Я повернулся и нырнул в открытое окно хижины. Я ударился плечом о гнилые доски, и они подались, выплевывая пыль. Я слышал, как Лось и другой мужчина кричали друг на друга. Я встал, подбежал к стропилам и потянулся за пойманной там винтовкой. Я должен был знать, что его больше не будет. Арлин вернулась и переместила его. Она подставила меня по-настоящему.


Проблема заключалась в том, что я не осознавал, что она замешана, пока Лось снова не принес деньги. Лось сказал, что получил Шейле работу в доме,





Однажды они сделали Арлин лгуньей, по крайней мере, из-за упущения. Лось сказал, что он все еще не нашел денег, а это означало, что он не мог предложить Арлин 10 тысяч долларов. Это дважды сделало ее лгуньей. И она дала мне эту реплику о том, как сильно она относилась к Шейле и ко мне. Она сказала мне, что будет ждать, если я выйду из этой ловушки живым. Наверное, с пистолетом.


Лось побежал по крыльцу дома. Он походил на буйвола. Он бросился через дверь, не останавливаясь, и провалился через пол. Его вес был больше, чем могли выдержать гнилые доски. Его прикололи в яме. Он выругался и корчился, ища меня.


Я шагнул к нему и ударил его по лицу подобраной доской. Удар был таким сильным, что доска раскололась.


Другой мужчина залез в окно. Я бросил в него стилет, но пошел поспешно и промахнулся. Я увернулся в дверь. Если бы друг Муса не поднял его, мой «Люгер» все еще лежал бы снаружи.


Я рысью свернул за угол. Пистолет все еще был на месте, но я не наклонился ради него. Арлин стояла между зданиями, держа в одной руке поводья нервной лошади, а в другой - маузер среднего веса.


«Иди и забери его. Я вернулась, чтобы помочь тебе», - сказала она.


«Нет, ты вернулась, чтобы проверить с мальчиками и посмотреть, все ли идет по плану. Это не так. Я все еще жив, и они знают правду. Ты украла деньги у Шейлы. Она сбежала, когда обнаружила, что они пропали. , никогда не догадывалась, что это у тебя есть. Она тебе доверяла. "


Она выстрелила из автомата.


Я бросил фиат в пыль. Я поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как спутник Муса высунулся из окна и выстрелил в Арлин. Пуля была 45-го калибра и разорвала ей лицо.


Я вскрикнул и бросилась на мужчину, вытаскивая его из окна. Я ударил его по лицу и схватил его за руку с пистолетом, пока мы катились по пыльной улице. Из-за угла вылез Лось. Он поднял валун, поднял его над головой и шагнул ко мне.


Человек подо мной пытался направить пистолет в нужном направлении, но я держал его за запястье. Я ударил его снова. Я знал, что придет Лось. В последний момент я откатился. Лось выпустил валун. Другой мужчина сидел, и валун ударил его с ужасным звуком, как если бы нож бил мясо. Я не сомневался, что этот человек мертв. Без сомнения.


Лось выглядел сбитым с толку таким поворотом событий. Он недоверчиво покачал своей огромной головой. Затем он подошел к своему другу. Он вырвал 45-й калибр из пальцев мужчины.


Я дополз до «Люгера». Обернувшись, я выстрелил Лося в грудь. Дважды. Я выстрелил в него в третий раз, когда он встал с дикими глазами и шевелящимся ртом, словно хотел что-то сказать.


Наконец он упал и замер в пыли. Я медленно поднялся на ноги. Город-призрак казался почти беззвучным, как кладбище. Я был единственным человеком в нем, кто остался в живых. Долгая охота закончилась, и моя работа была сделана, за исключением того, что я рассказал Хоуку о проникших на базы AX. Но завтра будет другим.


Эпилог


Я нашел Хоука у бассейна его клуба в зеленой сельской местности Вирджинии недалеко от Вашингтона. Он принимал столь необходимые солнечные ванны. Его костлявые локти и колени были похожи на дверные ручки цвета слоновой кости.


"Как прошла уборка?" Я спросил.


«Обо всем позаботились. Нам пришлось закрыть базы в Каролине и Денвере, но мы получили контроль над всеми шпионами мафии. К счастью, операция была на ранней стадии, и они не передали никакой важной информации. "


«В целом мафия ничего не знала о сделке Росси с коммунистами или о том, что он был причастен к шпионажу за AX. Абруз, вероятно, тоже мало что знал. Он был просто подозрительным. Но подозрения могут быть смертельными, когда вы спутались с такими людьми, как Лью Росси ".


Хоук приоткрыл один глаз.


«Это было дорогостоящее и кровавое дело, Ник, но это наша работа, твоя и моя. Грязное дело, за которое не дают медалей».


«Я знаю», - сказал я.


"Вы готовы завтра уехать в Лондон?"


"Да сэр."


«Ник», - позвал он, когда я отошел. Он сел в шезлонге. "Кто та баба, что ждет тебя в машине?"


«Надежный информатор».


"Вы имеете в виду дочь Валанта?" сказал он .


* * *


Барбара с нетерпением ждала. «Пойдем куда-нибудь и ложимся спать, Ник. Завтра наступит очень быстро». Она придвинулась ко мне ближе, когда я уезжал из клуба. "Ваш босс был удивлен?" "О, конечно", - сказал я. «Он почти потерял дар речи».





Картер Ник


Агент - Контрагент



Ник Картер.


Агент - Контрагент


Посвящается служащим секретных служб Соединенных Штатов Америки



Первая глава.


Преследуя опасную дичь, охотник иногда обнаруживает, что он невольно поменял роль со своей добычей и стал жертвой. Многие дикие животные обладают хитростью, необходимой для засад, например, ягуар-убийца из Мату-Гросу, который прятался по собственному следу, чтобы запутать и убить охотничьих собак одним ударом когтей, всегда убивая последнюю собаку в стае первой. И слон-разбойник даби, который развил отвратительную привычку отрывать конечности у преследователей-людей.


Человек, конечно, самый хитрый из всех устроителей засад, и я внимательно обдумал этот факт, когда шел по темной лесной тропе. Это было идеальное место для засады; и я знал, что это было запланировано именно так.


Я шел осторожно, медленно, наблюдая за каждым деревом и кустом на предмет движения, прислушиваясь к малейшему звуку. Мой «Люгер», Вильгельмина, лежал наготове в кобуре, но без снаряжения. Стилет «Хьюго» лежал в замшевых ножнах, привязанных к моему правому предплечью, под курткой, которую я носил. Я только что прошел мимо нависающей ветки, когда услышал звук позади себя. Еще до того, как я повернулся, я понял, что это означает - мужчина упал с дерева на землю позади меня.


Я повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть опускающуюся руку с ножом в ней. Тонкое острое лезвие было направлено прямо в мою грудь.


Подняв левое предплечье, чтобы заблокировать его, я схватил мужчину за запястье. В то же время я ткнул указательным и средним пальцами правой руки в глаза мужчине. Но он прижал свободную руку к переносице как раз вовремя, чтобы спасти глаза.


Я схватил его другое запястье обеими руками, поворачиваясь и отворачиваясь от него, и сильно потянул, наклоняясь вперед. Мужчина пролетел через мое плечо и ударился о землю спиной. Нож вылетел из его руки. Я напряг мускул на правом предплечье, и стилет соскользнул мне на ладонь. Прежде чем мужчина успел двинуться с места, я засунул тонкий конец стилета ему под подбородок и держала его там.


«Удачи в следующий раз», - сказал я тихо.


Я не вонзил нож мужчине под подбородок, как обычно. Я держал его там, пока его глаза сузились на меня.


Вдруг он усмехнулся. «Очень хорошо, N3», - сказал он.


"Какие-либо предложения?" - спросила я, убирая стилет с его горла.


Он сел и отряхнулся. "Что ж, я мог бы упомянуть, что вам следует использовать больше бедра в броске. И что ваш стилет не является проблемой и считается хуже, чем German Trapper's Companion, который вы только что забрали у меня. Но я думаю, вы все это знаете, в любом случае. И вы, кажется, справляетесь со своей работой, несмотря ни на что ".


Я положил Хьюго обратно в ножны. «Спасибо», - сказал я.


Я прошел первый тест на курсах повышения квалификации. Моим противником был помощник инструктора по айкидо в академии AX, и я должен был признать, что он сделал чертовски хорошую работу, убедившись, что я помню основы самозащиты. Мы были на территории суперсекретной школы для агентов AX.


«Теперь продолжайте идти по этому пути, пока не дойдете до пересечения с тропой, ведущей обратно в тренировочный центр», - сказал он мне. «Ожидайте чего угодно».


«Я всегда это люблю», - ответил я, улыбаясь.


Я оставил его там и пошел по извилистой дорожке. Луна выскользнула из-за облаков, осветив след жутким серебристым светом. Я двигался осторожно, готовый ко всему. Доехав до перекрестка, я остановился на минуту. Я знал об отсутствии звуков насекомых, а это означало, что есть большая вероятность, что поблизости находится кто-то еще. Я только начал свой путь, ведущий к тренировочному центру, когда мужчина выскочил из темноты на тропу прямо передо мной. Я вытащил свой «люгер» и добил человека до его оружия. Я нацелил «люгер» ему в грудь и нажал на курок. Раздался щелчок по пустой камере.


«Ты мертв», - сказал я. «Пуля 9 мм в сердце».


Фигура в темном костюме засмеялась, и я увидел, что на его лице был надет чулок. Смех и этот чулок заставили меня вертеться в голове. Пока я все еще пытался понять это, я услышал позади себя легкий шум. Этот человек был всего лишь приманкой. Но в этом не было смысла. Инструкторы никогда не работали в командах против вас, ни на ночных упражнениях.


Прежде чем я смог повернуться лицом ко второму мужчине, я почувствовал внезапную резкую боль, взорвавшуюся у основания черепа. Яркие огни вспыхнули на мне в темноте. Мои колени подогнулись, земля ударилась мне о затылок. Я где-то услышал низкий стон, хрипящий звук, и он исходил из моего собственного горла.


Я услышал голос. - "Это он?"


«Да, это он», - ответил другой мужчина с каким-то акцентом.


Я с болью открыл глаза и увидел две темные фигуры, плывущие в темноте. Они оба


носили чулочные маски. Я успел спросить. - "Что это?"


«Реальная жизнь, мистер Картер», - сказал тот с акцентом. «Не школьные игры, как вы думали».


Я прищурился сквозь затуманенные болью глаза, чтобы увидеть очертания лиц за чулками, но было слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Во всяком случае, не требовалось никаких блестящих выводов, чтобы выяснить, что это не инструкторы учебной академии. Я просто пытался угадать, как они попали на территорию, когда один из них сильно ударил меня ногой в бок.


Я хмыкнул и выругался себе под нос. Боль была мучительной. Человек с акцентом нацелил мне в лицо «кольт кобра» 38 Special.


«Это было просто, чтобы убедить вас, что это не игра, мистер Картер», - сказал мне тот, у кого был Кольт. Другой мужчина дышал неглубоко и выглядел так, словно хотел бы повторить урок.


Он сунул маленький пистолет обратно в карман и вытащил из пиджака черный конверт. Издав горловой звук, он бросил конверт рядом со мной на землю.


Тот, у кого был акцент, снова заговорил. «Это сообщение для вашего начальства, мистер Картер. Это касается предстоящей конференции в Каракасе. Я предлагаю вашим людям прочитать его внимательно и серьезно».


Мой разум кружился в полной боли тьме. Конференция представляла собой встречу между американским вице-президентом и президентом Венесуэлы, которая должна была пройти в Паласио-де-Мирафлорес, Белом дворце, в течение следующих двух недель. Это было важное политическое событие, которое должно было укрепить экономические и политические связи между США и Венесуэлой.


Я хотел задать вопросы, чтобы они заговорили еще немного. Но они закончили разговор. Тот, кто пнул меня раньше, собирался дать мне последний удар, прежде чем они ушли. Его беда была в том, что он слишком любил свою работу. На этот раз он направил свой тяжелый ботинок мне в голову. Я схватил его за ногу и злобно повернул. Я услышал треск костей, и он заорал, потеряв равновесие и тяжело упав на своего товарища. Другой мужчина отпрянул, и они оба упали.


"Дурак!" - закричал мужчина с кольтом, пытаясь встать на ноги, пытаясь прицелиться.


К тому времени я был на ногах, и каким-то образом он оказался между мной и пистолетом, что меня устраивало. Он ударил меня большим кулаком в лицо, но я пригнулся, и он отлетел от моей челюсти. Мужчина с пистолетом вскочил и убежал в тень. Я ударил другого мужчину, разбив кулаком его висок. Он упал на спину, и я бросился на него сверху, но он уперся ногой мне в живот и толкнул. Я полетел, и к тому времени, когда я снова встал на ноги, он ускользнул в кусты.


Но я не собирался забыть, как ему нравилось пинать меня, и это дало мне энергию, о которой я даже не подозревал. Я позволил стилету упасть мне в руку и швырнул его ему вслед. Он попал ему в спину, когда он входил в густой кустарник. Он закричал, схватился за спину и бросился вперед, исчезнув из поля зрения в кустах.


Когда я подошел к упавшему мужчине, инструктор вышел из тени позади меня. «Эй, - крикнул он, - что здесь происходит?»


Он подошел к тому месту, где я стоял, и увидел стилет, торчащий из спины бандита. Он сказал. - "Иисус!" "Что, черт возьми, случилось?"


Я снял маску чулок с мужчины и увидел, что он мертв. Лицо было незнакомым. «У нас были посетители», - сказал я. «Один ушел».


"Ты убил этого?" Он выглядел немного больным.


Инструкторы AX - специалисты по самообороне, но большинство из них не проводят много времени в полевых условиях. Они приучают нас бездельничать, но никогда не делают грязную работу.


«Похоже, что я это сделал», - сказал я, проходя мимо специалиста по карате с отвисшей челюстью, чтобы поднять конверт, который мои нападавшие оставили со мной. Я открыл его и едва мог прочитать сообщение в тусклом лунном свете.


На предстоящей конференции в Каракасе правительство США и особенно разведывательная сеть AX будут подвергнуты жестокому унижению и затруднению. Это открытый вызов для AX: определить, какую форму примет унижение и как оно будет реализовано, а также предотвратить его, если сможете. Когда вы проиграете, мир увидит неэффективность AX и неэффективность правительства Соединенных Штатов в мировых делах.


