Абсолютно другая история или пусть все будет по-другому

Глава девятая. И нет нам покоя, ни ночью ни днем…

Я сидела в комнате у ребят и рассматривала карту Мародеров. В прошлом году, я абсолютно про нее забыла, а теперь высматривала на ней Барти Крауча младшего, и не находила. Первый урок ЗоТИ оставил у меня пренепреятнейшее ощущение. Нет, мне не жалко было пауков, хотя они и живые, и боль чувствуют, и мучить животных не кажется мне правильным, но все же лучше пауки, чем одноклассники. Но когда Рон Уизли, на следующий день, в очередной раз пытался сцепиться с Драко, а под трансфигурирующий луч попал, успевший оттолкнуть его в сторону Гарри, я уже была почти в ярости. Единственное, что не позволило мне броситься на придурочного бывшего аврора с кулаками и проклятиями, это то, что Гарри превратился отнюдь не в беленького хоречка, и побить им об стены у Грюма просто не хватило сил. А вы попробуйте поднять в воздух, напряженного и готового к атаке тибетского мастифа. Грюм удирал от него, только пятки сверкали, потому что связать массивную, но верткую зверюгу он не смог, тот первым делом отобрал у него палочку. И гнал до самого кабинета трансфигурации, изредка рыкая на манер голодного льва… Декан Макгонагалл анимагическую форму Поттера оценила сразу. Превратив его, на наших глазах, а мы всей компанией бежали следом и хором объяснили ей возникшую проблему, обратно в человека, она отвела Грюма на беседу к директору. Больше такого отставной аврор себе не позволял. Видимо представил себе, чем может кончиться очередная попытка, если Гарри опять бросится спасать и попадет под заклятие. Наш декан, в тот день, впал, после нашего рассказа, в такое бешенство, что мы еле его успокоили, но месть Грюму, в стиле незабвенных мародеров, или их последователей близнецов Уизли, он организовал. Что он сделал, так и осталось для нас загадкой, но неделю бывший аврор провалялся в больничном крыле, и доказать, что его отравили или прокляли никому не смог. Но это точно был Грюм. Именно он по ночам бродил по школе, показывал на уроках непростительные заклинания и удирал от Гарри.

Утром, 21 октября, на мраморной доске напротив главного входа появилось объявление.

«ТУРНИР ТРЕХ ВОЛШЕБНИКОВ.

ДЕЛЕГАЦИИ ИЗ ШАРМБАТОНА И ДУРМШТРАНГА ПРИБЫВАЮТ В ХОГВАРТС В БЛИЖАЙШУЮ ПЯТНИЦУ — 28 ОКТЯБРЯ В 6 ЧАСОВ ВЕЧЕРА. УРОКИ В ЭТОТ ДЕНЬ ЗАКОНЧАТСЯ НА ПОЛЧАСА РАНЬШЕ. ПОСЛЕ УРОКОВ ВСЕМ УЧЕНИКАМ ОТНЕСТИ СУМКИ С УЧЕБНИКАМИ В СПАЛЬНИ И СОБРАТЬСЯ ПЕРЕД ЗАМКОМ ДЛЯ ВСТРЕЧИ ЗАМОРСКИХ ГОСТЕЙ».

Вечером я собрала неразлучную троицу в Тайной комнате, для конфиденциального разговора. Когда они начали меня с порога утешать, говоря, что никакой Крам не достоин моей любви, раз он не разглядел во мне, все мои выдающиеся способности, я чуть со стула не свалилась. Я вся за прошедший месяц извелась, придумывая как перехватить, или куда спрятать в этот день братца, а эта троица, Гарри, Невилл и Драко, оказывается, заподозрили у меня неразделенную любовь, к Краму. Ну, я им и устроила, я шипела как гюрза, обвиняя их в том, что за столько лет они все еще меня так плохо знают…

В конце монолога, я вспомнила, зачем, собственно, их всех собрала.

— Господа, меня с лета, одолевают очень не хорошие предчувствия. Как только я узнала, что в школе будут проводит мероприятие такого опасного характера, на котором вполне взрослые, 17-летние молодые люди гибли и получали увечия, я сразу вспомнила нашего незабвенного директора, с его маниакальным желанием устроить моему братцу, то полосу препятствий, то встречу с василиском, то еще какую — нибудь гадость. Я уже всю голову сломала, что бы такое придумать, чтобы записка с именем Гарри Поттера не вылетела из этого чертового кубка. Давайте, присоединяйтесь к мозговому штурму, что можно сделать, чтобы в те сутки, когда кубок будет стоять в Большом зале, и принимать заявки, самого Гарри Поттера даже в школе не было.

Первым очнулся Драко, как ни странно он совершенно со мной согласился, что свернуть голову за 1000 галеонов, смерть нелепая и нормальные люди такое не оценят, тем более, что деньгами Гарри обеспечен, а жизнь у него всего одна. Невилл задумался на более долгое время, но с Драко согласился, только предложить ничего не успел, а Гарри предложил.

— А давайте озадачим декана. Профессор Снейп вполне может придумать что — нибудь такое этакое.

— А вы уверены, что он не поднимет меня на смех, все же доказательств у меня никаких, только вот предчувствие, да интуиция, женская

— Крестный сходу никогда ничего не отметает, он всесторонне изучает проблему, и только потом может высмеять, а может предложить выход.

— Ну, вам виднее. Драко, ты сможешь привести декана сюда сейчас, или стоит всем пойти к нему Мне вот, это место кажется наиболее безопасным для обсуждения таких тем.

— Я за ним схожу, только пусть Гарри меня проводит, а то я дверь не открою.

Декан Слизерина появился вместе с Гарри и Драко через пятнадцать минут. На его вопрос, к чему такая конспирация, и что за собрание мы тут устроили, Драко кивнул на меня, и попросил крестного выслушать.

Я повторила то, что уже говорила до этого. Про свою вопящую об опасности интуицию, про то, что извелась за полтора месяца, но придумать, как избежать ловушки, которую просто чую — не знаю. Внимательно посмотрев на меня, профессор задумался и выдал следующее. Что я, конечно молодец, но была бы еще большим молодцом, если бы посветила в свои предчувствия всех пораньше, а не накануне события. Он сегодня обязательно озадачит и Люциуса с Нарциссой, а те соберут у себя всех заинтересованных в нашем благополучии лиц. И даже старого знакомого, из отдела тайн, привлекут, если нужно будет. Разобраться, можно ли бросить в артефакт чужое имя, и будет ли в таком случае заключен магический контракт, сам декан, сказать затрудняется. Но совершенно точно, что будет необходимо намекнуть Попечительскому совету, на возможные неприятности, и мобилизовать некоторых из них, в день выбора чемпионов, прибыть в школу, якобы на торжественную церемонию. Чаще всего, с магическими контрактами имел дело Люциус, ну и наши гоблины — управляющие то же могут знать.

