Accel World 21: Снежная фея

Глава 4

Отряд Харуюки переместился на восток вдоль мерцающей границы, взобрался на рельсы линии Токайдо и устремился на север, к пару Сиба.

Проведенная над землей линия порадовала шумозащитными барьерами, тянущимися с обеих сторон и надежно скрывающими летящих на бреющем полете аватаров от посторонних глаз. Они могли выбрать и подземные рельсы центральной линии Синкансена, но если бы в тоннеле встретился Энеми, избежать встречи с ним никак бы не получилось.

Харуюки летел на полной скорости, прижимая к себе Лайм Белл и Трилида.

— Слуга, — раздался хладнокровный голос Метатрон, — до воскрешения Скай Рейкер и остальных осталась сорок одна минута и сорок секунд.

— А, спасибо. Но это ведь не круглая цифра, зачем ее… — удивился было Харуюки, но быстро догадался. — Тьфу, то есть, у нас 2500 секунд?

— Если точнее, 2491.

— ...Спасибо, — еще раз поблагодарил ее Харуюки и вновь ускорился.

У людей очень странное восприятие времени — 40 минут могут тянуться очень долго, а 2500 секунд пролетают в мгновение ока.

С другой стороны, Метатрон, являясь искусственным интеллектом, должна была точно знать цену секунде — для нее секунда представляла собой незыблемую величину, созданную электронным чипом часов реального времени где-то в недрах сервера Брейн Бёрста. При этом секунды Метатрон проходили в тысячу раз быстрее настоящих. Пока Харуюки проживал в реальном мире один день, для нее проходила тысяча.

Метатрон часто заявляла, что «на самом деле это немного», и что этого времени ей «едва хватает, чтобы вздремнуть», но так ли это? Быть может, у существа, наделенного идеальным чувством времени, дни, месяцы и годы тянутся намного, намного дольше?..

Харуюки пообещал себе, что после окончания битвы обязательно найдет время, чтобы надолго задержаться на среднем уровне и о многом поговорить с Метатрон.

Затем он вновь переключил внимание на полет.

Долгое время рельсы линии Токайдо шли параллельно линии Яманоте, но теперь начали заворачивать, не доходя до станции Тамати. Харуюки, впрочем, не стал отклоняться от прямой. Перелетев через шумозащитный барьер, он взял курс на улицу Сакурада.

— А!.. — воскликнула прижатая к левому боку Тиюри, указав вперед пальцем.

В конце дороги довлела над окрестными зданиями башня, подсвеченная алым рассветом. Вершина сложно устроенного шпиля скрывалась в свинцовых тучах Города Демонов.

— Это же Старая Токийская Башня!

— Никогда еще не видел ее в Ускоренном Мире так близко, — ответил ей Лид с противоположного бока.

— Ох, из Имперского Замка она наверняка кажется крохотной, да?

— Да, и я долго мечтал добраться до нее.

Слушая разговор товарищей, Харуюки пытался рассмотреть вершину башни.

Там находился дом Фуко, который они прозвали «аэрохижиной», а также точка выхода. Едва ли Белому Легиону удалось затащить Энеми на 330-метровую высоту, но это, к сожалению, ничего не меняло — Старая Токийская Башня находилась по ту сторону сияющей границы.

Харуюки пролетел под развязкой на пересечении Сакурады и автомагистрали, свернул направо на улицу Гайэн-Хигаси и сразу же увидел перед собой огромное пустое пространство, которое в реальном мире занимали многочисленные вековые деревья парка Сиба.

— Приземляемся! — объявил он товарищам, развернул крылья и спикировал на стальные плиты дороги.

Площадь с северной стороны улицы кончалась забором с острыми стальными кольями. Лишь в одном месте его прерывали внушительные распахнутые ворота, за которыми царил непроглядный туман.

— Вот он… парк Сиба… — прошептал Харуюки.

— Если бы действующая атрибуция начиналась на Н или Е, или, по-вашему, если бы мы находились на уровне «святого» или «земляного» типа, здесь было бы намного красивее. Впрочем, сейчас нам нет дела до внешнего вида, — откликнулась Метатрон, сказав совершенную правду.

Коротко переглянувшись с Тиюри и Лидом, Харуюки прошел через врата первым. Белый туман тотчас же окутал аватара, скрывая мир из глаз. Где-то вдалеке послышалась чья-то тяжелая поступь.