Подписано просто «Спойлеры». Все сообщение, включая подпись, было склеено из вырезок из журналов.


Бледнолицый инструктор по карате подошел ко мне косясь на мертвеца. Когда он заговорил, его голос был холодным. "Это оставили эти люди?"


«Верно, - сказал я.


"Могу я увидеть это, пожалуйста?" - спросил он голосом инструктора.


«Боюсь, что нет», - ответил я.


Его лицо наполнилось гневом. «А теперь послушай, Картер. Этот досадный инцидент произошел на территории школы, что ты хочешь делать. "


Я сунул бумагу в карман пиджака. «Дэвид Хок получит полный отчет».


Все в AX подчинялись Хоуку, даже босс этого человека в учебном центре. Я подозревал, что инструктора возмущал тот факт, что я отчитывалась непосредственно перед Хоуком. Когда я прошел мимо него, чтобы забрать свой стилет, мне показалось, что он собирался меня остановить.


«Как ты думаешь, сможешь ли ты взять у меня эту бумагу?» - спросил я с саркастической ухмылкой.


Он колебался минуту. Я знал, что он очень хотел принять вызов, но он знал о моем звании. Этот единственный факт напугал его, несмотря на его черный пояс по карате.


Он отошел в сторону, и я достал стилет. Я очистил лезвие на спине мертвеца и вернул его в ножны. «Вы можете отнести тело в тренировочный центр, - сказал я, - но оставьте его там, пока не услышите распоряжений от Хоука. И ничего не вынимайте из его карманов».


Инструктор просто пристально смотрел на меня, на его лице было написано негодование.


«А пока упражнения закончены», - сказал я. «Сегодня больше не надо прятаться в тени».


Я отвернулся и направился обратно к зданиям. Мне нужно было сразу позвонить Хоуку.


* * *


Пару дней спустя Хоук и я сидели за длинным столом для переговоров из красного дерева в штаб-квартире AX с главой ЦРУ, начальником Агентства национальной безопасности, начальником секретной службы и директором полиции безопасности Венесуэлы. Хоук попросил этих людей встретиться с нами, потому что их агентства собирались обеспечить безопасность Каракасской конференции.


Хоук был во главе стола и говорил сквозь огромную вонючую сигару. «У всех вас есть копии послания, джентльмены», - сказал он. «Если кто-то из вас захочет еще раз изучить оригинал, он у меня здесь». Его худощавое тело казалось наэлектризованным от энергии, а его твердые ледяные глаза смотрели неуместно на веселом лице фермера из Коннектикута. Я заметил, как и много раз раньше, что, когда Ястреб говорил, люди внимательно слушали - даже эти известные люди.


"Нет никаких сведений о том, кто это написал?" - спросил шеф ЦРУ. Это был высокий рыжеволосый мужчина с пронзительными голубыми глазами и манерами пятизвездочного генерала.


«Я позволю N3 ответить на этот вопрос», - сказал Хоук, засовывая сигару во рту.


Я сложил руки перед собой на столе. Я терпеть не могу эти бюрократические собрания, особенно когда мне приходится отвечать на множество вопросов из разведки.


«Невозможно отследить материалы, которые они использовали для самого сообщения, - сказал я. «Мы проверили бумагу, конверт, вырезки и клей, и это все обычные вещи, которые они могли бы купить в любом из тысячи магазинов в этом районе».


"А как насчет самих мужчин?" - нетерпеливо спросил глава секретной службы. Он был коренастым и светловолосым, с серыми полосами на висках. Он выглядел очень нервным.


«Человек, которого я убил, оказался продавцом обуви в большом универмаге здесь, в Вашингтоне. Никаких зацепок. У него нет записей ни в одном из наших отделов или в полиции. И все, что я могу рассказать вам о его друге в том, что он высокий парень с европейским акцентом ".


"Русский?" - спросил агент АНБ. Это был пожилой мужчина с белыми волосами и длинным выступающим подбородком. Он рисовал в блокноте перед собой, но пристально смотрел на мое лицо.


«Я не могу сказать наверняка», - сказал я. «Возможно, это был балканский акцент. И, конечно, это могло быть фальшивым».


Венесуэлец постучал пальцами по столу. Это был крупный мужчина с оливковым лицом и темными густыми бровями. Он был тем человеком, который успешно защитил правительство Венесуэлы во время серии попыток переворота некоторое время назад, и теперь он, очевидно, волновался. «Тогда мы понятия не имеем, кто стоит за этим сообщением», - медленно произнес он с сильным акцентом.


«Боюсь, что такова нынешняя ситуация», - признал Хоук. «Даже подпись для нас ничего не значит».


«Если бы это зависело от меня, я бы не стал беспокоиться об этом», - сказал глава АНБ. «Все это, вероятно, своего рода розыгрыш».


«Или просто некоторые люди, затаившие злобу на AX», - прокомментировал глава секретной службы. «Любители, с которыми легко справиться, если они появятся в Каракасе».


«Я не думаю, чтобы русские или красные китайцы выполняли задание таким образом», - медленно произнес человек из ЦРУ. «Но тогда почти невозможно угадать, как КГБ и L5 поведут себя в той или иной ситуации».


«Твердый и холодный факт остается фактом», - сказал Хоук, - «что существует угроза конференции. В записке говорится об унижении и смущении, а не только о срывах. И она конкретно адресована AX. господа? "


Последовало короткое молчание. Наконец, глава ЦРУ снова заговорил. «Ваши люди часто попадают туда, где ожидается покушение, - сказал он, - чтобы заблокировать их палачей вашими». Он взглянул на меня


«Верно», - сказал Хоук, откинувшись на спинку стула и оглядывая стол. «Так что, если AX должен быть на этой конференции, вполне возможно, что кто-то планирует убить нашего вице-президента или президента Венесуэлы, или обоих».


За столом кипела беседа. Глава секретной службы мрачно посмотрел на Хоука. «Я не понимаю, как мы можем сделать такой вывод из записки, Дэвид», - сказал он. «Я думаю, вы преувеличиваете ее важность».


Сотрудник АНБ встал со стула и стал расхаживать взад и вперед возле длинного стола, сцепив руки за спиной. Он был похож на британского полковника в отставке, шагающего по комнате. «Я думаю, мы все относимся к этому слишком серьезно», - утверждал он. «Проклятая записка могла быть розыгрышем».


До сих пор я намеренно молчал. Хок хотел услышать мнение каждого, прежде чем мы выразим свое. Но теперь я подумал, что пора мне высказаться.


«Это слишком хорошо спланировано для шутки», - сказал я тихо. «Помните, этим людям удалось получить доступ на территорию тренировочного центра AX. И они знали мое имя и сумели найти меня там. Тот с акцентом, который дал мне записку, сказал именно это: Я предлагаю вашим людям прочитать это внимательно и серьезно. "Я огляделся вокруг стола. «Он не выглядел так, как будто шутил».


«Если бы я не убил человека в такой ситуации, я бы тоже хотел интерпретировать все это довольно серьезно», - едко сказал сотрудник Секретной службы.


Я не мог позволить себе выходить из себя. «Один из мужчин держал направленный на меня револьвер, а другой дрался со мной», - холодно сказал я. «Если бы ты был там, ты бы наверняка отнесся к этому серьезно. Я использовал свой нож, потому что мне нужно было остановить человека, а не потому, что я люблю убивать».


Шеф секретной службы только поднял брови и снисходительно улыбнулся мне. «Никакая критика вашего суждения не предназначалась вам, мистер Картер. Я просто пытаюсь указать, что спецслужбы регулярно получают такие записи. Мы просто не можем позволить себе воспринимать их все серьезно».


Венесуэлец прочистил горло. "Это правда. Но этот кажется мне другим. И там, где есть какая-либо возможность покушения на жизнь моего президента, я не могу рисковать. Я намерен удвоить охрану во Дворце Мирафлорес во время конференции. А поскольку вашему вице-президенту тоже может угрожать опасность, я настоятельно рекомендую вам принять дополнительные меры предосторожности ».


«Я только что разговаривал с вице-президентом», - сказал глава ЦРУ. «Его это совершенно не беспокоит. Я сказал ему, что все четыре агентства все равно будут иметь там людей, и он считает, что этого достаточно».


Хоук снова посмотрел на сотрудника секретной службы, который прижал сцепленные руки ко рту. Несмотря на свои циничные замечания, он, очевидно, сознавал, что несет главную ответственность за жизнь и личное благополучие вице-президента.


"Что вы думаете?" - спросил его Хоук.


Он серьезно посмотрел на Хоука. «Что ж, я должен признать, что мы говорим здесь о жизнях руководителей конференции, по крайней мере, потенциально. Я найду дополнительных людей в поездку в Каракас, чтобы соответствовать безопасности в Венесуэле».


«Хорошо», - сказал Хоук, жуя сигару. Он провел рукой по седым волосам, затем вынул сигару изо рта. «Что касается AX, у нас обычно не было бы агента в этой стране на встрече. Но поскольку AX был специально упомянут в записке, я отправляю своего главного человека - Ника Картера - на конференцию». Он махнул мне рукой. «Вице-президент считает, что было бы неплохо, если бы я сопровождал его, поэтому я тоже поеду».


Шеф ЦРУ перевел взгляд с меня на Хоука. «Мы позаботимся о допуске обоим».


Человек из АНБ медленно покачал головой. «Я все еще думаю, что вы отправляетесь в погоню за дикими гусями», - язвительно сказал он.


«Может быть, и так», - признал Хоук. «И, конечно, есть и третья возможность». Он сделал паузу, наслаждаясь ожиданием. «Ловушка», - продолжил он, сунув холодную сигару обратно в рот. «В записке говорится, что унижать будет именно AX. И все это - открытый вызов AX. Может быть, кто-то хочет, чтобы N3 или я был там по каким-то скрытым мотивам».


"Тогда зачем идти?" - возразил агент АНБ. «Я думаю, это то, что ты будешь счастлив пересидеть в другом месте».


Хоук жевал сигару. «За исключением того, что я действую не так, - сказал он. «Мне не нравится идея прятать голову в песок и надеяться, что угроза исчезнет или что кто-то другой позаботится обо всем за нас».


«Мы приветствуем ваше присутствие, сеньор Хоук», - сказал венесуэльский чиновник.


Человек из ЦРУ обратил на меня свой умный и серьезный взгляд. «Я надеюсь, что ваша поездка пройдет без приключений», - сказал он.


Я усмехнулся ему. «Хотите верьте, хотите нет, я тоже на это надеюсь».


Вторая глава.


В Каракасе была Страстная неделя, и весь город собрался на фестиваль. Были бои быков, парады с красочными поплавками и все в ярких региональных костюмах, концерты и выставки


, и танцы на площадях. Каракас развлекался с распущенными волосами. И все же это было не то яркое, сумасшедшее карнавальное настроение, которое оставалось со мной, когда я поселился в своей комнате в отеле El Conde всего за шесть дней до конференции. Это было холодное, пугающее ощущение сильного ветра, свистящего по узким мощеным улочкам старой части города. Я не мог избавиться от жуткого ощущения, что город пытается сказать мне что-то, что торжество скрывает от случайного наблюдателя. Что-то злое.


Хоук вылетел раньше и уже был в городе. Он считал, что нам лучше поехать отдельно и остановиться в разных отелях.


Я должен был связаться с Хоуком в небольшом ресторанчике возле офиса American Express в девять вечера. Это дало мне несколько часов наедине с собой, поэтому я пошел в киоск на углу и купил газету и листок корриды. Я взял бумаги с собой в ближайшее кафе на тротуаре, но из-за ветра я решил сесть внутри. Я заказал Кампари и выпил его, пока читал все рассказы о конференции, гадая, будет ли этот форум делать настоящие заголовки, прежде чем все это закончится.


Закончив с газетой, я изучил новости корриды. Мне всегда нравилась хорошая коррида. Когда вы занимаетесь убийством и пытаетесь не быть убитым, а вы играете со смертью - насильственной смертью - бой быков вызывает у вас особое очарование. Вы идете, платите деньги и садитесь в барреру - в передний ряд. И вы знаете, что на аренее будет смерть, может, даже смерть человека. Но независимо от того, поразит ли смерть быка или человека, вы знаете, что - по крайней мере, на этот раз - вы выйдете живым. Независимо от того, кто умирает, там убьют не вас или врага. Итак, вы сидите на своем оплачиваемом месте и воспринимаете все с чувством отстраненности, от которого, как вы знаете, придется отказаться, как только вы вернетесь в мир за пределами арены. Но во время спектакля вы действительно можете наслаждаться смертью, самодовольно и отчужденно от смерти, преследующей вас на улицах.


Пока я читал газету о корриде, я взглянул и заметил мужчину, наблюдающего за мной.


Я быстро посмотрел на газету. Я не хотел, чтобы мужчина знал, что я его видел. Я задержал взгляд на странице и отпил «Кампари», наблюдая за мужчиной краем глаза. Он сидел за столиком снаружи, глядя на меня через окно. Я никогда раньше не видел его лица, но мне пришло в голову, что его общее телосложение было похоже на человека с пистолетом, который напал на меня в тренировочном центре. Это может быть тот же самый мужчина.


Но в Каракасе, вероятно, есть тысяча человек, подобных этому. Я уловил движение и снова поднял глаза. Мужчина бросал несколько монет на стол, собираясь уйти. Встав, он снова очень быстро посмотрел на меня.


После того, как мужчина ушел, я бросил несколько монет на стол, сунул бумагу под мышку и пошел за ним. К тому времени, как я добрался до улицы, интенсивное движение закрыло ему поле зрения. Когда движение прекратилось, его нигде не было видно.


Позже, в ресторане возле офиса American Express, я рассказал Хоуку об инциденте. Как обычно, он жевал длинную сигару. Ястреб - настоящий патриот, но когда у него есть законный шанс раздобыть хорошую кубинскую сигару, он действительно не может отказаться от нее.


«Очень интересно», - сказал он задумчиво, выпустив в мою сторону кольцо дыма. «Конечно, это может ничего не значить, но я думаю, что нам лучше действовать с особой осторожностью».


"Вы были в Белом дворце, сэр?" Я спросил.