Мозговой штурм взрослых вылился в некоторые интересные предложения и выводы. Во — первых, как оказалось, если артефакт действительно воспримет записку с именем, брошенную чужой рукой, то в отличие от обычных чемпионов, с которыми контракт заключается уже без необходимости повторить их согласие, тут контракт потребует подтверждения. Необходимо будет заявить, что сам Гарри Поттер не бросал и никого не просил бросить его имя в кубок, выбирающий претендентов, и поклясться магией в этом. А затем, четко произнести, что согласия на участие в Троемудром турнире он не дает. Но это необходимо сделать сразу, как только его имя появится из кубка. А дальше будет разбираться Попечительский совет. Даже если директор упрется рогом, и потребует отказа или согласия опекуна, то лорд Малфой, обязательно возьмет с собой и Сириуса и Нарциссу, на всякий случай, Сириусу изменят внешность заклинанием гламура, есть у леди Малфой старое фамильное заклинание, сквозь которое сам Мерлин не увидит настоящего лица. О том, что обмануть артефакт возможно, поведал и знакомый невыразимец. Он же сказал, что директор руками и ногами отбивался, от предложенной ими охраны кубка, в момент выбора. Это косвенно подтвердило, для всех участвующих в очередном противостоянии с директором, мои не умолкающие предчувствия.

В день прибытия заморских делегаций в горах Шотландии было холодно, дул пронизывающий ветер, и даже с неба летел то ли мокрый снег, то ли подмерзший дождь. В шесть часов вечера, все желающие собрались у главного входа в замок, чтобы поприветствовать прибывающих гостей. Делегация из Шармбатона, поразила мужскую часть ожидающих в самое сердце. Даже их огромная карета с запряженными в нее пегасами не произвела такого впечатления, как француженки, в легких мантиях, выбравшиеся из нее и промелькнувшие мимо наших юношей, распушивших свои павлиньи хвосты. Правда троица, стоящих около меня друзей, абсолютно девушками не заинтересовалась, они обсуждали, в этот момент, насколько сильно расширено пространство этой кареты внутри, чтобы всем прибывшим, было в ней комфортно располагаться. Зато, когда из глубин черного озера, поднялся самый настоящий фрегат, глаза их разгорелись, и Гарри, как самый подкованный в магловских науках и технике, стал с жаром доказывать друзьям, что плавать под водой с парусами (даже если они свернуты) — не самое простое занятие. Подводные лодки не зря имеют совершенно определенные формы, ведь плотность воды… Дальше я уже не прислушивалась.

В Большом зале директор распределил французскую делегацию за стол к Райвенкло, а парни из Дурмштранга попали за наш, Слизеринский. Далее он закатил приветственную речь, минут на десять, и объявив в конце, что сам выбор будет происходить на праздничном ужине 31 октября, а подать заявку можно будет начиная с ужина 30 октября, и объявил праздничный пир. Я попала в рай. Поскольку Дурмштранг сидел за нашим столом, то блюда подавались и русской кухни, в том числе. А я блинчики обожаю. Причем я могу их есть и абсолютно без начинки, а тут и икра черная, и икра красная, соленая норвежская форель и семга, осетрина, короче стесняться я не стала. А когда какой — то нахальный тип по — русски, высказал мысль, что английские девушки должны питаться, как птички, а не наворачивать, как вон та особа, и кивнул в мою сторону. Я, на чистом русском языке, под громкий хохот Виктора Крама выдала следующее.

— Кому я чего должна, всем прощаю. И вообще иди на хрен со своими замечаниями, а я вот обожаю русскую кухню, и соления люблю, и приготовить бы смогла, почти все здесь присутствующие, разносолы, только самой себе готовить скучно, а никто кроме меня такое тут есть не станет.

Кстати деликатесы, типа черной икры и осетрины, действительно были мною почти проигнорированы.

— Да, и что даже борщ или щи сможешь приготовить, нагло усмехнулся тот тип.

— Андрей, ты зря связался с мисс Грейнджер, Гермиона не из тех девушек, которые не отвечают за свои слова, — высказался Крам.

— Где я тебе в школе найду нужные продукты, и кто меня пустит на кухню готовить. И, кстати, щи бывают разные, зеленые, с молодой капустой, с кислой капустой, и борщ то же имеет несколько вариантов рецептуры, и если говорить о кулинарии в целом, то можно вспомнить еще и рассольник, и мой любимый суп из белых грибов. Пироги с различными начинками, голубцы, блины и шашлык. Вот единственное, что тут еще можно приготовить — это шашлык, и печеную на костре картошку. У слушающих меня молодых людей, при слове шашлык появилось мечтательное выражение на лицах.

— И пива побольше, и водочки… — выдохнул сидевший за Виктором парень.

— Алкогольные напитки в Хогвартсе запрещены, — зарубила на корню я данное предложение, — но я и сама бы не отказалась от шашлычка под пиво. Но, увы, ни то, ни другое, ни третье нам пока не светит.

— А вы уже помолвлены, — раздался голос сидящего напротив Крама, еще одного юноши.

— Ее родственники, выбирают ей приличную партию, и мы, ее друзья проследим, что бы партия действительно была приличной, — Драко грозно взглянул на дурмштрангскую делегацию, и наклонившись к моему уху выдал.

— Прекращай с ними любезничать, а то наш декан их всех перетравит. Никто из них тебя не достоин, и тебе еще Главой Рода становиться, на следующей неделе, а тут вторые, третьи сыновья из небогатых родов или полукровки, без роду и племени, все кроме Крама, но и он тебя недостоин.

— Вы о чем вообще думаете, я лично пока замуж не собираюсь, и выбирать никого не желаю, совсем вы с ума посходили, как мне пятнадцать исполнилось. Я еще учиться собираюсь, как минимум в магической Сорбонне. И никакого мужа рядом с собой в ближайшем будущем не представляю…

— Сестричка, — тихо прошипел Гарри мне в другое ухо, — а кто тебя спрашивает, помолвка должна будет состояться после шестнадцатилетия, сразу. Иначе никто тебя ни в какую Сорбонну не выпустит. Ты забыла, что на нас с тобой не один род, а сама знаешь, короче…

— Нет, никаких помолвок, без моего на то согласия, чего бы кто ни придумывал, а навязать мне жениха, если я не увижу в нем никаких нужных мне качеств, не удастся даже Мерлину. Так этим выбирателям и скажите. Я знаю, это те три леди, которые дома остались, пусть сперва Тонкс жениха навяжут, а я погляжу…

— Вот в середине ноября и поглядишь, а пока будешь везде под нашим конвоем ходить, а эти пускай француженок окучивают, у них там, в делегации, дамы на любой вкус, — Драко ухмыльнулся, и продолжил, — от полувейлы до полувеликанши…

— Злой ты, Драко, вот как есть злой, я может в Россию замуж хочу…

— Перехочешь, — раздалось в оба уха. На этом разговор заглох, да и сам пир подошел к завершению. К нашему столу подошли директор Дурмштранга и декан нашего Дома. Гарри, который еще зимой избавился от необходимости в нарисованном уже несколько лет шраме, а с лета, так и очки снял, остался основной массой делегатов неузнанным.

