* * *


Я быстро проинформировал Митча Келли






, и через минуту он уже разговаривал по телефону, обманывая коменданта Малаги, чтобы тот поручил члену Гражданской гвардии присматривать за Тиной Бергсон. По дороге в отель я рассказал Келли о направлении операции.


Он сказал, что не слышал, что The Mosquito был в Малаге, но, конечно, он не обнаружил никаких чувств в этом районе. Казалось, он думал, что я его критикую. Я заверил его, что нет.


«Преисподняя», - сказал он. "Почему бы тебе не взглянуть?"


"Какой преступный мир?"


«Рагу из Малаги», - сказал он. «Вот откуда они и узнают о Комаре. Черт, вы с Хуаной выглядите совершенно законно. Вы могли бы быть парочкой развратных эмигрантов, пытающихся нанять телохранителя. У меня есть контракт, который знает тушеное мясо наизнанку. Его зовут Диего Перес. Послушай, я пришлю его к тебе сегодня вечером. Он тебя окружит ».


Я взглянул на Хуану, вся чопорная и напряженная из-за моего мужского шовинизма.


«Хорошо. Давайте попробуем».


Мы молча закончили поездку.


Как только мы вернулись в отель, я услышал звонок телефона.


Это была Келли.


«Один. Я заключил сделку с Диего».


"Хорошо."


«Он ростом пять футов семь дюймов, гладкий на вид, с крошечными усиками и очень умный. Не позволяйте галстукам вводить вас в заблуждение».


"Правильно"


«Два. Я только что расшифровал сигнал Интерпола».


"Интерпол?"


«Я отправил им описание мертвеца вместе с отпечатками. Это не Корелли. Это Ванесси, хорошо»


Я кивнул. «Значит, Тина говорит правду».


«Да. Удачи тебе сегодня вечером, Ник».


* * *


Диего Перес оказался именно тем, кого описал Митч Келли - гладко выглядящим типом эскорта, который носил яркую, но правильную одежду и поддерживал постоянный поток несущественных бесед, чтобы развлечь дам, в данном случае Хуану Риверу.


«Я Диего Перес», - сказал он мне, когда я впустил его.


"Как дела?" Я сказал. «Это моя жена Хуана».


«Прекрасная леди», - сказал он с поклоном. Я украдкой взглянул на Хуану. Она пыталась сохранить лицо неподвижным, но я видел, как внутри вспыхивает гнев. Она подозревала, что я смеюсь над ней.


«Мистер Келли сообщил мне цель нашего вечера, - коротко сказал Диего, многозначительно взглянув на меня.


"С чего начать?" Я спросил.


Он назвал место, и мы вызвали такси и сели в него. Диего сидел с Хуаной, сиял и болтал на испанском, а затем на английском. Я смотрел в окно.


В Малаге вы действительно не знаете, где тушеные блюда начинались и где заканчивались клубы. Мы начали с ресторана с видом на Средиземное море, рядом с гаванью, в районе города под названием Ла Малагета. Солнце зашло над поверхностью Средиземного моря, и мы ели морепродукты и пили вино и коньяк. Официанты зажгли свечи в цветных очках, и наступила ночь.


«У меня есть идея, Диего, - сказал я.


"Идея?" Диего начал улыбаться. Ему нравились интриги.


«Я состоятельный американский турист. Это видно по тому, как я разбрасываюсь деньгами. Я гуляю с женой. Но мне скучно с женой. Я хочу, чтобы уложила спать не только простую крестьянскую девушку. Я хочу два!"


Диего был в восторге. "Но как вы объясняете присутствие вашей жены, сеньор?"


«Она с тобой, Диего».


Его лицо расплылось в сияющей улыбке. "Ах!"


«И когда мы находим двух девушек, которые работают в парах, мы выясняем, просили ли их выступать в течение последних нескольких дней, особенно прошлой ночью».


"Я вижу!" Лицо Диего выражало восхищение: «Тогда поехали».


«Верно. Посмотрим, что будет дальше».


Мы начали посещать дискотеки в Малаге. Европейская дискотека - это по сути темное место с низким потолком и очень небольшим количеством окон. Маленькие столики расставлены вокруг платформы посередине. С потолка свисают самые разные украшения - сушеный мох, ремни, веревки, подвязки, стринги, бюстгальтеры, плети, почти все, что только можно вообразить.


Всегда где-то громко звучит музыка со стереофонической кассеты. Громкоговорители излучают шум во всех направлениях из скрытых ниш. Стробоскопы мигают разноцветной подсветкой во все стороны. На стены проецируются цветные слайды с обнаженными телами и парами в разных позах полового акта. Шум фантастический.


Затем все стробоскопы выключаются, и на сцену выходит группа гитаристов. Появляется танцор фламенко - мужчина или женщина.


До полуночи мы прошли полдюжины мест с отрицательными результатами.


"Хорошо?" Спустя некоторое время я спросил Диего.


«Ничего, сеньор», - сказал он. «Доступно множество женщин - одиночные, парные, даже тройные, но в последнее время никто не выступал тройки».


«Итак, мы попробуем еще раз».


«У нас закончились места». Глаза Диего прищурились. «Я думаю, мы должны попробовать Торремолинос».


"Где это?"


«Немного южнее. На побережье Коста дель Соль».


"Еще дискотеки?"


«Лучшее. Живое. Животное. Развратное».


Я кивнул. «Звучит хорошо. Поехали».


Примерно в час тридцать мы вошли в место на полпути по главной улице Торремолиноса. Это было мрачное место. Животные в клетках ходили взад и вперед в клетках, свешивающихся с потолка возле бара у входа.


Люминесцентные раскрашенные стулья и столы блестели в темноте. Танцовщица фламенко испарилась в обычном шаге






Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


s на небольшой сцене в центре комнаты. На стену проецировали слайд двух лесбиянок в экстазе. Усиленная гитарная музыка соревновалась с безумным плачем певицы в явной попытке оглушить всех покровителей.


Мы опустились, заказали сангрию и стали смотреть.


Диего исчез.


Мы с Хуаной уставились друг на друга.


Моя рука схватила меня за плечо. Я резко обернулся, пораженный неожиданным человеческим контактом.


«Они у меня есть», - сказал Диего мне на ухо.


Я прикоснулся к руке Хуаны, предупредил ее, чтобы она оставалась там, и последовал за Диего в темноту. Сбоку от дискотеки был небольшой дверной проем. Диего провел меня через него, и мы прошли по темному коридору в комнату в конце. За столом сидела женщина неопределенного возраста в грязном, рваном костюме фламенко. В стене над ее головой светился слабый электрический свет. У нее были черные волосы, черные глаза и черные мешки под ними.


«Бьянка», - сказал Диего. «Это мужчина».


Бьянка устало улыбнулась. «Ты мне нравишься», - сказала она.


Я улыбнулся. "Ваш товарищ?"


«Она не так хороша, как я, но она будет там».


"Ее имя?"


"Карла". Она пожала плечами.


«Бьянка», - сказал я. «Ты должен быть хорошим. Я не хочу тратить деньги зря».


"Не тратьте деньги зря на Бьянку и Карлу!" женщина фыркнула. «Мы хороши. Очень хорошо».


"Я не хочу любителей!" Я сказал. «Я хочу знать, работали ли вы вместе раньше».


«Конечно, мы работаем вместе», - сказала Бьянка, успокаивающе махнув мне рукой. «Не беспокойтесь об этом. Мы поделим деньги».


"Сколько?"


«По семь тысяч песет за штуку».


"Это много! Я должен знать, хорош ли ты!"


«Слушай, ты кого-нибудь спроси ...»


Диего сказал: «Кто, Бьянка? У тебя есть рекомендации?»


«Конечно, у меня есть рекомендации! Этот француз живет в Марбелье».


Я покачал головой. "Я не верю ни одному французу!"


Она смеялась. "Это хорошо. Я тоже!"


Мы с Диего пожали плечами.


«Эй, - сказала она. «Был один, который мы сделали только вчера! Карла и я. Настоящий ублюдок, он был! Он хотел все! И сразу! О, говорю тебе…»


"Кто был он?"


Она нахмурилась. «Я не знаю. Он не называет нам своего имени. Он темный парень. Знаешь. Выглядит итальянцем или что-то в этом роде. Не говорил по-испански».


Я взглянул на Диего, и он опустил веко на один глаз.


"Где он живет?" Я спросил.


«Мы пошли на виллу прямо здесь, в Торремолиносе».


Я порылся в кошельке и вытащил десять тысяч песет. «Дайте мне адрес, - сказал я, - и оставьте себе десять тысяч».


Ее глаза расширились, и я увидел, как на ее лбу выступил пот. Ее губы были влажными от слюны. Она разрывалась между жадностью и осторожностью. Теперь она подозревала, что я мог быть больше, чем просто покупательница со странными сексуальными желаниями. Но ее больше интересовали деньги, чем сомнения.


Она потянулась за деньгами.


"Адрес?"


«Я не знаю адреса. Я… я отвезу тебя туда».


Я вернул деньги и снял пять тысяч. «Остальное, когда мы доберемся туда, Бьянка».


Диего выглядел озадаченным. «Сеньор. А что насчет другой сеньоры? Твоей…?»


«Вернись туда, Диего, и забери ее домой через полчаса».


Я подумал, что если кто-нибудь наблюдает за Диего, он последует за ним и Хуаной обратно в отель.


Я схватил Бьянку за руку, и мы вышли через заднюю дверь дискотеки.


На улице было очень темно. Неоновые огни освещали фасад здания, но сзади оно было почти черным как смоль.


Бьянка сказала: «Подожди здесь».


Она ушла, и через полминуты к дому подъехало такси, и она помахала мне рукой.


Я сел рядом с ней, чувствуя затхлый запах ее макияжа, ее пота и ее одежды.


Она поговорила с таксистом, вьехо с грустными глазами в берете, и он тронулся с места, петляя по узким улочкам, ведущим к предгорьям на окраине города. Мы вышли из деловой части Торремолиноса и вошли в пригородную жилую часть.


Через десять минут Бьянка наклонилась вперед и хлопнула таксиста по плечу.


«Акви! Вот».


Он остановил такси.


"Вон тот?" - спросил я Бьянку, опознав виллу, на которую она указывала.


Она кивнула.


"Мужчина - он там один живет?" Я спросил.


«Это верно. Больше никого нет».


Я вручил ей пять тысяч песет, вышел из такси, заплатил водителю и помахал им обоим, пока они едут.


Такси исчезло.


Я проверил наплечную кобуру. «Люгер» ждал.


Вилла, которую определила Бьянка, представляла собой небольшой лепной дом, окруженный ухоженным садом. Перед домом были открытые ворота.


Я вошел.


В доме было темно.


Я обошел стороной. Было очевидно, что обитатель дома либо на улице, либо спит в постели.


Я выглянул в окно и увидел кухню и столовую.


Второе окно выходило в спальню, и кто-то спал в одной постели.


Я огляделась, чтобы убедиться, что за мной никто не наблюдает. Затем, сделав как можно меньше шума, я подошел к кухонному окну и попытался его открыть.


К моему удивлению, он был отпущен и вылетел наружу.


Я пролезла.


Пол на вилле был выложен плиткой, и я беззвучно на него опустился. Я обратил





Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


вытащил свой «Люгер» и направился к двери в коридор в задней части кухни.


Дверь спальни была приоткрыта. Я быстро прошел через нее в спальню и заметил выключатель возле двери. Я поставил свой кусок на кровать и включил свет.


«Замри», - сказал я, думая, что у него под рукой может быть оружие.


Никакого движения. Ничего. Я смотрел. Свет, заливавший комнату, показал мне, что случилось, и мне стало плохо. Человека, который лежал в постели, больше не было. Подушка и постельное белье были сдвинуты вверх, чтобы походить на спящего.


Чувствуя момент абсолютной паники, я потянулся к свету, чтобы его погасить.


Звук позади меня раздался слишком быстро. Хотя я вращался так быстро, как мог, поворачивая «Люгер», чтобы поймать кого бы то ни было, я так и не завершил движение. Я погрузился в темноту в тот момент, когда твердый металлический предмет попал мне в череп.


Первое, что я понял, придя в сознание, было то, что я не мог дышать. А потом обнаружила, что у меня тоже болит голова. Третье, что я почувствовал, - это положение, в котором мое тело скручено. Я находился в очень тесном пространстве, в котором едва хватало места для моих ноющих костей.


Я задыхался, пытаясь дышать чистым воздухом через туман ядовитых паров, окружавший меня.


Я открыл глаза и сначала ничего не увидел. Мои глаза защипало, затуманились и переориентировались. Внезапно я понял, что не могу пошевелить руками и ногами.


Пытаясь сесть прямо, я увидел в тусклом свете, что я застрял на переднем сиденье очень маленького Volkswagen. Двигатель работал, но машина не двигалась.


Я закашлялся и попытался прочистить горло, но не смог.


Выхлопные газы! Эта мысль мелькнула у меня в голове, и я села, резко выпрямившись, глядя вокруг, впервые заметив, как шланг вонзается в почти закрытое окно.


Выхлоп лился через шланг в фолькс. Я достаточно знал об этих автомобилях, чтобы понять, что они практически воздухо- и водонепроницаемые внутри. А с приходом угарного газа у меня оставалось мало времени.


Мои запястья и лодыжки были связаны тугими веревками, связанными вместе, так что я напоминал быка, преследующего бычью собаку. Я протянул руку, пытаясь схватить ключ в замке зажигания, чтобы вывернуть его, но я не мог маневрировать лодыжками достаточно высоко в пределах машины, чтобы добраться до ключа.


Я лежал и тяжело дышал от отчаяния. Я знал, что у меня не будет возможности вдохнуть свежий воздух в легкие.


Я знал, что на улице Москит ждал, и через пять или десять минут он зашел в гараж, открыл дверцу машины, выключил двигатель и увез меня куда-нибудь на доставку. Он меня полностью перехитрил!


Я мог дотянуться до лодыжек правой рукой, но не мог поднять их достаточно высоко, чтобы коснуться стального лезвия, прикрепленного к тыльной стороне моей лодыжки. Я соскользнул с сиденья и ударился о рычаг переключения передач, почти потеряв его форму.


А потом я коснулся стального лезвия.


Я на мгновение потерял сознание, все мое тело мучил мучительный кашель. У меня совсем не было времени.


Лезвие вышло наружу, и я попытался разрезать веревки, удерживающие мои лодыжки. Через минуту веревка разорвалась. Я больше не мог дышать и затаил дыхание. На меня со всех сторон начала приходить тьма. Теперь я едва мог пошевелить пальцами.


Окись углерода продолжала поступать в машину.


Тогда мои ноги чудесным образом освободились. Я оттолкнул их от запястий и нажал одной ногой на педаль газа. Фольксваген прыгнул, но тормоз держался.


Я повернул рычаг переключения передач в сторону и вниз, на задний ход, и снова нажал ногой на педали газа.


Фольксваген выстрелил в закрытую дверь гаража и врезался в нее.


Но дверь не открылась, хотя я слышал треск дерева.


Я гнал фольксваген вперед.


Мое зрение снова померкло, и я почти ничего не видел. Мои легкие содрогались от ядовитого воздуха.


Опять - назад, разбей.


Двери раздвинулись.


Я видел ночь снаружи. Вперед.


Я снова включил «фольксваген» задним ходом и через распахнутые двери вылетел на подъездную дорожку. Я затормозил на открытой местности и остановился. Через окно вливался свежий воздух.


Справа я увидел внезапный всплеск оранжевого пламени, предшествовавший звуку выстрела.


Я разрезал веревки на запястьях и освободил запястья. Я вырвал дверь и опустил окно, кашляя на свежем воздухе. Через минуту руль оказался у меня в руках. Я повернул «фольксваген», зажег свет и нацелил его в точку, откуда произошел выстрел.


Кто-то закричал. Раздался еще один выстрел. Я проехал через подъездную дорожку к лужайке и направился к кустарнику, который рос возле гаража. Я увидел, как из кустов выскочил человеческий силуэт и побежал по лужайке. Я держал фольксваген нацеленным на него.


Он повернулся один раз, его испуганное лицо осветилось яркими фарами машины. Это был невысокий темноволосый круглолицый мужчина с густыми бровями, длинными бакенбардами и синей бородой челюстью - Комар.


Он выстрелил еще раз, но промахнулся, и я сильно нажал на газ. Фольксваген прыгнул вперед.


Москато зигза






Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


gged сейчас, пытаясь найти укрытие в маленьком дворике. Я нажал на педаль газа и заставил Volks ехать изо всех сил. Я видел, как он запрыгнул на кирпичную стену и перепрыгнул через нее.


Я снял ногу с педали газа и резко нажал на тормоза. Фольксваген повернулся боком, раскопал траву и врезался в кирпичную стену, свет сразу же погас.


Колесо у меня в животе, но я ехал недостаточно быстро, чтобы серьезно пораниться.


Я вылез из машины и запрыгнул на стену, глядя в клубок растительности и кустов в соседнем дворе.


Никого не было видно.


Я вернулся в дом и вошел внутрь. В спальне я мог видеть, где я стоял и где прятался Комар до того, как ударил меня. Я нашел свой Люгер на полу, там, где я его уронил.


Я поднял его и начал выходить из спальни, планируя устроить ловушку для Москато. Рано или поздно ему придется вернуться.


Внезапно я понял, что в доме я не один.


В коридоре стоял мужчина, улыбаясь мне.


Первое, что я увидел, был Webley Mark VI, очень смертоносное оружие. Почти сразу я сосредоточился на мужчине, держащем пистолет.


Это был крупный, импозантный мужчина в плаще с поясом. Он сжимал «Уэбли» почти небрежно, словно это было не что иное, как визитная карточка, нацелив его прямо мне в живот.


Шесть


У него было длинное, почти тощее лицо с темными глазами и волнистыми волосами, небрежно спадающими прядью на лоб. И в то же время, хотя черты его лица были неподвижны в невыразительной маске беспристрастности, его губы были скошены в плоской улыбке.


«Он летал», - грустно сказал он на очень британском английском. «Теперь это было самым глупым с вашей стороны, чтобы позволить ему сбежать».


Я помахал ему рукой, стараясь не целить в него свой. "Не могли бы вы убрать эту морду с моего живота?"


"Что? О!" Он улыбнулся. Уэбли скользнул в боковой карман плаща с поясом и исчез. "Вы американец, не так ли?" Он казался опечаленным этой идеей.


«Да. И нет смысла обвинять меня в побеге. Если бы ты не ворвался в этот коридор, как Q E II, я бы его убил!»


Он пожал плечами. «Ну что ж, иногда так бывает, не так ли?» Он широко улыбнулся. «Что ты думаешь? Пойдем за ним? Есть шанс?»


«Он уже далеко отсюда», - сказал я. «Боюсь, мы можем забыть его».


Он внимательно меня изучал. «Я не узнаю вас, дружище. ЦРУ? Военная разведка?»


Я спокойно сказал: «Я американский турист. О чем ты говоришь?»


Он посмеялся. Яблоко его адама подпрыгнуло вверх и вниз, когда его голова запрокинулась. Это был крупный, красивый мужчина в типично британском стиле с твидовым твидом. "Вы не имеете ни малейшего представления, не так ли?"


Он вздохнул. «Черт побери. Я Парсон. Барри Парсон. Британский подданный. На отдыхе в Испании. А ты?»


«Джордж Пибоди. Точно так же, я уверен».


Он раздраженно усмехнулся. "Фигня."


«В самом деле, да», - ответил я, тоже посмеиваясь. «Здесь темно. Вы хотите его застолбить?»


"Извините меня пожалуйста?"


«Выложите его. Вы знаете. Ждите его здесь».


«О. Поддерживать наблюдение? Утвердительно. Я полностью с тобой согласен, старина».


«Зови меня Джордж».


Он фыркнул. «Тогда Джордж».


Я пожал плечами. «Мы подождем». Я подошел к кровати и сел на ее край.


Он прошел мимо меня и рухнул на подушку, прислонившись спиной к изголовью. Я слышал, как он шарит в кармане. Он вытащил пачку испанских сигарет, сунул одну в рот и быстро зажег длинной восковой спичкой. "О. Извини. Дым?"


Я покачал головой. "Бросил".


"Как вы вообще попали на него?" - внезапно спросил он.


"ВОЗ?" Я скривился, потому что знал, как все это звучит глупо. Но всегда была охрана.


«Комар», - сказал Парсон, как будто я был совершенно некомпетентен.


"Ну что ж." Я пытался увидеть свой путь к правильной обложке. «В Малаге живет эта женщина, - сказал я. "Она замужем за моим знакомым бизнесменом. Однако, когда ее муж начал играть в Швейцарии со своей любовницей, женщина решила устроить интрижку с мужчиной, которого вы называете Комаром. Теперь он шантажирует ее, угрожая рассказать об их романе с мужем. Я действую от имени сеньоры, чтобы заставить Москита прекратить и отказаться от его схемы шантажа ".


Сигаретный дым поднялся в воздух. Было темно, но я видел, что Парсон растерянно улыбался. Он снова усмехнулся, очень тихо, очень презрительно.


«Вы умеете использовать клише», - сказал он в разговоре. "Джордж? Джордж, это необходимо?"


«Вы просили правдивую историю. Это правдивая история». Я повернулся к нему. "А ты?"


"Ах. Я." Он глубоко вздохнул. «Что ж, Комар известен мне во многих отношениях, но не как большой любовник».


«Ну», - робко начал я.


"В основном он известен мне как пистолет prezzolata. Это ломаное латинское слово для Tut man / Его настоящее имя - Альфреддо Москато, отсюда Москит. Его послали из Рима, чтобы он работал здесь, в Испании, но я не знаю какая работа. Москит неаполитанского происхождения "


"Но почему ты охотишься за ним?"


"Это





Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


Сначала это было невоенным делом, но теперь оно превратилось в военизированное дело. Комар налетел на одного из наших людей в Риме шесть месяцев назад и убил его ».


"Один из ваших людей?"


- Военная разведка, - сухо сказал Парсон. «Нас беспокоит незаконный оборот наркотиков в Средиземном море. Вооруженные силы полны этим. Мы пытаемся остановить его с конца Второй мировой войны. И мы были на настоящем трубопроводе, когда Джастин был убит Москато ". Парсон задумчиво остановился.


Я кивнул. «Понятно. Извини».


"Я был в Испании на прошлой неделе, когда мы получили известие, что Москит был здесь. Я попытался найти его, но потерпел неудачу. Затем, как раз этим вечером, у меня закончилась зацепка и я обнаружил, что вы разговариваете с проституткой, которую я должен был Я просто допросил ее после того, как она вернулась на дискотеку и приехала сюда на дубле.


"Военная разведка?" Я привык. "МИ-6?"


«Фактически, пять». Он улыбнулся. «Вы очень проницательны, когда думаете о МИ-6. Шестая - это, конечно, шпионаж. И пятерка - это контрразведка. Правильно? Теперь я не буду беспокоить вас по поводу вашей конкретной идентификационной метки, потому что я знаю, что вы, янки, ужасно щепетильны в вопросах безопасности и всего такого. Однако это не должно усложнять наши отношения. Я предлагаю работать в тандеме и попытаться заполучить нашего человека Москато ».


"Каковы ваши приказы относительно Москато?" Я спросил.


«Прошу прощения? О. На самом деле, Москито - очень надоедливый игрок. Мне сказали подсчитать его».


"Всего его?"


«Да. Устраните его».


"Как вы думаете, кто стоит за ним?" Я спросил.


«Мафиози, несомненно. Он много раз раньше выполнял работу для отцов».


«Я сожалею о Джастине».


"Джастин?" Он представил мне пустое лицо.


«Человек, который был убит. Твоя…»


«О, Джастин Делани. Да. Бедный Джастин». Парсон вздохнул. «Ну что ж, он знал, во что ввязывается, когда присоединился, не так ли?»


Я смотрел на него в темноте. Я подумал, что это было похоже на британцев. Жесткая верхняя губа и все такое.


"Что вы получаете от своего покровителя?" - сардонически спросил он меня.


"Покровитель?"


"Заблудшая жена?" Он сделал паузу. "Вы заняли место Москита в ее ... любви?"


Ой. Моя история с обложки. «Это чисто рыцарский вопрос», - сказал я с улыбкой.


«Вы, янки, действительно обладаете излишней старомодной галантностью. Молодец!»


Мы замолчали.


Через час мы решили, что Москато не вернется.


Два часа спустя мы пили в моем гостиничном номере. Тогда это были «Барри» и «Джордж». Я все еще был подозрительным, но решил, что он может привести к информации.


* * *


Хуана стояла в дверном проеме в своей мантии, волосы спадали ей на плечи, глаза были полны сна, а красивое лицо хмурилось.


"Что это за видение пульхритюда?" - вскричал Парсон, размахивая бокалом коньяка.


«Это Хуана», - сказал я. «Привет, Хуана».


«Это та сеньора, о которой вы мне говорили?» - спросил Парсон сложными жестами. Он был почти так же пьян, как и я.


«Нет, конечно», - сказал я. "Это - моя жена!" Парсон повернулся ко мне, чтобы посмотреть. Затем он оглянулся и уставился на Хуану.


«Я говорю, теперь! У тебя отличный вкус, старик! Отличный вкус!»


Я встал и поклонился. «Спасибо, Барри. Ох, Хуана. Заходи, пожалуйста. Мне жаль, что я опоздал. Я встретил своего старого приятеля».


Парсон ухмыльнулся. «Да, действительно, моя дорогая. Это имя Барри Парсон».


«Это Хуана Пибоди», - сказал я.


Хуана уже не спала. Она вошла в комнату, сердито глядя на меня. "Что случилось?"


«Я расскажу тебе позже, жена», - сказал я, напоминая ей о ее статусе перед Парсоном. «Достаточно сказать, что я столкнулся со своим старым приятелем Барри Парсоном из Six».


«Пять, - сказал Парсон.


«Пять и один - шесть, как я уже сказал». Я улыбнулся. "Присоединяйтесь к нам, Хуана?"


«Уже поздно, и я устал».


«Ты не выглядишь уставшим», - сказал Парсон, подходя к ней и пристально глядя на нее. «Ты выглядишь очень бодрым». Он наклонился, приподнял ее подбородок и быстро поцеловал в губы. "Видишь ли?"


Я закрыл глаза, ожидая взрыва. Так и не случилось. Когда я снова открыл глаза, я увидел, как она улыбается Парсону и курит сигарету, которая волшебным образом попала ей в рот. Испанский дым поднимался из его светящейся верхушки.


Я ошеломленно откинулся на кушетке. Что случилось с Освобожденной Хуаной?


Хуана теперь смотрела Парсонсу в глаза, ее тело свободно и выгибалось к нему. "Вы британец, не так ли?"


"Лохматый Старый Лев в Парсоне!" - сказал он со смехом. Он обнял ее. «Вы, янки, создаете суперпород самок».


Она не стряхнула его. "5?" - повторила Хуана. "Что значит пять?"


«Военная разведка», - сказал я. "Контрразведка, а, Барри?"


Парсон кивнул. «Совершенно верно, старик. Я говорю, разве вы двое не хотите зайти ко мне на раскопки и выпить?»


Хуана ярко улыбнулась. "Любить."


Я слабо поднял глаза. "Хорошо."


«Ты тоже можешь прийти, Джордж».


«Я говорю», - сказал я так искренне, как только мог. Я начал походить на Дэвида Нивена.


* * *


Мне пришлось передать его Хуане. Она играла его так же искусно, как он играл ее.


В гостиной на вилле Барри Парсона горел свет. Это была красиво обставленная квартира.





Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


ce, оформленный в обычном для испанского побережья стиле - коврики, гобелены, толстые деревянные стулья, диваны, столы.


Я все еще играл в пьяном виде, когда мы вошли в комнату. Поскольку это было самое близкое, я подошел к кушетке и опустился на ее край, запрокинув голову и ужасно зевая.


Хуана посмотрела на меня, а затем повернулась и улыбнулась Парсону. Он взглянул в мою сторону, ухмыльнулся и взял Хуану на руки. Они целовались долго и глубоко. Я наблюдал за ними сквозь щелочки глаз и снова подумал, что такое непревзойденный художник Хуана Ривера.


"Que bruto! En nuestra casa! Mil rayos te patten!"


Я поднял голову. В дверном проеме стояла женщина, скрестив руки на груди, и смотрела на Парсона и Хуану. Это была красивая молодая женщина с каштановыми волосами, темно-карими глазами и кремовой кожей.


Парсон удержал Хуану от себя и повернулся к женщине в дверном проеме. «Елена», - сказал он. «Это Джордж, а это Хуана».


"Хм!" фыркнула Елена.


Хуана взглянула на Парсона, а затем снова на женщину. "Кто ты?" - тихо спросила она.


«Это моя…» - повернулся ко мне Парсон и, казалось, подмигнул «… жена».


Я кивнул. "Как поживаете, Елена?"


«Елена Моралес», - сказала она и улыбнулась. Она повернулась к Парсону, приподняла подбородок, посмотрела на него сверху вниз и подошла к кровати рядом со мной, чтобы пухлеть.


Лицо Хуаны на мгновение затуманилось, но затем волшебным образом прояснилось, когда Парсон сжал ее и вывел из комнаты через дверь, через которую вошла Елена. Мгновение спустя я услышал, как он гремит стаканами и бутылками. Еще напитки!


Халат Елены упал с ее плеч. Под халатом на ней была тонкая ночная рубашка, и я ясно видел контур ее груди. У нее было полное телосложение и изысканная форма от головы до щиколоток.


"Вы действительно замужем за Парсоном?" Я спросил.


Она озорно ухмыльнулась. "Почему ты хочешь знать?"


«Потому что мне любопытно».


"Я буду держать вас в курсе".


"Ты не скажешь?"


«Я не думаю, что это имеет большое значение». Она потянулась и щипнула мне нос. «Я подозреваю, что вы это знаете».


Я протянул руку и схватил ее за плечи.


«Эй, твоя жена», - сказала она. «Она красивая. Думаю, она нравится Барри».


«Да ладно, леди, - сказал я, когда она прислонилась ко мне, и халат удобно расстегнулся.


«Я не понимаю, что вы говорите», - засмеялась она.


«В любом случае, всегда слишком много разговоров», - рассудительно заметила она. "Ты так не думаешь, Джордж?" Она произнесла это «Хор-хэй».


"Да уж."


Мы собрались вместе, как в какой-то стране грома, и я вспомнил, как слышал звон бутылок и стаканов в соседней комнате. Но это было все. Что бы там ни смешивал Парсон, это не попало ни в какие стаканы для меня и Елены. После этого я не видел Парсона и Хуану.


Елена также не стала комментировать отсутствие спиртного. Она была слишком занята, показывая мне, как много я скучал за всю свою жизнь без нее.


Она получила большое удовольствие от моей наплечной кобуры и моего 38-го Люгера. Она попыталась отстегнуть его, и все перепуталось. Это было последнее, что на мне было, и даже больше, чем на ней. Каким-то образом она сняла с меня кобуру и бросила ее на кафельный пол.


Я чувствовал себя - беззащитным - без него я чуть не сказал «голый».


Она потянулась к выключателю лампы и выключила свет.


Я заметил, что в соседней комнате прекратился грохот бутылок.


Семь


Чтобы добраться до горнолыжного курорта Соль-и-Ньеве, нужно отправиться из Малаги по извилистой дороге вверх по южным склонам Сьерра-Невады. Отель Sierra Nevada, в котором мы были зарегистрированы, находился внизу Прадо Льяно, и наш с Хуаной костюм выходил на лыжную трассу.


Белый склон Borreguilas разделяет лыжную трассу примерно на полпути между Picacho de Veleta и Prado Llano. Нижняя канатная дорога от Прадо Льяно заканчивается, а верхняя канатная дорога начинается от Боррегилас. Машинное отделение рядом.


Две параллельные барранкасы содержат нижние лыжные трассы от Боррегилас до Прадо Льяно. Они разделены острым гребнем из гранита и слюды, на котором даже после сильнейшего снегопада видны лишь небольшие участки снега.


Канатная дорога, идущая от Prado Llano до Borreguilas, подвешена над главной барранкой, где расположены легкие трассы. Более сложные трассы находятся на востоке в соседнем овраге.


Я сидел на балконе, который бежал вокруг отеля, и смотрел на лыжников, но вскоре решил, что лучше буду кататься на лыжах, чем смотреть. Но просто чтобы обеспечить свое прикрытие, я сделал полдюжины снимков с помощью Rolleiflex 1, который бесплатно предоставил отдел реквизита AXE, чтобы убедиться, что посетители внизу меня видели.


Это была утомительная поездка, и вскоре я вошел внутрь, скинул ботинки и с усталым вздохом лег на кровать. Но я не мог заснуть. Я думал о событиях последних двух дней.


Прошло два дня после убийства комаром близнецов Рико Корелли - его заместителя. Абсолютно ничего не произошло за два дня после моей встречи с Барри Парсоном и Еленой Моралес. Но я поддерживал связь с Митчем Келли, и от Хока пришло несколько сообщений:


ВЕЩЬ






Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


: Ни при каких обстоятельствах не пытайтесь напрямую общаться с Рико Корелли. Соглашение AXE с ним остается неизменным. Никаких следов двуличия с его стороны. Подождите, пока вы не получите известие от него через Тину Бергсон.


ПУНКТ: Наша информация показывает, что Москато сейчас нет в Малаге или Торремолиносе. Не повторяйте, не пытайтесь следовать за ним. Внимательно следите за ним.


ПУНКТ: Встреча в Sol y Nieve все еще в стадии разработки.


ПУНКТ: Запрошенная информация о Барри Парсоне отсутствует. МИ-5 не разглашает, есть ли такой человек. Очевидно, имя - псевдоним; МИ-6, вероятно, не раскроет его личность до завершения его текущей миссии. Извините, но нет ни подтверждения, ни опровержения его или его роли в этой схеме.


ПУНКТ: Москато - наемный убийца, который много лет работал на мафию. Он также наносит удары на свободе.


ПУНКТ: Елена Моралес - о ней мало что известно. У нее нет записей о предыдущем участии в шпионаже, контрразведке или тайной работе на территории Испании для правительства. Однако она могла быть совсем не испанкой, а французкой или итальянкой. Никаких зацепок.


ПУНКТ: Подтверждение присутствия Москато в Мексике в то время, когда снайпер атаковал вас в Энсенаде. Кроме того, есть запись о том, что он совершил рейс в Европу одновременно с вами, хотя и не через Иберию.


Это было от Хоука.


На второе утро после убийства дублера Рико Корелли мне позвонили во время завтрака с Хуаной.


«Келли», - сказал голос. «Тина получила известие от Римского Носа. Тебе сегодня нужно пойти в Sol y Nieve».


"Правильно."


«Не ищи его. Подожди до первой ночи. В полночь отправляйся в машинное отделение канатной дороги и встретись там с его контактом. Имя контакта - Артуро. Он назначит встречу между тобой и Романом Носом в в какое время вы должны договориться о встрече с Хуаной. Но на первые две встречи вы должны пойти один ».


"Понял."


«Вот и все, - сказала Келли. "Удачи."


"Подожди. Как Тина?"


"Присоединяться."


"Когда стена она поедет на курорт?"


«Ничего не сказано. Эрнандес еще не освободил ее и не сказал, когда отпустит».


"Что-нибудь о Парсоне?"


«Отрицательный».


"Елена Моралес?"


«Точно так же».


"Вы, ребята, действительно много работаете, не так ли?"


"Ой, Ник!"


* * *


Около четырех часов дня я скатился с кровати и надел лыжные штаны, рубашку и свитер.


Лыжники все еще были на склонах. Я мог видеть мужчин в красных куртках, девушек в зеленых куртках, фигуры обоих полов в куртках, спускавшихся по переулкам самого нижнего этажа. Пройдя мимо машинного отделения на самый нижний склон канатной дороги, я увидел второй склон, поднимающийся за Боррегилас большим разворотом вплоть до вершины самого высокого спуска - Велета.


Канатные дороги все еще работали, поднимаясь и опускаясь одновременно, проезжая друг друга, поднимаясь заполненными, спускающимися пустыми. Я задумчиво взглянул на машинное отделение.


Рико Корелли. Если бы я только знала, как он на самом деле выглядит. Отель был маленьким - я мог занять свое место в вестибюле и встретиться с ним без всей этой нелепой накидки и кинжалов, которые так любил Ястреб и его приспешники.


Все еще. Один человек уже был убит. Рико Корелли был крупным человеком, выполнявшим опасную миссию. Безопасность была важна.


Я постучал в дверь комнаты Хуаны.


"Да?"


«Пойдем вниз, Хуана».


Мы вышли вместе, как муж и жена - старая супружеская пара, в которой давно угасли огни секса и любви. Холостяк муж и девственная жена.


* * *


Воздух был холодным, но бодрящим. Снег оказался идеальным для катания на лыжах, только легкий слой порошка в нужных местах. Никакого шторма не было предсказано. Но я чувствовал, что в эту ночь может быть снег.


Мы сели за один из последних столиков в Прадо и попили горячего шоколада с коньяком. Группа из четырех человек спустилась со склонов, припарковала лыжи и палки у стены закусочной и стала искать стол и стулья.


Они говорили по-немецки. Я немного знаю немецкий, поэтому предложил им половину нашего стола. Они взглянули на Хуану и поспешно согласились. Партия состояла из четырех человек. Одному было за сорок, и он, очевидно, был лидером группы; остальным трем, вероятно, было под тридцать. Лидер говорил по-немецки, но на самом деле был швейцарцем. Остальные трое были смешанными - датчанин и два немца.


Они не могли оторвать глаз от Хуаны, даже после того, как мучачо принес им четыре дымящиеся кружки шоколада.


«Герр Бруно Хауптли, - сказал здоровяк, протягивая руку, чтобы пожать мне руку.


«Джордж Пибоди. Из Штатов».


«Ах, да! Конечно. Я узнал что-то от американского акцента в вашем немецком».


«Прошу прощения», - усмехнулся я. «Это Хуана, моя жена».


"Такой везунчик!" - воскликнул Бруно Хауптли, обращаясь к своим спутникам и объясняя по-немецки, что она замужем за мной.


«Да, да», - сказали двое немцев, глядя на Хуану. Датчанин окунулся в шоколад.


"Вы, народ, завтра катаетесь на лыжах?" - спросил герр Хауптли.


Хуана кивнула. «Мы намерены».


"Ах! Завтра я буду не на склонах, но, может быть, на следующий день - или в ближайшее время






Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


t! »Герр Хауптли взволнованно хлопнул себя по бедру.« Почему бы нам не сделать из этого дуэт - я имею в виду трио », - сказал он, вспоминая меня.


Хуана сверкнула. "Мне бы это понравилось!"


"Герр Пибоди?"


"О, люблю это, люблю это!"


Все смеялись, потому что было очевидно, что мне это не понравится.


Разговор продолжился. Хауптли внезапно схватил Хуану за руку, уводил ее от стола и наклонялся вместе с ней над своими лыжами и палками. Они были углублены в некоторые технические дискуссии о замке, который у него был на лыжах. Хуана кипела и шипела.


«Герр Хауптли, - сказал я по-немецки одному из молодых людей. "Он бизнесмен, трепло?"


Немец рядом со мной был классически голубоглазым и светловолосым. «Да! Герр Хауптли - один из самых успешных бизнесменов на Общем рынке», - сказал он. «На нем большая ответственность».


"Он в отпуске?" Я спросил.


«Через неделю в Париже состоится большое собрание. Сейчас герр Гауптли расслабляется, наслаждаясь солнечным светом, снегом и…»


Пауза.


Немцы засмеялись, и не совсем меланхоличный датчанин хлопнул ладонью по столу.


"Девочки!"


Смех.


Это напомнило мне одну из тех старых комических опер, которые я видел в позднем спектакле - старые фильмы 1930-х годов. Что-то в этом мне показалось не совсем правильным. Но я не мог понять это.


* * *


Ресторан был устроен как типичная трапезная на горнолыжном курорте, с одним длинным столом по центру комнаты в стиле эстакады и небольшими столиками вдоль стен комнаты.


Наша группа - Хуана и я присоединились к герру Хауптли и его друзьям - находились прямо в центре всего собрания. Г-н Хауптли продолжал непрерывно трепать тевтонскую болтовню, которая одновременно ошеломляла и ошеломляла всех. Даже те, кто не понимал немецкого или английского, казались полностью загипнотизированными его харизмой.


Я не торопился во время долгой трапезы и внимательно оглядел остальных посетителей отеля.


Я искал Римского Носа, пытался разглядеть настоящего Рико Корелли в море лиц вокруг меня. Казалось, возможностей нет.


Было одиннадцать тридцать, прежде чем я даже узнал время. Пришел бренди, и я села, потягивая его. Когда герр Хауптли сделал паузу, чтобы перевести дух, я повернулся к Хуане и сказал: «Я выхожу подышать свежим воздухом перед сном. Ты идешь, дорогая?»


Она спокойно мне улыбнулась. «Нет, дорогая. Извини. Слишком холодно. Не опаздывай».


Я улыбнулся и допил бренди.


«Герр Хауптли, это было настоящее удовольствие. Увидимся завтра или когда-нибудь - верно?»


«Да», - сказал герр Хауптли, его лицо покраснело от вина, бренди и возбуждения от еды. "Auf weidersehen".


Я отодвинул стул, поклонился двум немцам и датчанину и пошел через переполненный ресторан.


На улице было очень холодно. Воздух был прохладным. Я высунул голову, а затем вернулся наверх в наш номер и купил себе наушники и чулок. Я также надел ветровку, проверив грузы в наплечной кобуре и убедившись, что нож привязан к моей лодыжке.


Я добрался до вершины извилистой тропы без происшествий. Вдали от защиты зданий мне стало холоднее, чем я чувствовал с тех пор, как приехал в Сьерра-Невада. Ветер прорезал мою одежду, пока я не почувствовала себя полуголой.


В машинном отделении не было света. На склоне горы тоже не было ни звука. Я оглянулся через плечо. Желтые лучи света из гостиничных номеров и из окон, выходящих на Прадо, создавали золотые узоры на белом снегу.


Здание, где располагалась машина кресельного подъемника, было окружено снегом. Я мог видеть главный вход, выходящий в долину. Дверь в машинное отделение была закрыта, но не заперта. Я повернул ручку и толкнул ее. Внутри здания было очень темно, хотя отражение звезд на снегу приносило немного света. Удивительно, насколько ярким было небо даже глубокой ночью.


Я мог видеть за колесом до разворота, где канатные дороги полукругом разворачивались в обратном направлении. В середине полукруга стояла канатная дорога, продержавшаяся до тех пор, пока утром не запустилась техника.


Я уже собирался идти вперед, когда увидел, что кто-то проходит мимо канатной дороги. Кто бы это ни был, когда я вошел, либо он был внутри здания, либо вошел через какой-то другой вход. Я думал, что он, должно быть, ждал меня. Тогда он, конечно, будет моим контактным лицом.


Артуро.


Я схватил свой кусок, вытащил его и, напрягшись, двинулся вперед, открыв рот, чтобы прошептать «Артуро».


Я так и не сказал об этом.


Кто-то другой сделал!


"Артуро!"


Звук, казалось, доносился из-за канатной дороги. Я поднял кусок и направил его на силуэт там. Если он звал Артуро, он не был Артуро. И поскольку я должен был вызвать Артуро, я знал, что этот человек будет еще кем-то, кто попытается найти Артуро раньше меня, кто-то не на моей стороне.


"Да?" - спросил голос в другой половине большого машинного отделения.


Мгновенно раздался громкий





Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


, эхо выстрела - отчет, который раскачивался взад и вперед в этой маленькой комнате, как стук сотен барабанов. Вспышка оранжевого пламени появилась и мгновенно исчезла. Я услышал крик слева от себя.


Я сразу же присел и выстрелил в фигуру позади канатной дороги.


Кто-то ругался по-испански. Слева от меня послышался звук падающего тела и стон. Я выстрелил еще раз, пытаясь увидеть человека за канатной дорогой. Я не мог разобрать ни одной его части.


Дверь снова открылась, и я узнал фигуру; совершил побег. Я выстрелил еще раз в сторону звука двери, а затем побежал сквозь темноту к месту.


Там никого не было.


Была дверь - второй вход в машинное отделение. Я открыл и выглянул. Никого не было видно. Я быстро вышел на улицу и посмотрел вверх и вниз по снежному склону. Ни один. Никто.


Вернувшись в здание, я услышал, как кто-то задыхается и хрипит, я нашел мальчика и стал на колени над ним на бетонном полу. Я вообще не мог его видеть.


"Артуро?" Я спросил.


"Да". Он вздрогнул.


"Где мне встретиться с человеком, которого я пришел увидеть?"


«Вершина Велеты - Пикачо де Велета. Двенадцать часов. Завтра вечером».


«Хорошо», - прошептала я. Я наклонился. Я слышал его затрудненное, прерывистое дыхание. Затем, прежде чем я успел сказать что-нибудь еще, я услышал знакомый булькающий скрежет, который очень похож на погремушку, но на самом деле это совсем не погремушка.


Что-то другое.


Жизнь покидает тело.


Артуро был мертв.


Я быстро поднялся и вышел из машинного отделения, объезжая обнаженные породы с вытянутой и готовой фигурой, пока я не добрался до Прадо Льано и не побежал в отель.


Я оглянулся только один раз и увидел, что в машинном отделении загорелся свет, а внутри бродили темные фигуры.


Выстрелы были достаточно громкими, чтобы предупредить всю полицию Сол-и-Ньев. Гражданская гвардия была там.


Потрясенный, я поднялся по лестнице и прошел через вестибюль, свернул налево к бару, пытаясь отдышаться крепким глотком коньяка.


Это помогло.


Несколько.


Но не много.


8


Приглушенное возбуждение, которое усилилось до пика сразу после стрельбы в Артуро и последующего расследования убийства, полностью утихло в течение получаса. Гражданская гвардия, дислоцированная на горнолыжном курорте, позаботилась о трупе и начала долгий утомительный процесс допроса посетителей и обслуживающего персонала на курорте.


Я не завидовал работе полиции. Это была изнурительная, неблагодарная и особенно неудобная работа на таких высотах в это время года. Они были хорошими людьми.


Мне повезло. Ничто не привело их ко мне.


Коньяк меня несколько успокоил. Я не сводил глаз с вестибюля отеля, наблюдая за всеми, кто входил и выходил. Я искал кого-нибудь, кто был бы похож на человека, которого я нашел в постели на вилле в Торремолиносе, человека, которого, как я пришел к выводу, был Комар.


Наконец я встал, прошел в холл и посмотрел на Прадо Льяно. Казалось, теперь за границей никого нет.


Я пересек вестибюль и поднялся по лестнице на второй этаж, где находился наш номер. Вставив ключ в дверь, я услышал смех в соседней комнате. Смех Хуаны.


Улыбаясь, я толкнул дверь и включил свет. Итак, она привела герра Гауптли в свою комнату. По крайней мере, он казался забавным, даже в своей хамской тевтонской манере. Утешало одно - у такого экстраверта человека было несколько скрытых морщин.


Я подошел к двери и приложил к ней ухо.


Хихикать. Веселье вылетело из нее, как пузыри из бокала с шампанским. Г-ну Хауптли должно быть лучше в постели, чем в гостиной, подумал я лениво. Я не доверял этому человеку.


«Пожалуйста, - сказала Хуана. "И положи туда лед, пожалуйста, Барри?"


Барри!


Я отошла от двери, нахмурившись.


Барри Парсон?


Тогда я мог слышать его голос, приглушенный, но вполне узнаваемый - безошибочно узнаваемый британский акцент, приглушенное веселье и приглушенное возбуждение.


"Верно, Милая. Один стакан виски, идет!"


Последний раз мы видели Парсона в Малаге. На следующий день после убийства двойника Рико Корелли он и Елена присоединились ко мне и Хуане, чтобы прогуляться по магазинам и пообедать. Мы пошли с ними ужинать накануне отъезда в Сол-и-Ньев. Но мы не сказали никому из них, куда мы идем, потому что не знали раньше раннего утра. Как Парсон узнал, где мы? И почему он пошел за нами? Обнаружил ли он, что Москит тоже преследует нас? Вполне возможно. Комар был здесь - я подозревал, что он убил Артуро. По крайней мере, это была наиболее очевидная возможность.


Но почему Парсон не был там, чтобы остановить Москито, если он последовал за ним? И почему…?


Мысль о Комаре остановила меня. Я быстро мысленно переосмыслил и перетасовал карты в совершенно новую раздачу. Тогда я понял, что вполне возможно, что Барри Парсон мог быть не тем невиновным британским офицером МИ-5, как он утверждал.


Таким образом:


На виллу, где прятался Москит в Торремолиносе, меня привела проститутка.






Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


который помог ему обслужить его накануне вечером.


Я нашел мужчину в спальне, попытался схватить его, но меня прервали. Мужчина сбежал. Другой человек, назвавший себя Барри Парсон, вошел в спальню, заявив, что он секретный британский агент после комара.


Предположим, Парсон вообще не был агентом. Предположим, что человек в постели был просто Джоном Доу. Предположим, Комар поместил туда Джона Доу и затем прервал меня, чтобы позволить ложному Москиту исчезнуть. А затем предположим, что ему удалось убедить меня в том, что Комар исчез.


Тогда он был Комаром! Барри Парсон! И он просто последовал за мной в Сол-и-Ньев, последовал за мной в машинное отделение, убил Артуро, вероятно, предполагая, что Артуро был мной, и убежал. Теперь он был в постели с Хуаной, надеясь, что его приведут к настоящему Рико Корелли!


Я покрылся холодным потом.


Я поспешно подошел к телефону. По одному в каждой комнате свита. Я поднял трубку, и стол немедленно ответил - не так уж много звонков глубокой ночью.


«Миссис Пибоди, пожалуйста».


Через мгновение я услышал телефонный звонок в соседней комнате.


"Здравствуйте?" Это была Хуана.


«Не говори ни слова. Это Ник. Я слышу там Парсона. Представьте, что это неправильный номер».


«Мне очень жаль. Я считаю, что у тебя…»


«Держи его там. Я встречусь с Корелли завтра ночью, в полночь. Велета. Контакт мертв. Держи Парсона там всю ночь, если сможешь. Он может быть тем человеком, который убил двойника Корелли».


«Вы мне мешаете, пожалуйста, и мне не нужно с этим мириться».


«Не говори ему ничего. Держи его на связи. Если ты все это понимаешь и можешь подчиниться, скажи:« Я не хочу показаться грубым, но я не могу тебе помочь. Тогда повесь трубку ».


«Я не хочу показаться грубым, но я не могу тебе помочь».


Я повесил трубку. Я слышал голос Парсона из другого конца комнаты.


"Кто это был, Хуана?"


«Не тот номер. Какой-то пьяный англичанин».


Парсон рассмеялся. "Уверен, что он не американец?"


«У него был такой же акцент, как и у тебя», - парировала Хуана.


Хорошая девочка! Она была прохладной, как пудра.


Я проверил свою шпильку, свой люгер, переоделся в свитер с высоким воротом и куртку. Я снова собирался в бар. Я хотел подумать. И я не хотел оставаться в этой комнате до конца ночи. Возможно, я мог бы заплатить бармену, чтобы он позволил мне уйти в холл рядом с баром.


Я выключил свет и тихо вышел.


Бар был точно таким же, каким я его оставил. Я огляделась. Вряд ли все уже спали.


Я попробовал стол. "Где все?"


«Дискотека», - удивился клерк. "В подвале."


«Я не слышу шума».


«Он звуконепроницаем, Сектор».


Я пожал плечами и спустился по лестнице, которая, как я думал, вела на нижний уровень отеля, где располагались помещения для снабжения.


Три двери вели с лестничной площадки внизу, и одна говорила: DISCOTHÈQUE.


Я подошел к бару справа и заказал выпить. Бармен, одетый как танцор фламенко, с длинными бакенбардами, прилегающими к черепу, быстро приготовил напиток.


Теперь я позволяю своим глазам внимательно блуждать по посетителям дискотеки. Я не заметил этого места: возможно, это было то место, где Москит прятался после убийства, если действительно Москит не был Барри Парсоном.


Но я не видел человека, которого впервые увидел в спальне виллы в Торремолиносе.


Я собирался сесть, когда увидел знакомого.


Она сидела в дальнем углу, совсем одна, под нависающей частью конструкции, имитирующей большой плоский камень. В один из этих ярких моментов свет ударил ее прямо в лицо, она моргнула и отвернулась.


Очевидно, это была Елена Моралес.


Какова была ее роль в этой шараде? Знала ли она, зачем Барри Парсон приехал в Sol y Nieve? Была ли она частью этого? Или она была просто невинным свидетелем, частью витрины, которую Парсон устроил, чтобы защитить свою собственную часть?


Или я ошибался насчет Парсона?


Я подошел к ней, внезапно появившись из мрака над ней и широко улыбаясь.


«Привет, Елена».


"Джордж! Какой приятный сюрприз!"


"Когда ты пришел?"


«О, Барри и я приехали сюда около одиннадцати. Мы оба приняли душ, переоделись и пошли прямо в столовую, но, конечно, было время поесть. И мы видели вашу жену. Она сказала, что вы ели ушел ". Ее глаза сверкают. «По делу».


"Но вот ты - одна!"


«Ну, мы спустились сюда, мы втроем. Здесь был еще один очаровательный человек. Немец. Барри пришлось подняться наверх, чтобы кое-что разобрать с багажом. Он вернулся примерно через полчаса. уйти. Потом мы танцевали и ... "


"Как долго немец оставался?"


Елена улыбнулась. "Это то, что вы называете перекрестным допросом, Джордж?"


Я смеялся. "Конечно, нет. Что случилось после того, как Барри вернулся из багажа?"


«Немец ушел, как я уже сказал, а затем около двенадцати тридцати Барри сказал, что отведет Хуану в ее комнату. Хуана устала. Он сказал мне подождать здесь». Она сердито нахмурилась. "Я все еще здесь."


Я заказал напитки.


"Что произойдет, если Барри не позвонит вам?" Я спросил, г






Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


вспомнив то, что я проинструктировал Хуану.


Она усмехнулась. «Я ложусь спать одна».


"Может быть нет."


Ее глаза сосредоточились на моем лице. "Вы мне что-то говорите?"


«Возможно».


«Хорошо», - сказала она, поворачиваясь ко мне и кладя руку мне на бедро. «Вот что я тебе скажу. Почему бы тебе не взять бутылку и не подняться в мою комнату? Мы подождем, пока Барри не вернется туда».


Я взял бутылку коньяка, и мы вместе поднялись по лестнице. Елена немного ткала, но хорошо держала спиртное.


Их комната была на третьем этаже. Елена достала из сумки ключ и отдала мне. Я открыл дверь и впустил ее. Она включила свет, и я закрыл за нами дверь.


Она достала несколько бумажных стаканчиков, я открыл бутылку, налил коньяку и начал пить, сидя на краю кровати.


«Ваша жена очень хорошенькая, - сказала Елена.


Я кивнул.


"У вас есть семейные проблемы?"


«Не больше, чем кто-либо другой».


«Но похоже, твоей жене нравятся другие мужчины».


"Как Барри?"


"Да."


"Барри - твой муж?" Я спросил.


Она покачала головой. «Мы притворяемся». Она улыбнулась.


"Как долго ты знаешь его?"


"О. Может быть, месяц".


"Где ты встретил его?"


Она приподняла бровь. «В Малаге».


"Чем Барри зарабатывает на жизнь?"


Она смеялась. «Он занимается любовью».


"Нет. Я имею в виду, что его дело?"


«Я не лезу в дела мужчин».


Я кивнул. Конечно. Она бы не стала. Она была испанкой. Испанка не лезет в «другую» жизнь своего мужа - никогда.


«И ты», - сказала она с улыбкой. "Чем ты занимаешься?"


«Я фотограф», - сказал я, пытаясь вспомнить, что было у меня на обложке после мгновенной полной амнезии. «Я продаю картины».


"Ах." Елена внимательно посмотрела на меня. «Знаешь, я никогда не видел тебя с фотоаппаратом».


«Мы в отпуске», - неубедительно сказал я.


«Ну, это верно и для британцев», - тихо пробормотала она.


"Барри тоже никогда не работает?"


Она покачала головой. «Он говорит, что является представителем компании в Великобритании. Торговым представителем».


Это было новое. Очевидно, это была легенда Парсона. Я решил узнать о нем побольше.


"Что он продает?"


«Я действительно не знаю. Я не спрашиваю».


"Он когда-нибудь переписывается с Великобританией?"


«Я так не думаю. Я никогда не видел, чтобы он писал письма. Но он много звонит по телефону».


"Ах."


«Думаю, у него есть секретарь. Он всегда с ней разговаривает».


"Я вижу." Я нахмурился. "Где она?"


"Я не знаю. Он звонит по телефону, и я не знаю, куда он звонит, потому что меня нет в комнате, когда он начинает. Или когда она звонит ему, я должен дать ему телефон, и он ждет чтобы я покинул комнату ".


Я кивнул. «Вы, испанки, замечательные», - сказал я. «Американка подслушивала у двери. Или прослушивала его». «Но чтобы не подслушивать, нужна особая дисциплина».


Она кивнула. Затем она улыбнулась. "Слишком много для меня."


"Вы слушаете?"


"Я делаю."


Я усмехнулся. "Хорошая девочка".


«Тем не менее, он никогда не говорит о бизнесе. Он всегда говорит о людях. Людях, которых я не понимаю. Он называет их« тот, или он сам, или мужчина, или женщина ».


Для агента это звучало как хорошая болтовня.


"Вы когда-нибудь говорили с его секретарем?"


«Да. Я сделал для нее небольшой акцент, чтобы она думала, что я глупый». Она улыбнулась мне с внезапной вспышкой юмора, похожей на пикси.


Я сжал ее бедро. «Ты совсем не дура, Елена».


«Но она считает меня глупым».


"ВОЗ?"


«Крис. Женщина, с которой разговаривает Барри».


"Вы знаете ее другое имя?"


Елена покачала головой.


"Он говорил с ней столько, сколько вы его знали?" - спросил я, правда, не понимая, куда мы идем, просто продолжая обычный путь сбора информации.


«О да. Он всегда был с ней на связи. Он звонил по междугородним номерам, чтобы уладить некоторые из своих деловых дел».


"В Англии?"


«О нет, не всегда. Иногда во Франции».


"Вы уверены, что это была Франция?"


Она нахмурилась. «Думаю, да. Я не всегда так внимательно слушаю, Джордж. У меня не всегда есть подходящий шанс. Почему ты так заинтересован?»


«Мне нравится Барри». Я улыбнулся. «Мне просто интересно, в какой стране бизнеса он находится».


«Мне тоже нравится Барри».


«Ты знаешь ночь, когда мы с Барри вернулись домой на виллу с Хуаной?»


"Да."


"Где он был в тот день?"


«Он был дома весь день. Я думаю».


Значит, он не стрелял в Корелли - это был Москит или какая-то неизвестная компания. Барри не был Москитом - никаких шансов.


"И он разговаривал с Крисом в тот день?"


"Крис?"


«Девушка. Секретарь».


«О. Нет. Я так не думаю. Он остался на вилле. Мы пошли на пляж».


"Пляж? Зимой?"


«Мы сидели на песке на солнышке». Она хихикнула. "Это было весело."


«Как насчет следующего дня? Звонки в Англию?»


"Нет. Ничего в тот день".


"Позже?"


«Ну, я думаю, она звонит сегодня утром. Знаешь, сегодня рано».


"Девушка Крис?"


«Св. Она милая девушка. Очень эффективная. У меня в голове есть ее фотография. Знаешь? Сидит за столом в этом офисе. Очень официально».


Я кивнул.


«Я вижу ее по телефону. Я вижу, как она разговаривает с Барри. Она думает обо мне, и я ей не нравлюсь». Елена показала зубы.


"Она знает о вас и Барри?"


«О, конечно. Мы с Кристиной…»


я достиг





Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


и схватил ее за руку. Я чуть не пролил ей напиток. "Что такое?" Она перешла на акцент.


«Кристина? Вы сказали - Крис».


"Это то же имя. Что-то не так?"


Что-то не так. Что-то было очень правильным. Теперь все стало на свои места. Крис была Кристиной. Кристина была Кристиной. Кристина, отрезанная посередине с отсутствующей передней частью, была Тиной.


Елена вздохнула. "Вы уезжаете?"


Я покачал головой. "Что вообще дало вам такую ​​идею?"


«Ваш разум уже ушел в другое место».


Я протянул руку и взял ее на руки. «Больше нет. Смотри. Коньяка больше нет. Есть идеи?»


«Я думаю об этом», - сказала Елена, высвобождаясь из моих рук. «Я надела что-то более удобное».


Она встала и пошла в ванную.


Когда она вышла, она почти ни в чем не чувствовала себя комфортнее.


И мне было совершенно комфортно.


Девять


Утром я почти позавтракал, когда Хуана вошла в столовую отеля и подошла ко мне. Она только что приняла душ и улыбалась.


«Доброе утро, миссис Пибоди», - сказал я, приподнявшись и притворившись поклоном в талии.


«Доброе утро, мистер Пибоди», - сухо сказала она.


Она села.


«Ты выглядишь раздраженным», - заметил я, намазывая маслом круассан. "Камни в твоей постели?"


Она огляделась, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. В данный момент в столовой находились только шесть других посетителей.


"Я продержал его там всю ночь, только для тебя!" она набросилась на меня себе под нос.


«Спасибо», - сказал я. "Я уверен, что вам понравилось".


Она яростно покраснела. "Теперь о чем все это?"


«Я сказал тебе. Я даже еще не уверен, что Барри Парсон - это все, за кого он себя называет».


Она огляделась. Официант навис над нами. С улыбкой она заказала, и официант поспешил прочь. Она повернулась ко мне. «Я тоже», - призналась она.


Я взглянул вверх. "Ой?"


«Вы сказали, что он мог быть тем человеком, который убил двойника Корелли».


«Я беру это обратно. Он не мог этого сделать. У него есть алиби».


«Но он, кажется, много знает о мафии».


Я пожал плечами. «Он утверждает, что он агент. И что британская военная разведка работает, чтобы попытаться ликвидировать наркосеть мафии».


«Я все это знаю. Но он, кажется, неправдоподобен».


«Интересно», - подумал я. У меня всегда была одна и та же мысль.


"Где ты был всю ночь?" - внезапно спросила она.


Официант принес ей поднос с континентальным завтраком и дымящийся кофейник.


«Я останавливался у друга».


Одна бровь приподнялась, когда она открыла рулон и намазала его маслом. "Ой?"


"Миссис Парсон".


«Если есть миссис Парсон», - усмехнулась она. «Я думал, ты можешь наткнуться на нее на дискотеке».


"Так я и сделал."


"Что на самом деле случилось с человеком, который был убит?"


Я огляделась. «Москит последовал за мной в машинное отделение и убил его. Однако я узнал место встречи. Сегодня в полночь я встречаюсь с Корелли».


"Неужели тебе лучше здесь так свободно поговорить?"


"Жук в кофейнике?" Я усмехнулся. «Я сомневаюсь в этом. Но не говорите в своей комнате ничего такого, что вы хотите сохранить в тайне. Я уверен, что эта проклятая штука прослушивается. Думаю, именно так на меня напал потенциальный убийца Корелли. Хуана, Парсон сказал что-нибудь о Корелли? "


"Корелли?" Она покачала головой. "Нет почему?"


«Я думаю, он знает Тину Бергсон».


Хуана замерла. "Вы можете быть уверены в этом?"


"На самом деле, нет." Я откинулся назад. "Почему?"


«Он, знаете ли, говорит по-итальянски. Очень хорошо».


"При чем тут Тина Бергсон?"


«Вообще ничего. Я думал о Корелли».


«Вы думаете, что Парсон итальянец и знает Корелли?»


Хуана покачала головой. «Я ни о чем не думаю. Я просто сказал, что он удивил меня, когда выступил с итальянской фразой».


"Какая фраза?"


Она покраснела. «Я не помню».


"Но вы знаете, что это было итальянское?"


«Он признал это. Он тоже был очень крут».


"И это было случайно?"


"Даже очень." Хуана посмотрела на свою тарелку. Она вдруг стала примой и точной. Я не улыбался, хотя внутренне смеялся. Что-то непреднамеренное посреди занятия любовью, я это знала. И он выступил с хорошей богатой итальянской фразой. Интересно. Очень интересно.


"Он катается на лыжах?" Я спросил.


"Я не знаю. Я имею в виду, я должен знать?"


«Я просто подумал. Мы идем сегодня по склонам, Хуана. Я должен появиться на обложке. И мне лучше сделать несколько снимков». «Хорошо. Я устал от всей этой будуарной работы».


«Кажется, ты очень хорошо переносишь это», - небрежно сказал я, оглядывая ее. «На самом деле, я никогда не видел, чтобы ты выглядел так… о, доволен, если ты уловил, что я имею в виду».


Она злилась. "Я возьму твою ..."


«Теперь, сейчас», - предупредила я, глотая остаток своего кафе con leche.


"Когда ты катаешься на лыжах?"


«Я должен подняться в свою комнату и сначала убраться».


Она кивнула. «Я буду готов в девять тридцать».


«Тогда девять тридцать. Пойдем на вершину. Велета. Ты играешь?»


"Конечно!" Ее подбородок взлетел вверх. Она бросала мне вызов. Я чувствовал лучше. Она все еще боролась за свой разум и свое равенство. Хорошая девочка.


* * *


Мы вытащили наше оборудование на Prado Llano и сели на одну из канатных дорог, чтобы сделать первый рейс до Borreguilas.


Это был бодрящий день, солнце стояло высоко в небе, а ветер приносил немного влаги.





Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


ре. «Той ночью пойдет снег», - подумал я. Я вспомнил, что накануне вечером почувствовал запах снега в воздухе. Теперь это произойдет, я был уверен в этом.


Канатная дорога подпрыгивала и дергалась, и мы сидели, взбираясь вверх и вверх на вершины Сьерра-Невады. Оттуда было видно все. Становилось все холоднее и холоднее - быстро. Я обернулся и посмотрел вниз, и это было то же самое, что взглянуть на край света. На огромном расстоянии передо мной раскинулась вся равнина Гранады, хотя там внизу была некоторая дымка, достаточная, чтобы заглушить полный панорамный вид на все.


Мы спрыгнули с канатной дороги, пока дежурный держал ее, и пошли по квартирам на улице. Здесь было очень высоко, воздух был разреженным, холод окутывал нас со всех сторон и проникал в кожу сквозь одежду.


Мы молча подошли к началу лыжной трассы. Это была пустынная страна - сплошь покрытая слюдяным сланцем и снегом - нигде не было ни деревьев, ни зарослей. Только снег, скала и небо. Я молча пристегнулся к своим австрийцам и наблюдал, как Хуана борется со своими канадцами.


Мы постояли там несколько минут, глядя на склон, а затем я снял очки с кепки, натянул кепку на уши и помахал ей.


"Сначала ты!"


Она кивнула, подтолкнула себя вперед, согнув колени, и начала двигаться по крутому участку первого падения.


Я последовал за ней, расслабляясь и наслаждаясь хрустящим снегом на краях лыж. Мы были в самых лучших погодных условиях.


Однажды мы отдохнули, и она принесла пару бутербродов, которые принесла за их удивительную ценность. Мы их съели и не сказали друг другу ни слова. Мы просто нежились на солнышке и в восторге от одиночества и красоты горного склона.


Мы закончили сэндвичи и двинулись дальше.


Это был прекрасный забег.


Замечательный.


Совершив небольшой спуск из Боррегиласа, мы весь день просидели в холле отеля, обмениваясь историями с Барри Парсоном и Еленой Моралес, пока потрескивал огонь, и туристы приходили и уходили. Мы могли видеть нижнюю трассу - от Боррегиласа до Прадо Льяно - за окном и проводили время, комментируя формы различных лыжников.


Наконец я пошел отдохнуть и принять душ. Ужин был скромным, с обычным большим количеством блюд, и в одиннадцать тридцать я начал немного нервничать. В тот момент мы все еще сидели и пили.


Я извинился, поднялся наверх в свою комнату и проверил свой люгер и шпильку. Затем я достал карту местности и проверил маршрут к памятнику Велета, который я видел тем утром с вершины лыжной трассы. Как я тогда сказал, правительственная дорога из Гранады в Мотрил на побережье Коста-дель-Соль пролегала прямо возле бетонной конструкции.


Дорога от Прадо Льяно соединялась с обычным шоссе примерно в трех милях от Прадо. Я обозначил свой маршрут на север до развилки, а затем на юго-восток к Велете на шоссе. Я положил карту в карман, взял ключи от арендованного «Рено» и спустился в холл.


В столовой я увидел, что Хуана все еще сидит с Еленой. Интересно, куда подевался Парсон. Стоя там, я смотрел в окно на фасад отеля, где был припаркован «Рено». Несколько фигур двигались из Прадо, вероятно, из бара Эски. Одним из них был герр Гауптли.


Я шагнул через парадные двери отеля в темноту снаружи, и он увидел меня, машу рукой:


"Не забывай, мы когда-нибудь займемся этим забегом!


«Я бы предпочел это при дневном свете», - сказал я по-немецки.


Он громко рассмеялся и вошел в вестибюль.


Я залез в рено. Со склонов дул холодный ветер. В машине было холодно, но уютно. Тепло двигателя быстро нагреет его.


Пошел легкий снег. Прилипать было рано, но он падал на обледенелые снежные пятна, которые уже были на проезжей части. По краю тротуара начали накапливаться сугробы.


«Рено» гудел, как довольная птица. Я ехал медленно и внимательно следил за яркой белой линией в центре дороги. Двойная полоса дороги была узкой полосой для проезжающих двух машин. Я наблюдал, как автобус и машина с трудом проезжают мимо друг друга во время поездки из Гранады, напомнив мне о спаривании слона с антилопой, отказывающейся сотрудничать.


Я встретил две машины, едущие в сторону Prado Llano, а затем выехал на главную дорогу, где свернул, чтобы проследовать по поворотам и повернуть обратно в сторону Велеты. Снег усиливался. Он пересек лучи света и образовал передо мной занавес. Я едва мог видеть шоссе, и хотя оно было шире, чем подъездная дорога, оно не было предназначено для обгона или трюкового движения по любой земле.


Renault легко ехал по извилистой дороге, но я видел, что снег начал немного цепляться за тротуар. Иногда я вообще не мог разглядеть край шоссе.


По склону поднялся стальной





Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


теперь я должен был дать Renault весь свой бензин. Я переключился на низшую передачу и медленно и осторожно двинулся через увеличивающуюся поверхность снега.


Наконец я увидел табличку: ВЕЛЕТА. А за знаком грунтовая дорога сворачивала с главной дороги вверх к знакомому бетонному памятнику на вершине скалы.


Я подтолкнул Renault на грунтовую дорогу и развернулся по камням и льду, пока не добрался до ровной стоянки, очевидно, взорванной из твердых камней. Машины не было видно.


Мои часы показывали пять минут первого. Интересно, что случилось с Рико Корелли. Затем мне пришла в голову еще одна мысль: не решил ли Корелли не проводить рандеву, когда узнал, что Артуро мертв? Неужели Корелли сейчас прячется где-то за скалой, ожидая, когда я выйду на открытое место, чтобы застрелить меня?


Я выключил зажигание, и Renault умер. В замерзшей слякоти повсюду были следы шин, но они ничего не значили. Я вздрогнул. Здесь было одиноко, в самом уединенном месте в горах. Были только Корелли и я - и он так устроил. Убить меня за смерть Артуро? За смерть Базильо ди Ванесси?


Я осторожно выключил фары. Какое-то время я сидел, взвешивая возможности. Затем я залез в ветровку и вытащил «люгер». В отсеке на приборной панели был карманный фонарик, который я обычно ношу с собой, я вынул его и включил.


Затем я открыл дверь «Рено». Ветер врезался в меня с пугающим эффектом. Я придвинул ветровку ближе к себе и встал у «рено», закрывая дверь с глухим стуком. Я направил луч фонарика в ночь и мог видеть только снег, кружащийся ко мне, хлеставший во всех направлениях на вершине пика, куда дул ветер со всех точек компаса.


Памятник громоздился там, темный и тихий, и я обошел его, пока не нашел синюю Симку, вытащенную из вида сзади. Я понятия не имел, как его водитель уговорил его пробиться сквозь лед и ледяную слякоть, но он стоял там. Я коснулся капота. Было еще тепло.


В задней части памятника была груда строительных материалов, оставленная первыми мастерами, завершившими памятник. Я постоял там у «Симки», пытаясь спрятаться от ветра, и именно там я услышал внезапный шум недалеко от себя.


Я крепко держал «Люгер» в руке и повернулся лицом к тому направлению, откуда исходил звук. Когда ветер носился, разрывая звук и разбрасывая его во всех направлениях, я не был уверен, смотрю ли я лицом к лицу с движением или нет.


Затем я услышал шаги.


Я держал люгер в руке, прицелившись и готовый выжать.


«А, Пибоди», - произнес голос, как будто через шарф.


Я не узнал этого.


Но когда он вошел в пятно света фонарика, я сразу его узнал.


Это был Барри Парсон.


Но теперь у него совсем не было британского акцента. Он говорил неопределенным типом речи, что заставило меня поверить в то, что до этого момента он, в конце концов, играл только роль британского секретного агента.


Кто он был?


Он шагнул вперед из-за груды строительных материалов и протянул руку, чтобы пожать мою.


Я замерз.


«Расслабьтесь, - сказал Барри Парсон. «Все в порядке. Я Корелли. Рико Корелли».


10


Снег долго кружился вокруг нас, и никто из нас не пошевелился. Становилось все холоднее и холоднее.


"Хорошо?" - сказал он, наклоняясь ближе, пытаясь увидеть мое лицо.


Я на всякий случай зажал «люгер» под ветровкой. "Как я могу быть уверен?" Я спросил его. «Сначала ты говоришь мне, что ты Барри Парсон, а теперь ты говоришь, что ты Рико Корелли».


Он посмеялся. «Давай. Это должно быть очевидно! Я здесь, и кто мог бы быть здесь, кроме Рико Корелли?»


«Кто угодно мог быть здесь, чтобы ответить на ваш вопрос. Любой, кто знал о встрече».


«Кто, кроме Рико Корелли и убитого ребенка?» он спросил.


«Комар. Он может знать».


"Вы думаете, что я Комар?" - со смехом спросил Парсон.


«Он был бы единственным, кто мог знать, что Корелли встречал меня здесь».


«Будьте разумны! Я не Комар!»


«Вы так говорите, но я не знаю».


«Если бы я был Комаром, что бы я здесь делал?»


«Пытаюсь найти Корелли и убить его».


«Но я Корелли».


Это превращалось в обычную комедию. Я покорно покачал головой. «Допустим, ты Корелли. Мне чертовски холодно. Давай сядем в мою машину и поговорим».


Он улыбнулся. "Хорошо." Я провел его впереди к «Рено».


«Хорошая маленькая работа», - сказал он.


«Отлично, - сказал я. «Когда вы арендуете, вы можете получить самое лучшее».


Я открыл дверь своим ключом и вошел, затем протянул руку и открыл ему пассажирскую дверь. Он забрался внутрь и захлопнул дверь. Машину качнуло. Внутри все еще было тепло.


«Позвольте мне рассказать вам о Базильо ди Ванесси», - сказал он после минуты молчания. «Замена. Они пытались поймать меня в течение нескольких месяцев».


"Oни?"


«Кто-то из высшего звена мафиози», - сказал Парсон. Я ничего не мог с собой поделать; Я все еще думал о нем как о Барри Парсоне,





Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


а не как Рико Корелли.


"Но откуда вы это знаете?"


«У меня там тоже есть друзья. На вершине. Капо Капо хотел, чтобы я был исключен из цепочки. Он хотел, чтобы я был полностью».


"Как его зовут?"


Он улыбнулся. «Забудь об этом. Просто поверь мне».


«Хорошо. Значит, Капо Капо хотел, чтобы ты ушел».


«Хотел меня убить. Пытался сказать мне уже дважды. Один раз на Корсике. Один раз в Неаполе. Я был там на доставке».


«Неаполь? Вот откуда взялся Москит».


Он пристально посмотрел на меня. "Вы обойдетесь".


"Мне сказали."


"Кем?"


"Ничего."


«Когда второй удар не удался…»


"Тот, что на вашей вилле на Корсике?"


Он нахмурился. "Да." Он ждал. Затем: «Когда тот потерпел неудачу, я решил уйти из бизнеса. Именно тогда я пришел к вам, люди».


Я кивнул. «Я все об этом знаю». Я не. Но слушать его рассказ было бесполезно. У меня не было возможности узнать, правда это или ложь.


«Хорошо. Когда мы отправились с Корсики на яхте, я взял с собой Ванесси».


"Чтобы занять ваше место?"


«Да. Когда мы добрались до Валенсии, мы простояли в порту на день, а я остался на берегу, когда они ушли».


"Лисистрата плыла без вас?"


«Совершенно верно. Ванесси сыграла Рико Корелли».


«И когда они приземлились в Малаге, Ванесси все еще играла Корелли?»


"Да." Он сделал паузу. «С помощью Тины Бергсон».


"Ванесси была в Малаге?"


«Нет. Он остался на яхте. Мы думали, что так будет лучше. Тогда не будет ошибки. Я имею в виду, на случай, если кто-то узнает его».


"Может ли кто-нибудь в Малаге идентифицировать вас?"


«Ни единого шанса», - засмеялся Парсон.


"Потом?"


«Потом вы связались с Тиной, и она пришла встретиться с вами».


"Правильно."


«Я полагаю, кто-то выбрал ваш след, проследовал за вами до яхты, надел акваланг и попал».


"ВОЗ?"


«Москато, конечно. Кто еще? Он знает обо мне все. И он, должно быть, не спускал глаз с яхты, когда она вошла. Он просто рассчитал время, пока вы были рядом с кораблем, чтобы вовлечь вас».


"Почему Москато не узнал тебя?"


«Он знает о яхте, о Тине, о встрече с вами, люди…»


«Ясно. Но он действительно не узнал тебя».


"Правильно."


«И он нанес удар и ранил Тину».


"Слава богу, ее не убили!"


Я наблюдал за ним. Он полез в карман и достал пачку американских сигарет. Он зажег одну и помахал спичкой. В прошлый раз он достал испанскую сигарету. Но тогда, конечно, он играл британского секретного агента Барри Парсона. Он был непревзойденным актером и знал, насколько эффективен правильный реквизит.


"Как она теперь?" Я спросил.


"Вы имеете в виду, что говорят из клиники?"


"Да." Он знал.


«Она идет».


"Когда она сможет присоединиться к вам?"


Он колебался. "Скоро."


"После встречи с моим партнером?"


"Правильно." Он улыбнулся. «Слушай, Тина - часть сделки. Ты ведь знаешь это, не так ли?»


«Да, - сказал я. «Но сначала мы хотим встретиться, а потом обсудим детали».


Он кивнул. «Это все, что сейчас имеет значение».


«Одно меня озадачивает».


"Какая?" Дым поднялся перед его лицом. В лобовом стекле «Рено» я мог видеть отражение его лица, когда он затягивал сигарету.


"Как вы вообще попали на след Москита в Торремолиносе?"


Он посмеялся. "Аккуратно, да?"


"Очень аккуратный." Я сделал паузу. "Слишком аккуратно."


Его глаза скользнули по моим. "Что ты говоришь?"


«Я говорю, что не могу полностью согласиться с твоей историей, Корелли. Ты вступаешь в сделку, когда у меня остынет Комар, а потом ты играешь Барри Парсона, секретного агента. Что дает?»


«Давайте вернемся», - серьезно сказал Парсон. «Слушай. Я знал, что ты охотился за Москитом. Согласен?»


Я кивнул. «Вы могли догадаться об этом, конечно. Но почему вы вообще были в Малаге? Я имею в виду, Рико Корелли. Вы прятались в Валенсии. Зачем ехать в Малагу, чтобы выставлять себя напрасно?»


«Страхование», - медленно сказал он.


"Страхование?"


«Я был в безопасности с того момента, как покинул яхту в Валенсии. Вы понимаете?»


Я кивнул.


«Хорошо. Жара была на яхте до той минуты, когда был нанесен удар« Москитом ». Опять верно?»


Я считал. «Хорошо. Предположим, что в этот момент вы должны были быть в Sol y Nieve».


«Это то, что я сказал Тине».


«Я так и предполагал. Я имею в виду, почему прибытие в Малагу помогло? Это был мой вопрос».


«Я хотел узнать о тебе больше». Он пожал плечами. «Я имею в виду, что моя жизнь упакована в красивый маленький сверток. Я собираюсь в Штаты. А ты и та девушка, что у тебя там, мои хранители. Так?»


"Правильно."


"Так что я хотел посмотреть, как ты поправишься.


Последовало долгое молчание. Я смотрел на него холодно. Он смотрел на меня так же холодно.


"Где ты меня забрал?" Я спросил.


Он вздохнул. «Хорошо. Смотри. Ты был на охоте. Я знал, что ты собираешься попытаться найти Москато. Верно?»


"Я так полагаю".


«Я просто ждал, пока не найду тебя».


"Вы опознали меня раньше?"


«О, конечно. Я смотрел, куда пошла Тина».


«А потом вы последовали за мной и Хуаной в ту ночь?»


"Конечно конечно."


«На виллу».


«Верно. К тому времени, как ты ударил ту проститутку - ту, которая занималась сексом втроем с Москато, а другая широкая - я знал, что мы в деле. Я просто следил за тобой».


"Но почему






Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


ты прорываешься через тот обратный путь, когда у меня Москато был мертв? "


Его глаза встретились с моими. "Мы все делаем ошибки, не так ли?"


Я пожал плечами. «Хорошо. Но почему тогда история с обложки?»


«Джаз Барри Парсона? Я просто стряхнул пыль с полки», - сказал он, впадая в британский акцент Барри Парсона. «И казалось, что это то, что нужно сделать в данный момент. Что я собираюсь сделать, решиться и сказать:« Ну вот и я, старый добрый Рико Корелли! Теперь это не имеет особого смысла, не так ли? »


Я смеялся. «Мне до сих пор не нравится все это раздвоение и утроение. Вы могли бы сразу же установить контакт с Хуаной. Вы переспали с ней там и еще раз здесь. Почему вы просто не дали ей информацию, и попросить ее проверить это? "


Он прикусил сигарету и выглянул через лобовое стекло. Снег падал, но теперь слабее. Я поднял глаза и увидел отражение наших двух лиц в мрачной ночи.


Его глаза смотрели на меня.


«Я никогда не доверяю спальне», - сказал он, нахмурившись. «Я имею в виду, даже не мое собственное. Это место, которое я арендовал в Торремолиносе. Откуда я знаю, что Москато не записал меня на пленку еще до того, как я последовал за тобой к нему? В конце концов, он думал, что убил меня на яхте. Но, может быть, Это была уловка. Верно? Может быть, там не Москато, может быть Москато все время думал обо мне и ждал меня. Откуда я мог знать? "


Я сидел там.


«И этот отель. Я ничему не доверяю. Ничего подобного. Я думаю, что в каждой комнате есть ошибки. Мне пришлось пройти через будущую встречу, потому что это было частью первоначального плана. Я не люблю отклоняться от первоначальных планов, потому что это оставляет слишком много на волю случая. Поскольку мы уже знали друг друга, я просто играл круто и продолжал с этого момента. Мне очень жаль, если это оскорбило ваше чувство порядка ".


Это имело смысл.


"Что теперь?" Я спросил.


«Мы договорились о встрече между мной и девушкой», - сказал Парсон снова по-деловому. «Доставить микрофильм».


"Где?"


«Ну, вы знаете, что я думаю об отеле. Это дает право на любой номер. И я не люблю тусоваться с людьми в Прадо Льяно. Послушайте, а как насчет лыжной трассы?»


Я считал. «Там много пустынно, ладно - временами. На снегу тоже нет насекомых». Я засмеялся, недоумевая, насколько это правда.


«К черту снег. Вы можете выстрелить в человека за милю с помощью телескопического объектива». Он вздрогнул. «Мне это совсем не нравится».


«Но если никто не знает, что ты Корелли…»


«Кто сказал? Кроме того, есть еще один плохой момент. Если Москато все еще существует - а я уверен, что он после того, как Артуро купил его - он будет следить за вами и за вашим широким, верно?»


"О Хуане?"


«Конечно! Так что я должен увидеть ее где-нибудь, что бросается в глаза и в то же время защищено».


Я пожал плечами. «Это непростой счет для заполнения».


«Нет? А что насчет одной из этих канатных дорог? Когда вы находитесь в одной из них, вы изолированы, одиноки и в безопасности!»


Я думал об этом. «Гондола? Я понимаю, что вы имеете в виду. Садитесь на нее с ней и поднимайтесь вместе. Пока вы там, заперты в канатной дороге, вы можете доставить вас в контролируемой среде, и никто не станет мудрее. все на пленке? "


"Правильно."


Я сидел и думал. «Но кто-то все еще может выстрелить в вас со склона».


«Вот где ты входишь, старик, - сказал Парсон, возвращаясь в британский университет. - Ты садишься на лыжи, стоишь на станции Боррегилас и прикрываешь нас, когда мы подъезжаем».


Я думал об этом. Мне нравится. Чем больше я думал об этом, тем больше мне это нравилось.


«Я куплю это», - сказал я.


"Сколько времени?"


Я сказал: "Завтра в десять утра?"


