Алгебра любви

Глава 6. Очень важная ночь.

Минула ещё пара дней, и все олимпиадные испытания кончились, а экскурсии остались позади. Пришло время ехать обратно.

Дорога домой, хотя и была организована так же, как и дорога из дома - плацкартный вагон, моя нижняя полка, ставшие уже родными ребята и математик, - показалась мне унылой. Никаких смешных людей на боковушке больше не было. Мы уже не решали задач и даже почти не общались. Четыре дня в Пятигорске оказались такими насыщенными, что, похоже, ни у кого уже не осталось ни сил, ни желания на что-либо, кроме сна. В общем, путешествие для всех нас протекало в полудрёме, изредка прерываемой ради еды... и общения с пограничниками.

Нет, я ничего не перепутала. Мы ехали из России в Россию, но при этом нам пришлось общаться с пограничниками. Почему-то вышло так, что обратный поезд шёл другим, более длинным, чем первый, маршрутом и по пути заходил на территорию Украины. Паспорта нам пришлось предъявлять четыре раза: при выезде из России, при въезде на Украину, при выезде с Украины и при въезде в Россию. Кроме этого, надо было заполнять какие-то карточки. Ну и морока же это, я вам скажу! Служители закона "братской республики" ходили туда-сюда по вагону, придирчиво разглядывая багаж и заставляя всех волноваться. Какие-то бабки болтали, что с поезда могут ссадить, если что-нибудь не понравится. Потом прошёл слух, что в соседнем вагоне украинцы арестовали подушку за то, что она была из пера непривитых куриц. Но самым гадким было то, что в пограничных городах нельзя было выходить погулять. Даже окна, и те не открывались. Учитывая, что пограничными были все крупные станции, которые мы проезжали, выйти подышать за весь день так и не удалось. В итоге внутри вагона стояла ужасная духота.

Когда стемнело, настроение у меня совсем испортилось. В очередной раз я чувствовала себя полной неудачницей. Поездка закончилась, приходится возвращаться в ненавистную школу к одноклассницам, которые, похоже, мечтают сжить меня со свету... Олимпиаду я написала плохо, Костю завоевать не смогла... И зачем, спрашивается, ездила? Раздразнила себя, размечталась... А раз - и конец! Теперь тащиться обратно в этой душегубке... И как только Игорь Аркадьевич с Лёвой умудряются спать в такой духоте? А Соболевский пьёт чай уже в пятый раз. И как в него лезет? Мне вот, если весь день лежу, да ещё и свежего воздуха не хватает, кусок поперёк горла становится.

Поезд, между тем, остановился.

- Прогуляемся? - неожиданно предложил Костя.

- Ну, если есть время... - смущённо пробормотала я, вглядываясь в темноту за окном. Вроде, на полустанок с двухминутной стоянкой не похоже.

Соболевский взглянул на часы, потом на расписание, висевшее на двери купе проводников (наши места были в самом начале вагона) и сказал:

- Это Белгород! Стоим пятьдесят минут! За это время можно полгорода обойти!

Мы быстро накинули куртки - прямо поверх того, в чём были, - и вышли из вагона. В последний момент я решила захватить сумочку, где лежали паспорт и кошелёк.

Ходить по городу, конечно же, никто не собирался. Мы не торопясь осмотрели расположенные вдоль путей ларьки, купили мороженое. Потом зашли в здание вокзала. Побродили там, поглядели по сторонам, от нечего делать перелистали какое-то чтиво в мягкой обложке, выложенное на лотке "товары в дорогу". Минут через двадцать меня почему-то охватило беспокойство:

- Может, вернёмся? А то как бы от поезда не отстать...

- У нас же ещё полчаса! - удивился ещё не нагулявшийся Костя.

В конце концов, решили ради моего успокоения выйти из вокзала и прогуливаться по перрону так, чтобы не терять наш вагон из виду. Вышли на улицу... и обомлели!

Пути, на которых только что стоял наш поезд, были пусты.

- Где он?! - простонала я, в ужасе хватая Костю за руку и чувствуя, что вот-вот расплачусь.

- Не может быть! - воскликнул парень. - Он не ушёл! Его, наверное, отогнали на другие пути! Сейчас всё узнаем!

Завидев неподалёку толстую тётеньку в униформе служащей вокзала, мы помчались к ней.

- Не подскажете, а где двадцать седьмой?

- Так ушёл давно!

- К-как уш-шёл? - срывающимся голосом переспросил Соболевский.

- Да как-как, ушёл, да и всё! Объявляли же! - Тётенька осмотрела наши прикиды. - А вы, что, отстали?

- Он же должен был пятьдесят минут стоять по расписанию! - не унимался Костя, как будто его возмущение могло вернуть поезд.

- Каких ещё пятьдесят минут? Двадцать седьмой всегда девять стоит!