— Поттер, Грейнджер, Малфой и Лонгботтом жду вас после ужина в зельеварне, будете помогать готовить зелья от простуды, боюсь, один я не справлюсь сегодня, — сказал профессор Снейп.

У директора Каркарова, глаза чуть на лоб не полезли, Поттера и Лонгботтома на Слизерине он, видимо, ни как не ожидал.

Я потянула ребят за собой, необходимо было успеть переодеться, и прийти к личной лаборатории декана, до того, как он успеет избавиться от Каркарова. Зелья в тот вечер мы наварили на всех прибывших. Но раздраженное настроение у Декана, все равно никуда не пропало. Правда, попадало от него, в основном, грифам.

30 октября, на ужине, директор объявил о начале отбора, и очертил вынесенный в Большой зал артефакт линией, за которую претенденты моложе 17 лет, якобы не могли попасть. Я еще раз, вместе с примкнувшими парнями посмотрела карту мародеров, но никого лишнего на ней так и не обнаружилось. В ночь с 30 на 31 октября мы с ребятами крепко спали в наглухо зачарованных самим деканом спальнях. Его следящие чары, повешенные на всю компанию, оповестили бы самого декана о том, что кто — то из нас четверых вдруг захотел бы покинуть Слизеринскую гостиную в тот же момент. А вечером, кроме организаторов и директоров школ, Хогвартс посетили члены попечительского совета, пожелавшие поздравить чемпиона Хогвартса, ну и других чемпионов, лично.

«Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер.

Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато — белым, и Дамблдор громким, отчетливым голосом прочитал

— «Чемпион Дурмштранга — Виктор Крам».

Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков.

Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Дамблдору повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате.

— Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание!

Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил еще одним куском пергамента.

— «Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!» — возвестил Дамблдор.

Девушка, так похожая на вейлу легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла между столов Гриффиндора и Пуффендуя.

Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его и прочитал

— «Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори».

Взорвался криками стол Пуффендуя. Все до единого пуффендуйцы вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу Седрика. Аплодисменты не смолкали долго. Дамблдор стоял и ждал; вот наконец зал угомонился, и он, довольно улыбаясь, начал вступительную речь

— Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмштранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад…

Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему.

Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент.

Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал

— «Гарри Поттер».»

Гарри Поттер медленно поднялся со своего места, и, в полной тишине, заговорил.

— Я, именуемый Гарри Поттер, не кидал пергамента с этим именем в Кубок огня, и не просил никого, ни письменно, ни устно, ни в мыслях сделать это за меня, Магией клянусь! Люмос! — на кончике палочки разгорелся яркий шарик света. — Я не даю согласие на свое участие в Троемудром турнире.

Закончил братишка, как и начинал, в полной тишине.

— Раз уж так случилось, что Ваше имя из кубка все же выпало, — сказал Дамблдор, — то Вам, мой мальчик, придется пройти к остальным чемпионам, там мы и выясним, как пергамент с Вашим именем попал в Кубок Огня.

— А что тут выяснять, он магией поклялся, что это не он, — вступил с места Невилл.

— И магия его честность в этом вопросе подтвердила, так что я совершенно не понимаю, что Вы Директор собираетесь у него выяснять. Лучше поищите взрослого умелого мага, который смог Вас переиграть, или оказался, видимо, более умелым, чем Вы…

— Поттер, марш к чемпионам в комнату, — разозлился наш Декан — остальные заступники могут подождать его за дверью.

Зал наконец отмер, все загомонили одновременно, Гарри отправился в обозначенную комнату, мы трое встали у ее дверей на страже. В Большом зале опять буйствовал Совет попечителей, и первые слова, которые донеслись до нас, сквозь еще раскрытые двери.

— Альбус Дамблдор, мы доверяли Вашим заботам, самое ценное, что есть у рода — своих детей, но год от года в этой «вполне безопасной» школе происходят все более и более вопиющие нарушения безопасности. Вы не справляетесь со своими обязанностями, Попечительский совет вынужден отстранить Вас с места Директора, и назначить временно исполняющим обязанности директора профессора Снейпа.

— Кстати, бывший директор, насколько мы выяснили в своих архивах, не давал полную клятву Директора Хогвартса, отсюда все проблемы, — вышел из — за спины леди Лонгботтом, знакомый по голосу невыразимец.

А в это время, в комнате чемпионов тоже разгорался скандал, который слышали все мы через дверь, которая не была защищена чарами тишины. Крам, Диггори и Делакур, видимо, с удивлением оглядели возникшего на пороге Гарри Поттера, и задали интересующий из всех вопрос, а что собственно говоря он тут делает.

— Этот идиотский кубок, защиту на который накладывал наш «многоуважаемый директор», и как всегда облажался, выкинул, напоследок, пергамент с моим именем. Я поклялся магией, что не имею к этому никакого отношения, но директор решил, что мнение магии ему безразлично, и вот я тут.

— Поттер, ты зачем на директора наговариваешь, небось сам и постарался.

— Да ты что, Диггори, ты сам то подумай, я, обыкновенный четверокурсник, звезд с неба не хватаю, и смог перемагичить великого светлого волшебника, больше чем на сто лет меня старше и опытнее, тебя самого в таком раскладе ничего не настораживает. Или ты забыл одержимого профессора, тролля и цербера в школе, одновременно, пару лет назад

— Погодите, какие тролли и церберы в школе — удивилась мадмуазель Делакур.

— Обыкновенные такие, от которых факультет Слизерин, в полном составе отбивался, без поддержки преподавателей и директора, зажатый в подземелье, в коридоре, с двух сторон. Кстати отбились, благодаря светлой голове первокурницы, вспомнившей, что церберы под музыку засыпают, и нашим старшекурсникам, умудрившимся наладить оборону и завалить горного тролля.

— Ну, было такое, что уж тут говорить.

Дальше разговор заглох, видимо гости прикидывали свои шансы на выживание, при встрече с горным троллем и цербером, Диггори говорить было уже не о чем, а Гарри — хмуро молчал, и в душе благодарил сестричку, если бы не она, шансов попасть, как кур во щи, в этот турнир у него было бы гораздо больше. В комнату зашли организаторы турнира и два директора приглашенных школ участниц.

— Мистер Поттер, мы просмотрели правила заключения магических контрактов кубка с участниками. Поскольку пергамент с Вашим именем попал в Кубок без Вашего участия, то контракт необходимо было подтвердить или отвергнуть, Вы от контракта отказались. Значит, можете отправляться к своим друзьям, среди Чемпионов Вам делать нечего. — Мистер Крауч — старший, был предельно вежлив, но оставлять Гарри на обсуждение первого задания не собирался.

— Мио, как же я тебе благодарен, ты себе не представляешь. Если бы мы заранее не подготовились к этой подлянке, то пришлось бы мне принудительно в этом безобразии участвовать…

— Гарри, ты прикинь, ты такой несознательный, не захотел опять приключенцем становиться. Ай, ай, ай…

И мы дружно ушли в Слизеринскую гостиную, кому надо нас там и найдет.