"Верно", сказал Парсон. «Я буду держаться подальше от Хуаны. Я не хочу никаких осложнений, когда мы так близки к заключению сделки».


«Удачи», - сказал я.


Он стоял в снегу, поправляя ветровку. Я чувствовал, как холод хлестает через открытую дверь, хотя снег почти полностью сошел.


«Начни», - сказал Парсон. «Я пойду за тобой вниз».


Я кивнул.


Он захлопнул передо мной дверь и поспешил вокруг памятника, где и исчез из виду.


* * *


Renault завелась без проблем. Я дал ему немного согреться, затем подождал, пока не увидел Симку, появившуюся из-за угла памятника, ее фары косо спускались на импровизированную дорогу. Затем я поехал, пополз по короткой подъездной дороге к шоссе. Я помахал Парсону в зеркало заднего вида.


Я увидел «Симку», которая следовала за мной, ее фары мерцали в падающем снегу.


Повороты и повороты были довольно резкими, требовали постоянного торможения и переключения на пониженную передачу. Я начал получать удовольствие от проезжей части, когда почувствовал первую промокшую тормозную систему.


Я спускался по долине из черной слюды, вздыбленной вверх, где дорога была взорвана в виде V-образной канавки. В конце я увидел, как тротуар делает быстрый резкий поворот направо.


В середине участка я начал тормозить и почувствовал пробуксовку. Я подумал, что случайно наткнулся на замороженное место на дороге, и попытался снова. Но это было вовсе не замерзшее место.


Я снова нажал на тормоз, чтобы получить некоторую тягу при переключении на пониженную передачу, но





Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


Тормоз, казалось, не передавал никакой мощности на колеса.


Я отчаянно нажимал на рычаг переключения передач, но теперь я ехал слишком быстро, чтобы включиться, и не мог переключиться на низшую передачу.


Я притормозил до пола, когда выехал на уклон, но скорость была слишком высокой. К счастью, кривая получилась очень хорошей. Я сделал поворот. Но тут же я столкнулся с быстрым поворотом налево, в противоположном направлении, и снова нажал на тормоза, надеясь, что проезжая часть даст мне сцепление здесь. Но я не чувствовал ничего, кроме мокрой неэффективности.


Ничего.


Я сильно повернул колесо и повернул. Дорога выпрямилась, но пошла вниз, когда шоссе перешло в длинный ровный траверс, пересекающий высокий скалистый склон. В конце траверса я увидел крутой поворот назад с большим предупреждающим знаком на шоссе впереди.


Я снова нажал на тормоза, но не получил никакого ответа. Я надавил на рычаг переключения передач, но не смог снизить его до минимума. Я начал крутить колесо взад и вперед, пытаясь получить трение типа снегоочистителя, чтобы уменьшить скорость Renault, чтобы я мог снизить эту чертову штуку на пониженной передаче.


Неудачно.


Я увидел позади себя огни Парсона, и мне стало интересно, наблюдает ли он за мной в S и ломает голову над моим необъяснимо плохим вождением.


Я дважды мигнул светом, как своего рода сигнал о помощи.


Кривая все приближалась и приближалась, и я совершенно не мог контролировать скорость Renault. Я думал о том, чтобы перебраться через внутреннюю дренажную канаву, но решил, что шанс разбить оси и оторвать колеса слишком велик, чтобы рисковать. Кроме того, я мог бы разбиться плашмя о сланцевую отмель, которая поднималась из канавы, когда рулевое колесо вырастало из моей спины.


Шины завизжали, я повернул колесо влево, чтобы слишком быстро повернуть. Я врезался в возвышающийся берег справа от меня. «Рено» съехал с обочины и направился прямо к внешнему краю дороги, на котором было около фута скалы, насыпанной под выкрашенным в белый цвет деревянным ограждением, тянущемся примерно на двадцать футов.


Я врезался боком в ограждение, оторвал что-то от борта «Рено», а затем поскакал обратно к насыпи. Но я сильно потянул и снова выровнял машину.


Впереди меня дорога продолжала быстро спускаться. В ста ярдах от меня я увидел проезжую часть, резко поворачивающую направо, с еще одним деревянным ограждением, защищающим поворот, и очень большим указателем перед поворотом.


Я никогда не смогу сделать этот поворот.


Я услышал возле своего уха грохот двигателя и быстро повернулся.


Это был Парсон.


Он стрелял из «Симки» мимо меня и стрелял по проезжей части впереди.


Мне было интересно, что, черт возьми, он пытается сделать. Я хотел крикнуть ему, но не стал.


Он разрезал меня прямо передо мной, и я чуть не закричала, чтобы он ушел с дороги или меня ударили.


Я снова нажимал на рычаг переключения передач, отчаянно пытаясь перейти на ступеньку ниже, но это было бесполезно.


Парсон был прямо передо мной. Я почти закрыл глаза, ожидая крушения.


Так и не случилось.


Внезапно мой передний бампер стучал по заднему бамперу Парсона. Я видел, как красные стоп-сигналы Simca Парсона мигали, то гасли, то гасли, то гасли снова.


Я замедлялся.


Это был старый трюк - остановить сбежавшую машину, притормозив машину перед ней, чтобы замедлить машину позади.


Я крепко держал руль, потому что знал, что один камень в неправильном месте на проезжей части сбрасывает Renault с бампера Simca, и меня бросает влево или вправо, после чего я соскальзываю с замедляющейся машины и Идите либо на обрыв, либо через край обрыва в воздух.


Тормоза Парсона продолжали мигать и мигать, и к тому времени, когда мы подошли к повороту, он остановил меня. Я включил задний ход и сел в машину, дрожа.


Дверь открылась, и Парсон вышел из симки. Он вернулся к моей стороне машины, и вокруг него валил снег.


Мои огни горели снаружи, освещая заднюю часть Simca и показывая Парсона, стоящего там в ночи.


«Я не буду спрашивать, что случилось», - медленно сказал Парсон. «Кто-то попал в твой Рено».


Я кивнул. «Спасибо за помощь. Это был хороший трюк».


Мы заехали в бар Esqui на Прадо до того, как я отвез машину в гараж. У меня было три люмумбы и чашка кофе, и я все еще чувствовал себя не совсем хорошо.


11


Я вернулся в свою комнату после недолгого пребывания в баре Esquí с Парсоном. Ром и шоколад в лумумбе немного помогли мне успокоиться, но я все еще дрожал, когда вставил ключ в дверь и вошел внутрь.


Включив свет, я услышал шорох на другом конце номера, затем дверь, соединяющая дверь, распахнулась, и Хуана стояла там, широко раскрыв глаза. Казалось, она только что проснулась от глубокого сна.


"Вы встречались с ним?"


«Да», - сказал я. Я быстро подошел к бюро и взял там блокнот. Я быстро нацарапал на нем «жучок» и показал ей.


Она кивнула, что поняла.


"Как это получилось





Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


пойти? »- спросила она меня.


«Не о чем сообщать. Мне придется увидеть его снова». Я был занят написанием в блокноте. «Вы встретитесь с ним завтра в десять часов в гондоле. Подробности позже».


Она кивнула.


«Теперь я иду спать и немного отдохну».


«Хорошо», - сказала она.


Я указал на дверь в холл, давая понять, что скоро встречусь с ней снаружи.


«Спокойной ночи, Джордж», - сказала она и вернулась в свою комнату.


Я снял одежду, переоделся в чистую и вышел в коридор. Хуана стояла и курила сигарету.


«Вы уверены, что в комнатах прослушивают?» спросила она.


«Положительно».


"Вы встречались с Корелли?"


«Да. Мы знаем его как Барри Парсон».


Она изучала меня. «Я почти догадался об этом».


"Я сделал также."


"Вы можете быть уверены?"


«Как я могу быть полностью уверенным? Но он встречает вас в канатной дороге, где, черт возьми, вы получите материалы»


"Что это такое?"


«Я с этим справлюсь», - уверенно сказала она.


«Хорошо. Я прикрою тебя с лыжных спусков. Корелли так хочет».


«Но как Комар мог узнать о встрече между ним и вами?»


«Он все время следил за нами».


«Я постараюсь присмотреть за ним».


«Не беспокойтесь. Я позабочусь об этом. Просто познакомьтесь с Корелли и узнайте, шутит он над нами или нет».


Она посмотрела на меня. "Почему он не дал мне информацию раньше?"


«Он сказал, что хочет быть уверенным».


Она пожала плечами. «Я полагаю, это имеет смысл».


«Садись с ним по канатной дороге и спускайся на лыжах от Боррегилас. Я встречу тебя в баре внизу, когда все закончится. Потом мы поспешим вниз и проверим подлинность вещей».


"Малага?"


«Гранада. У AX есть там передатчик».


"Хорошо."


Я вернулся в комнату и лег спать.


* * *


Теперь я мог видеть все вдоль каменистого хребта. Солнечный свет был чисто-белым. Снежный свет слепил глаза, но я использовал фильтр на очках Zeiss 60x.


Канатная дорога двигалась вверх, и я отчетливо разглядел желтый свитер Хуаны. Внутри были только она и Парсон. Гондола обычно везла четверых, и я знал, что Парсону пришлось дать чаевые обслуживающему персоналу за частную поездку, но я не волновался. У него были на это деньги.


Я снова прокатился по полю в очках и тут я увидел его.


* * *


Он лежал на животе на гранитном выступе примерно на полпути между Боррегилас и Прадо Льяно. Он был одет в серую одежду, так что он точно сливался с слюдой и гранитным сланцем. Но я мог видеть, что он все-таки мужчина, и видел, что он держал в руках длинную винтовку вдоль скалы. К винтовке был прикреплен прицел.


Я не мог определить тип винтовки по очкам.


Он лежал очень тихо и ждал. И он смотрел на гондолу с Хуаной и Парсоном. Как он узнал, что они его забирают? Как он мог узнать?


Парсон? Был ли Парсон заменой? Кто-то настраивал Хуану? Как информация снова просочилась? В наших комнатах никто не сказал ни слова. Никто, кроме меня и Парсона, не знал время и место.


И все же убийца лежал в ожидании.


Москато? Вполне возможно.


Я расстегнул ветровку и достал «люгер». Я проверил его и сунул в карман ветровки. Мне пришлось бы пересечь склон и закрепиться на скале, чтобы добраться до него. Тогда мне придется переползти по камням и убить его, прежде чем он сможет нанести удар.


Другого пути не было. Если я оставлю Москато в живых, он снова попытается заполучить Рико Корелли - пытайтесь, пока ему это не удастся!


Судя по скорости канатной дороги и местонахождению человека на скалах, у меня было около полутора минут, чтобы сделать ход.


Я немного проверил спуск, чтобы избежать опасного магната, и проехал чуть ниже его. Когда я ударился о нижнюю часть горки, что-то случилось с остальным снегом наверху, и я внезапно обнаружил, что утопал в горке по колени. Я толкался и бился, и снег слетел с меня. Мне повезло. Большой шар катящегося снега продолжал уходить от меня и ударился о камни поблизости.


Я потерял драгоценные секунды.


Скалы были впереди меня, но я не видел человека, лежащего подо мной. Пришлось достать очки и медленно панорамировать по гребню.


Потом я увидел его.


Меня сбило с курса примерно на сотню футов! Я был слишком высок.


Я быстро начал снова спускаться с холма, возвращаясь в другую сторону, крещаясь с этого курса и возвращаясь к точке, находящейся в пределах досягаемости человека на скалах.


Я отпустил зажимы и уложил лыжи в камни, чтобы они не соскользнули. Затем я вытащил очки и посмотрел через край скал.


Я видел, как канатная дорога медленно поднимается между вторым и третьим стальными опорами. И я мог видеть человека с винтовкой, который крепко сжимал его и осторожно вел гондолу, пока она двигалась вверх по паучьим стальным тросам.


Я нацелил «люгер» в голову мужчине и выстрелил.


Пуля ударилась о камень и куда-то отлетела. Я слышал пение рикошета.


Мужчина быстро обернулся. Я видел размытое пятно на его белом лице. Он быстро выгнул спину, повернулся и нацелил на меня винтовку - прицел и все такое.


Пуля попала в снег позади меня - слишком близко для






Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


комфорт.


Я снова выстрелил. Но он скрылся из виду сразу после выстрела. Я не мог его видеть.


Присев там, я тщетно пытался его найти.


Еще один выстрел сломал камень моей рукой.


Я пригнулся.


Гондола медленно двигалась по тросу, и я мог видеть желтый свитер Хуаны, и это все, на что я обращал внимание.


Стрелок встал и отвернулся от меня, целясь в гондолу. Я снова выстрелил.


Он упал, пригнувшись за скалу, совсем не попал. Я видел, как он уперся в утес и целился в гондолу.


Я начал через скалы, но знал, что не смогу добраться до него вовремя.


Щелкнув зажимами для троса, я сел на лыжи и начал спуск, держа в одной руке две палки, в другой - люгер. Это была не самая удобная лыжная позиция, которую я мог себе представить.


По мере продвижения я понял, что не могу стрелять на лыжах, и, таким образом, трачу больше драгоценного времени.


Я спустился на уровень, на котором он присел, вырвался из креплений и, присев, пересек камни.


Вот он!


Я выстрелил.


Он целился в гондолу и выстрелил точно так же, как я выстрелил - или, возможно, через долю секунды позже меня. Что бы ни случилось, мой собственный выстрел, очевидно, привел к тому, что он дал осечку, и его заряд безвредно попал в основание гондолы, а не через окно в сердце Парсона.


Я попал в стрелка.


Он упал лицом в камни, а затем рефлекторным движением развернулся и развернул винтовку, пока она не была направлена ​​прямо на меня.


Я прыгнул назад и на снег, сползая с горы. Пули разлетелись вокруг меня, но ни один не попал. Я снова залез на скалу, цепляясь за нее для покупки.


Камень был скользким, но я переполз по нему, и когда рядом с моим ухом разорвалась еще одна пуля, я поднял голову, ясно увидел его и выстрелил ему в шею.


Он сразу упал. Кровь взорвалась вокруг него красным облаком.


Затем он лежал в луже ледяной покраснения, когда я подошел к нему.


Это был Альфреддо Москато.


Комар.


Сват!


* * *


Винтовка, которая стреляла в меня и которая должна была убить Рико Корелли в гондоле, была винтовкой Winchester Model 70 Super Grade, откалиброванной под патроны 30–06 Springfield и оснащенной оптическим прицелом переменной мощности Bausch & Lomb Balvar Lee dot. Это был красивый буровая установка.


Патрон 30–06 Springfield Hi-Speed ​​с бронзовым острием может обеспечивать начальную скорость 2960 футов в секунду и скорость 2260 футов в секунду на расстоянии 300 ярдов, с поражающей силой 2920 фут-фунтов дульной энергией и 1700 фут-фунтами. фунтов на 300 ярдов. Прицел с регулируемой мощностью Bausch & Lomb регулируется от 2 1/2 до 4 крат, при этом высота и ветер регулируются только двумя движущимися частями.


Если что-нибудь и могло помочь убить человека с удаленного места стрельбы, то эта комбинация могла бы.


Я наклонился над мертвым человеком. У него был бумажник и бумаги, но они были явно подделаны. Имя было сказано Наталио Ди Цезура, а в газетах говорилось, что он приехал из Бари, Италия.


У него была смуглая кожа, темные волосы, бритые голубые подбородок и щеки. Его бакенбарды были ниже обычных, но не казались слишком длинными.


Он был одет в хорошую ветровку и обтягивающие лыжные штаны.


Я обернулся на звук внезапных шагов по камням. Один из Гражданской гвардии спустился к месту, снял лыжи и пошел ко мне с записной книжкой в ​​руке. Я заметил, что кобура его ремня безопасности была расстегнута.


Взглянув на меня, он ничего не сказал, а затем подошел к скале, где лежал мертвец. Он наклонился, взглянул на тело, затем внимательно изучил его и сделал несколько заметок.


Он коснулся шеи трупа и пощупал пульс. Я мог бы сказать ему, что его там не будет. Он достал бумаги, изучил их, а затем осмотрел Винчестер 70 и прицел.


Он встал и повернулся ко мне.


«Простите за вторжение, сеньор», - сказал он по-английски.


Я улыбнулся. "Как вы узнали, что я англичанин?"


«Я знаю, что ты американец», - поправил он меня с улыбкой. "Своими лыжами".


Это были австрийцы, но я купил их в Сан-Вэлли. И это было на них отпечатано.


"Вы были свидетелем этого - беды?" - спросил он деликатно, но явно.


Я пожал плечами.


«Возможно, вы больше, чем свидетель. Возможно, вы были причастны к смерти этого человека?»


Я ничего не сказал. Когда он собирался огласить мне мои права? Но, конечно, в Испании вам вообще не зачитывали ваши права.


Я начал расстегивать ветровку, чтобы достать бумажник.


Оружие «Гардиа», «Кольт американец» 45-го калибра, мгновенно оказалось в его руке и прикрыло мой живот.


«Прошу прощения, сеньор, но, пожалуйста, ничего не вынимайте из карманов».


«Я просто хочу передать свое удостоверение личности», - улыбнулся я. «Я пришел по рекомендации сеньора Митча Келли из Малаги».


На его лице промелькнуло узнавание. «А. Ясно. У тебя здесь его карточка. Также одна из твоих». Он посмотрел на нее и медленно убрал обратно в пластиковую папку. Он вернул бумажник и с умным шлепком захлопнул его.


Я взял и убрал.


"Прошу прощения, сеньор. Я не н





Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


Жду вас для любого допроса. Если вы хотите уйти? "


Ах, эта чудесная маленькая эмблема ТОПОР в углу карточки Митча Келли, которую, казалось, все знали и любили.


Я повернулся и указал на мертвого человека. "Он известен вам?"


Guardia покачал головой. «Я так не думаю. Но скоро узнаю».


«Вежливый совет», - сказал я. «Этот человек может быть объявлен в розыск в Малаге за преступление. Убийство».


"Ах."


«И за убийство мальчика прошлой ночью прямо здесь, на Прадо Льяно».


Глаза Guardia сузились. «Вы знаете очень много вещей, сеньор».


«Это мое дело. Знать много вещей. И фотографировать их», - добавил я с улыбкой.


Он отсалютовал. «Примите мои извинения за задержание вас. Думаю, было бы хорошо, если бы вас не было здесь, когда приедет мой коллега. Он немного молод и импульсивен».


Я посмотрел вверх по склону. Еще одна Guardia была на лыжах и бежала вниз.


"Спасибо."


Он поклонился в пояс и отсалютовал. «Я скажу сеньору Келли, что мы встретились».


Я проскользнул в зажимы, поднял свои шесты и быстро спустился до Прадо Льяно.


* * *


Через полчаса я вернулся в отель. Хуана ждала меня в гостиной у большого камина.


Мы были одни.


Ее лицо светилось возбуждением. «У меня есть это», - прошептала она мне.


Я кивнул.


"Что это был за волнение?" - подумала она.


«Я спугнул Москато и убил его».


Ее лицо побледнело. "Как он узнал, что мы встречаемся в канатной дороге?" спросила она. «Никто не знал, кроме тебя и меня - и Парсона».


"Вы думаете, что Парсон действительно Корелли?" Я спросил.


Она пожала плечами. «Он, безусловно, много знает о сети наркотиков. И он готов дать нам это на блюдечке с голубой каемочкой. Я очень воодушевлен».


"Были ли вы когда-нибудь разочарованы?" - весело спросил я.


«Очень солидно. Как только мы начали играть с тем первым замененным Корелли».


«Сегодня днем ​​мы доставим все в Гранаду».


«Я не могу быть уверена, что информация достоверна, Ник», - сказала она, как если бы она думала об этом в течение некоторого времени и, наконец, приняла решение. «Кажется прискорбным, что я зашел так далеко и не могу сказать, что Корелли подлинный или нет».


«Не волнуйтесь. Банк памяти AXE будет знать».


«Но мне интересно, почему меня послали сюда на самом деле». Теперь она надулась.


«Забудьте об этом. Это часть работы».


Механик в гараже Прадо Ллано извинился. «Я получу его к двум часам дня. Это достаточно скоро для вас, сеньор?»


Я пожал плечами. "Это должно быть. Что случилось?"


«Жидкость в тормозе слита, сеньор».


"По какой причине?"


«Обрыв трубопровода». Он не хотел много говорить.


"Перерыв?"


«Очень странно, сеньор», - признал он. «Не часто линия для жидкости изнашивается таким образом. Фактически, это невозможно».


"Тогда что случилось?"


«Линия разорвана».


"Порез?"


«Похоже, сеньор». Теперь ему было не по себе. Такие вещи были ему непонятны.


"Кто-то специально вырезал это?" Я спросил.


«Я не знаю. Я не хотел бы говорить об этом. Это серьезное обвинение».


«Но заряжать некому, так почему бы не сказать это?»


Он видел, как я улыбаюсь. «Хорошо. Я говорю, что кто-то перерезал эту линию, сеньор. Снип! В этом есть смысл?»


«О да, - сказал я. "Это имеет смысл".


Мальчик выглядел серьезным. - Значит, у вас есть враг, сеньор. Может быть, муж какой-нибудь женщины?


Испанцы такие неизлечимые романтики!


«Да», - сказал я. «Я чувствую, что это может быть. Но она того стоит, понимаете?»


Он просиял. "Тогда хорошо. Хорошо!"


«Я буду в два».


«О, есть еще одна мелочь, - сказал он.


"Какая?"


Он снова заколебался, оглядываясь, чтобы посмотреть, не слушает ли кто-нибудь.


"Ты знаешь, что это?" он вынул что-то из кармана и держал в руке.


Я взял его с его ладони. Это была красивая ошибка. Магнитный передатчик в сочетании с пеленгатором. Прекрасная модель! Тщательно профессионально. Наверное, японец или немец.


Я смотрел на это. «Я понятия не имею, что это такое».


«Я тоже, сеньор».


«Где ты нашел это - этот гаджет?»


«Он был прикреплен к нижней части Renault, сеньор».


«Как интересно. Полагаю, это что-то просто взлетело с шоссе, когда я ехал».


«Это магнетизм, вы знаете, сеньор? Я думал, вам будет интересно увидеть это»


«Я… очень заинтересован».


Я положил пеленгатор в карман и вытащил несколько сотен песет. Я передал их мальчику. «Это для тебя», - сказал я. «За ваш интерес и за ваше молчание».


«Я понимаю, сеньор».


Я был уверен, что это так.


Теперь я знал, как Москато узнал о встрече по канатной дороге.


Я сам сказал ему 1


Двенадцать


Когда мы с Хуаной сидели в саду Альгамбры, к нам подошел невысокий темноволосый, черноглазый, кудрявый цыган по имени Гервасио Альбанес. Он вел нашу поездку, которая шла впереди. По замыслу Хуана и я остались позади.


«Это тепло для Андалусии», - сказал он с очень хорошим английским акцентом.


«Но не для Марокко», - сказал я в ответ, снова смущаясь за Хоука и совершенно ребяческую Систему распознавания, созданную AX.


Он кивнул





Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


Я огляделся. Под перцовым деревом стояла бетонная скамейка, и он нас туда повел. Мы сидели вместе, глядя на отражающий бассейн и большую мавританскую арку напротив.


«У меня для вас новости», - сказал он шепотом. «Мы должны встретиться сразу после окончания тура».


"Новости?" Я спросил.


Он приложил палец к губам. «Потом. На холме напротив». Он указал пальцем мимо Альгамбры на склон холма на северо-восток. Нам сказали ранее, что на склоне холма было несколько пещер, пещер, в которых все еще жило большое количество цыган. Фактически, это сказал нам сам Жервазио.


Я кивнул. «После экскурсии. У входа в Альгамбру».


Толпа у входа в Альгамбру стала редеть, когда мы вышли, Гервасио проводил нас до парковки.


"У тебя есть машина?"


«Увы, нет», - улыбнулся Жервазио. Он лил чары в направлении Хуаны. "У меня только очень маленькая Ламбретта ...


«Не проливайте кровь на всю дорожку, - сказал я. «Пойдем с нами. Мы отвезем тебя сюда позже, и ты сможешь забрать Ламбретту».


«Ты такая земля».


«Негативно. Мы просто практичны. Мы не можем тратить время на поездку взад и вперед, ожидая, пока вы преодолеете большие холмы. Куда мы идем?»


«Я живу в пещере, сеньор», - трагически сказал он, давая Хуане больше сока глазами.


Она смотрела на него. Он добирался до нее.


«Забудь об этом, Джервазио. Готов поспорить, что у тебя на дне пещеры есть четырнадцатилитровый кувшин, полный твердых золотых монет.


Его глаза заблестели. «Вы юмористический человек, сеньор».


Гервасио и Хуана забрались на заднее сиденье. Он наблюдал за ней настороженно, но я видел, как его глаза иногда смотрят на меня в зеркало.


«Спуститесь сюда, сеньор, а затем направо», - сказал он мне и продолжал бегать, пока, спустя короткое время, мы не остановились перед дырой в горе. Вокруг были припаркованы другие машины, а также груда мотоциклов. В основном были сиденья и пежо. Это была одна большая парковка в грязи.


«Мы сидим здесь».


Я кивнул. Я смотрел на него в зеркало заднего вида. «А теперь новости, Жервазио».


«Сеньор Митч Келли хочет, чтобы вы немедленно позвонили ему в Малагу».


"Он объяснил почему?"


«Конечно, нет, сеньор. Но он был настойчив».


"Где я могу его назвать?"


«У меня есть линия внутри дома».


Он указал на вход в пещеру.


Я взглянул на Хуану. «Ну, пойдем».


Мы вышли и последовали за Жервазио в пещеру. Внутри он был обставлен, как любой дом, с тяжелой испанской мебелью и коврами на утрамбованном земляном полу. Были лампочки и лампы, включенные в электрические розетки. В главной комнате стоял очень сильный запах готовки.


Гервасио подошел к книжному шкафу в конце комнаты и вытащил кожаный футляр, который напомнил мне R / T Митча Келли в конспиративной квартире в Малаге.


Он подключил его и дал прогреться. Я сидел и смотрел на него. Хуана встала и обошла вокруг, с трепетом глядя на драпировки на стенах, искусно сотканные гобелены, кружево, покрывающее столы, картины.


Гервасио дал кодовые буквы и ответил на запрос Келли об идентификации.


"Келли?" - сказал я через мгновение. "Почему горячая линия?"


«Это девушка. Она направляется в Sol y Nieve».


"Верно. Итак?"


"У вас были проблемы?"


Я остановился, глядя на Жервазио. "Беда?"


«Ну, ты еще не поднял римский нос. Верно?»


«На самом деле, у нас есть».


Наступила тишина. «Слушай, - сказала Келли. «Вчера девушке позвонил Римский Нос и сообщил ей о смерти молодого человека, а сегодня утром - о смерти другого мужчины!»


"Это правда."


«Роман Нос отказался встретиться с вами или N.X., верно?» N.X. Эксперт по наркотикам. Очень хорошо. Хуана Ривера.


Я ждал. "Отрицательно. Какая у него причина?"


«Роман Нос говорит, что хочет отменить все это. Он уверен, что это подстроено. Он уверен, что его организация пытается убить его. Вы меня читаете?»


"Громко и ясно."


«Девушка сейчас подъезжает на красном« Ягуаре ». На красном« Ягуаре ». Понятно?»


"Понятно. Вопрос. Почему она идет?"


«Она говорит, что хочет уговорить Римского Носа встретиться с тобой».


«Подожди минутку. Мы оба встречались с Римским Носом. Повторяю. Мы оба встречались с Римским Носом. Вы меня читаете?»


Пауза. "Я читаю тебя".


«Я не понимаю, почему она думает, что мы не встречали Римского Носа?»


"Возможно, вы не сделали".


«Есть такая возможность. Римский Нос не был на самом деле однозначно идентифицирован. Но он дал нам материал».


«Девушка настаивает, что вы не встречались с Римским Носом. Римский Нос хочет вернуться на Корсику, не рискуя быть опознанным его врагами. Так что не встречаться с вами».


«Значит, вы думаете, что наш римский нос - это не римский нос».


«Повторное выступление шоу в бухте Малаги. Да. Вполне возможно».


«Для меня это довольно ясно», - признал я. «Две возможности: римский нос - это римский нос, или римский нос - нет. Келли. Садись в свою машину и присоединяйся к нам в Sol y Nieve».


Пауза. "Почему?"


«Мне нужна твоя помощь. Мы должны убедиться, что Роман Нос такой, каким он себя называет».


"Чем я могу помочь?"


«Это сложная история. Но я знаю, что теперь делать».


"Я хотел бы сказать то же самое!"


"S






Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


ol y Nieve. Отель Сьерра Невада. Сегодня ночью. Правильно?"


"Правильно."


"Конец связи."


Я долго сидел и смотрел на съемочную площадку. Затем я обернулся и увидел, что Хуана наблюдает за мной.


"Хорошо?"


Я огляделась. Жервазио тоже смотрел на нас широко раскрытыми глазами. Я поговорил с Хуаной. "У тебя есть этот микрофильм?"


«Да», - сказала она, залезая в сумку.


«Хорошо. Отдай Жервазио».


Она так и сделала. Он посмотрел на небольшую пачку пленки в руке. Потом вопросительно посмотрел на меня.


«Взорвите этот бросок и пошлите его символ за символом в AX».


Цыганка кивнула.


«Хуана, возвращайся на« Рено »в Соль-и-Ньеве».


"Без тебя?" Ее глаза сузились.


«Да. Я собираюсь перехватить Тину Бергсон».


"Но почему?"


«В ту минуту, когда она появляется на курорте и разговаривает с настоящим Корелли, ее сразу же опознают».


"Но…?"


«Я имею в виду, что кто-то пытается его убить».


"ВОЗ?"


«Человек, который называет себя Барри Парсон».


Глаза Хуаны расширились. "Но почему это должен быть Парсон?"


"Это должно быть".


«Значит, было два человека, чтобы убить Корелли?» - спросила Хуана, нахмурившись.


«Вполне вероятно, что мафиози заключили с ним два контракта на случай, если один не сработает».


"Это трудно."


«Вы держите пари, что это ваша жизнь. Послушайте. Давайте проанализируем это. Предположим, Парсон хочет убить Корелли. Верно? И Парсон, как и мы, не знает Корелли в лицо. Но он знает, что я пытаюсь назначить встречу с Корелли. Не только я - но и ты, и я. Так что он становится ближе к нам. Как можно ближе ».


Я имел в виду в постели. Намек не ускользнул от Хуаны. Она покраснела.


«Теперь. Предположим, что Парсон присутствовал вместе с Москато, когда Артуро был убит. Парсон, конечно, следил за мной. Тогда он, должно быть, слышал инструкции, которые я получил от Артуро, когда он умирал. Так далеко?»


"Отлично."


«Затем Парсон идет на собрание, чтобы спрятаться и дождаться появления Корелли. Но кто появится? Я. Не Корелли. Там стоит Парсон, и я подхожу, и все его лицо покрыто яйцом».


«Но почему Корелли не пошел на встречу?»


«Вы слышали, что только что сказала Келли. Он сказал, что Корелли испугался, когда Артуро был застрелен. Я должен предположить, что он просто справился со всем этим и позволил этому случиться без него».


«Почему Москит не пошел туда, чтобы убить Корелли?» - невинно спросила Хуана.


«Я об этом думал, - признался я. «Предположим, он так спешил убежать после убийства Артуро, что не слышал, что Артуро сказал мне».


Она нахмурилась.


«Хорошо», - сказал я, быстро продолжая, - «Там Парсон, а я там. Что Парсон говорит? Единственное, что он может сказать, правда. Он знает, что я не Корелли. И он знает, что встреча состоится. Он говорит: «Я Корелли! И он все разыгрывает, устраивая встречу с вами».


«А как насчет микрофильма? Он дал мне фильм».


«Мы это проверяем. Но заменить информацию такого типа очень просто: имена, места и даты».


"Хорошо…"


«Он подделывает фильм, договаривается о встрече с вами. Он устраивает встречу, играя Корелли. Он передает вам поддельный фильм, а тем временем Москато пытается убить его, а я убиваю Москато».


«Но как Москато узнал о встрече?»


«Ошибка в« Рено », - сказал я ей.


"Чего Парсон ждет сейчас?" - подумала она.


«Он ждет, когда появится Тина. Он знает о ней, даже если может не знать ее лично. Я думаю, он, должно быть, подделывал те« телефонные звонки »Тине, чтобы запутать Елену. Но он знает, что Тина в конце концов появится в Sol y Nieve. Он будет ждать ее и позволить ей вести его на Корелли, и на бинго! Видите? "


"И что хорошего в перехвате Тины?"


«Я хочу предупредить ее, что ее появление в Sol y Nieve повлияет на Корелли».


Она кивнула. "А потом?"


«Дай мне разобраться», - мягко предложил я. «У меня еще нет изюминки».


* * *


Хуана Ривера отвезла нас с Жервазио в пункт проката автомобилей в Гранаде, где я выбрал Seat mini с ручным переключением передач. Затем Хуана отвез Джервазио обратно в Альгамбру, где был припаркован его минибайк.


Я взлетел в Seat на шоссе Малага-Гранада и направился в Малагу. Было уже довольно поздно, но солнце еще не светило. Я не спускал глаз с красного «Ягуара» - машину легко отличить.


Должно быть, прошло не больше двадцати минут, когда я увидел его, когда он тормозил на быстром спуске через долину от меня. Я быстро повернул назад, выехал на выжженное пшеничное поле и сделал быстрый поворот на три угла. Я был впереди «Ягуара» и направился обратно в Малагу, когда увидел, что он подошел ко мне в зеркало заднего вида.


Я протянул руку и несколько раз помахал ей, показывая ей остановиться.


Она увидела руку, потом увидела машину и, наконец, увидела меня. Она была удивлена, но не подавлена. Я указал на обочину шоссе, и мы вместе съехали.


Я вылез из седла и подошел к «Ягуару». Она сидела там, выглядя круто и шикарно в том самом скандинавском стиле, который был у нее, в ярко-зеленом свитере и серой юбке.


«Я разговаривал с Келли», - сказал я, когда смог получить голос.


"Да. Вы знаете, почему я здесь?"


«Конечно. Но планы изменились».


Ее лицо





Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


упал. "Рико уже ушел домой?"


«Возможно, да. Возможно, нет. Но есть проблема. Другой мужчина выдает себя за Рико».


"Как ты…?" Она моргнула. «Понятно. Да. Кто-то притворяется Рико».


«Если только Рико не передумал после разговора с тобой».


"Нет. Он был уверен". Ее глаза слегка сместились. «Слушай. Ты мне не веришь? Честное слово…?»


«Я верю тебе», - сказал я. «Проблема в том, что у нас есть еще один Близнец, другой заменитель, еще один Рико Корелли».


«Тогда я должен предупредить настоящего Рико…»


Я покачал головой. «Кто-то пытается убить его. Как только вы подойдете к нему и встретите его, убийца узнает, кто такой Рико. Видите?»


Ее лицо изменилось. "Да, да, я понимаю!" Она серьезно посмотрела на меня. "Что ты хочешь чтобы я сделал?"


«Я хочу, чтобы ты остался в Гранаде».


Она закусила губу. «Это так одиноко».


«Но вы были в клинике одна».


"Это сводило с ума!"


"Как твое плечо?"


«Очень хорошо», - улыбнулась она. "Видишь ли?" Очевидно, была только крошечная повязка. Этого не было даже на эффектных изгибах ее свитера.


"Хорошо, ты сделаешь это, Тина?"


"Что делать?"


"Остаться в Гранаде?"


Она вздохнула. "Хорошо…"


«Я отведу вас на обед», - заговорщицки сказал я.


Ее глаза загорелись. "Вы будете, Джордж?"


Я смеялся. "С удовольствием."


«Тогда я сделаю это».


«Следуй за мной в« Ягуар ». Мы сходим в отель и зарегистрируем тебя».


Она кивнула, ее глаза заблестели от волнения.


«Ты думаешь, Рико рассердится, когда услышит?»


"Что - что я ужинал с тобой?"


"Да." Она пожала плечами. "В любом случае, кого это волнует?"


До сих пор она жила опасно и с большим успехом. Я полагаю, она полагала, что может жить опасно вечно с такой же степенью безопасности.


* * *


Мы поужинали в чудесном маленьком ресторанчике недалеко от торгового района Гранады. Музыканты играли испанскую музыку в одном углу, а официанты нависали над нами и изо всех сил старались нас испортить.


Было около десяти, когда мы вышли из ресторана и направились в отель. Гранада - красивый город ночью. В магазинах горит свет, и люди ходят по улицам круглосуточно. Десять было довольно поздно, но кое-кто еще не вышел. Казалось, что Гражданская гвардия защищает улицы от преступности.


Мы вошли в отель, и Тина подошла к ней за ключом. Все глаза в вестибюле обратились и последовали за ее прогулкой. Я услышал несколько вздохов. Это было повторение ее выступления в Малаге.


Она держала свой ключ и повернулась ко мне со злым взглядом.


«Я так неуклюже с ключами».


Я кивнул. «Хорошо. Я так разбираюсь в них».


«Ага. Тогда подойди и вставь ключ в замок, пожалуйста». Ее глаза светились едой, вином и ожиданием.


«Я всего лишь человек», - сказал я и последовал за ней в лифт. Когда двери закрылись для нас, я увидел, что каждый мужчина в вестибюле смотрит на меня завистливыми глазами.


Мы поднялись в лифте, и меня коснулись шелковые завитки ее волос, пока она тихонько шевелилась рядом со мной. Я повернулся и посмотрел ей в глаза. Она улыбнулась.


Двери лифта открылись, и мы вышли в коридор. На полу лежал длинный красный бархатный коврик. У стены стоял большой старинный диван. Со стен свисали цветы в вазах.


Нашла номер комнаты и сделала попытку вставить ключ в замок.


Тина хихикнула.


Я не осознавал, что был так пьян. Я попробовал еще раз.


Дверь открылась волшебным образом.


Она вошла в комнату передо мной, слегка повернувшись при этом, и прошла мимо меня всем своим телом. Я мог чувствовать контакт с головы до ног в виде тряски переменного и постоянного тока.


Я вошел, и дверь за мной закрылась. Я уверен, что его никто не трогал. Некоторые двери отелей заколдованы.


Я стоял там и смотрел на нее с глупой улыбкой на лице. Я знаю, что это была глупая ухмылка, потому что я случайно увидел свое лицо в маленьком зеркале с позолоченной кромкой, которое висело на одной из стен. И она смотрела на меня с выражением лица, которое можно было описать иначе, как отягощенным примитивной похотью.


Она была у меня на руках. Я крепко прижал ее ко мне. Она вздохнула. Она рассказала мне, что пролежала в клинике так долго и испытывала такую ​​ужасную боль.


Печально, грустно.


Да-да, она мне сказала.


Когда она увидела, что я сочувствую ее боли, она показала мне рану на своем плече. Не было другого способа показать мне это, кроме как снять свитер, и когда она это сделала, я увидел, что под свитером у нее вообще ничего не было, то есть ничего, кроме этой красивой золотой кожи. Она была такой, какой ее создала природа.


Собственно, я даже посмотрел на небольшую повязку на ее плече и восхитился работой доктора Эрнандеса.


- Это не было ужасно? она спросила меня.


Я посочувствовал.


- Однажды у меня был шрам на бедре, - рассказала она мне. На самом деле это произошло потому, что мне не нравилась отметка о вакцинации на руке, продолжила она, и поэтому отметка о вакцинации была сделана на ноге. Он ужасно опух.


Я посочувствовал.


Она мне поверила. Через мгновение она сняла юбку и трусики и показала мне шрам на бедре. На ней это смотрелось очень хорошо. Я ей это сказал.


- Конечно, - сказала она, - у тебя тоже наверняка есть раны.


- Я ветеран многих боевых искусств.






Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


ars, заверил я ее, и начал показывать доказательства.


Мы каким-то образом оказались в спальне в этот момент, и Тина осторожно откинула постельное белье и немного похлопала по простыне, перемещая подушки в странное положение.


Когда я спросил ее, почему она так разделяет подушки, она ответила мне, что у шведских женщин очень передовые представления о любви. Чтобы доказать, что шведские женщины хорошо относятся к своим мужьям и любовникам, она привела текущие графики продолжительности жизни, составленные Организацией Объединенных Наций, которые доказали, что ожидаемая продолжительность жизни шведских мужчин составляет 71,85 года по сравнению с ожидаемой продолжительностью жизни американских мужчин, составляющей 66,6 лет.


- Я покажу вам, почему, - сказала она мне. У нас есть определенные методы поддержания потока жизненных соков.


Тринадцать


Завтрак в Гранаде.


«Вы должны пообещать мне остановиться в отеле здесь», - сказал я Тине, оглядываясь на великолепный интерьер столовой.


Тина выглядела грустной. «Но я буду скучать по лыжам!»


«Если вы отправитесь в Sol y Nieve, вы будете ответственны за смерть Рико».


"Я это понимаю." Она надула губы.


"И вы можете поставить себя на место".


"Хорошо. Куда ты идешь?"


«Я возвращаюсь на курорт. У меня есть работа».


* * *


Это была приятная 40-минутная поездка по склону горы в Сол-и-Ньев. Когда я приехал, лыжники уже были на трассе. Был ясный день с хорошей легкой пудрой после короткого падения накануне вечером.


Я прошел в вестибюль и увидел Митча Келли, сидящего в баре рядом с холлом.


Я поставил стул рядом с ним. «Похоже, вы открыли бар сегодня утром».


«Верно. Только что вошел».


"Ты рано, не так ли?"


«Подумал, что приеду сюда, как только смогу. Каков сюжет?»


«Вы знаете, что это такое. Наш человек здесь, но он боится показать свою руку. И у нас есть двойник, который хочет, чтобы я привел его к Римскому Носу».


"Так?"


«Вот что мы делаем».


Мы склонили головы вместе, и я дал ему схему - гайки, болты, молоток, пила и пиломатериалы.


* * *


Я вошла в свою комнату и переодевалась. Я надел лыжные вещи и стал ждать, пока Хуана меня окликнет.


Она сделала это с порога.


«Я вижу, ты вернулся», - сказала она своим высоким серьезным голосом - раненый пуританин.


«Да», - сказал я музыкально. «Это была долгая поездка».


Она фыркнула. "Что в программе на сегодня?"


«Мы катаемся на лыжах».


"Хорошо!"


«Тогда сегодня вечером мы приступим к действиям».


"Действие?" Ее настроение улучшилось.


«Ты будешь заботиться о Елене».


"Как?"


«Оставайся с ней все время. Я кое-что работаю с Парсоном. Келли и я».


Она кивнула. Она казалась разочарованной. «Но Елена кажется совершенно невинной».


«Невиновность или вина - это не вопрос. Мы должны изолировать Парсона. Я это устрою. Но я не хочу, чтобы Елена отвлекала меня».


«Хорошо. Теперь. А что теперь?»


«Похоже, отличный день для склонов».


Она просияла. "Право на!"


* * *


Остаток светового дня мы провели в снегу. Это было строго расслабление и отдых. На несколько часов я совсем забыл о Корелли, Тине, Елене, Хауптли - забыл обо всех этих проблемных людях и о миссии, об этой испанской Связи, которую оказалось так сложно установить. У меня были все планы. Просто нужно было ждать, чтобы Парсон оказался в нужном месте в нужное время. Ближе к вечеру мы столкнулись с Парсоном и Еленой около Боррегилас. Елена казалась замкнутой и подавленной, но Парсон был его прежним кипучим я.


«Сегодня утром у нас была потрясающая пробежка, не так ли, Елена?» Он действительно был таким британцем, что у него почти свернулась кровь.


"Ой?"


«Я думал, что это было великолепно! Прекрасные условия! Действительно отличный пробег!» Он усмехнулся Хуане. "А как ты, милая леди?" В его голосе звучали заглавные буквы.


«Прекрасно», - сказала Хуана.


«Я думаю, мы, должно быть, скучали по тебе вчера вечером. Где ты был?»


«Вокруг», - сказала Хуана.


«Я был в Гранаде», - сказал я.


Парсон пожал плечами. Я отвел его в сторону.


«Есть кое-кто, с кем ты должен встретиться», - сказал я ему тихим голосом.


"Ой?"


«О поездке».


«Поездка? ​​Какая поездка, старина?»


«В Штаты».


«Уже? Вы имеете в виду, что просмотрели тот материал, который я вам дал…?»


«Еще нет. Но кажется разумным составить маршрут. Я уверен, что возникнут проблемы с логистикой».


Парсон прочистил горло. "Хорошо. Где мы это сделаем?"


«Не наши комнаты», - сказал я. «Я убежден, что они прослушиваются».


Его глаза расширились. "Вы действительно так не думаете?"


Проклятый лицемер! Он был тем, кто подбросил ошибки!


«Я действительно так думаю, - сказал я.


"Тогда где? В снегу?" Он ухмылялся.


«Дискотека».


"В подвале отеля?"


"Правильно."


Он кивнул. "Вы на."


"Десять часов?"


"Хорошее шоу."


«Я сказал Хуане встретиться с Еленой. Мы просто не хотим никакого вмешательства. Это важно».


«Конечно, старина».


«Мы вчетвером поужинаем вместе, а затем Хуана сядет с Еленой в гостиной».


«Я признаю, что Елена - довольно неприятная проблема», - нахмурился Парсон. "Прости за это"


«Ничего, с чем нельзя было бы справиться».


Мы вместе поужинали, и все прошло по плану. Хуана и Елена отправились в гостиную, а Парсон и я спустились на дискотеку «поговорить о делах».


Чт






Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


Напольное шоу еще не началось. Стереосистема обеспечивала громкую музыку, и танцоры бродили по полу, делая обезьяну, тряпку и все остальное, что было «в» в их конкретной сцене.


У нас с Парсоном столик в углу. Я сидел в V, две стены уходили от меня. Парсон сидел слева от меня. Я поместил его туда специально. Справа от меня был пустой стул.


Мы заказали для начала немного мягкого вина. На самом деле не потребовалось много времени, чтобы музыка стала громче, а действие на танцполе ускорилось. Несколько пьяных уже вывозили на плечах своих товарищей.


Затем появился Митч Келли, заметил нас в углу и, свернув между плотно расставленными столиками, направился к нам.


Он усмехнулся мне. «Джордж», - сказал он.


«Келли», - сказал я. Я повернулся к Парсону. «Барри Парсон, это Митч Келли. Он тот человек, о котором я вам рассказывала».


Келли усмехнулась и села. Он заказал у официанта, и ребенок исчез в толпе. Было темно, и в центре танцпола горели стробоскопы.


«Ты действительно не выглядишь итальянцем», - сказала Келли с его широкой обезоруживающей ухмылкой.


Лицо Парсона застыло. «Ну, ты тоже».


«Я не претендую на это», - ответила Келли.


Глаза Парсонса сузились. Он взглянул на меня, а затем, не видя выражения на моем лице, снова повернулся к Келли. "Что это должно значить?"


«Это должно означать: как вы можете доказать, что вы тот, кем себя считаете?»


Парсон расслабился. «Ну, а теперь. Думаю, я доказал это твоему коллеге. Разве этого не достаточно?»


«Я тот человек, который должен организовать ваш транспорт в Штаты». Лицо Келли напряглось. "Я не хочу пытаться переправить не того человека!"


«Я правильный человек», - сказал Парсон, его акцент заметно уменьшился. Он стал больше походить на роль «Корелли», которую он сыграл со мной в «Велете». Я сел, наслаждаясь компромиссом.


«Я чувствую, что мы говорим о двух разных вещах, мистер Парсон, - вежливо сказала Келли. «У меня есть разрешение организовать транспортировку в Соединенные Штаты человека, который является ключевой фигурой в цепи средиземноморских наркотиков».


«Я мужчина», - отрезал Парсон.


«Этого человека зовут Рико Корелли. Вы Рико Корелли?» У Келли была неопределенная улыбка, которая не касалась его глаз.


«Да. Я Рико Корелли». Губы Парсона были белыми, и он очень сильно сжал их. Напряжение, напряжение.


«Боюсь, вам придется доказать это к моему удовлетворению, синьор Корелли».


Парсон приложил руку ко рту. «Не так громко! Это имя известно везде!»


«Из-за всего этого шума никто не слышит», - улыбнулась Келли. «Я повторяю, тебе придется мне доказать свою личность».


«Но я уже дал Джорджу Пибоди материал, который может доказать это».


Я пожал плечами.


Келли полез в карман рубашки и вытащил конверт. Он был размером с букву. Он открыл ее и вытащил крошечный рулон пленки. Он положил сверток в середину стола.


Официант принес Келли напиток.


Парсон уставился на сверток.


"Мой микрофильм?" - спросил он приглушенным голосом.


"Нет, Рико Корелли", - сказала Келли.


«Но я отдал фильм мистеру Пибоди! Настоящий фильм Рико Корелли!»


«Негативно, Парсон. Это невозможно».


"Как, невозможно?" Парсон неплохо блефовал, но я мог видеть напряжение вокруг его глаз - крошечные гусиные лапки нервов врастают в его тело.


«Я Рико Корелли, Парсон. И я смею вас оспорить этот факт».


Лицо Парсона было как гранит. Мне вспомнился сланец вдоль лыжной трассы. Он уставился на рулон микрофильма. Он поднял ее, чтобы еще раз рассмотреть, даже потрудился развернуть ее.


«Не нужно пытаться это прочитать», - сказала Келли. «Это слишком мало, чтобы разглядеть. И в любом случае это дубликат».


На лбу Парсона выступила тонкая капля пота. "Дубликат?"


«О, да, действительно», - сказала Келли с улыбкой, которой позавидовала бы кобра.


"А оригинал?"


«Мистер Пибоди отправил его в Вашингтон для проверки в Бюро по борьбе с наркотиками своей великой страны».


Парсон долго смотрел на Келли. Наконец он глубоко вздохнул.


«Хорошо, - сказал он. "Так так так."


«В самом деле, да, Барри», - сказал я с улыбкой. "Хорошо?"


Он повернулся ко мне, скривив губы. «Что заставило вас устроить такую ​​шараду? Я вас не понимаю».


Он собирался защищаться. Митч Келли и я достигли нашего основного замысла. Мы определили, что Парсон не был Корелли. Если бы он был Корелли, он бы усмехнулся и поздравил меня с моей маленькой игрой. Но он бы не поддался. Проблема с точки зрения Парсона заключалась в том, что он вообще не знал, кто такой Корелли; он подозревал, что Митч Келли действительно мог быть им. И микрофильм его нервировал. Его было подделкой. Это могло быть правдой. Он просто не знал, что делать дальше.


«На самом деле, - сказал я с улыбкой, - эта встреча была организована по наущению мистера Корелли». Я кивнул в сторону Келли.


Келли улыбнулась. «Да. Я хотел посмотреть, как выглядел человек, которого наняли, чтобы убить меня».


Лицо Парсона было маской старых кожаных изделий.


"Вы очень юмористичны, мистер К.






Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


Элли "


«Вы можете называть меня Корелли. Вы слышите сходство, мистер Парсон?»


Какое чертово совпадение! Я думал. В том, что намекал Келли, не было ни капли правды - что он взял имя Келли, чтобы звучать как Корелли. Но сыграло красиво.


«Хорошо. Корелли. Это игра в кошки-мышки». Лоб Парсона теперь блестел от пота. «Я не люблю игры в кошки-мышки».


«Никто не знает», - сказала Келли. «Особенно мышь. Минуту назад ты был котом. Теперь у тебя красные глаза».


Парсон вздохнул. "Давай. Что ты хочешь?"


«Я хочу знать, почему ты пытался выставить меня за лоха!» - огрызнулся я.


Парсон тонко улыбнулся. «Я изображаю тебя как лоха с первой минуты, как встретил тебя, Джордж - как бы тебя ни зовут, мистер Секретный агент из Америки - и я не понимаю, какой именно момент ты имел в виду».


«Это было недобро», - мягко сказал я. «Очень недобрый с вашей стороны, Барри-бэби». Я наклонился к нему. «Я имею в виду, когда ты взял на себя роль Корелли в Велете».


Он пожал плечами, его лицо застыло в застывшей улыбке. «Очень просто. Я прослушивал твою машину. И я был там, когда Артуро был убит. Я отправился в Велету, чтобы найти Корелли и убить его».


Я взглянул на Митча Келли, он наклонил голову и выпил свой ликер.


- Значит, в первую ночь вы были в машинном отделении канатной дороги?


«Конечно. Я последовал за тобой в Сол-и-Ньев, чтобы найти Корелли. Я просто хотел убедиться, что встретил всех, кого ты встретил».


«Значит, ты знал, что я встречаюсь с Корелли…» Я повернулся, чтобы посмотреть на Митча Келли, «… полночь в Велете».


"Правильно."


"И вы ждали меня, когда я приехал?"


"Точно." Парсон слабо улыбнулся. «Я едва ли мог объяснить это совпадение, не так ли? Я должен был сказать, что я был Корелли, когда вы меня нашли. И, кроме того, я знал, что в конечном итоге найду Рико Корелли через вас». Он повернулся к Келли. «Как и я».


"Это было своего рода внезапное вдохновение, не так ли?" Я предложил.


"Это правильно." Парсон приобретал уверенность.


«И вы полагали, что Корелли выйдет на поверхность, чтобы узнать, почему вы выдавали себя за него?»


"Что-то такое"


«И вы надеялись, что к тому времени фальшивый микрофильм не проверит?»


«Я должен был рискнуть».


Я откинулся назад, глядя на него. «Не совсем, Барри. Хорошая попытка. Но недостаточно хороша».


Парсон нахмурился. «Я не понимаю».


«Дело в том, что ты перерезал тормозную магистраль в« Рено »перед тем, как я уехал в Велету. Ты хотел, чтобы я был полностью исключен из поля зрения. Ты хотел, чтобы Корелли был полностью наедине с собой у памятника, чтобы ты мог убить его и уехать на свободу. Правильно?"


Парсон глубоко вздохнул. «Я отрицаю это. Зачем мне было идти на все эти проблемы, чтобы спасти тебя после этого, когда твоя машина вышла из-под контроля?»


Келли посмотрела на меня. Это был убедительный аргумент.


Но я знал ответ на этот вопрос: «Ты нуждался во мне после того, как Корелли не появился на собрании. Я был единственным, кто мог привести тебя к нему. Кроме Хуаны. Но Хуане не разрешили встретиться с Корелли, пока я не Ты должен был получить меня, Барри. Жив. Почему бы не притвориться, что ты Корелли, пока Корелли, наконец, не объявил себя мне. Верно?


Он сидел неподвижно.


На дискотеке внезапно погас свет, а затем снова вспыхнул свет. Стереосистема была выключена, и танцоры покинули пол с почтовыми марками. На малой сцене собирались профессиональные испанские танцоры, одетые в костюмы фламенко. Шесть гитаристов сидели на стульях в задней части сцены.


В последующие моменты певец - мужчина - вышел вперед, бренчал на гитаре и начал рассказывать историю танца.


"Чего ты хочешь со мной?" - спросил Парсон, глядя на Келли.


«Кто-то нанял тебя, чтобы убить меня», - сказала Келли, приоткрыв губы.


«Я это отрицаю, - сказал Парсон.


«Не надо мне такого дерьма», - сказала Келли низким угрожающим голосом. «Кто-то нанял вас. Вы профессиональный убийца. Барри Парсон - это прикрытие. Со времен Второй мировой войны вы работали в десятках стран. Да ладно. Интерпол знает о вас все».


Это мы вытащили из шляпы.


Лицо Парсона превратилось в лед. «Я работаю по найму, это правда. Я работаю на всех, кто мне платит».


Я взглянул на Келли. Он продолжал давление. Парсон сломался. Он признал это. Он был в ярости. Теперь он будет работать на Келли, если Келли поставит лед достаточно высоко.


Но мы этого совсем не хотели.


"Кто нанял тебя убить меня?" - снова спросила Келли.


«Если я скажу тебе, я стану мишенью для сегодняшнего вечера», - сказал Парсон с глухим смехом.


«Если вы этого не сделаете, вы сейчас являетесь мишенью, сидящей на этой дискотеке», - сказала Келли, вкладывая много силы в слова.


«Я в любом случае мертв», - рассуждал Парсон.


«Мы вытащим вас отсюда. Скажите, кто вас нанял, и мы сразу же отправимся к двери. Мы вытащим вас из курорта. У меня есть помощники».


Келли повернулась и взглянула на бар. Один из официантов, стоявших там, посмотрел на Келли и кивнул. Затем Келли взглянула на стол в дальнем углу комнаты. Там сидел человек в черном. Он наклонил свой берет пальцем, когда Келли посмотрела на него.


Небольшая декорация, чтобы все выглядело правильно.


Парсон был бледен, нет





Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


ш.


Заиграла музыка фламенко, и солистка вышла танцевать. Он был быстр и устойчив. Его пятки пошли, как пулеметный огонь. Танец увеличился в темпе и объеме.


"Скажи мне, кто тебя нанял!" - прохрипела Келли.


"Не то", - отрезал Парсон. «Что-нибудь еще, но не то».


"Мафиози?" Я спросил.


Он презрительно посмотрел на меня. «Это были боссы Москато! Не я». Его глаза расширились. Он понял, что практически сказал мне, кто его нанял.


Остался только один человек!


"Это была она!" - прошептала я, наклоняясь к Парсону. "Тина!"


Он казался застывшим во времени и пространстве.


Он открыл рот и снова закрыл его. Его голова слегка кивнула. Это все.


Затем он переехал.


Он двигался молниеносно. Я видел, как его рука на коленях тянется к ремню, где он спрятал свой большой Уэбли. Я видел комок на его рубашке. Он надеялся поразить Келли первым выстрелом, но я срезал его руку с пистолетом, как только он вытащил. По этой причине я поместил его слева от себя - чтобы я мог контролировать его руку с пистолетом. Выстрел прозвучал громко и ясно, но, к счастью, упал в пол.


Мгновенно раздался второй выстрел.


Парсон напрягся в спинке сиденья, затем резко упал, как марионетка, когда ее веревки роняют, и позволил своей голове наклониться вперед на столешницу.


Я поставил ногу на револьвер Уэбли, и Келли быстро поднялась и подошла к телу Парсона. Было так много шума от музыки, танцев и развлечений, что, к нашему удивлению, никто не заметил второстепенной игры в темноте дискотеки.


Келли схватила Парсона за плечо и распрямила его на сиденье. Я протянул руку и поднял «Уэбли», засунув его между ремнем и животом. Затем я повернулся, схватил Парсона за правое плечо и помог Келли поднять его на ноги. Поддерживая его между собой, мы пробирались сквозь забитые столы к выходу на дискотеку.


«Муй боррачо». Келли кивнула одному из официантов.


Официант сочувственно улыбнулся.


Второй танец фламенко продолжался, пулеметные выстрелы пяток танцоров делали невозможным отличить звуки настоящего пистолета-пулемета от танцующих каблуков местного Хосе Греко.


«Иногда я ненавижу эту работу», - сказала мне Келли, когда мы вышли в вестибюль по лестнице.


Мы потащили безжизненное тело Барри Парсона через вестибюль - к счастью, в данный момент пустынный - к лестнице, а затем начали медленный подъем.


Он был очень мертв, когда мы наконец уложили его на его собственную кровать в его собственной комнате.


14


Митч Келли несколько лет проработал детективом в полиции Сан-Франциско, прежде чем ушел в отставку, чтобы присоединиться к конюшне AXE. Едва я закрыл дверь в комнату Барри Парсона, как он быстро стал рыться в карманах одежды Парсонса.


Он разложил содержимое на комод и пошел в ванную за полотенцем. На теле и на руках Келли было много крови. Келли выстрелила ему в сердце, и сила удара мгновенно убила Парсона. Келли использовал свой собственный Colt.38 Detective Special, снаряженный этими специальными патронами с высокой начальной скоростью и большой проникающей способностью.


Когда Келли вышел из ванной, он тщательно вытер себя и взглянул на свои наручные часы.


«Кошелек», - сказал я. Я просматривал бумаги. «Барри Парсон, там написано».


«Строго прикрывайся», - пробормотала Келли, подходя ко мне и стоя рядом, наблюдая. «Кто-то хорошо поработал».


«Документы? Вы думаете, это был МИ-5?»


Келли покачал головой. «Сказал вам, что мы связались с британцами. Они не подтвердили его личность».


"Да, но…"


"Когда британцы не подтверждают, британцы отрицают. Видите?"


Я продолжил через кредитные карты и паспорт. Я взглянул на паспорт, но Келли покачал головой. «Забудь об этом. Это тоже прикрытие».


"Похоже на настоящую"


«Вы можете получить хороший набор документов, сделанных в Португалии, если у вас есть деньги, чтобы заплатить за них. В том числе лучшие поддельные паспорта на континенте. По Европе бродят сотни поддельных удостоверений личности - все сделано в Лиссабоне».


Я задумчиво просмотрел бумаги. "Пахнет правительственным?"


Он покачал головой. «Я бы сказал, что он был фрилансером. Наемник по найму. Что-то в этом роде. Я сказал вам, что Интерпол объявил ему запрет на продажу». Но я все равно собираюсь проверить его отпечатки пальцев ».


Я продолжил читать газеты, а затем занялся его багажом. Там не было ничего, что могло бы намекнуть ни на что, кроме богатого британца, проводившего большую часть своего времени, путешествуя по континенту.


Келли достала небольшой набор и начала раскатывать отпечатки Парсона. Закончив все десять, он осторожно стер чернила и положил отпечатки в пергамин. Затем он достал небольшую мини-камеру японского производства с проставленным именем и сделал несколько снимков лица Парсона. В состоянии покоя Барри Парсон выглядел совершенно безобидным, лишенным жизненной силы, которая делала его тем, чем он был в жизни.


В его вещах не было абсолютно ничего, что могло бы привязать Парсона к синдикату какой-либо земли. Мы подумали, что у Парсона нет пчелы





Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


Работая с любой группой, Тина выступала фронтменом, но особенно с ней.


И это сделало Тину вопросительным знаком номер один. На кого она работала - если она действительно работала на кого-то?


Келли продолжал смотреть на часы.


"Беспокоитесь о времени?" Я спросил.


«Мне интересно, что мы будем делать с этим телом».


Я сделал глубокий вдох. «Мы мало что можем сделать. Мы просто выходим и оставляем это здесь».


"Но Елена Моралес?"


«Она входит и находит его. И она дает свисток. Ничего, что связывало бы с нами Парсона, ничего конкретного».


«Нас видели с ним на дискотеке».


"Вы можете исправить?"


Келли задумалась. «Уже довольно поздно. Вот почему я проверял время. Одиннадцать тридцать. Не думаю, что мой контакт сейчас дежурит».


«Высокий мужчина с усами фу-маньчжурской породы?»


Келли ухмыльнулась. "Да. Ты его знаешь?"


Я сел и уставился на ковер. «У нас есть еще одна проблема, о которой нужно беспокоиться. Тина не знает, что ее наемный убийца мертв. Она думает, что он будет ждать, когда она прибудет в Соль-и-Ньев, чтобы потрогать Корелли. А это значит, что она придет. здесь. Мы должны остановить ее ".


Келли нахмурилась. "Как?"


Я долго думал. «Смотри. Как насчет этого? Мы звоним Тине в отель в Гранаде. Мы оставляем сообщение от Человека. В нем говорится, что он уезжает из Sol y Nieve и хочет знать, где с ней встретиться. Затем мы просто ждем здесь, пока она не позвонит в отель. Мы выясняем, с кем она хочет поговорить. И этот мужчина - Рико Корелли ".


Я смотрел в окно, ожидая ответа Келли. «Звучит хорошо. Что нам терять?»


«Предположим, она немедленно позвонит Парсону, чтобы сказать ему, в кого стрелять?»


Келли пожала плечами. «Она узнает, что Парсон мертв, а затем связывается с Корелли. В любом случае мы впереди».


«Я иду в зал ожидания, чтобы перехватить Елену Моралес», - сказал я. «Я не хочу, чтобы она забрела сюда и нашла тело. Она могла бы предупредить весь отель».


«Я присоединюсь к вам, как только позабочусь о женщине Бергсон».


Мы оставили дверь незапертой и вышли в коридор. Никто нас не видел.


* * *


И Хуана Ривера, и Елена Моралес посмотрели на меня, когда я вошел в холл несколько минут спустя. Я слышал громкий смех и крики веселья на всем протяжении вестибюля. Хуана и Елена были в центре шумной вечеринки с герром Хауптли, двумя его немцами, его датчанином и группой примерно из двадцати других лыжных пар.


Я подошел и кивнул Хуане и Елене. Между собой они сделали для меня место. Герр Хауптли увидел меня, поприветствовал меня и представил группе.


Я усмехнулся, махнул рукой и откинулся на диване между девушками, глядя в пылающий огонь. Здесь было безопасно и надежно, вдали от звука выстрелов и вида крови.


Г-н Хауптли угощал группу своими более увлекательными спортивными подвигами - он был любителем охоты, экспертом по рыбной ловле, яхтсменом с большим успехом и большим альпинистом - и я набросал несколько строк на чеке за ужином и сдал его. Хуане с предупреждением держать его подальше от глаз.


Она даже не признала этого, но я знал, что она читает это вне поля зрения всех. Острый удар локтем в ребро сказал мне, что она поняла.


ПАРСОН МЕРТВОЙ. МУЖЧИНА ТИНЫ. ХВОСТ ЕЛЕНА.


Я вставил эту последнюю часть, потому что не знал, что делать с Еленой Моралес. Если бы она была серьезно связана с Барри Парсоном, она могла бы знать - или догадываться - что он задумал. В противном случае не было необходимости везти ее для расследования. Ради нее я пока не хотел, чтобы она узнала о смерти Парсона. Я чувствовал, что если Хуана не справится с ней, то смогу.


В дверях гостиной появился Митч Келли, широко улыбаясь и махая знакомым парам. Затем он заметил меня, быстро подошел, наклонился и сказал тихим голосом: «Вестибюль. Быстро». Больше никто не слышал. Он сжал мое плечо, щедро поцеловал Хуану в щеку и покинул гостиную, кивнув герру Гауптли с извинениями.


Я коснулся бедра Хуаны и встал, чтобы уйти. Келли стояла у стеклянного окна от пола до потолка в задней части вестибюля, выходившего на подножие лыжной трассы. Он смотрел на мое отражение в стекле. Вестибюль был совершенно пуст.


Он говорил мне на ухо, не шевеля губами - старый полицейский трюк, заимствованный у сокамерников.


«Она вышла из отеля в Гранаде. Похоже, она направляется в Соль-и-Ньев».


"Когда она ушла?"


«Сегодня вечером. Неизвестно когда».


«Это плохие новости».


Келли кивнула.


В отражении стеклянного окна я увидел, как один из служащих положил телефон и прошел через вестибюль к холлу. Через минуту он снова вышел. За ним быстро и грациозно шла Елена Моралес.


Я подтолкнул Келли. Елена целеустремленно направилась к лестнице. Это означало, что она шла в свою комнату - комнату, которую она делила с Барри Парсоном!


Келли и я обменялись удивленными взглядами. Я видел, как Хуана выходит из гостиной с встревоженным взглядом. Я ударил Келли.


«Держи Хуану в гостиной. Присоединяйся к ней. Я пойду за Еленой».


"Правильно."


Я подождал, пока Елена поднялась на полпути по лестнице, прежде чем начать






Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


d после нее. Что-то случилось. Кто-то предупредил ее. Я не мог понять, кто или почему. И все же было очевидно, что она идет в свою комнату.


Третий этаж. По коридору, за поворотом. Она полезла в сумку за ключами. Но когда она достала их и коснулась ручки, дверь открылась. Она повернулась, чтобы осмотреть коридор. Я ожидал такого движения и нырнул обратно за угол, скрылся из виду.


Она меня не видела.


Я слышал, как за ней закрылась дверь.


Я быстро двинулся по коридору и остановился у ее двери. Сначала я ничего не слышал из-за толщины обшивки. Ковер не позволял звукам доноситься сквозь щель между дверью и рамой.


Но потом мне показалось, что я слышу внутри шепот голосов. Я слышал один легкий, высокий голос - женский. Конечно же, голос Елены Моралес. Но с кем она говорила?


Ни один. Никто. Конечно, она пользовалась телефоном!


Затем ропот прекратился, и я больше ничего не слышал. Дождался звука замены ресивера на базе, но пропустил. Затем дверь открылась и со скрипом захлопнулась. Шкаф? Она одевалась, чтобы выйти на улицу?


Я быстро прошел в дальний конец коридора и вышел на балкон, окружавший здание с трех сторон. Я скрылся из виду и присел у внешней стены, ожидая, пока Елена выйдет в коридор.


Но она не появилась.


Я взглянул на часы.


Пятнадцать минут.


Я двинулся обратно по коридору и остановился перед ее дверью, вытянув шею и приложив ухо к обшивке.


Ничего.


Я вытащил «Люгер» и прижал его к груди, когда шагнул вперед и повернул ручку. Защелка все еще была открыта, как и мы с Келли.


Я быстро вошел внутрь, прислонившись спиной к двери и выставив «Люгер» перед собой.


Там никого не было - живого.


Тело Парсонса лежало именно там, где мы его оставили.


Но в комнате больше никого не было.


Где была Елена Моралес?


Я взглянул на дверцы туалета, но шкаф был слишком мал, чтобы кто-нибудь мог там спрятаться. И все еще…


Это был слабый звук, и сначала я даже не был уверен, что слышал его. Но когда я стоял там, едва решаясь дышать, я услышал его снова. Это был безошибочный звук человека, который пытался оставаться неподвижным, но слегка шевелился. Я снова взглянул на шкаф, но звук исходил не с той стороны.


Нет. Он пришел из ванной.


Я крепко схватил «люгер» и подошел к двери ванной. Было закрыто.


«Елена», - сказал я тихо.


Ответа не последовало.


Кто-то был там, и это была не Елена. Куда она делась? Или она была там с кем-то еще?


«Елена», - сказал я, на этот раз громче.


Ничего.


«Я собираюсь открыть эту дверь. У меня есть пистолет. Выходи, руки над головой», - рявкнул я, стоя с одной стороны от двери.


Ничего.


Я схватился за ручку двери, все еще стоя прижатой к обшивке двери, и повернул ее. Дверь открылась и распахнулась внутрь. Я напрягся. Ни звука.


Сквозь открытую щель я мог видеть ванную комнату. Свет горел. И там, бледная и напряженная, стояла Тина Бергсон, до глубины души испуганная.


Я двинулся, прикрывая ее люгером. Потом я увидел на тазу разложенные для использования принадлежности. Подкожный, флакон с жидкостью, ватные тампоны.


Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами.


"Где Елена?" Я спросил ее, хотя вместо этого я мог задать еще сотню вопросов.


Она покачала головой. «Я не видел Елену. Я видел только Барри. И он… он был мертв». Ее голос упал до шепота. Она была на грани обморока.


Я прошел в ванную и грубо схватил ее за локоть. Она прижалась ко мне, тяжело дыша.


"Она убила его?" ее голос прошептал мне на ухо.


Я ничего не сказал. Как я мог сказать ей, что это были Келли и я?


"Почему ты вернулся в Сол-и-Ньев?" - тихо спросил я ее.


Ее глаза повернулись ко мне. Я толкнул ее и усадил на край ванны. Я сел рядом с ней. Я держал Люгер у нее на груди. Она была хитрой женщиной, и я ей совсем не доверял.


«Чтобы увидеть… увидеть…»


«Барри Парсон», - добавил я. «Чтобы показать ему Корелли, чтобы он мог убить его».


Ни звука.


Ее губы задрожали, а глаза оторвались от меня. «Да», - прошептала она.


«Вы наняли Барри Парсона, чтобы убить Корелли», - категорично сказал я. «Вы не можете этого отрицать. Он сказал нам раньше…»


«Я не отрицаю этого», - твердо сказала она. Ее лицо снова приобрело цвет. Мой взгляд скользнул по игле для подкожных инъекций.


"Мотив?" Я спросил. "Ты наркоман? Это все?"


Она пожала плечами. «Я все запутался. Я не знаю, почему я хочу убить его, за исключением того, что я ненавижу его больше, чем кого-либо другого в мире».


«Но он отказывается от этого, сдавая всех, кто вовлечен в наркосеть», - сказал я.


Она повесила голову.


"Почему ты вернулся?" - снова спросил я.


«Чтобы найти Барри», - мягко сказала Тина. «Я поднялся по балкону, заглянул внутрь и увидел его. Мертвый. Я вошел…»


Я смотрел через ее плечо. Конечно! Балкон! Это ва






Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


как Елена вышла из комнаты, не увидев ее. Когда Елена нашла Барри мертвым, она была до смерти напугана и сбежала. Она просто открыла французские двери, вышла на балкон и поспешила прочь. Затем, сразу после этого, Тина поднялась по задней дороге, чтобы встретиться с Барри в его комнате - возможно, они оба планировали встретиться - и она нашла Барри мертвым. Ее потребность в наркотиках взяла верх, и она ушла в ванную, чтобы поправиться, как и я.


«Я вошел и обнаружил, что в него стреляли. Сначала я подумал, что Елена могла убить его. Но, возможно, Корелли обнаружил, что Барри преследует его. Возможно, Корелли знал, что я…» Ее глаза наполнились слезами. "Я напуган, Ник!"


Я потряс ее. «Ты должна отвести меня к Корелли, Тина. Это единственный ответ. Слишком много людей пытались помешать нам получить этот список имен. Слишком много. Теперь дело за тобой, Тина».


Она побледнела. «Он узнает, Ник! Он подумает, что я нанял кого-то, чтобы убить его! Ты не можешь заставить меня сделать это. Ты должен меня отпустить!»


"Ни за что, Тина!" - огрызнулся я. «Ты единственный ответ. Ты ведешь меня к нему прямо сейчас. Просто покажи мне его, и…»


"Он не признает этого!" воскликнула она. «Он будет отрицать свою личность».


"Тина…"


Она потянулась за иглой для подкожных инъекций. Я догадался, что она собиралась сделать, как только повернулась к плечу. Я прижал дуло люгера к мягкой части ее шеи. «Нет-нет, Тина! Не игла. Конечно, на несколько минут все будет хорошо, но тебе всегда придется возвращаться к реальности».


"Ник!" - всхлипнула она, все еще держа иглу.


Я сунул Люгер в карман и потянулся за иглой. Ее лицо изменилось почти мгновенно. Из этой безмятежной красивой маски она превратилась в морду адского кота - глаза сверкали, зубы оскалились, губы раздвинулись в зверином рычании.


Игла вошла мне в предплечье прежде, чем я смог защитить себя от безумного рубящего удара.


Она засмеялась тихим невеселым воплем.


Я чувствовал, как все уходит из меня. Я чувствовал себя комком замазки.


Она вела меня в следующую комнату, а потом толкнула в кресло.


«Маленькая смесь наших собственных, Ник», - говорила она со своей сатанинской улыбкой. «Ты останешься там, как хороший маленький мальчик. Я собираюсь уйти отсюда».


Нет, Тина! Я пытался сказать, но ничего не вышло.


Казалось, она двигалась в ускоренном темпе - сотня кадров в секунду, пробегая через французские двери по балкону. Затем наступила тишина.


Через несколько столетий я услышал, как кто-то стучал в дверь. Это была Келли.


«Ник! Ты там? Ник?»


Я открыл рот. По крайней мере, он сдвинулся. Но у меня не было голоса. Паралич прошел?


Дверь распахнулась, и Келли влетела в комнату с пистолетом наготове. Он просто стоял и смотрел на меня в изумлении.


"Эй, Ник!"


Я снова пошевелил губами. Паралич проходил. Я проворчал.


Келли огляделась, проверила ванную и почувствовала запах иглы для подкожных инъекций. Мгновенно он вернулся ко мне, ударил меня по лицу, поднял со стула и потащил в ванную. Он сунул мою голову под душ, и холодная вода ударила мне по шее.


Келли разговаривал со мной, пока работал.


«Это что-то новое. У нас есть запасы этого. Вырубает вас, поэтому вы не можете двигаться, но вы можете видеть все, что происходит. Временный паралич. Происходит от курари, также известного как урари, урари, уурали, вурали. , и woorara. Но это было сокращено с чем-то другим. Не спрашивайте меня, что. Формулы всегда исчезают, как только мы их получаем ".


Вскоре я ожил.


"Быстрый!" Я сказал. «Это Тина. Она приехала из Гранады, чтобы встретиться с Барри Парсоном, и нашла его тело здесь. Она сейчас на пути к выходу. Она думает, что Корелли убил его. Если она сбежит сейчас, она может убить его позже».


"Погоди!" - огрызнулась Келли. «Я пришел сюда, чтобы найти тебя. Тина была внизу, в вестибюле, создавала сцену!»


"ВОЗ?" - нетерпеливо спросил я.


«Тина Бергсон».


"Тина!"


«Совершенно верно. Но теперь она ушла».


«Ушла? Но…?»


«Она была в вестибюле, но ушла», - сказала мне Келли, когда мы выбежали из комнаты и пошли по коридору. Мы начали спускаться по лестнице, и я увидел толпу людей в вестибюле. Все смотрели на парковку.


Я увидел Хуану, которая повернулась и стала ждать нас.


"Что все это значит?" - огрызнулся я.


«Она в красном« Ягуаре », - сказала Хуана, указывая на припаркованные машины. Я видел, как в одном из них загорелись фары. Свет прорезал тьму и осветил заснеженный склон горы, где дорога поворачивала от Прадо Льяно и вела к главному шоссе.


«Она устроила большую сцену», - быстро сказала Хуана. «Это было очень драматично».


"Слишком драматично!" - сухо сказала Келли.


"Вы собираетесь рассказать мне, что она сделала?" - нетерпеливо спросил я.


«Она пришла сюда не больше десяти минут назад, подняла ад и спросила Марио Сперанцу!»


"Кто такой Марио Сперанца?" Я спросил.


Келли покачал головой. «Когда ей сказали, что сеньора Сперанса здесь нет, она не выдержала и чуть не впала в истерику прямо здесь, в вестибюле».


Я мог видеть




Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


Ягуар начал двигаться. Светлые волосы Тины развевались позади нее.


«Это заставило всех нас покинуть холл в бегах», - объяснила Хуана.


«А потом она тут же упала, и портье пришлось ее оживить», - заключила Келли. «Я пошел за тобой».


Я нахмурился, быстро подумав. «Это спектакль - сцена здесь внизу. Для чего это, я не знаю. Но я должен ее остановить».


«Верно, - сказала Келли. "Что мы делаем?"


«Посмотри на этого Марио Сперанца», - сказал я Келли. «Его, наверное, не существует. Я пойду за Тиной!»


Я шел сквозь толпу к вращающимся дверям и заметил там господина Гауптли с его командой подхалимов. Он помахал рукой и отвернулся.


В «Рено» было холодно. Завелась неплохо. Я выехал на дорогу и дважды поскользнулся, прежде чем взял это под контроль. На проезжей части были ледяные пятна, такие же, как две ночи назад.


Дорога спустилась и повернула направо. Я вообще не мог видеть красный «Ягуар», но вспомнил, что дорога повернула направо, а затем начала поворачивать влево в длинный, широкий подковообразный поворот, который цеплялся за край барранки.


Я включил двигатель, потому что не хотел упускать из виду Jag.


В моих фарах виднелась край дороги, и я невольно нажал на тормоз, чтобы проверить сопротивление. Я с облегчением почувствовал напряжение в повязках.


Я свернул на Renault на повороте и увидел красный «Ягуар» Тины Бергсон на полпути к широкому подковообразному изгибу. Она ехала медленно, но затем прибавила скорость, когда я заметил ее.


Автомобиль, казалось, прыгнул вперед в темноте, огни отражались вверх на дороге, как будто они взбирались по небу. А затем - как я не мог поверить своим глазам - «Ягуар» врезался в берег, чуть не врезавшись в скальную стену.


Повернись, Тина! - невольно закричал я. "Перемена!"


Сделала она это или нет, я не знаю, но следующее, что я увидел, был «ягуар», направлявшийся не к отмелю, а к внешнему краю дороги. "Тина!"


Это был потерянный крик.


«Ягуар» набрал скорость и перевалил через край, как если бы его научили совершать очень мелкое лебединое ныряние в лужу.


Фары поймали зазубренный слюдяной сланец внизу, пятна снега прижались к сланцу и осветили клубок огней и отражений в снегу, затем машина зарылась в камни, отскочила, перевернулась снова и снова, фары описали вертушкой в ​​ночи и с грохотом врезался в кусок острых камней у подножия барранки.


На мгновение наступила тишина.


Затем в небо выстрелила сильная вспышка пламени, и в воздухе прогремел громкий взрыв. Дым клубился мимо оранжевого пламени, резкий, удушающий черный дым.


Огонь взлетел, а затем снова упал на обломки искореженного «Ягуара» и начал медленно поедать металл. Затем медленно поднялся дым, огонь плясал по краям красной стали, прозрачного стекла и цветного пластика.


Потрясенный, я осторожно ехал по шоссе и добрался до места, где красный «Ягуар» перевалил через край. Я посмотрел вниз. Все, что я мог видеть, это трещина в камнях, врезанная в обочину на краю проезжей части.


Я припарковал «Рено», вытащил ключ и вылез из машины. На трассе было холодно. Я подошел к краю дороги, где «Ягуар» прошел сквозь скалы. Я стоял там, глядя на смещенные камни, и проследовал по обугленной черной линии на сланце внизу к месту, где ярко-красный огонь потрескивал над останками Тины Бергсон и красного «Ягуара».


В считанные секунды первый из гостей отеля подъехал на автомобиле «Фиат», припарковался и присоединился ко мне на краю проезжей части. Оглинг.


А потом пришли другие.


И больше.


Искатели острых ощущений.


Меня тошнило.


Я спустился по каменистому склону, используя карманную вспышку, и миновал обугленную часть скалы, где впервые ударился красный «Зубец», и наконец добрался до участка рядом с самой машиной.


Но пламя пожирало обломки, и невозможно было подойти ближе, чтобы не обжечься.


Положив руку на макушку, я стоял и ждал.


На проезжей части завизжала пожарная машина, и вскоре большой пожарный в лыжной куртке и с переносным огнетушителем рухнул со склона и начал обрызгивать горящие обломки.


Я вздрогнул.


Там стоял пожарный, глядя на обугленные обломки. Гражданская гвардия присоединилась к нему и направила фонарик на сгоревшую машину. Луч света был мощнее моего.


Я подошел ближе.


Тогда я это видел.


На переднем сиденье было обугленное тело. То, что от него осталось, было черным и тлело.


Тина.


Все, что осталось от золотой девушки с золотой кожей.


Я отвернулся, больной.


Должно быть, я упал на камень рядом с обломками и погрузился в страну душевного фанка. Кто-то тряс меня по руке и плечу. Я понял, что какое-то время со мной разговаривал голос.


Я пошевелился.


"Ник."


Это была Келли.


«Она мертва, - сказала Келли. "Проклятая вещь".


«Я думаю, она просто почувствовала, что все кончено, и ей лучше бежать». Я вздохнул. "Она знала, что Рико Корелли будет






Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


ее на всю оставшуюся жизнь ".


"Но Корелли даже не знал!"


«Он узнает. Вот почему он ушел», - сказал я. Вот как я это понял.


«Я проверил это имя, Ник».


Я поднял глаза и нахмурился. Я не понимал, что он имел в виду.


«В отеле не зарегистрирован Марио Сперанца».


Я сидел и думал об этом. «Но это имя она дала клерку».


Он кивнул. «Клерк говорит, что он сказал ей это. Клерк говорит, что именно тогда она вышла из черепа».


Я уставился на обломки под нами. «Вы хотите сказать, что Рико Корелли вообще никогда не был в Sol y Nieve?»


«Я говорю, что он определенно не был здесь - или в каком-либо другом отеле в Sol y Nieve - в течение последнего месяца или около того. Если его имя на обложке - Марио Сперанца».


"Но потом…"


«Разве вы этого не видите? Может, он знал о Тине. Может, он знал, что она наняла киллера, чтобы убить его».


Я покачал головой, чтобы прояснить это. «И вся эта болтовня о встрече была просто инсценировкой смерти Тины Бергсон?»


«Вовсе нет. Я говорю, что Рико Корелли, должно быть, знал о Тине Бергсон и Барри Парсоне. И он просто не приезжал на курорт вообще. Все думали, что он здесь - киллер, которого наняли мафиози, Наемного убийцы наняла Тина - и нас, потому что мы хотели встретиться с Корелли. Все были здесь, кроме Корелли! "


"Тогда где сукин сын?"


Келли пожала плечами. «Я думаю, нам лучше дать сигнал Хоуку и начать все сначала».


Мы встали, чтобы подняться на холм, но я не мог оставить его в покое.


Я повернулся и снова посмотрел на обломки.


"Почему она ушла туда?"


Келли покачал головой. «Она была красивой женщиной, Ник. Красивые женщины делают глупости. Должно быть, она любила Корелли. И ненавидела его тоже».


«Или любил эти деньги», - сказал я.


"Ты не так много думаешь о людях, Ник?" Келли вздохнула.


"Должен ли я? Должен ли я, правда?" Я успокоился. «Думаю, она решила, что это лучший способ, чем бегать по всему миру, пытаясь уйти от оплачиваемого оружия Рико Корелли».


«Она никогда не узнает, когда он собирается ее ударить», - бесстрастно заметила Келли.


"Интересно, где сейчас этот ублюдок?" Я задумался наполовину вслух.


Пятнадцать


На следующее утро мы были первыми на завтрак. Несмотря на сияющий вид Хуаны, она находилась в духовной депрессии. Я объяснил это тем, что мы провалили задание.


