Агент 21

Крис Райан

Агент 21

(Агент 21 — 1)

Перевод: Kuromiya Ren

ПРОЛОГ

Они умерли быстро. Как всегда. Если все сделать правильно.

Ал и Джанет Дарк ждали поездки. Лагос в Нигерии был не первым выбором, но университет, где они работали, платил им за поездку туда на международную конференцию об изменении климата, и они не хотели упустить шанс попутешествовать.

Они были тихой парой. Они держались замкнуто. Они оба боялись, когда их такси повезло их от аэропорта в грязный и шумный город Лагос. Машины стояли в пробках вплотную. От выхлопных газов было сложно дышать. Некоторые здания, которые они проезжали, выглядели красиво, другие были хижинами из листов металла. И там были тысячи людей, всюду. От этого улица Оксфорд на Рождество казалась пустыней.

И когда они прибыли в отель — дорогой «Интерконтиненталь», в центре города — они закрылись ненадолго в номере. Привыкали к жаре и незнакомому месту. Душ. Еда.

— Заку тут понравилось бы, — сказала Джанет, пока они стояли на балконе и смотрели на хаос.

— Если бы Зак был тут, — ответил Ал, — он бы уже все рассматривал в округе. Ты знаешь, какой он.

Джанет улыбнулась. Да, она знала.

Было странно уехать без сына, но было 22 апреля, летний семестр только начался, у них не было выбора. Пара недель вдали от школы не навредила бы ему. Зак был умным ребенком. И умелым. Он знал, как позаботиться о себе. Он, казалось, был рад остаться с сестрой Джанет и ее семьей. Вивиан и Годфри были немного строгими, но Зак хорошо ладил со своей кузиной Элли. Его родители были уверены, что он хорошо проводил время.

Солнце зашло около семи вечера — кроваво-красный шар, залил своим сиянием Лагос, а потом город погрузился во тьму. Ал и Джанет оделись к обеду и приготовились к встрече с другими делегатами конференции, приехавшими со всего мира. Они никого не знали — даже из одиннадцати других британских гостей — и были рады, что были вдвоем.

Столовая была прекрасно обставлена. По ее виду было сложно подумать, что всего в миле от этого отеля существовали одни из самых захудалых трущоб в мире, настолько бедные, что людям, которые там жили, приходилось использовать улицы как туалет. Здесь были белые скатерти, газированная вода в бутылках и корзины со свежеиспеченными булочками. Было пять больших круглых столов, каждый на десять мест, и план стола, прикрепленный к доске у входа. Когда Джанет и Ал сверились, они, к своему облегчению, увидели, что сидели рядом друг с другом. Справа от Джанет был профессор из Хельсинки, Финляндия, Алу остался американский журналист. Пара приняла бокал вина от элегантно одетого официанта с подносом с напитками и пошла искать свои места.

Финский профессор был эксцентричным мужчиной с лысой головой, но густой белой бородой. Когда они подошли, он уже сидел, но встал, увидев Джанет.

— Позвольте, — он выдвинул стул для нее. — Меня зовут Йенссен. Очень приятно познакомиться… — он взглянул на табличку на месте Джанет, — доктор Дарк.

Джанет улыбнулась.

— И мне, профессор Йенссен.

Американский журналист прибыл, когда все уже сидели, и официанты стали подавать блюда. Он был толстым, пот стекал по лицу.

— Африка, — фыркнул он, плюхнувшись на стул. — Каждый раз, когда я прибываю сюда, я обещаю себе, что никогда не вернусь. Может, стоит себя послушать.

«Возможно», — подумал Ал Дарк, но не сказал этого вслух. Он поблагодарил официанта, поставившего еду перед ним. Кусочки яркого фрукта лежали на тарелке веером, сверху был какой-то соус.

— Выглядит вкусно, — сказал Ал.

— Подождите три дня, — ответил журналист, — и будете умолять о чизбургере, — но Ал видел, что он с аппетитом ел.

Ал съел половину салата, когда заметил, что из носа течет. Он смутился, схватил салфетку и поднес ее к лицу. Когда он накрыл ею лицо, он ощутил, что влага текла из глаз, все плыло перед глазами. Он посмотрел на Джанет. Ее глаза тоже были влажными, зрачки стали как точки.

— Что происходит? — начал говорить Ал, но пока говорил, его грудь сотряс кашель, было тяжело дышать.

— Ал… — Джанет смотрела на него со страхом.

Потом пришла боль — ужасные иглы за глазами и в горле. Голова Ала кружилась. Он огляделся. Почти половина гостей встала, они держались за головы и горло, страдали от тех же симптомов. Мужчина в дальнем конце комнаты упал. Ал отчасти понимал, что официанты бегали вокруг, паникуя. Они не знали, что происходило, как и остальные.

Ал обмяк на стуле. Он не мог ничего поделать, мышцы словно стали желе, и он не управлял ими, даже чтобы дышать. Он посмотрел на недоеденный фрукт. Яркие краски манго и папайи выглядели в десять раз ярче, и они обжигали его глаза. Он повернулся к жене.

— Еда, — сказал он.

Джанет Дарк не слышала его. Для нее комната кружилась сильнее. Люди кричали вокруг нее, но она могла думать лишь о тошноте. Она хотела, чтобы ее стошнило. Но у нее не было сил.

Ал и Джанет умерли не первыми. Профессор из Хельсинки уже обмяк на столе, лицо было на недоеденном фрукте. Американский журналист извивался на полу. Они знали, что их ждет это. Из последних сил они вытянули руки и сжали пальцы друг друга.

Когда через полчаса прибыла полиция Нигерии, им пришлось расцепить ладони Ала и Джанет Дарк, чтобы забрать тела.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

ТЕНЬ

Шесть месяцев спустя

— Дарк!

Смех в классе.

— Дарк!

Зак поднял взгляд. Он смотрел в окно, где солнце сияло над футбольным полем школы. В его руке был карандаш, он крутил его в пальцах. На его столе была печатная плата. Она была покрыта транзисторами и диодами, соединенная с маленькой колонкой.

— Закари Дарк, — сказал его учитель физики, мистер Питерс, гнусавым голосом. У Питерса была плохая кожа, квадратные очки и плохое чувство вкуса. Он учился в старшей школе Камден в Северном Лондоне шесть недель, но смог за это время стать у многих непопулярным. — У тебя осталось десять минут, чтобы завершить задание. Вряд ли, глядя в окно, можно…

Его перебил шум. Зак щелкнул включатель, и комнату заполнила песня Леди Гаги «Just Dance». Учитель физики все-таки сказал им сделать транзисторное радио.

Питерс был кошмаром. Он любил давать почти невыполнимые задания и смотреть, как ученики мучаются, пытаясь их выполнить. Все, кроме Зака. Он был хорош в таком, но даже это не впечатляло Питерса. Шутники на задних партах, подпевающие песне, тоже его не радовали. Его шея в следах сыпи стала красной.

— Выключи это, мальчик.

— Да, сэр, — ответил Зак. Он посмотрел в окно.

Мистер Питерс прошел к парте Зака. Зак стал выше за последний год — стал даже выше некоторых учителей. И некоторые, как Питерс, надувались, когда говорили с ним.

— Хвастовство — не привлекательная привычка, Дарк, — сказал он.

— Я этого не делал, сэр. Я просто…

— Тихо. Я не хочу больше ничего от тебя слышать.

— Да, сэр, — сказал Зак и продолжил размышлять.

А ему было о чем размышлять.

Когда полиция пришла полгода назад на порог дома его дяди и тети и сказала ему, что случилось с его родителями, они сказали, что еда была отравлена. Ужасный несчастный случай. Пострадали все в обеденном зале отеля в ту ночь. Пятьдесят человек. Зак какое-то время им верил. А почему нет? История попала в новости, и он был слишком потрясен и расстроен, чтобы соображать.

Но время шло, и полиция Нигерии отказывалась отдать тела его родителей для похорон, и у Зака возникли подозрения. Если это было просто отравление, почему они тянули? Почему не могли вернуть его маму с папой, чтобы их должным образом похоронили? И что такое могло убить сразу пятьдесят человек? Зак искал в Интернете. Возможно, это мог быть ботулизм, кишечная палочка. Но мама и папа были здоровыми. Такие бактерии вызвали бы плохое самочувствие, но не убили бы. И всех, кто был с ними? Вряд ли.

После уроков он шел домой с кузиной Элли. Она была на год старше, но они были хорошими друзьями. Но путь домой вместе был новым явлением. Зак привык всюду кататься на скейтборде, который родители подарили ему на тринадцатый день рождения. Но сейчас он не мог им пользоваться, потому предпочитал ходить.

Элли болтала, как всегда. Кузина Зака была высокой и милой девушкой с длинными медовыми волосами и открытым дружелюбным лицом, привлекающим людей. Зак слышал ее, но не вслушивался. Хотя кое-что привлекло его внимание.

Уже две или три недели у Зака было странное чувство. Он не раз думал, что сходил с ума. Никто не мог его преследовать, но он ощущал это почти каждый день, порой дважды в день — когда он шел по улице, покупал что-то в магазине, делал что-то еще, и появлялось неприятное чувство. Шея горела сзади. Ее покалывало.

Сначала он озирался. Но никого так и не заметил. Или видел много людей, проходящих мимо. Потом он перестал оборачиваться. Он шагал и пытался что-то заметить краем глаза. Это было успешнее. Он порой ощущал, что кто-то шел по другой стороне дороги или стоял у ворот школы. Но, когда он поворачивался, человек пропадал. Казалось, наблюдатель обладал шестым чувством, хотя разум Зака говорил, что это было невозможно…

Он ощущал это и сейчас. Они шли вдоль станции Камден. Машин было много на дороге, а на тротуарах было полно школьников. Но было что-то еще, как темная тень на краю поля зрения, идущая в том же направлении на другой стороне дороги.

Зак смотрел вперед, стал слушать разговор Элли.

— …и я сказала ей, что я не пойду, если…

— Элли, шшш.

Она посмотрела на него.

— Не груди, — сказала она.

— Прости. Видишь поворот направо впереди?

Элли посмотрела туда. В пятнадцати метрах от них был поворот, который вел к мощеной дороге для лошадей.

— Конный двор Жасмин?

— Когда дойдем туда, беги до конца и прячься.

— Зачем? — спросила Элли. — Что происходит, Зак?

— Это просто игра, — сказал Зак. — Я хочу кое-кого разыграть. Поможешь?

Элли пожала плечами.

— Пожалуй, — сказала она.

Они шли дальше. Они добрались до переулка, Зак и Элли резко повернули, пропали из виду для людей на главной дороге и побежали по мощеной дороге.

Тут стояло только несколько машин возле маленьких коттеджей. В конце улицы была аллея, и они повернули налево и остановились, тяжело дыша. Зак прижался спиной к стене и выглянул за угол.

Он увидел мужчину. Издалека было сложно различить лицо, но он был довольно высоким, под шестьдесят, с загорелым лицом и волосами длиной до плеч. Мужчина стоял в конце переулка достаточно долго, чтобы понять, что людей там не было. Он быстро развернулся и пошел прочь.

Зак ощутил, как Элли постучала его по плечу.

— Что происходит? — прошептала она.

— Не знаю, — сказал Зак, голос был далеким. — Просто не знаю.

* * *

На следующий день была суббота. Зак рано проснулся. Он всегда те делал в эти дни. После смерти родителей было сложно спать. Он оделся и спустился.

К его удивлению, тетя уже встала. Она стояла на маленькой кухне, волосы были собраны сеточкой, в руке была сигарета, чайник кипел. Она оглянулась, увидела Зака и продолжила готовить чай. Никакого «доброго утра». Ничего такого. Он пожал плечами и пошел к лестнице.

Его тетя и дядя — Вивиан и Годфри Льюис — не хотели его тут, и они не скрывали этого. После смерти его родителей в Нигерии они согласились принять его. Из вариантов были только они или переезд в Макклсфилд, где жил его кузен Бен. Но Зак не хотел переезжать на север, а у Бена была привычка оказываться в безумных ситуациях. И он выбрал Вивиан и Годфри, и они каждый день напоминали Заку, что не были ему рады в своем маленьком домике на Акация-Драйв, 63.

— Зак!

Его тетя была возле первой ступеньки лестницы. Он оглянулся на нее.

— Мы заберем Элли на день. Обед и кино. Ты же будешь тут в порядке?

Зак старался не выглядеть недовольно.

— Да, — ответил он. — Я буду в порядке, тетя Вивиан.

Он продолжил идти по лестнице.

Элли была на пороге своей спальни, еще в пижаме. Она точно слышала свою маму, и, когда Зак прошел мимо, она шепнула ему «прости». Он улыбнулся ей — она не была виновата — и пошел к своей комнате.

По плечу постучали. Элли прошла за ним, и, когда он повернулся, она обняла его.

— Хотела бы я, чтобы ты мог пойти с нами, — сказала она.

Зак улыбнулся. Что-то в Элли всегда улучшало его настроение.

— Я буду в порядке, — сказал он. — Проведи день хорошо, да?

Элли и ее родители уехали полдесятого. Дом был тихим. Зак побыл немного в семейном компьютере, он загрузил плагины, которые скрывали его действия в браузере на случай, если будут проблемы из-за того, что он им пользовался. Но снаружи было солнечно, и он решил прогуляться.

В конце дороги был гараж. Зак остановился там и купил банку колы за последние монеты. Он получил немного денег от родителей, но пока что они ему не принадлежали, а тетя с дядей были не самыми щедрыми с Заком.

Он пошел в парк. Там было людно — много детей играли в футбол или катались на качелях. Несколько человек выгуливали собак. Зак сел в стороне на скамью в тени дерева. Он потягивал медленно колу, глядя, как все наслаждались утром субботы.

Когда Зак увидел его, он не знал, как давно мужчина там стоял. Он был почти в пятидесяти метрах, один у забора парка, смотрел на Зака. У него были волосы до плеч и загорелое морщинистое лицо. Сомнений не было — этот мужчина преследовал его и Элли вчера.

Зак чуть сдавил банку колы. Половина его хотела встать и убежать, другая половина хотела сидеть и смотреть на мужчину.

Другая половина победила.

Зак ощутил, как кожу покалывало, мужчина пошел к нему. Хоть было жарко, мужчина был в тяжелом пальто, ладони скрывал в карманах. Он не смотрел на Зака прямо, скользил взглядом, и когда сел рядом на скамье, будто и не заметил Зака. Он вытащил из кармана серебряную зажигалку, зажег тонкую черную сигарету. Запах вишневого табака наполнил воздух.

Зак изображал спокойствие. Он сделал глоток колы и сказал:

— Решили, что пора сказать, зачем вы за мной ходите? — спросил он.