Очередной скандал, разразившийся в родной альма — матер, набирал обороты. На следующий день, доведенный словоблудием директора до точки кипения, Попечительский совет, при поддержке аврората и министерства магии, собрал и допросил с веритасерумом всех преподавателей. Директор, потрясая орденом Мерлина первой степени и поминая последнее, оставшееся у него, место Председателя МКМ от этой процедуры отмазался. Но хватило и вопросов, задаваемых его непосредственному заместителю, профессору Макгонагалл. А на последок, на допросе отставного аврора Грюма, ныне профессора ЗоТИ, выяснились совершенно неожиданные подробности. Применение им, во время уроков, непростительных заклинаний к паукам и ученикам. Урок, на котором он испытывал на нас Империо, уже состоялся, к тому моменту. Нападение на ученика, повлекшее за собой принудительную анимагическую трансформу. Ну, и ночной поход к кубку огня, для выполнения конфиденциального поручения директора. Оказывается, это директор пожелал участия в турнире Гарри Поттера. И все это Альбус Дамблдор мотивировал необходимостью и делом света. Гарри Поттер, сказал он, должен спасти магический мир, возрождение Того — кого — нельзя-называть не за горами, он не умер до конца, часть его бродит по свету, ища способ вернуть себе тело.

Вот тут и выступили с опровержением всего перечисленного невыразимцы. Они уверили всех присутствующих, что Темный Лорд мертв окончательно и бесповоротно. Выложили на стол пергамент, на котором гоблинская проверка указывала, что статус Тома Марволо Редлла — мертв. А мистер Альбус Дамблдор просто выдает желаемое за действительное. Видимо за столько лет он получил комплекс героя и старается любой ценой спасти мир, даже тогда, когда миру этому ничего не угрожает. Дамблдор упирался, и даже не пожалел профессора Снейпа рассекретить, и только увидев абсолютно чистую руку, и уверения, что так оно уже давно, замолк на некоторое время, задумался и, глядя на главного невыразимца все же высказал свою мысль, что Поттер должен был погибнуть вместе с Тем — Кого-Нельзя — Называть, он же один из его крестражей, самый последний.

То, как на него после этих слов воззрились преподаватели, говорило о том, что их он в свои далеко идущие планы, воспитания одноразового героя, не посвящал. Главный невыразимец усмехнулся и сказал.

— Как просто, Альбус, отправить чужого ребенка на смерть, не надо искать выхода, достаточно просто плыть по течению, слегка подгребая в нужную сторону. Как легко запретить знания, и как сложно воспитать молодых магов так, что бы зная обо всех аспектах магии, они не стремились использовать некоторые из них добровольно. Есть знания, которые необходимо изучать, лишь для того, чтобы иметь возможность, справиться с последствиями их применения. Но это не Ваш случай, Вы слишком много декларируете, но абсолютно ничего полезного не делаете. Был проведен ритуал, светлый ритуал, замечу, и все осколки души, того кого когда — то звали Том Марволо Реддл были собраны в один артефакт. Затем и его уничтожили. Так что же Вы будете делать, Великий Добрый Светлый, нет больше Темного Лорда, Вам больше не с кем бороться…

Глубоко возмущенные Лорды из Попечительского совета, воспитанные в правильных традициях, недопускающих даже мысли о преднамеренном уничтожении наследника, да еще и последнего представителя рода, тут же единогласно выразили мнение о необходимости полного снятия с поста директора Хогвартса А́льбуса Персива́ля Ву́льфрика Бра́йана Да́мблдора, с последующей передачей расследования его дела в аврорат, с предоставлением Совету Лордов всей информации для последующего суда. Самого бывшего директора, после этого, с сильнейшим магическим истощением и обширным инфарктом отправили в охраняемую палату больницы Святого Мунго.

До первого тура, который был заявлен на двадцать четвертое ноября, школу трясло и лихорадило. Временно исполняющий обязанности директора профессор Снейп разрывался между уроками зельеварения, деканством, которое с него снять не удосужились, бумажными завалами, коими директор обязан был заниматься, помощью в поиске захоронок прежнего директора, и инвентаризацией «бесхозных» старинных книг и артефактов, коих прежний директор потягал откуда только можно и нельзя. Особенно, его доставала бумажная работа. Вникать в счета и разбираться в бухгалтерии он был не обучен. Пришлось ему просить о помощи того, кому он мог доверить деньги, не боясь, что их потратят попусту, так в кабинете директора появился лорд Малфой, и остался там на очень долгое время.

В лес Хагрид Гарри не позвал, да и с Чарли Уизли мы были не знакомы, но то, что в лесу спрятаны драконы, выяснилось случайно. У нас в гостиной было зачарованное окно, каждый слизеринец мог попросить его показать любое место в Запретном лесу. Ну, я и попросила как — то, показать самое опасное. Показали лагерь драконологов с тремя драконицами, сидящими на кладках. От такого просмотра даже у старшекурсников, в этот день аппетит испортился. А я незаметно отправила Седрику Диггори записку с одним словом — Драконы. На этом моя совесть успокоилась. Ведь и ежу ясно, что претенденты из других школ о первом задании от своих наставников уже узнали, Крама я частенько видела в библиотеке с талмудами по драконологии. Там же после моего предупреждения стал засиживаться и Седрик.

Мои друзья очень неадекватно прореагировали на то, что дурмштранговцы заинтересовались мной, на том праздничном пиру. Я теперь никуда одна не ходила. Гарри, Невилл и присоединившийся к ним Драко со своими «телохранителями» Крэббом и Гойлом, ходили за мной по пятам, периодически меняясь, куда бы я не шла. Сперва, мне было смешно, но потом декан вызвал меня к себе в кабинет, и там, леди Малфой популярно мне объяснила, что в моем возрасте, если меня скомпрометируют, а маги до сих пор в этом плане ушли недалеко от средневековья, я обязана буду выйти замуж. Хочу ли я себе такого мужа, который добьется меня бесчестным путем. А еще, она меня предупредила, что помолвку действительно нужно будет заключать после моего шестнадцатилетия, и что в выборе претендента мне, конечно, не откажут, но и абы за кого выйти не дадут.

После этой беседы, я долго ходила, как в воду опущенная, задумчивая и обиженная на весь свет. Выходить замуж и рожать детей, в ближайшее время, совершенно не входило в мои планы. Да и претендентов на мою руку, я вокруг себя, совершенно не видела. Мои сверстники казались мне слишком молодыми и легкомысленными. А из поколения постарше, я никого не знала, ну как в таких условиях выбирать Выходить же замуж за незнакомца, я считала абсолютной глупостью, стерпится, слюбится, это не про меня. Мне нужно уважать спутника жизни, хотя бы.

