— Он хоть и больной ублюдок, но своё слово держит, — пробормотал Верша и взглянул на татуировку у себя на предплечье.
— Все равно опасно, — недовольно проворчала Гара. — С этими татуировками нас вычислить можно на раз.
— Он сказал, что через месяц пропадут, — заметила Мара. — Но эффект останется.
— Ладно, — вздохнул Верша и поправил на себе рубашку в заплатках. — Надо найти торгаша снаряжением. Я в этих лохмотьях задолбался ходить.
Берсерк направился по улице, ведущей от ворот к центру города, а девушки потянулись за ним.
— Верша, а нам денег на снаряжение хватит? — спросила Шара, приподнимавшая подол длинной юбки, которую выменяла у крестьянки в деревне недалеко от шахт.
— На нормальное — нет, — буркнул воин и покосился на Бэка. — Ладно, хоть этот свои штаны сохранил.
— А ночевать мы будем где? — спросила Мара.
— Посмотрим, сколько на снаряжение уйдет, — вздохнул Верша. — Может статься так, что и на улице. У меня всего восемьдесят золотых.
— Да это же целое состояние! — оживилась Гара.
— Это локация для двадцаток. Если по-серьёзному одеваться, этого на четверых нихрена не хватит. Тут сотни три надо...
— Сколько-о-о-о? — возмутилась Шара.
— А ты че думала? — вздохнул берсерк. — Это тебе не в начальном городе, где мастеров до жопы и шьют из коровьей задницы.
Верша остановился и взглянул на вывеску, где был изображен щит и меч. Буквы на вывеске гласили: «Лавка снаряжения для наемников Мелкуса».
— Блять, неужели он всё-таки осел?
— Можно и такую попробовать, — растерянно пробормотал молодой парнишка и положил перед берсерком на прилавок зеленую накидку с теплым подкладом. — Это из Гротской шерсти. Очень легкая и плотная.
Верша все время пребывания в лавке, рассматривавший парнишку, наклонил голову.
— Нет, в принципе похож... — пробормотал он.
— Что, простите?
— Верша-а-а-а... я хочу это! — заявила Мара, тыкая в изящный составной лук с искусной резьбой.
— Че? — повернулся берсерк. — Нахер тебе эти кренделя? Да и говно, а не лук.
— Он красивый, — вздохнула девушка.
— Дай его, — указал берсерк.
Парень подошел к стене и снял лук, передав его в руки берсеркера.
— Смотри сюда. Вот тут видишь?
— Ну, склеен немного неровно, — нахмурилась лучница.
— Не немного, а на отвали. Вот тут у дерева видишь, как волокна идут? Тут сучек был. Волокна в нем идут неровно. На нем потому резьбу и делали, что херня, а не лук. Для таких, как ты...
Девушка взяла лук, хмуро глянула на берсеркера, а потом буркнула под нос:
— Зато красивый...
— Слышишь, мелкий, — обернулся берсерк к парню. — Позови отца. Скажи, старая заноза вернулась в его задницу.
Парень кивнул и направился к двери, ведущей вглубь.
— А это? — показала на кинжалы на прилавке Гара.
Верша подошел и оглядел их.
— Надо в руках повертеть, — задумчиво произнес он. — С виду ничего так...
— Слушай, а зачем на этих лезвия зазубрины? — спросила убийца.
— Хрен знает, я не убийца, но... думаю, чтобы плоть рвало, — задумчиво предложил берсерк. — Крови от такого кинжала не в пример больше будет.
— Может взять? — задумчиво произнесла девушка.
— Нахера? — хмыкнул Верша. — Ты лучше книжку спроси ана... аначего-то там. Там тело в картинках. Где и что находится. Если будешь знать куда бить — толку будет больше.
— Какая заноза? — раздался мужской голос из-за двери, после чего послышались шаги. — Я держу эту лавку не первый год, и единственным человеком, кто постоянно доставлял проблем, был...