— Кажется, тут бродят какие-то нехорошие Энеми… — прошептала Тиюри, а Лид и вовсе сразу потянулся к мечу.

Однако на охоту времени не было.

— Где вход в подземелье, Метатрон?

— Вон там, в пятидесяти семи метрах отсюда, — ответила иконка, показав острым концом крыла на северо-восток.

Кивнув, Харуюки побежал трусцой, стараясь соблюдать осторожность.

К счастью, Энеми по дороге не встретились, и уже скоро сквозь туман проступило нечто, чему как нельзя лучше подходил термин «врата».

Две мощнейшие стальные створки пятиметровой высоты висели на колоннах, похожих на множество торчащих из земли клинков. Харуюки встречал в Ускоренном Мире немало дверей, но настолько монументальные конструкции ему пока не попадались — за исключением, разумеется, врат Имперского Замка.

Что еще важнее — розовая рябь барьера проходила в каких-то десяти метрах позади врат. Вход в подземелье действительно оказался в пределах зоны, хотя и на самом ее краю, однако у Харуюки не было времени возносить хвалу удаче.

«Это же вход в лабиринт парка Сиба… одного из Четырех Великих Подземелий…»

Благоговение вогнало в Харуюки ступор, в котором он и пребывал, пока Метатрон не шлепнула его крылом по голове.

— Почему ты стоишь, слуга? Осталось тридцать пять минут.

— А… а-ага.

Кивнув Тиюри и Лиду, Харуюки шагнул вперед и приложил руки к створкам. Врата медленно раскрылись, сотрясая землю грохотом и открывая взгляду огромную лестницу, ведущую вниз.

Харуюки содрогнулся от повеявшего изнутри холода.

— Давление напоминает мне дворец Имперского Замка… — прошептал поравнявшийся Трилид.

— Это точно…

«Разве мы сможем пройти подземелье высшего уровня сложности втроем, да еще и всего за тридцать минут?..»

Вопросы упрямо лезли в голову Харуюки, но выбора у него все равно не было. Никакой надежды, кроме Энеми Легендарного Класса Архангел Метатрон у них попросту не осталось.

— Идемте уже! — воскликнула Тиюри и толкнула застывших аватаров в спины.

Радуясь тому, тому, что к подруге вернулся задор, Харуюки кивнул и шагнул на верхнюю ступень длинной железной лестницы.

Четыре Великих Подземелья Ускоренного Мира.

Они включали подземелье Токийского Купола в Бункё, подземелье Токийского вокзала в Тиёде, подземелье столичной администрации в Синдзюку и подземелье парка Сиба в Минато. Поговаривали, что некогда пятым Великим Подземельем считалось подземелье парка Ёёги в Сибуе, но оно уже давно было опечатано, и никто туда не ходил.

Последними боссами Великих Подземелий служили сильнейшие Энеми Легендарного класса, известные как Святые. Они стояли на ступень ниже Четырех Богов, стороживших врата в Имперский Замок, более того, все они в свое время пали в битвах против Королевских Легионов, но Харуюки уже знал, что по-настоящему Святые еще ни разу не проигрывали.

Все Святые имели две формы: первую, похожую на огромного Энеми, и вторую, почти человеческую. До сих пор бёрст линкерам удавалось одерживать победы лишь над первыми формами.

Если говорить конкретно о Метатрон, то в подземелье парка Сиба — также известном как Контрастный Собор — имелись специальные напольные панели, с помощью которых можно было переключать внутренний уровень на Рай или Ад. Уровень «Ад» сильно ослаблял первую форму Метатрон, чем пользовались крупные отряды высокоуровневых бёрст линкеров. Однако победа на этом уровне не давала права встретиться со второй формой. Лишь уничтожение первой формы без помощи Ада, а затем победа над второй формой, точнее, истинным телом Святой, могла считаться настоящим прохождением Метатрон, но ни одному Легиону это достижение пока не покорялось.

Впрочем, Харуюки изо всех сил молился, чтобы никому и никогда даже в голову не пришло уничтожить вторую форму Метатрон. Будучи Энеми, она, конечно, все равно воскресла бы во время следующего Перехода, но при этом потеряла бы все воспоминания и способность мыслить, обретенные за восемь тысяч лет. Та Метатрон, которую знал Харуюки, сгинула бы навсегда…

Казалось бы, бег сломя голову по одному из сложнейших подземелий Ускоренного Мира не должен оставлять в сознании даже уголка на подобные размышления, но на самом деле, хозяйка крепости без проблем обезвреживала всех Энеми, которые встречались им на пути.