— Хороший день, Зак. Отличный для прогулки.

Зак старался не удивляться из-за того, что мужчина знал его имя.

— Скажите, чего вы хотите, или я уйду.

Только тогда мужчина посмотрел на него. У него были пронизывающие зеленые глаза, казались молодыми на морщинистом лице, окруженном длинными седыми волосами. Он был немного удивлен.

— Ты можешь уйти, Зак, в любое время.

Пауза.

— Так почему вы…? — спросил Зак.

— Почему я что, Зак?

— Преследовали меня?

Мужчина улыбнулся.

— Потому что заинтересован в тебе, Зак. Мне очень жаль насчет твоих родителей.

— Вы многое знаете обо мне, — сказал Зак.

— О, — ответил мужчина. — Знаю. Больше, чем ты думаешь. Поздравляю с твоим достижением вчера на уроке физики. Только ты смог сделать транзисторное радио. Знания в электронике могут пригодиться в определенных областях.

Он приподнял бровь. От этого Заку было не по себе. Он допил колу, смял банку и встал.

— Я ухожу, — сказал он. — Хватит меня преследовать, или я сообщу в полицию, скажу им, что у меня завелся преследователь.

Старик склонил голову, словно говорил: «Как хочешь». Зак пошел прочь.

— Только одно, Зак, — голос мужчины остановил его, но он не обернулся. — Если хочешь узнать, почему твои родители умерли, тебе стоит поговорить со мной.

Зак не оглянулся. Он молчал. Но и не шевелился.

— Я буду завтра тут, — продолжил мужчина. — Полдвенадцатого. Подумай.

Дети в парке весело вопили. Облако на миг закрыло солнце, а потом уплыло. Зак все испытал замедленно, слова старика крутились в голове.

Он повернулся.

Деревянная скамья была пустой. И когда он огляделся в поисках незнакомца, старика не было видно.

2

ДВА УРОКА

Спальня Зака была крохотной, кровать и тумбочка, будильник и фото родителей в рамке. Не было стола, чтобы делать домашнюю работу, и ему нельзя было делать ее на кухне, так что приходилось лежать на полу, чтобы учиться. Обои были старыми, в цветочек, такое понравилось бы восьмидесятилетней леди.

Он плохо спал в ту ночь. Было сложно сказать, что его напугало больше — что старик преследовал его, что он знал имя Зака, или что его слова подтвердили то, что Зак все время знал: смерть его родителей была не такой, как сказали. Больше одного раза в ночи он думал, что сходил с ума. Он читал об этом. Когда что-то плохое случается с людьми, им начинает что-то видеться. Может, старик был его воображением. Выдумкой.

Но Зак знал, что не сходил с ума. Он знал, что он видел и слышал. Он знал, что никто не поверил бы ему, кроме, пожалуй, Элли, и что-то предупреждало его не втягивать ее в это.

Он уснул под утро, проснулся от стука в дверь. На наручных часах было десять утра.

— Да?

Дверь открылась, и появилась Элли.

— Можно войти? — спросила она.

— Да, — сказал Зак и сел.

Она принесла ему тост и чашку чая. Зак знал, что она делала — пыталась загладить вину за то, что родители не взяли его вчера.

— Тебе не нужно было это делать, — сказал он.

— Знаю. Просто подумала, может, мы сможем сегодня…

— Мне нужно кое-куда, — перебил Зак.

Элли покраснела.

— Ладно, — сказала она и встала.

— Я приду к вечеру, — сказал Зак. — Можем что-нибудь сделать.

Взгляд Элли смягчился.

— Вчера было очень скучно, — прошептала она с улыбкой. — Думала, ты захотел бы знать, — она покинула комнату.

Зак оделся: джинсы, кроссовки и черная толстовка с капюшоном. Обычно он носил толстовки, потому что ему нравился стиль, но сегодня был рад спрятать лицо. Он не знал, почему.

На парковке перед домом дядя Годфри разглядывал двигатель своего Форд Мондео.

— Не работает? — спросил Зак.

Дядя взглянул на него.

— Не переживай, Закари. Я разберусь, — он сел за руль и включил зажигание. Машина закашлялась и утихла. Его дядя попробовал снова. Результат был тем же.

Зак взглянул на двигатель. Он за пару секунд понял, что было не так — одна из свечей зажигания плохо держалась, не давала двигателю завестись. Скрытый поднятым капотом, он сунул руку внутрь, нашел свечу и закрутил ее. Он успел убрать руку, и его дядя снова попробовал завести машину, она загудела.

— Говорил же, что разберусь, — сказал его дядя, выходя. — Не глазей, Закари. У тебя же есть дела?

Зак улыбнулся.

— Да, — он пошел прочь от дома, вытирая ладонь в масле об джинсы. — Есть.

* * *

Он рано прибыл в парк. Он не знал, почему — это казалось правильным поступком. Тут было больше людей, чем вчера — погода была теплой, и это было утро воскресенья. Он не сел на скамью, а пошел в рощу в тридцати метрах оттуда. Роща не была густой, но один ствол был достаточно широким, чтобы скрыть его и позволить видеть скамью.

Он посмотрел на часы. 11.21. Мужчины не было видно. Воздух был наполнен криками детей на качелях и горках. В деревьях он слышал пение птицы, тут же узнал зяблика, щебечущего на солнце.

11.25. Ничего. Зак не знал, почему нервничал. Мужчина не придет. Он глупо пришел сюда.

Дети продолжали играть.

11.30. Две женщины с колясками сели на скамью и стали сплетничать.

— Ты — идиот, Зак, — буркнул он под нос, радуясь, что не пошел к скамье, потому что там ощущал бы себя еще глупее.

— Я бы так не говорил.

Зак ощутил страх внутри от запаха вишневого табака. Он повернулся, мужчина стоял в пяти метрах за ним, он был в той же одежде, что и вчера.

— Как вы сюда попали? — спросил Зак. — Я вас не слышал.

Мужчина не был удивлен.

— Ты не должен был меня услышать, — сказал он.

Зак уже злился.

— Почему вы не пошли к скамье, как мы договорились?

Незнакомец приподнял бровь.

— А почему ты не пошел? — спросил он. Зак не ответил, и мужчина сказал. — Это можно было считать твоей первой проверкой. Или первым уроком. Никому не доверяй. После всего, что я о тебе слышал, Зак, я был бы немного разочарован, если бы ты доверился мне. Тому, кого раньше не встречал. Тому, чье имя даже не знаешь.

— Я иду домой, — Зак отвернулся. — Мне надоели эти загадки.

Мужчина склонил голову.

— Ты мог бы пойти, — сказал он. — Но это ведь не настоящий дом.

Зак остановился. Слова мужчины вызвали холодок на его спине, ведь он не только знал многое о Заке, эти слова были правдой.

— Почему ты не хочешь узнать мое имя? — сказал мужчина.

— Я бы хотел узнать, во что вы играете.

— Я не играю, Зак, — сказал незнакомец. — Позволь представится. Ты можешь звать меня Майклом.

Зак посмотрел на него.

— Могу звать? Как это понимать? Это ваше имя или нет?

Майкл приподнял бровь.

— Имена, Зак, как одежда. Их легко менять. И то, что у человека больше одного имени, не означает, что все они не настоящие. Да, Майкл — мое настоящее имя. Одно из них.

— В этом нет смысла.

— Сейчас — возможно. Но, если будешь работать на меня, смысл будет.

Безумный старик с его загадками стал раздражать Зака.

— Работать на вас? — сказал он. — О чем вы? Я не ищу работу. Мне тринадцать.

Майкл впервые улыбнулся.

— Не ищешь? — сказал он. — Хорошо. Очень хорошо, Зак, — он убрал прядь волос со лба, его зеленые глаза мерцали. От этого он на миг показался младше. — Мне понравится с тобой работать. Мистер Питерс это сказал.

— Что? Питерс? При чем тут он?

— При том, Зак. Мистер Питерс — один из наших доверенных людей, очень талантливый разведчик, — его лицо стало утомленным. — Ты же не хочешь спросить меня о его имени?

Зак подумал об учителе физики — мрачное лицо, плохая кожа, ужасная одежда и ноль личности. Мужчина мог быть только скучным и возмущаться.

— Ты удивлен, Зак. Стоит помнить, что люди не всегда такие, какими кажутся. Зови это вторым уроком, если хочешь.

— Мне хватает уроков в школе.

— Конечно, — сказал Майкл. — И ты хорошо учишься. Но те уроки ограничены, да? Потому мы отправили мистера Питерса. Узнать, можно ли учить тебя тому, чего обычно нет в расписании у мальчиков твоего возраста. Я рад, что его отчеты были положительными. Мы можем пройтись? Или ты предпочтешь уйти, не услышав, что еще я должен сказать?

Зяблик снова запел в деревьях.

— Пройдемся, — сказал Зак.

Они пошли прочь от игровой площадки к зеленому лугу.

— Я буду честен с тобой, Зак, — сказал Майкл.

— Это будет приятной переменой.

«Ведь до этого вы говорили загадками», — подумал Зак.

— Я работаю на агентство правительства. Тебе не нужно знать, какое. Для тебя не было бы разницы, если бы я сказал, ведь ты о нем не слышал. Вряд ли кто-то слышал. Даже премьер-министр о нем не знает. Если ты решишь в конце разговора, что не хочет иметь с этим дело, мой совет — молчать о том, что я тебе расскажу. Нас не найти в новостях или Интернете. Если попытаться убедить людей, что мы существуем, они решат, что ты выдумываешь.

— Пока звучит, будто вы выдумываете.

Майкл будто не слышал его — или он игнорировал слова Зака и продолжал:

— Люди не могут наняться на работу к нам. Мы не можем поместить объявление в газете. Мы их ищем. Потому у нас есть люди, как мистер Питерс. Всем школам нужны временные учителя, и это очень полезное прикрытие для нашей разведки. Но люди, которых мы ищем, особого типа. Грубо говоря, они подходят по критериям.

Майкл остановился, Зак — тоже. Они посмотрели друг на друга.

— Ты подходишь, Зак, — сказал старик. — Идеально.

Он пошел дальше. Заку пришлось бежать, чтобы догнать его.

— О чем вы? — спросил он. — В чем подхожу?

— Умный, — ответил Майкл. — О, у тебя хорошие оценки, конечно, но я не об этом. Ты хорошо разбираешься в точных науках, у тебя есть интерес к языкам. Ты спортивный, а несколько минут назад доказал, что у тебя хорошая интуиция, — он улыбнулся. — Ты немного напоминаешь мне себя в юности.

Зак покраснел.

— Вы могли бы так описать любого, — сказал он.

— Не любого, Зак. Но ты прав. Этих качеств мало, чтобы выделать тебя из толпы, так сказать.

— Тогда почему мы ведем этот разговор? — спросил Зак.

Зак ощутил, что Майкл осторожно подбирал слова.

— Прости, Зак, но правильно я говорю, что после смерти твоих родителей мало людей в мире… скучали бы по тебе?

Зак вдруг ощутил пустоту внутри. Он шел в тишине. Он знал в душе, что это было правдой. Кроме Элли и ее родителей, у него не было никого из семьи, не было настоящих друзей. Зак всегда был одиночкой. Он знал, что люди видели это в нем и держались на расстоянии.

Майкл снова говорил:

— Твои дядя и тетя не хотят быть опекунами, да?

— Да, — сказал Зак, — можно и так сказать.

— Из того, что я знаю, — продолжил Майкл, — ситуация не из приятных.

— Вы многое знаете, да?

— Да, — сказал Майкл. — Это так, да?

Они снова шли в тишине.

Заку было невольно интересно. Достаточно интересно, чтобы начать задавать вопросы:

— Что вы имеете в виду, говоря о работе на вас?

— Обязанности разные, — сказал Майкл, и Зак невольно подумал, что он уходил от ответа.

— Шпионаж? — спросил он. Лучше было все прояснить.

Майкл смотрел вперед, пока шел. Его лицо не изменилось.

— Мы называем это не так, — сказал он. — Но да, сбор информации входит в работу. Если примешь предложение, тебя обучат множеству навыков.

— Например?

— Навыки, — сказал Майкл. — Есть ситуации, когда юноша, как ты, сильно нам поможет. Это рискованные ситуации. Важно, чтобы ты был готов к этому риску. Справляться в одиночку, под прикрытием, обученный делать это.

Майкл говорил, облако закрыло солнце, как было вчера. Зак подавил дрожь, но не знал, было это из-за тени или слов Майкла. Они дошли до края парка, где железный забор с шипами сверху тянулся до ворот у главной дороги.

— Если решишь принять это предложение, Зак, тебе нужно понять, на что ты соглашаешься. Твоя жизнь изменится. Ты не сможешь больше видеть людей, которых знаешь. Зак Дарк пропадет.

— Я не могу просто пропасть.

— Мы разберемся. Может, Зак, тебе нравится твоя жизнь такой. И будущее такое светлое. Домик на Акация-Драйв, 63, обои в цветочек — все это может делать тебя счастливым. Если так, забудь обо всем, что я сказал сегодня. Если нет, то обдумай это хорошенько. Если выберешь этот путь, обратного пути не будет.

Зак огляделся. Они ушли далеко, игровая площадка была в паре сотен метров вдали, шум машин звучал вместо шума детей.

— Я не заинтересован, — сказал он. — Я даже не верю вашим словам. Так что хватит ходить за мной, если не хотите, чтобы я пошел в полицию.

Майкл будто не слышал Зака. Старик вытащил впервые руку из кармана и протянул визитку. Она была простой, на одной стороне был номер телефона. Ни имени. Ничего.

— Ты не обязан принимать решение сейчас, — сказал он. — Или даже завтра. Или на следующей неделе. Просто когда будешь готов, — он держал визитку, и Заку пришлось ее взять. Он убрал визитку в карман джинсов, Майкл снова заговорил. Его голос был бодрым, словно он кое-что вспомнил. — Конечно, — сказал он, — у нашей работы есть преимущества, Зак. Мы узнаем многое о людях. Информацию, — он посмотрел на Зака, и его взгляд будто прознал его. — Ты можешь даже узнать, например, причину смерти твоих родителей.

Зак смотрел на него.

Старик глядел на небо, солнце снова вышло.

— Чудесный день, — бодро сказал он. — Думаю, я еще погуляю. Ты меня больше не увидишь, Зак. Если только не позвонишь на тот номер.

Майкл без слов ушел в ту сторону, откуда они пришли. Зак стоял и смотрел ему вслед, пока старик не смешался с толпой у игровой площадки, пропав из виду.

3

ДЕЛО СЕМЬИ

Остаток того дня Зак бродил по Северному Лондону. Его разум кипел, он вспоминал обрывки разговора с мужчиной, который назвался Майклом.