Тут дверь открылась и в проеме показался небольшой худощавый мужчина с аккуратной бородкой. Он замер, глядя на Вершу, затем глубоко вздохнул и спокойно произнёс:
— Пошел нахрен отсюда, выродок!
— Мелкус, родной! — расплылся в улыбке Верша. — Чего сразу пошел на...
— Ты! Ты продал мне ворованное сердце дракона! Ты угробил местную шайку, отчего потом я откупался! Ты! Ты! Да ты чертов психопат!
— Ну, начнём с того, что сердце дракона я не крал. Эти ушлепки оказались настолько жадными, что пытались меня обчистить. А то, что они были дуболомы редкостные — тут я ни причем. А вот по поводу местных, я, блять, с какого хера им платить должен был?
— Пошел вон, ублюдок! Я тебя не знаю и знать не хочу!
— Не хочешь — не знай, но слово держать надо, — сказал Верша и обхватил рукой Гару, стоявшую рядом. — Ты ведь помнишь, о чем поклялся в нашу последнюю встречу?
Мелкус открыл было рот, чтобы высказать всё, что думает о берсерке, но тут остановил взгляд на руке Верше, которая находилась на плече девушки. Та сначала непонимающе уставилась на него, но затем слегка улыбнулась.
— Этого не может быть, — произнес он. — Такого больного на голову отморозка не...
— Гара, солнышко, повтори мне то, что ты сказал в том форте, — вздохнул берсерк.
Девушка смутилась, слегка покраснела, а затем произнесла:
— Я люблю тебя Верша.
Мелку слегка приоткрыл рот, затем закрыл его и оглядел всю компанию.
— Да, а еще у меня есть сын, — кивнул берсерк. — И он тоже умудрился получить систему.
— Здравствуйте! — поднял руку Бэк так, чтобы ее было видно из-за высокого прилавка.
— Это не ради скидки, которую ты мне обещал, а просто как новость, — сразу уточнил Берсерк.
— Эй! — воскликнула Мара. — Гара! Это нечестно! Ты решила увести Вершу?!!
— Серьезно, Гара. Мы договаривались по-честному, — сжала губы в тонкую полоску Шара.
— Верша... — растерянно пробормотал хозяин лавки. — Как... Что, твою мать, с тобой произошло?
— Это долгая история, Мелкус. Очень долгая и сложная история, — усмехнулся берсерк.
Мелкус взял в руки бутылку и налил из неё по рюмкам.
— И что тот демон?
— А, ничего. Не соврал тот хлыщ. Пырнул его артефактом, а тот тьмой блевать начал.
— Большой?
— Большой. В призыв только башка влезла. Я ему тот артефакт в лоб загнал. Пришлось хорошенько вмазать, чтобы кость пробить.
— А потом?
— А чего потом? Потом шлялся по предгорьям маленько, а там и сын систему поймал... Тут-то я и понял, что с нулем за плечами там делать нехер. Вот и вернулся в начальный город. Думал, там немного пошабашим, он хотя бы десятку возьмет, а там и двинем потихоньку. Так по сути и вышло... если вкратце, — кашлянул Верша и, заметив, как усмехнулся старый знакомый, добавил: — Ладно, не без приключений, но так и вышло. Вот и до тебя добрались.
Мелку поднял рюмку и, стукнув ей о рюмку Верши, опрокинул в себя.
— Черт подери, но... Как эти три к тебе приклеились? Я, признаться, клялся из чистой уверенности, что тебя никто на дух переносить не сможет.
— Да, по сути так и было, — вздохнул берсерк. — Я когда в локации на тридцатый ушел — никого найти не мог. Либо недоумки, которые в первой же вылазке дохли, либо серьезные ребята, которым я нахер не нужен. Берсерк все же не шибко-то командный класс.
— Это да, — кивнул друг и, подхватив с тарелки квашеную капусту, закинул ее в рот.
— Эти три так-то тоже редкостные дуры, но... адекватные дуры. Без замашек в стиле «Я сама знаю, как лучше». Надавить, мозг вправить и можно работать. Хоть я их и берегу. Вечно херню гонят...