«Я заходил сегодня раньше. Там много людей, Ник, но там очень мало организации. Люди из службы безопасности, кажется, больше взволнованы фестивалем, чем конференцией. У меня плохое предчувствие».


«У меня такое чувство, что я даже не пошел туда», - признался я.


«Я хочу, чтобы ты завтра пошел во дворец и долго, ненавязчиво осмотрелся. У тебя острый нюх на неприятности. Используй его и доложи мне сюда завтра днем».


Я спросил. - «Когда приедет наш вице-президент со своей свитой?»


«Завтра поздно вечером. Наши парни из секретной службы будут с ним. Шеф собирался приехать сам, но он должен был поехать на Гавайи с президентом».


"Что запланировал вице-президент?"


«Будет несколько дней осмотра достопримечательностей Каракаса и его окрестностей с президентом и другими официальными лицами. Также будут организованы банкеты, приемы и частные переговоры с президентом Венесуэлы. Затем на конференции пройдут открытые переговоры с администрацией президента Венесуэлы. Пресса, конечно, будет. Конференция будет иметь утреннюю и дневную сессию. Я бы хотел, чтобы она была короче ».


Хоук провел рукой по своим седым волосам и уставился на чашку густого кофе, которую заказал ранее. Мы сидели в маленькой будке у окна. В маленьком ресторанчике было много людей, и вокруг нас царили разговоры на испанском.


"Когда вице-президент впервые появится здесь на публике? »-


спросил я.


Хоук стряхнул пепел с сигары и посмотрел на темную узкую улицу. «Завтра вечером у него запланирован гала-ужин в его честь во Паласио-де-Мирафлорес. После ужина будут танцы».


«Я бы хотел присутствовать на приеме, сэр», - сказал я.


«У меня уже есть приглашения для нас», - сказал Хоук, жуя сигару. "Фактически, у нас есть разрешение на посещение всех мероприятий, которые запланированы для вице-президента. Я не думаю, что нам нужно посещать все из них, поскольку угроза была для самой конференции и поскольку ребята из Секретной службы будут на них круглосуточно, привязанные к особе вице-президента. Но мы должны быть там на первом мероприятии, если только нужно будет лично встретиться с сотрудниками Секретной службы ».


"Мы пойдем отдельно?"


«Да. Все, кроме сотрудников службы безопасности, подумают, что мы - члены посольства здесь, в Каракасе. Вице-президент знает наше прикрытие и будет подыгрывать ему».


Я видел тревожные морщинки вокруг пронзительных глаз Хоука. «Вы знаете, - сказал я, - вполне возможно, что авторы этого предупреждения не планируют ничего более жестокого, чем демонстрация перед Белым дворцом».


«Или, может быть, это просто большая шутка, когда кто-то сидит и смеется над нами в рукав».


Я пожал плечами. - "Может быть." Но я не поверил бы этому ни на мгновение.


«Ты пытаешься меня утешить, Ник. Я, должно быть, старею».


Я усмехнулся. «Я просто хочу, чтобы вы расслабились, сэр».


Хоук снова вынул сигару изо рта и выбросил ее в маленькую пепельницу. «Я просто хотел бы избавиться от ужасного предчувствия, что произойдет что-то смертельное и застало бы нас врасплох».


Он снова смотрел на стол. Я хотел что-то сказать, чтобы поднять настроение, но ничего не мог придумать. Это чувство коснулось и меня.


На следующий день рано утром я взял такси до Паласио-де-Мирафлорес. Это было огромное здание примерно на тысячу комнат. Конференция должна была проходить в Большой приемной. Прием, ужин и вечеринка будут проходить в банкетном зале и большом бальном зале.


Я показал свои верительные грамоты у главного входа и без труда смог войти. На самом деле, это было слишком просто. Дежурная венесуэльская полиция, казалось, слишком старалась угодить. Дворец был закрыт для публики из-за конференции, но внутри он был переполнен людьми, у которых были специальные пропуска или каким-либо образом были связаны с конференцией.


Внутри был настоящий порядок. Я был впечатлен. Они даже оставили дежурных гидов, чтобы помочь официальным посетителям сориентироваться. Когда я стоял и смотрел на большой масляный холст неизвестного латиноамериканского художника, ко мне подошел гид.


"Perdóneme, сеньор. Siento molstarle.


«Все в порядке», - ответил я по-испански. «Вы мне не мешаете».


«Я просто хочу указать, что дальше по коридору находится Пикассо», - улыбнулся мужчина. На нем была серая форма и кепка, что напомнило мне латинскую версию Ястреба.


«Грасиас», - сказал я. «Я обязательно увижу его перед отъездом. Разве полиция устроила штаб во дворце?»


«Да», - сказал он. «В государственных квартирах. Идите прямо по этому коридору, и ты войдешь в него».


Я поблагодарил его и прошел в большую комнату, которая использовалась как штаб безопасности. Атмосфера была беспокойной, но, если возможно, непринужденной. Звонили телефоны, официальные лица вели серьезные разговоры, но другие мужчины шутили, смеялись и говорили о фестивале или корриде в воскресенье. Казалось, возникла большая путаница. Вскоре ждали вице-президента, и охранники пытались собрать группу, чтобы поехать в аэропорт.


Я поговорил с парой знакомых сотрудников ЦРУ, но, похоже, они не проявили особого интереса к конференции. Один из них пять минут рассказывал мне о танцоре, которого он встретил накануне вечером. Никто не верил в угрозу. Я вышел из комнаты и прошел по дворцу, глядя на лица. Я не знаю, чего я ожидал, так что посмотрите - может быть, человек, который наблюдал за мной в ресторане, я не знаю. Но я также пытался оценить ситуацию, чтобы получить представление о дворце и его безопасности, как это делал Хоук. К сожалению, мои впечатления не были лучше его. Мне казалось, что я сижу на бомбе замедленного действия, которая должна взорваться, когда все меньше всего этого ожидали. Это было неприятное ощущение.


Когда я уходил, один из агентов ЦРУ схватил меня.


«Полиция безопасности Венесуэлы арестовала группу радикалов, и они будут держать их в камерах, пока это не закончится», - сказал он мне. «Нет ничего из Вашингтона, никаких зацепок на ваших нападавших. На всех фронтах все выглядит тихо. Проблема в том, что вице-президент не воспринимает записку серьезно.


Я посмотрел на него. "Ну, что я могу продумать, на это одна причина."


"Да уж?"


«Мы профессионалы», - многозначительно сказал я. Я повернулся и пошел прочь от него, прежде чем он успел сказать еще одно слово. Новые умные мальчики с нечеткими лицами, которых сейчас нанимало ЦРУ, меня не очень впечатляли.


Вице-президент прибыл позже без происшествий. Улицы на пути к гостинице, где остановился он и его свита, кишели встречающими, размахивающими американскими и венесуэльскими флагами. Я был в отеле, чтобы наблюдать за прибытием, и это было шумно. Глава секретной службы сдержал свое обещание насчет дополнительных людей. Его агенты были повсюду. По крайней мере, казалось, что они серьезно относились к своей работе.


Вечером я надел смокинг и поехал на такси обратно во Паласио-де-Мирафлорес. Это было похоже на ночь вручения премии Оскар в Голливуде. Улицы были забиты людьми, движение было невозможным. Я прошел последний длинный квартал до дворца. На этот раз парадный вход блокировали сотрудники службы безопасности. Внутри, в зале для приемов с высокими потолками, вице-президент стоял в окружении нескольких избранных представителей прессы.


Вице-президент - высокий человек, и он возвышался над большинством окружающих его людей. Это был седовласый благородный мужчина, тихий и сдержанный. Его голос слышали только самые близкие люди, когда он отвечал на вопросы журналистов. Рядом с ним стояла его хорошенькая темноволосая жена в струящемся длинном синем платье. Я снова обнаружил, что изучаю лица, но ничего подозрительного не увидел. Я начал задаваться вопросом, не был ли прав руководитель АНБ. Может быть, мы с Хоуком слишком серьезно относились ко всему этому. Может быть, человек в ресторане был просто венесуэльцем, который просто любил пялиться на иностранцев. А может быть, те люди в тренировочном центре просто пытались напугать меня этим пистолетом. Может быть.


Банкет прошел великолепно, но без событий. Президент Венесуэлы появился в полном военном костюме с сундуком, набитым медалями. Вице-президент сидел справа, во главе длинного банкетного стола. Еда была превосходным сочетанием континентальных и венесуэльских блюд, а вино было еще лучше.


За ужином почти напротив меня сидела красивая молодая девушка. Она была самой красивой женщиной за столом: пышная, стройная, с длинными темными волосами и поразительно темно-синими глазами. На ней было черное креповое платье с глубоким вырезом, открывающее начало захватывающей дух фигуры. Она несколько раз ловила мой взгляд во время еды и однажды мне улыбнулась. Позже в бальном зале она подошла ко мне и представилась.


«Я Ильза Хоффманн», - сказала она по-английски с легким акцентом.


Она широко улыбнулась мне, и я невольно подумал, что чем больше вы ее видели, тем лучше она выглядела. Облегающее черное платье подчеркивало выпуклость ее полной груди и эффектный изгиб бедер. Она не могла носить что-либо под платьем, и ее стоячие соски ясно просматривались сквозь прилегающую ткань. Она была выше, чем я представлял, а ноги у нее были длинными и тонкими.


«Я рад познакомиться с тобой, Ильза, - сказал я. «Я Скотт Мэтьюз».


«Я не хотела пялиться на вас во время обеда, но ваше лицо кажется таким знакомым. Я работаю здесь, в посольстве Германии. Могла ли я вас там увидеть?»


«Это возможно», - сказал я. «Я работаю в американском посольстве, недавно переведен из Парижа».


"О, я люблю Париж!" Она снова улыбнулась. Ее глаза были широко раскрыты и невинны, а улыбка притягивала любого мужчины с живой кровью в венах. Она была невероятно красивой девушкой. «Намного больше, чем в моем родном городе Гамбурге».


«Я тоже хорошо провел время в Гамбурге», - сказал я, недоумевая по поводу ее акцента. Это был в основном немецкий, но, похоже, было что-то еще. Однако играла музыка, и я не стал тратить время на размышления об этом. Я спросил ее. - "Хотите потанцевать?"


"Очень," сказала она.


Мы вышли на переполненный танцпол. В одном конце большого зала играла небольшая группа. Люди стояли и разговаривали небольшими группами и слонялись по танцполу. Я держал Ильзу очень близко, и она, похоже, не возражала. Она прижалась своим теплым телом к ​​моему и улыбалась мне в глаза. Эффект был сенсационным.


В середине песни вице-президент и президент Венесуэлы покинули бальный зал для частной беседы. С ними пошла группа мужчин в штатском. Я наблюдал за ними минуту, и Ильза заметила.


«Я встречалась с вашим вице-президентом, - сказала она, - и он мне очень нравится. Он настоящий дипломат, настолько непохожий на образ « карикатурного американца »».


«Держу пари, ты ему тоже понравилась», - улыбнулся я.


«Он кажется очень джентльменом, чувствительным человеком», - серьезно ответила она.


Музыка остановилась. Мы стояли лицом друг к другу. Я начинал желать, чтобы у меня было больше времени для себя в Каракасе. Ильзе могла бы быть очень приятным развлечением. «Ну, - сказал я, - мне это понравилось».


«Ты очень хорошо танцуешь, Скотт, - сказала она. "У тебя много чувства тореро.


Тебе нравятся корриды? "


«Я смотрю их, когда могу», - сказал я.


Она улыбнулась. - "Ах, еще один поклонник коррид!" «Я собираюсь на корриду завтра днем. Карлос Нуньес - мой любимый тореро».


«Мне нравится Эль Кордобес», - сказал я. Я знал, что ее замечание было приглашением, но у меня были дела поважнее, чем смотреть бой быков. Кроме того, у меня было врожденное подозрение к женщинам, которые так быстро проявляли инициативу при первых встречах.


«Эль Кордобес - мой второй фаворит», - с энтузиазмом сказала она. Ее голубые глаза открыли то, о чем я подозревал все это время - я ей нравился не меньше, чем я. «Тебе нужно идти. Это будет прекрасная коррида».


Мои глаза встретились с ее. "Где ты будешь сидеть?"


«В первом ряду на тенистой стороне», - сказала она. «Я буду одна».


«Я пойду, если у меня будет возможность», - сказал я. «Я бы хотел увидеть тебя там».


«Я тоже хотела бы тебя видеть, Скотт».


Я собирался пригласить ее на еще один танец, когда увидел, как мужчина выходит из бального зала. У меня была только четверть обзора его лица, но я был почти уверен, что это был человек, который наблюдал за мной в кафе.


«Простите меня, Ильза», - резко сказал я и двинулся вслед за мужчиной.


Он уже прошел через широкий дверной проем. Некоторые люди встали у меня на пути и остановили меня. К тому времени, как я вошел в коридор, я мог видеть только затылок человека, который быстро шел к главному входу во дворец.


Когда я добрался туда, он уже был снаружи. Я быстро прошел мимо группы гостей у входа, спустился мимо охранников на ступеньках. Я нигде не видел этого человека. Он исчез. Я спустился по ступенькам на уровень земли и посмотрел мимо двух гуляющих пар в конце здания. Темная фигура как раз сворачивала за угол в сторону дворца и садов.


Я поспешил вниз по дорожке, а затем бросился бежать, когда скрылся из виду. Я ненадолго остановился на том месте, где мужчина свернул за угол. Еще одна дорожка проходила по стене здания, но на ней никого не было.


Ругаясь себе под нос, я побежала по дорожке, не сводя глаз с сада. Я прошел около двадцати ярдов, когда двое мужчин вышли из тени передо мной. У одного в руке был пистолет.


"Нет вая тан де приса!" сказал тот, у кого был пистолет. "Espere un minuto, popshot". Он говорил мне держать его прямо здесь.


Очевидно, это была пара сотрудников венесуэльской полиции безопасности. Они не знали меня в лицо. Тот, у кого был пистолет, был чересчур высокомерен.


«Я работаю в американской разведке», - сказал я по-испански. "Вы видели, как сюда идет мужчина?"


"Американская разведка?" - повторил тот, у кого был пистолет. «Возможно. Поднимите руки над головой, пожалуйста».