«Я работаю на агентство правительства… Люди подумают, что ты это выдумал… Есть ситуации, когда юноша, как ты, может нам сильно помочь… Ты можешь даже узнать, почему твои родители умерли…».

Последние слова звенели в голове громче всего.

Когда он под вечер добрался до Акация-Драйв, он заметил кое-что. С тех пор, как Майкл ушел, его никто не преследовал. Он стоял спиной к двери с номером 63, все было так, как должно быть. Никто не следил. Он прошел в свою комнату, где обдумывал события дня, пока не уснул.

* * *

Погода изменилась на следующий день. Тучи и морось. Элли простыла, и она не вышла с ним, как обычно. Зак решил поехать в школу на скейтборде. Он был гордым владельцем скейтборда «Элемент» с колесами фирмы «Рикта» — последний подарок родителей. Его родители не были богатыми, и Зак удивился, когда они подарили ему такой крутой скейт. Он заботился о скейте, прятал его под кроватью — потому что, когда его видела тетя Вивиан, у нее почти выпадали глаза, она называла скейтборд «грязной штуковиной».

Вне дома Зак повесил портфель на плечо и оттолкнулся ногой. В конце Акация-Драйв он повернул направо, через пару минут покатился вдоль станции Камден, умело огибая пешеходов. Он миновал переулок Жасмин и затормозил. Двое парней преградили путь. Сердце Зака сжалось. Маркус Варли и Джейсон Форд были в его классе, и они постоянно мешали. Зак был одним из немногих, кто не дрожал перед ними, но это не отогнало их, и он научился просто не пересекаться с ними. Они широко улыбались, а это было плохим знаком.

Зак топнул по краю доски, и она взлетела в его руки. Он вскинул голову. Если двое задир думали, что запугали его, их ждало разочарование.

— Что-то не так, парни? — спросил он.

— Отдай нам скейт, Дарк, — сказал Варли.

Зак закатил глаза. Одно было ясно, никто не попросил бы этих двоих делать что-то опасное. В ситуации, когда нужны были мозги, они были полезны, как шоколадный чайник.

— Не обижайтесь, парни, но я лучше суну голову в унитаз.

Джейсон Форд оскалился.

— Это можно устроить, — сказал он и вытащил что-то из кармана. Нож в четыре дюйма длиной, сияющий и острый. — Отдавай.

— Не будь идиотом, Джейсон, — выдохнул Зак. — Это не игрушка.

— Что такое, Дарк? Страшно? Отдавай скейт.

Зак настороженно опустил скейтборд на землю и отошел. Два парня улыбнулись друг другу, и Джейсон встал на доску. Было видно, что он ни разу не катался на скейте. Он вытянул руки, чтобы сохранить равновесие, взмахивая ножом в воздухе при этом.

— Осторожно, — сказал Зак.

— Молчи, Дарк.

Все произошло по вине Маркуса. Он подумал, что будет забавно подтолкнуть Джейсона. Он не проверил дорогу и не заметил сочлененный автобус, который ехал к ним.

— Маркус, нет! — закричал Зак, но слишком поздно.

Джейсон поехал спиной вперед. Скейт ударился об бордюр, и парень упал на спину.

Автобус был в десяти метрах, громко гудел. Маркус застыл, Джейсон лежал на дороге, смотрел в ужасе на приближающийся автобус.

Заку нужно было действовать. Он спрыгнул с тротуара и поднял Джейсона за воротник, толкнул его с дороги. Автобус снова прогудел, и Зак убежал на тротуар, а потом увидел, как колеса автобуса разбили скейтборд на кусочки.

— НЕТ! — закричал он, слезы выступили на глазах. — Мой скейт!

«Подарок родителей, — кричал он мысленно. — Последний…».

Он развернулся. Маркус выглядел так, словно хотел убежать, Джейсон лежал на земле, побелев. Он выронил нож, и тот лежал на асфальте в метре от него.

Зак поднял нож, и Джейсон залепетал:

— Отдай… это не мой нож, ясно? Это моего брата… если он решит, что я его взял…

Зак посмотрел на обломки скейтборда, подавил слезы. Не было смысла собирать обломки. Он был разбит. Зак прошел к краю дороги и поднял нож над решеткой водостока.

— Что такое, Джейсон? — процедил он, стараясь не пускать эмоции в голос. — Страшно?

Он бросил нож, дождался плеска и выпрямился.

— Увидимся в классе, — буркнул он парням и пошел в школу пешком.

Он добрался под звонок, поспешил по коридорам на урок физики. Он почти ждал встречи с мистером Питерсом, хотел посмотреть на него после слов Майкла, понять, могла ли такая история быть правдой. Зак хорошо читал лица людей. Но, когда он попал в класс, его ждал сюрприз. Питерса не было. У доски стоял завуч, мистер Джобс, которого все звали Джобсворс.

— Хорошо, успокойтесь, — крикнул Джобсворс поверх шума учеников, занимающих места за партами. — Садитесь! — он оглядел учеников. — Кто-то видел Маркуса Варли или Джейсона Форда?

Зак промолчал.

— Где Питерс, сэр? — крикнул кто-то с задних парт, некоторые засмеялись.

— Для вас — мистер Питерс, — сказал Джобсворс. — Жаль говорить, но его вызвали по делам семьи. Мы не знаем, когда он вернется и вернется ли.

Никто не переживал из-за новости. Никто, кроме Зака. Он сел, потрясенный.

Но в этом был смысл. Если Майкл говорил правду о Питерсе, и он просто оценивал Зака в школе, но у него не осталось повода быть тут. Зак поднял руку.

— Что такое, Дарк?

— Что за семейные дела, сэр?

Джобсворс выглядел возмущенно из-за вопроса.

— Вы — часть его семьи, Дарк?

— Нет, сэр.

— Тогда это не ваше дело, ясно? Что у вас было на прошлом уроке?

Класс застонал.

— Транзисторное радио, сэр.

Глаза Джобсворса потрясенно расширились.

— Вы не должны это делать в ближайшие два года, — он выглядел немного раздраженно.

— Мы и не смогли, — сказал голос.

— Кроме Дарка, — добавил кто-то еще. А потом шепотом. — Заучка.

Смех. Зак игнорировал это.

— Тихо! — крикнул Джобсворс. — Откройте учебники на странице пятнадцать.

И урок начался.

* * *

День тянулся медленно. Зак был рад, когда уроки кончились, но пока он шел к Акации-Драйв, голос Майкла вернулся в его голове. Это не настоящий дом.

«Не настоящий, — подумал Зак. — Там я просто живу, если можно назвать это жизнью, — он вспомнил скейт. Это расстроило его, и мысли, как часто бывало, потянулись к его родителям. — Можно было бы узнать причину смерти родителей…».

В доме тети и дяди было тихо. Взрослые еще не вернулись с работы, Элли спала. Зак сел за семейный компьютер и открыл браузер, радуясь, что настроил все так, что его поиск никто не мог отследить. Он ввел в Гугле «тайные отделы правительства». Он нашел только странные сайты с глупыми теориями заговора. Он попытался отыскать мистера Питерса или Майкла. Конечно, всюду были тупики. У них не было страниц в Фейсбуке. И его поиски в Интернете закончились, как всегда, он листал разные репортажи о трагическом отравлении в Нигерии, убившем его родителей.

Но это было не просто отравление. Если странный старик говорил правду, это было что-то иное.

Он сел на кровать в своей комнатке, поднял фотографию родителей. Они были там счастливыми, и в Заке поднялся гнев. Они не должны быть мертвы. Было что-то, что ему не рассказали. И он злился на Майкла, кем бы он ни был. Он должен был просто сказать, что с ними случилось…

Зак вытащил визитку из кармана джинсов. Она была теперь помятой. Он смотрел на номер пять минут. Звонок не навредит…

Он принял решение и действовал быстро. Его дяди и тети не было, и он поспешил вниз, нашел трубку беспроводного телефона на столике в гостиной. Его мобильник умер недели назад, и его опекуны не подумали заменить его. Он глубоко вдохнул и набрал номер.

Гудков не было. Щелчок и тишина.

— Эм… алло? — сказал Зак.

Ответа не было.

— Эм… это Зак. Зак Дарк, — он ощущал себя немного глупо.

— Вы приняли решение?

Голос был тихим. Он звучал странно, словно был как-то искажен. Звучало не как Майкл.

Зак закрыл глаза.

— Да, — сказал он. — Принял.

Голос продолжил. В нем не было эмоций:

— Если есть с кем прощаться, сделайте это сейчас. Вы увидите их в последний раз. Так будет лучше для них и для вас. Не говорите, что вы куда-то уезжаете. Мы придем за вами этой ночью.

— В смысле? Когда…?

Но голос пропал.

Шум вне комнаты. Кто-то шел в дом. Зак виновато опустил трубку на столик, и тетя Вивиан вошла.

— С кем ты говорил? — осведомилась она, раздраженно хмурясь.

— Ни с кем.

— Не ври, Закари. Я видела, как ты опустил телефон. С кем ты говорил?

— Уточнял время, — он поднял часы. — Они стали отставать.

Его тетя прищурилась.

— Это дорого, — сказала она. — Я вычту это из твоего содержания.

Зак ощутил вспышку гнева, но сдержался.

— Хорошо, — сказал он. — Простите, — он покинул комнату и поднялся по лестнице. На втором этаже он понял, что его руки дрожали. Он пару раз вдохнул, чтобы успокоиться.

Дверь Элли, которая была закрыта, была теперь приоткрыта. Он тихо постучал.

— Заходи, — сказала его кузина.

Элли сидела в кровати и читала книгу.

— Привет.

Зак кивнул в ответ.

— Как ты? — спросил он, и его голос чуть дрогнул.

— Так себе, — ответила Элли. Она прищурилась. — А ты?

— Эм… порядок, — сказал он. — Наверное.

— Что такое? Ты будто увидел призрака.

Он слабо улыбнулся ей, а потом сел на край кровати и сжал ее ладонь.

— Элли, я просто хотел сказать спасибо. За все. За заботу обо мне.

Она странно смотрела на него, но молчала.

— Я просто хотел сказать, что я буду в порядке.

— Я знаю, Зак. Ты точно в порядке?

Зак нахмурился. Он не был уверен. Он ощущал себя будто в быстрой реке, и он не мог ничего поделать, лишь сдаться потоку. Выбраться из воды было невозможно.

— Я могу тебе доверять? — спросил он.

— Ясное дело. Зак, ты пугаешь меня. Что такое?

— Что-то произойдет, — сказал он. — Не спрашивай, что. Я хочу, чтобы ты знала, что я буду в безопасности.

— О чем ты говоришь?

— Не знаю, — сказал Зак. — Пока что. Но мы об этом не говорили, хорошо? Не говори родителям, не говори никому. Это для твоей и их безопасности.

Он увидел слезы в глазах Элли.

— Зак, ты меня пугаешь. Что происходит?

Но он не мог ей сказать. Он опустил ладонь на ее плечо и нежно поцеловал в щеку. А потом вернулся в свою спальню.

Теперь он мог только ждать…

4

ВОР В НОЧИ

В доме было тихо.

Зак ждал, пока не услышал, как дядя и тетя ушли спать. Они заглянули к Элли, но не к нему, выключили свет на этаже и ушли в свою спальню. Он тихо лежал еще десять минут, вылез из кровати и переоделся из пижамы в теплую одежду. Одевшись, он вернулся под одеяло лег на боку, смотрел на сияние будильника на тумбочке.

Он ждал с трепетом от волнения.

Полночь прошла. Дом скрипел и стонал, как всегда. Зак помнил время, когда он был меньше и боялся этих звуков в доме, где вырос, пока папа не объяснил, что это просто балки сжимались от температуры, которая падала.

Час ночи. Он был бодр, будто в полдень. Во рту пересохло от волнения.

Но наступило два часа ночи. Ночь тянулась, и ничего не происходило. Зак стал ощущать себя глупо. Может, стоило лечь спать и забыть обо всем этом…

Через восемь минут он услышал это.

Сначала он решил, что дом снова скрипел, продолжил смотреть на часы. Но, когда он услышал звук во второй раз, он понял, что качество отличалось. И он понял, что звук был все ближе к его спальне.

Зак сел и отбросил одеяло. Дышать вдруг стало тяжело, и сердце колотилось. Когда он увидел, как его дверь открылась, он задрожал, и не мог понять, было это от страха или восторга. Наверное, всего понемногу…

Фигура вошла и тихо закрыла за ним дверь. Свет в комнате был только от сияния будильника, и Зак не смог толком различить нарушителя — он видел только, что мужчина был высоким, в темной одежде и с лыжной маской на голове.

— Выключи часы, — голос мужчины был тихим, чуть громче дыхания.

— Зачем? — спросил Зак.

— Тебе нужно будет видеть в ночи. Часы помешают. Выключи и больше не задавай вопросов.

Зак выключил будильник. В комнате стало темно.

Он снова услышал голос мужчины:

— Возьми пижаму.

Зак хотел спросить, зачем, но не осмелился. Он вытащил пижаму из-под подушки, а потом пошарил в темноте, решив забрать фотографию родителей.

— Оставь, — выдохнул мужчина.

— Нет, — сказал Зак. — Я…

Он не закончил. Мужчина шагнул вперед, схватил его ладонь и заставил его вернуть фотографию на тумбочку.

— Оставь, — прошептал он. — Не шуми.

Глаза Зака привыкли к темноте, но, пока они шли из спальни, он заметил, что дверь ванной была приоткрыта, фонарь давал немного света для их пути. Они спустились. Внизу лестницы Зак застыл.

Даже в темноте он видел, что дом был в хаосе. В коридоре стояли комоды с шапками, шарфами и прочими вещами. Но теперь содержимое валялось на полу, словно кто-то рылся там и что-то искал.

— Идем, — выдохнул мужчина, пошел к входной двери. Зак шел за ним, заглянул в гостиную. Кофейный столик был перевернут, телевизор пропал, все место обыскали.

Дверь была открыта, мужчина махал ему. Зак, все еще сжимая пижаму, вышел за ним в воздух раннего утра. Нарушитель закрыл дверь так тихо, и Зак не слышал щелчка. Только тогда он снял лыжную маску. Ему было под тридцать. У него было квадратное лицо с густыми светлыми волосами. Его нос был плоским, а лоб — в морщинах, потому что он часто хмурился. Он кивнул Заку без улыбки, быстро повернулся и прошел по комнате.

Зак пошел следом. Они не шли далеко. Мужчина остановился у машины в двадцати метрах от дома — белый фургон с тонированными стеклами сзади, и табличка на боку была с телефонным номером и словами «Ремонт сантехники — круглосуточно».

— Я думал, люди, как вы, предпочитают Астон Мартинс, — сказал Зак. Он пытался звучать уверенно, но его голос подрагивал.

