Аколит

Пролог

Умываться утром ледяной, выстуженной за ночь водой – то ещё «удовольствие». Но если простуда тебе в принципе не грозит, то постепенно можно и привыкнуть. Человек вообще привыкает ко всему как к хорошему, так и к плохому, особенно если изменить особо ничего нельзя. Поверьте, я теперь крупный специалист в этом вопросе. Меньше чем за год превратиться из ведущего менеджера по продажам сначала в охотника на монстров, потом в благородного аристократа с гербом и наследством в размере целого баронства, а теперь вот магию учу.

– Приве-е-ует, – едва не вывихнув челюсть в зевке, на автопилоте поздоровалась со мной Лада. Пятнадцатилетняя дочка наставника Мартина терпеть не могла вставать рано утром, но и откосить у неё от этой «почётной» обязанности не получалось никак. Вроде бы семья волшебников – это не городские мастеровые, которым ровно с рассветом нужно открывать лавку и мастерскую, не купцы и уж тем более не крестьяне, можно себе позволить поваляться в постели подольше… Но – единственная «сова» в семье «жаворонков» была обречена на общий режим дня. Прежде чем девушка захлопнула за собой дверь ванной комнаты, я успел обернуться и пройтись глазами по её точёной фигурке, не слишком хорошо скрытой тонкой ночнушкой. Особенно если эту самую ночнушку начать стягивать до того, как деревянная створка закроется… Не самый этичный поступок, знаю, но сделать с собой ничего не могу. Да и не хочу совершенно. Моему телу восемнадцать лет, когда ж ещё, как не сейчас, пялиться на девичьи прелести? Впрочем, вполне подойдут и более зрелые женские стати.

– Доброе утро, Арн, – приветливо поздоровалась со мной Триша. Глядя на неё, сразу становилось понятно, в кого пошла старшенькая дядюшки: тонкую талию, скромно обозначенную правильно пошитым повседневным платьем, очень хорошо подчёркивала тяжёлая грудь матери троих детей. Научиться не пялиться в открытую на это чужое сокровище для меня оказалось посложнее, чем привыкнуть к холодной воде по утрам!

– Всем здрасти-и-и! – Наружная кухонная дверь с грохотом влетела в стену, а в помещение соответственно влетела растрёпанная и чумазая комета. – О! Яйцо на завтрак, ур-ра-а!!!

Дальше последовала сцена, с постоянством регулярного астрономического события вроде восхода Солнца повторяющаяся изо дня в день.

– Сначала – руки мыть… – С чёткостью и скоростью шпаги в руках бретёра ложка на длинной деревянной ручке преградила путь к вожделенной тарелке. И ещё раз, и ещё – при этом Триша даже не оглядывалась посмотреть на среднюю дочь, продолжая возиться с кастрюлей и сковородкой.

– Пфф! – двенадцатилетняя Сара, словно волчок, провернулась на пятке и молнией метнулась к простенькой раковине республиканского производства. Раз – и рычаг крана до упора вывернут вправо, толстая струя срывается вниз… и огромной противоестественной каплей собирается в маленьких ладошках. Два – и жидкость, словно живая, слоем обволакивает руки и лицо маленького гидроманта. Три – вода, уже не такая кристально-прозрачная, собирается в идеально круглый шар… который со скоростью пушечного снаряда вылетает через дверь куда-то на улицу.

– …в ванной, – уже привычно-обречённым тоном договорила мать.

– Арн! – Егоза с двумя торчащими из причёски «взрыв на макаронной фабрике» тощими косицами нашла себе новую цель. – А что мы сегодня будем выращивать?!