Мы съели континентальный завтрак и сидели при ярком солнечном свете. Я предложил утром покататься на лыжах перед отъездом из Испании, но она возразила.


«Я просто хочу собрать вещи».


Я кивнул. «Я пойду в Велету и сделаю пару пробежек».


Она кивнула, ее мысли были далеко.


"Пенни?"


Она не ответила.


"Два пенни?"


"Какая?"


"Для ваших мыслей. Что случилось?"


«Думаю, я думал о растрате человеческой жизни. Тина Бергсон. Барри Парсон. Москито. Первый дубль Рико Корелли. И даже Елена Моралес - где бы она ни была».


Я протянул руку и взял ее за руку. «Так устроен мир».


«Это не очень хороший мир».


"Кто-то обещал вам, что это было?"


Она печально покачала головой.


Я оплатил счет и вышел.


Было круто, но на Велете все еще очень спокойно. Солнце ярко светило. Поверхность трассы была хорошо покрыта порошком. Я достал бинокль и осмотрел склон. Как я уже объяснял ранее, с вершины Велеты было два спуска.


На этот раз я решил сделать более длительный пробег, тот, который разветвлялся налево, когда вы спускались вниз. Я как раз клал очки обратно в кожаный футляр, когда кто-то перелез через скалы с разворота канатной дороги и подошел ко мне.


Это был герр Гауптли, и на этот раз он был один.


Я махнул. «Доброе утро, герр Хауптли».


Он улыбнулся. «Доброе утро, герр Пибоди».


«Я скучал по тебе вчера, или когда мы собирались вместе кататься на лыжах».


«Несомненно, давление со стороны бизнеса», - сказал он приятно.


«Да», - сказал я, быстро взглянув на него. Но он отвернулся, чтобы взглянуть на склон.


"А где твоя любимая жена?"


«Упаковка».


"Тогда вы уезжаете?"


Я кивнул.


«Жалко. Погода была такая хорошая».


"Действительно, есть".


Он улыбнулся и сел на выступ скалы в верхней части трассы. Я присоединился к нему, пока он туго зашнуровал свои ботинки и начал натирать лыжи синим воском.


"Где твои друзья?" - спросил я его, садясь рядом с ним. Какого черта, мне в данный момент больше нечего было делать.


«Они в отеле», - улыбнулся он. «Похоже, они не слишком горели желанием присоединиться ко мне сегодня. Поздняя ночь в баре Esqui, у них из ушей вылетали люмумбы».


«Обычно вы неразлучны».


«Так и с деньгами. Они притягивают, как магнит». Он снова улыбнулся, гусиные лапки в уголках его глаз были глубокими и затемненными.


«Вы циник, герр Хауптли».


«Я реалист, герр Пибоди».


Он взял первую лыжу и начал осторожно наносить воск на низ. Он был скрупулезным и методичным работником, чего и следовало ожидать от хорошего немца.


«Фройлен Пибоди напоминает мне кого-то из моих близких, - сказал он через мгновение.


"Конечно?"


«Знаешь, у меня была дочь». Он взглянул вверх. «Конечно, ты не знал. Извини». Он продолжил свой воск







Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


ing. «Она была самой красивой девушкой».


"Был, герр Гауптли?"


Он проигнорировал мое вмешательство. «Ей было девятнадцать, и она училась в университете», - продолжил он. «Моя жена - ее мать - умерла, когда она была маленькой пятилетней девочкой. Боюсь, я никогда не смог дать ей надлежащего руководства в взрослении. Вы понимаете?» Его глаза поднялись и встретились с моими.


«Я никогда не был отцом, поэтому я не могу этого знать, герр Гауптли».


«Честный ответ». Он вздохнул. «Что бы это ни было - родительское пренебрежение или необоснованное расточительство материальных ценностей по отношению к ней - когда она ушла в университет, мы потеряли связь».


«Это происходит в наши дни».


«В ее случае произошло самое худшее. Ее товарищи были очень увлечены наркотиками». Он снова взглянул на меня. «И она оказалась вовлеченной в эту группу до такой степени, что я не мог справиться». Он продолжил эпиляцию воском. «Она пристрастилась к героину».


Я уставился на Хауптли.


«Через год после привыкания она умерла от передозировки». Он смотрел вдаль на Вегу Гранады. "Самостоятельное управление".


«Мне очень жаль, - сказал я.


«Нет смысла тратить свое горе в такой поздний срок», - сказал Хауптли резким звуком в сравнении с обычно приятным голосом.


«Я сожалею об этой трате человеческой жизни», - сказал я, думая о том, что Хуана сказала за завтраком.


Он пожал плечами. «В каком-то смысле я виню себя. Я уклонился от ответственности отца. Я сблизился с другими женщинами - не с одной, а со многими - и пренебрегал своей дочерью». Он задумался на мгновение. «И она терпела мое пренебрежение, реагируя так, как могла. Отвергнув себя точно так же, как я отверг ее».


«Психолог может сказать вам другое», - предупредительно сказал я. «Самоанализ - опасная игра».


«Я познакомился не только с женщинами. Я занимался этим бизнесом».


«У каждого мужчины должна быть профессия», - сказал я.


«Но не тот, который у меня был».


Я наблюдал за ним, зная, что он собирался сказать.


«Наркобизнес», - сказал он с горькой улыбкой. «Да. Я вполне вероятно снабдил себя героином, которым покончил с собой мой единственный ребенок. Как это соотносится с вашей моралью, герр Пибоди?»


Я покачал головой.


«Это плохо сочетается с моим. Я начал анализировать бизнес, которым я всегда был. Я начал думать о его влиянии на человечество. Мне не нравилось то, что я видел».


Он выбрал другую лыжи и начал смазывать ее воском.


«Я решил, что пора уйти из бизнеса и начать исправлять свои злодеяния за годы».


Я ничего не мог сказать. Я ждал.


«Они сказали мне, что случится, если я уйду из организации. Меня будут искать до концов света. И убивать». Он безрадостно улыбнулся. "Вы понимаете это?"


«Да, синьор Корелли».


«Энрико Корелли», - сказал он с полуулыбкой. «Рико Корелли, а ты Картер. Мне говорят, что Ник Картер лучший».


Я кивнул. «Обычно. Не всегда. Но обычно».


«Я говорю вам, это была административная проблема с самого начала. Простая встреча, не так ли? Встреча в снегу - разобраться со снегом!» Он засмеялся, показав крепкие зубы. «Шутка, мистер Картер! Шутка».


«Да», - признал я.


«Это казалось достаточно простым. Я покидаю Корсику на Лисистрате и встречаюсь с вами в Сьерра-Неваде».


"Конечно."


«С самого начала были проблемы. Капо узнали о моем замысле. Кто-то из моих близких догадался. Или подслушал. Мафиози заключили со мной контракт».


«Комар».


«Да. Чтобы предотвратить такой удар, я убедил своего старого коллегу Базиллио Ди Ванесси изобразить меня на моей яхте. И очень милая девушка, с которой я спал, пошла с ним, чтобы сделать характеристику настоящей».


"Вы подставили своего собственного человека?" - мягко сказал я.


«Не зная, что хит будет успешным, - сказал Корелли. «По сути, я сделал то, что вы говорите. Но я действительно не думал, что Москит заживет. Я надеялся, что встреча между Базилио и вами пройдет без сучка и задоринки и настоящая встреча между вами и мной может быть организована. "


Я вздохнул.


«Но это еще не все. Незадолго до того, как я покинул яхту в Валенсии, я обнаружил, что мой прекрасный шведский соловей замышляет избавиться от меня!»


"Тина Бергсон?"


«Да. Она хотела, чтобы я умер. Она сама заключила со мной контракт». Корелли сардонически улыбнулся.


"Была ли причина?"


«Мне было так же любопытно, как и вам, мистер Картер. Вы должны понять Тину немного яснее».


Я прекрасно ее понял, но ничего не сказал.


«Она нимфоманка, мистер Картер. Думаю, для вас это не удивительно. Но, возможно, причина, по которой она превратилась в такой фрейдистский символ, столь же интересна, как и факт ее навязчивой идеи».


Я с любопытством посмотрел на него.


"В пятнадцать лет ее изнасиловал шведский батрак. Она забеременела. Аборт прошел успешно, но развился сепсис. В пятнадцать лет ей сделали гистерэктомию. Это бесплодное, красивое, умное существо стало одержимо ее уничтожением. женственности, с ее неспособностью быть матерью. Поскольку она не была ни женщиной, ни мужчиной, она стала тем, чем должна стать - сверхчеловеком! С этой красотой и этим умом - уверяю вас, ее интеллект ограничен






Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


Эсс, мистер Картер! - она ​​решила, что возьмет на себя маленькую империю, хозяином которой я был ».


«Сеть наркотиков», - сказал я.


«Совершенно верно. Теперь я говорю о ее амбициях после того, как я решил разрушить эту цепочку и раскрыть ее самые сокровенные секреты Департаменту по борьбе с наркотиками Соединенных Штатов».


Я кивнул. «И это была причина, по которой она наняла Парсона, чтобы убить тебя!»


"Это верно. К счастью, я интерпретировал ее первую шокированную реакцию на мое решение разобрать цепь как подозрительную и держал глаза открытыми. Хотя она пообещала мне, что останется верна мне и будет сопровождать меня в Америку, я предположил, что она Я лежал. Я включил ее телефон - наша вилла на Корсике большая, и каждый из нас имеет большую свободу - и наконец услышал, как она заключает сделку с Барри Парсоном в Малаге.


"Наиболее интересно."


«Следующим моим шагом было направить моего собственного шпиона на Парсона. Я думаю, кстати, что вы найдете Парсона в файлах Интерпола как Даниэль Тюссо, покойный французского подполья. Он был десятилетним ребенком во время мировой войны. Двое, и выросли до шпионажа и убийств ».


«Он мертв сейчас».


«Я так и подозревал». Корелли пожал плечами. «Я слышал о вашем уходе с дискотеки с вашим знакомым из Малаги».


Я улыбнулся. «От вас мало что ускользнет».


«Хватит», - вздохнул Корелли. - Что ж, Елена Моралес внимательно следила за Парсоном, позволив ему забрать ее в баре в Торремолиносе. И именно она предупредила меня, что он пришел в Сол-и-Ньев, чтобы найти меня и убить. По этой причине я не встретил вас в Велете ».


«Я это рассуждал».


Корелли кивнул. Он закончил со своими лыжами. "Я надеялся, что, возможно, Тина может быть убита на яхте Лисистрата, если там что-нибудь случится, но, как вы знаете, она избежала серьезных травм. Хотя Капо хорошо спланировали казнь. Это означало, что я должен следить за погодой, чтобы ничего не случилось. только убийца Капо, но и для наемного убийцы Тины! Комар. И пастор. Так что я просто стал герром Хауптли, наняв нескольких безработных актеров в Валенсии, чтобы они сыграли роль моих предполагаемых подхалимов ».


Я смеялся. «Вы очень находчивый человек, мистер Корелли».


«Я прожил долгую жизнь из-за моей находчивости в очень опасной профессии». Он нахмурился. «Не профессия. Это оскверняет сам смысл профессии. В очень опасном рэкете. Хорошее слово. Суровый. Плоский. Неромантичный. Ракетный».


Я кивнул.


«Я с восхищением наблюдал за вами довольно долго». Корелли улыбнулся. «Я сразу понял, что ты убил Москита. И я предсказал, что ты убьешь и Парсона. Смерть Тины стала для меня неожиданностью. Я не думаю, что она покончила жизнь самоубийством, как говорят в Прадо Льяно. Но Я думаю, она, должно быть, потеряла контроль над этой машиной после того, как вполне возможно обнаружила, что Парсон мертв, и решила, что я знаю о ней все и убью ее ".


Я сказал: «В этом случае она решила сбежать, прежде чем вы узнали, что она здесь».


"Точно."


«Она мертва. Вот и все, что с этим связано».


Корелли кивнул. Он затянул хомуты на лыжах, подогнал к ним ботинки и надел зажимы. Он встал и согнул колени.


Я начал одеваться.


"Не хочешь покататься со мной?"


"Красивый."


Он ухмыльнулся. «Перед этим, Ник, я бы хотел, чтобы ты завладел этим».


Я посмотрел вниз. Он протягивал конверт. На нем была выпуклость. Открыл конверт и увидел знакомый на вид рулон - микрофильм.


«Это просто то, что вы думаете. Имена. Места. Даты. Все. На всем пути от Турции через Сицилию и Ривьеру до Мексики. Вы не можете пропустить ни вещи, ни человека, если будете следовать фактам. Я хочу эта цепь разрушена, поэтому ее уже нельзя будет собрать снова. Ради Беатрис ".


Беатрис. Его дочь. И разве это не образ женственности Данте?


«Хорошо, Корелли», - сказал я.


Он хлопнул меня по спине. "Поехали!"


* * *


Он начал медленный траверс против линии падения, а затем пересек склон и устремился вниз к повороту на бегу. Затем он повернул обратно в красиво оформленной кристи и обошел груду камней.


Я сунул микрофильм во внутренний карман лыжной куртки и побежал за ним. Снег был уложен в самый раз. Я чувствовал, как мои лыжи вгрызаются в порошок с хорошим упругим отскоком.


Подо мной был Корелли, когда я двигался по изгибу скал. Он выполнил несколько поворотов, вошел в ведельн, а затем повернул на очень широкий траверс по пологому углу трассы.


Я спустился за ним, сделав несколько поворотов и стряхнув изгибы своего тела. В конце забега, прямо на траверсе, я увидел третьего лыжника на альтернативном маршруте.


Склоны были такими, что чередующиеся участки через определенные промежутки времени пересекались, что-то напоминало две проволоки, которые в определенных местах были неплотно скручены.


Это был молодой человек в коричневой куртке. Он казался подростком; по крайней мере, у него было то жилистое, стройное телосложение. Независимо от возраста, он был отличным лыжником. Его лыжи впивались в снег, и он был мастером поворотов и дрифта.





Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


владеть пробегом.


На участке склона, где сходились две трассы, молодой лыжник врезался в бок и медленно спустился вниз серией плоских траверс. Когда я подошел к Корелли, он скрылся из виду за скалистым хребтом, разделявшим две трассы.


«Прекрасная стая», - сказал я.


Он кивнул.


«Когда ты приедешь в Штаты, я отвезу тебя в Альту и Аспен. Тебе они понравятся!»


Он посмеялся. "Я могу принять вас по этому поводу!"


«Хорошая сделка», - сказал я. «Продолжай. Я пойду за тобой до следующей остановки».


Он усмехнулся и двинулся в путь.


Я пришел через несколько мгновений после него. Моя правая лыжа немного отставала, и я попытался скорректировать стойку для лучшего поклевки.


Я двинулся по более крутому обрыву, замедляясь с помощью снегоочистителя, потому что перемычка между двумя выходами скал была слишком узкой для изящного маневрирования, а затем вышла на широкую поляну из снега и льда, которая выглядела как площадка для пикника для любого лыжника. Я увидел Корелли в дальнем конце.


Я двинулся вниз, следуя за Корелли налево, и именно в этот момент я снова увидел мальчика.


Он спустился быстрее нас двоих в альтернативном забеге и теперь приближался к полосам пересечения двух трасс в нижней части широкого покатого поля.


На мгновение я остановился, врезавшись в снег на хоккейной остановке, и просто стоял там. Порошок был хорош. Снег внизу казался твердым. Но мне не понравился угол поля зрения. Я имею в виду, что он был крутым и почти плоским, но наверху был вогнутый уклон, который мне не совсем понравился.


И все же Корелли без проблем шел по нему на полпути. Он ехал слева направо от меня, и пока я смотрел, он вошел в уклон и вернулся справа налево. Позади него я увидел молодого человека на другом забеге, приближающегося к хребту скалы, отделявшему наш бег от его.


Я как раз собирался выехать, когда краем глаза уловил предупреждающую вспышку. Я снова поднял голову, прищурившись от яркого солнца. Мои глаза сыграли со мной злую шутку? Нет!


Парень что-то держал в правой руке, а левой сжимал обе лыжные палки. Он держал какое-то оружие - Да! Это был ручной пистолет!


Теперь ребенок остановился и присел на снегу. Теперь он был за скалами, и я не мог видеть, что он делал, но я инстинктивно знал, что он целится в Корелли, который летел от него на лыжах, не подозревая, что он был нацелен в прицел.


"Хауптли!" Я закричала, используя его прикрытие, на случай, если меня обманули какой-то оптической иллюзией.


Он быстро повернул голову, глядя на меня вверх по склону. Я махнул рукой в ​​сторону молодого человека. Корелли повернулся и ничего не увидел со своего угла. Я отчаянно замахал предупреждающе. Корелли понял, что что-то не так, и отреагировал. Он попытался сменить линию бега, но потерял равновесие и упал из-за неудачного лобового падения. Но он взял себя в руки и ударил себя по бедру, а затем начал скользить.


Я запрыгнул на лыжи и ударил по палкам, стремясь вниз к скалам, за которыми сидел юноша. Я сунул обе лыжные палки под левую руку и достал люгер.


Магнат появился из ниоткуда. Я смотрел на камни в поисках головы парня, но ничего не видел. Магнат взял меня на полпути между коленом и зажимом для лыж и швырнул меня лицом в снег, полностью оторвав одну лыжу, когда предохранительные ручки ослабли, и отправил ее по рыхлому полю. Я поскользнулся и, наконец, резко остановился. Другая лыжа лежала рядом со мной. Даже не помню, как он отрывался.


Корелли выбрался из снега и теперь повернулся, чтобы посмотреть на камни.


Раздался первый выстрел. Он промахнулся. Теперь я мог видеть, как юноша выходит из скал и движется вперед. Я нацелил «люгер» ему в голову и нажал на спусковой крючок. Слишком далеко вправо.


Он быстро повернулся и увидел меня. Его кепка упала. Золотые волосы струились вокруг его горла.


Это была Тина Бергсон!


Я был так ошеломлен, что не мог думать.


Но потом мой мозг без подсказки повторил всю историю.


Тина!


Это было не ее тело в красном «Ягуаре».


Это должно быть Елены Моралес. Я видел это сейчас. Я видел, как Елена вошла в комнату Парсона и нашла труп Парсона там, где мы его оставили. И я увидел ее в комнате - там уже была Тина Бергсон! Тина пришла в Сол-и-Ньев, чтобы найти Парсона и направить его к Корелли, чтобы тот его убил. И она нашла Парсона мертвым - до того, как Елена вошла в комнату. Поэтому она позвонила в гостиную, чтобы привести Елену. И пришла Елена, направленная сообщением.


Тина заставила Елену выйти на балкон и спуститься к красному «Ягуару», потому что теперь она знала, что Елена - это глаза и уши Корелли. Она посадила ее в «Ягуар» и убила. В повороте подковы, скрываясь из виду, она посадила Елену за руль, завела «Ягуар» в лыжных ботинках или чем-то тяжелом, удерживая педаль газа, и сама отпрыгнула.


И сбежал в темноте, хотя я шел сразу за ней.


И сейчас…


Теперь она пришла убить Корелли и самой захватить наркосеть, как всегда.






Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


айс хотел сделать!


Я увидел, как Корелли снова поднялся и уставился на Тину. Тина снова выстрелила в меня. Я ответил ей огнем. Я был слишком далеко, чтобы сделать что-нибудь хорошее.


Она посмотрела на меня, потом на Корелли и пошла пешком по снегу к Корелли. Он отчаянно пытался выбраться из снега и спуститься по склону. Как и многие мужчины, занимающиеся чрезвычайно опасными профессиями, он явно не любил носить оружие при себе.


Она целенаправленно бросилась к нему в своих лыжных ботинках, высоко держа оружие.


Снег вокруг магната сильно замерз. Я мог видеть, как он потрескивает от напряжения наверху склона, который образовывал округлый контур, наклоняющийся к низу поля.


Я отодвинулся, направил «Люгер» в снег и выстрелил один, два, три раза. В воздухе эхом разнеслись выстрелы. Снег разлетелся во все стороны. Произошла раскалывающаяся трещина, и вся плита снега и льда начала таять - разделившись с верхней половиной магната, который меня посадил на землю.


С самого начала он двигался быстро. Горка!


Она предвидела его приближение, но не могла избежать этого. Она выстрелила в Корелли два раза, а затем побежала к нему, уклоняясь от снежной горки, но она поймала ее и унесла вниз. Я видел, как ее желтые волосы исчезли в этом материале.


Затем снег скопился и начал рассыпаться о камни позвоночника, остановившись с грохотом и грохотом.


Я собрал лыжи и медленно спустился к Корелли.


Он лежал на боку, истекая кровью в снегу.


Я подошел к нему. Его лицо побелело от боли, а глаза были расфокусированы. Он был в шоке.


"Разрушьте цепь!" - прошептал он мне.


Я поднял его голову из снега. «Я сделаю это, Рико».


Я впервые назвал его по имени.


Он откинулся назад с легкой улыбкой на губах.


Шестнадцать


Я закрыл его веки.


Я помог Гражданской гвардии позаботиться о теле Корелли, а затем уехал на лыжах, когда несколько человек с лопатами начали копать для Тины Бергсон. Я отвел в сторону человека с фу-маньчжурскими усами и сообщил ему о печальном конце Барри Парсона.


Под душем было приятно снять напряжение и напряжение, связанное с этим делом с Spanish Connection. Я вытерлась полотенцем в своей комнате перед тем, как одеться и постучать для Хуаны Риверы. Пришло время рассказать ей последнюю главу истории и начать с ней дорогу в Малагу.


Я проверил свой «люгер» в наплечной кобуре, висевшей над спинкой кровати, и потянулся за халатом. Поскольку ноги у меня были сухие, я приклеил стилет и накинул плечами на прохладную махровую ткань. Зеркало в ванной было затемнено, но мне удалось причесаться. Я проверил еще раз и обнаружил, что серые пряди больше не появлялись после того, как я вытащил их за неделю до этого.


Я знал, что в будущем увижу их больше, а не меньше.


Мои чемоданы были упакованы - я сделал это перед тем, как залезть в душ, - и я подумал, надеть ли одежду, прежде чем позвонить Хуане, а потом подумал, какого черта, подошел к двери и постучал голыми костяшками пальцев.


«Войдите», - услышал я ее приглушенный голос.


"Вы готовы?"


Ответа не было.


Я открыл дверь и вошел.


Дверь за мной закрылась, и я с удивлением обернулся и обнаружил Хуану в кресле напротив меня. Она была полностью обнажена, ее рот был обвязан платком, а руки были соединены за спиной и привязаны к стулу. Ее ноги были привязаны к ножкам стула. Она смотрела на меня немыми умоляющими глазами.


Я потянулся к дверной ручке.


"Нет, нет, Ник!" - мягко сказал голос.


Шторы у окна замерцали, и из-за них вышла Тина Бергсон, держа в руке пистолет. Это казалось огромным - для нее. Это был Parsons Webley Mark IV. Она была одета в лыжную одежду - такую ​​же, в которой она была на склоне. Она была мокрая и холодная, но в остальном вполне себе. Ее глаза горели страстью безумия.


«Привет, Ник», - сказала она с веселым смехом.


«Тина», - сказал я.


«Да. Я не погиб в той лавине, которую ты устроил».


«Ясно».


Я повернулся и еще раз взглянул на обнаженное тело Хуаны. Именно тогда я увидел ожоги от сигарет на ее обнаженной груди. Я вздрогнул. В Тине Бергсон были садомазохистские наклонности, возможно, лесбийские наклонности, которые привели к нимфомании.


«Ты больна, Тина, - мягко сказал я. "Что хорошего в том, чтобы причинять боль таким людям, как Хуана?"


Тина взорвалась. «Рико был дураком, пытаясь разорвать цепочку наркотиков! У него была лучшая в мире схема заработка - и он хотел от нее избавиться!»


«Но это убило его дочь».


Тина усмехнулась. «Эта дочь стала шлюхой, как и все женщины - каждый мужчина учился в том глупом колледже, в который она ходила».


«Только в твоем воображении, Тина», - сказал я. «Тебе нужен психиатр».


Она запрокинула голову и засмеялась. «Ты пуританин, Ник! Ты это знаешь? Пуританин!»


Я подумал о наплечной кобуре, висящей на спинке кровати в моей комнате, и проклинал себя за то, что был глупым дураком. Я без него никуда не пойду. Все из-за глупой сентиментальной





Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


5000 / 5000


Результаты перевода


Интерес к Хуане Ривере я подвергнул смерти.


«Дай мне микрофильм, Ник», - сказала Тина, отходя от занавесок, где она ждала меня. «Я видел тебя с Рико. Ты должен получить его. Отдай его мне, или я тебя убью».


«Нет дела, Тина, - сказал я. «Если я отдам пленку, ты убьешь нас двоих и уйдешь».


«Нет», - сказала Тина, ее глаза сияли. «Меня не волнует, что вы с этой сукой делаете. Вы можете уехать и полететь обратно в Штаты, мне все равно. Мне просто нужен микрофильм, и я вас отпущу».


Я покачал головой. «Ни за что, детка».


Ее глаза были яркими и голубыми, как ледяной лед. Я подумал о скандинавских фьордах и о ледяной корке. И я подумал об этом прекрасном теле под лыжной одеждой.


Тина указала на Хуану тяжелым британским «Вебли». Я смотрел на нее с почти тошнотворным очарованием. Глаза Хуаны испуганно закатились. Я видел, как она дрожит. По ее щекам потекли слезы.


«Ты чудовище», - спокойно сказал я. «Ты меня слышишь, Тина? Ты могла бы взять меня на себя, а не мучить Хуану. Что ты за бесчеловечное существо?»


Тина пожала плечами. «Я убью ее на счет до трех, если ты не принесешь мне эти фильмы, Ник».


«У меня нет фильма», - быстро сказал я. Неожиданно у меня появился план. Я хотел, чтобы она подумала, что я слишком много протестую.


Ее глаза сузились. «Я видел тебя с Рико. Ты, должно быть, получил от него фильм. Ему нужна была одна встреча с тобой наедине. Вот и все. И он его получил. Он, должно быть, дал его тебе. Один, Ник».


Я вспотел. «Тина, послушай меня! Он отправил микрофильм по почте. Он отправил его в Вашингтон».


"Рико не стал бы доверять почте!" фыркнула Тина. «Я знаю его лучше, чем это. Придумай получше, Ник. Два».


"Тина, это правда!" Я импульсивно двинулся к ней. «А теперь положи пистолет и вытащи Хуану из стула!»


Тина повернулась ко мне. Дуло тяжелого пистолета было направлено мне в грудь. «Это Webley.455 Ник», - резко сказала она, скривившись. «Он такой же мощный, как Frontier Colt. Не заставляй меня разрывать тебя на куски. На таком коротком расстоянии от твоей груди и сердца не останется ничего. Мне пришлось бы рыться в твоих вещах, чтобы найти фильм. И мне слишком нравится твое большое твердое тело, чтобы его уничтожить. Отдай его мне, Ник. Фильм! "


Хуана плакала.


Я немного пошевелился.


"Нет!" - крикнула Тина, затем направила пистолет к голове Хуаны, дуло всего в нескольких дюймах от ее волос. «Дай мне этот фильм, Ник. Или она умрет!»


Я смотрел на нее в отчаянии.


«Я сказала один и два, Ник! Теперь - вот последний момент…» Она вздохнула.


"Погоди!" Я плакал. "Это в другой комнате!"


«Я не верю в это», - сказала Тина с легкой усмешкой. «Нет. Ты несешь это на себе. Такая ценная вещь».


Мое лицо упало. "Как ты можешь быть так уверен?"


Она улыбнулась. "Я знаю! Вот и все. Я знаю!" Она двинулась ко мне. "Дай это мне!"


Я полез в карман своего махрового халата. "Тина…"


"Медленный!"


Она подняла тяжелую морду и нацелила мне на шею.


Я отошла. «Это - в моем кармане».


Она смотрела на меня, ее глаза были зажаты, ее разум работал быстро.


«Тогда сними свой халат и передай мне. Медленно».


Я развязал пояс, яростно думая. Пленки в кармане, конечно, не было. Еще…


"Выкл!" - огрызнулась она.


Она была слишком далеко, чтобы схватить ее за мантию, как я сначала надеялся. Я скинул его с плеча и снял с тела. Я стоял там голый и незащищенный. Если бы только она была поближе, я бы стряхнул халат, вырвал Уэбли из ее руки и ...


"Брось это на кровать!"


Я вздохнул.


Она двинулась к нему, приставив пистолет к моей груди и сердцу. Левой рукой она порылась в одном кармане. Пусто. А потом другой. Пусто.


"Лжец!" она закричала. «Где это? Где это?»


Я видел, как ее глаза горели синим пламенем, когда она смотрела на меня, бегая взглядом вверх и вниз по моему телу и по моим ногам. Я слегка пошевелил ногой, вздрагивая и стараясь не дать ей увидеть липкую ленту в том месте, где она проходила с тыльной стороны моей лодыжки.


Я невольно перевел взгляд на правую ногу. Она заметила, как пропал мой взгляд, и ее глаза сузились в задумчивости. Она посмотрела более внимательно на мою ступню, затем на мою ногу, и она увидела крошечный кусочек липкой ленты, проходящий с тыльной стороны моей лодыжки.


"Вот оно!" - огрызнулась она. «Прикрепите к лодыжке! Принеси, Ник. Принеси и…»


"Тина, клянусь тебе!"


"Вы хотите, чтобы я убил вас и снял эту пленку с себя?"


Я знал, что она это сделает.


Чувствуя себя обнаженным и уязвимым, я наклонился и потянулся за правую лодыжку. Когда я надевал его, изолента была ослаблена из-за влаги под душем, и я тут же сняла шпильку.


"Быстрый!" Она позвала меня, наклонившись надо мной и протянув левую руку, чтобы взять ее у меня.


Я вытащил стилет и подошел к ней, протягивая левую руку, как будто она держала микрофильм. Ее глаза метнулись на мой сжатый кулак, и она рефлекторно потянулась.


Я толкнул ее кулаком. Она позволила пальцам коснуться его. Я схватил ее за запястье. В с






Виды перевода


Перевод текстов


Исходный текст


1507 / 5000


Результаты перевода


В какой-то момент я направил правую руку к ее телу и воткнул стилет ей в шею прямо под ухом.


Она с булькающим криком выстрелила из «Уэбли».


Пуля пробила стену отеля, пробившись на другую сторону.


Моя грудь горела от огня взрывающегося пороха.


Я отступил.


Она упала, и артериальная кровь хлынула из ее тела на золотистую кожу.


Какая трата.


Какая адская трата.


Вздрогнув, я встал, поднял ее тело и отнес к кровати.


Однажды она открыла глаза.


«Ник», - прошептала она и забавно улыбнулась. "Я никогда не доживу до семидесяти семи, не так ли?"


«Вы выбрали не ту профессию», - сказал я.


Она обмякла.


Я обратился к Хуане, пытаясь ее утешить, отвязав ее от стула, а затем потащил к шкафу, где она переоделась. Затем я пошел в свою комнату и забрался в свою.


Я пошел обратно. Я держал свой Rolleiflex сейчас, выглядя именно так, как я должен был выглядеть в моей обложке. Дорогой старый Ястреб.


На самом деле, я был счастлив одеться. Когда ты одет, всегда легче говорить о повседневных вещах.


"Где этот микрофильм?" - спросила меня Хуана.


Я поднял Rolleiflex. «Здесь», - сказал я. «Хороший оператор всегда носит свой фильм в фотоаппарате».


Она показала мне язык.


Я заснял это на пленку. В конце концов, я был одним из лучших фотографов Среднего Запада, не так ли? И Хуане не нужно было знать, что у меня в кармане брюк лежит микрофильм, как пачка сигарет или брелок, не так ли?






Заговор Головы Смерти




Заговор Головы Смерти


Пролог


Остров Мумура был похож на крошечный зеленый драгоценный камень в темно-синем бархате южной части Тихого океана. Спрятанный в углу архипелага Туамоту, Мумура был одним из немногих полинезийских островов, не подвергшихся влиянию миссионеров и цивилизации. Народ Мумуран по-прежнему оставался свободным в полном смысле этого слова. Никто не надевал им на ноги тесную обувь и не прикрывал прекрасные коричневые груди своих женщин. Всего их около пятисот человек, они не подозревали о рае, которым был их остров, потому что они не знали ничего другого.


Почти все население теперь ждало на золотом пляже, когда моторный катер прорезал пологие буруны к их берегу. В носовой части этого иностранного корабля стоял Ату, высокий и прямой, не боявшийся скорости корабля или рева двигателя, как и положено вождю.


Когда катер остановился в нескольких ярдах от берега, мужчины побежали к своему начальнику, а женщины остались на берегу, возбужденно смеясь между собой и предупреждая детей, чтобы они не мешали.


Выйдя из лодки, Ату взял у члена экипажа большой чемодан и вошел в воду, высоко подняв его, чтобы он оставался сухим. Лодка с ревом ожила и помчалась обратно к белой яхте, которая легко мчалась в полумиле.


Ату зашагал по пляжу, гордо неся перед собой чемодан. Он положил его на камень, который его предки использовали в качестве жертвенного алтаря, но теперь он стал трибуной.


Вокруг столпились мумуранцы. Музыкальный ритм их языка рос от волнения.


Ату поднял руку, призывая к тишине, и сразу же единственным звуком, который можно было услышать, был вздох вечернего бриза в ладонях. Седовласый вождь нежно улыбнулся своим людям и наклонился, чтобы расстегнуть замки чемодана, как ему показали белые люди на большой лодке.


Он провел рукой по глянцевому коричневому материалу чемодана. Он никогда не касался ничего подобного, и Ату с изумлением ласкал это. Затем, видя нетерпение своих людей, он схватился за крышку с двух сторон и поднял ее.


Он выносил сокровища по одному, позволяя людям наслаждаться каждым из них. Кусок ткани, невероятно гибкой и усеянной цветными спиралями, не похожими ни на один цветок в Полинезии. Ожерелья, нанизанные изумительными камнями, отражали солнечный свет и превращали его в радугу. Маленькие продолговатые пакеты с обернутыми бумагой полосками, которые были сладкими на вкус. Ату сунул одну в рот и начал жевать, чтобы продемонстрировать то, что ему показали белые люди. Он раздал остальные полоски, видя, что их достало как можно больше детей. Чудеса продолжали исходить из чемодана. Были вещи, которые подпрыгивали, вещи, которые блестели, вещи, которые издавали звуки. Каждое новое сокровище вызывало в толпе радостный ропот.


Этот день наверняка запомнится на Мумуре.


На борту яхты, теперь уже отходящей от Мумуры, двое мужчин стояли у перил, наблюдая в бинокль за удаляющимся островом. Один был тяжелым, похожим на медведя, с клубком черных волос, которые нужно было мыть. Другой был выше и худой, как кнут, с серебристыми волосами, зачесанными назад с высокого гладкого лба. Хотя мужчины были в штатском, в их манере держаться было что-то военное. Позади более высокого человека сидели огромная немецкая овчарка и мускулистый черный доберман, глядя на мир с ненавистью.


Федор Городин, более тяжелый сказал. «Почему бы нам не покончить с этим, Антон? К настоящему времени мы должны быть достаточно далеко от острова. Его голос был резким рычанием, которое увеличивало его сходство с медведем.


Седовласый Антон Жизов опустил очки и медленно кивнул. Его крошечные темные глаза были скрыты глубокими глазницами под прямыми черными бровями. «Да, я думаю, время пришло».


Жизов повернулся к третьему мужчине, который беспокойно расхаживал по палубе позади них. «Что скажешь, Варнов? Вы готовы?"


Варнов был худощавым мужчиной с сутулыми узкими плечами, из-за которых он казался даже меньше, чем он был на самом деле. У него была бледная нездоровая кожа человека, который редко выходит на улицу.


«Да, да, я готов», - отрезал Варнов. «Я был готов за последние двадцать минут».


«Чрезмерная поспешность может стоить очень дорого, - мягко сказал Жизов. Теперь в лучах заходящего солнца он должен выглядеть довольно красиво ». Он повернулся к молодому человеку в форме моряка. «Борис, скажи капитану, чтобы он держал нас, я хочу сфотографироваться».


Молодой человек насторожился. "Да сэр." Он начал двигаться к мостику, но заколебался. "Сэр?"


«Что такое, Борис?» - нетерпеливо спросил Жизов.


«Люди на острове. Успеют ли они эвакуироваться? »


"Люди? Вы имеете в виду этих коричневокожих дикарей?


«Д-да, сэр. Они казались вполне безобидными.


Городин резко выскочил из-под перил, мышцы его огромных плеч сжались. «О чем ты хныкаешь, мальчик? Вам был отдан приказ! »


Жизов поднял наманикюренную руку. «Борис молод, Федор. Он сохраняет нотку гуманнизма,




что не всегда плохо ».


Он повернулся к молодому моряку. «Если мы хотим достичь наших целей, Борис, необходимо пожертвовать некоторыми жизнями. Как вы знаете, благодаря изменениям, которые мы внесем, условия для всех народов мира будут значительно улучшены, поэтому эти простые туземцы отдали свои жизни на благо человечества. Ты понимаешь, мой мальчик?


«Да, сэр», - ответил Борис, хотя в его глазах еще скрывалось сомнение. Он двинулся вперед к мостику.


«Не знаю, зачем вы этому пытаетесь что-то объяснять, - прорычал Городин. «Приказ нужно выполнять немедленно. Так нас с тобой учили »


«Мы должны признать, что времена меняются», - сказал Жизов. «Когда мы будем у власти, нам понадобятся такие яркие молодые люди, как Борис. Было бы неразумно отталкивать его сейчас ».


Шаг двигателей изменился, и яхта притормозила. При небольшом сдвиге в равновесии две собаки зарычали, сбитые с ног из-за неустойчивой опоры. Жизов выхватил конец их двойного поводка, перевязанный петлей через поручень, и хлестнул обеих собак по морде. Они прижались к переборке каюты, черные губы оторвались от сильных белых зубов в беззвучном рычании.


«Я не знаю, почему эти собаки не разрывают вас, как вы с ними обращаетесь», - сказал Городин.


Жизов коротко лающе рассмеялся. «Страх - единственное, что понимают эти звери. Они убили бы за меня по команде, потому что знали, что у меня есть сила убить их. Тебе стоит больше узнать о психологии, Федор. С таким молодым человеком, как Борис, нужно набраться терпения. С этими милыми дьяволами работает только жестокость ». Он снова протянул кожаный шнур по мордам собак. Они не издавали ни звука.


«Если вы закончите играть со своими домашними животными, - сказал Варнов с сильным сарказмом, - я продолжу демонстрацию».


"Во всех смыслах. Посмотрим, все ли время и деньги, которые мы вложили в вас, принесут дивиденды ».


Варнов сунул руку в карман и вытащил черный кожаный футляр. Из него он взял тонкий металлический цилиндр длиной шесть дюймов, заостренный на одном конце. «Это электронный стилус, - пояснил он. «Этим я управляю спусковым механизмом, запутанным набором настроек, которые знаю только я»


«Нужны ли нам все эти разговоры?» - пожаловался Городин. «Давай посмотрим, что происходит».


«Потерпи, Федор, - сказал Жизов. «Это важный момент мистера Варнова. Мы должны позволить ему насладиться им в полной мере. В конце концов, если его проект потерпит неудачу, то, что останется от его жизни, будет самым неприятным». «Он не потерпит неудачу, - быстро сказал Варнов. «Вы должны помнить, что это одно из моих менее разрушительных устройств. Тем не менее, этого будет более чем достаточно для острова размером с Мумура ». Держа в руке электронный стилус, он начал расстегивать рубашку. «Прелесть в том, что даже компетентные таможенные инспекторы никогда бы не нашли бомбу в этом чемодане, потому что там бомбы нет».


- Мы все это знаем, - нетерпеливо вмешался Городин. Варнов продолжал, как будто его никто не отвлекал. «Среди безделушек нет бомбы, потому что сам чемодан - это бомба. Мягкий, податливый, поддающийся обработке любой формы, окончательное продолжение принципа пластической взрывчатки - расщепляющийся ядерный пластик. Детонирующее устройство миниатюрно выполнено в металлической защелке. А вот и спусковой механизм ». Теперь, когда его грудь была обнажена, Варнов вонзился кончиками пальцев в то, что, казалось, было зажившим вертикальным шрамом на левой стороне груди.


Большой Федор Городин вздрогнул и отвернулся. «Ух, мне не терпится смотреть, как он это делает», - коротко рассмеялся Варнов. «Вы без сожаления наблюдаете, как несколько сотен человек умирают на расстоянии. И все же вы терпеть не можете смотреть на мужчину, открывающего лоскут собственной кожи ". Взявшись за край шрама кончиками пальцев, он осторожно потянул наружу. Со всасывающим звуком плоть отделилась от его груди, обнажив карман, в котором находился круглый металлический предмет размером с серебряный доллар. Сотня крошечных контактных точек размером не больше булавочной головки покрывала его.


Варнов слегка прикоснулся стилусом к краю диска. «Ключ доступа, я называю его Для меня ключом к богатству и мести, для вас ключом к власти».


«А для тех, кто стоит на нашем пути, - добавил Жизов, - ключ к забвению». «Совершенно верно, - сказал Варнов. Он начал касаться кончиком иглы нескольких точек на спусковом диске. «Не нужно запоминать порядок контактов», - сказал он Жизову. «Он автоматически меняется после каждого завершенного сигнала. Мужчине нужно прикрыться ».


Жизов тонко ему улыбнулся. «Я восхищаюсь тщательностью вашей самозащиты. Было приятно подключить пароль к кардиостимулятору ».


«Да, я так и думал», - согласился Варнов. «Если по какой-либо причине мое сердце перестанет биться, ключ доступа запрограммирован так, чтобы сигнализировать о взрыве всех существующих ядерных пластиковых бомб. Как только мы начнем бизнес и все условия нашего соглашения будут выполнены, я, конечно же, отключу пароль от своего сердцебиения ».


"Конечно"





- сказал Жизов.


Варнов завершил манипуляции со стилусом и разгладил кожный лоскут. "Там. Это сделано."


Трое мужчин уставились на остров на горизонте. Городин медленно повернул массивную голову.


«Ничего не произошло, Варноу, - сказал он, - твоя бомба не работает».


«Просто продолжай смотреть», - сказал ему Варнов. «Между вводом ключа доступа и выводом детонатора на бомбе существует автоматическая задержка в тридцать секунд. Это даст мне время, если когда-нибудь понадобится, подать сигнал снятия.


«Мудрая предосторожность». Жизов утвердил. «Но на этот раз такая отсрочка не понадобится».


Варнов наблюдал, как секундная стрелка завершила полукруг на циферблате его наручных часов. Он вслух отсчитал последнюю секунду. «Пять, четыре, три, два, один».


Сначала это было второе солнце, восходящее, как и другое заходящее. Его желто-оранжевый огненный шар рос, как огромный мгновенный рак, пока черный дым и белый пар скрывали остров Мумура. Ударная волна пронеслась по воде к яхте, которую можно было увидеть как десятифутовый бурун, уносящийся прочь от места катастрофы. Волна ударила в корму, захлестнув судно и его пассажиров. В то же время звук ударил их. Продолжительный грохочущий рев, подобный грому, усилился в тысячу раз.


Антон Жизов повернулся к товарищам с тонкогубой торжествующей улыбкой. «Думаю, мы видели достаточно. Пойдем внутрь и вытеремся, пока я приказываю капитану тронуться.


Две собаки съежились, упав животом на палубу, их глаза расширились от ужаса, когда огненный шар, теперь тускло-красный, поднялся в небо на черной дымовой колонне. Жизов дернул поводок, крепко застегнув удушающие ошейники, и наполовину потащил животных за собой, направляясь к каюте.


Издалека яхта клубный столб дыма казался неистовой красотой. На острове Мумура, теперь почерневшем и засохшем, не было больше красоты. Только порыв ветра втянул, чтобы заполнить пустоту, где кипящее пламя поглотило кислород. В остальном была тишина. И смерть.


Один


Ядерный взрыв начал сказываться на моей жизни через две недели после огненной смерти Мумуры и ее людей. Это случилось в самый интимный момент.


Ее звали Иоланда. У нее были прямые иссиня-черные волосы и кремовая кожа. Я встретил ее ранее вечером в небольшом клубе фламенко недалеко от Бродвея. Она танцевала там, в обтягивающем красном бархатном платье, которое подчеркивало ее красивую грудь и тонкую талию и расширялось вокруг длинных ног танцовщицы. Она бросила на меня долгий, вызывающий взгляд, когда остановилась в своем танце перед моим столом. Это было приглашение и вызов. Это был взгляд, который задавал вопрос, который я не мог игнорировать.


Теперь, когда она растянулась на моей кровати, у нее была только гордая улыбка. Она хотела, чтобы я восхищался ее обнаженным телом, и я ее не разочаровал.


«Пойдем, Ник, - сказала она, - избавься от одежды сейчас и пойди со мной».


Я снял рубашку, усмехнулся и сделал еще один глоток своего Реми-Мартина.


Иоланда пробежалась глазами по моей обнаженной груди и по моему телу. «Пойдем, - властно сказала она, - я хочу тебя сейчас».


Я немного расширил ухмылку. «Забавная вещь обо мне. Я плохо реагирую на заказы в собственной спальне. Нам придется договориться о том, кто здесь главный ».


Она села в постели, испанские глаза сверкали, карминные губы приоткрылись, чтобы что-то сказать. Я быстро подошел к кровати и заглушил ее протест своим ртом. Сначала она напряглась и схватила мои обнаженные плечи, как будто хотела оттолкнуть меня. Я скользнул руками по ее бархатистым бокам, размяя податливую плоть там, где начиналась выпуклость ее груди.


Она ахнула под моим ртом, и ее язык метнулся вперед, сначала неуверенно, затем с большим нетерпением. Ее руки переместились к моей спине, и я почувствовал укус ее ногтей, когда ее пальцы скользили по моему телу. Ее пытливые руки скользнули за пояс моих брюк, ища, ища.


Внезапно она оторвала свой рот от моего. Она тяжело дышала, и ее кожа светилась румянцем желания. Она нашла пряжку моего ремня и расстегнула ее слегка дрожащими руками. Я встал и закончил работу за нее, вернувшись лежать голый рядом с ней. Я поцеловал ее открытый рот, просунув язык сквозь ее острые зубы. Она схватила его губами и посасывала, двигая своим ртом назад и вперед по моему языку в чувственном обещании грядущих наслаждений.


Я осторожно отстранилась, поцеловав ее округлый подбородок, а затем двинулась к впадине ее горла. Иоланда резко задержала дыхание, когда мой язык скользнул по щели между ее грудями.


Я поднял свое лицо над ней, и она обхватила свои груди своими длинными пальцами, предлагая их мне. Соски стояли вертикальными, влажными розами на фоне темно-коричневых ореолов. Когда я наклонился, чтобы взять подношение, из маленькой комнаты рядом с моей гостиной, которую я использую как кабинет, раздался настойчивый писк.


«О, Ник, пожалуйста, не останавливайся», - выдохнула Иоланда, когда я заколебалась.


«Дорогая, - сказал я, - есть только одна вещь в мире, которая может заставить меня покинуть тебя за один раз.





Кляни это, и тот звук, который ты слышишь, и есть он.


Я спустил ноги с кровати и зашагал из спальни в свой кабинет. На столе красный телефонный аппарат продолжал свой пронзительный вызов. Помимо меня, только у одного человека был номер этого телефона - Дэвид Хок, директор и начальник оперативного отдела AX, Специальное разведывательное управление США. Электронный скремблирующий сигнал не позволял никому подключиться к линии. Я взял трубку и заговорил в мундштук, в результате чего мой голос в комнате был неслышен.


«У вас талант выбирать наиболее неудобное время для звонка», - сказал я.


Голос Хоука ответил знакомым сухим звучанием Новой Англии. «Леди придется подождать, Ник, кем бы она ни была. Это срочно ».


«Я так и думал», - сказал я, игнорируя его точное предположение о том, чем я был занят.


«В Тихом океане произошел ядерный взрыв. Небольшой остров под названием Мумура в группе Туамоту ».


"Вы имеете в виду, что кто-то снова начал тестирование?" Я спросил.


«Это не было испытанием. Остров был разрушен вместе с несколькими сотнями полинезийцев, которые там жили ».


«Как давно это произошло?»


"Две недели."


"Я ничего об этом не слышал"


"Я знаю. Действует полное отключение новостей. Об этом, конечно, знают все большие страны. У всех нас есть системы обнаружения радиации, которые позволят определить местонахождение ядерного взрыва в любой точке мира. Но ни одна из стран, обладающих ядерным потенциалом, не признается, что ничего об этом знает ».


"Кто-то врет?"


«Трудно сказать наверняка, но я так не думаю. Сегодня утром наше правительство получило требование выкупа от людей, которые утверждали, что взорвали Мумуру ».


"Вы имеете в виду, что они просят денег?"


«Гораздо больше. То, что они просят, равносильно безоговорочной капитуляции всех вооруженных сил США и передаче нашего правительства в их руки ».


"Может ли сообщение исходить от чудака?"


«Мы были уверены, что это подлинное. У них есть факты о взрыве Мумуры, которые могли знать только виновные ».


«Они обязательно просят высокую цену. Что, если мы им откажемся? »


«Согласно сообщению, наши крупнейшие города будут взорваны, как Мумура. Нью-Йорк будет первым, а после этого один из наших городов будет разрушаться каждые две недели, пока мы не сдадимся перед их требованиями или ничего не останется ». "А где я вписываюсь?"


«Президент хочет приложить все усилия для этого, но мы не можем позволить себе хорошо заметную операцию. У нас есть полная поддержка Объединенного разведывательного комитета, но сама работа ложится на AX. А ты мужчина, Ник.


«Когда вы хотите, чтобы я был в Вашингтоне?»


«Как скоро ты сможешь это сделать?»


Впервые я увидел, что Иоланда стоит в дверях и смотрит на меня. Она все еще была обнажена. Одна рука упиралась в дверной косяк, а ее длинные ноги были слегка расставлены. В ее испанских глазах загорелось желание.


Я сказал в телефон: «Я могу сразу уйти, если я тебе понадоблюсь, но разве что завтра утром?»


Вздох Хоука отчетливо прозвучал по проволоке. - В любом случае, я полагаю, мы ничего не сможем сделать сегодня вечером. Продолжайте развлекать вашу даму, но постарайтесь сэкономить немного сил. Я хочу, чтобы ты был здесь и утром первым делом насторожился. Здесь есть фактор времени, и утренний брифинг будет решающим.


«Я буду там», - сказал я и повесил трубку.


Глаза Иоланды скользили по моему телу, задерживаясь, когда они натолкнулись на центр ее интереса.


«Слава богу, - сказала она. «На мгновение мне показалось, что я потеряла ваше внимание».


«Ни единого шанса», - заверила я ее. Я быстро двинулся вперед и взял ее на руки. Это была большая девочка - широкоплечая и высокая, с широкими, твердыми бедрами, и она не привыкла, чтобы мужчина поднимал ее в воздух. Я отнес ее в спальню и уложил на простыни.


«О, Ник, - выдохнула она, - пожалуйста, не оставляй меня снова в таком состоянии».


«Не сегодня вечером, - пообещал я ей. Затем я наклонился вперед и продолжил действие с того места, где мы остановились.


Вторая глава


Когда я вышел из 747-го в международном аэропорту Даллеса, меня встретил молчаливый молодой человек, который затащил меня в ожидавший меня лимузин. Он аккуратно маневрировал в утреннем пробке и наконец остановился перед ничем не примечательным зданием на Du Pont Circle.


Я узнал мужчину, который вышел из двери, когда вошел. Он был главным советником президента по национальной безопасности. Он не улыбался. Люди в вестибюле - продавец журналов, просматривающие посетителей, охранник у лифта - казались вполне обычными, если не смотреть им в глаза. Затем вы увидели жесткий, серьезный анализ, который проявляется в глазах дежурных правительственных агентов. В штаб-квартире AX действовала полная безопасность.


Я представил свои учетные данные три раза, мое лицо было отсканировано с помощью телекомпьютера, а отпечаток ладони подтвержден электронным датчиком. Наконец, электронные и человеческие сторожевые псы убедились, что я действительно был Ником Картером, агентом AX N3, рейтингом Киллмастера, , и мне разрешили увидеться с Дэвидом Хоуком. Он сидел в своем потрепанном кожаном кресле и жевал одну из длинных сигар, которые почти никогда не зажигал.


Его стально-голубые глаза не выдавали никаких эмоций, когда он кивнул мне в кресло напротив себя.





«Я не могу понять, - сказал он, - как ты продолжаешь выглядеть таким чудовищно здоровым, учитывая развратную жизнь, которую ты ведешь между заданиями».


Я ухмыльнулся старику, который сидел прямо, как шомпол, больше походивший на мужчину лет пятидесяти, чем семидесяти. «Секрет в том, чтобы всегда мыслить чисто», - сказал я ему.


«Конечно, - сказал он. Одна сторона его рта слегка изогнулась, что было самым близким к улыбке, которая когда-либо появлялась на его кожаном лице из Новой Англии. Потом он стал серьезно серьезным. «Ник, у нас большие проблемы».


"Ну, это похоже. Вы сказали, что вчера мы получили сообщение ».


"Это правильно. Этот человек утверждает, что он и его люди несут ответственность за взрыв в Мумуре, и они готовы уничтожить наши города один за другим ».


"Кто человек?" Я спросил.


«Антон Жизов. Полагаю, вы знаете это имя ».


"Конечно. Человек номер два в российском военном командовании. Я думал, вы сказали, что ни одна из великих держав не замешана.


«Советы отрицают какую-либо ответственность за Жизова. Как вы знаете, он был лидером воинствующих сторонников жесткой линии в Кремле. Он все больше недоволен растущей разрядкой между нашими странами. Похоже, он выбрался сам. Он взял с собой полковника Красной Армии Городина и некоторых из военно-морских сил, которые не верили в мирное сосуществование. Им также, кажется, сошло с рук похитить большой запас российского золота ».


«И Жизов думает, что с помощью небольшого количества ядерного оружия они могут победить США?»


«По мнению наших экспертов, он рассчитывает, что, как только он подтолкнет нас к переговорам или взорвет несколько наших городов, советское правительство изменит свою политику и поддержит его».


«Как вы думаете, русские так поступят?»


«Я даже не хочу строить догадки, - сказал Хоук. «Наша единственная забота сейчас - остановить Жизова. Президент дал понять, что о сдаче не будет. Если Жизов говорит правду - а мы должны предположить, что это так, - его бомбы уже заложены в ряде американских городов ».


«Вы сказали, что Нью-Йорк - первая цель. Жизов дал нам срок? »


"Десять дней." Глаза Хоука метнулись к открытой странице настольного календаря. «У нас осталось девять дней».


«Тогда чем раньше я начну, тем лучше. У нас есть какие-нибудь зацепки? »


"Только одна. Агент в Лос-Анджелесе, работающий с Комиссией по атомной энергии, увидел секретные данные о взрыве Мумуры и сообщение Жизова и связался с нами всего несколько часов назад. Агент говорит, что у нее есть ценная информация, и просит прислать мужчину, чтобы она могла доставить ее лично ».


«Простите, - перебил я, - вы сказали, что она?»


Хоук крепко прикусил сигару и нахмурился, но я заметил искорку в его глазах. «Я не знаю, как ты попадаешь в такие дела, Ник, но да, агент - женщина. Очень привлекательная, если верить изображению в ее досье ».


Он протянул через стол черно-белую фотографию размером восемь на десять.


Лицо, которое смотрело на меня, было с высокими скулами, большими широко расставленными светлыми глазами и ртом с легким юмором, обрамленным густыми светлыми волосами, которые свободно ниспадали ей на плечи. Я перевернул фотографию, чтобы проверить статистику естественного движения населения. Рона Фольстедт, 26 лет, рост 5 футов 7 дюймов, вес 115 фунтов.


Я вернул фотографию Хоуку.


Он сказал: «Если бы мне повезло, как вам, я бы заработал состояние на ипподроме и ушел на пенсию через две недели».


Я усмехнулся. «Как я уже говорил, я всем обязан чистым мыслям. Вы хотите, чтобы я сразу начал? "


«Вам забронирован на час дня. полет на побережье. Прежде чем уйти, загляните в спецэффекты. Стюарт хочет показать тебе несколько новых игрушек.


Как обычно, Стюарт привередлив и скрупулезно демонстрировал мне свои последние разработки, но, поскольку его «игрушки» не раз спасали мне жизнь, я позволил ему представить их по-своему ».


«Вы увидите небольшой огонь, горящий за стеклянной перегородкой», - сказал Стюарт вместо приветствия.


«На этот раз ты сделал это, Стюарт, - сказал я. "Вы изобрели огонь!"


Он проигнорировал мое замечание и продолжил. «Эти круглые белые таблетки, которые я держу в руке, являются усовершенствованием наших привычных дымовых гранул. Я продемонстрирую ». Он просунул одну руку через резиновый уплотнитель в перегородке, похожий на рот, и бросил одну из гранул в огонь, быстро убрав руку.


Раздался мягкий хлопок, и небольшую запертую комнату наполнила голубая дымка.


"Это оно?" - спросил я немного разочарованно.


«Как видите, - сказал Стюарт, как будто я ничего не сказал, - дым кажется очень тонким, едва окрашивает воздух и, очевидно, не мешает видению или действиям. Однако я бы хотел, чтобы вы понюхали немного.


Отвернув лицо, Стюарт большими пальцами разжал резиновую кромку печати. Выходящий дым был слишком разреженным, чтобы его можно было увидеть, но я пошел дальше и сделал минимальный вдох. Мгновенно я закашлялся и чихал. Слезы застилали мне глаза, а слизистая оболочка носа и трахеи, казалось, горела. Примерно через пятнадцать секунд после того, как Стюарт закрыл крышку, симптомы исчезли, и я





смог дышать и снова видеть.


«Сильный материал», - сказал я, заметив, что Стюарт, похоже, немного самодовольно из-за моего дискомфорта.


«Эффект, как вы понимаете, носит временный характер, - сказал он, - но дым от одной гранулы может обездвижить каждого в комнате среднего размера в течение трех секунд. А теперь я хочу, чтобы вы попробовали это ». Он вручил мне что-то вроде обычного льняного носового платка.


«Вы хотите, чтобы я высморкался?» Я спросил.


«В ткань вплетена сверхтонкая сетка», - сказал он. Углы прикрепятся за вашей головой, чтобы обеспечить маску от воздействия дыма ».


Я натянул платок на нос и рот и прижала два уголка к затылку. Они прилипли друг к другу и держали маску на месте. Я открыл резиновую прокладку на стеклянной перегородке, вдохнул небольшой экспериментальный вдох и глубоко вдохнул. Едкий запах все еще присутствовал, но на этот раз у меня не было никаких неприятных эффектов. Я закрыл пломбу и снял платок-маску.


«Хорошая работа, Стюарт», - сказал я серьезно.


Он старался не выглядеть слишком довольным. «У меня есть еще один маленький предмет, который может вам пригодиться». Из ящика он достал коричневый кожаный ремень и протянул его передо мной, как гордый отец показывает своего новорожденного ребенка.


Взяв ремень из его рук, я сказал: «Стюарт, ты, должно быть, поскользнулся. Это одна из самых очевидных фальшивых пряжек, которые я видел за последние годы. Это не обманет профессионального агента ни на десять секунд. Что внутри, декодер Captain Midnight?


«Почему бы тебе не открыть его и не узнать?»


Что-то в тоне Стюарта подсказало мне, что он опережает меня, но все же я осмотрел специальную пряжку и быстро нашел крошечную пружинную защелку, которая открывала потайной отсек. Я открыла его, и было резкое сообщение, как бумажная крышка оторвалась от пряжки.


Стюарт сказал: «В реальной модели внутри вместо колпачка находится небольшой заряд взрывчатого вещества. Недостаточно мощен, чтобы разрушить, но вполне способен убить или искалечить зоркого вражеского агента, который забрал его у вас.


Я взял с полдюжины дымовых шариков и носовую маску-маску и обменял свой собственный пояс на трюковую модель Стюарта. Я вынул из небольшой сумки, которую привез с собой, инструменты своего дела - Вильгельмину, мой девятимиллиметровый. Люгер и Хьюго, мой обоюдоострый, острый как бритва стилет. Я поместил «Люгер» в поясную кобуру типа ФБР, а стилет - в специально изготовленные ножны из замшевой кожи, которые я привязал к своему правому предплечью. При правильном сгибании мускулов моего предплечья Хьюго падал рукоятью вперед в мою руку. Я снова надел куртку, взял сумку и направился на улицу, чтобы взять такси до Даллеса. Киллмастер вернулся в дело.


Третья глава


Это был один из тех редких дней в Лос-Анджелесе, когда ветер унес смог от бассейна Город раскинулся под струей, как живой организм из бетона и асфальта, с огромными магистралями, открытыми, словно огромным рассекающим ножом.


Поездка на такси из Лос-Анджелеса до адреса Роны Фольштедт у подножия одного из каньонов в горах Санта-Моники была долгой. Я закурил сигарету, пока водитель подробно рассказывал мне, как бы он поступил, если бы управлял «Доджерс».


Он высадил меня перед уютным коттеджем, спрятанным в стороне от дороги среди сосен. Тишину каньона нарушил шум примерно дюжины мотоциклов, проехавших по дороге. Это казалось странным местом для встреч в байк-клубе, но нельзя не учитывать предпочтения мотоциклистов.


Я поднялся по короткой каменной лестнице и поплелся по ковру из сосновых иголок к входной двери. Колокола не было, поэтому я постучал.


Девушка, открывшая дверь, была во всяком случае лучше фотографии, которую я видел в офисе Хока. Ее кожа была чистой и белой, с легким румянцем на скулах. Теперь я мог видеть ее глаза темно-синего цвета северных морей, а мягкие светлые волосы, казалось, были освещены лунным светом.


«Я Ник Картер, - сказал я, - из AX».


Ее глаза на минуту смотрели на мое лицо, затем взяли мои плечи и пробежались по всему моему телу. «Войдите», - сказала она. «Я Рона Фольстедт».


Ее гостиная выглядела как взрыв в музыкальном магазине. Кусочки и кусочки гитар были разбросаны без всякого видимого метода, бутылки с клеем и шеллаком стояли на ковре, а несколько уцелевших инструментов были прислонены к стенам.


Рона видела, как я все это принимаю. Она сказала: «Мое хобби - конструировать и ремонтировать гитары. Я нахожу это очень расслабляющим ».


«Вы должны проводить много времени в одиночестве, работая над ними», - сказал я.


«Я не понимал, сколько до сих пор».


«Может быть, мы сможем внести некоторые изменения в то, как вы проводите досуг», - сказал я. «Но сначала вы собирались дать нам некоторую информацию о взрыве Мумуры».


«Я не уверена, что понимаю, что ты имеешь в виду», - с сомнением сказала она.


Это был правильный ответ. Я сознательно не подал ей опознавательный знак. Я знал, что Хок проинструктирует ее, и я хотел быть уверен, что говорю с правильной женщиной.


«Вы можете сэкономить соответствие?"





Я сказал.


«Извините, я не храню их, так как бросил курить».


«Я сам пытался бросить курить в прошлом году, но продержался всего две недели». Я всегда чувствовал себя немного глупо, проходя одну из этих процедур, но такие маленькие меры предосторожности могут иметь значение, чтобы отличить живого шпионажа от мертвого шпиона.


Рона Фольштедт расслабилась и села на кушетку. На ней были синие штаны, которые держали ее ноги в секрете, но ее свободная блузка зияла настолько, что обнажала упругую, приподнятую грудь, не нуждающуюся в поддержке индустрии нижнего белья. Она была худощавой, но отнюдь не исхудавшей. Я сел рядом с ней, вдыхая легкий цветочный аромат, и она заговорила.


«Как вам, наверное, сказали, я из AEC. Большая часть нашей секретной работы и расследований проводится ФБР, но часть работы мы делаем сами. Это было на одном из тех, с которыми я познакомился с Ноксом Варновым.


«Пять лет назад он занимал очень незначительную должность на одном из наших энергетических проектов. Он начал говорить на коктейльных вечеринках и, по-видимому, высказывал какие-то странные политические взгляды. Мне было поручено подобраться к нему как можно ближе, чтобы выслушать его. Это было несложно. Он очень хотел, чтобы кто-нибудь выслушал его идеи. Он имел в виду процесс изготовления ядерного взрывного устройства из пластика, которому можно было придать практически любую форму. Я спросил его, что это будет за цель, и его глаза действительно загорелись. По его словам, из этого материала можно сделать невинно выглядящие предметы, которые можно легко переправить контрабандой в любую страну мира и поместить в их городах. Можно потребовать, чтобы страна сдалась или города были бы разрушены один за другим ».


«Конечно, похоже на Мумура».


«Это то, что я думал, что ему нужны деньги, чтобы усовершенствовать свой процесс, много денег. Он рассказал о своей схеме чиновникам AEC, и они практически выгнали его из офиса. Мы делаем упор в основном на мирное использование атомной энергии, и никто даже не хочет говорить об оружии.


«Естественно, Варнов был освобожден от работы с поручением. Он очень обиделся. Поклялся, что расквитается со всей гнилой страной за то, что не поддерживает его. Вскоре после этого он скрылся из виду, и мы не слишком старались найти его, поскольку, честно говоря, считали его ненормальным ».


«Вы хорошо поработали над Варновом», - сказал я. Затем, чтобы немного подразнить ее, я добавил: «Насколько близко вам удалось подобраться к нему?»


Она опустила веки и посмотрела на меня своим темно-синим взглядом. «На самом деле, я никогда не подходил так близко. Варноу был настолько увлечен своим пластическим процессом, что не мог интересоваться… другими вещами. Я почувствовал небольшое облегчение. У него был электронный кардиостимулятор, который регулировал его сердцебиение, и было бы довольно неловко, если бы он замкнулся в интимный момент. Скажи мне, Ник, ты не пользуешься такими искусственными средствами, не так ли?


«Нет, - усмехнулся я. «Я до сих пор использую все оригинальные запчасти».


"Я рада это слышать. Хочешь коктейль? »


«Отличная идея, - сказал я. «Тогда я позвоню Хоуку в Вашингтон и передам то, что вы мне сказали. Если нам повезет, мы сможем провести вечер в одиночестве.


Мы вместе прошли в светлую компактную кухню в задней части коттеджа. Я сказал: «У вас здесь довольно изолированное место».


"Да, я знаю. Мне это нравится. Толпа меня никогда особо не привлекала. Эта дорога за пределами тупика заканчивается в паре миль вверх по холму у частного поместья, поэтому здесь не так много машин.


«Если бы на улице не рычали мотоциклы, вы могли бы оказаться далеко за городом. Они часто здесь ходят? «Нет, я впервые их вижу. Кажется, они ждут, чтобы что-то случилось. Немного жутковато, но они не подошли к дому ».


Тревожные звонки зазвонили в моей голове громко и отчетливо.


«Рона, тот звонок, который ты сделала Хоуку сегодня утром - ты пользовалась здесь телефоном?»


"Да, я так сделала. Почему-?" Она ахнула, когда пришло понимание. «Как вы думаете, моя линия прослушивается?»


«Безопаснее всего предположить, что все линии прослушиваются, пока вы не докажете обратное. Я не люблю эту байкерскую банду. У тебя есть машина? "


«Да, он припаркован на улице, ведущей вверх по холму».


«Сложи пару вещей вместе и поехали отсюда».


«Но куда мы пойдем?»


«У AX есть пляжный домик в Малибу, чтобы агенты могли использовать его при необходимости. Там тебе будет намного безопаснее. Я не стал добавлять: «Если мы проедем мимо толпы мотоциклистов», но я думал именно об этом.


Четвертая глава


Мы вышли через черный ход и через кусты выскользнули на крутой склон, где стояла машина Роны.


«Лучше позволь мне водить машину», - сказал я ей. Это может потребовать некоторых сложных маневров ».


Она протянула мне ключи и быстро подошла к пассажирской стороне. Я сел за руль, заметив, что заднее сиденье было забито большим количеством ее гитарного оборудования - панели из розового дерева, катушки со стальными и нейлоновыми струнами и накладки на гриф из черного дерева.


Группа мотоциклистов нас еще не заметила, но они беспокойно слонялись у подножия дороги. Я завел двигатель и услышал позади нас крики. Я хлопнул рычагом переключения передач






в низкий, и машина прыгнула в гору. Мы завизжали по S-образной кривой, на мгновение скрываясь из виду, но я слышал, как их машины с ревом поднимаются по холму вслед за нами.


Мы сразу набрали скорость на коротком подъеме, и я молча поблагодарил за то, что у Роны есть машина с некоторыми мускулами под капотом. Мотоциклы показались в зеркале заднего вида, и я услышал хлопок, который не был частью их выхлопных газов. Пуля отлетела от задней части машины, а за ней последовала другая, низко прицеленная.


Я повернул машину по другому повороту и вытащил Вильгельмину из кобуры. Я снял предохранитель и передал «люгер» Роне. Я сказал: «Я не могу замедлиться, чтобы дать вам хороший выстрел, но продолжайте стрелять, и это даст им повод подумать»


Рона высунулась из окна и стреляла левой по байкерам. Мне было приятно видеть, что она умеет обращаться с оружием. Удерживая машину на дороге, я был слишком занят, чтобы осмотреться, чтобы увидеть, не врезалась ли она во что-нибудь, но изменение высоты звука двигателя позади нас подсказало мне, что она, по крайней мере, замедляет их.


Когда я немного отдышался между нами и байкерами, резкий запах бензина подсказал мне, что они проделали дыру в нашем баке. Стрелка указателя уровня топлива уже покачивалась в точке Е, так что я знал, что мы не пойдем намного дальше. Я нажал педаль акселератора на пол, и мы опасно свернули еще на два поворота.


Мотоциклы все еще грохотали по дороге позади нас, но у меня была пара поворотов между нами, когда двигатель закашлял, и я понял, что дело плохо. В течение последних тридцати секунд я придумал отчаянный план, как вытащить нас оттуда живыми. Рона опустошила «Люгер», и времени на перезарядку не было. Куст по обеим сторонам дороги был слишком густым, чтобы мы могли далеко бежать. До преследователей оставалось всего несколько секунд действовать, так что моя первая попытка была бы единственной, которую мы могли бы получить.


Я резко остановился посреди дороги, схватил катушку со стальной струной для гитары с заднего сиденья и помчался к столбу на обочине дороги. Я обмотал проволоку петлей вокруг шеста, дважды скручивая конец, чтобы закрепить его. Подбежав к машине, я швырнул катушку через заднее стекло, запрыгнул на переднее сиденье и выжал из машины последнюю унцию мощности, чтобы поднять нас на небольшой уклон и скрыться из виду за кучкой чаппараля на дороге. другая сторона дороги.


Грохот мотоциклов был всего в одном повороте вниз от нас, когда я перегнулся через сиденье и в то же время сказал Роне: «Выходи и присядь за машиной».


«Но, Ник, они увидят нас, как только пройдут здесь через кусты».


«Думаю, им будет о чем подумать», - сказал я. «А теперь делай, что я тебе говорю».


Следуя инструкциям Роны, я схватил катушку с гитарным проводом и натянул ее. Я открыл дверь, намотал проволоку на оконную раму и закатал окно, чтобы удерживать его на месте. Затем я захлопнул дверь. Мотоциклы взревели прямо по дороге, когда я упал рядом с Роной, оставив стальную гитарную струну натянутой поперек дороги на высоте примерно четырех футов.


Два лидера мотоциклетной стаи почти одновременно ударились о провод. Выглядело так, будто они кивнули друг другу в чём-то, но в следующее мгновение обе головы застыли в воздухе, а байки вырвались из-под них. Головы в шлемах ударялись об асфальт и безумно прыгали по дороге, как жуткие футбольные мячи. Мотоциклы, рули которых все еще держали в руках безголовые всадники, с ревом взметнулись вверх по холму несколько ярдов, прежде чем один качнулся, чтобы ударить другого, отправив их обоих в клубок из плоти и механизмов.


Остальные байкеры пытались покачиваться, скользить по скользкому асфальту. В результате образовалась куча, клубок изогнутых машин и развалившихся тел. Я схватил Рону за руку, и мы помчались. Мы лежали ничком за кустами, когда можно было слышать, как выжившие из банды мотоциклистов заводили свои байки и исчезали вдали.


По худому телу Роны содрогнулась. «Как ты думаешь, кем они были, Ник?»


«Они должны быть связаны с людьми, которые взорвали Мумуру и угрожают Нью-Йорку. Наверное, к твой телефон давно прослушивали. Этим утром, когда вы позвонили Хоку, они знали, что вы что-то зацепили. Они ждали, кого пришлет AX, а затем планировали избавиться от нас.


«Да, но это всего лишь войска. Кто отдает приказы? »


«Лидером оказался Антон Жизов, настоящий боевой ястреб из Красной Армии. Похоже, что одним из мужчин с ним был Федор Городин. Не такой умный, как Жизов, но столь же опасный. И если твоя догадка верна, есть Нокс Ворнов.


«Так что все, что вам нужно сделать, это найти их и не дать им взорвать большую часть Соединенных Штатов».


"Это все. Но, черт возьми, у меня целых восемь дней.


После безопасного перерыва мы вернулись на дорогу и пошли к магазину с обшитой вагонкой фасадом, которым управляет женщина с яблочноыми щеками, которая выглядела как всеобщая мама. Я купил Роне






пива и получил горсть сдачи для телефона.


Сначала я позвонил контактному лицу Объединенного разведывательного комитета в Лос-Анджелесе. Я рассказал ему о трупах на дороге и о машине Роны в кустах. Я позвонил, чтобы вызвать такси, и мы с Роной устроились ждать


Пятая глава


Малибу. Площадка для кинозвезд, дома выходного дня для богатых и расположение аварийного квартала №12 AX. Некоторые из них были замечены по всей стране для использования агентов AX в особых обстоятельствах. Я чувствовал, что мы с Роной соответствуем требованиям.


Один и тот же ключ, который был у каждого агента AX, открывал дверь любому из них. Они располагались во всевозможных кварталах и зданиях. Тот, что в Малибу, неадекватно описывался термином «Emergency Quarters». Современное здание из стекла и красного дерева было защищено от подъездной дороги к шоссе Тихоокеанского побережья семифутовым забором. Внизу была огромная гостиная с высоким потолком и удобной мебелью, расставленной вокруг висячего камина. Десятифутовая барная стойка из черного дерева отделяла гостиную от маленькой функциональной кухни. Винтовая лестница из кованого железа вела на трехстороннюю площадку, где находились спальни.


Рона заметила ванную комнату с затонувшей римской ванной. «Я бы точно хотела принять ванну», - сказала она. - Как ты думаешь, здесь есть что-нибудь, во что я мог бы спрятаться потом?


«Взгляни через спальни», - сказал я. «Эти места довольно хорошо снабжены».


Она поднялась наверх и рылась в шкафах и ящиках, пока я проверял бар. Вскоре она споткнулась и снова споткнулась в велюровом халате, перекинутом через руку, а ее руки были полны бутылок и банок.


«AX наверняка обустраивает свои укрытия на все случаи жизни, не так ли?»


«Они не такие уж шикарные, - сказал я ей. «Я был в паре, где мне приходилось бороться с крысами за место для сна».


Рона долго смотрела на меня с подножия лестницы. «Это единственная проблема, которой у нас здесь не будет».


«По крайней мере, одна», - согласился я. "Что вы любите пить? Привет, у меня будет пара наготове, когда ты выйдешь.


«Что бы у тебя ни было», - сказала она, входя в ванную.


Секция стены у ванны была из галечного стекла и обращена к бару снаружи. Когда свет в ванной был включен, стекло было довольно полупрозрачным, и все, что происходило внутри, было хорошо видно, по крайней мере, на вид, для всех, кто наблюдал из бара. Я не мог быть уверен, знала ли Рона об этом вуайеристском эффекте или нет, но по изученной грации ее движений я подозревал, что да.


Она поставила бутылки и банки на полку, затем сняла блузку. Даже сквозь искаженное стекло из гальки розовый цвет ее сосков был отличен от более белой плоти ее груди. Она вышла из своих свободных синих штанов и спустила полоску черных трусиков бикини по своим длинным стройным ногам. Она проверила воду одной ногой, в последний раз взглянула на себя в зеркало в полный рост и спустилась в ванну.


Я подошел к телефону в дальнем конце бара, чтобы позвонить Хоуку. По личному номеру я сразу перезвонил. Конечно, была вероятность того, что телефон Малибу прослушивался, но, учитывая скорость движения, я не мог перестать беспокоиться об этом.


Прежде чем я успел сообщить, что узнал от Роны, разговор открыл Хоук.


«Я только что был на связи с очень взволнованным представителем JIC, который сказал, что вы оставили ему довольно грязную работу по уборке, которую он должен утилизировать и объяснить местной полиции».


Я признал точность отчета


«Ник, я понимаю, - продолжил Хоук, - что в ходе нашей работы некоторые тела обязательно останутся позади. Не будет ли слишком многого, если в будущем вы сделаете необходимые выбрасывания более аккуратным образом… скажем, прострелив им сердце? »


«Я постараюсь быть аккуратнее, - пообещал я, - если позволят обстоятельства».


"Хорошо. А теперь скажи мне, есть ли у мисс Фольштедт что-нибудь ценное для нас?


Я подавил улыбку, увидев, как Рона встала в ванне и протянула голую руку за полотенцем. «Да, - сказал я, - я думаю, что да».


Я рассказал Хоуку о расследовании Роны Нокса Варнова пять лет назад и его схеме шантажа нации, угрожая взорвать ее города один за другим. Хока особенно заинтересовал, когда я рассказал ему об идее Варнова сделать пластиковую ядерную взрывчатку.


Он сказал: «Это очень хорошо сочетается с новой разработкой в ​​этой области. Я не хочу обсуждать это по телефону, но я бы хотел, чтобы вы утром вылетели обратно в Вашингтон ».


"Правильно. Я буду там завтра ».


Рона уже вышла из ванны, вытирая себя полотенцем. С небрежной чувственностью она двигала пушистым полотенцем вверх и вниз по гладкой внутренней стороне бедра. Когда я ответил Хоуку, в моем голосе, должно быть, отразилось небольшое разочарование от того, что так скоро закончилось такое многообещающее знакомство. Хоук откашлялся в своей неодобрительной манере. - Вы можете взять с собой мисс Фольштедт. В моем проекте будет работа для вас двоих ».


«Мы будем там», - сказал я с большим энтузиазмом.


Я повесил трубку и приготовил пару мартини из





холодильника алкогольных напитков под баром. Когда я бросил по дольке лимона в каждый стакан, из ванной вышла Рона. На ней был короткий велюровый халат, перевязанный поясом. Этого было достаточно, чтобы дотянуться до складки, где бедро соединяется с ягодицей.


«Боюсь, этот халат не для высокой девушки», - сказала она.


«Я бы так не сказал», - сказал я ей. Ноги Роны, в том виде, в каком они были сейчас, не выглядели даже немного худыми. Вместо этого они выглядели округлыми, гладкими и податливыми. Я вручил ей мартини.


«Спасибо», - сказала она. "Вы звонили в Вашингтон?"


"Да. Хоук хочет, чтобы мы прилетели туда завтра. Сказал, что у него есть работа для нас обоих. С тобой все в порядке?


"Почему бы и нет? Это должно быть лучше, чем слоняться здесь с мотоциклистами и черт знает, кто еще стреляет в меня.


Рона сделала глоток из своего напитка, затем поставила стакан на стойку и начала сильно вздрагивать, как будто ее раздул порыв холодного воздуха.


Я сделал шаг к ней. «Рона, что случилось?»


Она глубоко вздохнула. - Думаю, это запоздалая реакция на все волнения сегодня днем. Кажется, я не такоая крутая и собранная, как думала ».


Я вошел и обнял ее. Ее тело, которое выглядело таким стройным и способным в одежде, таяло по мне с теплой гибкостью, что было удивительно. Ее груди, прижимаясь к моей груди, мягко двигались вместе с ее дыханием.


«Я так чертовски напугана, Ник, - сказала она, - за тебя, за меня и за всех в мире. Как это закончится? »


«Плохо», - сказал я. «Но не для нас. А теперь расслабься и позволь мне волноваться ».


Я массировал гладкие мышцы ее спины через велюровый халат.


Она наклонила голову, чтобы посмотреть мне в глаза. «Надеюсь, ты прав, Ник, - сказала она.


Я наклонился и поцеловал ее в губы. От нее пахло мылом из ванны, с легким цветочным ароматом в волосах. Губы у нее были прохладными и податливыми, а вкус напоминал мятный.


Мои руки скользнули вверх и нащупали открытый край халата, затем опустились к теплым возвышающимся холмам ее груди. С легким криком желания она отстранилась от меня. Достаточно времени, чтобы ослабить пояс и надвинуть халат обратно на плечи, позволяя ему упасть на пол.


Медленно, намеренно она провела мои руки по своей наготе, на мгновение прижалась к своей груди, затем позволила соскам снова подняться, когда она провела руками по своему телу и по плоскому животу с его более мягкой, чем замша, кожей.


Ее глаза были очарованы, когда она наклонила голову, чтобы посмотреть, она направила мои пальцы по своей шелковистой подушке к своему теплому центру, и ее голодные глаза поднялись, чтобы встретиться с моими.


Когда я отступил и поспешно снял одежду, она изучала меня с искренним интересом и восхищением, никогда не отворачивалась, даже когда я был полностью обнажен. Затем она просто открыла руки, чтобы поприветствовать меня.


Я взглянул на лестничную площадку спальни, но она покачала головой - как бы говоря, что ее потребность была слишком срочной, чтобы откладывать ее, - что место здесь, время пришло. Мы растянулись на толстом синем ковре, и я гладил ее тело. Сначала ее стоны были тихими, как вздох ветра, но вскоре переросли в лихорадочные крики требования, когда она перекатилась и затащила меня на себя.


Когда я вошел в нее, она изогнула свое стройное светлое тело, чтобы встретить меня. Затем был извивающийся, извилистый ритм ее мучительного желания, вместе нарастающие на гребневой волне кульминации, за которой последовал долгий, стремительный спуск к пустому берегу сладкого истощения.


Глава Шестая


На следующее утро Рона пошла на работу и приготовила обильный завтрак. Ночная зарядка вызвала у нас обоих большой аппетит, и мы с энтузиазмом отложили еду. По мере того, как кофе в наших чашках остывал, все остальное начало нагреваться. Однако это был рабочий день, и из того, что я узнал о Роне накануне вечером, место для отдыха после завтрака могло занять нас до позднего вечера.


Вместо этого я встал в ванну и принял холодный душ.


Мы уехали из Лос-Анджелеса. Интернационал в девятичасовом рейсе, а в Даллесе нас встретил на лимузине AX еще один молчаливый и эффективный шофер Хока.


Мы прошли через ритуал безопасности и вскоре сели за стол напротив Дэвида Хока. Главный человек AX пробежался глазами по Роне Фольстедт и повернулся ко мне с невысказанным вопросом во взгляде. Я пожал плечами и улыбнулся ему настолько невинно, насколько мог.


Хоук резко прочистил горло и перешел к делу. «В то время, когда вы вчера звонили мне, Ник, мы держали моряка по имени Хуан Эскобар у карибского круизного лайнера Gaviota. Его задержали в Форт-Лодердейле, когда он подозрительно вел себя при прохождении таможни. Никакой контрабанды не было обнаружено ни при нем, ни в его чемодане, но, поскольку в наши дни все наши люди были в двойной тревоге, власти Флориды позвонили в наш офис. К нам привезли Эскобара для допроса, но мы ничего от него не добились. Затем, когда вы передали информацию мисс Фольстедт о Ноксе Варнове и его ядерно-пластической взрывчатке, мы внимательно рассмотрели принесенный им чемодан. Разумеется, наши лаборатории показали, что это расщепляющийся материал.






На защелке мы обнаружили микроэлектронный детонатор, который мог активироваться с помощью дальнего радиосигнала. И, что забавно, на ручке был выгравирован маленький череп - крохотная голова смерти.


«Вы узнали что-нибудь еще от моряка?» Я спросил.


"Немного. Я позволю этому человеку сказать тебе сам.


Хоук нажал кнопку на своем домофоне и сказал: «Пришлите Эскобара». Минутой позже вошла пара мрачных правительственных чиновников, а между ними стоял угрюмый рябой человек. Правительственные чиновники ушли, и Хоук жестом усадил Эскобара на стул.


Я подошел и встал перед мужчиной. «Давайте послушаем вашу историю», - сказал я.


Эскобар неловко поерзал. «Я уже сказал это двадцать раз».


«Скажи это еще раз», - сказал я. "Мне."


Он взглянул на мое лицо и без колебаний начал говорить. «Здоровяк, он дал мне чемодан и пятьсот долларов. Он сказал взять перерыв на пару недель. Потом, когда я догоняю корабль, он дает мне еще пять. Все, что я делаю, это кладу чемодан в шкафчик в Кливленде и оставляю его там. Это все, что я знаю. Я клянусь."


«Кто такой большой человек?» Я спросил.


«Я не знаю его имени. Иногда он заходит на борт в одном порту, иногда в другом. Все, что я знаю, у него новые владельцы, и когда он отдает приказ, все слушаются ».


«Новые владельцы, вы сказали?»