— Хех, а как ты с ними... ну, это... — подмигнул Мелку. — По очереди или всех троих разом?
— Никак, — буркнул Верша. — В команде никакой, нахрен, ебли. Они сейчас себе навыдумывают, а потом, не дай бог, или я подохну, или их еще грохнут.
Друг взял бутылку, тяжело вздохнул и налил прозрачный алкоголь с легким пряным ароматом по рюмкам.
— Я думал, ты отпустил Сильвию.
— При чём тут она, — нахмурился Верша. — Что было, то прошло. Просто этой херни в команде быть не должно... Чтобы не вышло, как с ней.
— Не отпустил.
— Отпустил, — буркнул Верша. — Я же говорю: что было, то прошло.
— Как скажешь... как скажешь, — кивнул друг и поднял рюмку.
Выпив её содержимое, он пояснил:
— Ты не пойми меня неправильно, но... то, что она там сказала... как её? Гара?
— Ну...
— То, что она там сказала — это не... не шутка?
— Нет. Сложная жизнь была у нее. С местью на душе жила. А потом... Ну, в общем, закончили мы ее месть. А когда она уже успела в меня влюбиться, я хрен знает. Баба так-то ладная. В меру во всем. Убийца по классу.
— А те две?
— По-моему им просто трахаться надо чаще. А то, вроде, мы все время в пути да на задании. Мужика рядом другого нет, вот они и липнут.
— Ну, даже если так, то... Скажи мне, если вдруг так случится, что в бою... Ну, выбор будет. Либо они, либо... Да пусть та же Гара. Ты... Ты её оставишь и отведёшь отряд?
Верша хмуро взглянул на Мару и ледяным тоном ответил:
— Оставлю.
Старый друг наклонился вперед, заглянул в глаза Верши и покачал голову.
— Ты мне врать можешь сколько угодно. Вот прям сколько хочешь, но по глазам вижу: не оставишь ты ее. И тех двух не оставишь, а уж сына тем более.
Верша молча взял бутылку и налил еще.
— Что молчишь? Сам ведь понимаешь, — вздохнул друг. — Если уж так вышло, то я смысла твоего воздержания не вижу. Глупость. И они спокойнее, и ты мягче.
— Вот уж чего не ожидал, так это то, что ты за мой хрен беспокоиться будешь.
— Я не за хрен. Я за тебя беспокоюсь. Ты без бабы хлипким становишься. Мягким.
Верша взглянул на Мелкуса и, вздохнув, буркнул:
— Мне тебе в рожу треснуть, чтобы переубедить?
— А смысл? Тут буча большая надвигается, — вздохнул друг. — Про темную фракцию уже слышал?
— Слышал, — вздохнул Верша.
— Тёмные цитадель уже отгрохали. Неприступная крепость, говорят. Туда все разумные твари из тёмных потянулись. Там и гоблины, и тролли. Говорят, что орки тоже присягнули. Тут слух ходит, что гномы, вроде как, там подвизались, но пока неофициально. С церковью проблем не хотят, но свои лавки и кузницы ставят.
— Вот как... Думаешь, война будет?
— Будет, к гадалке не ходи. Тем более, сейчас главный в церкви из инквизиторов.
— Чего?
— Да вот, как началась движуха с тёмными, старого сморчка траванул кто-то. А инквизиция лютовать начала. Только не как обычно. Люд почём зря не жгут. В церквях чистка началась. Много священников на костёр отправили.
— Давай говорить откровенно: среди них уж очень много швали редкостной. Каждый второй священник на грешный список хер ложил.
— Так оно, только думаю я, это они готовились. К войне капитальной готовились.
— Одного не учли. Каждому тёмному за светлого характеристик отваливают. И неслабо. Так что война в первую очередь тёмным в услугу.
— А ты откуда знаешь? — нахмурился Мелкус.
— Есть один знакомый... тёмный... Редкостный ублюдок, но информацией владеет, — соврал Верша.
— Слу-у-у-ушай... А... — тут торговец огляделся, словно их кто-то станет подслушивать и полушепотом произнёс: — Есть вариант с ним связаться?
