Адмирал Империи 6 [СИ]

Глава 23

— Что здесь происходит⁈ — Дрейк нахмурил брови и грозно посмотрел на Ронни и людей, стоявших за его спиной. — По какому поводу это сборище⁈

— Адмирал, сэр, повод имеется, — капитан, похоже, решил идти до конца, поэтому так вальяжно разговаривал сейчас со старшим по званию. — И повод, поверьте, очень весомый… Все здесь присутствующие, включая лейтенанта, что стоит за вашей спиной, являются представителями — 21-ой дивизии, задание которых состояло — в захвате линкора «Афина» и ликвидации всех находящихся на его борту космоморяков противника…

— К чему вы клоните? — Дрейк тянул время, чтобы сориентироваться, ибо на самом деле прекрасно понимал, зачем огромного роста штурмовик затеял весь этот цирк с появлением в рубке в окружении почти сотни штурмовиков Нейтена Джонса.

В этот самый момент Итан Дрейк уже не так легкомысленно относился к моим предупреждениям и намекам. Старик понимающе оглянулся на меня, будто говоря, «а вы были правы, в том, что надо как можно скорей убираться отсюда, молодой человек».

Я тоже прекрасно осознавал для чего Ронни пошел на весь этот торжественный выход. Только не понимал пока, каким образом штурмовику удастся выполнить секретное задание по ликвидации Дрейка. Ведь выставляя все напоказ и привлекая такое большое количество народа в свидетели, ты автоматически засвечиваешься. В любом случае у капитана назад дороги нет. Теперь остается главный вопрос — поддержат ли начинания Ронни вот эти, стоящие рядом с ним, офицеры штурмовых групп 21-ой дивизии? Если поддержат, то…

— Все эти парни, сэр, — между тем продолжал великан, обращаясь к командующему 6-ым флотом, — в течении двух часов беспрерывно штурмовали этот чертов корабль и положили на его палубах почти полтораста человек из своих групп. Это наши лучшие бойцы и они мертвы, мать вашу! Мертвы потому как всеми силами, несмотря на страшный заградительный огонь, пытались вытащить вас, сэр, из плена! Они шли вперед даже неприкрытые вовремя боевыми роботами, и погибали один за другим, прокладывая дорогу к этому самому мостику, где вы сейчас стоите и рассказываете оставшимся в живых, что оказывается все было не так страшно и вам особо опасность не угрожала.

Поэтому не нужно ликвидировать оставшихся «раски» и использовать в отношении них конвенцию о военнопленных… Так⁈

— Насколько все было страшно или нет, не вам судить, капитан! — Дрейк покачал головой. — Я понимаю что погибли многие наши ребята, но это война черт побери, здесь нельзя избежать потерь…

— Иногда очень даже можно, если не идти напролом, а постепенно зачищать один уровень палубы за другим, пуская вперед ботов и сосредотачивая огонь не на всем периметре, а лишь в отдельных, самых слабых местах обороны, — тут же парировал слова командующего, Ронни. Он то прекрасно разбирался в операциях по захвату вражеских кораблей и провел не один десяток абордажей, подобных этому. — При всех упомянутых условиях наши потери были бы на порядок меньше. А что мы видим сейчас⁈ Треть всего штурмового состава 21-ой «линейной» дивизии, либо валяется мертвым вот в этих коридорах, либо ранены в той или иной степени тяжести. В любом случае выбывших огромное количество и это только в начале войны, и это только в результате штурма одного единственного линкора противника!

— Да, но какого линкора! — Дрейк обвел взглядом огромный командный отсек. — Это не простой корабль, капитан. Войдя в состав американского флота, «Афина» неимоверно усилит его боевые характеристики. Более того, скажу заранее всем вам, — старик пытался всячески увести в сторону разговор о потерях и сосредоточить внимание присутствующих на другом, — я принимаю решение, что данный линкор будет введен в состав именно 21-ой дивизии, что усилит ваше соединение, выведя его в ранг «ударных». Вы это заслужили…

— Наверное, все мы должны сильно порадоваться такому широкому жесту и начать вас благодарить, — ехидно усмехнулся Ронни, переглядываясь с другими офицерами. — Какая неслыханная щедрость, адмирал. Вы дарите нашей дивизии корабль, который именно мы и захватили? Большое спасибо, сэр!

