Ахегаум

Глава 13

За гоблинов давали от трёх до пяти единиц опыта. Эта встреча с зелёными уродцами стала лишь первой из многих. То ли кровожадность Эш, то ли её желание получить уровень перед тем, как идти мстить, привели к тому, что гоблины на девушку сыпались каждые полчаса.

Проблема голода и жажды решалась тем, что вместе с гоблинами частенько находились их жертвы из числа аборигенов, в чьём багаже иногда можно было найти монетки с пошлой рожицей или припасы, фляги с водой. Да и сам бесконечный лес Тэнтэрии не обделял игроков съестными ягодами и чистыми ручьями. В принципе, Эш могла бы так бесконечно идти на запад или восток, истребляя гоблинов, покупая продукты в деревнях (но не кушая в трактирах) и ночуя в убежище. Она уже твёрдо знала, где и когда найдёт зелёную дверь, знала, что такое путешествие может длиться сколько угодно… Пока ей не надоест.

Однако, к великому сожалению, методика бесконечного фарма гоблинов споткнулась о неожиданный подводный камень уже через семь с небольшим часов, когда солнце зашло, а Эш получила шестой уровень. Об этом подводном камне девушку торжественно оповестила Система.

Получено 8 опыта за убийства: гоблин-дикарь 1-го уровня (5 штук), гоблин-дикарь 2-го уровня (3 штуки)

«Итак, опыт уменьшился до единицы независимо от уровня гоблинов. Сутки с момента встречи с сукой-демоницей ещё не прошли, так что штраф на опыт неактивен. Значит, Система штрафует меня за слишком высокий уровень. Но почему опыт уменьшился до единицы и за гоблинов первого уровня, и за гоблинов второго? Система считает не разницу в уровнях как таковую, а разделяет всех на группы уровней? Типа первый-второй, третий-пятый, или первый-пятый, шестой-десятый и так далее? Много вопросов…» — думал реинкарнатор. Тем не менее, факт оставался фактом — фармить гоблинов больше не выгодно.

«Ну всё, пора идти освобождать Шона с Лией. Надеюсь, они там за прошедший день не сильно ебанулись в плену суки-ведьмы,» — подумала Эш. На очередной развилке девушка свернула на север. Ей нужна была граница зелёной и жёлтой зоны, именно там располагалась деревня, где их с Шоном и Лией опоили и сдали в плен рыжей ведьме, вылившей на всех троих скверну.

Ночной лес не сильно отличался от дневного. Он, конечно, был куда темнее, но с заходом солнца отовсюду повылазили светлячки, служившие вполне приемлемым источником освещения. Ещё в ночном лесу было куда тише.

«Всё для удобства игроков, да? Всё же этот мир насквозь искусственный…» — подумала Эш.

В деревушку, не окружённую частоколом, Эш проскользнула незаметно. Дошла до таверны, открыла ещё не запертую дверь… Внутри оказалось пусто и почти светло — горела пара ламп. Недостаточно светло, чтобы трактирщик узнал гостью.

— Кого там принесло на ночь глядя? — спросил знакомый Эш голос опоившего их с Шоном и Лией ублюдка.

Рывок вперёд. Бег. Прыжок, прежде чем абориген успел среагировать. Кольцо на среднем пальце правой руки превращается в копьё. Летящий на трактирщика чёрный силуэт хватается за древко двумя руками, и крутанув оружие, бьёт мужчину древком по лицу. Крича и матерясь, крепко сбитый бородатый мужчина со сломанным носом падает на пол, роняя кровь и выплёвывая зубы. А в горло ему уже упирается остриё копья.

— Где ведьма? — спрашивает стоящая над трактирщиком девушка во фривольном наряде.

Девушка, которую трактирщик, наконец узнаёт. И от которой у него мурашки бегут по спине.

— Ы… Э-э… Я не… — бормочет мужчина.