«Да. Пять-шесть месяцев назад они купили Гавиоту. Большую часть старой команды они увольняют, некоторых из нас оставляют. Я работаю на кого угодно. Понимаете, это работа. Новые ребята, которых они наняли в команду, не из Южной Америки, как все мы. Они смешно разговаривают и держатся от нас подальше ».


«Расскажи мне больше о большом человеке».


«Он босс, это все, что я знаю. Он выглядит грубым и говорит низким голосом. Плечи большие, как у быка ».


Я взглянул на Хоука.


«Это описание подходит Федору Городину», - сказал он.


Я сказал Эскобару: «Кто-нибудь еще приказывает?»


«Одного человека я вижу только дважды. Худой, зловещий, седые волосы. Он единственный, кого я когда-либо видел, отдавая приказы здоровяку.


Я снова повернулся к Хоуку. «Жизов?»


Он кивнул.


Я засунул руки в карманы и медленно подошел к дальней стене. Затем я вернулся и снова встал перед моряком. Я смотрела ему в глаза, пока он не отвел взгляд.


«Хуан, - сказал я ему, - ты, наверное, слышал, что Соединенные Штаты справедливо обращаются с преступниками и что тебе не нужно бояться плохого обращения. Но здесь совсем другая ситуация, Хуан. Нет времени на терпение. Если вы лжете нам, я лично позабочусь о том, чтобы, даже если вы живы, вы были бесполезны для сеньорит. Ты меня понимаешь, Хуан?


"Да, сеньор!" - отрезал он. Выпуклые глаза подсказали мне, что он знал, что я не шучу. «От имени моей матери я говорю правду! Было еще шесть человек, которым они также отдали чемоданы. Куда они их берут, я не слышал. Мое дело было за Кливленд. Это все, что я знаю, сеньор, поверьте мне.


Я сделал. Я кивнул Хоуку, и он забрал Эскобара.


«Я полагаю, вы проверили корабль и этих новых владельцев», - сказал я, когда мы втроем снова остались одни.


"Да. Гавиота - это венесуэльский регистр. Бывшим владельцам была выплачена огромная сумма наличными от человека, который сказал, что представляет компанию Halcyon Cruises. Это, конечно, фальшивка.


Заговорила Рона. «Не могли бы вы захватить корабль и допросить команду? Узнай, откуда взялись бомбы? »


«Мы могли бы», - признал Хоук. «Но мы не могли быть уверены, что Городин будет на борту, и, кажется, Жизов почти не появляется. Даже если бы мы узнали, где делаются бомбы и где хранится спусковое устройство, слухи о захвате корабля достигли бы их раньше, чем мы. А потом они могут взорвать бомбы, уже заложенные в бог знает каких городах. Нет, это упражнение должно быть сдержанным, вот почему я хотел, чтобы ты и Ник были здесь.


«Мне было интересно, когда вы дойдете до этого», - сказал я. «Без обид, Рона, но я привык работать одна».


«Не в этот раз», - сказал Хоук. «Наш первый шаг - посадить кого-нибудь на борт круизного лайнера. А одинокий мужчина привлечет слишком много внимания ».


"Почему?" Я спросил.


«Так получилось, что« Гавиота »специализируется на…» - здесь старик счел необходимым снова прочистить горло, - «… круизах для молодоженов».


Рона Фольстедт начала улыбаться, но быстро протрезвела, когда Хоук бросил на нее один из тех суровых взглядов Новой Англии.


Он сказал: «Я договорился с Комиссией по атомной энергии, чтобы мисс Фольстедт была назначена в AX на время этой чрезвычайной ситуации. Я не думаю, что если бы я попросил вас сыграть роль молодоженов, вы слишком сильно расширили бы ваши актерские таланты.


«Думаю, мы справимся», - сказал я с невозмутимым видом.


«Пока он при исполнении служебных обязанностей», - добавила Рона, подмигнув мне, когда Хоук не смотрел.


«Я знал, что могу рассчитывать на ваше сотрудничество, - сухо сказал Хоук. «Вы присоединитесь к круизу завтра на Антигуа. Судно Gaviota будет заходить в несколько портов Карибского моря, проплывет через Панамский канал и поднимется вверх по западному побережью Мексики с остановкой в ​​Лос-Анджелесе. Но если вы не обнаружили оперативную базу и не отключили ее к тому времени, когда корабль прибудет в Панаму, то






будет слишком поздно. Потому что через восемь дней планируется взорвать бомбу в Нью-Йорке ».


«Короткий медовый месяц», - прокомментировал я.


Хоук продолжал, как будто я ничего не говорил. Экскурсионная миссия - выяснить, где кладут чемоданы-бомбы на корабль, и вернуться к источнику. Там вы должны найти Антона Жизова и, скорее всего, Нокса Варнова. Тогда вы сами по себе. Я буду оказывать вам всю возможную поддержку с этой целью, но любая крупномасштабная операция невозможна ».


Мы с Роной вышли из кабинета старика и одним рейсом спустились в Центр управления документами. Там нам предоставили все документы и фотографии, которые нам понадобятся, чтобы выдать себя за мистера и миссис Николас Хантер.


Когда мы покидали штаб-квартиру AX, Рона играла , действуя для всего мира как будущая невеста.


«Не думаете ли вы, - застенчиво сказала она, - что, поскольку наш« брак »официально не начинается до завтра, мы должны остаться сегодня в двух разных комнатах?»


«Хорошая идея», - сказал я, поймав такси. «Я должен выйти сегодня довольно поздно, и я не хотел бы разбудить тебя, когда ты войдешь».


"Да неужели?" - спросила она с тяжелым сарказмом. "Как ее зовут?"


«Давай, дорогая, ты бы не пожалела, что я наслаждаюсь прошлой ночью холостяка».


Мы сели в такси, и Рона отодвинулась от меня настолько далеко, насколько позволяло сиденье. Сложив руки и сжав колени, она сидела, хмурясь, в окно.


Я позволил ей дуться полдюжины кварталов, затем уступил. «Если тебе станет легче, я буду сегодня вечером в штаб-квартире AX и буду делать уроки».


Она повернулась и посмотрела на меня своими нордическими голубыми глазами. "В самом деле?" - спросила она голосом маленькой девочки.


«Право», - сказал я. «Я не против смешивать бизнес и развлечения, когда одно не мешает другому. Но сегодня все должно быть по делам. Я хочу рассказать обо всем, что у нас есть об Антоне Жизове, Федоре Городине и Ноксе Варнове ».


Рона протянула руку и легонько положила руку мне на колено. «Мне очень жаль, Ник. Я не хотел показаться ребячливой.


Я усмехнулся ей. "Не было бы иного пути".


Затем она скользнула рядом со мной, и я наклонился, чтобы нежно поцеловать ее.


Седьмая глава


На следующее утро за пару часов до прибытия «Гавиоты» нас доставил на Антигуа зафрахтованный самолет. Сент-Джонс, столица маленького острова, по-прежнему очень британский в центральных частях города. Но как только вы попадаете в родные кварталы, вы начинаете слышать мягкий музыкальный язык калипсо и видеть красочные костюмы, которые люди носят не для того, чтобы произвести впечатление на туристов, а потому, что им нравятся цвета.


Турагент в отеле Queen’s не спешил продавать нам билеты на круиз по Гавиоте.


«Вы уже пропустили первую часть круиза, - сказал он, - и мне все равно придется взимать с вас полную стоимость».


«Что ты думаешь, дорогой?» - спросила я, как жених.


Рона чувственно провела языком по губам. Я уверен, что мы сможем обойтись всем, что останется от круиза.


Я подмигнул туристическому агенту. «Вы видите, как это бывает».


С некоторой неохотой он выписал пару билетов для мистера и миссис Хантер. С несколько меньшей неохотой он взял мои деньги.


Мы с Роной немного погуляли вокруг, осматривая витрины и держась за руки, играя молодоженов на случай, если кто-нибудь нас оглянет. На самом деле, это было совсем не сложно.


Через некоторое время мы спустились к докам, чтобы посмотреть, как входит «Гавиота». Она была гладкой и белой, с быстрым на вид силуэтом, может быть, длиной менее пятисот футов. Когда она двигалась к глубоководному причалу, счастливые пассажиры медового месяца заметно отсутствовали.


Изолированная пара тут и там с улыбкой смотрела через поручни, но корабль, казалось, плыл с гораздо меньшим количеством пассажиров, чем его вместимость. Очевидно, новые владельцы не очень сильно продвигали свой продукт, что было понятно, учитывая другие предприятия, которые у них были.


Я наблюдал за несколькими пассажирами и членами экипажа, покинувшими корабль, и за минимальной периодической погрузкой, но не увидел ничего подозрительного и знакомых лиц. По словам Хуана Эскобара, большая часть команды выглядела скорее на славянскую, чем на латинскую.


Мы с Роной сели и нашли казначея. Совершенно без энтузиазма он показал нам нашу каюту, внешнюю комнату на одну палубу ниже Променада. Он был скудно обставлен: стул, диван, небольшой стол, комод и две односпальные кровати. Последнее казалось необычным для круиза для молодоженов, но вскоре мы с Роной обнаружили, что они легко передвигаются вместе на роликах. Довольно холодный свет давала люминесцентная лампа над зеркалом комода. Я раздвинула шторы и впустила в иллюминатор теплый карибский солнечный свет.


Рона подошла и встала рядом со мной. Она сказала,


«Ну, что бы ты хотел теперь сделать, дорогой муженек?»


«Мне не нужно говорить вам, что я хочу делать. Однако сначала мы сделаем прогулку по кораблю. Помнишь, делаешь с удовольствием?


«О, хорошо, - сказала она. «Но если этот медовый месяц не оживит очень скоро, я могу пойти домой к маме».


Я ударил ее красиво округлую задницу и вытолкнул ее






на палубу. Пару часов мы гуляли по палубам, осматривая бары, спортзал, столовую, театр, карточную комнату и сувенирный магазин. Нехватка других пассажиров была жуткой. Пары медового месяца, с которыми мы встретились, казались слишком увлеченными друг другом, чтобы заметить, плыл с ними кто-нибудь еще или нет. Немногочисленные члены экипажа, которых мы встретили, были очень заняты своими задачами и, казалось, считали нас невидимыми.


Остаток дня мы просидели в смотровом зале, потягивая пару фруктовых напитков с ромом, тайком наблюдая за тем, кто поднялся на борт, и оценивая их багаж.


С наступлением сумерек на борт не заходил никто, отдаленно похожий на Федора Городина или Антона Жизова, и никаких странных чемоданов в руках возвращающихся пассажиров или членов экипажа не появлялось. Тем временем сладкий ромовый напиток неприятно плескался в моем желудке.


Когда с Атлантического океана навстречу нависла темнота, «Гавиота» дала пару гудков, чтобы вызвать на борт бродячих пассажиров, и мы приготовились к отплытию. Барабанный оркестр из местной стали напевал нам серенаду, когда корабль отходил от причала.


Мы поужинали в почти заброшенной столовой, затем обошли палубу и вернулись в нашу каюту. За дверью Рона повернулась, чтобы посмотреть на меня, я обнял ее и поцеловал. Все началось с простого дружеского поцелуя после ужина. Но потом я почувствовал, как кончик ее языка слегка, почти застенчиво коснулся моих губ, и у меня возникло предчувствие, что «медовый месяц» не будет шарадой. У меня было больше, чем предчувствие, когда ее милая ручонка проскользнула под резинку моих брюк и игриво потянулась вниз, ожидая нежной ласки, обещавшей долгую ночь эротической акробатики.


Она отступила назад и, двигаясь с чувственностью, присущей всем женщинам, но эффективно используемой лишь некоторыми, сняла с себя одежду. Она делала это медленно - от первой пуговицы блузки до последнего пожатия бедер, от которого трусики соскользнули на пол, обнажив загорелую, бархатистую кожу. Две узкие белые полоски очерчивали контур бикини, которое она носила во время принятия солнечных ванн. Белые границы обрамляли пушисто-мягкий треугольник, который был лишь на оттенок темнее ее светлой головы.


Во время наших безумных занятий любовью в доме в Малибу у меня не было реального шанса оценить невероятное тело Ронаса. Худощавая борзая, которой она, казалось, обладала в одежде, обманывала. Хотя нигде на ней не было ни грамма лишней, но и острых углов тоже не было.


Она позировала передо мной, наслаждаясь моим восхищением. "Ты не думаешь, что я слишком худая?" - сказала она, на ее лице не было ни малейшего сомнения.


Я погладил подбородок и попытался критически взглянуть: «Ну, теперь, когда вы упомянули об этом…»


Она легонько коснулась моих губ пальцами. «Я понимаю сообщение. Пора мне бросить рыбалку за комплиментами ".


Я обнял ее за талию и притянул к себе, поцеловал мягкий бугорок ее живота.


Рона прижалась ко мне, издала хнычущие звуки удовольствия, пока я исследовал ее живот своим языком по медленному кругу, постоянно опускающемуся.


Я отпустил ее, и она упала на меня, дико искал во рту. Я поднял ее на руки и отнес к кровати. Там я мягко опустил ее на атласное покрывало.


Рона схватила нижнюю губу зубами и жадными глазами наблюдала, как я выскользнул из одежды.


Это правда, что мы не были теми беззаботными молодоженами, которыми притворялись. Но я сомневаюсь, что у любой законной пары молодоженов когда-либо была более полноценная брачная ночь, чем у нас. Прежде чем мы наконец заснули, первые серые лучи рассвета осветили восточный горизонт.


8


К тому времени, как «Гавиота» вошла в Мартинику, мы были уже встали, оделись и хорошо позавтракали. Рона хотела посетить красочные бутики на набережной Форт-де-Франс, но я сказал ей, что должен оставаться там, где я могу наблюдать, кто и что поднимается на борт. Я отослал ее одну, но она вернулась меньше чем через час, сказав, что ей не весело.


Как выяснилось, я мог бы пойти с ней, несмотря на то, что она любила смотреть на сходни. Мы провели четыре часа на Мартинике, в течение которых несколько молодоженов вышли на берег и вернулись с мохнатыми соломенными шляпами и прочим хламом из сувенирных магазинов. Экипаж по большей части оставался на борту. Никаких подозрительных чемоданов не было. Никаких тяжелых, медвежьих русских. Никаких худых россиян с седыми волосами.


Той ночью мы с Роной снова обошли прогулочную площадку. Активность на борту «Гавиоты», как обычно, была минимальной. Мы рано удалились в собственную каюту, где действие значительно ускорилось.


Следующей нашей остановкой была Ла-Гуайра, морской порт Каракаса. Поскольку Гавиота была зарегистрирована в Венесуэле, я надеялся, что что-то может произойти в блестящей столице этой страны.


Я снова был разочарован.


В ту ночь я начал беспокоиться о нашей миссии, хотя и не признавался в своих сомнениях Роне. В конце концов, у нас не было веских оснований полагать, что Жизов и его команда ранее не заложили все чемоданы-бомбы за роковой час.






Или города Америки могут быть уже заминированы и готовы взорваться в ядерном облаке, как только будет нажата кнопка в каком-то неизвестном месте. Если Хуан Эскобар сказал правду, по крайней мере шесть бомб были отправлены с членами экипажа Гавиоты. Насколько мы знали, могут быть и другие способы их распространения.


И еще через пять дней должна была взорваться первая бомба в Нью-Йорке. Учитывая неуверенное настроение американской общественности в наши дни, разрушение нашего крупнейшего города может быть всем, что нужно, чтобы начать шумные переговоры. Конечно, с такими людьми, как Антон Жизов, переговоры не ведутся.


У нас было только два выбора - капитуляция или драка. Скорее всего, после небольших демократических дебатов правительство решило сражаться. Но это было бы нелепо, ведь видимого врага не было. Скрытые бомбы, срабатывающие по радиосигналам из неизвестного места, не представляют видимой цели. Когда второй и третий города взорвутся, воля людей к борьбе может исчезнуть. Даже если бы этого не произошло, разрушение крупных городов страны лишило бы людей сил сопротивляться.


Так что Гавиота была единственной нашей игрой. Бдительный таможенник, задержавший Хуана Эскобара, предоставил нам крохотную брешь в броне врага. Моя работа заключалась в том, чтобы пройти через эту щель и нанести смертельный удар, прежде чем он успеет нанести удар.


Еще пять дней.


В ту ночь нашим занятиям любовью не хватало прежней спонтанности, по крайней мере, с моей стороны. Конечно, Рона чувствовала, что что-то не так.


«Что случилось, Ник? Вы беспокоитесь о миссии? »


«Мы уже должны были предпринять какие-то действия», - сказал я. «Завтра мы выезжаем на Кюрасао, и если там ничего не развивается, у нас проблемы».


«Вы бы предпочли, чтобы я перебрался на свою половину кровати и позволил вам поспать?» - серьезно спросила она.


Я схватил ее и прижал к себе ее обнаженное тело. «Милая, если у нас будет всего пять дней до того, как мир начнет взрываться, я намерен провести как можно меньше из них во сне».


С легким мурлыканьем удовольствия Рона обхватила мои ноги своими ногами. И какое-то время я не думал о ядерных бомбах в виде чемоданов, я не думал о мертвой голове.


В Кюрасао на борту «Гавиоты» появился Федор Городин. Я был так рад видеть хмурого, широкоплечого русского, что мог поцеловать его. Кюрасао - это международный свободный порт с одними из лучших магазинов на Карибах. Большинство пассажиров покинули корабль утром в поисках выгодных покупок, и, когда они вернулись домой днем, среди них оказался дородный Городин, тщетно пытающийся в костюме Палм-Бич выглядеть типичным круизным пассажиром, что бы это ни было. . Я сразу заметил его и держал его в поле зрения, пока он делал вид, будто бродит по палубе, прежде чем прокрасться в каюту офицеров.


Я был немного разочарован тем, что он не взял с собой на борт один из чемоданов с бомбой. Но поскольку Кюрасао является исторической штаб-квартирой контрабандистов, у меня возникло подозрение, что время пришло. Если бы одна из бомб появилась, я мог бы попытаться ее отследить, это значительно упростило бы мою работу. Но если нет, то я всегда смогу прижать Городина.


Узнав, в какой каюте поселился здоровяк, я присоединился к Роне в баре в смотровой комнате.


«Городин на борту», ​​- сказал я ей.


Ее голубые глаза расширились от волнения. «О, Ник, это значит, что ты сможешь отследить бомбы через него».


«Это или удар мне в череп. Потому что до сих пор это был провал ".


Я увидел краткий обиженный взгляд и взял ее за руку. «Не поймите неправильно. В каком-то смысле это были три лучших дня в моей жизни. Но работа в первую очередь, и можно без особого преувеличения сказать, что весь проклятый мир на моих плечах ».


«Я знаю, дорогой», - сказала она. «Я не хотел быть эгоистом».


«Когда это закончится, мы сможем взять небольшой отпуск», - сказал я. «Было бы неплохо забраться в постель, если бы к нам не присоединились Жизов, Городин и Нокс Вамов».


Рона изумленно посмотрела на нее. "Я должен на это надеяться!" Потом она улыбнулась мне, и все снова стало хорошо.


"Чем ты планируешь заняться?" спросила она.


«Молитесь, чтобы один из чемоданов с бомбами был доставлен на борт, чтобы я мог въехать. В противном случае мне придется ехать за Городиным. Быстро и аккуратно. Потому что где-то Жизов и Варнов ждут с кнопкой, которая может взорвать большую часть США. Если я проявлю небрежность, кто-нибудь может послать им сообщение, чтобы не дожидаться крайнего срока ».


«Что я могу сделать, Ник?»


«Держись подальше от дороги», - отрезал я, затем смягчился. «Рона, с этого момента все может стать безумным и смертельным. Я обучен таким действиям, а вы нет. Я хочу, чтобы вы вернулись в нашу каюту и заперлись там. Не открывайте дверь, пока я не дам вам сигнал.


«Хорошо», - надула она.


Я отправил Рону в путь. Она была хорошей компанией. И полезно. Но не на этом этапе операции.


Я вернулся на палубу, чтобы лучше видеть сходни. С наступлением темноты мы приготовились к отплытию, и ни одного чемодана на борт не подняли. Мы выехали из гавани Виллемстада






проплыв качающийся понтонный мост назвали Королевой Эммой, и я решил, что мне придется противостоять господину Городину. Потом я услышал запуск.


Это был быстрый катер с сдвоенным подвесным двигателем без огней. Когда он подтянулся, кто-то сбросил на него канат. Приземистый лысый мужчина на катере, казалось, отдавал приказы. Его люди подняли темный прямоугольный предмет на палубу. Это был чемодан; и я рассчитывал, что это было точно так же, как у Хуана Эскобара.


Когда строп начал подниматься, я двинулся на корму вдоль поручня, чтобы посмотреть, кто поднимает. Это был мой друг Федор Городин, все еще одетый в костюм-мороженое, и он руководил парочкой нелатинских членов их группы. Сунув руку под хвост рубашки, я вытащил Вильгельмину из кобуры на поясе. Сжимая в руке знакомый «Люгер», я сделал шаг к Городину и его друзьям.


Один шаг - все, что мне удалось. Что-то ударилось мне в затылок, палуба качнулась и ударила меня гигантским кулаком. В моей голове сразу возник прилив звука, который, казалось, рассосался обратно через мой череп, когда все стало тихим и черным.


Глава Девять


Как ни странно, сначала я только осознавал, что чесался нос. Я попытался потянуться и почесать его, но руки не двигались. Я открыл глаза. Тогда я осознал свою голову. Было больно, как от одного большого зуба, когда нерв попал под дуновение холодного воздуха. Я снова закрыл глаза и медленно открыл их. Боль не прошла, но мое окружение стало в фокусе.


Я лежал на спине на узкой койке в маленькой внутренней каюте. Я видел, что мои ноги были связаны несколькими витками липкой ленты. Мои руки были скрещены на запястьях за спиной; они также были склеены вместе. На койке напротив меня сидела Рона Фольстедт в яркой полосатой блузке и широких брюках. Ее руки и ноги также были заклеены скотчем.


«Рад видеть, что вы снова с нами, мистер Картер», - прорычал тяжелый голос откуда-то из передней части хижины. Я с усилием повернул голову в сторону голоса. Федор Городин развалился в виниловом кресле, выдвинутом лицом к двум койкам. «Я не думаю, что есть смысл называть вас мистером Хантером», - продолжил он. «Этот маскарад закончился почти сразу же, как только начался».


Перед дверью каюты на складном металлическом стуле рядом с карточным столиком сидел молодой человек с аккуратно зачесанными каштановыми волосами. Я узнал Люгер, который он держал, направленный на меня - Вильгельмину. Я сдвинул руки на долю дюйма и был недоволен отсутствием давления там, где должно было быть давление. Стилета не было. Я видел, как он лежал за поясом Городина.


- Да, Картер, - прорычал Городин, - твое оружие у нас. И ваша ... "жена". Возможно, вы поговорите с нами сейчас.


«Я не слежу за тобой», - сказал я, как в старом колледже. «Меня зовут Николас Хантер».


Городин повернулся к молодому человеку и рявкнул: «Борис, дай мне карту». Он выхватил из руки Бориса карточку размером пять на семь и стал читать вслух. «Ник Картер, агент AX N3. Рейтинг: Killmaster. Отчитывается перед Дэвидом Хоуком, Вашингтон, округ Колумбия, директором AX. «Не думаете ли вы, что наши люди знают вас по репутации. Картер? Когда ваша подруга мисс Фольстедт позвонила в AX, мы знали, что они послали агента. Возможно, если бы наши товарищи в Лос-Анджелесе знали вас, они были бы более осторожны в своем преследовании.


«Не только твоя репутация, но и твое лицо известно некоторым из нас, кому дали копии твоей фотографии, Картер. Капитан узнал вас, когда вы поднялись на борт с женщиной на Антигуа. Он сообщил мне об этом по радио, и с тех пор за вами наблюдают. Когда я поднялся на борт, мы знали, что вы скоро сделаете свой ход, и были готовы к вам ».


«Хорошо, Городин, - сказал я, выходя из игры, - что тебе нужно?»


«Ты тоже знаешь мое имя, я вижу. Что ж, этого следовало ожидать. Я хочу очень просто. Во-первых, я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что вы знаете и подозреваете о наших операциях. Полагаю, вы получили имя Гавиота от Хуана Эскобара. Мы видели, как его забрали в Форт-Лодердейле.


Я быстро подсчитал, что ничто из того, что мы знали, не могло бы стать неожиданностью для Городина, поэтому я изложил ему это, используя другую часть своего разума, чтобы искать выход.


«Мы знаем, что Антон Жизов возглавляет ваше шоу, - сказал я. «Это было очевидно, поскольку он подписал телеграмму о выкупе. Мы знаем, какие бомбы вы используете, как вы доставляете их в наши города. Мы подозреваем, что их для вас делает ученый по имени Нокс Варнов. Это оно."


«Очень хорошо», - сказал Городин. «Это ответ на простую часть. Теперь я хочу, чтобы вы рассказали мне об AX. Конечно, после того, как мы возьмем на себя управление, организация не будет иметь никакого значения, но все же это упростит ситуацию, если мы будем знакомы с ее операциями. Вы можете начать с того, что назовите мне активных агентов ».


Я ничего не сказал. Моя голова пульсировала. Я пытался думать.


«Картер, у меня нет терпения к играм», - рявкнул Городин, и вся видимость любезности исчезла. «Я могу заставить вас говорить - я могу заставить говорить любого мужчину - но, возможно, было бы быстрее получить






их от женщины ».


«Она ничего не знает об AX», - быстро сказал я. «Это разовое задание для нее».


Городин вскочил со стула и шагнул вперед с удивительной для крупного человека скоростью. Тыльной стороной волосатой руки он хлестнул меня по рту. Я почувствовал вкус крови.


«Тишина», - приказал он, «Когда я закончу с женщиной, у тебя будет еще один шанс поговорить».


Когда неповоротливый русский отвернулся от меня и встал над Роной, мой затуманенный болью мозг вспомнил пояс трюков, которым Стюарт так гордился в «Спецэффектах». Тот, который взорвался в руках плохого парня, когда он забрал его у вас, чтобы изучить явно фальшивую пряжку. Почему не нашел Городина? Я посмотрел вниз и увидел ответ. Моя спортивная рубашка закрывала его.


Я попытался поернуться на койке, чтобы обнажить пояс. Молодой Борис, сидевший у двери, жестом показал мне дулом люгера, чтобы я лежал спокойно. Даже если бы я смог обнажить пояс, а Городин на него попался, мы с Роной все равно были бы надежно связаны с ружьем, прикрывающим нас, и кораблем с явно враждебными членами экипажа. Я лежал неподвижно, в мыслях пытаясь найти альтернативу.


Городин посмотрел прямо в лицо Ронасу. Со своего места я мог видеть, что ее голубые глаза были широко раскрыты и испуганы, но она не потеряла контроль.


«Теперь ваша очередь, мисс Фольстедт, - сказал он, - рассказать мне об AX».


«То, что сказал Ник, правда, - спокойно сказала Рона. «Я ничего не знаю об AX».


«Рано или поздно ты скажешь мне то, что я хочу знать», - сказал Городин. «Чем ты умнее, тем быстрее заговоришь». Сказав это, русский протянул руку и схватил блузку Роны, просунув свои толстые пальцы между пуговиц. Он злобно дернул, и блузка сорвалась, оставив ему горсть хрупкого материала.


Перед глазами предстала грудь Роны: верхняя часть слегка загорелая, а округлая нижняя часть - белая, потому что она не была скрыта лифом от бикини.


Городин повернулся к Борису в дверях. «Что ты об этом думаешь, мой мальчик? Не такая большая, как некоторые, но твердая и полная.


Борис коротко кивнул, но в его глазах было видно неодобрение действий Городина.


- И на ощупь приятная, - сказал Городин, проводя большими руками по груди Роны. «Как жаль, что у нас нет времени на какое-то удовольствие до начала допроса. Может быть, позже будет время для этого, а, если дама ответит правильно.


Я мог видеть, как двигались мускулы в руках большого человека, когда он начал сжимать груди девушки.


«Мы начнем снова», - сказал он. «Вы назовете мне имена всех, кого вы знаете, связанных с AX».


Рона ахнула, когда Городин сжал ее груди, как спелые фрукты, своими массивными руками. "Я не знаю других людей AX!" воскликнула она.


Городин выпрямился, оставив красные следы от пальцев в том месте, где он держал Рону. Он печально покачал головой и повернулся ко мне. «Ваша подруга тоже будет упрямой. Похоже, мне придется причинить боль одной из вас, и я думаю, что мне больше всего понравилось бы причинить ей боль ». Он провел руками по обнаженному животу Роны и начал расстегивать пуговицы на ее брюках.


Именно здесь герой фильма сказал бы: «Постой, не трогай даму! Я скажу, что вы хотите знать. Это не так. Конечно, я любил Рону, и то, что Городина собирался сделать с ней, оставило бы шрамы и на мне, но она была профессионалом, и в шпионский бизнес не попадешь, будь то Killmaster для AX или еще два ... немного шпионю в пользу Комиссии по атомной энергии, если вы не готовы рискнуть. И с практической точки зрения, минуты, которые потребуются Городину, чтобы уничтожить Рону Фольштедт только для того, чтобы узнать, что ей не о чем ему сказать, дадут мне гораздо больше времени, чтобы найти выход, чтобы я мог выполнить задание. В конце концов, самым важным соображением должна быть миссия. Поэтому я стиснул зубы и попытался сконцентрироваться на плане побега.


Костяшки пальцев постучали в дверь кабины.


Городин выругался по-русски, когда дверь открылась, и бледный матрос стоял, пристально глядя на него, стараясь не смотреть на полуобнаженную блондинку на койке.


«Радиосообщение для вас, сэр», - пробормотал матрос.


- Не сейчас, идиот, - прорычал Городин. «Убирайся отсюда!»


«Н-но, сэр, это генерал Жизов. Срочно ».


С досадой крякнув, Городин отвернулся от Роны.


"Отлично. Скажи генералу, что я буду там.


Член экипажа ловко отсалютовал и исчез.


Городин остановился у стола, за которым сидел его молодой помощник. «Борис, всегда держи на прицеле этих людей. Берегись Картера.


- Да, сэр, - ответил Борис, не колеблясь указывая на меня Вильнельминой.


Городин вышел и захлопнул за собой дверь. Работая за спиной, я пыталась подтянуть рубашку, чтобы Борис увидел пояс для фокусов. При движении я увидел, как палец Бориса сжимает спусковой крючок.


«Тебе лучше полежать, - сказал он. «Не сомневайтесь, что я пристрелю вас, если придется».


Он имел в виду это. Я перестал двигаться.


Рона сдержала рыдания. Я быстро взглянул на нее. Она не была похожа на крикунью. Борис тоже посмотрел. Когда его взгляд упал на ее обнаженную грудь, он выглядел ужасно.






Рона снова всхлипнула, издала серию жалких хныкающих звуков, судорожно вздохнула. «Борис, - сказала она со слезами на глазах, - ты позволишь ему сделать это со мной?»


Тогда я понял. Рона была большим профессионалом, чем я предполагал. Она уловила прежнюю вспышку сострадания в глазах молодого человека, и теперь она играла с ним с этим.


«Я не могу вам помочь, - сказал Борис. «Вы должны сказать полковнику то, что он хочет знать».


«Я не могу», - сказала Рона. «Я ничего не знаю. Ад творит со мной ужасные вещи. Вы на него не похожи, Борис. Я вижу в тебе человечность. Пожалуйста, помогите мне."


Она была хороша, действительно убедительна, и действовала лишь наполовину.


Борис закусил губу, но покачал головой. «Я ничем не могу вам помочь».


Прошли драгоценные секунды. У меня была определенная физическая свобода, достаточная для отчаянной игры - если Рона сможет отвлечь меня. Я привлек ее внимание, затем многозначительно посмотрел на пачку сигарет, лежащую на карточном столе перед Борисом.


Она слабо улыбнулась ему и тяжело вздохнула. «Я понимаю, Борис, - сказала она. «Вы работаете для того, во что верите, как и мы. Что бы они ни сделали со мной, я знаю, что все было бы по-другому, если бы ты был главным ».


Мальчик посмотрел на нее с чем-то очень близким к благодарности.


«Я не прошу вас предавать свои убеждения», - продолжила Рона. «Но не могли бы вы сделать одно маленькое одолжение?»


«Если смогу», - еле слышно ответил Борис.


«Перед тем, как этот зверь Городин приступит к пыткам, я закуриваю». Ей удалось еще раз слабо улыбнуться.


«Это небольшое удовольствие, но, возможно, последнее. Вы дадите мне одну? "


Борис заколебался, затем кивнул. "Конечно." Он поднял рюкзак перед собой. «Это русские. Вы не против? "


Она покачала головой. «Сигарета - это сигарета, когда твои нервы требуют облегчения».


«Будет неловко», - сказал он. «Я не могу отпустить твои руки».


«Пожалуйста, зажгите его и положите мне в рот», - ответила она.


Это был очень долгий выстрел. У меня была бы всего пара секунд. Я напрягся, свернулся.


Борис закурил, встал и сунул пистолет за пояс. Он пересек каюту и сунул сигарету в губы Роны. Пока он двигался, я спустил ноги с койки на палубу и медленно сел.


Я готовился броситься на него, когда он повернулся. Я надеялся, что он будет над Роной, иногда отрывая сигарету от ее губ. Но, очевидно, он собирался вернуться на свое место.


А теперь он увидел меня краем глаза. Он резко повернулся ко мне лицом и схватился за «люгер». Но тут у меня неожиданный перерыв. Когда Борис повернулся ко мне лицом и отвернулся. Рона, она приподняла колени почти под подбородком, нацелила ступни на цель и мощным толчком ударила ими вперед. Это было сделано с удивительной ловкостью и молниеносной скоростью.


У Бориса был пистолет в руке, но он не успел поднять его, как он был катапультирован ко мне, потеряв равновесие с такой силой, что упал головой вперед у моих ног, и «Люгер» с грохотом рухнул на палубу. Потребовалась всего доля секунды, чтобы поднять мои обмотанные лентой ступни, теперь ставшие дубиной с двойной кожаной подошвой, и разбить ими его череп. Первый удар был, по крайней мере, ошеломляющим, но следующие три в быстрой последовательности, выполненные путем подпрыгивания и ударов вниз с полной мерой моего веса, предали его забвению.


«Бедный Борис, - сказала Рона после того, как она перепрыгнула и смотрела на него сверху вниз с тошнотворным выражением лица, - он мне почти начал нравиться».


Десятая глава.


У меня не было времени выразить благодарность и восхищение удивительной ловкостью и быстротой Роны в момент истины. Я был слишком занят осмотром салона, чтобы острый край чего-то нас отвесил. Но на первый взгляд не было ничего острее, чем тупой угол беззеркального бюро.


Затем я заметил люминесцентный светильник над бюро. Конечно, это было вне досягаемости, но трубка могла бы легко сломаться, если бы я мог ударить ее чем-нибудь. Я мог забыть свой «Люгер», который сейчас отдыхал на палубе поблизости. С руками, заложенными за спину, я не очень хороший стрелок; кроме того, выстрел произвел бы слишком много шума. По той же причине я не мог бросить пистолет в свет.


Я перекинул скрепленные лодыжки через край койки и сел. Работая пятками друг против друга, мне удалось ослабить одну из моих туфель так, что она свисала с пальцев моей правой ноги. У меня хватило времени только на одну попытку. Я несколько раз осторожно скинул ноги с колен, а затем поднялся и выпрямился изо всех сил.


Свободный ботинок покинул мою ногу и по спирали взмыл вверх. Казалось, он медленно движется, пока я смотрел, как он движется к цели. Пятка ботинка ударилась о мертвую точку люминесцентной лампы, что привело к одному из самых красивых маленьких ударов, которые я когда-либо слышал.


Каюта погрузилась в темноту, и я прыгнул по полу туда, где услышал, как падают осколки стекла. Присев на корточки и ощупью за спиной, я нашел тонкие осколки стекла. Они были достаточно острыми,






но большинство было - слишком маленьким. Пробираясь сквозь осколки, я наконец нашел один, достаточно большой, чтобы держать его между большим и указательным пальцами, и увидел ленту на моих запястьях. Когда я работал с изогнутым стеклом, моя рука внезапно стала влажной. Я знал, что порезался, но мои руки были слишком онемели, чтобы чувствовать боль.


Когда на ленте каждой толщины образовалась хотя бы выемка, я развел запястья, и они вырвались наружу. Продолжая работать в темноте, я сорвал клей с лодыжек.


«Готово», - сказал я Роне. «Скажи что-нибудь, чтобы я тебя нашел».


«Я здесь», - раздался голос Роны из темноты.


Я поднялся и двинулся на звук ее голоса, когда услышал, как за дверью каюты кто-то царапает палубу. Затем открылась защелка.


Прыгнув к переборке, я прижался к двери. Дверь открылась, свет залил за Городиным, который на долю секунды поколебался. Это было на долю секунды длиннее. Я ударил его прямо вправо в челюсть, отчего ударные волны достигли моего плеча.


Я схватил его за талию, когда он провисал, и вытащил за дверь. Я сорвал стилет с пояса Городина и сунул Гюго обратно в ножны на предплечье. На палубе было достаточно света, чтобы найти Вильгельмину, и я тоже забрал Люгер.


Теперь я подошел к койке, где терпеливо ждала Рона, и сорвал ленту с ее запястий и лодыжек.


«Пойдем», - прошипела я, подбрасывая ей то, что осталось от ее блузки. «Держись позади меня, я постараюсь перебросить нас через край. Это наш единственный шанс.


Мы вошли в коридор. Я попытался сориентироваться. В каждом конце коридора я видел пролет узкой металлической лестницы. У меня было пятьдесят на пятьдесят шансов угадать, какое направление будет безопасным. Я сделал свой выбор и побежал к лестнице, Рона следовала за мной.


Но я сделал неправильный выбор.


Когда мы достигли подножия лестницы, я услышал приближающийся звук тяжелых ног. Я вытащил «люгер» и выстрелил в спускавшихся мужчин.


Свободной рукой я оттолкнул Рону в сторону, когда мимо нас пролетело какое-то тело и ударило по палубе. Это был один из славянских моряков. Мы услышали топот ног по коридору на верхней палубе.


Я развернулся и, следуя за Роной, помчался к лестнице в другом конце коридора. Я мог видеть, что мы находимся на нижней палубе, и знал, что нам нужно подняться на два уровня выше, прежде чем мы сможем добраться до перил.


Мы с грохотом поднялись по металлическим ступеням и достигли следующей палубы как раз в тот момент, когда из-за угла ринулась группа людей Городина. Я выстрелил в их сторону, что замедлило их ровно настолько, чтобы мы смогли бежать вверх по следующему лестничному пролету. Внизу кто-то о произвел два гремящих выстрела. Пули отлетели от стальной переборки, когда мы прыгнули на следующую палубу вне их досягаемости.


В этом коридоре находились двери, ведущие в зону спасательных шлюпок. Я не думал об освобождении одной из лодок, но там вдоль переборок хранились спасательные жилеты, и если бы мы могли схватить пару из них, мы могли бы выжить в воде.


Когда мы прорвались через двери на улицу, между нами и перилами стояли трое членов экипажа. У одного из них было ружье. Он поднял оружие, чтобы выстрелить, но Вильгельмина уже была у меня в руке. Я послал пулю в его лоб, и он упал на винтовку. Один из других членов команды дернул винтовку, чтобы освободить ее от мертвеца, а третий вытащил из своей одежды ручной пистолет и произвел выстрел в нашу сторону. Ответила Вильгельмина. Бандит схватился за грудь и, пошатываясь, попятился к перилам, перевернувшись через борт, чтобы плескаться внизу в черном Карибском бассейне. Выживший оставил попытки освободить винтовку и рванулся к корме.


Я сорвал крышку с деревянного контейнера с надписью «Спасательные жилеты», но обнаружил внутри только один. Я кинул его Роне, и она пожала плечами, стараясь собрать остатки блузки.


Теперь послышались резкие крики, и люди с двух сторон бежали к нам по палубе. Пора спасаться. Я кивнул Роне рукой, взобрался на поручень, спустился на узкий внешний выступ и нырнул.


В яростной перестрелке с целью побега я забыл о сырой ране на моем разбитом черепе. Я хорошо это вспомнил, когда сильно ударился о соленую воду.


Потом погас свет. Но вскоре я пришел в себя, закашлялся и выплюнул воду, как разбитый радиатор.


«Гавиота» проплыла пару сотен ярдов, но теперь она приближалась, ее прожекторы играли над водой.


Дул резкий ветер, и море было неспокойно. Им будет трудно обнаружить нас в этой бурлящей океанской пустыне. Вода была теплая, но полная недружелюбных тварей с острыми зубами - и было одиноко.


Одиноко! Мне пришло в голову, что я не видел Рону с тех пор, как мы прыгнули за борт. Она действительно ныряла со мной? Я не мог быть уверен. Я плыла по широкому кругу, погружаясь в воду, когда на меня пронеслись прожекторы, но я не мог видеть Рону.






«Гавиота» теперь медленно приближалась ко мне. С моей точки зрения на уровне воды она выглядела огромной и угрожающей. Примерно в пятидесяти ярдах от меня корабль остановился, и огни начали методично метаться взад и вперед по воде.


Что-то белое покачивалось на волнах между мной и кораблем. Я не мог рискнуть окликнуть. Мой голос легко разносился над водой, и двигатели корабля теперь молчали. Я ползком двинулся к объекту в воде, но резко остановился, когда моя рука коснулась ткани и плоти.


Это была не Рона. Со смесью облегчения и разочарования я обнаружил, что это тело члена экипажа, которое упало на борт после того, как я выстрелил в него.


В ослепляющем пламени нас нашел длинный палец прожектора. Я мгновенно нырнул, оставив мертвого моряка на плаву надо мной. Под водой я поглядел в направлении корабля. Я слышал приглушенный грохот выстрелов и стук пуль, вонзающихся в воду.


Когда я всплыл, корпус корабля вырисовывался передо мной белой стальной стеной. Они все еще стреляли на палубе, и я услышал звук спускаемой лодки. Я вернулся по корпусу к корме, где как мог спрятался под свесом. Здесь я был вне зоны досягаемости прожектора, и меня было бы трудно увидеть с лодки, если бы она не наехала меня. К сожалению, зацепиться за поручень было негде, поэтому приходилось плыть по воде, чтобы держаться ближе к корпусу.


Лодка шлепнулась на мидель, и гребцы устремились к серебряному пятну воды, на которрый упал свет прожектора. Они достигли места несколькими мощными ударами и затащили промокшее тело в лодку. Кто-то выругался, затем встал и окликнул Гавиоту через рупор.


«Это не Картер или женщина! Он один из наших! »


После минуты парящей тишины голос Городина прогремел: «Возвращайся на борт. Мы будем искать снова, когда станет светло ».


Лодка послушно вернулась к Гавиоте и была поднята на борт. До дневного света оставалось еще добрых семь часов, и я не ожидал, что окажусь поблизости, когда он придет. По очень приблизительной оценке, я решил, что мы где-то в Гондурасском заливе. Я взял курс по звездам и, как только звуки на палубе стихли, я попдыл без всплесков на восток, который, как я рассчитал, был направлением к ближайшей суше. Вода все еще была теплой, а море успокоилось достаточно, чтобы облегчить плавание. Если повезет, я могу добраться до какой-нибудь земли или быть замеченным дружественной лодкой.


Тихо плывя, двигаясь медленно, чтобы сберечь свою энергию, я снова задавался вопросом, что могло случиться с Роной. Я почувствовал глубокую грусть.


Глава одинадцать


Происходил дневной свет, весь розовый и золотой где-то впереди, пока я гладил, плавал, гладил по Карибскому морю. Тепло моего тела рассеялось несколько часов назад, и некогда теплая вода теперь казалась ледяной. Когда стало достаточно светло, я остановился, чтобы осмотреть горизонт. Сначала я не увидел земли в поле зрения, и мои мускулы закричали, протестуя, что я продолжаю плыть без видимой награды. Затем я заметил коричневое пятно там, где на востоке пересекались голубизны моря и неба. Земля. Я решил, что это либо Гондурас, либо, если течения унесли меня на север, Юкатан. Это не имело большого значения. Приветствуется любой кусок сухой твердой земли.


Я дал себе пару минут, чтобы поплыть, затем перевернулся и начал долгое легкое ползание к дальнему берегу. Через некоторое время у меня появилась компания.


Сначала это была просто рябь на гладкой поверхности справа от меня. Ступая по воде, я наблюдал и увидел новую рябь. Потом еще один. И другой. Я знал, что это такое, еще до того, как на поверхности появился первый серповидный спинной плавник.


Акулы.


Когда я перестал двигаться, они изменили направление, пересекли передо мной, а затем повернули назад, теперь ближе. Я смог различить троих из них, хотя не сомневался, что поблизости есть друзья. Когда я погрузился в воду, я мог ясно видеть их, кружащиеся надо мной на расстоянии около пятидесяти футов. У них была сланцевая спина и белый низ живота синей акулы. Хотя белая акула более живучая людоед, синяя не мой любимый спутник в плавании на длинные дистанции.


Три экземпляра, окружавшие меня, были от восьми до десяти футов в длину. Я был странным вторгшимся в их воды - неуклюжим, медлительным, возможно, опасным, но потенциальным обедом. Время от времени один из троих бросался ко мне, а затем отклонялся, словно проверяя мою реакцию. Я знал, что рано или поздно кто-то из них подойдет и ударит меня своими острыми зубами.


Я продолжил плавание к гребню суши. С усилием я держал свой гребок медленным и расслабленным, как будто меня нисколько не беспокоили трое хищников. Это было больше для моей выгоды, чем для них; вы не лразните акулу.


Мои сопровождающие неуклонно приближались, пока я продолжал мучительно продвигаться к берегу. К счастью, кровь давно смылась с раны на голове и порезе на большом пальце руки.







там, где я порезал его стеклом люминесцентного светильника. Если бы я пролил свежую кровь в воду вокруг себя, акулы без колебаний разорвали бы меня на части.


Когда мое внимание было приковано к акулам, я не заметил коричневого паруса между мной и сушей, немного севернее. Поскольку я не знал размеров лодки, я не мог определить расстояние до нее. Но это приближалось ко мне, и я мысленно пытался протянуть руку и ускорить его. С парусом это вряд ли было бы от «Гавиоты», и даже если бы это было так, я бы предпочел рискнуть с командой Городина, чем с смертоносными торпедами, которые продолжали приближаться ко мне.


Пока я думал об этих мыслях, что-то промчалось прямо подо мной. Меня это не коснулось, но турбулентность закружила меня в воде, как пробку. Мои товарищи по играм готовились к атаке.


Я бросил плавать и отчаянно замахал руками на лодку. Я не мог сказать, видели ли меня, но лодка продолжала плыть в моем направлении, что обнадеживало. Когда другая акула прошла всего в шести футах от меня, я вытащил Хьюго из ножен и наготове ухватился за рукоять под водой. Стилет не сильно изменил шансы против трех убийц весом от трехсот до четырехсот фунтов каждый, но он дал мне шанс.


Я несколько раз нырял, чтобы наблюдать за акулами, не отрывая глаз от приближающейся лодки. Теперь другая акула оторвалась от своих товарищей и напала на меня. Существует популярная теория, согласно которой, поскольку пасть акулы расположена на нижней стороне головы, она должна перевернуться на спину, чтобы укусить. Не верьте. Когда нижняя челюсть опускается на шарнир, зловещий полумесяц открывается в смертоносную пещеру с зубьями. Акула может прогрызть вас практически из любой позиции.


Этот решил напасть на меня в лоб. Я спустился под поверхность, чтобы встретить его таким же образом, представляя как можно меньшую цель. Он был на мне, как сине-черная подводная ракета, прежде чем я смог вывести Хьюго в оборонительную позицию. Маневренность человека под водой в лучшем случае ограничена. И было только время, чтобы броситься вверх и позволить огромной черной форме пройти подо мной. Это было так близко, что зернистая кожа акулы поцарапала мне плечо.


Найдя меня беззащитным, акула мгновенно изменила направление и присоединилась к двум другим. Их возбужденные движения наводили на мысль, что они готовятся к согласованной атаке. Взглянув на лодку, я понял, что это была простая деревянная лодка с одним парусом. В носовой части стояли маленькие смуглолицые люди, указывая на меня. Казалось, они кричат, но я не слышал слов.


Спинной плавник рассек воду поблизости. На этот раз я нырнул глубже, и акула тоже. Она сделал крюк подо мной и направился вверх, широко раскрыв челюсти, его злобные глаза, казалось, бросали мне вызов. Я сделал сальто и на несколько дюймов уклонился от смертельных зубов, но на этот раз Хьюго был готов. Я воткнул лезвие в верхнюю часть живота акулы. Моя рука дернулась, как будто я ударил мчащийся товарный поезд, но я держался, поскольку инерция акулы унесла нас обоих вверх, и лезвие стилета рассекло жесткую белую кожу живота.


Прежде чем мы достигли поверхности, я оттолкнулся от раненой акулы, которая оставила за собой темно-красную кровь, как дым, петля кишки выпирала из щели вдоль живота.


Я поднялся и отошел от убитого убийцы, оглянувшись лишь раз, чтобы увидеть, как один из его недавних приятелей ударил его по животу и яростным рывком оторвал большой кусок плоти и внутренностей. Третья акула не отставала.


Я выбрался на поверхность и вдохнул сладкий свежий воздух в легкие. Через минуту в ушах перестали звенеть, и я услышал голоса. В десяти футах позади меня лодка покачивалась на небольшой зыби, парус поднял рифы. В лодке было четверо мужчин. Они были невысокими и темными, с тонкими чертами лица, симметрично размещенными на маленьких круглых головах. Слова, которые они говорили, были мне непонятны, но я узнал, что это язык майя, древний язык нижней Мексики, на котором сейчас говорят в юго-восточной части Юкатана, Кинтан-а-Ру.


Коричневые руки на мускулистых руках потянулись ко мне и вытащили меня из воды в деревянную лодку. Услышав звук позади меня, я повернулся и посмотрел на окровавленную пену на воде, где две акулы разорвали раненого на куски. Через несколько минут я был бы следующим.


Я протянул руки в знак благодарности своим спасителям, но их закрытые глаза и бесстрастные лица не ответили. Один из них жестом пригласил меня сесть в носовой части. Я так и сделал, и они сбросили парус. Ветер подхватил парусину, и легкая лодка, казалось, поднялась над водой и понеслась к берегу.


Глава Двенадцать


Когда лодка плавно и беззвучно двигалась к берегу, мои усилия последних шестнадцати часов начали меня догонять. Бой и побег из Гавиоты, долгое плавание и битва с акулами утомили меня. Я кивнул и закрыл глаза, чтобы дать им отдых, а через секунду - так





Казалось, дно лодки скребло гравий, и люди сбегали из группы хижин, чтобы вытащить судно на берег.


Всякая деятельность прекратилась, когда я вышел и остановился на пляже. Ни один из майя не стоял выше моей подмышки. И, как и мои товарищи по лодке, они не выказывали ни приветствия, ни враждебности на лицах, хотя смотрели на меня с некоторым любопытством.


Это были потомки жестких и непокорных индейцев майя, которые никогда не подчинялись испанскому правлению в дни колонизации. После того, как восстание 1847 года на западе Юкатана было подавлено испанцами, те, кто мог, бежали в джунгли Кинтана-Роо, где вооруженное сопротивление продолжалось до двадцатого века. Даже сейчас удаленные деревни, подобные той, куда меня привезли, были предоставлены федеральным правительством полностью самим себе, чтобы управлять собой в соответствии со старыми племенными традициями.


Двое мужчин с рыбацкой лодки подошли ко мне с обеих сторон. Каждый положил мне на локоть маленькую коричневую руку и подтолкнул меня вперед. Я не знал, сопровождают меня или берут в плен.


Они провели меня через деревню, состоящую примерно из двадцати домов между рядами молчаливых, бдительных людей майя. Мы остановились перед хижиной меньшего размера, чем остальные по внешнему периметру села. Крыша была соломенная, а в сырцовых стенах не было окон.


Когда один из моих сопровождающих начал проводить меня через дверь, он толкнул металлическую глыбу Вильгельмины, все еще прижатую к моему бедру. Он поднял мою влажную рубашку и вытащил «люгер».


«Пистола!» - отрезал он первым словом по-испански, которое я услышал от кого-либо из них.


«No se funciona», - сказал я ему. Это была правда. Пистолет не работал после ночного погружения в соленую воду. «No tiene balas», - добавил я. Тоже правда. Я израсходовал все свои патроны, отстреливаясь от Гавиоты.


Никакого ответа от майя. По-видимому, они знали только пару слов по-испански. Конфисковав Вильгельмину, индеец затолкал меня в хижину и захлопнул за мной деревянную дверь. Он говорил со своим товарищем на языке майя. По тону я понял, что один из них должен был оставаться там и охранять дверь, а другой ушел по каким-то делам. Я сел на утрамбованный земляной пол и прислонился к стене.


Впервые за много часов я подумал о миссии, которая привела меня на Карибы. Неужели я только вчера был на грани разгрома заговора с чемоданом и бомбой, когда двинулся к Федору Городину с «Люгером» в руке? Тем не менее, как я далек от того, чтобы сделать что-либо, чтобы предотвратить ядерное разрушение Нью-Йорка еще через три дня.


Я попытался вернуть свои мысли к нынешнему затруднительному положению, но в моем мозгу мелькнуло видение Роны Фольштедт, стройной борзой и светловолосой нордической блондинки. Где она сейчас была? Мертв? Лучше утонуть, чем быть вырванным из моря Городиным.


Дверь моей хижины распахнулась, и вошли двое моих охранников. Жестами и ворчанием они дали понять, что я должен сопровождать их. Я встал и пошел с ними обратно в деревню.


Мы подошли к хижине побольше остальных. Когда-то окрашенный в белый цвет, он постепенно становился серым. Двое майя провели меня через дверь, затем остановились перед стариком, сидящим на платформе. У него были лохматые седые волосы и лицо, жесткое и морщинистое, как скорлупа грецкого ореха.


Он поднял искривленную руку, и двое моих охранников отступили, оставив меня с ним наедине.


«Я Чолти», - сказал он сильным низким голосом, который казался несоответствующим его возрасту и крохотной груди. «Вот я эль Джефе, вождь».


«Для меня большая честь, - сказал я, - и приятно найти человека, говорящего по-английски».


«В деревне только я говорю по-английски», - гордо сказал он. «Я учился в школе в Мериде. Я бы учил своих сыновей, но они не хотят знать язык янки ». Затем он замолчал, сложив руки на коленях, ожидая, что я скажу.


«Меня зовут Ник Картер, - сказал я. «Я агент Соединенных Штатов. Если бы вы отвезли меня с телефоном в ближайший город, буду признателен. Я хорошо тебе заплачу.


«Мне сказали, что у вас был пистолет», - сказал Чолти.


"Да. В своей работе я должен иногда защищаться, иногда убивать ».


«Белых людей не очень любят в Кинтана-Роо, Картер. Совершенно не нравятся белые люди с пистолетами. С моими людьми очень плохо обращались белые люди с пистолетами ».


«Я не хочу причинять вреда ни тебе, ни твоим людям, Джефе. Люди, с которыми я сражаюсь, - злые люди, которые хотят разрушить великие города моей страны и убить очень много моего народа ».


«Что это должно значить для нас здесь, в Кинтана Бур?


«Если этим злым людям позволят победить, ни одно место в мире не будет защищено от них, даже ваша деревня. Они только что разрушили остров в Тихом океане, где люди были очень похожи на ваш собственный.


«Расскажи мне, как ты оказался в море, Ник Картер».


Я рассказал ему историю из того времени, когда мы с Роной поднялись на борт круизного лайнера в Антигуа. Чолти слушал, прищурившись, почти закрыв глаза, руки неподвижно лежали на коленях. Когда я закончил, он просидел целую минуту.






в тишине. Затем его глаза открылись, и он изучил мое лицо.


«Я верю тебе, Ник Картер», - сказал он. «Ваш голос не лжет, и ваши глаза говорят правду. Телефон, который вы ищете, можно найти на севере в Вигфа-Чико. Я бы взял тебя туда, но ...


"Но что?" Я подсказал.


«Вы белый человек. Вы принесли в нашу деревню пистолет. По этим причинам мои люди хотят, чтобы вы умерли. Они будут слушать меня как el jefe, и, возможно, я смогу заставить их поверить, как и я, что вы не хотите причинить нам вреда. Но есть тот, кого нельзя поколебать ».


"Это кто?" Я спросил.


«Его зовут Тихок. Он мой сын. Когда я умру, он будет здесь главным. Боюсь, что это произойдет очень скоро. Тихок никогда не согласится отпустить тебя, пока ты не встретишься с ним ».


«Столкнулись с ним? Я думал, ты сказал, что здесь никто не говорит по-английски.


«Есть и другие языки», - сказал старик. «Мой сын ждет тебя сейчас возле моего дома. То, как вы с ним будете вести себя, определит вашу судьбу. Так должно быть ».


«Я понимаю, - сказал я старику. Чолти кивнул в сторону двери своей хижины. Я повернулся и вышел.


Прежде, чем я сделал два шага на поляну перед хижиной вождей, что-то с грохотом пролетело в воздухе и ударилось в землю у моих ног. Это было шестифутовое копье, его узкое обоюдоострое острие зарывалось в землю.


На противоположной стороне поляны стоял молодой майя, обнаженный по пояс, его коричневая кожа подтянулась и блестела над напряженными мускулами. Он прижал близнеца к копью у моих ног, держа его под углом, в традиционной позе вызова. Вокруг нас были жители деревни, их лица были бесстрастными, но глаза настороженными.


Значит, это Тихок, сын вождя. Это был человек, с которым мне пришлось бы столкнуться в бою, если бы я покинул деревню живым. Но если я убью его, сможет ли его отец пропустить меня к Вигии Чико? Даже если старик согласится, оставят ли меня его люди в живых? Каким-то образом мне пришлось победить Тихока, но не лишить его чести.


Прежде чем дотронуться до копья, я намеренно вынул Хьюго из ножен предплечья. Я поднял стилет, чтобы жители увидели его, затем послал его по спирали к двери хижины вождей, где он застрял, ручка дрожала. Хотя от наблюдателей не было слышимого ответа, я чувствовал скрытое одобрение.


Тогда я вытащил копье из земли и, удерживая его в том же положении, что и Тихок, продвинулся к центру поляны. Там мы коснулись наконечников копий в приветствии, странно напоминающем то, что используется в боевом посохе. Смертельная разница заключалась в том, что наши копья пронзали двенадцать дюймов стального лезвия, лезвие, способное пронзить человека или отрезать конечность от его тела.


Я отступил на шаг в стойке готовности, и Тихо сразу же атаковал, взмахнув рукоятью копья вверх. Я уронил копье, чтобы заблокировать удар, затем быстро поднял его, чтобы отразить удар лезвия, который рассек бы мне череп.


Мой ответ был моим собственным ответом, который майя предвидел и блокировал. Затем он двинулся, чтобы противостоять ожидаемому удару, но я просто сделал ложный выпад с клинком и вбок повернул прикладом к его грудной клетке. Тихок застонал от боли, но ловко скрестил копье, готовый заблокировать смертельный удар.


Мы отступили, вернулись в исходное положение, и бой снова начался.


Искусство боевого посоха во многом так же формализовано, как фехтование или даже танцы. У каждого удара есть блок, каждый блок перемещается на счетчик. Единственными звуками на поляне Юкатана были лязг древков и лязг клинков, перемежающийся тяжелым дыханием Тихока и меня. Не раз я видел отверстие, чтобы загнать острие копья, но замедлял свой выпад ровно настолько, чтобы позволить юному майя сделать блок. Мне пока удавалось держать его собственный клинок подальше от меня, за исключением складки на боку, которая оставила малиновое пятно на моей рубашке.


Прорыв наступил, когда я выбил копье из одной из его рук двойным ударом вверх, тогда как он ожидал обычной атаки ударом вверх и рубящим ударом. С его копьем, бесполезно болтающимся в одной руке, горло Тихока было обнажено для моего клинка. Я отодвинул толчок на долю дюйма в сторону, едва порезав кожу. В глазах майя я увидел, что он знает, что я сделал.


Восстановив контроль над своим копьем, Тихок бросился в атаку со смертельной свирепостью. Я уступил место его атаке и начал опасаться, что поединок может закончиться только смертью Тихока или моей.


Конец наступил с поразительной внезапностью. Тихо сделал мне выпад высоко, затем присел и замахнулся прикладом, как бейсбольной битой, поймав меня чуть выше лодыжек и выбив мне ноги из-под меня. Я рухнул на землю и перекатился на спину как раз вовремя, чтобы увидеть, как лезвие копья Тихока вонзилось мне в лицо. В последнюю секунду он вонзился в землю так близко от моего уха, что я почувствовал его жар.


Я вскочил на ноги, снова наготове копье, и столкнулся с противником. В его глазах было новое послание - боевое товарищество. Мы были даже сейчас. Я пощадил его жизнь, чего он не мог простить, пока не





пощадил мою.


Я играл в азартные игры. Сделав шаг вперед, я склонил клинок в сторону Тихока в знак приветствия. Он опустил собственное копье навстречу моему, и битва была окончена. Мы бросили оружие и взялись за запястье в стиле майя. Жители деревни одобрительно болтали, и я впервые увидел улыбки на темных лицах индейцев.


Старый вождь подошел к нам и заговорил с Тихоком на языке майя. Затем он повернулся ко мне и сказал: «Я сказал своему сыну, что он сражался храбро и с честью. Я говорю то же самое и тебе, Ник Картер. До города Вигия-Чико можно добраться за час. Двое из моих сильнейших мужчин доставят вас туда на каноэ.


Он протянул мне пакет, завернутый в водонепроницаемую ткань. «Вы должны очистить и смазать свой пистолет до того, как высохнет соленая вода, иначе он будет бесполезен против злых людей, которых вы ищете».


Я поблагодарил его и вытащил Хьюго из двери хижины. Затем я последовал за двумя мускулистыми мужчинами, которые уже ждали, чтобы отвезти меня на каноэ.


Тринадцать


Путешествие на каноэ по побережью было быстрым и тихим. Двое майя встретили нас прямо у кромки прибоя. Ни один из них не говорил.


Мы сошли на берег в Вигла-Чико, поселении в три раза больше деревни, которую мы покинули. Жилища казались более постоянными, а железнодорожные пути с востока заканчивались на внешней границе города. Мои гребцы отвели меня к тому месту, где мне показалось, что это дом местного старосты, коротко поговорили с ним на языке майя и внезапно оставили меня, не глядя.


Я попросил телефон, и меня отвели в универсальное здание, которое, по всей видимости, служило школой, универсальным магазином, залом для собраний, складом и прочим. Телефон был ранней моделью в изрезанном деревянном корпусе с рукояткой сбоку.


Следующие два часа были потрачены на то, чтобы добраться до Мериды, столицы Юкатана, а оттуда через лабиринт ретрансляторов и промежуточных операторов, пока знакомый голос Дэвида Хока Анали не раздался по линии.


Я сказал ему, где я был, и дал ему сжатую версию того, как я туда попал, быстро говорил, опасаясь, что мы можем потерять связь в любой момент.


«Мне нужен быстрый выход отсюда», - сказал я ему. «Есть железная дорога, но, судя по всему, поезд должен идти один раз при каждом полном солнечном затмении».


«Я подведу к вам вертолет. Каков статус миссии? "


«Чемоданы прибывают на борт« Гавиоты »с Кюрасао. Федор Городин, по-видимому, является руководителем операции с Жизовым, по всей видимости, находясь в их штабе и лишь изредка появляясь на улице. Нет подтверждения того, что Нокс Ворнов является ключевым человеком, но доказательства достаточно веские, чтобы мы могли считать это несомненным ». Я заколебался, затем добавил: «Мы потеряли Рону Фольштедт».


«Мне жаль это слышать, Ник, - сказал Дэвид Хок. Я знал, что он имел в виду именно это. Как директор AX, он был знаком со смертью, но потеря агента причинила ему более глубокую боль, чем многие думают. "Ты можешь работать здесь один?" добавил он.


«Я могу, но было бы неплохо, если бы был кто-то знаком с этой территорией. Здесь уже темнеет, и мне не нужно напоминать вам, что мы соблюдаем дедлайн ».


- Конечно, нет, - сухо сказал Хоук. "Подожди минутку."


В течение нескольких секунд телефон беззвучно потрескивал у меня в ухе, и я знал, что Хоук вводит информацию в свой настольный компьютер. Затем он вернулся с ответом:


«У ЦРУ есть агент по имени Пилар, в Веракрусе. Она свяжется с вами там, в отеле Bahia Bonito ».


"Она?"


«Да, Ник, кажется, тебе повезло. Мне сказали, что это рыжая, хорошо оснащенная… эээ… всем дополнительным оборудованием ». Хоук прочистил горло, затем продолжил другим тоном. «Можете ли вы организовать посадку вертолета в Вигия Чиу?»


«Сразу за этим зданием есть поляна. Как скоро ты сможешь отправить вертолет? »


«Мне придется работать через Государственный департамент. Если они будут на высоте, у тебя будет птица через три-четыре часа ».


«Хорошо. Я позабочусь о том, чтобы осветить зону приземления осветительными ракетами или кострами. Когда мы обсуждали эти детали, мне пришло в голову, что в нормальных условиях такая информация никогда не будет передаваться в незашифрованном виде по телефонным линиям общего пользования. Обстоятельства, однако, были совсем не обычными, условия были примитивными.


«Вам понадобятся деньги, - сказал Хоук. «Я буду ждать в вашем отеле в различных валютах Центральной Америки. Что-нибудь еще?"


"Да. Мой Люгер принял ванну с соленой водой, так что я хочу иметь под рукой набор для чистки оружия. Тоже 9мм. боеприпасы ».


«Это будет вас ждать». На линии была пауза, как будто Хоук хотел добавить что-то еще. Но потом он просто сказал: «Тебе больше, чем удачи, Ник».


У меня была работа, когда я уговаривал местного старосту направить сигнальные огни для вертолета. Он не хотел мне помогать. Уроженцы Вигиа-Чико были немного менее враждебны к внешнему миру, чем майя в деревне на побережье, но их связи со старыми традициями оставались сильными. Белые люди редко приезжали на Юкатан с мирными миссиями, и люди не горели желанием встречать






одну из их летающих машин.


Я, наконец, добился их неохотного сотрудничества старинным методом. Пообещав им деньги. В частном порядке я надеялся, что пилот ЦРУ Госдепартамента принесет немного денег. Было бы немного неприятно выбраться из Вигии Чико, если бы жители подумали, что их обманули.


В течение следующих нескольких часов подобные заботы были скрыты в глубине души, когда я руководил размещением сигнальных огней. Вокруг было много сухого валежника, и я поставил шесть костров по кругу, чтобы очертить зону приземления.


Как только костры разгорелись и поляна осветилась, я сел и стал ждать. И ждать. И ждать.


Я должен был знать, что с участием Государственного департамента все пойдет не так гладко. К тому времени, как я услышал звук ротора вертолета, рассветал, и моя бригада пожарных определенно была недовольна задержкой. Пилот заметил нашу небольшую группу и ввел свой корабль, подняв огромное облако густой красно-коричневой пыли.


Пилота звали Мартин. Это был худощавый молодой человек с острым носом. Мы обменялись удостоверениями, пока сельские жители столпились вокруг, с большим подозрением глядя на вертолет.


«Надеюсь, они прислали с вами немного денег», - сказал я.


"Деньги? Зачем?"


«Чтобы помочь с сигнальными пожарами, мне пришлось пообещать этим людям некоторую плату».


Мартин сощурился, глядя на светлеющее небо. «Я не знаю, для чего вам понадобились сигнальные огни; почти полный день.


«Когда я попросил вертолет, - холодно сказал я, - было темно. Я надеялся, что Госдепартамент ответит достаточно быстро и вытащит меня отсюда до рассвета. У меня довольно плотный график, старый приятель.


«Никто ничего не говорил о том, чтобы приносить деньги», - проворчал он.


Люди, стоявшие вокруг нас, что-то бормотали, и я боялся, что они уловили суть нашего разговора.


"Вы принесли свои деньги?" Я спросил.


«Ну… некоторые», - осторожно сказал он.


Я терял самообладание. «Так что убирайся, черт возьми! Я обещал этим людям деньги и подозреваю, что они сломают вам кости, если не получат их ».


С обиженным видом Мартин вытащил из заднего кармана потрепанный бумажник и начал листать счета. В раздражении я отобрал у него бумажник и вытащил бумажник. Сумма векселей составила чуть более пятидесяти долларов. Я передал его старшему, который торжественно пересчитал его, а затем кивнул, не улыбаясь. Он поговорил с сельскими жителями, которые отошли, расчищая нам дорогу.


Когда мы сели в вертолет, Мартин сказал: «Вы должны были отдать им все? Те индейцы, наверное, удовлетворились бы половиной.


«Может быть», - сказал я. «И, может быть, они были бы недовольны - пока они не проткнули тебе горло копьем. Для вас это будет стоить двадцать пять долларов?


Он без комментариев запустил двигатель к жизни


«Не волнуйся, - сказал я ему. «Я сделаю полный отчет о вашем взносе, и вам будут возмещены расходы по обычным каналам государственного департамента. Если вам повезет, вы вернете свои деньги к Рождеству. Может, не в это Рождество… »


Впервые Мартин немного расслабился и даже сумел ухмыльнуться. «Хорошо, - сказал он. «Должен признать, это дешевле, чем копье в глотке. Куда?"


«Веракрус», - сказал я ему, и мы подпрыгнули.


Глава четырнадцать.


Эрнандо Кортес сошел на берег в Веракрусе в 1519 году, став первым испанцем, ступившим на мексиканскую землю. С тех пор город был захвачен в различных войнах американцами и дважды французами.


Когда мы скользили по заливу Кампече, и я, прищурившись, смотрел на залитый солнцем город, было ясно, что теперь Веракрус стал, по крайней мере, призом, достойным всей этой крови и грома.


Мы расположились на площадке за американским консульством, где я отклонил приглашение остаться на обед. Я чувствовал себя окоченевшим и липким от напряжений, измученным бессонницей, и мне не хотелось вести светскую беседу за мартини с некоторыми из наших сотрудников дипломатической службы. Я пожал руку Мартину, снова заверил его, что он вернет свои деньги, и по внешнему телефону вызвал такси.


Поездка на такси до отеля Bahia Bonito пролегала по некоторым из старинных мощеных улиц города с причудливыми старыми домами, а также по широким современным улицам рядом со стальными и стеклянными небоскребами.


Моя гостиница была устаревшей, но удобной, с большим внутренним двором, открытым в небо, и тремя рядами комнат вокруг него. Я сказал водителю подождать и вошел внутрь. Когда я назвал свое имя, человек за столом вручил мне ключ от номера, толстый запечатанный конверт и сверток размером с футляр для кларнета. Я разрезал конверт и нашел в разных размерах и цветах: доллары, песо, кетсали, кордобы, колоны, лемпиры, бальбоа, боливары, гурды, фунты, франки и гульдены. Я вытащил песо, заплатил водителю и с пакетом под мышкой поднялся в свою комнату на третьем этаже. Ни от Пилар, ни от кого-либо еще не было сообщений.


Я принял долгую парную ванну, а затем прохладный душ, затем развернул упаковку приспособления для чистки десен.






и приступил к работе над Люгером. Я мог бы попросить Хока принести мне новый пистолет, но Вильгельмина была старым и надежным другом.


Я разобрал Люгер и осмотрел все детали. Поскольку он был хорошо смазан и защищен водонепроницаемым покрытием, соленая вода еще не повредила металл. Я использовал растворитель на каждой детали, даже на крошечных винтах, и проделал пятна через отверстие, пока они не стали чисто белыми. Я высушил разобранный пистолет безворсовой ватной салфеткой, прикоснулся к критическим частям смазочным маслом с низкой вязкостью и снова собрал Люгер. Я заправил обойму с восемью патронами из коробки снарядов, которую предоставил Хоук, и засунул Вильгельмину в кобуру на поясе.


Моему телу нужен сон, но мой разум не сдавался. Были планы сделать, лазейки закрыть. И всякий раз, когда я давал своему мозгу отдохнуть, в поле зрения появлялась фотография Роны. Блондинку, стройное гибкое тело которой столько ночей было в моих объятиях, нельзя было считать просто потерянным еще одним партнером по работе.


«Они не допускают ни времени, ни истощения для печали», - с горечью подумала я и вылетел из комнаты. За столом я спросил, есть ли поблизости магазин, где я могу купить одежду.


«Да, сеньор. В Агиларсе, расположенном через дорогу, отличный выбор », - сказал клерк.


«Грасиас. Жду посетителя. Если она приедет, скажи ей, где меня найти ».


Я перешел улицу и потратил пригоршню денег Хоука на одежду. Одевшись в новый костюм со всеми подходящими аксессуарами, я еще раз посоветовался со своим портье и неторопливо направился вверх по улице к уличному кафе. Я сел за столик, с которого можно было наблюдать за входом, и заказал бутылку местного бренди, который горел, как огонь, но не имел неприятного вкуса. Потягивая бренди, я задавался вопросом, сколько мне ждать, прежде чем я решу, что мой собеседник, Пилар, не появится.


В этот момент смуглая девушка в блузке с глубоким вырезом, едва сдерживающей ее великолепную грудь, качнулась между столиками и остановилась у меня. Ее волосы были черными и густыми, слегка взлохмаченными, только что с постели. У нее были глаза цвета черного кофе, обещавшие экзотические удовольствия.


«Можете ли вы сэкономить на спичке?» - спросила она с легким акцентом.


«Извините, я не храню их, так как бросил курить». Я подсказал ей.


«В прошлом году я пыталась бросить курить сама, но продержалась всего две недели», - правильно ответила она.


«Вы, должно быть, Пилар».


"Да. А ты Ник Картер… которого зовут Киллмастер. Твоя репутация опередила тебя ». «Я не знаю, следует ли мне вести себя скромно или извиняться».


Ее полные губы изогнулись в улыбке. «Никогда не следует извиняться. Могу я сесть? »


"Конечно. Мои манеры сегодня немного изношены, как и все остальное.


Пилар опустилась на стул напротив меня. «Ты выглядишь так, будто тебе нужно немного поспать», - сказала она.


«Бизнес прежде всего», - сказал я с вкрадчивой улыбкой. «Мы можем поговорить здесь?»


Ее прекрасные глаза скользили по бездельникам в кафе и прохожим по тротуару. «Это такое же хорошее место, как и любое другое», - сказала она мне, пожав плечами.


Я сделал знак официанту, чтобы он попросил еще стакан, и налил Пилар бренди. Затем я резко спросил: «Что ты сделала со своими волосами?»


Инстинктивно ее рука в мгновенном замешательстве потянулась к голове, затем она улыбнулась. «Вам, должно быть, сказали, что я рыжая. Как вы знаете, в нашем бизнесе часто возникает необходимость изменить внешний вид. Тебе нравится черный? "


"Любить это. Держу пари, ты тоже был ерасоткой как рыжая.


«Почему, спасибо», - сказала она и озорно посмотрела на меня из-под своих длинных ресниц.


На мгновение черты лица Пиларс, казалось, исчезли и перешли в тонкое лицо Роны Фольштедт. Я сделал глоток крепкого бренди, и изображение исчезло.


«Единственное, что у нас есть, - сказал я, - это катер, который доставил чемодан на борт« Гавиоты ». Я не мог разглядеть ни имени, ни опознавательных цифр в темноте. Он ехал слишком низко в воде и приводился в движение двумя подвесными двигателями ».


Пилар прикусила губу и покачала головой.


«Ничего подобного. Вы видели кого-нибудь из людей на катере?


«Главный человек был невысокого роста, плотного телосложения и совершенно лысый».


Она подняла руку, чтобы остановить меня. «Коренастый, лысый мужчина?»


"Это правильно. Ты его знаешь?"


"Я думаю так. Есть такой человек, который возглавляет банду контрабандистов на Кюрасао. Его зовут Торио.


«Вы можете сказать мне, где его найти?»


"Я могу отвезти тебя туда. Я знаю Кюрасао, и мы сможем действовать быстро ».


На минуту я собирался возразить. Я не хотел, чтобы она стала такой же, как Рона. Но Пилар была права, я мог тратить драгоценное время на Кюрасао без проводника, а время было решающим фактором.


«Как скоро мы сможем уехать?» Я сказал.


«Мы можем успеть на ранний рейс завтра утром. Я все устрою.


"Можем ли мы начать раньше?"


«Нет. И важно, чтобы вы сегодня вечером отдохнули. Завтра тебе нужно будет быть сильным и бдительным ».


Мои ноющие мышцы согласились. Мы выпили еще стакан бренди, и она проводила меня до моего отеля.


«Я приду за тобой утром, - сказала Пилар, - а мы поедем в аэропорт».


Я оставил ее во дворе и устало поднялся






в мою комнату.


Глава Пятнадцать


Я принял второй душ за день и задернул жалюзи против вечернего солнца. Я снял новую одежду и положил ее на стул. Затем я растянулся голый на кровати, накинул на себя простыню и уставился в потолок.


Просто заставить себя уснуть обычно невозможно. Каждый нерв в моем теле требовал отдыха, и мои глаза были похожи на мешки с песком, но я не могла спать.


Где-то бывший американский ученый и бывший русский генерал готовились стереть мою страну, город за городом. Послезавтра первым отправится Нью-Йорк. Я должен куда-нибудь помчаться, чтобы остановить их, а не слетать с кровати на кровати в отеле в Веракрусе.


Но спешить в бой без подготовки было бы глупо и опасно. И если Пилар сможет найти контрабандиста Торио, у него еще может быть достаточно времени для выполнения миссии. Я закрыл глаза. Видение Роны проплыло передо мной, исчезло, затем вернулось.


Солнечный свет, проникающий сквозь оранжевые жалюзи, постепенно потускнел сквозь все оттенки серого, и, наконец, стало темно. Тем не менее мой разум не мог успокоиться.


Казалось, каждый звук с улицы внизу доносится прямо до моих ушей. Смыв унитаза в соседней комнате, фонтанный Ниагарский водопад.


Потом кто-то слегка постучал в мою дверь.


"Да?"


«Это Пилар», - последовал мягкий ответ.


Я вылез из постели, схватил полотенце и открыл дверь. На Пилар было черное платье с крошечными цветочками, которые, казалось, счастливо росли в холмах и долинах ее богатой местности.


«Войдите», - сказал я.


«Я действительно не верила, что ты сможешь заснуть», - сказала она и вошла внутрь.


«Ваша красота превосходит только вашу мудрость», - ответил я.


«Я принес тебе кое-что, чтобы помочь». Она легонько опустилась на край кровати.


«Таблетки?» Я спросил. «Я никогда их не принимаю».


Она лениво улыбнулась мне. «Нет, не таблетки. Меня."


«Что ж, - ответил я, оправляясь от своего изумления, - вы определенно восхитительная таблетка, и ее совсем не трудно проглотить».


Ее красивое лицо посерьезнело, стало почти суровым. «Не шутите, - сказала она. «Обе наши жизни могут зависеть от твоего физического состояния завтра, и…» Здесь она заколебалась, ее глаза скользнули по моей одетой в полотенце фигуре. «И, может быть, я тоже буду сегодня беспокойно отдыхать в одиночестве».


«Возможно», - сказал я.


«Ты оставишь все мне?»


«Пилар, я в твоих руках».


«Бьен. Сначала я хочу, чтобы ты лежал здесь, на кровати ».


Я послушно подошел к кровати и уже собирался опуститься, когда ее сильные коричневые пальцы проскользнули под полотенце, которое я носил, и смахнули его.


«Для этого нам не понадобится полотенце», - решительно сказала она. «Ложись на живот, пожалуйста».


Я распласталась на кровати, сложила руки в подушку. Что-то прохладное коснулось моей шеи у основания черепа и медленно потекло по спине. Я почувствовал легкий запах корицы. Через плечо я увидел, что Пилар вынула крошечный флакон из сумки, которую несла, и вылила содержимое по моему позвоночнику.


«Масло корицы», - объяснила она. «Теперь я хочу, чтобы ты снова опустил голову и позволил мне помочь тебе расслабиться».


«Да, мэм», - усмехнулся я. Раздался шепчущий шелковистый звук. Краем глаза я уловил вспышку смуглого бедра и понял, что Пилар сняла с себя всю одежду.


Словно чувствуя мои мысли, она закрыла мои глаза легким прикосновением своих прохладных, мягких пальцев. «Расслабься», - пробормотала она. «Теперь тебе нужно только расслабиться».


Затем ее руки легли на мою спину плавными маленькими кругами, ее пальцы нажимали твердо и нежно. Она намазала маслом мои плечи и грудную клетку, издавая себе одобрительные звуки. Она нашла складку на моей стороне, где копье майя задевало меня, и ее пальцы погладили боль.


Она нанесла масло на мою талию, ее руки восхитительно скользили по моей коже с ароматной смазкой. Вниз и вниз, по ягодицам и задней поверхности бедер. Еще немного прикоснитесь к впадине на коленях, затем к икроножным мышцам, вдоль ахиллова сухожилия, чтобы мои пятки легли на ее ладони.


Пилар нежно нанесла масло на подошвы моих ног, скользнув пальцем между каждым из моих пальцев.


Моя кожа была живой и сверхчувствительной к ее прикосновениям. Казалось, я чувствую через свои поры близость ее обнаженного тела.


Я сказал: «Пилар, я не знаю, взволнован я или хочу спать. Пожалуйста, прими решение! »


«Успокойся», - мягко отругала она. «Мы только начали».


Затем она взяла мои пальцы ног по одному, лаская их, перекатывая между пальцами. Большим и указательным пальцами она сделала промасленные ножны, скользящие вверх и вниз с каждого пальца ноги.


Затем Пилар взяла каждую ступню в руки и стала месить ее, пока я не почувствовал, как трещат кости. Затем она снова подняла руки вверх по моим ногам, ее опытные пальцы впились в напряженные мышцы, сжимая, манипулируя, вытягивая ноющую боль.


Особое внимание уделялось моему крупу. Держа одну руку на каждой ягодице, она наклонялась и сжимала с удивительной для женщины силой, ее руки ритмично перекатывались от пяток к кончикам пальцев.


Кровать слегка провисла, когда Пилар






очутилась на моих ногах. Из этого положения она наклонилась вперед и провела своими гибкими пальцами по моей спине, волшебным образом расслабляя напряженные мышцы.


Когда она потянулась вперед, чтобы помассировать мои плечи и шею, я почувствовал, как соски ее покачивающейся груди коснулись меня. Теперь ее руки скользнули по моей обнаженной спине от плеч к ступням.


«Теперь перевернись, - сказала она, - а я сделаю другую сторону».


«Я не знаю, выдержу ли я».


«Не волнуйся, я уверен, ты стойко выдержишь».


Я перевернулся на спину.


Пилар вздохнула. «Почему, Ник, я думал, ты расслабился!»


"Черт побери!" Я усмехнулся, воспользовавшись возможностью, чтобы взглянуть на мою обнаженную массажистку. Ее кожа была как полированная медь - гладкая и безупречная. Ее груди были полными и спелыми. Они опустились, затем резко поднялись. Ее узкая талия и круглые твердые бедра блестели легким блеском пота.


Она изящно наклонилась, чтобы взять с прикроватной тумбочки пузырек с маслом, и брызнула его на меня, разводя руками.


«Не волнуйся, - сказала она, словно снова читая мои мысли, - ничего не останется незавершенным!»


Итак, теперь я сдался ее рукам. Глаза закрылись - в голове не возникало тревожных картинок. У меня было ощущение невесомости, как будто мое тело, направляемое этими знающими пальцами, дрейфовало в пространстве. Я казался сделанным из ириски… натянутой, растянутой, восхитительно натянутой с точностью до доли предела прочности.


Я резко открыл глаза и схватил Пиларс за руку. «Этого достаточно, - сказал я. «Мы только что достигли пределов массажа. У тебя есть другие таланты? »


Пилар лениво дразняще улыбнулась мне. Меня охватил шок изысканного удовольствия, когда ее рот сомкнулся надо мной.


И на какое-то время мне показалось, будто меня тянут через маленькую бархатную дырочку в мир невообразимых наслаждений. Затем меня охватила дрожь освобождения. И впервые за много часов я был пуст ни от мыслей, ни от чувств, плыл в пустоте, плывя к глубокому колодцу забвения.


Я потянул теплое, пылающее тело рядом со мной и накрыл нас обоих простыней.


Менее чем через минуту сон, который я так долго искал, заключил меня в теплые, пахнущие корицей объятия.


Глава Шестнадцать


Я проснулся на рассвете с ощущением, как будто все старые детали были заменены новыми, покрытыми тефлоном компонентами перманентного прессования. Из ванной доносились плеск воды и женский голос, поющий на испанском. Я выскочил из постели, подошел к двери и толкнул ее.


В комнату ворвались потоки пара. За полупрозрачной занавеской для душа я мог видеть силуэт прекрасного тела Пилар, когда она намыливалась и пела что-то из времен Панчо Вилья. Время от времени занавеска прилипала к ее коже, обнажая блестящую поверхность, как целлофановое окно в коробке с конфетами.


Я постоял там минуту, наслаждаясь зрелищем, затем схватил занавеску и отодвинул ее в сторону.


