Адмирал Империи 11 (СИ)

Глава 17

Теперь уже самой Элизабет Уоррен пришлось идти на выручку самоуверенному Фланнагону, чтобы того окончательно русские не взяли в коробочку. Верней на выручку Элизабет прийти не могла, ей с «фланга» угрожал Козлов, но вот маневр демонстрации того, что она может прибыть в квадрат, где сейчас происходил бой между «Таро» и 3-ей «линейной», она совершила, и в итоге заставила одно из смыкающихся над Фланнаганом и Парсоном крыльев русской дивизии отойти в сторону. Тем самым открывалось окно для бегства кораблей «Таро».

Парсон взять управление дивизией в свои руки, ругая себя за то, что доверился Дюку, «Шваброидный Грег» делал все возможное и невозможное, чтобы вытащить и отвести назад под прикрытие крепости корабли дивизии «Таро». В итоге ценой четырех подбитых, либо захваченных абордажными атаками кораблей, Парсону удалось это сделать и в итого объединиться с Элизабет Уоррен.

В то же самое время дивизии Козицына и Козлова так же действовали одним построением, не давая американцам ни минуты передышки и атакуя с двух сторон, обогнув «Севастополь» и прижимая корабли «янки» к пирсам космической крепости. Часть кораблей 4-го «вспомогательного» космофлота была оттеснена русскими дредноутами от «Севастополя», оставив в окружении оба флагманских авианосца: «Форрестол» и «Карл Винсон» а так же несколько кораблей поддержки…

Это был разгром, пока еще не полный, но уже точно разгром. Так считал Иван Федорович Самсонов, окинувший взором всю карту, и видевший как две эскадры американцев отступали, а третья укрывшись за стенками главного пирса космической крепости, доживала последние минуты жизни. Грегори Парсон же думал что еще не все потеряно и посмотрев на таймер улыбнулся.

— Сейчас ты получишь удар в спину Айван Самсонов, — тихо сказал он, заметив что кольцо перехода начинает светиться ярче обычного. — Это еще не конец, это только начало, начало твоего разгрома.

«Врата» перехода действительно ярко засияли, впуская в систему «Таврида» группу из пяти дредноутов 40-ой «линейной» дивизии контр-адмирала Буховски.

— Ну, вот и все, дальше только дело времени, чтобы от «раски» не осталось и пыли, — усмехнулся «Шваброидный Грег», видя как новоприбывшие корабли, восстановив мощности, ринулись на дивизию Козицына, заходя той с «тыла». Расстояние от перехода до крепости «Севастополь», где сейчас из последних сил защищались американские адмиралы Парсон и Фланнаган, было по космическим меркам совсем незначительным, и русские просто не успевали развернуться и встретить новоприбывшие дредноуты Буховски. Удар передового отряда 40-ой дивизии должен был стать смертельным, защищенные полями американские корабли без особых усилий могли раскидать по космосу поврежденные и опаленные сражением вымпелы 3-ей дивизии Черноморского космического флота…

Но этого, к ужасу Грегори Парсона, не произошло, потому, как только авангард Буховски включил двигатели и бросился в сектор боя, один за другим сразу два американских дредноута, а через минуту и третий, скрылись в оранжевых шарах взрывов, напоровшись на мины. Русские не будь идиотами, ожидали вторжения 6-го флота именно из системы «Тарс» и расставили прямо перед кольцом перехода огромное количество магнитных реактивных мин.

Одна такая мина, находящаяся в спящем режиме, не могла уничтожить большой корабль, но существенно повредить его была способна, а еще если корабль продолжал движение, он рисковал встретиться с куда большим количеством таких мин, коих русскими в этом квадрате было установлено бес счета…

— Немедленно остановиться! — во все горло заорал контр-адмирал Буховски, обращаясь к своим штурманам. — Никому не двигаться! Этот чертов ублюдок Грегори Парсон заранее даже не проверил, есть ли фарватер, посылая мне сообщение о том, что путь в «Тавриду» чист! Я не забуду этого… Медленно начинаем двигаться обратно и разворачиваться носами к порталу. Как только аккумуляторы «врат» накопят энергию, перехватите сигнал, чтобы мы могли убраться назад в «Тарс», иначе эти чертовы «раски», которые уже добивают «Шваброидного Грега», примутся за нас!