— Слуга, Начало12 прямо по курсу и приближается, — предупредила Метатрон.

Харуюки замер. Прямо за его спиной остановились Тиюри и Лид.

Внутри подземелья, в отличие от поверхности, всегда царил уровень «Рай», поэтому оно напоминало не столько лабиринт, сколько коридоры величественного храма. Пол и стены блестели белым мрамором, искусные изваяния украшали серебристые колонны, а с потолка изливали чистый свет хрустальные люстры.

Показавшийся впереди Энеми-ангел заметил Харуюки и его товарищей. Под шлемом вспыхнули синим пламенем глаза, за спиной расправились крылья. Ангел уже собирался испустить боевой ключ, когда…

— Уйми клинок, мой солдат! — воскликнула Метатрон, висевшая над головой у Харуюки.

Глаза ангела тут же погасли, крылья сложились обратно.

— אדונים הבנתי13, — он издал несколько странных звуков и вновь зашагал по своему маршруту.

Ангел прошел совсем рядом с Харуюки и скрылся где-то позади.

Метатрон спасла их уже от девятого Энеми, но аватары все равно испустили вздох облегчения.

— Как-то это до нечестного легко, — заявила Тиюри, поднимая глаза на Метатрон. — Получается, в компании Меты-тян можно какое хочешь подземелье пройти?

— Лайм Белл. Я сделаю поправку на чрезвычайную ситуацию и прощу тебе «Мету-тян», но требую не рассматривать меня в качестве палочки-выручалочки, — немедленно осадила ее Метатрон, а затем продолжила на удивление естественным и живым для искусственного интеллекта голосом: — Кроме того, я обладаю властью над местными существами исключительно потому, что здесь моя крепость. Снаружи я смогу сдержать в лучшем случае тех, которых вы называете Диким Классом. В подземельях, где у существ другой хозяин, моя власть еще слабее. Если хочешь куда-то вторгнуться — полагайся на свои силы.

— Ну во-о-от.

Их разговор напомнил Харуюки общение строгой учительницы и школьницы-лентяйки. Невольно улыбнувшись, он вмешался:

— Ладно вам, пора поспешить. Сколько еще до комнаты бо… до тронного зала, Метатрон?

— Если продолжим идти так же быстро — пять минут. До воскрешения Скай Рейкер осталось семнадцать.

— Ясно…

Харуюки кивнул и вновь побежал по коридору.

Парк Сиба от храма Сенгакудзи отделяли ровно два километра, которые Харуюки мог пролететь за минуту. Если учесть, сколько времени уйдет на выход из подземелья, они еле успевали… но должны были успеть.

Впрочем, расчеты были построены на том, что все пройдет как по маслу. Однако в Ускоренном Мире и, особенно, на неограниченном поле могло произойти что угодно. Лишь считанные планы претворялись в жизнь без осложнений.

Тиюри вела себя слишком жизнерадостно — судя по всему, нарочно — но на деле наверняка старательно прятала беспокойство. Через семнадцать, нет, уже шестнадцать минут все решится. Удастся ли им спасти Фуко, Утай, Такуму и остальных… или они и сами окажутся в бесконечном убийстве, которое завершится полной гибелью Нега Небьюласа?

...Хотя, нет.

Что бы ни произошло, Черная Королева Блэк Лотос и Красная Королева Скарлет Рейн выживут. Черноснежка и Нико возглавят бёрст линкеров, оставшихся на защите Сугинами и Неримы, и отстроят Нега Небьюлас заново. И однажды обязательно спутают карты Белому Легиону и Обществу Исследования Ускорения…

Поняв, что мимолетная мысль завела его слишком далеко, Харуюки ускорил бег. Сейчас он не мог позволить себе отвлекаться от задания. Он должен был объединить силы с Трилидом и Метатрон, воспользоваться тем, что Осциллатори на такое подкрепление не рассчитывают, и спасти друзей из смертоносной западни.

Плавно заворачивающий вправо коридор привел их к широкой лестнице, ведущей вниз. Харуюки интуитивно понял, что она ведет в комнату босса.