Пилар ахнула от удивления и инстинктивным женским жестом закрылась руками. Затем она опустила руки и стояла, улыбаясь под струями душа, в то время как вода, стекающая по холмам и впадинам ее тела, заставляла ее блестеть, как тюлень.


«Доброе утро, керидо», - сказала она. «Надеюсь, я не разбудил тебя». Ее глаза скользили по моему телу. «Вы всегда просыпаетесь в таком состоянии?»


«Все зависит от того, кто принимает душ в соседней комнате».


«Надеюсь, ты хорошо спал».


"Как бревно. Если мир когда-либо узнает об этом твоем лекарстве от снотворного, мы увидим последний из барбитуратов.


«Льстец. Садись, я намылю тебе спину.


Я вошел в душ, и Пилар повернула меня. Она намылила руки, но область моей анатомии, которую она намылила, определенно не была моей спиной. Я повернулся и встал лицом к ней, на нас обоих брызнула вода. Впервые я поняла, какая она высокая девушка.


«Мне приходит в голову, - сказал я, - что я получаю от вас очень много заказов. Пора мне взять на себя.


«Что ты имел в виду, керидо?» - выдохнула она, наклоняясь вперед, и эти великолепные груди качались ко мне.


Взяв ее под руки, я поднял Пилар и подвел ее к себе. Затем я опустил ее, по доле дюйма за раз.


Она издала легкий звук восторга, когда ее руки обняли мою грудь, и она притянула нас вместе, прижавшись своей грудью ко мне. Мы начали медленный, волнообразный, неподвижный танец там, в душе, постепенно увеличивая ритм, пока Пилар не крутилась и не тряслась, как одержимая женщина. Внезапно она вскрикнула, ее голос пронзил монотонный гул воды.


После этого мы стояли вместе, позволяя воде омывать наши тела.


Мы быстро оделись, а затем пошли в соседнее кафе, чтобы позавтракать восхитительными хуэво-ранчеро. Мы запили его мексиканским пивом, которое даже во время завтрака лучше, чем горький мексиканский кофе-фи.


Такси отвезло нас в Aeropuerto Nacional, где мы сели в небольшой самолет. Мы вылетели в шесть тридцать. С двухчасовой разницей во времени мы приземлились бы на Кюрасао около полудня.


Когда мы летели





над мирной зеленью Юкатана и темно-синем Карибском море я невольно вспомнил, что не так много часов назад я боролся за свою жизнь там.


Как будто по обоюдному согласию мы с Пилар не разговаривали во время поездки. Раньше этим утром мы были просто мужчиной и женщиной, которые наслаждались жизнью и друг другом, как будто нашей самой большой проблемой было решить, что есть на завтрак. Но теперь мы были двумя профессионалами, идущими навстречу неизвестным опасностям, зная, что мы никогда не вернемся. Было не время для светских бесед. Мы сидели тихо, погруженные в свои личные мысли.


Голос пилота нарушил тишину. «Те из вас, кто находится по правому борту, теперь могут видеть впереди остров Аруба. Аруба - самый маленький из трех островов, входящих в состав Нидерландских Антильских островов. Кюрасао еще в пятидесяти милях к востоку. Мы начинаем спуск и будем приземляться примерно через пятнадцать минут ».


Когда пилот продолжал рассказывать нам о погодных условиях на Кюрасао (идеальных, как всегда), я наблюдал, как Аруба скользила мимо нас. Проливы между Арубой и Кюрасао были испещрены белыми парусниками и множеством крошечных коричневых островков без постоянного населения, хотя они иногда использовались рыбаками.


Наш самолет приземлился в аэропорту Плесман, и мы нашли такси для пятимильной поездки в столицу Виллемстад. Кабина была старой «Гудзон», со снятой крышей, чтобы она могла использоваться под открытым небом.


Водитель был разговорчивым человечком, который, казалось, решил рассказать нам обо всех местных сплетнях во время нашей короткой поездки. Я не обращал особого внимания на то, что говорил мужчина, пока одна фраза не пронзила мое сознание, как ледоруб.


«Подожди минутку», - рявкнул я водителю. «Что вы сказали о блондинке, вытащенной из моря?»


Он повернулся на своем месте с широкой улыбкой, довольный тем, что пробудил мой интерес. «О да, сеньор. Два дня назад в рыбацких доках было много волнений. Одна из лодок вернулась с желтоволосой дамой. На ней был спасательный жилет, который держал ее на плаву, хотя она не была в сознании, когда ее привезли. Очень странно, поскольку ни одна лодка не попала в аварию ».


"Где она сейчас?" Я вмешался,


«Когда стало известно из рыбацких доков, вскоре приехал муж женщины и увез ее с собой».


"Ее муж?" - повторил я.


"О да. Это крупный мужчина, похожий на медведя, который иногда плавает вместе с Говиотой ».


Городин! Должно быть, он вернулся на Кюрасао, когда не смог найти меня или Рону в воде. Несомненно, он ждал там, когда из доков пришло известие, что ее привезли рыбаки. Это было два дня назад. Я подсчитал шансы, что Рона еще жива. Это был длинный выстрел: «Вы не знаете, куда мужчина… ее муж… забрал женщину?» Я спросил.


- Нет, сеньор, но, может быть, мой друг, рыбак Саба, расскажет вам. Это он вытащил даму из моря ».


«Вы можете отвезти меня на Сабу?»


«Теперь, сеньор?»


"В настоящее время." Я вытащил из набухшего бумажника купюру в десять гульденов и протянул ее водителю. «И сделай это быстро».


«Пять минут», - сказал он, кладя деньги в карман.


За пять минут, почти с точностью до секунды, мы прошли через лабиринт узких улочек к рыбацким докам за пределами Виллемстада, расчищая путь с помощью гудка, на который водитель постоянно опирался. Мы резко остановились на набережной перед каркасным домом с одним большим окном в пятнах дыма и вывеской с выветренной краской, на которой написано «Убежище Ванвоорта».


Выйдя из машины, я почувствовал, как меня дернули за рукав, и понял, что почти забыл о Пилар.


«Ник, блондинка… это твоя Рона?»


"Это должно быть."


"А что ты будешь делать?"


«Найди ее, если смогу».


«Но у нас есть миссия».


Если бы не Рона, не было бы никакой миссии. Именно она дала нам ключ к разгадке, и теперь она может привести нас к Городину. Кроме того, она не была обучена опасной работе, как мы. Если она сейчас в руках Городина, ей придется заплатить ужасную цену. Я должен попытаться найти ее. Я ей многим обязан ».


«Вы ей ничего не должны, - сказала Пилар. «Ты не заставлял ее выполнять задание. А время ... знаешь, какой сегодня день?


"Да, я знаю. Завтра крайний срок ».


«Забудь о ней, Ник. Пойдем со мной, и я отведу тебя в Торио. Мы найдем его на набережной недалеко отсюда ».


Я остановился перед дверью убежища Ванвоорта и посмотрел в лицо Пиларс. Когда я заговорил, мой голос был холодным. «Решение мое, и я его принял. Ты пойдешь со мной? »


На мгновение она встретилась со мной взглядом, затем отвернулась. Она протянула руку и коснулась моей руки. «Мне очень жаль, Ник. Вы должны действовать согласно своей совести. Я помогу тебе, чем ты попросишь. "


Я сжал ее руку и вошел в дверь.


Глава Семнадцать


Vanvoort’s Hideaway не был туристическим баром. Свет был тусклым, воздух был затхлым. Стены были увешаны плакатами с рекламой пива и политиков. Линолеум на полу протерся до голого дерева в полосе вдоль передней части нелакированной планки.


Клиентурой были рыбаки и моряки.





многих народов. И все мужчины. Гул разговоров и звон стаканов внезапно прекратились, когда посетители заметили Пилар, которая выглядела эффектно в коротком лимонно-желтом платье.


За стойкой сидел косолапый голландец с бицепсами, похожими на дыни, торчащими из-под коротких рукавов его рубашки.


«Я ищу рыбака по имени Саба», - сказал я.


Крошечные глазки голландца пробежались по мне, как насекомые. "Кто сказал, что он здесь?"


«Его друг таксист. Тот, что в Гудзоне.


Он покачал своей массивной головой из стороны в сторону. "Не значит для меня ничего".


Положив обе руки на стержень, я прижался лицом к нему. «Мистер, у меня нет времени играть в игры, и у меня нет времени объяснять. Но я хочу, чтобы вы знали следующее: если вы не укажете мне Сабу через пять секунд или не скажешь, где я могу его найти, я перейду через этот бар и сломаю вам кости, пока не получу ответ ».


Голландец знал, что я серьезно. Его румянец побледнел. «Вон там», - прохрипел он. «Один в будке у стены».


Когда я отвернулся от бара, тут снова начался лепет, и все стали заняты, глядя на Пилар.


Одинокий мужчина в будке был чернокожим жителем Виргинских островов.


"Саба?" Я спросил.


«Верно, дружище. Садись. И леди тоже. В его речи музыкальная часть была британской, а часть - калипсо-мелодичной, которую вы слышите в некоторых частях Вест-Индии. «Ты должен вселить в Ганса страх перед Богом, заставить его отступить, как это».


«Я хочу спросить о женщине, которую вы привели два дня назад. Тот, который ты нашел в море ».


- Ах, леди с желтыми волосами. Очень хорошенькая. Она не просыпается, чтобы сказать ни слова. Очень-очень устал. Море истощает твои силы. Но я не думаю, что ей было больно. Ничего не сломано ».


«И мужчина увел ее? Тот, кто сказал, что он ее муж?


«Ой-хо, может, он не ее муж», а? Я не удивлен. Он не похож на ту даму с желтыми волосами, которую принимают за мужа. Слишком грубо, слишком некрасиво. Ты мужик, дружище?


«Нет, но я ее друг, а мужчина, который ее увез, определенно не был. Вы знаете, куда он ее забрал?


"Да, я знаю. Я рассказываю ему дорогу в госпиталь Королевы. Он говорит, что никогда не мин ', он ведет даму туда, где у него есть друзья. Он сказал, что они заботятся о ней. Поэтому я смотрю, куда он идет. Он берет девушку в моторную лодку с двумя другими мужчинами. Они едут на Маленький Пёс, маленький остров в двенадцати милях от берега. Ничего, кроме больших камней на Little Dog. Большие камни и рыбацкая хижина. Рыбаки больше не используют это место. Мужики с ружьями теперь всех пугают.


«Вы можете показать мне, как добраться до Маленькой Собаки?» Я спросил.


"Конечно. Спуститесь к докам, вы можете увидеть это место. Давай, я тебе покажу.


Черный мужчина встал и вышел из будки. Пилар последовала за нами на улицу и спустилась через пару крутых кварталов к набережной, где Саба указал через сверкающую воду на то, что казалось зазубренным выступом из коричневых скал.


«Маленькая собачка», - сказал он. «Может быть, 500 метров в длину, 200 в ширину. Единственное безопасное место для посадки лодки - с другой стороны. Отсюда не видно.


«Мне нужна скоростная лодка, - сказал я. «Вы знаете кого-нибудь, кто сдает мне один?»


"Конечно. У меня есть друг с самой быстрой лодкой в ​​гавани, если не считать контрабандистов и полиции. Он берет с вас много денег, но вы получаете свои деньги ».


"Хорошо." Я повернулся к Пилар. «Теперь я попрошу тебя сделать то, что будет для тебя очень трудным».


«Что случилось, Ник?»


"Подожди меня. Подожди, если я не вернусь к темноте, извести Дэвида Хока в Вашингтоне и расскажи ему все, что знаешь ».


«Можно я пойду с тобой? Я могу управлять лодкой. Я могу помочь разными способами ».


«Нет», - твердо сказал я. «Это моя работа, и я хочу, чтобы вы остались здесь».


«Да, Ник», - сказала она с непохожей на нее покорностью.


Я сжал ее руку и последовал за Сабой к докам, где мы найдем его друга на катере. Оказалось, что это старая быстрая лодка, которую ее гордый владелец бережно содержал в хорошем состоянии. Этот человек не слишком беспокоился о том, чтобы позволить незнакомцу взлететь в своей гордости и радости, но достаточно гульденов перешло из рук в руки, чтобы уменьшить его сопротивление. Мотором был гигантский «Эвинруд», который мгновенно ожил, и вскоре я уже несся по легкому проливу к Маленькой Собаке. Прежде чем я подошел слишком близко, я сделал широкий круг вокруг скалистого острова. У входа на дальнем берегу к некрашеной пристани был привязан катер с каютами. За пирсом стояла деревянная хижина. Бледно-серый дым клубился из трубы.


Я задушил «Эвинруд», затем осмотрел хижину и окружающие скалы на предмет каких-либо признаков жизни. Не было. Так что я включил мотор и вернулся вокруг острова.


Я бродил по каменистому берегу на дальней стороне в поисках возможного места для приземления. Зазубренные вершины возвышаются на пятнадцать или двадцать футов, как будто какое-то огромное возмущение в центре земли выбросило их со дна океана. Наконец я наткнулся на узкий клин воды между парой выступающих валунов, и мне удалось протиснуть лодку. Я обезопасил ее, поднялся по скалам и направился к хижине на противоположной стороне острова.







Движение шло в лучшем случае медленно, и я передвигался осторожно, на случай, если Городин выставил наблюдение. Через двадцать минут я достиг удобной точки, откуда мог лечь на живот и смотреть на хижину. Здесь он казался больше, чем со стороны океана, и казалось, что он разделен на две комнаты. Единственное окно, которое я мог видеть, было забито досками с одними лишь щелевыми отверстиями. По-прежнему никаких следов человеческой жизни, только клубящийся дым, растекающийся по воздуху. Теперь, когда я был с подветренной стороны от дыма, я заметил неприятный запах. Возможно, в глубине души я знал, что это было, но я отверг эту мысль и пополз к лачуге, стараясь не попадаться на глаза щели в окне на случай, если кто-то будет смотреть за ним.


Я без проблем добрался до хижины и присел под окном, заколоченным досками.


Зловоние здесь было безошибочным. Это был запах опаленной плоти и человеческих волос. Я стиснул зубы и попытался стереть мысленную картину того, что могло случиться с Роной Фольштедт. Внутри хижины раздался резкий, едва сдерживаемый голос гнева. Это было тяжелое рычание Федора Городина.


«Ты доставил мне много хлопот, ты и Картер», - говорил он. «Но ты все еще можешь заслужить мое прощение. У вас есть информация; Мне нужна эта информация. Простой обмен. И в самом деле, как ты можешь отказать такому человеку, как я, который так талантлив к убеждению? »


Я медленно поднял голову, чтобы прищуриться через пространство между досками, и голос Городина продолжился.


«Мы знаем, что Картер не утонул. Есть сведения, что его доставили на берег в рыбацкой деревне майя на Юкатане. Более того, нам не удалось его отследить. Там был бы контактный пункт, по которому вы могли бы связаться с ним в случае крайней необходимости. Я хочу, чтобы ты сказал мне, где это ».


Теперь я мог видеть комнату через подоконники. В деревянном стуле, рядом с Городином сидела Рона Фольштедт. Единственная веревка была привязана вокруг ее талии, связывая ее руки по бокам и удерживая ее на спинке стула. На ней был только обрывок штанов, которые она носила, когда ныряла с круизного лайнера. Выше талии она была обнажена, обнажая маленькие, хорошо сформированные груди. Ее глаза покраснели, волосы спутаны. Когда она заговорила, это было отстраненным, усталым голосом.


«Не было никакого контактного лица», - сказала она.


«Ты врунья и дура», - сказал Городин. «Вы должны знать, что я могу заставить вас сказать. Мирно сейчас или позже в кричащей агонии. Так или иначе, я найду Картера. Он уже убил некоторых из моих лучших людей, и каждую минуту, пока он остается жив, он представляет угрозу для нашего плана. Теперь - еще раз - где мы можем найти Ника Картера?


«Я понятия не имею, где он», - устало монотонно сказала Рона.


«У меня нет больше терпения», - прорычал Городин. «А теперь я покажу вам, что происходит с людьми, с которыми я потерял терпение».


Большой русский отошел в сторону, и источник дыма из трубы был обнаружен. В большой железной жаровне тлела раскаленная куча из древесного угля. Покрытые резиной рукоятки какого-то длинного инструмента торчали из углей. Городин осторожно взялся за рукоять и вытащил инструмент. Это были длинные остроносые плоскогубцы. Клещи засветились тускло-оранжевым светом, когда он показал их Роне.


«Возможно, вы слышали об этой технике», - сказал он.


«Плоть отрывается от тела по щепотке за раз. Особое внимание уделяется нежной груди женщины. Вы будете жить довольно долго, но в каждый момент этого времени вы будете умолять умереть ».


Взгляд Роны гипнотически остановился на блестящих кончиках плоскогубцев. «Но я ничего не знаю, - сказала она со слезами на глазах, - совсем ничего».


Городин проигнорировал ее. «Я дам вам еще один шанс ответить на мои вопросы», - холодно сказал он. «Тогда мы начнем».


Я обдумал свой план действий. Я мог убить Городина, прострелив оконные планки, но по их теням в темной комнате я видел, что еще двое мужчин стояли у ближайшей стены. Они наверняка будут вооружены и, вполне вероятно, убьют Рону, прежде чем я смогу пройти за угол хижины к внешней двери. Другая дверь, прямо напротив окна, по-видимому, вела во вторую комнату. Это не помогло. Если бы в комнате было окно, его бы ее закололи.


Пока я пытался придумать осуществимый план, Городин вставил клещи в угли и повернул в мою сторону. Я скрылся из виду, когда он сказал одному из невидимых людей: «Приведи его сюда. Покажи мисс Вольстедт, на что она может рассчитывать, если не будет сотрудничать с нами.


Перед моим окном перекрестился славянский парень с короткой стрижкой, и когда я снова поднял голову, он открыл дверь на противоположной стороне. Запах горелой плоти разлился, как отравленный газ. Славянин вернулся через минуту, волоча за собой что-то на полу, что отложил в нескольких футах от Роны.


Существо на полу было в форме человека с головой, туловищем, двумя руками и двумя ногами. Мало что еще об этом подсказал мужчина. Плоть и мускулы были разорваны, обожжены, разорваны и оторваны от каждой части головы и тела. Казалось, нигде не было органа, который






не был изуродован. Во многих местах кости просвечивали сквозь отверстия в плоти, в то время как тварь истекала кровью и другими биологическими жидкостями.


Губы были полностью оторваны, оставив гримасу обнаженных зубов, напоминающую череп. Там, где был один глаз, теперь была только влажная почерневшая дыра.


Хуже всего то, что этот остаток человека был жив.


Рона заткнула рот и отвернулась, когда это привидение жалобно скреблось по половицам судорожной рукой.


«Нельзя так отворачиваться от старого друга, - сказал Городин. «Или, может быть, ты не узнаешь красивого молодого Бориса».


Рона издала дрожащий рыдание.


«Мы нашли его без сознания, но все еще живым», - продолжил Городин. «Мы оживили его. Мы ухаживали за ним и кормили его перед испытаниями. Потом он поплатился, не слишком храбро, я признаю, за тот небрежный момент, когда он уклонился от своего долга и позволил вам и Картеру бежать. Резко поднявшись, его голос стал жестче. «А теперь настало ваше время. Мне нужен Ник Картер, и ты скажешь мне, где его найти.


«Я… я не знаю», - всхлипнула Рона.


Городин выругался по-русски и потянулся к резиновым рукояткам плоскогубцев.


Водонепроницаемая трубка с шестью дымовыми шариками, которые дал мне Стюарт, была у меня в руке. Каким-то образом мне пришлось бросить одну из гранул в светящийся уголь. Это было легкое расстояние - проблема заключалась в том, чтобы отправить гранулу через решетчатое окно. Мне нужен был духовой пистолет, и когда в голове возникло изображение, я быстро вытащил шариковую ручку из кармана рубашки и отвинтил колпачок, выбросив его вместе с картриджем внутри. В результате у меня осталась трубка диаметром три с половиной дюйма, узкая на одном конце и достаточно широкая на другом, чтобы принять одну из дымовых гранул. Я бросил пулю в ствол ручки, воткнул ее между досками окна и начал осторожно регулировать, чтобы траектория полета ракеты была точной.


Теперь Городин подошел к Роне. Держа плоскогубцы в каждой руке, он прижал раскаленные клещи к ее левому соску. Я направил дуло самодельного духового пистолета на светящийся уголь. Моя первая попытка должна быть безупречной, потому что у меня вряд ли получится вторая.


Я сделал глубокий вдох, прижался губами к концу трубки и выдохнул с взрывным пуфом.


Шарик влетел в уголь и осел на раскаленных углях с восхитительным шипением и дымом грибов, распространив свой бледный, удушающий дым во все уголки комнаты.


Благословляя изобретательность Стюарта, я вытащил платок-маску и накрыл ею нос и рот. Я свернул за угол хижины и открыл дверь плечом. Он содрогнулся, а затем раскололся, когда я сильно пнул его.


Когда я ворвался в хижину с Люгером в руке, я увидел, как Городин, спотыкаясь, вылетел через дверь в соседнюю комнату, в то время как один из его людей вслепую искал цель для своего пистолета-пулемета.


Я выстрелил, и он упал. Он все еще пытался поднять с пола пистолет-пулемет, поэтому я выстрелил в него еще раз, и он перестал двигаться.


Второй человек в комнате атаковал меня раскаленными плоскогубцами после того, как поднял их с пола, где их уронил Городин. Я пустил пулю ему в голову, затем бросился к Роне и быстро освободил ее. Между кашлем ей удавалось выдыхать мое имя.


"Ник?"


«Верно, - сказал я. «Успокойся, я вытащу тебя отсюда через минуту».


Маска платка соскользнула с моего рта, когда я вынес Рону на улицу и опустил ее на землю. Я подождал, пока у меня прояснятся глаза, потом вернулся за Городиным.


Я перешагнул через трепещущие останки Бориса во вторую комнату лачуги. Пусто. Было окно, обшитое доской, но оно было выбито. Я посмотрел на окружающие скалы, но Городина не увидел.


Далекий крик Роны отбросил меня от окна. Я бросился обратно через хижину и выскочил через парадную дверь. Городин бежал по короткой дорожке между валунами к причалу, где стоял катер. Когда я вошел в дверь, он развернулся и выстрелил в меня из длинноствольного пистолета «Эрма». Его пуля попала мне в рукав, ровно настолько, чтобы испортить мне цель, когда я сделал два ответных выстрела. Один из них попал в топливный бак крейсера, и лодка с громким взрывом взмыла вверх, когда Городин бросился с тропы за скалы.


Я опустился на колени рядом с Роной. "Ты можешь идти?"


«Я… я так думаю».


- Тогда стой прямо за мной. У меня пришвартована лодка на другой стороне острова. Идти будет нелегко, а Городин где-то там с ружьем.


«Ты ведешь, Ник, - сказала она. "Я сделаю это"


Я сняла рубашку и отдала ее Роне не из скромности, а потому, что она была почти цвета скалы. Моя собственная шкура была достаточно загорелой, чтобы не быть такой очевидной целью. С Роной позади меня я пробирался обратно по зубчатым камням в направлении своей лодки, болезненно опасаясь малейшего звука или движения.


Когда я увидел его, между нами и лодкой был только один узкий гребень скалы - отблеск металла на солнце.






я тяжело швырнул Рону на землю и рухнул рядом с ней в тот момент, когда плоский треск пистолета «Эрма» разрушил тишину, и гравий брызнул на два фута перед нами.


«Оставайся на месте», - прошипел я Роне и прицелился из «Люгера» в то место, где я видел вспышку дула пистолета. Я выстрелил один раз, два раза.


Рука и плечо Городина обвились вокруг валуна и он произвел дикий выстрел, который отскочил от камней над нашими головами. Я выстрелил в ответ и услышал, как русский крикнул от боли, когда моя пуля разорвала ему предплечье.


Теперь неосторожно, Городин переменился, чтобы осмотреть свою рану, и отбросил идеальную тень на стоящий перед ним валун. Очевидно, он не был серьезно ранен, потому что я видел, как тень сжимала и разжимала свою правую руку, затем снова взяла пистолет и подползла выше по камням для выстрела.


Когда появилась голова Городина, я был готов с наведенным люгером. Я нажал на курок. Молоток ударил по пустой камере. Я использовал две обоймы с боеприпасами, а другой у меня не было.


Россиянин выстрелил, но из-за пулевого ранения его меткость была плохой, и он нырнул обратно из виду.


Я осмотрел неровные скалы вокруг нас в поисках места, которое могло бы лучше укрыться. В десяти ярдах от того пути, по которому мы пришли, была полость в форме гроба.


Я подошел к уху Роны, и я прошептал: «Когда я тебе скажу, вставай и беги к той дыре, что там. Двигайся быстро и держись.


Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но Городин снова поднялся и прицелился. "Идти!" - мягко сказал я. Рона выскочила, пригнулась, споткнулась и нырнула в нишу, когда пуля откусила кусок валуна в дюймах от отверстия.


Я вскочил на ноги и последовал за ней. Когда я нырнул в неглубокий карман, пуля обожгла мне плечо и ударилась о землю. Я вылетел в защищенное место и почувствовал липкую влажность крови в том месте.


"В вас попали!" - сказала Рона.


"Едва."


Из-за пределов доносился голос Городина, который мог теперь догадаться, почему я не отвечал на его огонь. «Картер, ты меня слышишь? Еще одно подобное прикончит вас! Выходи с поднятыми руками! »


После нескольких секунд тишины прозвучало еще два выстрела. Одна из пуль попала в наше узкое отверстие и, рикошетируя взад и вперед, забрызгала нас осколками камня.


Приблизившись к Роне, я прошептал: «В следующий раз, когда он выстрелит, кричи».


Она понимающе кивнула и при следующем выстреле издала мучительный вопль. Я подал ей знак «хорошо» и стал ждать.


- Хорошо, Картер, - проревел Городин. «Выходи, или женщина умрет!»


"Я не могу!" - крикнул я в ответ, голос звучал напряженно от боли. «Я ранен, а женщина тяжело ранена. Отпусти ее, и я заключу с тобой сделку.


- Думаю, у тебя тоже нет патронов, а. Выбрось пистолет; тогда мы поговорим ».


Я размазал кровь из своей раны по линии волос Роны и по ее лицу, положил ее на спину и сказал ей, что делать. Потом позвал Городина и выбросил пистолет.


Когда я услышал приближение Городина, я перевернулся на живот и лежал сгорбившись и неподвижно. Тяжелые шаги Городина затихли над нами. После паузы Городин сказал: «Вон, Картер, вон!»


Затем Рона слабо сказала: «Он… он без сознания».


«Возможно, нет», - прорычал Городин. «Дай мне посмотреть, не притворяется ли он».


Его пистолет взорвался прямо над мной, и пуля разлетела землю и щебень в дюйме от моей головы. Его слова сигнализировали о трюке, и я не пошевелился.


Тень упала на скалы. Я видел это краем глаза, когда он наклонился надо мной. Я знал, что у него в кулаке держал пистолет, осторожно прицелив его, и ждал в тревожном ожидании. Рона, молила я, не подведи меня сейчас же!


Потом я услышал толчок ее ноги, мягкий удар ее ступни, когда она соединилась с телом Городина, и он споткнулся.


Сжав стилет в руке, я мгновенно повернулся и воткнул лезвие в его массивную грудь. С долгим вздохом и булькающим стоном он отказался от пистолета - и от своей жизни.


Я вывел Рону на тусклый полдень и сказал: «Лодка только что миновала гребень. Жди меня там - мне нужно сделать последнее ».


Она вопросительно посмотрела на меня, но повернулась и пошла к лодке. Я потянулся за пистолетом Эрма, который уронил Городин, и вышиб все снаряды, кроме одного. Потом я вернулся через камни к рыбацкой хижине. Дверь распахнулась, и дым рассеялся.


Я прошел через комнату к разорванным останкам Бориса. Из разрушенного горла доносились еле слышные хныканья, а работающая рука царапала пол.


Казалось, мне нужно сказать что-то важное, но я не мог найти слов. Я просто положил пистолет на пол за движущуюся руку и вышел за дверь.


Я прошел совсем немного назад к Роне и лодке, когда услышал выстрел


Глава восемнадцать


Когда я присоединился к Роне в лодке, она сидела, сгорбившись, на носу, обнимая себя, как маленький брошенный ребенок. По ее щекам текли слезы, и она жалко дрожала.


«Теперь все в порядке, - сказал я. «Никто не пойдет за нами».


Она потянулась ко мне и скрестила руки на груди.






ко мне, цепляясь за меня, как если бы я был плотом спасения. После того, как она сохранила хладнокровие через кошмар насилия и долгое пребывание в океане, она была на пределе выносливости - на грани краха. И я знал, что ей нужен отдых и медицинская помощь.


Одной рукой придерживая Рону рядом со мной, а другой управляя лодкой, я пересек воду и направился к докам Кюрасао. Когда мы приблизились к эстакаде, где был пришвартован катер, я увидел фигуру, стоящую там и ожидающую. Это была Пилар. Очевидно, наблюдая за лодкой, она заметила, как мы приближаемся.


Я сбавил обороты, дрейфовал к причалу и бросил канат Пилар. Она закрепила его на шипе, когда я выпрыгнул и закрепил корму. Затем я взял Рону на руки и поднял ее на скамью подсудимых, где в трансовой кататонии шока она села, как зомби.


«Это должно быть Рона, - сказала Пилар.


"Да. Она в плохой форме. Возьмем такси и отвезем ее в больницу.


«Я могу сделать лучше, чем это. Пока тебя не было, я арендовала джип. Он припаркован прямо там. Вы берете Рону обратно; Я поеду. Я знаю дорогу в больницу. Затем она добавила нелепо: «Твоя Рона очень хорошенькая».


«Пилар, - сказал я, - я рад тебя видеть. Вы - удобный напарник. Поехали."


Когда мы с Пилар ехали в джипе по улицам Виллемстада, она сказала: «Что случилось на острове».


«Городин был там с парочкой своих головорезов», - сказал я ей. «Он собирался истязать Рону, чтобы заставить ее говорить. Чего он не знал, так это того, что она не могла ему ответить. Она была просто любителем игры для заядлых профессионалов ».


«Но она действительно была волонтером, - заметила Пилар.


«Верно, но никто из нас не нашел времени, чтобы рассказать ей о возможных рисках».


Черные глаза Пиларс встретились с моими в зеркале заднего вида. - Тебе она небезразлична, Ник?


Я остановился на мгновение, прежде чем ответить. «Если ты имеешь в виду, что я люблю ее скрипки и свечи, то ответ - нет. Я так долго занимаюсь этим грязным делом, что не знаю, смогу ли я действительно любить кого-нибудь в классическом смысле этого слова. Но если ты имеешь в виду, меня волнует, что с ней будет, конечно. Иначе я бы не отправился на остров Маленькой Собаки, чтобы помочь ей. Я знаю, что это кажется мне слишком человечным, но я еще не превратился в глыбу льда ».


Пилар говорила тихо, глядя прямо перед собой. «Ник, скажи мне что-нибудь».


"Конечно."


«Тебе не все равно, что со мной будет?»


Я протянул руку и положил руку на теплую плоть ее плеча. «Очень много», - сказал я.


Пилар вздохнула, затем любопытным тоном сказала: «Надеюсь, ты никогда не пожалеешь».


В этот момент мы повернули и выехали на подъезд к больнице Королевы, сверкающее новое здание пастельно-синего цвета. Я оставил пачку счетов кассиру, и один из врачей заверил меня, что Рона окажет самое лучшее медицинское обслуживание. Я сказал доктору, что любые дополнительные расходы будут оплачены американским консулом, а затем позвонил в консульство, чтобы договориться.


Я вернулся к Пилар в джипе. Было темно, и небо сверкало бесконечностью звезд. Я сказал: «Пойдем, ограбим контрабандистов».


Я сел за руль джипа; Пилар дала указания. Мы вернулись к набережной, а затем повернули на юг.


«Должны быть другие новости, которые вы мне не сказали», - сказала Пилар. «Как вы уехали от Городина?»


"Мертв."


«А те двое, которые были с ним?»


«Тоже мертв. И парень по имени Борис, который умер, потому что был слишком добр и слишком беспечен для игры ».


«Так ты оставил четыре тела?»


"Правильно. Но где-то Антон Жизов и Нокс Варнов готовятся завтра взорвать Нью-Йорк. Если мы сначала не доберемся до них, не беда, найдут ли на острове Маленькой Собаки четыре тела или четыре тысячи ».


Пилар выглядела задумчивой. И молчал.


Мы поехали в самую захудалую часть набережной, где беднейшие из местных рыбаков пришвартовали свои жалкие на вид лодки в воде, густой нефти и мусора. Через пару миль Пилар указала на шершавое серое каркасное здание, освещенное спереди единственной бледной лампочкой. По сравнению с этим Убежище Варнова походило на хижину Торговца Вика.


«Это то, с чего мы должны начать», - сказала Пилар. «Если тебе нужен Торио, иди к Маленькой Лизе».


Звуковые волны ударили в нас, когда мы были еще в пятидесяти футах от двери. Полномасштабный бунт не мог быть громче. Внутри мы присоединились к сотне или около того веселых людей, которые хоть и не бунтовали, но, по крайней мере, были в истерике. Казалось, что все были в постоянном движении. Заглушить шум было невозможно, поэтому все кричали. Время от времени сквозь какофонию прорезал резкий женский смех. Где-то играл музыкальный автомат, но были слышны только реверберации самых глубоких басовых нот.


Мы с Пилар пробились среди обезумевших тел к простой доске, установленной в задней части здания. В стороне от этого, разливая напитки из немаркированных бутылок, стояла женщина размером с Годзиллу. И почти так же привлекательно.


«Маленькая Лиза?» - крикнул я Пиларс на ухо. Вряд ли это была дикая догадка.


«Маленькая Лиза!» - подтвердила она с усмешкой.


Лиза носила каскад тугих локонов в шортах.






красный цвет, который не мог быть человеческими волосами. Где-то от шести до семи футов ростом, Лиза была вся в мешочках, карманах и кусках плоти странной формы. Словно скульптор-любитель поспешно прихлопнул глину по каркасу. Намереваясь закончить работу позже, он по праву потерял веру в свои творческие способности и сдался.


Когда я наконец привлек ее внимание, Лиза неуклюже двинулась ко мне с другой стороны планки, плоть ее различных частей танцевала в разных ритмах.


"Что это будет?" - прогрохотала она голосом, словно пустая бочка, катящаяся по булыжнику.


«Я хочу Торио», - крикнул я.


«Никогда о нем не слышала», - прогудела в ответ Маленькая Лиза.


«Городин меня прислал».


«Никогда о нем тоже не слышал».


Я вытащил свой бумажник. У меня заканчивался гульдены, поэтому я разложил несколько американских банкнот на доске перед огромной женщиной.


«Я слышала об Эндрю Джексоне», - сказала она. «Торио спит в задней комнате». Она показала пальцем размером с маринованный огурец.


С Пилар на буксире я направился к узкой двери в дальнем конце бара. В маленькой комнате за ней стояли один стул, один стол и одна детская кроватка. запуск.


Я закрыл дверь, и шум за ней утих. Я проверил другую дверь в противоположной стене. Это вело на открытый воздух за зданием. Я подошел к ничего не подозревающему контрабандисту, обыскал его и нашел автоматический кольт 38-го калибра. Передав это Пилар, я сунул дуло своего люгера ему под нос и ударил по лицу.


Я крикнул "Торио!" .


Он повернул голову, жалобно хмыкнул и медленно открыл глаза. Когда он увидел пистолет у себя под носом, его глаза расширились.


«Эй, что это, ограбление?»


- Вставай, Торио, - прорычал я. «Мы собираемся прокатиться».


Это его поразило. Он сел. «Подождите, - умолял он. «Я даже не знаю тебя».


«Это не такая уж игра», - сказал я ему. «Играй прямо со мной, и тебя ждет поездка туда и обратно. Теперь переместите его! »


Я слегка ткнул его стволом пистолета, чтобы подчеркнуть, и Торио вскочил с койки с удивительной ловкостью для человека с тяжелым похмельем. Я вытолкнул его через заднюю дверь, и он послушно зашагал к тому месту, где мы припарковали джип.


Пилар вел машину, а я сидел сзади с Торио с нацеленным люгером.


«Проехать по дороге около ста ярдов, а затем съехать, когда найдешь темное пятно», - сказал я ей.


«А теперь, Торио, - сказал я, когда мы проехали по полутемной дороге и припарковались, - я хочу знать о чемоданах».


«Чемоданы?» - повторил он.


«У меня мало времени, Торио, - сказал я, - и мой характер тоже. Всего через минуту или две вы услышите треск костей и увидите много крови. Эти кости и эта кровь будут твоими, Торио, поэтому, пожалуйста, воспользуйтесь этой возможностью, чтобы поделиться информацией ».


В лунном свете я мог видеть, как капли пота поднимаются на его кожу головы и стекают по гладким сторонам его головы.


Он быстро кивнул: «Хорошо, хорошо. Я не собираюсь быть героем для кучки иностранцев. Вы имеете в виду чемоданы, которые я вывозил в Гавиоту, верно?


- Умный вывод, Торио. Я хочу знать, кто их вам дал и где вы их забрали ».


«Это был хриплый парень с иностранным звучанием, с которым я заключил сделку шесть месяцев назад. Большая волосатая обезьяна. Он никогда не называл мне своего имени, и это был не тот парень, которому можно было задавать вопросы. Он всегда платил мне заранее, потом говорил мне, когда нужно было забрать чемодан. Я направлялся к югу отсюда, немного вглубь холмов, и прилетал вертолет с чемоданом, и я отнес его на корабль. Поверь мне, это все, что я знаю, друг. Я даже заглянул в один из чемоданов, и он был пуст. Чертовски странный бизнес, но мне не платят за любопытство.


«Сколько чемоданов вы положили на корабль?» Я спросил.


«Дай-ка, последний раз мы забрали три ночи назад. Всего будет восемь.


«Вы можете отвезти нас туда, где приземляется вертолет?»


«Конечно, но там всегда есть пара охранников с оружием. Они и пилот, парень по имени Инграм, который торчит там, когда его вертолетчик находится внутри.


«Это ваше дело, - сказал я, - проследить, чтобы мы миновали охрану. А теперь у нас есть указания.


Пилар поехала на юг и свернула на узкую грунтовую дорогу, обозначенную Торио. А потом мы выехали в открытую местность. К счастью, Пилар арендовала полноприводный джип: ехать было тяжело: дорога превратилась в тропу, земля каменистая, а местность переходила в холмы.


Теперь передо мной сидел контрабандист, чтобы, когда на нас попал прожектор, он мог вскочить и махнуть руками, чтобы его узнали, прежде чем кто-нибудь начнет стрелять.


«Это я, Торио», - позвал он.


Мужчина с ружьем медленно двинулся вперед и остановился в шести футах от него. "Что ты здесь делаешь? Сегодня не будет пикапа »


«На Гавиоте есть проблемы, - сказал Торио. Здоровяк сказал, что я должен прийти и рассказать Инграму.


«Кто эти двое других?»





- подозрительно спросил охранник.


- Они… они… - неуклюже начал Торио.


«Мы с Городиным, - вмешался я. - У нас есть информация, которая должна немедленно поступить к Жизову».


Имена были важны для охраны. Ствол его винтовки опустился, и он подошел к джипу. «Покажите мне удостоверение личности, пожалуйста, сэр», - сказал он уважительно.


«Конечно», - сказал я и полез в карман за клочком бумаги. Я держал его так, чтобы охранник дотянулся до него. Когда он это сделал, я схватил его за запястье и толкнул вперед. Пилар быстро ударила мужчину за ухо, заставив его замереть, прежде чем он успел вскрикнуть.


Я вставил кляп в рот охраннику и связал его куском нейлоновой веревки, которую я нашел в лодке и применил для такой опасности. Повернув его прожектор, я осветил небольшое деревянное здание в пятидесяти ярдах от меня. Сразу за ним стоял небольшой крепкий вертолет. Я выключил свет и жестом попросил Пилар выключить двигатель джипа. Толкая Торио впереди меня, с Люгером в руке, я пешком выбрался к зданию с мотком веревки и поспешил прочь, Пилар последовала за мной. Когда мы подошли к двери, я распахнул ее и ворвался внутрь, нажимая кнопку на прожекторе. Двое мужчин, спавших на койках у дальней стены, резко сели. Один был тяжелым славянским типом, который мог быть братом инвалиду-охраннику у входа, другой - бледным тощим мужчиной с большим носом и слабым подбородком. Я решил, что он будет Ингрэмом, пилотом.


Охранник протягивал руку к своей винтовке, прислоненной к стене возле изголовья своей койки.


«Ты умрешь, пытаясь», - сказал я ему, и мужчина замер. Инграм оцепенел, потер глаза и моргая.


Пилар нашла выключатель света, и его сверкающее пламя залило единственную комнату здания. Слева от нас была сложная коротковолновая радиостанция.


«Торио! Вы нас продали », - обвинил охранник.


«Конечно, - сказал контрабандист, - с пистолетом у меня к голове я быстро распродаюсь - как и ты, приятель».


«Ингрэм, одевайся, - приказал я. «Вертолет заправлен бензином?»


«Да, в полную», - нервно ответил он.


Мужчина дрожал от страха. Я не хотел, чтобы он так боялся, что он не может летать, - сказал я. «Просто следуй приказам, и ты не пострадаешь». Это его успокоило, и он начал натягивать одежду.


«Торио, сядь в этот стул», - сказал я, и контрабандист поспешил подчиниться. Я бросил моток веревки охраннику и сказал: «Свяжите его. Мне не нужно предупреждать тебя, чтобы ты хорошо поработал.


Я целил в стража и Торио своим люгером, следя за тем, чтобы Торио был закреплен хорошими тугими узлами. Пилар держала в руке пистолет 38-го калибра контрабандиста и следила за Инграмом, но он не собирался причинять нам никаких неприятностей.


Когда Торио был крепко связан, я сказал охраннику: «А теперь садись в кресло в другом конце комнаты». Когда он угрюмо повиновался, я сказал Пилар: «Возьми веревку и свяжи ее тоже».


Пилар передала мне кольт и подошла к охраннику. Это была серьезная ошибка. Она встала между мной и нашим пленником. Одним быстрым движением мужчина вытащил нож откуда-то из-под одежды и схватил Пилар, повернув ее перед собой, склонив голову назад и приставив лезвие ножа к ее горлу.


«Брось пистолет, или женщина умрет», - скрежетал он.


Присев на корточки, когда он стоял за телом Пилар, этот человек не предлагал никакой цели, я не мог быть абсолютно уверен, что промахнусь по ней и попаду в смертельную точку. Если я поверну пистолет, чтобы лучше прицелиться, он перерезал бы ей горло. Поэтому я заколебался.


«Черт побери, я же сказал, брось пистолет». - отрезал он. «Ты думаешь, я блефую?»


Когда я не двинулся с места, охранник дернул ножом, и по шее Пиларс пополз красный червь крови. Я все еще держал «Люгер» наготове.


«Ингрэм, забери у этого идиота пистолет», - рявкнул охранник.


«Я… я не могу этого сделать», - сказал пилот дрожащим голосом.


Охранник зарычал на него: «Будь мужчиной хоть раз, ты, хныкающий трус, или я…»


Мы так и не узнали, что охранник мог сделать с Ингрэмом, потому что в своем гневе на пилота он повернул голову ровно настолько, чтобы я смог поставить «Люгер» на позицию и прострелить ему незащищенный левый висок. Он отвернулся от Пилар, отскочил от стены и рухнул на пол. Нож безвредно ударился прочь.


Пилар уставилась на меня с оскорбленным выражением лица. «Ты бы позволил ему перерезать мне горло, прежде чем отдал свой пистолет, не так ли?» она сказала.


«Конечно», - признал я. «Если бы у него был мой пистолет, мы с тобой оба были бы мертвые».


Она медленно кивнула. «Да, я полагаю, ты прав. Но все равно…» Она покачала головой. «Ты классный. От тебя у меня мурашки по коже ».


«Мы согреем тебя позже», - сказал я быстро и повернулся к пилоту. «Теперь, Ингрэм, ты собираешься отвезти меня туда, где ты заберешь чемоданы, которые доставишь в Торио».


- Вы имеете в виду убежище Жизова?


"Это правильно. Где это находится?"


«В горах на границе Венесуэлы и Британской Гвианы. Но я никогда не смог бы приземлиться там в темноте. Днем это достаточно сложно.


Я посмотрел на часы. «Если мы взлетим сейчас, должно быть светло





когда мы туда доберемся. И Ингрэм, если ты случайно направишь меня в неправильном направлении, тебя навсегда посадят на Шесть футов под землю. ."


«Я не храбрый и не глупый», - ответил он. «Я сделаю именно то, что ты мне скажешь».


«Это хорошо, Ингрэм. Ты еще можешь дожить до того, чтобы написать маме все неприятные подробности ».


Пилар, которая до этого тихо стояла в стороне, заговорила. «Ник, ты говоришь так, как будто идёшь отсюда один».


«Я», - сказал я. «Это конец очереди, и, вероятно, будет фейерверк. Женщина может быть помехой ».


«Нет», - сказала она, решительно расставив ноги. «Мы зашли так далеко вместе, и теперь я не останусь позади. Я очень помог тебе, не так ли? "


"Это правда, но ..."


«Возьми меня с собой, Ник», - вмешалась она. «Я умею стрелять не хуже тебя, а два пистолета удвоят наши шансы на успех. Это очень много значит для меня, querido »


На мгновение я не мог определиться.


Но то, что сказала Пилар, имело смысл. Она была опытным профессионалом, более жестким, чем большинство мужчин. И она знала, что она расходный материал, что в случае необходимости ради миссии я пожертвую ею.


«Тогда пойдемте», - сказал я. «Поскольку вы не собираетесь использовать Jeep, чтобы вернуться в город, пойдите и потяните крышку распеределителя, чтобы он не был бесполезен для тех, кто сочтет его полезным». Я не мог не добавить: «Вы знаете, что такое крышка дистрибьютора?»


Ее полные губы изогнулись в слегка насмешливой улыбке. «Да, querido, я знаю о крышках дистрибьюторов и многих других вещах, в которые вы не поверите».


Я усмехнулся в ответ. "Хорошо. И ты можешь дать нашему другу еще раз постучать, чтобы он ненадолго уснул.


«Я потороплюсь», - сказала она и, забрав у меня 38-й калибр, поспешила прочь.


Я подошел к рации, разбил ее об пол, пока корпус не открылся, а затем разрушил кишки прикладом винтовки охранника. Во время этой грубой разборки я следил за Ингрэмом, хотя он был очень хорошим мальчиком и представлял не большую угрозу, чем беззубая старая гончая на веревке.


Я сказал Торио: «Ты немного поработаешь, а потом сможешь вернуться в Виллемстад. Это долгий путь, но у вас будет время подумать о том, как лучше зарабатывать на жизнь. Бери водопровод, - посоветовал я.


Он почти не улыбнулся. У него не было особого чувства юмора.


Пилар вернулась с крышкой распределителя, которую она протянула мне, сделав имитационный реверанс. «Тот, кто там, не должен просыпаться раньше полудня», - сказала она. «И тогда у него будет головная боль, которую не вылечит никакой аспирин».


«Хорошо, Ингрэм, - сказал я, - давай поднимем твой вертолет в воздух». Затем мы втроем поплелись по изрезанной колеями и камнями к ожидающему вертолету.


Глава девятнадцать


Ингрэм, казалось, взял на себя ответственность, когда он оказался за штурвалом вертолета, и мы взлетели в ночное небо. Мы направились на восток и немного на юг, вскоре оставив позади себя огни Кюрасао. Небольшой остров Бонэйр тоже ускользнул, и какое-то время под нами оставалось только черное Карибское море и звездное небо вверху.


Вскоре мы уловили огни Каракаса и какое-то время шли вдоль побережья Венесуэлы.


«Вы говорите, что это горное убежище Жизова трудно обнаружить», - сказал я.


«Почти невозможно», - ответил Ингрэм. «Никакие авиалинии не летают над этим местом. Но если бы они были, они бы никогда этого не увидели. Здания построены из той же оранжево-коричневой скалы гор. Его почти не видно с воздуха. К нему нет дорог. Все припасы должны быть доставлены самолетом. Жизов заключил сделку с одним из южноамериканских правительств, я не знаю с каким, на перевозку грузов. Моя работа заключалась в перевозке VIP-персон и этих чемоданов. И если бы я не знал ориентиры, которыми руководствовался, я бы никогда не нашел это место сам ».


Мы миновали Тринидад слева от нас и повернули на юг, чтобы направиться вглубь суши по болотистой местности в дельте Ориноко. Небо на востоке начало светлеть, и детали земли стали видны, когда мы с грохотом ворвались в гористую местность, известную как Гвианское нагорье.


Тогда нам пришлось набирать высоту, и Ингрэм отрегулировал шаг несущих винтов, чтобы глубже глотать более разреженный воздух. День стал ярче, но высокая облачность не показала признаков рассеивания.


Мысль, которую я сознательно избегал, ворвалась в мою голову. Это был день, когда Нью-Йорк умрет, если я не смогу это остановить.


Инграм толкнул меня в плечо, прерывая мои мысли. Он указал вперед на скалистое образование примерно в форме поднятого кулака, отдавая непристойный салют.


"Видишь это впереди?" - крикнул пилот, перекрывая стук нашего двигателя. «Это ориентир, который должны пройти пилоты. Мы называем это Finger Mountain. Сразу за ним есть небольшая каменистая долина, где Жизов разбил свой дом.


«Каковы шансы, что они начнут стрелять, как только увидят, что мы входим».


- Думаю, маловероятно. Ингрэм, казалось, набрался храбрости в воздухе, которого ему не хватало на земле. «Они довольно уверены в своей безопасности здесь, а вертолеты приходят и уходят довольно часто. Если они каким-то образом не узнают о том, что произошло





на Кюрасао у нас не должно возникнуть проблем с посадкой ».


«Хорошо», - сказал я.


«Но это только сначала. Как только они заметят тебя или даму, начнется ад.


«Можете ли вы дать мне представление о физическом плане этого места?» Я спросил. «Где штаб Жизова? Где ученый Варнов выполняет свою работу?


«Нет», - сказал Ингрэм, а затем быстро посмотрел на меня, как бы уверяя в своей искренности. «Поверьте, сейчас я бы сказал вам, если бы знал. Все, что я делаю, это остаюсь у вертолетной площадки, пока кто-то выходит или садится, или пока они загружают то, что хотят, чтобы я нес ».


"Что, если вы хотите доставить сообщение?"


«Я отдаю его охраннику на площадке для вертолета. Он выйдет и встретит нас. И он будет первым, с кем тебе придется иметь дело ».


Мы обогнули выступающий палец скалы и начали спускаться в узкий каньон с отвесными скалами со всех сторон. Даже тогда, если бы я не искал их, я бы не увидел все здания, грубо построенные из камней. Я насчитал четыре довольно больших строения, одно маленькое возле участка ровной земли, к которому мы спускались. Невысокие скалистые гряды и валуны загромождали всю местность, и были лишь слабые следы тропинок, соединяющих здания.


Пока я смотрел, из небольшого строения возле вертолетной площадки вышел мужчина и посмотрел на нас. Через плечо он нес винтовку.


«Это охранник, - сказал Ингрэм.


"Он единственный?"


«Он единственный, кого я когда-либо видела. Могут быть и другие ».


Я сказал Пилар: «Пригнись, чтобы тебя не было видно». После того, как она заняла позицию, я тоже стал невидимым.


«Когда мы приземлимся, - сказал я Ингрэму, - дай охраннику подойти поближе, прямо к двери».


«Что, если я не смогу доставить его сюда?» - нервно спросил пилот, его храбрость в воздухе начала улетучиваться.


Очень постарайся, - ответил я. «Как будто от этого зависела твоя жизнь. Потому что, Ингрэм, старый приятель, это так.


Мы осторожно приземлились на небольшой поляне, и Инграм заглушил двигатель. Когда большой ротор остановился, человек с винтовкой что-то крикнул с того места, где он стоял, в двадцати футах от него.


Инграм толкнул дверь и крикнул: «У меня кое-что есть для генерала».


«Ты хромой?» - перезвонил охранник. «Принеси это».


«Мне… мне понадобится помощь», - сказал Ингрэм. "Это слишком тяжело для меня".


Воцарилась тишина. Но затем по гравийной поверхности к нам послышались шаги. «Знаешь, я не должен быть носильщиком», - пожаловался охранник. "Вы должны-"


Он резко остановился, как будто мог нас видеть. Я понял, что у нас проблемы, когда услышал безошибочный звук охранника, снимающего винтовку и включающего затвор. Я держал «Люгер» наготове, но рискнуть выстрелить сейчас и встревожить всю команду было бы смертельным исходом. Вместо этого я надавил на свое предплечье, и Хьюго упал мне на ладонь. Я перевернул стилет; зажимая лезвие большим и указательным пальцами, он быстро поднялся в дверной проем. Охранник поднимал винтовку, а я направил лезвие в его сторону.


Стилет перевернулся в воздухе, прежде чем лезвие вошло в шею человека. Он издал звук, похожий на хриплый шепот, отступил на два шага и упал на землю, кровь хлынула из его горла.


Пилар выпрыгнула из коптера. Ингрэм уставился на мертвого человека с кресла пилота.


"Что теперь?" - спросила Пилар.


«Теперь я собираюсь прокрасться и исследовать эту каменную деревню. Вы останетесь здесь, чтобы посмотреть на Инграма. Когда я вернусь, я могу быть в бегах, и мне понадобится кто-нибудь, чтобы меня прикрыть.


«Хорошо, Ник», - сказала она с кротким согласием, которое меня удивило.


Я слегка поцеловал ее, затем наклонился над мертвым стражником, выдернул стилет из его горла и вытер лезвие начисто. Я вернул его в ножны предплечья, затем полез через скалы, избегая тропы, ведущей от караульного поста.


Вспомнив, как я видел это место с высоты птичьего полета, я устремился в сторону самого большого здания. Казалось логичным предположить, что это будет штаб операции. Я лежу на небольшом гребне, выходящем на тропинку, которая ведет к длинному невысокому строению - баракам. Пока я смотрел, с выхода двинулись люди в грубой синей одежде и рабочих фуражках. Они оказались безоружными. У других был пистолеты в кобуре и коричневая форма Советской армии с красной отделкой. За казармами я заметил большое квадратное здание, которое я сделал своей первой целью.


Я покинул свою точку обзора и, обогнув бараки, осторожно подошел к точке над ней. Как и другие, он был всего около шести футов в высоту, и я догадывался, что внутреннее пространство спускается ниже уровня земли. Я услышал голоса и встал на колени, чтобы прислушаться к узкой вентиляционной щели.


«Вы послали за мной, генерал Жизов?» Это был молодой голос - энергичный, военный.


Жизов ответил маслянисто-гладкой покровительственной интонацией. «Я послал за вами, майор Рашки, потому что я не получил сообщения в назначенное время от полковника Городина. Таким образом, мы должны предположить, что он будет недоступен для нас на завершающих этапах операции. Мне нужен второй в команде,





и я выбрал тебя ».


«Для меня большая честь, генерал».


Скажите, майор, вы полностью знакомы с планом?


"Да сэр. Мы заложили ядерные взрывные устройства в семи американских городах, и самое последнее устройство было размещено на Панамском канале. Названия городов и точное местонахождение бомб известны только вам и американскому ученому ».


«Очень хорошо, Рашки. А вы знаете, когда по расписанию взорвется первая бомба? »


«Сегодня, сэр». Смущенно откашливается. «Слухи ходят по всему лагерю, сэр».


«Да, это вряд ли секрет; приготовления очевидны. Я скажу вам, что первым из американских городов будет разрушен Нью-Йорк. Поскольку их правительство не приняло наши условия, доктор Варнов взорвет первую бомбу ровно через четыре часа ».


С огромным облегчением я взглянул на часы. Был ледяной страх, что, пока я кружил по венесуэльскому небу на рассвете, Нью-Йорк, возможно, даже тогда был сровнен с землей адским пламенем ядерного взрыва.


Пока я считал, что шансы против меня, из аппарата ИВЛ послышалось эхо леденящего рычания.


«А, я вижу, мои собачьи друзья проснулись», - промурлыкал Жизов. «Не бойтесь, майор, пока я все контролирую, они не причинят вам вреда. Но одно мое слово, и они убьют тебя в считанные секунды ». Восторженный смех Жизова изображал неубежденному Рашке. «Этими зверями правят две самые могущественные силы в мире, майор», - продолжил Жизов. «Страх и ненависть. Помни это »


«Да, сэр», - неуверенно ответил майор сквозь рычание зверей.


Я отодвинулся от аппарата ИВЛ и сел на живот, глядя на дорожки между зданиями. Прежде всего, мне нужен был ключ к разгадке местонахождения Нокса Ворнова, который был ключом ко всему смертоносному делу.


Рабочие проходили поодиночке и парами. Вооруженные солдаты с их дерзкой осанкой казались довольными до безразличия. Возможно, как намекал Ингрэм, они стали небрежно полагать, что их безопасность в таком месте неуязвима.


Было ясно, что у меня должна быть свобода передвижения. Поэтому я подождал, пока следующий рабочий не пройдет под ним и не упадет за ним. Я ударил его «Люгером», и он обмяк в моих руках. Я быстро оттащил его к скалам и навсегда заставил его замолчать.


Я снял синий комбинезон, который он носил, и натянул его поверх одежды. Штаны были коротковаты, но в остальном подходили. Я надел шляпу и прижал козырек ко лбу. С разумного расстояния я мог пройти незамеченным. Спрятав тело рабочего между двумя гигантскими валунами, я направился обратно к тропе и пошел по ней. Позади меня послышались шаги. Я нырнул в низкий дверной проем, похоже, кладовую. Я встал на колени, спиной к тропинке, и возился с ручкой двери, как будто проверял неисправный замок.


Теплый запах еды достиг моих ноздрей, когда два рабочих остановились, чтобы задержаться на тропинке позади меня.


«Мне не нужно гадать, кому достанется завтрак, который вы несете», - сказал один из них. «Американецу, да? Ученому."


«Конечно», - сказал другой. «Он наш почетный гость».


«Что у него сегодня утром, когда мы жрем наш обычный мусор?»


«Свежие яйца, ветчина, тосты и спелые помидоры».


Первый рабочий; выразительно простонал. «Я молюсь, чтобы не было обледенения, пока мы все не сможем покинуть это горное чистилище и снова жить как люди. Как я завидую хорошей еде и женщинам, которыми наслаждаются американцы ».


«Это время близко, товарищ. Сегодня мы должны нанести удар по американцам ».


«Если так, то сегодня мы празднуем. Но теперь я должен идти ».


Пока я незаметно смотрел, один из двух мужчин пошел по соседней тропе, разветвляясь влево, а другой, неся поднос с едой, продолжил движение прямо. Я позволил ему пройти по тропинке, а затем последовал за ним, прикрыв кепкой лицо.


Мужчина не обернулся, и я последовал за ним к одному из больших строений, стоящему отдельно от группы зданий. Он спустился на несколько ступенек, открыл дверь и исчез за ней, я дал ему несколько секунд, затем вошел в ту же дверь.


Я обнаружил, что эти здания были выкопаны намного глубже и закончены гораздо более тщательно, чем я предполагал. Их продуманный дизайн указывает на длительный период подготовки.


Был один длинный коридор со стенами из гладкого камня, плавно изгибающимися по дуге. Хотя я не мог видеть рабочего, я слышал его шаги впереди. Коридор через определенные промежутки времени освещался электрическими лампочками, и, без сомнения, там была электростанция.


Тогда я вспомнил, что несколько лет назад ходили слухи о том, что где-то в Южной Америке готовится российская база. Это было примерно во время кубинского ракетного кризиса, и в последовавшей за этим разрядке такие слухи умерли. Теперь выяснилось, что база - это факт. Он, вероятно, был оставлен официальным российским режимом, но снова активирован Жизовым и его фракцией в качестве скрытого центра их операций.


По всему коридору я






прошел только одну дверь. По-видимому, комнат было немного, так как они должны были быть вырезаны из твердой породы. Услышав впереди голоса, я резко остановился.


«Я принес королевский завтрак для его высочества». Это был голос разносчика еды, полный сарказма.


«Просто доставьте еду и оставьте идиотские замечания». Ответный голос был грубым, деловым ».


«Что там делает американец?» - спросил рабочий. «Готов ли он к большому дню?»


Теперь я медленно двинулся вдоль изогнутой стены, чтобы взглянуть на динамики, и дошел до точки, где мог видеть конец коридора. Там стоял солдат с внушительными черными усами, охраняя массивную дверь. Он взял поднос с едой у рабочего и поджал губы, прежде чем сказать: «Он не отличается от обычного, за исключением того, что сегодня утром он встал на рассвете. Но я не могу знать, что творится у него в голове ».


«Нет, я полагаю, что нет. Что ж, самое лучшее для него, самое худшее для меня. Я иду на завтрак из надоевшей кашицы.


Я поспешил обратно по коридору тем же путем, которым пришел. Теперь, когда я знал, где найти Варнва, мне нужно было найти способ добраться до него. Размышляя над этой проблемой, я свернул за поворот и слишком поздно увидел приближающуюся фигуру вдалеке. По форме я понял, что это был один из солдат.


Случайно, как будто я что-то забыл, я повернул назад. Он позвал меня, но я играл в глухонемых. За поворотом, вне поля зрения солдат, я помчался обратно к святилищу Варнова. Но «шаги приближались с той стороны. Я сделал паузу. Вернется рабочий, разносящий еду, и еще один солдат за ним у дверей Варнов.


Я быстро принял решение и бросился к единственной двери, ведущей из коридора.


Дверь была заперта, так что я залез под комбинезон рабочего в свой карман и нашел тонкую упругую полоску стали. Это устройство, более прочное и гибкое, чем традиционный кусок пластика, быстро срабатывает с помощью простого замка.


Поскольку рабочий все еще приближался с одной стороны, а солдат с другой, я толкнул дверь и бросился внутрь.


Глава двадцать.


Через несколько секунд роскошный интерьер этой комнаты соединился. Не было ни грубых поверхностей, ни тусклых цветов. Мягкие текстуры - подушки, диваны, кровати, шезлонги - все в карнавале радужных оттенков.


«Ты мог бы хотя бы постучать», - раздался явно женский голос откуда-то слева от меня.


«Великий ученый должен сегодня встать рано», - сказал другой голос с другой стороны.


Когда мои глаза привыкли к тусклому свету, я обнаружил, что голоса исходят из области атласных кроватей и пушистых подушек в углубленных овалах с каждой стороны комнаты. Пока я смотрел, слева и справа появлялись взлохмаченные светловолосые головы, а за ними следовали тела, похожие на тела чирлидеров из колледжа. На блондинке номер один была достаточно короткая розовая ночная рубашка, чтобы не оставлять сомнений в том, что она родилась блондинкой. Номер два была в гаремной пижаме, достаточно прозрачной, чтобы подтвердить, что она тоже настоящая блондинка.


«Надеюсь, я не вторгаюсь», - сказал я.


«Я Терри», - сказала блондинка номер один в розовой коротышке.


«А я Джерри», - сказал номер два в гаремной пижаме.


«Оба написаны с« i »». Терри объяснила


«Важная информация», - сказал я.


«Мы близнецы», - предложил Джерри.


«Еще одно поразительное открытие», - сказал я.


Девочки встали со своих кроватей и подошли ко мне посмотреть.


«Я никогда не видела тебя раньше», - сказала Терри.


"Тебе здесь не место, не так ли?" - добавил Джерри.


«Ты налетел, как шторм», - сказала Терри. «Я думаю, что за вами гонятся, и вы хотите, чтобы мы вас спрятали. Как здорово!"


«Вы ведь не полицейский?» - сказал Джерри. «Мы не скрываем полицейских».


«Я не полицейский», - заверила я их. «Кто я и чем занимаюсь - это слишком много, чтобы объяснить менее чем за час, а у меня нет тридцати секунд. Но вы можете сказать, что я один из хороших парней - и вообще не шучу - мне нужна ваша помощь ».


В этот момент мы услышали голоса и пошли слушать в дверь.


«Почему ты повернулся и вернулся, когда я звал тебя?» Это был голос солдата, который кричал на меня в коридоре.


«Я не понимаю, о чем вы говорите. Я только что отвез профессора завтрак. Я тебя только что не видел, - ответил рабочий.


«Вы шли сюда минуту назад, затем развернулись и пошли обратно».


"Не я."


«С вами никто не заходил?»


«Нет. Спросите Юрия в дверях профессора. "Я буду. Я собираюсь его сменить. А если врешь - не беда. В путь, товарищ! »


Звуки шагов рабочего, идущего по коридору. Звонок ключей за дверью.


Я прижался к стене с петлевой стороны двери, держа «Люгер» в руке. Близнецы уставились на пистолет широко раскрытыми васильковыми глазами, затем посмотрели друг на друга, подавленно хихикая. То, что проходило через их крошечные мозги в этот момент, могло означать жизнь или смерть для множества людей.


Охранник отпер дверь и приоткрыл ее.


«Ну-ну, вы, девочки, рано встаете, - сказал он.


"Что из этого?" - сказала Терри.


«Мы можем встать в любое время, когда захотим», - добавил Джерри.


«Вверх и вниз, вверх и вперед.






Ну, это вся твоя жизнь, - фыркнул охранник.


«Кого из нас хочет профессор сегодня утром?» - спросила Терри.


«Или это снова мы оба?» - вставил Джерри.


«Ни то, ни другое. Он только что позавтракал, и для него работа на первом месте. Потом еда - и женщины на десерт ».


«Тогда что ты здесь делаешь, Маркус?» - сказала Терри. «Вы не должны входить в нашу комнату, если профессор не пришлет вас за нами».


«Я ищу мужчину», - сказал он с извиняющимся видом.


Ему ответил хихиканье девушек.


- Мне показалось, что я увидел в коридоре рабочего, - сурово продолжил Маркус. «Тот, кто не принадлежал к команде. Я думал, он мог зайти сюда ».


«Мы не видели ни одного человека», - невинно сказала Терри.


«Это такое разочарование», - с отвращением добавил Джерри.


«Я не из тех, кто видит фантомов, - сказал Маркус. Я слышал, как он сделал неуверенный шаг вперед. «Пройдет некоторое время, прежде чем профессор закончит свой завтрак и пришлет за одной из вас. Поскольку я уже здесь, возможно, мы могли бы немного развлечь друг друга ...


"Точно нет!" Терри вмешалась. «В нашем контракте сказано, что мы здесь исключительно для доктора Варнова. Нас предупредили, чтобы мы не играли в игры с другими ".


«Но хорошо подумай», - озорно сказал Джерри.


«Тизеры», - сказал охранник. Он отступил, и девушки закрыли дверь. Замок закрылся.


«Теперь у нас действительно проблемы», - хихикнула Терри.


«Но как весело», - сказала ее сестра.


«Большое спасибо», - сказал я и сунул «Люгер» обратно в кобуру. Я усмехнулся. «Может, я найду время, чтобы отплатить тебе. Это правда, что вы здесь только для того, чтобы… эээ… обслуживать «Варноу»?


«Вы слышали, что мы сказали Маркусу, мы всего лишь заводные игрушки для американского ученого», - ответила Терри.


«А учитывая, какой он человек, это не отнимает у нас много времени», - сказал Джерри и подошла ко мне.


«Как вы попали в это?» Я спросил.


«Ты имеешь в виду, что хорошие девушки вроде нас делают в таком месте?»


"Что-то такое."


«Мы ответили на объявление в подпольной газете Сан-Франциско, - сказал Джерри. «Родственные девушки хотят путешествий, азарта, приключений».


«И, очевидно, ты получил работу».


"Конечно. Должно быть, было пятьдесят других девочек, но у нас было то преимущество, что мы близнецы ».


«Это не все, что у вас было», - сказал я, отмечая их щедрые формы.


«Ты мне нравишься, - сказала Терри.


«Бьюсь об заклад, ты тоже намного больше мужчина, чем профессор», - добавил Джерри.


«Его сексуальные таланты или их отсутствие меня не интересуют, - сказал я серьезно. «Но он оказался самым опасным человеком на свете, угрозой для США и всего мира. Я избавлю вас от ужасных подробностей, но поверьте мне, в данный момент нет ничего более важного для будущего человечества, чем для меня попасть в лабораторию Варнова. И я хочу, чтобы вы, девочки, мне помогли »,


«Вы имеете в виду, что эта глупая старая лаборатория для вас важнее, чем это?» - сказала Терри, поднимая свою короткую ночную рубашку еще выше.


"И это?" - вмешался Джерри, щелкая поясом ее пижамных штанов и сползая их до середины ее округлых бедер.


«Я сказал, что важнее, девочки, а не веселее».


«Почему мы должны вам помочь?» - спросил Джерри. «Ты даже не будешь любезен с нами».


Было ясно, что патриотизм и гуманизм - слова, которые не заметны в их хорошеньких светлых головах. Но без их помощи мои шансы были равны нулю.


«Как гласит старая поговорка, - сказал я им с покерным лицом, - вы поцарапаете мою, я почешу вашу».


Пара сияющих улыбок озарила комнату. "Вы имеете в виду, что будете?" - хором хором возразили близнецы.


"Если вы поможете мне попасть в лабораторию Варнова".


Радостно кивнув, они взяли меня за руку и повели к стопке разноцветных подушек, где быстро сняли тонкие покрывала. В мгновение ока они обнажились, приняв различные соблазнительные позы среди подушек. Я обнаружил, что у Терри была крошечная родинка чуть ниже левой груди, и только по ней я смог отличить близнецов.


Это был единственный раз в моей жизни, когда я торопился завершить то, что, возможно, является самым захватывающим из всех человеческих операций. И поэтому я установил новый мировой рекорд по снятию как можно большего количества одежды за минимальное время.


«Ммм, вкусно», - прокомментировала Терри.


«Я знал, что у него будет больше, чем у этого старого профессора», - одобрил Джерри.


«Иди сюда, - приказала Терри, - прямо между нами».


Я быстро встал на колени и устроился в классическом положении над нетерпеливым маленьким телом Терри.


«Я имела в виду не между мной, а между нами», - сказала она со вздохом, тихим стоном, который выглядел совсем не как жалоба.


"Вы возражаете?" - спросил я ее, войдя в ворота рая.


"Ооооооооо", - простонала она.


«В дальнейшем я буду называть пьесы», - сказал я ей и погрузился в туннель любви.


Так все и началось, хотя за очень короткое время мы приняли бесконечное количество гимнастических поз, большинство из которых не описано в руководствах по браку.


Через некоторое время мы так увлеклись друг другом, что Джерри сказал тихим печальным голосом: «Я не очень люблю играть семьдесят».


Меня поставили в неудобное положение для разговора, но, повернув голову с огромным усилием, я спросил






невинно: «Что это значит, Джерри? - играть семьдесят ».


«Господи, это все знают», - сварливо ответила она. «Семьдесят шестьдесят девять с одним смотрит».


Я обратился к ней, и, немного уговаривая, она стала третьим партнером в одном из самых сложных, экзотических и утомительных представлений, которые я могу вспомнить. И я помню довольно много.


После этого, когда я стал быстро одеваться, близнецы посмотрели на меня со счастливыми лицами, перемежающимися небольшими улыбками и подмигиваниями благодарности. Это Джерри сказал с долгим счастливым вздохом: «Знаешь, я думаю, что мы трое составим фантастическую пару».


Но мои мысли уже были поглощены проблемой Варноу и компании. «Хорошо, - сказал я, - веселье и игры окончены. А теперь посмотрим, не сможем ли мы найти путь в святилище Нокса Варнов.


Они кивнули почти в унисон. Но на их лицах не было реального интереса.


«Вы помните нашу маленькую сделку?» Я их спросил.


«Да», - нахмурилась Терри. «Но помогать тебе может быть опасно».


«Кроме того, - добавил Джерри. «Нам есть что терять. Они платят нам больше денег, чем мы когда-либо видели в своей жизни. Когда мы уедем отсюда, мы собираемся использовать его, чтобы открыть небольшой магазинчик одежды ».


В тот момент у меня сложилось решительное впечатление, что близнецы вовсе не такие тупые, как притворяются.


«Значит, ты собираешься открыть магазин одежды, когда уедешь отсюда», - сказал я. «И что заставляет вас думать, что вы когда-нибудь уедете отсюда? Вы заключенные, разве вы не знаете? "


Терри покачала головой: «Мы вовсе не заключенные. Мы приходим и уходим, как хотим. Когда мы устаем сидеть взаперти, мы гуляем по всему дому. место. И нас никто не останавливает ».


«Конечно, - сказал я. «Вы можете идти куда хотите, потому что из этой каменной крепости нет выхода, кроме как по воздуху. Но скажите этим людям, что вы хотите бросить курить, и попросите их вывезти вас отсюда. Вот тогда вы узнаете то, о чем давно уже должны были догадаться - что с таким же успехом вы могли бы быть рабами в цепях ».


Теперь я привлек их безраздельное внимание. Их милые светящиеся лица стали серьезными, и они обменялись испуганными взглядами.


«Я не рисковал жизнью, чтобы приехать сюда ради смеха», - поспешно продолжил я. Эти люди намерены захватить Америку и весь мир с помощью атомной силы. Их бомбы уже размещены в ключевых городах США и готовы взорваться одна за другой, если наша страна не выполнит их требования ».


Я посмотрел на часы. «Если я не смогу добраться до Варнов, который единственный может активировать устройства, первая атомная бомба уничтожит Нью-Йорк и всех его жителей всего за два часа».


Я кивнул, когда они изумленно разинули рот. «Да, это факты. И чтобы вы, девчонки, перестали навязывать мне эту тупую блондинку, и продолжали. Потому что, не считая Варнова, осудившего свою страну, мы - единственные трое американцев в центре вражеского лагеря.


«И без меня ты никогда не выберешься отсюда живым».


«О, Боже мой, - сказала Терри. «Чем мы можем помочь?»


«Я хочу, чтобы эта процедура использовалась, чтобы доставить вас двоих в лабораторию, жилые помещения и все остальное Уорнов и обратно. Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что вы там видели, что могло бы дать мне ключ к разгадке его операции. И сделай это быстро; время двигаться сейчас! »


Они оба сразу заговорили. «Постой, - сказал я, - Терри, начинай».


«Есть охранник», - сказала она. «Но Маркус большую часть времени на дежурстве. Он спит в маленькой комнатке за дверью профессора, которая, кажется, сделана из прочной стали. И он один нас провожает туда и обратно. Он нажимает сигнальную кнопку, и Варнов подходит к другой стороне двери, открывает створку и говорит через своего рода железную решетку. От этой двери нет ключа; он открывается изнутри - и профессор никогда не уходит ни по какой причине ».


"Хорошо. Что-то еще?" - огрызнулся я. "Что внутри?"


«Когда вы войдете, - сказал Джерри, - вы увидите кабинет со столом и телефоном. Место голое, другой мебели нет. Но есть шкафы для документов. И большая карта США в рамке, висящая на стене возле стола. Еще одна дверь ведет из офиса в ...


"Подожди минуту!" - перебила Терри. «За этой картой есть стенной сейф. Ну, не совсем сейф. Но квадратный закуток.


«Откуда вы это знаете?» Я спросил ее.


«Потому что однажды, когда я входил, я увидел это. Карта была снята с крючка и лежала на полу под этой дырой в стене примерно на квадратный фут. У Варноу были разложены бумаги на столе, которые он, должно быть, читал, пока ждал меня. Полагаю, он забыл убрать бумаги и накрыть место картой.


Она усмехнулась. «Или он думает, что я слишком тупой, чтобы отличить дыру в стене от сами-знаете-чего. Во всяком случае, я сделал вид, что ничего не заметил, и в то время мне не было особенно любопытно. В следующий раз, когда он послал за мной, карта была на месте, никаких бумаг ».


«Как он вас отличит?» - спросил я, просто чтобы подтвердить свое обоснованное предположение.


«У меня родинка прямо здесь», - сказала Терри с легким намеком на улыбку, указывая на область под левой грудью. «И, как вы видите, мы носим разные костюмы, чтобы отличить нас».


«Хорошо, Джерри, продолжай. Что в комнате рядом с офисом? " «Ну, это действительно одна большая комната, разделенная занавеской.





С одной стороны кровать, пара предметов мебели и ванная, которая соединяется с офисом. С другой - не спрашивайте меня. Никогда не видела, думаю, там какое-то оборудование. Ах да, а рядом с кроватью есть еще один из этих внутренних телефонов.


«Вы когда-нибудь слышали, как он разговаривает по этим телефонам?»


"Только один раз. Но это был своего рода двоякий разговор, и я этого не понимал »


«Дважды, когда я была там, ему звонили», - сказала ее сестра. «Я тоже не поняла, о чем он говорил. Но я думаю, что теперь знаю ».


«Расскажи мне об этом, Терри».


«Ну, он выглядел очень рассерженным. И он сказал что-то вроде: слушай, не дави на меня, генерал, И не угрожай. Помните, если я уйду, все уйдет со мной. В том числе и в Москву, генерал, я приехал на конференцию с двумя чемоданами. Но почему-то один заблудился ». А затем он сделал паузу и сказал: «Это вам что-нибудь говорит, генерал?»


«Я не знаю, что он говорит генералу», - прокомментировал я. «Но это говорит мне о многом. У Варнова есть такая система, что, если он умрет, все города, включая Москву, умрут вместе с ним. Он не только злой ублюдок, он чертовски умен.


На минуту мой разум закружился, пока я разбирался в различных аспектах работоспособного плана. Тогда я сказал: «С одной стороны, время - самый важный фактор. Но я не вижу возможности торопиться. Я могу заставить Маркуса отвести одного из вас к той двери. Но я не могу заставить Варноу открыть ее, если он не проявит инициативу. То есть, если он еще не послал за тобой Маркуса.


«Кроме того, я не могу прорваться за тобой, не убив Маркуса, который будет стоять прямо у двери, откуда Варнов может его видеть. И прежде чем я успел позаботиться о Маркусе, он хлопнул дверью перед моим носом. Так что все зависит от вас, девочки. Тот, кто сегодня является к нему, должен что-то воткнуть в эту дверь, чтобы она не закрылась полностью, и сделать это так, чтобы Варнов не заметил его. А для этого нужно чудо времени ».


«У меня есть идея получше, - сказала Терри. «Тот, кто получил одобрение профессора, идет с ним в спальню, накачивает его и укладывает в постель. Затем она умоляет ее пойти в туалет. Он не может с этим поспорить, поэтому закрывается в ванной, смывает воду, затем бежит в кабинет и открывает вам стальную дверь. Затем она возвращается через соединительную дверь и забирается в кровать с Варнову.


«Чистый гений», - сказал я.


«А пока тебе придется избавиться от Маркуса, - бросилась Терри, - и ждать у двери».


«Дайте мне минут пять», - сказал я. «И я хочу, чтобы Маркуса заманила сюда оставшаяся девушка, чтобы я могла позаботиться о нем быстро и бесшумно».


«Обычно он не хочет, чтобы мы оба были на утренней вечеринке», - сказал Джерри. "Но предположим, что он знает?"


«Не волнуйся, я буду готова почти ко всему», - сказал я ей.


Последовало еще одно задумчивое молчание, а затем я сказал: «Теперь все, что нам нужно сделать, это подождать. Но как долго?


«Он как часы», - сказала Терри. «Это должно быть в любую минуту».


«Конечно», - сказал Джерри. «Но если это его великий день, чтобы стереть с лица земли Нью-Йорк, возможно, он будет нервничать и, черт возьми, не захочет спать».


- Господи, - простонала Терри.


И я ничего не сказал, потому что масштабность этого вопроса и потенциальная катастрофа, связанная с ответом, ошеломили мой мозг.


Двадцать один


В темном углу комнаты был что-то вроде туалетного столика, и я присел за ним, полностью отгороженный от двери. Минуты текли бесконечно, а мои спазмы мускулистые мускулы умоляли об облегчении. Наконец я встал. Было глупо оставаться в таком неудобном положении, когда наверняка слышен предупреждающий звук ключа в двери.


Прошло полчаса, когда я рассудил, что ответ на огромный вопрос получен, Варнов собирался отказаться от легкомысленных развлечений и сосредоточиться на мрачных делах дня, его рука была готова послать сигнал, который взорвет город Нью-Йорк. в небо. И если в последний час президент не решил рискнуть национальной паникой и эвакуировать Манхэттен, судьба всех этих людей была в моих руках.


Ожидая, я боролся с нарастающим чувством страха, вычисляя осуществимость полдюжины альтернативных планов. Все они были практичны и достаточно умны. Но каждый заходил в тупик - у неприступной стальной двери между мной и Варновом.


Время от времени из коридора туннеля доносились нечеткие приглушенные звуки. Невнятные голоса, глухой топот тяжелых ног, лязг металла. Девочки прислушивались ко мне, прижав уши к двери, но сообщили, что не слышали ничего важного, просто бесполезную болтовню, когда несколько мужчин, очевидно спешащих, прошли мимо.


Затем, после долгого периода молчания, когда я собирался рискнуть на любую отчаянную уловку, независимо от того, насколько безумный риск, раздался нетерпеливый стук в дверь, за которым сразу же последовал скрежет ключа в замке.


Я уже была хорошо спрятана, когда Маркус ворвался в комнату наложниц профессора и заорал: «Вы там - Маленькая мисс-Крот, - требует американец.






Ваши услуги на двоих! Профессора задержали из-за визита высшего начальства, и он говорит, что если вы не придете сразу, скормит вас на ужин собакам генерала.


«О, Господи, эти собаки сожрут бедную маленькую меня за три укуса», - сказала Терри своим нежным голосом. "Давай поторопимся, пока профессор не потерял свою горячность".


«Я думаю, ты имеешь в виду его крутость, а не его горячность, дорогая Терри», - поправил Джерри.


«Я зову их так, как вижу их, дорогой», - ответила она и побежала к двери.


«О, Маркус!» - воскликнул Джерри, - не могли бы вы вернуться на крошечную минуту после того, как доставите мою сестру?


"Вернись?" - раздраженно отрезал Маркус. "Зачем?"


Мне одиноко и ... и мне нужен настоящий мужчина, а не этот усталый старый мешок с костями.


"Да уж? Так ли это сейчас? " - сказал Маркус, его голос дрожал от возбуждения. «А что ты мог сделать с настоящим мужчиной всего за крошечную минуту?»


«Не могли бы вы уделить две крошечные минуты?»


«Я мог бы сэкономить много, но у меня могли бы возникнуть проблемы».


«Я не скажу. И тебе не кажется, что мне стоит рискнуть?


А затем, после ужасной, неуверенной паузы: «Да, я вернусь. Менее чем за минуту. Будь готов!"


Как будто это был восклицательный знак согласия, дверь хлопнула с глухим стуком. А затем возник огромный вакуум тишины.


«Не теряй ни секунды», - сказал я Джерри низким голосом, - «И пусть он будет занят!»


«Черт, никогда не узнает, что его поразило», - пробормотала она, и я снова пригнулся.


Через несколько секунд вернулся Маркус.


«Как видите, я готова, любовник», - сказал Джерри.


«Я готов больше, чем ты когда-либо будешь», - сказал он ей с нервным смешком. «Но я должен охранять дверь Варноу, и у меня нет времени раздеваться».


«Забудь об этой дурацкой двери», - ответил Джерри. «Дикая стая слонов двадцати футов высотой не смогла бы сломать ее, если бы внутренняя комната была от пола до потолка покрыта арахисом».


Очевидно, Маркус был слишком далек от желания ответить. Но через минуту он испустил пару чисто деловых ворчаний, когда Джерри сказал: «О, боже, ты слишком!» и я крался из-за туалетного столика.


Я легко, но быстро шагнул вперед со стилетом. Я парил над ними на мгновение, когда поднял оружие над его широкой спиной. Открытые глаза Джерри расширились при виде меня.


Вдруг, возможно, подталкиваемый каким-то животным инстинктом или выражением испуганных глаз Джерри, Маркус поднял голову и повернулся ко мне наполовину.


Поэтому вместо этого я воткнул лезвие ему в грудь.


Его рот был разинут, а глаза смотрели прямо недоверчиво. Но затем, только тихонько вскрикнув и ужасно скривившись, я быстро вытащил нож, он послушно рухнул на Джерри и замер.


Я вытер лезвие о его форменную куртку и восстановил оружие, в то время как Джерри с самым испуганным выражением лица тщетно пытался оттолкнуть тело от нее. Я схватил его за плечо и дернул, и он скатился на пол. Он смотрел в бесконечность космоса.


Джерри села и вытерла пятно крови со своего обнаженного тела уголком простыни, пока она смотрела на меня с выражением, которое я не мог точно определить. За исключением того, что, возможно, это была смесь восхищения, неверия в близкую реальность дикой смерти и оттенка отвращения. Ненавидел меня, кровь или труп, я не мог сказать.


«Да, - сказал я, как бы отвечая на невысказанный вопрос, - вот как это бывает. И если я не потороплюсь, погибнут миллионы других, гораздо более невинных ».


Затем я оставил ее и, бросив взгляд вверх и вниз по коридору, рванул к той огромной стальной двери, за которой Варнов и устройство дистанционного управления ждали своего часа.


Прошла пара тревожных, потных минут. А потом я услышал щелчок защелки, и дверь чуть-чуть приоткрылась. Он начал качаться ко мне, но я поймал его и втиснулся внутрь, как раз вовремя, чтобы мельком увидеть обнаженную спину Тери, которая скрывалась из виду за закрывающейся дверью.


