Агент Галактики

35

– Ананиас! Сколько у тебя кораблей, готовых к подпространственному прыжку к Мессье-31?

Ананиас тихо выругался, поняв всю сложность вопроса.

– Этого никто никогда не делал, Брон! Никто не пытался достичь другой Галактики. «Тантал» был дальше всех, но мы едва оторвались на мизинец от нашего Млечного Пути!

– На этот раз я хочу долететь до конца! Мне нужна информация о всех кораблях, которые могут совершить пространственный прыжок на расстояние более десятка килопарсеков!

– Но в данном случае расстояние 600 килопарсеков! Ни один корабль не может так далеко прыгнуть!

– Ни один не пробовал, поэтому мы и не знаем. Нужны только добровольцы, около тридцати кораблей.

– Хорошо. Я уточню на компьютере и сообщу тебе как только что-то найду.

– Джесси? Ты здесь?

– Нет. Это Док. Наш компьютер подсчитал, что у тебя только два процента шансов добраться до этой галактики на борту корабля обычного типа. Еще не было случая, чтобы корабль прыгал более чем на 15 килопарсеков и возвращался в нормальное пространство.

– Даже при двух процентах я готов рискнуть. Мы пойдем короткими прыжками.

– Это ничего не изменит, так как нельзя определить координаты в пространстве, где нет контрольных ориентиров.

– Я знаю это, Док. Но мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Я не вижу, как ты сможешь это сделать. Весь флот ты не сможешь взять с собой, а там звезд гораздо больше, чем в нашей галактике. Шансов попасть на обитаемую систему чужаков практически нет. Не забудь, что там могут оказаться миллионы обитаемых систем, и как же среди них ты собираешься отыскать Базу чужаков?

– Я возьму с собой полный экипаж Хаоса. У нас хорошая информация по Хаосу, полученная во время локализации происхождения чужого флота. Этот факт даст нам приблизительный сектор поиска. А на месте мы скорректируем астрономические поправки.

– Конечно, это ты командуешь флотом, и мы не можем помешать тебе. Но мы считаем, что операция является бессмысленной тратой людей и средств!

– Я приму к сведению твои замечания, Док, но должен играть партию по-своему. Где там Джесси?

– Она сегодня не дежурит. Позвать ее?

– Нет. Опиши ее внешность.

– Ты же знаешь, что я не могу этого сделать. И ты еще надеялся, что я отвечу?

– Не знаю, что может быть такого в особе, которая большинство времени проводит в издевательских упражнениях в моей голове.

– Информация является тайной потому, что мы не хотим, чтобы ты ее узнал. Вы являетесь психологически связанными и образуете сильную антагонистическую связь. Вы достигли высокого уровня взаимоотношений, которые не должны быть нарушены обычными сантиментами. Это делает вас отличным экипажем, самым лучшим из всех. Именно поэтому мы не допускаем, чтобы это равновесие было нарушено.

– Из-за чего, например? Любви? – в голосе Брона послышалась злость.

– Ты недооцениваешь силу пары, Брон. За исключением физических контактов, вы связаны еще более сильно, нежели какие-то другие люди с обычной связью. Никогда нельзя достичь более сильной общности, чем та, какая существует у вас. Даже в классической любовной связи…

– Что еще?

– Я и так рассказал слишком много, Брон. С этого момента я не отвечу ни на один связанный с ней вопрос. Я просто хотел подчеркнуть своим рассказом всю хрупкость возникшего между вами равновесия.

– Я думаю, что ты сказал достаточно. Даже можно сказать, что промоделировал значительную часть будущего.

Брон подошел к компьютеру и остановился перед терминалом. Его пальцы осторожно нажали на клавиши, а глаза были устремлены вверх. Он внимательно смотрел на экраны внешнего обзора.

– Что ты делаешь, Брон? Разве необходимо что-то вводить в компьютер.

– Отвяжись! Вся эта история распухла на милю. Я сказал, что получу на Мессье-31. И если выйду живым из этой авантюры, то вернусь, чтобы разгадать великую загадку нашей Галактики.