— Люди, как я, — ответил мужчина, — ездят на том, что делает их незаметными. Астон Мартинс этого не делает, — он открыл задние дверцы, и Зак увидел телевизор и DVD-плеер, другие вещи, которые он не смог различить.

— Вы все там сделали?

— Полезай внутрь.

— Я не слышал, как вы проникли.

— Я тихий. Полезай.

Зак сомневался миг. Он оглянулся на дом, который покинул. Фонарь мерцал, улицу озаряло желтое сияние. Зак не любил тот дом, но теперь пора было уйти, и часть него хотела убежать внутрь к знакомым цветочным обоям. К обычной жизни. Сесть в грузовик было шагом в неизвестность…

— Зачем я взял пижаму? — вдруг спросил он, нервничая.

Мужчина не объяснил. Он прижал ладонь к спине Зака и мягко, но уверенно подтолкнул его к грузовику. Дверцы закрылись за ним, и он снова оказался в темноте. Двигатель через миг заурчал, и машина поехала. Зак подавил дрожь…

Он не знал, как долго они ехали. Было сложно оценить время в темноте. Он сидел в углу, обвив колени, пытаясь понять, что случилось. Когда Элли и ее семья проснутся, они решат, что их обокрали. Он мог представить реакцию — тетя Вивиан завизжит, дядя Годфри закричит. Ему было жаль Элли. И он ощущал вину. Он не знал, как скоро они поймут, что он пропал, и он не знал, что они подумают. Что он все украл?

Он прищурился во тьме. Нет. Они смогут сначала так подумать. Но когда обнаружат, что его пижамы нет, они передумают. Потому что, если бы он хотел обворовать дом и убежать, он не делал бы это в пижаме…

Грузовик все поворачивал, но вдруг ускорился, и Зак представил, что они выехали на шоссе. Они ехали, наверное, еще полчаса, и он ощутил, как грузовик съехал с шоссе и замедлился. Больше поворотов, и они остановились. Двигатель утих, но снаружи машины был другой звук, громкий и механический. Он стал громче, когда дверцы открылись, и Зак выглянул наружу и увидел источник звука.

Вертолет. Его мутило.

— Выходи, — сказал блондин. — Быстро.

Зак послушался, и его растрепанные волосы тут же подхватил ветер от вертолета. Было все еще темно, и они были посреди большого поля, домов неподалеку не было видно. Рядом с его похитителем был еще один мужчина — намного ниже и в черной шапке.

— Где мы? — закричал Зак поверх шума вертолета.

— Просто залезай в вертолет, — крикнул мужчина. — Сейчас.

— Вы со мной? — спросил он.

Мужчина кивнул и указал на вертолет. Боковая дверца была открыта, но внутри был только пилот. Зак шагнул ближе, пригнул голову и закрыл уши руками. Мужчина пошел за ним, и они оба забрались внутрь, он закрыл дверцу. Низкий мужчина обошел вертолет спереди, поднял большие пальцы для пилота и побежал к грузовику.

В вертолете Зак сел на пустое сидение. Пилот посмотрел на него и жестом попросил пристегнуться, Зак так и сделал. Как только он пристегнулся, вертолет поднялся в воздух.

— Куда мы? — Зак перекрикивал шум. Он еще не летал в вертолете, и он ощущал себя уязвимо, глядя, как земля пропадает под ними.

Но пилот и хмурый блондин не ответили. Они смотрели вперед, озаренные светом панели приборов. Если Заку было не по себе до этого, он ощущал это вдвойне теперь. Но было слишком поздно что-то делать. Пилот направил вертолет направо. Они выпрямились и продолжили лететь по ночному воздуху.

* * *

Зак был растерян. В окно вертолета он видел огни городов, над которыми они летели, но он не знал, что за города это были, или в какую сторону они летели. Только на рассвете, наступившем через пару часов полета, Зак смог понять. Лучи появились справа от вертолета. Он знал, что солнце поднималось на востоке, так что они летели на север.

На земле он различил горы и озера. Он сверился мысленно с картой страны. Они пролетали Озерный край? Или они летели дальше на север, к Шотландии? Он понял, что это была Шотландия, когда увидел впереди извилистую береговую линию. Вертолет полетел над морем — оно было серым и грозным в тусклом свете рассвета, и Зак поежился, особенно, когда ощутил, что вертолет стал терять высоту, и он различил пену волн.

А потом появилась суша: отвесная скала с полем вереска сверху. Вертолет летел низко — достаточно низко, чтобы от поднимаемого им ветра пригибались деревья — а потом сбавил скорость и плавно опустился на землю. Гул двигателей становился тише, и хоть лопасти продолжали крутиться, Зак видел, что они замедлялись.

Блондин открыл дверцу и выпрыгнул. Он повернулся и протянул руку Заку. Зак проигнорировал его ладонь, выбрался сам. Они побежали от вертолёта, и он перестал озираться.

Зак еще не видел такого неинтересного места. Свет был все еще серым. Это не помогало безликому простору вокруг него. Деревьев не было, только поле, сколько он видел, местами скалы прерывали линию. И вдали, в миле от них, стоял одиноко среди серости дом.

Блондин указал туда, когда начался мелкий дождь.

— Мы идем туда, — он посмотрел на небо. — Побежим, — сказал он.

Не дожидаясь ответа Зака, он побежал в сторону дома.

Дождь постепенно усиливался. Вертолет, который был на земле не дольше тридцати секунд, поднялся, оставив Зака на скучной поляне промокать. Блондин уже был в сотне метров от него и не собирался ждать. Зак поднял капюшон и побежал за ним.

Зак догнал его через пару минут.

— Хорошо, — сказал блондин, когда Зак поравнялся с ним. — Помедленнее, это не гонка. Тебе нужно научиться сберегать энергию при беге. Любой может пробежать пару сотен метров, но для успешного побега и спасения нужно уметь бегать на большие расстояния.

Зак оглянулся.

— От кого я убегаю? — спросил он.

— Ни от кого, — сказал мужчина. — Пока что.

Они бежали в тишине.

Они за десять минут добрались до дома, и Зак успел промокнуть. Он согнулся, чтобы отдышаться. Блондин тоже был мокрым, но не устал. Он поднялся по каменным ступеням, ведущим к деревянной двери. Рядом с дверью, которая казалась неуместной в этом большом старом доме, была панель. Мужчина ввел номер, и Зак успел увидеть, как красный свет из прибора просканировал глаз мужчины.

Пауза. И медленное шипение открывающейся двери. Фигура появилась на пороге. Он был высоким, с морщинами и длинными седыми волосами до плеч.

— Майкл… — прошептал Зак.

— Привет, Зак. Привет, Раф, — сказал мужчина. — Рад видеть вас тут, целых. Все прошло хорошо? Думаю, ты хочешь переодеться в сухое и выпить что-то горячее, — он повернулся и пропал в доме.

Раф посмотрел на Зака.

— После тебя, — вежливо сказал он.

Зак поднялся по каменным ступеням.

— Вы так добры, — ответил он и прошел в дом.

А потом развернулся. Тяжелая дверь зашипела, закрываясь. Он невольно ощущал себя так, словно его заперли.

5

АНГЕЛЫ-ХРАНИТЕЛИ

Зак оказался в большом коридоре с высоким потолком, шахматным полом и каменным камином с ревущим огнем. Он и Раф пошли туда, и вскоре от мокрой одежды пошел пар в тепле.

— Где мы? — спросил Зак.

Майкл огляделся с теплом на лице.

— Дом Святого Петра, — сказал он. — А остров…

— Мы на острове?

— Конечно, — ответил Майкл. Он прошел к столу в другой части комнаты и поднял две большие белые кружки — одна для Зака, другая для Рафа. Зак сделал глоток. Просто кипяченая вода. Он скривился, и Майкл заметил это. — Выпей, — сказал старик. — Вода — это важно. Остров без имени на карте. Никто тут не живет, но местные на материке зовут его Скала Святого Петра. Имен бывает много, я же тебе говорил? — он убрал прядь волос со лба.

— Вы говорили о сухой одежде, — напомнил Зак. Хоть огонь был теплым, он дрожал.

Майкл посмотрел на Рафа.

— Отведи его в комнату, — сказал он.

Раф кивнул. В дальнем конце коридора была деревянная лестница у стены. Зак поднялся за Рафом, прошел по длинному коридору с дубовыми панелями стен и плотным ковром. В коридоре были тяжелые деревянные двери через каждые десять метров, и каждая дверь была с современной белой ручкой. Раф открыл дверь в конце. Он отошел, пропуская Зака.

Комната была маленькой, но куда больше, чем та, что была у него в доме дяди и тети. В дальнем углу была кровать с белыми простынями, рядом — штанга для одежды, где висели десять пар джинсов Зака и темных толстовок, несколько пар новых кроссовок стояли внизу. На белых стенах висел большой плоский экран телевизора — пятьдесят дюймов, а то и больше — и ниже был стеклянный стол с PlayStation.

— Ее улучшили, — сказал Раф, увидев, как Зак смотрел на консоль. — Особые стратегии и упражнения на рефлексы.

— Тут нет «Modern Warfare»? — спросил Зак.

— Тебе не нужны такие игры, — Раф прошел к экрану и прижал к нему палец. Он тут же загорелся, показал простой браузер. — У тебя есть доступ к интернету, но брандмауэр не даст отправлять письма или общаться с миром снаружи. Так что не трать время, пытаясь взломать его. Ты не сможешь.

— Я пленник? — спросил Зак.

— Некоторые стены, — сказал Раф, — не для того, чтобы люди не могли выбраться, а чтобы другие не могли проникнуть, — Зака это не успокоило.

Напротив плоского экрана была другая дверь, ведущая в яркую современную ванную. Свет загорелся, как только Зак вошел.

— Прими душ, — сказал Раф. — Надень сухую одежду. Я заберу тебя через полчаса, — он развернулся и ушел.

Было приятно снять мокрую одежду и ощутить горячую воду, текущую по спине, но это не остановило тревогу Зака. Где он был? Что это было за место? Он ощущал себя в миллионе миль отовсюду, под контролем странных людей. Он невольно думал, что серьезно ошибся…

Зак пытался не думать о том, откуда они знали размер одежды, но чистые джинсы, толстовка и кроссовки идеально сидели. Когда он оделся, он коснулся плоского экрана, как делал Раф. Он загорелся, и Зак проверил время на экране. 07.58. Его мир изменился за пять часов.

Он подумал об Элли. Она уже не спала — да и все они, и они увидели, что случилось. Они знали, что он пропал. Зак ощутил укол вины. Но потом он подумал, почему был тут. Ради родителей. Он нахмурился.

Зак решил, что у него было еще десять минут до возвращения Рафа, и он хотел узнать. Что было в комнатах в коридоре. Он не знал, закроется ли его дверь, если он выйдет, так что взял кроссовок и подпер им дверь, вышел в коридор.

Ближайшие две двери были напротив друг друга, в десяти метрах от комнаты Зака. Он попробовал правую, сжал белую ручку и попытался повернуть. Ничего не двигалось, дверь была заперта, но Зака удивило, что не было замочной скважины или панели для кода. Открыть дверь можно было только изнутри. Так было и с дверью напротив. Зак прижался ухом к дереву, слушал, надеясь понять, что творилось внутри.

Ничего.

Потом… шаги.

Со стороны лестницы в конце коридора. Зак виновато посмотрел туда и поспешил в свою комнату. Он не знал, закрыл ли дверь вовремя, и он ощутил, как кожа покраснела. Когда Раф постучал и появился, он не подал виду, что знал, что Зак выходил в коридор.

Как Зак, Раф переоделся, но остался в черном — черные джинсы, черная футболка-поло, черные сапоги.

— Готов? — спросил он.

— Ага, — сказал Зак. — Наверное, — но он не знал, к чему был готов.

* * *

Комната, в которую его привел Раф, была на первом этаже. Она была большой, дубовый стол в центре, окна от пола до потолка, и Зак видел море, серое и грозное вдали, и он знал, что не мог сам его пересечь. Воздух был густым от запаха вишневого табака. Майкл был тут, курил тонкую сигарету, но он был не один. Женщина стояла перед окном. Ей было за двадцать, светлые волосы доставали до плеч. У нее были большие светло-голубые глаза. Как Раф, она была в черном, и она открыто улыбнулась Заку, когда он вошел.

— Рада видеть, что Рафаэль тебя забрал целым, Зак, — сказала она. — Хотела сама это сделать — мы, девчонки, лучше пробираемся незаметно в ночи, — она подмигнула ему. — Раф говорит, дело в том, что мы хитрее, но, как по мне, мы просто осторожнее, да?

Майкл перебил ее:

— Зак, познакомься с Габриэллой. Габриэлла, Зак.

Женщина прошла вперед, изящная и тихая, как кошка. Она прошла мимо Майкла, погладив его руку с теплом, и Зак заметил, что ее ногти были выкрашены в розовый.

— Майкл такой вежливый. Как дедушка, да? Может, он и есть чей-то дедушка. Мы вряд ли узнаем, — она встала перед Заком, протянула правую руку. — Зови меня Габс, — сказала она. — Так все делают.

Зак осторожно пожал ее руку.

— Рад знакомству, Габс, — сказал он.

Габс закатила глаза.

— Он очаровательный, — сказала она. — Знаешь, Зак, если бы Раф был с твоим лицом, он мог бы кого угодно обмануть, — она подмигнула Рафу. — Конечно, мы не стали бы его менять.

Раф нахмурился сильнее, но промолчал.

— Хватит, Габриэлла, — сказал Майкл. — Нет времени на игры. Заку нужно кое-что знать, — старик прошел к столу и выдвинул ящик. Он вытащил страницу и опустил ее на стол. — Посмотри, Зак, — сказал он. — Скажи, что ты думаешь.

Зак взял страницу. Это была распечатка статьи в газете. Заголовок жирным черным шрифтом пугал, остальное — еще больше:

МАЛЬЧИК ПОХИЩЕН ПРИ КРАЖЕ, ВОЗМОЖНО МЕРТВ

Подростка так и не нашли после кражи в ночь понедельника в доме его тети и дяди. По источникам полиции, он может быть мертв. Скорее всего, Закари Дарк (13 лет), который оставался с родственниками после трагичной смерти его родителей полгода назад, побеспокоил воров, когда они вошли в дом. Полиция верит, что он мог узнать нарушителя, и его похитили, чтобы он не раскрыл личность преступника.

Зак поежился. Он словно смотрел на свой надгробный камень.

Он оглядел других в комнате. Смуглое лицо Майкла было лишено эмоций. Как и лицо Рафа — он стоял неподалеку, скрестив руки. Только Габс выражала тревогу, в ее больших голубых глазах сияло сочувствие, рот был приоткрыт.

