Ах, Мишель, Мишель!..

Глава 12, в которой Мишель понял, что сорвался

Мишель прекрасно понимал, что повел себя совершенно глупо, сорвавшись из-за каких-то подгузников. Но ведь это же невозможно терпеть! Он прошествовал по коридору к галерее. Галерея огибала гостиную и одной лестницей спускалась в нее, а другой — в кухню.

О чем там судачат эти кумушки? Ну какого рожна он начал расхваливать в ресторане Мадлен! Кто тянул его за язык? Ведь еще чуть-чуть и он бы вышвырнул эту кретинку из своего дома. Это же надо иметь такую наглость, влезть в его дом, втереться в доверие к его доброй кроткой жене! К его сыну! Нет, восторженной дуре Мадо не додуматься до такого. Это проделки Эдит! Все подстроила она! Мерзкое, мстительное, злобное существо! Конечно, в какой-то степени виноват и он сам, знал же, что Мадо живет в том же доме…

Из гостиной долетали обрывки фраз. Мишель замер на повороте лестницы и прислушался.

— Ах, как я рада за тебя, Диди! Ты выходишь замуж! Белая фата, букет, подружки в голубом! Или подружки будут в розовом? Кажется, ты всегда любила розовое?

— Какая фата, Мадо? Какие подружки? Мне почти сорок! Мы просто оформим документы в мэрии. Я бы и этого не стала делать, но Бернар хочет, чтобы Макс усыновил его. Они очень привязаны друг к другу.

— Ах, как это трогательно, дорогая! Какие возвышенные чувства! Как благородно со стороны твоего жениха! Кто он? Тоже человек искусства?

— В какой-то степени, — усмехнулась Эдит. — Учитель астрономии, так сказать, звездочет.

— Диди, пожалуйста, познакомь меня с ним! Он ведь наверняка умеет составлять гороскопы. Послушай, ты хотя бы попробуй божоле! Ах, я так счастлива видеть тебя снова! Один глоток! Совершенно изумительное! Я бы сама выпила все до капли, но боюсь, усну рядом с малышками. Ах, они такие милые! Представляешь, я всегда засыпаю от бокала вина. А ты?

Эдит пробурчала что-то в ответ; Мишель не расслышал. И чего я так разволновался? — подумал он. Совершенно невинная болтовня, а мне чудится заговор. Действительно, просто совпадение, они определенно не виделись много лет. К тому же, зная Эдит, трудно поверить, что она регулярно общается с этой дурой. Сейчас схожу за подгузниками в гардеробную, и можно будет вернуться к покинутым блюдам итальянской кухни. Полин так рада вновь оказаться на людях! Вполне понятно. Только бы Эдит не начала опять демонстрировать свой несносный характер!

Мишель повернулся и уже сделал шаг по направлению к гардеробной, как вдруг Мадлен сказала:

— А у нас с Мишелем обязательно будет настоящая свадьба!

Он остолбенел.

— Это просто провидение, Диди, что я попала именно в его семью! Я безумно счастлива! Вижу его каждый день. Естественно, нам обоим приходится скрывать свои чувства. Конечно, дорогая, это очень тяжело. Но нельзя, чтобы раньше времени догадалась его жена. Надо очень осторожно подготовить ее. Сейчас она еще очень слаба после родов и так любит Мишеля. Ах, Эдит, я и не предполагала, что она такая хорошая, я просто в растерянности. Знаешь, Диди, по его рассказам я представляла Полин совсем другой. — Глубокий вздох, и поток излияний зажурчал дальше. — Наверное, это потому, что он совсем не любит ее. Совсем, Диди. Это ужасно! Лучше бы я никогда не видела Полин. Так было бы легче. А теперь я не представляю, как она останется без него. Мне ее так жалко! Но Мишель говорит, что любит только меня и надо лишь подождать, пока подрастут дети.

— А если он тебя бросит, пока они растут? — Презрительный голос Эдит прозвучал отчетливо и громко.

— Не бросит, я уверена. Мы созданы друг для друга! Вот наберусь смелости и все честно расскажу его жене. Мне кажется, она умная, должна понять…

— Да, она умная! И давно все знает и все понимает! Это ты дура! Мишель никогда не разведется и не женится на тебе.

— Диди, что ты? Что с тобой? Что ты говоришь такое?!

— Никогда! Полин этого не допустит. Ты говоришь, она хорошая, любит Мишеля? Как же! Ха! — Короткий смешок прозвучал словно выстрел. — Да она вампир! Хитрый, изворотливый вампир, который живет за счет других! Она использует людей, а потом выкидывает, как рваную половую тряпку! Еще полгода назад она все рассчитала и подослала меня следить за тобой. Ты слепая дура! Она же наняла тебя в няньки, чтобы не спускать глаз, чтобы все и всех держать под контролем!