— А тебе зачем? — с подозрением спросил берсерк.
— Ну, не дурак же ты. Тёмные пока в упадке. Ни лавок, ни инфраструктуры. Товары там им надо? Надо. Снаряжение какое-никакое? А еще ведь надо и бытовой утвари какой. Бочки там, ложки-поварешки.
— Ну... — хмуро буркнул берсерк.
— Ты пойми, Верша, кто сейчас успеет запрыгнуть в лодку, тот и будет капитаном корабля. Ты посмотри вокруг. Все поляны давно поделены. Настоящие торгаши держат за яйца любую локацию и ведут торговлю между собой. То, что я тут зарабатываю — это копейки по сравнению с их доходами.
— И ты решил стать таким же дельцом у тёмных, — хмыкнул Верша.
— Естественно. Война пройдет, а мы останемся.
— А ты не думал, что светлые смогут нагнуть тёмных?
— Нет. Если темным за светлых будут насыпать характеристик, то не пройдет и полгода, как там появятся такие монстры, что нашей инквизиции и не снилось. Они подгребут под себя локации, светлые договорятся с тёмными и будут спокойно торговать. Да, где-то там периодически будут воевать, будут строить козни и подсылать убийц, но... чем это отличается от того, что происходит сейчас? Ты видел, как смотрят на западных церковников восточные?
— Видел, — вздохнул Верша. — А о торговле я, признаться, сам думал.
— Верша... Ты, конечно, отличный берсерк, но... ты не торгаш, — покачал головой Мелку. — Боец? Да. Тактик? Ну, с натугой — да. Стратег? Сильно сомневаюсь. Торговец? Нет. Нет, нет, нет и ещё сто раз нет!
— Ну, блять, спасибо. Утешил, — вздохнул берсерк.
— На правду не обижаются, — пожал плечами старый друг и разлил остатки бутылки по рюмкам. — Ты это... На счет тёмного подумай. Да и комната у нас свободная только одна. Кровать небольшая, там сына положишь. На полу постелили тебе и девкам твоим. Богом тебя прошу, если будешь с ними развлекаться, то как-нибудь потише. Я выпивший, и если Грета проснется... я на семь потов изойду.
— Я тебе сказал: у нас в команде без...
— Я тебя прошу!
Верша вздохнул, взял рюмку и опрокинул в себя.
— Только потому, что ты просишь, — занюхав кулаком, произнес он. — А на счет тёмного — ничего не обещаю. Этот утырок приходит и уходит, когда сам захочет. Появляется, когда вздумается, и втягивает в какой-то блудняк.
— Эм-м-м... И нет даже способа его позвать? Ну, там может артефакт какой? Или ритуал? Кто он? Гоблин? Нежить?
— Ебаный упырь, — хмыкнул Верша.
— Упырь... в смысле настоящий упырь?
— Да. И он жрет человечину. Роулем зовут. Как его позвать? Да хер его знает. — Берсерк пьяно усмехнулся и, набрав полную грудь воздуха, громко гаркнул: — РОУЛЬ, ЕБАНЫЙ ТЫ КРЕТИН! НЕСИ СВОЮ ЗАДНИЦУ СЮДА, БОЛЬНОЙ УБЛЮДОК!!!
В этот же момент за столом с хлопком появился лысый упырь с довольной улыбкой. На нём была чёрная мантия с белоснежной салфеткой, заправленной за воротник. В руках вилка и нож из кости. Перед ним стояла пустая миска.
— Какого... — поднял взгляд тёмная сущность от тарелки.
— Бля... — пробормотал Мелкус.
— Ик... — Верша с шумом сглотнул, уставившись на упыря. — Ты какого чёрта тут делаешь?
— Действительно, — язвительно заметил упырь. — Какого черта ты меня сюда вытащил? Хрен с ним, но где мои эклеры?
— А я откуда знаю? — мутился Верша. — Я шутки ради гаркнул. А ты взял и припёрся.
