Алек

Алек присел на стул и раздраженно спросил:

— Почему они просто не могут сказать то, что имеют в виду на самом деле, вместо того, чтобы давать своим словам двойной смысл?

Нико пожал плечами.

— Я только знаю некоторое реальное значение слов, которые произносят женщины, но не понимаю, почему они так зашифровывают истинный смысл, это за пределами моих знаний, братан.

Алек хмыкнул.

— Мне это не нравится.

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Эта картина доставляла мне истинное удовольствие, поэтому я старалась ни издать ни звука, чтобы понаблюдать за ними подольше.

— Ладно, слушай меня очень внимательно. Я серьезно, Алек, если ты запомнишь все, что я тебе сказал — это поможет тебе остаться в живых, — драматично сказал Нико, и Алек наклонился вперед.

— Когда женщина говорит тебе «делай, что хочешь!», ты не должен делать этого ни при каких обстоятельствах. Ты должен отступить на безопасное расстояние и внимательно наблюдать за обстановкой. Она подбодряет тебя сделать то, на что разрешения тебе не давала.

Я не выдержала и рассмеялась, и Нико улыбнулся, посмотрев на меня.

Алек усмехнулся и покачал головой.

— Полагаю, ты засмеялась, потому что все это бред?

— Нет, наоборот, это абсолютная правда, поэтому так смешно, — ответила я, вытирая слезы.

Алек выглядел, как олень в свете фар, он еще мгновение смотрел на меня и повернулся к Доминику. — Нам нужно серьезно поговорить, брат.

— Доминик!

Я подскочила от неожиданности, когда услышала громкий женский голос. Эйдин была в ванной, Алек ушел в свою комнату, чтобы что-то там забрать, а остальные братья были во дворе, поэтому я сидела на кухне в полном одиночестве. Пока Брона Мерфи не ворвалась в комнату, словно женщина на задании.

— Ох, привет, Кила, — сказала она, увидев меня сидящей за кухонным столом.

— Привет, Брона, — я замолчала, когда увидела ее лицо. У нее был синяк под глазом и распухшая щека.

— Что произошло с твоим лицом?

Она пожала плечами.

— Прошлой ночью в клубе произошло небольшое недопонимание, и меня, вроде как, обманом затащили на платформу с клеткой.

Эм, что?

Я уставилась на нее.

— Тебе обманом затащили на платформу с клеткой?

Как такое могло произойти?

Брона кивнула.

— Да. Ну, это долгая и очень странная история.

Было такое чувство, что она не особо хочет ее рассказывать, поэтому я просто кивнула.

— Ну... как дела? — спросила она спустя несколько минут молчания.

Я прочистила горло.

— Ничего интересного, просто жду Эйдин и Алека. Она в туалете, а он для чего-то ушел в свою комнату.

Брона усмехнулась.

— Это надолго, Алеку нужна целая вечность, чтобы что-то сделать.

Я выразила неодобрение.

— Замечательно.

Она улыбнулась и выглянула в окно, расположенное над кухонной раковиной.

— Как долго они уже там? — спросила она, не отрывая взгляд от окна.

— Минут двадцать. Кейн и Райдер пытаются построить будку для собаки, а Доминик за ними наблюдает.

— Это потому, что он ленивый ублюдок, — ответ Броны заставил меня рассмеяться.

— Он сказал, что утомился после того, как всю прошлую ночь занимался с тобой сексом… и еще два раза этим утром, — поддразнила я.

Она ахнула, резко повернув голову в мою сторону.

— Он не мог этого сказать!

Я кивнула. — Он так и сказал. Но я ударила его за тебя, потому что, если бы мой парень рассказывал своим братьям такие личные вещи, я бы хотела, чтобы его кто-нибудь побил.

— Спасибо, но ты недостаточно сильно его ударила, — пробормотала Брона.

— Что ты имеешь в виду?

— Он все еще в сознании.

Я расхохоталась, и это привлекло внимание мужчин на улице.

— Что смешного, рыжая? — спросил Кейн, открывая заднюю дверь.

— Брона, — сказала я.

— Брона? — повторил он.

Она оказалась в его поле зрения.

— Брона, — сказала она.

На его лице со шрамами появилась искренняя улыбка.

— Привет, Бамблби.

— Бамблби? Брона вернулась? — выкрикнул Доминик с задней части двора.

— Да, — ответила она.

Доминик подскочил и в мгновение ока оказался рядом с Райдером, подавая ему инструменты.

— Даже не пытайся делать вид будто помогаешь, ты, жалкий мешок дерьма.

Я улыбнулась, в то время как Кейн и Райдер расхохотались.

— Тебя поймали с поличным, — сказал Райдер со своим дублинским акцентом и толкнул Доминика плечом.

Доминик подождал добрые пять секунд прежде, чем повернулся к нам с сияющей улыбкой на лице.

— Эй, красавица. Я скучал по тебе...

— Стоп, сегодня я не хочу слушать твое дерьмо.

— Ох, — произнесла я вслух, Кейн посмотрел на меня борясь со смехом, от чего я рассмеялась.

— Это не дерьмо, детка. Я скучал по тебе.

Она скрестила руки на груди.

— Ты обещал, что будка для Тайсона будет готова к тому времени, как я вернусь после записи на свои... занятия.

Я на мгновение задумалась, о каких занятиях она говорила.

— Она почти готова, — сказал Нико и почесал голову.

— Да, но не благодаря тебе.

Он вздохнул и повернулся к Райдеру.

— Я сам закончу.

— Ты подчиняешься киске, — сказал Райдер и улыбнулся.

— И что? Это киска золотая.

— Доминик! — взревела Брона.

Я улыбнулась, когда она ударила Кейна и Райдера, которые возвращались в дом, проходя мимо нее и умирали со смеху.

Они попили воды, после чего исчезли где-то в огромном доме.

— Где ваша собака? — спросила я Брону.

— В нашей спальне, — ответила она и так громко свистнула, от чего я вздрогнула.

На мгновение воцарилась тишина, затем я услышала звук цокающих когтей по полу и тяжелое дыхание. Мои глаза округлились, когда щенок ворвался на кухню.

— О Боже! Посмотрите какой малыш, он такой чертовки милый! — сказала я, в то время как щенок хаски бежал в мою сторону. Думаю, ему было не больше двух месяцев, он был таким пухленьким и маленьким, что я превратилась в лужецу.

— Его зовут Тайсон.

— Привет, Тайсон, — сказала я таким тоном, каким разговаривают с детьми, — ты великолепен. Определенно, ах, определенно.

— Как долго он у вас? — спросила я, поглаживая Тайсона по голове.

— Доминик подарил мне его вчера на день рождения, — засияла Брона и начала играть с ушами щенка, что заставило его слегка заскулить от удовольствия.

— С прошедшим днем рождения, — сказала я, вызывая ее смех.

— Спасибо.

Я вернула все внимание к Тайсону, взяв его на руки и вздохнув.

— Я уже влюблена в него. Мне нравятся хаски, это моя вторая любимая порода.

— А какая первая? — спросила она.

— Немецкая овчарка.

Я отдала щенка Броне, после чего, достала телефон из кармана и показала ей заставку.

Ее глаза округлились.

— Боже, он огромный! Такой красивый!

Я засияла.

— Его зову Шторм, ему два года.

Брона прижала Тайсона к себе.

— Не хочу, чтобы он становился большим.

Я засмеялась.

— Поверь мне, я не виню тебя. Шторм не спит ни где кроме моей кровати, думаю, я его разбаловала.

Она фыркнула.

— Доминик не позволяет Тайсону спать с нами. Прошлой ночью, когда он обнимал и целовал меня в постели, щенок начал кусать его за пальцы рук и ног, это было невероятно.

Я улыбнулась и посмотрела на задний двор, Нико выглядел так, словно у него возникли проблемы с установкой крыши. Брона открыла дверь, и до нас донеслось громкое ворчание, на ее лице возникла хитрая улыбка, которая дала понять, что то, что она собирается сделать явно ему не понравится.

— Ты все неправильно делаешь! — крикнула она.

Нико застыл, а его мышцы спины напряглись.

— Зайди обратно в дом и закрой дверь. Сейчас же! — прорычал он, не оборачиваясь.

Я подняла брови и посмотрела на Брону, которая не шевельнулась.

— Вход у будки должен быть больше, Тайсон вырастит большой собакой, Доминик, — сказала она с оживлением в голосе.

— Брона Джейн Мерфи, если ты сейчас же не вернешься в дом, я отшлепаю твою задницу так сильно, что ты неделю не сможешь сидеть. Ты сама попросила меня построить эту чертову хрень, так что позволь мне самому это сделать.

Я выдохнула и облизнула губы, затем кто-то щелкнул пальцами по моему уху, от чего я подпрыгнула и повернула голову вправо, чтобы посмотреть на человека, который это сделал.

Увидев лицо Алека, я сузила глаза.

— Зачем ты сделал это? — прошипела я.

— Ты пускала слюни по моему младшему брату.

Невероятно.

Я усмехнулась и повернулась обратно, чтобы досмотреть забавную сцену между Броной и Нико.

— Мне казалось, ты сказал, что больше не будешь на мня злиться, когда я даю тебе указания! — заметила Брона.

Нико бросил молоток на землю, поднялся во весь рост и обернулся. Его тело было мускулистым и загорелым, оно было совершенным вне сомнения.

Я облизнула губы.

— Согласна, вот теперь я пускаю слюни по твоему младшему брату, — прошептала я Алеку, который стоял позади меня, обнимая и опустив подбородок мне на голову.

— Тебе повезло, что ты сидишь.

Я улыбнулась.

— Почему?

— Потому что я бы шлепнул тебя по попе, если бы ты не сидела.

Я ахнула и ударила его по руке.

— Это еще что за хрень? — спросила Брона, обращаясь к нам.

Я не знала, что ответить, поэтому молчала, у Алека же напротив не было таких проблем.

— Кила теперь моя девушка.

Брона моргнула в замешательстве, после чего посмотрела через плечо на Доминика, который подошел к ней сзади.

— Алек сказал, что у него есть девушка. По-моему, он заболел.

Доминик улыбнулся.

— Кила его девушка.

Она снова посмотрела на нас и нахмурилась.

— Не понимаю... когда утром я уезжала из дома, ты был одинок.

Доминик рассмеялся, обняв Брону за талию.

— Это случилось буквально тридцать минут назад.

— Это была любовь с первого взгляда, Брона. Она мой воздух, я должен был сделать ее своей.

Я закатила глаза на мистера Драматичность позади меня и посмотрела на Брону.

— У нас фальшивые отношения.

— Прости, у вас что? — спросила она.

Я усмехнулась.

— Присядь, я все объясню.

Она сделала так, как я ее просила, и в течение следующих десяти минут я рассказала ей все о Джейсоне и Мике, моей ситуацией с ними, и как мне нужна помощь Алека.

— Это фигово, — сказала она, услышав мой рассказ.

Я засмеялась.

— Это единственный способ пережить свадьбу.

Брона посмотрела на Алека, который сидел позади меня.

— Как, черт возьми, ты собираешься притворяться чьим-то парнем? Ты — крупнейшая шлюха, которую я знаю.

Я отвернулась от него, чтобы скрыть свою улыбку.

— Немного веры, Би. Я буду относиться к Киле, как к королеве.

Я закатила глаза, одновременно с Броной и Домиником, найдя это забавным.

— Два слова, бро — удачи тебе.

Я и Брона улыбнулись, когда Алек кивнул Нико.

— Понял насколько тяжело быть чьим-то парнем?

Я посмотрела на него в ужасе.

— Ты правда никогда не был чьим-то парнем?

Алек потер шею.

— Нет... работа всегда мешала потенциальным отношениям.

И что это означало?

— Я не понимаю...

— Кила, не хочешь выйти со мной? Здесь так жарко.

Я посмотрела на Брону и кивнула, на кухне действительно было жарко.

Вырвавшись из объятий Алека я встала и вышла во двор в след за ней. Я засмеялась, когда Тайсон, шатаясь как пьяный, побежал за нами. Затем развернулась, чтобы закрыть дверь, но подняв взгляд, застыла, увидев, как Нико и Алек улыбаются, глядя на нас.

— Почему вы так улыбаетесь? — спросила я.

Нико посмотрел на Алека.

— Нас раскусили, она мне нравится еще больше.

Алек усмехнулся.

— Мне тоже она нравится, все ее части.

Я поморщилась, когда он открыто разглядывал меня.

— Перестань Алек, я не буду спать с тобой.

Он цокнул языком.

— Я сказал, что ты мне нравишься, а не просил тебя заняться со мной сексом.

— Я знаю, что это все, что тебе от меня нужно, плейбой, так что можешь расслабиться — секса у нас не будет.

— Испытывать меня перед моим младшим братом и его девушкой не лучший ход, котенок.

Я зарычала. — Назови меня так еще раз, и клянусь Богом, я...

— Уничтожишь меня?

Я сжала руки в кулаки и выдохнула через нос.

— Уверена, что до того, как этот день закончится, я точно ударю тебя по твоей физиономии.

Алек зевнул.

— А я уверен, что смогу противостоять тебе, котенок.

Я свирепо посмотрела на него, когда услышала тихий смех Броны и Доминика.

Я повернулась в их сторону.

— Что смешного?

— Ты поверишь, если я скажу, что этот разговор, очень похож на тот, который был у нас с Домиником в нашем школьном коридоре три года назад?

Я посмотрела ей в глаза.

— Ты тоже не могла терпеть его дерзкую задницу?

Брона усмехнулась.

— Да, и я едва могла терпеть его, даже когда мы начали встречаться. Мы прошли через много всякого дерьма, прежде чем оказаться там, где находимся сейчас.

Нико усмехнулся позади меня.

— Можешь еще раз это повторить.

Она посмотрела на него.

— Это стоило того.

Я повернулась и увидела, как Нико смотрел на Брону, пока Алек не прочистил горло и не разрушил их мир. Нико перевел взгляд на Алека, а затем на меня.

— Итак... Кила, ты любишь собак?

Я посмотрела на Брону, которая прижимала Тайсона к груди.

— Да, у меня есть немецкая овчарка.

— У тебя есть собака? — спросил Алек.

— Да.

Нико подошел ко мне, и я достала телефон, чтобы показать фото Шторма на своей заставке.

— Он большой мальчик.

Я нахмурилась.

— У него просто густая шерсть, он не толстый.

Нико перевел взгляд от экрана на меня, а затем сделал шаг назад.

— Ты считаешь его своим ребенком, да?

— Да.

Он сделал еще один шаг назад.

— Тогда я буду держать свой рот на замке, я знаю, какими жестокими могут быть женщины, когда кто-то говорит что-то об их «детях».

Брона фыркнула.

— Ты такой деликатный, все и так поняли, что ты говоришь обо мне.