А школа бурлила, весь Гриффиндор и все маглорожденные и магловоспитанные, каких и на других двух факультетах хватало, встал на защиту бывшего директора, и даже то, что он оказался в больнице, как выяснилось, из — за отката магии, наконец догнавшего его, ни о чем им не говорило. Они просто не понимали, как это откат магии, для них магия была лишь инструментом, а инструмент не может дать сдачи, он не живой. В прессе мусолили факты из жизни Великого Светлого Мага, Рита Скиттер раскопала столько, что хватило бы на целую книгу — биографию. И что удивительно, ей даже подтасовывать факты не нужно было, и так жизнь и поступки Альбуса Дамблдора были далеки от тех светлых идеалов, которые он старательно провозглашал.

Она не поленилась и пробила себе разрешение на встречу с Гелертом Гриндевальдом, его интервью печатали в Пророке, и обыватели, с ужасом, вчитывались в скупые ответы Великого Темного Мага, которого его любовник опоил и передал в руки МКМ абсолютно без всякой дуэли. «Не поворачивайтесь спиной к таким магам, как Альбус. Он прошел по головам тех, кого любил, и даже совесть его не мучила, его мать, сестра, брат, так что уж говорить обо мне…» — говорил Гриндевальд в этом интервью.

Слизеринцы старались лишний раз не выходить из гостиной. Деканы Райвенкло и Хаффлпаффа еще как — то разбирались с теми, кто ратовал за бывшего директора, объясняли прописные истины, приводили примеры, старались утихомирить буянов. Декан Гриффиндора, как всегда все пустила на самотек, ее грифы пытались на каждой перемене доказать свою правду кулаками. Особенно старались Рон Уизли и его компания, Дин Томас и Симус Финниган. От них невозможно было отделаться, никаким мирным способом. Особенно от них страдали первые и вторые курсы, пришлось даже старостам распределить шестикурсников и отводить их на занятия под конвоем. Долго такое продолжаться не могло, и опять Попечительский совет бушевал, а Макгонагалл хлопала глазами и никак не могла понять, в чем ее обвиняют. Объяснить этой пожилой даме, что воспитательная работа не ограничивается простым снятием баллов с провинившихся, пытались до этого все остальные деканы, но это ни к чему не привело. Вот и попечительский совет, безуспешно твердил о том же, а потом просто оставил ей место преподавателя трансфигурации и деканом факультета Гриффиндор был назначен, только что пришедший на место преподавателя ЗоТИ Альберт Теодор Нотт, дядя учившегося на Слизерине Тео Нотта. Он в свое время оканчивал Дурмштранг, и достаточно долго жил за границей. Это была бомба!

Но, как ни странно, профессор Нотт за неделю добился порядка на вверенном ему факультете. И гриффиндорцы только что строем на занятия не ходили, остальное время, проводя в гостиной и библиотеке. Даже семейство Уизли перестало приносить столько неприятностей, как раньше. Как мистер Нотт сказал, на очередном собрании, всем остальным деканам, раз моих подопечных готовят в основном в будущие авроры, то пускай привыкают к военной дисциплине и субординации, и несут наказание, как боевые маги, что он хотел этим сказать, остальные выяснять побоялись.

Примерно в середине ноября, в субботу, 12 числа, нашу компанию отпросили, на выходные, из школы. В банке Гринготтс, я появилась, почти инкогнито, под мантией невидимкой, выданной мне братом, только с Лордом Малфоем, в качестве сопровождающего. В кабинет управляющего делами рода Блэк гоблина, нас провели без задержек, и только там я скинула мантию. Кольцо Главы Рода Блэк село мне, на указательный палец левой руки, как влитое. Магия рода посчитала меня достойной, быть Главой древнейшего и благороднейшего Рода Блэк, о чем мне с гордостью управляющий и сообщил. Так же я становилась полностью совершеннолетней, и не нуждалась в магическом опекуне, для меня открывались все сейфы рода, и я, сразу же подтвердила личность гоблина, которому доверяла вести мои дела, пока я не вникну в финансовые вопросы и не закончу обучение.

На Гриммуальд плейс, меня ждали все остальные родственники и друзья. Вечером я провела ритуалы, для создания побочной ветви рода Блэк, и ввела в нее всю семью Тонкс и Сириуса Блэка. Сириус имени не поменял, а вот все Тонксы получили новую фамилию — Блэк — Тонкс. На следующее утро, в воскресенье, выспаться не удалось, зато получилось организовать праздник. И я, даже, вытащила всех на лужайку перед домом, и смогла пожарить шашлык и рыбу на решетке. Мангал и шампуры я купила еще летом, а березовые чурбачки заготовили и просушили эльфы. Сам шашлык мариновался с ночи, и был двух видов, из свинины и телятины. В школу нас вернули только вечером, проходя через камин, в кабинете Декана нашего дома, мы оставили ему гостинцы, ведь его никто из школы не отпустил. Вот мы и оставили ему огромный кусок торта, и большую тарелку шашлыка, под чарами стазиса. Неожидавший от нас такой заботы, измученный и уставший еще сильнее, за прошедшие выходные, профессор нас поблагодарил, и отправил в гостиную.

Со всеми этими перипетиями наступило 24 ноября, первый тур, так замечательно пролетевшего мимо братца Троемудрого турнира. Хогвартс болел за Седрика Диггори. Утром в Большом Зале все факультеты, единодушно, появились в желто — черных шарфах и со значками с надписью «Диггори — Наш Чемпион!». Смотреть с трибун, как маленькие человечки пытаются обхитрить огромных драконов, было жутко, но, слава Мерлину, все справились, и даже никто сильно не пострадал. Первое место занял Крам, за ним, с минимальным разрывом в одно очко, шел смелый хаффлпаффец, и на третьем месте, отставая от первого на шесть очков, шармбатонка. Показав всем украденную, с риском для жизни, из кладки драконов добычу, и прослушав речь Людо Бергмана, с поздравлениями и пожеланиями разгадать загадку золотого яйца до второго тура, который должен будет состояться 24 февраля, чемпионы отправились долечивать ожоги и травмы. А остальные по гостиным — праздновать.

Примерно в это же время нас всех озадачили Святочным балом. Нет, танцевать я умела, но не очень любила, а уж искать себе партнера, вообще не имела никакого желания. Но кто ж меня спрашивает. Вот тут — то нашу компанию и настигла популярность, особенно страдала я. Ко мне, по- очереди, подошла вся делегация Дурмштранга, Гарри пыхтел, как закипающий чайник, жутко возмущался предприимчивости и наглости гостей, и даже то, что я всем поголовно отказала, не смогло привести его в доброе расположение духа. Невилл и Драко отнеслись ко всему гораздо спокойнее, и в конечном итоге предложили самому Гарри пригласить меня на балл, такое в голову братцу, почему — то не пришло. Его, кстати, то же доставали девицы с разных факультетов, так что приглашение было озвучено, и согласие мое получено. А попробовали бы вы отказать этому деспоту и тирану. Невилл шел на бал с Дафной Гринграсс, ее жених учился на континенте, и ничего не имел против, а Драко пригласил свою партнершу по танцам — Панси Паркинсон. Последним из гостей меня пытался пригласить Виктор Крам, но я со спокойной совестью ответила, что пара у меня есть. Виктор вздохнул, и грустно сказал.