Последний шанс Грегори Парсона таял на глазах — корабли взбешенного своей неудачей, угодившего прямиком в сектор минных полей, Вольфа Буховски медленно пятились назад к кольцу перехода, стараясь следовать максимально теми же линиями маршрутов, коими шли несколькими минутами ранее, до того момента, пока эти самые корабли не стали один за другим взрываться на минах…

Парсон рвал на себе волосы, ему не кого было в этом винить кроме себя. Ну, почему он не проверил заранее не заминировал ли квадрат пространства перед вратами? Это детская ловушка, как по учебнику тактики космического боя. Нет, он был слишком уверен в собственных силах, почивал на лаврах после того, как одним быстрым штурмом захватил легендарную русскую крепость и готовился привести Самсонова на цепи в Сенат, став при этом триумфатором и равным Коннору Дэвису.

Вот об этом фантазировал «Шваброидный Грег», вместо того, чтобы подумать и просчитать варианты действий, и сейчас должен был расплатиться за свою беспечность собственной головой. Причем не только своей головой, но и головой Дюка Фланнагана, стоящего на своем флагмане «Карл Винсон» по левый борт от корабля Парсона. Оба авианосца и несколько фрегатов были сейчас зажаты в тесноте главного пирса захваченной американцами крепости и из последних сил отбивали атаки русских кораблей Самсонова.

Иван Федорович в свою очередь дожимал корабли 4-го «вспомогательного» флота Парсона методично и безэмоционально. Помимо дивизии Дамира Хиляева, которая ушла из сектора сражения, погнавшись за струсившим Мелвином Дорси, остальной флот наш командующий разделил на две части. Одна эскадра меньшего состава, окружила крепость, заперев внутри причальных модулей группу кораблей во главе с авианосцами: «Форрестол» и «Карл Винсон», вторая эскадра сдерживала в этот момент рвавшихся на выручку своим адмиралам остальные корабли американцев.

Возглавляла остатки флота Парсона Элизабет Уоррен, чья дивизия сумела-таки выдержать навал вице-адмирала Козлова и сейчас ее корабли являлись ядром тех сил, которые пытались прорвать строй русских и пробить проход для кораблей своего нерадивого командующего и Дюка Фланнагана. Однако что ни делала Элизабет, как ни старалась она прорвать «линию» «черноморцев», личным мужеством показывая пример, как нужно сражаться, ничего у нее не выходило.

И тут дело было даже не в недостатке опыта, опыта командование крупными соединениями кораблей у вице-адмирала Уоррен было хоть отбавляй. Нет, здесь было все проще. Не могли американские корабли, больше половины которых к этому моменту оказались лишенными защитных полей, с огромным числом подбитых и недействующих орудий, без превосходства в истребительной авиации, к чему привыкли «янки», не могли они чисто физически и морально продавить железный строй русских кораблей.

Которые в свою очередь стояли, как вкопанные, и более того не просто выдерживали навал за навалом американцев, но и сами переходили в контратаки, постепенно все дальше оттесняя Уоррен от крепости. Для того, чтобы изменить ход сражения «янки» нужна была хотя бы одна свежая дивизия, или даже бригада, но резервов и засадных групп у Парсона и его дивизионных адмиралов не имелось. Был расчет на 40-ую «линейную» контр-адмирала Буховски и на османов адмирала-паши Явуза, но как стало понятно, те тоже не придут на выручку, надолго застряв на минных полях у перехода…

Тогда, понимая, что у нее не больше вариантов, как спасти своего командующего и авианосцы, Элизабет Уоррен решилась на отчаянный шаг. Ее эскадра, оставив безуспешные попытки пробиться к пирсу «Севастополя», отошла на несколько сотен километров от построения русский кораблей и начала вести с ними артиллерийскую дуэль. А сама Элизабет, приказала собрать в одном из отсеков своего «Бремертона» всех русских офицеров из гарнизона крепости, которых ранеными удалось взять в плен.

После прямо из этого отсека она вышла на связь с командующим Самсонов по общедоступному каналу, чтобы все находящиеся в секторе видели, что происходит.

