Академик корабельной науки

У ИВАНА ПЕТРОВИЧА КОЛОНГА

Приказом по флоту мичман Крылов был зачислен в Гидрографическое управление.

Ранним осенним утром 1884 года Алексей шел в Адмиралтейство. Здесь помещалась компасная часть Гидрографического управления, в которой ему надлежало работать.

Воздух был в то утро по весеннему чист и прозрачен, и величавое здание Адмиралтейства с высокой башней посредине, увенчанной золотой иглой с корабликом наверху, четко вырисовывалось на фоне голубого неба.

Алексей смотрел на замечательное творение архитектора Захарова и думал о том, что пройдут века, а здание останется бессмертным памятником тому, кто его создал. И как бы ни была коротка жизнь человеческая, можно многое сделать, если сильно желать и упорно трудиться.

Алексей шел в приподнятом настроении. Он немного волновался. Ведь сегодня был первый день вступления его в самостоятельную жизнь. Сумеет ли он работать как следует?

Крылов прошел под аркой Адмиралтейства, повернул направо и вошел в здание. Там он прошел в компасную часть.

Иван Петрович встретил молодого Крылова приветливо. Он подвел его к магнитному компасу своей конструкции и стал объяснять его устройство. Компас стоял на поворотной платформе, которая служила для испытания компасов в лабораторных условиях. На платформе компас можно было поворачивать на любой угол и наклонять, подобно тому, как он будет поворачиваться и наклоняться вместе с кораблем в море. Все компасы, прежде чем поступить на корабль, испытывались на таких платформах, чтобы можно было заранее обнаружить недостатки компасов и исправить их.

В компасной части имелось еще несколько поворотных платформ, на которых тоже были установлены компасы. Другие компасы стояли на длинном столе, где находились также различные измерительные приборы.

Алексей внимательно слушал объяснения профессора Колонга, но то ли потому, что он немного волновался, то ли потому, что Иван Петрович значительно лучше умел излагать свои мысли на бумаге, чем объяснять устно, Крылов не сразу все понял. И только потом, сев на указанное ему рабочее место и подумав немного, он уяснил себе задачу, которую поставил перед ним Иван Петрович Колонг. Нужно было произвести необходимые наблюдения и на основе их вычислить деления нового, сконструированного Колонгом, дефлектора — прибора, служащего для измерения действующих на стрелку компаса магнитных сил, по которым можно определить девиацию компаса на корабле.

Алексей знал, что среди всех мореходных инструментов компас является наиболее важным. Имея компас, всегда можно определить направления в море и ориентироваться, по какому курсу нужно вести корабль.

С давних пор люди знали о свойстве магнитной стрелки устанавливаться по определенному направлению — одним концом на север, другим — на юг. Они стали пользоваться этим свойством для ориентировки в пути — сначала только на суше, а потом и на море. Магнитную стрелку, укрепленную на кусочке пробки или дерева, пускали плавать в сосуд с водой. После нескольких колебаний стрелка устанавливалась по линии север — юг. Это и был простейший морской магнитный компас.

В дальнейшем конструкция компаса была улучшена. Стрелку посадили на шпильку и прикрепили к ней круг, разделенный на части. Теперь точнее можно было определить направление, по которому идет корабль, то есть его курс. С течением времени в компас были внесены и еще некоторые усовершенствования.

Долгое время магнитный компас вполне удовлетворял требованиям мореплавателей. Правда, впоследствии было замечено, что магнитная стрелка устанавливается не точно по линии север — юг, а составляет с ней некоторый угол. Угол этот назвали склонением и научились его учитывать.

Однако с тех пор, как в деревянном судостроении стали употреблять отдельные металлические части, а затем и перешли к строительству полностью железных и стальных судов, заметили, что стрелка магнитного компаса отклоняется еще на какой-то угол, иногда достигающий большой величины. Было выяснено, что под влиянием земного магнетизма металлический корпус судна сам становится магнитом и отклоняет магнитную стрелку, искажая этим показания компаса. Явление это назвали девиацией компаса.

Девиация компасов мешала нормальному судовождению. Вследствие неверных показаний компасов происходило много аварий и катастроф судов, зачастую с человеческими жертвами.

В исследование и решение этого трудного вопроса большой вклад внесли русские моряки, особенно Иван Петрович Белавенец и Иван Петрович Колонг.

Иван Петрович Белавенец был основателем и руководителем русской компасной школы. В 1864 году он организовал в Кронштадте компасную лабораторию, где производились исследования девиации и разрабатывались методы по ее уничтожению. Впервые в мире Белавенец осуществил установку компаса на подводной лодке.

Иван Петрович Колонг был помощником Белавенца по компасной лаборатории, а после смерти последнего стал во главе ее. Он написал ряд работ по теории девиации и изобрел приборы для ее уничтожения.

Благодаря трудам русских ученых-моряков компасное дело в русском флоте стояло значительно выше, чем в каком-либо другом.

И сейчас, обдумывая полученное задание, Крылов вспоминал статьи Колонга. Вместе с тем он просматривал работу известного математика Гаусса, которую дал ему Иван Петрович. Работа была написана на латинском языке.

— Вы читаете по-латыни? — спросил Колонг. — Вам нужно будет основательно изучить эту статью и представить мне ее конспект. И каждый день показывать мне результаты ваших наблюдений и вычислений.

Вот когда Крылову понадобилась латынь, которую он учил в рижской гимназии! Хотя книжка Гаусса состояла всего из тридцати семи страниц, но разобраться в ней было не легко. Алексей Николаевич потратил много времени и труда, прежде чем перевел ее. Затем он тщательно изучил статью Гаусса. Достал также все другие работы, которые были написаны по интересующему его вопросу, и внимательно их прочитал. Только после этого Алексей Николаевич приступил к заданию.