"Смотри, черт возьми!" Я сказал. «Я пытаюсь поймать человека, который шел по этой дорожке. Он ускользает, пока вы меня держите».


«Тем не менее, - сказал тот, у кого был пистолет, - я должен тебя проверить».


«Хорошо, послушайте, я покажу вам свои бумаги», - сердито сказал я.


Другой молча подошел ко мне с угрюмым выражением лица. Я потянулся за своим удостоверением личности. как только он прибыл. Он тут же ударил меня кулаком в лицо, сбив меня с ног. Я недоверчиво посмотрел на них двоих. Я слышал, что венесуэльская тайная полиция довольно жесткая, но это было нелепо.


"Тебе сказали держать руки вверх!" сказал человек, который меня ударил. «Мы будем искать вас для идентификации».


Тот, у кого был пистолет, держал револьвер возле моего лица. «Теперь ты будешь сидеть вот так, опираясь руками на тротуар, пока мы будем тебя обыскивать».


С меня было достаточно. Я устал работать с армией грубых сотрудников службы безопасности, и мне особенно надоела глупость этих двух полицейских в штатском.


Я ударил стрелка ногой по щиколотке, и кость громко треснула. В то же время я схватил его за руку с пистолетом и сильно потянул. Меня не волновало, выстрелит ли проклятый пистолет и у всех случится сердечный приступ. Но не сработало. Полицейский пролетел надо мной и сильно ударился лицом. Я схватил пистолет, когда он пролетал мимо, и вырвал его у него из рук. Другой мужчина кинулся на меня. Я откатился от него, и он ударился о тротуар. Я приложил рукоять пистолета к его затылку, и он рухнул рядом со мной. Я встал на колени в тот момент, когда первый мужчина пытался встать на ноги. Я воткнул ему в лицо револьвер, и он замер.


Другой рукой я вытащил свой I.D. из кармана и приложил к его лицу, чтобы он мог прочитать. Второй полицейский пытался сесть, пытаясь сосредоточиться на мне.


Я спросил первого. - "Вы читаете по-английски?"


Он смотрел на меня минуту, тяжело дыша, затем взглянул на своего смятого товарища. Когда он снова посмотрел на меня, на его лице появилось новое смирение. «Да», - сказал он. Он быстро изучил мою карточку. "Вы с AX?"


«Это то, что я пытался тебе сказать, - нетерпеливо сказал я сразу.


Он приподнял темные брови. «Похоже, была сделана ошибка».


Я встал, и он с трудом поднялся на ноги. «А теперь давайте посмотрим на вашу карточку», - тихо сказал я. Он достал его и протянул мне. Пока я проверял, он помог своему товарищу подняться. Мужчина не мог поставить на правую ногу никакой тяжести. Когда он понял, что у него сломана лодыжка, на его лице вернулась некоторая враждебность.


I.D. проверено. Да, это была тайная полиция. Я вернул карточку вместе с пистолетом второго человека. Он молча принял это.


«Хорошо», - сказал я. «Теперь мы оба довольны». Я начал уходить.


"Вы сообщите об этом?" - спросил человек с пистолетом.


Я вздохнул. «Нет, если ты перестанешь целить из этой штуки в меня», - сказал я, указывая на револьвер. Я повернулся и направился обратно к передней части дворца. Таинственный человек снова исчез. И участие в этой системе безопасности действительно начинало действовать мне на нервы.


Третья глава.


На следующее утро я попросил Коллинза, агента, ответственного за операцию ЦРУ, связаться с посольством Западной Германии, чтобы узнать, работает ли там девушка по имени Ильзе Хоффманн. Было воскресенье, и офис был закрыт, но Коллинз лично знал немецкого посла и мог позвонить ему домой.


Посол сказал, что там работает девушка по имени Ильзе Хоффманн, и дал описание, которое убедило меня, что это та девушка, которую я встретил накануне вечером. Посол послал своего заместителя на прием и сказал ему, что может взять с собой еще одного сотрудника. Вероятно, Ильза выразила желание поехать, и он взял ее.


Я пытался вспомнить, кто сидел рядом с Ильзой за ужином. Мне показалось, что я вспомнил, что ее окружали мужчины средних лет. Любой из них мог быть из посольства. Тот факт, что позже она подошла ко мне, одна, сам по себе не примечателен. Было естественно, что ей захочется найти более интересную компанию.


Коллинз попытался связаться с этим сотрудником у него дома, но ответа не было. Этот парень, вероятно, развлекался в свой выходной.


Девушка, похоже, была настоящей, но это не сделало меня менее подозрительным. У меня все еще было плохое предчувствие по поводу этого задания. Хоук дал несколько рекомендаций ЦРУ и венесуэльской полиции безопасности. Теперь охрана казалась крепче, но чувство не исчезло. Оно тоже было у Хоука. Предчувствия - это не очень научно, но в моем деле вы учитесь обращать внимание на интуицию. Они могут развиться из серии небольших фактов, которых недостаточно, чтобы потрясти вас на сознательном уровне, но есть предчуствия, которые зажгут красный свет где-то глубоко внутри вас. Я не знаю, что это. Я просто знаю, что много раз спасал себе жизнь, следуя своим догадкам.


Может, это не имело ничего общего с девушкой или даже с мужчиной, которого я видел в кафе, а возможно, и во дворце. Это могло быть что-то не связанное с ними, скрывающееся глубоко в тени моего подсознания. Но девушка и таинственный мужчина были достаточной причиной для моей настороженности, предчувствия или отсутствия предчувствий.


Я пообедал в кафе рядом с площадью Ибарра и недалеко от Авенида Баральт. Пока я ел, прошел парад, и я хорошо его видел. Там были танцоры в костюмах, поплавках, головах из папье-маше на шестах и ​​в повязках. Люди веселились, и я начал немного расслабляться.


Днем я встретил Хока в ресторане, как и было сказано. Он сидел на улице на солнышке, одетый в ярко-синюю спортивную рубашку с расстегнутым воротом и синий шарф со свободным узлом. На голове у него был темно-синий берет, весело склоненный набок. Он выглядел как стареющий персонаж Хеммингуэя. Я подавил улыбку и сел напротив него за маленький столик.


«Устраивайся поудобнее, Ник, и не делай никаких замечаний по поводу наряда. Я пытаюсь раствориться в праздничной толпе».


Под беретом все тот же старый Ястреб. Он вытащил одну из своих длинных кубинских сигар, откусил кусок с одного конца и выплюнул. Затем он сунул сигару в рот и медленно повернул, смачивая. Сигара казалась несовместимой с беретом и рубашкой. Наконец он зажег его и начал втягиваться в сияющую жизнь. Для него это был своего рода ритуал, и он никогда не переставал удивлять меня.


«Вы прекрасны, сэр», - сказал я, несмотря на его увещевания.


Он пристально посмотрел на меня. «Не так красив, как та черноволосая красавица, с которой ты танцевала вчера вечером. Как ты думаешь, что это - оплачиваемый отпуск?»


«Она настояла», - сказал я. «Она казалась мне очень заинтересованной».


«Да, я знаю», - сказал он. «У тебя либо есть это, либо нет». Он криво усмехнулся.


«На самом деле, она меня насторожила», - сказал я, вспомнив. «Я проверил ее сегодня утром, но, похоже, она в порядке».


"Что-нибудь еще интересное на стойке регистрации?" - сказал он, усердно глотая сигару. "Я имею в виду, кроме девушки?"


Я рассказал ему об этом человеке и о своей встрече с полицией безопасности Венесуэлы. "Конечно, я не уверен, что это был тот же человек, - сказал я.


- Или, если это было так, он имеет какое-то отношение к угрозе. Нет ничего плохого в том, что мужчина ходит в то же кафе и на прием, что и я в тот же день. Может, я просто нервничаю ".


Пришел официант, и мы оба заказали Перно. Мы не возобновили наш разговор, пока он не принес напитки и не ушел.


«Девушка практически попросила меня встретиться с ней сегодня днем ​​на корриде», - сказал я, когда он ушел.


Брови Хоука приподнялись. "В самом деле?"


«Она сказала, что она фанатка».


Хоук начал жевать сигару, его худощавое лицо было мрачным, костлявое тело склонилось над столом. "Что ты ей сказал?"


«Я сказал ей, что доберусь туда, если смогу. Но у меня есть другие мысли. Я хочу вернуться во дворец сегодня днем, чтобы посмотреть, что я могу узнать о моем загадочном человеке».


«Это освежающее отношение», - сказал он, стараясь не улыбаться. «У меня иногда создается впечатление, что тебе трудно втиснуть работу в свою бурную половую жизнь».


«Это просто лживые истории, которые распространяли подлые сотрудники КГБ с целью дискредитировать меня», - улыбнулся я.


Он хмыкнул. «На самом деле, когда вы беретесь за дело, вы очень упорны. Но я хочу, чтобы вы были особенно осторожны в этом деле. Это может быть очень опасно для вас».


"Какие-нибудь теории?"


Он сидел в задумчивости минуту, прежде чем заговорить. Теплое полуденное солнце блестело на его седых волосах и окрашивало лицо в солнечный цвет. «Ничего особенного. Но если тот человек, который напал на вас в учебном центре, был из КГБ, и если он оказался тем человеком, которого вы видели здесь дважды, это может означать, что они настраивают вас на что-то».


«Если бы повезло, они могли убить меня в школе».


«Возможно, это не подошло бы для их цели», - медленно сказал он. Он посмотрел на меня. "Во сколько начинается коррида?"


«В четыре. Это должно быть единственное мероприятие в Венесуэле, которое начинается вовремя».


Он взглянул на свои наручные часы. «У вас много времени, чтобы сделать это».


"Вы хотите, чтобы я познакомился с девушкой на корриде?"


«Да, знаю. Я думаю, нам лучше выяснить, в чем состоит ее интерес к тебе. Если это чисто любовный - ну, наслаждайся, но будь осторожен. Если это не так, мы хотим знать об этом».


«Хорошо, - сказал я. «Это коррида».


"Вернись ко мне завтра утром. Я буду смотреть Пикассо в Museo de Bellas Artes в десять утра завтра.


«Я буду там», - сказал я.


Если вы никогда не были в Nuevo Circo в 15:30. в воскресенье во время фестиваля вы никогда не узнаете, как выглядит полный хаос. Вокруг слоняется так много поклонников, что практически невозможно пройти из одной точки в другую, не пробиваясь сквозь них. Повсюду есть спекулянты, продающие билеты в два-три раза дороже обычной. Разные торговцы забивают открытую площадку перед ареной, а сотни карманников усердно работают. Мне было нелегко найти спекулянта с билетом в темную секцию баррера, где, по словам Ильзы, она будет сидеть. Билеты в первые ряды не так просто достать во время фестиваля. Но в конце концов я получил билет и вошел.


Внутри атмосфера была совсем другой. Было по-прежнему шумно, но в толпе царила атмосфера безмолвного ожидания, совсем не похожая на предигровое время на матчах по американскому футболу. Я нашел свое место, которое было прямо у арены, где все было видно с близкого расстояния. В этот момент прозвучал горн, и человек на лошади пересек арену и снял шляпу в сторону президентской ложи. Он был ответственным должностным лицом и получал разрешение от президента арены на продолжение корриды.


Я огляделся в поисках Ильзы и через несколько минут заметил ее, сидящую всего через две секции. Она меня не видела. Мужчина, который арендовал подушки, шел по проходу рядом со мной, и я взял одну. Без подушки эти каменные трибуны могут быть довольно неудобными. Несколько минут два сиденья рядом со мной были пустыми, но затем подошла пара англичан и заняла их. Парад тореро закончился, и оркестр прекратил играть. На арене воцарилась тишина. Я снова взглянул на Ильзу, и она, казалось, искала меня.


Потом ворота открылись, и оттуда с грохотом вылетел большой черный бык. Тореадоры стояли за преградой и мрачно смотрели, как бык атаковал щит бурладеро прямо перед ними, врезался в дерево и громко его расколол. Любимец Ильзы, Нуньес, был одним из мужчин, наблюдающих за происходящим. Он был первым тореро на счету.


У англичанки рядом со мной, казалось, все было в порядке, глядя на начальные вероники и родильясо с большой красной накидкой, потому что все было так красочно и красиво. И ей действительно нравились изящные бандерильеро. Но она начала бледнеть, когда бык сбил лошадь пикадора и чуть не забодал пикадора. Нуньес дрался с быком, и его накидка была приятной.


но немного кричащей. Наконец он пошел на убийство, и кровь потекла. С первой попытки меч попал в кость, и ему пришлось вытащить ее. Но вторая попытка оказалась более удачной - лезвие вошло чисто. Куадрилья Нуньеса гналась за быком по кругу, пока он не упал на колени, и матадор прикончил его кинжалом у основания черепа. Затем вышла упряжка мулов и протащила заляпанную малиновыми брызгами тушу мимо нас, уходя с ринга. К тому времени английской леди уже надоело. Она была действительно зеленой, когда ее увел муж.


Нунес поклонялся по рингу. Он был удостоен награды скорее из уважения к своей репутации, чем за его работу. Он не заслужил этого за этот бой. Его накидка была довольно хороша, но он плохо убил быка. Вместо того, чтобы зайти через рога, что необходимо для хорошего убийства, но требует определенного мужества со стороны тореадора, Нуньес нанес удар животному, как ученик мясника.


Когда крики немного утихли, я позвал Ильзе. Она повернулась на звук моего голоса, и я помахал ей.


«Здесь есть свободные места, если вы хотите присоединиться ко мне», - крикнул я.


Она не стала дожидаться второго приглашения, а сразу направилась ко мне. На Ильзе была короткая замшевая юбка и такой же жилет поверх прозрачной белой блузки. Когда она двигалась, юбка открывала ее длинные загорелые бедра.


«Боюсь, у моего любимого тореро был плохой день», - сказала она, садясь рядом со мной. Я дал ей свою подушку.


Я криво улыбнулся. - "Разве мы не ошибаемся время от времени?"


Она улыбнулась в ответ и ослепила меня. Может быть, он добьется большего успеха на своем втором быке ».


«Я уверен в этом», - сказал я. «Мне жаль, что я ушел так быстро вчера вечером. Но я увидел человека, которого я знал, и он уходил».


Я смотрел на ее лицо, ожидая реакции, но ее не было. Я был уверен, что она тоже видела этого человека, и мне было интересно, знает ли она его. Но если она это сделала, она этого не показывала.