Я тихонько закрыл дверь и залпом огляделл всю комнату. По описанию Джерри, в нем находился стол с телефоном, картотеки, большая карта США в рамке и часть Центральной Америки, которую она не упомянула. Я прошелся по ящикам стола, но они были заперты. Я сделал еще один проход в картотеке, результат тот же.


Я изучил карту. Кольца, нарисованные красной ручкой с фломастером, обошли семь городов США и Панамский канал. Мишени для разрушения. Одним из городов был Кливленд, но мы могли не обращать на него внимания, поскольку бомба, предназначенная для его уничтожения, была перехвачена таможней. На карте города были пронумерованы, и, за исключением Кливленда, они были в порядке исключения: Нью-Йорк, Чикаго, Хьюстон, Лос-Анджелес, Сан-Франциско и Вашингтон, округ Колумбия.


Я заметил, что столица была сохранена до последнего, несомненно, чтобы дать нашему правительству возможность вести переговоры вплоть до последнего часа.


Карта была подвешена на проволоке к прочному медному крюку. Я снял его с крючка с уверенностью, что, как сказала Терри, я найду зияющую дыру или тайник, в котором были спрятаны секретные документы. Но такого дыры не было





стена под картой была гладкой.


Мне пришло в голову, что простая дыра в стене за картой не слишком изобретательна для ученого уровня Варнов. И вот теперь я начал экспериментировать с медным крючком, крутя его в разные стороны, но обнаруживая, что он прочно закреплен и неподвижен. Но не совсем неподвижный. Потому что, когда я потянул крючок на себя, он слегка щелкнул. И тут же квадратная часть стены беззвучно отодвинулась, обнажив сосуд, содержащий небольшую, обтянутую кожей записную книжку и серию пронумерованных чертежей, на каждом из которых был изображен красный обведенный череп, который, по крайней мере, для меня, очевидно, указывал на расположение подбросил чемоданы-бомбы.


Они указали места, то есть, если у вас было соответствующее объяснение, какое здание в каком городе находится. Без текста или другого руководства отпечатки не имели смысла.


Хотя это казалось возрастом в этих напряженных, нервных обстоятельствах, взгляд на мои часы сказал мне, что прошло всего две минуты. И так как я полагал, что Вамоу сможет прожить еще десять минут или больше, когда Терри будет предупреждена о моей потребности во времени, я сел за стол и начал быстрое изучение карманной книги в кожаном переплете.


Сначала содержащиеся в нем буквы и цифры были для большинства людей столь же понятными, как китайский кроссворд. Но я привык к всевозможным головоломкам, а в мире мало агентов, которые так хорошо разбираются в искусстве разгадывания кодов. Вскоре я узнал в нем американский код, используемый учеными эпохи Варнов. И хотя код был в основном достаточно простым, если бы кому-то дали изумительно хитрую математическую формулу для его расшифровки, насколько мне известно, он никогда не был взломан врагом внутри или за пределами США.


Я пролистал свою память, и принцип кода всплыл мне в голову почти сразу. Я нашел ручку в держателе на столе рядом с блокнотом и сделал быстрые стенографические записи, расшифровывая и сокращая лишь основные основы текста и цифр, изложение заговора о смерти головы. Он включал в себя секреты устройства взрыва бомбы Варнов, активируемого стилусом с автономным питанием. Микроэлектроника была сконструирована в диск размером с доллар размером с кожный лоскут, чтобы сделать его способным передавать мощный высокочастотный сигнал на огромные расстояния - приспособление, чем-то напоминающее кардиостимулятор, но гораздо более сложное, взорвало все бомбы в унисон через секунды после последний удар сердца Варнов.


Это замысловатое, невероятно маленькое устройство дистанционного управления было помечено на первой странице как «Ключ доступа». А на заключительной странице под заголовком: DISARM была серия из пяти чисел, которые, как объясняется в тексте, были ключом к отключению бомб даже после того, как они получили сигнал о взрыве. Эта экстренная мера предосторожности позволит избежать привязки кардиостимулятора к сердцу Варноу.


Но была загвоздка. После того, как был отправлен сигнал замедленного действия, запускающий бомбы, оставалось всего тридцать секунд, чтобы отменить взрывы.


Я быстро мысленно сфотографировал числа и спроецировал их изображение на переднюю стену своего разума. У меня почти безошибочная память, и вспомнить дюжину чисел не составило бы реальной проблемы. Тем не менее, я написал числа на клочке бумаги, который сложил и положил в карман.


Еще минуту я изучал схемы стилуса и диска, а затем записал расположение чемоданов-бомб в разных городах.


Сделав это, я положил книжку и заметки с расшифровкой ее сути в другой карман. Я потратил около пяти минут на то, чтобы записать расшифрованные факты, потому что мне нужно было иметь непосредственное рабочее знание устройства, если я собирался прервать смертоносный план Варноу. И я обнаружил, что могу вспомнить почти все, если сначала изложу детали в письменной форме. В любом случае, если вы разобрались с устройством, управлять им было так же просто, как прикоснуться карандашом к различным точкам компаса.


Теперь я сунул чертежи, слишком громоздкие, чтобы их нести, в стенную емкость, щелкнул медным крючком, чтобы закрыть отверстие, и повесил карту на место.


Я тихонько вошел в ванную комнату и подошел к другой двери. Прижавшись к нему, я услышал то, что, как я понял, было голосом Варнова и ответным голосом Терри. Я не обратил внимания на разговор, когда вытащил «люгер» из кобуры и взял дверную ручку. Но суть этого заключалась в том, что Варнов извинился за поспешность из-за «срочных экспериментов, которые должны быть подготовлены немедленно», а Терри умоляла дать ей еще несколько минут с очаровательным профессором, который был таким большим мужчиной, что заставил ее задыхаться. больше того же самого.


Когда я медленно открыла дверь и заглянула в комнату, Нокс Уорноу в белом лабораторном жакете поверх брюк стоял в профиль ко мне, положив руки на плечо Терн, когда она, одетая в будуарный наряд, смотрела ему в глаза с притворным видом. обожания.


Волосы Варнов были черными, сильно приправленными сединой. У него был небольшой нос





стройные черты лица и стройное тело, которое казалось почти хрупким. До тех пор, пока я не взглянул в его яркие зеленые глаза, в которых не было никаких эмоций, хотя они были жесткими и блестящими, как изумруды, он представлял собой маловероятную угрозу выживанию самой могущественной нации в мире. И вряд ли мужчина, который мог бы пройти хоть один раунд с Терри или ее близнецом.


«Сегодня вечером я пришлю за тобой и твоей сестрой», - говорил он сейчас. «Будет что отметить марочным шампанским и особенным ужином. А потом проведем вместе долгую экзотическую ночь удовольствий ».


«Я очень в этом сомневаюсь, Варнов», - сказал я ему, войдя в комнату позади «Люгера». «Я ожидаю, что сегодня вечером вы будете возвращаться в Соединенные Штаты в качестве моего пленника».


Его лицо упало от удивления, когда он повернулся ко мне. Пока он нащупывал слова, я сказал: «Терри, возвращайся в свою комнату. Я хочу, чтобы вы и ваша сестра были одеты и ждали, когда я приду за вами ».


Она открыла рот, чтобы что-то сказать, потом поспешила


«Я знаю, кто вы», - спокойно сказал Варнов, его лицо выражало самообладание. "Вас это удивляет?"


Было, но я ничего не сказал.


Варнов опустился в массивное кожаное кресло рядом с кроватью, скрестил ноги и скрестил руки на груди. «Ты думаешь, Картер, - продолжил он с шепотом улыбки, - что я не готов к такой возможности, как эта? Конечно, нет. Я никогда не выйду из этой комнаты с тобой живым. И если я умру, почти в тот же момент полмира превратится в пепел ».


«Я все это знаю, - сказал я. «Я расшифровал ваши секретные документы, и ваши приготовления напрасны. Цифры 5-21-80-54-7 что-нибудь значат для вас? »


Его маниакальное выражение лица вспыхнуло, как свеча на ветру, и погасло. Какое-то время я почти мог видеть, как шестерни его разума переключаются вниз, резко сталкиваются, а затем перебирают альтернативы.


Он пожал плечами и изобразил бледную смиренную улыбку. «Ну, - сказал он, - в конце концов, ничего не имеет значения. Всем людям, всем глупым созданиям смертных должен прийти конец ».


«Благородная философия», - ответил я.


«Мы двое, - продолжал он, - мы одни в этой темнице комнаты, контролируем плотность мира. Подумай об этом. Подумайте только об этом! Невыразимая сила, которую мы держим в руках ». Он сделал паузу. «Мы можем объединить силы и вместе править миром. Или мы можем уничтожить друг друга в следующие несколько минут. Что это будет? "


«Ни то, ни другое», - сказал я. «Даже плохой проигравший знает, когда игра окончена. И принимает свои потери. А теперь - даю вам тридцать секунд на то, чтобы решить. Пойдем со мной и предстанем перед судом, или умрете в этом кресле. Лично я надеюсь, что вы выберете смерть. Потому что для того, чтобы вытащить тебя отсюда, потребуется больше, чем немного, рискуя моей шеей.


Спазмированные пальцы одной руки, напряженно месившие толстую мягкую ручку кресла, Варнов медленно кивнул. «Хорошо, я пойду с тобой», - сказал он. Он разжал ноги и, казалось, собирался встать.


Но внезапно он толкнул стул подлокотник. Верхняя мягкая часть руки мгновенно складывается на скрытых петлях, открывая небольшую освещенную консоль. На нем была большая красная кнопка, тумблер и пронумерованный циферблат.


Когда он резко ударил по кнопке ладонью, я прострелил ему грудь. Тем не менее, его другая рука уже тянулась к циферблату. Поэтому я снова выстрелил в него. Рука содрогнулась и снова вернулась к переключателю. Я не знаю, был ли это рефлексивный спазм смерти или последнее сверхчеловеческое усилие человека, который был всего в секунде от вечности; но, к моему удивлению, рука продолжала опускаться и при этом дернула тумблер.


За тонким щелчком последовали далекие приглушенные звуки колокольчиков и завывание сирен. Если такие звуки могли проникать сквозь огромные каменные стены и около полутонны стальных дверей, я знал, что снаружи, в этой коммуне солдат и рабочих, это был кричащий, лязгающий, разрывающий уши призыв о помощи.


Я намеревался заставить Варноу сказать мне, где он хранил важнейший стилус, без которого нельзя было бы отменить детонирующие сигналы кардиостимулятора. Но теперь он был мертв, стилуса у меня не было, и последние тридцать секунд тикали в сторону. самые разрушительные множественные взрывы в истории человечества.


Глаза Вамова закатились, слепя смерть, когда, бросив взгляд на стрелку моих часов, я наклонился, разорвал его пиджак и почти таким же движением сорвал с него рубашку. И еще был стилус; подвешен к его шее на длинной серебряной цепочке!


Его грудь была обнажена, но залита кровью. Я безумно стер кровь с четырехдюймового квадрата кожи, окаймленного с трех сторон пластиковым швом. Я просунул пальцы под край и отодвинул лоскут кожи, чтобы открыть ключ доступа с его спиралью из крошечных пронумерованных точек контакта.


Держа иглу так осторожно, как нейрохирург делает скальпель, я прикоснулся кончиком к точкам соприкосновения, запуская электронную комбинацию для сигнала РАЗОГРЕВА: Пять… двадцать один… восемьдесят… пятьдесят четыре… ​​семь!


Теперь мой взгляд упал на часы. Четыре - три-два - один и - бух






! Время для взрыва и разрушения городов, которое так и не наступило, у меня было четыре секунды до запаса. И свершилось!


Или это было?


Я посмотрел на подлокотник кресла. Над красной кнопкой была надпись: DESTRUCT. Над переключателем надпись: ALARM. Теперь я изучил пронумерованный циферблат. Оно было помечено «ЗАДЕРЖКА РАЗРУШЕНИЯ» и обведено градациями от нуля до шестидесяти минут. Стрелка указателя, которую Варнов, очевидно, пытался снизить до нуля, держалась на шестидесяти.


Шестьдесят минут до чего? Над красной кнопкой DESTRUCT загорелся зеленый свет. Другой кнопки для отмены временной блокировки не было, поэтому я, надеюсь, снова нажал ту же кнопку. Ничего. Зеленый свет продолжал гореть.


Я слушал. Вдалеке тревожные колокола и сирены продолжали громко гудеть. Я накинул цепь и стилус на голову Варноу, сунул устройство в карман и бросился к двери с пистолетом в руке. Я рывком распахнул дверь, и меня поразил оглушительный звук колокольчиков и сирен. Я проверил, закрылась ли стальная дверь, чтобы никто не мог войти и обнаружить тело Варноу, и бросился через комнату охраны в туннель. Сначала я никого не увидела и поспешила к двери спальни близнецов.


Когда я добрался до него, из-за поворота показались двое солдат с винтовками и прицелились. Я прижался к двери камеры, когда они стреляли, но промахнулись. Я осторожно выстрелил из прямой руки в ведущего. Когда он кувыркался и падал, другой быстро отступил за поворот.


Я стучал в дверь и крикнул свое имя. Терри выглянула огромными глазами, затем открылась, чтобы впустить меня, и захлопнула дверь.


Обе девушки были одеты в неприметные, почти строгие серые костюмы. У двери стояла пара маленьких одинаковых чемоданов.


«Забудьте об этом», - сказал я. «Мы в затруднительном положении, и вы будете двигаться слишком быстро, чтобы нести их. Вы готовы?


Оба серьезно кивнули.


«Кто-нибудь из вас когда-нибудь стрелял из пистолета?»


«Мой отец научил меня стрелять по мишеням из своего пистолета», - предложила Терри.


"Джерри?"


Она покачала головой. «Я всегда ненавидел оружие. Но если придется, я могу прицелиться и спустить курок ».


Я подошел к распростертому телу Маркуса и выхватил его пистолет из кобуры. Я отдал его Терри. «Стреляй на поражение», - сказал я ей. "Давай, поехали!"


Я осторожно повел их в туннель. Сигнализация прекратилась, тишина была нарушена. Мы поползли боком к первому повороту туннеля, прижимаясь к стене. Там я спустился вниз и пополз вперед, пока не смог заглянуть за поворот.


В трех футах оттуда отступивший солдат стоял у ближайшей стены с винтовкой наготове. Он увидел меня на долю секунды позже, и я выстрелил ему в грудь. Моя цель была высоко в этом неудобном положении, и я резко поймал его в рот, пуля пробила пару передних зубов, прежде чем прошла через его мозг.


Когда мы проходили мимо его тела, девушки останавливались и смотрели вниз с выражением отвращения. У солдата было при себе пистолет. Я наклонился, чтобы забрать его, и передал оружие Джерри. На мгновение она посмотрела на пистолет, как будто это была смертельная змея. Но потом, пожав плечами, она спросила меня, как им пользоваться, и я показал ей.


Теперь мы устремились к выходу из туннеля, где я проверял, нет ли прячущихся солдат. Не найдя ничего, мы вышли на дневной свет. Мы поспешили по тропинке на несколько ярдов и столкнулись с парой солдат. к нам быстрыми шагами идут мужчины в рабочей одежде. Они были безоружны, поэтому я не пытался их застрелить. Они даже не взглянули на меня. но с любопытством посмотрел на девушек мимоходом.


А потом я вспомнил, что тоже был в рабочей одежде, мужчины были так отвлечены при виде девушек, что не смогли взглянуть на меня внимательно. Возможно, рабочих типов было так много, что не все они были хорошо известны друг другу.


Я свернул с тропы и повел девушек на холм, усыпанный большими валунами, которые служили укрытием и укрытием. Когда я остановился у большой скалы и снова посмотрел вниз, чтобы убедиться, что за нами следят, двое мужчин в форме, на одном из которых были офицерские знаки различия, вышли из-за скалы с винтовками, направленными прямо на нас с расстояния шести футов.


Я не слышал ни звука, и меня поймали с «люгером», не было времени поднимать его.


«Встань прямо здесь и скажи мне, кто ты?» - сказал мне офицер по-русски.


К счастью, меня научили говорить на этом языке с безупречной речью, и я быстро сказал по-русски: «Я Борис Иванов, и майор Рашки поручил мне проводить этих девочек на возвышенность среди скал, где они будут будь в безопасности, пока опасность не миновала ».


Офицер ухмыльнулся, посмотрел мне прямо в глаза и сказал: «Майор не стал бы посылать рабочего на солдатскую работу. Во всяком случае, назначение рабочих - это моя личная задача, и такого имени, как Борис Иванов, в моем списке не было. Я не помню и твоего лица с иностранным оттенком, без сомнения, американским. Итак, вы были бы Ником Картером, за которым мы охотимся. С большим трудом, раз ты одет как один из нас ». Когда офицер огласил это довольно длинное обвинительное заключение, я украдкой взглянул на девушек.





Когда офицер огласил длинное обвинительное заключение, я украдкой взглянул на девушек. У них были озадаченные хмурые взгляды людей, которые не понимают языка, на котором они говорят, но в то же время они казались напуганными и глупыми, поскольку Терри смотрела на безжалостную позицию русских с взведенной винтовкой с чем-то близким к панике.


«Вы откроете правую руку, - сказал товарищ офицера, - и просто уроните пистолет на землю. И тогда ты поедешь с нами ».


После мгновенного колебания, когда оба мужчины не мигая смотрели на пистолет, который я безвольно держал рядом, я расслабил пальцы, и «люгер» упал на землю. Тихий стук, который он сделал при приземлении, никогда не был слышен. Звук был прерван двумя грохотами, сделанными близко друг к другу, словно гигантские руки хлопали мне по ушам.


Пока я с чувством полной нереальности наблюдал, как офицер, проткнув голову одним глазом, медленно отшатнулся, рухнул на скалу, бросил винтовку и повалился боком на землю.


Его товарищ, получивший огнестрельное ранение в шею, излился красным, когда он упал на колени и упал вперед, все еще сжимая винтовку в руках.


А позади меня, все еще указывая на тяжелый дымящийся пистолет Маркуса, стояла Терри, ее красивый рот образовывал большой круглый, безмолвный ооооо ...


Джерри тоже держала пистолет, хотя и был. без энтузиазма поднял и безрезультатно прицелился.


Внезапно Терри опустила пистолет, упала на землю и заорала. «Ты - ты должен был - стрелять одновременно», - всхлипнула она, обвиняя Джерри, который, глядя на мертвых солдат, тоже заплакал.


Похлопав взлохмаченную белокурую голову Терна, я мягко сказал: «Я в долгу перед тобой, детка. Боже мой, как я тебе должен! »


Я забрал свой заземленный Люгер, а затем взял их обоих в свои объятия, обнял и сказал: «Давай, маленькие солдатики, пошли!»


Двадцать два


Когда мы быстро поднялись на вершину холма, низко пригнувшись, перебегая с камня на камень, мы начали кружить к вертолетной площадке. Прямо перед нами местность над зданиями была заполнена солдатами, ищущими нас. Некоторым рабочим передали ружья, и они тоже охотились за нами. Пробраться было невозможно, поэтому мы спрятались в небольшом кармане между двумя огромными валунами в форме сидящих на корточках доисторических монстров.


Девушки сидели с ошеломленными лицами, положив оружие на колени.


«Я не понимаю, как тебе это сошло с рук, - сказал я. «Почему солдаты не видели твоего оружия?»


«Потому что, - сказала Терри, - когда мы спустились внизу и увидели приближающегося рабочего, я засунул пистолет под пояс юбки и накинул на него пиджак. Я сделал знак Джерри, и она сделала то же самое. Эти комья не могли повредить нам, но я подумал, что если они увидят пушки, они поднимут тревогу. Поэтому, когда офицер и его слуга выскочили со своими винтовками и начали говорить по-русски, я шепнул Джерри и сказал: «Вытащи пистолет и стреляй, когда я тебя ткну» ».


Терри вздохнула: «Но она не выдержала этого. Она струсила, не так ли, сестренка? "


«Я, наверное, не смог бы выстрелить в змею, если бы она была свернута, чтобы ударить меня», - ответил Джерри.


«В любом случае, - сказал я, - это была смелая игра и чертовски умная игра. Вы оба очень умные коты. Так почему ты притворяешься тупыми блондинками? "


Джерри ответил с кривой улыбкой. «Что ж, - сказала она, - мы давно узнали, что мужчинам нравится чувствовать свое превосходство. А если вы сексуальная маленькая блондинка, вы можете получить от парня гораздо больше, если дадите ему милую, но глупую рутину ».


«Это еще не половина дела», - сказала Терри. «Если вы прячетесь за такой дымовой завесой, вы можете смотреть, слушать, думать и каждый раз выходить на первое место. Потому что, когда вы кажетесь пустоголовым, вы уходите на второй план. Ты выглядишь опасным, как мебель. И поэтому большие колеса, которые попытаются обмануть вас разными способами, позволят раскрыть все свои секреты »


«Вы когда-нибудь думали стать шпионами?» - спросил я со смешком.


Их головы кивнули почти в унисон.


«По-своему, - сказал Джерри, - мы немного шпионим. Для руководителей корпораций. Деловые вещи. Но это сложная, безжалостная игра, и мы хотим ее закончить. Мы думали, что эта шарада будет обычным отпуском ». Она взглянула на крутой выступ камня. «Некоторый отпуск. Мы могли бы присоединиться к WACS, больше отдыхать и быть в большей безопасности ».


Кивнув, я загрузил новую обойму в «Люгер». «Если мы когда-нибудь выберемся отсюда живыми, я запомню вас, девчонки», - сказал я. «У вас много талантов», - добавил я с усмешкой.


"Ты плохо думаешь, выбраться живым?" - сказала Терри, закусив губу.


«Я буду с вами честен. Прямо сейчас это выглядит не очень хорошо. Я изучил свои часы. «У меня такое чувство, что если мы не будем смотреть вниз на эту крепость каменного века с этого вертолета ровно через двадцать пять минут, мы будем смотреть вниз с небес. Или вверх - из ада ».


"Что это значит?" - сказал Джерри, ее брови взлетели вверх. «Послушайте, я далеко не счастлив в этом мире. Но я не готов умереть ».


«Думаю, тебе лучше не знать, что это значит», - ответил я. - В любом случае, это только обоснованное предположение. И если я прав, то заранее предупредить тебя ничуть не пойдет хорошо. ".






«Ты умеешь управлять вертолетом?» - сказала Терри.


"Да. Я могу летать практически на чем угодно. И моя память о топографии перенесла бы нас в ближайший город. Но если все пойдет хорошо, у нас будет пилот, который знает каждый дюйм этой страны ».


Я искоса взглянул вниз через пространство между камнями. Слева от меня вертолет сидел подальше от центра своей площадки. Его перенесли на небольшое расстояние, близко к резервуару. И я надеялся, что это означало, что Ингрэм задушил птицу. Где он был? Где была Пилар? Площадка и прилегающая территория были пустынны. Тело убитого охранника было удалено.


Пилар, должно быть, скрывается. Или ее схватили? И, наконец, я спросил себя, как солдаты узнали, что охотятся за Ником Картером? Когда Варнов мертв, кто мог передать слово?


Логичный выбор объяснений, казалось, заключался в том, что либо Пилар была схвачена, и из нее пытали правду, либо Ингрэм сбежал и проговорился.


«Я собираюсь проверить обстановку на площадке для вертолета», - сказал я. «И я хочу, чтобы вы, девочки, остались здесь. У нас троих может никогда не получиться вместе. С другой стороны, если тебя поймали одного, ты можешь притвориться глупым и сказать, что просто испугался и прятался, пока стрельба не закончится ».


Я усмехнулся. «Тебе не составит труда притвориться тупицей?»


Они слабо усмехнулись и послали мне пару разбавленных улыбок.


«Теперь, - продолжил я, - из этой маленькой шпионской дыры между камнями вы можете ясно видеть подушечку. И я хочу, чтобы один из вас постоянно следил за этим. Когда я спущусь туда, если все будет ясно, я сниму комбинезон и стану ждать в костюме, который на мне. Это будет вашим сигналом к ​​тому, чтобы сдать дубль. И я имею в виду дубль ».


Оба серьезно кивнули.


«Если вы видите, что у меня там проблемы, оставайтесь на месте, пока я не дам сигнал, что все кончено. Я тоже мог быть совсем мертвым. Если для вас это очевидно, выйдите и начните свой невинный поступок. И не попадитесь с оружием. Избавься от них."


Я двинулся уходить, остановился. Я подмигнул и отдал им небольшой салют.


«До свидания, Ник, - сказал Джерри.


«До свидания, и удачи тебе, Ник, - сказала Терри.


Я повернулся и нырнул


Глава Двадцать три


Было много солдат и несколько рабочих, которые шарили по склонам над группой зданий позади меня. Но когда я прокрался к набережной прямо через площадку для вертолета, я никого не встретил.


Окрестности казались теперь безлюдными и тихими. Отсутствие войск не показалось мне особенно угрожающим. Вполне возможно, что, прочесав окрестности вертолета, солдаты сосредоточили свои усилия на возвышенностях над центром комплекса, где было гораздо больше укрытий.


С другой стороны.


Выскочив из укрытия, я помчался по насыпи к вертолетной площадке. Я посмотрел на вертолет. Он присел на корточки пустой и незащищенный, готовый взлететь в небо. Мои электрические часы сказали мне, что осталось четырнадцать минут - все еще много времени. За Вильгельминой я подошел к точке возле двери бетонного поста охраны. Дверь была закрыта, и я подошел к одному из узких окон с металлическими решетками, чтобы заглянуть внутрь.


В этот момент дверь распахнулась. Я упал ничком и поднял «люгер», чтобы выстрелить в упор. Но у моей цели были длинные черные волосы и приветливая зубастая улыбка.


Это была Пилар! Если бы не пистолет, который я ей оставил, который был привязан к ее талии, она выглядела совершенно женственной и желанной.


Я расслабил палец на спусковом крючке и встал с усмешкой, затем полез внутрь комбинезона и поднес Люгер к кобуре.


Пилар подошла ко мне с распростертыми объятиями. Она обняла и поцеловала меня. "Ник!" она сказала. «Я не был уверен, я слышал выстрелы и думал, что ты, возможно, ...»


Я смеялся. «Я только наполовину мертва», - сказал я ей. «От истощения. Где Ингрэм?


«Они забрали его. Чтобы наказать его за то, что он привел вас сюда ».


«Вы можете умереть от их« дисциплины », - сказал я.


Она отступила назад и еще раз восхитилась мной. - Ты выглядишь измученным, Ник. Она вздохнула. «Ты большой мужчина, и я буду ненавидеть тебя терять». Она выдернула пистолет из кобуры и нацелила его на мою грудь рукой, такой устойчивой, что это мог быть кусок стали, заключенный в тиски. «Но, - продолжила она, - вот как, как говорится, печенье крошится, а?»


«Значит, вы все время были в другой команде», - сказал я, по-настоящему запинаясь, потому что подозревал, что в любую секунду она собиралась убить меня.


«Нет, - ответила она, - не совсем. Я двойной агент, монета с двумя лицами. Я тайно служу России, а также притворяюсь агентом вашей Америки. Оба мне хорошо платят - ну, ну очень хорошо. А моя любовь к деньгам больше, чем любовь к любой стране, понимаете? Она насмешливо улыбнулась.


Я покачал головой. «Нет, не понимаю. Не слишком ясно.


«Россия, - пояснила она, - истинное и официальное правительство СССР поручило мне раскрыть эту базу операций, чтобы Варнова, генералу Жизова и его независимую фракцию можно было сдержать, прежде чем они приведут в действие ядерную бомбу.





Это явная война с Америкой. Итак, какое-то время я была вашим союзником. Но затем, когда я увидела, что хороший генерал не может проиграть с помощью Варнова, чтобы победить могущественные США, меня убедили объединить силы. Это великая стратегия для России, и находящееся у власти правительство подчинится, как только переворот будет совершен ».


Она остановилась, и теперь ее палец крепче сжал спусковой крючок.


«Кроме того, - добавила она, - генерал заплатил мне фантастическую сумму. Мой денежный пояс превратился в толстый пояс валюты. И действительно, деньги - единственная сила, которой я поклоняюсь ».


Я собирался сказать ей, что Варнов мертв, но знал, что она мне не поверит. И дверь в эту комнату должна быть взорвана мощной взрывчаткой, прежде чем этот факт будет доказан. К тому же взгляд на часы сказал мне, что осталось всего десять минут.


Как бы то ни было, эти бурные мысли были грубо прерваны, когда Пилар оскалилась в гримасе и издала громкий пронзительный свист.


Мгновенно из-за заднего угла поста охраны бросились трое солдат с автоматами. За ними внимательно следил генерал Жизов, великолепный в своей обшитой мундиром форме. Доберман и немецкая овчарка борются с цепью; перед ним скакали поводки.


Когда эта нечестивая группа окружила меня, Жизов приказал Пилар избавить меня от оружия. И рука, которая так нежно ласкала меня, проникла в мою одежду, нашла и люгер, и стилет, и забрала их.


«Я восхищаюсь таким грозным врагом, Картер, - сказал генерал. «Но мое восхищение не включает милосердие. Поэтому считаю, что наказание должно соответствовать преступлению. И что могло быть настолько уместным, чтобы кормить одно животное другим себе подобных. Хотя, конечно, это более высокий вид ». Он многозначительно посмотрел вниз на собак, которые, глядя на меня злобными глазами, зарычали и показали мне свои блестящие, измученные до мяса зубы.


Когда он это сказал, я начал играть с абсурдно непропорционально большой пряжкой для ремня, подаренной мне Стюартом в Вашингтоне. Думая на случай непредвиденных ситуаций в будущем, я застегнул пояс, поддерживающий его, вокруг комбинезона. Это придавало моей одежде смешной вид, но также привлекло особое внимание к пряжке.


Вспомнив, что ремень давно погружали в соленую воду, я мысленно похвалил Стюарта за то, что он сделал пряжку полностью водонепроницаемой.


Когда я сделал явно хитрый шаг, чтобы расстегнуть пряжку, генерал уловил этот жест.


«Убери руку с пряжки!» - проревел он. Я повиновался с таким видом, как будто меня застукали рукой в ​​смертоносной банке с печеньем.


«Возьми у него пояс и принеси мне!» - скомандовал он Пилар.


С пренебрежительным «пойманным» - «вы - не - мы»? Улыбаясь, Пилар расстегнула ремень и передала его Жизову. Когда один из солдат завладел собаками, он начал исследовать их, время от времени поднимая взгляд, чтобы послать мне узкоглазый взгляд самодовольства.


«Американский метод сокрытия миниатюрного оружия, - сказал он, - недостаточно умен, чтобы обмануть любого пятилетнего русского мальчика. Что у вас здесь внутри, а? Однозарядный пистолет? Переключатель ножа? Или традиционные цианистые таблетки? "


Работая над поиском плохо спрятанной пружинной защелки, он сказал: «Как до идиотски просто. В этом завитке спрятан улов и…


Он прищурился, глядя на пряжку-манекен, когда мина-ловушка взорвалась с поразительным звуком, звук отразился от холмов и кратко эхом разнесся по каньону внизу.


Руки, державшие пряжку, исчезли, и генерал медленно двинул кровоточащую культю к лицу, которое было открыто, как если бы это был гниющий арбуз. Он повалился на землю.


Тогда я бросился и порезал шею солдату, который в одной руке держал поводки, а в другой - пистолет-пулемет. Прежде чем он упал, я схватил пистолет и скосил его приятелей короткой очередью, которая свалила их вниз, как игрушечных уток в тире. Пилар нацелила пистолет мне в живот, поэтому я поцеловал ее на прощание свинцовым поцелуем без сожаления.


Солдат, которого я порезал по карате, снова оживал, начинал подниматься. Я откинул его назад и прижал к земле еще одним быстрым рывком.


Я ожидал, что собаки немедленно бросятся на меня. Но, напротив, они обратились против своего беспомощного хозяина, который так жестоко оскорбил их и жестоко жевали этот окровавленный остаток мужчины.


Теперь я снял комбинезон и, убедившись, что стилус и маленькая кожаная кодовая книжка с расшифровочными записями все еще находятся в кармане моего пиджака, повернулся к монструобразным валунам. Щедро подняв и раскинув руки, я послал девушкам широкий сигнал победы и приветствия.


На мгновение я наблюдал, как они карабкаются со скал и мчатся к набережной, их светловолосые головы покачиваются на солнце. Затем я поднял Люгер и стилет с земли возле Пилар. Я стоял над ней и думал: как зло красиво. Какая утрата!


Я повернулся, чтобы уйти, затем, запоздалой мыслью, целью которой была не жадность, открыл





ее блузку и снял то, что она описала как толстый пояс валюты, а именно пояс с деньгами.


Взяв его с собой, я побежал к вертолету. Я проверил указатель уровня топлива, чуть не заплакал от радости, когда обнаружил, что бак полон, и грел мотор, большая лопасть вертелась, когда девушки нырнули и взобрались на борт.


Я набрал обороты, отрегулировал шаг, и мы отлетели от земли, как огромная бескрылая птица, испуганная выстрелом охотничьего ружья. Под комплексом зданий, в которых состоялся роковой заговор Нокса Варнова и Антона Жизова, казалось, растворялся в земле, когда мы поднимались и ускользали.


Проезжая через выемку между горами, проезжая мимо гигантского вытянутого пальца скалы, мы почти потеряли территорию из виду.


Но через минуту это стало для нас потрясающе определенным, поскольку оно было взорвано, сожжено, измельчено атомным взрывом, которого я ожидал в любую секунду, пока смотрел на часы. Когда звук достиг нас, ударные волны достигли нас. Вертолет поднимали, подпрыгивали и крутили, как будто его дразнила гигантская рука.


Ослепляющий белый свет был настолько ярким, что мы были вынуждены отвести взгляд. Но когда вертолет прекратился, мы снова посмотрели на место взрыва и увидели бледно-дымчатый гриб поднимающегося, расширяющегося облака.


Я кивнул измученным, лицам близнецов и сказал: «Да, верно. Это был большой, дедушка взрывов. И я знал, что это приближается. Вам интересно, что я не видел смысла предупреждать вас? Вы бы впали в истерику в панике ».


«А почему вы не испугались?» - разумно спросила Терри.


«Потому что угроза смерти для меня почти обычное дело», - ответил я. «В каждом задании он ходит у меня за локтем».


«Назначение?» - сказал Джерри. «Какое задание? Расскажи нам, что ты делаешь. Расскажи нам, в чем весь этот ужасный бизнес ».


«Кто были эти люди?» - спросила Терри. «А что было в тех зданиях?»


«Какие здания?» Я сказал. "Какие люди? Людей не было. Зданий не было. Их никогда не существовало ».


«Новости о взрыве попадут в газеты в заголовках, и тогда мы сможем рассказать всем нашим друзьям, что произошло», - сказал Джерри.


«Это никогда не дойдет до газет», - сказал я. «И если меня спросят, я откажусь от малейшего знания о взрыве и событиях вокруг него. Тема закрыта. Период! »


«Как ты можешь быть таким загадочным перед лицом…» - начала Терри.


«Моя работа - загадка, - сказал я. Затем с улыбкой: «А я фантом, не существующий на самом деле - просто образ твоей мечты».


Я протянул Терри пояс с деньгами и сказал: «Я должен тебе, дорогая, и есть небольшой первоначальный взнос. Я в долгу перед вами обоими. И я подозреваю, что в этом грязно-богатом поясе достаточно, чтобы открыть магазин одежды.


Глава Двадцать четыре


Два дня спустя меня растянули между атласными простынями кровати размером с теннисный корт в самом дорогом и роскошном номере отеля Royal Curasao на заливе Пескадера. В одной руке был стакан сухого апельсинового ликера, названного в честь острова, а в другой - нежно-голубой телефон. В моем ухе раздался голос Дэвида Хока, который как раз в это время необычайно весело подал мне знак со своего трона в Вашингтоне, округ Колумбия.


«И не забудьте отправить деньги!» Я сказал ему.


"Солнечно?" крикнул он . «Ну, здесь не солнечно. Весь день шел дождь! » Затем он мягко усмехнулся.


«Отправьте деньги по телеграфу!» - крикнул я ему в ответ. «Я человек безграничного терпения. Поэтому в любое время следующего часа подойдет. А если там действительно идет дождь, обязательно наденьте плащ! »


Я кладу трубку.


Я перевернулся и подмигнул Роне Фольстедт, которая лежала рядом со мной, опираясь на подушки и выпивая стакан той же местной смеси.


«Хок хотела знать, не хотим ли мы получить дополнительный отпуск от правительства», - сказал я ей. «Он предложил неспешный круиз по Карибскому морю».


Рона скривила кисло-лимонное лицо. Потом она усмехнулась. «Я не знал, что у этого старика есть чувство юмора».


«Он хорошо это скрывает, - ответил я. «И затягивает его только тогда, когда есть особый случай, достойный небольшой улыбки. Например, когда весь народ был спасен от атомного разрушения города за городом ».


Рона отпила свой напиток. "А что еще он сказал?"


«Только то, что, следуя моим указаниям, его ребята обнаружили все чемоданы с бомбами. Он проинформировал российское правительство о том, что заговор с целью убийства был разгромлен; файл закрыт ».


«Боже мой», - простонала она. «И это все, что касается всего каперса? Небольшой круиз, несколько выстрелов, купание в океане, камера пыток, еще выстрелы и небольшой взрыв? »


Она ухмыльнулась. «Так что же нам делать, чтобы развлечься?»


Я не сказал ни слова.


Но все равно следующие две недели я потратил, отвечая на этот вопрос.



Конец.





Картер Ник


Убийца: Кодовое имя Стервятник




Ник Картер


Убийца: Кодовое имя Стервятник


Посвящается людям секретных служб Соединенных Штатов Америки



Первая глава.


Я облизнул пересохшие губы толстым языком и прищурилcя, глядя на солнце над головой. Во рту был привкус старой бумаги, а в ушах тупое, но настойчивое жужжание.


Невозможно было точно узнать, сколько времени я пролежал без сознания на краю маленького тощего тернового куста. Когда я впервые пришел в себя, я не мог вспомнить, где я был и как я туда попал. Затем я увидел искривленную, блестящую громаду обломков, маленький самолет Муни, который упал, как раненый ястреб, с безоблачного неба. Полусломанные полосы металла - остатки сильного удара - поднимались всего в тридцати ярдах над коричневой травой вельда, и тонкие струйки дыма все еще тянулись к небу. Теперь я вспомнил, как меня выбросило из самолета, когда он ударился о землю, а затем я уполз подальше от бушующего пламени. По положению солнца я понял, что с утреннего крушения прошло несколько часов.


С трудом и с большой болью я сел в сидячую позу, чувствуя горячую белую глину на моих бедрах сквозь порванные брюки цвета хаки. Рубашка из кустарника, которую я носила, прилипала ко мне на спине, и запах моего собственного тела заполнял мои ноздри. Подняв руку, чтобы прикрыть глаза от солнечного света, я посмотрел на высокую львиную траву, которая, казалось, бесконечно тянулась во все стороны, прерываемая лишь редкой зеленью одинокой акации-зонтика. Не было никаких признаков цивилизации, только бескрайнее море травы и деревьев.


Над головой бесшумно двигался стервятник, кружась и делая пируэт. Отбрасывая тень на землю передо мной, птица навязчиво висела, наблюдая. Жужжание в ушах стало теперь более отчетливым, и мне пришло в голову, что это было вовсе не в моей голове. Звук исходил от места аварии. Это был звук мух.


Я сосредоточился на обломках. Затем стервятник и рой мух напомнили мне, что Алексис Саломос был со мной в этом самолете - он пилотировал его, когда возникла проблема. Я прищурился, но не увидел его поблизости от места крушения.


Слабо вставая, я обнаружил, что мои ноги затекли. Все тело болело, но сломанных костей вроде не было. Длинный порез на левом предплечье уже заживал, кровь засохла. Я мрачно посмотрел на тлеющие обломки. Мне нужно было найти Алексиса, чтобы узнать, выжил ли он.


Жужжание мух стало громче, когда я приблизился к корпусу самолета. Я наклонился и заглянул в кабину, но своего друга не заметил. У меня тошнота в животе. Затем, когда я шел вокруг передней части обломка, мимо обугленного пропеллера и смятого куска фюзеляжа, я внезапно остановился.


Тело Алексис лежало гротескной кровавой грудой ярдов в десяти от них. Его тоже выбросило, но не раньше, чем его разбил самолет. Передняя часть его головы и лицо были выдавлены от удара о лобовое стекло самолета, и казалось, что его шея была сломана. Его одежда была разорвана в клочья, и он был залит засохшей кровью. Большие коричневые мухи покрывали его тело, заползая во все багровые щели. Я начал отворачиваться, меня немного тошнило, когда я увидел движение в высокой траве позади трупа. Пятнистая гиена медленно приближалась, осознавая мое присутствие, но слишком голодная, чтобы заботиться о ней. В то время как его появление все еще фиксировалось в моем мозгу, гиена преодолела небольшое расстояние между собой и телом и схватила обнаженную плоть на боку Алексиса Саломоса, оторвав кусок.


"Отойди, черт тебя побери!" - крикнул я зверю. Я поднял палку обгоревшего дерева и швырнул ее в гиену. Животное поползло по траве, неся кусок окровавленной пасти. Через мгновение его уже не было.


Я снова посмотрел на искореженное тело. У меня даже не было лопаты, чтобы закопать его, поэтому мне пришлось оставить его на уничтожение животными в течение суток.


Что ж, я ничего не мог поделать. Алексис Саломос был так же мертв с погребением или без него. В конце концов они его догнали и убили, и меня тоже почти достали. По крайней мере, до этого момента я как-то выжил. Но самое большое испытание моей удачи могло быть впереди, потому что я полагал, что нахожусь примерно на полпути между Солсбери и Булавайо, в самой глубокой части страны родезийских кустов.


Я обошел обломки, пока они снова не скрыли труп. Незадолго до того, как неисправный самолет начал чихать и кашлять на высоте пяти тысяч футов, Саломос упомянул, что скоро мы будем пролетать мимо крошечной деревни. Из того, что он сказал, я подсчитал, что деревня все еще находится в пятидесяти-семидесяти пяти милях к юго-западу. Без воды и оружия мои шансы попасть туда были очень малы. Люгер и нож в ножнах, которые я обычно носил с собой, остались в моем отеле в Солсбери. Ни один из них не мог быть спрятан под моей майкой, и, в любом случае, я не предвидел необходимости в них во время этой конкретной поездки на самолете в Булавайо. Я был в отпуске и отдыхал.


Улар работал с AX - сверхсекретным разведывательным агентством Америки - и просто сопровождал старого друга из Афин, которого я случайно встретил в Солсбери. Теперь этот друг был мертв, и дикая история, которую он мне рассказал, стала правдоподобной.


Я подошел к соседнему кургану термитов, куче твердой белой глины высотой с мою голову со множеством дымоходов, служивших входами. Я тяжело прислонился к нему, уставился на дальнюю линию лихорадочных деревьев и попытался не обращать внимания на жужжание мух по другую сторону обломков. Всего три дня назад я встретил Алексис Саломос в небольшом ресторане недалеко от Мемориального парка пионеров в Солсбери. Я сидел на террасе и смотрел на город, когда Саломос внезапно оказался возле моего стола.


«Ник? Ник Картер?» - сказал он, и на его красивом смуглом лице появилась медленная улыбка. Это был кудрявый мужчина с квадратной челюстью и кудрявым волосами лет сорока, чьи глаза пристально смотрели на вас с яркой яркостью, как будто он мог видеть секреты в вашей голове. Он был редактором газеты в Афинах.


«Алексис», - сказал я, поднимаясь, чтобы протянуть руку. Он взял его обеими руками и энергично встряхнул, улыбка стала еще шире, чем я. "Что, черт возьми, ты делаешь в Африке?"


Улыбка исчезла, и я впервые понял, что он выглядел не так, как я его запомнила. Он помог мне разыскать человека из КГБ, который несколько лет назад в Афинах украл документы, важные для Запада. Похоже, с тех пор он значительно постарел. Его лицо потеряло здоровый вид, особенно вокруг глаз.


Он спросил. - "Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам?"


«Я обижусь, если ты этого не сделаешь», - ответил я. "Пожалуйста, присаживайтесь. Официант!" К столу подошел молодой человек в белом фартуке, и мы оба заказали британский эль. Мы болтали, пока не подали напитки и не ушел официант, а затем Саломос задумался.


"С тобой все в порядке, Алексис?" - наконец спросил я.


Он улыбнулся мне, но улыбка была тонкой и натянутой. «У меня были проблемы, Ник».


"Что-нибудь я могу сделать?"


Он пожал квадратными плечами. «Я сомневаюсь, что можно что-нибудь сделать». Он хорошо говорил по-английски, но с заметным акцентом. Он сделал большой глоток эля.


Я спросил. - "Вы хотите рассказать мне об этом?""Или это слишком личное?"


Он горько рассмеялся.- «О, это личное, друг мой. Можно сказать, это очень личное». Его глаза встретились с моими. «Кто-то пытается меня убить».


Я смотрел на его лицо. "Вы уверены?"


Кривая улыбка. «Насколько я должен быть уверен? В Афинах выстрел из винтовки разбивает окно и проходит мимо моей головы на несколько дюймов. Так что я понимаю намек. Я беру отпуск, чтобы навестить своего кузена здесь, в Солсбери. Он торговец-импортер, который эмигрировал сюда десять лет назад. Я думал, что буду здесь в безопасности какое-то время. Затем, два дня назад черный «мерседес» чуть не сбил меня на главном бульваре. Водитель, который подъехал к обочине, выглядел в точности как человек, которого я видел раньше в Афинах. "


"Вы знаете, кто этот мужчина?"


«Нет», - сказал Саломос, медленно покачивая головой. «Я недавно видел, как он идет из Аполлон-билдинг, когда немного шпионил там». Он остановился и посмотрел на свой эль. "Вы когда-нибудь слышали о линиях Аполлона?"


"Нефтяная танкерная компания, не так ли?"


«Это верно, мой друг. Самая большая в мире линия танкеров, принадлежащая моему соотечественнику Никкору Минуркосу».


«О да. Я знаю Минуркоса. Бывшего моряка-миллиардера. Отшельника; в наши дни его никто не видит».


«Верно снова», - сказал Саломос. "Минуркос ушел из общественной жизни почти десять лет назад, будучи еще относительно молодым человеком. Считается, что он почти все время проводит в своем пентхаусе в здании Аполлона недалеко от площади Конституции, где он ведет свой бизнес. Личные контакты устанавливаются в основном близкими партнерами Минуркосу. Почти никто никогда не получает с ним личной аудиенции ".


«Очень богатые люди, кажется, очень дорожат своей конфиденциальностью», - сказал я, потягивая эль. «Но какое отношение Минурк имеет к покушениям на вашу жизнь?»


Саломос глубоко вздохнул и медленно выдохнул. «Около шести месяцев назад поведение Монурко стало меняться. Это было особенно интересно мне и, конечно же, другим редакторам газет, потому что любая информация о Минуркосе волнует и важна для читателей Афинской Олимпиады. обратите внимание, когда Минурк, который всегда оставался вне политики, начал делать публичные заявления против правящей хунты в Афинах. Внезапно он объявил, что лидеры среди полковников были слабыми и социалистическими. Он заявил, что они предали «революцию» 21 апреля 1967 года. и подразумевал, что Греции будет лучше с восстановлением Константина II или какой-либо другой монархии. Он сослался на опасность левых, таких как Папандреу, и предположил, что в греческом правительстве должна произойти еще одна «встряска».


«Что ж, - сказал я, - этот человек имеет право внезапно заинтересоваться политикой после стольких лет. Может, ему надоело тратить свои деньги».


"Похоже, дело идет еще дальше. Такой человек, как Минуркос, может купить много друзей. Генералы и полковники заходят


в пентхаус и обратно, но они не будут говорить о визитах к прессе. Ходят слухи, что Минурк финансирует частную армию в специально построенном лагере на севере Греции и в одном лагере на Миконосе, острове в Эгейском море.


Наконец, есть недавнее исчезновение полковника Деметриуса Расиона. Газета, в которой доминируют Минуркос, приходит к выводу, что он утонул во время плавания на лодке в Пирее, но его тело так и не было найдено. Никкор Минуркос сейчас начинает большую кампанию по замене Расиона человеком своего по собственному выбору, фашистом по имени Деспо Адельфия. Хунта не хочет Адельфию, но ее новые и благородные лидеры боятся Минурка и его друзей в штабе генералов ».


«Интересная ситуация, - признал я, - но вы думаете, что Минуркос начинает кампанию террора с идеями кровавого переворота?»


«Возможно. Но есть и другие возможности. Есть новые лица, которых никто из журналистов не видел перед тем, как приходить и уходить из пентхауса на вершине Аполлона; сам Минуркос все еще скрывается. Однако я заметил, что одно из новых лиц принадлежит американцу греческого происхождения по имени Адриан Ставрос ".


Мои глаза слегка прищурились, глядя на Саломоса. "Ставрос в Афинах?" - медленно пробормотал я. "Составляет компанию Минуркосу?"


"Похоже так. Если только ..."


"Если только что?"


«Что ж. Поскольку недавние высказывания Минуркоса были настолько несвойственны, возможно, он сам не был их источником».


"Захват Ставросом империи Минуркоса?"


«Возможно, против воли Минуркоса», - предположил Саломос. "Возможно, уже произошел небольшой переворот, скрытый. Поскольку Минуркос очень скрытный и всегда ведет дела через подчиненных, его можно было бы убить или захватить и действовать под его именем, и потратить его огромные суммы денег, чтобы никто не заметил Заметьте. Сразу после того, как я высказал такую ​​теорию в своей редакционной статье, первое покушение было совершено на мою жизнь в Афинах ».


В его глазах вернулось тревожное выражение. Я вспомнил файл AX об Адриане Ставросе и понял, что он способен на такой маневр. Ставрос в студенческие годы провел демонстрации с плакатами в Йельском университете. Затем он стал участником радикального взрыва офиса ЦРУ, а позже совершил покушение на жизнь сенатора. Он избежал тисков ФБР и ЦРУ и похоронил себя где-то в Бразилии, где дошел до серьезного преступления, такого как контрабанда и убийства. Поскольку улик против него в Штатах было немного, США не пытались вернуть его. Но в Бразилии за ним следили.


"А человек, который пытался сбить вас здесь, в Солсбери?" Я спросил. "Вы видели, как он выходил из пентхауса в Аполлон-билдинг?"


«Да, Ник, - сказал Саломос. Он отхлебнул остаток эля и посмотрел через увитую гибискусом балюстраду вниз по холму в сторону города. «Я в отчаянии. Друг моего двоюродного брата, который живет за городом за пределами Булавайо, попросил меня ненадолго навестить его, пока это не пройдет. Я принял его приглашение. В аэропорту меня ждет арендованный самолет. Я буду летать на нем, так как я лицензированный пилот, и буду наслаждаться поездкой. То есть, если я смогу забыть о… »Повисло короткое молчание, затем он посмотрел на меня. «Ник, я был бы очень признателен, если бы ты сопровождал меня в Булавайо».


Я знал, что Алексис Саломос не спросит, не отчаялся ли он от страха. И у меня все еще оставалось несколько дней отпуска, прежде чем я получил еще одно задание от Дэвида Хока, загадочного директора AX.


«Я всегда хотел увидеть Булавайо, - сказал я.


На лице Алексис появилось облегчение. «Спасибо, Ник».


Два дня спустя мы поднялись в воздух. Саломос был опытным пилотом, и казалось, что полет над дикой Родезией пройдет без приключений и будет приятно. Саломос летел низко, чтобы мы могли замечать редких диких животных и интересные топографические особенности зарослей. Полет, казалось, поднял настроение Саломосу, и он был очень похож на себя прежнего. Но в середине утра, примерно на полпути к Булавайо, безмятежность утра превратилась в кошмар.


Маленький двухместный самолет Муни закашлял. Сначала Саломоса не волновало, но потом стало еще хуже. Он заглушил маленький мотор, но это только усложнило дело. Мы потеряли высоту и начали широкий круговой поворот.


Саломос выругался по-гречески, затем его лицо побледнело. Он изучил панель и взглянул на меня. «Указатель уровня топлива показывает полный», - крикнул он, перекрикивая рвущийся двигатель. «Сегодня утром он не сдвинулся с исходного положения». Он стукнул по стеклу, прикрывавшему датчик, но ничего не произошло. Игла осталась на букве F.


«У нас закончился бензин», - недоверчиво сказал я. Это плохие новости для любого самолета, особенно маленького.


«Не совсем, но мы быстро падаем», - сказал Саломос, переводя «Муни» на временное крутое планирование и борясь с управлением. «Этот самолет был испорчен, Ник. Датчик застыл на месте, но баки были почти пустыми, когда мы взлетали.


Это должно было быть сделано специально ".


«Господи, - пробормотал я. "Сможете ли вы посадить его?"


«Здесь нет аэродрома», - сказал он, стараясь не дать самолету врезаться в штопор. «Но нам придется попытаться приземлиться на открытом вельде - если я смогу сохранить его в соответствии с планом планирования».


"Что-нибудь я могу сделать?"


«Да. Молитесь». Алексис взглянула на меня. «Мне очень жаль, Ник».


«Неважно, - сказал я. «Просто посади эту штуку». Я даже не спрашивал о неполадках. Времени не было. Мы плыли по крутому спуску к травянистому вельду.


Двигатель снова закашлялся и зашипел, а затем заглох навсегда, когда мы увидели, как земля устремилась к нам. Я решил, что все кончено. Казалось, не было никакого разумного ожидания пережить это.


Пятьсот футов Мы устремились вниз, как птица со сломанным крылом. Три сотни. Деревья акации скользнули под ними. Сто. Лицо Саломоса застыло от напряжения, и его руки были скованы от попыток управления. Потом было движение травы и терновника с головокружительной скоростью, крыло было разорвано веткой искореженного дерева, и самолет в последний момент слегка задрал нос и скользнул вбок. Удар отбросил нас к передней части самолета. Раздалось скрежетание и скрип металла и громкий треск стекла, и наши тела бились в маленькой каюте. Затем наступила финальная аварийная остановка: моя дверь распахнулась, и мое тело пролетело с ног до головы по траве до хрустящего удара о твердую землю.


Больше ничего не помню, кроме. мучительно ползания по траве, инстинктивно удаляясь от самолета, а потом взрыв со звуком потрескивающего пламени где-то позади меня.


Вторая глава.


Я попытался выбросить из головы воспоминания о катастрофе, тяжело опираясь на твердую глину высокого термитника. Но было труднее избавиться от выражения лица Алексиса Саломоса, как оно выглядело в Солсбери, когда я сказал, что полетит с ним в Булавайо.


За сверкающим металлическим корпусом разбитого самолета все еще доносилось настойчивое жужжание мух, но я старался не слушать. Я снова сфокусировался на далекой линии лихорадочных деревьев на травянистом горизонте. Где-то я узнал, что деревья лихорадки иногда сообщают о присутствии воды. Но эти деревья были не в том направлении, в котором я должен был идти, чтобы добраться до деревни.


В каком-то смысле я чувствовал ответственность за трагическую смерть Саломоса. Он доверил мне свою защиту, а я был неспособен сделать это, когда он нуждался во мне. Он ожидал от меня совета, а я не предвидел опасности маленького самолета. Кроме того, я чувствовал себя виноватым, потому что не поверил полностью его невероятной истории. Однако его окровавленный труп был явным доказательством того, что по крайней мере часть его теории была верной. Кто-то хотел его смерти. Был ли этот человек кем-то, кто жил в пентхаусе над офисами Apollo в Афинах, все еще оставалось под вопросом.


Краем глаза я уловил движение и повернулся к одному из выходов из термитника. Маленькая ярко-зеленая змея выскользнула из щели недалеко от моей левой руки и, казалось, пристально посмотрела на меня. Я отпрыгнул. Я не знал, что змеи поселились в термитниках. Это была зеленая мамба, одна из трех опаснейших змей в мире. В случае укуса жертва сможет пройти около трех шагов между собой и рептилией, прежде чем ее яд убьет его. Мамба, которая на данный момент находилась вне пределов досягаемости, проскользнула в соседнюю дыру.


Я споткнулся о обломки, когда мой пульс замедлился. Я на мгновение огляделся и обнаружил на земле острый кусок металла длиной около фута. Один конец был очень острым. Отодрав кусок деревянного каркаса, частично обугленный, от секции фюзеляжа, я разбил его на два куска равной длины и расщепил широкий конец осколка, привязав палки своим носовым платком, чтобы получилась ручка для моего самодельного ножа. . Я засунул грубое оружие за пояс и, не оглядываясь на обломки, направился к деревьям.


Было сложно просто идти по сельской местности. Высокая трава и колючие кусты тянули мою одежду и терзали мою плоть, хватая меня и сдерживая. Птица-носорог завизжала на меня из ближайшей акации. Я обнаружил, что подсчитываю шансы на выживание. Есть сотня способов умереть, и ни один из них не является приятным. В этой траве человек может наткнуться на льва, прежде чем он его увидит. Но обычно больше всего неприятностей вызывают маленькие существа: змеи размером не больше человеческого пальца, скорпионы и клещи, зарывающиеся глубоко под кожу. Если вы найдете воду и выпьете ее, вы можете заразиться печеночными двуустками и другими паразитами, которые поедают человека изнутри. И если вы избежите этого, вы все равно можете подвергнуться нападению комаров, переносчиков желтой лихорадки и малярии.


Когда я наконец добрался до деревьев, я нашел только остатки водопоя. Место высохло. В центре была густая черная грязь, и отпечатки копыт и лап многих животных по периметру участка.


Я прислонился к зеленому стволу ближайшего дерева и отдыхал в тени. Я зря потратил свое время и силы, приехав сюда. Направление к ближайшей деревне, которую Саломос упомянул в самолете, было под девяносто градусов к курсу, который привел меня сюда. Прогулка под палящим солнцем еще больше ослабила меня. Мой рот был как дубленая кожа. Я вспомнил термос с холодной водой, который Саломос принес в самолет. Я видел его раздавленный цилиндр среди обломков; его содержимое высохло в огне. Я постарался не думать о тропическом солнце над головой или о жажде в горле и пошел.


Должно быть, пару часов спустя я осознал, что без отдыха не смогу идти дальше. Мои ноги дрожали от слабости, и я втягивал воздух в легкие длинными хриплыми вдохами. Я увидел мертвый пень, часть его в редкой тени соседнего тернового куста, всего в нескольких ярдах впереди. Я тяжело рухнул на землю и прислонился к пню. Уже сам процесс сидения, облегчение от физических нагрузок при ходьбе приносил удовлетворение.


Мои веки закрылись, и я проигнорировал боль в теле. Я пытался забыть о мелких мышцах бедер и об укусах насекомых на лице и руках. Мне нужен был отдых, и я собирался его получить. К черту все остальное.


Из куста раздался звук.


Мои веки приоткрылись. Я ошибся? Я вгляделся в высокую траву, но ничего не увидел. Должно быть, это было мое воображение. Я снова закрыл глаза, но звук повторился.


На этот раз мои глаза открылись быстрее. В этом не было никаких сомнений; это был звук человеческого голоса. Я напряг уши и услышал, как сломалась веточка.


"Это было что-то!" - пробормотал я.


Затем звук стал более постоянным и отчетливым. Двое мужчин разговаривали на каком-то диалекте, которого я никогда не слышал.


"Здравствуйте!" Я кричал из последних сил. "Здесь!"


В другой момент я увидел, как их головы двигались ко мне над травой. Черные головы и рубашки цвета хаки. Когда они увидели меня, их голоса стали громче, и один из них указал.


Я немного расслабился. Я был ближе к цивилизации, чем думал. Где-то поблизости должна быть деревня или хотя бы дорога. Мужчины выходили из травы и смотрели на меня. Они были высокими, стройными и мрачными.


«Привет, - сказал я. "У вас есть вода?"


Мужчины посмотрели друг на друга, затем снова на меня. Они подошли и встали надо мной. Я не пытался встать. «Вода», - сказал я.


Они оба были одеты в очень убогую западную одежду и носили самодельные сандалии. Более высокий из двоих указал на мои ноги, и через мгновение он наклонился и развязал мой ботинок. Прежде чем я успел спросить, что он делает, он снял это и показал своему товарищу. У того, кто держал мой ботинок для осмотра, был большой широкий шрам, пересекающий лицо по диагонали. Другой носил маленькое зеркало в растянутой мочке правого уха. У обоих на поясах были ножи-мачете - панги.


Высокий заговорил с другим, и я понял, что он говорит на суахили. «Mzuri sana», - сказал он, улыбаясь, имея в виду мои туфли. Он продолжил на суахили. «Это мой счастливый день».


«Послушай меня», - слабо начал я.


Они проигнорировали меня. Высокий мужчина согнул и развязал мой второй ботинок. Я попытался отдернуть ногу, но он злобно посмотрел на меня и выдернул из-под нее вторую туфлю. Он скинул свои потрепанные сандалии и натянул мои туфли на ноги, не утруждая себя завязать шнурки. "Савасава!" - сказал он своему товарищу, полностью игнорируя меня.


Я внезапно понял, что эти люди не собирались быть моими спасителями. И мне пришло в голову, что я мог бы быть хуже, чем до их прибытия, если бы я рассчитывал на выживание.


«Обувь подошла хорошо». Это был самый высокий.


Другой не наслаждался ситуацией. «Как вы думаете, что это ваши туфли? Разве мы не пришли к нему вместе?»


«Это я первый увидел его», - сказал высокий. «Вы можете получить его брюки. Если у него есть сумка, мы поделимся ее содержимым».


«Неправильно, что ты забираешь туфли себе», - пробормотал украшенный зеркалом.


Высокий мужчина повернулся ко мне. «Снимите штаны», - приказал он, все еще на суахили. Его глаза были желтыми с красными прожилками, и на каждой щеке были тонкие шрамы, которые сначала не были заметны из-за большого шрама.


Моя рука лежала на рукоятке импровизированного ножа, скрывая его от их взгляда. Казалось, что придется использовать. Тот с растянутой мочкой уха снимал с пояса пангу. В их намерениях не было сомнений. Они не могли лишить белого человека всего, что у него было, а затем оставить его в живых.


«Хорошо, я сниму штаны», - сказал я. Я набрался сил, но не хотел этого показывать. «Но я должен встать на ноги». Я протянул левую руку к высокому.


Некоторое время он презрительно смотрел на нее, а затем схватил


грубо поднял предплечье и рывком поднял меня на ноги. В тот момент, когда я оторвался от земли, я вытащил свой металлический нож с пояса и с силой вонзил его в середину африканца.


В его глазах появилось удивление, когда острый как бритва металл скользнул сквозь плоть и мускулы. Его правая рука автоматически взялась за ручку панги, но это было его последнее добровольное действие. Он проворчал уродливый звук и скользнул в пыль у моих ног.


Другой на мгновение широко раскрытыми глазами смотрел на своего упавшего товарища. Затем он издал дикий горловой звук и взмахнул только что выхваченной пангой.


Я нырнул назад. Большое лезвие с шипением пронеслось мимо моего лица, рассекло воздух и едва не попало в мою голову и плечо. Если бы я не двинулся с места, меня бы обезглавили. Однако, когда я избежал панги, я упал. Африканец подошел ко мне и снова взмахнул ножом, и блестящее изогнутое лезвие просвистело в воздухе к моей шее. Я быстро перекатился вправо, и лезвие ударило по твердой глине. Пока мой нападающий восстанавливал равновесие, я развернулся и жестоко ударил его ногой. Я услышал хруст его костей. Он с громким криком упал на землю рядом со мной.


Если бы я был силен как обычно, это был бы его конец. Но я не спешил использовать созданные мной преимущества. Когда я встал на колени, африканец уже стоял, и на его лице промелькнуло отчаяние. Он снова замахнулся на меня, и на этот раз дуга была широкой. Лезвие рассекло рукав моей рубашки, разрезая ее вниз. Я ударил его своим осколком и сделал неглубокую рану на его груди. Он еще раз крякнул и ударил меня пангой по голове, когда я упал на пень. Сила качания заставила его потерять равновесие и упасть на мою правую руку. Я схватился левой рукой за его рваный воротник, откинул его голову назад и провел металлическим осколком по его горлу.


Кровь залила мое лицо и грудь, когда африканец громко ахнул и судорожно потянулся к перерезанному горлу. Он упал лицом вниз, все еще цепляясь за горло, а затем скатился на твердую землю, неподвижный.


Тяжело дыша, я откинулась на один локоть. Я был зол на то, что потратил на этот бой важную энергию, необходимую для выживания, но был благодарен за то, что остался жив. Когда я мысленно отметил опасность куста на месте крушения, я забыл об одном: человеке. Казалось, что мужчина всегда был первым в списке. Если вы проигнорируете этот фактор, вы можете умереть раньше, чем кусты убьют вас.


По крайней мере, в этой ситуации у меня был один факт. Эти люди пришли с западного направления, а не с юго-западного, которое я взял. Возможно, они проехали через деревню или где-то оставили дорогу. То же самое можно сказать и о направлении, в котором они направлялись. Я слабо поднялся и выбрал западное направление.


Горячее африканское солнце наклонилось к небу, когда я снова сдался. Я рухнул на высокую траву, гадая, есть ли еще хоть какой-нибудь шанс выжить. Мне очень нужна была вода. На языке и во рту больше не было никаких чувств. Я лежал и смотрел, как скорпион медленно ползет мимо меня по траве. Я не знал, смогу ли я двинуться с места, если он нападет, но, похоже, он меня не заметил. Через мгновение он ушел. Я скривилась и завидовала ему, потому что у него не было проблем с выживанием, по крайней мере, в данный момент. Казалось немного ироничным, что этот вид ползет по поверхности планеты более четырехсот миллионов лет, задолго до появления динозавров, и что он, вероятно, появится на Земле задолго до исчезновения человека. Как-то это казалось несправедливым, но тогда я был предвзято.


Пока я лежал там, еще один звук ударил в мои уши. Это было отдаленное жужжание, мало чем отличавшееся от прежнего гудения мух. Но этот звук быстро стал громче и стал узнаваемым, как у автомобильного двигателя.


Я приподнялся и склонил голову, чтобы услышать. Да, это была какая-то машина. Я неуверенно поднялся и направился к звуку. Я не видел ничего, кроме травы и редких деревьев. Но шум приближался с каждой секундой.


"Привет!" Я крикнул через траву. "Эй, сюда!"


Я споткнулся и упал. Снова неуверенно поднявшись на ноги, я снова пошатнулся вперед. Через мгновение я увидел это - лендровер, пыльный и поцарапанный, натыкаясь на второстепенную дорогу, которая была не чем иным, как следом в траве. Ровер, открытый автомобиль, был занят двумя мужчинами, которые меня не видели, так как он подошел к ближайшей точке дороги и продолжил свой путь.


Я крикнул. - "Привет!"


Я неуклюже пробирался по траве и наконец добрался до дороги. Я снова закричал, когда добрался до места. Я качаясь, как пьяный побежал за машиной, но упал лицом вниз.


Я лежал и ругался вслух, чувствуя, как в груди поднимается отчаяние. Эта машина может быть моим последним шансом на выживание.


Затем я услышал, как «ровер» замедлился и остановился. Я попытался встать, чтобы посмотреть, что случилось, но сил у меня не было. я


услышал, как двигатель работает на холостом ходу, затем «ровер» снова включил первую передачу, развернулся на дороге и направился ко мне. Они либо слышали меня, либо все-таки видели.


Через несколько секунд машина остановилась возле меня, двигатель заглох, и я услышал, как двое мужчин говорят с британским акцентом.


«Господи, это европеец».


"Что он делает здесь, в кустах, один?"


"Может, нам стоит спросить его".


Вскоре холодная вода потекла мне в рот, пролилась на мою грязную рубашку спереди, и я снова почувствовал свой язык.


"Боже мой, мужик, что случилось?"


Я сосредоточился на двух мясистых лицах, склонившихся надо мной. Это были белые родезийцы средних лет, вероятно, джентльмены-фермеры, проведшие день в пустыне.


«Авиакатастрофа», - ответил я. «Я ушел от этого».


Когда они посадили меня в вездеход, я знал, что добрался. Но я не мог забыть, что тело Алексиса Саломоса пожирают гиены из-за кого-то в Афинах. Я надеялся, что Дэвид Хок позволит мне вникнуть в то, что происходило в Аполлон-билдинг, чтобы выяснить, действительно ли Адриан Ставрос находится в Бразилии, как все думали. давно не видел.


Третья глава.


«Ты не очень хорошо выглядишь, Ник».


Дэвид Хок, директор суперсекретного американского агентства AX, держал в пальцах правой руки короткую сигару, наклонившись вперед на своем широком столе из красного дерева. Мы сидели в его офисе в штаб-квартире AX, которая была искусно спрятана в арендованном помещении Amalgamated Press & Wire Services на DuPont Circle в Вашингтоне.


Я посмотрел на него с кривой усмешкой. «Они хотели, чтобы я еще ненадолго задержался в больнице в Солсбери. Но ты же знаешь, как быстро мне становится скучно. Если я бледный, это потому, что мне нужно солнце и хороший стейк из вырезки. Что ты думаешь об истории Саломоса? "


Хоук затянулся сигарой и выпустил в мою сторону кольцо дыма. Сидя за большим столом, он выглядел маленьким и худым, с его взъерошенными седыми волосами и лицом фермера из Коннектикута. Но я знал, что этот хрупкий взгляд обманчив. Он был настоящей динамо-машиной.


«Это меня немного пугает», - сказал он. «Еще меня пугает то, что ты чуть не погиб между заданиями. Я никогда не видел человека, который так легко находил проблемы».


Я пожал плечами. «Саломос был другом. Моим и AX. Он изо всех сил старался помочь нам найти Борисова, помнишь?»


«Да, я помню», - трезво сказал Хоук. «Что ж, ваша родезийская выходка окончена, поэтому мы ее отбросим. Что касается возможности того, что Адриан Ставрос может планировать заговор против греческого правительства, я бы не стал упускать его».


"Он все еще владеет плантацией в Бразилии?"


«Согласно нашим источникам, это все еще его штаб. У нас нет недавнего отчета». Хоук откинулся на спинку своего большого кожаного кресла. «Если это действительно был Ставрос, которого ваш друг видел выходящим из пентхауса Минуркос, мы определенно столкнулись с интересной ситуацией. Мечты о управлении целой страной очень хорошо сочетаются с тем, что мы узнали о нем».


Хоук изучал свои костлявые суставы. Адриан Ставрос всегда был невротиком, возможно, психопатом. Помимо того, что он руководил в Бразилии успешной группой контрабандистов, которую правительство не смогло ликвидировать, он также совершал политические убийства, последним из которых, как полагают, было убийство израильского чиновника Моше Бен Ханаана ".


«Тогда я так понимаю, что AX интересуется историей Алексиса Саломоса», - сказал я.


«Боюсь, что так и должно быть. И я полагаю, что, поскольку вы считали Саломоса своим другом, вы хотели бы получить это задание».


"Да, сэр, я бы хотел этого".


Хоук погасил сигару в ближайшей пепельнице. «Мой первый импульс - сказать« нет »и передать дело другому человеку. Вы знаете, как я стараюсь избегать личного участия агента в задании».


«Для меня важно, чтобы убийца Алексиса не вышел на свободу», - тихо сказал я.


«Хорошо. С этим ты справишься. Но будь особенно осторожен, Ник. Думаю, лучше всего поехать в Рио и поговорить с тамошним сотрудником ЦРУ. Узнайте, находится ли Ставрос за пределами страны и где он проводил свое время. Тогда, если ваши зацепки приведут вас в Афины, иди туда. Просто держи меня в курсе ".


Я усмехнулся. - "Разве я не всегда это делаю?"


«Что ж, иногда вы забываете, что здесь есть люди, сидящие на своих унылых рабочих местах, и в их обязанности входит управление шоу». Его голос приобрел тот резкий тон, который иногда случался, когда он говорил о протоколе и порядке подчинения. «Если вам понадобится помощь в любой момент, попросите об этом. Мы здесь для этого».


"Конечно."


Он открыл ящик стола и достал конверт. Его глаза избегали моих. «Предвидя вашу просьбу и мою возможную уступку вам, я предусмотрительно, если не мудро, купил ваш билет».


Я улыбнулся. "Благодаря." Я потянулся через стол и взял конверт.


«Тебе лучше подождать, чтобы увидеть, как все это закончится, прежде чем ты решишь, оказал ли я тебе какую-нибудь услугу», - ответил Хоук.


На следующий вечер я сел на рейс Pan Am в Рио-де-Жанейро. Я отдыхал весь


день и снова чувствовал себя как прежнее. Полет прошел без происшествий, но я все время думал о том другом в маленьком самолете Муни, когда Саломос показал мне вельд, о неприятностях и аварийной посадке, и о том, как труп Саломоса выглядел на жарком солнце.


На следующее утро я прибыл в Рио и поселился в отеле «Флориано» недалеко от дворца Копакабана. Это было всего в квартале от пляжа, и в нем царил аромат колониальной Бразилии. В комнате был потолочный вентилятор и двери с жалюзи, а с узкого балкона открывался небольшой вид на море.


В Рио было жарко. Все бразильцы, которые смогли туда добраться, были на пляже, и большинство из них, должно быть, были в районе Копакабана рядом с отелем. Предвидя жару, я захватил с собой камвольный костюм из тропической шерсти. В полдень я принял душ, надел легкий костюм поверх Вильгельмины, моего Люгера и Хьюго, стилет в ножнах на правую руку, и пошел пообедать в один из моих любимых маленьких ресторанчиков, Chale на Rua da Matriz 54. В этот ресторан раньше был колониальным домом и до сих пор обставлен ценными предметами старины и картинами. Слуги-негры обслуживали столики и ухаживали за баром. Я заказал миксто чураско, которое состояло из кусков говядины и свинины с овощами, и отказался от обычного отбивного, отличного местного разливного пива, за их очень хорошее вино Grande Uniao Cabernet. Но я только начал есть, когда увидел, что девушка вошла и села за соседний столик. Она была высокой и стройной, а грива огненно-рыжих волос делала ее молочно-белую кожу еще бледнее. Ее ослепительное зеленое мини-платье резко контрастировало с ее волосами и открывало большую часть длинных идеальных бедер и захватывающую декольте выше талии. На ней были зеленые туфли, подходящие к платью, и зеленые браслеты на левой руке.


Рыжие волосы на мгновение сбили меня с толку, но потом я понял, что когда видел ее в последний раз, волосы были короткими и коричневыми. Это было в Израиле больше года назад. Девочку звали Эрика Нистром. Она была членом израильской разведывательной сети «Шин Бет». Ее кодовое имя было Пламя, когда мы с ней работали вместе, чтобы помешать российскому заговору против израильского правительства, но это имя менялось с каждым заданием.


Я встал и подошел к ее столу. Когда она подняла свои длинные ресницы, чтобы встретиться со мной взглядом, на ее лице расплылась улыбка. "Ой!" воскликнула она. «Это ты. Какой приятный сюрприз». Она говорила по-английски без малейшего акцента.


Родители Эрики были скандинавскими евреями. Ее семья сначала жила в Осло, а затем в Копенгагене до того, как эмигрировала в Израиль, когда ей было всего восемь лет.


«Я собирался сказать то же самое», - сказал я. Мы с Эрикой провели интимный вечер в Тель-Авиве, ожидая прибытия курьера; это был вечер, который нам обоим очень понравился. Теперь ее глаза говорили мне, что она вспомнила это с нежностью. "Вы присоединитесь ко мне за моим столом?"


«Ну, кто-то присоединится ко мне позже, Ник. Не возражаешь?»


«Не то чтобы не разговаривать с тобой», - сказал я.


Она присоединилась ко мне за моим столиком и заказала легкий ланч для себя, а третий человек, который, как она объяснила, был агентом: «Ты выглядишь очень хорошо, Ник».


«Ты должна была увидеть меня неделю назад», - сказал я. «Мне нравятся рыжие волосы, Эрика».


Она ослепила меня улыбкой. Длинный орлиный нос подчеркивал широкий чувственный рот. Глаза у нее были темно-зеленые, а платье сверкало. «Спасибо», - сказала она. «Они мои, за исключением цвета. Это было недолго, когда мы работали вместе в Израиле».


«Я помню», - сказал я. "Вы здесь по делу?"


«Да», - ответила она. "А вы?"


«Да», - усмехнулся я. "Это всегда бизнес, не так ли?"


"Почти всегда."


Я вспомнил, как недавно читал в газетах, что Израиль был возмущен убийством Моше Бен Ханаана и что их президент поклялся докопаться до сути. Именно в этом убийстве американская разведка полагала, что причастен Адриан Ставрос. Я не мог не задаться вопросом, была ли Эрика в Рио, чтобы либо похитить Адриана Ставроса и увезти в Израиль, что было в израильском стиле, либо убить его.


Я спросил. - «Ты собираешься пробыть в Рио достаточно долго, чтобы мы вместе выпили и поговорили?»


«Возможно», - сказала она. Ее руки сдвинули декольте, когда она положила их на стол, и мое кровяное давление поднялось на десять пунктов. Ее зеленые глаза посмотрели мне в глаза и сказали, что она знает, что я говорю не о вине и разговоре.


Я взял свой стакан. Она заказала и ей подали то же самое Grande Uniao Cabernet. «За эту возможность», - сказал я.


Она взяла свой стакан и чокнулась с моим. «К этой возможности».


Мы как раз закончили тост, когда появился молодой человек. Я даже не видел его, пока он не встал рядом с нами. Он был массивным, мускулистым парнем с очень короткими светлыми волосами и твердым квадратным лицом. Часть его левого уха отсутствовала, но этот дефект не повредил его мужской внешности. На нем был бежевый летний костюм, который не полностью скрывал выпуклость под левой рукой.


«Я сначала не видел тебя, Эрика», - сказал он довольно жестко.


глядя на меня. «Я не ожидал, что ты будешь с кем-то».


Эти слова были задуманы как мягкий упрек. Они говорили с явным акцентом. Я вспомнил фотографию этого человека в досье израильской разведки AXE. Это был Захария Гариб, палач Шин Бет. Моя теория относительно его и Эрики присутствия в Рио, казалось, укрепилась.


«Это старый друг, Зак, - сказала Эрика. «Он работал со мной в Израиле».


Гареб занял третье место. «Я знаю, - сказал он. «Картер, я полагаю».


"Это правильно."


«Ваша репутация опережает вас».


Его манеры были резкими, почти враждебными. Я почувствовал его ревность по поводу того, что я знаю Эрику. Прежде чем я успел ответить ему, он повернулся к ней. "Вы заказали вишисуаз, как я предлагал?"


«Да, Зак», - сказала Эрика, немного смущенная его недостатком дружелюбия. «Это будет здесь в ближайшее время».


«Вишисуаз - единственное, что стоит есть в этом ресторане», - слишком громко пожаловался Зак.


«Мне жаль, что тебе не повезло», - спокойно ответил я. «Я считаю, что большинство блюд здесь хорошо приготовлено. Возможно, после вашего последнего визита они сменили поваров».


Зак повернулся и натянуто улыбнулся мне. «Возможно».


Я решил, что с этого момента разговор будет менее чем приятным. Я закончил с едой, поэтому позвонил официанту, чтобы принести чек. Я предложил оплатить всю вечеринку, но Зак быстро отказался.


"Где вы остановились?" - спросил я Эрику.


«В Корумбе на Авенида Рио Бранко», - сказала она.


Зак уставился на нее.


"Под каким именем?"


Она заколебалась. "Варгас".


"Могу я позвонить вам туда?"


«У вас будет мало времени для общения»,


- быстро сказал ей Зак.


Она проигнорировала его и мило улыбнулась мне.


«Да, ты можешь позвонить мне. Надеюсь, мы снова встретимся, Ник».


Я встал. "Чувство взаимно." Я прикоснулся своей рукой к ее руке, и наши глаза на мгновение встретились. Я знал, что Зак ревнует, и, поскольку он мне не нравился, я разыгрывал это в его пользу. Он сидел и смотрел на меня. «Вы услышите звонок от меня».


«Хорошо», - сказала Эрика.


Я отвернулся от них и вышел из ресторана. Когда я выходил, я почти чувствовал жар от враждебности Зака ​​на своей спине.


В тот же день я поднялся по канатной дороге на впечатляющую гору Корковадо, на вершине которой стояла огромная статуя Христа-Искупителя. Добравшись до места, я подошел к смотровому брустверу, остановился в назначенном месте и стал ждать. Минут через пятнадцать ко мне у перил присоединился мужчина. Он был примерно моего роста, но стройнее. Хотя он был еще не среднего возраста, его длинное лицо было покрыто глубокими морщинами. Это был Карл Томпсон, и он работал на ЦРУ.


"Прекрасный вид, не так ли?" - сказал он в качестве вступления, махнув рукой в ​​сторону города, внизу, который сиял белым на солнце и был окружен зелеными холмами и кобальтовым морем.


«Захватывающий дух», - сказал я. "Как дела, Томпсон?"


«Примерно то же самое», - сказал он. «Здесь было довольно тихо с момента последней смены администрации в Бразилиа. Как дела в AX в эти дни? Какое-то время вы, ребята, расстреляли больше боеприпасов, чем армия в Азии».


Я усмехнулся. «Иногда так кажется. Я был занят, уверен, что и ты».


«А теперь они посадили вас на Адриана Ставроса».


"Это правильно." Я наблюдал, как круизный лайнер, курсирующий по голубой воде своим гладким носом, медленно входит в гавань. Там внизу она была похожа на игрушечную лодку. "Когда вы в последний раз видели его?"


Он задумался на мгновение. «У нас есть точечное наблюдение за плантацией. Пять или шесть недель назад видели, как он покидал это место. Мы думаем, что он сел в самолет, направляющийся в Мадрид».


«Этот полет можно было продолжить в Афины».


"Наверное, так. Его там видели?"


«Мы так думаем. Что происходит на плантации?»


«Плантация - его настоящая штаб-квартира. Здесь, в Рио, у него есть подразделение Apex Imports, и мы думаем, что контрабанда осуществляется через эту компанию. Но он не очень часто посещает ее офисы, хотя его имя открыто ассоциируется с ней. Президент компании совершает регулярные поездки в Паракату ".


"А вот где находится плантация?"


Томпсон кивнул. «Он находится рядом с деревней, в глуши. Его охраняет небольшая армия Ставроса, состоящая из бывших заключенных, политических фанатиков и бывших нацистов. Но сейчас там всего лишь некоторая сила».


Я спросил. - «Вы не заметили там ничего необычного?»


«Что ж, если вы имеете в виду скопление людей или оружия, ответ будет отрицательным. Но был посетитель, которого никто из нас раньше не видел. С тех пор, как он появился со Ставросом девяносто дней назад, мы почти постоянно наблюдали за ним. и никто не видел, чтобы он покидал это место. В этом нет ничего необычного, за исключением того, что один из двух моих мужчин настаивает на том, что новый парень, мужчина средних лет, находится там в заключении. Его переводили из одного здания в другое с вооруженной охраной ".


"Как выглядел этот человек?"


Томпсон пожал плечами. «У нас есть его фотография, но это издалека. Ему около пятидесяти, я бы сказал, с короткими темными волосами, которые стали немного седыми на висках. Он коренастый мужчина, который всегда носит шелковые рубашки ".


Похоже, это мог быть Минуркос, греческий судоходный магнат, политические заявления которого недавно потрясли Афины и в пентхаусе которого видели Адриана Ставроса.


"Могу я получить копию фотографии?"


«Это можно устроить», - сказал Томпсон. "Послушай, Картер, примерно на прошлой неделе нам пришлось временно сократить наблюдение за плантацией до выборочных проверок, и мне, возможно, придется полностью вывести наших людей оттуда в следующие пару дней, потому что есть другая проблема, которая возникла для нас. Вы хотите, чтобы я получил разрешение отправить человека обратно с вами? "


"Нет, я сказал. «Хоук пообещал мне помощь, если она мне понадобится. Когда я смогу получить фотографию?»


"Как насчет сегодняшней ночи?"


"Хорошо".


«Мы используем немного другое место для передачи, - сказал Томпсон. «Это городской автобус. Вы едете в свой отель. Мой человек уже будет там. Вы пройдете в заднюю площадку автобуса, где никто не бывает, и займёте последнее место справа. Фотография будет прикреплена под этим сиденьем. . Автобус будет иметь маркировку Estrada de Ferro и доставит вас в центр, если вы захотите поехать так далеко ».


«Когда автобус проезжает мимо отеля?»


«В семь пятнадцать. Автобус будет иметь номер одиннадцать».


«Хорошо», - сказал я. "И спасибо."


«В любое время», - сказал Томпсон. Мгновение спустя он ушел.


Ближе к вечеру я ненадолго зашел в офис компании Apex Import. Он располагался в одном из старых отреставрированных правительственных зданий, которые опустели, когда столица переехала в Бразилиа. Офисы были на три пролета вверх, и лифт не работал.


Я вошел в довольно маленькую приемную наверху. От подъема у меня на лбу выступил пот, потому что кондиционер в здании, казалось, работал не лучше, чем лифт, а в Рио был душный день. Темноволосая девушка села за металлический стол и подозрительно посмотрела на меня, когда я вошел.


"Я могу вам чем-нибудь помочь?" - спросила она по-португальски.