— Только в моей власти как командующего вводить трофейный корабль в состав той или иной дивизии, — кивнул, подтверждая Дрейк, пытаясь сохранять спокойствие, несмотря на то, что в этот самый момент готов был растерзать нахального капитана и приказать взять того под стражу немедленно.

Однако видя реакцию собравшихся вокруг пехотинцев и то, что они кивками, молчанием или плохо скрываемыми улыбками на самом деле поддерживали своего спикера в лице этого проклятого Ронни, Дрейку было понятно, что здесь и сейчас не он является главным. Поэтому старик прикусил язык и засунул поглубже все свое самолюбие, ибо отчетливо понимал, что жизнь его, как был это фантастически не звучало, висит на волоске.

— Вообще-то, насколько я помню, является традицией, что захваченный корабль, если он сохраняет боевые характеристики и готов применяться в бою — переходит в состав того подразделения, корабли которого взяли этот трофей, — произнес капитан.

— Далеко не всегда, — поправил его командующий, гораздо больше знающий и понимающий в данной теме. — На самом деле, если посмотреть статистику по распределению трофейной техники и вымпелов за всю историю войн, можно увидеть, что в большинстве случаев захваченные корабли вводились в состав совершенно других соединений, нежели тех, чьи вымпелы непосредственно участвовали в захвате…

— К черту статистику! — прервал речь адмирала, штурмовик. — Кому по итогу достанется «Афина», — Ронни обвел рукой собравшихся хмуро смотрящих на Дрейка морпехов, — все это не важно. Важно то, что полторы сотни наших боевых товарищей больше не вернутся обратно на свои корабли и не вернуться обратно в свои дома к семьям! Вот что ужасает!

— К чему вы это говорите, капитан? — Дрейк испытывающе посмотрел на своего оппонента, в надежде на то, что все это действо было затеяно только на эмоциях и дальше слов дело не двинется.

— Говорю к тому, что собравшиеся, когда им было доложено о вашем последнем благородном приказе, остались очень им недовольны, — ответил штурмовик, снова обведя взглядом своих товарищей.

— Вы имеет в виду упомянутый приказ о прекращении огня? — уточнил старик. — Но это же очевидно! Русские моряки сложили оружие — мы взяли оставшихся защитников линкора в плен. Все, как и положено делать…

— Кем, положено? Вами? — усмехнулся капитан. — Повторяю, если вы не услышали, эти ублюдки убили невероятно много наших парней. И теперь «раски» попросту избегут наказания⁈

— Какого, к дьяволу, наказания⁈ — Дрейк начал терять терпение и переходить в контратаку. — Здесь что у нас корсарская эскадра или флот Американской Республики?

— Вот например, скажем, адмирал Коннор Дэвис был бы не так нежен со своими врагами, сэр, — теперь уже и Ронни стал упрекать Дрейка, сравнивая того с «Мясником».

— Сейчас перед вами стоит не Коннор Дэвис, а ваш непосредственный командующий, — поправил его старик, важно приосанившись и напуская на себя деловой вид.

— Наш непосредственный командующий, это адмирал — Нейтен Джонс-старший, — ответил на это, Ронни, — который, да будет известно, всеми силами старался вытащить вас из плена.

— Закончим ненужный разговор, — отмахнулся Дрейк.

— Мы требуем возмездия! — воскликнул на это капитан.

— Вот, что ты задумал, гаденыш, — прошептал я, наблюдая весь этот спектакль и, наконец, догадавшись через какую тему Ронни подойдет к прямому неповиновению Дрейку, а затем, и ко всему остальному, что должен предпринять.

Расправа над экипажем «Афины» — вот что требовал штурмовик от своего командующего и на что Дрейк, конечно же, не пойдет, как офицер и попросту адекватный человек. А после того как адмирал откажет Ронни и его головорезам в выдвинутых требованиях, можно будет объявить и самого командующего предателем и вне закона. Так себе план, с натяжкой, но похоже, до чего-то более разумного штурмовик не додумался, да и времени у него было в обрез…

— Вы с ума сошли, что ли⁈ — Дрейк не ожидал такого поворота. — О каком возмездии идет речь⁈

— Отдайте нам пленных русских, — открыто и без особых угрызений совести ответил Ронни.