— Жаль, Вы мне очень понравились, мисс Грейнджер. С Вами всегда очень приятно общаться.

— Общаться с Вами мистер Крамм, то же было приятно, но, увы, на балл я обещала пойти с другом. Ему, как и мне, достаточно трудно выбрать пару так, чтобы никому не дать не нужных надежд.

— Почему — то, я так и подумал.

На этом мы вполне мило попрощались, и после Крамм стал частенько заходить в нашу гостиную, чтобы пообщаться со мной и моими друзьями. Даже с тренировками, которые ему приходилось последнее время пропускать, мы смогли ему помочь. Профессор Снейп вошел в его положение, и разрешил использовать школьный стадион по назначению. Драко был в восторге, Гарри и Невилл его подкалывали, но то же садились на метлы регулярно, а я, в качестве поддержки, обычно сидела на трибунах, между Винсентом и Грегори и смотрела на все безобразия, которые совершали в небе вырвавшиеся на свободу мальчишки.

Экзамены, каникулы и бал пролетели без приключений, наступил второй тур, 24 февраля. Лезть в холодное озеро в такую погоду, когда снег и холодный ветер, то еще удовольствие, но и с этим испытанием чемпионы справились. Крамм и Диггори теперь делили первое место, а Делакур безнадежно от них отстала, она так и не смогла забрать со дна озера свою младшую сестричку. Слава богу, что по — прошествие часа, русалки сами доставили заложницу на берег.

И опять полетели дни, похожие друг на друга, как листья на дереве, один за другим. Пророк все еще перетряхивал грязное белье, Совет Лордов и Визенгамот разбирали факты, найденные авроратом и отделом тайн. Визенгамот, так же стал поднимать все дела заключенных, отбывающих срок в Азкабане. Когда министерская комиссия прошлась по этажам самой тюрьмы, переписав всех заключенных, то оказалось, что их несколько больше, чем судебных дел хранящихся в архиве. Получалось, их не только не судили, но и документов о том, что их задержали, не было.

Больные, изнуренные, почти невменяемые, цвет аристократии и полукровки, всех их объединяло то, что сидели они без суда и следствия, порой, за преступления, которых не совершали. Даже если и был суд, и вина доказана, то в свете последних событий, была очень большая вероятность, что все доказательства были подложными. Предстояло перевести всех заключенных из Азкабана, подлечить и заново открыв все дела, попытаться разобраться, кто виноват, а кто нет.

Первыми из тюрьмы достали Лестрейнджей, всех троих и Барти Крауча — младшего. Об этом попросили Леди Августа Лонгботтом и ее внук Невилл Лонгботтом. Они присутствовали на допросе Аластора Грюма, проводимом в аврорате, под веритасерумом. Грюм ответил на все вопросы, и ответы привели в ярость всех присутствующих. События, описанные им, развивались тогда, в ноябре 1981 года, следующим образом. Сразу после исчезновения Темного Лорда, Альбус Дамблдор вызвал Грюма на беседу, в течение которой, приказал ему устранить Лонгботтомов, которые мешали ему вырастить из Невилла, запасного героя, и заодно, отправить в Азкабан несколько чистокровных, чтобы уменьшить количество ПСов на свободе. И план он разработал, Грюму только нужно было его придерживаться. На следующий день, Грюм, с группой наемников, которые под оборотным зельем изображали его, Грюма личную группу авроров, взломали артефактом, выданным Дамблдором заранее, защиту поместья Лестрейндж. В тот момент там находился Лорд Лестрейндж и его недавно рожденный внук. Убив старшего, и разгромив и ограбив само поместье, сожгли его Адским пламенем, оставив на пожарище улики, которые должны были привести к Лонгботтомам, находящихся в ярости, оставшихся в живых братьев и Бэллу. А младенца, переправили порталом на материк, и подбросили в магловский приют в Германии. На следующий день, они тем же составом сидели в засаде у дома, принадлежащего Фрэнку и Алисе, тем был послан патронус, оставаться дома и никуда не уходить, и ждать, пока не поступит другой приказ. Не учли они только одно, что Леди Августа уйдет из дома, камином, к себе в поместье, вместе с внуком накануне вечером. Из всех ПСов, только Крауч — младший знал, где живут Лонгботтомы. Именно он и послужил проводником для Рудольфуса, Рабстана и Беллатрикс Лестрейндж, вернувшихся с континента утром, и обнаруживших на месте особняка — пепелище, убитого Главу Рода, рядом с парадной дверью и не нашедших собственного сына, ни живым, ни мертвым. На подходе их и подловили, опоили подчиняющим зельем, наложили империус и отправили пытать, ничего не подозревающих Алису и Фрэнка. А затем, понаблюдав, и определив, что молодые авроры окончательно потеряли память и разум под пытками, Грюм сделал вид, что только что пришел, и вызвал, на место преступления, команду авроров, возглавив, которую, и взял, с поличным, бывших ПСов. Дамблдор своего добился, был скомпрометирован Крауч — старший, отправились в тюрьму Лестрейнджи и Крауч — младший, якобы мстившие за пропажу Темного Лорда, и главное Невилл остался сиротой, при живых родителях, а его бабушка, в силу весьма преклонного возраста, не казалась тому сильной помехой. Запасной герой, с готовой мотивацией, был готов…

И историй, подобной этой, Грюм рассказал не мало. Например, при нападении на поместье Малфоев, Грюм и наемники, державшие братьев Прюэттов под империо, убили Лорда Абрахаса Малфоя, а пришедшие на помощь пожилому волшебнику, по его зову, аппарировавшие за убийцами Долохов, Мальсибер и три молодых ПСа, застали только умирающих близнецов. И через минуту, после них на месте появились авроры, под руководством того же Грюма, в завязавшейся схватке арестовали Долохова и Мальсибера, обвинив тех в убийстве Прюэттов. Без суда и следствия они оказались в Азкабане, якобы их вина была несомненна. Близнецов к смерти приговорили за то, что Лорд Прюэтт отсек от рода, вышедшую замуж за Артура Уизли, их сестру Молли. И Дамблдор, и сам Артур обрабатывая представительницу богатого чистокровного рода, этого совершенно не ожидали, и надеялись на огромное приданое невесты, которого Молли, тут же лишил отец. Хотя Артур и был влюблен, но деньги были главным, ради чего предатель крови Уизли, собирался жениться, а Дамблдор ему помогал, заключая между Молли Прюэтт и Артуром Уизли магический брак. Так что это была месть Лорду Прюэтту, за потерю денег с одной стороны, и надежда, что оставшийся без наследников Лорд вернет единственного, оставшегося в живых ребенка — дочь, обратно в род. Почему этого в принципе не может произойти — они оба, искренне не понимали. Название, предатель крови, прилипшее к роду Уизли, было для них просто пустым звуком. И они совершенно не могли взять в толк, как любящий отец, до безумия, обожающий свою дочь, носивший ее, буквально на руках, в один момент превратился в Главу Рода, аристократа, с брезгливостью и недоумением, оглядывающего своего ребенка, и ледяным тоном, заявляющего.