Из меня вырвался смешок, и Нико перевел взгляд на Брону. Затем почти в плотную ко мне подошел Алек.

Я прочистила горло. — Я могу чем-то помочь тебе, верзила?

Брона рассмеялась, а Алек усмехнулся.

— Нет, просто хотел убедится насколько ты маленькая. Ты просто крошка.

Я ахнула и толкнула его в грудь.

— Мой рост метр семьдесят два, это много для девушки!

— А мой сто девяносто три сантиметра, и для меня ты крошечная, — ухмыльнулся Алек.

Брона фыркнула, стоя рядом со мной.

— Ох, блин! Если сто семьдесят два сантиметра для тебя маленький рост, то я тогда кто?

Алек посмотрел на нее и улыбнулся.

— Очень бледный смурф.

Она драматично ахнула, от чего я рассмеялась.

— Тебе повезло, что я начала новую жизнь, иначе надрала бы тебе задницу!

Алек поднял руки и улыбнулся. — Я не хотел тебя обидеть.

Брона смотрела на него, пока шла мимо нас с Тайсоном на руках и не зашла обратно на кухню.

— Я же не такая уж и маленькая, да? — спросила она у Доминика, который шел позади нее.

— Нет, красавица, Алек не понимает, о чем говорит, — ответил Нико, от чего я улыбалась, пока провожала их взглядом.

— Он знает, когда нужно с ней согласиться, — прокомментировала я.

— Не удивительно, в следующем месяце их отношениям будет уже три года.

— Долгий срок, — пробормотала я.

— Да.

Я подняла взгляд на Алека, который все еще стоял прямо передо мной, и сделала шаг назад, чтобы не пришлось запрокидывать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Я потяну себе шею, смотря на твою долговязую задницу, если ты будешь стоять так близко ко мне.

Он пошевелил бровями.

— Я бы мог массажировать тебя.

— Ты имеешь в виду мою шею?

— Да, и шею тоже, — усмехнулся он.

— Спасибо, я пас, Казанова.

Алек засмеялся. Затем мы услышали, как его позвал Кейн, и он вздохнул.

— Скоро вернусь.

— Хорошо... позови Эйдин ко мне, ладно?

Алек кивнул и вернулся обратно в дом. Я зашла в след за ним, села обратно за стол и посмотрела на полупустую чашку холодного чая.

Через пару минут, я услышала громкий вздох Эйдин.

— Где ты была?

Она пожала плечами. — Разговаривала с Кейном.

Я подняла брови, но подруга больше ничего не рассказала.

— Я голодная.

Вот это да.

— Можем заехать в Эдди Рокетс, когда здесь закончим, если хочешь?

Эйдин облизала губы.

— Звучит отлично, но почему мы не можем уехать сейчас?

Я пожала плечами. — Алек сказал, что хочет поехать с нами и посмотреть, где я живу.

Она нахмурилась. — Зачем?

— Честно говоря, не знаю, — ответила я.

Она надулась, скрестив руки на груди, как ребенок. Около минуты я выслушивала ее ворчание о том, насколько голодной она была, после чего я ее перебила:

— Эйдин, хватит!

Она подпрыгнула от неожиданности, после чего ударила меня по руке.

— Не делай так, я чуть в штаны не наложила.

Я посмеялась и потерла свою руку.

— Прости, но, пожалуйста, хватит ныть, это была твоя идея, приехать сюда.

Она вздохнула.

— Знаю. Прости, я всегда капризная, когда хочу есть.

Я кивнула. — Поверь мне, я знаю.

Эйдин показала мне язык, я усмехнулась и слегка толкнула ее локтем, приподняв брови.

— Я думала, что ты захочешь побыть здесь подольше из-за Кейна.

Она поджала губы и покачала головой.

— Вчера я, наверное, была не в себе, когда говорила о возможности заняться с ним сексом. Он, конечно, горячий, как ад, но слишком самоуверен.

Я подняла брови. — Серьезно?

Она кивнула.

— Да, пока ты тут разговаривала с парнями и Броной, мы были в спортзале, и он между делом пригласил меня в свою спальню, чтобы заняться сексом. Я имею в виду, серьезно? Разве это нормально, взять и предложить такое даме? Видимо, вчера я, действительно, произвела впечатление шлюхи.

Ну да, вчера ты приставала к нему, как банный лист.

Я протяжно выдохнула.

— Что ты ему ответила?

— Я сказала ему, что я лесбиянка, и что единственная причина, почему прошлой ночью я целовалась с ним, было то, что он показался мне мужеподобной девчонкой.

Тот факт, что Эйдин сказала это серьезным тоном и с невозмутимым лицом, заставил меня рассмеяться, что в свою очередь развеселило и её.

— Ты не могла так сказать! — ответила я, задыхаясь от смеха.

Она кивнула. — Я так и сказала.

Я обмахивала руками свое лицо.

— И он поверил тебе?

Она продолжала хихикать, качая головой.

— Нет, он не поверил, но, если я буду делать вид, что так и есть, рано или поздно он смирится.

Я вытерла слезы. — Ты ненормальная.

Эйдин пожала плечами.

— Ты знаешь это, я знаю это, и в конце концов, все остальные тоже узнают.

Я снова рассмеялась и закрыла лицо руками. Через мгновение я услышала женский голос и убрала ладони с лица.

— Сучки! — поприветствовала нас Бранна, когда вошла на кухню.

Я посмотрела на нее и вежливо улыбнулась, в то время как Эйдин вскочила со стула и побежала к ней, заключив в крепкие объятия. Я вздрогнула от визга Бранны, когда она увидела ее лицо.

Эйдин подняла руку и коснулась своего лица, затем начала рассказывать о происшествиях прошлой ночи.

— Я была так пьяна, я даже не знала, мне так жаль!

— Перестань, ты уже ушла с Райдером, это не твоя вина.

Бранна злилась на то, что Эйдин причинили боль, но, когда речь зашла обо мне и Алеке, она рассмеялась.

И когда я во второй раз за последние несколько минут вытирала слезы, она посмотрела на меня и спросила:

— Ты плачешь? — в ее голосе звучало беспокойство.

Я кивнула в сторону Эйдин.

— Только от смеха, потому что она сказала Кейну, что лесбиянка, чтобы он не приставал к ней.

Бранна расхохоталась.

— Это единственное, что я смогла придумать, чтобы он отвалил от меня.

Я подняла брови.

— А сказать ему, что ты не будешь с ним спать, было трудно, да?

Она сузила глаза, посмотрев на меня. — Вот сучка.

Я пожала плечами.

— Это правда.

Бранна улыбнулась мне и толкнула Эйдин в плечо.

— Я думала, вчера вечером в клубе ты сказала, что Кейн горячий?

Она вздохнула и двинулась с Бранной к кухонному столу.

— Он горячий, но вчера вечером я явно дала неправильное представление о себе. Очевидно, я вела себя очень раскрепощенно, и он подумал, что я трахаюсь со всеми подряд, но это не так. Теперь он думает, что я лесбиянка.

Я засмеялась.

— Правда все равно выйдет наружу.

Она закатила глаза.

— Не выйдет, я стану отличной лесбиянкой.

— Разве лесбиянки ведут себя как-то по-особенному?

Эйдин пожала плечами.

— Без понятия, но я просто притворюсь, что меня привлекают киски, а не члены. В конечном счете, Кейн поймет, что мне не нужна его змея.

Бранна и я разразились смехом. Немного успокоившись, наши с Эйдин желудки заурчали, на что Бранна покачала головой.

— Нужно сегодня же сходить в магазин, в этом доме еда совсем не задерживается. Я живу с мужчинами, которые сметают все, что имеет отношение к еде, так что мне нечего вам предложить, — сказала Бранна, затем заглянула в холодильник.

— У нас есть несколько банок консервированного тунца.

Я оживилась.

— Я бы съела баночку.

Эйдин поджала губы в отвращении. — Как это можно есть?

Я улыбнулась и пожала плечами. Бранна принесла мне баночку тунца и вилку. Поблагодарив ее, я потянула за крючок и избавилась от крышки.

— Я люблю тунец, — пробормотала я, положив в рот большой кусок.

Эйдин взвыла, от чего Бранна засмеялась.

— Что ты ешь? — раздался голос Алека.

Я повернулась и увидела, как все братья забрели на кухню по пояс обнаженные, — видимо, ни у одного из них не было ни одной футболки — они выглядели как актерский состав фильма «Супер Майк», но намного горячее.

Вместе с тунцом я прикусила язык, и прочистив горло, приподняла банку.

— Тунец.

Алек улыбнулся.

— Мне тоже нравится лакомиться тем, что не нужно готовить.

Я уронила вилку и эту проклятую банку на пол.

— Алек! — зашипела я.

Он засмеялся, и все остальные последовали его примеру.

Одна я покраснела и сидела молча.

Затем я подняла вилку и банку, положила их обратно на стол и впилась в Алека взглядом.

— Все, я уезжаю. Мне надоело ждать, пока ты завершишь все свои дела, чем бы ты там не занимался.

Алек улыбнулся.

— Успокойся, котенок. Я уже собрал сумки, они стоят в коридоре, так что мы можем ехать.

Я сдвинула брови в замешательстве.

— Какие сумки? — спросила я.

— Сейчас будет весело, — пробормотал Райдер.

Бранна встала и направилась в его сторону, пока она шла, он не сводил с нее глаз, а его лицо озарилось улыбкой, когда она подошла к нему.

Я наблюдала за ними, затем перевела взгляд на Алека, который потер шею и сказал:

— Я переезжаю к тебе.

Я уставилась на него.

Через несколько минут я смогла обрести дар речи и спросила:

— Ты не мог бы повторить?

Он потер нос.

— Ты хочешь, чтобы твоя семья поверила в то, что мы настоящая пара? Для этого мы должны лучше узнать друг друга, поэтому я подумал, что мог бы переехать к тебе, и таким образом мы привыкнем к друг другу и нам станет проще изображать счастливую пару на свадьбе.

— В таком случае она возненавидит тебя еще до начала свадьбы, — пробормотал Нико, от чего фыркнул Кейн.

— Я уже его ненавижу, — проворчала я, не сводя глаз с Алека, который избегал моего взгляда.

Он открыл рот, чтобы что-то ответить, но я встала и подняла руку, остановив его намерения.

— Ты ко мне не переедешь! И, вообще, как ты мог подумать, что это хорошая идея?!

Алек вздохнул.

— У нас осталось два дня. И, если ты хочешь, чтобы все выглядело по-настоящему, то я действительно должен узнать тебя получше.

— Но зачем тебе переезжать ко мне, если...

— Потому что это самый простой способ узнать тебя. Подумай об этом, я знаю, что не нравлюсь тебе и что ты считаешь меня куском дерьма...

— А ведь она права, — засмеялся Кейн.

Алек продолжил, не обращая внимания на брата.

— Но проведя со мной наедине больше времени, ты сможешь ко мне привыкнуть, и тебе станет рядом со мной комфортно. Клянусь, у меня нет других намерений. Не думаю, что мне повезет. Тем более, я уже сказал о том, что трахну тебя только в том случае, если ты будешь умолять меня об этом.

Мой глаз начал дергаться, в то время как остальные братья и девочки умирали со смеху.

— Ты дерзкий ублюдок, знаешь это? — прорычала я, глядя на ухмыляющегося Алека.

— Я наслышан, да.

Его было невозможно оскорбить!

Я скрестила руки на груди и уставилась на него, но его пристальный взгляд даже не дрогнул.

Я сломалась и топнула ногой.

— Ладно, но ты будешь следовать моим правилам, иначе у тебя будут большие неприятности, ты понял?

— Конечно, дорогая.

Нико засмеялся и начал петь. — Алек и Кила сидели на дереве. П-О-Ц-Е... (прим. пер. — американская детская песня).

Я подняла руку, заставляя Нико замолчать, и сфокусировалась на Алеке.

— Наши отношения — не настоящие, тебе следует это хорошенько запомнить.

Он поклонился мне. — Конечно, моя леди.

Он дразнил меня.

— Поцелуй меня в задницу! — рявкнула я.

— Покажи ее для меня, и я это сделаю, — ответил он мгновенно.

Я уставилась на него.

Когда кто-то говорит вам поцеловать его в зад, в ответ на это можно только послать его куда подальше. Ни один уважающий себя человек не должен отвечать на такой вызов еще более идиотским вызовом.

— Как же я хочу стереть это самоуверенное выражение с твоего лица, плейбой.

Братья снова разразились смехом, и я перевела на них взгляд. Нико похлопал по спине улыбающегося Алека и сказал сквозь смех:

— Меня называли уродом, а тебя плейбоем, ирландцы очень креативны в выборе оскорблений, стоит отдать им должное.

Алек ухмыльнулся.

— Чертовски верно.

Я вздохнула и начала массировать свои виски, потому что у меня снова разболелась голова. И тут, из моей сумки послышался мрачный рингтон, я издала протяжный стон. Сейчас мне и моей головной боли только и не хватало, как разговора с матерью.

— Началось, — пробормотала Эйдин.

Я вытащила телефон из сумки и ответила, как можно веселее.

— Доброе утро, ма.

— Не называй меня «ма», ты же не овца.

И тебе привет.

— Доброе утро, мама, — сказала я и закатила глаза.

Эйдин проворчала.

— Ты всегда должна называть ее «ма» по одной простой причине, она ненавидит это.

Я посмотрела на нее хмурым взглядом, чтобы она замолчала.

— Почему ты еще ничего не ответила на счет свадьбы Мики и Джейсона? У тебя было целых три недели, чтобы упомянуть об этом! — спросила мама.

Целых три недели?

Даже если бы я получила приглашение раньше, у меня все равно оставалось бы слишком мало времени, чтобы подготовиться к свадьбе, которая будет проходить в другой стране!

— Я получила приглашение только сегодня, почтальон по ошибке кинул его в почтовый ящик мистера Дойла.

Моя мама драматично вздохнула.

— Чертово почтовое отделение, так и знала, что нужно было заказать курьерскую доставку прямо в руки!

Меня даже не удивило, что она так поглощена свадьбой Мики, вероятно, она даже планировала все это дерьмо.

Я прочистила горло.

— Ты думаешь? Позвонить мне и предупредить, что они собираются поженится, тоже было бы неплохо, мама!

Она цыкнула от недовольства, что окончательно разозлило меня.

— Приглашения были разосланы в последнюю минуту, Кила. Джейсон сделал предложение Мике только шесть недель назад.

У меня округлились глаза от шока.

— Он сделал предложение всего шесть недель назад, и теперь они женятся? И дядя Брендон платит за это?

Организовать свадьбу за такой короткий срок, должно быть чертовски дорого.

Эйдин фыркнула. — Конечно, он за все платит.

— Kила, это не твое дело.

Это означало «да».

— Я до сих пор считаю, что им еще слишком рано жениться.