— Не последний тёмный зовет своего повелителя по имени, что я по-твоему должен был сделать? Гоблина тебе отправить?
— Какой тёмный? Кто тёмный? — ошарашено начал переводить взгляд торговец с друга на упыря.
— Короче, это мой старый друг. Это его лавка. Он хочет к тёмным. Торговать. Хочет по-крупному.
Берсерк поднялся и, покачиваясь, направился к лестнице наверх.
Мелкус и Роуль несколько секунд молча играли в гляделки, после чего упырь проговорил:
— Знаете, у меня довольно странные кулинарные вкусы.
— Если вы о том, что едите людей, то... — тут подвыпивший торговец пожал плечами. — Если эти люди не мои родственники и друзья, то меня это не волнует.
На лице тёмной сущности растянулась безумная улыбка.
— Скажите, а вы когда-нибудь думали: какой размер трусов у тролля? А у гоблина?
— Ни те, ни другие не носят трусов. Зачем они им? — хмыкнул Мелкус.
— Отлично... просто отлично! — потер руки упырь, после чего протянул руку Мелкусу. — Очень приятно. Роуль... Больной ублюдок.
Верша недовольно взглянул на лежавших под одеялом девушек, затем вздохнул и, раздевшись, залез к ним под одеяло. Ради этого маневра их пришлось немного растолкать. Подушки ему не досталось, но он свернул свою рубаху и сунул под голову.
Закинув руки за голову и уставившись в потолок, он почувствовал, как к нему прижалась Мара. Ее рука скользнула по груди, а затем на нём оказалась нога девушки. Она потянулась ближе и лёгким дыханием над ухом заставила мурашки пуститься в пляс по его спине. Пара вдохов-выдохов, и она потянулась губами к его уху.
— Блять, когда ты уже успокоишься, а? — едва слышным шепотом произнёс он и, запустив руку под бок девушки, одним движением перетащил её на себя, усадив в позу наездницы.
Мара оказалась обнаженной и с довольной улыбкой смотрела на него.
— Шара сказала, что тебя периодически клинит на мужиков. Трахнешься и успокаиваешься. Может действительно, тебя трахнуть, чтобы отпустило?
— А что, если не отпустит? — подняла одну бровь девушка. — А что если я не хочу, чтобы отпускало?
Верша сложил руки за головой и, задумчиво осмотрев тело девушки, произнёс:
— Молодая девка. Красивая. И сиськи есть, и задница, и лицо симпатичное. Что ты нашла в старом ублюдке, как я? Я ж, блять, лысый. У меня сын есть. У меня, кроме топоров и снаряги, нет больше нихера.
— Ну-у-у... — протянула девушка и наклонилась вперёд, к берсерку, и повела пальцем по плечам воина. — Во-первых, плечи. Широкие, мощные. Руки... руки тоже очень сильные. В предплечьях же вообще... что-то. Грудь, спина... всё в мышцах.
— Ты другого помощнее не можешь найти? — хмыкнул Верша. — Ты к капитану стражи сходи. Он меня выше на голову, а по мышцам так вообще атлет. Трахнешься, да и успокоишься.
— Тело... тело — это красиво. Не более, — вздохнула лучница и повела пальцами по груди и животу, на котором едва виднелись следы кубиков. — Но... тело — это половина. Есть ещё ты.
— В смысле?
— Грубиян, сквернослов, вспыльчивый, упёртый баран.
— Так тебе тебе упёртых баранов надо? Эт тебе к гномам. Вот те редкостные бараны.
Девушка тихо рассмеялась, а затем по-доброму взглянула Вершу.
Повисла пауза. Мара задумалась, а берсерк любовался её телом, освещенным лунным светом из небольшого окошка.
— Верша, если я уйду из отряда... Ты... будешь со мной делить постель? Будешь хоть иногда возвращаться?
Довольная улыбка от созерцания девушки медленно сползла с лица воина.
— Я помню, что ты говорил про отношения в отряде. Если я буду вне отряда... Ты будешь со мной? — тут она слегка сжала ноги и двинула тазом. — Я ведь чувствую, что тебе нравлюсь.