— Мы отправим это в местную газету через неделю, — сказал Майкл. — Ты не против?

— Не против ли я считаться мертвым? — спросил Зак. — Нет. У меня будут похороны?

— Твое тело не смогут найти какое-то время. Кстати, мне понадобится волос с твоей головы. Не надо так переживать, Зак, все просто. Мы будем искать труп схожего размера и формы с тобой. И в неузнаваемом состоянии, конечно. Мы сможем убедиться, что при опознании твоей ДНК заменят ДНК погибшего, и для этого мне нужен волос с твоей головы. Так что да, похороны будут. Но я не советовал бы лезть в это. Никогда не знаешь, что услышишь на таком мероприятии. И не только твоей семье и друзьям нужно попрощаться с Заком Дарком. Тебе тоже.

Он вытащил что-то еще из выдвижного ящика: простой коричневый конверт, который он передал Заку.

Зак высыпал содержимое на стол. Там было пять документов: красный паспорт, уголки страниц были чуть загнуты; старое свидетельство о рождении, старый читательский билет, распечатка нескольких электронных писем, которым было пару лет, и договор с мобильным оператором. Паспорт и читательский билет были с фотографиями. Зак не знал, когда фотографии сделали, но узнал себя там. Он был там младше, но это был он.

Он посмотрел на имя на документах. Зака Дарка нигде не было видно. Будто его стерли с лица планеты, и кто-то другой занял его место.

— Встречай Гарри Голда, — сказал Майкл. — Нового тебя.

Зак смотрел на документы. Ему было не по себе, и он лишь отчасти слушал Майкла:

— Когда я говорю «новый ты», я имею в виду одного из них. Часть твоего обучения, Зак, будет принимать новые личности, быстро и качественно. Гарри Голд не вел интересную жизнь, но даже в скучных жизнях много фактов. Тебе нужно знать все о нем — не крупные факты, как где он живет или где учился, а мелочи. Любимая еда, что любит смотреть по телевизору. Мы поместили эти крупицы информации в публичный доступ, чтобы Гарри казался настоящим. Если кто-то заподозрит, что ты не тот, кем себя зовешь, они начнут задавать вопросы о таких мелочах. И в такой проверке нужны только правильные ответы. Понимаешь?

Зак кивнул.

— Только четыре человека в мире будут знать твою настоящую личность, Зак, и трое из них в этой комнате.

— Кто четвертый? — спросил Зак.

Майкл продолжил, словно он не говорил:

— Другим людям будет необходимо знать о твоем существовании, но не личности. Они будут знать тебя по кодовому имени Агент 21.

— Почему 21? — спросил Зак. — Что случилось с двадцатью другими?

Майкл слабо улыбнулся и продолжил, словно Зак ничего не говорил:

— За следующие несколько недель ты пройдешь тщательное обучение. Раф и Габс будут твоими наставниками. Кроме них и меня, ты сможешь видеться только со стариком по имени Стэн. Он живет в хижине на пляже, и его работа — убедиться, что никто не прибудет на остров без нашего ведома, и прием доставок припасов — мы не хотим, чтобы ты голодал. Если увидишь кого-то еще, пора переживать. Это понятно?

Зак моргнул. Все происходило слишком быстро. Он не знал этих людей. Он не знал, мог ли доверять им. Он начинал думать, что совершил ужасную ошибку.

— Я хочу домой, — сказал он.

Трое переглянулись.

— Люди на твоем месте всегда так говорят в начале, — тихо сказал Майкл. — Это невозможно, но ты и сам это знаешь, да?

Зак не ответил, и Майкл продолжил, словно ничего не произошло.

— Хорошо. Обрати внимание на Рафа и Габс, Зак. Все, чему они тебя обучат, может спасти твою жизнь, — он пристально посмотрел на Зака. — Надеюсь, ты быстро учишься, как мне и говорили.

Зак посмотрел на них по очереди. Все трое серьезно глядели на него.

«И я, — подумал Зак. — И я надеюсь», — но он это не сказал. Он убрал документы в конверт.

— Вы ничего не забыли? — спросил он.

Майкл приподнял бровь.

— Когда мы встретились в парке, вы сказали, что расскажете о моих родителях.

В комнате стало тихо. Он видел, что Раф и Габс переглянулись. Майкл повернулся и прошел к окну, посмотрел на море.

— Со временем, Зак, — сказал он, — ты поймешь, что слишком много информации может быть опасно.

Зак загорался внутри.

— Нет, — сказал он. — Вы мне сказали…

Майкл повернулся и поднял ладонь.

— Прошу, Зак, дай мне закончить. Слишком много информации может быть опасно. Как и мало информации. Тебе важно знать то, что нужно знать.

— Мне нужно знать о моих родителях.

— И ты узнаешь, — спокойно сказал Майкл, — когда придет время.

— Нет! — закричал Зак. — Мы договорились. Вы обещали рассказать. Говорите, или я уйду. Я не хочу слышать отговорки.

— Уйдешь? — сказал Майкл. — Как же ты это сделаешь, Зак? Я знаю, что ты умный, но удивлюсь, если ты уже умеешь управлять вертолетом. А в этой воде не поплаваешь.

Все внутри Зака сжалось.

— И даже если ты сможешь сбежать, — продолжил Майкл, — что ты скажешь людям? Они не поверят твоим словам о нас, и если ты не придумаешь ничего убедительного, боюсь, они решат, что ты был связан с кражей в доме твоих дяди и тети.

Зак потрясенно смотрел на него, Майкл избегал его взгляда.

— Конечно, вряд ли твои родственники захотят тогда оставлять тебя у себя. Ты можешь, конечно, попасть в детский дом или в чью-то еще семью, но вряд ли это лучше, чем Акация-Драйв, 63, да?

Зак все глядел. Он не мог поверить в то, что слышал. Майкл поймал его, и он не мог выбраться…

Майкл все еще говорил спокойно, словно обсуждал погоду:

— Я сказал Рафаэлю и Габриэлле определить твои слабости и укрепит твои сильные стороны. У нас есть все, что нужно для этого. Отмечу, что у тебя будет доступ только к тем комнатам, которые тебе нужны.

— Почему?

— Что ж, — сказал Майкл, — будет честно сказать, что в этом доме есть тайны. В любую комнату, которая для тебя под запретом, ты не сможешь войти, как те две двери, которые ты пробовал только что у своей комнаты.

Зак взглянул на него, и Майкл улыбнулся.

— На ручках дверей технология опознавания отпечатков пальцев, — сказал он. — Только те, чьи отпечатки одобрены, могут пройти в комнаты. И технология проверяет температуру и пульс тех, кто трогает ручки дверей. Как думаешь, зачем они это делают?

Зак покачал головой.

— Зак, — объяснил Майкл, — можно забрать ладонь с тела человека с доступом к комнате и использовать ее, чтобы получить доступ. Но опознание пульса проверяет, что ладонь, кхм, еще соединена с ее владельцем, — старик дал ему обдумать это и продолжил. — Зак, тебе может показаться, что мы с тобой несправедливо обходимся. Это далеко от правды. Наша цель — защитить тебя, пока ты не научишься защищать себя. Многие люди не играют по тем же правилам, что обычные люди. Ты уже их враг. Если они смогут добраться до тебя сейчас, они убили бы тебя. Нет безопасного места, — он огляделся. — Даже тут. Тебе стоит это помнить и трудиться во время тренировок. Это ради твоего блага.

В комнате стало тихо, взрослые смотрели на Зака. Майкл обратился к Габс:

— Габриэлла, ты могла бы проводить Зака в его комнату, — сказал он. — Нашему другу нужно многое обдумать, и ему стоит поспать.

* * *

— Отдохни, милый, — сказала Габс, доведя его до комнаты. — Тебе это понадобится. И не переживай так, Зак. Майкл бывает порой резким, но он хороший. И мы о тебе позаботимся, — она сжала его плечо и ушла.

Зак сел на край кровати, пытаясь осознать все, что произошло. Он устал физически и психологически. И он ощущал себя в клетке. Майкл не заставлял его прийти сюда, но он сделал так, что уйти было невозможно.

И Раф с Габс. Рафаэль и Габриэлла…

Зак нахмурился. Он кое-что вспомнил, встал и коснулся экрана на стене. Браузер тут же открылся. Еще прикосновение, и открылась виртуальная клавиатура в нижней части экрана. Зак стал печатать. Он начал с Рафаэля и вскоре получил нужную информацию.

РАФАИЛ — АНГЕЛ ИСЦЕЛЕНИЯ

Он запомнил это и стал искать не Габриэллу, а…

ГАВРИИЛ — АНГЕЛЬСКИЙ ПОСЛАННИК, НОСИТЕЛЬ ПРАВДЫ

Раф и Габс были не их именами. Это не удивило его. Как и то, что он продолжил поиск и нашел…

МИХАИЛ — ВЕЛИКИЙ АРХАНГЕЛ

Зак оскалился. Раф и Габс были его ангелами-хранителями, а Майкл — их лидером. Так они думали.

Для Зака они казались его надзирателями.

6

КАЛАКА

В шести тысячах миль, в Центральной Америке

Было еще раннее утро, но солнце уже светило жарко. Все машины в Мехико были с закрытыми окнами, кондиционеры в них работали на полную — включая большой черный Рендж Ровер, который медленно выезжал из города. Многие машины гудели раздраженно, а Рендж Ровер двигался медленно и осторожно. Водитель терпеливо ждал на красных огнях светофоров, и если другая машина появлялась на пути — а это случалось часто — он пропускал ее. Он не привлекал внимания. Это было бы глупо.

Чем дальше Рендж Ровер был от центра Мехико, тем меньше вокруг было машин. Водитель мог гнать быстрее, но он все еще держался одной скорости, пока направлялся на юг к Куэрнаваке. После сорока пяти минут он повернул направо, на извилистую узкую дорогу. Машина миновала крохотные деревни, где обитатели с интересом смотрели на нее. Большие машины часто встречались в городах, но тут они были редкостью. Тут жители могли кататься только на пыльных машинах, которым было больше двадцати лет.

— Стоп.

Приказал мужчина, сидящий на заднем сидении. Хорошо, что окна Рендж Ровера были тонированными, потому что в другом случае он привлекал бы много внимания. Он все-таки был приметным. Он был ужасно худым, потерял когда-то правый глаз. Он не говорил, как это произошло, но многие люди, которые встречали его, верили, что это было из-за жестокого происшествия.

Жестокость влекла жестокость, а это был жестокий человек.

Кожа перед пропавшим глазом заросла, и остался лишь едва заметный шрам, который нельзя было увидеть, если не знал о нем. Для многих мужчина на заднем сидении выглядел так, словно родился с одним глазом. Его волосы были сбриты, чтобы скрыть факт, что он лысел, но на лице была короткая щетина. И хоть в машине работал кондиционер, он сильно потел. Так было всегда.

Его звали Адан Рамирез. За спиной все звали его Калака — «скелет». В лицо они звали его «сеньор».

Рендж Ровер остановился, и водитель оглянулся на Калаку.

— Тут, сеньор?

Калака выглянул в тонированное окно. Дорога уже не извивалась, а была прямой. Она тянулась еще две мили в стороны, и машины не приближались. Он кивнул водителю.

— Мне сделать это, сеньор? — спросил водитель.

Калака покачал головой.

— Нет, — ответил он. — Ты подождешь.

Он открыл дверь и вышел на жару, тут же стал потеть еще сильнее. Калака прошел к багажнику и открыл его. Он скривил губы, увидев, что было внутри.

Там был мужчина с кляпом во рту, связанными ногами и руками. Он зажмурился от яркого света, а потом медленно открыл глаза. Когда он увидел, кто на него смотрел, он заскулил. Он знал о репутации Калаки, знал, что нужно было бояться.

Калака игнорировал звуки. Он схватил мужчину за волосы и вытащил из Рендж Ровера. Он упал со стуком на пыльную дорогу. Калака пнул его.

— В сторону, — приказал он. — Сейчас.

Мужчина не мог встать, так что пополз к краю дороги, как червь. Калака вытащил кляп.

— Что можешь сказать в свое оправдание? — прошептал он.

— П-п-пожалуйста, — лепетал мужчина. — Я все сделаю. Прошу.

Но Калака покачал головой.

— Уже поздно, — сказал он. — Ты украл у моего нанимателя. Ты же знаешь, что это значит?

Испуганный мужчина замотал головой.

— Это был не я. Вы ошиблись, — он застонал, когда Калака вытащил пистолет из кармана.

— Ты расскажешь мне правду, — сказал он.

— Клянусь, сеньор, нечего говорить.

— Я считаю до трех. Говори правду, и я смогу тебя пощадить. Один…

Мужчина дрожал на земле.

— Прошу, сеньор …

— Два…

— Вам нужен не я.

Ужасная пауза.

— Три.

Пистолет щелкнул.

— Сеньор! — завизжал мужчина. — Простите! Прошу! Умоляю! Пощадите…

Одноглазый мужчина кивнул, спокойная улыбка изогнула тонкие губы. Когда он снова заговорил, он звучал почти радостно:

— Это, — сообщил он, — от Цезаря Мартинеза Толедо. Вот, что случается, когда его продаешь. Твою семью ожидает то же обращение.

И Калака выстрелил.

7

ВЗАПЕРТИ

Ночью Зак резко проснулся. Он пару секунд был в смятении, не понимал, где находился, стал искать светящийся будильник, который был в его комнате на Акация-Драйв. А потом увидел Рафа на пороге, его хмурое лицо с плоским носом озаряла луна, светящая в окно. Все внутри Зака сжалось.

— Вставай, — сказал Раф.

Зак сел в кровати. Это была его первая ночь на острове, но казалось, что он уснул всего две минуты назад.

— Который час? — спросил он. — Что происходит?

— Полночь. Одевайся. Мы уходим.

— Я уеду? — Зак ощутил надежду.

— Конечно, нет.

Габс ждала их в главном коридоре дома. Она улыбнулась ему, когда он появился за Рафом.

— Ты выглядишь уставшим, милый, — сказала она, проведя рукой по своим белым волосам.

— Вот это новость, — ответил Зак. — Сейчас ведь полночь, — он огляделся. — Где Майкл?

— Майкл улетел, — сказал Габс. — Ты его какое-то время не увидишь.

— Так остались только я и мои ангелы-хранители?

Габс и Раф переглянулись.

— Ты быстро понял, — сказала Габс. Она что-то подняла. — Надень это, — сказала она.

— Что это?

— Повязка на глаза, милый.

Зак отпрянул.

— Нет, — сказал он и нервно посмотрел на двух взрослых.

Габс снова улыбнулась ему.

— Что мы делаем, по-твоему, Зак? Похищаем тебя?

