Аксель. Новая жизнь

22

Ульяна в душе. Вода не перестает шуметь уже минут двадцать. Я поднял Стаса своим звонком, и он уже пробивает информацию по этому уроду. Гипнотизирую дисплей телефона... Звонит.

— Да! Есть что-нибудь?

— На Филиппины летит.

Значит, не обманула "подруга". Остается теперь надеяться, что он жив.

— Во сколько самолет?

— В десять двадцать.

— Мне нужно знать, сядет он на самолет или нет. Сможешь проконтролировать?

— Конечно! Как только пройдет регистрацию, я сразу тебе сообщу. Кстати, летит он не один, а с женой и дочкой.

Прекрасно… Этот ублюдок еще и женат.

— Хорошо, Стас. Спасибо. Я твой должник.

— Да брось ты!

— До связи.

Со Стасом мы знакомы с юности. Много лет не общались. Я уехал. Общение с друзьями постепенно сошло на нет. У каждого из нас в тот период жизнь начинала набирать новые и новые обороты. Кто-то поступил и начал учиться, кто-то умудрился жениться, трое из нашей компании свинтили за границу. Жизнь закружила каждого по-своему. Мне было ни до учебы, ни до прежних увлечений. Мне нужно было вкалывать, чтобы выжить. Это позже я сделал себе образование так же, как делают его миллионы людей в нашей стране. Окончательно забросил свою детскую мечту и с головой ушел в трейдинг.

Со Стасом жизнь столкнула нас случайно. Девушка, снесшая половину морды моей тачке, оказалась женой моего старинного друга. Вот так мы и встретились снова. Девица грозила мне здоровенным мужем-мордоворотом, который приедет и раскатает меня в блин. Причем была настолько уверена в своей невиновности, что меня невольно удивляло ее поведение. Я был звездец как зол... Да и эдакая блондинка дурочка, только что свалившаяся с Луны, начинала изрядно подбешивать.

Гайцы на вызов не спешили, а мне дико необходимо было с кем-нибудь сцепиться. Вот прям распирало. Нервы были на пределе, и я ждал, дождаться не мог, когда же появится этот Годзилла, который непременно научит меня парковаться. Я слушал эту сверестелку и ждал какого-нибудь брутального бородатого байкера, с которым я и собирался решать проблему. Но приехал Стас. Вылез и своего Мине Купера, и, не разбираясь в ситуации, сразу начал заталкивать эту скандалистку к себе в машину. А когда эта миссия была выполнена, и дамочка с надутыми губами была заперта в крошечном автомобиле, решил пообщаться со мной.

Вот так три с половиной года назад я обзавелся личным хакером и возобновил отношения с другом детства. Оксанка, нужно признать, меня по сей день недолюбливает. Хоть я и простил ей ее косорукую близорукость. С условием, что Стас, наконец, наймет ей инструктора, который мало-мальски научит ее нормальному вождению.

Стою под дверью. Прислушиваюсь к звукам, доносящимся из ванной. Она что, ночевать там собирается? Теряю терпение. Стучу.

— Ульяна! У тебя все в порядке?

Девчонка молчит, а меня уже подкидывает от этого молчания. Что так сложно ответить?

— Ульяна! Я захожу, — медлю, все еще не решаюсь открыть дверь. Она была в таком состоянии, что от нее сейчас можно ожидать чего угодно.

Телефон я у нее забрал. Поставил на зарядку. Но походу это дохлый номер. Нужно переставить ее симку в одну из трубок Тимура. У него их штук пять. Думаю, что он и не заметит отсутствие одной из них. По всей квартире валяются… По-прежнему тихо. В последний раз стучу и отмыкаю дверь, благо, что замок без проблем открывается снаружи.

— Ты в порядке — спрашиваю девушку, стоящую ко мне спиной.

Она надела вещи, которые я оставил ей на стиральной машине. Белая футболка едва прикрывает попу. Да! Шорты действительно оказались не лишними. Влажные волосы струятся по прямой спине. Поразительно, она даже в удрученном состоянии держит осанку. Пробегаюсь взглядом по ее стройным ножкам с тонкими щиколотками. Кстати, и запястья у нее такие же тонкие и изящные. Красивая у нее фигура. Очень женственная. Изгибы такие, что прямо дух захватывает. Не просто так я залип на нее в первую встречу. Когда из кабинета выбежала, моей досаде не было предела. Целый час голову ломал, придумывал, как бы продолжить это знакомство. Сам не знаю, откуда этот азарт появился, сразу все о ней выяснил. В первую очередь меня волновал возраст.