— Кила, у тебя уже был шанс, вернуть Джейсона.

Это что, шутка?

— Мне наплевать на Джейсона, и та то, что он женится! Меня просто бесит то, что я должна, бл*дь, при этом присутствовать! — огрызнулась я.

— Кила Элизабет Дэйли! — взревела моя мать.

Я застонала и опустила голову.

— Прости, мама, но посмотри, пожалуйста, на все это с моей стороны.

Моя мать вздохнула.

— Я понимаю, тебе будет не комфортно, и поверь я не очень люблю Джейсона Бэйна, но ты должна присутствовать на свадьбе у своей кузины. Мой кардиостимулятор взорвется, если ты не приедешь, ты меня слышишь? Ты хочешь убить меня?

О, Боже, зачем так драматизировать!

— Мама! Ты не можешь говорить мне что-то подобное, я твоя дочь!

Я практически ощутила, как она закатила глаза.

— И, как моя дочь, ты должна помнить о том, что у твоей матери слабое сердце.

Я состроила гримасу.

— Не могу поверить, что ты используешь свое больное сердце, чтобы вызвать у меня чувство вины и завлечь на эту свадьбу.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Я стиснула зубы, она говорила, как не в чем не бывало, меня выводило это из себя.

— Ты непостижима, мама.

Она засмеялась.

— Спасибо, дорогая.

Это был не комплимент, и она это знала.

— В любом случае, цель моего звонка — убедиться в том, что ты возьмешь неделю отпуска и приедешь на свадьбу, мне необходимо оплатить твой номер в отеле. Я хотела забронировать двухместный номер, чтобы тебе было удобнее, но остался только один свободный номер — одноместный. Но я смогла договориться на счет большой кровати. Я пришлю тебе всю подробною информацию на электронную почту.

Я нахмурилась.

— Я сама могу заплатить за себя, мама.

— Не спорь со мной, раз все решилось в последнюю минуту, я оплачу твой полет и отель. Я твоя мать, и позволь мне позаботится о своем единственном ребенке.

Я покачала головой, это был единственный раз в моей жизни, когда она делала что-то хорошее для меня, но только благодаря свадьбы Мики. Не было никаких сомнений, что она даже не вспомнила бы обо мне, если бы это была чья-то другая свадьба.

— Отлично, с проживанием и перелетом разобрались. Что ты планируешь надеть?

Я вздохнула.

— Еще не знаю, Эйдин и Алек собираются пройтись со мной по магазинам и...

— Кто такой Алек? — перебила она меня.

Я огляделась вокруг и вспомнила, где нахожусь. Я сидела на кухне братьев Слэйтер, и в данный момент они все смотрели на меня, и все еще были без футболок.

— Кто такой Алек? — повторила я и посмотрела на вышеупомянутого мужчину.

Он улыбнулся мне, и я, закрыв глаза, ответила своей матери:

— Алек мой парень, разве я не рассказывала тебе о нем?

Моя мать наигранно ахнула.

— Нет! Ты не упоминала ни о каком парне!

Моя мать была в шоке. Я слегка улыбнулась и пожала плечами, хотя она не могла меня видеть.

— Извини, должно быть, я забыла.

— Как можно было забыть упомянуть об этом, Кила? Как долго вы вместе? У вас все серьезно? Как он выглядит? — она завалила меня вопросами.

— Как долго мы вместе? — повторила я вслух.

— Три месяца? — шепотом предложил Алек.

Я пожала плечами. — Три месяца.

Алек подмигнул.

— Это серьезно? — раздраженно спросила моя мать.

— Вполне серьезно, мы как раз сегодня решили съехаться, — ответила я, и предпочла бы не видеть, как все братья Слэйтер улыбнулись и по очереди стукнулись кулаками с Алеком.

Эйдин усмехнулась. — Это будет весело.

— Как он выглядит?

Какое, черт возьми, ей дело?

— Ради всего святого, мама! Он отлично выглядит.

Уверена после этих слов, его эго еще больше возросло.

— Не могу поверить, что ты собираешься жить с мужчиной, которого я еще ни разу не видела! Я скоро к тебе приеду, чтобы с ним познакомиться! — воскликнула мама и бросила трубку.

Я убрала телефон, взглянув на Алека и его вопросительно поднятые брови.

— Как она восприняла новости о парне?

Я пожала плечами.

— Как и ожидалось.

Эйдин расхохоталась. — Она хочет познакомиться с ним, да?

Я кивнула, и глаза Алека еще больше округлились.

Вскинув подбородок, я посмотрела на него с хитрой усмешкой на губах.

— Скажи мне, Алек... ты готов встретиться с дьяволом?

— Женщины любят меня, котенок, и твоя мама не будет исключением, так что хватит беспокоиться.

Я проигнорировала Алека и засунула телефон обратно в сумку. Эйдин только что написала, о том, что она наконец-то попала в свою квартиру. По пути домой мы подбросили ее до дома, но на парковке возле ее жилого комплекса тушили горящую машину, и, конечно же, она заговорила с горячим пожарным. Мы с Алеком уехали, не задерживаясь, и я взяла с нее обещание, что она напишет мне, когда попадет домой, просто чтобы знать, что с ней все в порядке.

Мы поднимались по лестнице, и, хотя Алек сказал не волноваться из-за встречи с моей мамой, я все еще беспокоилась. Мама придет знакомиться с ним, и, если весь дом не будет сиять чистотой, она будет припоминать мне об этом вечность.

Я оглянулась на него через плечо, он поднимался позади меня.

— Ты уверен, что тебе не нужна помощь?

Алек покачал головой:

— Нет, я справлюсь.

Я пожала плечами и отвернулась, я уже немного выдохлась, пока поднималась до своего этажа. Открыла дверь и пропустила Алека с двумя большими спортивными сумками в коридор, который вел в мою квартиру.

Да, у него были две огромные спортивные сумки, парень не шутил, когда сказал, что переезжает. Он собрал все свои вещи.

Все.

— Какой номер твоей квартиры? — спросил он, шагая впереди.

— Пятьсот двадцать, — ответила я.

Алек остановился у моей двери, поставил сумки на пол и повернулся ко мне:

— У тебя пять замков.

Это было утверждение, а не вопрос.

Я посмотрела на свою дверь, затем на Алека:

— Это необходимо.

Он нахмурился:

— Почему ты живешь здесь, если это не безопасно?

Я вздохнула:

— Потому что у меня нет денег, чтобы жить в таком месте, как Аптон.

Я толкнула его, пройдя мимо, и начала искать свои ключи на дне сумки, вытащила их и стала отпирать свою дверь. Когда я открывала последний замок, мое внимание привлек звук открывающейся двери где-то позади.

— Кила?

Дерьмо.

Я натянула на лицо улыбку, обернулась и обошла большое тело Алека.

— Здравствуйте, мистер Дойл.

Взгляд мистера Извращенца опустился на мои ноги, прежде чем подняться к глазам.

— Здравствуй, милая.

Меня затрясло от отвращения. Секундой позже я подпрыгнула, почувствовав, как рука Алека обернулась вокруг моей талии. Заметив это, мистер Дойл застыл от удивления.

— Кто это? — спросил он, не отрывая взгляд от руки.

— Я Алек Слэйтер, парень Килы, — ответил он твердым тоном.

Мистер Извращенец прищурился и поднял свой взгляд куда-то за мою голову.

— Я мистер Дойл, сосед Килы.

— Вы имеете в виду наш сосед.

Я прикусила губу, когда мистер Извращенец немного отступил назад, то ли от шока, то ли от страха.

— Ты переезжаешь сюда? — смело спросил мистер Извращенец.

Алек притянул меня ближе, и я спиной прижалась к нему. Я прикусила губу, когда его рука сползла с моей талии на нижнюю часть живота. Если бы у меня была «V»-линия, то его рука накрыла бы одну ее часть, настолько низко он ее положил.

Только не двигай ее.

— Да, переезжаю, — ответил он мистеру Извращенцу, и по его тону я могла сказать, что он улыбался.

Самодовольный урод!

— Ну, что ж... Добро пожаловать, — натянуто сказал мистер Извращенец.

— Спасибо, — жизнерадостно ответил Алек.

Мистер Извращенец немного наклонил голову. — Если вас не затруднит, скажите откуда вы родом?

Большим пальцем Алек начал поглаживать низ моего живота через материал платья.

Не двигай!

— Из Нью-Йорка, — ответил он, поцеловав меня в макушку.

— А, я так и понял. Будьте осторожны, и удачи вам. — Мистер Извращенец улыбнулся, взглянул на мои ноги, потом вернулся к своей квартире и исчез внутри.

Когда все было чисто, я шлепнула по его руке, и он мгновенно отдернул ее.

Я указала на него пальцем.

— Больше не трогай меня так.

Алек со скучающим видом посмотрел на меня.

— Я потрогал твой живот через материал платья, я не трогал голую кожу, так что расслабься и дыши.

Я почувствовала, что у меня дергается глаз, когда обошла его и открыла последний замок на своей двери. Открыв дверь, я посмотрела налево и застонала: на полу был разбросан собачий корм и разлита вода из миски Шторма.

— Я убью эту чертову собаку! — прошипела я, и, развернувшись, пошла по коридору в свою спальню.

Как я и предполагала, Шторм лежал на своей половине кровати с вытянутыми вперед лапами.

Он храпел.

— Шторм! — проревела я.

Большинство собак спрыгнули бы от страха или, по крайней мере, проснулись, Шторм даже не поднял свои уши, чтобы дать знать, что услышал меня. Он самый худший сторожевой пес в истории сторожевых псов.

— Шторм! — повторила я, подходя ближе.

Я залезла на кровать и потрясла его, пытаясь разбудить. Он открыл свои большие щенячьи глаза и уставился на меня, в его взгляде читалось отвращение.

Да, он ненавидел, когда его будили.

— Не смотри на меня так, поднимай свою задницу с кровати сейчас же или пойдешь принимать ванну.

Он медленно поднялся. Шторм ненавидел принимать ванну и узнавал слово, которым я всегда его пугала, если хотела, чтобы он сделал что-то.

Он был как мужчина.

— Давай, вставай с постели, — уговаривала я.

Он потянулся, зевнул и спрыгнул с кровати. Затем я услышала его рычание, сопровождаемое громким лаем, которое напугало меня. Он пригнулся и смотрел куда-то позади меня, я повернулась и увидела Алека облокотившегося на дверной косяк, с удивлением смотрящего на меня и Шторма.

— Ты назвала своего несуществующего парня кличкой собаки? — спросил он, не скрывая легкий смешок в своем голосе.

Какой позор!

Я почувствовала, как краснею. Я хотела умереть, когда меня поймали на лжи, но теперь все стало еще хуже, потому что Алек знал, кем, на самом деле, был Шторм.

— Заткнись, Алек! — проворчала я.

— Ты восхитительна, — засмеялся он.

Опять?

— Мне двадцать три, я не восхитительная.

— Ты восхитительная двадцатитрехлетняя девушка, котенок, — подмигнул он.

Я поджала губы и посмотрела на Шторма, когда он зарычал.

— Эй, хватит, он наш гость.

Я посмотрела на Алека, когда он опустился на колени. Не смотря в глаза Шторму, он вытянул правую руку, как будто предлагал что-то.

— Иди ко мне, Шторм, — сказал Алек и легонько посвистел.

Он это серьезно?

— Он не подойдет к тебе, он ненавидит всех, кроме меня.

Алек проигнорировал меня и продолжил звать Шторма. Я сложила руки на груди и со вздохом откинулась на спинку кровати. Алек все пытался подозвать собаку ближе к себе, и в тот момент, когда я собралась прекратить этот спектакль, Шторм внезапно сделал колеблющийся шаг в его сторону и перестал рычать.

У меня отвисла челюсть, когда осторожный шаг перешел в медленное движение. Подойдя к Алеку, он понюхал его руку и зарылся носом в его ладонь, затем позволил мужчине погладить его по голове.

Он фактически позволил кому-то, кроме меня, трогать его.

— Не могу, блин, поверить в это! — удивилась я.

— Что? — спросил Алек, не отводя взгляд от Шторма.

— Он не любит никого, кроме меня, это странно.

Алек пожал плечами.

— Я умею обращаться с животными.

Я смотрела на него с недоверием.

— Ты заклинатель собак?

Он взглянул на меня и снова оглянулся на Шторма, но прежде я заметила веселье в его глазах.

— Нет, я просто знаю, как себя вести с животными. Ты видела, как я опустился до его уровня, и не смотрел прямо в глаза, когда предложил ему руку? Он почувствовал, что я не угроза, поэтому позволил мне погладить его.

Я усмехнулась.

— Эйдин тоже не угроза, она знает его с тех пор, как он был щенком, но он ненавидит ее.

— Она его тоже ненавидит? — спросил Алек насмешливо.

Это чертовски верно.

Я кивнула.

— Да, они дерутся все время.

Алек захохотал.

— Как могут драться женщина и собака?

Я почесала шею.

— Ты будешь удивлен на что готова пойти женщина, чтобы поспорить с кем-то...

Он улыбнулся и покачал головой, так что пряди волос выпали из его собранного хвоста.

— Ну, он чувствует, что она не любит его, и решил, что не будет любить ее в ответ. Он может распознать любят его или нет, собаки очень умные.

— Я знаю это, Шторм очень умный.

Алек посмотрел на меня.

— Полегче, мама-медведица.

Я прикусила щеку изнутри, чтобы не улыбнуться.

— Смотри, давай я тебе покажу остальную часть этой квартиры размером с контейнер, чтобы ты мог устроиться, пока я уберусь перед приездом мамы.

Алек согласился, поднялся на ноги и взмахнул руками:

— Давай начнем экскурсию.

Я прочистила горло. — Ну, это моя спальня.

Он огляделся вокруг, остановив свой взгляд на кровати, которая занимала почти все пространство в комнате.

— Королевская? Мне нравится.

Я одарила его пристальным взглядом.

— Шторм спит со мной, поэтому мне нужно столько места, сколько я могу получить.

Он приподнял брови.

— Звучит так, будто тебе нужно...

Я вытянула руку вперед, давая Алеку знак замолчать.

— Что бы ты ни хотел сказать, это что-то грубое, я уверена, и вынудит меня ударить тебя, так что держи это при себе и позволь мне закончить с экскурсией.

Алек ухмыльнулся и жестом закрыл рот на замок.

— Следуй за мной, — прощебетала я.

Я прошла мимо него, остановилась через семь шагов и открыла дверь ванной комнаты.

— Это ванная. Я одержима чистотой, поэтому оставляй ее такой, какой она была, когда ты сюда заходил или я сделаю тебе больно, понятно?

Он склонил голову, огляделся вокруг и посмотрел на меня.

— Я буду держать ее чистой, но мне любопытно: как бы ты мне причинила боль? Я не уверен, что ты сможешь физически сделать мне больно... твои руки крошечные.