«Я знаю, что бизнес важнее общения», - сказала она. «Если только общение не является бизнесом».


Я улыбнулся. "Хорошо сказано."


Вы можете определить, когда женщина хочет лечь с вами в постель, даже если она пытается скрыть это от вас. В основном это то, как она смотрит на вас, и жесты, которые она делает руками и телом. Иногда она выходит из себя, когда ее разговор совсем не соблазнительный. Она может посоветовать вам заблудиться или объяснить последнюю теорию термодинамики. Но ее тело, ее химия всегда выдает ее. Ильза продолжала говорить о тонкостях корриды, но я мог сказать, что она хотела меня так же сильно, как и я. Даже если у нее были скрытые мотивы для желания увидеть меня, я обнаружил, что с нетерпением жду этого вечера.


Второй тореадор как раз выходил, чтобы потрогать своего быка, большого красивого быка с одного из лучших ранчо. Тореро был никому не известным, но он рисковал, чтобы понравиться толпе.


"Оле! Оле!" - кричали они.


«Он хорош, - сказала Ильзе.


"Да." Я видел, как он исполнял марипосу, заставляя плащ развеваться, как бабочка. "Вы знаете кого-нибудь из тореро?"


«Не лично», - сказала она. «Хотя мне нравится смотреть, как они выступают, они не в моем вкусе, знаете ли. В любом случае, латиноамериканские мужчины обычно мне не нравятся».


«Как долго вы в посольстве?» - спросил я, меняя тему.


«С момента моего приезда в Каракас, почти год назад. Я думала, что хочу увидеть мир».


"А теперь нет?"


Она посмотрела на меня своими голубыми глазами, а затем снова посмотрела на кольцо. «Это может быть ... одиноко для девушки в чужом городе такого размера».


Если бы это не был зеленый свет, я бы никогда его не видел. «Вы ходили на прием вчера вечером с холостяком», - сказал я.


"Ах, Людвиг". Она смеялась. «Он хороший человек, но любит коллекционировать бабочек и читать длинные книги по древней истории. Я даже не уверена, что ему нравятся девушки».


Мы обменялись улыбками. Я спросил. - "Вы работаете на него?" Я знал, что Илзе Хоффманн не работает на него.


Она не смотрела на меня, но продолжала смотреть на тореро. «Нет, не на Людвига. На человека по имени Штайнер».


Ответ был правильным, но я все еще не был удовлетворен. «Я хорошо знаю Гамбург. Где вы там жили?»


«На севере города. На Фридрихштрассе. Рядом с парком».


«О да. Я знаю местность. Вы жили там со своими родителями?»


«Мои родители погибли в автомобильной катастрофе, когда я была очень маленькой, - сказала она.


Это тоже было правдой. Посол упомянул Коллинзу, что Ильзе Хоффманн осталась сиротой.


Мне жаль.


Смотрели корриду. Я купил у продавца два напитка, и Ильзе, похоже, очень понравилось. Нуньес снова появился и выступил лучше, чем с первой попытки. Оставалось только двое быков, и, по слухам, это были незрелые телята с второразрядного ранчо.


«Почему бы нам не уйти сейчас и не выпить где-нибудь вместе?» - предложила она.


Я посмотрел в ее голубые глаза и снова увидел там приглашение. «Звучит здорово, - сказал я.


Мы выпили в соседнем кафе, а затем я пригласил Ильзе поужинать в Эль-Хардин, на Авенида Альмеда. После того, как мы закончили ужин, она пригласила меня вернуться в свою квартиру, чтобы выпить. Поскольку я все еще не понял ее и поскольку «соблазнительное обещание в ее глазах действительно тронуло меня, я пошел.


У нее была большая квартира недалеко от площади Миранда. Он был обставлен в старинном испанском стиле и украшен прекрасными предметами антиквариата. Был небольшой балкончик с видом на узкую улочку.


Когда мы вошли внутрь, Илза повернулась ко мне и, стоя очень близко, сказала: «Ну, вот и мы, Скотт».


Ее губы были мягкими и полными, и их было легко достать. Я сократил небольшое расстояние и поцеловал ее. Она ответила тепло, как будто ждала весь день. Она неохотно отстранилась.


«Сделай нам выпить, пока я переодеваюсь», - сказала она.


Она исчезла в спальне. Я налил нам пару коньяков из хрустального графина, и к тому времени, как я закончил, вернулась Ильза. На ней был длинный облегающий халат, который ничего не оставлял для воображения. Она прикрыла шторы, затем подошла ко мне и выпила коньяка.


Я снял куртку, когда она была в спальне, и не удосужился спрятать люгер и стилет. Я наблюдал за выражением ее лица, когда она их видела. Я надеялся, что это будет сюрприз, и так оно и было. Но я не мог быть уверен, что это было подлинно.


"Что все это такое, Скотт?" она сказала.


«О, только оружие», - небрежно сказал я. «Мы должны принять дополнительные меры предосторожности в посольстве, когда происходит что-то вроде этой конференции».


«Да. Конечно», - сказала она.


Я рассматривал каждую деталь ее тела сквозь плотную ткань ее халата. Я поставил свой стакан. Я даже не пробовала его, но в данный момент это почему-то не казалось важным. Ильза сделала глоток и тоже поставила. Я обнял ее за тонкую талию и притянул к себе. Каким-то образом халат усиливал эффект. От моего прикосновения не было скрыто ни одного изгиба или изгиба плоти. Я поцеловал ее снова, и она настойчиво прижалась ко мне, пока мои руки двигались по ее телу.


«О, Скотт, - сказала она.


Я наклонился и медленно расстегнул халат, позволяя ему упасть на пол. Она стояла неподвижно, глядя мне в глаза. Ее тело было даже более эффектным, чем я мог себе представить. Ее дыхание стало поверхностным, ее полные круглые груди пошевелились. Я снял кобуру и ножны на шпильке и бросил их на столик возле широкой кушетки позади нас. Она помогла мне раздеться, затем подошла к дивану и легла на него.


«Иди сюда, Скотт», - прошептала она.


Я пошел к ней. Мы лежали вместе на диване, и волнующий аромат ее духов наполнил мои ноздри. Ее теплая плоть была в моих руках, а ее сладкий вкус ощущался на моих губах. Она настойчиво двигалась ко мне, когда мои руки и губы покрывали выпуклость ее груди, лаская возбужденные соски. Ее рука была на мне, и она вела меня к ней, а затем меня охватила горячая сладость. Ее бедра качнулись ко мне, а ноги сомкнулись вокруг моей спины. Она издала низкие чувственные звуки в горле, пока наша страсть нарастала. Затем она издала резкий крик, и ее мягкая плоть сильно задрожала, когда я взорвался внутри нее.


Чуть позже Илза встала за коньяками. Я лежал расслабленным и сытым на кушетке, растянувшись во весь рост. Если это было то, что Ильзе предлагала в ответ на мои сомнения, то было бессмысленно продолжать беспокоиться о ней.


Тем не менее, я внимательно следил за ней и в то же время не сводил глаз со своего оружия на ближайшем столе. Я позволил Ильзе выпить ее коньяка перед тем, как выпить свой.


"Вам понравилось?" - спросила она меня после того, как я сделал глоток.


"Выпивка или развлечение?" Я спросил. Именно тогда я почувствовал легкое головокружение.


«Развлечение», - улыбнулась она в ответ.


«Это был первый класс». Когда я сел на край дивана рядом с ней, я почувствовал, что мои руки стали тяжелыми.


«Мне это тоже понравилось».


Я действительно начал напрягаться. Я чувствовал головокружение и слабость, и для этого не было никаких причин. Если только Ильза не накачала меня наркотиками.


«Какого черта…» - сказал я. Слова просто не подходили.


Ильза ничего не сказала. Она немного отошла от меня.


Я посмотрел на нее. Я внезапно очень рассердился - на нее и на себя. Я ослабил бдительность, несмотря на предупреждения Хоука и мои собственные сомнения.


"Сука!" - сказал я громко, и слова странным эхом отозвались у меня в ушах. Я сильно ударил ее по лицу, и она с приглушенным вздохом упала на диван.


Я встал и пьяно пошатнулся. Я схватил свою одежду и стал ее натягивать. "Какое твое настоящее имя?" - спросил я, пытаясь застегнуть молнию на штанах.


Она посмотрела на мое оружие, но у меня не хватило смелости попытаться завладеть одним из них. Она вытерла струйку крови изо рта. «Меня зовут Таня Савич», - сказала она.


Теперь на мне были ботинки. Я сделал шаг к столу Люгер и стилет лежали там и чуть не упали мне в лицо.


Я схватился за стол, но опрокинул его, и он рухнул на пол. Я оперся на подлокотник дивана, стоя над девушкой по имени Таня Савич.


«А вы работаете на КГБ», - сказал я.


«Да. Мне искренне жаль, мистер Картер», - тихо сказала она. "Ты мне нравишься."


Я посмотрел на нее и увидел двух Тань. «Это был коньяк, не так ли? Но ты сама его пила. И я наблюдал за тобой, когда ты ходил за стаканами. Что ты сделала, накололась противоядием раньше?»


«Это был не коньяк», - сказала она почти несчастно. «Это была помада. И у меня гипнотический иммунитет к ее токсическим эффектам».


"Гипнотический…?" Я не смог закончить вопрос. Я почувствовал, как надвигающаяся тьма захлестнула меня, а затем я упал на пол.


Меня больше не волновало оружие. Я просто хотел побороть черноту и выбраться из квартиры. Если бы я смог дойти до коридора, кто-нибудь мог бы мне помочь. Каким-то образом я нашел в себе достаточно сил, чтобы встать на ноги и, спотыкаясь, двинуться к двери.


Как только я подошел к нему, он открылся, и там стояли двое мужчин. У одного невысокого, лысого бандита была дурацкая ухмылка. Другим был человек, которого я видел в кафе и во дворце, вероятно, тот, кто держал при мне пистолет в тренировочной школе в Вашингтоне. Их лица расплылись, когда наркотик начал действовать. Более высокий из двоих, тот, кто мучил меня со времен Вашингтона, шагнул ко мне.


«Похоже, вы немного не в себе, мистер Картер».


Я неуклюже замахнулся на него. Он легко уклонился, и я упал на его коренастого товарища, который схватил меня и на мгновение поддержал, а затем сильно ударил меня по голове.


Я упал обратно в квартиру и снова приземлился на пол. Когда невысокий коренастый мужчина встал надо мной, я схватил его за ноги и вытащил их из-под него. Он упал на пол рядом со мной. Я почти не слышал русских ругательств. Высокий мужчина подошел и ударил меня ногой в бок.


«Не делай ему больно», - услышала я слова девушки. «Нет необходимости причинять ему боль». Голос, казалось, исходил из другого конца длинного туннеля или, может быть, из другого конца света.


Высокий мужчина громко выругался на девушку. Коренастый мужчина вскочил на ноги. Головокружение становилось все хуже и хуже. Я попытался встать на колени, но тяжело упал на бок. Я постоянно думал о том, что они пришли убить меня. Это был заговор с целью убийства главного агента AXE, и он увенчался успехом. Но ни у одного из мужчин не было оружия.


«Вы думаете, что то, что мы собираемся с ним сделать, не повредит ему?» Коренастый русский некрасиво рассмеялся. Он сильно ударил меня ногой по ребрам. Я застонал и упал на спину. Я слышал, как девушка по имени Ильза Хоффманн или Таня Савич произнесли удачно подобранные слова коренастому мужчине. Затем голоса затихли и стали глухо гудеть в ушах.


Через минуту тьма вернулась, и на этот раз уже не удалось оттолкнуть ее. Я внезапно падал, проваливался через бездонное черное пространство, мое тело медленно вращалось, когда я падал.


Четвертая глава.


Когда я очнулся, я лежал на полу в ярко освещенной антисептической комнате площадью около десяти квадратных футов. В комнате было пусто, если не считать белой койки. Когда я смотрел на них, потолочные светильники сильно светили в мою голову. Я изо всех сил пытался сесть и сразу почувствовал боль в боку в том месте, где меня били ногами. Я осмотрел свои ребра. Были ужасные синяки, но ничего не сломалось.


Я понятия не имел, как они меня сюда поместили. Сначала я даже не мог вспомнить события, приведшие к отключению сознания, но затем постепенно вернулась сцена с девушкой. Чертовски умно с их стороны подмешать ей в помаду наркотик. Но что она сказала о своем иммунитете? И почему я сейчас вспомнил, как ее успокаивающий голос говорил со мной в непреодолимой черноте, ее чувственный, неотразимый голос велел мне спать спокойно? Дело в том, что я полностью отключился, настолько полностью, что чувствовал бы себя отдохнувшим, если бы не пульсирующая боль в боку.


С некоторым трудом я встал, подошел к койке и сел на ее край, потер лицо руками, пытаясь прочистить голову. Какое бы лекарство они ни использовали против меня, его действие было временным и явно безвредным. По какой-то причине я не мог понять, они хотели заполучить меня живым и невредимым. Может быть, еще до того, как все закончилось, я бы пожалел, что они не пустили мне пулю в лоб в квартире девушки.


Я вспомнил теплую плоть Тани подо мной на диване. В КГБ всегда были популярны секс как оружие. Но этого было бы недостаточно, чтобы получить меня без нового косметического препарата. Ходили слухи, что русские работают над сотнями лекарств и что они на много лет опередили Запад в этой области. Возможно, я был первым вражеским агентом, против которого они применили этот наркотик. Я не хотел испытывать этого первенства.


Оглядываясь назад, я не понял, нетипичного поведения Тани для обычного агента КГБ.


Была эта попытка уберечь меня от избиения мужчинами и упоминание о… каком-то гипнозе. Гипнотический иммунитет, вот и все. Я никогда раньше не слышал этот термин. Мой разум проносился через всевозможные возможности и вероятности и ни к чему не пришел, и моя голова сильно пульсировала. Мне только удалось полностью запутаться, когда я услышал звук у двери.


Я автоматически напрягся. Дверь открылась, и вошли двое мужчин, которые появились в квартире Тани. У толстого, лысого парня была такая же уродливая ухмылка. Высокий бесстрастно посмотрел на меня.