— Значит так, говна кусок, ты либо сейчас рассказываешь мне, где рыжая сука-ведьма, которой ты нас с друзьями продал, опоив сонным зельем, либо я тебя кастрирую, заталкиваю твои яйца тебе в глотку, и иду искать твоих ближайших родственников. Усёк?

Мужчина усёк. Мужчина рассказал. А Эш получила ещё одну единичку опыта и отправилась в указанное место…

Система настойчиво мигала очередным уведомлением, но Эш не отвлекалась на неё. Сейчас девушка вела себя так, словно была лазутчиком на вражеской территории. Что в общем-то было не так уж и далеко от истины. Искомая ведьма жила в самой деревне, в неприметном домике на окраине. Под этим небольшим домиком располагался куда более обширный подвал, где ведьма и держала подопытных.

Безопасностью, однако, хозяйка дома не озаботилась вообще. Видимо надеялась, что деревенские её не сдадут если что-то случится. Или просто была слишком тупой и самонадеянной. В любом случае к ведьме домой можно было просто зайти, и просто постучать в люк в полу, ничем не прикрытый. Но хотя бы закрытый…

— Кто там? — раздалось с другой стороны люка.

Эш задумалась. И не придумав ничего лучше, просто постучала ещё раз.

— Тревор, ты что ли, балда? Я же говорила, три стука! — раздался недовольный голос, и люк открылся.

Когда ведьма поняла, что это не Тревор, ей в грудь уже вонзилось копьё. Труп рыжей красотки (реинкарнатор не мог не отдать должного её внешности) скатился по деревянным ступеням вниз. А затем засиял и исчез. Но вот одежда — повреждённая и окровавленная — осталась на полу. Похоже, у этой ведьмы не было привязки имущества, о которой говорил тогда «светлый».

«Побегай теперь по лесу голышом, сука,» — злобно подумала Эш и принялась спускаться, матерясь и пытаясь не поскользнуться на крови. Поиски Шона и Лии продлились недолго. Подвал состоял из трёх больших секций, в одной из них Эш и нашла парочку.

Шон, превратившийся в смуглого мускулистого качка, лежал прикованным к деревянному столу. Он был полностью обнажён, как и Лия. Девушка была тоже прикована к деревянному столу, но в её случае, он был поднят и развёрнут так чтобы пленница могла видеть Шона.

— Эш? — слабым, недоверчивым голоском спросила Лия, увидев брюнетку.

— Ага. Так, бля, где ключи от ваших кандалов-то…

— Что с этой… Этой… — Лия, кажется, не могла подобрать нужный эпитет.

— Мертва.

— Отлично! — вдруг воскликнул Шон… и просто встал, разорвав цепи, а потом голыми руками принялся сдирать кандалы с себя, а затем и с Лии.

— Так, падажжи, а в чём проблема-то была? — Эш уставилась на Шона и смогла наконец внимательно разглядеть его новое тело.

Рельефные мышцы, тёмная кожа, какие-то непонятные белые линии на руках от плеч до запястий, образовывавшие то ли просто абстрактный узор татуировок, то ли какие-то магические печати. Волосы стали светлее, почти белыми с лёгким оттенком желтизны. Глаза пылали и были полностью золотыми, без зрачков и радужек. Лицо Шона стало очень суровым и брутальным, как и его голос. А ещё у парня был огромный хуище…

«Так, отставить гормональные реакции женского тела!» — мгновенно одёрнула себя Эш и переключила внимание на Лию.

Та внешне не изменилась. Такая же хрупкая миниатюрная шатенка с небольшой грудью, длинными кудрявыми волосами и голубыми глазами, сейчас бывшими от чего-то очень грустными и одновременно злыми.

— Проблема была в том, что ведьма меня подчинила, — ответил наконец на вопрос Эш Шон, — То ли это эффект скверны, то ли какая-то магия, но я не мог сопротивляться её приказам.

— Ага, значит усыпила она тебя тогда не заклинанием.