По-хорошему, на каждом из трех уровней подземелья их ждала бы головоломка и мини-босс, однако Метатрон раскрыла правильные решения и обезвредила всех врагов. Настоящее прохождение заняло бы где-то полдня, но им удалось добежать до конца за двадцать минут.

Наверняка Метатрон расстраивало то, что ее родное подземелье проходят так быстро. Тем не менее, она пропустила их в глубины своего дома, и Харуюки собирался отплатить ей должным усердием в предстоящей битве.

Собрав решимость в кулак, он бегом спустился по лестнице и оказался перед роскошными серебряными вратами.

— Тронный зал прямо за ними, — пояснила Метатрон.

— Понял, — отозвался Харуюки.

Он по очереди посмотрел на вставших с обеих сторон Тиюри и Лида. Оба уверенно кивнули.

По ходу прохождения подземелья они несколько раз обсуждали то, что предстоит сделать в последнем зале, но все равно беспокойство не покидало Харуюки. Всего одна ошибка могла обернуться тем, что они навечно застряли бы в бесконечном истреблении, так и не вернувшись в Сенгакудзи.

Впрочем, пути назад уже не было.

— Ладно… идем! — воскликнул Харуюки и уверенно распахнул серебряные врата.

***

Мажента Сизза, она же Одагири Руй, молча смотрела на вращающийся перед глазами маркер смерти.

Не на свой. Этот маркер принадлежал Шоколад Папетте.

Призраки видят маркеры смерти в черно-белых тонах, поэтому Руй не могла сказать, кому именно принадлежит каждый из четырнадцати тесно расположенных маркеров. Тем не менее, она знала, что находящийся прямо в ее руках маркер остался после Сихоко, ведь в последний миг перед тем, как их поглотила ледяная буря, Руй попыталась накрыть ее своим телом и защитить.

Но у нее не вышло.

Инкарнационная метель безжалостно прошла мимо рук Руй и покрыла Шоколад ледяной коркой. Когда хрупкий аватар рассыпался на мелкие осколки, Руй неожиданно для себя ощутила ярость и скорбь столь сильные, что не сдержала крика. А еще через мгновение раскололись тела Минт Миттен и Плам Флиппер.

Через несколько секунд опустела шкала и самой Руй, но ничто даже близко не могло сравниться с горем, которое она ощутила от смерти Шоколад и ее подружек. Прошло уже, кажется, сорок с лишним минут, но боль в груди призрачного аватара и не думала утихать.

Где-то месяц назад Руй вторглась в школу Шоколад, Минт и Плам на неограниченном поле. Когда Минт и Плам начали сопротивляться, Руй взялась за ножницы и насильно вживила им ISS комплекты, а затем попыталась сделать то же самое и с Шоколад. Быть может, теперь она была не вправе защищать их и горевать о неудаче.

Но после того, как Руй откликнулась на увещевания Шоколад, вступила в Нега Небьюлас, встретилась и поговорила с девушками в реальности, внутри нее зародилось неожиданное чувство — решимость во что бы то ни стало защищать ту самую троицу, которую она в свое время так глубоко ранила.

— Шоко… — Руй подняла голову и обратилась к призраку Сихоко, который наверняка стоял где-то поблизости. — Вряд ли ты услышишь, но я должна кое-что сказать тебе. Спасибо… что простила меня.

Объективно говоря, и Руй, и Сихоко, и Сатоми, и Юме… а также все основные члены Нега Небьюласа вполне могли сегодня растерять все свои очки. Быть может, какой-то случайный свидетель сумел бы вызволить из полного погружения засевший в автобусе отряд, но они ехали на беспилотной машине, да еще и по кольцевому маршруту. В депо автобус вернулся бы уже ночью, когда на неограниченном поле прошел бы почти целый год. Несложный подсчет показывал, что за это время Сихоко и остальные погибли бы от рук Осциллатори шесть или семь тысяч раз.

Единственным лучом надежды оставались Сильвер Кроу и Лайм Белл, успевшие вырваться из клетки. Если они успеют вернуться через портал в реальный мир и сорвать с товарищей нейролинкеры, то спасут их от самой страшной опасности, не дав растерять остатки очков.

Но неужели Осциллатори Юниверс, поймавший их в такую обстоятельную и масштабную западню, не предусмотрел такой поворот? Возможно, противники каким-то образом помешают беглецам выйти через портал. Поэтому сейчас от Руй требовалось не безвольно ждать спасения, а думать над тем, что делать самой.