- Но в расписании было написано: "Белгород - стоянка пятьдесят минут"!

- Какой ещё Белгород!? Белгород вы проехали! Это Курск!

Вздохи отчаяния вырвались из наших уст. Курск! Теперь всё было ясно. Проведя весь день в полудрёме, мы не следили за дорогой и не знали, что пятидесятиминутная остановка уже была. Курск и Белгород идут в расписании один за другим, так что ошибиться, глядя расписание, несложно...

- Прости. Это всё я, - сказал Соболевский. - Болван, это ж надо же было! Видно, очки пора надевать!

- Теперь уже неважно, кто виноват, - вздохнула я.

- Да не топчитесь вы тут! - прервала наши охи и ахи вокзальная тётенька. - Вы ж замёрзнете! Срочно идите к дежурной, скажите ей, что отстали!

Мы потащились в указанном направлении. Нашли дежурную, рассказали о своей ситуации. Та предложила связаться в проводником нашего вагона, чтобы снять с него наши вещи, но мы решили оставить их под присмотром Игоря Аркадьевича и Лёвы. Надо было только выяснить, на каком из поездов нашего направления есть места, заплатить некоторую сумму денег (к счастью, их мы из вагона захватили) за новую плацкарту и ждать. Ждать до четырёх часов ночи - именно тогда ожидался состав, на котором мы могли бы уехать.

Потом нам позвонил проснувшийся математик. Разговор получился, естественно, неприятный - даже пересказывать его не хочу. Хотя Игорю Аркадьевичу, конечно, тоже не позавидуешь: проснуться и обнаружить, что дети, за которых ты отвечаешь, пропали!

- Достанется ему от наших родителей завтра утром, когда нас встречать придут, - виновато вздохнул Соболевский, закончив телефонный разговор. - И всё из-за меня-обормота!

- Не парься. Со всяким бывает. А предкам мы позвоним, чтобы знали заранее, - попыталась я утешить Костю, хотя, если честно, на душе было отвратительно.

Одни, в незнакомом городе, на вокзале, ночью... Оба в шортах и шлёпках и оба впервые в такой ситуации. Ужас и паника первых минут у меня, правда, уже прошли, но от перспективы звонить домой и выслушивать нотации за то, в чём совершенно не виновата, заранее было тошно. В то время как тёплый, уютный вагон увозил мои вещички всё дальше, я была вынуждена тусить на паршивом вокзале до четырёх часов ночи!

Мы нашли скамейку, сели. Первые несколько минут прошли в тишине.

- Знаешь, - неожиданно сказал Костя, когда я опять унеслась мыслями к своим чемодану, кружечке и китайской лапше, отдалявшимся от меня всё больше и больше. - Спасибо, что поддержала. Другая девчонка в такой ситуации наверно бы реветь начала, виноватых искать, панику разводить, на меня злиться... А ты... - Соболевский задумался, подбирая комплимент. - Ты прямо как парень!

Я рассмеялась:

- Парень! Скажешь тоже. Я просто подумала, что от слёз и обвинений поезд всё равно не вернётся, а нам только хуже будет. И так с утра уныло, а ещё скандалить, нервы тратить...

- Почему уныло? - спросил Костя.

- Ну... - я вздохнула, - домой возвращаться не хочется. Опять эта слякоть, серые дома-коробки, ругань мамы с бабушкой... А в школе вообще непонятно что будет. Одноклассницы меня никогда особенно не любили, а после этой истории со звонками... вообще как бы тёмную не устроили!

- Не пойму, что ты маешься в этой школе?! - воскликнул Костя. - Там ведь не учат, а только вид делают! А на уроках такой галдёж, что и учителя не слыхать!

- Тебе-то откуда знать?

- Да уж знаю! Есть знакомые, которые учились там. Не пойму, Лен, почему ты к нам в "Семёрку" не пойдёшь?

- Да у вас же там по блату принимают! Кучу денег заплатить надо!

- Какую кучу денег?! - Костя рассмеялся. - Ты, что, думаешь, что я миллионер?

Я неуверенно посмотрела на Соболевского. Миллионер? Ну, не знаю... Мне всегда казалось, что он из обеспеченного семейства.

- Да у меня мама окулист в районной поликлинике! Знаешь, сколько врачи получают? А папа вообще на пенсии! И в классе у нас богатеньких всего двое! А так из обычных семей все.

- Так как же вы поступили?

- Как-как! По экзамену, разумеется!

- И что, платить не пришлось?

- Ох, Ленка, смешная ты, в самом деле! Платить, платить... Напридумывают люди всяких мифов и верят в них. Ты наверно ещё думаешь, будто писатели платят деньги за то, чтобы книгу их напечатали? А актёры - за то, чтоб в кино сняться?

- Но разве не так?