— Вы уже это сделали.

Раф прошел к Габс, взял повязку и приблизился к Заку.

— Зак, мы тебя не похищали. Ты сам решил прибыть сюда, и чем раньше ты начнешь это принимать, тем лучше. И если ты думаешь, что мы завязываем тебе глаза, потому что хотим навредить тебе, подумай еще. Это не фильм. Если кто-то захочет тебя убить — а такой шанс есть — он просто сделает это. И не будет ничего в стиле Джеймса Бонда, — он протянул повязку. — Завязывай.

Габс теперь стояла рядом с ним.

— Тебе пора начать доверять нам, — сказала она. — Самое время.

Зак глядел на них по очереди. Оба были в черном, лица были серьезными. Зак глядел на пол мгновение, а потом медленно завязал повязку.

Он тут же услышал, как входная дверь открылась. Раф взял его за руку.

— Идем, — сказал он, голос был твёрдым, а хватка — крепкой.

Они вышли из дома, Зак шагал осторожно. Они шли, и сначала было сложно — земля ощущалась неровной, и пару раз Зак споткнулся, хотя Раф всегда был рядом и поддерживал его. Вскоре он привык, и они зашагали быстрее, хотя холодный ветер жалил кожу. После примерно часа они остановились.

— Ты можешь снять повязку, — сказал Раф.

Зак так и сделал. Он моргнул и огляделся. Они были посреди поляны, и хоть почти полная луна была достаточно яркой, чтобы отбрасывать тени, он не мог различить ничего дальше тридцати метров. Он поежился.

— Ты знаешь, где ты? — спросил Раф.

— Посреди острова, — сказал Зак.

— Как ты отыщешь путь домой?

— Видимо, по нюху.

Раф не был впечатлен.

— Ты можешь лучше. Представь, что тебе нужно добраться до места встречи, и ты знаешь, что фургон в двух милях от тебя на северо-западе. Как ты туда доберешься?

Зак задумался.

— Может, у меня есть навигатор в телефоне.

— Ладно, — ответил Раф. — Навигатор — это хорошо, но на него нельзя полагаться. А если телефон разрядился? А если ты упал в воду, и телефон промок. Допустим, у тебя нет навигатора.

Зак кусал губу. Он задумался.

— Карта и компас?

— Ты в месте, где много подземной руды. Это мешает компасу работать точно.

— Это бывает?

— Конечно.

— Тогда я не знаю. Погоди…

Он поднял голову.

Звезды были яркими. В этом месте воздух не был загрязнен, и они сияли, как огоньки.

— Молодец, Зак, — тихо сказал Раф. — Люди ориентировались по звездам, когда карт еще не было, не то что навигаторов. Современные технологии могут нам помогать, но нельзя забывать старые методы. Придет время, когда они понадобятся.

Он обвил рукой плечи Зака и указал.

— Видишь то созвездие? — спросил он. — Выглядит как ковш с длинной изогнутой ручкой.

— Вижу, — сказал Зак.

— Это Малая Медведица. Некоторые зовут его Маленьким ковшом. Третья звезда в ручке — самая яркая — Полярная звезда. Иди на нее, и ты всегда будешь двигаться на север. Оттуда можно ориентироваться. Хотя порой Малую Медведицу не видно.

— Тогда как найти Полярную звезду? — спросил Зак.

Раф провел пальцем по еще одному созвездию-ковшу. Но в этот раз третья звезда в ручке была ниже.

— Это Большая Медведица, — сказал он. Он провел рукой по небу и указал на созвездие в форме «W». — Это Кассиопея. Полярная звезда между этими созвездиями. Понял?

Зак кивнул.

— Хорошо. Эти звезды должны быть твоими друзьями. Никогда не знаешь, когда придется просить у них помощи. Эта техника работает в северном полушарии. Знаешь, что это значит?

— Север от экватора, — сказал Зак.

— Верно. В южном полушарии нужно искать созвездие под названием Южный Крест, тогда найдешь юг. Я покажу тебе это в следующий раз, — он сделал паузу. — И Габс права, — сказал он через миг. — Тебе пора начать доверять нам.

— Майкл сказал, что мне нельзя никому доверять.

— Мы — исключение из правила. Знаю, ты злишься на Майкла, но ты не можешь давать этому мешать тебе. Мы обучим тебя и поможем тебе. Мы не можем сделать это, если ты борешься с нами.

И Зак знал, что Раф был прав. Он посмотрел на своего ангела-хранителя.

— Один вопрос, — сказал он.

— Какой? — спросил Раф.

— Мы можем не вставать вот так в полночь?

Хмурое лицо Рафа чуть смягчилось.

— Договорились, — согласился он, протянул руку, и Зак ее пожал. — Теперь, — продолжил Раф, вдруг зазвучав деловито, — закрой глаза и повернись три раза. Держи глаза закрытыми, — голос Рафа стал далеким. — Дом в трех километрах на юго-восток. Увидимся там.

Когда Зак открыл глаза, его наставник пропал.

— Раф! — позвал он. — Раф!

Ответа не было. Зак ощутил вспышку паники. Он остался один.

Пейзаж был скучным. Ветер трепал его волосы, и издалека доносился шум волн, набегающих на берег. Он поежился. Впервые с прибытия на остров он ощутил отчаянное желание вернуться в стены дома Святого Петра.

«Спокойно, — сказал он себе. — Помни, чему Раф тебя учил…».

Он поднял взгляд. Он не сразу смог снова отыскать Полярную звезду. Раф сказал, на юго-востоке. Он повернулся к Полярной звезде, потом развернулся на 180 градусов. Там был юг. Он вытянул руки, правая указывала на юг, а левая — на восток. Юго-восток был по центру. Зак побежал в ту сторону. Каждые несколько минут он останавливался и сверялся с Полярной звездой, порой обнаруживал, что ушел с пути, поправлял направление и бежал дальше.

Зак бежал около пяти минут и услышал — или ему показалось — шорох неподалеку. Он понял, что затаил дыхание, и он остановился и огляделся, пытался увидеть во тьме.

— Раф? Раф? Это ты?

Ответа не было. Только тишина.

— Тебе показалось, — буркнул он под нос, хотя ощущал холодок, не связанный с холодом ночи, бегущий по спине. Он быстро сверился и побежал дальше на юго-восток. Но уж быстрее…

После двадцати минут стало видно дом. Желтое сияние внутри выглядело почти дружелюбно.

Раф ждал его на пороге. Габс не было видно. Раф смотрел на часы.

— Двадцать две минуты, — сказал он. Все следы дружелюбия пропали, и он стал холодным. — Нужно поработать над твоей спортивной формой.

— Ты сразу же отправился сюда? — спросил Зак.

— Конечно, — сказал Раф. — А что?

— Ничего.

Раф пожал плечами.

— Иди спать, — сказал он. — Утром начинаем рано.

* * *

Когда Раф сказал, что им стоило поработать над формой, он не шутил. Они с Габс разбудили Зака в шесть утра. Они дали ему питательную еду — бананы и овсянку — которую они съели на сияющей кухне в дальней части дома, а потом выдали ему вещи для пробежки и сказали переодеться.

Утро было ясным и холодным, и первые пара километров были почти забавными, он пытался поспевать за Рафом и Габс. Но они продолжали быстро бежать, а его мышцы вскоре стали гореть.

— Не отставай! — кричал Раф, Зак плелся позади. Он стиснул зубы, попытался забыть о боли и ускорился. — Десять миль, — сказал ему Раф дома. Он и Габс толком не вспотели. — Мы будем делать это каждый день, и с каждой неделей путь будет удлиняться на три мили. Переоденься, тебя еще ждут уроки.

Началось все с испанского. Потом китайского. Потом арабского. Раф и Габс знали эти языки отлично. Зак мучился с арабским алфавитом, и Габс улыбнулась ему.

— Через пару недель будешь говорить, как местный, милый, — сказала она.

Зак не был в этом уверен.

* * *

Дни шли. Становились неделями. Распорядок не менялся. Вскоре Зак почти забыл, почему был тут, или какую жизнь он оставил. Тренировка занимала каждую секунду его времени. Когда он не бегал, он поднимал гантели или изучал языки, если он не делал это, он изучал искусство навигации.

Каждую ночь перед сном Раф давал ему страницу с фактами о Гарри Голде, альтер эго Зака. И каждую ночь он изучал их. Жизнь Гарри Голда не так и отличалась от жизни Зака. Он тоже потерял родителей от болезни — мать от редкой формы рака, а отца — от проблем с легкими, которые мучали его всю жизнь. Он тоже попал в семью родственников. Когда Зак отметил это Габс, она просто улыбнулась.

— Конечно, милый, — сказала она. — Лучшее прикрытие — то, с которым не нужно слишком сильно стараться.

Он подумывал спросить о родителях снова, но что-то говорило ему, что Габс не даст ответов больше, чем Майкл.

Нужно было многому учиться. После недели Зак знал наизусть личные детали Гарри, после двух он знал, где Гарри бывал на каникулах последние десять лет, а после трех мог называть выдуманных родственников до дальних кузенов, живущих в Истборне или двоюродного дедушки, который переехал в Мексику пятнадцать лет назад и не вернулся в Англию. Раз в неделю Габс и Раф устраивали ему проверку быстрыми вопросами, и прошлое Гарри стало для него почти как родное.

Когда Зак не тренировал разум или тело, он спал, как убитый. Прошло четыре недели, когда он проснулся от стука в дверь в шесть утра.

— Забудь о пробежке, — сказал Раф за дверью. — Мы займемся сегодня другим, — Зак надел джинсы и толстовку, вышел наружу. — Идем со мной, — сказал ему Раф.

— Куда?

— Увидишь.

Он повел Зака в подвал. Зак еще не был там. Внизу лестницы была металлическая дверь с белой ручкой.

— Мы дали тебе доступ к этой комнате, — сказал ему Раф. — Ты можешь тренироваться тут, когда хочешь.

— С чем тренироваться?

— С огнестрельным оружием, — сказал Раф, и дверь открылась. За дверью был тир. Он выглядел немного как кегельбан, но в конце каждой дорожки были не кегли, а мишени, похожие на человеческие тела с кругами на груди. Слева был стеклянный стол, и на нем лежало разное оружие. Габс стояла рядом в своей привычной черной одежде. — Ладно, Зак, — сказал Раф. — Тут все начинает становиться интереснее.

Габс перебила:

— Не стоит так ему говорить, Раф, — ее лицо было очень серьезным. Она провела рукой по белым волосам. — Тебе нужно выслушать меня внимательно, Зак. Как только ты обучишься, ты попадешь в опасную ситуацию. Майкл хочет сделать тебя агентом, потому что у тебя будет доступ туда, где не могут быть взрослые, не вызывая подозрений. Ничто не удивит людей больше детей с пистолетами, так что ты редко будешь пользоваться огнестрельным оружием. Ты будешь окружён оружием, так что тебе нужно знать, как узнать тип, и что делать.

Зак кивнул.

— Это не игрушки, Зак. Каждое оружие может тебя мгновенно убить, если не использовать его правильно, — она взглянула на Рафа. — Интересно тебе, да? — спросила она.

Раф хмыкнул и подошел к столу. Он взял оружие с левого края.

— Это пистолет, — сказал он. — Ручное огнестрельное оружие, ведь его держат одной рукой. Другая ладонь поддерживает стреляющую руку. Смысл оружия в том, что этот тип легкий и простой. Есть разные виды, но ты чаще будешь сталкиваться с револьверами и полуавтоматика. У револьверов есть крутящийся барабан, где обычно от пяти до восьми снарядов. Полуавтоматика использует энергию от выстрела снарядом, чтобы зарядить следующий. Нужно только взвести курок раз, и пистолет все остальное сделает сам. Ты понимаешь это?

— Думаю, да.

— Это «Browning Hi-Power». Один из самых распространенных полуавтоматических пистолетов в мире. Сбоку есть предохранитель, но у некоторых пистолетов предохранитель находится в рукоятке, что означает, что пистолет будет стрелять только тогда, когда пользователь держит его. Если оружие заряжено, и предохранитель включен, пистолет готов к использованию. Этот пистолет стреляет девятимиллиметровыми пулями, в магазине их тринадцать. Понятно?

— Девять миллиметров, тринадцать пуль, — повторил Зак. Голова болела от новой информации.

Раф опустил пистолет на стол и взял следующее оружие — это было длиннее.

— Это — автомат, — продолжил он. — АК-47, автомат Калашникова. Это название в честь человека, придумавшего его. Это самое популярное оружие в мире. Другими распространенными типами автоматов являются М16, «Colt Commando» и C4. АК стреляет 7.62-миллиметровыми патронами — люди называют их калибром. Предохранитель тут обычно имеет три положения: выключено, полуавтоматический и полностью автоматический. Когда он выключен, оружие безопасно; полуавтоматический: при каждом нажатии на спусковой крючок выпускается один патрон; полностью автоматический: и оружие будет продолжать стрелять, пока ты не уберешь палец со спускового крючка или пока не закончатся патроны.

Раф перешел к третьему оружию.

— Это «Heckler and Koch MP5». Это пулемет. Пулеметы автоматические, пулеметы стреляют патронами малого калибра, как пистолеты. MP5 обычно выпускает от семи до девяти сотен снарядов в минуту. Если видишь кого-то с таким, пригибайся.

Зак кивнул.

— Мы начнем с ручного оружия, — сказал Раф. — Надень это, — он вручил Заку наушники, а потом он с Габс тоже их надели. Зак смотрел, как Габс взяла «Browning Hi-Power» и вставила магазин в рукоять с приятным щелчком. Она подошла к одной дорожке, сняла предохранитель и подняла пистолет.

Она выстрелила три раза. Одна пуля попала в лоб, две другие сделали дыры в центре груди. Габс включила предохранитель и вручила пистолет Заку.

Он осторожно сжал пистолет.

— Не бойся его, милый, — сказала Габс. — Тебе нужно уважать оружие, но ты главный. Теперь сними предохранитель и подними руку.

Зак сделал, как ему сказали.

— Встань уверенно, — сказала Габс. — Когда выстрелишь, будет отдача. Тебе нужно быть готовым к этому. Не спеши.

Зак нацелился на грудь мишени — он не мог почему-то заставить себя стрелять в голову. Он вдохнул и выстрелил.

Отдача была хуже, чем он ожидал, рука взлетела вверх и влево. Он посмотрел с надеждой на мишень, но на ней не было следов.

Раф и Габс переглянулись.

— Мы будем тренироваться каждый день, — сказал Раф. — И вскоре ты…

Но Зак его не слушал. Он прицелился снова, в этот раз знал, что его ждало. Он взял себя в руки и снова выстрелил.