Бывает смотришь на девушку, на лицо молоденькая совсем, а взгляд уже прожжённый, опытный. Такую сразу видно. А у этой в глазах целый микс. Что в них только не плескалось: и ненависть, и досада, и раздражение, даже стервозина какая-то мельком проскальзывала, но при этом взгляд такой чистый, совершенно неиспачканный, искренний, настоящий. Я сразу понял, что этот конь значит для нее. С какой любовью она его снаряжала... Как бережно прикасалась, гладила. Смотрела не него с такой тоской, что я невольно позавидовал ему. Вот бы на меня так посмотрела. Нет, не с тоской, с нежностью что ли? Думал, что ее болезнь о которой говорили все, просто выдумка… Напугал я девчонку, вот и не появляется, выжидает что-то. Как хорошо, что я тогда написал ей. Не написал бы, ни стояла бы она сейчас в метре от меня, не решаясь обернуться.

Когда заскочила ко мне, деньги эти кинула, я аж опешил. Каким очевидным был контраст между той девушкой, которую я увидел неделей ранее, и той, что стояла и дрожащими пальцами расстёгивала пуговицы на рубашке. Посмотрел на нее тогда и сразу понял — не мой вариант. Не нужно с ней играть. Эта девушка достойна большего, чем несколько ни к чему не обязывающих перепихов. А теперь стою, смотрю на ее прямую спину, волосы ниже талии, улавливаю ее неровное дыхание и понимаю, что поторопился с выводами. Может, это она? Может, именно она мне и нужна?

— Уль! — трогаю ее за плечо. Пойдем не кухню, я тебе чего-нибудь успокоительного налью.

Она вздрагивает и, прежде чем обернуться, скрещивает руки на груди. Опускает голову. Кивает. Я поворачиваюсь и выхожу из ванной. Следует за мной. Не знаю, откуда берутся эти вибрации, но у меня такое ощущение, что в данный момент происходит землетрясение. Не большое, магнитудой два-три балла, но ощущение довольно стойкое, само собой не проходящее.

— Присаживайся, — предлагаю ей стул, а сам тянусь за коньяком. Он стоит на столе не просто так. Я уже накатил пару раз.

— Спасибо. Но я не пью, — говорит еле слышно.

— Сейчас тебе это необходимо, — наливаю четвертую часть стакана, протягиваю ей. И наконец, смотрю на нее. Понимаю, почему пряталась.

Футболка оказалась довольно тонкой. Вероятно, мокрые волосы слегка намочили ее. И руки, неестественно скрещенные на груди, расположились там не просто так. Опускаю взгляд на ее колени. Все не так плохо, как казалось на первый взгляд. Промытые ранки не выглядят так удручающе, как при первом рассмотрении. Малодушно не предлагаю ей другую футболку. Поступаю как настоящая свинья. Не сейчас, не время, девчонка и так натерпелась сегодня. Понимаю, это прекрасно, но единственное, на что меня хватает, так это принести плед и предложить ей накинуть его на плечи. Ульяна хватается за него, как за спасательный круг. Я отвожу взгляд, дабы не смущать ее еще больше.

— Пей, — протягиваю ей стакан. Берет. Подносит янтарную жидкость к губам, морщит носик. — Давай! Давай! — помогаю ей сделать глоток, рукой придерживая дно стакана.

— Фу! Нет, спасибо… — ставит недопитый коньяк на стол. Она сделала небольшой глоток. Морщится, кривится. А у меня пред глазами малыш, которому впервые дали попробовать лимон, и его совсем не впечатлила эта кислятина.

— Ну, прямо-таки "фу"? Между прочим, очень хороший коньяк. Прости, но у меня ничего больше нет. Разве что водка. Но, боюсь, ее ты точно пить не станешь.

— Я не пью алкоголь, — говорит она, с силой вытирая губы пальцами.

— Очень зря! Иногда нужно давать своему организму отдых. Расслабляться...

— Я расслабляюсь по-другому.

— Поделишься? Может, я тоже возьму на вооружение твой метод.

— Я пресс качаю.

— Что?

— Я же сказала… Качаю пресс до тех пор, пока адски не заболит живот.

— Ну и методы у вас, девушка, — говорю, присаживаясь перед ней на присядки. Откручиваю тюбик с заживляющей мазью и аккуратно начинаю мазать ссадины на ее коленях. Снова малодушничаю. Нужно было просто отдать ей мазь, но я и тут решил воспользоваться ситуацией. Она смотрит на меня сквозь треснувшие линзы очков, а мне так хочется снять их и нырнуть в ее черные омуты.