Они не крошечные!

Я нахмурилась.

— Не надо недооценивать меня, плейбой, я могу быть опасной.

Ложь, я и мухи не обижу.

Алек облизнул свои пухлые губы.

— Понял, ты можешь превратиться из котенка в дикую кошку за полсекунды.

Я подмигнула ему. — Отлично, так мы разобрались с этим?

Он улыбнулся, и я не смогла не пялиться на его рот.

— Ты когда-нибудь носил брекеты? — спросила я.

Алек провел кончиком языка по своим жемчужно-белым зубам, и я захотела сделать то же самое своим языком.

Успокойся девочка.

— Да, когда был ребенком мне пришлось носить толстые металлические брекеты два года. Отстой, но это того стоило.

Я вздохнула.

— У тебя очень красивая улыбка. Не знаю, нравится ли мне она... кажется неправильным кому-то иметь такую улыбку.

Я не пыталась флиртовать с ним, я просто была честна.

Алек бросил на меня пристальный взгляд, прежде чем в его больших голубых глазах появились искорки веселья.

— У всех моих братьев красивые улыбки, это досталось нам от отца. У Доминика, Кейна и у меня есть ямочки, они у нас от мамы. Ямочки Доминика видны, когда он разговаривает, настолько они глубокие, но мои видны только, когда я улыбаюсь. У Кейна есть ямочка только на одной щеке, когда он улыбается, но ты можешь увидеть ее только с близкого расстояния, потому что через нее проходит шрам. Говоря о Кейне, у него улыбка, которую не стоит упускать, она меняет его лицо.

Я проигнорировала комментарий о шрамах Кейна, потому что не хотела быть грубой и спрашивать, как он их получил.

Хотя я подумала о его улыбке и прикусила нижнюю губу.

— Я уже заметила это. Он кажется пугающим, когда не улыбается, но, когда он улыбается... Боже мой, он потрясающий. Я не верю в секс на одну ночь, но если он мне улыбнется...

— Он не улыбнется тебе, — отрезал Алек, в его глазах, как и на лице, не осталось и тени веселья.

Я нахмурилась. — Почему это тебя заботит?

— Котенок, когда ты находишься в моем присутствии, я не хочу слышать от тебя разговоров о моих братьях. О любом из них.

Когда я нахожусь в его присутствии?

— Кем, черт возьми, ты себя возомнил? Иисусом?

Алек пожал плечами.

— Я, возможно, самый близкий человек к Иисусу на земле, котенок.

Что. За. Хрень?

— Ты тщеславный кусок дерьма! Как ты смеешь сравнивать себя с...

Я замолкла, когда Алек расхохотался, он согнулся пополам, хлопая левой рукой по своему колену и опираясь правой о стену для равновесия.

— Твое лицо! — Алек проревел сквозь смех. — Видела бы ты свое лицо!

Я ненавидела его.

Я не знала его настолько хорошо, но ненавидела его, и позволила ему переехать ко мне.

Я официально потеряла свой чертов разум!

Гримасничая, я обернулась. — Сбавь тон и следуй за мной.

Алек продолжал смеяться, пока шел за мной по узкому коридору.

Я вошла на кухню, объединенную с гостиной, и остановилась.

— Здесь сразу и кухня и гостиная, потому что нет разделяющей стены. Это маленькая квартира с одной спальней, но она мне подходит.

Я оглянулась на Алека, который осматривался.

— Из-за тебя она кажется еще меньше, — проворчала я.

— Прекрасно, она маленькая, но мы используем это в свою пользу, — засмеялся он.

Я повернулась к нему.

— Объясни.

Он усмехнулся.

— Мы будем всегда рядом, значит сблизиться и узнать друг друга будет проще простого. Это то, чего ты хочешь, верно?

Я посмотрела на него скептически.

— Ага.

На его лице появилась тень улыбки, которая превратилась в широкую, когда Шторм подошел к нему и потерся головой о его бедро. Алек наклонился и почесал его за ухом, затем нагнулся ниже и погладил ему брюхо.

Я скрестила руки на груди и свирепо смотрела на него.

— Чертов предатель, — пробормотала я про себя.

Затем прочистила горло:

— Хорошо, я не знаю во сколько придет моя мама, но в квартире не должно быть ни соринки к ее приезду.

Алек встал, оглядел квартиру и посмотрел на меня.

— Но тут и так нет ни соринки.

Я усмехнулась.

— Там собачий корм и вода на полу прямо за тобой.

Он пожал плечами.

— Ладно, кроме собачьего корма и воды, везде чисто.

Я почесала шею.

— Я так не думаю, нужно пропылесосить, вымыть столешницу и ванну, затем убраться в спальне...

— Подожди. Твоя мама проверяет спальню, когда приходит? Сколько тебе тринадцать или двадцать три?

Я застонала.

— Это звучит не очень, но, если привести все в порядок, ее визит станет менее болезненным. Поверь мне.

Алек осторожно посмотрел на меня и в итоге согласился.

— Хорошо, что мне сделать, чтобы визит дьявола был менее болезненным?

Он собирался помочь мне?

Это был очень приятный и неожиданный сюрприз.

— Ты можешь сполоснуть посуду, которую Эйдин оставила в сушилке рядом с раковиной этим утром. Я не люблю, когда посуда весь день пылится там. Сделай это, пока я убираюсь в спальне и ванной.

Алек протянул руку, сжатую в кулак, и сказал:

— Я в деле, босс.

Мне понадобилась секунда понять, что он хочет, чтобы я ударила кулаком в ответ, я сложила пальцы в кулак и коснулась его костяшками пальцев.

— Твой кулак, как у ребенка, это, наверное, самая милая вещь, которую я видел за всю свою...

— Я ударю по твоему лицу своим детским кулаком, если ты закончишь это предложение, плейбой.

Алек прикусил нижнюю губу и отсалютовал мне.

— Да, капитан.

Я закатила глаза. — Просто ополосни посуду, как послушная маленькая девочка.

Я прошла мимо него и улыбнулась, когда услышала, как он со вздохом произнес:

— Маленькая девочка? Я везде большой, детка!

— Да, я заметила, какие большие у тебя ступни, — ответила я, удаляясь по коридору и направляясь к своей спальне.

— Они соответствуют мужчине моих размеров! — промычал Алек. — Более того, ты знаешь, что говорят о мужчинах с большими ногами, верно?

— Да, они носят большие носки.

— Хитрюга! — прокричал он, чем заставил меня рассмеяться, когда я закрывала дверь спальни.

Пять минут спустя, покачивая головой и все еще тихо смеясь, я обходила свою комнату. Открыла окна, сняла простыни и наволочки, засунула их в корзину для белья в углу комнаты. Потом достала чистое постельное белье и застелила кровать. Когда эта миссия была выполнена, вытащила пылесос из шкафа — да в моем шкафу, кроме одежды, хранилась еще и техника, потому что моя квартира была такая маленькая, что у меня не было кладовой — и пропылесосила всю комнату.

Я открыла дверь спальни и пропылесосила в коридоре, затем в ванной и вернулась в коридор, пока шнур от пылесоса не остановил меня у входа на кухню. Я вернулась в спальню, выдернула шнур из розетки и вынесла пылесос в коридор, включив его там, чтобы пропылесосить кухню, гостиную и закончить в ванной.

Я собиралась спросить Алека, как он справляется с посудой, когда услышала его пение. Ублюдок не только хорошо выглядел, но еще умел петь, и пел хорошо. Я закатила глаза от выбора песни.

— Секс-бомба, секс-бомба, я секс-бомба...

— «Ты секс-бомба»! — поправила я текст песни, перебивая его, и зашла в ванную.

Наступила тишина, и я не заметила, как он вошел в комнату, пока не посмотрела в зеркало и не увидела его позади.

— Ты только что назвала меня секс-бомбой? — взгляд Алека встретился в зеркале с моим.

Я бы посмеялась над ним, если бы его взгляд не был таким напряженным.

— Я просто поправила текст песни, — ответила я, выдохнув. — Ты ведь не собираешься наброситься на меня, так?

Он приподнял бровь:

— Прости ты сказала: наброситься или трахнуть?

Я задохнулась.

— Алек Слэйтер, не будь таким грубым!

Красивая улыбка Алека растянулась на его лице.

— Ты только что раскритиковала меня, котенок?

Я прищурилась.

— Да, я надеру твою задницу, если ты продолжишь эти грязные разговорчики.

— Я продолжу поднимать тему грязных разговорчиков, как и кое-что другое, если ты не перестанешь быть такой чертовски невинной.

Я нахмурилась в замешательстве.

— Почему ты думаешь, что я невинна?

Алек сделал безразличное лицо.

— Ты только что накричала на меня за грубость.

Я раздраженно размяла шею.

— То, что я отругала тебя за грубость не означает, что я невинна.

— Докажи, — подначивал меня Алек.

Я приподняла брови.

— Как?

— Удиви меня.

Я похрустела пальцами.

— Прекрати подначивать меня к чему-то сексуальному с тобой. Я не буду заниматься с тобой сексом ни сейчас, ни потом.

Алек подошел ко мне вплотную, прижался сзади и накрыл мои руки на краю раковины своими. Он не отрывал свой взгляд в зеркале от моего, затем приблизил губы к моему уху и тихо подул, вызывая мурашки по моему телу.

Я закрыла глаза и по моему телу пробежала дрожь из-за его дыхания у моего уха.

— Я говорил тебе, что трахну тебя, котенок, верь мне, я трахну тебя, но не прежде, чем ты будешь умолять меня, — прошептал он.

Его слова отрезвили меня, но я все еще держала глаза закрытыми.

— У тебя больше шансов научить Шторма кувыркаться, чем заняться сексом со мной, плейбой.

Я открыла глаза и подмигнула улыбающемуся Алеку. Он шлепнул меня по заднице, отчего я подпрыгнула и вскрикнула, и когда я попыталась повернуться и ударить его по лицу вместо задницы, он выбежал из ванной.

— Не будь жестокой, — ухмылялся Алек, пока я бежала за ним по коридору.

Он отступал, я наступала.

— Знаешь, как говорится: действия говорят громче слов.

Алек засмеялся.

— Не думаю, что эта цитата оправдает то, что ты хочешь ударить меня.

Я пожала плечами.

— Ты первый начал.

Я снова побежала за ним. Вообще я не собиралась бить его, я просто хотела ему отомстить, и когда он споткнулся о пылесос, который я оставила в коридоре, и упал на задницу, моя месть достигла цели.

— Карма такая сучка, — пропела я, развернулась и гордо пошла в ванную.

Пока я чистила ванну, слышала, как Алек ворчал в коридоре, это вызвало у меня улыбку. Закончив уборку и расставив все по местам, я выдохнула, затем мое внимание привлек Шторм, вошедший в ванную.

— Эй, красавчик, — проворковала я.

Шторм потерся головой о мою ногу, затем заскулил, поднял лапу и снова опустил ее на пол. Я прогнала его из ванной и быстро побежала в спальню, чтобы взять поводок. Вернувшись в коридор, я прицепила поводок к ошейнику Шторма и направилась в сторону двери.

— Алек, я скоро вернусь.

— Куда ты идешь? — спросил он.

— Шторму нужно в туалет, — ответила я и посмотрела в сторону кухни, там оказалось пусто. Я заглянула в гостиную и удивилась, Алек лежал на моем диване и что-то читал.

Это была книга.

— Что ты читаешь? — полюбопытствовала я.

— Ту порно-книжку, о которой мы говорили. Боже мой, этот чувак! Он просто трахнул эту чиксу Анну во время месячных.

— Прекрати! — завизжала я. — Прекрати читать и не трогай эту чертову книгу!

Он читал «Пятьдесят оттенков серого».

Я была шокирована и смущена.

Алек поднялся с дивана, положил книгу на журнальный столик и повернулся ко мне.

— Почему ты покраснела?

Из-за того, что он заметил, как я покраснела, мои щеки стали еще пунцовее.

— О черт, твои щеки еще больше покраснели, — сказал Алек и шагнул ко мне.

Я скрестила руки на груди.

— Стой там, приятель. Я выгуляю Шторма, а ты помой посуду, как я просила еще полчаса назад, и, если у тебя будет минутка, пожалуйста, убери корм Шторма и воду на полу.

Он поклонился.

— Да, дорогая, — ответил он, направляясь на кухню.

Я вышла из квартиры и поспешила вниз по лестнице, пока кто-нибудь из соседей не поймал меня. В жилом комплексе не было запрета на животных, но, если достаточное количество жильцов пожалуется, животное или хозяин вынуждены будут съехать. Шторм хорошая собака, но я не хочу давать повода соседям для жалоб, поэтому всегда незаметно вытаскивала его на улицу и обратно.

Когда мы вышли на улицу, я посмотрела в сторону парка, который располагался напротив моего дома. Я никогда не отпускала Шторма с поводка по одной простой причине, он никогда не возвращался, когда я его звала. Я боялась, что в один прекрасный день, когда я его отпущу он выбежит из парка и его собьёт машина. Для его сохранности и моего спокойствия, я купила поводок, который удлинялся, чтобы он мог себя чувствовать на свободе.

Шторм облегчился, как только мы пришли в парк, я убрала за ним, используя специальный пакет. После того, как это грязное дело было выкинуто в мусорный контейнер, мы прогулялись еще около получаса. Когда Шторм вдоволь нагулялся, мы пошли домой. Всю обратную дорогу я ругала себя за то, что забыла антисептик для рук, мне ужасно не терпелось вымыть руки.

Оказавшись на лестничной площадке моего этажа, я услышала смех, доносящийся из своей квартиры, поэтому прислонилась ухом к двери, чтобы узнать кто там был.

Я возилась с ключами, отпирая замки на двери, а когда она наконец открылась, Шторм с такой силой ринулся вперед, что сбил меня с ног, и я упала лицом вниз.

Воцарилась тишина.

Через несколько мгновений Алек прокомментировал:

— Кажется, это больно.

Я застонала.

— Все в порядке, она может быть очень неуклюжей. Не обращайте внимание на Килу, давайте поговорим о вас, мистер Слэйтер.

— Пожалуйста, зовите меня Алек.

— Хорошо, Алек.

Я застонала еще громче, когда услышала мамин голос. Если ад и существовал, то я находилась в нем.

— Ты в порядке? — спросил Алек, помогая мне встать на ноги.

Я кивнула и оглядела свое платье, проигнорировав пульсирующую боль в коленях и груди.

— Нормально.

Хотя, если честно, было такое ощущение, будто я сломала ребро.

— Ты уверена, котенок? — спросил меня Алек с беспокойством в голосе, проведя пальцами по моей щеке.

Этот знак нежной привязанности ничего не значил для меня, но когда я взглянула на мать, то увидела улыбку на ее лице, пока она смотрела, как Алек беспокоился обо мне.

Он ей понравился?

— Эй, ма, я не ожидала, что ты так скоро приедешь, — сказала я, выпрямившись.

Мама сердито посмотрела на меня.

— Мам или мама, Kила, не «ма».

Я затронула больную тему.

Она была одной из тех немногих ирландских матерей, которые уделяют большое внимание тому, как их ребенок должен обращаться к матери.

— Прости, мама, — пробормотала я.

Она заставила меня снова почувствовать себя маленьким ребенком, и я презирала это.

— Присядь, чтобы мы смогли поговорить, — сказала мама и пересела на одноместный диванчик, оставив меня и Алека сидеть на двухместном.

— Как и когда вы познакомились? — недоуменно спросила она.

Бл*дь!

Я проглотила язык от страха, мы даже не обговорили подобные вопросы, пока с Алеком ехали от его дома, поэтому у меня не было ответа.

Я начала потеть.

— Э-э... Ну... Э-э...

Я вздрогнула, когда пальцы Алека вдруг коснулись моей руки.

Я посмотрела на него и успокоилась, когда он подмигнул мне.

У него был ответ... или, по крайней мере, ему было бы лучше его иметь.

— Мы познакомились три месяца назад в ночном клубе, Мисс Дэйли. Мы сразу поладили, и у нас было еще несколько свиданий после той ночи. Я знал, что она больше не с кем не встречается, поэтому через три недели после знакомства предложил ей стать моей девушкой, и она согласилась. Все эти дни, которые мы провели друг с другом, нам было хорошо, и мы решили жить вместе. Как вы видите, я переехал только сегодня, поэтому все мои вещи еще не распакованы.

Моя мать взглянула на входную дверь, около которой стояли две большие спортивные сумки.

— Ты уверен, что твои вещи поместятся в этой коробке? — спросила она с ухмылкой на лице.

Я сжала свободную руку в кулак, моя квартира, конечно, была крошечная, но никто не имел права высмеивать этот факт.

— Со временем мы найдем что-то попросторнее, — оборвала ее я.

Мама промолчала, оглядывая гостиную. Скорее всего, она пыталась найти какой-нибудь мусор, чтобы бросить мне это в лицо.

Это не удивило бы меня.

— Алек, не могли бы вы оказать мне услугу и налить чай? — попросила мама Алека, радостно улыбаясь ему.

Я вскинула брови.

Моя мама не пьет чай.

Что она задумала?

— Конечно, Мисс Дэйли, — улыбнулся Алек в ответ.

Он повернулся ко мне и прошептал:

— Только не бей меня.

Я удивилась, но, когда его губы слились с моими, я поняла смысл сказанных слов. Свободной рукой Алек приподнял мой подбородок и проскользнул своим языком в мой рот, который я в шоке приоткрыла. Я быстро поняла, какого черта происходит, и прикусила его язык, заставив его всхлипнуть.

Затем я чмокнула его в губы и злорадно улыбнулась.

Глаза Алека наполнились слезами, наверное, от жгучей боли во рту, и это заставило меня улыбнуться.

— Вот, черт, — пробормотал он, и обвел языком свои губы.

Я вскрикнула, когда почувствовала щипок за бедро.

Алек спрятал усмешку и сделал шаг в сторону кухни, но я крепко держала его за руку.

— Kила, я могу получить свою руку назад? — хмыкнул Алек, сжимая мою руку.

Мне было больно, но я слегка покачала головой.

— Не оставляй меня с ней наедине, — прошептала я.

Алек вытащил руку из моей хватки и одарил строгим взглядом, чем вызвал у меня желание снова укусить его.

— Поговори с мамой, — улыбнулся он.

Сволочь!

Он пошел на кухню и, воспользовавшись тем, что моя мать была к нему спиной, показал мне средний палец, затем, указывая на свой язык, он прошептал:

— Мне больно!

Я закатила глаза и, повернув голову, оказалась лицом к лицу со своей мамой, которая смотрела прямо на меня.

— Ты притворяешься? — спросила она меня.

Я приподняла бровь.

— Что?

— Алек действительно твой парень, или вы притворяетесь? — спросила она.

Я ненавидела то, что Алек мог слышать это, и от этого мне стало еще хуже.

Я не помню, чтобы когда-нибудь еще была так смущена вопросом.

— Почему ты спрашиваешь? — спросила я, опустив голову.

— Посмотри на него, он как будто сошел с обложки журнала, Kила.

И это означало, что он не мог быть со мной?

— По-твоему, у меня не может быть красивого парня? — спросила я дрожащим от эмоций голосом.

Алек был моим липовым парнем, но это не означало, что я не могу встречаться с красивым мужчиной, если захочу.

— Конечно, у тебя может быть красивый парень, ты очень симпатичная девушка, Kила, даже несмотря на избыточный вес.

«Боже мой», — подумала я и опустила свои плечи.

Ну, почему все всегда должно сводиться к моему весу?

— Я скинула больше шести килограмм с тех пор, как мы с тобой виделись в последний раз. Вес уходит медленно, но верно. Ты разве не заметила? — спросила я с любопытством.

Мама жестом показала мне встать, что я и сделала. Затем она покрутила пальцем, я покружилась вокруг своей оси, чтобы она могла меня рассмотреть.

— Ты выглядишь стройнее, и мне нравится это платье, она прекрасно облегает твою талию, — сказала мама, мурлыкая в знак признательности.

Я вздохнула с облегчением.

Слава Богу, по крайней мере, моя диета и тренировки все-таки работают.

— Спасибо, — сказала я и снова села.

Все на мгновение стихло, и я боялась повернуть голову в сторону кухни, чтобы посмотреть, что Алек там делал. Я была счастлива, находясь в неведенье.

— Сколько ему лет? — спросила мама.

Я тупо, не моргая, смотрела на нее, потому что не имела ни малейшего понятия, что ответить. Я прочистила горло и взглянула на Алека, который смотрел на меня и бормотал что-то, что я не могла разобрать.

— Сколько ему лет? — с улыбкой повторила я и снова посмотрела на него.

Теперь он показывал мне свой возраст на пальцах; он поднял свои руки с растопыренными пальцами два раза, а затем поднял еще восемь пальцев.

Двадцать восемь?

Я думала, что он был ближе к моему возрасту; он не выглядел и не вел себя как тридцатилетний.

— Ему двадцать восемь, мама.

— Гм, — пробормотала она, отмахнувшись.

— Кстати говоря о свадьбе Мики и Джейсона, на твою электронную почту я выслала всю информацию. Она будет проходить на Багамах, торжество рассчитано на шесть дней. Вы вылетаете двадцать первого сентября, через два дня в понедельник, а вернетесь домой на седьмой день после свадьбы. Билеты на самолет я также переслала на твою почту, все что вам нужно сделать, это распечатать их и еще подтверждение брони в отеле «Pink Sands Resort», по ней вы получите свой ключ от номера, когда приедете. Все члены семьи с обеих сторон будут уже на Багамах, но так как я не люблю жару, я буду вылетать за день до свадьбы.

Я смотрела на мать, безучастно моргая.

Она приобрела билет на самолет для Алека и включила его в бронь в отеле в мой номер? Но она только сейчас узнала о нем!

— Мисс Дейли? — раздался голос Алека.

Я смотрела, как он идет в нашу сторону из кухни с чашкой чая в руках.

— Я ценю то, что вы подумали обо мне, приобретя билет на самолет и забронировав номер, но, пожалуйста, позвольте мне возместить вам…

— Нет, считайте, что это предсвадебный подарок для вас с Kилой.

Из-бл*дь-вините?

— Мама! — взвизгнула я.

Мама злорадно улыбнулась.

— Было весело пообщаться и приятно познакомиться, Алек. Спасибо, что выбрали мою девочку.

О, Боже.

— На самом деле это Kилa дала мне шанс. Ваша дочь слишком хороша для меня, мисс Дэйли, но я планирую стать достойным ее, — гордо сказал Алек, сев рядом со мной и обняв меня за плечи, после того как поставил чашку чая на журнальный столик перед мамой.

Я готова была расцеловать его за эти слова, потому что потрясенный вид моей матери был бесценен.

— Я лучше пойду. Увидимся за день до свадьбы, когда я прилечу. Надеюсь, что вы оба примите приглашение. Не опозорь меня, Kилa.

— Я бы не ожидала этого, ма, — сказала я, при этом мой тон был холоден, как лед.

Мать, напевая, встала и поправила свою одежду.

— Приятно было познакомиться, дорогой, — сказала она Алеку, затем развернулась и пошла в сторону входной двери. Проходя по коридору, она внимательно посмотрела на кухню, затем открыла дверь и ушла.

Я застонала с облегчением, откинувшись на спинку дивана.

— Слава Богу, что это закончилось!

Алек толкнул мое колено своим. — Могло быть и хуже.

Я посмотрела на него, приподняв брови. — Куда еще хуже?

Он усмехнулся.

— Она могла застать нас занимающимися сексом на кухонном столе.

Только не бей его.

— Ты больной на голову, ты знаешь об этом?

Алек пожал плечами и посмотрел на журнальный столик.

— Почему она попросила меня сделать ей чай, если не стала его пить?

Я выпрямилась.

— Она не пьет чай, уверена, она попросила тебя сделать его, чтобы поговорить со мной наедине.

Он взглянул на меня.

— Я слышал, как она говорила о твоем весе, и хочу, чтобы ты знала, что она ошибается. У тебя нет лишнего веса, у тебя идеальный вес. У тебя великолепное тело.

Он так считает?

Я покраснела.

— Ты так говоришь, потому что я не соглашаюсь спать с тобой, а тебе не нравится быть отвергнутым.

Алек подмигнул мне.

— Ты права, мне не нравится быть отвергнутым, так что это одна из причин, почему я хочу трахнуть тебя. Но другая, главная причина, потому что ты страстная.

Я нахмурилась.

— Я должна быть польщена?

— Да.

— Ты придурок.

Он рассмеялся.

— Это лучшее оскорбление, имеющееся у тебя?

— Дай мне время, и я придумаю другие, которые будут шокировать тебя до глубины души.

Алек встал.

— Я не сомневаюсь в этом ни секунды, — ответил он.

Взглянув на него, я с любопытством спросила:

— Как долго она была здесь?

Он пожал плечами и, подняв со стола чашку, понес ее к раковине.

— Около десяти минут, прежде чем ты вернулась.

Я застонала. — О чем она говорила?

Алек снова пожал плечами:

— Она лишь спросила, откуда я, кто мои близкие и где они, а также, чем я занимаюсь в жизни.

Я сглотнула. — И что ты ей сказал?

Он взглянул на меня и усмехнулся.

— Я сказал ей правду, что я из Нью-Йорка, что приехал сюда со своими братьями и в настоящее время безработный.

Я выпустила вздох облегчения, что рассмешило его.

— Ты же не думала, что я на самом деле расскажу ей о своей работе, не так ли?

Я покраснела.

— Ты очень открытый человек Алек, не уверена, что ты можешь о чем-то промолчать.

Он показал мне язык, затем, громко свистнул, подозвав Шторма.

Я наблюдала за Штормом, который шел по коридору от спальни на кухню. Мне приходится звать его, по крайней мере, раз десять, прежде чем этот ублюдок соизволит услышать меня.

— Как ты это сделал? Он никогда не приходил ко мне с первого раза.

Алек, пожав плечами, наклонился и начал гладить Шторма по голове.

— Может быть, это благодаря тому, как именно я его позвал? Он понимает, что обязан подчиниться.

Я фыркнула.

— Это должно быть работает только с собаками.

Алек взглянул на меня.

— Это работает и с людьми тоже.

— Но не со мной.

Он улыбнулся.

— Подожди, когда привыкнешь ко мне, котенок, то увидишь, насколько убедительным я могу быть.

Я чувствовала, что он пытается запугать меня.

— Ты только тогда сможешь убедить меня сделать хоть что-нибудь, когда в аду наступит зима, плейбой.

Алек подмигнул.

— Я собираюсь получить удовольствие от выполнения поставленных передо мной задач.

Я зарычала, вызывая у него смех. Затем он снова продемонстрировал то, как его слушается Шторм, взяв его за ошейник. Поднявшись с дивана, я быстро прошла на кухню и встала рядом, скрестив руки на груди.

— Я уже гуляла с ним, мы сделали несколько кругов по парку.

Алек поднял бровь.

— Да, и я собираюсь выгулять его снова. Хочу, чтобы он привыкал к тому, что я буду рядом. Я сам с ним справлюсь.

Я сглотнула. Это было так мило, но очередная прогулка для моего ребенка сейчас не самое подходящее занятие.

— Это замечательно, что ты думаешь о нем, но я не хочу, чтобы он шел на еще одну прогулку.

Алек наклонил голову в сторону.

— Почему?

Я вздохнула.

— Потому что он страдает отдышкой, когда слишком много двигается, я не хочу давить на него.

Алек отрицательно покачал головой. — Kила, это может показаться жестоким, но Шторм...

— Не говори этого.

— Он...

— Не. Говори. Этого.

— Толстый.

Я ахнула и ударила его по руке.

— Ублюдок, он же здесь, и он может услышать тебя! — Я увидела, как Алек прикусил свою нижнюю губу. — Он не толстый, у него просто густая шерсть. Вот и все.

Алек смотрел на меня.

— Ты только что превзошла Би по шкале привлекательности.

Кого?

— Извини?

— Брона, мы зовем ее Би. Она может быть очень милой, но, черт побери, котенок, не настолько, как ты.

Я зарычала. — Я не милая, и ты не берешь с собой Шторма.

Алек потер лицо свободной рукой и сказал:

— Детка, я не оскорбляю большого мальчика. Я просто констатирую факт. Он имеет избыточный вес, и это очень плохо для собаки. Думаю, мы должны посадить его на диету и чаще с ним гулять.

Он это серьезно?

Я положила руки на бедра.

— Мы? Я встретила тебя только прошлой ночью, и ты только что переехал ко мне, став моим липовым парнем, а теперь вдруг заявляешь, что у нас есть будущее?

Алек ущипнул меня — он буквально поднес свою огромную гребаную руку к моему лицу и ущипнул своими проклятыми пальцами.

— Мы — это мы сейчас, привыкай к этому, котенок. С этого момента и пока мы не вернемся с Багамских островов, мы — единое целое, дуэт, чертова пара — так что да, мы — это мы — фальшь или нет.

Я моргнула.

Ну, извините меня.

— Как скажешь, — пробормотала я, скрестив руки на груди.

Алек вздохнул.

— Будет проще, если мы посмотрим на это соглашение с другой стороны: как на настоящие отношения. От этого будет больше пользы, и на свадьбе все будет выглядеть более правдоподобно.

Я вздохнула, потому что он был прав.

— Хорошо, хорошо, мы — так мы.

Он с ликованием улыбнулся и поднял свободную руку в воздух. Я хмыкнула и дала ему «пять».