Работа была очень важная и нужная, поэтому она выполнялась в «четыре руки» — Крыловым и Колонгом одновременно. Результаты сверялись. К январю 1885 года задание было закончено.

Это была первая научная работа Крылова, впоследствии опубликованная в журнале «Записки по гидрографии». Уже в ней проявились характерные черты научного творчества Крылова. Прежде чем приступить к решению какого-либо вопроса, он тщательно изучал все, что было сделано в этой области до него. Затем развивал свою самостоятельную теорию, давая исчерпывающее решение вопроса и доводя его до такого вида, чтобы можно было использовать для нужд практики.

Вскоре Крылов так хорошо освоил компасное дело, что, когда в компасную мастерскую прибыли офицеры для изучения новых приборов, Колонг поручил Крылову руководить ими, несмотря на то, что они были много старше Крылова как по годам, так и по чинам.

А когда Колонга пригласили выехать на миноносцы, чтобы уничтожить девиацию компасов, он взял с собой Крылова. Сначала они работали вместе. Потом, чтобы быстрее закончить задание, разделились — Колонг отправлялся на один миноносец, а Крылов — на другой. Вскоре выяснилось, что за то время, которое Колонг тратил на уничтожение девиации на одном миноносце, Крылов успевал сделать это на двух. Так получалось потому, что Крылов не добивался чересчур большой, ненужной в данном случае точности, а делал только с той точностью, которая необходима для плавания миноносцев на море.

С первых шагов своей научной деятельности и потом, в течение всей своей жизни, Крылов придерживался именно такого правила — не выполнять лишней, ненужной работы, а делать все с той точностью, которая диктуется практической потребностью.

В это же лето Колонг и Крылов уничтожали девиацию на быстроходном крейсере «Лейтенант Ильин», который вышел на ходовые испытания. Плавая на крейсере, Крылов заметил странное явление. Во время хода корабля в носовой части и по бокам его волны были небольшие, зато сзади, несколько отставая от корабля, шли огромные поперечные волны высотой около двух метров. Он не совсем понимал это явление. Над ним надо было подумать. Одно пока было ясно: волны на свое образование требуют затраты энергии. Несомненно, эта энергия доставлялась главными механизмами корабля и безвозвратно уносилась в море.

Когда работа на море была закончена, Колонг с Крыловым возвратились в Петербург. Здесь им предстояло уничтожить девиацию на корвете «Витязь», который стоял на Неве. «Витязь» готовился уйти в Кронштадт, откуда должен был отправиться в кругосветное плавание. Командиром на этот корвет был назначен Степан Осипович Макаров.

Крылов впервые увидел Макарова так близко. В белом кителе, подтянутый и строгий, он стоял на капитанском мостике и отдавал последние приказания. Крылову очень хотелось подойти и поговорить с Макаровым. Но не позволяла строгая служебная обстановка.

Вот корвет отошел от стенки и, развернувшись против Морского училища, пошел вниз по Неве и стал лихо входить в Морской канал, который вел к Кронштадту. В этот момент вдруг остановилась правая машина. Корвет круто повернуло в сторону и только благодаря искусству Макарова он не навалился на стенку канала, пройдя ее в расстоянии каких-нибудь трех метров. Когда опасность миновала, Макаров вызвал наверх старшего механика.

— Почему вы остановили машину? — спросил он.

— Она грелась.

— Без команды с вахты нельзя останавливать машину. Разве вам это неизвестно? Вы могли погубить корвет!

Крылов на всю жизнь запомнил замечание Макарова. И потом он всегда говорил молодым морякам:

— Никогда не выключайте машину без приказания с вахты. Вы можете погубить весь корабль.

Вскоре Крылов написал свою вторую научную работу по компасам, которая тоже была опубликована.

В январе 1886 года в Петербурге открылась первая в России электротехническая выставка. В ней приняли участие многие русские и иностранные фирмы. Среди различных приборов, представленных на выставке, имелись и морские. Отдельный стенд занимали приборы Гидрографического управления. По ним давал объяснения молодой мичман — Алексей Николаевич Крылов.

Неподалеку находились приборы и машины известной французской фирмы Бреге. Из изделий фирмы, представленных на выставку, особенно выделялись два прибора, сконструированные адмиралом французского флота Фурнье, — дефлектор и дромоскоп. Оба служили для определения девиации компасов на корабле. Приборы эти были очень тщательно и красиво отделаны.

Колонг и Крылов заинтересовались иностранными приборами. Крылов подробно изучил их устройство и работу. Оказалось, что дромоскоп Фурнье дает значительные ошибки в показаниях и потому для практической работы не пригоден. В дефлекторе же было сделано крупное упущение, поэтому он вообще не действовал. Но, даже если бы он и работал, все равно по своей конструкции он был значительно хуже дефлектора Колонга, принятого в русском флоте.

Крылов написал подробное исследование устройства и работы французских приборов. Статья была напечатана в журнале «Морской сборник». Но Крылов не ограничился этим. Он рассчитал, сконструировал и построил свой дромоскоп.

Это было первое изобретение Крылова. Дромоскоп Крылова отличался простотой, дешевизной и работал точно. Иван Петрович Колонг отзывался о новом дромоскопе, как о превосходном средстве для определения девиации на любом курсе.

Крылов был премирован Морским ведомством. В постановлении о премировании отмечалось большое значение прибора для практических целей. При этом указывалось, что он стоит всего семьдесят пять рублей, тогда как французский прибор — пятьсот рублей, австрийский — двести пятьдесят.

Дромоскоп Крылова получил широкое распространение в русском флоте.