Система воскресит ее через 15 минут, и на нее сразу же обрушится еще один Брайникл. Тем не менее, у Руй будет время сделать что-то одно.

Руй продолжала стоять на коленях, не чувствовавших холода, не отрывая бесплотных рук от маркера смерти Шоколад и упорно размышляя.

***

Какей Михая вдруг ощутила знакомый запах и подняла голову.

В черно-белом мире ничего не изменилось. Вставшие по краям храма Сенгакудзи двенадцать легионеров Осциллатори молча выполняли свою работу, как и готовившие свою Инкарнацию Глейсир Бегемот и Сноу Фейри. Михая невольно проникалась уважением к железной сосредоточенности врагов.

Будучи призраком, она в принципе не могла ощущать запахов, и все же в воздухе, если он тут вообще был, витали едва уловимые кисло-сладкие нотки свежей клубничной глазури…

— ...Нико? — прошептала Михая, еще раз обводя поле взглядом.

Нико, вернее, Красной Королевы Скарлет Рейн, здесь быть не могло. Она, как и Черная Королева, сошла с везущего штурмовой отряд автобуса, чтобы вернуться в Сугинами.

Однако…

Михая не могла исключать, что случилось нечто непредвиденное, вынудившее их броситься в погоню. Они не догнали автобус, но могли успеть оказаться на территории Минато 3. И если так, то сейчас они находились на неограниченном нейтральном поле вместе с остальными.

Как они поступят, поняв, что Михаю и остальных легионеров уничтожила Инкарнация?

Ответ напрашивался сам собой — как только бёрст линкеры воскреснут, Королевы бросятся в самоубийственную атаку. Они будут понимать, что в случае неудачи их тоже ждет бесконечное убийство, но это их не остановит.

Впрочем, нет. У Михаи просто разыгралось воображение. Запах мерещился из-за страха, охватывающего ее при мысли, что после обнуления очков она забудет и про Ускоренный Мир, и про Блад Леопард, и даже про Нико.

С другой стороны, бёрст линкер должен быть готов ко всему.

Михая не смогла предположить, что Белый Легион организует столь тщательно подготовленную ловушку. Она не успела отреагировать ни на перенос на неограниченное поле, ни на ледяную западню, ни на Инкарнацию, отменяющую Инкарнацию. В результате погиб весь отряд. Будучи ровней Скай Рейкер по восьмому уровню, она должна была вести и наставлять своих подопечных, но не сделала ровным счетом ничего.

«Поэтому… когда мы воскреснем через пятнадцать минут, я не растеряюсь ни на секунду и обязательно отвечу Белому Легиону».

Собравшись с решимостью, Михая погрузилась в раздумья относительно всевозможных сценариев, которые только могли разыграться.

***

По ту сторону серебряных врат их встретила сверкающая комната, похожая на храм верховного божества из какой-нибудь RPG. Быть может, она и на деле служила самым настоящим храмом.

Пол состоял из белоснежных плит, инкрустированных золотом. Вдоль стен тянулись огромные серебристые колонны, а в промежутках между ними высились изваяния ангелов. Потолочные своды украшали витражи в преимущественно голубых тонах. Ниспадающие потоки света придавали залу холодную торжественность.

— Ух ты-ы-ы. Значит, вот, где живет Мета-тян? — зачарованно выдохнула Тиюри и зашагала, было, вперед, но Харуюки тут же поймал ее за поле остроконечной шляпы, и оттащил подругу обратно. — Гхэ-э… Ну чего ты?! Впереди же ничего нет!

Тиюри не обманывала — на все двадцать метров ширины и сто метров длины огромного помещения не приходилось ни единого Энеми. В самой глубине зала виднелась платформа, которую, пожалуй, следовало называть алтарем, но и она на первый взгляд тоже пустовала.

Однако…

— Нет, смотри, — хрипло прошептал Харуюки, внимательно вглядываясь в полумрак вокруг алтаря.

В самом конце виднелся черный пьедестал — не слишком похожий на трон. Скорее всего, именно на нем в свое время покоился Артефакт под названием «Сияние».

Харуюки показалось, что свет, падающий сквозь витражи на алтарь, дрогнул, на мгновение обрисовав в воздухе некие сложные очертания…

— Да, там что-то есть… — тут же раздался голос Лида. — Но оно слишком…

«Слишком огромное», — понял Харуюки даже без слов. На ум пришли слова, некогда сказанные Айрон Паундом из Зеленого Легиона:

«Архангел Метатрон, последний босс, в своей обычной форме невидим, убивает с одного удара, и на него не действуют никакие атаки».

