А.С. Пушкин. Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 6

4

Марья Шонинг и Анна Гарлин, осужденные в 1787 г. в Нюрнберге.

Марья Шонинг, дочь нюрнбергского ремесленника, 17-ти лет отроду потеряла отца. Она ухаживала за ним одна, так как по бедности принуждена была отпустить единственную их служанку, Анну Гарлин.

Возвратившись с похорон отца, она застала у себя двух чиновников податного ведомства, которые потребовали на просмотр бумаги покойного, чтобы удостовериться, платил ли он налоги соразмерно своему имуществу. Они нашли после проверки, что старый Шонинг платил обложение несоответственно своим средствам; они наложили печати. Девушка перебралась в пустую комнату, пока начальники казначейства не решат этого дела.

Податные чиновники возвратились с решением своих начальников и с приказом, чтобы Марья Элеонора Шонинг оставила дом, отбираемый в казну.

Шонинг был беден, но бережлив. Трехлетняя болезнь истощила всё, что он скопил. Марья пошла к чиновникам, плакала, но начальство было неумолимо.

Вечером она отправилась на кладбище св. Якова… Она ушла оттуда утром; затем, умирая с голоду, снова очутилась на кладбище…

Нюрнбергская полиция выплачивает полкроны ночным сторожам за арест каждой женщины после 10 часов вечера. Марью Шонинг отвели на гауптвахту. На другой день ее привели к судье, который отпустил ее, пригрозив отправить в исправительный дом в случае, если она попадется вторично.

Марья хотела броситься в Пегниц… ее окликнули. Она увидела Анну Гарлин, бывшую служанку своего отца, вышедшую замуж за инвалида. Анна утешила ее: «Жизнь коротка, — сказала она ей, — а небо — навсегда, дитя мое».

Марья находила приют у Гарлинов в течение года. Она вела там весьма убогую жизнь. В конце года Анна заболела. Наступила зима, работы не было; цена на продукты поднялась. Всю мебель продали вещь за вещью, кроме койки инвалида, который к весне умер.

Один бедный врач бесплатно лечил мужа и жену. Иногда он приносил им бутылку вина, но денег у него не было. Анна выздоровела, но сделалась ко всему равнодушной: работы не было совсем.

Однажды вечером, в начале марта, Марья вдруг ушла из дому…

Она была задержана сторожевым обходом. Капрал велел солдатам окружить ее и сказал ей, что на утро ее высекут. Марья вскричала, что она виновна в детоубийстве…

Когда ее привели к судье, она объявила, что родила ребенка, причем принимала Анна Гарлин, которая и похоронила его в лесу, где — она сама уже не знает. Анна Гарлин была тотчас же арестована, и, после запирательства, приведена на очную ставку с Марьей — она всё отрицала.

Принесли орудия пытки. Марья пришла в ужас — она схватила связанные руки своей мнимой сообщницы и сказала ей: «Анна, сознайся в том, чего от тебя требуют! Милая моя Анна, для нас всё кончится, а Франк и Нани будут помещены в сиротский дом».

Анна поняла ее, обняла и сказала, что ребенок был брошен в Пегниц.

Дело было решено быстро. Обеих приговорили к смертной казни. Утром в назначенный день их повели в церковь, где они молитвою приготовились к смерти. На повозке Анна была спокойна, Марья волновалась. Гарлин взошла на эшафот и сказала ей: «Еще мгновение, и мы будем там (на небе)! Мужайся, еще минута — и мы предстанем перед богом!»

Марья воскликнула: «Она невинна, я лжесвидетельница…» Она бросилась в ноги к палачу и священнику… она рассказала всё. Палач в изумлении останавливается. В народе раздаются крики… Анна Гарлин, на вопросы священника и палача, говорит с неохотою (простотою): «Разумеется, она сказала правду. Я виновна в том, что солгала и усомнилась в благости провидения».

Судьям посылают донесение. Посланный возвращается через час с приказанием исполнить приговор… Палач, отрубив голову Анне Гарлин, лишился чувств. — Марья была уже мертва. (Франц.)