Я ответил на английском. «Я хотел бы увидеть господина Ставроса».


Ее темные глаза сузились еще больше. Когда она снова заговорила, это было на ломаном английском. «Я считаю, что вы пришли не в то место, сеньор».


Я сказал. - "Ой?" «Но господин Ставрос сам сказал мне, что я могу связаться с ним через компанию Apex Imports».


«Сеньор, у господина Ставроса нет здесь офиса…»


Дверь в личный кабинет открылась, и появился здоровенный темноволосый мужчина. Он спросил. - "Есть какие-то затруднения?" Его тон нельзя было назвать дружелюбным.


«Я просто искал господина Ставроса», - сказал я.


"С какой целью?"


Я проигнорировал грубость. «Г-н Ставрос посоветовал мне приобрести у него японские фотоаппараты оптом, если я свяжусь с ним здесь». Я действовал озадаченно. "Я не в том офисе?"


«Г-н Ставрос является председателем совета директоров, - сказал темный человек, - но у него здесь нет офиса, и он не занимается бизнесом компании. Я ее президент; вы можете иметь дело со мной».


- Это сеньор Карлос Убеда, - немного надменно вмешалась девушка.


«Рад встрече, сэр», - сказал я, протягивая руку. Он принял это жестко. «Меня зовут Джонсон. Несколько недель назад я случайно встретил мистера Ставроса в ресторане Chale. Он сказал, что вернется из поездки по Европе примерно в это же время, и что я могу связаться с ним здесь».


«Он все еще в Афинах», - сказала девушка.


Убеда бросила на нее пронзительный взгляд. «Как я уже сказал, с господином Ставросом здесь нельзя связаться. Но я буду рад переслать ваш заказ».


«Понятно. Ну, я действительно хотел иметь с ним дело лично. Вы можете сказать мне, когда он может вернуться из Афин?»


На лице Убеды перед его ртом дернулся мускул. «Его не ждут из Европы в течение нескольких недель, мистер Джонсон. Если вы хотите заниматься бизнесом, вам придется иметь дело со мной».


Я улыбнулся. «Я позвоню вам, мистер Убеда. Спасибо за ваше время».


Я оставил их смотреть мне вслед. Снова выйдя на улицу, я поймал такси и вернулся в свой отель. Замечание девушки дало мне необходимое подтверждение, Адриан Ставрос действительно был в Афинах, как сказал мне Саломос. И если эта фотография оказалась снимком Никкора Минуркоса, все становилось интересно.


Я принял душ и немного отдохнул, затем сел в автобус номер одиннадцать, следуя инструкциям Томпсона. Как он и предполагал, фотография была прикреплена к сиденью в небольшом коричневом конверте. Я забрал его, пошел в маленькое кафе в центре города и заказал хорошее португальское вино. Только после этого я взял фотографию из конверта и изучил ее.


Как и сказал Томпсон, изображение было не очень хорошим, хотя, несомненно, использовался телеобъектив. Это был снимок трех мужчин, которые только что вышли из дома на ранчо и шли к камере. Мужчина посередине был тем, кого мне описал Томпсон, и, несмотря на небольшой размер лица, которое я должен был идентифицировать, у меня не было особых сомнений, поскольку я сравнивал его с лицом, которое мне показали в AX По фотографиям, этим человеком на самом деле был Никкор Минуркос. Я никогда раньше не видел других мужчин.


Минуркос угрюмо шагал между двумя другими.


Никто из них не разговаривал, но мужчина слева от Минурка, высокий, похожий на тевтонца, смотрел на Минурка, как будто только что заговорил с ним и ожидал ответа. Лицо Минуркоса было мрачным и серьезным.


Я сунул фотографию обратно в конверт и сунул в карман. Если наблюдение агента ЦРУ было верным, теория моего друга Саломоса действительно была доказана. Каким-то образом Ставрос взял на себя операции Минуркоса в Афинах и замышлял переворот от его имени.


После легкой еды в кафе я позвонил в комнату Эрики Нистром в отеле Corumba. Голос ее был дружелюбным и теплым. Она сказала, что проведет остаток вечера в одиночестве, одна, и что она будет рада, если я навещу ее. Они с Заком немного поссорились, и он в ярости ушел в ночной клуб.


Назначив свидание на девять, я вернулся в отель и позвонил Хоку. Он ответил усталым голосом и активировал скремблер на своем конце линии, чтобы мы могли говорить, не вводя все в код.


«Какой неподходящий час, Ник, - сказал он немного раздражительно. «Кажется, это единственный раз, когда я слышу тебя в это время».


Я усмехнулся. Я мог представить себе, как он сидит за специальным телефоном в своей суперсекретной квартире, с взъерошенными седыми волосами, возможно, в шелковой смокинге на тонком теле и с неизбежной сигарой, зажатой в зубах.


«По крайней мере, я не в спальне какой-то девушки», - сказал я с сомнительной честностью.


«Хммм! Вечер еще не закончился, не так ли? Не обманывай меня, мой мальчик. Я сам через все это прошел».


Иногда мне казалось, что у Хоука есть экстрасенсорные способности, которые раскрывают мои сокровенные мысли его аналитическому уму.


«Нет, сэр», - признал я. «Вечер еще не окончен. Но я хорошо использовал первую его часть, я думаю, что Минуркос - заключенный на плантации Ставроса недалеко от Паракату. Кроме того, я узнал, что Ставрос находится в Афинах».


«Что ж, - задумчиво сказал Хоук, - это интересно».


«Это согласуется с теорией Саломоса».


"Так ты собираешься в Паракату?" - спросил Хоук.


«Верно. Может, я смогу разобраться в этом. Томпсон из ЦРУ говорит, что плантация в настоящее время слабо охраняется. Но есть осложнения».


"Да?"


«Здесь, в Рио, находится старый друг. Девушка, с которой я работал в Израиле над операцией « Земля обетованная »».


«О, да. Нистром. Почему красивые женщины, кажется, следуют за тобой по всему миру?»


Я усмехнулся. «Не завидуйте, сэр. Как вы отметили, у вас тоже были дни - и ночи».


С другого конца послышался вздох. «Давай, Ник».


«Ну, сэр, мне приходит в голову, что мисс Нистром может быть здесь, в Бразилии, по той же причине, что и я. Или, скорее, из за того же человека. Мы подозреваем Ставроса в убийстве Бен-Ханаана, не так ли?»


Небольшое молчание. «Да, мы знаем. И я бы сказал, вы угадали».


«С ней палач», - добавил я. «Я думаю, они охотятся на Ставроса. Они могут не знать, что он в Афинах в данный момент. Но я не хочу, чтобы мы все одновременно появлялись на плантации и в конечном итоге стреляли друг в друга по ошибке или В противном случае вы испортите работу. Моя идея состоит в том, чтобы вы подтвердили миссию Нистрома с помощью израильской разведки. Вы старый друг ее босса, Жиру, и я думаю, что он согласится с вами в данных обстоятельствах.


Ястреб крякнул в знак согласия.


«Если это так, я думаю, нам всем следует быть откровенными и сесть, чтобы посмотреть, сможем ли мы помочь друг другу. Или, по крайней мере, держаться подальше друг от друга».


На этот раз тишина затянулась. «Хорошо, мой мальчик. Я позвоню Жиру и свяжусь с тобой».


«Спасибо», - сказал я. «Я не двинусь с места, пока не получу известие».


Долго ждать не пришлось. Через час, незадолго до того, как я уехал в отель Эрики, мне позвонил Хоук. Должно быть, он вытащил Жиру из постели еще до рассвета в Иерусалиме. Ответ Жиру был утвердительным, и мне было поручено открыто обсудить вопрос Ставроса с Нистром, которая отвечала за задание, даже несмотря на то, что с ней был Зак Гареб. Мне дали кодовое слово, которое доказывало, что Жиру приказал ей обсудить со мной свою работу.


Я прибыл в комнату Эрики через несколько минут десятого. Она встретила меня у двери в коротком расслабляющем халате, который обнажал большую часть ее бедер. На ней был душный аромат и широкая чувственная улыбка.


«Я думала, ты никогда не доберешься сюда», - сказала она, закрывая за мной дверь и запирая ее.


Я вошел в комнату и осмотрел ее. Она была больше моей, и мне стало интересно, делит ли ее с ней Зак.


«Хочешь бренди? У меня есть неоткрытая бутылка, и это лучшее, что можно купить в Рио».


«Звучит хорошо, - сказал я.


Она налила два напитка. Взяв стакан, я позволил глазам ласкать ее прекрасное лицо. «Вы всегда были красивой девушкой, чтобы требовать лучшего».


«И я обычно это понимаю», - сказала она. "Вы?"


«Ты была у меня в Тель-Авиве», - сказал я тихо и с улыбкой.


Длинные ресницы задрожали, когда ее глаза на мгновение избегали моих. Когда она снова посмотрела вверх, она улыбалась. Я протянул руку и прикоснулся к ее щеке. Она сделала глоток бренди. Я положил руку


на ее тонкую талию и привлек ее ко мне. От нее пахло сладко и было мягко.


"Помнишь ту ночь, Ник?" - выдохнула она мне в ухо. "Вы действительно помните это, как и я?"


"Я помню."


"Это было очень хорошо, не так ли?"


"Очень."


Ставим стаканы на ближайший столик. Я притянул ее к себе и коснулся ее губ своими. Ее язык проник в мой рот.


«Боже, Ник», - пробормотала она.


Я проводил руками по ее ягодицам, чувствуя изгибы, спускающиеся к ее бедрам. Под моим прикосновением ее бедра начали медленно покачиваться.


Она осторожно оттолкнула меня от себя и выключила свет. Затем она начала медленно и грациозно раздеваться. Под халатом на ней были только маленькие трусики бикини. Ее груди нетерпеливо тянулись ко мне, когда она снимала халат с плеч. Ее грудь была полной, спелой и молочно-белой. В другой момент небольшой кусок нижнего белья соскользнул с ее бедер и бедер и тонкой кучей упал на пол.


Эрика открыто посмотрела на меня, позволяя взгляду скользить по моему обнаженному телу в полумраке комнаты.


«Красиво», - промурлыкала она. «Так много твердых мышц».


Я привлек ее к себе, чувствуя ее наготу против моей. Она провела рукой по моей груди и плечам, двигаясь вниз по моему телу. Она гладила меня, ласкала меня, занималась со мной любовью своими руками, пока мои пальцы исследовали ее. Ее бедра раздвинулись от моего прикосновения, и она застонала.


Под нами был мягкий толстый ковер. Эрика опустилась на колени на нем, позволяя своим рукам скользить по моему телу, когда она спускалась. Она знала все способы возбудить мужчину и не сомневалась в их использовании. Через мгновение я соскользнул рядом с ней и грубо толкнул ее спиной на толстый ворсистый ковер. Я встал над ней на колени, проведя руками по ее груди. Она ахнула. Мои длинные бедра обнимали меня. Я провел рукой по шелковистой внутренней стороне бедра.


«О да, - промурлыкала она. Ее рот был приоткрыт, красивые зеленые глаза прикрыты.


Когда я вошел в нее, полный рот на мгновение расширился, и легкая дрожь прошла по ее телу. Затем она начала двигаться вместе со мной, ее пальцы схватили мои плечи, ее бедра сомкнулись вокруг моей талии. Я не знаю, как долго мы оставались запертыми вместе, прежде чем это закончилось для нас обоих.


После этого я долго лежал с ней, не желая двигаться. Теплое расслабление постепенно проникло в самые внешние волокна моей плоти и в самые сокровенные глубины моей души.


Позже мы оделись, сели на маленький диванчик и допили бренди. Эрика причесала свои длинные рыжие волосы, и она выглядела такой же свежей, как когда я вошел в комнату.


«Я рада, что Зак не постучал в дверь», - заметила она.


«Он кажется очень ревнивым, Эрика. Вы были близки?»


Она посмотрела на меня. «Однажды. Его идея, а не моя. И он был очень неумелым. Я сказал ему, что между нами больше никогда не будет ничего физического. Он обижен на это. Я не хотела, чтобы он участвовал в этом деле, но меня отвергли. Он очень хорошо обращается с оружием ".


"Он должен будет быть на этом задании, не так ли?"


Она задумчиво посмотрела на меня. "Да."


"Эрика, я догадалась, почему вы в Бразилии. Кажется, мы преследуем одного и того же человека. Мой начальник связался с вашим, и он подтвердил мои мысли. Мы обсудим наши отдельные задания и будем сотрудничать друг с другом, если это кажется выполнимо ".


Зеленые глаза немного сузились. «Жиру не был на связи со мной и Заком».


«В ближайшие несколько часов вы получите телеграмму. А пока мне дали кодовое слово, которое должно позволить вам довериться мне. Слово - Голиаф».


Она смотрела с удивлением. "Это правильное слово!"


«Жиру прислал это».


Она налила себе еще бренди. «Хорошо, Ник. Но я подожду телеграммы, которая расскажет мне, насколько я свободна с тобой». Она улыбнулась и поцеловала меня в щеку.


Я ожидал, что она будет осторожна. Она была хорошим агентом. «Все в порядке. Я просто расскажу вам несколько своих идей. Тебе вообще не нужно говорить».


"Это честно."


«Мы оба ищем Адриана Ставроса, но по разным причинам». Ее лицо было невыразительным. Она ничего не раздавала. «Вы хотите его из за убийства Бен Ханаана. Нам еще не совсем ясно, зачем он нужен, но это может быть связано с греческой политикой и похищением Никкора Минуркоса».


"Греческий судоходный магнат?"


«Верно. Он может быть в Паракату, и его удерживают против его воли. Ставрос находится в Афинах, так что вам придется либо дождаться его возвращения, либо отправиться за ним в Европу. Но я думаю, что путь к нему лежит через все, что мы можем учиться на Паракату, мне нужно поговорить с Минуркосом.


«Если тебе интересно, я отвезу вас двоих со мной на Паракату. Это может повысить шансы попасть туда. Обсуди это с Заком и дай мне знать завтра, когда получишь телеграмму».


«Если бы мы действительно преследовали Ставроса, - сказала Эрика, - не лучше ли было бы нам отправиться прямо в Афины?»


"Ставрос, как полагают, делает свою временную штаб-квартиру там, в пентхаусе Минуркоса, который представляет собой настоящую крепость. Вы не можете просто штурмовать это место, вы и Зак. И в тех редких случаях, когда он покидает это место может быть так же сложно,


но Минуркос может сказать нам, как добраться до Ставроса ».


Она внезапно замолчала, обдумывая мое предложение. Когда она посмотрела на меня, на полных губах появилась легкая улыбка. «Я свяжусь с тобой завтра утром, Ник, дорогой».


Я наклонился и коснулся ее губ своими. "Вы сделаете это." Я встал, потянулся за оружием и надел его. Потом накинул поверх них пиджак. «И держи Зака ​​на короткой цепочке, ладно?»


Ей это понравилось. Она все еще смеялась, когда я выходил из комнаты.


Четвертая глава.


Я думал об Адриане Ставросе, когда покидал отель Эрики. Был уже поздний вечер, и такси не было видно. Я осторожно шел по проспекту Рио-Бранко. Попасть в штаб Ставроса на Паракату, даже с его уменьшенной охраной, могло быть довольно сложно. У маленькой группы Ставроса была плохая репутация. Он собрал отбросы общества вокруг себя в Паракату. По сути, они были похожи на него самого, но без его лидерских способностей. Вспомнив об этом, я решил, что Адольф Гитлер, должно быть, начинал примерно так же. В Германии 1930-х годов должно быть мало людей, которые серьезно относились к экс-ефрейтору. Этот пример был уроком, который нужно усвоить, но мир, казалось, так и не усвоил его.


Я прошел несколько кварталов, не заметив такси. Я входил в зону магазинов и офисов на улице. Когда я свернул в переулок, чтобы направиться к своему отелю, на мгновение отказавшись от транспорта, меня приготовил сюрприз. На третьем витрине из тени вышла темная фигура и махнула мне кулаком. В кулаке был нож.


Когда началась атака, я почти миновал вход. Если бы он подождал еще секунду, я бы его вообще не увидел, атака была бы успешной, и нож вонзился бы мне в спину. Но в своем стремлении выполнить работу он двигался слишком быстро, и я уловил это движение периферийным зрением.


Когда нож попал мне в спину, я резко повернулся и выбросил левую руку, чтобы заблокировать удар, который мне удалось, но лезвие прорезало ткань моей куртки и рубашки и чуть чуть рассекло мое предплечье. Я позволил весу человека унести его ко мне. Затем я повернулся, держа его в руках, и ударил его о здание рядом с нами.


На мгновение я подумал, что это Зак, его ревность взяла верх, потому что мужчина был коренастым и сильным. Но когда я рассмотрел получше, я увидел, что он крупнее Зака ​​и у него темные волосы. Он выглядел бразильцем и был настоящим головорезом.


Свободной рукой я потянулся к Вильгельмине, но нападавший не собирался позволить мне получить это преимущество. Он снова резко ударил ножом, на этот раз целившись мне в лицо. Я уклонился и частично отклонил лезвие, но оно порезало мне ухо. Он поднял оружие в третий раз и ударил меня своим весом.


Его импульс был слишком сильным. Он сбил меня с ног, и мы вместе упали на тротуар. Я коротко ударил его по челюсти правой, но он, кажется, даже не заметил. Мы перевернулись один раз, когда я пытался уберечь себя от колющего ножа. Я хотел вынуть Хьюго, мой стилет, но я не мог освободить руку и руку ни на мгновение, чтобы позволить ножу скользнуть в мою ладонь.


На короткое время большой мужчина оказался надо мной. Он выругался по-португальски и злобно ударил меня в грудь. Нож был не длинным, лезвие было довольно широким, но лезвие было заточено до бритвенной остроты. Он тускло светился в ночи, когда я схватил его руку с ножом в последний момент, прежде чем лезвие достигло моей груди. Наши руки на мгновение задрожали, пока он пытался вонзить лезвие до упора. Я освободил правую руку и слепо ухватился за его лицо, я почувствовал его глаза и впился в них указательным и средним пальцами. Средним пальцем я проткнул левое глазное яблоко, а указательным пальцем проткнул правое. Глазное яблоко лопнуло, и мой палец стал мокрым.


"Ааааа!" - крикнул нападавший, хватаясь за глаза свободной рукой и забыв о ноже в другой. Он снова закричал и частично упал с меня.


Во время этого короткого отдыха Хьюго наконец скользнул в мою правую руку. Я только что уловил это, когда здоровяк дико закричал и снова поднял нож, чтобы вслепую ударить им. Я вставил стилет под его поднятую руку, и лезвие вошло в его бок чуть ниже его грудной клетки и опустилось до самого конца.


Затем я увидел, что оставшийся глаз нападавшего смотрел поверх моей головы в темноту, и в этот момент я отчетливо увидел серую влажность на его правой щеке под раздавленным глазом. Я вытянул стилет из бока, и он тяжело упал на меня, его собственный нож с грохотом ударился о тротуар.


Я оттолкнул тело и встал. Быстро оглянувшись вокруг, я увидел, что поблизости нет пешеходов, чтобы видеть, что произошло. Я пошарил по карманам этого человека и нашел в бумажнике какие-то документы. На одной из карточек было указано, что он сотрудник компании Apex Imports.


Похоже, я произвел на человека по имени Убеда большее впечатление, чем я думал. Или, может быть, он позвонил Ставросу в Афины, и Ставрос отрицал, что когда-либо слышал обо мне. Вероятно, Убеда решил, что я какой-то полицейский, который лезет в бизнес Apex Imports. Или человек из ЦРУ, которому стало слишком любопытно. Кем бы меня ни считал Убеда, он, очевидно, вел за мной слежку и знал, где я остановился. В моих интересах было при первой же возможности отправиться в Паракату.


Я оставил мертвого бразильца и быстро вернулся в свой отель. В ту ночь больше не было никаких происшествий, а утро наступило без происшествий.


Эрика Нистром, Зак и я встретились в девять утра. в небольшом кафе на Авенида Президента Варгас с видом на холмы позади центра Рио и красочные хижины фавел на склоне холма над городом. Зак догадался о моей близости с Эрикой и был недоволен перспективой работать со мной хотя бы короткий период времени. Он был еще более враждебен, чем раньше. Эрика получила закодированную телеграмму из Иерусалима, в которой ей и Заку было приказано сотрудничать со мной любым способом, необходимым для успеха нашей общей цели, чтобы остановить Адриана Ставроса.


«Если тебе нужна информация от Минуркоса, отправляйся на Паракату», - плотно сказал мне Зак, его голубые глаза вспыхнули гневом. Его кофе на столе перед ним остался нетронутым. «Наша миссия - найти Ставроса и уничтожить его. Очевидно, мы не найдем его в Паракате».


Его суровые глаза впились в мои. Я повернулся от него к Эрике. Она была явно расстроена его поведением. Я спросил. - "Что скажешь, Эрика?"


«Я уже сказала Заку. Я думаю, что твой подход подходит не только тебе, но и нам».


Зак зашипел на нее. - "Ваш мозг затуманен сексом!" «Этот мужчина, очевидно, ваш любовник. Все, что он говорит, кажется вам разумным».


"Пожалуйста, Зак!" - резко сказала Эрика.


«О, боже», - пробормотал я, качая головой. «Послушайте, мне не нужны никакие изощренные любовные выходки, которые мешают. Может, я ошибался в том, что мы можем работать вместе. Я могу получить помощь от Хоука, просто попросив. Или, может быть, от ЦРУ. Но я не пойду на операцию чтобы запутаться с каким-то беззаботным боевиком, который не может держать свои личные чувства под контролем ".


Лицо Зака ​​внезапно покраснело, и он вскочил со стула. "Послушай, Картер ..."


"Садись!" - приказала Эрика тихим, но властным тоном.


Зак бросил на нее суровый взгляд, затем снова сел на свое место. Он проворчал что-то себе под нос, но избегал моих глаз.


«Если случится еще одна такая выходка, нам придется поговорить», - сказала Эрика. "Ты понимаешь, Зак?"


Он колебался. Когда он заговорил, он сказал слово. "Да."


«Между нами ничего нет, Зак. Ты меня слушаешь?»


Он пристально посмотрел на нее. "Конечно."


«Между нами ничего нет и никогда не будет. Так что все, что происходит между мной и Ником, не имеет отношения к вам. Если мы хотим работать вместе, вы должны это понять».


Казалось, он немного расслабился. Он взглянул на меня, а затем на Эрику. Его кулаки сжались на столе. "Если ты так говоришь."


«Я действительно так говорю. Теперь я собираюсь на Паракату. Если вы считаете, что такой план неразумный, я постараюсь избавить вас от этого задания».


Он посмотрел на нее, и его лицо изменилось и смягчилось. «Ты знаешь, я бы не отпустил тебя без меня». Его глаза снова встретились с моими. «Кажется, вы с Картером управляете шоу. Если вы уйдете, я уйду».


Я спросил. - «И можем ли мы отложить соревнование по ухаживанию, пока оно не закончится?»


«Ты слышал ее», - угрюмо сказал Зак. «Нет конкуренции». Он посмотрел на свою чашку с кофе.


«Прости, Зак», - сказала Эрика.


Он сгорбился. "Когда мы отправимся в Паракату?"


Я изучал его на мгновение. Может, все-таки получится. "Чем скорее, тем лучше."


«Я знаю, где можно арендовать машину», - сказала Эрика. «Мы можем ехать по дороге Бразилиа, которая большую часть пути проходит через лес Тижука».


«Верно, - сказал я. «Если мы сможем получить машину сегодня, я предлагаю уехать сегодня вечером. Было бы лучше ехать ночью через жаркие липкие джунгли».


«Меня это устраивает, - сказал Зак.


«Тогда решено», - добавила Эрика. «Зак, ты поможешь мне выбрать надежный автомобиль?»


Он взглянул на нее. На его лице появилась легкая усмешка. «Судя по тому, что я читал о Картере, он эксперт по автомобилям. Почему бы нам всем не поехать?» Он вопросительно посмотрел на меня.


Я задержал его взгляд на мгновение. Да, у него получится. «Я позову нам такси», - сказал я.


* * *


В тот вечер мы выехали. По моей рекомендации Зак выбрал для поездки черный седан BMW 3.0 CS. Его характеристики управляемости были на высоте, и у него была коробка передач, с которой было приятно работать. Зак ехал почти до полуночи, а затем место водителя занял я. Дорога не могла считаться хорошей, даже несмотря на то, что это была шоссе в Бразилиа и внутренние районы. Техническое обслуживание в целом было плохим, и в некоторых местах джунгли, казалось, были готовы снова захватить узкую полосу, прорезанную в их сердце.


Часть дня мы отдохнули, готовясь к поездке, но однообразие поездки не позволяло


расслабиться. Мы ехали всю ночь и спали дважды на следующий день в самое жаркое время: один раз в машине, сидя, что было сложно из-за комаров и жары, и снова в грязном отеле в маленькой деревне. Той ночью мы снова долго ехали и на следующее утро прибыли в Паракату.


Это была большая деревня с населением в несколько тысяч человек, с городской площадью и многочисленными кантинами. Мы не остановились в ней, потому что не хотели привлекать к себе внимание. Было бы логично, если бы люди Ставроса развлекались посещением деревни, и один из них мог бы с подозрением относиться к белым незнакомцам.


Дорога к плантации, если ее можно было назвать дорогой, лежала в пяти милях от Паракату. Это была грунтовая дорога с глубокими колеями, которые почти незаметно врезались в джунгли под углом девяноста градусов к шоссе. Машина медленно двигалась с Заком за рулем. Ветки из подлеска царапали, тянули за машину и кололи нас через окна. Поскольку нам приходилось ехать медленно, машину заполонили комары и кусали нас в любое открытое место. Томпсон из ЦРУ сообщил мне, что плантация находится почти в десяти милях от дороги. Мы собирались проехать примерно полпути, и чтобы добраться так далеко, потребовался почти час. К счастью, мы не встретили выезжающих машин, потому что в тот момент мы не хотели никаких открытых столкновений.


Примерно в шести милях от шоссе мы нашли место, где можно было свернуть на BMW с узкой дороги в заросли, так что он был довольно хорошо спрятан. Как только мы вышли, на нас напали насекомые. Распылили репеллент и двинулись в путь.


Примерно в полумиле от особняка Адриана Ставроса в стиле ранчо росло высокое эвкалиптовое дерево. Дерево стояло по периметру расчищенной земли, рядом с высоким проволочным забором, на участке, который, по-видимому, когда-то был частью территории, но с тех пор был освоен джунглями. Некоторое время дерево использовалось ЦРУ как наблюдательный пункт. Именно к этому дереву я вел Эрику и Зака, пока мы шли сквозь влажную липкую жару. Мы двигались примерно с той же скоростью, что и машина, и прибыли туда меньше чем за час. Наверху дерева, скрытая от взгляда с плантации, была бамбуковая платформа, прикрепленная к ветвям нитями пандана. К стволу и веткам в разных местах были прикреплены бамбуковые ступеньки, чтобы облегчить подъем.


"Мы подимаемся туда?" - спросила Эрика.


Я ударил комара. «Если это хоть как-то утешает, то, вероятно, не будет таких ошибок».


«Тогда давай поднимемся и останемся на неделю», - сказал Зак. Его светлые волосы спутались на лбу, а рубашка цвета хаки, как и вся наша одежда, была в пятнах пота.


Я усмехнулся ему. Все его отношение изменилось с тех пор, как Эрика одернула его, и он, казалось, принял тот факт, что он не привлекал ее физически. Я посмотрел на револьвер «Смит и Вессон» 38, лежавший в поясной кобуре на его поясе, и был рад, что взял его с собой. Эрика была умным агентом, но Зак был мускулистым. Он был экспертом по оружию и привез с собой в машине ящик различного оружия.


Мы залезли на дерево. Примерно на полпути к вершине я начал испытывать новое уважение к агентам ЦРУ, которым приходилось делать это регулярно во время их недавнего сосредоточенного наблюдения. Когда мы подошли к платформе, мы были измотаны. Эрика все еще нервничала от подъема и от той высоты, на которой она сейчас оказалась.


Она ахнула. - "Боже, оно того стоило?"


Я схватил висящий на шее мощный бинокль и посмотрел на плантацию. Затем я указал на это. Я спросил. - "Что вы думаете?"


Она посмотрела на то, что мы с Заком уже видели - открытый вид через листья на всю территорию фермы. С этого места наблюдатель в бинокль мог видеть, что происходило где-нибудь на плантации. Помимо главного здания, которым было ранчо, вокруг него была группа других построек, по большей части позади, которые выглядели как казармы и хозяйственные постройки. Это была впечатляющая установка. Огороженная территория была полностью засажена деревьями и кустарниками, имелись грунтовые дороги и места для парковки. За забором находился участок, который раньше засаживали каучуковыми деревьями, когда здесь жил предыдущий хозяин, но джунгли их задушили.


У Эрики был бинокль, и она осматривала место. Она радостно вздохнула. - «Ты был прав, Ник. Комары не могут летать так высоко».


«Может, мы все ошиблись», - сказал Зак через некоторое время. «С этой винтовкой с оптическим прицелом, которая у меня есть в машине, я мог бы сидеть здесь и целый день убивать людей Ставроса.".


Я спросил. - "Как вы собираетесь вывести их всех на улицу?" «И, вытащив их, как нам удержать их там, пока мы их убираем?»


«Кроме того, - добавила Эрика, - если мы атакуем извне, у них есть все шансы добраться до Минуркоса, прежде чем мы это сделаем, и убить его ".


«Это правда, - сказал я. «И если они убьют его, мы можем здесь ничего не узнать».


«Это правда, что мы не можем поставить под угрозу Минуркоса», - согласился Зак. «Но здесь я мог бы отлично использовать винтовку. Какая жалость».


Я подумал, что Зак слишком хотел убивать. Для него это было слишком похоже на охоту. Я намеревался избавиться от любого, кто действительно встанет у меня на пути, но не видел смысла убивать без надобности. Вы не могли судить, приговаривать и казнить каждого человека только потому, что он работал на Ставроса.


Следующие несколько часов, до полудня, мы наблюдали за плантацией, по очереди в бинокль. По оценке ЦРУ, число боевиков в этом месте составляло примерно полдюжины и не более восьми человек. Проведя эти часы на платформе, наблюдая за приходящими и уходящими людьми, наши собственные наблюдения подтвердили этот вывод. Когда противостояние разовьется, нас будет как минимум два к одному.


Мы не видели Минуркоса, пока не покинули платформу. Затем его присутствие на месте было установлено. Он вышел из здания барака с другим мужчиной, подошел к главному входу в ранчо и вошел. Я все время видел его в бинокль, и когда он исчез внутри, я не сомневался, что этот человек, которого я видел, был Никкор Минуркос. По крайней мере, мы пришли сюда не в погоне за призраком.


Незадолго до того, как мы снова спустились с дерева, я повторил наш план входа.


«Значит так, - сказал я, - мы вернемся к машине и поедем прямо к тому месту, как будто мы лучшие друзья Ставроса. Позвольте мне поговорить с человеком у ворот. Мы скажем мы из Бразильской лиги, и когда мы войдем внутрь, мы будем настаивать на встрече с Хайнцем Грубером, человеком, ответственным за время отсутствия Ставроса. Я просто надеюсь, что они еще не знают, как я выгляжу здесь, на плантации ».


Эрика открыла сумочку на плече и вытащила небольшой курносый бельгийский револьвер 25-го калибра. Это был красивый маленький пистолет с жемчужной рукоятью и причудливой гравировкой. Я знал, что она может стрелять из него, из-за моей прошлой связи с ней. Она проверила его и положила обратно в сумочку.


«Все будет хорошо», - сказала она.


Зак тоже очень хотел идти. «Мы разберемся с ними», - сказал он.


«Да», - согласился я. Хотел бы я быть полностью уверенным.


Пятая глава.


Мы медленно ехали последние пятьдесят ярдов до ворот. Дежурный там уже наблюдал за нашим приближением. Он был одет в брюки цвета хаки, как и мы, со складной автоматической винтовкой на плече. Он снял его и приготовил к действию, наблюдая, как мы приближаемся.


«Если мы не пройдем мимо этого парня, игра с мячом окончена», - сказал я им. «Так что играйте спокойно». Эрика кивнула.


«Да», - добавил Зак. На нем, как и на мне, снова была легкая куртка, чтобы прятать оружие. Моё оружие было обычным, но у Зака ​​был невероятный ассортимент. Помимо револьвера 38-го калибра, он носил в кармане небольшой автомат Sterling 380 PPL, а также спрятал метательный нож и удавку при себе. Он был ходячим арсеналом. Я надеялся, что это поможет ему выжить.


Мы остановились всего в десяти футах от охранника. Я был за рулем, поэтому громко и решительно заговорил с ним по-английски. "Привет!"


Охранник подошел к моему окну. Это был злобный молодой человек с тяжелым шрамом на левой челюсти. Он не ответил на мою улыбку.


"Что тебе здесь нужно?" - потребовал он ответа, подозрительно заглядывая в машину. «Вы вторгаетесь в частную собственность».


Я сказал. - "Эй, правда!" « Мы друзья Адриана Ставроса».


Он внимательно изучил мое лицо. «Я не видел тебя раньше. Кто ты?»


Я дал ему наши выдуманные имена. «Мы из Рио», - сказал я небрежно. «Бразильская лига». Лига была группировкой преступного мира в Рио, которая конкурировала со Ставросом в своей контрабандной деятельности. У AX были причины полагать, что Ставрос недавно пытался объединить их в свою группу, и Ставрос руководил всем этим.


"Если вы из Лиги, что вы здесь делаете?" - спросил охранник.


«Ставрос пригласил нас», - сказал я. «И из-за тебя мы задерживаемся, я скажу об этом Ставросу».


Он посмотрел на меня. «Ставроса нет на плантации. Он в командировке».


«Он сказал, что это может быть. Он сказал нам увидеть Хайнца Грубера».


Мое знание имени лейтенанта Ставроса произвело на этого человека впечатление. Он задумчиво потер рукой подбородок. «Хорошо, подождите здесь».


Он вернулся к воротам, а мы наблюдали за каждым его шагом. Под небольшим навесом он взял с деревянного стола что-то похожее на армейскую рацию. Он поговорил с ним пару минут, послушал, а затем положил его обратно и вернулся в машину.


«Вы можете войти. Подъезжайте к месту прямо перед домом и припаркуйтесь. Вас встретят снаружи».


«Очень хорошо», - сказал я.


Охранник открыл проволочную калитку. Я долго смотрел на пистолет у него под мышкой. С этим, наверное, еще придется считаться. Он махнул мне через ворота, и я завел машину.


«Поехали», - сказал я Эрике и Заку.


Мы проехали через ворота, а они за нами закрылись. Зак ухмыльнулся, глядя, как ворота запираются.


Я ехал по грунтовой дороге к комплексу. Это было красивое место: арки, красные плитки и бугенвиллии. Я остановился перед огромным глинобитным домом, и мы вышли из машины, как только вышли четверо мужчин. Ставим машину между нами и охранником у ворот.


Мужчины, которые противостояли нам, были грубоватыми. Трое из них, те, что вышли первыми, были одеты в брюки цвета хаки, и у каждого был пистолет на бедре. Один из них был коренастым смуглым мужчиной, похожим на бразильца. Второй был высокий худой парень с внешностью молодого Джона Кэррадайна, а третий был похож на американского хиппи с длинными волосами и бородой. Мне не нравилось его лицо. Четвертый мужчина был одет в расстегнутую белую рубашку и строгие брюки. Это был высокий, хорошо сложенный мужчина с седеющими волосами и квадратным жестким лицом. Он должен был быть бывшим нацистом Грубером.


Трое подчиненных разошлись веером, так что они довольно хорошо окружили нас. Я был рад, что мы поставили машину между собой и охранником у ворот, который находился примерно в тридцати ярдах от нас.


"Герр Грубер?" Я кивнул в сторону человека в белой рубашке.


«Верно», - надменно ответил он с сильным акцентом. Он носил такой же пистолет Люгер, как и мой, в поясной кобуре. "И что это за встреча с Адрианом Ставросом?"


Зак и длинноволосый оценивали друг друга. Коренастый мужчина из Ставроса, казалось, жаждал обнажить пистолет на бедре, а высокий, стройный парень не мог отвести глаз от Эрики.


«Он пригласил нас сюда», - небрежно ответил я. «Мы предложили ему партию неразбавленного героина. У пары наших дилеров проблемы и они не могут с этим справиться. Он, конечно, сказал вам об этом?»


Грубер какое-то время изучал меня. «Нет, - сказал он. «Вы американец. Я не знал, что американцы работают на Лигу».


«Живи и учись», - сказал я ему.


"А ты кто?" - спросил он Эрику.


«Еврейка», - решительно сказала она.


Его глаза сузились, и он резко улыбнулся. «Очень интересно», - заметил он, переводя взгляд с Эрики на Зака. «Ну, может быть, мы сможем договориться. Мы выберемся из-под солнца, да?»


«Звучит как хорошая идея», - сказал я. Я надеялся как-нибудь отделить Грубера от остальных, когда мы окажемся внутри.


Но это было не так. Вдруг из дома вышел пятый мужчина; наши взгляды встретились, и мы сразу узнали друг друга. Это была Убеда из офиса Apex Imports.


"Что здесь происходит?" - спросил он Грубера. «Это тот человек, который рыскал по городу. Я послал за ним человека, который не вернулся».


Глаза Грубера сузились, когда длинноволосый парень осторожно вытащил револьвер. «Ах, так, - сказал себе Грубер. Его глаза метнулись с моего лица на напряженные Эрики и Зака, а затем снова на меня. "Кто ты на самом деле?"


Я перевел взгляд с Убеды на Грубера. Остальные боевики еще не обнажили оружие. «Я тот, кем себя назвал. Как и все мы. Теперь вы хотите иметь дело или нет?»


«Почему он приехал в Apex, выдавая себя за законного импортера?» - спросила Убеда. «Он все еще говорит, что хочет японские камеры?»


«Нет», - медленно сказал Грубер. «Не совсем. Вы можете войти внутрь, мистер…».


«Джонсон», - сказал я.


«Мистер Джонсон. Но сначала мы должны проверить, вооружены ли вы».


Краем глаза я мог видеть суровый взгляд Зака, который бросил на меня. Он не собирался позволить этим людям разоружить себя, и я был того же настроен. Если бы им это удалось, никто из нас, вероятно, никогда бы не покинул это место живым. Я бросил на Зака ​​взгляд, который, как я надеялся, сказал ему, что я с ним.


«Хорошо, герр Грубер, - сказал я. Я начал тянуться к Вильгельмине, моему 9-мм люгеру.


"Ааа!" - сказал Грубер, останавливая меня. «Я возьму это, мистер Джонсон».


Именно так я и надеялся, что он это сделает. Как только он полез в мою куртку, я схватил его и крепко схватил за шею под его подбородок. Длинноволосый нацелился мне в голову, Зак вытащил свой пистолет 38 калибра. Длинноволосый перевел прицел с меня на Зака ​​и выстрелил в тот момент, когда Зак присел; пуля отлетела от BMW позади нас. Пистолет Зака ​​ответил отрывистым ревом и ударил Длинноволосого прямо в грудь, отбросив его назад к лепной колонне, которая поддерживала арочный проход у входа в здание. Он на короткое время широко разинул рот и умер прежде, чем упал на землю.


Затем многое произошло одновременно или в быстрой последовательности. Я крикнул Заку, чтобы он не стрелял, но было уже поздно. Он все привел в неистовое движение. Коренастый и высокий мужчина схватились за пистолеты, как и Эрика. Убеда повернулся и побежал к дому, а Зак выстрелил и попал ему в позвоночник. Убеда закричал и упал лицом в пыль.


«Стойте, или я убью Грубера», - пригрозил я остальным боевикам. Я позволил Хьюго, стилету, проскользнуть в мою руку, и теперь крепко прижал его к горлу Грубера. Я услышал громкий взволнованный крик охранника у ворот позади меня.


Высокий худощавый мужчина перестал тянуться, но коренастый уже вынул револьвер и заставил Зака ​​стрелять. Опустившись на колени возле седана, Эрика извлекала из сумочки курносый револьвер. Коренастый боевик выстрелил и попал Заку в грудь. Зак развернулся и снова сильно ударился в заднее крыло автомобиля.


Эрика прицелилась и выстрелила из бельгийского пистолета, а коренастый боевик схватился за живот и закричал. Его револьвер дважды ударился о землю, когда он упал боком на плечо и упал на землю.


Грубер получил от всего этого уверенность и, пока мое внимание было отвлечено, схватил мою руку с ножом и сумел оторвать ее от своего горла. Этим же движением он ударил меня по левой ноге и ударил голень и голень. Я заворчал, и моя хватка ослабла. Затем он выскользнул из моей хватки, поворачивая руку с ножом на ходу. Хьюго ускользнул от меня, когда мы оба упали на землю рядом с машиной.


Увидев все это, высокий мужчина ударился о землю и обнажил свое оружие. Эрика выстрелила в него, но выстрел не попал. Он открыл ответный огонь и поцарапал металл на машине рядом с ее плечом. Я видел, что она в беде. Я ударил Грубера, и он упал на спину дальше от меня. Схватив стилет из грязи позади нас, я швырнул его из-за руки в сторону высокого человека, когда он снова прицелился в Эрику. Стилет ударил его в грудь, почти бесшумно врезавшись в него. Его глаза расширились, пистолет выстрелил и разбрызгал грязь между нами. Он упал, схватившись за рукоять ножа.


Я слышал, как позади нас открываются ворота, когда руки Грубера царапают мое лицо. Я снова сильно ударил его и услышал хруст костей в его челюсти. Другой мой кулак ударил его по лицу и сломал ему нос. Он упал без сознания подо мной.


До нас дошел слабый голос Зака. - "Берегитесь!"Я обернулся и увидел, что выстрел не убил его. Он с трудом поднялся на ноги и смотрел на ворота.


"Спускайся!" Я сказал это Эрике, которая стояла совсем рядом со мной рядом с черным седаном.


Охранник нацелил автомат в нашу сторону. Зак встал и направил свое оружие на мужчину, но охранник подстрелил его. Из его автоматического ружья прогремела очередь, раскопав землю за Заком, а затем попав ему в грудь, прежде чем они начали отлетать от металла машины. Мы с Эрикой не двигались, когда Зак, мертвый, ударился пылью о спину.


Я дважды перекатился в конец машины, чтобы оказаться под передним бампером, на ходу вытаскивая свой Люгер. Когда я добрался туда, охранник как раз начинал стрелять в другую сторону из пистолета. Я произвел три быстрых выстрела в него, придерживая другую руку с пистолетом. Пули из «Люгера» попали сперва в забор позади него, а затем в пах охранника и его грудь - именно в таком порядке. Автоматическое ружьё выстрелило в кобальтовое небо, когда он упал в пыль. Затем внезапно на территории воцарилась тишина.


Я лежал, переводя дыхание. Где-то в джунглях птица возмущенно взвизгнула от нашего шума. Я был весь в пыли и грязи. Я медленно поднялся и помог Эрике подняться на ноги. Она с недоумением смотрела на Зака; ее лицо было белым.


Я повернулся к Груберу и увидел, что он приближается. Я наклонился и несколько раз ударил его, и он пьяно посмотрел на меня. Он застонал. Я воткнул «Люгер» ему в лицо. "Сколько мужчин в доме охраняют Минуркоса?" - потребовал ответв я.


Он попытался заговорить, но ему было трудно из-за вывиха челюсти. "Я ... не ..."


Я засунул «люгер» ему под подбородок. "Сколько?"


Он слабо поднял два пальца. Я повернулся к Эрике. «Оставайся здесь и наблюдай за ним».


Она оцепенело кивнула.


Я подошел к подъезду дома. Широкая арочная дверь была открыта. Я вошел в большой вестибюль как раз вовремя, чтобы врезаться в смуглолицого мужчину с автоматом в руке. Я выстрелил из своего люгера, и он с ревом упал в холле. Мужчина ударился о стену рядом с ним. Затем он громоздкой кучей упал на небольшой стол и снес его, ударившись об пол.


Мужчина вышел из длинного коридора слева от меня. Я пошел по коридору быстро, но осторожно. Я не мог откладывать поиски Минуркоса, иначе он наверняка был бы мертв, когда я наконец это сделал. Может быть, они уже убили его.


Все двери коридора, которые, как я предположил, были спальнями, были открыты, кроме одной в конце. Я услышал внутри тихий звук, когда остановился перед ним. Глубоко вздохнув, я отступил и жестоко пнул дверь. Она врезалась внутрь, и я прошел внутрь.


Очень худой и некрасивый мужчина стоял над Минуркосом, привязанным к стулу с прямой спинкой, и целил пистолет ему в голову. Нажав палец на спусковой крючок, он повернулся ко мне лицом, когда дверь с треском открылась. Он выстрелил первым, но яростно, и пуля прогрызла дерево в дверной коробке рядом со мной. Я выстрелил из люгера и попал ему в грудь. Он дернулся и упал на пол. Но он не выронил пистолет. Он снова нацелился на меня. В этот раз я опередил его и выстрелил ему в лицо, пуля пробила ему голову.


Минурк ошеломленно уставился на своего мертвого похитителя, пока я убирал свой «люгер» в кобуру. Он медленно посмотрел на меня.


Я спросил. - "Никкор Минуркос?"


«Да», - тихо ответил он. "Кто вы…"


«Мы пришли освободить вас, мистер Минуркос, - сказал я.


Он прерывисто вздохнул. «Слава Богу. Он собирался…»


"Я знаю." Я развязал его, и он поднялся со стула, потирая запястья.


"У тебя верно все в порядке?" спросил я обеспокоенно.


«Да, я буду в порядке». Он покачал головой и пробормотал что-то по-гречески. «Я не могу поверить, что это действительно конец».


«Ну, в большинстве своем».


Я начал просить его рассказать свою историю, когда услышал выстрел с территории. Я вспомнил Эрику с немцем. Я повернулся и бросился в холл. "Эрика!"


Через мгновение она мне ответила. «Я в порядке». Прежде чем я успел двинуться в переднее фойе, она внезапно подошла из за угла и подошла ко мне, сунув бельгийский револьвер в сумочку.


Я спросил. - "Что, черт возьми, случилось?"


«Грубер встретил безвременную кончину». Ее глаза избегали моих.


"Вы стреляли в него?" - спросил я.


«Он начал бормотать вывихнутой челюстью. Когда я спросил его, что он говорит, он назвал меня грязной еврейкой и сказал, что мне следовало быть с другими, которых он видел, умершими в Дахау. Он не считал, что евреям следует разрешать жить в этом мире с такими людьми, как он. Поэтому я отправила его в другой мир. Я надеюсь, что для него там достаточно тепло ".


Наконец зеленые глаза вызывающе посмотрели мне в глаза, заставив меня подумать . Я вспомнил, что родственники ее родителей были казнены нацистами в Бухенвальде. Почему-то я не смог ничего придумать, что сказать бы в защиту Хайнца Грубера.


«Заходите и познакомьтесь с мистером Минуркосом», - сказал я.


Мы вошли в комнату, и Эрика уставилась на труп на полу. Минуркос стоял, прислонившись к ближайшей стене. Он выпрямился, когда увидел Эрику.


«Мисс Эрика Нистром», - представил я их. «Израильская разведка».


Глаза Минуркос сузились. Он посмотрел на меня. "А ты?"


«Меня зовут Картер. Ник Картер. Я работаю в правительстве США в том же качестве, что и мисс Нистром. Мы пришли сюда, чтобы освободить вас и схватить Адриана Ставроса».


Минуркос отошел от стены. «Понятно. Что ж, мистер Картер, первое, что я хочу, как свободный человек, - это контакт с властями». Его тон стал похож на тон делового магната, разговаривающего со своими подчиненными. «Тогда я буду иметь дело с Адрианом Ставросом по-своему».


«Мистер Минуркос, - медленно произнес я, - у вас нет абсолютно никаких причин что-либо делать это на данном этапе. Все, чем это может закончиться, - это бюрократизмом и задержкой. Я бы предпочел, чтобы вы позволили нам разобраться с этим».


Он казался раздраженным. - «Как я узнаю, что ты тот, кем ты себя называешь?»


«Вы знаете, что мы рисковали жизнью, чтобы освободить вас. На этом деле мы потеряли человека», - язвительно ответил я. «Я думаю, это даст нам преимущество в сомнениях».


Его лицо осунулось от внезапной усталости. «Ты наверно прав. Пожалуйста, прости меня. Я через многое прошел».


«Что касается того, что вы справляетесь со Ставросом в одиночку, мистер Минуркос, - продолжил я, - это довольно непрактично. У этого человека есть целая армия».


Минуркос приподнял брови и надул щеки: «Хорошо, хорошо, мистер Картер. Я пойду вместе с вами и этой девушкой. Но если я увижу в какой-то момент, что ваши методы не работают, я должен буду взять ситуацию в свои руки ".


Я коротко улыбнулся. «Звучит справедливо», - ответил я. - Вас похитил Ставрос из Афин?


Минуркос сел на стул с прямой спинкой, на котором сидел, когда я ворвался в комнату. Он сел на него лицом к нам.


«Вы не поверите, что этот человек сообразителен», - медленно начал он. «Я не считаю себя невиновным, мистер Картер, но я никогда не встречал никого, похожего на Адриана Ставроса. Я преследовал идею построить флот из управляемых компьютером подводных нефтяных танкеров. Ставрос узнал об этом и захотел помочь мне с этим - по крайней мере, он так мне сказал.


«Сначала я даже не хотел его видеть, но он прислал мне письмо, в котором изложил несколько очень хороших идей. В конце концов я пригласил его в свой пентхаус в Афинах. Мы долго разговаривали.


«Мистер Минуркос, я помню, как он сказал мне:« У меня такой же план, как и у вас. Если вы только позволите, я сделаю вас бессмертными в анналах истории судоходства. Он был очень убедителен.


«Но, господин Ставрос, - сказал я, - существуют сложные инженерные проблемы, которые необходимо решить.


«У меня есть два инженера, которые могут это сделать, - сказал он мне. Под впечатлением, даже тогда, я увидел что-то еще в лице этого человека, что-то, что мне не понравилось, но я представил это как чрезмерное волнение по поводу проекта».


Я спросил. - "Он привел к вам инженеров?"


«О да. У них тоже были творческие идеи. Я был убежден, что у них могут быть навыки, чтобы все это произошло. В этот момент, мистер Картер, я ослабил бдительность. Он попросил о частной встрече в пентхаусе. и я согласился. Присутствовали только мой личный секретарь и еще один помощник. Он привел с собой двух человек, которых я раньше не видел ».


"Это когда это случилось?" - спросила Эрика.


«Ну, сначала я ничего не подозревал», - сказал Минуркас, его лицо стало бледным, как он это помнил. «Затем, почти без предупреждения, Ставрос попросил моих помощников пройти в другую комнату. За ним последовал один из людей Ставроса. Было два выстрела». Минуркас замолчал.


"Он убил их прямо здесь?" Я спросил.


«Хладнокровно. Его приспешники сбили меня с ног и избили почти до потери сознания. Они отвели меня в ту другую комнату и заставили смотреть на окровавленные тела. Я никогда этого не забуду.


«Салака, мой секретарь, лежал в луже собственной крови. Другому парню разорвало лицо. Ставрос сказал, что я могу ожидать того же, если не буду сотрудничать».


"Что случилось после этого?"


«На следующий день они привели человека, который выглядел в точности как Салака Мадупас. Этот человек даже говорил, как Салака, и повторял на все его манеры. Это было невероятно, действительно невероятно. Это было похоже на ужасный кошмар».


"Был ли у них человек, которого они выдали бы за вас?" - спросила Эрика.


"Нет, в этом не было необходимости. Меня редко кто видит, за исключением близких деловых партнеров. Они принесли диктофон и проиграли несколько записей моего голоса, которые они записали без моего ведома на предыдущих встречах. Ставрос направил пистолет мне в голову и сказал, что он может убить меня прямо здесь, и никто не узнает в течение очень долгого времени. Но, по его словам, я бы жил, если бы не доставил им слишком много хлопот. Я им нужен, сказал он, для дальнейших записей и для написания писем мои собственными словами и мыслями. И они посадили меня на борт частного самолета и доставили в это Богом забытое место ».


«Ставрос сказал тебе, что он собирался делать?» - недоуменно спросила Эрика.


Минуркос сухо рассмеялся. «Он был весьма откровенен. Он сказал, что они намеревались свергнуть правительство Греции от моего имени, что они будут призывать моих друзей в армии и в других областях, используя человека, который выдавал себя за моего секретаря, для телефонных звонков и личных контактов. . Поскольку я был частным лицом, никто не сочтет необычным то, что я не встречался с ними лично. И если кто-то будет настаивать на встрече со мной, они могут доставить меня в Афины и заставить меня встретиться с ним и сказать ему то, что они хотят.


«Они показали мне другого человека, который мог точно подделать мою подпись. Этот человек выписывал чеки на мои различные счета и тратил мои деньги на военный переворот, который они собирались организовать».


Я спросил. - "Он дал вам какие-нибудь подробности?"


"Г-н Ставрос, которвй я стыжусь признать, имеет греческое происхождение, свободно говорил со мной об этом, как в Афинах, так и здесь. Он сказал, что его план разделен на три части. Во-первых, он намеревается избавиться от правящей хунты и поставить тех людей у власти, которые чувствуют преданность мне. Они будут чувствовать эту преданность не потому, что они друзья, поскольку большинство из них не будет ими, а потому, что Ставрос пообещал им силу и славу от моего имени ».


«Очень умно», - заметил я.


«Во-вторых, его план будет включать в себя принуждение этих новых генералов и полковников потребовать, чтобы я, Никкор Минуркос, был назначен президентом с полной властью над хунтой. Ставрос указал, что я мог бы быть использован для этой части плана, поскольку моя личная жизнь будет зависеть от него. То есть, меня использовали бы, если бы было ясно, что Ставрос может доверять мне молчать о том, что на самом деле происходит. В противном случае он нашел бы другого самозванца, на этот раз вместо меня ».


«Это тоже сработает», - прокомментировала Эрика. «Очень немногие люди знают ваше лицо достаточно хорошо, чтобы заметить небольшую разницу между вашими чертами лица и чертами самозванца».


«Совершенно верно», - сказал Минуркас. «Невероятно, что мое стремление к уединению способствовало этому ужасу. В любом случае, третья фаза плана предполагает использование меня или самозванца в качестве президента Греции на короткое время, в течение которого я назначу вице-президентом Ставроса. к тому времени он, как гражданин и его имя постепенно стали бы известны народу Греции. Тогда он стал бы героем переворота. Затем, объявив о плохом здоровье, я бы ушел в отставку в пользу Ставроса с поста президента ".


Минуркос замолчал. «Это дико», - сказал я. «Что заставляет Ставроса думать, что греки будут стоять в стороне и смотреть, как это произойдет?»


"Почему бы и нет?" - сказал Минуркас с выражением усталости на лице. «Помните, что произошло в апреле 1967 года, когда была сформирована хунта? Это был не кровавый переворот, это был просто переворот. Правительство короля было свергнуто силой. Многие статьи конституции были приостановлены указом хунты. Парадоксально, не правда ли, что такой человек появляется именно тогда, когда конституция была восстановлена ​​и когда хунта стала более умеренной и назначает всеобщие выборы на следующий год. Если план Ставроса по захвату власти удастся, Греция может стать тиранией, более совершенной, чем у Гитлера или Сталина ".


Эрика перевела взгляд с Минуркос на меня. "Тогда мы должны остановить его, не так ли?"


Минуркос внимательно изучил лицо Эрики. "Да. Мы должны это сделать!" Толстый грек встал и выставил вперед свой квадратный подбородок. "Этот человек даже использует мою семью против моей родины. Он хвастается, что мой зять, генерал Василис Криезоту, считает, что я стою за этим заговором, и поддержал его, потому что думает, что я этого хочу. Да, я буду помогать вам чем могу. Что нам делать в первую очередь? "


«Мы едем в Афины», - сказал я. «Вот где мы остановим Ставроса».


Шестая глава.


Менее чем через сорок восемь часов мы прибыли в столицу Греции. Я забронировал смежные номера в небольшом отеле под названием Одеон на 42 Пиреос, недалеко от площади Омония. Погода стояла приятная и приносила приятное облегчение от жары.


Афинские газеты пестрели комментариями о быстро меняющейся политической сцене. Из Родезии дошли новости о том, что мой друг Алексис Саломос был убит, и были распространены слухи. Было общеизвестно, что до отъезда в Родезию на его жизнь было совершено покушение. Одна газета, в частности, избегала упоминания о смерти Саломоса. Она также регулярно публиковала редакционные статьи, осуждающие руководство правящей хунты, нападая на ведущего генерала или полковника почти по каждому вопросу. Саломос упомянул мне, что этот издатель был недобросовестным и первым поддержал жесткую хунту после переворота 1967 года.


«Совершенно очевидно, что издатель был куплен на мои деньги», - заметил Минуркос, сидя на кресле с откидной спинкой в ​​моей комнате солнечным днем ​​в день нашего приезда. «И посмотрите на этот заголовок в другой газете: МИНУРКОС РАЗОБЛАЧАЕТ КОММУНИСТИЧЕСКИЕ ПЛАНЫ ХУНТЫ. Г-н Ставрос был занят пропагандистской работой».


Эрика взяла чашку густого греческого кофе с принесенного нам подноса и подала ее Минуркосу. Он принял это с мрачным лицом. Эрика сама взяла чашку и села рядом со мной на небольшой диванчик.


«Я просто надеюсь, что тебя еще никто не видел», - сказал я Минуркосу, - «особенно ни один из его людей. Твоя жизнь не стоила бы драхмы, если бы Ставрос узнал, что ты был здесь, в Афинах».


«Он узнает это, как только свяжется с Паракату», - напомнил мне Минуркос.


"Да, но это может быть не в течение нескольких дней, если нам повезет. И даже тогда он не узнает определенно, что что-то не так, не отправив туда кого-то из Рио. Этот кто-то должен быть его подчиненным, потому что Убеда мертв . "


"Что нам делать в первую очередь, Ник?" - спросила Эрика. «Мы не можем просто штурмовать пентхаус, как мы сделали на плантации. Он будет слишком хорошо защищен».


«Я мог бы позвонить в пентхаус, - предложил Минуркос, - чтобы посмотреть, как они справляются контактами с посторонними. Но они узнают мой голос».


Я протянул ему салфетку из подноса. "Повысьте тон своего голоса и говорите через это. Скажите им, что вы хотите поговорить с самим собой. Когда они откажутся, спросите вашего секретаря Салаку Мадупас. Скажите им, что вы редактор газеты из Салоник, и вы хотите получить заявление о политических амбициях Никкора Минуркоса ».


Минуркос улыбнулся моему плану, затем перезвонил. Он накрыл рот салфеткой и попытался изменить голос. Через мгновение он разговаривал с кем-то в пентхаусе. Он попросил Никкора Минуркоса, а затем выслушал их оправдание. Он попросил поговорить с Мадупасом. Было еще много переговоров, и он настоял. Затем он разговаривал с человеком, который изображал из себя Мадупаса, афинским актером, настоящее имя которого, как сказал Ставрос Минуркос, было Янис Цанни. Минуркос задавал вопросы о себе и ждал простых ответов, а затем спросил, может ли он назначить свидание для личного интервью с мистером Минуркосом. Ему отказали, и разговор был окончен. Он повесил трубку и посмотрел на нас.


«Это похоже на дурной сон», - сказал он. «Как будто я действительно нахожусь в пентхаусе, а Мадупас отвечает на телефонные звонки вместо меня, как всегда. Они хорошо знают мои привычки. И этот голос Цанни в точности повторяет голос моего мертвого друга Салаки».


"Кто первым ответил на звонок?" Я спросил.


«Какой-то молодой человек. Он не был грек. Вероятно, один из боевиков Ставроса».


«Похоже, они хорошо укрепились», - сказала Эрика.


«Да, это так, - согласился я. «Поскольку все Афины думают, что это Никкор Минуркос там, в этом пентхаусе, это серьезная ситуация. Ставрос может даже иметь там охрану от полиции. Или из солдат его растущей частной армии».


«Если я просто пойду в полицию или к самой хунте и расскажу им, что произошло, - сказал Минурк, - они должны будут мне поверить. Даже если они подумают, что я внезапно сошел с ума, они будут обязаны проверить моя история. Затем они узнают, что произошло ».


«Это может быть опасно», - сказала Эрика.


«Она права», - согласился я. «На данный момент мы не знаем, сколько друзей Ставрос приобрел на свое собственное имя. В любом случае, если мы просто выбросим это в открытую, мы заставим Ставроса сделать шаг - возможно, большой. Он мог бы просто решите совершить переворот без вашего имени. У него наготове военная группа, а вокруг него много амбициозных военачальников, которым все равно, кто стоит за захватом власти. И даже если он предпримет шаги и потерпит неудачу, будет пролита кровь. Много ее. Нет, мистер Минуркос. Мы собираемся подкрасться к Ставросу. В моей стране это та часть, которую мы называем боевыми действиями. Эрика получила приказ казнить Ставроса, и поэтому сделаю я. Если наша миссия удастся, это именно то, что случится с ним. Если она не удастся, власти будут гораздо более цивилизованными с ним. И Бог поможет вам, если они не смогут остановить его вовремя ».


«Хорошо, мистер Картер», - сказал Минуркос. «Я отдаю себя в ваши умелые руки. Как нам подкрасться к мистеру Ставросу?»


Я улыбнулся Эрике, и она мне ответила. "Я думаю, вы упомянули, что Ставрос хвастался тем, что использовал одного из ваших родственников, Амеда Кризоту, армейского генерала? "


«Да», - сказал Минуркос. "Должен сказать, он не сильный человек. Он женился на моей младшей сестре до того, как я разбогател, и у них прекрасный брак. Но Василис остался бы в армии на более низком звании, если бы не мои связи. Он чувствует себя в долгу передо мной по праву за то, что у него есть в жизни. Поэтому для него было бы естественно согласиться с любым планом, который я предлагал.


"Ставрос обнаружил это. Он основательный человек, мистер Картер, человек, которого нельзя воспринимать легкомысленно. Он, должно быть, сделал какую-то запись, чтобы проиграть Василису по телефону, а затем послал человека, изображающего Салаку Мадупаса , моего секретаря. Самозванец, должно быть, убедил Василиса, что я на него рассчитываю.


"Вы знаете, как Ставрос мог использовать генерала?"


«Он намекнул, что Василиса попросят организовать и обучить секретный отряд солдат и убедить других военных присоединиться к заговору».


«Да», - подумал я. «Очень аккуратно. Твой зять живет здесь, в Афинах?»


«Он живет здесь», - сказал Минуркос. «На окраине города к северу».


Я попросил. - "Вы отведете нас к нему?"


«Я буду рад», - ответил Минуркос.


Я вызвал такси, и ранним вечером мы поехали в резиденцию генерала Криезоту. Я заставил Минуркоса надеть шляпу, которая закрывала часть его лица, пока мы не добрались до места. Дом генерала представлял собой небольшой особняк в богатом пригороде Афин с извилистой гравийной дорогой к дому. Я был впечатлен тем, что Минуркос мог сделать для обычного человека.


Когда генерал встретил нас у дверей, Минуркос снял шляпу. Кризоту просто смотрел очень долго. Затем он широко раскинул руки, чтобы обнять Минуркоса.


"Никкор!" - воскликнул он, тепло обнимая Минурка. Это был высокий седой мужчина с добрым лицом, похожим на де Голля и мягкими глазами. Он был одет в коричневую форму с тесьмой на плечах и лентами, натянутыми спереди.


«Kali mera sas, Василис», - тепло сказал Минурк, отвечая на объятия. «Сигха, сигха. Все в порядке».


«Приятно, что приехали», - сказал Василис. «Заходи. Заходи». Его жест охватил всех нас.


Мы вошли в большой зал с винтовой лестницей позади него и урнами, украшающими стены. Затем генерал провел нас в библиотеку, отделанную дубовыми панелями, с толстым ковровым покрытием и множеством мягких кожаных кресел. Мы все сели, и генерал спросил, не хотите ли мы выпить, но мы отказались. Минуркос представил меня и Эрику только по нашим фамилиям.


«Это большой шок, Никкор», - сказал Криезоту. «Я бы хотел, чтобы Анна была здесь. Она навещает свою кузину в Пирее».


«Возможно, так будет лучше, Василис», - сказал Минуркос.


«Dhen katalave no», - заметил Криезоту. «С тобой все в порядке? Ты выглядишь бледным».


«Я в порядке», - ответил Минуркос. «Спасибо этим людям».


Генерал взглянул на нас. «Никкор, все это было так странно. Ты отказался меня видеть, когда начинал свой… Могу я говорить свободно?»


«Да, свободно», - сказал Минуркос.


«Ну, я не понял, что ты просишь о помощи в такой важной миссии без личной встречи. Честно говоря, я был очень расстроен всем этим. Я не уверен был в целесообразности…»


Минуркос закончил предложение. - "Переворота?"


Кризоту снова взглянул на нас. "Ну да." Он размял свои большие суставы. «Я дал инструкции людям в специальных лагерях в Дельфах и Миконосе, и я убедил Адельрию и других, что ваше новое дело справедливо, но…»


"Но вы сами не верите?"


- с надеждой спросила Минуркос.


Кризоту опустил голову. «Me sinhori te, Nikkor», - сказал он. «Мне очень жаль, но я не думаю, что Греции нужен еще один переворот. Я сделал то, о чем вы просили, но я хотел поговорить с вами обо всем этом, как человек с человеком, с самого начала, много недель назад».


«Не волнуйся, Василис», - успокаивающим голосом сказала Минурк. «Я не желаю переворота».


На лице Кризоту второй раз за короткое время отразился шок. Он сказал. - "Нет?" "Вы передумали?"


«Василис, я должен кое-что вам объяснить, и я хочу, чтобы вы внимательно слушали», - сказал Минуркос.


Кризоту откинулся в большом кресле и слушал, как Минуркос рассказывал ему всю историю. Кризоту ни разу не прервал его, хотя несколько раз на его большом лице отразилось недоверие. Когда Минуркос закончил, Кризоту просто сидел и медленно покачивал головой. Он полез в карман, достал четки и начал перебирать их пальцами, чтобы успокоиться.


"Невероятно!" - наконец сказал он.


«Но это правда», - сказал Минуркос.


«Генерал, мы здесь, чтобы навсегда остановить этого человека, и нам нужна ваша помощь. Только вы можете сообщить нам в последнюю минуту внутреннюю информацию о Ставросе», - сказал я.


Кризоту наконец взял себя в руки. «Конечно», - согласился он. «Я сделаю все, что в моих силах. Я так рад, что Никкор не стоит за этим!


«Через одну газету идет клеветническая кампания, большая часть которой направлена ​​против полковника Анатоля Коцикаса. Высказывались даже предположения, что Коцикас является предателем и обязан своей преданностью Москве. Это неправда. Коцикас либерал, но он не коммунист.


Он является движущей силой недавних политических реформ и спонсором предстоящих всеобщих выборов ».


"Кто-нибудь еще?" Я спросил.


Кризоту вздохнул. «Да. Нападения были также направлены против людей, которые обычно голосуют вместе с Коцикасом - полковников Плотарчу и Главани. На самом деле, человек, который выдает себя за вашего секретаря, Никкор, недавно пришел ко мне с информацией о том, что все трое из этих людей должны быть убитыми ".


Мы с Эрикой обменялись взглядами. Ставрос приступил к своим планам.


"Вы знаете что-нибудь конкретное?" - спросил я Кризоту.


«Ну, немного. Меня попросили организовать встречу этих трех мужчин с вами, Никкор. Но потом позвонил человек, которого я думал, был вашим секретарем. Он сказал, что они устраивают встречу в пентхаусе. Я думаю, что это так. на этой встрече будет совершено покушение на жизнь трех полковников ".


«Мы должны выяснить, что именно запланировал Ставрос и когда», - сказал я.


«Да», - согласился Кризоту. «Я был в полном отчаянии по этому поводу. Я не мог поверить, что ты этого хочешь».


«Все будет хорошо», - заверил его Минуркос.


Я хотел бы согласиться с ним. Оказалось, что Ставрос был на грани кровавого переворота, и мы должны были остановить его, прежде чем это произошло. «Позвоните лидеру хунты Коцикасу и попытайтесь выяснить, связались ли с ним люди Ставроса», - сказал я Криезоту. «Не упоминайте пока о возможности убийства».


«Очень хорошо», - ответил Кризоту. «Коцикас может поговорить со мной. Я обязательно постараюсь».


«И вы, господин Минуркос, - сказал я, - тоже сможете помочь. Вы можете связаться с руководителями двух баз, где находятся военные группы Ставроса. Я подозреваю, что если афиняне могли доставить Ставросу какие-либо проблемы, когда предполагается это убийство, Ставрос постарается очень быстро перебросить этот спецназ в Афины, чтобы подавить любую реакцию. Я хотел бы, чтобы вы сказали командирам этих лагерей оставаться там и не двигать их войска, если они не получат известие от вас лично ".


«Очень хорошо, мистер Картер», - согласился Минуркос.


«Совершенно очевидно, что Ставрос не может просто убить этих людей без каких-либо уловок». Я посмотрел на Кризоту. «Как вы думаете, он может попытаться представить все это как случайность или работу какой-то радикальной политической группы?»


Кризоту приподнял седеющие брови. «Либо так, мистер Картер, либо он попытается облить их грязью в порядке пропаганды прямо перед тем, как убить их, чтобы они потеряли симпатию народа».


Седьмая глава.


Мы втроем вернулись в отель. Минуркос хотел остаться с Криезоту, но я боялся, что это будет слишком опасно. Если по какой-либо причине Ставрос не доверяет Криезоту, он может ворваться в резиденцию генерала без предупреждения. Я не хотел, чтобы он нашел там Минуркоса, если он это сделает.


Мы отправили еду в комнату Минуркоса, а потом мы с Эрикой пошли в ее комнату. Вскоре мы начали обсуждать планы Ставроса.


«Я просто не могу сидеть здесь и ждать, чтобы увидеть, что Ставрос задумал для лидеров хунты», - сказал я, когда мы сидели на маленьком диване и потягивали бренди, заказанный Эрикой.


Эрика двинулась напротив меня. Она нежно поцеловала меня в щеку. «Вы не можете просто ворваться в пентхаус, как вы сами сказали», - прокомментировала она. Ее длинные волосы блестели в тусклом свете.


«Нет», - сказал я, кладя руку ей на бедро. Я повернулся к ней, и мы поцеловались. «Но я могу пойти в пентхаус и попытаться попасть внутрь. Возможно, я смогу взглянуть на их оборону».


Она поцеловала меня в щеку и шею, и легкий холодок, приятный, пробежал по моей коже.


"Как бы нам это удалось?" - спросила она хриплым голосом, пока ее рука начала расстегивать мою рубашку.


«Мы бы не стали это делать вдвоём», - поправил я ее. Рука сильно отвлекала. «Я пойду туда один по какой-нибудь уловке».


Длинное белое бедро скользнуло по моим коленям, а ее платье задралось, обнажая начало богатого изгиба ягодиц. Ее бедра придвинулись ко мне. «Но я бы хотела - пойти с тобой».


Теплые губы снова коснулись моих. Ее язык нежно скользнул по моему рту, исследуя и ища. Ее правая рука переместилась намного ниже и нашла то, что было после, и я больше не мог думать об Адриане Ставросе.


«Я иду один», - прошептал я. "Завтра."


Я залез в ее платье и погладил ее грудь. Плавные изгибы были мягкими, но твердыми, жадно прижимаясь к моим прикосновениям.


«Хорошо, дорогой», - выдохнула Эрика мне в ухо.


«Хорошо», - сказал я мягко. «Больше никаких аргументов».


«Могу я поспорить с тобой?» - сказала она, прижимаясь к моим губам.


Поцелуй был долгим, и Эрика была готова. Когда все закончилось, она стала меня раздевать. Я взял на себя, и она встала и подошла к большой двуспальной кровати через комнату. Она сняла платье, затем бюстгальтер и розовые трусики бикини. Она была хорошо сложена и красива. Каждый изгиб ее тела был безупречным. Она бросилась на мягкую кровать и лежала там, ожидая меня. Я не откладывал это. В один момент я был рядом с ней на кровати, тянулся, хватал и касался ее тела, чувствуя, как оно тает на мне.


Это была страсть, заложенная в нас обоих.


«О, Ник», - сказала она, касаясь меня, ее дыхание было неровным.


Мои руки грубо нашли ее, и я двинулся по ней. Через несколько секунд из нее доносились прекрасные звуки. Она стала когтистой, разъяренной, примитивной женщиной, теряя всякий контроль, когда она пыталась принять удовлетворение глубоко внутри себя.


Позже, когда Эрика заснула, я встал с ее постели и тихо пошел в свою комнату. Она не проснулась.


На следующее утро я оставил Эрику и Минуркоса в отеле и направился к зданию Аполлона. Я получил форму у местной бригады мойщиков окон, которые регулярно работали в здании и которым разрешали попасть в пентхаус по пропуску. Минуркос помог мне оформить пропуск, а еще я почернил волосы в отеле и наклеил темные усы, чтобы казаться греком. Я солгал охраннику снаружи, сотруднику здания в форме, сказав, что Мадупас приказал мыть окна пентхауса.


Я даже не мог попасть в специальный лифт, пока не представился. Лифтер, очевидно, был одним из людей Ставроса. Под его синей формой торчал пистолет. Он подозрительно посмотрел на меня и мое ведро, когда мы поднимались в пентхаус. Никакой другой лифт туда не поднимался, и, по словам Минуркоса, единственная лестница, ведущая вниз с верхнего этажа, была заблокирована и охранялась.


Выйдя из лифта, я очутился в шикарном коридоре, который тянулся от фасада к тылу здания. В нем были толстые ковровые покрытия, цветочные горшки и причудливые люстры, свисающие с высокого потолка. За столом у входа в пентхаус сидели двое охранников. Они были наемными головорезами Ставроса, входившими в его личную армию. Собственных охранников Минуркоса, которых было немного, пришлось уволить вскоре после тайного захвата пентхауса.


Один из двух мужчин, более высокий, встретил меня посреди коридора. Он был совсем не дружелюбным.


Он потребовал объяснений. - "Что ты тут делаешь?"


Я ответил на моем лучшем греческом. "Разве мой бизнес не очевиден?" Я спросил. «Я прихожу мыть окна».


"Кто вас послал?"


Я указал на тканевую нашивку на форме, на которой было написано название небольшого предприятия по мытью окон ".


"У вашего работодателя были заказы из пентхауса?"


«Если бы они этого не сделали, меня бы здесь не было», - ответил я. Я рискнул. «Я слышал, как упоминалось имя Мадупа».


Другой мужчина мрачно нахмурился из-за стола. У него были светлые волосы и очень суровый вид, и я решил, что он был одним из мужчин, которых Ставрос привез с собой из Бразилии. Когда он изучал мое лицо, я чувствовал, что он видит меня сквозь мою маскировку.


«Хммм», - проворчал мужчина рядом со мной. «Повернись к стене и положи руки на нее».


Мне было интересно, насколько они осторожны с оружием. Я оставил Вильгельмину в отеле, снял стилет Хьюго с руки и привязал его к внутренней стороне правой лодыжки. Я не хотел входить в логово льва без всякой защиты. Я повернулся и затаил дыхание, когда головорез обыскал меня со знанием дела. Осмотрев мое туловище и руки, он медленно опустил мою левую ногу до колена. Затем он двинулся по моему правому бедру к ножу. Он встал на колено и прошел ниже него. Мой живот сжался. Он остановился примерно в дюйме от ручки стилета.


«Хорошо, - сказал он. «Повернись и дай мне увидеть твои документы».


Я вытащил фальшивую карточку, и он внимательно ее изучил. Ничего не сказав, он отнес карточку другому человеку и показал ему. Мужчина наконец кивнул, и высокий смуглый вернулся, вернул карточку и заглянул в ведро.


«Хорошо. Он проведет тебя внутрь».


«Спасибо», - смиренно сказал я.


Второй мужчина поднялся из-за стола и внимательно изучил меня, пока я шла ему навстречу. Я начинал чувствовать, что попасть в Форт-Нокс будет проще и с меньшими трудностями. Он открыл дверь, и я вошел в пентхаус впереди него.


Наконец-то я оказался внутри крепости. Это было ужасное чувство, учитывая мою уязвимость, если они меня обнаружат. Скорее всего, если это произойдет, я никогда не выйду из здания живым. А способ, которым Ставрос убил шпиона, может быть не самым приятным способом умереть.


Мы вошли в просторную гостиную. Это было просто роскошно. Богатое ковровое покрытие покрыло два этажа пола, а высокий потолок был расписан фреской, изображающей сцены из Древней Греции. В дальнем конце комнаты была стеклянная стена с видом на город, выходившая на небольшой балкон через раздвижную стеклянную дверь. Здесь я начал свою работу. Я обернулся и увидел по всей комнате дорогую мебель, в основном старинную. Древние урны изящно покоились на полированных столах.


Справа от себя через приоткрытую дверь я увидел еще одну комнату со столами и шкафами, которую Ставрос, по-видимому, переделал в кабинет. Слева от меня был коридор с комнатами, по-видимому, спальнями и жилыми помещениями.


«Я начну с больших окон здесь», - сказал я.


«Подожди здесь», - приказал мужчина, проводивший меня.


Я сгорбился. "Конечно."


Он зашел в офис и на мгновение исчез. Я двинулся вправо, чтобы лучше видеть внутреннюю часть комнаты. Несколько человек в темных костюмах передвигались, и кто-то разговаривал по телефону. Это был узел связи. В этой комнате было, наверное, полдюжины мужчин. Пока я ждал, двое других мужчин вышли из коридора в большую комнату, где я находился, посмотрели на меня и тоже вошли в офис. Здесь у Ставроса было много людей - может, дюжина или больше в любой момент времени. И почти не было сомнений в том, что большинство из них носит оружие и умеет им пользоваться.


Через несколько минут человек, проводивший меня, появился снова и молча вернулся в коридор. За ним из офиса последовал другой мужчина, который носил длинные волосы и выглядел как студент-радикал, переросший свою одежду и прическу. Он был одет небрежно и нес большой револьвер открыто на плечевой кобуре поверх кожаного жилета с бахромой.


"Как долго это займет?" - спросил он по-английски.


Я догадался, что он, как и человек из Паракату, был американцем. Ставрос взял с собой твердое ядро ​​политических активистов.


Я ответил на ломаном английском. «Как долго? Может, полчаса, может, час. Зависит от того, насколько грязны окна».


«Мадупас не помнит, как вызывал вас». Он смотрел на меня сквозь большие очки с синими линзами. Его лицо было слегка в рябинках, а губы были очень тонкими, почти отсутствующими. Из файлов AX я идентифицировал его как друга Ставроса; он был известен как Хаммер, очень хороший парень, который, как полагали, убил двух женщин, привязав к их поясам динамитные шашки.


"Нет, он не звонил?" Я вынул из кармана клочок бумаги и стал их изучать. «Они говорят мне дом мистера Минуркоса».


В этот момент в комнату вошел другой мужчина и остановился рядом с Хаммером. Он был невысокого роста, смуглый и явно грек. Я видел фотографию Салаки Мадупаса в файлах AX, и этот человек выглядел в точности как он.


«Я не припоминаю, чтобы звонил в фирму по мойке окон», - сказал он по-английски Хаммеру. "Когда вы приходили сюда в последний раз?"


«Я не помню без записей», - нервно ответил я. «Вы понимаете, что нужно иметь записи».


Хаммер высокомерно подошел ко мне. "Но вы бывали здесь раньше?"


Я колебался. «Да, я работал здесь раньше».


Он вытащил револьвер и нацелил мне в лицо. Его ствол был неприятно близок. «Скажи мне, как выглядит кухня».


Под моей левой рукой вырвалась струйка пота. Я попытался вспомнить описание кухни, которую дал мне Минуркос. «Она большая, с раковиной и шкафами! Что это вообще такое?»


«О, пусть он начнет», - сказал фальшивый Мадупа.


Хаммер проигнорировал его. "Сколько окон на кухне?"


Мне было интересно, как быстро я смогу добраться до стилета, если упаду на пол к его ногам. Но потом я вспомнил, что кухня - это внутренняя комната в коридоре здания, а не на внешней стене. «Да ведь там нет окон», - невинно спросил я.


Палец Хаммера прижался к спусковому крючку. Постепенно белизна суставов исчезла, и он опустил пистолет на бок. Из офиса вышел мужчина в рубашке с короткими рукавами.


«Люди из Службы Плака говорят, что прислали человека», - сообщил этот парень Хаммеру.


Я старался не показывать облегчение на лице. Я подкупил девушку в офисе Плаки, чтобы она поддержала мою историю, если в этом возникнет необходимость, но беспокоился, действительно ли она доведет дело до конца.


Хаммер убрал пистолет в кобуру. «Хорошо. Вымой проклятые окна», - приказал он. «Но сделай это быстро».


«Да, сэр», - сказал я. «Мистер Минуркос иногда хочет поговорить о наших давних днях на парусных гонках. Увижу ли я его перед отходом?»


Хаммер бросил на меня пронзительный взгляд. «Вы не увидите его», - сказал он. «Продолжай свою работу».


"Спасибо", - сказал я.


Они позволили мне пройти по коридору, чтобы наполнить ведро водой, и я быстро осмотрел физическую планировку номера. Когда я начал заниматься большими окнами, все оставили меня одного. Я видел, зачем я приехал, и пытался придумать изящный способ прервать мой визит, когда группа мужчин вышла из офиса и начала открыто обсуждать дела Ставроса, не замечая меня. Я был на балконе с открытой дверью.


«Оба лагеря готовы», - сказал один мужчина. «Я думаю, мы должны порекомендовать Ставросу действовать, как только…»


Другой мужчина остановил его и указал на меня. Первый мужчина отвернулся и снова заговорил приглушенным тоном. Однако в этот момент из внутреннего коридора в комнату вошли еще трое мужчин, и я получил большой бонус от моего визита. Прямо как шомпол на первом плане был Адриан Ставрос. Он был среднего роста, с залысинами темных волос. Он был очень похож на фотографии, которые я видел, довольно некрасивый, суровый парень, который выглядел старше своих тридцати с лишним лет. Но он по-прежнему выглядел динамично. У него были широкие плечи, и он держался как выпускник Вест-Пойнта. Он был в рубашке с рукавами и темным галстуком на шее. Он держал в руке пачку бумаг и видно было что очень устал.


«Хорошо, давайте сделаем эту встречу краткой», - сказал он остальным в большой комнате. Я заметил, что Цанни там не было. Он не был достаточно важным в этой организации. «Ривера, какой последний отчет с Миконоса?»


Стоя там, глядя на эту небольшую группу, вспоминая, как умно они действовали, я почти чувствовал уважение к Адриану Ставросу.


«… И командир говорит, что почва закончена и войска…»


Ставрос внезапно поднял глаза и впервые увидел меня. Он кивнул на своего подчиненного, сделал несколько шагов в моем направлении, затем остановился замертво, на его лице был гнев.


"Кто это, черт возьми?" - проревел он.


Один из людей Ставроса с опаской подошел к нему. «Я полагаю, кто-то сказал, что был здесь, чтобы мыть окна».


"Ты веришь!" Ставрос громко крикнул. Он посмотрел и увидел мое ведро на балконе рядом со мной и инструмент с резиновыми краями в моей руке. Он приказал. "Ты! Иди сюда!"


Если бы Ставрос был достаточно рассержен и решил, что хочет избавиться от меня, никто не стал бы подвергать сомнению его суждение. Я случайно вошел в комнату. "Да?"


Он отвернулся от меня, не отвечая. "Кто впустил его сюда?"


Хаммер, стоя в углу, как пантера зашагал к центру комнаты. «С ним все в порядке. Мы его проверили».


Ставрос повернулся и долгое время пристально смотрел на своего бандита, в то время как черную тишину заполняла комната. Когда Ставрос заговорил, это было тихо. "Я окружен идиотами?"


Хаммер кисло посмотрел на него. Затем он повернулся ко мне. «Хорошо, мытье окон на сегодня закончено».


«Но я только начал! Мистер Минуркос всегда хочет, чтобы все окна были вымыты. Он говорит…»


"Черт возьми, уходи!" - закричал Хаммер.


Я пожал плечами. «Мое ведро…»


"Забудь это."


Я тихо прошел мимо Ставроса, а он все время следил за мной. Спускаясь в лифте на улицу, я мысленно отмечал звукоизоляцию, линии связи и замки, запирающие двери небольшого лифта. Интересно, пробудил ли я подозрения Адриана Ставроса. Мой визит, безусловно, стоил того. Я не только хорошо разглядел человека, которого надеялся убить, но и заметил физическое расположение его крепости. Лифт был единственным способом попасть внутрь, и я знал, чего ожидать, когда мы войдем внутрь.


Когда я вернулся в отель, Эрика и Минуркос ждали меня в моей комнате. Как только я вошел в дверь и Эрика увидела, что со мной все в порядке, она сунула мне газету. Я прочитал жирный заголовок.


ОФИЦИАЛЬНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ЗАГОВОРА КОЦИКАСА.


Минуркос прищелкнул языком.


«Некий член кабинета министров, малоизвестная фигура по имени Алики Вианола, говорит, что у него есть доказательства того, что Коцикас планирует продать свою партию коммунистам и что жизни других лидеров хунты находятся в опасности».