Слова означали, что первая форма Метатрон невидима на всех уровнях, за исключением Ада, и к тому же неуязвима для всех атак — хоть физических, хоть энергетических. Более того, сама она постоянно использовала против бёрст линкеров мощнейшую атаку, накрывающую огромную площадь.

Тиюри попятилась — видимо, вспомнив битву, развернувшуюся у подножья Токио Мидтаун Тауэра. Затем взглянула на трехмерную иконку над головой Харуюки и прошептала:

— Но ведь это твое тело, Мета-тян? Разве ты не можешь усмирить его, как ангелов?

— Увы, это не столько тело, сколько, выражаясь вашими терминами, Усиливающее Снаряжение, или даже живая темница. Она вступает в бой, едва обнаружив врага, и не останавливается, пока не истребит всех незваных гостей. У нее, в отличие от существ, нет души. А поскольку мое настоящее тело в данный момент дремлет, оно не сможет удержать ее.

Хотя Метатрон старалась объяснять ровным голосом, Харуюки все равно расслышал в нем нотки напряжения.

В ходе битвы против Брони Бедствия 2 истинное тело Метатрон получило серьезные повреждения и до сих пор дремало внутри первой формы, залечивая раны. Трехмерная иконка, в свою очередь, представляла собой не более чем видимую проекцию терминала, через который Метатрон связывалась с Харуюки. Если бы иконка получила урон, настоящей Метатрон он бы не передался.

Поэтому если она и волновалась, то исключительно из страха перед тем, что Харуюки и его друзья могут попасть в бесконечное истребление. А значит, уже считала себя не только одним из сильнейших существ Ускоренного Мира, но и полноценной участницей Нега Небьюласа.

— ...Не волнуйся, — Харуюки поднял правую руку и осторожно взял иконку. — Мы не проиграем. Мы обязательно сломаем ловушку, которую заготовил Белый Легион.

Обычно на такие поступки Метатрон отвечала сердитым: «Как ты смеешь так себя вести, слуга?!», но на этот раз ответила не голосом. Ладонь Харуюки согрело трепещущее тепло.

Харуюки опустил руку и напоследок спросил еще раз, но теперь уже мысленным голосом:

— Метатрон. Насколько исцелилось твое тело?

— Тебе не о чем беспокоиться, — после небольшой паузы раздался голос девушки-архангела внутри его головы. — Оно вполне в состоянии пробудиться.

— ...Хорошо, — Харуюки хотел расспросить поподробнее, но отказался от этой мысли и ответил одним словом.

С тех самых пор, как Метатрон чудом избежала смерти, Харуюки всегда побаивался, что кто-то решит пройти подземелье парка Сиба и победить ее первую форму без помощи уровня «Ад»… Но можно ли было предположить, что он не только не найдет способа защитить ее, но и сам окажется тем, кто бросит ей вызов?

Разумеется, он понимал, что иначе спасти Фуко и остальных друзей не выйдет, но все равно очень не хотел будить Метатрон до полного исцеления.

«Метатрон защищала меня. А теперь ее защищу я — во что бы то ни стало, пускай на нашем пути встанут Семь Гномов… или даже Белая Королева».

Собрав всю свою решимость в кулак, Харуюки переглянулся с Тиюри и Лидом. Оба уверенно кивнули в ответ.

Время слов прошло. Харуюки бросился вперед, сразу же оказавшись на мраморном полу… который и сторожила первая форма.

Поначалу ничего не произошло. Лишь когда он пробежал десять метров, на стенах началось некое движение… но не вдали, а справа и слева от Харуюки.

Изваяния ангелов, разместившиеся между колонн, дружно вспыхнули белым светом, медленно сдвинувшись с места. Эти так называемые «Силы»14 играли роль помощников последнего босса. Всего их было тридцать.

— Остановитесь! — властно приказала иконка Метатрон и полыхнула нимбом.

Когда свет коснулся ангелов, их тела замерли и заскрипели. Но остановились они не до конца. Причудливо завывая, они пытались вырваться из оков, словно стремясь подчиниться неслышным приказам первой формы.