— Для чего⁈

— А вы не понимаете?

— Это же убийство чистой воды и немыслимое варварство! — не поверил в услышанное командующий. — Вы республиканские космопехотинцы, а не «хунхузы» какие-то, вы не можете просто так вырезать сотню военнопленных, потому что у вас руки чешутся!

— Если бы вы не отдали приказ остановить абордажные действия, именно это и произошло бы в течение нескольких минут, — ответил на это капитан. — Русские все равно оказались бы мертвы…

— Да, но не в результате избиения безоружных, — поправил его адмирал.

— Это все лирика и отговорки слабых людей, — отмахнулся штурмовик. — Наши погибшие братья и сестры взывают к расплате за свои жизни. Они не хотят покидать этот свет в одиночестве. А с русскими им уходить к звездам будет куда веселей. Ведь и там чертовых «раски» можно будет убивать, только уже бесконечно долго!

— Вы спятили, все вы спятили! — Дрейк схватился за голову, потому как не на Ронни он смотрел сейчас, а пытался увидеть в глазах остальных собравшихся штурмовиков хоть капельку разума и чувств.

Однако во взглядах уставших солдат, испачканных кровью, и своей, и врагов, и своих павших друзей, адмирал не находил ни единого проблеска милосердия. Морские пехотинцы действительно желали мести, а Ронни, как прекрасный психолог, своими действиями и словами лишь усилил это желание, превратив его в достижимую цель. Пехотинцы видели как смело и дерзко разговаривает капитан с самим Итаном Дрейком, а старик казался сейчас таким слабым и беззащитным, что может…

— Я хочу услышать мнение остальных командующих штурмовыми группами, а не одного лишь капитана, — Дрейк понял ситуация выходит из-под контроля и его слово среди вот этих тяжелодышаших еще не отошедших от накала боя солдат мало что значит, поэтому хватался за любую соломинку. — Каждый офицер должен высказать мнение по этому поводу… Только при таком исходе возможно…

— Все согласны со мной, сэр, не нужно тянуть время, его у нас не так много, — перебил командующего, Ронни, который не менее Дрейка понимал шаткость всего происходящего. И если сейчас старик сумеет перетянуть одеяло на себя и снова взять бразды правления, то все затеянное окажется напрасным. Поэтому капитан и не давал договорить своему командиру. — Нечего устраивать здесь голосование! Мы не на выборах спикера Сената! Морские пехотинцы все как один требуют возмездия. Отдайте нам на растерзание оставшихся в живых «раски». Это все что мы просим, а вернее, требуем, сэр…

— Я не могу этого сделать, — в бессилии замотал головой старик, которому на глазах становилось плохо. — Это противоречит…

Дрейк не договорил, как сильно пошатнувшись, практически упал на руки, подхватившего его стоявшего рядом лейтенанта.

— Адмиралу нужна помощь! — тут же воскликнул тот, подзывая штатного медика группы.

— Необходимо срочное обследование в медицинском блоке и серия инъекций поддерживающими сердце препаратами, — через несколько секунд ответил медик, приложив считывающее устройство аптечки к горлу слабеющего Дрейка. — Но я не могу утверждать, что адмирал дотянет до регенерирующей капсулы на одном из наших кораблей…

— Лейтенант, — теперь уже я решил выйти, наконец, из тени и начать действовать, обратившись к штурмовику, по-прежнему державшему на своих руках тело старика, — здесь на палубе «Афины» есть медмодуль, который не должен был пострадать в результате штурма. Речь идет о минутах, поэтому адмирала Дрейка нужно как можно быстрей доставить именно туда… Тем самым вы спасете жизнь своему командующему… Действуйте без промедления…

Лейтенант сначала с недоверием посмотрел на меня, потом на обмякшего и побледневшего Итана Дрейка, еще несколько секунд сомневался, переведя взгляд на стоящего поблизости Ронни и в итоге, принял окончательное решение.