Берсерк, до этого пребывающий в отличном настроении, нахмурился и впервые за долгое время ощутил внутри странное чувство, граничащее между тоской и недовольством.
— И куда ты пойдешь? Одна будешь тварей бить? На это у тебя уйдут годы. Можешь, конечно, другую команду подыскать, но это ж, блять, ебаная лотерея. Тут жизнь доверять придется хрен пойми кому. Да и тяжело одной будет. Тут комнату на четверых снять можно, если что, а так одна. Опять же... а если грабанут? Да хер с ним. Если прирежут?
— О-о-о-о... — протянула лучница. — Ты обо мне беспокоишься? Не хочешь, чтобы я уходила? Или ты не хочешь со мной спать?
Тут она снова подвигала тазом, отчего Верша дернул щекой.
— Да нет. Хочешь, — расплылась в улыбке она. — Получается, я для тебя не безразлична.
— Да, не безразлична, — буркнул Верша. — И вообще, слазь с меня!
Девушка слезла и улеглась рядом, снова обняв Вершу и закинув на него ногу.
— И Гара не безразлична. И Шара тоже.
— А если бы мы не были в команде, ты бы нас трахнул? — ехидно поинтересовалась девушка, прижимаясь грудью к боку берсеркера.
— Что за ёбнутый вопрос? — буркнул Верша.
— Только честно. Они все равно спят, а мне интересно.
— Блять, конечно, трахнул! Всех вместе! А потом по очереди.... — берсерк вздохнул, распространяя перегар по небольшой комнате и добавил: — А потом, наверное, ещё раз всех вместе.
— О-о-о-о, — протянула Мара. — А тебя бы на всех хватило?
— Ты, блять во мне сомневаешься? — пьяно возмутился Верша. — Да я часами могу! Я, блять, в пьяном угаре полборделя в столице до слёз довёл!
— Громко на них кричал?
— Нет, блять. Между ног натирал!
Мара хохотнула, а Верша улыбнулся.
— Слушай, тут слух идёт, что война большая будет, — сказал он. С его лица медленно начала сползать улыбка. — Тёмные со светлыми скоро сойдутся лоб в лоб...
— Только не говори, что испугался, — хмыкнула Мара.
— Че? Нет. Я не про это... Этот упырь нас по-любому в это дерьмо потащит. А война... война — это дело хреновое. В любом случае. Даже если мы все выживем, то...
— То потом будем жить долго и счастливо, — закончила Мара.
— Мы системные. Долго и счастливо не очень получится, — не согласился берсерк.
— Знаешь... я тут думала... — прошептала Мара. — Почему все системные должны жить со смыслом «Набрать больше уровней»? Почему нельзя просто... жить?
Верша глубоко вздохнул, а девушка тем временем продолжила:
— Почему мы не можем... просто взять и остановиться. Делать то, что хотим, а не то, что от нас ждет система? Почему мечник не может взять в руки молот и ковать... подковы? Молоты, плуги, косы... Почему это всё... так?
Верша молчал несколько секунд, после чего со вздохом произнёс:
— Есть такие... У меня есть парочка друзей, что... В общем, они остановились. Помнишь, я как-то в начальном городе говорил, что владелец той таверны мой друг?
— Старый дворик или как-то так?
— Да. Мы были с ним в одном отряде. Отряд... отряд почти весь погиб. Долгая история, но я продолжил свой путь, а он нет. Остановился. Свое дело, жена, дети... И живёт как обычный человек. И плевать он хотел на систему.
— А ты?
— А я берсерк, — тихо ответил Верша.
В этот момент Шара, что лежала рядом, сонно что-то пробормотала, повернулась к нему и, обняв, так же закинула на него ногу.
— Блять, яйца придавила, — проворчал берсерк, поправляя ее ногу за бедро. Руку после этого он не убрал, оставив на ноге девушки.
— Так нечестно, — проворчала Мара, вытащила его руку из-под его головы и закинула себе на спину, словно он её обнимает.