В этот раз он не промазал. Дырочка появилась над сердцем. Зак включил предохранитель, опустил пистолет и снял наушники. Он повернулся к своим ангелам-хранителям.

— Каждый день? — спросил он, Раф и Габс потрясенно переглянулись.

Он прошел к столу и вернул пистолет на место.

8

АГЕНТ 17

Недели тянулись, тренировки Зака становились серьезнее. Он бегал дальше, грузы были тяжелее. Разум был переполнен новыми фактами и техниками, его испанский, арабский и китайский стали почти родными, и он научился жить с постоянными синяками на плечах от тренировок с винтовкой. Раф учил его водить старый Лэнд Ровер, который подпрыгивал на неровной местности вокруг скалы Святого Петра.

— Постарайся не разбить машину, — сказал он без улыбки. — Тут нет служб, которые ее починят, — обучение продвигалось медленно, но Раф был терпеливым, и через пару недель Зак водил так, словно делал это всю жизнь.

В один из дней он забежал с Габс к восточному краю острова. Она остановилась там.

— Погоди, Зак, — сказала она. — Мы займемся сегодня кое-чем другим.

Зак кивнул. Ему нравилась Габс. Она была честной. Когда твой мир менялся, нужен был кто-то такой.

Они были на вершине скалы, и тут дул ветер. Габс указала на море. Вдали был танкер, серый на горизонте.

— Видишь тот корабль? — спросила она.

— Да.

— Почему?

Зак растерянно посмотрел на нее.

— В смысле? Потому что у меня есть глаза, и он там. О чем ты, Габс?

— Ладно, — она улыбнулась. — Когда ты бегаешь по острову, ты видишь зверей, кроме птиц?

Зак задумался.

— Нет, — сказал он.

— Почему? У тебя есть глаза, и они точно там есть.

— На что ты намекаешь?

— Скрытность, милый. Будут времена, когда нужно спрятаться. Скрыть себя, или из-за того, что на тебя кто-то охотится, или из-за того, что тебе нужно проследить за кем-то. Ты не можешь делать это эффективно, если не поймешь, почему что-то видимое. Идем, я объясню.

Они пошли от края утеса.

— Во-первых, форма, — объяснила Габс. — Ты знал, что это был корабль, потому что знаешь, как выглядят корабли. Я знаю, как выглядит человек, так что легко узнала бы, глядя на тебя, форму человека. Если ты сядешь на корточки или спрячешь часть тела, мой взгляд вряд ли выделит тебя быстро. После формы — тень. Если прячешься, нужно знать, куда падает тень, иначе она тебя выдаст. А еще силуэт. Если ты стоишь на простом фоне, как небо или поле, тебя куда проще увидеть, чем когда фон неровный. Понятно?

Зак улыбнулся ей.

— Я хочу понять, — сказал он, — зачем ты пытаешься меня найти.

— Внимательнее, милый. Это важно.

— Прости. Форма, тень, силуэт. Понял.

— Потом поверхность. Если поверхность предмета отличается от окружения, он выделяется. Хуже всего с блестящими предметами, если они поймают свет, их будет видно на мили. И важно размещение.

— О чем ты?

Габс указала наверх.

— Видишь камни в том поле?

Зак посмотрел. Они были всюду.

— Вижу.

— Они расставлены как попало. Природа такая. В ней нет порядка. Помни это, если ты пытаешься слиться с фоном. Последнее: движение. Ты можешь замаскироваться так, что я не увижу тебя, если буду пристально смотреть. Но стоит тебе пошевелиться… и пока.

От слов Габс ему стало не по себе.

— Хотел бы я знать это, когда Майкл преследовал меня в Лондоне, — сказал он.

— Вряд ли это помогло бы, — ответила Габс. — Майкл может найти кого угодно, даже если он скрыт.

— Он так хорош? — спросил Зак.

— Он лучший, — сказала Габс, и в ее голосе не было сомнений.

Они шли какое-то время в тишине.

— Габс? — сказал Зак. Что-то беспокоило его, и он не знал, как это выразить.

— Да?

— Ты знаешь, для каких операций меня тренируют? Никто не сказал мне, что ожидать.

— Потому что мы еще не знаем. Я и Раф, по крайней мере.

— А Майкл? Он знает?

— Возможно. Но он нам не сказал бы.

Они прошли еще немного.

— Мне страшно, — признался Зак.

— Хорошо, — сказала Габс. Она не говорила это ехидно, ее голос был нежным.

— В смысле: хорошо?

— Страх — важная эмоция, Зак. Ты не можешь его остановить, но если признаешь, что ты боишься, это первый шаг к контролю. И если ты не сможешь совладать со страхом, он помешает тебе принять правильные решения. Немного страха — это хорошо. С ним ты настороже. Поверь, в нашей работе ты не захочешь расслабляться.

— Хотел бы я знать, что это за работа.

— Узнаешь, Зак. Когда будешь готов. Тебе еще многому нужно научиться.

Зак нахмурился.

— Ты знаешь, что пугает меня больше всего?

— Что, милый?

— Майкл зовет меня Агент 21, но он не сказал, что случилось с Агентами от 1 до 20. Я невольно думаю, что они могут быть… мертвы.

Габс серьезно посмотрела на него.

— Тебе стало бы лучше, если бы ты встретился с кем-то из них? — спросила она.

Зак кивнул.

— Хорошо, — она вытянула руку. — Агент 17, приятно познакомиться.

Зак моргнул.

— Так ты…

— Конечно. И Раф передо мной, Агент 16. Но, если честно, мы предпочитаем Габс и Раф. Это более личное, да? Милый, не нужно так удивляться. А ты думал, что с нами делают, когда мы уже не полезны в поле? — она подмигнула. — Подыскивают тихую работу в саду? Идем, холодает. Побежали обратно. Днем — азбука Морзе, — и она побежала, не дожидаясь ответа.

* * *

Остаток дня шел дождь. Зак был рад, что они были внутри, даже если лист бумаги, который ему дали Габс и Раф, выглядел сложно.

— Азбуке Морзе больше сотни лет, — объяснял Раф. — Но ты удивишься тому, какая она полезная. Наверное, ты знаешь, как послать сигнал СОС?

— Точка-точка-точка, тире-тире-тире, точка-точка-точка?

— Да. Но как только ты научишься, сможешь передать так любое послание. Многие пилоты и диспетчеры знают код, как и связисты спецназа. Азбука Морзе использует ритм, чтобы передавать послания — последовательности длинных и коротких элементов для представления разных букв, используя звук или свет. На листе бумаги — азбука Морзе.

Зак разглядывал страницу.

— Каждое тире в три раза длиннее точки, — объяснял Раф. — С практикой ты сможешь быстро отправлять сообщения, зашифрованные азбукой Морзе.

— Дай угадаю, — сказал Зак. — Тренироваться я начну сейчас.

Габс улыбнулась Рафу.

— Он уже понял, да?

Азбука Морзе

Международные символы

А.-

Б — …

Ц — .-.

Д — ..

Е.

Ф..-.

Г — .

Х…

И..

Й.--

К — .-

Л.-..

М —

Н — .

О —

П.-.

Щ — .-

Р.-.

С…

Т -

У..-

Ж… —

В.-

Ь — ..-

Ы — .-

З — ..

0 —-

1.--

2..--

3…-

4….-

5…..

6 — …

7 — …

8 —..

9 —-.

Точка.-.-.-

Запятая — ..-

Вопросительный знак..-..

Остаток дня они изучали азбуку Морзе и тренировались. После двух часов Зак запомнил азбуку, через еще два — смог отправлять и расшифровывать простые сообщения. Он много раз видел, как Габс и Раф переглядывались, их впечатляла скорость, с которой он учился. К концу урока его мозг устал. Он отпросился и отправился в кровать.

Зак лежал в своей комнате какое-то время, размышляя. Первую пару недель тут он злился. Злился на Майкла, а потому и на Габс с Рафом. Все изменилось. Знание, что его ангелы-хранители понимали, что он испытывал, успокаивало его. Они не давали ему расслабиться, но он не был против. Уроки на этом острове были интереснее, чем в старшей школе Камден, и тут не было идиотов, типа Маркуса Варли и Джейсона Форда. Если бы не тоска по Элли, и страх от мыслей о том, что его ждало в будущем, он был бы в полном порядке…

Стук в дверь отвлек его от мыслей. Он думал, что это был стук в дверь, а потом понял, что стук был не простым.

Зак улыбнулся.

— Спокойной ночи, Агент 17, - крикнул он и выключил свет. Он не знал, что его ждало в будущем, но в одном был уверен: завтра будет занятой день, как сегодня, и ему нужно было хорошенько поспать.

9

ВТОРЖЕНИЕ

Забавно, но, пока Зак был занят, время летело быстро. Рождество прошло без особого празднования, а потом и его день рождения — день был наполнен тренировками, как и все до него.

Но некоторые дни были значимее других. Он был на острове шесть месяцев, и одним утром проснулся полшестого, на час раньше обычного. Он ощущал себя странно, выбрался из кровати и прошел в ванную. Свет — резкий и белый — загорелся, когда он вошел. Зак посмотрел на себя в зеркало. Отражение казалось другим, будто стало старше. Мышцы рук были сильнее, лицо осунулось. Волосы все еще были непослушными, но кожа стала обветренной из-за проведенного снаружи времени, взгляд стал напряженным. Зак понял, что стал похож на папу, и он впервые заметил это.

Его папа. Он ощутил пустоту от этой мысли, понял, почему странно себя ощущал. Он прошел в спальню и коснулся экрана компьютера на стене. Он тут же загорелся, и в верхнем правом углу Зак увидел дату.

22 апреля.

Год со дня смерти его родителей.

Месяцы тренировок были такими напряженными, что Зак едва думал о них. Они всегда были в его разуме, но он не мог хорошенько обдумать все. Теперь он сидел на краю кровати и смотрел вдаль, ощущая пустоту.

Дверь открылась. Зак оглянулся, на пороге стояла Габс. Она была в своей черной одежде, и ее голубые глаза были огромными.

— Я думала, ты встанешь сегодня рано, милый.

Зак отвел взгляд, смутился от ощущения слез в глазах.

— Мы с Рафом говорили, — продолжила она. — Мы подумали, что тебе стоит взять сегодня выходной.

Зак посмотрел в окно. Свет рано утром был тусклым, и он видел, что день будет холодным и неприятным. И он знал, что не стоило сидеть в комнате. Он встал.

— Нет, — сказал он. — Я не хочу выходной. Поработаем.

Все утро они учили его оказывать первую помощь, делать массаж сердца, а потом перешли к изучению языков и стрельбе в тире в подвале. К вечеру он устал, быстро поужинал и рано лег спать. Он решил, что, чем раньше этот день закончится, тем лучше.

* * *

Его разбудил шум. Так он думал. Глаза Зака открылись, и хоть он оставался на спине, он был насторожен. Он затаил дыхание, вычел свое дыхание из ощущений. Луна сияла в окно, бросая в комнате длинные тени.

Зак прислушался. Ничего не было. Только густая тишина.

Тишина не длилась долго.

Они прибыли быстро. Окно разбилось, и фигура ворвалась в комнату, а за ней — две другие. Зак на миг застыл от ужаса, а потом стал двигаться. Он перекатился по кровати и устремился к двери — единственному доступному выходу. Они были слишком быстрыми. Трое мужчин в черном были с лыжными масками на головах. Первый схватил его и завел руку за спину.

Зак ощутил панику.

— Раф! — закричал он. — Габс! На помощь! — вдруг он услышал рев двигателей, яркий свет прожектора проник в разбитое окно. Напавший вытащил пистолет — черный Глок-17 — и прижал к голове Зака.

Зак едва дышал.

— Еще слово, — сказал мужчина, лыжная маска приглушала голос, — и тебе конец.

Этого хватило Заку. Его ноги ослабели, он едва стоял.

Другой мужчина в маске подошел к ним. Он нес какие-то ремешки, надел их через голову Зака и закрепил на спине. Парень с Глоком толкнул его к окну, вытянул руку и вытащил длинную веревку с карабином на конце. Он соединил веревку с ремешками и приставил пистолет к голове Зака еще раз.

— Прыгай, — сказал он.

Заку было страшно. Он выглянул в окно. Шум оглушал, свет ослеплял, и он видел, что вертолет висел в двадцати метрах над его окном.

— Я не буду повторять, — мужчина толкнул Зака к разбитому окну. Он был грубым.

У Зака не было выбора. Он забрался на подоконник, глубоко вдохнул и шагнул. Желудок взлетел, он падал три-четыре метра, а потом рывок, лишивший его воздуха, закружил его. Зак невольно схватил веревку над собой, но уже чувствовал, что его поднимали. Через двадцать секунд кто-то в вертолете — тоже в маске — втащил его внутрь.

— Что происходит? — завопил Зак. — Кто вы?

Ответа не было. Черная фигура расстегнула ремешки на нем и толкнула его в другую часть вертолета.

— Руки за голову, на колени, — крикнул мужчина. Зак послушался.

Он повернул голову, чтобы увидеть окно. Луч света вертолета кружил, озаряя землю, словно в тюрьме, когда искали сбежавшего.

— Раф! — закричал Зак. — Габс! Помогите! — через пару секунд свет озарил две фигуры на земле. Раф и Габс стояли на коленях, направляя оружие на вертолет. Но они не могли выстрелить — он рухнет, и Зак погибнет…

Он посмотрел на другую часть вертолета. Трое мужчин в масках, похитившие его, уже были подняты. Вертолет резко накренился и отвернулся от дома.

Ноги Зака ослабели от страха. Он насчитал шестерых в вертолете, а еще был пилот, и только он был без лыжной маски, но в очках ночного зрения, которые тоже хорошо скрывали его лицо. Трое направляли оружие на Зака.

— Куда вы меня забираете? — прошептал Зак.

Никто не говорил.

Зак пытался думать сквозь страх. Какими были варианты? Как сбежать? Он помнил, что Раф что-то говорил ему. «Если кто-то захочет тебя убить — а такой шанс есть — он просто сделает это. И не будет ничего в стиле Джеймса Бонда». Он не был мертв, это уже радовало. Значит, эти люди хотели его живым. Пистолеты были угрозой, и все же, если он поступит глупо…

Дверца вертолета еще была открыта. Зак видел в нее лунный свет на море. Они покинули остров, но он не мог увидеть, в какую сторону они летели. Он поднял руки.

— Вы не будете стрелять, — крикнул он поверх шума вертолета, стараясь звучать уверенно. — Можете сказать, куда мы летим.

Колебаний не было. И предупреждения. Один из мужчин с оружием шагнул к нему, и Зак подумал, что его застрелят. Но он поднял пистолет и с треском опустил на плечо Зака.

Голова Зака закружилась. Когда он упал на пол, он уже был без сознания.