— Ты! Ты! Ах! Ох! Ты! — севшим голоском всхлипывала Мадлен. — Выходит, ты шпионила за мной? Ты помогала ей?

— Помогала. У меня не было выбора.

— И только притворялась моей подругой? А я верила тебе, распахнула перед тобой свою душу! Как ты только докатилась до такой подлости?

— Говорю тебе, у меня не было выбора. Я была любовницей Мишеля.

Мишель схватился за голову. Собственные руки были чужими и холодными. А лицо и голова — горячими и тоже совершенно чужими.

— Я была точно такой же дурой, как ты, — безжалостно продолжала Эдит. — Долгие годы тоже слепо верила, что он разведется и женится на мне. Но он просто развлекался. Беспардонно! Развлекался и пользовался. Точно такой же подлый циник, как и его жена. И мог бы быть поосторожнее и не заводить себе еще одну подружку в том же доме. Это же надо быть таким мерзавцем, чтобы в лифте, после ухода от одной любовницы, тут же начать интрижку с другой женщиной!

— Это неправда! — крикнул Мишель.

Эдит и Мадлен посмотрели на него, как на привидение. В общем-то, он и сам был не в состоянии объяснить себе, каким образом оказался вдруг уже не на галерее, а в гостиной. То ли спустился по ступенькам, то ли как каскадер спрыгнул вниз.

— Это неправда!

Первой опомнилась Эдит и, сузив глаза, прошипела:

— Мадлен все рассказала мне!

После бурных монологов это шипение показалось Мишелю мистическим. И он бы не особенно удивился, если у Эдит вдруг выросли бы клыки и она впилась ими в его горло.

— Как в лифте раскрылся футляр виолончели, — вещала Эдит потусторонним голосом. — Как ты помог ей справиться с ним, как потом вез ее на концерт в своей машине…

— Так, Полин действительно все знает? — Его собственный голос звучал тоже странно, а со всех сторон подбиралась темнота. Это же сон, обрадовался Мишель, сейчас проснусь, и кошмар кончится.

— Во всяком случае, почти все, — презрительно сказала Эдит.

Но произнесла это как-то странно, голосом его жены. Конечно, просто мне все это снится, больше не сомневался Мишель, Эдит не умеет говорить так спокойно и уверенно. Нужно проснуться. Проснуться! Мишель с силой зажмурился и резко открыл глаза. Но Эдит не исчезла.

— Полин — моя лучшая подруга, — размеренно продолжала она. — А из-за тебя я столько лет врала ей, чувствуя себя предательницей. Подлой предательницей. — И добавила, помолчав: — Но на самом деле твоя милая женушка лишь притворялась моей подругой, медленно и верно настраивая тебя против меня. Как видишь, успешно. Ты меня возненавидел! Теперь очередь за Мадо!

Мишель отшатнулся и попятился к лестнице, ведущей на второй этаж. Эдит не мигая смотрела на него. Мадо тоже не отрывала взгляд, виновато и робко полуприкрыв лицо руками. Неестественно багровое лицо, неестественно огромными белыми руками… Сейчас я вернусь на то же самое место, и все! И проснусь, и все кончится, мучительно надеялся Мишель. Одна ступенька, вторая, третья…

— Твоя обнаглевшая Полин окончательно перестала церемониться и действует еще изощреннее. — Обвинительным приговором звучал за его спиной голос Эдит. — Назвать родных дочерей именами любовниц! Это просто неслыханная по дерзости месть за супружескую измену! Твои дочери еще в колыбели, а ты уже ненавидишь их за наши имена! Ты будешь стараться полюбить их, но не сможешь, и никогда не сможешь отделаться от чувства вины! Она манипулирует тобой, манипулирует всеми нами! Даже собственными грудными младенцами… Это чудовищно! Чудовищно! Чудовищно!..

Так… Ступени лестницы позади… Эдит прекратила шипеть! Теперь несколько шагов по галерее, и вон уже то место, где начался этот кошмар. Мишель внимательно смотрел себе под ноги: когда смотришь под ноги, сосредоточиться, а значит, и проснуться легче…

— Мишель, где ты был так долго?

На том самом «исходном» месте, там, где коридор переходит в галерею, улыбаясь, стояла жена. Огромная и вся почему-то покрытая мехом. Нет, это не Полин! Это чудовище! Стоп, все правильно: Полин — чудовище!

— Ты — чудовище! — выкрикнул Мишель и побежал прочь.

Галерея, лестница, ковер гостиной, разноцветные плитки прихожей, дверь, снова ступени… Скорее! В лицо пахнуло холодом. Скорее, скорее! Вон моя машина, обрадовался Мишель. Скорее и подальше от этого места. Здесь все чудовища… Все женщины — чудовища! И они все заодно! Хотят использовать его и выкинуть, как грязную тряпку!