– Помидоры, наверное, – прикинул я. Как объяснил мне в ещё в первый день Мартин, составляя персональную программу довузовской подготовки, растения без фатального вреда для себя выдерживают значительно более сильное и неуклюжее внешнее воздействие магии Жизни, чем животные. Это, кстати, одна из тех причин, почему от границы Шрама и вплоть до хоть как-то исследованных глубин территории магической аномалии нет монстров из трав, деревьев и ещё какой-нибудь подобной монстрофлоры. Вторая причина банальнее: растения, попавшие под изменение, сами твари Шрама и сжирают в первую очередь: ведь в них нужная им дикая магия – раз, и два – они просто тупо больше по размерам и хорошо заметны, выделяются среди более устойчивых нормальных собратьев. – Вот поедим, и загляну в тетрадку.

– Ура! Томаты! – Сара вскинула над головой сжатый кулачок. Хитро огляделась по сторонам и громким шёпотом добавила: – Главное, братик, помни: брокколи не должны выжить! Таинственная неизвестная болезнь и прискорбные перебои с водоснабжением…

Последнее было сказано «взрослым» голосом, узнаваемо напоминающим интонации Мартина.

– Я всё слышу! – пригрозила Триша. – Если я узнаю, что в королевской теплице гряды с капустой засохли в третий раз подряд…

– Будет применена страшная магия половника! – округлив глаза, опять громким шёпотом сообщила мелкая. – О! Сеструха-а!

– Привет, – буркнула несчастная «сова», которой, в отличие от меня, соприкосновение ледяной воды с лицом и другими частями тела ничуть не помогло. Тем не менее, страдалица регулярно подвергала себя этой процедуре перед тем, как переодеться, потому что если пропустить день и не втереть в её длинные тёмные волосы холодный травяной отвар, то они потеряют вьющуюся структуру. А это будет катастрофа, просто катастрофа и конец света – ну, вы понимаете.

Однажды я уже наблюдал со стороны за подобным событием: Лада чем-то умудрилась обидеть сестру, что само по себе было непростой задачей, и получила практически «мгновенную карму» в обратку следующим же утром: Стихия Воды как никакая другая подходит для диверсий, а вытянуть жидкость из закрытой фляги и заменить на похожий по цвету раствор, судя по всему, чая с глиной (надеюсь, там больше ничего интересного не было) – вообще, как два пальца. Потом было эпическое заламывание рук, рыдания, завывания, отказ покинуть дом, даже выйдя во двор – ведь соседи сверху же увидят, и этот позор она не переживёт!

– А вот и мы! – Опять в дверь со стороны улицы зашёл Мартин, подталкивая перед собой восьмилетнего сына. Маг и его отпрыск были одеты в одинаковые красные робы – только Вик, разумеется, носил одеяние по размеру. Совершенно по закону носил, потому что четыре месяца, как прошёл свою манифестацию.

– Мам, мам, у меня получилось! – Ребёнок явно устал, но не похвастаться было выше его сил. – Смотри!

В воздухе над сведёнными чашкой ладонями будущего пироманта зажёгся тусклый огонёк, который немедленно начал подниматься вверх… и тут же пшикнул, пробитый навылет тонкой водной струёй.

– Эй, ты!

– Спички детям не игрушка, – важно заявила заскучавшая было Сара. Спички, кстати говоря, были ещё одной статьёй экспорта республики. А то тут рыцари да герцоги до сих пор бы с огнивом в кармане рассекали. Недавно, поднапрягшись, кто-то в одной из южных сатрапий начал производить аналог. Дорогой, капризный, чреватый то самовоспламенением, то, наоборот, полной неспособностью родить пламя – зато свой. Злые языки говорили, что без Белой Церкви, хоть так попытавшейся насолить Лиду, тут не обошлось.

– Стукну, – неуверенно предупредил мальчик.

– Ага! – словно выпущенный из невидимой катапульты снаряд скатилась с лавки мелкая волшебница. – Пэвэпэ – или зассал?!

На самом деле, конечно, добрая девочка Сарочка выдала другую жаргонную фразочку, аналогичную по общему смыслу, но дословно моим подсознанием воспринимаемую как набор тарабарщины. Похоже, у моего предшественника не было возможности окунуться даже краешком в блатную вокабулярную среду, скорее всего, как я полагаю, характерную для городской преступности.

А, ну да, вы, конечно, уже знаете или как минимум догадались: я попаданец, и тело мне в этом мире досталось чужое. Тело проболевшего всё детство зануды и неумехи Арна Бертрана Миракийского, на момент моего попадания меньше суток как гражданина Великой Свободной Республики Лид, начинающего рабовладельца и будущего охотника на монстров. Мать моего предшественника, мастер Жизни Лилиана Миракийская, скорее всего, оставила младшему своему сыну исчерпывающие инструкции, что и как делать, да вот беда: личных воспоминаний мне по наследству не досталось, а от записей – только горстка пепла в остывшем камине. Хорошо хоть, с языком и прочими базовыми вещами – вроде умения держать вилку в правильной руке – сложностей не возникло, потому что проблем и так было куда как выше крыши. Выжить, например, потому что для натурализовавшихся мигрантов у республики была только одна возможная работа: таскать каштаны из огня, пардон, разбирать местных смертельно опасных тварей на магически активные органы. На самом деле это, скорее, аналог работы шахтёром, вот только руда такая, что может не только упасть на голову и убить, но и скушать вместе с сапогами и всем снаряжением, если чуть зазеваешься…

Дальше было много чего, но вот наконец мне вроде как удалось приступить к учёбе на мага. Более того, повезло заполучить в качестве наставника родственника Арна, дядю, если точнее, и – о чудо из чудес! – он не стал брать у меня деньги за это. Поверьте, на фоне остальных моих новоявленных родственников встретить нормального человека было действительно событием из ряда вон[1].

– Сара! – Триша наконец обернулась.

– Дети! – одновременно с ней воскликнул только собравшийся вымыть руки отец семейства.

Бац! Красно-голубой клубок мгновенно распался, превратившись в двух невинно улыбающихся, трогательно держащихся за руки ангелочков.

– Мам, мы играли, – хором выдали они. – Чуть-чуть.

И тут же чинно пожали друг другу руки: жест, как я уже знал, в этом мире распространённый только среди уличных бойцов. Наряду с жонглёрами, фиглярами, бродячими артистами и прочей подобной шушерой эти драчуны-за-деньги являлись одним из столпов городской индустрии развлечений для простолюдинов.

– Манеры! – Женщина закатила глаза.

– Мам, я посуду помою! – хитрая неофит точно знала, какое себе «наказание» выбрать. С другой стороны, попробуйте помыть посуду каждый день по три-четыре раза в холодной, пусть и проточной воде, когда моющая алхимия, аналог земных «одна капля растворяет жир на целом противне», стоит едва ли не своего собственного веса в золоте в прямом смысле этого слова. Невольно начнёшь ценить добровольную и совершенно бесплатную помощницу. Тем более что слуг в этом доме не держали в принципе.

– Руки сначала помойте, оба! В ванной, – уже в закрывшуюся дверь бросила Триша и горестно вздохнула, услышав победный клич: «Три-два! Я тебя опять сделала, мелкий красный гном!»

– Да ладно тебе, – убедившись, что младшие дети его не слышат, попытался успокоить жену маг. – Себя в детстве вспомни. Неужели ты тайком от родителей не пробиралась поглядеть на представление уличных актёров или бойцов?

– Я, по крайней мере, не орала вслух бандитские фразочки и не повторяла всякие жесты. – Мать троих детей снова отвернулась к плите: когда вместо газа или электричества в ней горит минеральное топливо, лучше не зевать. Особенно зная, сколько это самое топливо стоит в городах. Пусть семья мага и была весьма обеспеченной, даже по меркам многих купцов «серебряного города», но жена Мартина, как и всякая порядочная хозяйка, старалась заботиться о как можно более эффективном вложении и использовании каждой доступной медной монетки. – Они же во дворце каждый день бывают, с его величеством едва ли не каждую неделю пересекаются. А ну как ляпнут там такое?

– Послушала бы ты местных «благородных». – Пиромант изобразил руками кавычки. – Волновалась бы о том, что дети у них нахватаются не тех слов и выражений.

– Ну ты меня, конечно, просто шикарно успокоил, – с сарказмом ответила ему супруга. Милые они…

– Руки вымыли! – Вернувшаяся парочка предъявила к досмотру верхние конечности, не дожидаясь очередного понукания.

– Допуск за стол предоставлен, – донельзя официальным тоном сообщила им мамаша.

Триша, сама не являясь магом, работала администратором при Варнавском центре накопления, обработки и распределения информации. Подобные структуры, поддерживаемые на балансе сообществом магов в целом, были далеко не во всех столицах королевств – только в самых крупных городах. И работали там в основном как раз вот такие вот лишённые дара, но рождённые и выросшие в семьях волшебников мужчины и женщины. В основном женщины, конечно. Без компьютеров, полагаясь только на картотечные системы и собственную память, сортировать и анализировать разрозненную информацию, приносимую как магами лично, так и иными путями – это адский ад. Нужен воистину особый склад характера и ума, чтобы справляться. Триша справлялась. При этом она считала свою должность едва ли не синекурой по сравнению с похожей работой в университете Нессарии. Что ж, однажды пообщавшись с тамошними чиновниками от образования, я даже склонен был согласиться… Да, занималась эта межгосударственная полуразведка – полусправочное бюро разными вопросами, но создавалась всё-таки с одной целью: для поиска и подбора кандидатов в новые ученики – оттого и такая децентрализованная структура.

Пока младшие рассаживались, а мать семейства при посильной помощи отца раскладывала еду по тарелкам, Лада состроила одухотворённое выражение на лице, словно решала некую сложную задачу… и с протяжным вздохом принялась разматывать накрученное на манер тюрбана полотенце на голове.

– О не-е-е-ет, опять, – закатила глаза её сестра. – Мам, она опять делает Волосяной Ветер за столом! Скажи ей!

Старшая дочь Мартина, не реагируя на внешние раздражители, склонив голову набок, расправила как могла аккуратно свои длинные мокрые волосы, заставив их свеситься тяжёлой волной. Свела руки так, чтобы пряди оказались между ладонями – и плавно повела от корней вниз. Скатерть, словно живая, затрепетала свесами, по кухне загулял пахнущий травами, перебивающий запах еды сквозняк.

– Сарочка, Ладушка ведь тебе совсем не мешает. – Пиромант выставил перед детьми одну за другой несколько тарелок, последней поставил свою и сел сам.

– Мешает, – надулась мелкая. – Я вчера опять её волос в своей тарелке нашла. А позавчера – два!

– Но не ходить же ей с мокрой головой? – рассудительно ответил ей отец. Триша выставила свою часть тарелок, одна из которых досталась мне, и начала раздавать столовые приборы. В этом споре она демонстративно не участвовала, и я прекрасно понимал почему. С одной стороны, использовать свою магию как фен, когда все едят – как минимум некрасиво, но с другой – средневековая плита вовсе не благоухает при работе, да и пепел с золой, какая бы хорошая вытяжка ни была, всё равно понемногу проникают из топки в помещение. Сейчас всё это, а также пыль и другая сухая грязь под контролем аэроманта в прямом смысле вылетали в трубу, взамен оставляя приятно пахнущую свежесть.

– Пфф, я могу то же самое сделать за две секунды – раз, и всё. Ну ладно, не за две, за пять! – Не глядя пробив дыру в скорлупе сваренного всмятку куриного яйца, гидромант-неофит вылила содержимое в свою порцию риса с овощами и мясом. В прямом смысле «королевский завтрак», потому что достать свежие овощи в Варнаве сейчас можно было только в одном месте – в теплице при дворце. Конечно, можно было ещё заказать поставку зелени из Лида у гильдии торговцев, но тогда цена за обычные кабачки, зелёный лук и свежие огурцы получалась настолько заоблачной, что даже монархов начинала душить жаба! К счастью, у правителя Эпии был придворный чародей, способный в числе прочих своих умений наладить и поддерживать работу такого сложного по местным меркам инженерно-технического сооружения, как зимний сад. А уж когда у пироманта стали подрастать маленькие одарённые помощники…

– Когда ты немного повзрослеешь, дорогая, ты поймёшь, почему женщине нужно проводить косметические процедуры по всем правилам, от и до, – с намёком глядя на причёску Сары, с улыбкой подсказала Триша.

– Фрр-р! – Набивший полный рот гарнира Вик проследил за взглядом матери и прыснул, отправляя в полёт многочисленные рисины. Поскольку смотрел он на среднюю сестру – с предсказуемым результатом. Реакция у Сары оказалась на высоте, она успела заслониться рукой, и потому большая часть снарядов её не достигла. Хладнокровно отклеив белое варёное зернышко от щеки, гидромант провела рукой по волосам, потом повернулась к брату и беззвучно проартикулировала: «Ты – труп». Не без помощи отца справившийся с салфеткой младший пиромант немедленно состроил скорбную физиономию (насколько получилось) и едва ли не уткнулся носом в тарелку.

– Я и так красивая, без всяких там, – проведя акцию устрашения, с достоинством ответила родительнице девочка, покрутив в воздухе вилкой для иллюстрации. – Вот Арн подтвердит.

– Красивая, – согласился я, ничуть не покривив душой. По мордашке двенадцатилетней девчонки было отлично видно, что скоро она будет выглядеть ничуть не менее сногсшибательно, чем старшая сестра. – И причёска у тебя очень… авангардная. Просто общество ещё не доросло, чтобы это оценить.

Я, кстати, серьёзно. Попади девочка прямо сейчас на Землю, в Японию, уверен, местные фанаты этого их «аниме» пачками бы начали падать вокруг прямо на улице – настолько эталонно-художественно выглядел результат упомянутого стилистического подхода к волосам – «дегидратация после мытья за пять секунд». Разве что в розовый покрасить осталось, но я скорее язык проглочу, чем скажу это вслух. И так не очень-то понимаю, как мой, похоже, единственный вменяемый родственник в этом мире ещё не сошёл с ума от этого каждодневного бедлама, а уж если я ещё и своё «прогрессорское» влияние приложу…

– Братух! – Сара аж крокодилову слезу пустила, не поленилась. – Я знала! Знала, что ты за меня!

– Хф, – почти беззвучно прокомментировала это заявление Лада. Ой, зря-а…

– А тебе, сеструха, надо не с волоснёй маяться, а платье, как у принцессы Виолы, замутить, – доброжелательно отозвалась гидромант. – Всё равно этот твой сынок пекаря не может поднять глаза выше твоих сисе…

– ФФУХ! – порыв ветра вовсе не ласково стеганул по помещению, заставив тонко зазвенеть подвешенные на гвоздиках половники, ножи и прочие лопатки и завибрировать оконное стекло. Завыло погасшее было, а теперь вновь раздутое пламя в топке духовки. Лада резко отодвинула тарелку, порывисто вскочила и со злым лицом стремглав скрылась в коридоре.

– Сара… – Отец семейства покачал головой.

– А чего? Мама же уже говорила, что какой-то там ремесленник, пусть и прижившийся в «серебряном», будущей магессе не пара, – без всякого раскаяния заявила неофит.

– Я не так гово… – Мать нахмурилась. – Так, ты что, опять подслушивала?!

– Спасибоянаеласьмампосудазамной! – в одно слово протараторила двенадцатилетка, колобком выкатываясь из-за стола в сторону уличной двери. – Встретимся во дворце, пап!

– С каждым годом это становится всё сложнее, – в пространство пожаловалась Триша.

– Ничего, скоро уже вырастут, – преувеличенно бодро сообщил ей пиромант. – Ещё будешь с ностальгией вспоминать. Чуть-чуть осталось потерпеть.

– Ты сам-то веришь в то, что говоришь? – тем не менее ласково улыбнулась супругу женщина.

– Конечно! – Оптимизм Мартина можно было перебить только ядром из катапульты, и то – сомневаюсь. – Вон, посмотри на Арна: восемнадцать лет – и уже никаких проблем.

Я подавился последней ложкой завтрака и закашлялся. Никаких проблем, о да. Совсем никаких!

…Уже выходя из кухни, я услышал, как что-то усиленно обдумывающий Вик, помявшись, спрашивает у отца: «Па-ап, а почему сиськи лучше, чем волосы?»

– Больше!

Я одной рукой дотронулся до основания травянистого стебля, вторую укладывая на плод. Вегетативное тело растения[2] состоит из разных типов клеток, и конкретно за подачу воды отвечают те, что находятся в корнях. Так устроена любая травинка, так устроен вот этот томатный куст, и так же всё происходит в дереве-гиганте: вверх вода подаётся лишь усилиями корней. Именно корни я сейчас и стимулировал Жизнью, заставляя качать живительную влагу быстрее. Источник влаги – шар примерно ведёрного объёма, от которого словно пуповина отходила вниз, к земле – без особых усилий удерживала Сара. Не просто удерживала, а подпрыгивала на месте, азартно выкрикивая:

– Ещё больше!

Плод, а именно помидор, довольно быстро рос в размерах и медленно желтел. Если не заставить накачанный (во всех смыслах) магией овощ зреть параллельно росту, то зелёный продукт просто сгниёт на корню – у куста не хватит ресурсов без допинга завершить процесс. Но если заставить созреть раньше задуманного – то расти томат больше не будет, хоть тресни. В предыдущую попытку я наконец всё правильно рассчитал, но не учёл одного: спелый плод просто лопнул под собственными весом.

– Ух! Арн! Получается, получается!

Теперь мне пришлось дополнительно взять под контроль не просто деление клеток внутри овоща и их рост, а выделить среди тканей ту, что образует в помидоре структурные элементы, то есть, согласно университетскому справочнику Мартина, склеру. По мере созревания склера истончается, потому созревший помидор с тонкой кожицей и мягкий, а недозревший – твердый. То есть твёрдую часть надо заставить вырасти с запасом. Скажу так, мне пришлось взять у пироманта мощную бинокулярную лупу, им в свою очередь отжатую у дворцового ювелира, чтобы методом проб и ошибок на срезе зелёного овоща Стихией Жизни нащупать и понять различия между типами клеток.

Та ещё работёнка, хочу сказать – но избежать этого было никак нельзя. Суть обучения неофита до состояния, когда его сможет принять к себе маго-ВУЗ – это полноценный базовый контроль над своим основным инструментом и базовое же понимание, как этот инструмент, то есть подвластная Стихия, работает.

– Всё. – Я оторвался от процесса и вытер пот со лба.

– Ю-хуу! – Водное лезвие аккуратно отделило плодоножку, после чего лишнюю воду девочка просто выкинула. Но не абы как, а так, чтобы суперкапля размоталась в воздухе в водяную дорожку и выпала каплями вдоль грядки. – Королевский повар будет в восторге!

– Сомневаюсь. – Я посмотрел, как Сара, взяв в руки супертомат, пытается прикинуть вес. – Размер – это ещё не всё, а о вкусе я ничего сказать не могу.

– Да пофиг, главное – водрузить посреди блюда, чтобы его величество в очередной раз мог похвастаться своими чародеями, – любуясь результатом, совсем по-взрослому заверила меня двенадцатилетка.

– Ваше магичество, господин Арн! Вас изволит искать его магичество господин Мартин! Он в Башне Химер вас ждёт, – дворцовый слуга, опасливо высунувшийся из-за двери во внутренние помещения дворца, убедился, что никакого страшного колдунства прямо сейчас не происходит, но проинформировать меня о поручении предпочел всё равно оттуда.

– Иди, – отправила меня двоюродная сестренка. – А мы с этим красавчиком-томатом сейчас навестим кухню… и горе поварам, если у них не окажется достойной мены!

Хищный оскал на милом, ещё хранящем следы детской пухлости личике смотрелся особенно пугающе. Сейчас кого-то раскулачат по полной программе: так созвучное земному имя Сарочке ну очень подходило.

Башню Химер правильнее было бы назвать станцией воздушной почты. Слово «голубятня» тоже подошло бы – назначение было абсолютно тем же, да и принцип работы совпадал. Высокое каменное строение, наверху – открытые площадки для старта и посадки летающих почтальонов, там же – места для их отдыха и кормушки, а ниже этажом – склад для пищи. Кстати, в отличие от голубей химеры во время отдыха и питания не гадили совсем, не распространяли неприятные запахи и вообще вели себя максимально комфортно для пользователей. А ещё каждая пернатая или перепончатокрылая тварь могла, в зависимости от модели, поднять от пяти до двадцати килограмм корреспонденции.

Логику местного монарха тоже легко было понять: есть маг буквально-таки на все руки (и на окладе, а не на сделке, что самое главное!), есть магически созданные химеры. Ну очевидно всем и каждому, что первый просто-таки рождён, чтобы отвечать за вторых! Опять же, полученное в Лиде образование позволяло Мартину чуть лучше выпускников других ВУЗов находить с летающими почтальонами общий язык.

У скорой воздушной почты только один, пожалуй, существенный минус: просто так человек со стороны даже с деньгами, даже с дворянским статусом воспользоваться ей не сможет. Например, у того же герцога Эдмонда де Берга в распоряжении была ровно одна химера, позволяющая, в случае чего, срочно оповестить Зара Шестого или переслать корреспонденцию для дальнейшей отправки. Разумеется, просто так письмо даже самого верного подданного никто в здравом уме не пересылал: содержание перлюстрировалось тайной службой, и только после этого принималось решение. В сложных случаях решал сам монарх лично. Исключение было ровно одно: послания, запечатанные сургучом с оттиском Белого Меча.

– Держи, – протянул мне конверт наставник. Он немного помолчал, потом осторожно добавил: – Ты знаешь, я человек очень широких взглядов, в том числе не разделяю… мм-м, наш цеховой скепсис по поводу Белой Церкви и её клириков. Но… у тебя точно всё хорошо в этом вопросе?

– Просто переписка с близкой подругой. – Я быстро просмотрел четыре плотно исписанных от руки с двух сторон листа. – Дать почитать, дядя?

Разумеется, ничего такого послание Маши не содержало: кто бы ей позволил запечатать и отправить письмо самой. Самое важное было в том, что письмо вообще было. Потому я с лёгким сердцем отдал листы замешкавшемуся с ответом мужчине. Это, кстати, было уже второе письмо – первое я получил почти сразу же, как только отправил ей свой новый временный адрес чуть больше месяца назад. Тогда же, сразу как убедился, что ответное письмо не попадёт не в те руки, отправил весточку и Роне: вот в республике проблем с передачей сообщения между разными почтовыми службами не было. К моему огромному облегчению, хоть у эльфийки всё обошлось без перемен: девушка скучала, вышивала, гуляла по Миракии и «немножко научилась играть на банджо». Фух! Прямо на душе легче каждый раз становилось, когда я об этом вспоминал.

Тем временем по мере чтения брови пироманта всё сильнее и сильнее стремились вверх. На середине второго листа мужчина оторвался и со странным выражением лица отдал бумаги мне.

– Твоя… подруга, – маг аж запнулся, подбирая слова. – Очень незаурядная личность. Два взыскания и три поощрения за месяц…

– Главное, что баланс положительный. – Не думаю, что мою улыбку сейчас можно было назвать доброй. – Маша справится. Она мне пообещала.

В лагерях подготовки боевых офицеров гвардии церковников – я про крепости-монастыри Светлых Рыцарей сейчас, если кто не понял, – была принята своеобразная система мотивации курсантов. Куролесить в некоторых пределах можно было, в принципе, сколько угодно, главное, своевременно «закрывать» свои художества одобряемыми местным начальством действиями. Иначе жить будешь исключительно на кухне, очищая картошку, и на воротах, служа яркой и блестящей приманкой для тварей, нет-нет да заглядывающих к стенам крепости-монастыря от близкой границы Шрама. Если же количество незакрытых залётов превышало пороговое значение, добрые наставники, поголовно одарённые, проводили на нерадивом кадете ритуал очищения, на фиг удаляя из сознания и организма будущего доблестного служителя Света всё, что мешало учёбе. Кстати говоря, это мне рассказал тоже Мартин, человек воистину широкого кругозора.

– Знаешь, я иногда забываю, что с момента, когда ты постучался в дверь нашего дома, прошло всего два с половиной месяца, – признался мне родственник. – Мы никогда не были особо близки с Лили, дружили в детстве, но не более того. А к тебе Вик тянется, как к старшему брату, я вижу, Сара вообще души не чает… да и мне ты не чужой. Извини, если лезу не в свои дела: ты-то уже взрослый и способен сам решить и постоять за себя. И прости, что раньше никак не участвовал в твоей судьбе. Сестра всегда была… своеобразным человеком, но эта её последняя выходка… Если бы я только знал!

– Видимо, мама решила, что бытиё охотником пойдёт мне на пользу, – развёл руками я. – Может, она и была права? Прошло всего девять с половиной месяцев, как я принял гражданство, а столького уже добился.

– Это всё равно был не повод оставлять тебя практически без средств к существованию, – дёрнул щекой пиромант. – Если она куда-то умудрилась спустить все сбережения, то почему не отправила сразу ко мне? Даже адреса тебе на всякий случай не оставила. Да и мне за последние четыре года могла хотя бы пару строк о тебе черкануть!

– Она так и не ответила тебе на письмо, да? – на всякий случай уточнил я.

– С каждой трансконтинентальной химерой в университет приходит по килограмму отчётов, написанных её рукой, но пару строчек родным отписать – нет, на это времени у Лилианы не нашлось, – покачал головой маг. Он провёл рукой по лицу, словно стирая негативные эмоции, и с усилием перевёл тему: – Хотел тебя предупредить утром, но к слову как-то не пришлось. Через полтора месяца мы едем в Лид: ты, я и Лада…

– То есть, я всё-таки готов поступать? – не сдержав волнения, перебил наставника я.

– Как ни удивительно, но да, готов. – Помнится, ещё два месяца назад Мартин категорически утверждал, что даже гению потребуется после манифестации несколько лет на обучение. Ну ладно, не лет, но год точно. И – вот сюрприз! – Скажу больше, я смог договориться по оплате за первые два семестра обучения: хватит той суммы, которая у тебя осталась. Дальше придётся где-то изыскивать средства самому, потому что брать хотя бы взаймы у нас ты категорически отказался…

– Я справлюсь, дядя, – уверенно отозвался я. Да. Да! Мне всё-таки удалось сделать это! Чудом не влипнув в крупные неприятности и едва не потеряв близкого человека, почти ничего не выгадав от поездки за наследством, я, тем не менее, всё-таки добился главного. Я. Стану. Аколитом! Ну а потом… потом всё зависит от меня. Но – именно от меня, а не от счастливого стечения обстоятельств, положения звёзд на небе и благорасположения «больших людей».