«Что ж, - сказал высокий, - надеюсь, ты хорошо отдохнул». Это определенно был голос человека, который напал на меня в Вашингтоне.


Я сказал. - «Это был ты в чулке на лице в Вашингтоне».


«Да, это был я», - снисходительно сказал он. «Человек, которого вы убили, был просто американцем, который работал на нас. Он был расходным материалом».


«И вы следили за мной в Каракасе».


«Конечно. Мы не хотели терять контакт, прежде чем у доктора Савич появится шанс заманить тебя в ловушку».


"Доктор Савич?"


«Вы скоро увидите ее», - сказал он. «Теперь вставайте, мистер Картер. У вас назначена встреча в нашей лаборатории».


"Лаборатория?" Я встал и оценил расстояние и положение каждого человека, гадая, смогу ли я пройти мимо них к двери. "Где я?"


Высокий мужчина улыбнулся. «Вы все еще в Каракасе. Мы только что привезли вас в новое учреждение КГБ, Картер, созданное специально для вас».


Коренастый мужчина зарычал. - "Вы говорите слишком много!"


Высокий мужчина даже не взглянул на него. «Это не имеет значения, - холодно сказал он.


Интересно, что это значит. Если они намеревались убить меня, почему они этого еще не сделали? Пока для меня все это не имело смысла.


Я спросил. - "Что ты собираешься со мной делать?"


«Вы скоро узнаете. Пошли. И не доставляйте нам никаких проблем».


Я прошел мимо них к двери, и они последовали за мной. Я осмотрелся по белому коридору, надеясь найти дверь, похожую на выход. Это был короткий коридор с дверями в каждом конце и парой других посередине. Я решил, что конечные двери должны быть выходами. Они были закрыты, но что-то мне подсказывало, что их не откроют. Во-первых, у русских не было при себе ключей.


Возможно, это мой единственный шанс сбежать. Не было никакой гарантии, что я буду в какой-либо форме, чтобы попробовать это через пять минут. Мы повернулись и пошли к двери в дальнем конце коридора. Именно тогда я предпринял попытку.


Внезапно я остановился и снова напал на коренастого человека, который наслаждался физической частью моего захвата. Я тяжело наступил на его левую ногу и услышал хруст и громкий крик боли. Я ударил его локтем по широкому лицу и почувствовал, как его нос расплющился. Он ударился о стену рядом с собой.


Высокий мужчина выругался и схватил пистолет в куртке. Он достал пистолет, и он был похож на тот, который он прицелил мне в голову в Вашингтоне. Знакомство не дало мне чувства комфорта. Я схватился за руку с пистолетом, другой рукой я ударил его по глазам. Он заблокировал удар и быстро ударил коленом мне в пах. Когда он ударил, я почувствовал ужасную боль и сильный приступ тошноты. Я хмыкнул и потерял руку с пистолетом. Мои реакции были медленнее из-за побочного действия препарата, и это дало ему существенное преимущество.


Я замахнулся рукой на его горло, и он частично отразил его. Но я достал его скользящим ударом по адамовому яблоку. Он ахнул и упал на стену. Я повернулся и направился к двери в конце коридора. Мне пришлось перепрыгнуть через сутулую фигуру коренастого человека, который просто пытался встать на ноги. Я надеялся, что этому высокому мужчине понадобится минута, чтобы прийти в себя, но мои ожидания были недолговечными. Я был только на полпути к двери, когда выстрелил револьвер.


«Стой, Картер. Или следующая пуля пронзит твой мозг».


Это была убедительная угроза. Я остановился и прислонился к стене, не глядя на него. Мой шанс на побег упал. Через минуту высокий мужчина подошел ко мне и воткнул револьвер мне в ребра.


«Ты очень противный парень, Картер», - сказал он, затаив дыхание, прижимая руку к горлу.


Другой агент КГБ подошел к нам. «Если бы не они, - быстро сказал он по-русски, указывая большим пальцем на другую часть здания, - я бы убил его прямо здесь и сейчас. Медленно и мучительно».


Коренастый мужчина вытащил свой револьвер и поднял его, чтобы ударить меня по голове и лицу.


"Нет!" - сказал высокий мужчина. «Подумайте о миссии».


Коренастый заколебался с диким взглядом в глазах. Кровь текла из его носа по губам к подбородку. Нос уже опух на его лице. Я посмотрел на него и пожалел, что смог его убить. Это заняло бы всего минуту больше, и это доставило бы мне огромное удовлетворение.


Но мужик опустил пистолет.


«Давай, - сказал высокий. «Они все еще ждут нас в лаборатории».


* * *


Они привязали меня к большому деревянному стулу. Я был в лаборатории. Это была большая комната, которая напомнила мне операционную в большом американском госпитале, за исключением того, что в поле зрения не было операционного стола. Возможно, стул, к которому я был приязан, служил той же цели. В комнате было несколько единиц электронного оборудования, на пультах управления мигали цветные огни. На машинах работали два техника, а в остальном я был один. Агенты вышли из комнаты, привязав меня к стулу.


Этот стул сам по себе был машиной. Это было похоже на электрический стул, но с проводкой было намного сложнее. Был даже головной убор с торчащими из него электродами. Сначала я подумал, что это какая-то система орудий пыток, но это не имело никакого смысла. Даже русские не пошли на такое, чтобы просто замучить человека, даже чтобы получить высшие секреты. Существовали и более примитивные способы, которые могли выполнять эту работу не хуже любой машины. В любом случае агенты не хранят глубокую государственную тайну ни в России, ни на Западе. Я не был исключением. Фактически, у агентов AX было меньше причин, чем у большинства, для хранения секретной информации, поскольку задания AX были больше связаны с конкретными физическими действиями против другой стороны, чем с расследованием и сбором данных.


Пока я все еще пытался во всем разобраться, я услышал, как за моей спиной открылась дверь, и в комнату вошли три человека. Таня была одна из них. На ней был белый халат и очки в роговой оправе. Ее волосы были собраны в пучок, и она выглядела очень мрачной и решительной. Она встретилась с моими глазами и долго смотрела в них, прежде чем заговорить. Думаю, она пыталась сказать мне, что сожалеет обо всем этом, но долг на первом месте.


"Как вы себя чувствуете, мистер Картер?" - безлично спросила она.


«Неплохо, учитывая обстоятельства», - ответил я.


Двое мужчин окружили ее. Один был мне знаком, потому что я только что прочитал его дело перед отъездом из Вашингтона. Это был Олег Димитров, резидент КГБ в Каракасе и человек, ответственный за все, что здесь происходило. Он был среднего роста, с седыми волосами и большой родинкой на правой щеке. Его глаза были жесткими и холодными.


«Итак, вы - печально известный Ник Картер», - сказал Димитров.


«Полагаю, отрицать это бесполезно, - ответил я.


«Да, бесполезно. Я Олег Димитров, как вы, наверное, уже знаете. Эта милая девушка, которая помогла нам поймать вас, - доктор Таня Савич, самый блестящий бихевиорист России. А этот джентльмен - ее коллега, доктор Антон Калинин».


Седовласый мужчина в белом халате по другую сторону от Тани посмотрел на меня поверх очков и кивнул. Его взгляд заставил меня почувствовать себя амебой под микроскопом. Я перевел взгляд с него на Таню.


Я спросил. - "Бихевиорист?"


«Верно, Ник. Надеюсь, ты не против, если я назову тебя Ником».


Я прислушался к ее голосу и теперь понял, почему он звучал не совсем по-немецки. Это был русский голос, пытающийся имитировать английский с немецким акцентом. Это было не идеально, но было достаточно, чтобы заставить меня гадать.


«Можешь звать меня как хочешь», - сказал я. «Я не думаю, что это имеет большое значение. Хотя было бы неплохо узнать, что вы собираетесь делать. Мое любопытство взяло верх надо мной. Вы трое создали шабаш ведьм КГБ или что-то в этом роде?»


Таня улыбнулась, но лица мужчин остались каменными. Димитров заговорил первым напряженным высоким голосом. «Классический американский герой, а, мистер Картер? Дерзкая шутка перед лицом опасности».


Я посмотрел на Димитрова. «Это лучше, чем плакать», - сердито ответил я.


«Мы сейчас займемся этим, Олег, - сказал ему доктор Калинин.


Димитров хмыкнул и ушел. Я услышал, как дверь лаборатории открылась и снова закрылась, когда он уходил. Два техника у станков не обращали на нас никакого внимания. Калинин подошел и воткнул мне в глаза фонарик. Работая, он говорил со мной тихим голосом.


«Доктор Савич специализируется на контроле над поведением», - медленно сказал он, глядя мне в глаза. «Она является одним из ведущих российских специалистов в области наркотического контроля над сознанием, гипнотерапии и общих методов контроля поведения».


Он выключил свет, и я посмотрел на Таню.


«Это правда, Ник, - сказала она. «Мы годами экспериментировали с контролем человеческого поведения. Я провел много исследований в этой области. Доктор Калинин тесно сотрудничал с нашей группой, записывая и анализируя физическое воздействие лечения на наших пациентов, он выдающийся врач нашей страны ».


Я спросил. - «Вы планируете провести надо мной поведенческие эксперименты?»


«Ты будешь первым мужчиной, которого будут контролировать наши усовершенствованные методы», - ответила она, и ее голос показал ее неуверенность. Теперь я был уверен, что Таня не знала, что ей придется применить свои знания и навыки в таких ужасающих делах. Ее голубые глаза скрылись за очками в роговой оправе.


«Ты собираешься… использовать меня как-нибудь?»


Таня быстро посмотрела мне в глаза и снова отвернулась.


Калинин пришел ей на помощь. «Мы собираемся уничтожить Ника Картера», - сказал он. «По крайней мере, на время. Вы больше не будете существовать как Ник Картер».


Я просто смотрел на него. Может быть, я был прав - последняя пуля в квартире Тани могла быть лучше для меня в долгосрочной перспективе.


"Больше не существовать?"


«Мы собираемся провести трансплантацию личности», - продолжил Калинин. «Вы станете совершенно другим человеком. И этот человек будет запрограммирован нами, мистер Картер. Вас как компьютер будет программировать техник. Вы начинаете понимать?»


Я перевел взгляд с него на Таню. «Боже мой, Таня», - прошептал я.


Голубые глаза встретились с моими. Она прижалась ко мне своим красивым лицом и взяла с ближайшего столика пузырек.


«Это намбулин, - сказала она по-деловому, - лекарство, совсем недавно разработанное нашими лабораториями. Это то, что вы бы назвали наркотиком, изменяющим сознание. Он имеет свойства, аналогичные ЛСД, но действие нашего лекарства уже более ограниченное ".


«Мне не терпится услышать», - саркастически сказал я.


Она проигнорировала замечание и продолжила. «Когда вводят намбулин, мыслительные процессы прерываются на базовом уровне, и личность изменяется. Принимающий наркотик становится очень покорным и испытывает повышенную внушаемость».


«Предложение», - подумал я. "Итак, это все."


«Частично», - сказала Таня. «Находясь под воздействием препарата, вы будете чрезвычайно восприимчивы к внушению квалифицированного гипнотерапевта. И к методам контроля поведения, разработанным за годы наших исследований».


Я спросил. - "С какой целью?"


Таня отвернулась.


«Нет смысла вдаваться в подробности», - сказал Калинин, взяв у Тани флакон и наполнив шприц жидкостью. «В любом случае, вы не вспомните ничего из того, что мы говорили в этом разговоре».


Что-то в его самодовольном лице меня очень разозлило. «Черт тебя побери!» - крикнул я ему.


Его глаза вспыхнули, чтобы встретиться с моим взглядом, и мне показалось, что я заметил в них слабую вспышку страха, когда он посмотрел на меня. «Пожалуйста, без драматизма, мистер Картер. Вы только усложните себе задачу».


Таня встала со стула и подошла поговорить с одним из техников. Калинин держал шприц перед лицом, толкая поршень, чтобы очистить аппарат от пузырьков воздуха.


Яростное отчаяние охватило мою грудь. Это было самое близкое к панике, что я когда-либо испытывал. Я никогда не боялся физической боли или смерти, но все было по-другому. Фактически они собирались убить меня, уничтожить мою личность, а затем использовать мое тело в своих нечестивых целях. От одной мысли об этом у меня по спине пробегали мурашки. И теперь я знал, что угроза унизить AX не была пустой. На подготовку этого плана - каким бы он ни был - у них ушли месяцы или даже годы. И с ведущим агентом AX, выполнявшим это, они были почти как дома.


На помощь Калинину подошел техник. Таня повернулась и посмотрела на нас через комнату. Техник привязал резиновую трубку к моему плечу и закатал рукав моей рубашки. Я увидел выступающие вены на предплечье. Намбулин входил прямо в вену.


Мое сердце бешено колотилось. Когда Калинин подошел ко мне с иглой, я стал отчаянно бороться с кожаными ремнями, всеми силами стараясь их порвать. Если бы я мог встать с этого стула, я мог бы легко позаботиться об этих мужчинах. Но узы были слишком крепкими.


Нет нужды бороться, мистер Картер, - мягко сказал Калинин, схватив меня за предплечье. - Бежать в этот момент совершенно невозможно ».


Игла опустилась, и техник держал меня за плечи, чтобы я не мог двигаться. На лице Калинина был легкий намек удовольствия, когда он воткнул иглу в расширенную вену, а затем надавил на поршень шприца.


Пятая глава.


Меня охватило чувство эйфории. Потом мое тело начало неметь. Мое дыхание заметно замедлилось, и я почувствовал, как со лба и верхней губы капает пот. Меня даже не волновало, что меня накачали наркотиками, и ужасное чувство паники исчезло. Я все еще мог вспомнить все, что они сказали мне, и я знал, что они собираются использовать меня в каком-то ужасном эксперименте по террору, но меня это больше не беспокоило. Я знал, что должен быть, но меня это просто не волновало. Несколько минут я боролся с этим чувством, пытаясь разжечь гнев, который я чувствовал внутри себя, но ничего не осталось. Что бы они ни делали, что бы они ни говорили, меня это устраивало. Было глупо бороться с этим, беспокоиться об этом. Я был в их власти, и их сила была огромной. Я подчинюсь этому и, возможно, каким-то образом выживу. В конце концов, это было то, что действительно важно в долгосрочной перспективе.