* * *

Очнувшись, Зак сразу заметил боль — спина болела там, где мужчина ударил его, голова раскалывалась.

Потом он заметил, что не мог двигаться.

А еще было холодно.

Зак открыл глаза. Он был привязан к стулу толстой веревкой, на нем были только трусы и футболка. Он попытался подвинуть стул, но тот был прикручен к полу. Комната была большой — примерно двадцать на двадцать метров. Пол и стены были из бетона, и тут был только большой прожектор на штативе, длинный провод тянулся к розетке в стене. Он стоял в пяти метрах от Зака, и дальше была одинокая дверь. Закрытая.

Он задрожал.

Во рту пересохло. Он нервно просидел пятнадцать минут и крикнул:

— Ау? — слово оцарапало горло, и его хриплый голос отражался от бетонных стен.

Тишина снова окружила его.

Время шло. Он не знал, сколько. Он слышал в голове голос Габс: «Можно признать, что тебе страшно, это первый шаг к контролю». Да, он был в ужасе. Он пытался понять, почему был тут, кто забрал его. Майкл говорил, что многие хотели схватить его, и что они играли не по правилам обычных людей. Но что он мог сказать этим людям? Габс и Раф полгода учили его, но он не знал ничего важного…

Дверь открылась. Зак вздрогнул. Вошли двое мужчин — высокий и низкий, но оба в черных ботинках, черных джинсах, черных свитерах и черных лыжных масках. Высокий закрыл дверь, а Зак в это время сказал:

— Кто вы? Где я?

Они игнорировали его. Низкий прошел к прожектору и включил его. Вспыхнул свет, и Заку пришлось зажмуриться. Свет был близко, даже немного согревал Зака. Он попытался приоткрыть глаза, но свет был направлен на него. Было больно смотреть, и он зажмурился.

Он услышал за собой голос. Низкий, приглушенный и серьезный.

— Твое имя?

Зак не знал, что заставило его сказать «Гарри Голд» вместо «Зак Дарк». Наверное, инстинкт после шести месяцев тренировок. Когда он говорил, его голос дрожал, и он переживал, что это выдаст его ложь. Но вопросы продолжились:

— Где ты живешь?

— Почему вы это спрашиваете? — он задрожал, несмотря на тепло прожектора.

— Где ты живешь?

— Антробус-Драйв, 125, Масвелл-Хилл, Лондон.

— Что ты делал на Скале Святого Петра?

— Посещал родню.

— На пустынном острове?

Зак сжал губы.

Молчание. Он слышал шаги вокруг себя, один из мужчин выключил свет. Зак открыл глаза, но он был все еще ослеплен. Когда зрение стало нормальным, мужчины уже ушли, закрыв за собой дверь. Зак остался наедине со страхом.

Они вернулись через час, включили свет. Зак снова зажмурился.

— Никто не может подтвердить, что Гарри Голд жил на Антробус-Драйв, 124, - сказал мужчина.

Зак тут же заметил уловку.

— Сто двадцать пять, — сказал он. Он легко мог вспомнить заученную информацию.

Но мужчина не переживал, что его ловушку раскрыли.

— На сто двадцать пять тоже нет никого Гарри Голда.

— Конечно, есть, — сказал Зак. — Это мой дом. В чем дело?

Но ответа снова не было. Мужчины выключили свет и покинули комнату во второй раз.

В этот раз Зак дольше был один. Пять или шесть часов. Дрожь усилилась, он мерз, страх стал сильнее. Он устал, и его голова стала опускаться на грудь. В тот миг дверь открылась, и мужчина вошел с ведром воды, вылил ее на голову Зака. Она была ледяной, и он резко вдохнул. Когда он смог отдышаться, мужчина ушел, но Зак уже не засыпал.

Он уже не понимал, что происходило. Мужчины приходили и уходили. Они задавали вопросы по кругу.

— Где ты был последние шесть месяцев?

— Дома…

— Кто такой Агент 21?

— Я не знаю, о чем вы…

Они спросили снова, сделали вид, что он дал разные ответы — хотя этого не было. Он понимал, что они делали — пытались запутать его, чтобы он стал перечить себе. Но время шло, и он уже все хуже помнил, что говорил, а что — нет. Они приходили через разные промежутки. Порой допросы проходили с разницей в десять минут, порой — в час. И когда усталость грозила переполнить его, один из них приходил с ведром воды, чтобы разбудить его. Вскоре он отчаянно желал спать, но ему не давали отдохнуть. Это было жестокой пыткой.

Он был голоден, хотел пить, но никто не упоминал еду или воду. Зак пытался отвлечься, сосредоточившись на ситуации. Сколько он тут пробыл? Двенадцать часов? Сутки? Дольше? Может, стоило сказать правду. Он не сделал ничего плохого. Он ничего не знал. Может, если он признается, кем он был, они отпустят его…

Вряд ли.

Его тело жаждало сна. Он мог сделать все ради сна. Когда двое мужчин вошли и включили свет, он услышал, как стал умолять их:

— Прошу… просто дайте мне поспать. Я смогу лучше отвечать на ваши вопросы…

Низкий мужчина зашел за стул Зака, склонился, и его губы оказались у уха Зака.

— Ты сможешь поспать, Гарри, — сказал он, — как только скажешь мне правду.

— Я говорил правду… — но у Зака не было сил врать.

— Мы знаем, что это не так, Зак, — они впервые использовали его настоящее имя, и он слабо попытался выглядеть растерянно. — Ты не сможешь уснуть, пока не…

И Зак понял, что все было кончено. Он мог пытаться сопротивляться, но ужасно хотел спать. Рано или поздно он сдастся. Он не мог победить в этом бою.

Он закрыл глаза.

— Откуда вы знаете мое имя?

Он слышал, как дрожал его голос. Он вспомнил, как похититель приставил Глок к его голове. Эти мужчины не шутили. Он не знал, чего они хотели, но они выдавили из него правду. Заку казалось, что он умрет.

Он глубоко вдохнул, холод скользнул по его коже.

Молчание.

Низкий мужчина встал между Заком и прожектором, высокий присоединился к нему. Они закрыли собой свет, стали силуэтами. Зак моргнул, страх притупил ощущения.

Кроме удивления…

Низкий мужчина первым снял лыжную маску, и стало видно хмурое лицо с мелкими глазками, которое смотрело на Зака, как врач на пациента.

Зак узнал это лицо.

Он моргнул и тряхнул головой.

— Мистер Питерс?

— Мы далеко от школы, Зак, — сказал Питерс, повернулся к высокому мужчине. Тот снял лыжную маску, и стало видно смуглое лицо и длинные седые волосы.

— Майкл?

Майкл посмотрел на часы, потом на мистера Питерса.

— Двадцать семь часов. Что думаешь?

Лицо мистера Питерса оставалось строгим.

— Ему нужно поспать, — сказал он и стал развязывать веревку на Заке.

Это было как сон. Кошмар. Мозг Зака устал, был растерян. Сотня вопросов гудела в голове, гнев кипел в венах. Это был обман — долгий и утомительный обман. Но он слишком устал, чтобы жаловаться или вообще говорить.

Мужчины помогли ему встать, и он прошел к двери. Но он помнил только это. Остальное погрузилось во тьму.

10

ТРОЯНСКИЙ КОНЬ

Его разбудил свет солнца. Яркий свет проникал в окно. Он был в своей комнате в доме на острове, укрытый белой простыней. Окно выглядело как новое, и следов вторжения не было. Но что-то изменилось. Справа от его кровати стоял металлический штатив с пластиковым пакетом, висящим сверху. Он был полон прозрачной жидкости. Трубка тянулась от пакета к игле, вонзенной в ладонь Зака.

— Это солевой раствор. Тебе нужно было восстановить уровень воды.

Зак посмотрел в сторону голоса. Майкл сидел в кресле слева от его кровати.

— Как ты?

— А как вы думаете? — он лег и посмотрел на потолок. Все вернулось: комната, нехватка сна, допросы. И ради чего? Игры Майкла? Зак не впервые ощутил злость на старика. — Вы зашли слишком далеко, буркнул он.

— Слишком далеко? — Майкл удивился. — Это уж вряд ли. Допросы — это не прогулка в парк.

Зак задумался.

— Я провалился, да? — сказал он. — Это была проверка, и я ее провалил.

— Некоторые проверки, — сказал Майкл, — невозможно пройти. Не стоит так строго себя судить. Допросы — это сложно, и мы постарались сделать так, чтобы ты не знал, что это было упражнение. Думаю, ты неплохо справился. Рафаэль и Габриэлла хорошо поработали с тобой.

Зак нахмурился. Несмотря на гнев, он был разочарован, не смог это скрыть.

— Да, но я раскололся в конце.

— Все раскалываются, — сказал Майкл, — в конце. Поверь, если бы ты был на настоящем допросе, ты никак не смог бы избежать неминуемого. Мы выбрали пытку нехваткой сна. Это эффективно, но чаще всего похитители не будут такими терпеливыми. Поверь, ты заговоришь. Они это знают, и ты это знаешь. Вопрос в том, сколько ты продержишься.

— Если я заговорю, в чем смысл сопротивляться?

— Причин много. Может, со временем ты найдешь способ сбежать, может, если мы узнаем, что ты в беде, мы сможем отправить команду спасения. Может, будет важно для операции, чтобы ты потянул несколько часов, пока похитители… — он помедлил.

— Пока они не убьют меня?

— Конечно, мы надеемся, что до этого не дойдет. Но я могу дать тебе два совета. Первый: не зли похитителя. Будь податливым, не бросай вызов. Не стоит давить.

— А второй?

— Не забывай первый раз. Ты хорошо держался. Ты протянул двадцать семь часов. Это хорошо. Ты знаешь, что можешь сделать это. Помни это.

Майкл встал и обошел кровать.

— С твоего позволения, — сказал он, — я уберу капельницу, — Зак кивнул, и старик вытащил иглу из его ладони.

— Ай!

Майкл игнорировал его.

— Спускайся, когда будешь готов. Рафаэль и Габриэлла тебя ждут. Нужно кое-что обсудить.

Он пошел к двери.

— Постойте, — сказал Зак.

Майкл остановился.

— Я думал, что никто не должен был знать об этом. Кем были люди, забравшие меня?

— Это был отряд из штаба особых сил в Херефорде, — ответил Майкл. — Но они не знают, кто ты. Они верили, что это была настоящая операция.

— Они привыкли похищать детей?

Майкл приподнял бровь.

— Они привыкли следовать приказам. И они делали вещи хуже, чем кража тебя из спальни, уверяю.

— А Габс и Раф? Я видел их из вертолета. Они знали?

— Конечно.

Зак ощутил волну недовольства.

— А комната? Где она была?

Майкл впервые улыбнулся.

— Тут, конечно, — сказал он. — Я говорил, что в этом доме есть тайны. Ты долго тут будешь? Нужно многое обсудить.

Зак не спешил. Он не мог, даже если бы хотел. Его мышцы затекли, тело было слабым. Он медленно оделся, словно инвалид, и когда он спускался по лестнице, он сжимал перила.

Майкл не сказал, что будет в кабинете, где все они встретились в день его прибытия, но Зак решил, что он будет там. Полгода комната была недоступной — он пару раз трогал ручку двери. Но сегодня дверь отреагировала на его прикосновение. Он вошел, увидел Майкла за столом, Габс и Раф были по бокам от него, обрамленные большими окнами, все смотрели на дверь. Раф оставался на месте, лицо было без эмоций, но Габс поспешила к нему с тревогой в больших глазах. Она обняла его и поцеловала в щеку.

— Это всегда худшее, милый, — прошептала она. — Прости, мы не могли тебя предупредить.

Зак вырвался из ее объятий.

— Не важно, — сказал он и ощутил укол вины от расстроенного лица Габс. — Вы сделали, что должны были, — он огляделся. — Мистера Питерса не будет?

— К сожалению, у него дела в другом месте, — сказал Майкл.

— Видимо, он — четвертый, кто знает, кто я.

— Естественно. Присаживайся, Зак, — Майкл указал на кожаное кресло возле камина, и Зак сразу же сел. — Мне нравится твой прогресс, — сказал он.

— Вас тут не было.

— Рафаэль и Габриэлла сообщали мне. Ты в хорошей форме. Думаю, пора тебя активировать.

Зак нервно сглотнул.

— Что это значит? — спросил он.

— Это значит, что мы отправим тебя на поле.

— Еще проверка?

Пауза.

— Нет, Зак. Не проверка. Это будет по-настоящему.

Габс хотела что-то сказать, но Майкл поднял руку, чтобы остановить ее. Он выдвинул ящик из стола, вытащил тонкий прямоугольный предмет в двадцать пять сантиметров длиной, коснулся его. Свет в комнате потускнел, и белая панель спустилась с потолка у стены напротив Зака.

— Удобно сидишь? — спросил Майкл. Еще прикосновение, и картинка появилась на панели.

Там был мужчина. Ему было под пятьдесят, хотя было невозможно сказать точно, потому что его кожа была без морщин, кожа была натянута у глаз и по краям лица, что намекало на пластическую операцию для омоложения. Его кожа была темной от природы, глаза были карими, а черные волосы были зачесаны назад. Он не улыбался и не хмурился, лицо было лишено эмоций.

— Это, — сказал Майкл, — Цезарь Мартинез Толедо. У мексиканцев две фамилии — от отца и матери. Цезарь известен как сеньор Мартинез, и он — самый крупный и властный наркобарон в Мексике. Около восьмидесяти процентов кокаина на улицах Британии из его картеля. Он, говорят, поставляет листья коки из Колумбии, перерабатывает их в кокаин в лабораториях, скрытых в мексиканских джунглях. Он импульсивен и харизматичен. И он, наверное, самый жестокий человек в Центральной Америке, и если ты хоть немного понимаешь политику местности, ты знаешь, что это что-то означает.

Майкл коснулся прибора. Фотография сменилась черно-белой зернистой фотографией, и Зак не сразу понял, что там было. Пыльная улица со старыми хижинами по бокам. На земле лежал кривой труп.

— Эта фотография была сделана около полугода назад. Тело принадлежит сообщнику Мартинеза, который решил присвоить его деньги. Его нашли застреленным у дороги.

Появилась третья фотография.

Там было дерево с низко висящими ветками. С веток за шеи висели пять тел, они отчасти сгнили, двое из них были детьми.

— У Мартинеза есть склонность к повешению, — тихо сказал Майкл. — Парень с пулей в голове? Это тела его жены, двух детей, сестры и брата. Их повесили в их деревне как предупреждение для тех, кто думал, что воровать у Мартинеза — хорошая идея. Никто не осмеливался трогать их, пока плоть на костях не сгнила. Даже так никто их не похоронил, боясь разозлить его.