— Айван Самсонов, предлагаю вам обмен, — Элизабет, слегка пошатываясь из-за ранения в ногу, стояла посреди поставленных на колени русских офицеров, рядом с винтовками наперевес замерли американские штурмовики. — Вы предоставляете возможность нашим кораблям покинуть пирс «Севастополя» и присоединится к нам, я же со своей стороны — отпускаю этих офицеров и еще почти полторы сотни космопехотинцев из гарнизона вашей крепости, которых нам удалось взять в плен. Как вы можете видеть, среди пленных находится и ваш генерал…

Элизабет подошла к стоящему на коленях, раненому и еле державшемуся, чтобы не упасть в обморок, генералу Мордвинову.

— Так же, рядом находятся еще почти два десятка офицеров из высшего состава… Мы готовы на переговоры…

— Слишком неравноценный обмен, дорогуша, — хмыкнул Иван Федорович, которому хоть и больно было смотреть на мучения Мордвинова и остальных, но все они были военными и знали, на что они идут и как может сложится их судьба. — У меня в руках два адмирала, пусть и не самых умных, — Самсонов весело рассмеялся, вспоминая как по детски развел Парсона и Фланнагана, заставив их ударить «клином» в заранее выбранное самим же Иваном Федоровичем место в построении дивизии Козицына. — Однако все-таки это важные шишки, один из которых даже имеет должность командующего… Плюс два флагманских авианосца, которые я собираюсь в скором времени ввести в состав Черноморского космофлота. Уверен, что такие великолепные корабли на славу послужат нашему императору и помогут нам выкинуть супостата из российского сектора контроля Галактики…

Самсонов неприкрыто издевался и упивался тем, что видит, как лицо вице-адмирала Уоррен перекосило от гнева.

— Так что, не о чем мне с тобой разговаривать, Лизавета, — продолжал Иван Федорович. — Лучше поскорей выкидывай «белый» код-сигнал и сдавайся, пока Козицын и Козлов окончательно не раскатили остатки вашего никчемного флота по космосу… Если нет, то закончим этот пустой разговор, у меня еще много дел…

— Я все-таки вынуждена настаивать на продолжении переговоров, — взяла себя в руки Элизабет. — А это, для того, чтобы вы понимали, что я не шучу…

С этими словами американка выхватила из набедренной кобуры пистолет, приставил его дуло к голове первого находящегося в ряду военнопленного и выстрелила. Офицер рухнул на пол, как подкошенный. Самсонов и все, кто в этом момент наблюдали за происходящим, были шокированы жестокостью вице-адмирала Уоррен. Но та решила, что пойдет до конца, слишком многое в эту минуту стояло на кону. Потеряй сейчас 4-ый «вспомогательный» своего командующего и одного из дивизионных адмиралов, потеряй лучшие авианосцы и большую часть кораблей, и космофлота больше не будет.

Нет конечно через какое-то время 4-ый флот снова появится в составе военно-космических сил Сенатской Республики, но это будет уже совсем другой флот, с другими кораблями, с другим командным составом. А саму Элизабет, если она и выживет в сегодняшней бойне, спишут со счетов, как слабого командира, и попросту не дадут шанса реабилитироваться. И будет доживать Элизабет, служа где-нибудь в захолустной звездной системе на окраине Ойкумены, захлебываясь собственной кровь от терзающей ее легкие золотой лихорадки, забытая и покинутая всеми…

Этого самого забвения и одиночества вице-адмирал Уоррен страшилась гораздо больше смерти и уж тем более, больше потери чести. Вот поэтому ни один мускул на лице американки не дрогнул, когда она выстрелила.

— Я в любом случае заставлю вас слушать меня, сэр, — с угрозой в голосе прошипела она, переступая через тело убитого ею офицера и подходя ко второму в ряду. — Ну что вы по-прежнему торопитесь или нет?

— Я доберусь до тебя, тварь! — прохрипел Иван Федорович, сжимая кулаки. — Дай только время!

— Смотрите, какой расклад, господин командующий, — Элизабет Уоррен была сейчас на коне. — Вроде бы вы побеждаете и все прекрасно, но это только на неискушенный взгляд. Начнем… Дамир Хиляев не догонит Дорси, как бы он этого не хотел, корабли у Мелвина скоростные, а сам он слишком далеко вне досягаемости орудий ваших кораблей — это первая ваша неудача на сегодня. Согласна это не особо вас беспокоит, но есть другие… Вторая неудача заключается в том, что крепость, которую вы думаете, что отбили, на самом деле заминирована моими людьми сразу после штурма… Можете мне не верить, но это легко доказать, сейчас я прикажу своим операторам переслать вам видео, на котором видно как мои техники устанавливают заряды на складах вооружения станции и на стенках топливоналивных цистерн. «Севастополь» по одному моему щелчку превратится в груду металлолома и вы потеряете одну из лучших ваших крепостей.