— Гнилая ветвь будет отсечена, Предателям крови, не будет места в моем роду…

И уходит, больше никогда не интересуясь дочерью, запрещая ее братьям, при случайных встречах, даже разговаривать с ней. Не отвечает на письма, не желает знать о внуках, не помогает материально, наконец. Как такое может быть Неужели только потому, что к роду мужа прикрепили, в незапамятные времена, дурацкое прозвище — Предатели крови, которое так давно появилось, что уже никто не помнит, за что его дали. И оно ни на что не влияет, как считает молодая семья, после объяснений Дамблдора, о пережитках прошлого, традициях и необходимости их искоренения.

Но ни смерть наследников, ни собственное нездоровье, и понимание неизбежности угасания рода, ни на йоту не поменяли упрямого лорда. Он ищет дальнюю родню, согласен принять в род сквиба, с капелькой нужной родственной крови, но на дочь и внуков внимания обращает не больше, чем на пустое место.

А Невилл, вернувшийся с допроса Грюма, в тот день, выглядел не лучше, чем поднятый несвежий зомби, сел в гостиной, у камина, с совершенно пустыми глазами, и ни на что не реагировал. Мы, всей компанией, долго приводили его в чувство, и когда, наконец, добились от него осмысленного взгляда, первое, что он сказал было.

— Ребята, как хорошо, что вы есть у меня, что вы заставляете меня думать, рассуждать, искать факты и делать правильные выводы, а не бездумно верить всему, что мне говорят. Мы были и правы, и не правы, потому, что виноватых не было, ни мои родители, ни в чем не виноваты, ни Лестрейнджи с Краучем, нет тут их вины. А у Бэллы ребенка украли, и на континенте в приют подбросили, в Германии, вы представляете, каково ей

Наша дружная команда, тут же представила себя, на месте того ребенка, да, к тому же нашего родственника.

— Нужно срочно варить зелье поиска, пока эти взрослые растелятся, мы уже его найдем. Невилл, Грюм называл сам приют или место, в котором он находится, давал ему, какое — нибудь описание, кроме того, что он в Германии — спросила я.

Невилл задумался.

— Он сказал, переправили младенца в приют, находящийся в Германии, в тот же день. Значит, было 3 ноября 1981 года, потому, что 4 ноября, напали на моих родителей.

— И, судя по всему, это была Западная Германия, потому, что Восточная, тогда была ближе к СССР, и отгорожена, как и другие страны, входящие в тот альянс, железным занавесом. Тогда границы имели значение не только в магловском, но и в магическом мире. Это сейчас стало свободнее.

— Тогда я напишу Лорду Блэквуду, — сказал Гарри, — пусть он поищет через официальные каналы, мальчика, попавшего в приют 3 ноября, в Западной Германии, и заодно список работающих в то время приютов добудет.

— Надо с деканом посоветоваться, — сказал Драко, — может нехорошо получиться. Привлечем лишнее внимание, если и взрослые, и мы, будем одни и те же запросы делать.

Предложение приняли единогласно. К профессору Снейпу, отправили Драко, Гарри засел писать письмо, а я и Невилл, нашли рецепт Зелья поиска, и стали выписывать ингредиенты, необходимые для его приготовления. Заодно проверяя собственные запасы, собираясь послать домовика прикупить отсутствующее.

Декан вызвал нас из гостиной, в кабинет директора, в котором проводил теперь больше времени, чем раньше за котлом с зельями. Окинув нас своим фирменным взглядом, и не увидев на наших лицах ни капли смущения, он обратился к Лорду Малфою, разбирающему тут же, на столе, какие — то счета.

— Люц, посмотри на этих авантюристов, ну ни года без приключений отучиться не могут, то для них придумывают, то они сами их планируют.

— А что тебе не нравится Они хотели оказать посильную помощь, в поисках родственника, тебе к котлу становиться некогда, а Мио, с удовольствием, попытается сварить новое зелье. Ведь правда

— Конечно, новое, а главное нужное зелье, варить всегда интересно.

— Тогда с вашей банды — зелье, я пущу вас в ученическую лабораторию, и предоставлю ингредиенты. Запросы оставьте взрослым, тем паче, что наемников давно нет в живых, Грюм и Дамблдор, оперативно заметали следы, в течение года, после исчезновения Темного Лорда. В аврорате обещали, на следующем допросе, про приют вопрос задать. Тогда, возможно, что — нибудь прояснится.

Поисковое зелье варится неделю, за это время, в аврорате, допросили еще раз бывшего аврора, выяснили, что действительно — это была Западная Германия, где — то недалеко от Мюнхена. Точнее он указать не смог, просто не знал, куда именно срабатывал портключ, взятый им на время у наемников. В Баварию собиралась отправиться сама Леди Малфой, ей, как сестре матери искомого ребенка, проще всего было бы оформить над ним опеку, когда его найдут. С учетом того, что ребенок должен был быть магом, а в Дурмштранг маглорожденных не берут, только полукровок, и то редко, спрашивать о нем у Директора Каркарова было бы бесполезно. Но севернее, на землях Швеции была еще одна, более демократичная школа, совсем не известная и недавно созданная, как раз для обучения детей — магов, выходцев из обычных семей. Ну и само собой, был французский Шармбатон. Мадам Олимпия Максим, среди своих учеников припомнить сироту из Германии, такого возраста не смогла. Но запрос секретарю отправила, ответ не утешал, маглорожденных и полукровок из Германии, нужного возраста в Шармбатоне не училось.

Все мы, очень волновались о результатах поисков, зелье получилось отличное, декан нас похвалил, сказал, что есть еще над чем работать, но для учеников, получилось — хорошо. Сработало оно идеально. Первой порцией, Леди Нарцисса воспользовалась сразу, как обустроилась в гостинице. Поиск показал, что ребенок жив, и находится где — то на севере, скорее всего в Швеции. Переезд не занял много времени, и в министерство магии Швеции, Леди Малфой входила уже на следующий день. Объяснения что и зачем ей нужно, а так же проверка подлинности документов, инициирующих поиск пропавшего родственника, заняли два дня. И на исходе третьего, ее пригласили в кабинет чиновника, занимающегося маглорожденными детьми, поступившими на обучение в шведскую школу. Брюнольф Блу́мквист проникся переживаниями тети похищенного в младенчестве ребенка, и уже разобрал все анкеты маглорожденных мальчиков 1981 года рождения. Дожидался он только подтверждения правомочности производимых поисков. В школе, как оказалось, училось 5 мальчиков 14 лет, приехавших из Германии, и еще 10 из других европейских стран, всего 15 детей. Из них трое были сиротами, и росли в приюте до 7 лет, пока их не забрали в Начальную магическую школу — интернат. И из этих троих, только один, прибыл из Германии. Клаус Майер приехал учиться в начальную школу из приюта, расположенного в маленьком городке, недалеко от Мюнхена. Именно его и должны были привезти в кабинет Блу́мквиста, к тому времени, к которому пригласили и леди Малфой. Ожидания не обманули, в кабинет вошел подросток, высокий, стройный, с пронзительными синими глазами и с потрясающими, цвета красного дерева, вьющимися волосами, собранными в низкий хвост. Очень похожий на своего отца, Рудольфуса Лестрейнджа и лицом, и статью, и фамильным цветом шевелюры и глазами. Нарцисса смотрела и не могла им налюбоваться. После того, как чиновник объяснил Курту, зачем его вызвали из школы, тот с нескрываемой подозрительностью, посмотрел на предполагаемую родственницу.