Их лица искривились передо мной - Тани и Калинина - и они смотрели


на меня, как на морскую свинку в клетке, но я не возражал. У них была своя работа, и я позволил им это сделать.


Калинин потянулся к моему лицу и приподнял мои веки. Он кивнул Тане и ушел. Таня подошла ко мне лицом. Она села очень близко. Я посмотрел в ее блестящие голубые глаза и обнаружил измерение, по которому раньше скучал.


«Теперь ты чувствуешь себя очень расслабленным, очень непринужденным», - сказала она мне мягким чувственным голосом. Голос, интонация усилили мое чувство благополучия.


«Да», - сказал я, глядя в темно-синие бассейны ее глаз.


«Когда ты смотришь мне в глаза, твои глаза устают. Твои веки становятся очень тяжелыми, и ты хочешь их закрыть».


Мои веки задрожали.


«Сейчас трудно держать глаза открытыми. Когда я досчитаю до пяти, вы закроете глаза, потому что захотите. Вы почувствуете огромное облегчение, когда закроете глаза. После того, как вы их закроете, вы медленно погрузитесь в глубокий транс. Один. Вы очень сонный. Два. У вас очень тяжелые веки. Три. Вы глубоко расслаблены и покорны. Четыре. Когда ваши глаза закроются, вы позволите моему голосу направлять вас в ваших ответах и ​​действиях. Пять ».


Казалось, мои глаза закрылись по собственной воле. Я знал, что не смогу удержать их от закрытия, но даже не хотел пытаться.


«Вы сейчас находитесь в гипнотическом трансе и откликнетесь на мой голос».


Она говорила мягким, тихим монотонным голосом, который был почему-то чрезвычайно убедителен. Я обнаружил, что испытываю огромную привязанность к прекрасному звучанию ее голоса - этого чувственного, обольстительного голоса - и мне хотелось делать все, что он меня просил.


"Вы понимаете?" - спросила она.


"Да, я понимаю."


«Хорошо. Теперь мы собираемся надеть это кольцевое устройство на вашу голову и прикрепить электроды». Я почувствовал, как кто-то перемещает оборудование мне на голову. Он походил на повязку на голову, и я вспомнил лабиринт проводов, которые выходили из него.


«Пока я говорю с тобой, Ник, ты будешь получать аудиовизуальные данные с машины. То, что ты видишь и слышишь, будет приятным и поможет тебе достичь глубочайшего состояния транса». Где-то я услышал щелчок кнопки, и затем водоворот красивых цветов атаковал черноту, созданную Таней. Вместе с цветами пришла мягкая музыка, прекрасная музыка, которую я никогда раньше не слышал. И голос Тани сопровождал прекрасные зрелища и звуки.


«Все мышцы вашего тела мягко расслабляются, легко расслабляются, и вас охватывает огромное чувство эйфории. Вы находитесь на эскалаторе, который движется вниз. С каждой ногой вы медленно опускаетесь вниз, и вы становитесь еще более расслабленными. "


Машина создала для меня эскалатор, и в плавном скольжении меня понесло вниз через лабиринт красок в мягкую темноту.


«Вы приближаетесь к нижней части эскалатора и входите в очень, очень глубокий транс. Вы полностью воспринимаете мой голос». Я достиг дна и оказался в великолепной, свободно парящей тьме, от которой никогда не хотел уходить.


«Я попрошу вас сосчитать до пяти, но вы пропустите цифру три. Вы не сможете произнести цифру три. Теперь сосчитайте до пяти».


Мои губы шевелились. «Один, два, четыре, пять». Мой рот и мозг не имеют ничего общего с номером три.


«Очень хорошо», - сказала Таня. «А теперь скажи мне свое имя и кто ты».


Что-то глубоко внутри меня сопротивлялось, но этот всемогущий голос спрашивал меня, поэтому я ответил: «Я Ник Картер. Я работаю в AX, где у меня кодовое имя N…» Я не мог вспомнить номер, и рейтинг Киллмастера ». Далее я дал более подробную информацию об идентификации.


«Хорошо. Теперь послушайте меня внимательно. Вы забудете все, что только что сказали мне, и все остальное, что связано с вашим прошлым. В этот самый момент у вас развивается полная и тотальная амнезия».


Произошла странная вещь. Меня охватила экзотическая дрожь, и когда она прошла, я почувствовал головокружение. Когда физические эффекты прошли, я почувствовал себя иначе. Это была тонкая разница, но казалось, будто весь мир вокруг меня исчез. Во вселенной ничего не осталось, кроме моего парящего тела и голоса Тани.


"Кто ты?"


Я подумал минуту. Ничего не вышло. Я старался изо всех сил, но все еще не мог ответить. У меня не было личности. Я был существом, плавающим в бескрайней тьме, ожидающим, чтобы меня назвали, классифицировали и классифицировали.


«Не знаю», - сказал я.


"Где ты живешь?"


«В этой черноте», - ответил я.


"Откуда вы пришли?"


"Я не знаю."


«Хорошо. Я освежу твою память. Теперь ты увидишь перед собой образ человека». Машина зажужжала, и я увидел человека. Он был высоким, с темными волосами и серыми глазами. «Этот мужчина - это ты», - продолжила она. «Вы - Рафаэль Чавес».


«Рафаэль Чавес», - сказал я.


"Вы венесуэлец, который провел несколько лет в Соединенных Штатах. Вы родились


в Маргарите и получил образование в Каракасе. Вы работали по нескольким направлениям, но теперь вы активный революционер ».


«Да», - сказал я.


«Вы живете в квартире на Авенида Боливар, 36, здесь, в Каракасе».


«Авенида Боливар, 36».


Она продолжила рассказывать мне, что у меня нет семьи или друзей, и что люди, с которыми я общалась, были немногими в этом здании, которые были товарищами по революции.


«Позже ты узнаешь о себе больше», - наконец сказала она. «А пока вы должны отдохнуть. Я буду отсчитывать от пяти назад. Во время счета вы медленно выйдете из транса и снова вернетесь в сознание. Пять. Вы снова поднимаетесь вверх по эскалатору. Четыре. Вы полностью в состоянии покоя. отдохнули, но вы становитесь более осознанными. Три. Когда ваши глаза открываются на счет до одного, вы ничего не вспомните до того, как закроете глаза, совсем ничего. Два. Когда ваши глаза откроются, вы вспомните только то, что я сказал о том, что вы - Рафаэль Чавес. Вы ничего не вспомните до наступления полной амнезии. Один ".


Я открыл глаза. Там сидела девушка, и я знал, что видел это лицо раньше, но понятия не имел, при каких обстоятельствах. Должно быть, это было незадолго до того, как я закрыл глаза. Я сразу заметил, что она не из Венесуэлы, и это уменьшило мой интерес к хорошенькому личику. Я говорил с ней на беглом испанском.


Я спросил. - "Qué pasó?"


«Вы были под легким успокоительным, сеньор Чавес. Вы попали в аварию и получили удар по голове, и мы позаботимся о вас в течение нескольких дней. Вы действительно узнаете своих революционных соратников, дон? "


Я оглядел комнату. Техник расстегнул узы, которые держали меня на стуле, и снял что-то с моей головы. «Почему… да», - сказал я. Дело в том, что я почти ничего не вспомнил.


«Это доктор Калинин, а я Таня Савич, ваши русские друзья в революционном движении. Эти другие товарищи - Менендес и Сальгадо. Они были с вами в движении в течение некоторого времени. Мы привезли вас сюда, в эту частную клинику, лечить вас. В конце концов, конференция не за горами ".


Я спросил. - "Конференция?"


Таня улыбнулась. «Не пытайся вспомнить все сразу. Тебе нужно пойти в свою комнату и отдохнуть».


«Да», - тупо сказал я. «Отдыхать. Я очень устал».


* * *


В комнате, в которую меня отвели, было приятно тихо. Была просто койка, на которой можно было лечь, но в данных обстоятельствах я не мог ожидать больничной койки. В конце концов, я был человеком, разыскиваемым законом, не так ли? Честно говоря, я мало что мог вспомнить. Мне жаль, что я не спросил девушку, как случилось несчастье, потому что я не помнил об этом. Одно было ясно - мне нужны были товарищи, которые вылечили меня. Мне они очень нужны. Они понятия не имели, насколько серьезна моя амнезия. Ну, это прояснится через несколько часов. Хороший сон меня поправит. Но меня беспокоило то, что я не мог вспомнить важную конференцию, о которой говорила девушка. Мой мозг закружился от попыток вспомнить, но в конце концов я заснул.


Я проснулся внезапно посреди ночи. У меня были галлюцинации или это был просто странный сон? Должно быть, это был сон. Я был в какой-то чужой стране, в пустынной стране. Я бежал по темной мощеной улице и гнался за мужчиной. Я держал в руке длинный черный пистолет немецкого производства, вероятно, Люгер. Я стрелял в этого человека и пытался его убить. Он повернулся и выстрелил в меня, и я почувствовал жгучую боль в боку. Пистолет в моей руке внезапно превратился в топор с короткой рукоятью. Потом я проснулся.


Это был странный сон. Я не помнил, чтобы был в какой-либо стране, кроме Венесуэлы и Америки. И я ни разу в жизни не стрелял в мужчину. Или я? Для меня все это не имело смысла.


Когда наступило утро, мне принесли поднос с едой, и я с жадностью поел. Закончив, я рассмотрел свое лицо в зеркале. По крайней мере, это было знакомо. Но, похоже, это лицо не принадлежало Рафаэлю Чавесу. Я взглянул на одежду, которую мне принесли, но не узнал ее. Карманы были пусты, опознания не было. Примерно через час пришел Менендес и отвел меня обратно в комнату со стулом с проволокой и другим оборудованием.


«Доброе утро, сеньор Чавес», - поприветствовала меня девушка, назвавшаяся Таней. "Вы готовы к новому лечению?"


«Да, я так полагаю», - сказал я, глядя на машины. «Но все ли это необходимо? Я хотел бы знать, какое лечение я получаю».


«Пожалуйста, - сказала Таня, показывая мне большой стул. «Вы должны нам доверять, сеньор Чавес. Мы ваши друзья».


Я сел в кресло, но мне стало не по себе. Я хотел выбраться из этого здания, побродить по улицам Каракаса, вернуться в свою квартиру на Авенида Боливар. Я был уверен, что эти знакомые виды вернут мне память и сделают меня здоровым. Я пообещал себе, что, если это занятие не принесет результатов, я сразу пойду домой.


«А теперь расслабься», - сказал мне человек по имени Калинин.


"Я дам вам легкое успокаивающее ». Он воткнул мне в предплечье шприц и сделал подкожную инъекцию.


В моей голове промелькнуло название. Намбулин. Где я слышал это раньше? Прежде чем я смог больше думать об этом, я начал чувствовать, что меня охватывает глубокая эйфория, и я потерял интерес к словам и всему остальному.


Кто-то поправил мне головной убор. Я не возражал. Через минуту я услышал голос Тани.


«Вы хотите закрыть глаза. Вы закроете их на счет до пяти». Она посчитала, и мои глаза закрылись. В темноте внезапно вспыхнул цвет, и я услышал какую-то странную музыку, которая почему-то показалась мне знакомой. Голос умолк, но цвета и музыка продолжали тянуть меня вниз и вниз. Мне казалось, что я на эскалаторе. Затем из моей головы раздался другой голос. Голос рассказывал мне обо мне все. Каждая мелочь, от даты моего рождения до моей недавней деятельности в левом движении за освобождение Венесуэлы от тиранического империализма Соединенных Штатов. Были изображения конкретных сцен. Когда все закончилось, я получил подробную картину своего прошлого. Моя амнезия излечилась.


Я был членом политической группы под названием «Виджиланте», целью которой было свержение правительства Венесуэлы и установление левого режима с помощью русских. Меня завербовали несколько месяцев назад, и пару дней назад я был ранен во время демонстрации у американского посольства.


Таня снова заговорила. "Ваш лидер попросил нас сообщить вам, что ряды дружинников истончаются из-за трусливого дезертирства перед лицом жестокой полицейской тактики. Поэтому действовать необходимо сейчас. Вы были выбраны, чтобы провести это действие.


«Венесуэла стала слишком зависимой от Соединенных Штатов», - продолжила она. «Соединенные Штаты покупают около 40 процентов экспорта нефти Венесуэлы, что дает американцам смертельную экономическую хватку для Венесуэлы. Президент Венесуэлы и его капиталистическое правительство должны быть уничтожены, прежде чем они передадут всю страну американцам. Был разработан план. разработан с учетом предстоящей Каракасской конференции.


«Конференция будет встречей между президентом Венесуэлы и вице-президентом Соединенных Штатов. Она предоставит уникальную возможность нанести удар обоим этим врагам народа. Позже вам сообщат о характере план и детали того, как это должно быть выполнено. Вы понимаете? "


"Да, я понимаю."


«Хорошо. Когда вы проснетесь, вы вспомните в деталях все, что я вам сказал, и все, что вы слышали и видели, находясь в глубоком трансе. Если в вашем уме возникнут вопросы о деталях, ваше подсознание даст ответы и заполнит любые пробелы это может вас беспокоить. Вы не будете подвергать сомнению свою идентичность как Рафаэля Чавеса и не будете сомневаться в обоснованности его политической философии ».


Через несколько минут мои глаза естественным образом открылись, и я вспомнил, как Таня считала в обратном порядке от пяти до одного. Я также вспомнил все о своей прошлой жизни. Что бы они ни сделали со мной, это сработало. Я полностью оправился от амнезии.


Таня улыбнулась. - "Как вы себя чувствуете, товарищ?"


"Очень хорошо", - ответил я. «Наркотик заставил меня вспомнить. Я должен принять участие в миссии против Каракасской конференции, теперь я вспомнил об этом. Я буду готов?»


«Вы будете готовы», - сказала она.


Калинин отвернулся и подошел к технику в дальнем конце комнаты, оставив нас с Таней наедине. «Мы с тобой… мы знаем друг друга лучше, чем я помню?» Я спросил. У меня был мимолетный образ Тани, лежащей обнаженной на диване.


Что-то было в ее глазах, затем ее лицо расплылось в легкой улыбке. «Я надеялся, что ты вспомнишь. У нас был вечер вместе. Разве ты не помнишь?»


