Аконит

Глава 5. Андердог

Я буду помнить всё, что натворила,

Пока была тобой любима.

Была я самой верной, преданной тебе,

Отныне покорюсь своей судьбе…

Сны — это яд. Они отравляют мысли. Отравляют дни и мешают думать. Я не отдыхаю, а горю клетками, частицами, плотью, да самой сутью! И не могу никому ничего сказать. Не могу поделиться своими страхами, кошмарами, жуткими видениями, всем, чем наполнены мои дни. Словно попала в ад и только один… человек не даёт окончательно сойти с ума.

Лико приезжает каждый день. Он пытается помочь справиться с прошлым, рассказывает понемногу о волках и о том мире, в который попала так глупо.

Когда уехала из Ангарска, осознала в каком тесном мирке жила до этого. Я ехала поездом, из окна наблюдая за огромной необъятной страной, в которой мне повезло родиться. Приехав в Москву, ошеломлённая, напуганная невероятным количеством людей, была сбита с ног в буквальном смысле и потребовалось несколько месяцев прежде чем привыкла к метро, к огромным очередям в магазинах, к невнимательным и быстрым пешеходам, многокилометровым пробкам, шумным компаниям и просто — к людям.

Мир расширился, и я была готова к тому, чтобы увидеть, что ещё есть на этом свете, какие люди живут в других странах, а какая там природа, еда, достопримечательности. Мне стало интересно, и я готовилась к тому, чтобы однажды отправиться в своё «великое» путешествие.

Но я и представить себе не могла, сколько на самом деле существует миров.

Их столько, сколько звёзд на небе, и они разделены на группы, условно представляющие собой ожерелье похожее на ловец снов. Ничего не известно о других ожерельях кроме того, что они существуют. А наше связано огромной сетью порталов, где условным центром считается человеческий мир. И состоит из тринадцати миров, каждый которых населён определённым видом оборотней.

От самых фантастических до таких, как Лико и Кай. Волки, лисы, птицы, рептилии… есть мир, населённый драконами, мир огненных джинов, ледяных великанов, мир фей. Мир насекомых, мир кошек, подводный мир и мёртвый мир, в котором никого нет.

Когда-то они все были связаны плотной сетью, но тысячелетия назад случилось вымирание, называемое Дикой охотой, из-за которой исчезли драконы и некоторые другие виды. Сейчас остались только воспоминания о том периоде, а что правда — неизвестно.

Последствия аукаются до сих пор — представители других миров почти не посещают мир людей, избегая волков, обвиняя их в случившемся. Да и волки только совсем недавно снова начали пользоваться порталами и переходить в мир людей.

К несчастью для последних.

* * *

Потребовалось время, чтобы привыкнуть к новому месту в мире. К новой роли, к новой жизни. Чтобы привыкнуть жить другим человеком. Привыкнуть быть одной.

И каждый день задаваться вопросом — что будет дальше? Он найдёт меня сегодня или завтра? Или послезавтра, через год, десять лет, когда? Задаюсь этим вопросом вот уже восемь месяцев и пока нет ответа, продолжаю постоянно вглядываться в лица, боясь увидеть его.

Мне ко многому пришлось привыкнуть. К тому, что теперь вздрагиваю от любого шороха, от любой неожиданности, будь то упавшая книга или слишком громкий смех за окном. Привыкнуть к тому, что частенько просыпаюсь с криком от бесконечного повторения во снах, от воспоминаний, от ощущения полнейшей беспомощности и даже зависимости.

Моя жизнь мне не принадлежит.

И это не изменилось после побега. Просто теперь понимаю, что к чему. Понимаю, что люди, которые вытащили с того света, имеют власть надо мной. В их руках моё будущее и настоящее. И пускай ведут себя доброжелательно и даже равнодушно, всё равно знаю — в любой момент могут вернуть меня ему. Просто потому что мне действительно некуда идти.

Но пока они заботятся обо мне: выдали новый паспорт, перевезли в северную столицу, поселили в однокомнатной квартире, выплачивают небольшое содержание и ни к чему не принуждают.

Только в самом начале устроили серию допросов насчёт жизни рядом с Каем, но я не смогла рассказать им о том, что делала ради него. Не смогла рассказать о той власти, что он имел надо мной. Не смогла рассказать, что сделала с Шарли и с другими. Я молчала, отделываясь общими фразами и бесполезными событиями. Они проглотили это, даже не пытаясь особо настоять, как будто им действительно неважно, что я за человек.

У меня брали анализы, допрашивали насчёт прошлого семьи, искали зацепки, хотя и ежу понятно, он сам приказал мне стать нормальной. В этом всё дело. Он велел мне убираться и не возвращаться пока не стану нормальной!

Так и произошло.

Но они продолжали искать, а когда не нашли, оставили в покое, поручив заботу обо мне Лико. Только рядом с ним расслабляюсь и становлюсь собой. Только с ним могу чувствовать себя полноценной. Живой. Я не говорю ему о том, что он снится мне также часто, как и кошмары о прошлом.

* * *

— Повторите ещё раз, только медленно. Можно по буквам.

Руки скрещены на груди и я почти в бешенстве. Почти — ключевое слово, потому что любое действие после восьми месяцев бездействия кажется невероятно заманчивым и привлекательным.

Эльза закатила глаза, но продолжала улыбаться. И голос не соскочил, всё также доброжелателен. Как и мягкая полуулыбка Лико, сидящего на кухне рядом с ней. Они решили сделать предложение после того, как пришли в гости с тортиком и сладким чаем. Как будто я не догадаюсь, что им что-то нужно. За эти месяцы Эльза ни разу не приходила ко мне. Мы изредка виделись в лаборатории, но никогда за пределами неё.

— Придёшь на выставку, найдёшь нужного человека, изучишь его, как уже делала прежде, и скажешь нам — сидит он на неоне или нет. Проще простого!

— Я буду страховать тебя. Если что пойдёт не так — сразу вытащу оттуда, — поддакивал Лико.

На разные лады они пытались представить своё задание простой прогулкой.

— Семь месяцев! — выдерживаю паузу, а затем чеканю дальше. — Всё это время вы держали меня на расстоянии. Буквально сижу взаперти в этой чёртовой квартире: мне нельзя работать, учиться, посещать общественные места и вообще сиди деточка на попе ровно и не отсвечивай, чтобы не дай бог он тебя не увидел! Уточняю — я цитирую твои слова, Эльза! Что за смена курса?!

— Это очень важно. Мы не можем подобраться к нему и взять образец крови, он важная шишка в фармацевтической отрасли и параноик к тому же. Если его завербовали…

— Я не понимаю слово важно. Мне казалось, что важно сидеть и не рыпаться, а не бродить по выставкам, чтобы потом бояться увидеть себя на снимках. Или появляться рядом с потенциальным наркоманом, который может опознать меня!

— Ты их видишь, они тебя нет. Мы это проверили ещё в Подмосковье, помнишь?

— Эльза! — воскликнула я, затем посмотрев на Лико. — Ты хоть скажи, что за чёрт с этой идеей?

— Это вынужденная необходимость, Елена. Можно сказать, ключевой момент. Если удастся убедить этого человека работать с нами, то сможем сильно замедлить распространение наркотика.

— Ты в долгу перед нами, — заключила Эльза, нарываясь на возмущённый возглас Лико.

Даже бровью не повела, железные нервы.

***

— Я думала, Эльза поможет подобрать платье.

Разумеется, мне пришлось согласиться. Разумеется, не нашла убедительных доводов, чтобы отказаться. И разумеется, сердце забилось чаще, когда увидела взъерошенного Лико, облокотившегося о невзрачную серую машину российского автопрома.

Сейчас, в середине марта, снег уже сходит с земли, а небо потихонечку насыщается синевой. Гуляет лёгкий ветер, и парень постоянно поправляет отросшие кудри, убирая их с лица. Он что-то вдумчиво изучал в телефоне, взглядом расслабленный, как будто далеко-далеко отсюда витает где-то в своих мыслях.

У него тонкие и длинные пальцы, руки пианиста, спрятанные в шерстяные перчатки без пальчиков. На плечи накинуто серое пальто, длинное, ниже колен, из-под которого виднеются чёрные брюки и белая рубашка. Сейчас Лико кажется больше и выше, чем при первой нашей осознанной встрече.

Достаточно одного взгляда, чтобы забыть обо всём и вновь погрузиться в сон, что так ярко возбуждал воображение всего несколько часов назад. А глядя на его губы, представлять, как он может целовать меня. Так, как во сне — с силой, с напряжением, от которого перед глазами мелькают мушки, или же сладко, нежно, с долгой прелюдией, чтобы внутри всё теплело и медленно распалялось до крайности?..

Я задала вопрос, чтобы отвлечься, надеясь, что щёки не выдадут моих тайн. Моих странных и таких неожиданных секретов.

— Она переложила это на меня, — обворожительно улыбаясь, отвечает Лико, убирая телефон в карман пальто и открывая передо мной дверь. — Прошу!

— Ты когда-нибудь был в мире волков? — спрашиваю по дороге в торговый центр.

— Один раз. В тринадцать лет состоялся обряд совершеннолетия. Когда мальчик впервые обращается в зверя, — скупо ответил он. — Тогда же видел в последний раз отца.

— Почему?

— В первое обращение становится ясно, каким будет волк — альфой или бетой. Я оказался бетой и так как во мне лишь половина волчьей крови, то перестал быть интересен отцу. Это всё.

— А что такое триада? Ты как-то упомянул этот термин, но не объяснил, что он означает, — видя больную тему, решила увести разговор в сторону.

В ответ он негромко кашлянул, а затем мельком глянул на меня почти с усмешкой.

— Трое, всегда только трое. Альфа, бета и волчица. У оборотней сложная система взаимоотношений и продолжения рода. Ведь волки живут по двести-триста лет. Таким образом природа контролирует их рождаемость, учитывая, что беременность длится всего четыре месяца.

— О, — вырвалось невольно. — Двое мужчин и женщина? Это… довольно странно.

— У них нет понятия моногамия и они не делят друг друга по половому признаку. Они не знают, что такое гомосексуализм и гомофобия. Совершенно иной вид.

— Звучит очень… чуждо, — негромко закашлялась, переваривая его слова.

Заметила, как сильно он вцепился в руль и переведя взгляд, увидела, что парень слишком внимательно смотрит на дорогу. Показалось, что в машине стало жарче и я приоткрыла окно. Лико невольно выдал насколько и эта тема для него сложна. Что с ним случилось в том мире?

— Я никогда в жизни не ходила на подобные мероприятия. И никогда не носила такие платья! С такими ценами! — мои брови поползли вверх, когда заметила ценник у длинного вечернего наряда с открытой спинкой. — Это точно не номер телефона?

Лико рассмеялся за спиной.

— А с Алхимиком ты никуда не ходила?

Платье выпало из рук обратно на вешалку. Сделав глубокий вдох/выдох, обернулась и лучезарно улыбнулась.

— Он предпочитал другие развлечения. Более… красные. Где требуется совершенно другая одежда. Более скользящая.

— Я обидел тебя. Прости.

— Ничего страшного. Я привыкла.

Лико подошёл очень близко и приподнял мой подбородок.

— Не позволяй другим залезть к тебе под кожу. Ты уже не с ним. И никогда к нему не вернёшься.

— Обещаешь?

— Да, Елена, я обещаю.

***

На выпускной мама достала своё свадебное платье и перешила его под мою фигуру. Убрала старомодные рюши, укоротила подол и передвинула косточки у корсета. А волосы, пожалуй, впервые, уложили в высокую причёску и сбоку прицепили невысокую вуаль, немного прикрывающую шрам. Тогда же с помощью толстого слоя тоналки попытались скрыть его, но это не увенчалось успехом, он выпирал как бугор, продолжая портить лицо. Одноклассницы шутили за спиной, называли безобразной невестой, но мне было всё равно. Я была красивой. По крайне мере утешала себя подобной мыслью.

Сейчас, глядя на платья, развешанные по краям просторной примерочной комнаты, понимаю, насколько простеньким был тот наряд. Провожу рукой по ним и вытягиваю тёмно-серое с глубоким, но целомудренным вырезом с широкой лентой, опоясывающей талию, с нисходящими вставками, похожими на лепестки цветов, доходящими до нижнего края линии бёдер, а после свободный крой с небольшими складками. Оно очень приятно на ощупь и не вызывающее. Я не должна привлекать излишнее внимание. Поэтому оно — то, что надо.

— Елена, у тебя всё в порядке?

Лико услышал мой тихий вздох, когда поняла, что застряла. Молния на спине не поднималась и не опускалась. Стоимость платья не позволяла действовать сильнее, поэтому, крутясь и вертясь, отчаянно пыталась сдвинуть её с места, даже покраснев от накатывающей волны отчаяния. Сдавшись, ответила ему:

— Мне нужна твоя помощь. Но! Ты должен закрыть глаза.

— Что? — недоумённо переспросил он.

— Молния застряла слишком низко, поэтому… — я умолкла, а затем поймала своё отражение в зеркале и прыснула от неловкой ситуации.

Шторка отодвинулась, но Лико не закрыл глаза.

— Это всего лишь кожа.

И от того, как он это сказал, по телу пробежались мурашки. Повернувшись спиной, ловлю его взгляд в отражении. Мы пристально смотрим друг на друга, и тишина становится тяжелее с каждым шагом. Он касается талии, а затем подтягивает края ткани друг к другу и медленно поднимает язычок молнии вверх, спокойно и неторопливо. И почему-то возникает чувство, что меня раздевают. Его дыхание, тепло его тела, тяжёлый взгляд и этот звук соединяющихся звеньев. Когда он остановился, молча сделала несколько шагов вперёд, затем повернулась к нему лицом.

Лико неторопливо обошёл взглядом мою фигуру и вновь посмотрел глаза в глаза. Как будто разрезали воздух и он перестал давить на грудную клетку — Лико одним шагом преодолел пространство между нами и прислонил меня к зеркалу. Перехватив запястья, плавно поднял их надо мной, удержав в кулаке, чтобы другой рукой вновь провести линию талии, поднимаясь выше, касаясь груди. Услышав прерывистое дыхание, резко наклонился вперёд, забирая воздух и целуя точно также, как и в моих снах. Я выгибаюсь вперёд, осторожно высвобождая руки, чтобы приподнять платье, и теперь он целует в шею, медленно спускаясь всё ниже и ниже.

Кажется, что падаю вниз. Кажется, что никогда не делала ничего подобного, словно всё, что было до этого — лишь сон, ошибка, фальшь.

Я готова продолжать и мне плевать на то, что мы в примерочной, что штора не опущена и в любой момент сюда могут зайти. Такое чувство, его невозможно описать словом, оно — это сплошное действие — быстрее-быстрее-быстрее!

И вдруг Лико остановился. Отпрянул, в ужасе глядя на меня.

— Что такое?

Тотчас смутилась, опуская задранный подол.

— Что случилось, Лико?

— Нет, этого не может быть! — прошептал он, не смотря в глаза, а затем буквально вывалился из комнаты и шатаясь быстро выбежал из примерочной зоны.

От неожиданности осела на пол, по привычке опустила волосы на лицо, касаясь пальцами того места, где он остановился. Место, помеченное серебристым полукругом, место его укуса.

* * *

Наступил день выставки.

Лико как сквозь землю провалился и за всё это время от него не было ни единой весточки. Тогда, выходя из примерочной, столкнулась с девушкой — администратором магазина, она передала извинения моего «компаньона» в виде карт-бланша и чековой книжки на покупку любых приглянувшихся платьев и аксессуаров к ним. Но я не стала злоупотреблять его доверием. Из всего ассортимента приобрела только то самое платье, подходящую сумочку и туфли.

Меня не покидало чувство, что случилось нечто непоправимое и я никак не могла понять, в чём причина. Почему он бросил меня?

С утра меня навестила небольшая команда специалистов, нанятых Эльзой, для того, чтобы привести мою внешность в должный вид. Чуть позже подъехала и сама Эльза. Но практически всё время она провела на кухне, уткнувшись в смартфон, безостановочно куря в форточку и уничтожая мои запасы кофе.

— Когда увижу Лико? — решилась спросить, когда остались одни. — Он же будет сопровождать меня?

— Планы изменились, — оторвавшись от мобильного и неожиданно неприятным голосом, ответила она. — Ему пришлось уехать, так что сопровождать тебя будет другой человек.

— Другой человек? Ты о ком? — переспрашиваю моментально напрягшись.

— Успокойся, он сможет позаботиться о тебе. По правде сказать, не ожидала, что он согласиться помочь, но чудеса случаются.

— О ком ты говоришь?

Она широко улыбнулась, убирая телефон в сумочку.

— Ты увидишься с ним уже на вечеринке. Не беспокойся, ты сразу поймёшь, кто он.

Мне не понравилось, каким тоном она это сказала. Слишком радостным, но, в тоже время, злым. Эльза подошла ко мне, чуть наклонилась вперёд, внимательно изучая моё лицо.

— А Натали молодец. Так хорошо без грима ты никогда не будешь выглядеть.

Поднявшись со стула, вышла в коридор к большому зеркалу. И слова Эльзы, сказанные не без зависти, подтвердились.

Волосы, аккуратно уложенные множеством невидимок, обнажили тонкую шею. Платье, сидевшее как влитое, подчеркнуло достоинства фигуры, как и небольшая скромная подвеска в виде сияющей голубой капли, висевшей на шее. Простое украшение, в котором скрыт маячок на всякий случай.

Самым восхитительным стало лицо. Чистое, с ровной матовой кожей, макияжем, искусно подчёркивающем мягкую полноту губ, глубину цвета глаз, румянец щёк. Я выглядела молодой, свежей и красивой. Мне никогда не доводилось видеть своё лицо таким… нормальным. И хоть внутренне чувствовала слои «штукатурки», а местами и латекса, всё равно видеть себя такой — чудо. Я обязательно научусь самостоятельно скрывать шрам. Не хочу забывать каково это — быть красивой.

Эльза, вставшая за спиной, странно смотрит на меня, но молчит.

— Что-то не так? — спрашиваю, не выдержав напряжения. — Ты чем-то недовольна?

— Нет-нет, это никак с тобой не связано, — воскликнула она, отрицательно качая головой. — Другие дела. Ладно, скоро за тобой приедет такси, так что увидимся уже после выставки. Как поймёшь, что с ним, сразу пиши. Если будет возможность — звони. И уходи. Входной билет оставляю на тумбочке. Желаю удачи!

Эльза как-то резко засобиралась, вновь уткнувшись в телефон, но напоследок постаралась выдавить из себя лучезарную улыбку, которая совсем не успокоила.

Меня мучали вопросы. Почему уехал Лико? Почему он тогда так странно себя повёл? В чём причина плохого настроения Эльзы? Что за человек будет присматривать за мной на выставке? Столько вопросов и так мало нервов.

На телефон приходит сообщение от водителя. Подхватываю сумочку, убираю билеты, телефон, последний раз смотрюсь в зеркало и выбегаю навстречу судьбе.

***

Здесь много света и зрителей. Мелькают вспышки, а люди кажутся больше и ярче, чем они есть на самом деле. Повсюду улыбки, фальшивый смех, обмен любезностями и почти никто не смотрит на фотографии, ради которых все здесь собрались. Присутствующих больше интересовало вино и фрукты, а также смартфоны и селфи. Это обычный светский раут.

Простые мысли успокоили и придали сил. Сосредоточившись на поиске нужного человека, обошла по периметру весь зал, ненадолго останавливаясь, смотря на фотографии, развешанные по стенам. Меня привлекал сюжет, в разных градациях повторяющийся на всех снимках.

Это лес. Дремучий и холодный. Покрытый мхом, с хвойным покрывалом, укрывающим стылую землю. Где деревья стоят так плотно и близко друг к другу, что сквозь ветви не проникает солнечный свет. А у их подножья собирается серый мокрый туман, и даже здесь, в городе, под светом софит, чувствуется, какой влажный и тяжёлый воздух в этих лесах. И не все полотна о лете.

Некоторые полны осенних листьев, крупных снежных шапок, сквозь которые выступают зелёные иглы сосен, другие же предательски обнажены, готовые сдаться перед жаром лесного пожара. Но всех их объединяет одно — одиночество. Это место, далёкое от людей, место, где ты один.

Увлечённая снимками, почти столкнулась с тем человеком, которого должна была найти. Он один из немногих, кто пришёл ради фотографий, и, как и я, глубоко увлёкся далёким, а кажущимся таким близким, лесом, поэтому хватило времени, чтобы понять — он не из семьи. Обменявшись незначительными улыбками, как два человека, хранящие одну тайну, разошлись в разные концы зала. Он — смотреть другие фотографии, я к выходу, на ходу доставая телефон и набирая сообщение Эльзе.

Я не сразу поняла, что не так. Воздух стал другим? Или похолодало? Нет. Стало жарче, и от сухого жара напряглись мышцы. Почувствовала себя овечкой в стаде овец. И среди нас ходит волк.

Остановившись, медленно обвела взглядом шумный зал, пытаясь угадать, кто это. И не заметила, как он подошёл сзади. Глупая-глупая овечка. Нужно было бежать сразу, как почувствовала его.

— Добрый вечер, Елена.

Его голос мягкий, бархатистый и низкий. Оборачиваюсь, ловя взгляд завораживающих янтарных глаз. Он очень высокий волк. Под два метра ростом, с широкой грудной клеткой, спрятанной в тёмно-коричневом, почти чёрном костюме. У него изумительная полуулыбка на губах, в глазах искры лукавства и смотрит он с таким неприкрытым интересом, что моментально тушуюсь под его взглядом.

— Здравствуйте, — выдаю в ответ, неловко переминаясь с ноги на ногу и отчаянно пытаясь успокоиться.

— Сегодня вы восхитительно прекрасны и волнение так очаровательно вам идёт.

— Вы знаете моё имя, значит вы знаете кто я. Возникает вопрос, что вы будете делать с этими знаниями? — спрашиваю, нервно сглотнув и оглядываясь по сторонам.

Лико бы знал, что делать. Он единственный, кому действительно доверяю. Почему его здесь нет? И где тот, кто должен охранять меня? Или… это он и есть? Волк, охраняющий овечку?..

— Елена, я не собираюсь вредить вам. Наоборот, хочу помочь, — и он вновь с теплотой улыбается. — Вы даже не догадываетесь, в какой западне живёте. Та… милость, что дарует вам Эльза и её люди, ничто по сравнению с той выгодой, которую они получат в будущем, когда подойдёт время использовать вас как приманку.

— Я не понимаю о чём вы. Эльза пытается остановить Алхимика, — я понизила голос, ведь мы стояли прямо в центре зала и нас окружали люди, любопытные мужчины и женщины, которых привлекал янтарь в глазах незнакомца и то, как он смотрел, слегка прищурив левый глаз.

— Только два слова и они разрушат всё то, что вы воображаете себе последние восемь месяцев. Промышленный шпионаж.

Он подошёл ближе, чересчур внимательно следя за моей реакцией. Наслаждаясь растерянностью, вкушая как истинный волк запах страха.

— Что вы чувствуете, узнав, что люди, которым доверились, работают на таких, как я?

— Почему вы всё это говорите? Вы столько знаете обо мне. Кто я такая, что со мной произошло. Вы наверняка знаете, где я сплю и где бываю. Почему вы следите за мной? Что вам нужно? — заговорила быстро, почти тараторя, подсознательно пытаясь вытолкнуть его слова из сознания. — Откуда мне знать, что вы не врёте?

— Пожалуй, я буду единственным, кто не будет лгать вам, Елена. Я хочу предложить защиту как от тех, кто стоит за спиной Эльзы, так и от Кая. Пойдём со мной, и я расскажу всё об этом новом мире.

— Зачем? Разве вы не тот человек, которого приставила ко мне Эльза? — смотрю исподлобья, не веря ни его словам, ни тому, что он обещает, чувствуя невысказанную угрозу.

Где Лико? Почему его нет рядом?

— Эльза преследовала свои цели, обращаясь ко мне. Уверяю, она будет сильно разочарована последствиями.

— И после этих слов вы считаете, что я должна довериться вам?

— Я не причиню тебе вреда, Елена, — он заговорил мягче, убирая официальный тон, но в тоже время убедительнее, заглядывая в самое сердце. — Ведь я знаю о тебе то, что не знают другие. То, что на самом виду, но никто не замечает.

Он резко приблизился, наклонившись и обхватив шею рукой, шепча на ухо:

— Я знаю, откуда у тебя этот шрам. Его нанёс не бездомный пёс. Нет. Такое увечье остаётся от когтей волка. Я расскажу тебе всё, Елена, если пойдёшь со мной.

Его слова прозвучали так остро и неожиданно, что поверила ему. Ведь в его глазах хоть и было лукавство, но в них не было той гнили, что видела в Эльзе. И не было безумия, охватывавшее Кая каждый раз, когда он смотрел на меня. В них было то, с чем никогда прежде не сталкивалась. В них было абсолютное равнодушие.

Телефон зазвенел и достав его, увидела сообщение от Эльзы.

— Идём, Елена, — он протянул руку и я вложила в неё смартфон.

Глядя в глаза, он так сильно сжал пальцы, что покорёжил пластиковую игрушку. Она выпала из его рук и я невольно ухватилась за подвеску на шее. Может и не доверяла Эльзе, но верила Лико. Сейчас, зная, кто стоит рядом со мной, понимала, что он так просто не отпустит и будет лучше, если сделаю вид, что доверяю ему.

— Хотя бы назови своё имя, волк.

— Арман, — ответил мужчина, отряхивая ладони и, разворачиваясь к выходу, подхватывая меня под руку. — Ты делаешь правильный выбор, Елена.

— Скорее делаю единственно возможный.