— Если вы говорите, что меня похители, то почему не искали, — усмехнулся он.

— Курт, у нас в Англии, в тот момент только упокоили очередного Темного Лорда. Шли повальные аресты его сторонников, и была полная неразбериха. Сестра, ее муж и деверь, в тот день, срочно понадобились в Испании. С ребенком оставался свекр, Лорд Лестрейндж, и няни — домовики. На поместье напали, защиту сняли, как до сих пор неизвестно. Когда Бэлла и Руди вернулись, поместье уже сгорело, у остатков парадного крыльца лежал убитый Лорд, а ребенка не было, зато нашлись следы, по которым смогли опознать тех, кто напал и унес тебя с собой, как надеялись твои родители. Зелье поиска не сработало, а следы завели в ловушку. Твои отец, мать и дядя, провели в тюрьме 13 долгих лет, надеюсь тебе не надо говорить, что такое Азкабан. Недавно, у нас в Англии случилось чудо, и тот, кто виноват в твоей пропаже, попался на другом преступлении. А в ходе допроса выяснилось, что он участвовал в том давнем нападении, и переправил тебя портключем на материк, зелье поиска не работает через соленую воду, а предположить, что кто — то станет так рисковать младенцем, нам просто не пришло в голову. Именно поэтому, мы все решили, что ты погиб. Ты, просто копия своего отца, в юношеском возрасте. Но чтобы у тебя не было сомнений, я предлагаю пройти проверку крови в банке, а потом поговорим, чего бы ты хотел от нас, может, посчитаешь для себя возможным, переехать в Англию. Я с удовольствием приму тебя в своей семье, потому что придут ли в нормальное состояние твои родители и дядя, и когда это случится, я сказать затрудняюсь.

— Проверку крови, я думаю, пройти стоит. А если я ее пройду, что она мне даст

— Тебе откроется школьный сейф, с некоторой суммой денег в нем, ты сможешь попробовать надеть кольцо наследника, и ты получишь комплект защитных артефактов, без которых ни один ребенок чистокровного рода, не должен выходить на улицу.

— Деньги это хорошо. А защита зачем

— Видишь ли Курт, так получается, что каждый чистокровный — выгодный жених, а значит всегда найдется та, которая захочет подлить амортенцию или приворожить чарами, у рода есть враги, значит могут подлить яд, или подчиняющее зелье, к примеру, вот поэтому, защита просто необходима каждому ребенку.

— Как все сложно.

— А у вас в школе традиции и ритуалы магического мира преподают

— Да, как жить в магическом мире называется.

— А что такое кодекс рода — ты знаешь

— Да, нам объясняли, что жизнь каждого родовитого мага ему подчинена.

— Тогда ты понимаешь, что древний род — это не только сейфы полные денег, артефактов и книг, это в первую очередь огромная ответственность, перед магией, перед предками и потомками. И каждый свой поступок, тебе придется соотносить с правилами твоего рода.

— Как же я во всем этом разберусь, я же в приюте жил.

— Не расстраивайся, ты не один такой, моя племянница и ее двоюродный брат, тоже росли в обычном мире до 11 лет, а теперь по ним этого и не скажешь. Так случилось, что во время и после той войны, которая у нас шла, многие рода потеряли своих детей. Теперь будем искать, куда их раскидали наши враги.

Как и ожидала Нарцисса, Курт оказался потерянным наследником рода Лестрейндж. Александр Рудольфус Лестрейндж, так показала проверка крови. Он остался до каникул в прежней школе, перстень наследника, его принял, и комплект на него надели. Леди Малфой, так же выдала ему кулон — портключ, в поместье Малфоев. Забрать его в Англию можно было только с началом каникул. Пока, только, оформили перевод в Хогвартс, на следующий год. В Англию переехать он согласился сам, а опекуном назначили Леди Малфой.

Третье и последнее испытание Троемудрого турнира, прохождение лабиринта, состоялось на закате двадцать четвертого июня. Наша дружная компания смотрела его с трибуны. Больше всех, опять, радовался Гарри, он ни за кого не болел, он оценивал свои шансы, пройти те ловушки, которые попадались на пути Чемпионов. В конце, когда одновременно до кубка добрались Диггори и Крам и устроили, за обладание им, полноценную дуэль, он высказал свои наблюдения нам.

— Ловушки, в принципе, ничего опасного из себя не представляли, только требовали время на то, чтобы их аккуратно обойти или разоружить, звери представляли собой уже гораздо большую опасность, но самыми опасными оказались противники. Вряд ли я смог бы выиграть дуэль с Крамом или с Диггори. Все же разница между выпускником и подростком, который еще даже СОВы не сдал, заметна невооруженным глазом. Слава Мерлину, что мне не пришлось участвовать в этой самоубийственной игре.

Все мы с ним согласились. А победил, в турнире — Виктор Крам. Перед самым отъездом делегации Дурмштранга, он подходил ко мне и попросил разрешения писать мне письма. Я разрешила, но предупредила сразу, только переписка, и ничего больше. Он был согласен. А Гарри и Драко обрычались на меня, я думала, они на меня паранджу наденут и в комнате запрут, потому что под конвоем я и так, целый год, ходила.

Экзамены пролетели незаметно. Все же, если учить и разбирать все в течение года, то повторить становится гораздо проще. На каникулы мы с Гарри отправились в Особняк на Гриммуальд плейс. В Хогвартс Экспрессе, мы вшестером заняли любимое купе, и до самого вокзала Кинг Кросс предавались блаженному ничегонеделанию и ленивому обсуждению того, как проведем отдых. Драко обещал позвать нас всех к себе в менор в гости. Невил собирался обходить лавки, в поисках редких растений, которые можно выращивать в оранжерее, он обещал приобретать их в двух экземплярах, для себя и для меня. Гарри сказал, что будет телохранителем, а то собираются тут всякие переписку неизвестно с кем устраивать. Я только глаза к потолку подняла, и тяжко — тяжко вздохнула.

Взято с небольшими изменениями из «Дж. К. Ролинг Гарри Поттер и Кубок Огня» РОСМЭН-Издат; 2002