86

Глава 39

Когда мне предложили войти с состав одного из малых звеньев, я не стал отказываться. Тренировка в одиночестве шесть дней давала о себе знать. Провести остаток недели на поверхности планеты в компании трех солдат было лучшим решением и для меня и для отряда, в котором я все еще был неизвестной величиной.

Маршрут был стандартным, пройденным много раз до этого. Старший звена третьего ранга и трое солдат второго проходили дистанцию за четыре дня, выполняя шесть заданий. Настрелять мелкой живности, собрать несколько образцов органики, удаление от базы было не более пяти-семи километров, трасса проходила по кругу.

Сегодня заканчивался четвертый день и мы сидели у небольшого костра, разведенного в ложбине. Со стороны огонь было не особо заметно, лишь едковатый запах выдавал наше присутствие. Впрочем крупных хищников так близко от базы не было, а мелкая живность нападать на нас в дали от своих нор опасалась. Мы отдыхали.

— Холодает, — запахнув посильнее куртку, сказал Владимир.

Он был командиром нашего звена, седоусый мужчина убеленный опытом долгих военных лет.

— Черт, не думал что здесь есть смена времен года, — поворошив веткой в костре, Жека прищурился от поднявшихся в воздух хлопьев пепла.

Роман, мой знакомый еще по полевым испытаниям оружия, потянул себя за воротник и накинул капюшон на голову. Он сидел спиной к проходу межу двух крупных камней, ветер найдя щель в естественной преграде, задувал в этом месте особенно сильно.

— Это как это? — изумился я, увидев трансформацию амуниции.

— А, это, — на секунду напрягшись, Владимир расслабился, поняв причину моего удивления: — Ну, не все же тебе нас удивлять.

Негромкий смех затопил выбранную нами поляну. За проведенные несколько дней я не зная обычного уклада жизни, делал иногда то, что старожилы считали невозможным. Наиболее ярким примером мог служить разведенный костер, что подсвечивал наши лица в сгущающейся темноте причудливыми сполохами малинового цвета.

Изучая окружающий меня мир, я получал информацию об простейших свойствах предметов, но для других людей эти знания были пока не доступны. Камень горюн, который раньше игнорировался всеми отрядами, теперь грозил стать самой желанной находкой. Крупных деревьев почти не было в округе, зато легко поджигающийся и долго горящий камень встречался довольно часто.

— Восемь шесть, — обратился ко мне Жека: — есть еще что-нибудь этакое?

После того как я разжег в первый вечер камень горюн, этот солдат стал считать что у меня полно фокусов в карманах. Переубедить его никак не удавалось и я обычно сдавался к вечеру, устав отнекиваться в течение дня.

Мои обращенные к небу глаза лишь вызвали улыбки у остальных членов звена.

— Знаешь ведь, что не отвяжется, — поддержал его Роман.

— Нет уж, сначала ты, — ответил я: — Расскажи откуда капюшон. В стандартной амуниции его нет.

— В стандартной нет, — согласился он, помолчав, он смотрел с прищуром на огонь: — Но если не думать об этом, и укрыться от дождя или ветра на рефлексе, так, как ты делал это долгие годы до этого, сидя в засаде или на марш броске, то вполне может получиться.

Мы помолчали. Как то само собой накатило воспоминание о прошлой жизни, времени проведенном на планете Земля, что была сейчас на расстоянии в несколько сотен световых лет от маленького костра, вокруг которого приютилось несколько человек.

— Теперь ты, — усмехнулся он после того как мимолетный приступ ностальгии схлынул.

— Ну, разве что вот, — я достал из поясной сумки сухую трубочку и передал ее по кругу.

Изнывающий от нетерпения Жека с детским нетерпением ждал, провожая глазами предмет. Роман и Владимир, поддержав мою игру, долго рассматривали трубочку, передавая ее из рук в руки.

— И что это? — получив наконец-то в свои пальцы это, он поднял на меня удивленный взгляд, так и не разобравшись с тем что ему досталось.

— Когда порежешься, положи на рану и посмотришь что будет, — я не хотел быстро заканчивать интригу, рассказывая обо всем сразу.

Жека поступил по своему, нарушив мой план. Не долго думая, солдат чиркнул ножом по левой руке. Кровь чуть брызнув, потекла к запястью.

— Ты чего? — удивился я.

— А, завтра все равно уже на станции будем, — отмахнулся от меня сумасшедший.

Приложенная на пути струйки крови трубочка не подвела. Распрямившись, словно живой организм, лента проползла вверх по руке и плотно накрыла место пореза. Все ошарашено уставились на почти вылеченную руку.

— Очень надежная повязка, — прокомментировал я: — не сковывает движение, останавливает кровь и занимает мало места. К сожалению на процесс заживления особо не влияет, регенерация тканей остается на естественном уровне.

— И где такое брать? — Владимир по достоинству оценил продемонстрированный бандаж.

Жека продолжал размахивать рукой, испытывая на прочность повязку.

— Это обыкновенный подорожник, засохший, — признался я.

— И откуда ты все знаешь? — покачав в который раз за эти четыре дня головой, спросил Рома.

— Надо всего лишь нарвать подорожник, положить его в сумку и забыть о нем. Через десять дней попасть в переделку и очень сильно порезаться, — объяснил я свои знания: — И когда припрет, используешь все что есть под рукой, не заботясь о том, поможет или нет.

— Старая добрая удача, — подытожил Владимир: — без нее солдату никуда.

В выдвинутой теории старшим звена была своя философия, и я не стал ничего говорить. Простому солдату при таком подходе к жизни, действительно будет легче терпеть удары судьбы и сносить повороты фортуны.