– О, Боже! Что ты еще придумал, Брон?

– Я вернусь за Джесси. И сомневаюсь, чтобы Служба смогла помешать мне.

Шесть кораблей землян постепенно, один за другим, ныряли в подпространство. Каждый раз во время спокойного полета Брон расстегивал ремни безопасности и начинал считывать координаты. Корвет Разрушителей, который назывался «Немезида», был намного меньше «Энтерпрайза», но тахионные генераторы имел самые мощные, когда либо построенные руками человека. Вместе с ним, повторяя все маневры, били еще два корабля Разрушителей и три корабля Службы.

Экипаж для расчетов элементов Хаоса был набран из добровольцев, и бешено работал все это время над уточнением координат Базы. Рассчитывал их по курсам вражеской армады никто иной, как профессор Лаарс, который отлично справлялся с наиболее сложным и наиболее невероятным анализом Хаоса, который когда-либо проводился.

Из-за отсутствия ориентиров и звезд в качестве данных матрицы закладывались результаты расчетов Хаоса при анализе обратного пути эскадры чужаков. Приспособление расчетов Хаоса к матрицам была делом новым и неизвестным. Корабли Брона уже сделали семь прыжков по пятьдесят килопарсеков каждый и все еще были налицо, никто не исчез. Все это привело к тому, что люди поверили в присутствие сверхъестественных сил.

Лаарс первый обратил внимание на странные зависимости в расчетах Хаоса. Все еще считая Брона никем другим, как ученым-синкретистом, он попросил его о помощи в решении загадок Хаоса и стаскивал к нему все материалы. С помощью Андера, а также пользуясь своими знаниями, Брон выдавал вполне удовлетворительные ответы. На этот раз Лаарс понял, что наткнулся на что-то сверхъестественное, и радость открытия сменилась беспокойством из-за возможных непредвиденных последствий.

– Мастер Галтерн, вы должны объяснить мне вот это, – сказал он и разложил на столе десять длинных диаграмм.

– В чем дело, профессор?

– Вот здесь отклонение, – показал Лаарс, подчеркивая выводы компьютера на боках диаграммы. – Чем дальше мы летим, тем больше наш курс отклоняется от прямой линии.

– Может быть их флот летел именно так?

– Вряд ли! Они должны были лететь по кратчайшей линии, а это значит, по прямой, касательной к случайной. А это не что иное, как геодезическая линия, которая просто не может быть кривой.

– А фактор времени? Ведь Галактика вращается и летит на протяжении веков в пространстве. Наш курс должен немного отличаться от курса пролетевшего ранее чужого флота. Самая лучшая информация это та, которую мы можем извлечь из Хаоса – это позиция их Базы, но спустя 700 миллионов лет.

Лаарс открыл рот от удивления.

– Я уже объяснял, что в Хаосе все линии прямые. Вы путаете их с линиями обычного пространства-времени, где существуют кривые. В Хаосе все волны являются сферообразными, а все линии прямыми. Иначе и быть не может.

Брон снова посмотрел на диаграммы.

– Поскольку является аксиомой утверждение, что все оси в Хаосе прямые, а наш курс искривился, то из этого нужно сделать вывод, что данные, которые мы получили из компьютера, не являются данными Хаоса.

– Вы сомневаетесь в исправности аппаратуры?

– Конечно, нет! Я знаю, что вы все проверили прежде чем прийти ко мне. Скорее всего, что-то не так в самой энтропийной информации. Может быть так, что послан сигнал, который наши датчики не могут отличить от волн реального события?

Лаарс почесал затылок.

– Это зависит от мощности. Каждый сигнал, который не может отличаться от реального будет трактован как событие. И если на него наложится сигнал оригинала, то мы не можем заметить перемены. А почему вы об этом спрашиваете?

– Потому, что начинаю понимать, что мы можем больше не искать чужаков. Они ведут нас по кругу, как на поводке.