Я просмотрел первую колонку печати. «Получается, что предположение генерала было верным», - сказал я. «Ставрос бросает лопату грязи в Коцикаса, чтобы запутать ситуацию, как раз перед встречей, на которой он планирует убить его и его коллег».


«И обратите внимание, как он старается не упоминать мое имя», - тяжело сказал Минурк.


Эрика взяла меня за руку. «Полиция изучает обвинения, но к тому времени, когда они будут признаны безосновательными, три полковника будут мертвы».


«Нет, если за нас пойдет генерал», - сказал я. "Он звонил?"


«Еще нет», - сказал Минуркос. "Ты попал в пентхаус?"


«Да, я сделал это», - ответил я. Я рассказал им о разговорах, которые я слышал, и о том, что видел Ставроса.


«Я бы хотела, чтобы у тебя был пистолет», - горько сказала Эрика.


«Если бы у меня он был, я бы не попал туда», - напомнил я ей. «Они меня хорошо обыскали. Нет, нам придется вернуться. Я бы хотел, чтобы у нас остался Зак».


Эрика посмотрела на меня. «Он был очень хорош в своей работе».


«Да», - сказал я. «Что ж, если понадобится, я смогу получить помощь от своих людей. Думаю, в этом районе есть агенты AX. Я узнаю наверняка». Я повернулся к Минуркосу. «Удалось ли вам дозвониться до командиров лагерей?»


«Я застал их обоих», - сказал он. «Я сказал им именно то, что вы сказали. Оба мужчины заявили мне, что они не предпримут никаких действий, пока не получат известие от меня лично. Я также посоветовал им не связываться с пентхаусом и игнорировать любые противоположные приказы моего так называемого секретаря».


«Вы очень хорошо справились, мистер Минуркос», - сказал я. «А теперь, если мы узнаем…»


Меня прервал телефон.


Эрика ответила на него, и звонивший представился. Она кивнула и передала телефон Минуркосу. Он взял трубку и поднес трубку к уху. С его стороны было мало слов. «Да, Василис. Да. Ах, да. Да, продолжайте. Понятно. Да. Ах, отлично». Когда он закончил и положил трубку, он посмотрел на нас с хитрой улыбкой.


"Хорошо?" - нетерпеливо спросила Эрика.


Василис позвонил в пентхаус, и Цанни отказался видеть его ни сегодня, ни завтра из-за того, что он слишком занят. Он предложил Василису позвонить на следующей неделе. Произошел спор и обмен горячими словами, но Цанни оставался непреклонным. Он также отказался. обсудить визит полковников по телефону ".


«Так что он сделал, чтобы ты улыбнулся?» Я спросил.


«Помнишь Деспо Адельфию?


Человек, сменивший Расиона в комитете полковников? Собственный человек Ставроса? "


«Да», - кивнула Эрика.


«Василис пошел к этому человеку. Он подозревал, что именно Адельфия устроит встречу, и он был прав. Адельфия знает весь план. Василис спорил о трех полковниках и завоевал доверие Адельфии. Адельфия сообщила ему время и место встречи. Коцикас, Плотарчу и Главани уже договорились встретиться со мной в резиденции Коцикаса. У него есть загородное поместье к северу от города в довольно отдаленном районе. Адельфия тоже будет там ».


"Когда?" Я спросил.


«Сегодня днем», - ответил Минуркос. «Всего за несколько часов».


«Как они будут убивать полковников?» - поинтересовался я.


Минурк сгорбился. «Адельфия не сказала бы об этом, когда обнаружила, что Василис не знает. Похоже, нам придется подождать и посмотреть».


«Это может быть чрезвычайно опасно», - сказал я. Я взглянул на часы на запястье. «Эрика, вызовите такси. Мы едем к Коцикасу. Мистер Минуркос, оставайтесь здесь, в отеле, и держитесь подальше от чужих глаз. Если кто-нибудь узнает вас, у нас проблемы».


«Очень хорошо, мистер Картер».


Пока Эрика вызывала такси, я снял куртку и пристегнул кобуру люгера, а затем стилет на правом предплечье. Минуркос молча и мрачно смотрел. Я вынул Люгер из кобуры и отодвинул затвор назад, легким движением ввел патрон в патронник, а затем снова убрал пистолет.


Эрика разговаривала по телефону. «Наше такси будет на улице через пять минут».


«Тогда поехали», - сказал я. «У нас назначена встреча».


Восьмая глава.


«Не думаю, что понимаю», - сказал полковник Анатоль Коцикас после того, как принял нас в вестибюле своего большого дома. «Адельфия сказал, что это будет частная встреча, генерал».


По дороге мы подобрали генерала Криезоту, потому что я знал, что Коцикас отвергнет нас, если мы с Эрикой пойдем одни. Коцикас, худощавый мужчина лет пятидесяти, стоял в униформе цвета хаки и подозрительно смотрел на меня.


"Кто-нибудь из других будет здесь, полковник?" - спросил Кризоту.


«Они ожидаются в ближайшее время».


«Хорошо. Дайте нам немного вашего времени», - сказал Кризоту.


Коцикас молча смотрел на нас, ожидая ответа. Хотя его воинское звание было ниже, чем у генерала, на тот момент он был самым влиятельным человеком в Греции. Когда произошел переворот 1967 года, люди, которые его возглавили, намеренно не подпускали к хунте высших офицеров, потому что генералы были связаны с привилегированным высшим классом.


«Хорошо», - наконец сказал он. «Заходите в кабинет, пожалуйста».


Мгновение спустя мы вчетвером стояли кругом в центре довольно темного кабинета. Слуга расстегнул штору, и в комнате стало светлее. Коцикас предложил нам выпить, но мы отказались.


«Полковник, я бы хотел, чтобы вы позволили этим двум людям обыскать ваш дом перед встречей и остаться здесь до встречи», - сказал Кризоту.


"Почему?" - спросил Коцикас. «Какая нелепая просьба».


«Послушайте меня. Эта встреча - ловушка», - сказал генерал. «Нам предстоит многое объяснить позже, когда у нас будет время, но Никкор Минуркос не является человеком, стоящим за недавними нападениями на вас. Есть человек по имени Адриан Ставрос, который скрывается за именем Никкора и планирует кровавый переворот против хунты. Вы, Плотарху и Главани должны быть убиты здесь, в вашем доме, сегодня днем ​​».


Лицо Коцикаса приобрело жесткие, прямые линии. "Я думаю." - сказал он.


«Я подозреваю, что Адельфия должна сбежать невредимым», - добавил генерал. «Никкора, конечно, здесь не будет, потому что он не имеет к этому никакого отношения».


Коцикас долго смотрел в окно. Когда он снова повернулся к нам, он спросил: «А эти мужчина и девушка?»


«Они здесь, чтобы помочь», - просто сказал Кризоту.


«Откуда мне знать, что это не вы трое пришли убить меня?» - спокойно спросил Коцикас.


Кризоту поморщился.


«Полковник, - тихо сказал я, - если бы я пришел сюда убить вас, вы были бы мертвы».


Его глаза смотрели глубоко в мои. «Хорошо. Вы можете проверить дом. Но я уверен, что внутри не было никого, кто хотел бы причинить вред мне или моим друзьям».


"Есть подвал, полковник?" Я спросил.


"Да."


«Мы начнем оттуда», - сказал я Эрике. «Вы и генерал пока поговорите, полковник. Сколько у нас времени до их прибытия?»


«Я бы сказал, по крайней мере, пятнадцать минут».


«Этого должно быть достаточно». Я повернулся к Эрике.


"Давайте начнем."


Мы быстро обыскали большой подвал и не нашли ни бомбы, ни взрывчатки. Мы осмотрели остальную часть дома и напоследок кабинет, где должна была состояться встреча. Мы тщательно обыскали исследование. Хотя никаких бомб обнаружено не было, мы нашли два электронных жучка.


«Невероятно», - сказал полковник Коцикас, когда я указал на устройства. «Я не знаю, когда это можно было сделать».


«Эти люди - профессионалы», - сказал я. «Теперь вы должен мне поверить».


«Что ж, пора», - заметила Эрика. "Они прибудут отдельно?"


"Поскольку они были в штаб-квартире комитета сегодня утром, они могут прийти вместе - сказал Коцикас.


- Даже Адельфия мог бы быть с остальными, несмотря на то, что они безмерно его не любили. В конце концов, это якобы попытка примирения ".


Предположение полковника было верным. Десять минут спустя подъехал большой черный лимузин, и все три полковника были в нем. Плотарчу и Главани были пожилыми мужчинами, Главани с седыми волосами. Адельфии было около сорока, жирный, толстый мужчина, форма которого казалась ему на три размера меньше. Он лучезарно улыбался во все стороны и громко говорил о согласии и согласии и был очень удивлен, когда в вестибюле я надел наручники на его правое запястье.


Его поведение изменилось как молния. Улыбка исчезла, и в темных глазах появилась ледяная твердость. "Что ты делаешь?" воскликнул он.


Коцикас и Криезоту промолчали. Я грубо повернул Адельфию и сковал ему руки за спиной. Его жесткое лицо быстро наполнилось яростью. "Что это означает?" - громко спросил он, переводя взгляд с меня на Коцикаса и генерала.


«Мистер Картер говорит, что вы пришли сегодня ко мне домой, чтобы убить нас», - холодно сказал Коцикас.


Двое других полковников потрясенно переглянулись. "Это правда, Анатоль?" - спросил Главани у Коцикаса.


"Это абсурд!" - воскликнула Адельфия. "Кто этот человек?" Прежде чем Коцикас смог ответить, Адельфия переключился с формальной манеры на ту, которая допускала шквал горячего греческого языка, выплевывая слова, как яд, и регулярно кидаясь в мою сторону головой. Я не мог уловить большую часть этого.


«Посмотрим, полковник», - наконец ответил Коцикас.


Я грубо схватил Адельфию за руку. «Вы можете провести следующий небольшой отрезок времени в кабинете, - сказал я, - на случай, если мы пропустим какие-то сюрпризы». Я посмотрел на Коцикаса. «Остальные из вас, кроме Эрики, оставайтесь в комнате через холл, пока я не услышу больше».


«Очень хорошо, - сказал Коцикас.


Полковники и генерал Кризоту вошли в гостиную на противоположной стороне зала от кабинета, а мы с Эрикой приклеили скотчем мясистый рот Адельфии и привязали его к стулу. Я снял с его бедра револьвер и воткнул за пояс. Мы с Эрикой вернулись в холл, а Адельфия бормотала нам оскорбления из-за пленки.


"Теперь мы ждем?" - спросила Эрика.


Я посмотрел на нее. Ее рыжие волосы были зачесаны назад, и она выглядела очень деловой в своем брючном костюме. Она вынула из сумочки «бельгийский пистолет 25 калибра» и проверила боеприпасы.


«Да, мы ждем», - сказал я. Я подошел к открытой входной двери и посмотрел на длинную дорогу, окаймленную высокими ломбардийскими тополями. До единственной дороги, проходящей через это место, оставалась почти миля. Идеальное место для убийства. Вопрос был в том, что придумал извращенный разум Ставроса? Я подумывал допросить Адельфию, но времени было мало, и он слишком боялся Ставроса. Это отразилось на его лице.


Эрика подошла ко мне сзади и прижалась ко мне всем телом. «У нас так мало времени наедине, Ник».


«Я знаю», - сказал я.


Ее свободная рука, та, что без револьвера, погладила меня по плечу и руке. «Когда это закончится, мы спрячемся в Афинах, будем есть, спать и заниматься любовью».


«Я не думаю, что наши боссы оценили бы это», - усмехнулся я.


«Они могут отправиться в ад. Они могут дать нам несколько дней», - раздраженно сказала она.


Я повернулся к ней. «Мы найдем время», - заверила я ее. «Я знаю хороший маленький отель, где…»


Я повернулся к двери, услышав звук двигателя машины. В дальнем конце подъездной дороги, прежде чем она скрылась из виду, приближался черный седан. Сверху у него был полицейский фонарь.


"Это полиция!" - сказала Эрика.


«Да», - согласился я. "Как вы думаете, Ставрос подкупил участкового капитана?"


«Для этого потребуется всего несколько человек», - предположила Эрика.


«Особенно, если Ставрос возьмет с собой пару своих людей», - добавил я. "Давай."


Мы поспешили в комнату, где ждали члены хунты и генерал.


«Снаружи подъезжает полицейская машина, - быстро сказал я им. «Это похоже на гамбит Ставроса. Вы все вооружены?»


Все они были, кроме Кризоту. Я дал ему револьвер Адельфии. «А теперь просто сядьте здесь как можно небрежнее, как будто вы вовлечены в серьезную дискуссию. Держите свое оружие наготове, спрятанное по бокам. Эрика, иди в ту кладовку». Она быстро удалилась.


«Я буду прямо за этими французскими дверями», - продолжил я. «Когда они все войдут в комнату, мы постараемся их взять. Если кто-то из вас захочет уйти сейчас, вы можете пройти через черный ход».


Я посмотрел на молчаливых офицеров. Они остались на своих местах.


«Хорошо. Мы постараемся избежать перестрелки. Поверьте мне».


Я прошел через французские двери, когда услышал, как с треском открылась входная дверь. Слуга попытался остановить полицию, но его оттолкнули. Я услышал, как они хлопнули запертой дверью кабинета, где Адельфия была связан с кляпом во рту, а затем я снова услышал голос слуги. Это звучало так, будто мужчин было несколько. Мгновение спустя я мог ясно их видеть, они ворвались в гостиную. Их было шестеро - пятеро в форме и один в штатском. У всех мужчин в форме на поясах были револьверы.


"Что это означает?" сказал полковник , вставая, но пряча пистолет за спиной.


Тот в штатском вышел вперед, человек в форме с лейтенантскими нашивками. Человек в штатском был телохранителем Ставроса, которого я видел в пентхаусе. Лейтенант, вероятно, был полицейским, которого подкупил Ставрос. Это должна быть настоящая полиция. Это должна была быть выдуманная, но достоверная история для прессы.


«Мы не ждали вас здесь, генерал», - сказал лейтенант. Он оглядел комнату, вероятно, в поисках Адельфии. «Вы все арестованы за измену. У нас есть доказательства того, что вы приехали сюда, чтобы встретиться с коммунистическим агентом и договориться о тайном соглашении с международными бандитами». Он выглядел очень нервным.


«Это абсурд», - сказал Коцикас.


«Вы все предатели», - громко настаивал лейтенант. «И вы будете казнены как таковые». Я смотрел, как лейтенант вытащил револьвер.


Мужчина из Ставроса жестко усмехнулся. «И здесь будет казнь», - сказал он по-английски. «Когда вы сопротивлялись аресту».


«Мы не оказали физического сопротивления при аресте», - напомнил Коцикас молодому человеку.


"Нет?" - спросил наемник Ставроса. «Ну, по крайней мере, так это войдет в отчет полиции. Так люди услышат это по радио».


Лейтенант нацелил револьвер на Коцикаса. Я предположил, что через мгновение все полицейские вынут свои пистолеты по сигналу лейтенанта. Мужчина из Ставроса сунул руку в куртку и кивнул лейтенанту, который повернулся к своим людям. Я быстро вошел в широкий дверной проем, нацелив Вильгельмину в грудь лейтенанта.


«Хорошо, стой прямо здесь».


Лейтенант уставился на меня с удивлением, отразившимся на его лице. Человек Ставроса еще не дотянулся до своего пистолета, и только пара полицейских в форме начали тянуть руки к кобурам. Все замерли, и все взгляды обратились на меня.


«Брось пистолет», - приказал я лейтенанту. «А ты, осторожно убери эту руку от куртки».


Никто не выполнял мои приказы. Они прикидывали, во что им придется взять меня. Слева от них открылась дверь туалета, и вышла Эрика, нацелив свой бельгийский револьвер на мужчину Ставроса.


«Я думаю, тебе лучше сделать, как он говорит», - холодно сказала она.


Разочарование и гнев нарастали на лицах головореза Ставроса и лейтенанта полиции, когда они смотрели на Эрику. Я долго пристально смотрел на их лица, пытаясь угадать их намерения. Затем начался ад.


Вместо того, чтобы опустить пистолет, лейтенант нацелил его мне в грудь и его палец нажал на спусковой крючок. Я увидел молниеносное движение и начал падать на пол. Его пистолет выстрелил, как пушка, и я почувствовал, как горячая, обжигающая боль пронзила мою левую руку. Пуля прошла мимо меня и разбила стекло французской двери. Я упал на пол и перекатился за стул, когда лейтенант снова выстрелил, пуля расколола деревянный пол рядом со мной.


Он кричал. - "Убейте их!" "Убить их всех!"


В тот момент, когда лейтенант нацелил на меня свой револьвер, человек Ставроса последовал за ним и вытащил свой пистолет. Это был блестящий черный пистолет-автомат, и он нацелил его Эрике в голову. Эрика выстрелила в него, но промахнулась, когда он упал на одно колено. Выстрел попал в бедро одному из полицейских. Мужчина завопил от боли, когда упал на пол.


Двое других полицейских, низко пригнулись. Раненый и еще один полицейский нырнули в укрытие за небольшую мебель.


Кризоту и двое пришедших полковников все еще были неподвижны, но Коцикас вытащил свой револьвер и выстрелил из него в лейтенанта. Мужчина упал и врезался в низкий стол, расколов его, когда он уронил его на пол.


Я поднимался на огневую позицию. Человек Ставроса только что выстрелил в Эрику. Он промахнулся, потому что он все еще терял равновесие, избегая ее выстрела, и потому что она сама быстро присела.


Одновременно стреляло несколько пистолетов. Криезоту прикончил одного из полицейских, а я застрелил еще двоих. Эрика метко выстрелила наемнику Ставроса прямо в сердце.


Лейтенант приготовился ко второй попытке атаковать Коцикаса, но я заметил движение и быстро встал на одно колено. «Я бы не стал этого делать».


Остальные полицейские отказались от схватки. Бросив оружие, они подняли руки над головами. Лейтенант взглянул на них, опустил свой пистолет и бросил его на пол. Он посмотрел на неподвижные тела, затем на меня.


«Это безобразие», - хрипло воскликнул он. «Вы препятствовали законной работе полиции и убили офицеров при исполнении ими своих обязанностей. Вам не сойдет это с рук…»


Я ударил пистолетом по его голове, сбив его с ног. Он лежал на полу, тяжело дыша, держась за голову. «Тебе нужно заткнуться», - прорычал я.


Полковники и Криезоту надели на двух офицеров наручники. Эрика тяжело прислонилась к стене. Я спросил. - "С тобой все впорядке?"


«Да, Ник».


«Я рад, что доверился вам, мистер Картер, - сказал Коцикас. "Мы в долгу перед тобой"


«И покушение провалилось», - добавил Главани.


«Я свяжусь с комиссаром полиции и долго с ним расскажу о том, что здесь произошло», - сказал Коцикас, мрачно взглянув на раненого лейтенанта.


«Я бы хотел, чтобы вы дали мне двадцать четыре часа, прежде чем вы это сделаете, полковник», - сказал я. «Голова осьминога все еще жива. Мы с мисс Нистром идем за Ставросом».


Он колебался мгновение. «Хорошо, мистер Картер. Я буду молчать двадцать четыре часа. Но тогда я должен сделать свой ход».


«Достаточно честно, - сказал я. «Если мы не найдем Ставроса к завтрашнему дню в это время, ты можешь справиться с этим сам как хочешь».


Коцикас протянул мне руку. "Удачи."


Я взял его за руку. "Нам это понадобится!"


Девятая глава.


Когда мы вернулись, мы обнаружили, что Минуркос расхаживает по гостиничному номеру. Было ясно, что он не давал нам много шансов вернуться.


"Полковники в порядке?" - спросил он с облегчением на лице.


«Да», - сказал я.


"А Василис?"


«Он невредим», - сказала Эрика. «Нам очень повезло. Это могло быть кровавой баней».


«Слава Богу, - сказал Минуркос.


«Мы не смогли бы этого сделать без генерала», - сказал я.


«Я рад, что Василис хорошо себя показал. Были ли арестованы выжившие убийцы?»


«Нет. Я попросил Котикаса дать нам двадцать четыре часа, пока мы не сможем попасть к Ставросу».


Он помолчал какое-то время. «Я не уверен, что согласен с этой секретностью. Но пока я пойду на это. Я тоже буду хранить молчание двадцать четыре часа, мистер Картер».


«Я ценю это, мистер Минуркос. Теперь у нас есть работа. Мы должны пойти за Ставросом».


«Кажется, плохо продолжать решать эту проблему самостоятельно», - сказал Минуркос. «Это требует помощи полиции, мистер Картер. Я знаю некоторых людей, которым могу доверять».


Я спросил. - «Как те, кто пришел к полковнику Коцикасу, намереваясь совершить массовое убийство?» «Нет, у меня должен быть шанс взять его, мистер Минуркос. Я не могу поверить, что полиция сможет или захочет привлечь Ставроса к ответственности. Мое правительство тоже не может. Вот почему у меня есть приказ убить Ставроса на месте Эти приказы совпадают с теми, которые мисс Нистром получила от своего правительства ".


«Но подняться в пентхаус будет самоубийством», - заявил Минуркос.


«Может быть», - сказал я. «Но, может быть, и нет, учитывая то, что я знаю об этом месте. И то, что вы знаете».


Он спросил. - "Когда бы ты пошел?"


Я взглянул на Эрику. - "Этим вечером." "С тобой все в порядке?"


«Все, что скажешь, Ник».


«Примерно сейчас Ставрос недоумевает, почему он не получил вестей от своего человека. Я думаю, что есть вероятность, что Ставрос будет ждать в пентхаусе, пока не убедится, что что-то пошло не так. Так что он должен быть там сегодня вечером».


«Вы сами говорили о вооруженной охране», - сказал Минуркос. «Вы не можете пройти через вход в коридор».


«Возможно. Но у нас с Эрикой будет третий человек, чтобы помочь. Я был в контакте со своим начальством, прежде чем мы отправились в дом Коцикаса. Другой агент находится в Афинах по другому заданию и он нам поможет».


"Вас всего трое?" - спросил Минуркос. «Шансы могут быть два или три к одному против вас, даже если вы попадете на место».


«Мистер Картер любит длинные шансы», - сказала Эрика, улыбаясь.


Я улыбнулся в ответ. «Кроме того, у меня есть план, который включает четырех».


"Четверо?" - смущенно спросил Минуркос. «Если вы рассчитываете на меня, ваше доверие неуместно. Я даже не знаю, как стрелять из пистолета».


«Не ты», - сказал я. «Здесь в самолете вы упомянули кое-что, что запомнилось мне. Вы сказали, что у вашего убитого секретаря Салаки Мадупаса был брат, очень похожий на него».


«Да», - сказал Минуркос. «Бедняга даже не знает, что его брат мертв. Он и Салака виделись не очень часто, но между ними была большая привязанность».


Я спросил. - "Насколько он похож на Салаку?"


«Очень многим. Между ними был всего год разницы. Некоторые говорят, что выглядят как близнецы, за исключением того, что Салака был примерно на дюйм выше и несколько тяжелее своего брата».


«Мы можем это исправить», - сказал я больше себе, чем Эрике и Минуркосу. "Этот парень живет в Афинах?"


Минурк вопросительно посмотрел на меня. «Прямо за городом в маленькой деревне».


«Позвони ему и расскажи о Салаке», - сказал я. «Тогда спроси его, не хочет ли он помочь отомстить за смерть своего брата».


Эрика посмотрела на меня. "Ник, ты имеешь в виду ..."


«Если Ставрос может придумать самозванца, то это можем и мы», - сказал я. «Янис Цанни - не единственный, кто может говорить за мертвого человека».


"Третий Салака Мадупас?" - спросила Эрика.


«Верно. Может быть, только он сможет провести нас в пентхаус». Я повернулся к Минуркосу. "Ты позвонишь ему?"


Минурк колебался лишь на короткое время: «Конечно. И я доставлю его сюда».


Двумя часами позже, как раз в сумерках, Серджиу Мадупас прибыл в гостиничный номер. Он казался кротким, робким человеком, но под поверхностью скрывалась мрачная решимость помочь отомстить человеку, ответственному за смерть своего брата. Я дал ему туфли с высоким каблуком и мягкую подкладку и быстро подкрасил. Когда все закончилось, он выглядел почти так же, как самозванец, которого я видел в пентхаусе. В конце концов, это был самозванец, которого Серджиу выдавал за себя в нашей схеме, на самом деле, а не его брат.


Я хотел, чтобы люди в пентхаусе приняли Серджиу за Цанни, фальшивого Мадупа.


Когда я закончил с ним, я отступил, и мы все внимательно посмотрели. "Что вы думаете?" - спросил я Минуркос.


«Он очень похож на Салаку - и, следовательно, и на Цанни», - сказал Минуркос.


Наш собственный самозванец неуверенно улыбнулся мне. «Вы хорошо поработали, мистер Картер», - сказал он. Его голос был очень похож на голос Цанни, и его английский был примерно такого же качества.


«Думаю, мы справимся», - сказала Эрика.


* * *


Через час мы подъехали к зданию Аполлона. В Афинах был обеденный час, и на улицах города почти не было машин. В самом здании было темно, если не считать вестибюля и далеких мерцающих огней в пентхаусе. Мы просидели в арендованном черном седане минут десять, а потом из-за угла дома появился высокий мужчина. Он подошел прямо к машине и сел рядом со мной на переднее сиденье. Эрика и Серджиу сидели сзади. Минуркос остался в отеле.


«Привет, Картер», - сказал высокий мужчина. Он посмотрел на двух других и задержал взгляд на Эрике.


Я спросил. - "Что-нибудь происходит?"


«Ничего подобного. С тех пор, как я приехал, никого не было». Это был Билл Спенсер, мой коллега по AX. Он был новичком в агентстве, и раньше я встречался с ним лишь ненадолго. Однако Хоук заверил меня по телефону во время нашего короткого разговора ранее, что Спенсер был хорошим человеком. Согласно моим инструкциям, он наблюдал за специальным лифтом в пентхаус через стеклянный фасад здания почти три часа.


Я познакомил его с Эрикой и Сержиу. «Мы заходим через служебную дверь в вестибюль, - сказал я, - с этим ключом. Серджиу идет первым, и мы ведем себя так, как будто это место принадлежит нам. Если мы поднимемся наверх, мы будем действовать так, как я обрисовал ранее. вопросов?"


В темной машине наступила задумчивая тишина. «Хорошо, - сказал я. «Давай покончим с этим».


Мы вчетвером вылезли из черного седана и вместе направились к фасаду здания. Слева от главного входа была запертая стеклянная служебная дверь. Серджиу воткнул ключ, который дал ему Минуркос, в замок из нержавеющей стали и повернул его. В вестибюле охранник у лифта с недоумением повернулся к нам.


Серджиу вошел первым, мы последовали за ним. Я задумался, действительно ли мы застанем Ставроса врасплох. Он должен расхаживать по пентхаусу, ожидая услышать, что случилось в доме полковника Коцикаса. Я надеялся, что он не послал туда отряд своих людей для расследования. Также была вероятность, что он пытался позвонить в Паракату в последние день или два и обнаружил, что не может там ни с кем связаться. Неспособность связаться с кем-либо на плантации в джунглях говорила Ставросу, что что-то не так.


Мы подошли к охраннику у лифта. Он странно смотрел на Серджиу.


"Где ты был?"


«Это представители прессы», - сказал Серджиу, разыгрывая свою новую роль. «Они слышали об ужасной расправе над полковниками хунты, которая произошла всего несколько часов назад. Полиция сообщила им о трагедии. Они хотят провести короткое интервью, чтобы узнать мнение г-на Минуркоса об этом ужасном событии, и я поговорю с их наверху ".


Я почувствовал стилет Хьюго на своем правом предплечье и подумал, придется ли мне его использовать. Если бы охранник какое-то время дежурил, он бы знал, что Цанни не выходил из здания.


«Хорошо, - сказал он. «Я поеду с вами на лифте».


Лифт был наверху в пентхаусе. Он позвонил, и он медленно начал спускаться. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он прибыл на первый этаж, но двери, наконец, распахнулись. Дежурил тот же лифтер, который раньше возил меня вверх и вниз. Мы поднялись на борт, пока лифтер смотрел на Сержиу. Двери за нами закрылись, но оператор не нажал кнопку, чтобы поднять нас.


«Я не знал, что вы вышли из здания», - сказал он Серджиу, настороженно глядя на нас.


«Ну, теперь ты знаешь», - раздражительно ответил Серджиу. «Я ушел, чтобы встретиться с этими газетчиками. Отведите нас наверх. Я даю интервью».


Мужчина внимательно изучил лицо Серджиу. «Сначала я позвоню наверх», - сказал он.


"Это не обязательно!" - сказал Серджиу.


Но оператор подошел к пульту связи сбоку от машины. Я кивнул Спенсеру, и он подошел ближе. Он вытащил свой «Смит и Вессон» 38, и другой мужчина заметил движение. Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть дуло пистолета у виска. Он ахнул и соскользнул на пол.


Эрика подошла к пульту управления. «Возьми это на себя», - сказал я.


По пути в пентхаус мы переместили обмякшую фигуру лифтера в угол лифта, откуда его было бы не сразу видно, когда мы вчетвером выйдем. Через мгновение в коридоре пентхауса открылись двери.


Как я и подозревал, дежурили еще двое мужчин. Одним из них был блондинистый бандит, которого я встречал ранее. Это были боевики, и я не хотел играть с ними в игры. Блондин встал из-за стола у входа в пентхаус, а другой остался сидеть.


Оба посмотрели на Сержиу, как будто видели привидение.


«Какого черта…» - воскликнул блондин. "Что здесь происходит?"


Серджиу привлек внимание блондина, а Спенсер подошел к темноволосому за столом. Мужчина медленно поднялся к Спенсеру.


«Я дал разрешение на интервью с этими людьми», - сказал Серджиу.


"Как ты выбрался из пентхауса?" - спросил блондин.


Я подошел к нему, пока Серджиу отвечал. Спенсер стоял рядом с темным человеком. Эрика прикрыла нас обоих маленьким бельгийским револьвером, спрятанным за сумочкой.


"Разве ты не помнишь, как я уходил?" - возмущенно спросил Серджиу. «Это было около часа назад. Я же говорил вам, что…»


Никаких дополнительных объяснений не потребовалось. Хьюго беззвучно скользнул мне в ладонь. Я схватил блондина левой рукой и притянул к себе, когда он потерял равновесие. Я быстро провел по его горлу рукой с ножом. Кровь брызнула на рубашку и куртку Сержиу.


Темный человек взял пистолет, но Спенсер был готов к нему. Он вытащил из кармана уродливую удавку и быстро надел ее на голову бандита, а затем сильно потянул за перекрещенную проволоку двумя деревянными ручками. Рука человека так и не дотянулась до пистолета. Его глаза расширились, а рот приоткрылся, когда проволока пронзила плоть и артерии до костей. Еще больше крови брызнуло на толстый ковер у наших ног, когда бандит подпрыгнул и на мгновение скривился в хватке Спенсера, его ноги затряслись в воздухе. Затем он присоединился к своему товарищу на полу.


Эрика ослабила хватку на спусковом крючке револьвера. Серджиу с бледным лицом смотрел на трупы, пока я вытирал лезвие Гюго о куртку блондина. Спенсер кивнул мне, отказавшись от удавки, глубоко врезавшейся в шею человека, и направился к двери пентхауса. Я держал Хьюго в руке, а Спенсер вытащил специальный пистолет, о котором он упомянул мне ранее. Его предоставила компания Special Effects and Editing - пневматический пистолет, стреляющий дротиками. Дротики были наполнены кураре, быстродействующим ядом, который AX позаимствовал у индейцев Колумбии.


Серджиу пришел в себя. Он подошел к двери, вставил еще один ключ, который дал ему Минуркос, и отпер им тяжелую дверь. Он посмотрел на меня, и я кивнул. Он бесшумно толкнул дверь и отступил в сторону, так как он не мог войти в пентхаус. Он не был готов помочь на этом этапе нападения.


Мы все трое быстро вошли в дверной проем, расходясь веером, Эрика держала револьвер перед собой, готовая выстрелить, но она была всего лишь запасным пистолетом. Я не хотел больше предупреждать людей Ставроса, чем это было абсолютно необходимо, прежде чем мы нашли самого Ставроса.


Было бы идеально, если бы Ставрос находился в большой гостиной у входа. Это бы очень быстро положило конец всему этому. Но вместо этого мы обнаружили крепкого Хаммера, сидящего на длинном диване спиной к нам со стаканом бренди в руке. Я видел ремни кобуры с того места, где стоял. Он все еще был вооружен - этот опасный человек.


Во внутреннем коридоре, ведущем в спальни, не было никаких признаков жизни, но доносились голоса из хорошо освещенного офиса. Я как раз собирался направиться к Хаммеру, как вдруг двое мужчин вышли из офиса в гостиную. Один из них был здоровенным боевиком с автоматом в наплечной кобуре, а вторым был другой фальшивый Мадупа, Янис Цанни.


Они остановились, когда увидели нас, и оба смотрели на Сержиу лучезарными глазами. Два самозванца на мгновение остановились, глядя друг на друга, а Хаммер повернулся к ним и увидел выражение их лиц. Еще через долю секунды головорез с Цанни потянулись за пистолетами.


Спенсер нацелил дротик и выстрелил. В комнате раздался глухой хлопок, и мгновение спустя из шеи мужчины, рядом с адамовым яблоком, вылетел черный металлический дротик. Его челюсть начала беззвучно работать, когда Цанни в ужасе уставился на черный объект. Хаммер одним кошачьим движением начал поворачиваться и вытаскивать пистолет.


Его глаза сначала сосредоточились на мне, и я увидел в них угрозу, когда его рука нашла пистолет в кобуре. Я упал на одно колено и одновременно взмахнул рукой, выполнив петлю снизу, освобождая стилет. Он рассек воздух бесшумно, как поражающая змея, и ударил Хаммера в грудь рядом с его сердцем. Лезвие с громким стуком вошло в его тело и опустилось до рукояти.


Уродливые глаза Хаммера, впервые открывшиеся мне, поскольку на нем не было солнцезащитных очков синего цвета, на мгновение пристально посмотрели на меня, недоверчиво, что мне удалось убить его так быстро. Он посмотрел на стилет, из под которого его рубашка сочилась малиновым. Он взял нож, словно собираясь вытащить его, затем поднял пистолет в руке ко мне. Но он уже был мертв. Он упал лицом вниз на диван, его длинные волосы скрыли замешательство на его лице.


Другой боевик только что перестал дергаться на полу. Цанни повернулся, чтобы бежать обратно в офис, но еще один дротик из пневматического пистолета остановил его, попав в спину.


Он отчаянно пытался схватился за него, не смог до него дотянуться, а затем рухнул головой в дверной проем офиса, на мгновение трясся там, а затем обмяк.


Я подошел к двери и увидел, что в офисе больше никого нет. Я снова повернулся к остальным. Я кивнул в коридор, ведущий в спальни, и Спенсер опередила меня. Эрика последовала за мной.


Мы исследовали остальную часть места. Еще одна гостиная, спальни и кухня. Мы обнаружили вооруженного преступника, который ел бутерброд на кухне. То есть Спенсер нашел его первым. Я вошел как раз в тот момент, когда он снова выстрелил из пневматического пистолета. Он чертовски рвался к убийствам, почти так же, как и Зак. Мужчина получил удар в бок, когда вытащил длинный револьвер Welby.32. По какой-то причине яд подействовал на него не так быстро, и ему удалось выстрелить. Пистолет с ревом вырвался в пределы комнаты и попал Спенсеру прямо под ребра, отбросив его спиной к стене. Я схватил стул и ударил им по лицу, когда он целился в меня из револьвера. Стул врезался в него и разбился о лицо. Пистолет выстрелил в потолок, и мужчина ударился о пол спиной, потеряв оружие. Спенсер, ворча в стену, снова прицелился из пневматического пистолета.


Я кричал на него. - "Держись, черт возьми!"


"Зачем?" - хрипло спросил он. «Ублюдок достал меня».


Он снова прицелился. Я ударил его кулаком по лицу, и он ударился головой о стену. Затем я вырубил пистолет, так что он потерял его. Он загремел по кафельному полу кухни, и он ошеломленно посмотрел на меня.


«Я сказал, подожди», - прорычал я.


Наши глаза на мгновение встретились, затем он опустил глаза, хватаясь за рану под ребрами. Это было похоже на простую рану на плоти, но сейчас меня это не сильно беспокоило. Я подошел и опустился на колени перед стрелком. Его глаза были открыты, а его тело все еще боролось с ядом. Он был одним из тех редких людей, у которых был естественный иммунитет к определенным токсичным химическим веществам, что, хотя и не полный, заставляло кураре убивать его медленно, а не мгновенно. Я был рад, что это так. Может быть, я смогу получить ответы.


В этот момент на кухню вошла Эрика, ее револьвер еще не стрелял. «Его здесь нет», - сказала она.


Я схватил неудачника за рубашку и встряхнул. "Где Ставрос?" - потребовал я.


Мужчина посмотрел на меня. "Какое твое дело?" Он был еще одним из американских фанатиков Ставроса, но его волосы были не такими длинными, как у Хаммера.


Я вытащил «люгер» из кобуры и прижал его к левой скуле бандита. «Если ты скажешь мне, где он, я прослежу, чтобы ты вовремя обратился к врачу, чтобы спасти тебя». Конечно, это была ложь. «Если ты откажешься, я нажму на курок. Говори».


Он посмотрел мне в глаза и оценил увиденное. «Черт, хорошо, - хрипло сказал он. Яд уже действовал на него. «Если ты действительно спасешь меня».


Я кивнул.


«Он отправился на Миконос».


Я переглянулся с Эрикой. Остров Миконос был одним из двух мест, где Ставрос создавал свой элитный корпус повстанцев. «А теперь расскажи», - сказал я, прижимая Люгер к его лицу. "Он получил известие о полковниках?"


Бандит усмехнулся, затем его лицо исказила внезапная боль. «Цанни позвонил домой Коцикасу. Ответил один из копов. Сказал, что лейтенант и наши люди в порядке, и что полковники мертвы».


"Какого черта?" - воскликнул Спенсер.


Спенсер был удивлен ответом, а я нет. Полковник Коцикас быстро подумал, когда раздался звонок, и дал трубку одному из полицейских. Коцикас полагал, что, если он не передаст в пентхаус ложное сообщение, Ставрос будет идти туда со своими людьми. У Коцикаса не было времени согласовать с нами действия, поэтому он пошел дальше и сделал то, что казалось лучшим. Это было разумно, но полковник не мог знать, что ответ, который он заставил дать полицейскому, позволит Ставросу покинуть пентхаус до того, как мы туда доберемся.


"Зачем Ставросу поехать на Миконос?" - едко спросил я умирающего стрелка. "Для обзора войск?"


Еще один приступ боли охватил его. «Дайте мне врача», - выдохнул он.


«Сначала поговорим».


Он прошептал слова. «Он созвал оба лагеря. Он хочет, чтобы войска были доставлены в Афины. Командующий на Миконосе сказал что-то о том, чтобы не двигать свои войска, пока не получит известие от Минуркоса. Ставрос был очень зол на него. Он прилетел туда, чтобы лично командовать».


Я вырос. Мужчина напрягся и вздрогнул. Его лицо уже посинело.


«Пойдем отсюда», - приказал я. Я повернулся к Спенсеру. "Оставайся здесь."


В его голосе звучало негодование. «Я ранен, Картер».


Я осмотрел его. Это была всего лишь рана, в которой не было ничего жизненно важного. «С тобой все будет в порядке», - сказал я. «Перевяжите это повязкой и позвоните Хоуку отсюда. Расскажите ему о последних событиях. Я попрошу Минуркоса вызвать врача, который позаботится о вашей ране. Есть вопросы?»


«Да», - сказал он. «Почему ты не хочешь, чтобы я был с тобой на Миконосе?»


«Тебе нужно немного поправиться, Спенсер.


Ставрос слишком важен для AX. "


"Сказать это Хоуку?" - кисло спросил он. «Он рекомендовал меня на временную работу по этому заданию».


«Скажи ему все, что хочешь». Я повернулся к двери, убирая «люгер» в кобуру. «Давай, Эрика».


«Что вы от меня ожидаете, просто подождите, пока я не получу от вас известие? - спросил Спенсер.


Я остановился и подумал об этом на мгновение: «Завтра во время завтрака вы можете уйти. Газетам будет слишком поздно рассказывать об этой истории. Пусть Минуркос позвонит в полицию и расскажет им все. Позвоните полковнику Коцикасу и попросите его поддержать Минуркоса. К тому времени я буду на Миконосе и найду Ставроса, если он там. Для него будет слишком рано получать какие-либо новости о том, что произошло здесь и в доме Коцикаса ».


"А что насчет Серджиу?" - спросила Эрика.


«Мы отправим его домой», - сказал я. «Он хорошо поработал, и теперь он может вернуться к своей семье».


«Картер», - сказал Спенсер.


"Да?"


«В следующий раз я буду лучше».


Я посмотрел на него. «Хорошо», - сказал я. «Пойдем, Эрика. Нам нужно поймать стервятника».


Десятая глава.


Гавань Миконоса лежала как массивный ограненный сапфир в лучах утреннего солнца. Это была почти полностью закрытая гавань с небольшими рыбацкими лодками и катерами внутри и двумя большими круизными кораблями, стоящими на якоре у морской стены. Корабли не заходили в Миконос. Пассажирам приходилось спускаться по неуверенным трапам с багажом в руках к катеру, который небольшими группами доставлял их на берег.


Мы с Эрикой не пережили этого короткого приключения. Мы прибыли в новый аэропорт на другом конце острова всего час назад и ехали на автобусе по ухабистой дороге до деревни. Теперь я сидел в прибрежном кафе под навесом из парусины, устроившись на прямом желтом стуле, и наблюдал, как полдюжины усатых греческих моряков ведут недавно раскрашенную рыбацкую лодку в воду всего в пятнадцати ярдах от меня. От меня в обоих направлениях поворачивала набережная - ряд побеленных домов с кафе, магазинами и небольшими отелями. Я сделал глоток Nescafe, символической дань уважения греков американскому кофе, и наблюдал, как мимо проезжает старик в соломенной шляпе, торгующий виноградом и цветами. В этой атмосфере было трудно вспомнить, что я был здесь, чтобы убить человека.


Эрики со мной не было. Она исчезла в лабиринте белоснежных улиц недалеко от набережной, чтобы найти старую женщину, которую она знала по пребыванию на Миконосе пару лет назад. Если вам нужна была хоть какая-то информация о Миконосе, вы обращались к темноволосым старушкам в черных шали, которые сдавали комнаты в своих домах посетителям. Они все знали. Эрика пошла узнать о военном лагере на острове и узнать, где может жить командир этого лагеря, потому что мы, вероятно, найдем там Ставроса.


Я как раз заканчивал «Нескафе», когда Эрика, раскачиваясь по каменной дорожке перед кафе, была одета в желтые брюки, ее длинные рыжие волосы были стянуты желтой лентой. Мне все еще было трудно понять, почему такая красивая девушка, как Эрика, оказалась вовлеченной в мой мир. Ей следовало выйти замуж за богатого человека с виллой и длинной белой яхтой за пределами Тель-Авива. Все это она могла бы иметь своей внешностью. Может, она этого не знала. А может, яхты просто не в ее вкусее.


«Ты выглядишь как турист, Ник», - улыбнулась она, садясь рядом со мной. «За исключением пиджака и галстука».


«Дайте мне еще час», - сказал я. "Что вы узнали?"


Она заказала у официанта чашку горячего чая, и он ушел. «Хорошо, что я поехала одна. Мария сначала очень не хотела разговаривать. Эти островитяне очень далеки от незнакомцев, и любой человек, который здесь не живет, - чужой».


"Что она должна была сказать?"


Эрика начала говорить, но ей пришлось подождать, пока официант оставит ей чай. Когда он ушел, она насыпала в чашку немного сахара из открытой миски. «Рядом с пляжем Орнос есть лагерь, и только пара островитян побывала внутри. Командир живет на арендованной вилле рядом с лагерем. Его зовут Галатис. Один из двух местных таксистов отвез двух американцев в отель« Рения ». на окраине села; Позже этот же человек отвез их на виллу Галатиса ».


«Отличная разведывательная работа, мисс Нистром», - сказал я. «Пойдем, поехали в Рению».


«Я только села», - пожаловалась она. «У меня еще есть полчашки чая».


«Я принесу тебе еще чашку позже». Я бросил на столик несколько драхм.


«Хорошо», - сказала она, поспешно отхлебнув еще чая, а затем поднялась, чтобы следовать за мной.


Мы прошли по набережной мимо кафе и небольшой группы к открытой площади, где останавливались автобусы, идущие на окраины. Почтовое отделение и штаб полиции порта выходили на площадь, и там стояла потускневшая бронзовая статуя древнего героя. Мы миновали эту площадь, свернули с набережной в небольшой квартал и вскоре прибыли в Рению. Это был многоуровневый отель, построенный на холме с почти тропическим садом перед ним.


Стройный молодой человек за стойкой регистрации был очень радушен. «Да, вчера приехали двое американцев. Они ваши друзья?»


Как их зовут? »- спросил я.


"Дайте-ка подумать." Он достал из-под прилавка журнал и открыл его. «Ааа. Мистер Браун и мистер Смит».


«Да. Они будут нашими друзьями», - сказал я. «В какой они комнате? Мы хотим их удивить».


«Они в 312. Но они уже уехали. Они упомянули, что вернутся на обед в отель до полудня».


Мы все равно проверили комнату. Я постучал в дверь, а затем вошел со спецэффектом, предоставленным парнями из отдела спецэффектов. Мы закрыли за собой дверь и огляделись. Обе большие кровати были еще не заправлены, а на ночном столике стояла наполовину пустая бутылка виски. Ставрос не особо пил, поэтому я подумал, что это был его наемник, которого он привел с собой, который выпил спиртное.


Кроме скотча и нескольких окурков, они больше ничего не оставили. Ставрос, вероятно, не взял с собой багажа. То, что он должен был сделать, не займет много времени. Ему пришлось узнать об телефонном звонке человека, назвавшегося Минуркосом, и проверить лояльность Галатиса, командира лагеря. Жизнь Галатиса оказалась в непосредственной опасности, если бы он повиновался приказам Минуркоса не двигаться, пока не услышит от него дальнейшие сообщения. Поскольку Ставрос прибыл вчера, Галатис мог быть уже мертв.


«Нам лучше пойти на виллу», - сказал я.


«Я с тобой, Ник».


После получасового поиска мы наконец нашли таксиста, потягивающего узо в кафе. У него не было ни малейшего желания отвезти нас на виллу, пока я не показал ему пачку драхм, после чего он сгорбился и повел нас к такси. Это был потрепанный Шевроле 1957 года, без большей части краски и ваты торчащей из обивки. Таксист завел старый двигатель, который издал громкую отрыжку, когда мы похали.


Большая часть езды проходила по плохо вымощенной дороге вдоль скалистого побережья острова, где отвесные скалы обрывались в Эгейское море. Когда мы были почти на пляже Орнос, водитель свернул на рваную гравийную дорогу в сторону лагеря и виллы. Когда мы миновали высокий забор из колючей проволоки, нам удалось лишь мельком разглядеть лагерь, зеленые здания, притаившиеся вдалеке. Мы свернули от забора на длинную дорогу, которая вела к вилле. Когда мы подошли к дому с черепичной крышей, я попросил таксиста подождать, и он, похоже, очень охотно согласился.


Мы были готовы ко всему, когда я постучал в богато украшенную деревянную входную дверь. У Эрики снова был бельгийский револьвер, спрятанный за сумочкой, и на этот раз она надеялась его использовать. Она хладнокровно стояла рядом со мной у двери и ждала. Я положил «люгер» в боковой карман пиджака, и моя рука была с ним. Слуга, пожилой грек, открыл дверь.


«Кали мера», - приветствовал он нас. Он продолжил по-гречески. "Вы хотите видеть командира?"


«Простите меня», - сказал я, осторожно отодвигая его в сторону. Мы с Эрикой переехали в большую гостиную с одной стеклянной стеной, выходящей на склон холма с деревьями.


"Пожалуйста!" - возразил старик по-английски.


Мы осторожно переходили из комнаты в комнату и наконец встретились в большой комнате. Там никого не было.


"Где командир?" - спросила Эрика у старика.


Он яростно покачал головой из стороны в сторону. «Не на вилле. В гостях».


Я спросил. - "Где?"


«Пошел с американцами. В лагерь».


«Эфаристо», - сказал я, поблагодарив его.


Мы вышли и снова сели в кабину. «Отвези нас в военный лагерь», - сказал я водителю.


"Что мы будем делать, когда доберемся туда?" - спросила Эрика.


Такси отъехало от дома и двинулось обратно по гравийной дороге. «Я еще не уверен», - признал я. «Я просто чувствую, что мы должны хотя бы взглянуть со стороны».


Но мы так далеко не зашли. Когда мы повернули обратно на дорогу, которая проходила параллельно забору, и проехали по ней несколько сотен ярдов, я увидел место, где следы от шин выходили с проезжей части и остановились возле каких-то зарослей.


Я сказал водителю. - "Стоп!"


"Что случилось, Ник?" - спросила Эрика.


«Я не знаю. Оставайся здесь».


Я вылез из кабины и вытащил «люгер». Я медленно двинулся мимо следов шин к зарослям. Были свидетельства драки возле того места, где была припаркована машина. Попав в кусты, я обнаружил то, чего боялся. За густым кустом лежал высокий худой мужчина, с перерезанным горлом от уха до уха. Очевидно, я нашел Галатиса.


Я вернулся в машину и сказал Эрике, и мы просто посидели там некоторое время, пока таксист смотрел на нас в зеркало заднего вида.


«У Ставроса уже должен был быть один из подчиненных Галатиса офицеров на своей стороне», - тяжело сказал я. «Если мы не найдем Ставроса, завтра у него будут эти войска в Афинах».


«Мы не можем идти за ним в лагерь, Ник, - сказала Эрика. «У него будет небольшая армия, чтобы защищать его там».


«Мы вернемся в отель и надеемся, что то, что сказал им Ставрос, правда - что он намеревается быть там к полудню. Мы будем ждать его там».


В «Рении» мы с Эрикой незамеченными добрались до комнаты Ставроса. Мы заперлись и стали ждать. Была середина утра. Кровати были заправлены, так что нам не пришлось беспокоиться о горничных. Я налил нам обоим небольшую порцию виски, и мы сели на край кровати, выпив это.


«Почему мы не можем быть здесь в отпуске, как туристы?» - пожаловалась Эрика. «Нечего делать, кроме как посещать ветряные мельницы, ходить на пляжи и сидеть в кафе, наблюдая, как живет мир?»


«Может быть, мы когда-нибудь будем здесь вместе», - сказал я, не веря этому ни на минуту. «При других обстоятельствах».


Эрика сняла маленький жилет, который шел с брюками. На ней была только прозрачная блузка, заправленная за брюки. Она снова легла на кровать, ее ноги все еще стояли на полу, а ее рыжие волосы беспорядочно расплывались на простом зеленом покрывале.


«У нас не так много времени вместе», - сказала она, глядя в потолок. Легкий ветерок проникал в открытое окно, легкий морской бриз. «Независимо от того, как все это работает».


"Я знаю."


«Я не хочу ждать какого-то возможного момента в будущем вместе. Возможно, он никогда не наступит». Она начала расстегивать блузку.


Я посмотрел на нее. «Эрика, что ты, черт возьми, делаешь?»


«Я раздеваюсь», - сказала она, не глядя на меня. Блузка была снята. Она расстегнула маленький бюстгальтер и смахнула его. Я смотрел на нее сверху вниз.


«Вы понимаете, что Ставрос может войти сюда в любой момент?» Я спросил.


«Это только середина утра». Она расстегнула защелку желтых брюк на талии и стягивала их через бедра. Под ним был только клочок трусиков, небольшой кусок ткани, который почти ничего не прикрывал.


Я вспомнил, и у меня пересохло в горле. Я вспомнил чистое животное удовольствие, которое испытывал с ней.


«Эрика, я не думаю…» - попыталась возразить я.


«Время есть», - заверила она меня, томно двигаясь по кровати. Я смотрел, как ее тело двигается и растягивается. «Ты сам сказал, что Ставрос, вероятно, все утро будет переговариваться с новым командиром в лагере».


«Мы не можем быть уверены в этом», - сказал я, когда она расстегивала мой ремень. Мой пульс участился, и я почувствовал знакомую внутреннюю реакцию на ее прикосновение.


Она притянула меня к себе и двинулась ко мне. Моя левая рука по собственному желанию переместилась к груди.


«Как мы должны быть уверены, Ник», - выдохнула она, засунув руку в мою одежду.


«Ну какого черта, - подумал я. Дверь была заперта. «Люгер» будет в пределах легкой досягаемости. Мы услышим Ставроса до того, как он войдет в комнату. И у меня было то же чувство, что и у Эрики. Возможно, это в последний раз.


Я повернулся и позволил глазам скользить по телу Эрики и гриве пылающих волос, падающих на ее молочные плечи, и подумал, была ли когда-нибудь женщина более желанная, чем Эрика Нистром. В любом месте. Любое время.


Я поцеловал ее, и ее рот был горячим и влажным, и в том, как она прижалась губами к моим, была потребность. Когда мы целовались, она меня раздевала, и я не останавливал ее. Потом мы вместе лежали на кровати, и я стягивал прозрачные трусики с ее бедер и бедер. В конце она помогла мне, сбив их с толку.


Она легла на спину с почти закрытыми глазами и потянулась ко мне. Я подошел к ней, и она притянула меня к себе. Мы снова страстно поцеловались, и она держала меня и ласкала. Когда она втянула меня в себя, был момент, когда ее рот открылся от удовольствия, а затем из ее горла вырвался низкий стон.


Ее бедра двигались против меня, проявляя инициативу и требовательно. Я ответил, сильно толкая ее. Длинные бедра оторвались от кровати и заперлись за моей спиной, заставляя меня глубже проникнуть внутрь.


А потом нас прогремел взрыв. Он пришел раньше и с большей силой, чем я когда-либо думал, заставляя плоть дрожать и дрожать от своей обнаженной силы и проходя только после того, как мы оба были избавлены от всей суматохи, которая нарастала внутри нас. Мы остались с мягкой рябью удовольствия, которая проникла в самые глубокие и самые сокровенные части нас.


Одевались неторопливо. Было еще не позднее утро. Однако я начал опасаться, что Ставрос может не появиться. Он может быть в аэропорту в ожидании самолета в Афины. Он мог бы сказать, что возвращается в полдень только для того, чтобы сбить любого преследователя со своего следа.


Было одиннадцать тридцать. Эрика выпила еще виски, и внутри нее росло напряжение, которое явно отражалось на ее лице.


«Я иду в вестибюль», - сказала она в одиннадцать тридцать пять.


"Зачем?"


«Может быть, он позвонил и изменил свои планы», - сказала она, быстро затянув длинную сигарету. «Они могут что-то знать».


Я не пытался ее остановить. Она была вся в волнении, несмотря на то, что мы ранее занимались любовью.


«Хорошо, - сказал я. «Но если вы столкнетесь со Ставросом, не берите его на себя. Пусть он подойдет сюда».


«Хорошо, Ник. Обещаю».


После ухода Эрики я начал расхаживать по комнате. Я сам нервничал. Было важно, чтобы мы привели сюда Ставроса. Мы преследовали его достаточно долго.


Прошло всего пять минут после того, как Эрика спустилась к стойке регистрации отеля, когда я услышал звук в коридоре. Я вытащил 9-мм люгер и подошел к двери. Я прислушался. Раздался еще один звук. Я ждал, но ничего не произошло. Я осторожно и тихо отпер дверь. Приоткрыв ее на дюйм, я выглянул в коридор. Никого не было видно. Я стоя глянул в холл и посмотрел туда-сюда.


Ничего. Коридор имел открытые арки, ведущие в сад. Я пошел, выглянул и снова ничего не увидел. Примерно в пятидесяти футах по коридору был выход в сад. Я быстро спустился туда, огляделся и наконец сдался. «Наверное, мои нервы были на пределе, - решил я. Я вернулся к приоткрытой двери в комнату и вошел.


Как только я схватился за дверь, чтобы закрыть ее за собой, я краем глаза заметил движение, но было слишком поздно, чтобы отреагировать. Хрустящий удар по затылку вызвал у меня головокружительную боль в голове и шее. «Люгер» выскользнул из моей руки. Я схватился за дверной косяк и удержался, когда я оперся на него. Я мельком увидел лицо перед собой и узнал в нем то, что видел в пентхаусе в Афинах. Это было суровое хмурое лицо Адриана Ставроса. Я издал животный звук в горле и потянулся к этому уродливому лицу. Но потом еще что то снова ударило меня по голове, и внутри вспыхнули яркие огни. Я поплыл в море черного цвета, и между черным морем и черным небом не было линии горизонта. Все это сомкнулось на мне и слилось в клубящуюся темную массу.


Одиннадцатая глава.


«Он очнулся».


Я слышал голос невнятно, как будто он шел ко мне из другой комнаты. Мои глаза открылись, но я не мог их сфокусировать. Я увидел вокруг себя три смутные формы.


«Верно, открой глаза».


Голос был знакомым. Он принадлежал Адриану Ставросу. Я попытался сосредоточиться на его источнике. Его лицо прояснилось в моем видении. Я смотрел на жесткое, жесткое лицо с залысинами, темными волосами и ледяными холодными глазами, и ненавидел себя за то, что позволил ему взять меня. Я перевел взгляд с него на два других лица по бокам. Один принадлежал здоровому смуглому парню с голубоватым глазом над левым глазом. Я принял его за бразильского телохранителя Ставроса. Другой мужчина был довольно молод и носил форму цвета хаки. Я догадывался, что это тот офицер, который заменил казненного Галатиса.


- Итак, - сказал Ставрос ядовитым голосом. «Мойщик окон». Он издал своего рода горловой смех. "Кто ты на самом деле?"


"Кто ты на самом деле?" Я ответил, пытаясь очистить голову, пытаясь думать. Я вспомнил Эрику и подумал, нашли ли они ее тоже.


Ставрос вытащил меня и ударил меня тыльной стороной ладони, и только тогда я заметил, что сижу на прямом стуле. Они не связывали меня, но «Люгера» не было. Хьюго все еще сидел у меня на предплечье под расстегнутой курткой. Я чуть не упал со стула, когда пришелся удар.


Ставрос наклонился надо мной, и когда он заговорил, его голос был похож на рычание леопарда. «Я вижу, ты меня не узнаешь», - прошипел он. Я видел, как армейский офицер взглянул на него. «Теперь вы знаете, с каким мужчиной имеете дело».


«Да, псих, - подумал я. Безжалостный человек, охотящийся на других. Теперь я понял, почему они назвали его Стервятником. На этот раз я держал рот на замке. Он выпрямился, схватил рубашку за перед и драматично разорвал ее. Я смотрел на массу шрамов на его торсе, очевидно, от огня. Оказалось, что они покрывали большую часть его тела.


"Вы видите это?" - прорычал он, его глаза заблестели слишком ярко. «Я получил это при пожаре в квартире, когда был мальчиком. Мой отец взял с собой в постель закуренную сигарету, что стало последним из серии безответственных действий по отношению к его семье. Но я выжил, понимаете. Не думайте, что я попаду в ад, потому что я уже был там ".


Так что это была большая недостающая часть загадки Ставроса. Огонь что-то защелкнул внутри него. Он выжег все, что осталось от души, осталось только обугленное ядро. Когда он застегнул рубашку, я понял, почему он стоял так прямо. Должно быть, весь его торс был жестким из-за зарубцованной ткани.


«Теперь ты понимаешь», - прошипел он мне. «Теперь ты скажешь мне, кто ты и что ты делаешь здесь, на Миконосе, шпиония за мной».


Хриплый темнолицый парень рядом с ним вынул из кармана что-то короткое, по-видимому, дубинку, на всякий случай, если я был бы достаточно глуп, чтобы бросить вызов Ставросу.


"Это ЦРУ?" До меня дошел уродливый голос Ставроса. "Вы звонили Галатису, притворяясь Минуркасом?"


Я должен был пощадить себя, иначе все было бы кончено. Если бы Эрика не пострадала за стойкой отеля, как оказалось, она скоро вернулась бы сюда. Если мне повезет, и она обратит внимание, она не войдет в комнату и не станет их пленницей. Она будет бороться с этим, и я должен быть сознательным, чтобы оказать ей помощь.


«Да», - сказал я. «Я из ЦРУ».


«Ага, правда выходит наружу», - сказал Ставрос. «И вы здесь, чтобы устроить переворот против меня?»


Глаза Ставроса сверкнули на меня маниакальной ненавистью.


"Что-то в этом роде."


«Каковы подробности этого заговора ЦРУ?» - потребовал ответа Ставрос.


Я колебался. Если бы я сказал слишком много, это прозвучало бы фальшиво. Хаски снова поднял дубинку.


«Подожди», - сказал молодой офицер с сильным акцентом. "Недавно в Греции мы изучили определенные методы, позволяющие добиться от заключенных полного сотрудничества. Но будет слишком шумно, чтобы приступить к такому допросу здесь.


В любом случае мы должны вернуться в лагерь. Мы возьмем его с собой ».


Ставрос на мгновение задумался. «Хорошо, - мрачно сказал он.


Они подхватили меня со стула. Интересно, где, черт возьми, Эрика? Она должна была вернуться из стойки регистрации. Может, они все-таки нашли ее. Но я не мог спросить.


Когда они загнали меня в ожидающую машину возле дома, на удаленной от входа стоянке, я подумал о том, чтобы попытаться сбежать с помощью стилета. Если бы они доставили меня в тот лагерь, я бы никогда не покинул его живым.


Но не было хорошей возможности пошевелиться с ножом. Хриплый мужчина держал пистолет у меня под ребрами, а с другой стороны меня сидел Ставрос. Офицер вел машину.


По дороге из города по обрывистой дороге я все время думал об Эрике. Было трудно понять, что с ней случилось. Она знала, что ей придется вернуться в комнату сразу же, как только появится Ставрос.


Мы были за городом примерно в миле, когда свернули на крутой поворот и увидели остановившуюся машину всего в двадцати ярдах впереди нас на узкой дороге. Я вспомнил, что видел эту машину, припаркованную у отеля ранее, и пришел к выводу, что она принадлежит менеджменту. Офицер нажал на тормоза, и военная машина остановилась в нескольких футах от другой машины.


"Что это такое?" - коротко спросил Ставрос.


«Вроде бы сломанная машина», - проворчал офицер.


«Ну, иди убери её с дороги», - скомандовал Ставрос.


Справа от нашей машины была скала, а с другой стороны крутой обрыв. Офицер вышел с левой стороны и осторожно двинулся к машине, преградившей дорогу. Ставрос, сидевший справа от меня, открыл дверь со стороны обрыва и остановился на тротуаре, наблюдая. Я был в машине наедине с хриплым мужчиной, державшим пистолет рядом со мной.


"Сбрось ее со скалы!" - приказал Ставрос стоя рядом с нашей машиной.


«Я постараюсь», - сказал офицер.


Это были его последние слова. Когда он остановился возле другой машины, я увидел, как голова Эрики взлетела над обрывом. Она явно подслушивала за пределами гостиничного номера и слышала, как они решили отвезти меня в лагерь. Она угнала машину отеля и остановила нас на дороге.


"Берегись!" - крикнул Ставрос офицеру, когда увидел, что Эрика направила револьвер в мужчину.


Грек повернулся, когда пистолет Эрики выстрелил. На лбу у офицера появилась дырочка. Он отшатнулся и врезался в машину, когда Эрика направила пистолет на Ставроса. Он вытаскивал собственный пистолет, и я восхищался Эрикой за то, что первым достала офицера, потому что я знал, как она хотела пристрелить Ставроса. Она прицелилась в Ставроса, и ее пистолет снова рявкнул и попал в него.


Хриплый мужчина рядом со мной в машине целился в меня, не понимая, что делать в первую очередь. Наконец, когда Ставрос был ранен, он решил сначала прикончить меня, а затем пойти за Эрикой. Я видел, как побелел его палец на спусковом крючке револьвера. Я взмахнул рукой и ударил его по руке с пистолетом, и оружие выстрелило, разбив оконное стекло рядом со мной. Стилет был у меня в ладони. Держа пистолет на расстоянии, я сильно толкнул ножом и почувствовал, как он вошел под его руку. Для него все было кончено.


Ставроса ранили в плечо, но это была всего лишь рана. Он упал на землю и отвечал на огонь Эрики, когда я выпрыгнул из дальнего края машины. Пригнувшись и используя машину для укрытия, я направился к другой машине с пистолетом в руке. Ставрос снова заставил Эрику спрятаться за обрыв. Я хотел сделать в него точный выстрел с места, где он меньше всего этого ожидал, потому что он думал, что я все еще в плену.


Но когда я подошел к другой машине, Ставрос увидел меня. Он сделал два выстрела, и пули взметнули рядом со мной куски асфальта. Я нырнул за угол машины и ушел с линии огня. В следующий момент Ставрос снова оказался в военной машине. Голова Эрики выскочила из обрыва, и она выстрелила в машину, но промахнулась. За рулем был Ставрос. Двигатель завелся.


Я встал и выстрелил в него. Вдруг машина накренилась и полетела прямо на меня. Он пытался прижать меня к другой машине. Я произвел один бесцельный выстрел и нырнул в сторону от приближающейся машины. Он громко врезался в другую машину. Я лежал очень близко к месту удара, закрыв лицо и надеясь, что раздираемый металл не врежется в меня. Ставрос развернул машину задним ходом и резко повернул в сторону от места удара. Он возвращался в город. Еще через долю секунды он был на ходу. Я тщательно прицелился, попал в шину и разорвал ее, но он продолжал ехать. Эрика произвела два выстрела, пули со свистом отлетели от машины и не попали в Ставроса.


Я слышал ее крик. - "Черт!"


Я встал и распахнул дверь разбитой машины. Дверь упала мне в руки и ударилась о тротуар. Я сел в машину и попытался завести машину. С третьей попытки все заработало.


Эрика встретила меня у машины, когда я включил передачу.


Мы с ревом мчались по дороге за Ставросом. Мы держали его в поле зрения, пока не добрались до города, а затем нашли брошенную машину возле набережной. Мы свалились и посмотрели видимо бензин закончился.


«Он не может быть далеко отсюда», - сказала Эрика. «Я загляну в кафе».


«Хорошо, я посмотрю на лодки. Будьте осторожны».


«Ты тоже, Ник», - сказала она.


Она пошла по дорожке к кафе. Там было много мест, где можно было спрятаться. Я вышел на небольшой пирс, где несколько туристов ждали лодку. Я как раз собирался спросить Ставроса, когда услышал рев моторного катера. Потом я увидел его на катере в конце причала. Лодка отходила.


Я побежал к нему, но опоздал. Он был в пути. Я нацелил на него пистолет, но не выстрелил. Заметив рядом со мной небольшую лодку, я вскочил на борт с владельцем, который стоял с отвисшей челюстью, наблюдая за всем этим. У меня все еще был пистолет.


«Заводи», - приказал я.


Он молча повиновался. Мотор взревел.


«А теперь иди за ним».


"Но…"


«Убирайся, черт возьми!» - крикнул я.


Он вышел. В ту секунду я был за рулем и отъезжал от пристани вслед за Ставросом. Я оглянулся и увидел Эрику в дальнем конце дока, выкрикивающую мое имя. Я не мог вернуться. Я отмахнулся от нее.


Я слышал ее крик. - "Быть осторожен!"


Мне было жаль, что она не могла быть со мной, потому что Ставрос был для нее важен. Но обстоятельства распорядились иначе. Я видел, как Ставрос прошел через вход во внутреннюю гавань, оставляя за собой чистый белый след. За пределами этой охраняемой территории были небольшие, изменчивые волны, и когда я добрался туда, моя небольшая лодка начала раскачиваться, и брызгала мне в лицо соленой водой из темно-синего Эгейского моря. Было ясно, что Ставрос направлялся к необитаемому острову, который находился рядом с Делосом.


Моя лодка была быстрее, чем катер, который украл Ставрос, поэтому, отчаянно цепляясь за свое маленькое судно, я медленно догнал его. В то время я думал об Эрике там, на Миконосе. В полицию нужно будет дать объяснения. Но звонок полковнику Коцикасу расскажет властям все, что они хотели бы знать. К тому времени, когда я вернусь, они наверняка наградят Эрику медалями. Если я вернусь.


Внезапно я оказался в пределах досягаемости, но Ставрос меня опередил. Он дважды выстрелил в меня, и они разбили лобовое стекло лодки. Принимая во внимание то, как моя лодка прыгала, это было настоящим подвигом, что Ставрос куда то попал. Я вытащил пистолет и тщательно прицелился в силуэт Ставроса. Я выстрелил и промахнулся. У меня осталось всего два выстрела.


Мы направились в небольшой заброшенный район острова, и вода успокоилась. Ставрос побежал к разрушенным остаткам раскаленного, выгоревшего на солнце дока. По дороге я видел, как он перезаряжал пистолет, так что у него было преимущество в боеприпасах. Подъезжая к причалу, он дважды выстрелил в меня, чтобы удержать меня подальше. Я развернул лодку по широкому кругу, пытаясь перехитрить его. Но я сдерживал огонь. Я не мог тратить зря выстрелы.


Ставрос наклонился на старте, над чем-то работал. Катер уже был пристыкован. Я подумал, что это может быть мой шанс, и снова направил лодку внутрь. Как только я подошел достаточно близко, чтобы выстрелить, в поле зрения появился Ставрос и швырнул какой-то предмет в мою лодку. Он приземлился прямо в мою кабину. Я видел, как горит запал, и знал, что Ставрос нашел динамит. На Миконосе его использовали для прокладки новой дороги на дальнем конце острова. У меня не было времени попытаться выбросить его за борт. Предохранитель оказался коротким. Засунув пистолет за пояс, я нырнул за борт и поплыл.


Взрыв разорвал мне уши и сотряс горячий воздух, подняв на воду большие волны. Вокруг меня посыпался мусор, но я проплыл прочь. Я оглянулся и увидел пылающие обломки на поверхности воды, черный дым катился к небу.


Мне повезло. Я продолжал плыть к берегу, прилегающему к пристани. Ставрос увидел меня и произвел два выстрела. Пули упали в воду прямо за мной. Он выстрелил в третий раз и прорезал мне предплечье. Я выругался себе под нос. Даже если я доберусь до берега, я могу остаться без оружия, потому что патроны в пистолете могли намокнуть.


Когда Ставрос увидел, что я продолжаю идти к берегу, он повернулся и побежал от заросшего водорослями причала. Он шел в плоскую низкую часть острова прямо за нами, к развалинам полдюжины рыбацких лачуг, которые были давно заброшены. Он явно намеревался устроить мне засаду там.


Я с трудом залез на старую морскую стену, которая входила в док под прямым углом. Я посмотрел на открытое пространство передо мной, но Ставроса не увидел. Горячее солнце начало сушить соленую воду на мне, пока я изучал местность прямо впереди. На расстоянии примерно триста ярдов земля была относительно плоской, за исключением разбросанных каменных выходов и валунов, которые окружали и создавали фон для короткой линии осыпающихся каменных лачуг. Позади них скалистый холм довольно круто поднимался к центру острова, а на холме было еще одно здание. Это был двухэтажный дом без крыши и одной стены, вероятно, какое-то общественное сооружение.


Я прищурился в ярком свете надеясь увидеть Ставроса, но тот скрывался.


Вытащив револьвер из-за пояса, я вынул патроны и протер их. Я открыл пистолет и заглянул в ствол. Внутри металлической трубки сверкали капли воды, блестящие в отраженном солнечном свете. Приставив дуло ко рту, я продул ствол, чтобы очистить его. Два патрона, которые я так тщательно сохранил, могли дать сбой, когда я зависел от них. Другого оружия у меня не было, так как «Люгер» остался в отеле, а стилет торчал из бока стрелявшего на дороге, ведущей к военному лагерю. Эрика заберет их, но в данный момент мне это не поможет.


Однако Ставрос не был уверен, что я не стану стрелять, иначе он не убежал бы. Это был небольшой перерыв в мою пользу. Приняв это как лучшее, что у меня было, я поднялся со стены и направился к коттеджу с пистолетом в руке. Если бы я показал пистолет, я мог бы заставить Ставроса подумать, что я готов выстрелить из него, мокрого или нет, и заставить его обороняться. Но я надеялся, что до этого не дойдет.


Я осторожно подошел к каменным домикам. Повсюду росла высокая трава, даже внутри скелетов небольших построек без дверей и окон. Трава слегка шевелилась под теплым ветерком, где я был. Солнце здесь казалось как-то ярче, чем на соседнем Миконосе. Он и теплый ветерок медленно сушили мою рубашку и брюки, но моя одежда все еще прилипала к моему телу.


Я осторожно шел по длинной коричневой траве. Две ящерицы, серые, доисторического вида, прыгнули по камням, чтобы уйти с моего пути. Здесь не пахло улицей. Горячий воздух забил мне ноздри и почти задушил меня своим запахом гниения. Мухи жужжали по заросшему сорняками поле между коттеджами и мной, и в глубине души я увидел Алексиса Саломоса, лежащего на скрученных обломках с мухами на нем. Затем я заметил движение впереди возле ближайшего коттеджа.


Я потер рукой глаза и снова посмотрел. Теперь там ничего не было видно, никаких дальнейших движений, но я чувствовал, что Ставрос был там. Я чувствовал это, каждая кость моего тела посылала предупреждающие сигналы.


Я побежал к валуну высотой по грудь возле первого коттеджа, замер там, смотрел и слушал. В ушах постоянно доносился шум насекомых. Я переместил руку на валун и положил ее ящерице на спину. Он отскочила, напугав меня. В этот момент Адриан Ставрос высунул голову из-за второго коттеджа на линии и выстрелил из пистолета.


Выстрел, казалось, эхом разнесся в липком воздухе. Пуля расколола камень возле моей правой руки. Через мгновение второй выстрел попал в камень и рассыпал песчинки мне в лицо. Я сплюнул и сморгнул. Когда я снова стал видеть, Ставрос исчез. Но ближе ко мне, между первым и вторым коттеджами, я заметил движение травы.


Ставрос, видимо, решил, что я не буду стрелять из мокрого пистолета. Вместо того, чтобы я преследовал его, он преследовал меня.


«Охотник становится жертвой!» - раздался голос, за которым последовал низкий, леденящий кровь смех.


Этот глухой сумасшедший голос, казалось, исходил скорее из моей головы, чем из коттеджей. Я не мог точно сказать, где был Ставрос, по звуку.


«Тогда иди и забери меня, Ставрос», - крикнул я.


«Александр», - откуда-то поправил меня Ставрос. «Александр - это имя». За этим последовал еще один взрыв смеха, высокий, психотический, который колебался от горячего бриза.


Я услышал шум в чаще у первого коттеджа. Я смотрел сквозь пустые глаза разбитых окон и ничего не видел. Потом я услышал голос справа от меня и немного позади меня, в высокой траве.


"Пистолет бесполезен, не так ли?"


Я обернулся и увидел Ставроса, стоящего позади меня, в совершенно другой позиции, чем я слышал последний звук. Он мог быть сумасшедшим, но все же был хитрым. Он направил на меня пистолет и выстрелил.


Я упал плашмя на землю рядом с валуном, когда он нажал на спусковой крючок. Камня больше не было между нами. Пуля разорвала рукав рубашки и поцарапала левую руку. Я перевернулся один раз, когда он снова выстрелил. Пуля подняла пыль рядом со мной. Я в отчаянии нацелил на него револьвер, когда он в третий раз нажал на курок. Он попал в пустую камеру. Он смотрел на меня, когда я нажимал на курок своего пистолета. Он щелкнул тоже без выстрела


Лицо Ставроса изменилось, и он засмеялся высоким диким смехом, вставляя патроны в свое оружие. Я отбросил пистолет, зарылся ногами в землю и прыгнул на него.


Я попал в Ставроса, когда он поднял на меня пистолет. У него не было возможности нажать на курок, пока я схватился с ним. Пистолет упал, когда мы оба ударились о твердую землю, пиная и царапая высокую траву.


Я сильно ударил Ставроса по челюсти, и он упал на спину. Но когда я снова бросился на него, у него все еще оставалось много бешеной силы. Он каким-то образом нашел пустой пистолет, и когда я снова был на нем, он яростно ударил стволом оружия по моей голове. Он попал скользящим ударом, и я упал с него.


Когда я снова смог сосредоточиться на нем, он вскочил и побежал к двухэтажным руинам на холме за коттеджами. Старая деревянная дверь неловко висела на одной петле, и когда я вошел, она все еще тихонько скрипела. Ставрос прошел этим путем.


Я медленно вошел в полуразрушенное здание. Внутри травы было почти столько же, сколько снаружи в поле. В некоторых местах она была примята, где прошел Ставрос. Но мне было приятно вспомнить, что этого человека так преследовали всю свою сознательную жизнь, и он сумел выжить. Когда я обогнул угол обвалившейся стены, я увидел взгляд его безумного лица, а затем ржавый железный пруток качнулся мне в голову. Я пригнулся, и штанга задела мои волосы и врезалась в каменную стену рядом со мной.


"Черт!" - пробормотал я. Он нашел кусок железа, оставленный последними жителями острова. И снова у него было преимущество перед мной.


Я схватился за штангу, но потерял равновесие. Он сбил меня с ног, и я потерял хватку. Мгновение спустя он снова взмахнул оружием. Оно спустилось к моему лицу и разбило бы мою голову, если бы попало. Я перекатился, и штанга задела мое правое ухо и сильно ударилась о землю подо мной.


Я снова схватил штангу, пытаясь вырвать ее из хватки Ставроса, и мы оба потеряли ее. Ставрос повернулся и взбежал по осыпавшейся лестнице на верхний уровень постройки, где находился край второго этажа. Он был прямо надо мной, когда я встал на ноги. Он схватил большой кусок камня и швырнул его в меня. Он соскользнул с моего плеча, и боль пронзила его. Я начал подниматься по каменным ступеням. Я собирался поймать Ставроса и убить его голыми руками.


Когда я достиг вершины, на меня полетел другой кусок камня. Я пригнулся, и он с грохотом упал вниз. Ставрос стоял на заднем крае узкой секции пола, открытая сторона конструкции позади него. Отчаяние появилось в его квадратном лице, когда он стоял и хмуро смотрел на меня. Он посмотрел на возвышающуюся землю позади здания, усыпанную валунами и каменистую. После небольшого колебания он прыгнул.


Я видел, как он ударился о камни и покатился. Он схватился за лодыжку, и его лицо исказилось от боли и ярости. Он подполз к большому круглому валуну, опасно сидящему на каменном уступе. Валун был около трех футов в диаметре, а под его передним краем на слегка наклонном выступе из скалы и травы был зажат камень меньшего размера. Ставрос потянулся к маленькому камню, чтобы использовать его против меня.


Я спрыгнул на землю рядом с ним, и удар ужалил мои ступни. Я упал вперед, но быстро поднялся, невредимый. Ставрос отчаянно отталкивал камень от валуна. Когда я двинулся за ним, он сверхчеловеческим усилием выдернул камень и остался там, тяжело дыша, и ждал меня.


«Давай, - прошипел он. «Я разобью тебе череп. Я…»


Мы оба видели движение одновременно. Валун рядом с ним, без поддержки удаленного камня, начал двигаться вниз по наклонной поверхности скального уступа ниже ноги Ставроса. Казалось, что на мгновение он остановился, пока он смотрел на него с ужасом, затем он двинулся вперед с небольшого уступа к нему.


Из-за тяжелого камня, который он держал в руке, и из-за сломанной лодыжки он не мог двигаться достаточно быстро. Я начал выкрикивать предупреждение, но потом осознал бессмысленность этого. Лицо Ставроса исказилось от ужаса, когда валун достиг его.


"Нет!" - закричал он, когда понял, как человек, упавший с высокого здания, что неминуемая смерть была всего в нескольких секундах.


Когда валун достиг Ставроса, накрыв его, он вскинул руки, как будто хотел остановить его продвижение, но он набрал слишком большую скорость. Он медленно прокатился по его груди, немного покачнулся и остался там. Когда он впервые коснулся его, из его горла вырвался резкий пронзительный крик. Потом он очень внезапно заглушился, как будто кто-то выключил радио.


Мрачно я подошел к тому месту, где я мог видеть голову и плечи Ставроса, торчащие из-под валуна. Его глаза были открыты, он невидящим взглядом смотрел на белое, горячее небо. Рука остановилась и дернулась, когда умерла мышца, а затем она стал безжизненной.


Двенадцатая глава.


Никкор Минуркос и я сидели под прохладным навесом в прибрежном кафе и смотрели мимо ярко раскрашенных рыбацких лодок на кобальтово-синее Эгейское море. Это было приятное утро, и мы наслаждались им.


«Полковник Коцикас и я все объяснили властям, и они очень благодарны вам и Эрике», - сказал мне Минуркос.


Эрика вышла из кафе на несколько минут и находилась недалеко от магазина, где покупала английскую газету.


«Мы, должно быть, вызвали здесь некоторое волнение на местном уровне, - усмехнулся я, - пока они не получили объяснение всей стрельбы. Я сожалею о Галатисе. Он выступил против Ставроса в неподходящее время».


«В каждой войне, большой или маленькой, есть жертвы», - сказал Минуркос, допивая узо.


"Один мужчина может причинить много горя", - повторяю я.


«Ставрос мог бы вызвать гораздо больше, если бы вы не остановили его», - сказал Минуркос. «Вот почему я прилетел сюда, на Миконос, чтобы поблагодарить вас лично. Коцикас тоже хочет поблагодарить вас. Он хочет представить вас и мисс Нистром с почестями на публичной церемонии в Афинах, как только вы вернетесь».


Я покачал головой. «Поблагодари его за эту мысль», - сказал я. «Но в моем деле нам не разрешают публичные почести». Я мог представить себе реакцию Хоука на публичную церемонию.


«Но есть ордена», - возразил Минуркос. "Мы можем хотя бы послать их вам и мисс Нистром?"


Я усмехнулся. "Почему бы нет? Ты снова в пентхаусе?"


«Я уезжаю с этого места», - сказал Минуркос. "Этот эпизод заставил меня осознать, что мужчина не может и не должен прятаться от внешнего мира. Я считаю, что у меня еще есть, что сделать для моей страны, и я могу добиться большего благодаря личным контактам. Это подводит меня к другой причине того, что я прилетел сюда, чтобы увидеть тебя ".


Я отпил узо и посмотрел на Минуркоса. Мне понравилось его лицо. Он был человеком, которого можно было уважать. Я спросил. - "Что это, сэр?"


Его темные глаза смотрели в мои. «Я обязан тебе жизнью, Ник. Но более того, ты мне нравишься. Мне нравится, как ты действуешь. Я хочу, чтобы ты стал работать на меня. Я хочу, чтобы мужчина контролировал мою систему безопасности и был рядом со мной. Ты мне нужен, Ник ".


Я начал говорить, но он взял меня за руку.


«У вас будет зарплата, которую, я уверен, вам будет более чем достаточно. И я бы дал вам долю дохода в судоходных линиях. Я не собираюсь жить вечно. Вы можете в конечном итоге стать очень богатым».


Я взяла ее за руку. "Мне очень жаль, мистер Минуркос ..."


«Никкор».


«Хорошо, Никкор. Прости, но я не могу».


"Почему бы и нет?"


Я сделал глубокий вдох и выдохнул. Я смотрел на синюю гавань, туда, где вдали направлялся к нам блестящий белый круизный лайнер. «Это сложно объяснить», - сказал я. «Я говорю себе несколько раз в год, что я сумасшедший, чтобы продолжать эту работу, что это неблагодарная работа, на которую никому наплевать. Но людям все равно. И, несмотря на плохую оплату, долгие часы и опасность, это часть меня. Это то, что я умею лучше всего, Никкор. Это то, где я больше всего нужен».


Последовало долгое молчание. Чайка сверкнула крыльями на солнце. Наконец Минуркос заговорил. "Я понимаю."


Мгновение спустя Эрика стояла у стола с лондонской газетой. «Я не знаю, как они могут прилетать сюда каждый день и брать так мало драхм за штуку», - сказала она.


Я спросил. - "Есть упоминания о Ставросе?"


Она подняла газету так, чтобы мы могли прочитать заголовок: ГРЕЧЕСКИЙ ОЛИГАРХ РАЗОБРАЛСЯ, там была фотография Минурка.


«Может быть, это поднимет стоимость ваших акций», - сказал я, улыбаясь.


Я встал и обнял Эрику. Я собирался провести с ней пару дней в «Рении», как бы ни крутился Дэвид Хок. Я полагал, что мы имеем на это право.


«Мы возвращаемся в отель», - сказал я Минуркосу. "Хотите поехать с нами?"


Он покачал головой. «Думаю, я знаю, когда два человека хотят побыть наедине. Я просто буду сидеть здесь до вылета самолета, и смотреть, как заходит круизный лайнер. Мне всегда нравилось смотреть, как прекрасный корабль грациозно входит в гавань».


«Тогда до свидания, Никкор», - сказал я. «Может быть, наши пути снова пересекутся при лучших обстоятельствах».


«Да», - сказал он.

















ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги