Академия Горгулий. Тайна ректора

Глава 18

Выслушав его рассказ до конца, Блор ушла, забрав охранников с собой и оставив Колта в полной тишине и одиночестве подземелья. На прощание ничего не сказала, но ему и так все было понятно. Она передаст его рассказ совету правления, а те решат, достаточно ли услышанной истории для оправдания.

Впрочем, Колт и так знал, что недостаточно. Блор считала, что он не испытывает угрызений совести, не раскаивается в содеянном и уверен, что обстоятельства его оправдывают, но она ошибалась. Ему просто было не свойственно демонстрировать подобные эмоции окружающим.

И двух мнений о том, что его ждет, быть не могло. Оставалось только дождаться вердикта и исполнения приговора. И хотелось надеяться, что это не займет много времени, поскольку ждать ему, по всей видимости, предстояло здесь: в темноте, в холодной сырости, прикованным к стене так, что ни встать, ни пройтись. Даже нужду предлагалось справлять чуть ли не там же, где сидишь.

Он бы предпочел умереть в огне Ламберта. Да и вообще, за всю жизнь у него было много достойных возможностей умереть и теперь оставалось только сожалеть о том, что он не воспользовался одной из них.

Однако Колт еще не успел прочувствовать все неудобство своего положения, когда в коридоре темницы снова послышались шаги. На этот раз шли четверо, и звонкого цокота женских каблучков среди доносящихся до него звуков не было.

Вскоре у решетки камеры появились четверо стражников. Трое остались снаружи, один неторопливо вошел в небольшое помещение и после недолгого промедления заявил:

– Будьте благоразумны.

И прежде чем Колт успел поинтересоваться, что он имеет в виду, браслет цепи, приковывающей его к стене, раскрылся, освобождая руку. Сразу стало понятно: его призывали не нападать на стражу и не пытаться сбежать. Видимо, из-за опасений, что он так поступит, их пришло четверо, и это можно было считать почти оскорблением. Впрочем, он же лишен магии, безоружен, измотан недавним сражением с Ламбертом в оборотной форме и не вполне здоров. В такой ситуации четверо – это все-таки комплимент.

– Поднимайтесь и следуйте за нами, – велел все тот же стражник.

– Куда? – поинтересовался Колт, вставая медленно и двигаясь плавно, чтобы никого не провоцировать.

Неужели все решили настолько быстро? Следовало порадоваться, ведь он так и хотел, но никак не получалось. Древний инстинкт, помогавший ему выживать все эти годы, не мог смириться.

– Следуйте за нами, – повторил стражник, делая приглашающий жест в сторону выхода из камеры.

Колт повиновался. Он был не в том положении, чтобы сопротивляться.

Окружив с четырех сторон, его провели по темным коридорам к лестнице, ведущей наверх. По ней поднялись на два этажа, после чего оказались в коридоре повеселее. Здесь, по крайней мере, были окна, за которыми догорал закат. Солнце уже укатилось за горизонт, на небе осталось лишь кроваво-красное послесвечение.

Это было очень красиво, но насладиться видом ему не дали: открыли дверь одной из комнат и отрывистым жестом предложили войти. Колт снова не стал возражать, решив, что с ним изъявил желание поговорить кто-то, кто не любит спускаться в тюремное подземелье.

Однако комната оказалась пуста. Колт вопросительно обернулся к оставшимся за порогом стражникам.

– Ждите здесь, – велел тот же из них, кто говорил с ним и раньше. – Мадам Блор просила передать, что не рекомендует вам пытаться бежать. Стражам выдан приказ не брать вас живым.

И заявив это, он закрыл дверь. Вероятно, запер ее на сильное заклятие, но Колт не стал проверять. Прошлая попытка применить магию была достаточно красноречивой, а он всегда хорошо понимал с первого раза. Да и пытаться бежать действительно не видел смысла.

Вместо этого он оглянулся, оценивая новые условия. Они оказались на порядок лучше прежних. В небольшой комнате с очень узкими окнами, выходящими, как можно было догадаться, на восток, имелось все необходимое: одноместная кровать с подушкой и одеялом, маленький квадратный стол с накрытым салфеткой ужином и даже магические удобства в дальнем углу.

Интересно, ему все это досталось из уважения к прошлым заслугам перед Содружеством или из личного расположения Блор? Собственная мысль удивила: с чего он взял, что Блор к нему как-то расположена? Вероятно, ему этого просто хотелось.

На кровати, поверх одеяла, лежал комплект свежей одежды, аналогичной той, что Колт носил всегда, а у раковины в углу висели сразу два полотенца и лежал большой кусок мыла, и Колт не стал пренебрегать возможностью освежиться и переодеться. Как бы там ни было, а если он может прожить еще хотя бы одну ночь и встретить новое утро, то он предпочитал сделать это со всем доступным комфортом.

Отказываться от скромного холодного ужина тоже не стал: желудок весьма недвусмысленно заявлял о том, что его пора бы наполнить хоть чем-нибудь. А предложенное к ужину простенькое вино помогло прогнать из головы все мысли разом. Забравшись под одеяло, Колт почти мгновенно уснул.

Ему снился замок, который поначалу показался Академией Горгулий, но потом превратился в его родовое гнездо, когда-то разоренное войной и стертое с лица земли. Однако во сне оно снова выглядело как раньше, и там были все, кто когда-либо был Колту дорог: и родители, и братья с сестрами, и друзья детства, и боевые товарищи, и Лёля, и Мелиса. И Ника с Ламбертом – молодые, счастливые и влюбленные. Но особенно Колт удивился, обнаружив в своем доме Рамину Блор, мирно беседующую с Патриком Рабаном. Во сне она повернулась к нему и улыбнулась, заставив сердце забиться быстрее.

Но идиллия не продлилась долго. Свет померк, словно солнце вдруг рухнуло за горизонт, мирную тишину нарушил металлический скрежет и ритмичный топот, ветер принес запах тлена и разложения. Легионы вооруженных, лишенных страха и всяческого сочувствия мертвецов стройными рядами шагали к воротам и стенам замка, подгоняемые облаченными в темные бесформенные одежды некромантами. Те предпочитали ехать верхом на мертвых, а потому идеально послушных лошадях.

У замка не было шанса выстоять, а у его обитателей – спастись, и, охваченный отчаянием, Колт рванулся, собираясь перекинуться в горгулью, чтобы уничтожить как можно больше чужих солдат, но вместо этого проснулся, едва не свалившись с узкой кровати и запутавшись в одеяле. Кожу покрывала испарина, сердце гулко ухало в груди, пальцы рук мелко дрожали.

Ему понадобилось несколько утомительно долгих секунд, чтобы понять: это всего лишь сон, легионы смерти не стоят у порога его дома, а он сам совсем даже и не там. В комнате было еще довольно темно, но небо уже начало светлеть. В Замке Горгулий в это время его обычно навещал ложный призрак Лели, но сейчас ни у одного из окон ее не было видно. Они находились слишком далеко от мертвых земель.

Однако едва Колт расслабился, снова уронив голову на подушку и прикрыв глаза, как понял, что поторопился. В комнате был кто-то, кроме него: прятался в темном углу. Инстинкты сработали быстрее разума. Колт вскочил на ноги, сжимая кулаки и готовясь к нападению, и требовательно спросил:

– Кто здесь?

Из темноты ему навстречу шагнула женщина, в которой он вскоре разглядел Рамину Блор. Та успела переодеться в другое платье, и это говорило о том, что для нее начался новый день.

«Какая же она ранняя пташка», – не к месту подумал Колт, расслабляя плечи и выдыхая. Хорошо, что он решил спать в одежде. Предстать перед госпожой тайным прокурором в исподнем было бы крайне неловко.

– Что вы здесь делаете? – уже спокойнее поинтересовался он у внезапной гостьи.

– Пришла поговорить, но вы еще спали, и я не стала вас будить.

– А что так? Боялись причинить неудобства? – язвительно предположил Колт.

Она едва заметно качнула головой и пояснила, неожиданно улыбнувшись:

– Вы совсем другой, когда спите. Такой… спокойный, открытый, уязвимый…

– Мы все такие, когда спим, – парировал он, стараясь скрыть смущение.

– Но потом вам начало сниться что-то неприятное, – спокойно продолжила Блор, скользя по нему изучающим взглядом. – Вы заметались. Я уже собиралась вас все-таки разбудить, но вы проснулись сами. Что вам снилось?

Он вздохнул, провел рукой по лбу, вытирая остатки пота, и тихо признался, легонько пожав плечами:

– Война.

– И часто такое бывает?

– Время от времени.

– Хм… – задумчиво протянула она. – Столько лет прошло. Все давно закончилось. А вам до сих пор снится?

«Столько лет… – мысленно повторил Колт. – Сколько – столько?»

– В мире матери Ники бытует мнение, что война не закончена, пока не похоронен последний ее солдат. Мы и не пытались похоронить своих, особенно тех, кого забрали некроманты. Многие так и остались шататься по пустошам мертвых земель. Так что в каком-то смысле война наша не закончена. И не закончится никогда.

– Интересная мысль. Но я пришла не ради философских рассуждений. Я пересказала совету вашу историю, а также сообщила другие важные обстоятельства. Они посовещались и решили, что вы заслуживаете второго шанса, если ваши слова подтвердятся. А для того чтобы их подтвердить, нам с вами предстоит отправиться в мертвые земли, в Академию Некромантии, и найти доказательства существования болезни, которой якобы был поражен Патрик Рабан. Нам также стоит приложить все возможные усилия, чтобы найти лечение.

– Это безумие, – лаконично оценил предложенный план Колт. – Патрик не нашел лечения, нет причин считать, что оно вообще существует. Пойдем туда – только сами рискуем заразиться…

– Не рискуем, – перебила Блор. – С ваших слов я поняла, что Патрик Рабан заразился, потому что летал в мертвые земли в оборотной форме. Кроме вас, из нас никто оборачиваться не умеет, а вам это не позволят сделать наложенные на вас ограничения.

– Это не значит, что я не могу заразиться. Это даже не значит, что вы не можете заразиться. Но даже если так… Где и как вы собираетесь искать эту академию? Если думаете, что я знаю дорогу, то очень заблуждаетесь.

– Дорогу знаю я, – улыбнулась Блор и протянула ему свернутый в четыре раза лист бумаги, который все это время держала в сцепленных за спиной руках.

Колт недоверчиво посмотрел на нее, но бумагу взял, разложил и повернул к скудному свету из окна. Оказалось, что это некое подобие самодельной карты или, скорее, схема, показывающая расположение Академии Некромантии относительно Замка Горгулий. Примечания на полях были явно сделаны рукой Патрика: Колт узнал почерк.

– Откуда у вас это?

– Нашла в кабинете, который вы мне отвели. Карта лежала между страницами одной из книг. Не знаю, для чего Рабан ее нарисовал, но нам пригодится.

Колт только покачал головой, сложил лист и вернул его собеседнице.

– Вы понимаете, насколько самоубийственно намерение зайти в мертвые земли так далеко? Даже если предположить, что мы сможем ориентироваться по этой… схеме и не заблудимся. Там шатаются мертвецы, потерявшие связь с некромантами. Там обитают твари, призванные из-за порога. Вы не видели всего этого ужаса, потому что во время войны были еще ребенком, но поверьте мне на слово: это очень опасно.

– Поэтому вы и идете с нами. Вы видели войну собственными глазами, знаете не только как справляться с мертвецами, но и к каким уловкам прибегали некроманты. Вы будете полезны.

– Без магии? – усмехнулся Колт, складывая руки на груди. – Без возможности обернуться? Нет уж, увольте. Я не пойду туда. Лучше пусть меня казнят. Это не так страшно, как то, с чем мы можем столкнуться.

– Вы разочаровываете меня, – нахмурилась Блор. – Я была уверена, что ваша воля к жизни сильнее. Разве вы не хотите получить шанс снова увидеть дочь?

– Я очень хотел бы не только снова увидеть Нику, но и как можно дольше прожить рядом с ней, – признал он. – Но я не сторонник подобных авантюр. Думаете, я не понимаю, зачем совет вас туда посылает? Их интересует не болезнь. И не лекарство. Их интересует способ сломать печать, который Патрик предположительно нашел где-то там. Они хотят вернуть себе способность к обороту, чтобы стать сильнее Ламберта. Иначе он будет делать то, что захочет, а они этого не терпят. Разве не так?

Блор не отвела взгляд, когда он пытливо уставился на нее. И через несколько секунд ему самому захотелось отвернуться, но Колт не смог. Это было похоже на наваждение, на незнакомую магию.

Когда и почему расстояние между ними сократилось, Колт так и не понял. Это он к ней подошел или она к нему? И имеет ли это значение, когда ее грудь почти касается его скрещенных рук, когда нужно всего лишь одно движение, чтобы сгрести ее в охапку, а потом повалить на кровать.

Но откуда взялась эта мысль и само желание?

– Может, вы и правы, – наконец нарушила повисшую тишину Блор, разрушая вместе с тем и магию момента. – Но подумайте вот о чем. Ламберт тоже научился оборачиваться. И как я понимаю, регулярно летал в мертвые земли. А теперь ведет себя совершенно неадекватно. Вы, вероятно, не заметили, но я обратила внимание на его потемневшие ногти. И на то, что он вдруг начал носить свитер с высоким горлом, вероятно, пряча потемневшие вены. Он заразился, Колт. И вы почти стали первой жертвой того, что теперь управляет им. Подумайте о своей дочери. О бывшей жене. О той угрозе, которую Ламберт теперь представляет для них и для всех обитателей вашей академии. Для всего Содружества. Убить его будет сложнее, чем Патрика. И это разобьет Нике сердце. Так не стоит ли все-таки попытаться найти способ вылечить его?

Колту хотелось бы сказать, что она лжет, но он знал, что это не так. В глубине души он понял, что происходит с Ламбертом, в тот момент, как дракон пригрозил сжечь академию и обернулся на глазах у всех. Просто Колт не хотел признавать страшную истину, пока Блор не проговорила все вслух.

– Мы все равно пойдем туда, – добавила она с нажимом. – Но если и вы пойдете с нами, то получите шанс на оправдание. Я гарантирую вам прощение совета в случае успеха задания. И есть вероятность, что вы спасете жизнь жениху дочери. Так вы пойдете со мной?

– Пойду, – тихо и без энтузиазма все же согласился он.

– Прекрасно. Сейчас вам принесут завтрак. Подкрепитесь как следует.

Блор направилась к двери, унося остатки дурманящего мозг наваждения с собой. Очнувшись, Колт успел спросить:

– Вы сообщите моей дочери, что я жив? Она должна знать…

– Не думаю, что стоит. – Блор улыбнулась своей лукавой, хладнокровной улыбкой. – Мы все можем погибнуть в мертвых землях. А если выживем, но провалим задание, вас все равно казнят. Так что… не стоит ее обнадеживать. Отца достаточно больно потерять один раз. Два – это уже перебор. Не каждое сердце выдержит.

И с этими словами она скрылась за дверью, снова оставив Колта в одиночестве.