— Адмиралу необходима срочная квалифицированная помощь, — громко произнес лейтенант. — Группа, — обратился он к своим морпехам, — сопровождайте меня и адмирала Дрейка а медицинский блок «Афины»… Проложите маршрут… Пошли, быстро!

— Лейтенант, — Дрейк вдруг открыл глаза, — прихватите с собой этих русских, — старик кивнул на меня, Дорохова, Полину и кавторанга, — не знаю, дотяну ли я, но их нужно срочно допросить на предмет секретных данных о расположении русского флота, расположенного в системе «Таврида»… Они должны следовать с нами…

Штурмовик не очень понимал, зачем все это, но услышав много триггерных терминов типа: «расположение русского флота», счел это уместным и кивнул своим ребятам. Пехотинцы быстро сгребли в охапку всех нас и проследовали к выходу. Лейтенант и медик держали под руки, повисшего на их плечах Дрейка.

Я покосился на Ронни и окруживших его товарищей. Капитан был явно растерян таким поворотом событий. Он что-то пытался выкрикнуть, но в суматохе эвакуации Дрейка из отсека, остальные его не расслышали. В общем, у старика, да и у всех нас, появился хоть какой-то шанс на спасение.

Оставив обескураженного Ронни в зале Центра Управления, наш отряд из примерно двадцати штурмовиков, старика и четверки пленных, вышел в коридор и быстро пошел по направлению к корме, туда где располагался медблок «Афины».

Однако тут же произошла небольшая заминка. В анфиладе в это время по обе стороны стояли наши ребята, обезоруженные, кто с упертыми в стену руками, кто на коленях, под прицелами «янки». Они молча смотрели на то, как мы проследовали мимо них по коридору.

Я старался не смотреть морякам в глаза, сгорая от стыда, и повернулся на шум за своей спиной, только когда услышал звуки борьбы. Оказалось, это кавторанг вырывался из рук своих конвойных и что-то кричал американцам, чтобы те отпустили его…

— Аристарх Петрович, — я привлек к себе внимание Жилы, — Что с тобой?

— Не берите грех на душу, Александр Иванович, — жалобно простонал тот, зажатый намертво двумя дюжими «янки», чтобы не трепыхался. — Оставьте меня с моими людьми! Клянусь, я не выдержу, если сейчас уйду!

Жила достаточно хорошо зная меня, похоже, догадался что Васильков в скором времени предпримет попытку вырваться из плена, и даже возможно она увенчается успехом. Но освободить экипаж у нас все равно не получится, максимум — это сбежать с корабля на челноке, оставив всех остальных членов команды в руках Ронни и всех остальных. Аристарх Петрович не мог вынести такого и сейчас вырывался из железных объятий американцев, пытаясь остаться здесь со своими…

— Я все равно вышибу себе мозги из табельного, даже если покину «Афину»! — стонал Жила, смотря на меня с надеждой и хватаясь за все что только можно было, чтобы задержать движение отряда.

Я понял о чем говорил кавторанг, ибо не знал, как сам бы поступил, оставив здесь на растерзание, например, собственную команду, случись захват «Одинокого». Поэтому я моментально посмотрел на адмирала Дрейка. Как ни странно старик и тут помог мне, прижавшись к уху несшего его лейтенанта.

— Отпустите этого истеричного человека и оставьте здесь, он мешает следованию, — лейтенант отдал распоряжение своим подчиненным, и Жила был тут же отпущен и отброшен к стене, заняв свое положенное место среди пленных.

— Прощайте, Александр Иванович, — успел сказать кавторанг. — Прощайте, и передайте Таисие Константиновне…

— Помни, что я тебе обещал, Аристарх Петрович! — уже удаляясь, изо всех сил выкрикнул я, слезы текли по моим щекам. — Я вытащу всех вас, клянусь!

Американский лейтенант, несмотря на то, что транслятор правильно и дословно перевел мою последнюю фразу, не придал ей значения и лишь снисходительно улыбнулся. Мол, кого ты собрался освобождать, если после допроса адмиралом Дрейком я пущу тебя и твоих дружков в расход, тут же в коридоре медблока…

Между тем, наш маленький отряд, не теряя времени, двигался к спасительным регенерирующим капсулам «Афины»…