Адские колокола

Глава 13

Гея не смогла остановиться. Не успели эти неуместные слова слететь с языка Люка — языка, который вытворял такие порочные вещи, а потом сказал это — как она влепила ему пощёчину. И далеко не лёгкую.

«Сильно расстроилась?»

— За что? — он накрыл рукой щеку.

— Сам знаешь за что, — прорычала она, слезая с него. Большие, широкие плечи, на которых было так удобно сидеть, пока он вытворял языком какие-то декадентские штуки. Языком, который затем повернулся и испортил великолепный оргазм.

На мгновение на лице Люка отразилось замешательство, а затем наступило просветление.

— Ты злишься, потому что я проявил неуважение к тебе и сексуально воспользовался тобой перед свадьбой.

От того, что он неправильно всё понял, она моргнула.

— Что? С чего бы мне злиться из-за этого? Я просила тебя съесть меня. — Между прочим, оно того стоит.

Он снова нахмурился.

— Мне кажется, я не понимаю. С одной стороны, ты говоришь, что этого ты хотела, но, кажется, злишься, что я это сделал.

— Я не злюсь, что ты языком довёл меня до нирваны. Твоя техника, как всегда, превосходна. Нет, я злюсь, что ты испортил потрясающий оргазм, сказанным после. — Она не могла заставить себя произнести эти слова. У него такой проблемы не было.

— То, что я тебя люблю?

Ей показалось, что из его рта вырвался скрип, будто кто-то вонзил острые когти ей в сердце. Это было больно. Она по-детски зажала уши руками.

— Уф. Не говори этого. Хватит. Не могу этого вынести. Это не ты. Настоящий ты — не очень хороший. И невежливый. Настоящий ты не просто доводишь меня до оргазма, а настаиваешь, чтобы я довела тебя до твоего, может даже, не один раз. Ты говоришь мне непристойности. Придавливаешь в постели, утверждая, что мало места и притворяешься, что не прижимается. Мой Люк не говорит мне, что любит. Ему это не нужно. Он показывает это самым глупым, самым осмысленным образом. Тот Люк — настоящий, и того я люблю. Но, к сожалению, Ты уже не тот.

Слёзы жгли глаза, и Гея пыталась их сморгнуть. Одна мучительной дорожкой скатилась по щеке, на секунду зависла на линии подбородка, а потом упала… и где-то в мире случился потоп, боль от разбитого сердца отразилась в мире смертных.

«Сегодня часть мира плачет со мной».

Снова покатились слёзы, готовые вызвать стихийное бедствие.

— Не плачь. Я не могу стоять и смотреть на твои слёзы. — Огонь в глазах Люка противоречил мягкому состраданию в выражении его лица. Он должен был закричать и сказать, чтобы она перерыла водопровод. Пообещал убить всех, кто её расстроил и их родственников. Самое смешное — она никогда не говорила ему, что считает его очень галантным с этими убийственными предложениями.

Этот Люцифер протянул руку коснуться её влажных щёк, чтобы утереть слёзы.

Она отдёрнулась.

— Не надо, просто прекрати быть таким добрым и заботливым. Я не справлюсь. Не могу с тобой справиться. — По крайней мере, не сейчас, когда эмоции такие яркие.

Связь, установленную Геей с Люком на пике удовольствия, пусть и односторонняя, всегда прорывалась сквозь щиты, которыми она себя защищала.

«Я мысленно обнажена перед тобой и не могу скрыть страх, что мой Люк не вернётся».

Неужели её порочный любовник навсегда окажется в ловушке? Неужели она обречена лишь на редкие проблески?

Увидев выражение его лица, она резко отвернулась.

«Мне нужен воздух». Она, злая, сердитая и… в полном расстройстве ушла.

Её внезапно схватили и с силой прижали спиной к стене. Знакомые сверкающие глаза впились в неё.

— Не смей от меня уходить, шалунья.