Это я говорю к вопросу равноценности обмена наших авианосцев на русскую космическую крепость. Думаю тут стоит призадуматься, неправда ли?

Самсонов молчал, испепеляя взглядом свою собеседницу…

— Но и это еще не все, — продолжала Элизабет Уоррен. — Если вы, адмирал, решили, что уже победили 4-ый «вспомогательный», то вы ошибаетесь. Да, на вашей стороне преимущество, но оно не подавляющее. Вы можете по итогу опрокинуть наши дивизии, но какой ценой? Останется ли хоть один неповрежденный корабль в вашем прославленном флоте после такой победы? Не думаю…

Если же вы рассчитываете на то, что мы побежим, оставив нашего командующего, то это напрасно. Я умру, но никогда не отдам такого приказа, американцы будут сражаться до последнего вымпела!

Элизабет перешла на крик, волосы ее развивались, как у бешеной фурии и смотреть на нее в этот момент было страшно.

— Мы будем сражаться несколько часов к ряду, а в это время контр-адмирал Буховски и османы вышлют в сектор перехода свои модули-тральщики, расчистят проходы и выберутся на открытое пространство… Знаете, сколько стоит американских и турецких боевых кораблей по ту сторону портала в звездной системе «Тарс». Я могу предоставить вам эту секретную информацию. Их там тридцать три единицы… Больше, чем сейчас у вас и все они за исключением трех, что подорвались на минах, находятся в ста процентной боевой готовности. Сумеете ли вы одержать верх над ними? Ответ понятен нам обоим…

Ну и вишенка на торте, — зловеще улыбнулась Элизабет, подставляя ствол пистолета к голове своей очередной жертвы. — Повторяю, отпустите командующего Парсона и адмирала Фланнагана, иначе…

Снова прозвучал выстрел, второй офицер рухнул к ее ногам, заливая кровью ботинки Элизабет.

— У вас осталось примерно минута на размышление, — хмыкнула она, прихрамывая и подходя к третьему, — пока я не доберусь до генерала…

— Остановись безумная, — прокричал Самсонов, не зная, что ему делать.

— Ваше имя и звание? — Элизабет сверху посмотрела на русского офицера.

На мгновение женщина замерла, увидев зеленые глаза, те которые видела тогда во время штурма крепости и которые поразили ее своей красотой. Но сейчас уже поздно отступать и не время для чувств…

— Ваше имя и звание, сэр?

— Капитан Белов, — заместитель командира гарнизона, — медленно ответил мужчина, смело посмотрев в глаза Элизабет.

Та не вынесла этого взгляда и предпочла отвернуться, снова обратившись к Самсонову.

— Вот пошел уже и старший офицерский состав, — сказала она. — Думайте, адмирал, патронов у меня много, в отличие от времени…

К своему ужасу Иван Федорович узнал в раненом капитане сына своего комдива. Самсонов помнил, как Кондратий Витальевич Белов однажды показывал ему поликарточку, где запечатлен он и его сыновья. Все они, насколько мог помнить командующий, погибли, кроме одного — младшего, служившего как раз в гарнизоне крепости «Севастополь». Капитан Белов, конечно, это он…

Самсонова затрясло еще больше, но даже не от своей догадки, а от того расклада, что выдала сейчас эта ведьма Уоррен. К сожалению, Иван Федорович должен был признать, что по большей части американка в своих суждениях была права, и победа Черноморского флота до сих пор висела на волоске…

В эту секунду операторы на мостике «Громобоя» передали командующему, что файлы, высланные Уоррен Самсонову, на которые американцы устанавливают заряды внутри крепости, являются настоящими.

— Я пришлю вам коды дистанционного разминирования, когда корабли адмиралов Фланнагана и Парсона прибудут в расположение нашего флота, — Элизабет продолжала эмоциональные качели с Самсоновым, как профессиональный мозгоправ, демонстрирую тому, то кнут, то пряник. — Ваш ход, адмирал…

Пистолет был приставлен к виску капитана Белова… Самсонов опустил голову и тихо произнес:

— Черт с тобой, давай договариваться…