Адель

Глава 18

Мрак и пепел. Кипящие серные источники и извергающиеся вулканы. Пустота и страх. И, конечно, демоны и духи куда же без них в этом мире ужаса. Сперва не хватало воздуха, но постепенно организм адаптировался. Она посмотрела на себя и не узнала. Она больше не была собой, горькая усмешка исказила лицо. Они с Адель поменялись душами, а тела остались. И теперь она была демоном. Очень красивым демоном. Даже то отражение, что она видела в зеркале, когда принял своего демона, было как жалкая насмешка неумелого художника. Она была совершенством. Белоснежная гладкая кожа, стройный стан, длинные ноги. Улыбнувшись, чужими губами она убрала с лица длинную прядь светлых волос.

— Как она с ними управляется, это же так неудобно, — проворчала Мирра, пытаясь собрать в высокий хвост непослушную гриву.

Она не видела своего лица, но знала, что и оно тоже совершенно. Даже демоны Желания не могли бы с ней сравниться теперь.

— Да, Адель, похоже в своем мире ты презираешь условности вроде приличной одежды, — осматривая свой наряд покачала головой Мирра и тяжело вздохнула.

Она бы предпочла остаться в своем костюме, но выбирать ей не приходилось. На ней были короткие очень облегающие ягодицы шортики и полупрозрачная рубашечка, завязанная причудливым узлом под высокой грудью. На этом легком наряде немного нелепо смотрелось ее вооружение: парные кинжалы на бедрах, метательные ножи на предплечьях и лодыжках, а правую руку привычно обнимали мягкие ножны катара. Осмотрев свою экипировку, она еще раз осуждающе покачала головой.

— Пройти тихо, видимо, не получится, при такой внешности, не избежать мне проблем, а если принять во внимание вольность нравов местных обитателей, проблем будет много.

Она внимательно осмотрелась и задумалась. Она стояла на том самом берегу, где становилась после ночного бега. Только он был другим. Здесь не было зимы, даже принимая во внимание отсутствие одежды, ей было жарко. Море не было синим, как в том, другом мире, оно отливало красными всполохами разгорающихся пожаров, и вода, или что там было вместо воды, была темная и казалась упругой.

— Как странно, — оборачиваясь назад, она рассматривала лес, точнее останки леса. — Одно и то же место, просто как отражение. Исковерканное и изувеченное.

Занимаясь осмотром местности, она не заметила, как к ней приблизился дух, он ее тоже не заметил, он мчался со всех ног, если можно так сказать о духе, удирая от здоровенного серого демона. Увидев мчащееся на нее полупрозрачное облако, она инстинктивно выставила вперед руки, чтобы удержать его, но дух не заметил этой преграды и пройдя сквозь нее оказался у нее за спиной. Теперь уже разъяренный демон мчался на нее.

— Да, уж, скучать мне точно не придется, — подумала вслух она и потянулась за кинжалами.

Она выбрала удобную позицию для атаки и ожидала, когда демон приблизится, но увидев ее, демон сбавил скорость и начал присматриваться. Разглядев, он забыл о духе и остановился в нескольких шагах от нее.

— Принцесса, что вы делаете так далеко от черного замка одна? — морда демона оскалилась сотней зубов, но в глазах не было угрозы. — Я много слышал о ваших вылазках, но никак не мог подумать, что встречу вас лично, принцесса.

«Принцесса значит? И что еще, Адель, ты забыла мне сказать?»

А демон тем временем деловито устроился на черном песке.

— Мое имя Агюстос, принцесса Адель. Я тут за старшего в этих краях. Вот гоняю непослушных духов, решивших воспользоваться возможностью вырваться в мир людей. Тяжело становится, госпожа, дверей все больше, стражей не хватает, — демон с сожалением покачал головой. — Я верю в ваше дело, принцесса, но с каждым днем, сдерживать местных становится все сложнее.

— Постой, — не убирая кинжалы сказала Мирра. — Не спеши. Я мало что понимаю. Я сейчас тебе скажу кое-что, надеюсь, ты сможешь мне помочь. Я — не совсем Адель.

Демон поднялся и утробно зарычал, медленно он стал приближаться. Мирра выставила вперед кинжалы, демонстрируя свою готовность защищаться.

— Я не хочу тебе зла, Огюстос. Просто я немного растеряна. Я знаю, Адель, поверь. Она будет крайне недовольна тобой, если ты на меня нападешь, да и мной, наверное, если я тебя убью.

Демон начал кружить вокруг нее. Он вставал на ноги и опускался на четвереньки, выбирая наиболее подходящее положение. Но потом это странная круговерть остановилась, демон еще раз взглянул ей в лицо и вдруг широко улыбнулся.

— У нее получилось. Дрянная девчонка, смогла достучаться до тебя, — он сел на песок и засмеялся. — Я — старый дурак. Хотя в нашем мире очень тяжело различать цвета, но твои глаза, теперь я вижу, что они не черные. У всех демонов черные глаза. Впрочем, как и у всех порождений этого мира. Итак, как же мне тебя называть Темная?

— Пожалуй, так и называй. Я уже почти привыкла. Хотя мне сказали, что я больше не являюсь темной, ведь процесс завершился.

Округу опять начал сотрясать громкий смех демона.

— Теперь ты именно и стала Темной, окончательно. Теперь это твоя суть, твоя неотъемлемая часть. Теперь ты по праву можешь носить это имя. Ты думала, что избавилась от тьмы в душе, приняв ее? Это не так. От этого уже нельзя избавится. Убери свои ножи, Темная. Ни один здравомыслящий демон не станет нападать на принцессу тьмы с целью причинить ей зло. Мы любим Адель. Все, кто остался здесь. Мы верны ей и ее делу и раз ты здесь, значит мы верили в нее не напрасно. Но тебе стоит держаться подальше от дверей, где скапливаются кучи голодных демонов и разъяренных духов, эти уже обезумели от голода и не станут слушать никого, даже Адель.

— Так значит Адель не просто демон? Не просто темная часть меня?

— Конечно нет, Адель — наша принцесса. Последняя из древнейших духов, первая в сопротивлении.

— Сопротивление? — удивленно приподняла бровь Мирра.

— Она ничего тебе не рассказала? — демон хмыкнул. — Видимо, не хотела портить сюрприз. Тебе повезло, что я был здесь, а то наломала бы ты дров, Темная.

Он похлопал огромной лапищей по песку рядом с собой.

— Садись, Темная. Сейчас кратко расскажу тебе нашу историю, чтобы ты знала, кто пожертвовал тебе часть своей силы, кто вытаскивал тебя, кто такая наша принцесса и почему ей было так важно, твое участие во всем этом. Ты знаешь о колесе жизни…

Мирра утвердительно кивнула и села на горячий песок рядом с демоном, внимательно слушая его рассказ. Иногда она задавала возникающие вопросы и он, Огюстос, как мог объяснял ей что и как.

— И вот, Темная, ты здесь. А значит принцесса в вашем мире, для того, чтобы найти возможность остановить это безумие и спасти оба мира.

— Да уж, — вырисовывая на песке цветы и завитушки вздохнула Мирра. — Сначала на меня повесили спасение одного мира, но чем дальше, тем больше, и теперь уже я должна спасать два. Не многовато ли для меня одной?

— Ты не одна, — демон взял ее за подбородок и заставил посмотреть в свое лицо. — Подумай, Темная, разве ты одна? С тобой наша принцесса, твои друзья, да и на этой стороне ты найдешь союзников и помощников.

Мирру пробил озноб, когда когтистая лапа коснулась ее щеки. Она вспомнила чувства Адель, когда демоны прикасались к ее телу, огненная волна желания поднималась внутри нее. Она с трудом проглотила скопившуюся слюну.

— Перестань, — прошептала она, уворачиваясь от поцелуя.

— Глупая, ты не знаешь от чего отказываешься, — когтистая лапа скользнула по бедру, оставляя горячий след. — Сама подумай, когда еще принцесса забредет в наши края, а тут такой шанс, я не могу его упустить. Она бы не отказалась.

По телу пробежала дрожь. Глаза закрывались помимо ее воли. Она ощутила слабость в ногах и жар во всем теле, слишком долгим было ожидание, но она ждала ласк от другого, не от этого демона.

«Нужно думать о Калене, только о нем. Вспоминать его лицо, его руки, его нежные голубые глаза». Ей сложно дался следующий вздох и превозмогая слабость она скинула с себя оцепенение и отстранилась от демона, который уже обнимал ее за плечи.

— Нет, Огюстос, я не Адель, — тяжело дыша проговорила она. — Я не хочу этого.

— Тогда почему так блестят твои глаза, Темная? Почему вспотели твои ладони? Почему ты так тяжело дышишь?

— Все не так, демон.

Он рассмеялся.

— Дело твое, Темная. Я конечно мог бы применить силу, но в нашем мире — это дурной тон. Можешь не тревожится. Если тебе не встретятся безумные, никто не станет добиваться твоего расположения силой. Только вот, как долго продержишься ты сама? Ведь тебе были приятны мои прикосновения, и ты даже смогла представить, как все будет дальше, ведь так?

— Нет, Огюстос. Не так. Да меня терзает желание, но причиной тому один человек, а не ты. И никто не сможет этого изменить.

— Человек? А ты смешная, Темная! Ни один человек не сможет доставить тебе того блаженства, которое ты получишь с самым захудалым демоном. Хотя с другой стороны я вижу верность и честность? Давно я не видел их в нашем мире. Тем приятнее будет тебе помочь. Что привело тебя в наш мир? — спокойно отстраняясь от нее спросил демон.

С трудом переводя дыхание она ответила.

— Я ищу кое-кого.

— Здесь? — нахмурился демон. — Зачем тебе душа? Тебе двух мало? Хочешь третьей обзавестись?

— Нет, Огюстос, не хочу. Мне и двух более чем достаточно, — ложась на живот и заглядывая в глаза демону произнесла она. — Я хочу ее вернуть. Дать ей второй шанс. Исправить прошлое. Она не должна была умирать.

— Хм, — ухмыльнулся демон и лег рядом с ней. — Если ты знаешь, где ее настигла смерть, то проблем нет. Она там, где умерла. Но должен тебя предупредить, если она умерла, но не была к этому готова, то она не осознает, что мертва. Таких много в нашем мире, мы называем их потерянными. Этот мир для них, лишь продолжение того. А почему ты уверена, что она здесь? Быть может она вернулась в колесо жизни и ждет следующего воплощения.

— Я знаю, что она здесь. Я говорила с ней.

— Ты глупая, смешная и странная, — подвел итог демон. — Так ты знаешь где она умерла?

— Нет, никто не знает. Я знаю только ее имя. Элрина. Больше мне ничего не известно.

— Имена здесь не в ходу, особенно прошлые. Боюсь, Темная я не смогу тебя направить. Тебе предстоит обыскать весь этот мир, чтобы найти ее. А почему ты уверена, что сможешь ее вернуть?

— Я это уже делала, — поежилась она от охватившего ее холода при воспоминаниях о Ваззине.

— Делала? — на его морде отразилось удивление. — Ты вернула духа к жизни?

— Да, Огюстос, вернула. Мне дорого это стоило, но я сделала это.

— Зачем?

— Так было нужно. Нужно для нашего общего дела, как теперь я понимаю. Я вообще неудачница, демон, сначала встретила принца и отдала ему свою любовь, потом он умер, спасая меня. Я потеряла память, очнулась в кандалах, влюбилась в мужчину, который меня презирал, угодила в ловушку, пережила пытки и безумие. Вернулась, но ничего не изменилось. Только теперь я знаю, что мой избранник тоже меня любит, но… Все так сложно, Огюстос. Мне приходится от него бежать, и все на что он осмелился — несколько поцелуев. Я убегаю, теряюсь, страдаю и все ради спасения мира, то есть миров… Я должна исправить ошибки богов, должна завершить начатое ими, но я не могу. Я всего лишь смертная. Понимаешь?

— Ничего не понимаю, — честно признался демон, нежно поглаживая ее по щеке. — Кроме того, что ты ко всем твоим недостаткам еще и наивна. Ты хранишь верность тому, кто еще ни разу не попытался воспользоваться твоей привязанностью? На мой взгляд — это глупо.

— Все демоны такие?

— Какие?

— У вас всего три мысли: утолить голод, подраться и спариться.

От громкого смеха демона задрожал даже песок.

— А люди другие? У них те же мысли. Просто мы не скрываем своих желаний и намерений, а люди еще интриги устраивают и прочие мерзости. Демон убивает, глядя в лицо, а не в спину, а у вас есть целая лига убийц, которые тренируются убивать в спину или того хуже — травить!

— Ты ничего не понимаешь, демон! Как вообще ты можешь судить о людях, ты же демон — порождение тьмы, как и мерзкие твари, что рвались на свободу, когда погибла Элрина.

— Не сравнивай меня с лурнаком, девчонка! — он злобно зарычал и одним махом подмял ее под себя, с силой вдавливая ее руки в песок. — Я все знаю о людях, я защищаю их пытаясь остановить вторжение изголодавшихся братьев в их мир, по эту сторону.

Он прижал ее лицо к земле и зашептал на ухо.

— Никогда не сравнивай демонов с лурнаками, это оскорбление, которое тебе не простят. И никому никогда в этом мире больше не говори того, что сейчас рассказала мне. Ты не представляешь, как ценятся у нас невинные девицы, если кто-то догадается — тебе уже не отвертеться. Хочешь остаться целой — веди себя, как Адель. И что ты сможешь сделать, милая, сейчас ты в моей власти. Мне стоит лишь немного напрячься, перехватить твои нежные ручки в одну из своих, и твоя тоненькая одежонка разорвется в клочья, и я с легкостью получу свой приз. У тебя такая нежная кожа, ты так соблазнительно сопротивляешься…

Она почувствовала, как дыхание демона обожгло ей плечо и острые клыки впились в шею, не разрывая, но царапая кожу. Он слизал шершавым языком выступившую кровь, и замер, словно размышляя не поступить ли так, как он только что описал. Она еще раз попыталась вырваться, но жесткий локоть уперся ей в щеку, вдавливая голову в песок, да с такой силой, что ей пришлось отплевываться от забившихся в рот пещинок. Она поняла, что сопротивление бесполезно и не могла не ругать себя за очередную глупость. Демон тяжело дышал у нее над ухом.

— Темная, — его голос показался почти нежным. — Забудь о нем, на некоторое время. Я не хочу учинять насилие над тобой, но, если ты перестанешь сопротивляться и позволишь всему случится, ты не пожалеешь.

— Нет, демон. Не позволю. Лучше смерть. Однажды я уже предала его, больше этого не будет, — она вспомнила, как ответила на поцелуи Ваззина, как кружилась тогда ее голова.

Воспоминания о нем болью отозвались в сердце. Она вспомнила, как убила его, вспомнила как вела его по этому миру, чтобы принести его в жертву, ради жизни его брата. В этот момент хватка демона ослабла, и он свалился на бок, рядом с ней.

— Прекрати немедленно! — закричал Огюстос. — Ты не понимаешь, сейчас твою энергию учуют сотни голодных демонов, даже я не смогу тебе помочь, они разорвут тебя в клочья.

— Но я ничего не делаю, — растеряно пробормотала она.

— Ты вспомнила кого-то умершего, и едва не утопила меня в своей энергии. Это слишком много, я больше не смогу ее поглощать, прекрати!

