Адъютанты не умирают

Обида

— Мы дома! — внезапно воскликнула Челия.

Хосе, бросив взгляд вперед, недоуменно спросил себя: где же хижина?

Сколько он ни смотрел, нигде не было никаких следов жилья: ни дыма, взвивающего над очагом, ни собак, неизменных друзей человека, ни засеянного поля. Нигде ничего…

Нет, Челия не шутила: повстанческий штаб, обосновавшийся в большой пещере, был так удачно замаскирован, что непосвященный человек мог пройти мимо, не обратив внимания на еле заметный вход в просторную катакомбу.

Здесь Фиделя ждали. Как только он показался, все поднялись ему навстречу. Военные отдали честь, а крестьяне, одетые кто во что горазд, не снимая шляп, дружно приветствовали:

— Буэнос диас, Фидель! Здравствуй, Фидель!

Рауль и Антонио, распрощавшись со всеми, пошли дальше — наверно, в свои отряды. У Челии были тоже какие-то обязанности: она сразу села писать. Только у Хосе не оказалось никаких обязанностей: будто все в одно мгновение забыли о его существовании.

Мальчик растерялся. Он разглядывал военные карты, висевшие повсюду, с любопытством уставился на радиста, принимавшего донесение.

Подошел крестьянин с одним глазом, видимо самый смелый среди них, громко проговорил:

— Ты бы, Фидель, помог нам достать трактор. Без него мы как без рук.

Фидель улыбнулся:

— Ты со мною разговариваешь так, будто не сеньор Батиста, человек-чудовище, сидит в Гаване, а я. Твоя просьба справедлива, но пока я бессилен. Неужели не видишь сам, что мы все еще не можем отбросить врага, который держит нас в этих горах и не пускает в долину?

Одноглазый был упрямым человеком.

— Кто же, кроме тебя, одолеет врага? — спросил он торжественно и сурово. — Скоро сам будешь требовать у нас хлеба, так где же мы его возьмем, если не станем пахать и сеять?

Хосе думал, что командующий не на шутку рассердился. В самом деле, где же он возьмет в горах трактор? Не сделает же сам! Но Фидель добродушно похлопал крестьянина по плечу.

— Я обсуждал с товарищами кое-какие вещи, в том числе вопрос о помощи крестьянам Сьерра-Маэстры. Я полон нетерпения, когда думаю о тракторах, о домах, которые надо построить для крестьян; я становлюсь нетерпелив, когда думаю о школьных городках, которые мы хотим построить для детей…

Хосе сосредоточенно вслушивался в каждое слово командира.

— Наши рубашки не раз еще пропитаются потом, — продолжал Фидель. — Будем трудиться двадцать четыре часа в сутки, без отдыха, без всяких поблажек…

И, как бы перебивая себя, он громко подозвал рослого бородача, увешанного гранатами и пистолетами.

— Аугусто, слушай меня внимательно: Хосе будет жить с нами. Приюти его у себя.

— Пойдем, компаньеро Хосе, — сказал Аугусто, увлекая за собой мальчика. — Я вожу команданте на машине и большой специалист по этой части, можешь верить моему слову. Вот почему я сплю возле машины. Места тут сколько хочешь. И воздуха достаточно. Не то, что в пещере…

Парень оказался словоохотливым; не переставая болтать, он достал из багажника открытую консервную банку и протянул Хосе:

— Компаньеро Хосе, есть хочешь?

— Не откажусь.

— Пища не ахти какая, но заморить червячка можно, — болтал Аугусто, заправляя машину горючим.

Позавтракав, Хосе взялся усердно помогать Аугусто. Не ожидая его приказаний, он протер тряпкой смотровое стекло, а потом — всю машину.

Вскоре Челия отослала шофера с каким-то поручением. Теперь никто не мешал Хосе следить за тем, что происходит в штабе. По-прежнему приходили и уходили люди. После обеда все больше стало появляться вооруженных людей.

Какой-то деревенский паренек приволок в штаб целый мешок свежей рыбы. И вот тут-то Фидель вспомнил о своем адъютанте.

— Вот тебе, Хосе, провиант, сделай так, чтобы все были сыты. Нас одиннадцать человек. Понял?

— Понял, мой командир.

В мешке оказалось пятнадцать крупных рыбин. Но как же разделить их на одиннадцать человек? Наконец мудро решил:

— Всем по рыбке, а все, что останется, команданте. Он самый главный, и пусть ему больше всех достанется. Так-то оно лучше будет!

Однако Аугусто, подоспевший к дележке, не одобрил арифметику Хосе.

— У нас, у барбудос, порядок иной, — засмеялся он. — Не делим ничего, а все, что есть, сбрасываем в один котел… Давай чистить рыбу, адъютант!

Обед получился отличный.

Наутро Аугусто сообщил, что предстоит наступление.

— Но об этом будем молчать, компаньеро Хосе, — сказал Аугусто, барабаня пальцем по своим губам и подмигивая.

Наблюдая суетливую жизнь штаба, мальчик убедился, что действительно надвигаются важные события. Самому ему в этот день пришлось два раза сходить в отряд Антонио, вместе с Аугусто принять от каких-то рабочих партию оружия…

В ночь перед наступлением команданте был задумчив Он сидел возле костра хмурый и молчаливый. В такое время надо оставить человека наедине с самим собою, не мешать ему. Хосе так и сделал, ничем не напоминал о своем присутствий. А вот женщина поступила иначе: она устроилась рядом с Фиделем и стала напевать веселые мотивчики.

Разве Фиделю в такую минуту хотелось слушать пачангу? Нет, ему в эту минуту никак не хотелось думать о пляске — в этом Хосе был уверен.

А на рассвете, когда весь штаб, кроме дежурных и караульных, спал, Фидель ушел на передовые позиции со своим секретарем, Челией. А своего адъютанта, Хосе, не взял.

Хосе не простил командующему эту обиду…

Он тогда еще не знал, что Фидель боялся рисковать жизнью своего маленького адъютанта. Он не знал, что женщина может быть настоящим другом и отличным солдатом… В этом возрасте еще многого не знаешь…