— Я не спеша погуляю со Штормом и возьму с собой бутылку воды на случай, если он захочет пить. Ты не хочешь пока распаковать мои сумки?

Я повернулась и взглянула на сумки Алека.

— Думаю, у тебя дерьма больше, чем у меня.

Алек засмеялся, направляясь к входной двери.

— У меня есть много дерьма.

Он открыл дверь, и, оглянувшись на меня, сказал:

— Ты можешь просто выложить и отнести пару вещей в спальню. Через два дня мы все равно улетаем на Багамы. Мне понадобятся только одежда для сна и дома.

Сказав это, он закрыл за собой дверь и оставил меня, как дуру смотреть на нее.

Он думает, что будет спать в моей спальне?

Нет. Однозначно, нет.

— Ой. Мой. Бог! Ты перестанешь пинать меня? Я, бл*дь, не могу больше терпеть!

Сегодня была первая, совместно проведенная с Алеком, ночь. Сейчас было раннее утро, и я обдумывала убийство.

Да, этот ублюдок добился своего и спал в моей постели просто потому, что он отказался покинуть ее перед сном. Шторму, который скулил и жаловался в течение часа после того, как Алек не пустил его на кровать, достался диванчик. Моя комната не очень большая и кровать королевских размеров не поместилась бы в ней. Втроем в моей постели было бы тесновато, так что Шторму пришлось подчиниться.

— Ой! Остановись, бл*дь, не царапай меня, Kилa! — взвыл Алек, лягнув меня ногой.

Я сердито, с силой пнула его ноги подальше от своих.

— Ничего страшного, если ты поцарапаешься, ты продолжаешь удерживать мои ноги своими.

Я вытащила свою правую ногу, но ногтями оцарапала икру Алека.

— Боже, ты самый худший человек, с которым мне приходилось спать, — огрызнулся он, сев на кровать.

Я?

Я самый худший человек?

Что этот придурок себе позволяет?

Я села и толкнула его в плечо обеими руками.

— Иди спать на диван со Штормом, это моя кровать. В любом случае, ты должен быть благодарен уже за то, что спал здесь!

Алек невесело рассмеялся.

— Да, чувствую, мне чертовски повезло спать рядом с Эдвардом ноги-ножницы.

Ублюдок!

Я закричала, прыгнув ему на спину, когда он попытался встать с кровати.

— Это не моя вина, что я не могу найти кусачки для ногтей, которые у меня были. Я сказала тебе не трогать мои вещи в ванной, но разве ты послушал? Нет!

Алек кашлянул, когда моя рука оказалась у него на шее.

— Я оставил эту проклятую штуку для стрижки нетронутой в ванной комнате!

Он сжал мое предплечье, что, конечно, заставило меня убрать руку от его шеи. Все еще сердитая и, чувствующая боль от захвата, я ухватилась за волосы Алека своими руками.

Он вскрикнул. — Мои волосы, не трогай мои красивые волосы!

Я зажала в кулаке его длинные пряди и потянула, что заставило его зашипеть от боли.

— Возьми свои слова о моих ногах обратно или я не перестану.

— Двадцать три года, Kила, тебе двадцать три, так что начинай, бл*дь, вести себя соответственно. Ай! Ладно, ладно, беру свои слова обратно. Боже!

Мне, честно говоря, плевать, насколько по-детски это было, улыбнувшись в триумфе, я отпустила его волосы, но прежде чем успела слезть с его спины, он поднялся с кровати вместе со мной. Затем бросил меня обратно и, повернувшись, набросился на меня. Расположившись между моих ног, он схватил мои руки, поднял их над моей головой и прижал кончик своего носа к моему.

Все произошло в мгновение ока, я не успела ничего сделать, и прежде чем что-либо поняла, он уже прижимался к моему лицу.

— Ты дернула меня за волосы, — рявкнул он.

Я мрачно взглянула на него.

— Ты оскорбил мои ноги.

— Твои ногти, как лезвия бритвы! Разве это оскорбление, если это правда?

Я попыталась вылезти из-под него и, когда он не сдвинулся с места, завизжала.

— Ты слишком тяжелый!

— О, так теперь ты называешь меня толстым? Как нехорошо, Kилa, — огрызнулся он, сымитировав тонким ужасным голосом ирландский акцент.

Я заворчала.

— Мне кажется, что ты насмехаешься надо мной.

Алек засмеялся. — Ты меня рассердила.

Я закатила глаза.

— Я рассердила? Может быть, это потому, что я разбита после бессонной ночи? Ты самый худший партнер для отношений!

Это действительно так. Было просто невозможно ощущать себя комфортно рядом с ним.

Алек отпустил мои руки и слез с меня, затем подошел к комоду и включил лампу.

Я прикрыла глаза руками и закричала:

— Что ты делаешь?

— Принимая во внимание то, что ты только что сказала, я не самый худший партнер; любезничать и обниматься — это просто... не для меня.

Что?

Я убрала руку и прищурилась, давая глазам привыкнуть к свету.

— Что ты имеешь в виду?

— Я могу обнять тебя, пока ты не заснешь, но я не смогу заснуть таким образом. Я пробовал это сотни раз с сотнями разных людей, и это просто не для меня.

Не слишком ли распутно?

Я нахмурилась.

— Почему?

Алек пожал плечами.

— Это неловко и неудобно.

По поводу этого могу сказать, что спать с ним в обнимку было бы ужасно и неудобно, но точно не неловко.

— Почему тебе неловко обниматься?

— У меня есть четыре проблемы, связанные с объятиями, и я расскажу о них по порядку.

— Сейчас начнется, — пробормотала я.

Черт, я уже сожалею, что спросила.

Алек проигнорировал меня и поднял указательный палец в воздух.

— Во-первых, мне не нравится, что, когда я обнимаюсь с женщиной, ее волосы оказываются у меня на лице, и меня не волнует, что она горячая или что ее киска из золота.

Что? Киска из золота?

Вот. Свинья!

Алек проигнорировал мои скривившиеся от отвращения губы и поднял второй палец.

— Во-вторых, от этого немеет рука. Обычно это не беспокоит меня, но иглы, которые атакуют мою руку через несколько минут после объятий, мешают мне.

Задумавшись над этим, я мысленно пожала плечами — мне пришлось согласиться, что это неприятно для всех.

— Третья проблема, — продолжил Алек, следующий палец рассек воздух. — Когда я обнимаю женщину, у меня встает и я не знаю, стоит ли трахнуть уснувшую женщину или просто неподвижно лежать, пока это не пройдет. Большинство женщин хотели бы, чтобы их трахали в сознании, и благодаря моей удаче, проснувшись, она, вероятнее всего, будет кричать об изнасиловании и меня арестуют.

Я прикусила щеку изнутри, чтобы не рассмеяться.

Алек поднял четвертый палец вверх.

— И последняя проблема — объятия с тобой. Ты первый человек, который делит постель со мной и не трахает меня. Черт, мы даже еще не целовались, но уже живем вместе, и это все осложняет. Полный каламбур.

— Поправка, мы поцеловались перед моей мамой сегодня.

Алек усмехнулся.

— Во-первых, я поцеловал тебя, а не ты меня, так что ты меня еще не целовала. Во-вторых, это был не совсем поцелуй, потому что ты практически откусила мой язык.

Я слегка хихикнула, когда он положил руки на свои голые бедра и окинул меня взглядом.

— Ты должен изменить образ мышления, думай обо мне, как о сестре или как о лучшем друге.

Алек скривил губы в отвращении.

— Я не могу думать о тебе как о сестре, потому что я хочу трахнуть тебя.

Вау.

— Боже, ты всегда так прямолинеен? — спросила я, покачав головой.

— Да.

Я застонала. — Ну, хватит. Не знаю, сколько раз я должна сказать тебе, что между нами не будет секса. Ты горячий, очень горячий, но Алек ты также еще и придурок.

Он улыбнулся.

— Я могу трахаться будучи придурком.

— До тебя невозможно достучаться!

Я врежу ему по физиономии, если он будет продолжать в том же духе.

Алек хмыкнул.

— Я только прикалываюсь.

Я посмотрела на него и покачала головой. Он не притворяется. Он действительно хочет трахнуть меня, и чем больше я сопротивляюсь, тем больше он пытается соблазнить меня. И сейчас мой супер-самоконтроль был чрезвычайно важен. Я не буду уступать и спать с ним или любым другим человеком, если между нами не будет чего-то особенного. Я прекрасно понимаю, что это может означать то, что я не буду заниматься сексом в течение очень долгого времени, но я отказываюсь отдать себя кому-то, кто хочет только мое тело для грязной шумной игры, а это все, что Алек хотел от меня.

Секс.

— Мы живем вместе для того, чтобы привыкнуть друг другу и сыграть роль пары на свадьбе. Но не в спальне, потому что я не могу больше спать с тобой, это ужасно. Еще один удар коленом в спину может оказаться для меня смертельным.

Алек прищурил глаза. — Вызов принят.

Что?

— Алек, я не бросала тебе вызов.

— Слишком поздно, я уже принял вызов и собираюсь вернуться под одеяло, у тебя будет самый лучший сон, который когда-либо был. Ты так хорошо выспишься, что завтра уже не захочешь спать без меня.

Это было странно.

— С тобой что-то не так.

Он прыгнул на мою кровать.

— Скажи мне то, чего я не знаю, котенок.

Я заставила себя вернуться в кровать и лечь рядом с Алеком.

— Ты мог бы просто придерживаться своей половины, а я буду придерживаться своей?

— Я пытался, но ты постоянно скатываешься в мою сторону.

Я хмыкнула, оказавшись под одеялом.

— Потому что это, бл*дь, моя кровать, — пробормотала я.

— Что это было? — спросил Алек.

Я легла и сжала руки в кулаки, завернувшись в одеяло.

— Ничего, — проворчала я.

Алек молчал, и я тоже.

Затянувшееся молчание убаюкало меня, и я задремала. Я не знаю сколько времени прошло: одна минута или десять, когда почувствовала, что что-то не так, мои волосы что-то держало.

Я протянула руку, чтобы посмотреть, что удерживает мои волосы, когда меня за руку схватила другая рука.

— Алек, — зарычала я.

— Извини, я думал, что ты спишь.

Не повернувшись к нему и, не отпустив его руки, я спросила:

— Ты ждал, пока я засну, прежде чем дернуть меня за волосы?

— Я не тяну, просто пропускаю сквозь пальцы... я делаю так, когда не могу уснуть, это мне помогает.

О боже мой.

Я не должна была находить это милым, я не хотела, чтобы Алек, касался любой части меня, но, черт возьми, меня это покорило.

— Хорошо, ты можешь играть с моими волосами. Просто постарайся не дергать их, ладно? — пробормотала я и отпустила его руку.

— Спасибо, — сказал он, и я почувствовала улыбку в его голосе.

Зная, что он улыбается, я улыбнулась в ответ, и этого напугало меня.

Я должна оставаться стойкой, когда дело касается Алека.

Очень стойкой.

— У вас с Алеком уже был секс? — спросила Эйдин, после того, как я открыла дверь, впуская ее в квартиру.

Я зевнула и потерла глаза, когда она прошла мимо меня.

— Тебе тоже доброе утро, зайка, — ответила я, закрывая дверь.

— Доброе утро, — пропела моя лучшая подруга. — Возвращаясь к моему вопросу, ты уже переспала с мистером Слэйтером?

— Я могу ответить за тебя, если ты позволишь?

Я не стала оборачиваться в сторону Алека, пока он говорил, но, посмотрев на Эйдин, увидела ее приоткрытый рот, поэтому пришла к выводу, что он был снова без футболки.

— К сожалению, Эйдин, киска Kилы осталась неизведанной для меня, — вздохнул он, улыбаясь.

Закатив глаза, я подошла к раковине на кухне и наполнила стакан водой.

— Вы отвратительны, — сказала я и, выпив воду, поставила стакан в раковину и обернулась. Взяв кухонное полотенце, я бросила его Алеку, который поймал его правой рукой.

— Надень что-нибудь, никто не хочет рано утром видеть тебя полуголым.

— Я не против, — вмешалась в разговор Эйдин.

Я взглянула на нее с раздражением.

— Позволь мне перефразировать, никто имеющий самоуважение не захочет видеть тебя полуголым так рано утром.

Эйдин фыркнула, но ничего не сказала, в то время как Алек, показав большим пальцем через плечо, ответил:

— Сейчас полпервого дня, уже давно не утро.

Я почувствовала, как мои брови приподнялись, и быстро перевела взгляд на часы, которые весели на стене позади Алека.

— Уже так поздно?

Он улыбнулся. — Я же сказал, что ты будешь сладко спать этой ночью.

Он был прав, но я не хотела это признавать.

— Если я не спала до четырех часов утра из-за тебя, то нет ничего удивительного в том, что я так поздно проснулась.

Я посмотрела на Эйдин, когда она щелкнула пальцами в мою сторону.

— Ты не спала до четырех часов этим утром из-за Алека? Девушка, вам лучше объясниться!

Алек фыркнул. — Ничего особенного, поверь мне.

Я зашипела, затем посмотрела на Эйдин.

— Он выгнал Шторма со своего места и заставил его спать на диване, потому что сам не захотел там спать. А также пинался всю ночь, и я не могла заснуть, пока проблема не была решена.

— Проблема еще не решена. Я думал, что она расцарапает меня до смерти, у нее ногти, как бритва.

Эйдин громко рассмеялась, что лишь усилило мое раздражение.

— Пошел ты! — посмотрев на Алека, я толкнула его и протопала в ванную.

Я захлопнула за собой дверь, чтобы отгородиться от них, и стала искать гребаные кусачки для педикюра. Я была взбешена, обнаружив, что они были на полке, прямо там, где сказал Алек. Я сердито села на край ванны, положила ногу на опущенную крышку унитаза и начала подстригать ногти.

Я ненавидела тот факт, что они были действительно длинные, как и отметил Алек.

— Кила, ты долго еще? Мы уже готовы идти. — закричала Эйдин из кухни, хихикая.

Я нахмурила брови в замешательстве.

Мы куда-то собрались?

— Куда? — закричала я.

— За покупками.

За покупками?

— За какими?

Я подскочила, когда дверь ванной комнаты неожиданно распахнулась. Не знаю, почему прикрыла себя руками, я же не была голой, но если бы и была, то Эйдин меня уже и так видела.

— Тебе нужна новая одежда, что ты собираешься надеть на свадьбу? Ты уже завтра улетаешь.

Я застонала и повернулась к раковине, чтобы умыться. Покупка одежды совершенно вылетела из головы.

— У меня только триста пятьдесят евро, этого хватит?

Я надеялась, что этого будет достаточно, это все, что я могла позволить себе взять из своих сбережений, не влезая в долги.

Эйдин помахала мне.

— Пожалуй, я смогу что-нибудь придумать.

Я посмотрела на нее.

— Я хочу выглядеть красиво, но со вкусом.

Она положила руки на бедра и сказала:

— Ты будешь выглядеть сногсшибательно, и в пределах выделенных средств.

Я засмеялась. — Тогда ты готова принять вызов?

Эйдин заверила меня:

— Я сделаю это, Кей.

— Я доверяю тебе, — улыбнулась я.

Я засмеялась, когда Алек просунул голову в дверной проем, заставив Эйдин закричать от испуга. Он усмехнулся и увернулся от ее рук, когда она накинулась на него. Обняв ее сзади, он прижал ее руки к бокам.

— Я только что слышал, что вы говорили о том, что у вас есть триста пятьдесят евро, чтобы приодеться на свадьбу?

— Смертный приговор — не праздник, но да, ты все услышал верно.

Алек покачал головой.

— Ни одна моя подруга не будет сама расплачиваться. Когда она ходит по магазинам, я сам оплачиваю ее покупки.

Я посмотрела в округлившиеся от удивления глаза Эйдин.

— А могу я побыть твоей подругой, пожалуйста?

Я закатила глаза, Алек рассмеялся и сказал:

— Конечно, можешь. Я всегда за секс втроем с тобой и котенком.

В твоих мечтах, плейбой.

— Ха-ха, очень смешно, но нет, я не возьму твои деньги, Алек.

— Почему нет? — спросил он.

— Да, почему нет? — эхом повторила Эйдин.

Действительно, и она туда же?

— Потому что я не нахлебник. Мне не нужны деньги парня, я сама в состоянии позаботиться о себе.

Подруга застонала. — Хватит уже упираться, Кей. Алек хочет помочь тебе, так пусть поможет.

— Да, позволь мне помочь.

Я прищурила глаза на голубоглазого красавца и разбушевалась. — Он, вероятно, захочет, чтобы я занималась с ним сексом в качестве оплаты долга.

— Кила, я уже говорил тебе, что не буду заставлять тебя трахаться со мной. Все произойдет по согласию, когда ты будешь готова, — ответил он с невозмутимым видом.

Я поняла, что раскрыла рот от удивления, потому что Эйдин расхохоталась. Алек хмыкнул и, поцеловав ее в макушку, отпустил ее руки и покинул ванную.

Я гневно сжала кулаки.

— Ты можешь поверить в эту мерзость, которая исходит из его уст?

Эйдин улыбнулась.

— Да, я могу, и если ты хочешь, чтобы все сработало, то тебе лучше держать рот на замке, примирись с ним. В конце концов, он оказывает тебе услугу. И давай, поторопись, потому что мы уже выходим.

Вздохнув, я поднялась с бортика ванны.

— Это будет для меня самым большим достижением, — сказал я.

Эйдин подняла брови и спросила:

— Что именно?

— Держать рот на замке.

— Останови ее! Я не могу пойти в еще один магазин, я просто не могу сделать это.

Я посмотрела на Алека и рассмеялась. Он выглядел так, будто был готов расплакаться и упасть на землю от усталости. В настоящее время — а было уже шесть часов вечера — мы были в центре Дублина, где в течение последних пяти часов совершали покупки. Его смокинг и туфли — первое, что мы купили, потому что он был прямолинеен и прост. Алек относил смокинг, упакованный в чехол для одежды в свой джип, когда мы с Эйдин наткнулись на несколько магазинов на Графтон-Стрит.

Я купила себе все необходимое для заграничного загородного отдыха: купальники, полотенца, крем от солнца, шлепки. Когда Алек нашел нас в «Пенни», он также приобрел вещи, которые потребуются на отдыхе в жаркой стране. Его корзина была намного легче моей, потому что он буквально купил одну пару легкой обуви, четыре пары шорт в нейтральных тонах, четыре белые рубашки, четыре цветные футболки, упаковку трусов и зубную щетку. Он сказал, что будет просто довольствоваться мной в случае, если будет в чем-либо нуждаться.

Не знаю, сколько он еще может вытерпеть с нами, но я не спрашивала, потому что и сама устала. Я была готова ехать домой через час после начала похода по магазинам, но Эйдин была в своей стихии, так что я даже не упоминала слово «домой». Она, наверное, ударит меня, если я спрошу об этом.

— Когда мы сможем вернуться домой? — спросил Алек у Эйдин, которая была на несколько шагов впереди нас.

Она повернулась, широко улыбнувшись.

— Мы уже все купили. Нам осталось сходить к парикмахеру и сделать Киле gruig.

Алека нахмурился в замешательстве.

Я засмеялась. — Что за привлекательное лицо?

Алек посмотрел на меня и спросил:

— Что значит gruig?

— Это означает «прическа» на гэльском... на ирландском языке.

Алек поднял брови. — Вы говорите по-ирландски?

Я пожала плечами.

— Я не свободно, но понимаю многое из того, что говорит Эйдин, но также частенько оказываюсь в тупике.

Алек взглянул на нее, потом обратно на меня.

— Эйдин говорит свободно?

Я кивнула. — Ее семья владеет языком, и поэтому она тоже.

Алек улыбнулся, затем снова посмотрел на Эйдин.

— Как будет «котенок» по-ирландски?

Она рассмеялась и сказала:

— Puisin.

Я закатила глаза и скрестила руки на груди, отчего Алек рассмеялся.

— О, это офигенно.

Я фыркнула.

— Мне не нравится, когда меня называют котенком по-английски, и уж тем более не понравится по-ирландски, так что даже не думай об этом.

— Я не могу называть тебя мой маленький puisin?

Мне хотелось смеяться, его акцент и произношение были восхитительны.

— Нет, не можешь.

— Это мы еще посмотрим.

Я зарычала, заставляя его смеяться.

— Эйдин, как сказать «красавица» по-ирландски?

— Я бы сказала cailin deas.

— Произнеси по буквам еще раз, пожалуйста, — попросил он, затем достал телефон и набрал произнесенные Эйдин слова.

— Что ты делаешь? — спросила я.

— Пишу своему брату, как звучит «красавица» по-ирландски, это поможет ему, когда они с Броной поссорятся.

Я засмеялась.

— Ты думаешь, она растает?

Алек посмотрел на меня и кивнул.

— Брона будет думать, что Доминик настолько высоко ценит их отношения, что выяснил, как будет звучать его ласковое обращение к ней на ее родном языке. Это позволит ему быстрее помириться с ней.

Я нахмурилась.

— Ты такой противный.

Он рассмеялся.

— Я всего лишь люблю своего брата.

Я закатила глаза. — Ладно, давай пойдем сделаем мне прическу, и сможем, наконец-то, вернуться домой.

— Я поддерживаю это.

Эйдин махнула нам, чтобы мы держались за ней.

Алек подтолкнул меня, пока мы шли.

— Мы купили все вещи, необходимые для свадьбы. Все почти готово. Шторм останется со мной, он, кстати, будет в восторге. Все, что нам нужно, это, чтобы ты была готова... а ты готова?

Я смотрела вперед, пока мы шли.

Была ли я готова к встрече с Джейсоном, Микой и остальной своей безумной семейкой?

— Думаю, мы скоро узнаем.

— Как ты думаешь, кто-нибудь на этом самолете может оказаться террористом? — прошептала я Алеку, когда мы заняли свои места в самолете.

Мы все еще были в аэропорту Дублина и приехали сюда примерно четыре часа назад. Я пребывала в нервном состоянии с момента, когда мы прошли через двери аэропорта, и знала, что буду еще больше нервничать, когда окажусь в самолете.

— Боже, Kила. Тише, не говори такие вещи на борту самолета.

Я проигнорировала его шипение и оглянулась вокруг, вглядываясь в каждое лицо. Я подскочила, когда локоть Алека подтолкнул мою руку.

— Что? — огрызнулась я.

Он посмотрел на меня и покачал головой.

— Почему ты не сказала мне, что боишься летать?

Я облизнула губы и сосредоточилась на спинке сидения передо мной.

— Потому что я узнала об этом, когда зашла в аэропорт.

Это была правда, я раньше никогда не летала на самолете, поэтому этот факт оказался для меня очень неожиданным.

Алек потер лицо руками.

— Ты чувствуешь, словно начинаешь сходить с ума?

Я посмотрела на него, приподняв брови.

— Что ты подразумеваешь под «сходить с ума»? — спросила я недоуменно.

Он пожевал свою нижнюю губу, прежде чем отпустить ее.

— Словно ты собираешься кричать, плакать или делать что-нибудь подобное, чтобы устроить сцену, и нас сняли с самолета.

Я хотела оборвать его придирчивый ответ, но не стала, так как не была уверена, что не стану делать что-либо из перечисленных вещей.

— Не знаю.

Алек выругался, а затем наклонился ко мне и сказал:

— У меня нет снотворного или мышечных релаксантов, но у экипажа могут быть. Я пойду посмотрю, смогу ли найти что-то, что поможет тебе расслабиться.

Я вдруг запаниковала, когда Алек начал подниматься, поэтому схватила его руку, сжав ее крепко в своей.

— Не оставляй меня одну!

Алек попытался вытащить свою руку из моего захвата, но, когда я не отпустила его, он хмыкнул и наклонился ближе.

— Kилa, я скоро вернусь. Они не взлетят, пока каждый пассажир не окажется на своем месте, и я не исключение.

Он был прав, они не взлетят, пока все не будут в безопасности в своих креслах.

Я нервно сглотнула и медленно отпустила его руку. Я взглянула поверх сидений самолета, где могла видеть членов экипажа, занимающихся своей работой.

Я оглянулась на Алека и нахмурилась.

— Разве не нужно письменное разрешение врача на прием лекарств в самолете?

Он погладил меня по голове.

— Это мило, что ты думаешь, что мне нужно разрешение на то, что я хочу.

Я подняла брови.

— Как ты собираешься получить… Подожди, Алек, ты же не собираешься соблазнять одну из них... ты..?

Он просто улыбнулся мне и, подмигнув, встал и медленно двинулся по проходу. Я была возбуждена, но не настолько, чтобы не заметить блуждающие взгляды пассажиров, которые цеплялись к нему, когда он проходил мимо.

— О, ради Бога, — пробормотала я.

Это было смешно. Он был настолько привлекательным, что некоторые из женщин и мужчин замирали и смотрели на Алека, когда он шел, что выглядело просто глупо. Я отвела взгляд от него и других пассажиров и занялась пристегиванием ремня безопасности. Я пробовала затянуть его настолько сильно, насколько могла, но почувствовала, что задыхаюсь, и мне пришлось немного его ослабить. Я прочла инструкцию по безопасности и, на всякий случай, запомнила, где находятся выход и мой спасательный жилет.

Ладно. Все будет хорошо.

Я улыбнулась и немного расслабилась, пока не подслушала разговор двух мужчин, которые сидели позади меня.

— Вы слышали, что они нашли самолет, пропавший несколько недель назад? — сказал один.

— Да, он упал где-то в океане, говорили, что все погибли от удара. Я считаю, что пилот был в этом...

Я перестала их слушать и сосредоточилась на начале разговора. Самолет рухнул в океан... и все пассажиры погибли от удара!

О, черт, нет!

Я отстегнула ремень и вскочила на ноги так быстро, что могла бы стать серьезным конкурентом Усейну Болту. Я подняла глаза и поймала взгляд Алека, который шел по проходу в сторону наших мест.

— Я должна выйти из самолета, — сказала я, учащенно и тяжело дыша.

Я не понимала, как быстро я дышу, но когда я заметила это, то стала замечать все остальное. Я потела, содержимое желудка грозило выплеснуться в любой момент, и мне очень нужно было пописать.

— Котенок, посмотри на меня.

Я покачала головой и толкнула Алека в грудь, когда он заблокировал меня у наших мест. Он заблуждается, если думает, что удержит меня здесь. Я бы перелезла через сиденья, чтобы выйти из этого серебряного фаллоимитатора, если бы мне пришлось!

— Нет, я хочу домой. Я не хочу здесь находиться!

Я услышала свой надломившийся голос и почувствовала, как слезы застилают глаза.

Я тяжело задышала и опустила голову. — Алек, пожалуйста, вытащи меня отсюда.

— Малыш, у меня есть средство, приготовленное специально для тебя, оно поможет тебе расслабиться всего за несколько минут. Обещаю, что ты легко перенесешь полет после того, как его выпьешь.

Я посмотрела на него и моргнула. Отчего мои слезы потекли по лицу, увидев это, он нахмурился. Затем слегка улыбнулся мне и протянул свою левую руку, чтобы вытереть большим пальцем мои слезы. Я отвернулась от него и посмотрела вниз на его правую руку, в которой он держал стакан.

— Что это? — спросила я, посмотрев на него.

— То, что поможет тебе чувствовать себя лучше.

Меня насторожил напиток, Алек, и вся эта ситуация, но я решила взять его, выпить и сесть, потому что, когда я поняла, что весь гребаный самолет смотрел на меня, мне захотелось умереть.

— Прости, я не хотела так реагировать. Я просто испугалась...

— Эй, ты не должна извиняться передо мной или кем-либо еще. Ты меня поняла? — сказал Алек.

Я кивнула, потом поднесла стакан к своим губам и осушила его на одном дыхании.

Я сжала губы несколько раз, прежде чем облизнуть их, у них был хороший фруктовый привкус напитка.

— Без алкоголя? — спросила я.

— Без, ты не должна смешивать алкоголь и снотворное.

Снотворное?

— Ты дал мне снотворное? — спросила я, широко раскрыв глаза.

— Да, сожалею, но я решил, что сон на все время полета, будет лучшим выходом для тебя.

— Ты решил? Как на счет того, чтобы позволить мне самой принимать решения! — прошипела я, понизив голос, из-за того, что мы находились в непосредственной близости к другим пассажирам.

Алек вздохнул.

— Ты поступила не очень разумно, когда попыталась сбежать с самолета, Kилa.

Я усмехнулась.

— Ты поступил разумнее в этой ситуации, не так ли? Трахнуться с кем-то, чтобы получить напиток для меня?

Алек расхохотался, а также и мужчины позади меня.

Мои уши горели, унижение затопило меня.

— Я ненавижу тебя! — зарычала я.

Алек, все еще смеясь, сказал:

— Я обожаю тебя, котенок.

Вот ублюдок!

Я возмущенно скрестила руки на груди и посмотрела в окно самолета. Это вполне возможно было худшее место для меня прямо сейчас, но глядя на аэродром, я отвлеклась от мыслей об Алеке.

Спустя несколько минут я посмотрела вперед и, откинувшись в кресле, стала наблюдать, как экипаж проводит инструктаж по технике безопасности. Мои веки стали тяжелыми, и мне стоило больших усилий держать их открытыми.

Время, казалось, прошло незаметно, потому что вдруг пассажиры были полностью рассажены, экипаж был на своих местах, все надежно пристегнуты, и самолет двигался.

