Алмазная пыльца

— Брехать не умею. Что дальше?

— А Изюмова Дмитрия Ивановича случайно не знаете?

— Дмитрия Ивановича?.. — глазки у Бурковой заблестели. — С бородой такой?.. Ну, знаю. Бывал у нас. Ничего дядя. Староват только. С Сонькой Деминой живет. Постоялец ее, вроде моего Мишки. С Сонькой живет, но бабник… Сам на сам с ним лучше не оставайся. Так и норовит поприжать. Его, что ли, подозреваешь? Ошибаешься, гражданин сыщик! Он не чета психу Мишке. Вежливый, деликатный. А то, что облапит, так ведь все мужики такие.

— Значит Демина? Не помните, где она живет?

— А черт ее знает. Где-то в Заднем переулке. Да эту рыжую кобылу каждая собака там знает.

Задний переулок оправдывал свое название: задворки города; в него упирались улицы Щорса и Красина.

Район поиска сузился до минимума.

От Кладбищенского переулка до Заднего — минут пять езды. Получив по рации указание Седых, Сайко помчался туда.

«Волгу» оставили на Красина, у овощной базы, вдвоем с Забельским прошли в переулок. Мычали коровы, лаяли собаки, за заборчиками дворов то тут, то там высились стожки сена, укрытые брезентом или старыми половиками.

Буркова выдала точную справку: Рыжую Соньку здесь знал каждый малец. Предпоследний дом. Сразу за ним — огороды, за ними кривая балка, а от нее, упираясь в самый горизонт, простелилось пожухлое поле скошенной кукурузы. Махни через балку в поле — и уходи из города в вольные просторы…

— Что будем делать, Миша? — тихо спросил Сайко. — Как узнать: дома сейчас Крамов или уже и след простыл?

— Сделаю, Ваня. Только я один. А ты побудь в машине. Нечего вдвоем глаза мозолить.

— Будь так. Только осторожно, Миша! — попросил Сайко и вернулся к машине.

Помедлил немного — и вызвал оперативную группу.

…Нужен был веский предлог, чтобы войти в дом. Разведать — и не спугнуть… Для такой разведки Забельский считал лучшими помощниками детей.

Михаил пошел по переулку. В ста метрах от деминской хаты, сидя на корточках возле калитки, десятилетний пацан кормил с ладони собачонку. Когда сержант приблизился, собачка оскалилась и, вскинув голову, зарычала. Малец цыкнул и погладил собачку:

— Тише, ты!

— Привет, сынок, — поздоровался Забельский.

— Здрасьте.

— Гуляешь? Как звать-то тебя?

— Коля. А что?

Ладный черноглазый пацан. Умная открытая физиономия…

— Дело есть, Коля! Ты серьезный парень? Можно довериться?

— Как знаете, — мальчишка выпрямился.

Забельский сказал негромко:

— Я из милиции, Коля. Помощь нужна. Ты не видел сегодня квартиранта Деминой?

— Видел. Недавно проходил… Домой с чемоданами топал. А что? — глаза мальчишки засветились любопытством.

— Надо, Коля, к ним в дом попасть. Узнать точно, дома ли он еще. Не знаешь, кто к ним ходит?

Коля задумался — и просиял:

— Знаю! Игоряня там бывает! Корова у них. А пузан — ну, постоялец тетки Сони, страх как молоко любит. Игоряня или его маманя каждое утро молоко туда носят.

— Отлично, Коля! А где Игоряня сейчас?

— Да во дворе у себя, наверное. Сбегать?

— Обязательно!

Ребята пришли быстро.

— Игорь, вы сегодня носили молоко Деминой?

— Не знаю. Маманя с утра на базар уехала, а я проспал… А что надо?

— Понимаешь, сынок, надо заглянуть в дом. Ты туда вхож. Этот постоялец Деминой — преступник. Опасный преступник. Надо узнать, дома ли он сейчас.

— А тетки Сони точно нету. Она с нашего телефона полчаса назад на вокзал звонила. Насчет какого-то билета договаривалась. И тут же побежала — забирать. А пузана не знаю.

Договаривалась о билете. Ясно, для Крамова. А где он будет ее ждать? Дома? Или в какой-нибудь балке, в условленном месте?

— Послушай, Игорь, надо зайти к ним в дом. Только все чтобы как всегда. Отнеси молоко — вы же каждый день носите. Ладно?

— Можно. Только вдруг маманя уже снесла молоко?

— Резонно… Но ты же точно не знаешь? Вот и сделай вид, что спросонья не разобрал, кому она велела сегодня отнести. Вы же не только Деминой носите?

— Вообще-то да… Ну, ладно. Пойду, возьму крынку.

— Только будь осторожен, сынок, — еще раз напомнил Забельский, — постоялец этот Деминский — преступник. Надо, чтобы он ничего не заподозрил.

…Игорь долго стучал в дверь, но никто не открывал. Он уже собирался уходить, но тут из-за двери раздалось глухое:

— Кто там?

— Я, дяденька, Игорь! Молоко вам принес…

…Оперативная группа примчалась на «рафике». Нетребо, оперативники — Ясин и Шило, шофер, дежурный врач — тонколицая Зоя.

— Привет, Ваня! — улыбнулся, выходя из машины, Ясин и протянул Ивану сверток. — Держи, Галка твоя передала.

«Галка? — Сайко взял сверток, пощупал — мягкий. — Пуловер передала Виктору Ильичу… Хочет, чтобы я сам отдал».

Сайко со свертком повернулся к капитану — но сказать ничего не успел. К «рафику» подбежал перепуганный мальчишка:

— Скорее! Пузан в хате Игоряню убивает!

«Рафик» рванул с места. Переулок. Изба Деминой. На пороге — Забельский с пистолетом в руке.

Нетребо первым выскочил из машины:

— Сайко за мной! Шило и Ясин к окнам!

Оттолкнув бледного Забельского, Нетребо забарабанил в дверь. Не до размышлений. Сейчас надо не только задержать преступника, но и спасти мальчугана.

— Ой, дяденька, не надо! Ей-богу, никого не видел и ничего не говорил, — долетел из комнаты громкий плач.

— Крамов! — закричал Нетребо. — Дом окружен! Сдавайтесь!

— А, вы уже здесь?! Ну, нахватаетесь гостинцев!

— Ломай дверь, Ваня! — шепнул Нетребо. Каждая секунда могла стоить мальчишке жизни.

Сайко только этого и ждал. Он с такой силой рванул дверь, что та вылетела с петлями. Грянули выстрелы.

— Берегись! — крикнул Нетребо и ринулся в комнату. Следом — Сайко. Но Маг изменил тактику. Левой рукой он держал за шиворот перед собой Игоря, в правой — пистолет. Кровь сочилась у мальчика из носа, по щекам катились грязные слезы.

— Еще шаг, и щенку конец, — прохрипел Маг. — Убрать пистолеты! Оставить машину включенной и пустой! Все от избы на сто метров — вон!

«Пока своим сообщишь, Маг на милицейском „РАФе“ черт знает куда укатит. Но малец?! Как спасти мальца?».

А Маг орал:

— Пистолеты! Иначе… — и навел дуло мальчишке в голову.

И Сайко, и Нетребо опустили пистолеты. Уже шагнули назад, но тут Игорь рванулся и упал на пол:

— Стреляйте в него!

Нетребо и Сайко бросились вперед, и тут же грохнул выстрел. Всхлипнув, Нетребо упал. Вторая пуля обожгла висок Сайко. Ослепленный ненавистью, Иван прыгнул и ударил бандита головой в живот. Пистолет выпал.

— Ни с места! — крикнул Сайко, перехватил руку Мага и заломил ее с такой силой, что Крамов взвыл. Заученным приемом Сайко кинул бандита на пол, потом оторвал его от пола и яростно бросил себе под ноги. Дальше он ничего не помнил. Только потом увидел возле себя ребят и услышал, как щелкнули на руках Крамова наручники.

Иван подбежал к Нетребо. Тот лежал вниз лицом, кровь сочилась на пол. Вбежала докторша. Иван помог ей перевернуть Нетребо на спину. Зоя, расстегнув на Викторе Ильиче пробитую кожанку, припала ухом к его груди.

— Жив?

Но Зоя промолчала. Сделала укол, еще один, еще…

— Несите в машину!

Иван поднял друга. От помощи отказался. Нес на вытянутых руках, стараясь не потревожить.

— В первую горбольницу, — распорядилась Зоя, и «рафик» рванул с места.

Иван сидел рядом с Виктором Ильичом, не спуская с него глаз. На ухабе машину качнуло, и Сайко показалось, что Нетребо приоткрыл глаза. Губы мелко задрожали. «Жив!» — обрадовался Иван. И вдруг вспомнил о пуловере. Сверток рядом. Сайко торопливо разорвал бумагу:

— Ильич, дорогой! Это Лида тебе прислала. Она звонила, беспокоилась… Лида прислала, слышишь?..

«Она любит тебя», — хотел добавить Иван, но не смог. В глазах Виктора Ильича мелькнул живой огонек.

Но только мелькнул. А потом взгляд стал гаснуть…

— Ильич! Что с тобой? — испуганно закричал Сайко. — Зоя! Ильич!

Но Виктор Ильич молчал.