- У плохих актёров и писателей, может, и так. А у нормальных всё наоборот... Пойми ты, не нужны "Семёрке" богатые! Умные ей нужны!

- Умные?.. - я задумалась. - Ну, не знаю... Может, и так. Но я-то обычная. Мне ваш экзамен не сдать.

- Не сдать?! И это говорит финалист всероссийской олимпиады?! Ленка, ты ещё страннее, чем я думал!

Я ещё страннее? Он считает меня странной? Ну, конечно. Надо было догадаться. Соболевский думает, что со мной что-то не так. Что я хуже других. А почему, собственно, он должен считать иначе? Ведь все так думают! Ведь так оно и есть, по большому счёту... Я неудачница...

- И в чём моя странность? - спросила я вслух.

- В том, что ты нормальная девчонка, но почему-то с ужасно заниженной самооценкой. Ты так плохо к себе относишься, что иногда мне кажется, будто ты притворяешься. Скажи, это так?

- Я? Притворяюсь? Зачем?

- Не знаю. Но у меня просто в голове не укладывается, что такой... ну... качественный человек, как ты, может всерьёз считать, что он хуже всех.

- Откуда ты знаешь, что я так считаю?

- Да видно же! Ты всё время ноешь, что у тебя ничего не получится, что тебе не на что рассчитывать, что не за чем и пытаться что-нибудь сделать. Если честно, эта даже раздражает.

- Я тебя раздражаю?.. Я так и знала...

- Ну вот, пожалуйста! Начинается!

Я не знала, что ответить. Произнесённые Костей слова были чем-то очень новым и странным для меня. Приятным или нет - определить это пока не получалось. Неожиданно вспомнился вывод, к которому три дня назад меня привели настойчивые звонки и истерики одноклассниц. Девчонки считают, что я могу нравиться? Костя считает, что я могу поступить в "Семёрку"?

А что, если всё это правда!?

Ещё с полминуты я помолчала. А потом произнесла:

- Спасибо, Кость. Мне кажется, это была очень важная для меня беседа. Я всё это обдумаю.

- Обдумай, - улыбнулся Соболевский. - Обдумай и приходи к нам в лицей.

- Знаешь, я даже рада, что мы отстали. В вагоне такой разговор не сложился бы.

- Рада? Ну что ж, я старался!

Тут мы засмеялись вдвоём.

В ту ночь, сидя на полуодетыми на вокзале чужого города, мы пообщались ещё о многом. О музыке, о кино, о семье. Об отношениях между людьми. О математике, разумеется. Кажется, ещё никогда в жизни у меня не было ни с кем такого душевного разговора. Остатки того стеснения перед Костей, которое я испытывала, первый раз встретив его в лицее, исчезли. Общаться с Соболевским оказалось удивительно легко и спокойно.

В третьем часу ночи, когда сон начал одолевать меня, я положила голову Соболевскому на плечо и закрыла глаза. "А не начало ли это нашего романа?" - подумалось вдруг. Я в очередной раз представила, как мы обнимаемся, целуемся... И вдруг поняла, что не хочу этого! Никогда не хотела! Да-да! Вот почему подобные мечты не доставляли мне удовольствия! Я ведь никогда не была влюблена в Костю! И решение добиваться его шло только от ума, а не от сердца! Соболевский был "престижным" парнем, он нравился всему классу, вот я и поддалась этой моде! Но если быть откровенной с самой собой, к Косте как к парню у меня нет ни малейшего влечения! Зато после этой вокзальной ночи... он мне как брат.

- Кость, давай дружить, - промямлила я, не разлепляя глаз.

- Да мы вроде как уже дружим, - сказал Соболевский.

***

В четыре часа ночи, наконец, пришёл поезд, в последнем вагоне которого для нас отыскались места - две боковушки у туалета.

- Верхнюю или нижнюю выбираешь? - шёпотом, чтобы не разбудить спящих вокруг людей, спросил Костя.

- Нижнюю, конечно.

- Почему ты всегда выбираешь нижнюю?

- На верхней полке страшно. Я упаду.

- Да ты вообще-то была там хоть раз?! Верхняя полка это же круто! Неужели ты никогда не мечтала о двухэтажной кровати?!

Мечтала... И о сестре тоже. Её мне мама так и не родила. Зато теперь есть брат!

- Я точно не свалюсь?

- А ты видела, чтобы за всё время нашего путешествия хоть один человек свалился? И вообще, Лена! Что это за жизнь такая, если всего бояться?!

И то верно. Мы застелили постели, и я забралась на верхнюю полку. Оказалось, это совсем не трудно, даже Костиной помощи не понадобилось. А ощущение от того, что ты надо всеми, было и правда классное!

"Эта поездка была не напрасной", - подумала я, засыпая под размеренный стук нашего нового дома на колёсах.