«Не совсем», - сказал я. «Но мельком, некое воспоминание я получил, мне хотелось бы вспомнить больше».


Она тихонько рассмеялась. «Возможно, мы снова проведем несколько минут вместе, прежде чем ты покинешь клинику».


«Это то, чего стоит ждать», - сказал я.


Хотя я чувствовал себя полностью хорошо, они настаивали, чтобы я остался в своей комнате и отдохнул. Я немного подумал о Тане. Странно. Моя миссия была самым важным в моей жизни, но я не мог перестать думать об этой необыкновенной девушке.


Когда я не думал о Тане, я пытался восстановить прошлое, которое почти забыл из-за аварии. И как я попытался вспомнить, мне вспомнился небольшой инцидент. Я босиком забежал в глиняный дом на окраине Маргариты. Потом я вспомнил, что этот дом был моим домом, а хорошенькая черноволосая женщина по имени Мария была моей мамой. Она и мой отец умерли, когда мне было девять лет. Вскоре после этого я приехал в Каракас, где жил у родственников и учился на государственного служащего.


Во всем этом все еще было что-то странное. Я мог вспомнить кое-что из своего прошлого, но эти вещи казались нереальными, мысленные образы блеклые и туманные. И когда я перестал думать о них сознательно, они просто исчезали в забвении и не казался настоящей частью меня.


Удивительно, но самыми яркими моими воспоминаниями остались те несколько лет, которые я провел в Америке, работая на погрузочной платформе.


Я провел весь день в своей комнате. В ту ночь ко мне пришла Таня. Она вошла тихо и закрыла за собой дверь. Я встал с края койки, где читал газету о Каракасской конференции. У нее был стетоскоп, а в руке она держала планшет.


"Могу я пощупать твой пульс?" спросила она.


"Конечно."


Она держала мое запястье своей маленькой мягкой рукой. Наши взгляды встретились, и она быстро отвернулась. Она сделала отметку на своей диаграмме, затем приставила стетоскоп мне к груди и с минуту прислушивалась.


"Вы чувствуете тошноту?"


"Нет."


"Есть ли потоотделение во сне?"


«Не то, чтобы я помнил».


Мой взгляд переместился с ее полных губ на чувственные изгибы ее тела. И снова в моей голове промелькнул дразнящий образ - Таня обнаженной на диване. Ее следующий вопрос казался экстрасенсорным.


«Ты сказал, что вспомнил ... близость между нами, Рафаэль».


"Да, я вспомнил это."


"Не могли бы вы рассказать мне, что вы вспомнили?"


Я улыбнулся. "Нет. Это была ты. На диване".


Ее прекрасные голубые глаза избегали моего взгляда. Я взял у нее планшет и стетоскоп и бросил их на пол. Затем я нежно притянул ее к себе. Я поцеловал ее, и она ответила.


"Ты действительно спала со мной, не так ли?" - тихо спросил я.


Она попыталась отодвинуться, но я удержал ее. «Рафаэль, ты не любовник», - возразила она. «Ты революционер. У тебя не было времени на женщин».


«Я, должно быть, нашел время хотя бы раз, - напомнил я ей.


Ее глаза нашли мои. «Да, один раз». Казалось, она вспоминает. «Незадолго до демонстрации у американского посольства. Я принесла записку в вашу квартиру, и вы просили меня остаться».


«И мы поцеловались, и я прижал тебя так близко», - сказал я, медленно проводя руками по всей длине ее тела.


«Рафаэль, пожалуйста…» - слабо запротестовала она.


Я расстегнул ее форму до талии и просунул руку внутрь, прижимая ее к себе. Я ласкал ее груди и чувствовал, как от моего прикосновения ее соски затвердевают.


"Рафаэль ..."


Мы снова целовались. Она перестала сопротивляться и с внезапной огромной страстью ответила на мою ласку, ее тело отчаянно напряглось, когда я исследовал ее рот. Когда поцелуй закончился, мы оба затаили дыхание и жаждали большего.


«О, Боже, Рафаэль», - выдохнула она.


Она скинула форму и уронила ее на пол. Я наблюдал, как она стягивала трусики со своих длинных гладких бедер. Она подошла к койке и потянулась, ее тело дрожало от возбуждения. Я быстро разделся и лег рядом с ней. Мои пальцы и губы перебирали каждый дюйм ее горячей дрожащей плоти.


Внезапно она попыталась отодвинуться, но я крепко прижал ее. "Что я делаю с тобой?" воскликнула она. Я подавил ее слова, глубоко погрузившись в ее рот языком. Она снова начала отвечать.


Я не знал, что она имела в виду, и мне было все равно. Я мог думать только о ее спелом, теплом теле. Она застонала от желания, когда я перевернулся на нее. Ее бедра открылись для меня, и я чувствовал, как ее ногти впиваются в мою спину. Я резко вошел в нее, и она вскрикнула от удовольствия. Тогда все было тьмой, безотлагательностью и нарастающей необузданной страстью.


Шестая глава.


Меня снова привязали к стулу, и в комнате было совершенно темно. Они сделали мне еще одну инъекцию, но на этот раз не было никаких умоляющих голосов. Во мне действовал только наркотик. Тани и Калинина даже в комнате не было.


Они что-то упомянули о «последней фазе». Я слышал, как они говорили это по-русски, и почему-то все понял, хотя я не помнил, чтобы когда-либо учил русский.


Когда я сел в кресло, в темноте передо мной возник образ. Это был президент, и он произносил политическую речь. Он был всего в двадцати футах от меня и жестикулировал во время разговора. Он говорил вещи, которые меня очень расстраивали. Я покрылся холодным потом. Эйфория сменилась сильным гневом, поскольку слова президента становились все более и более оскорбительными, все громче и громче. Его лицо медленно исказилось и стало ужасно искаженным. Через минуту лицо было всем, что осталось от изображения. Он начал расширяться, становясь все больше и уродливее, по мере того как яд хлестал из его скрюченных губ. Лицо было так близко, что я подумал, что могу протянуть руку и атаковать его.


Я услышал крик в комнате и понял, что он исходил из моего собственного горла. Я яростно дотянулся до этого ужасного лица, пытаясь разорвать плоть голыми руками, царапая ее пальцами.


Но я не мог этого достичь. Крик был воплем полного разочарования и жалкого отчаяния из-за невозможности дотянуться до ужасного лица и уничтожить его. Через минуту голос затих, и воцарилась тишина, искаженное лицо продолжало двигаться передо мной.


Вдруг


Голос Тани раздался из темноты. «Это ваш враг. Это человек, который стоит между вашим народом и свободой. Он мерзкое, уродливое животное, и он питается трупами своего народа. Вы всегда его не любили и боялись, но теперь вы поглощены отчаянным, жестоким отвращением. Вы ненавидите его больше, чем когда-либо ненавидели кого-либо или что-либо в своей жизни ».


Я думал, что моя грудь вот-вот взорвется от отвращения и ненависти, которые я испытывал к искаженному лицу. Я все время вспоминал гнусные слова президента и сжимал кулаки до тех пор, пока ногти не разорвали ладони.


Наконец изображение исчезло в темноте и сменилось другим. Сначала это было мне не знакомо, потом я вспомнил об этом из газеты. Это был американский вице-президент. Он говорил по-английски, но я его прекрасно понимал. Он объяснил, что будет тесно сотрудничать с правительством Венесуэлы, что Соединенные Штаты будут предлагать больше экономической и военной помощи, чтобы президент Венесуэлы оставался у власти. Пока он говорил, его лицо изменилось. Его глаза становились все более злыми, а из уст извергались отвратительные, отвратительные слова.


Когда наконец зажегся свет, я был весь в поту. Техник снял меня со стула и отвел обратно в мою комнату. Наркотик и непреодолимые эмоции полностью истощили мою энергию. Мои ноги были настолько слабыми, что я едва могла ходить.


Вернувшись в мою комнату, техник помог мне сесть на койку и посмотрел на меня сверху вниз.


Он спросил. - "С тобой все впорядке?"


"Я думаю так."


Он сказал любезно. - «Это все необходимо для вашей миссии».


Я глубоко вздохнул. - "Где Таня Савич?"


«Она занята проектом».


«Я должен ее увидеть».


«Боюсь, это невозможно».


Я посмотрел на него. Это был молодой венесуэлец по имени Сальгадо. Его лицо выглядело честным. Может быть, из-за откровенности, которую я там увидел, я выпалил то, о чем даже не догадывался, что думал.


«Неужели я тот, кем меня называют? Неужели все это необходимо для народной революции?»


Его глаза сузились на меня. "Ты сомневаешься в этом?" - с тревогой спросил он.


«Я… я не знаю. Думаю, что нет. Иногда мне кажется, что я схожу с ума».


«Вы не сошли с ума. На самом деле, вы сейчас вполне здоровы». Его голос был успокаивающим.


Я спросил. - «Как долго я был здесь в клинике?»


Он заколебался, словно задаваясь вопросом, отвечать ли мне. «Позавчера вечером вас привел товарищ».


"А когда я буду готов уехать?"


"Cегодня."


Я слабо приподнялся на локте. - "В самом деле?"


«Последний этап завершится сегодня позже. У вас будет еще несколько ознакомительных занятий. Следующий будет не очень приятным для вас, но он закончится раньше, чем вы узнаете об этом. Это абсолютно необходимая часть вашей подготовки к работе на конференции ".


"Что это за работа?"


«Они скажут вам позже сегодня».


Вдруг дверь отворилась, и вошел доктор Калинин. Он сердито посмотрел на техника. «Что это? Почему вы все еще с сеньором Чавесом?»


Техник выглядел испуганным. - «Он хотел поговорить немного».


«Возвращайся к работе», - коротко сказал Калинин.


"Да, конечно." Сальгадо повернулся и вышел из комнаты.


Я смотрел, как Калинин подходит ко мне. Мне не нравилась мысль о том, что здесь правят русские и что моим соотечественникам не разрешается говорить со мной. Венесуэлец должен контролировать свою революцию, но Калинин относился к Сальгадо как к низшему.


Калинин натянуто улыбнулся мне. «Мне очень жаль, что так резко отнял у вас Сальгадо, сеньор Чавес, но у него есть обязанности в другом месте. Вы хорошо себя чувствуете?»


«Прекрасно», - ответил я.


Он пощупал мой пульс и какое-то время ничего не говорил.


«Очень хорошо. Тебе следует отдохнуть, а мы придем за тобой после обеда. У тебя впереди серьезное занятие».


"Неужели я действительно могу покинуть это место сегодня поздно вечером?"


Мой вопрос застал его врасплох. Но после короткой паузы он ответил: «Да. Сегодня вечером вы будете готовы».


«Хорошо», - сказал я. «Ненавижу заключение».


«Мы все тоже», - сознательно сказал он. «Но мы должны приносить жертвы во благо революции. Разве это не так?»


Я кивнул. Калинин натянуто улыбнулся и ушел.


Я заснул ненадолго. Вдруг я услышал собственный крик. Я сел на койку прямо, весь в поту и трясясь. Я провел дрожащей рукой по рту, глядя на противоположную стену. На меня было не похоже бояться - столько я знал о себе. Должно быть, они давали мне лекарство. Мне приснился еще один кошмар.


Я видел уродливые лица из темной комнаты и слышал резкие злые голоса. Все это было смешано с моими образами. Я шел по темному переулку с «люгером» в руке. Я повернул за угол, и внезапно передо мной появилось огромное искривленное лицо. Он выглядел как президент, но это было деформированное лицо висящее в темноте.


Я стрелял из люгера снова и снова, но это отвратительное лицо только смеялось надо мной. Рот открылся, угрожая поглотить меня. На меня приближались длинные острые зубы. Тогда я закричал.


После легкого обеда меня отвели обратно в комнату с машинами - они называли это комнатой ориентации. Техник предупредил меня, что этот сеанс будет другим, и он не преувеличивал. Таня встретила меня в комнате, когда техники привязывали меня к креслу.


«Это будет неприятно», - сказала она. «Но все закончится раньше, чем вы это узнаете».


«Я думал о тебе раньше», - сказал я. «Я просил тебя, но они сказали, что ты слишком занята, чтобы меня видеть».


Мужчины закончили связывать меня ремнями и подошли к одной из машин. Раньше они не использовали его. У него была небольшая панель управления, но на его прилавке были десятки мигающих цветных огней.


«То, что они сказали тебе, было правдой», - ответила Таня.


"Увижу ли я тебя снова после того, как уйду отсюда?"


Она отвернулась. «Возможно. Все зависит от исхода миссии».


«Я ничего не знаю о миссии», - напомнил я ей.


"Скоро ты будешь знать".


На этот раз они использовали другие приспособления - проволочную металлическую ленту на груди и новый головной убор. Таня проследила, чтобы все было как следует, и вышла из комнаты.


Они выключили свет, и я увидел еще несколько фотографий в темноте. Изображения были даже более реальными, чем те, что я видел тем утром. На этот раз мне не сделали укол, но я знал, что действие утренней дозы еще не полностью исчезло.


Президент появился в комнате. Он шел сквозь толпу, злобно махая руками и улыбаясь. Как только изображение появилось, повязка начала что-то делать со мной. В голове возникло ужасное давление, боль стала почти невыносимой. Пока я смотрел, как движутся изображения, агония усиливалась. Я изо всех сил пытался освободиться, открывая и закрывая рот и прищурившись от боли. Стало только хуже, пока я не подумал, что моя голова вот-вот взорвется. Крик вырвался у меня из горла. Мужчина отделился от толпы и побежал к президенту, размахивая огромным мачете. Лезвие соединилось, обезглавив президента, и его голова полетела в толпу, проливая кровь повсюду. Люди смеялись и смеялись.


Боль исчезла, и я почувствовал только сладкую пустоту физического комфорта. Президент был мертв, и мир был спасен от его тирании.


Я надеялся, что сеанс закончился, но этого не произошло. Еще одна сцена заполнила комнату, когда президент произносил публичную речь. Боль пришла снова, и я уперся в нее, свернувшись внутри, чтобы сопротивляться ей. Но меня это поразило. На этот раз ужасное давление в голове сопровождалось острой болью в груди, как будто у меня случился сердечный приступ. Я слышал свой крик, но боль не проходила. Мужчина наставил пистолет на президента и оторвал выстрелом ему затылок. Боль сразу утихла.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги