Глава 7

На опушку опускались мягкие осенние сумерки. Повеяло ночной прохладой, ночью, скорее всего опять будет дождь. Середина осени. Деревья уже все покрыты золотой листвой. Пожухла трава. Природа готовиться к зиме.

Мы сидим у вечернего костра под легким навесом. Орк изловил зайца, и мы ужинали нежнейшим мясом. Я аккуратно откусила небольшой кусочек. Нельзя переедать. Несколько недель я лежала без сознания, меня поили бульонами, но этого было мало. Я ослабла, едва могла сидеть прямо. Орк с удовольствием отрывал от небольшой тушки куски сочного мяса. Гранд стоял у огня, то и дело поворачивая еще одну тушку.

— Да, уж, Мирра, заставила ты нас поволноваться. Я испробовал все известные мне немагические методы исцеления. Потом Рыдгар пробовал на тебе их магию. С уверенностью могу тебе сказать, девочка, у тебя иммунитет ко всем магическим искусствам известным в этом мире.

— Да, Гранд, я знаю, — стараюсь улыбнуться я.

Конечно иммунитет, я не принадлежу этому миру, да и вся магия в нем существующая — это лишь частичка моего могущества, подаренная вам. Ой, я опять забываюсь. Я не она. Я — это я. Голова все еще кружится, крови я потеряла много, до сих пор еще не восстановилась. Радует, что Гранд сдержал слово. Орк жив и здоров, они даже сдружились, кажется. Я старалась не пялиться на Рыдгара, но мне было очень любопытно, я впервые видела орка. Я призвала энергетический взгляд и была потрясена. Его энергия била чистым потоком, ничем не замутненным. Но это была не энергия жизни. Не было привычного голубого сияния. Его окружала яркая золотая аура. Я попыталась это как-то объяснить для себя. Но в тяжелую голову не шли никакие разумные мысли. Очень хотелось спать. Раны ныли и чесались, словно напитываясь влагой набухали и проступали шрамы и ссадины, причиняя неимоверную боль каждое движение давалось с большим трудом. Я во всем разберусь, но потом. Сейчас меня интересовало другое.

— Рыдгар, — впервые я обратилась к орку. — Я очень рада, что ты решил присоединиться к нам. Ты же не планируешь возвращаться к ней?

Орк внимательно посмотрел мне в глаза.

— Госпожа, велела мне доставить тебя к ней, но сомневаюсь, что Гранд позволит мне вот так просто взять и уйти. К тому же, — орк задумался на несколько мгновений его взгляд стал рассеянным. — У меня есть дело в этих краях. Мне нужно кое-что проверить.

— Проверить? Что же? — заинтересовалась я. — Прости, я не много знаю о вашем народе. Но какие могут быть дела у орка здесь, в эльфийских лесах?

Он казалось смутился.

— Один мудрый старец рассказывал мне легенду о свободном племени орков.

— Свободном? А разве вы не свободны там, за великой рекой?

Орк с аппетитом откусил еще один большой кусок мяса и сосредоточенно его жевал. Я уж было решила, что он не услышал моего вопроса, но он просто обдумывал ответ.

— Свободны, конечно. Каждое племя живет по своим законам, но есть кое-что, что не дает нам покоя. Есть Красная госпожа, которой мы все обязаны служить, выполняя любые ее приказы.

— Но, Рыдгар, ведь она была заключена в мире духов, она не могла требовать от вас повиновения находясь там.

Он бросил на меня быстрый взгляд. В нем читалось нескрываемое презрение.

— Мы чтим предков. Вам этого не понять. Эльфы долгое время были бессмертны, ваши предки были частью вашей жизни. У людей слишком короткая память, и слишком быстрая жизнь. Ни те, ни другие не понимают нас. Для нас предки — это знание, опыт. Это надежные советы и верные решения. Шаманы связываются с предками, не так как людские священники, наши предки нам отвечают, всегда отвечают, к ним можно обратиться с любым вопросом, и они дадут ответ. Так всегда было. А она. Красный дракон. Мы считаем ее проматерью нашего народа. Она первый наш предок. Мы появились благодаря ей. Мы поклоняемся ей. Мы приносим ей жертвы, мы сражаемся в ее честь и погибаем с ее именем на губах.

— Зачем? — удивилась я, в мозгу что-то вспыхивает, мысль появляется и исчезает, я не успеваю ее словить.

Орк, опять пристально посмотрел на меня.

— Она — богиня. Мы отдаем ей свои жизни, чтобы она продолжала жить.

Теперь пришел мой черед хмуриться. Я задумалась. Я все еще не помнила всего, что происходило с Элирией, видимо, она давала мне только необходимые знания, или как там происходит этот обмен информацией между нами. Я ничего не знаю об орках. Я не помню какой богиней была Калисто, все мои воспоминания так или иначе связаны с Орленом и с противостоянием двух богинь. Я понимала, что знаю очень мало, а понимаю и того меньше.

— Если ты сочтешь это возможным, Рыдгар, я бы хотела получше узнать ваши обычаи, вашу жизнь.

— Зачем тебе это? — рыкнул он. — Хочешь знать своего врага? Это разумно, но я не стану тебе помогать. Это мой народ. Там остались мои жены и дети. Вам не ведомо слово «преданность», эльф? Ничего я тебе не расскажу.

— Нет, Рыдгар. Орки не враги мне. Пока между нами не было ни одного столкновения, ну, за исключением стычки в Лоринге, но там все были на взводе, было слишком мало времени, чтобы разбираться и разговаривать. Но мои враги, Рыдгар, это те, кто пытается уничтожить жизнь, а орки не хотят уничтожить мир, в котором они живут. Моя цель, Рыдгар, спасение жизни, а не ее искоренение в любой форме. Жизнь орка для меня на столько же ценна, как и жизнь любого другого существа.

Рыдгар замер, снова рассматривая меня. Он сощурил огромные карие глаза и задал совершенно выбивший меня из колеи вопрос.

— Какого цвета твои глаза?

Я рассмеялась и тут же охнула. Острая боль пронзила плечо.

— Глаза? У меня сине-зеленые глаза, Рыдгар.

— Как море?

— Так говорят. Но какое это имеет значение?

— Ты из эльфов. Может быть ты знаешь о тайном месте в ваших лесах, о скрытом месте?

Пришел мой черед удивляться.

— Я не принадлежу к клановым эльфам, Рыдгар. Я из отшельников. Кочевников-одиночек. Мы живем в Глуши.

— И сейчас ты идешь туда? Возвращаешься домой? Ты боишься Красной госпожи, спасаешься от нее? Думаешь там она тебя не сможет найти?

На мгновение красная пелена ярости застилает мне глаза, но я быстро успокаиваюсь и улыбаюсь, превозмогая боль, убирая растрепавшиеся волосы за уши.

— Нет, Рыдгар. Я не пытаюсь бежать от нее. У меня здесь есть дело. Очень важное и срочное. Я должна кое-что сделать. А потом я вернусь к своим друзьям и буду искать встречи с твоей госпожой. Поверь, я не страшусь ее. Хотя я и не представляю, как смогу с ней совладать, голоса разума она не послушает, а как по-другому решить все, я пока не знаю. Видимо, мне нужно стать мудрее, чтобы найти нужные слова и свершить нужные дела.

— Ты готовишься к войне и ищешь среди остроухих союзников?

— Война, Рыдгар, это всегда плохо. И тем более, я не желаю втягивать в это своих соплеменников. Война — это смерть, разорение и упадок. Если у меня будет возможность избежать кровопролитий, я постараюсь так и поступить. Я не желаю войны.

— Так ты спасла жителей деревни? Ты приказала им бежать.

— Я не могу приказывать, Рыдгар. Я не их лидер. Я всего лишь одна из них, но я не веду их. Я могу лишь советовать. И да, я советовала отступить. Иногда, Рыдгар, отступление — самый правильный вариант. Иначе все те, кто искал нашей защиты, погибли бы в огне или в схватке.

— Они бы приняли достойную смерть, а не запятнали свою честь отступлением, — упрямо прорычал орк.

Я вздохнула. И постаралась подобрать нужные слова, глядя на затухающее небо. Но я не знала какими словами можно объяснить воинственному орку, что лучше жить отступив, чем потерпеть поражение и умереть. Не найдя нужных слов, я пожала плечами.

— Выхода нет только из смерти, Рыдгар. Проиграть первый бой, еще не значит проиграть войну. А победить у нас бы не получилось. Отступление было единственно верным решением. Теперь у нас есть надежда одержать победу, когда мы будем готовы, мы примем бой.

Рыдгар зло проворчал, что воины так не рассуждают.

Я смотрела на небо и пыталась понять зачем я решила идти к эльфам. Нет, я была уверена в своей цели, но вот как совершить задуманное, я не представляла. Это будет еще один мой безумный поступок. Кален, наверняка, не позволил бы мне ничего такого сделать, даже думать об этом бы запретил, но я должна была завершить свое дело. Я приучала себя к ответственности. Большая сила — большая ответственность. А мое могущество было очень велико.

— Итак, Мирра. Теперь мой черед спросить? Какого демона мы делаем на опушке вечных лесов? Король Лето не любит, когда в его владения вторгаются люди и тем более орки.

— Вы не пойдете туда, Гранд. Я не собираюсь рисковать вашими жизнями. Это мое дело, и я отправлюсь туда одна. Как только смогу твердо стоять на ногах и натягивать тетиву.

— Ну уж нет, я обещал присматривать за тобой. Я не нарушу своего слова, — Гранд стоял у костра и блики огня отражались в его бесцветных глазах.

— Это не обсуждается, Гранд. Вы отправитесь в цитадель, или будете ждать меня здесь, но в лес вы не войдете. Это слишком опасно.

— Мне надо в лес, — упрямо мотнул головой орк.

— Ты-то что там забыл? — не выдержал Гранд.

— Свободное племя, — беззлобно напомнил орк.

Меня посетила мысль.

— Ты не хочешь больше жить по ее законам. Не хочешь ей подчиняться. Ты ищешь своих родичей, которые смогли измениться. Жить без нее. Без крови и жертв? Без ненужных смертей ради… А ради чего вы сражаетесь, орк? Что заставляет ваших мужчин вступать в междоусобные схватки?

— Ради нее. Ради…

— Подожди, — резко оборвала я его речь. — Кажется я поняла. Она была в мире духов. Она не могла питаться энергией жизни там, только если ей передавали эту энергию с кровью. Кровавые жертвоприношения. Именно так она там выживала, именно так она не потеряла своего могущества, именно благодаря вашим кровавым схваткам она смогла вырваться. Вы помогали ей все это время.

Орк молчал.

— Но зачем, Рыдгар? Что обещала она вам?

Он не отвечал.

— А что обещала она тебе? Она назвала тебя возлюбленным, — я сокрушенно покачала головой. — Она использовала единственную силу, которую у нее невозможно отнять. Она использовала свою притягательность, ведь только мужчины вашего племени могут быть шаманами, она обманывала ваших старейшин, затмевала их разум своими сладкими речами и вынуждала приносить ей жертвы. Много жертв. О, Создатель. Это же реки крови…

Я в ужасе закрыла глаза. Я словно наяву видела окровавленные жертвенники. Я видела поля для поединков, песок их был пропитан кровью. Кровью могучих воинов. Отважных и умелых, молодых и опытных.

— Тысячи тысяч, — я с сожалением посмотрела на орка. — Теперь мне понятно почему ты хочешь найти вольное племя. Ты не хочешь больше принимать в этом участие, ты хочешь найти другой путь, поверить в другого бога. Но в какого? Создатель вам не подойдет.

— Я не знаю ее имени, даже не знаю есть ли у нее имя. Я даже не уверен, что все, что я слышал имеет кокой-нибудь смысл, но я хочу проверить это, — очень тихо произнес орк.

— Прости, Рыдгар. Я не знаю таких тайных поселений. Мой отец не любил, когда вокруг нас было много народу, мы не заходили в селения и города. Никогда мы не отказывали путникам в приюте, но сами предпочитали не попадаться на глаза чужакам. Я попытаюсь узнать что-то у эльфов. Но не могу ничего обещать. Сам понимаешь, эти леса растянулись на огромные расстояния. Сомневаюсь, что есть хоть кто-то кто знает в них каждый закуток. Тем более, если закуток — тайное убежище орков. Но, Рыдгар, что будет, если ты не смоешь их найти? Что случится, если легенда останется лишь легендой? Если нет такого племени? Что будет тогда?

Рыдгар вытер стекающий по зеленым щекам жир, и довольно рыгнул.

— Я исполню то, что должен. Я приведу тебя к ней. Останусь еще какое-то время ее возлюбленным и потом приму достойную смерть в поединке.

Я внимательно смотрела на него. Он не колебался, ни на секунду. И его уверенность говорила лишь о том, что в случае если я не смогу помочь ему, его не остановит ни наше доброе к нему отношение, ни даже дружба, если она возникнет между нами, если он не найдет другого выхода, то будет исполнять ее приказы, всегда. Пока бьются их горячие сердца, пока их разум не познает другой возможности, пока у них не будет альтернативы. А вот если она у них появится, возможно тогда их живой ум примет реальность и сможет отказаться от заблуждения, от веры в кровавую богиню. Если я смогу ему помочь, если мы найдем подтверждение древней легенде, если он сможет довериться мне и принять мои слова, если я смогу ему показать другой путь. Я осознала, что ищу очередные трудности. Едва придя в себя, я опять искала неприятностей и опять ради спасения кого-то. Видимо, во мне было больше от Элирии, чем я предполагала. Даже не знаю хорошо это или плохо. Знаю только одно, я опускаю глаза, пряча слезы от своих спутников, это тяжкая ноша. Не уверена, что она по моим плечам. Совсем не уверена, что смогу все сделать правильно и добиться успеха. Сквозь терзающие меня сомнения, слышу в реальном мире, как тонко поет тихо извлекаемый из ножен клинок. Поднимаю глаза, чтобы успеть соткать щит из энергии жизни над головой ничего не подозревающего орка. Он собирает посуду, после нашего нехитрого ужина, бурчит что-то себе под нос, а над ним, безликой тенью нависает Гранд, занеся меч для удара. Я ловлю взгляд бесцветных, пустых глаз и лишь немного мотаю головой, высказывая свое отношение к его задумке. Зачем я спасаю его? Ведь он четко дал понять, что в случае неудачи его поисков, я вновь стану пленницей, он не станет медлить. А я? Я не могу решиться на это. Он жив. Его душа чиста, он просто обманут, так же как весь их народ. Их не надо покорять, их не надо порабощать, нет. Их нужно освободить, спасти. Гранд медлит, но мои силы тают, я не могу так долго, я едва дышу, болью в груди отдается каждый вдох. Я чувствую каждую царапину, каждый шрам наливается кровью и начинает разрываться уже сросшаяся ткань. Кожи или реальности? Не понимаю. Я — это я, я — весь этот мир, весь этот мир стонет от боли, так же, как сейчас готова закричать от боли я. Я часть мира. Мир — часть меня. Все так сплелось и перепуталось. Я не она. Я не бессмертная всемогущая богиня, но я готова отдавать свою жизнь за каждое живое существо в этом мире. Время остановилось. Меч Гранда завис в наивысшей точке, его взгляд остановился, замер орк. Перестал шуметь ветер в листве. Застыли звезды. Повисла тишина. Разрывается душа, рвется реальность, катятся слезы.

«Дитя. Ты сможешь. Ты же не совсем человек. Ты остановишь его, но чуть позже.»

Очередной дух говорит в моей голове. Как же я устала от этого.

Но я ошиблась. Это не дух. Это вполне реальная фигура. Не нарушая круга, освещенного нашим костром, на самой границе моего видения или осознания стоит фигура. Сгорбленный и потрепанный старик опирается на ветку. И хрипло смеется.

— Я давно тебя жду, дитя. Очень давно. Я уже устал ждать. Раз ты наконец пришла сюда, значит мое время на исходе и скоро, я вернусь в вечный круг жизни. Я должен был дождаться тебя здесь. И вот, уже несколько недель я внимательно следил за вашей компанией, и ждал, ждал тебя.

— Это ты остановил время?

— Конечно. Твои товарищи не должны знать того, что я скажу тебе.

— Опять тайны. Я так устала.

— Ты удивительное существо, дитя, — старик опять хрипло хихикает. — Надо же было такому случиться. Воплощение древнего могущественного бога, самого могущественного из трех, да и еще избранный. Все в одном теле. Впервые такое случилось со времен…

Он задумывается, кажется что-то подсчитывая в уме. А потом довольно хлопает себя по костлявому колену.

— Впервые со времен драконов. Ты такая особенная. Единственная на все времена, ибо если ты справишься, больше не будет богов в нашем мире, а если ты проиграешь — не будет самого мира.

— Тебе смешно? Безумец! Не вижу ничего забавного!

— Серьезно? — он кажется действительно удивлен моими словами. — А по мне это просто смех. Две надежды, которые могли бы как-то влиять на происходящее, в одном существе. В существе, которое, не задумывается о своей значимости. Не понимаешь? С твоей смертью, умрет все, а ты бросаешься на мечи, влазишь во все самые опасные драки и сама ищешь неприятности и готова отдавать свою жизнь за последнего проходимца. Я не безумец, а вот о тебе я не могу сказать того же. Это ты — безумна! Каждая рана может стать роковой, последней, той, от которой ты уже не оправишься. Каждое твое проникновение в мир духов, за завесу, может стать концом, ведь ты же понимаешь, что духи смерти с удовольствием приберут твою душу. Воскреснет она, богиня, но она уже не сможет ничего изменить. Я рад, что не увижу конца этого безумия.

— Кто ты? Что нужно тебе?

— Мне — ничего. От тебя, мне не нужно ничего. Я всего лишь старик, старик, который наконец-то может исполнить свое предназначение. И уйти.

— Безумец, что ты говоришь?

— Я, — старик опять смеется. — Я — ответ на твои вопросы. По крайней мере, на несколько. Я ждал тебя здесь, на окраине этого леса сотни лет, нет, наверное, тысячи. Я знал, что однажды, ты появишься здесь. И будешь искать ответ на вопросы. Ответ: «Да». На оба терзающих тебя в данный момент вопроса.

Теперь уже я хмыкаю.

— Меня терзают сотни вопросов. На какие из них ответ «Да»?

— На самые в данный момент важные. «Да» — ты должна вернуть королю то, что отняла у него. «Да» — орочьи легенды не лгут.

Я начинаю стонать. Голову разрывает боль. В глазах темнеет.

— Тебе больно? — участливо спрашивает меня старец. — Я могу облегчить твою боль. Я могу сделать так, что боли больше не будет.

Я плохо слышу его шепот. В голове гудит набат. Дрожат от напряжения руки.

— Как, — перекрикивая собственную боль кричу я. — Как мне вернуть долг?

— Очень просто, — шепчет голос у меня над ухом. — Найди его и приведи назад. Не отпускай его ни на секунду, когда найдешь. И верни. Все просто. Жизнь за жизнь. Равноценный обмен. Равновесие должно быть соблюдено, ты же знаешь, это твой закон. Ты должна вернуть, отобрав. И если ты сможешь вернуться, ты должна быть готова встретиться с последствиями своего решения. Всех своих решений, дитя.

Его трескучий голос звучит над самым моим ухом. Меня начинает бить озноб. Из глаз катятся слезы. Мне так больно, так страшно. Я ничего не могу поделать. Гранд так и стоит, он даже не моргает, орк застыл в странной неудобной позе, даже ночной мотылек, так и не сделал ни одного взмаха своими крыльями.

— Тебе больно. Тебе так плохо, дитя. Мне так жаль тебя.

Я закрываю глаза от внезапного осознания. В далеком прошлом на залитой солнцем поляне, я слышала что-то важное. Медленно приходит воспоминание.

— Сострадание! Ты — тот самый дух сострадания, который смог вернуться!

Старик довольно хихикает.

— Это я. Ты права. Опять права, дитя. А теперь расскажи мне все. Поделись своей болью, дай мне возможность облегчить твои страдания. Тебе же плохо?

— Очень, — честно отвечаю я, вспоминая все беды, что свалились на мою голову, вспоминая, все вопросы, на которые я должна найти ответы. — Мне так плохо.

Я начинаю бессвязно бормотать, рассказывая все, что меня терзает. Проходят минуты. Может быть часы. Он участливо хлопает меня по плечу, и я на грани сознания, ловлю себя на мысли, что что-то не так. Боль отступает, ее место занимает настороженность. Я не знаю, что напугало меня. Что заставило меня собраться и сконцентрироваться. Я не услышала ничего, не обычным слухом. Это невозможно было услышать. Я резко обернулась к старцу, резко сжимая левую руку в кулак. Катар. Хорошо, что Гранд так и не снял его с моей руки. Тонко звякнул сброшенный предохранитель. Тонкое лезвие послушно скользнуло из своего укрытия и пронзило дряблое горло старца. Тонкий стилет выпал из его худой руки, лишь слегка оцарапав мою шею. И тут я задохнулась от ужаса. Время вернулось. Гранд все еще смотрел на меня. Но то что он увидел, наверное, поразило его. На его глазах я медленно заваливаюсь на спину, а на меня падает тело неизвестно откуда появившегося старика. Его спутанные волосы сплошным колтуном торчат из-под капюшона, а рядом с ним валяется стилет. Гранд мгновенно принимает решение.

— Мирра! — бросается он ко мне, уже позабыв об орке.

Он спешно стаскивает с меня уже холодеющее тело. Я с жадностью хватаю ртом воздух.

— Да что с тобой не так, девонька, — орет Гранд, обнаружив порез на моей шее. — Как ты умудряешься все время.

— Выживать? — хрипло смеюсь я, превозмогая боль. — Равновесие, видимо. Я еще не прошла свой путь, друг.

Орк уже стоит рядом с плошкой воды, ждет пока меня перестанет трясти и выворачивать.

— А ты, — бросает на него уничтожающий взгляд Гранд. — Лучше убирайся. Пока я занят. И благодари свою богиню, что все еще жив. До жути чешутся руки тебя убить.

Я закрываю глаза и понимаю, что воздействие бывшего духа было куда как более серьезно, чем простой стилет. Внутри все горит огнем при каждом вздохе, глаза слезятся, горло раздирает кашель. Он душил меня? А я не почувствовала? Я очнулась лишь на грани смерти, и тогда он решил использовать стилет. Он хотел облегчить мои страдания самым радикальным способом. Меня душит очередной приступ кашля. С жалостью понимаю, что весь мой ужин уже покинул желудок, и теперь выходит просто вода. А кролик был таким вкусным. Превозмогая боль шепчу, хватая Гранда за руку.

— Он, не виноват, Гранд. Он обманут. Его, — прерываюсь на хриплый кашель. — Ему помочь надо, всем им.

Гранд смотрит на меня как на безумную. И начинает трясти меня за плечи.

— Ты в своем уме? Он только что сказал, что отдаст тебя ей. Ты слышала это?

Я могу лишь кивнуть и опять захожусь в кашле.

— Если, не найдет искомого, Гранд. Если… Ты понимаешь? «Если». Я сделаю все, чтобы у него, у них всех больше не было нужды ей подчиняться, я найду другой путь для них.

Приступ кашля не дает мне продолжить. Гранд поддерживает меня в сидячем положении, а Рыдгар подносит к губам холодную воду. Голова кружится. Я поднимаю глаза к небу. Звезды тоже ходят ходуном, все небо сотрясается. Это так удивительно красиво. Темное небо, танцующие светила. Неосознанно прихожу к выводу, что меня трясет в очередном приступе кашля. Как же я устала! Я не могу не думать, не могу отрешиться от всего этого. Не могу отвлечься. Ни боль, ни радость не могут повлиять на мои постоянные размышления. Я все время к чему-то стремлюсь. Но даже зная свою цель, я не знаю верного пути. Блуждаю в потемках, ищу путь на ощупь. Но не могу остановиться. Не могу перестать думать. Может быть этот старик предлагал мне выход? Стоило освободиться, ведь смерть принесла бы покой. Но нет! Слишком многое зависит от меня. Я должна все исправить. Но как же я устала, как надоело все анализировать, отыскивая крупицы истины в куче лжи, заблуждений и недосказанности! Почему все так сложно?

Прошло еще несколько дней. Я послушно исполняла все рекомендации моих спутников и ждала. Ждала, когда окрепну на столько, чтобы покинуть их. Я очень надеялась, что они не рискнут идти за мной в эльфийские леса. Останутся здесь или двинуться своим путем. Наивный орк верил, что сможет меня остановить. Гранд надеялся, что я не посмею нарушить договор с Каленом. Но я знала, что должна пройти свой путь одна. Это я должна сделать сама. Мне не нужны помощники, я не хочу, чтобы кто-то из них пострадал, не хочу, чтобы они видели то, что мне придется сделать.

Выйти из этого леса, смогу только я. Так же, как и найти там то, что мне нужно, то, что нужно нам всем.

Я ждала. Прошло несколько дней. Моя стража была второй. Луна уже прошла половину своего пути. Гранд мирно похрапывал у костра, кутаясь в плащ. Вечером они утроили с орком дружеский поединок. Это заняло несколько часов. Они не уступали друг другу, я лишь помогала им оправиться. Хорошо, что я была рядом, они не жалели друг друга. Обоих пришлось лечить. Но мне было приятно смотреть на их схватку. Я знала, что уйду сегодня ночью, и поэтому с удовольствием наслаждалась последними часами спокойствия и определенности. Дальше меня ждала неизвестность. И я мысленно благодарила обоих за все. И просила прощения за задуманное. Раскатистый храп орка вывел меня из задумчивости. Пора. Я на секунду закрыла глаза, создавая магический барьер, они не останутся без защиты. Я подумала об этом. Я прикусила губу и отвернулась от манящего тепла ночного костра. Забросив за спину лук, надвинув поглубже капюшон, я отправила кинжалы в ножны и прихрамывая пошла в лес. Большая сила — большая ответственность. Моя ответственность, а не их.

Темный лес бесшумно принял меня в свои мягкие объятья. Уже через несколько часов, даже Гранд не сможет отыскать мои следы, я ведь эльф. Эльф, который вернулся в свой лес. Обезображенный, искалеченный, измотанный, но все-таки эльф. Они будут меня искать, но я в это время уже буду достаточно далеко.

Два дня в пути. Они не смогли меня догнать, я слышала, что они попытались, но отступили, когда потеряли след. А я продолжила свой путь. Я шла по незримым тропкам пока солнце не достигло своей высшей точки. Меня окружали зеленые дебри. Но это было моим домом, и я всем сердцем верила, что я дома. Я заметила слежку еще час назад. Конечно, будь на моем месте люди, они бы ничего не заметили, но мне было достаточно неверно лежащей тени от кроны столетнего дерева, и я поняла, что меня сопровождает передовой отряд моих соплеменников. Их было семеро. Они не проявляли себя, лишь наблюдали. Я знала о них, но не подавала виду, в конце концов, это их обязанность, не стоит их унижать разоблачением. Конечно, если бы со мной были человек и орк, нас бы уже давно остановили, но я была одной из них, а значит, могла идти беспрепятственно до определенного рубежа. Я улыбнулась. Мне нужно было за этот рубеж. Мне нужно было встретиться с убитым горем королем. Это будет непросто. Я не знала, как это сделать. Поэтому просто продолжала идти к своей цели, соблюдая, однако предосторожность. Я верила, что первая стрела будет предупреждением. Надеялась, что успею среагировать.

Когда в мягкий ковер травы у моей ноги вонзилась стрела, я остановилась и подняла лук над головой.

— Я не враг. Вот мой лук. Колчан вы видите. Я кладу его на землю. Я не желаю вам зла. В ножнах у меня кинжалы. Несколько метательных ножей. Я могу показать вам все оружие. Нынче неспокойные времена, я не готова расстаться со своим оружием, но я хочу лишь получить позволение на проход, — я глубоко вздохнула, понимая, что самое сложное, еще впереди. — Я должна говорить с вашим королем.

Ответом мне было молчание. Мои сородичи были осторожны. На их месте я тоже была бы осторожна. Я закрыла глаза. Я видела их энергии, я знала где они, я могла бы их убить, но моей целью было не убийство. Шли долгие минуты. Ничего не происходило. Я знала, что стоит мне сделать шаг за ту линию, которую провела стрела у моей ноги, как в мою сторону полетит пять длинных острых стрел. Они держали стрелы на тетиве и были готовы пустить свои луки в ход. Но они этого пока не сделали. А значит, у меня был шанс. Я скинула капюшон, представляя им возможность рассмотреть мое обезображенное лицо.

— Мое имя — Мирриэль. Я представляю орден Хранителей. Я должна говорить с королем Лето. У меня есть кое-что для него. Я последняя, кто видел принца Раирнаила живым.

На этом мои идеи заканчивались. Я не придумала ничего лучше. Повисло долгое молчание. Но я знала, что они обдумывают мои слова. Я не стала их торопить. Сбросив плащ, чтобы они могли видеть все мое оружие, я села на траву, достала флягу и отхлебнула теплой уже воды. Еще через несколько минут рядом со мной бесшумно появился статный эльф. Я знала, что он стоит там, но увидела его только, когда он снял свой плащ. Нарочито небрежным движением он расстегнул пряжку на шее и сбросил плащ. На секунду у меня больно защемило в груди. В его красивом лице я видела легко узнаваемые черты. Тот же острый нос, тот же твердый взгляд, те же блестящие на вечернем солнце темные волосы. Если бы было еще чуточку темнее, я легко бы могла решить, что передо мной стоит воскресший Раирнаил. Я прикрыла глаза, постаралась успокоить сердцебиение. Сколько радостных и грустных воспоминаний захватили меня. Я вспомнила, как на моих руках умирал тот, другой. Тот, которого я тогда любила. Который любил меня. От печальных мыслей меня отвлек спокойный глубокий голос.

— Мое имя Ваззин. Я старший в этом отряде. Что за дело у тебя к королю?

— Ваззин, — уважительно повторила я его имя, кивнув головой в знак приветствия. В то же время я пыталась вспомнить, откуда оно мне известно.

«Мирра. Это мой сводный брат. Ты все забыла. Все мои рассказы о семье.»

Голос Раирнаила я услышала впервые с того момента, как мы с Грандом вырвались из обреченной деревушки.

— Я так рада тебя снова слышать, Раир, — едва слышно проговорила я.

«Я всегда рядом с тобой, ты же знаешь, просто не было нужды проявлять себя. Да и орк, немного меня блокировал. Я не мог пробиться через его защиту.»

Конечно, я знаю это. Яркая голубая энергия жизни эльфов не может соприкасаться с искрящейся золотой энергией орков. Изначальное добро и зло. Они не могут находиться вместе. Даже рядом им тяжело. Но только не для меня. Темный эльф. Так назвал меня Рыдгар. Я не есть изначальное добро, каким была Элирия. Я всего лишь ее воплощение. Неестественное воплощение.

«Какого демона, Мирра, тебя понесло к моему отцу? Я все понимаю, нужны союзники, но предупреждаю, что, если ты только заикнешься, что ты и есть та самая дикарка, с которой я обручился без его ведома, он тебя повесит. Посмотрит на тебя, ради интереса, и повесит.»

— Милорд, Ваззин. Я должна говорить с королем о вашем сводном брате. Принц Раир, — я облизала губы набираясь храбрости и достала из-за ворота рубахи нехитрое украшение на тонкой цепочке. — Я знаю, что вам, милорд, знаком этот знак. Такой же был на шее Раирнаила, когда он отправлялся на совет земель.

«Мирра! Что ты творишь?»

Ваззин посмотрел на украшение. Потом внимательно изучил меня. Да уж, не в лучшей я форме, чтобы знакомится с несостоявшимися родственниками. Бедро все еще болит, нога плохо слушается, я прихрамываю. Вся одежда заляпана пятнами крови и наспех зашита. Одно плечо завязано грязными тряпками, все лицо в ужасающих шрамах. Это ты еще не видел, что скрывается под одеждой, братишка.

— Уходи, — презрительно бросил эльф. — Ты не в своем уме. Я не знаю, где нашла ты эту побрякушку, но лучше тебе больше не подходить к границам скрытого города. И не трепаться ни о чем таком. Другие могут тебе поверить.

Вот же. Раирнал рассмеялся в моей голове. Да уж, кто поверит, что прекрасный Раирнаил мог полюбить кого-то вроде меня. Эльфы мне точно не поверят. Остается только убеждать.

— На этих парных кулонах была принесена клятва вечной любви. Я должна последовать за принцем в мир духов, но я не могу уйти, не простившись с его отцом, вместо него.

Что творю? Что делаю?

— Ты знаешь, безумная, что ждет тебя, если я сопровожу тебя к королю. Его горе не знает времени, в своей печали он не ведает сострадания.

— Именно! Я хочу облегчить его боль. Если моя смерть принесет ему успокоение, я готова.

Слышу стон Раирнаила.

«Прекрати, Мирра. Прекрати разыгрывать эту безумную трагедию. Ты не сможешь помочь моему отцу. Но он с удовольствием тебя убьет!»

— Знаю, — шикаю я на него. — Доверься мне. И прекрати нудить. Ты не был таким занудой, пока не стал духом!

«Серьезно? Наверное, потому что я был жив! Смерть, знаешь ли, слегка меняет характер. Не в лучшую сторону. Особенно когда понимаешь, что та, ради которой ты умер, намеревается покончить с собой, самым нелепым способом. Сделав своим убийцей моего отца!»

— Сложи оружие. Все оружие. Я проведу тебя к королю. Похоже, что твое безумие опасно, пусть король сам принимает решение.

Такой вариант меня не устраивает. Я так привыкла к своим кинжалам, что без них чувствую себя просто голой.

— Сдавай оружие, — напомнил мне Ваззин. — Ты можешь не переживать за свою честь, никто из моих людей не позарится на такую «красоту».

— Не суди по внешности, Ваззин. Хотя Раир немного мне рассказывал о тебе. И, судя по его словам, ты не сможешь даже осознать на сколько мои слова разумны, так как не обладаешь даже зачатками интеллекта.

«Что ты делаешь?» — сокрушается Раир.

«А чего он так со мной разговаривает?»

«Я же тебе говорил, что он отличный боец, хоть и глуповат. А еще я тебе говорил, что он гордец, каких мало. Ты забыла?»

«Я все помню, Раир. Я же сказала, доверься мне».

Расчет был верным. Ваззин, недолго думая, ударил меня по лицу. Ну, он попытался. Я перехватила его руку и высвободила свою боль. Его глаза широко раскрылись от боли, но он сжал зубы и не закричал. Гордый!

— Я не отдам тебе оружие, Ваззин. Не потому что боюсь за свою честь, как ты видишь, мне не нужно применять кинжалы, чтобы успокоить любой пыл. Но потому, что на северо-востоке отсюда, в нескольких часах пути открылся разрыв, нам нужно туда попасть. Чтобы я могла его закрыть, а после этого, ты проводишь меня к королю. И представишь, как официальное лицо, посла от Хранителей.

Он зло смотрел на меня. Его глаза не были голубыми, как у Раира, они были карими. Уничтожая меня взглядом, он прошептал через сжатые зубы.

— Мои люди держат тебя на прицеле, один мой сигнал.

— И меня пронзит пять стрел? — улыбаюсь ему в ответ я. — Нет, Ваззин, ничего такого не будет. Ты не обладаешь теми задатками, которые были у твоего брата. И хотя ты очень похож на него внешне, ты не являешься носителем древней крови. В твоих жилах она разбавлена кровью других эльфов. И даже несколько людей я вижу в твоем роду. Это всего несколько капель, но они так влияют на наследственность. На способности. А между тем, твой брат бы смог почувствовать, если не увидеть, что сейчас нас с тобой укрывает очень прочный энергетический щит, пробить его не смогут даже орки тараном, не говоря о легких эльфийских стрелах. Кстати, можешь потом сделать выговор своей подчиненной, я услышала аромат ее мыла за три сотни шагов. Если идешь в дозор, изволь не душиться как на бал. Или хотя бы не стой по ветру от предполагаемой цели, иначе очень просто можешь стать добычей, а не загонщиком. Прикажи своему метателю ножей сделать несколько шагов назад иначе, мне придется показать на что способна я. Тебе это не понравится.

Я зло сощурила глаза и отпустила его руку, прекратив воздействие. Я знала, как ему больно, но не сожалела о своем поступке.

— Я бы не советовала, но, если тебе очень хочется, Ваззин, я приму твой вызов. И хотя я все еще не оправилась от прошлого ранения, я готова вступить в честный поединок с достойным соперником. Единственное, о чем попрошу тебя, давай мы отложим его, хотя бы до момента, когда я закрою разрыв, ведь в нескольких часах пути от него начинаются заповедные земли. И если я не остановлю демонов, через несколько дней они насытятся на столько, что смогут уходить от разрыва на очень приличное расстояние и тогда, я не дам и ломаного гроша за жизнь любого, кто окажется у них на пути. Хватит таиться, это имело бы смысл с другими, но не со мной. Я не только знаю, где конкретно находится каждый из вас, я знаю о вас почти все. Ты, — я указала на скрывающегося в ветках за моей спиной эльфа. — У тебя болит ожог, на правой ноге. Скорее всего неудачно бежал от любовницы, все еще думаешь о ней и сожалеешь, что тебя так рано вызвали. Сочувствую. Ты, — указала я на дерево справа от себя. — Спрячь нож, поверь, я владею метательным оружием лучше тебя! Проверим? Бросай!

Я закрываю глаза и вижу энергетический сгусток летящего в мою сторону ножа. Наплечные ножны стали легче на один клинок, брошенный мной нож, легко сбивает в воздухе сверкающую угрозу. И, продолжая движение, прикалывает полу плаща одного из эльфов к дереву. Я победоносно улыбаюсь и прищуриваюсь.

— Про девушку я уже все сказала тебе, Ваззин. Она вон там. За тем камнем, отличное убежище, даже я не смогу попасть в нее ножом. Мне продолжать? Или закончим эту показуху, я бы хотела продолжить движение, могу продолжить по пути.

Ваззин теперь изучает меня с интересом.

— Кто ты?

— Я уже представлялась, Ваззин. Мое имя Мирриэль. Я принадлежу к ордену Хранителей. Я была нареченной твоего сводного брата Раирнаила. И хотя тебе сейчас сложно в это поверить, он любил меня. И сейчас я хотела бы встретиться с его отцом. Не стану лгать, я не собираюсь умирать. У меня еще слишком много дел в этом мире, но клятва, принесенная нами, требует от меня определенных действий. Я должна разорвать узы, которые нас связали с Раирнаилом. Для этого я и хочу встретиться с королем.

Внезапно меня осенила странная мысль. Инариэль говорил о старом пророчестве, которое нашла Кара. Там были слова о том, что обретут, те что потеряли. Зацикленный на бессмертии эльфов Инар, решил, что речь об этом. Но речь шла о другом. О эльфах, но не о бессмертии. Ведь теперь я знала, что вернуть им бессмертие невозможно. Обретут, значит у меня все получится.

— Эй, — трясет меня за плечо Ваззин. — Ты что?

Видимо, я опять отключилась. Я посмотрела на него с уважением, он не побоялся дотронуться до меня, и даже, испытав опять удар от меня, продолжил приводить меня в чувства.

— Со мной так бывает. Очень часто.

— Я спрашивал тебя, о том, кто ты, когда ты закатила глаза и начала бормотать что-то, а потом просто рухнула на землю.

— Я — Мирриэль. — повторила я.

Он отмахнулся.

— Я слышал твое имя. Но я спрашивал о другом. Что ты за существо?

— Не знаю, — честно призналась я. — Я ничего не могу тебе сказать. Я — это я. А теперь идем. Глупая, — бросила я еще одной девушке из отряда Ваззина.

Она замешкалась и отвлекшись, случайно выпустила стрелу. Я на лету разрубила стрелу катаром. Обе половинки упали у моей левой ноги. Это заняло не более одного движения глаз.

— Если бы это было в драке, девочка, ты бы уже умерла.

Я не злилась. Теперь я чувствовала свое превосходство. Этим неженкам, даже и не снилось все то, что выпало на мою долю. У них нет и десятой доли той подготовки, которую получила я.

— У меня были отличные учителя. Из всего твоего отряда, Ваззин, только ты сможешь некоторое время мне противостоять. Все остальные умрут в течении десяти ударов сердца. Почему в дозоры посылают таких… зеленых? Где следопыты?

Ваззин смутился. И, наконец, приказал своему отряду присоединиться к нам.

— Где лесные лучники, Ваззин? Что это за юнцы?

— Тоже мне опытная, очень сомневаюсь, что ты старше меня — презрительно фыркнула девочка, от которой до сих пор чувствовался запах душистого мыла.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Наглецов надо учить, а лучше всего они понимают науку, проливая кровь. Ваззин попытался меня остановить, но я была быстрее. Ножны на предплечии опустели. Я не собиралась ее убивать, просто испугать. Когда мой нож вонзился в ее бедро, она стояла в десятке шагов от меня. Я увернулась от рук Ваззина, который попытался меня удержать, и очень быстро оказалась рядом с все еще визжащей девушкой, правой рукой я ухватила ее за золотые волосы, а левой выдернула нож из ее ноги и приставила к тонкому горлу. Она застыла, а я потянула ее за волосы и прошептала на ухо.

— Восемь. Ты мертва. Замечу, что я замешкалась, у меня страшно болит нога, а ты стояла достаточно далеко, иначе, ты бы умерла на счет «три».

Я отпустила девчушку. Убрав нож на место, я посмотрела Ваззину в глаза. Он готов был бросится на меня с мечом.

— Итак, — примирительно подняла я руки. — Если мы выяснили, кто здесь опытный, а кто нет, может быть ты ответишь на мой вопрос, Ваззин. А вы, детки, помолчите, пока взрослые разговаривают. Да не ной ты, воительница. Счас помогу. Зато, теперь от тебя не несет мылом, я почувствовала твой запах, запах твоего страха.

Я улыбнулась и залечила ее рану на ноге в одно мгновение. Она замолчала. Шестеро юнцов безмолвно и удивленно уставились на меня. Ваззин прищурился, осматривая мою работу по излечению, и удивленно приподнял брови, совсем, как Раир.

«Прекрати, Мирра. Мне тоже больно, хоть я и дух. Если бы не ты, не встреча с тобой. На совет земель поехал бы он, а не я. Но ты все изменила. Я решил принять ответственность. А теперь…»

Все нужно исправить. И это тоже.

— Разрывы, — услышала я где-то рядом голос Ваззина. — Все, у кого есть опыт ведения боя, пытаются сдержать демонов. Их слишком много. Маги не могут закрыть разрыв, он слишком велик. Нейтралов нет.

— И не будет, — закончила я за него. — Подмоги от них не будет, Ваззин. Но я здесь. Я помогу. Веди туда. Юнцов оставляй здесь. Им там делать нечего.

— Как ты ее залечила? Кто тебя учил? Я никогда не видел ничего подобного, это было очень эффектно.

— Столько вопросов к безобразной страннице, Ваззин.

— Я не говорил, что ты безобразна, — парировал Ваззин, подавая мне второй мой кинжал.

— Меня учили хорошие учителя, Ваззин: страх, боль и безысходность. Ты еще не решился спросить, что у меня с плечом и с ногой. Я расскажу тебя. Несколько недель назад мы вошли в Лоринг. Да, ты верно вспомнил, Ваззин, это именно та деревушка, недалеко от форта, в котором так и не состоялся совет земель. Мы были окружены. Наши гонители захлопнули ловушку, решив, что нам уже не спастись. Но нам был известен тайный ход, за несколько дней мы вывели из деревни всех людей. Там остались двое. Я и мой друг. Мы должны были уничтожить наступающую армию, или по крайней мере изрядно ее потрепать. В этом бою меня и ранили. Бедро мне пронзил меч одного из нейтралов. Рана в боку, память о моей нерасторопности в бою с Видящим. Ну, а плечо мне повредил орк, когда я пыталась его спасти. Я могу тебе рассказать много историй, несмотря на то, что я молода, на мою нелегкую долю выпало уже немало сражений. Да и плен мне дорого стоил, я едва не сошла с ума, — загадочно улыбнулась я. — Так что боевого опыта у меня побольше чем даже у тебя, Ваззин. Особенно в боях с демонами. Так что идем. Вам крупно повезло, что мое дело привело меня к вам именно сейчас и я не задержалась в пути.

Молчание повисло над лесной полянкой. Я победоносно осмотрела своих слушателей и дотронулась до плеча Ваззина. Он явно вздрогнул, опасаясь получить очередной удар, чем вызвал у меня улыбку.

— Нет, Ваззин. Пока я в сознании, я могу это контролировать. То, что ты испытал, я испытываю при каждом прикосновении к живому существу, но я могу это сдерживать, и не выпускать, оставляя в себе, пока я не захочу причинить боль, я этого не сделаю. Но если я впадаю в транс, то не могу это контролировать. Так что не опасайся.

Мы двинулись в путь. Я очень старалась не отставать от моего проводника, но рана на ноге очень болела, каждый шаг давался все труднее. Я не сдавалась, не жаловалась. Ваззин, наконец, заметил, что я стала хромать гораздо сильнее и сбавил темп. Я была ему благодарна. Но высказывать свою признательность не сочла необходимым. Несколько часов мы просто шли молча. Потом он все-таки задал вопрос, который терзал его.

— Так кто же ты?

— Я избранная, но я не хотела этого. Эта моя часть досталась мне от твоего сводного брата, это он был избранным. Он мог бы со всем этим справиться, он бы точно знал, что делать. Он, а не я. Это ошибка. Еще одна ошибка. Ошибка, которую нужно исправить.

— Что ты опять бормочешь? Ты сбиваешься на непонятную речь, едва стоит упомянуть Раирнаила. Ты и вправду так его любила?

— Да. Любила. Но тогда, это была не я. Я предназначена другому человеку. И теперь я должна избавиться от той части себя, которая больше мною не является. Нужно все закончить. Идем. Я слышу, как кричат ваши люди, они не справляются. Сколько разрывов пространства вы сейчас сдерживаете?

— Около дюжины, и все очень близко к скрытому городу. А сколько сдерживают разъезды и постоянные войска, мне не известно.

— Придется задержаться, даже мне потребуется несколько дней, если не недель, зависит от того как они удалены друг от друга. Что-то необычное было у разрывов?

— Я не знаю. Я не был у разрыва. Меня и еще двадцать офицеров оставили присматривать за молодыми. И проводить ускоренный курс.

— А король?

— Он остался в городе. Я не солгал тебе. Смерть принца стала для него сильнейшим ударом, он до сих пор не может оправиться. Фактически он не в состоянии принимать какие-то решения. Старейшины временно взяли управление на себя, мы тщательно скрываем этот факт, чтобы не допустить паники. Пока демоны не хлынули в наш мир, все было нормально, но теперь, правда откроется. Нам придется искать какой-то выход.

— Король Лето не в своем уме… Так на какой суд ты собирался меня вести?

— На суд Десятки.

— Не понимаю. Но это и не важно. Мы уже близко. Готовь оружие, там времени на подготовку не будет.

Я уже знаю, что меня ждет. Там демон желания, под ее влияние уже попали шесть человек. Эльфы очень эмоциональны, просто мечта, для демона желания. Первым делом, нужно их нейтрализовать, желательно не причиняя вреда.

— Слушай внимательно, Ваззин. Там демон желания всем заправляет. Она уже очаровала нескольких воинов, пока они под ее влиянием, ее воля для них важнее всего.

Демон желания. Калисто. Орки. Она использует именно такое воздействие. После подумаю об этом.

— Итак, нам нужно вывести их из битвы, желательно не причинив большого вреда, вырубить. Я смогу потом излечить раненных, но не во время битвы, после того как будет закрыт разрыв, то есть они не должны истечь кровью. Остальных я постараюсь защитить от ее чар. Запомни, не приближайся к ней, она — моя. Мне она не сможет ничего сделать. Я сильнее ее. Но ты должен присматривать за мной. Просто прикрывай меня. Я спасу вас, — я улыбнулась ему. — Поверь мне. Раир просит тебя, чтобы ты усмирил свою гордыню. Не надо повторять вашего детского поединка за право сидеть за столом рядом с отцом. Что бы это не значило.

Я увидела, как в его глазах отразилось понимание. Я лишь повторила слова Раира, но похоже, он все понял, а это было главное. А теперь, вперед. Как же болит нога.

Мы ворвались на поле битвы подобно смерчу. Определить зачарованных не составило труда. Они прикрывали свою демонессу. Четверо. Не вижу еще двоих. Падая на колено, я спускаю первую стрелу, один из одержимых роняет меч. Отличный выстрел, плечо. Закрепляя успех отправляю вторую стрелу в другое его плечо, теперь он не сможет ничего сделать. В ушах стучит кровь. Словно из другого мира слышу, как кричит Ваззин, быстро отдавая приказы. Вольные лучники потеряли командующего и теперь просто пытались выжить, наше появление — неожиданность для них, такая же, как и для демонов. Быстрым движением срываю кинжал, он уже торчит из шеи слишком быстрого импа. Еще одна стрела, как нож в масло, входит в открытую доспехом ногу одержимого эльфа. Ваззин смог уже сгруппировать остальных. Молодец. Я никогда не умела командовать, я — одиночка. Дерусь за себя. Похоже демонесса быстро понимает в чем тут дело и обращает внимание на меня.

— Ты, я помню тебя! Я так хотела с тобой встретиться лицом к лицу.

Она была в нескольких десятках шагов от меня и вот она уже совсем рядом.

— Ну, здравствуй! Дитя Равновесия. Как ты? Скучаешь без него?

Я не слушаю ее. Тонко звенят «близнецы».

— О! Как грубо! Ты же девушка! Нужно быть нежнее. Представь, что ты с ним! Я — это он! Ты же не смоешь причинить ему боль!

На моих глазах она меняет облик и становится Каленом. Я смеюсь. Нет, Кален слишком светлая личность, она не сможет удержать его образ. Она не опасна, пока занята мною, можно заняться другими демонами. Порывистыми движениями, расправляюсь с еще одним мелким демоном. Эльфы четко следуют командам Ваззина. Откуда-то в меня летит стрела, еще один одержимый. Быстро соткав щит, отбиваю стрелу и нахожу стрелявшего по энергетическому следу. Прости, друг. Мой кинжал впивается в его грудь. Не умрет, но и стрелять не сможет.

— Ты злая! — кричит на меня демонесса.

Смешная. Но ей придется заниматься в последнюю очередь. Двоих я вывела. Еще двоих оглушили свои и уже оттащили их с поля. Отлично. Снова бросаюсь в самую кашу. Демонов чуть больше десятка. Меня поддерживают отличные лучники. Слышу, что рядом со мной орудует тонким мечом Ваззин. Отличный воин. Облегченно вздыхаю. Я могу ему доверить прикрывать мою спину, почти, как Каре.

— Кара, ты знаешь, что он провел с ней ни одну ночь? Много ночей. Таких сладких, таких томных. Таких ночей, каких у тебя с ним не было никогда! А у нее были. Он скверный мальчишка.

Мне все равно. Это было до того, как он встретил меня. Я опять улыбаюсь. Демонесса опять исчезает, увернувшись от моего удара. Плохо, нога болит. Да все болит. Нужно торопиться. Из десятка демонов осталось трое. Еще немного.

— Как же так? Я не понимаю, ты же любишь его, ты страстно его желаешь, почему я не могу овладеть твоим разумом? — верещит над моим ухом демонесса.

Я делаю вид, что не слышу ее, расправляясь с очередным демоном. Послушные мне «Близнецы» аккуратно отделяют мерзкую голову от туловища чудища, я не вижу его глаз, потому что напала сзади. Я слышу ее негодующие восклицания. Я знаю, теперь я — ее наваждение. Она уже забыла об остальных. Ее интересую только я. Она появилась, чтобы попробовать еще раз. Передо мной опять стоит Кален. Он обнажен до пояса и протягивает мне руку, желая заключить меня в объятья. Я улыбаюсь и быстрым движением пронзаю его грудь.

— Как? — стонет демонесса.

— Ты его не знаешь, — шепчу я. — Он не просто Видящий, он не просто мой любимый, он нечто большее, то, чего ты никогда не сможешь передать, никакой иллюзией. Ты выбрала не тот образ.

При последних словах я поворачиваю кинжал в ее груди. Как же я устала. Разрыв можно закрывать, демонов больше нет. Я уже ели могу идти. На ногу больно опираться. Рана на плече опять открылась. Дурацкий лабрис. Как же больно. Открываю поток энергии жизни. Запросто закрываю разрыв. Пока сознание меня не покинуло, нахожу раненных. Ковыляю к каждому. Действовать на расстоянии сейчас очень тяжело, если возложить на них руки, станет проще.

— Ваззин, — кричу я. — Раненых ко мне. Я не смогу сама дойти до всех.

Он, кажется, понял. Десяток эльфов бросаются в разные стороны и несут ко мне раненных. Я не отпускаю энергию, лечу раны. Стрелы, мечи, зубы и когти. Очень тяжело.

— Последний, — слышу я голос Ваззина.

Он стоит рядом, я уже не помню сколько времени опираюсь спиной на его ноги, сидя на земле.

— Когда я потеряю сознание, — пытаюсь я предупредить его.

Он улыбается.

— Я помню.

Как же он похож на него. Раир. Я все исправлю, еще немного времени и все встанет на свои места. Теперь мне кажется, что даже глаза у них похожи, нет не цвет, эмоции. Еще один раненный. Я прикасаюсь к нему и излечив последнюю рану расслабляюсь.

— Мирриэль, — слышу голос Ваззина. — Маги помогут тебе, их тут двое.

Я улыбаюсь. Какие у него красивые глаза. Сколько в них нежности, совсем как…

— На меня не действует магия, Раир. Ты же знаешь. Никакая. Это мое проклятье. Просто дай мне время.

Но я не теряю сознание. Я все осознаю. Я понимаю, что мне промывают и перевязывают раны. Но это не со мной. Чтобы она там не сделала, но меня мучают видения. Демонесса не смогла этим воспользоваться. Просто не успела понять. Это хорошо. Она приняла не тот образ. Если бы это был не Кален, а Раир, я бы не смогла. Не смогла вынести его смерть еще раз. Когда на небо восходит луна я прихожу в себя окончательно. Рядом сидит Ваззин, глядя на яркое пламя костра.

— Мы должны спешить, Ваззин. Остальным вашим людям так же непросто. Без нас, они не смогут справиться.

Он внимательно смотрит на меня. В его глазах больше нет призрения, нет холода, нет высокомерия.

— Я понимаю теперь.

— Что? — переспрашиваю я.

— Я понимаю почему он выбрал тебя. Знаешь, Раир всегда был первым, во всем. Я всегда хотел стать таким, как он. Мы частенько с ним дрались в детстве по пустякам. Я хотел доказать отцу, что я не хуже, но у меня никогда не получалось. И вот теперь опять. Даже покинув мир живых, он умудряется дать мне щелчок по носу.

— Он был особенным, Ваззин, — пытаюсь успокоить его я. — Но ты не хуже и не лучше, ты просто другой. Будь собой. Тебе никогда не стать Раирнаилом, но ты хорош, как Ваззин. Просто прими это.

«Мирриэль, остановись! Еще немного и он полюбит тебя, как полюбил когда-то я.»

— Особенный. На столько, что ты его полюбила.

— Это была наша судьба, Ваззин. Мы не могли этого избежать. Даже теперь я понимаю, что так должно было случиться, ведь иначе, я бы никогда не изменилась.

— Ты грустишь о нем?

— Постоянно, — честно признаюсь я. — Я готова многим пожертвовать лишь бы вернуть его.

Он порывисто наклоняется ко мне и страстно целует. Я хочу отпрянуть, хочу отстраниться, но его поцелуй так похож на поцелуи Раирнаила. Он так похож на него. Я закрываю глаза и в уме представляю наши поцелуи в старом домике на берегу океана. Как же они похожи.

— Позволь я стану им для тебя, — шепчет такой знакомый до дрожи голос.

Это не он, кричит сознание. Но воспоминания так живы, мне хочется их оживить. И руки обвивают его шею. Я помню его страсть, я помню его поцелуи, я помню, как сливались наши тела. Я ощущаю его нежные прикосновения к моему телу, желание заполняет меня. Я так хочу снова все это испытать, снова быть с ним, снова принадлежать только ему, снова сгорать в его страсти.

«Мирриэль, остановись. Вспомни о Калене!»

Какой назойливый дух. Кто такой Кален?

«О, нет! Мирра. Она тебя все-таки околдовала!»

Отстань, настыра! Не видишь, не до тебя! У меня в голове уже мелькают картинки, как с меня срывают одежду, как губы покрывают мое обнаженное тело поцелуями, как в свете луны мною овладевает такой желанный мужчина.

Ваззин, берет меня на руки и несет прочь от костра, а я нежусь в лучезарном пламени его нежных карих глаз. Стоп! Карих! Не то! С глаз спадает пелена, разум проясняется. Я вспоминаю.

— Стой, стой! — вырываюсь из его рук я. — Постой.

Он ставит меня на землю, но продолжает обнимать, привлекая к себе.

— Нет-нет, Ваззин. Это не правильно. Это была не я. Прости! О, демон меня раздери. Она все-таки что-то сделала с моим сознанием. Стой, Ваззин. Это не то! Я не люблю тебя, не хочу тебя. Я люблю другого!

— Раирнаила, — тихо шепчет он.

— Нет, Ваззин, даже не его. Нам лучше остановиться, — я легко выскальзываю из его объятий. — Это демонесса. Ее влияние. Она пробудила во мне желание, и, хотя не смогла завладеть моим разумом, но затуманила его. Просто я не сразу смогла это определить. Прости. Это моя вина. Я не должна была отвечать тебе. Но…

— Я так похож на него. И ты не устояла. Жаль, что это не продлилось чуть дольше.

— Нет-нет! Ваззин. Это было бы ужасно!

«Ну, славно! Теперь ты очаровала моего брата. Молодец, Мирра! Ты хочешь всю нашу семью уничтожить?»

— О, Раир, прости. Прости Ваззин.

— Почему ты постоянно разговариваешь с ним словно он здесь?

— Потому что он здесь, — пожимаю я плечами.

— Что? Как? Я думал…

— Что просто напоминаешь мне его? Нет, Ваззин. Дело не в этом. Дело в том, что он, его дух, привязан ко мне. Чтобы древняя клятва не тянула меня к смерти, он привязал свой дух ко мне. Он всегда со мной. Поэтому я все еще жива. Я не знаю всех тонкостей. Но Раир, всегда со мной. И теперь он негодует. Он злиться, что я…

— Едва не предала его память? Но он ведь умер, ты свободна! Брат, если ты слышишь меня, неужели даже сейчас ты станешь на моем пути и из-за тебя я опять лишусь желаемого?

— Все не так, Ваззин. Я любила Раирнаила, но теперь, есть другой. Другой. О, Создатель! Я чуть было… Какой ужас!

— Я так тебе неприятен?

— О, нет, Ваззин! Все не так! Я люблю другого, понимаешь. Я пришла сюда, чтобы вернуть Раирнаила, чтобы все исправить, чтобы он освободился от меня, а я от него. Я не могу быть с Каленом, пока. Пока со мной твой брат. Я не могу!

«Что ты хочешь сделать, безумная?!»

— Да, Раир, да. Я хочу вернуть тебя к жизни! Я сделаю то же, что сделал ты! Я верну тебя, дам тебе еще один шанс! Ты снова будешь жить! Пойми же, я не могу по-другому! Ты не должен был умирать! Не ради меня! Ты нужен им. Нужен своему народу, особенно сейчас, когда твой отец обезумел от горя! Ты должен жить!

— Что тебе нужно для этого? — совершенно серьезно спросил меня Ваззин.

Я закусила губу.

— Жизнь, за жизнь. Я должна убить, и отторгнуть чей-то дух, чтобы на его место я смогла поместить дух Раирнаила. Он вернется. Но тот другой, займет его место в мире духов. Я заменю души. Только вместо души связанной со мной клятвой…

— Возьми мою жизнь. Я готов. Меня ничто не держит в этом мире. Если моя смерть поможет нашему народу, если я спасу брата ценой моей жизни. Я пойду на это. Но моя кровь, она не такая чистая, как кровь наследного принца…

— Это не важно, — размышляю я вслух. — Кровь зависит от духа.

«Нет, Мирриэль. Ты не посмеешь! Не он! Он мой брат!»

— Единокровный! — добавляю я.

Что я делаю? О чем я говорю?

Я размышляю над такой возможностью. Жертва должна быть добровольной. Что останавливает меня? Ничего. Я пришла сюда, именно для этого. Я смогу все исправить. Ценой лишь одной жизни. Как же сложно на это решиться. Я — дитя равновесия. Я должна его восстановить, любой ценой! Даже такой! Я закрываю глаза и набираю полную грудь свежего осеннего воздуха. Пахнет влажной хвоей и мхом. Грибами и смертью. И смерть несу я. Я — темный эльф. Эльф, пораженный тьмой мира духов. Я сжимаю левую руку в кулак. Послушно появляется лезвие.

Я смотрю в карие глаза.

— Я не могу, — опускаю я руки.

— Ничего не бойся, красотка! Я помогу тебе. Поверь, моя жизнь — это самая малость. Мне не жаль ее ничуть. Я всегда был вторым. А теперь, благодаря тебе, я стану первым. Я хочу этого, Мирриэль.

Он берет мою левую руку в свои и крепко пожимает.

— Давай! Просто сожми кулак, принцесса! Я не боюсь, и тебе не стоит!

Я сжимаю кулак, послушное моему желанию появляется лезвие.

— Вот так, — одобрительно улыбается он. — А теперь…

Его рука крепко держит мою. Он сжимает в кулак мою руку, не давая ей разжаться.

— Позволь мне сделать все правильно, сестренка!

Он проводит острием себе по руке вскрывая вены. От локтя до запястья. Горький запах крови бьет мне в нос.

— Теперь дело за тобой, чудесное создание! — он отпускает мою руку и ложиться на траву, истекая кровью.

— Ваззин, — я плачу, опускаясь на колени рядом с ним.

Как же мне плохо. Я не ожидала такого. В порыве благодарности я сжимаю его руку.

— Я буду с тобой, Ваззин. Я проведу тебя в мир вечного лета.

Я целую его в щеку.

— Ради этого, — улыбается он бледнеющими губами. — стоило жить и умереть…

Он не смог закончить фразу. Я спрошу его потом. Но сейчас медлить нельзя. Иначе все будет напрасно. Я призываю свою силу, взываю к энергии смерти. И вот я вижу его. Вижу, как его дух отделяется от тела, с каждой каплей крови связь все слабее. Что я наделала? Я ложусь на траву рядом с ним, держу его за руку. Здесь можно использовать только энергию смерти и меня уносит золотой поток. Холодный, мрачный и всепоглощающий. Я переношусь в мир духов и беру за руку бесплотный дух жертвы.

— Я не оставлю тебя, Ваззин. Я буду с тобой, как и обещала. Идем. Нам нужно найти Раирнаила.

Он улыбается мне. В его глазах нет страха. Только признательность. Как же это больно. Это была одна из самых сложных моих прогулок по миру духов. Я чувствовала его. Я знала, где его искать. Поэтому это не заняло много времени. Меня тянуло к нему, и я нашла его. Его дух так и остался на теневом отражении той пещеры, где он спас меня. Он стоял у черного камня.

— Как ты могла, Мирра? Зачем?

— Я должна спасти тебя, Раир.

— Но почему он? Я любил его, я хотел, чтобы он жил.

— Брат, я сам так решил! Не вини ее!

— Я не виню ее. Но я никогда не смогу ее простить.

Я закрываю глаза. Сердце разрывается. Он любил меня и теперь я предала его, предала. Слезы катились из моих закрытых глаз. Я подошла к духу Раирнаила и взяла его за руку.

— Жизнь, за жизнь. Дух за духа. Равновесие соблюдено.

Я закусила губу и отпустила руку Ваззина. По щекам катились слезы. Я покрепче сжала руку принца в своей руке.

— Я никогда не прощу тебя, — шептал Раир.

Я остановилась и оглянулась на оставленный мною дух. Его осветил яркий свет. Я увидела, как он улыбается глядя вверх. А потом он взглянул на меня, кивнул в знак признательности и исчез. Его вернули в колесо жизни. Он заслужил перерождение! Еще немного и мы оказались над ночной поляной, над истекающим кровью эльфом. Хотя кровь уже не текла. Он был мертв. Я потянула дух Раирнаила в реальность и привязала его энергией жизни связав тело одного из братьев с духом другого. Оставалось лишь вернуть к жизни тело Ваззина.

— Я никогда тебя не прощу! — крикнул на прощание мне дух Раирнаила.

— Ты ничего не вспомнишь, любимый, — прошептала я. — Ты забудешь все, что связано со мной. Забудешь свою любовь, забудешь клятву, забудешь все, что будет мешать тебе жить дальше. Ты должен жить! Без меня!

Он хотел что-то возразить, но я приложила свою руку к холодному лбу и почувствовала, как его воспоминания исчезают, помнить о нас буду только я. Он не воплощение дракона, он не сможет ничего вспомнить. Никогда.

— Прощай, мой принц. Так было нужно.

Я поцеловала его в губы, вливая в тело энергию жизни, исцеляя рану на руке и уничтожая раны в душе. Это было непросто, но я справилась. Я почувствовала, как встрепенулось под моей рукой, остановившееся сердце. Как в жилах начала восстанавливаться кровь. Уже светало, я не убирала своих рук с его тела. Я видела, как постепенно он возвращается. Я плакала. Я прощалась с тем, кого любила, опять прощалась. Теперь уже навсегда. Наверное, он чувствовал то же самое, когда спасал меня. Мне было очень больно, но я верила, что все сделала правильно. Он достоин этого. Мне это было нужно. Немного изменились черты лица. С каждым вздохом, он становился все меньше похож на Ваззина и все больше становился Раирнаилом. Я наблюдала. Я ждала, когда он откроет глаза. Я должна была убедиться, что он забыл меня. Вот дрогнули веки. Он пошевелился и открыл глаза. Яркие голубые глаза. Такие знакомые, такие когда-то любимые. Это был он. Я смогла его вернуть.

— Принц, — почтительно проговорила я, опуская взгляд, боясь напомнить ему о чем-то.

— Кто ты? — проговорил он.

Я улыбнулась. Все правильно. Теперь все правильно.

— Ваше высочество были ранены. Вы отошли от лагеря, и я увидела, как вы упали. Вот я и подбежала, чтобы убедиться, что с вами все в порядке.

— Спасибо, дитя. Со мной все хорошо. Немного голова кружится. Проклятая демонесса, здорово нас всех вымотала.

— Да, принц.

— Ты очень внимательна. Благодарю тебя.

— Рада вам услужить, принц, — я глубоко вдыхаю утреннюю свежесть. — Надеюсь, принц не забудет о своей признательности. Хранители будут рады союзу с лесным народом. Для того меня и отправили к вам, ваше высочество. Чтобы помочь совладать с демонами и просить вашей поддержки в сдерживании угрозы. Беда разрастается. Ваши люди и их верные луки, будут очень кстати в этом противостоянии.

— Безусловно. Мы окажем вам поддержку. Даже не сомневайся, но сперва нужно разобраться с нашими проблемами.

— Для этого я здесь, ваша светлость. Я помогу закрыть вам разрывы и обезопасить леса. Кроме того, принц, вы единственный, кого я смогу научить это делать, — я улыбаюсь ему не поднимая глаз. — Когда нас будет двое, мы сможем справляться быстрее.

— Это отличный план. Эээ…

— Мирра, мой принц. Меня зовут Мирра.

— Да-да, конечно, прости. Совсем вылетело из головы.

— Понимаю, ваша светлость.

— Прекрати, на поле брани все равны. Зови меня по имени, дитя. Раир. Мы вместе проливали кровь и делили хлеб. Достаточный, по-моему, поводу, обходиться без титулов.

— Да, Раирнаил.

— Вот и славно. А теперь нехудо было бы позавтракать.

Он встал и направился к лагерю. Я смотрела ему вслед и улыбалась сквозь слезы. Все получилось. Серебристая цепочка расстегнулась у меня на шее и соскользнула. Я посмотрела на тонкий кулон. Резной листок смерть-травы лежал в моей ладони. Все закончилось. Не было клятвы, не было любви, ничего не было. Мы никогда не встречались до этого короткого разговора. Для него, но не для меня. Я ничего не забуду.

Уже через несколько дней весть о возвращении принца облетела всех жителей леса. Эльфы ликовали. Никто не вспомнил о Ваззине. Вернулся наследник трона живой и здоровый. К королю вернулся рассудок. И уже спустя неделю, он собственноручно возложил золотую корону на чело своего сына. Это была пышная церемония. Седовласый король с обожанием смотрел на своего коленопреклоненного сына. Я боялась, чтобы рассудок окончательно не покинул его от радости, но все обошлось. Мне пришлось сочинить историю о том, что Хранители смогли отыскать и выходить принца. Он вернулся в родные леса и тут блуждая в глуши, все вспомнил. Мне сложно было вплести в свою сказку воспоминания Ваззина, я просто не стала ничего больше объяснять. Они сами заполнят со временем пробелы в моем рассказе. Так устроена память. Мы восполняем пробелы, не задумываясь откуда берутся воспоминания и зачастую вспоминаем о том, чего никогда не было. Где он пропадал больше года? Что он делал все это время? Я решила, что они все это придумают сами. Важен факт его возвращения. Никто не задавал лишних вопросов. Все хотели верить в чудо и не разбирались в его происхождении. Во время коронации я стояла в первых рядах, среди придворных вельмож. Стояла и любовалась им. Темные волосы Раирнаила обрамляли утонченное лицо, голубым огнем энергии жизни, горели его яркие глаза. Светлые голубые одежды с золотым плетением листьев на отворотах, подчеркивали его стать. Он был рожден для этого. Он должен был стать королем. Я не могла отвести от него глаз. Я была счастлива. Это была его судьба, не смерть в далекой пещере, а это. Царский венец, престол, красавица невеста и многочисленные потомки. Я знала, что он будет отличным правителем. Под его мудрым покровительством к эльфам вернется процветание, начнется их новый рассвет. Инариэль безусловно ему поможет, потом, когда все закончится. Когда этот мир будет избавлен от такого нежелательного присутствия трех безрассудных богов.

Через несколько дней после коронации прибыли эльфы с дальнего рубежа. Их целью было соединение узами брака их принцессы с теперь уже королем. Я видела статную красавицу принцессу. Она легко спрыгнула с лошади, оправила чудесное платье и сделала глубокий реверанс, здороваясь с королем. Она была очень красива. Теперь я понимала на сколько я была обезображена, рядом с этой красавицей, я была просто чудовищем. Шрамы на моем лице и теле никогда не заживут. Никогда уже моя кожа не будет иметь такого нежного матового оттенка. Никогда прикосновения к ней не смогут сравнить с нежными прикосновениями шелка. Раирнаил подал ей руку, приглашая проследовать в бальную залу. Вечером был торжественный прием. Принцесса восседала рядом с королем, к неописуемой радости родителей короля. Весь вечер молодые мило общались, иногда щеки девушки заливались румянцем. Они были созданы друг для друга. Уже к концу вечера я видела, как горели глаза принцессы при каждом взгляде на Раирнаила. И я видела страсть в его глазах. Я знала, что это страсть, когда-то он так же смотрел на меня. Я не стала дожидаться окончания пира, ушла спать пораньше. Я знала, что они уйдут вместе, знала, что они останутся вместе до утра. Знала, что теперь они не захотят расставаться.

Я присутствовала на помолвке. Закусив губу, я стояла в дальних рядах и смотрела, как мой принц целует свою невесту. В одно мгновение, он поднял глаза, приветствуя своих подданных и наши взгляды пересеклись, я увидела секундное сомнение в его глазах, он немного нахмурился, словно всматриваясь в мои глаза. Я испугалась и поспешила отвести взгляд, и как можно быстрее смешалась с толпой. На секунду мне показалось, что он что-то почувствовал, это было бы неправильно. Не нужно испытывать судьбу, и опять все портить. Я испытывала странные ощущения. Я сделала все правильно, я все исправила, но в то же время, я знала, что никогда не забуду его. Это часть души онемела, но не исчезла, не отмерла. Просто я запретила себе тревожить эту рану. Это тоже шрам, только этот шрам на сердце никто не увидит. Я исполнила свой долг, я вернула им, то что они потеряли.

Я провела при дворе еще несколько недель, передавая Раиру свои знания об энергиях и управлении ими, избегая встречаться с ним взглядом.

Мы совершили несколько вылазок, практикуясь закрывать разрывы. Я надеялась, что так будет, когда возвращала его. Древняя кровь, оберегаемая эльфами, должна воспринять знания, он тоже избранный, он сможет делать то же, что и я. Двое избранных — это уже явный перевес в нашу пользу. Я качнула весы Равновесия, но это того стоило. Кроме этого мне нечего было противопоставить могуществу Красного дракона.

Я была дома, была среди своих родичей, но я чувствовала себя лишней. Меня не оскорбляли, не обижали, но обходили стороной. Меня опасались и сочувствовали. Я была официальным лицом, представителем Хранителей, не более того. Со мной поддерживали беседу, но старались не задерживаться рядом. Я выделялась на общем фоне, мне не было места при дворе. Несмотря на настоятельные просьбы фрейлин и придворных дам, я так и не сменила свой дорожный костюм на мягкие ткани платьев и юбок. Я не носила с собой лук, но не расставалась с катаром и метательными ножами. В охотничьей куртке из мягкой кожи, и высоких сапогах я чувствовала себя спокойнее и увереннее. И дамы перестали настаивать, но стали обходить меня стороной. Несколько раз они пытались втянуть меня в разговоры о балах, рюшах и последних веяниях дворцовой моды, но я не понимала ни слова, лишь глупо хлопала глазами переводя взгляд с одной на другую и молчала. Мне нечего было им сказать. А мужчины не воспринимали меня всерьез, придворные кавалеры не бывали на поле брани, они не могли меня понять. Мой образ жизни был чужд им. И мне все чаще снились мои приключения, меня уже манила дорога. Ни мягкая постель, ни теплые ванны, ни вкусная еда не приносили удовольствия. Все чаще я вспоминала нехитрые ужины у костра и умывания в холодных источниках. Придворная жизнь меня угнетала. Я была чужой здесь. Только в городе, среди простых трудяг и вояк я могла отдохнуть. Здесь я была своей. Я частенько наведывалась в лазареты, оказывая посильную помощь. Меня с улыбками встречали на конюшнях и на тренировочных полях. Вечерами с удовольствием старые вояки слушали мои рассказы, молодые смотрели на меня с удивлением и восхищением. Я хотела надеяться, что Раир сможет очистить свой двор от неженок и пустомель и эльфы вернут былую славу и вновь станут теми, кто смог покорить сердце Элирии, станут достойны ее любви. В старой библиотеке, где я тоже любила проводить время, я нашла подтверждение орочьим легендам. Один из странников из глуши, рассказывал, что в лесах затерялась деревушка, в которой мирно живет небольшое племя орков. Но никаких точных данных. Лишь краткое упоминание. Придется долго ее искать. Но я готова была к этому. Теперь мой путь лежит туда. Я должна их найти, чтобы, вернувшись к Рыдгару, все ему рассказать. Был неоспоримый плюс в моем пребывании в городе эльфов. Я наконец-то обзавелась сменной одеждой, которую не нужно было подгонять мне по фигуре. Но время шло. И меня ждали дела.

Я не стала дожидаться свадьбы, хотя Раирнаил и просил меня, как представителя их союзников, почтить своим присутствием это торжество. Я сослалась на неотложные дела и засобиралась в путь. Я покинула тайный город с первыми лучами солнца. Мой путь лежал в Глушь. Я бросила последний взгляд на спящий дворец и мысленно пожелала им счастья. Я поставила точку. Теперь мы оба были свободны. Тонкая цепочка с резным кулоном больше не висела у меня на шее и даже не лежала в моем кармане. Я оставила ее в тронном зале, после очередного торжества. Положила на верхнюю ступень престола, когда никто не видел. Я знала, что никогда не вернусь в тайный город. Никогда больше не вижу его, не услышу его голос, не рассмеюсь шутке и не пожалуюсь ему. Он исчез из моей жизни, я вычеркнула его, но спасла.

Загрузка...