Алмазы для ракетчика

ГЛАВА 18. ОСЕНЬ 1944 ГОДА. МОСКВА.

Весна выдалась поздней. Несмотря на заморозки, топить прекратили в обычное время, и в кабинетах здания в Большом Кисельном переулке было холодно. Генерал Бердников стоял у окна. За стеклами, заклеенными крест-накрест полосками бумаги, качались ветки с набухшими почками. «И все же весна, несмотря ни на что. Скоро все зазеленеет». Генерал повернулся на стук, кивнул вошедшему:

— Присаживайтесь, майор. Что на этот раз?

— Посольство в Швеции передало два пакета.

Бердников помассировал воспаленные веки, приладил на массивном носу очки, заметил на одном из конвертов бурые пятна, вопросительно вскинул брови.

— Так точно, — кивнул майор. — При передаче связной погиб, но сведения доставил по назначению. Документы очень ценные, особенно в аспекте предполагаемого развития событий в районе Киркенеса.

Бердников внимательно просмотрел схемы и перевод пояснительной записки.

— Добротный материал. То, что это не деза, проверили?

— Связной передал почту сам. Его лично курировал наш офицер. Так что деза исключается.

— А это что? — кустистые брови Бердникова снова взметнулись. В этот момент генерал больше всего напоминал старую взъерошенную сову, полностью оправдывая кулуарное прозвище Филин. Майор рассмеялся:

— А это по линии наших соседей из ГРУ.

Бердников внимательно изучал послание.

— Он, этот их парень, это серьезно? Настолько серьезно, что начал неподготовленную операцию на свой страх и риск. Прикажете передать соседям их материал?

Бердников задумчиво покачал головой:

— Пожалуй, нет. Вот что, Степных. Попробуйте накопать побольше про этого Руднева и его протеже. Если все подтвердится, я думаю, мы сами возьмемся за это дело.

— А соседей поставим в известность?

— Не уверен, что это по линии Генерального штаба. Что тут интересного для военных? Сами выйдем на парня. Гм, любопытно. Пожалуй, я доложу Самому. — Бердников указал пальцем на потолок. — Его это очень заинтересует. Значит, так. Донесение пока не регистрировать, сбор информации проводить неофициально. Начинаем разработку операции. Ну, пусть называется «Стеклярус». Все доклады — мне лично. В отделе не распространяться. Вопросы?

— Никаких, товарищ генерал.

— Вот и умница, майор. Отправь ко мне вестового.

Степных вышел, вместо него в кабинете появился сержант в синей фуражке НКВД.

— Чай покрепче. Ко мне никого не пускать. На тринадцать ноль-ноль закажи машину.

Сержант четко кивнул и, щелкнув каблуками, вышел. Филин уселся поудобнее и задумался. Потом еще раз перечитал донесение. Вестовой принес чай и бутерброды. Генерал распорядился, чтобы ему принесли крупномасштабные карты Карелии, Кольского полуострова и Северо-Западной Сибири.

Вооружившись лупой и прихлебывая остывший чай, Бердников изучал рельеф на обеих картах.

— Может быть, может быть… Во всяком случае, очень похоже.

Пенсне хозяина кабинета зловеще посверкивало. Бердников, одолевая слабость в ногах и дрожь в голосе, докладывал об операции «Стеклярус». Слишком многие после доклада отправлялись из этой комнаты в подвалы Лубянки, чтобы таинственно исчезнуть, раствориться в небытии.

— Так вы считаете, что мы сможем использовать этого специалиста?

— Так точно, товарищ маршал Советского Союза. — Генерал знал, что обычно носивший штатское глава НКВД — МГБ любил это обращение.

— Что ж, хорошо. Нужно будет проконсультироваться у специалистов по минералогии. Только сделать это нужно будет очень аккуратно. А в остальном — годится. Пошлите офицера, которому доверяете лично, для связи с этим парнем. Подумайте, как сделать, чтобы он начал работать на нас. Пожалуй, предусмотрите возможность его компрометации перед армейским руководством, тогда он будет посговорчивее.

— Будет сделано, товарищ маршал Советского Союза.

— Да, и пока никакой документации по этому делу не вести. Докладывать мне будете вы лично. Можете посвятить в план операции одного-двух человек, не более, включая вашего связного к этому Рудневу. Специалиста взять «под колпак» до дальнейших распоряжений. Насчет огласки не предупреждаю, так как считаю это излишним. Все, до свидания.

Бердников строевым шагом вышел из кабинета. В приемной под сочувственным взглядом адъютанта вытер пот со лба. Итак, механизм операции «Стеклярус» запущен и готов перемалывать в своих жерновах людские судьбы. Вернувшись в Большой Кисельный, генерал вызвал к себе Степных.