Верша глубоко вдохнул и выдохнул перегаром, сморгнул сонную пелену с глаз и уставился на потолок.
— Слушай, а ты так не хочешь? Мы ведь можем просто... где-нибудь осесть. Вместе.
— Ага. Откроем свою таверну. Бэк будет растить овощи, я говно за живностью кидать. Ты будешь мясо таскать из леса. Гара вон, готовить, а Шара чистить на кухне.
— Я тоже умею готовить.
— Блять, у нее хотя бы не подгорает, — хмыкнул Верша. — А спать будем в одной комнате, чтобы я мог посреди ночи вас всех по очереди драть. Ебельный караул, твою мать...
Верша тихо рассмеялся и прикрыл глаза.
— А потом вы еще ругаться начнете, кого я больше люблю, и козни друг другу строить. А мне будет похер. Я буду кидать говно за коровами и курицами днем и трахать трех красоток ночью... Ахуенный план!
— Верша, а ты... ты кого-нибудь из нас любишь?
Повисла небольшая пауза. Когда она затянулась, Мара схватила воина за его достоинство и ощутимо сжала.
— Верша-а-а-а...
— Да откуда я знаю! Отпусти, твою ж налево!
— В смысле?
— Не любил я никогда. Не бегал с цветами, подарков не дарил и под окнами не ждал. Были бабы? Были. Привязанность была? Была. Но так, чтобы любить, как там менестрели всякие поют — ни разу... Пусти, дура, не доводи до греха.
— Только в этот раз, — с улыбкой отозвалась девушка. — А вообще... Нет, у меня тоже были мужчины. Был даже один постоянный... Хороший был парень. Охотник. Учил меня с луком обращаться.
Девушка вздохнула.
— Бросил?
— Нет. Его бросили. Камень на шею, руки ноги связали и в реку бросили.
— Отец?
— Угу, — кивнула девушка. — Потеряв девственность, я позорю свою семью перед родом моего будущего жениха. У богатых людей предрассудков и правил не меньше, чем у дворян.
— Любила его?
— Нет. Это была не любовь, а... отдушина от постоянных запретов и правил. Да, ещё секс был классный. Потом были и другие, но... Но это всё было похоже.
Верша хмыкнул не открывая глаз.
— А с тобой как-то всё неправильно, — задумчиво произнесла лучница. — Ты, вроде как, и не запрещаешь ничего, а вроде как, мы и не спим. Вроде, грубый, а не врёшь... В основном все врут, чтобы в постель затащить, а ты нет. И я тут подумала... я... без тебя я уходить из отряда не хочу. Ну, так, чтобы ты остался, а я ушла. Понимаешь? Мне как бы... трахнуться с тобой и видеться раз в полгода или просто остаться рядом... я предпочитаю второе. Слышишь?
— М-м-м? Угу...
— И я тут сейчас подумала, что тоже никогда не любила. Не любила, а вот тут... мне трудно сформулировать, но... Слушай, я походу в тебя влюбилась, — девушка широко открыла глаза и пару раз растерянно моргнула. — Вот ведь чёрт... никогда бы не подумала...
Она села, отчего одеяло стянулось с Гары, лежавшей рядом. Несколько секунд она сидела с ошарашенным видом и смотрела перед собой.
— Блин, холодно же, — пробормотала убийца, перетягивая на себя одеяло.
— Верша, я тебя люблю, — повторила она и взглянула на берсеркера.
В этот момент, воин самым бессовестным образом захрапел. Девушка подняла руку с маленьким кулачком и хотела как следует треснуть ему по яйцам, но сдержалась. Она легла на своё место и тихо зашептала:
— Гара... спишь?
— Угу.
— Слушай, я походу в Вершу влюбилась.
— Я тоже... — не оборачиваясь к подруге произнесла убийца.
Девушка пододвинула к себе руку, положила свою голову на неё, и закинула ладонь так, чтобы она лежала на её талии.
Прижавшись к воину поближе, она втянула носом его запах и с довольной улыбкой пробормотала:
— Верша...