Будь Харуюки в составе обычного отряда, он бы остановился, чтобы разобраться с помощниками главного босса. Сейчас, однако, он мчался вперед со всех ног, даже не задумываясь о том, что враги могут ослушаться приказа Метатрон.

Спустя тридцать метров Харуюки увидел впереди и справа черную напольную плиту. Именно она переключала уровень подземелья с Рая на Ад, проявляя первую форму, но сейчас Харуюки не стал просить систему о помощи и пробежал мимо. Лишь преодолев 50-метровую черту, он, наконец, остановился.

— ...Готовьтесь! — крикнул Харуюки одновременно с тем, как прозрачная фигура на алтаре пришла в движение.

Он почувствовал, как незримый глаз сверлит его взглядом. По внутреннему телу аватара пробежали мурашки.

Лид остановился справа, тут же выхватив из ножен Бесконечность. Харуюки перекрестил перед собой руки и приготовился к отражению атаки. Тиюри встала позади, занеся колокол над головой.

— Начинается! — воскликнула Метатрон, и в следующее мгновение…

…В самом центре огромной фигуры, образованной преломленными лучами, сверкнул белый крест.

Нарукавники Сильвер Кроу разъехались в разные стороны, наружу выдвинулись прозрачные сверхпроводящие кристаллы.

Перехватив меч двумя руками, Трилид выставил его горизонтально.

Белый свет залил мир.

На них обрушилось небесное пламя Трисагиона — сильнейшей из всех дальнобойных атак Архангела Метатрон…

Огромный лазерный луч, способный мгновенно испарить большинство дуэльных аватаров, столкнулся с перекрещенными руками Харуюки и мечом Трилида.

— Оптикал Кондакшн15!

— Дженьюин Спекьюлар16! — воскликнули одновременно аватары.

И оба испустили свет. Один серебристый, другой синий.

Поскольку «Оптическая Проводимость» Харуюки относилась к способностям, она включалась и без каких-либо выкриков, однако борьба с главным калибром Метатрон требовала помощи системы Инкарнации. Лид же применил чистую Инкарнационную технику. Оверреи слились и превратились в огромный щит, остановивший лазер Метатрон. В точке столкновения лазера и щита бушевали жар и свет, сотрясавшие само пространство.

В битве за Мидтаун Тауэр Харуюки попытался отразить Трисагион только-только освоенной Оптической Проводимостью, но не справился с давлением, оттолкнувшим аватара назад. Если бы Мажента Сизза не успела упереться в спину Харуюки, лазер сбил бы его с ног, а через секунду испепелил бы.

Но сейчас ему удавалось держаться благодаря помощи Трилида — и речь шла не только о том, что тот брал на себя половину нагрузки. Молчаливый и вежливый аватар вкладывал в Инкарнацию на удивление много пыла и страсти.

На задворках сознания Харуюки уже долгое время искал ответ на вопрос о том, почему загадочный аватар по имени Трилид Тетраоксид покинул Имперский Замок, вступил в Нега Небьюлас и принял участие в сегодняшней битве.

Разумеется, Харуюки не сомневался в своем товарище, но ему всегда казалось, что Лид помогает не только по дружбе. Что внутри него живет какое-то сильное желание, которое и толкает его на это.

Харуюки почувствовал, что в этот самый момент ему удалось прикоснуться к желанию Лида сквозь их слившуюся воедино Инкарнацию.

Жажда увидеть огромный мир. Харуюки нашел внутри Лида ту самую мечту, которую хранил и в своем сердце. Он обнаружил желание ускоряться все дальше… чтобы достичь иного мира.

«Ты тоже хотел летать, Лид?..» — мысленно прошептал Харуюки и тут же получил ответ.

«Да, Кроу-сан. Я всегда… мечтал летать. Мечтал перелететь через стены Имперского Замка и ощутить, как мир простирается во все стороны, не зная границ…»

И раз так, его злейшие враги — как раз Осциллатори Юниверс, пытающийся загнать Ускоренный Мир в жесткие рамки. У Лида были все причины противостоять им.

— У… о-о-о-о-о-о! — закричал Харуюки.

— Ха-а-а-а-а-а! — взревел Лид.

Инкарнационный щит вспыхнул ярче и начал пересиливать лазерный луч, отталкивая его обратно.