— Нет.

— Ладно, давайте вы поищете одежду и способ сжечь тут всё к чёртовой матери.

— Сжечь? — спросил Шон.

— Да, сжечь! — воскликнула Лия, — Эта сука же воскреснет, так? Одной смерти ей мало! Нужно как можно сильнее ей отомстить! Не будет у неё больше дома и лаборатории!

Следующие полчаса троица провела, исследуя дом ведьмы на предмет ценностей и чего-нибудь легковоспламеняющегося. Последнее было найдено Лией в отдельном сундучке. В нём были аккуратно упакованы штук сорок плотно закупоренных склянок, которые Система опознала как «слабое зелье дикого пламени».

Вопреки здравому смыслу все сорок зелий было решено использовать чтобы спалить ведьмин дом. Лия была настолько непреклонна в своём желании нанести этому месту максимально возможный урон, что переубедить её не смогла даже Эш.

К ящику с диким пламенем было стащено всё полезное и около полезное, что троица решила не брать с собой. Взять с собой решили не так уж и много: две сумки различных зелий, кучу монет, два кольца, серьги и амулет (всё — артефакты), и волшебную палочку ведьмы.

С одеждой особо не заморачивались. Лия нацепила сандалии и укуталась в один из ведьминых плащей, Шон просто нашёл какую-то то ли тряпку, то ли смятую простынь, и обмотал её вокруг пояса, соорудив примитивную набедренную повязку.

Затем, от оставленного в подвале ящика с диким пламенем до порога налили дорожку масла.

— И что мы будем делать если… — начал было Шон, но тут же был заткнут Лией.

— Заткнись! — прошипела шатенка, кидая в масленую дорожку горящую свечу.

Троица сразу же рванула прочь от ведьминого дома в лес. За их спинами БУМКНУЛО. Земля дрогнула, и обернувшись, они увидели, как остатки здания проваливаются под землю.

— Ну нихуя себе, — сказала Лия с какими-то абсолютно садистскими нотками в голосе.

«Если это были слабые зелья дикого пламени, что тогда творят сильные?» — подумала Эш.

По лесу бежали прочь от деревни до тех пор, пока Лия не выдохлась. То есть, очень недолго…

— Спасибо, что не бросила. Мы у тебя в долгу, — сказал Шон.

Троица остановилась на поляне, Лия, тяжело дыша, прижалась к дереву. Вокруг летали светлячки. Было тихо, звучали лишь голоса говоривших…

— Да забей ты на эти долги, мы так никогда не разберёмся, кто кому что должен. В конце концов, ты ведь меня тоже не бросил, когда я оказалась в плену, — сказала Эш.

Шон тихо усмехнулся.

— Значит, вместе и дальше? — спросил парень.

— Пока всех это устраивает, — кивнула Эш.

— А можно мы найдём эту суку и убьём её ещё раз? И ещё? И ещё… — Лия наконец отдышалась и присоединилась к разговору.

— Да что она там с вами вытворяла? — спросила Эш, изогнув бровь.

Внезапная злобность Лии не то чтобы сильно удивляла брюнетку, но вот искреннее любопытство всё-таки пробуждала.

— Эта сука… Она скормила Шону возбудитель, и часами скакала на нём! Перед моими глазами!

— Ужасная пытка, — сказала Эш, с трудом сдержав смешок.

— Это было ужасно и унизительно, — кивнул Шон.

То, насколько безэмоционально он это сказал, практически переводило реплику в разряд сарказма.

— Да! Мерзкая тварь! Нельзя так издеваться над людьми! — Лия радовалась поддержке и кажется совершенно не замечала каменно-непроницаемого выражения лица Шона и уже почти ржущей в голос Эш.

— Моя мужская гордость была растоптана. Меня называли мясным дилдо, — так же безэмоционально произнёс Шон.

— Эш, почему ты смеёшься? Эш?!