Она переключилась на мысль о Калене, пытаясь заглушить ту боль, что вызвали воспоминания. Демон тяжело дышал, лежа на песке он рассматривал серый небосвод.

— Как она позволила тебе сюда отправиться и ничего не рассказала? Хотя это похоже на нашу принцессу. Она всех подвергает испытаниям, считает, что тот, кто достоин сможет их пройти, а недостойным не место в этом мире. Но твоя глупость тебя погубит. Я едва смог сдержать эту волну, ты смерти ищешь?

— Нет, — почти жалобно сказала она, опуская глаза. — Я все делаю, чтобы выжить.

— А мне кажется наоборот. Ладно. Я понимаю, ты не хотела, чтобы я задохнулся. Но пойми и меня правильно, я уже несколько тысячелетий питаюсь крохами, что удается умыкнуть Адель, а ты тут выплескиваешь на меня такую гору эмоций и переживаний, я был не готов к такому пиршеству.

— Но я жива, ты не тронул меня, как ты получил пищу?

— Дуреха ты все-таки. Как ты умудряешься выживать в своем мире?

— Ты мне напомнил одного знакомого, он тоже частенько задавал мне такой вопрос, — она улыбнулась, вспоминая Гранда. — Наверное, просто еще не пришел мой час. Так что там насчет моей энергии?

— Ты сама мне ее отдала, когда вспомнила о умершем друге. И твоих эмоций было так много, ты очень сильно терзаешь себя, тебя переполняет горечь.

— Слишком много смертей. Нужно все это остановить. Мне пора, Огюстос. Чем быстрее я найду ее, тем быстрее я смогу вернуться и положить конец всему этому.

— Постой, торопыга, как она умерла?

— Она ушла, оставив своего возлюбленного, ушла чтобы не причинять ему боли, чтобы он не видел ее страданий и смерти. Она была отравлена.

— Яд лурнаков, — кивнул демон. — Очень медленный, но смертельный. Разрушает постепенно все органы, причиняя сильнейшую боль. Она была воином?

— Да, она стала героем, после той войны.

— Героем? — усмехнулся демон. — На сколько мне известно, такие предпочитают умирать с оружием в руках, в последней схватке. Ищи ее в пещерах лурнаков. Это несколько дней пути отсюда, на запад. Скорее всего она искала смерти именно там, желая поквитаться напоследок с теми, кто ее отравил. И потом ты будешь говорить, что вы другие? Вы тоже едите, размножаетесь и убиваете, так в чем разница, Темная?

Она уже была на ногах и улыбнулась, глядя демону в глаза.

— Кроме этого, Огюстос, мы умеем любить, доверять, рисковать собой ради других. Мы умеем проявлять благородство. Испытываем стыд и скорбим. Это очень много, Огюстос. Это и делает нас такими разными.

— Доброта? Так вот зачем ты здесь на самом деле, — улыбнулся демон. — Ты должна понять, что не всегда можно решить все добром.

— Или доказать Адель обратное.

— И ты уступила свое тело демону, чтобы найти эту душу? Отчаянный шаг. Ты так уверена в своем избраннике? Если принцесса окажется рядом с ним, она точно не упустит случая развлечься.

— Не с ней, — покачала головой она. — Она не сможет подойти к нему. Стоит ей увидеть его глаза, и я вернусь в тот же миг, рядом с ним могу быть только я, демон. Такова наша судьба.

— Не стану тебя разубеждать. Помочь я тебе больше ничем не могу, только если советом: помни о том, что здесь произошло, помни все, что я сказал тебе, Темная. И используй это с умом. Удачи, она тебе пригодится.

Она улыбнулась и махнула ему на прощание рукой.

— Пройди свой путь достойно, дитя Равновесия, — прошептал он, глядя как она уходит.

Образ демона растаял. На песчаной косе стоял немолодой мужчина, с улыбкой на губах он смотрел вдаль. Он был больше ей не нужен. Ей не нужно больше Сострадание, теперь она и сама это понимает.