— Ай! — морщит личико в страдальческой гримасе. Я интуитивно начинаю дуть на ее коленку.

— А что это вы здесь делаете? — слышу за спиной громкий ломающийся голос Тимура. — Ни хрена себе! А ты, я сморю, время даром не теряешь! — возмущается он. — Я только планы строю, как с ней познакомиться. Момент подгадываю, — не перестаёт бурагозить пацан. Совершенно не думая о том, как это выглядит со стороны. — А этот...

— Выйди отсюда!

Ульяна поднимает на него глаза и сильнее запахивает плед на груди. Я поднимаюсь и направляюсь к нему. Взглядом указываю на выход.

Настырный пацан смотрит на меня с досадой. То и дело бросая на нее короткие взгляды. Вывожу его из комнаты за локоть.

— Ты что, трахнуть ее уже успел? — выдает, совершенно не понижая тона.

— Ты совсем охерел!? А ну-ка быстро в кровать и баиньки. А то я тебя сейчас вырублю часов на десять. Чтобы выспался хорошенько и нос свой не совал куда не следует.

— Братья так не поступают, — цедит он сквозь зубы.

— Тимур. Окстись! Что ты вообще несешь?

— Я говорил тебе, что она мне понравилась? Ты не мог этого не слышать, — не сдается он.

Мне надоедает этот разговор. Еще с этим ссыкуном я отношения не выяснял. Заталкиваю его в комнату.

— Спать ложись, — говорю хлопнув по выключателю, отрубив в его комнате свет.

Возвращаюсь на кухню. Ульяна сидит на прежнем месте. Дышит, как будто марафон пробежала. У нас только контакт наладился, разговор завязался. Принесла нелегкая "братца".

— Уль! Не обращай внимание. Он у меня парень впечатлительный. Вместо своей тренировки сегодня посещал твою...

— Это ваш сын?

Не знаю, что ответить. Прикидываю в голове варианты.

— Брат…

— Вы очень похожи.

— Да. Есть немного.

— Егор Александрович! Спасибо вам большое. Отдайте, пожалуйста, мой телефон. Я такси вызову и домой поеду. Вещи я вам завтра передам или на днях.

Что ты несешь, девочка? Какие вещи? Да… Не просто с ней будет.

— Уль! Ты не выйдешь отсюда, пока я не выясню все, что касается этого ублюдка. Кстати, дай мне адрес своей подружки, — делаю кавычки пальцами, — с ней мне тоже нужно пообщаться.

— Спасибо. Но я сама дальше!

— Что ты сама?

— Разбираться буду, — говорит она, опуская голову.

— Ульяна! Ты сама ввязала меня в эту историю! Сама позвонила мне! Неужели ты думаешь, что теперь я буду всего лишь сторонним наблюдателем?

— Зачем вам эти проблемы? — подскакивает со стула. — Спасибо! Вы очень помогли мне! Я и правда не знаю, как бы выбиралась оттуда без вашей помощи. Но дальше я сама!

Подхожу. Снимаю с нее очки. Кладу их на стол. Ее слегка расфокусированный взгляд упирается в мои абсолютно трезвые глаза. Алкоголь совершенно не расслабил меня, а только добавил напряжения. Ее искусанные губы, такие манящие, такие алые… Черные густые ресницы порхают, как крылья темной бабочки. Обхватываю ее затылок, пропуская сквозь пальцы шелк влажных волос. Наклоняюсь и целую ее. Сдохнуть можно. Какие у нее губы... Мягкие, сладкие. Никогда не пробовал таких. Она упирается своими узкими ладошками мне в грудь. А я не могу оторваться. Целую поверхностно, боюсь напугать. Но даже сейчас я испытываю нереальный кайф, от простого почти невинно поглаживая ее губ своими. Ее дыхание учащается, а я срываюсь и все же делаю то, чего мне хочется больше всего — углубляю поцелуй. Спустя несколько секунд она с усилием давит мне на грудь, и я отступаю. Смотрю, как по ее запястью течет алая струйка крови. На моей футболке слева, там, где упиралась ее ладонь, кровавый отпечаток.

— Прости, — упираюсь в ее лоб своим. — Прости! Я не смог удержаться… — она смотрит на меня, продолжая хлопать ресницами. Молчит. Я беру ее ладони, наклоняюсь и дую на каждую из них, поочередно целуя тонкие белые запястья с паутинкой синих венок. Пойдем. Я покажу тебе комнату, в которой ты можешь отдохнуть. Я не отпущу тебя, Ульяна! Теперь точно не отпущу…