Но в то же время скопившаяся энергия выплеснулась наружу кольцом света, обратив мрамор пола в раскаленную магму. Аватары начали получать урон. Хотя Харуюки оказался способен пока превозмогать обжигающую боль, сила воли не могла пополнить стремительно опустошающуюся шкалу.

— Белл, давай!.. — крикнул Харуюки Тиюри, когда шкала опустела на треть.

Тут же раздался колокольный звон.

— Цитрон… Ко-о-о-о-олл! — послышался голос.

Из-за спины выплеснулся зеленый свет, окутавший Харуюки и Лида. Шкала неуверенно замерцала, но все же начала восполняться.

Харуюки понимал, что должен завершить начатое до того, как закончится спецприем Тиюри.

— Нужно уменьшить угол отражения! — скомандовал он Лиду, переведя дух. — Создай образ зеркала, возвращающего энергию в виде луча!

— Есть!.. — уверенно откликнулся юный самурай, и его клинок испустил еще более яркий Оверрей.

Харуюки тоже изо всех сил напряг воображение.

Выпуклый щит, рассеивающий лазер во все стороны, постепенно сплющивался, приближаясь к идеально ровной поверхности. Давление на аватаров все нарастало, из суставов посыпались искры.

— У… о-о!..

— Кха-а-а!..

Когда Инкарнации настроились на одну и ту же волну, а щит окончательно превратился в зеркало, отраженный вперед и вверх лазер попал точно в карниз, где соединялись стена и потолок зала. Эту стену, в отличие от Мидтаун Тауэра, луч пробить не смог — вероятно, параметры помещения специально подстроили под мощность Трисагиона. Тем не менее, и витражи, и серебряные колонны раскалились докрасна.

— Продолжай, Кроу! Пока ты не попадешь точно в источник, атака не прервется! — раздался над головой звонкий голос.

— Я… знаю!.. — ответил он мысленным возгласом.

Все атаки проходили сквозь тело первой формы насквозь, если только они не были направлены в то самое отверстие, которое и испускало лазер. Однако противостоять всемогущему лазеру Трисвятой Песни мог только лазер сопоставимой силы. Другими словами, победу могло принести только перенацеливание Трисагиона обратно на излучатель.

В Мидтауне у Харуюки уже получилось такое, но тогда его поддерживал десяток друзей, включая Черноснежку, Нико, Фуко, Такуму и других.

Сейчас в спину аватара не упирался никто. Но за его спиной Тиюри изо всех сил отменяла урон, Трилид поддерживал товарища плечом к плечу, а сверху Метатрон, пусть даже и сама относившаяся к Энеми и существам, подбадривала и наставляла его.

Хотя на самом деле… ему помогали не только они трое. Харуюки чувствовал, как многие, очень многие люди поддерживают его руки и придают сил. Память обо всех бёрст линкерах, с которыми его связали узы в Ускоренном Мире, обращалась чистой Инкарнацией, наполняя его тело энергией.

— Кру… ти-и-и-ись! — двигал Харуюки световое зеркало, изо всех сил сопротивляясь давлению.

Отраженный лазер опускался все ниже, оставляя на стене огненную черту. Наконец, два луча совместились в один.

Харуюки почуял, как удар поразил некую цель. Трисвятая Песнь постепенно затухала, истончалась… и, в конце концов, погасла.

Пространство над алтарем разбилось, словно стекло, обнажая устрашающе огромную фигуру.

Крылья, будто составленные из серебристых гобеленов. Тело, образованное из дюжин стальных колец. Похожая на небольшую планету голова. Первая форма Энеми Легендарного Класса Архангела Метатрон, одной из Четырех Святых, предстала перед ними во всей красе.

В самом центре головы виднелось обугленное отверстие, всего секунды назад испускавшее луч, и паутина трещин вокруг него. Но первая форма еще не проиграла окончательно. Иконка Метатрон поднялась повыше и подбодрила троицу аватаров:

— Давайте, осталось немного! Если будете слушать мои предупреждения об атаках, вам должно хватить сил, чтобы победить.

— Так точно! Мы рассчитываем на тебя, Метатрон! — крикнул Харуюки в ответ и кивнул товарищам.

Затем он выхватил Ясный Клинок и бросился вперед. Следом кинулся и Лид, перехватывая на ходу Бесконечность. Энеми прямо на глазах оправился от потрясения и поднял бритвенно-острые крылья.

Испустив боевой клич, вырвавшийся из самой глубины души, Харуюки ускорился еще сильнее.