Она округлила рот от удивления. Сколько времени он уже не называл её так? Неужели он, наконец, вырвался на свободу?

— Люцифер? Это действительно ты?

— Я… — Его лицо исказилось. — Отвали. — Он запрокинул голову, а глаза закрыл. Жилы на шее натянулись, и он покачал головой. — Нет. Нет. Остановись. — Он обхватил голову, и бился, как одержимый. Люцифер боролся с самозванцем.

— Люцифер. Люцифер. — Она пробормотала его имя, пытаясь удержать его, дать хоть какое-то ощущение стабильности. Но он увернулся за пределы досягаемости и продолжал стонать, произнося самые бессмысленные слова.

— Иди на хрен, чёртов утёнок. Ты не получишь мой разум.

— Это мой разум. — Также произнёс Люцифер тоном мрачнее.

— Возвращайся в свою клетку.

— Заставь меня.

— Давай лучше обниму тебя.

— Иди в жопу!

Споря сам с собой, он ударился об стену.

Гею охватило раскаяние. Как тяжело и страшно раздвоение личности для её возлюбленного. Но он никогда в этом не признается. Люцифер такой высокомерный. Но она не слишком высокомерна или бесчувственна. Когда он прижался к стене, Гее удалось обнять её.

— Всё в порядке, Люк.

— Нет. Ты хочешь уйти. — Он вздрогнул, а самозванец снова взял бразды правления. Но надолго ли? Другая половина Люцифера, казалось, набирала силу. Он появлялся всё чаще и чаще.

— Я никуда не уйду, — заверила она. Как ни расстраивала Гею эта ситуация, она не могла, и по нескольким причинам. Одна из причин проста — пока смерть не разлучит их, в болезни и во здравии. Эта часть их запланированных свадебных обетов. Традиционность этих слов, произнесённых дьяволом, считалась верхом богохульства. Или так Люцифер убеждал себя, когда она настаивала на чём-то более формальном, чем: «Эта женщина — моя. Отвалите, неудачники». Завтра она произнесёт слова, которые свяжут их вместе. Навсегда. Не имело значения, что клятвы ещё не произнесены. Гея любила Люцифера так сильно и скажет их. В болезни и во здравии. Она должна жить по ним. Она должна относиться к душевному состоянию Люцифера как к болезни. И теперь ей нужно найти лекарство. Но она не могла найти его, когда Люк смотрел на неё сексуальными демоническими глазами.

— Пойдём спать, — предложила она, схватив его за руку. Когда Люцифер замешкал, она добавила: — Полностью одетые. — Поскольку она стояла голая, подняла руки и щёлкнула пальцами, завернув себя в облокообразную ткань с головы до ног. Так Люк будет чувствовать себя в безопасности. Его она одела во фланелевую пижаму с пингвинами — ужас какой — и сжала его руку. — Позволь мне сегодня спать с тобой, Люк. Я просто хочу, чтобы ты обнимал меня. Хочу чувствовать себя рядом с тобой. Прошу.

После этих слов он начал двигаться, идя за ней, словно на поводке, виляя по всем поворотам до большой спальни. Когда они забрались в постель, она сдержала вздох, потому, что Люцифер сказал:

— Обещаю, не использовать тебя в своих интересах.

«Он больной. Стоит помнить об этом, когда ещё раз решишь дать ему пощёчину».

Нужно составить список всех случаев отказа в сексе, когда она дразнила его… если ему станет лучше.

«А ему станет».

Верный своему слову, Люцифер обнял Гею, вроде как, но так, что не прикоснулся к ней. Между их телами автобусная остановка влезла бы. Это хорошо, потому что, как только он погрузится в крепкий сон — сон, который она усилит спящей пылью, специальной смесью из свежих ингредиентов её сада — Гея сможет уйти.

У неё полно дел. Свадебных дел. Люциферу нужен подарок, и она точно знала, какой.

#ПринеситеМнеСеребрянноеБлюдечко