Не только двигался, но уже был в чертовом воздухе.

— Вау! — воскликнула я.

Как это я даже не заметила?

Я прижала свое лицо к маленькому окну, только таким образом я могла видеть, что было снаружи.

— Это долбаное облако!

Я почувствовала на себе руки, которые мягко потянули меня обратно в сидячие положение.

— Держи себя в руках, котенок, и закрой глаза.

Я посмотрела на Алека, его лицо было размыто, все, что я могла разглядеть — его глаза.

— У тебя красивые глаза.

В уголках его красивых голубых глаз появились морщинки.

— Да? Ну, я думал, что у тебя красивые глаза, маленький котенок.

Я хихикнула.

Ага, хихикнула.

— Мне нравится твой голос, — пробормотала я, наклонившись вперед.

— Что еще тебе нравится во мне? — спросил издалека голос Алека.

— Пресс, — ответила я, — и твоя задница.

Я услышала смех, но он был далеко.

Все прекратилось, и мой разум отключился, последнее, что я увидела, была пара довольных голубых глаз, которые смотрели на меня сверху вниз, прежде чем тьма поглотила меня.

Мне было плохо.

Матрас на моей кровати был весь в буграх, как ад, или лапы Шторма оказались подо мной и вонзились мне в спину.

Я хотела сказать ему, чтобы он убирался, но почувствовала, что мое горло горит.

Я медленно моргнула, и собиралась сесть, но затем внезапно замерла. Я услышала раздражающий пронзительный смешок, и это смутило меня до чертиков.

Кто хихикает?

Я огляделась вокруг и через несколько секунд вспомнила, где была. Я была в самолете, летящем на Багамы на свадьбу Мики и Джейсона. Я только что проснулась, но совсем не помнила, как уснула. Я помню, что психовала, думая о полетах на самолете, и Алек дал мне что-то выпить.

Наркотический напиток, чтобы я расслабилась... или чтобы вырубить меня.

Я не сидела в вертикальном положении, как думала. Я склонилась вправо на твердую поверхность. Даже будучи не полностью пришедшей в себя, я знала, что это грудь Алека, и именно поэтому моя спина болела.

Я собиралась сесть вертикально и растянуть свою затекшую спину, но хихиканье, что я услышала прежде, прозвучало снова, и это полностью привлекло мое внимание.

Да будет вам известно, что я не могу претендовать на Алека, он мой фальшивый парень, и сейчас он на этом самолете, потому что сделал мне одолжение. Я не люблю его и таким образом не хочу, чтобы он вынужден был отказываться от флирта с другими девушками.

Но это не значит, что он должен флиртовать со стюардессой, когда я лежу на его чертовой груди!

— Что здесь происходит? — спросила я твердым тоном, заставив себя принять вертикальное положение.

Хотя это было трудно, потому что я только проснулась и мой голос был сиплым. Я сомневаюсь, что он звучал лучше, чем у заядлого курильщика.

Я хотела улыбнуться, когда стюардесса, которая склонилась к Алеку, вытянулась по стойке смирно, как рыба, выброшенная на берег.

— Доброе утро, спящая красавица.

Как он посмел быть милым со мной, когда я только что слышала, что он флиртовал со стюардессой, пока я спала на нем.

Он был свободным, но, алле, я лежала на нем!

Я свирепо посмотрела на него.

— Держи свой язык за зубами, пока я его не отрезала.

Алек изогнул брови.

— Ты не жаворонок, не так ли?

Это было так очевидно?

— Нет, я не люблю утро... или людей по утрам.

— Вау, как мне повезло с тобой, детка.

Саркастичная свинья!

— Выкуси.

Затем Алек фыркнул и посмотрел на стюардессу, которая до сих пор стояла рядом, застыв, как статуя.

— Ты в порядке, милая? — спросил он ее.

Милая?

Обалдеть!

Женщина вышла из оцепенения и сосредоточилась на Алеке, улыбка, которая появилась на ее лице была такой широкой, что мне стало жаль ее щеки.

— Да, мистер Слэйтер, благодарю вас.

— Да, мистер Слэйтер, благодарю вас, — передразнила я ее голос.

Женщина извинилась, сообщая, что ей нужно вернуться к работе. Не сказав не слова, я наблюдала за тем, как она уходит.

— Ты чертовски отвратителен. Ты не мог подождать, чтобы вступить в «клуб на высоте» со стюардессой Барби до тех пор, пока я не буду спать на тебе?

Я выпрямилась, скрестила руки на груди и посмотрела прямо перед собой.

— Кила?

— Что?

— Почему ты думаешь, что я уже не являюсь членом этого клуба?

Я повернулась к нему и толкнула.

— Ты действительно отвратителен!

— Не вешай ярлыки, пока не попробуешь.

— Я так не думаю, плейбой, — издевалась я.

Смех Алека прекратился и его место заняло рычание.

— Это было забавно в первые несколько раз, когда ты назвала меня так, но, пожалуйста, прекрати это сейчас же.

Я улыбнулась и посмотрела в окно самолета.

— Не собираюсь, плейбой.

Почувствовав его взгляд, я повернулась, чтобы посмотреть на него, и улыбнулась, когда нашла его, сверлящим глазами дыры во мне.

— Если бы взгляд мог убивать, я была бы мертва, — пошутила я.

— Мои красивые глаза не причинят тебе вреда, не волнуйся.

— Ты только что назвал свои глаза привлекательными?

Алек дьявольски ухмыльнулся, и это заставило меня немного встревожиться.

— Нет, это ты сказала, что у меня красивые глаза.

Он бредит?

— Ты в своем уме? Я никогда не говорила, что у тебя красивые глаза…

— Говорила. Прямо перед тем, как заснуть, ты сказала, что у меня красивые глаза.

Я почувствовала, как мое лицо начинает пылать.

Это было невыносимо, он дал мне что-то, чтобы меня вырубить, и чтобы я сказала то, чего не хотела говорить!

— Я говорила еще что-нибудь? — пробормотала я.

Алек наклонился ко мне и прошептал медленным, завораживающим голосом:

— Ты сказала, что любишь мой голос, мой пресс и задницу.

Я громко ахнула. — Я не говорила этого!

Он засмеялся. — Ты это сказала.

Я была в ужасе, совершенно подавлена!

— Прямо сейчас я ненавижу тебя.

Алек посмеялся надо мной, и на мгновение мое смущение улеглось, но меня захватил гнев, и я показала ему средний палец.

— Это было просто невежливо.

— К сожалению, ничем не могу помочь.

— О, так твой средний палец имеет свой собственный разум? — спросил Алек с веселым взглядом.

Я взглянула на него и сказала:

— Да, и он просто заступился за меня.

Он рассмеялся, чем привлек внимание людей, сидящих рядом. Я толкнула его ногой в голень, заставляя его шипеть во время смеха.

— Ты когда-нибудь перестанешь смеяться? Ты как гиена!

По-прежнему смеясь, Алек произнес:

— Я счастливый человек, и если это делает меня похожим на гиену, то пусть будет так!

Я покачала головой.

— Никто не должен быть так счастлив, когда находится на высоте в тридцать тысяч футов.

— На самом деле, мы на высоте в десять тысяч футов, выгляни в окно, и ты увидишь. Ты не почувствовала, как мы снижаемся?

Я сосредоточилась на движении самолета и действительно почувствовала спуск.

— Это означает, что мы почти прилетели? — спросила я с надеждой.

Я не могла дождаться, когда сойду с этого самолета.

— Да, мы почти у цели. Ты взволнована?

Он это серьезно?

— Один кошмар закончится, когда я покину этот самолет, а другой начнётся, как только я ступлю ногой на землю Багамских островов. Я очень взволнована.

— Ты всегда такая дерзкая?

— Да.

— Ведь я буду рядом с тобой, не так ли? — спросил Алек.

Я посмотрела на него и улыбнулась.

— Ты понятия не имеешь что нас ждет, приятель.

К счастью, мы покинули самолет, и теперь находились на пути к курорту «Розовые Пески», где будет проходить свадьба Мики и Джейсона. Вы можете поблагодарить дьявола за это.

Я была в напряжении и сердилась в машине по дороге на курорт, пока не прошло около двадцати минут, и мы не остановились возле потрясающе красивой гостиницы.

— О, Боже, — прошептала я, услышав фырканье Алека, которое проигнорировала.

— Думаю, это очень мило, — пробормотал он.

— Очень мило? Это прекрасно! Я никогда не видела что-то настолько красивого, — сказала я, с благоговением глядя в окно.

— Это всего лишь отель.

Я повернулась и посмотрела на него.

— Посмотри на детали, оформление и расположение. Это превосходный вид, — заявила я, качая головой. — Может быть для тебя здесь нет ничего особенного, но я никогда не была раньше в таких местах, так что это для меня это великолепно.

Я собиралась отвернуться, когда Алек хмуро посмотрел на меня.

— Ты никогда прежде не была в отпуске? Совсем никогда?

Я пожала плечами.

— Нет, это первый раз, когда я покинула Ирландию. Мне казалось, что я говорила тебе об этом.

Алек ничего не сказал, когда мы остановились.

Мы оба вышли из машины, я улыбалась, но оглянувшись, увидела его со скучающим выражением лица. Мне было все равно, что он был недовольный от того что устал, я ведь тоже устала, несмотря на то, что в самолете поспала. Но я не собиралась вести себя из-за этого, как сучка, поэтому ему не мешало бы прекратить вести себя также.

Я направилась к гостинице, не заботясь об Алеке, идущим позади меня. Я промаршировала через холл отеля, пока не подошла к стойке администратора, где мне улыбнулся молодой человек.

— Добро пожаловать в отель «Розовые Пески». Чем я могу помочь вам? — спросил он.

Мое настроение неожиданно изменилось, и я улыбнулась; я была так счастлива находиться здесь. Конечно, не из-за причины, которая привела меня сюда, просто я была счастлива находиться в таком прекрасном месте

— Спасибо, у меня забронирован номер.

— Ваше имя? — спросил он.

— Кила Дейли.

Администратор сверил документы с бронью на компьютере, затем приготовил ключ-карту.

— Ваш номер 476, мисс Дейли. Он находится на четвертом этаже. Наслаждайтесь своим пребыванием, и, если вам что-нибудь понадобится, в вашем номере есть телефон, по которому вы сможете связаться со стойкой регистрации... и со мной.

Я взяла свой ключ, все еще широко улыбаясь.

— Спасибо.

— Не за что, — улыбнулся он.

Я повернулась и врезалась в Алека, который оглядывал меня с усмешкой на лице.

— Эй, детка, — улыбнулся он, глядя позади меня.

Я подняла глаза и оглянулась, чтобы посмотреть, с кем он разговаривает.

— С кем ты разговариваешь? — смущенно спросила я.

Он фыркнул.

— Ты, конечно, уже получила ключ от нашей комнаты? — весело спросил он.

Что здесь происходит?

Почему он внезапно стал таким веселым?

Я посмотрела на него, затем подняла руку, в которой была ключ-карта.

— Отлично, тогда давай подниматься наверх, — прошептал он и, взяв мой чемодан, направился к лифту.

Я зашла за ним в лифт, нажав кнопку четвертого этажа.

— Ты серьезно? Зачем ты так смотрел на бедного парня? — спросила я, зайдя внутрь.

Он засмеялся, когда двери закрылись, и развернулся ко мне.

— Бойфренд — это не просто слово, я должен был сделать это. Выражение лица того парня было бесценным.

Я подняла бровь.

— Какой бойфренд, о чем ты говоришь?

Алек покачал головой.

— Парень за стойкой, он клеил тебя. Судя по взглядам и ухмылкам, которые он бросал на тебя, могу сказать, что он был заинтересован в интрижке с тобой, и когда ты повернулась, чтобы поговорить со мной, он наклонился и посмотрел прямо на твою задницу.

Я ахнула.

— Он не смотрел на мою задницу, ты это придумываешь!

Алек фыркнул.

— Нет, он действительно смотрел. Еще он огорчился, когда я спросил насчет «нашей» комнаты, забавный малый.

Я посмотрела на него.

— Почему тебя волнует то, что кто-то смотрит на меня?

— Ты моя девушка, по крайней мере, пока мы здесь. Так или иначе, единственный человек, который может смотреть на твою задницу, это я.

О, Боже.

— Ты ненормальный.

Алек улыбнулся, но его улыбка исчезла, когда лифт остановился.

Он заметил взгляд, которым я на него посмотрела.

— У меня небольшая клаустрофобия, не могу оставаться в небольших помещениях слишком долго, — объяснил он.

Я засмеялась.

— Как ты мог тогда находиться в моей квартире?

Он пожал плечами.

— Когда там есть большие окна, у меня все отлично.

Я усмехнулась и, схватив ручку своего чемодана, вышла из лифта, едва открылись двери, затем направилась по коридору, ища комнату 476.

— Странно, что комната не на верхнем этаже, — пробормотал Алек, идя позади меня. — Эскорт всегда должен получать все самое лучшее.

— Извини, для тебя это будет огромным разочарованием.

Он хмыкнул позади меня.

— Мне не нужен верхний этаж, я просто размышляю.

— Ладно, — усмехнулась я, остановившись у двери с номером 476.

Я достала ключ-карту и открыла дверь.

— Боже мой, это так здорово! — с переполнявшими меня чувствами я ворвалась в комнату. — Боже мой, Алек! Посмотри на этот вид, посмотри! — закричала я и бросилась открывать двойные двери, ведущие на балкон.

— Мне тут нравится!

Я услышала смех позади себя, но проигнорировала это. Мне было все равно, решит ли он, что я спятила или нет.

— Так красиво, — я подпрыгнула и хлопнула в ладоши.

— У тебя сейчас случится оргазм? Ты слишком перевозбуждена.

Я повернулась, все еще улыбаясь.

— Можешь говорить все, что угодно, ты не испортишь мне настроение. Я просто очень счастлива.

Это действительно произошло: кое-что, не относящееся к людям, в том числе к Алеку, сделало меня очень счастливой. В жизни всегда нужно радоваться мелочам.

— Итак, теперь, когда мы здесь, каков план? — спросил меня Алек, когда я закончила распаковывать свой чемодан.

Я выложила всю свою одежду в единственный шкаф, так как Алек сказал, что ему все равно, если его вещи останутся в чемодане на полу. Я не стала спорить и убрала вещи, как и хотела.

Взглянув на него, когда он заговорил, я пожала плечами:

— Знаю, ты здесь, чтобы я могла похвастаться тобой перед Джейсоном, но не хочу искать их прямо сейчас. Если мы столкнемся с ним или с кем-то, кто участвует в свадебной церемонии, так тому и быть. Но если нет, думаю, нам стоит просто расслабиться на пляже, поскольку сейчас утро и самое время для этого.