Альтернатива

Глава 15

Москва. Осень следующего года. Конец "Провинциальной России".

15.1.

Похороны Сергея Михайловича Маринка запомнила плохо. Отложилось только, что она всё время ревела, и периодически её тошнило. А на поминках она категорически отказалась от спиртного, чем слегка удивила Руднева. Но не объяснять же ему, что она беременна. В конце концов, его это не касается. Но оставались вещи, которые касались их обоих. После поминок Руднев в своей традиционной манере взял Маринку под локоть и отвёл в сторонку.

- Как ты понимаешь, для партии сейчас наступят тяжёлые времена, – немного помявшись, начал он, – Сергей был лидером, и я не представляю, кто сможет его заменить. Но есть и более прозаические вещи…

Он замолчал. Маринка смотрела на него, ожидая продолжения. Она догадывалась, что он хочет сказать, но хотела, чтобы он произнёс это первым. Чтобы не сложилось впечатление, что она что-то выпрашивает.

- На завтра меня вызывают к следователю, – помолчав, продолжил Руднев, – А потом я собираюсь съездить за семьёй. Я хочу перевезти их в Москву, тут есть кое-какие зацепки.

Он снова замолчал. Маринка терпеливо ждала.

- Я не могу тебе ничего предложить, – Руднев заговорил, отведя взгляд, – Я сейчас сам оказался в подвешенном положении. Но ты понимаешь, что партия больше не сможет оплачивать тебе квартиру? У тебя есть какой-то запасной аэродром?

Маринка задумалась. Аэродром у неё был только один, с которого она и взлетела год назад – это её квартира на Дальнем Востоке. На него и придётся приземляться.

На следующий день она по привычке приехала в офис партии. С утра токсикоз почти не донимал – видимо, под воздействием стресса организм как-то сообразил, что и без токсикоза тошно. В офисе царила подавленность и растерянность. Корнев с бутылкой минералки молча сидел в углу. Елена Сергеевна сосредоточенно перебирала бумажки на своём столе. Паша как обычно возил мышкой по столу и таращился в монитор. На всё это, слегка улыбаясь, смотрел со стены портрет Сергея Михайловича в траурной рамке.

- Какие новости? – традиционно спросила Маринка.

- Новости кончились, – мрачно ответил Корнев и поставил недопитую бутылку минералки на стол, – Пойду-ка я пивка возьму. Ещё чего-нибудь купить?

Все промолчали. Когда Корнев вышел за дверь, Маринка поинтересовалась:

- А Евгений Александрович когда будет?

- Он звонил. Сказал, что сегодня не придёт, у него какие-то дела, – ответила Елена Сергеевна, – Я так думаю, что он себе новую работу подыскивает. Вот и нам пора об этом подумать.

- Вы же вроде на пенсии? – уточнила Маринка.

- Ну надо же внучкам шоколадку иногда купить. Тут хоть какая-то копейка капала. А теперь всё кончилось, – Елена Сергеевна закончила раскладывать свои бумаги на две кучки. Ту, что поменьше, она убрала в пакет, а большую оставила на столе, – Я всё своё забрала, а это можно выбросить. А ещё лучше – сжечь, мало ли чего. Ну всё, я поехала. Мариночка, до свидания, с тобой было приятно работать. Паша, пока!

Она вышла, и Маринка с Пашей остались вдвоём.

- Получается, что всё кончилось? – Паша жалобно смотрел на Маринку.

- Да, всё кончилось, – её мутило. Токсикоз снова дал о себе знать. Интересно, стошнит или нет?

- Ну надо же что-то делать?

- Что конкретно?

- Кто-то должен возглавить партию. Поднять знамя, выпавшее из рук Сергея Михайловича, – в Паше явно заговорил юношеский романтизм.

- И кто это должен сделать? – Маринка тоже думала об этом. Руднев на роль председателя партии совершенно не годился. Как председатель исполкома он ещё ничего, но лидер из него никакой - по причине полнейшего отсутствия харизмы. Профессор Гришин? Тот даже если бы и мог, то всё равно не захотел – слишком хитёр и осторожен. Разве что Михаил Иванов всё же подгребёт под себя остатки партии. Но у Паши была своя кандидатура на роль партийного лидера:

- Ты! У тебя есть опыт, у тебя есть связи. Люди тебя знают и любят. За тобой пойдут.

- А деньги?

- Ну Черенкову же кто-то давал.

- Я не знаю этих людей. И несильно огорчена.

- Как ты не понимаешь?! – Паша даже встал из-за стола, – Когда они увидят, что у партии появился новый лидер, они сами на тебя выйдут.

- Ты серьёзно? – удивлённо глянула на него Маринка.

- Да! – Паша смотрел на неё уже восхищённо, – Ты, как Жанна Д’Арк, подхватишь партийное знамя и поведёшь людей к победе на выборах!

- В бронелифчике? – уточнила Маринка.

- Я серьёзно, а ты… - обиделся Паша.

Маринка ощутила новый спазм в желудке. Нет, на подвиги она сейчас не способна. Особенно в стиле Жанны Д’Арк. Во-первых, она не девственница. А во вторых…

- Ты помнишь, чем там история с Жанной Д’Арк кончилась? – спросила она Пашу.

- Конечно, помню! Французы под предводительством Жанны дали англичанам … Победили, одним словом.

- Нет, не так, – поправила его Маринка, – Жанну сожгли на костре. Потому что французские чиновники и бюрократы её слили англичанам. А ты посмотри…

Она замолчала на полуслове. Партийная жизнь приучила её быть осторожной в высказываниях. Впрочем, партия практически мертва, и чего теперь стесняться!

- А ты посмотри на профессора Гришина и прочих Старичковых! – решительно продолжила она, – Продадут при первой же возможности. Или ты хочешь, чтобы меня тоже сожгли на костре?

- Нет, не хочу, – Паша испуганно смотрел на неё. Вероятно, до него дошло - после гибели двух сопредседателей, прежде чем возглавить партию, надо долго и хорошо подумать.

- Вот и я не хочу. И вообще – я устала и меня тошнит. Извини.

И Маринка заспешила в сторону туалета.

15.2.

На следующий день обстановка в офисе была ещё более унылая. Елена Сергеевна не пришла, Корнев развалился в кресле с банкой пива в руках, и только Паша привычно возил по столу мышкой.

- Какие новости? – без особой надежды спросила Маринка. Но новости были.

- Осина родил очередное письмо, – сообщил Паша.

- Что за письмо?

- В своём стиле, как обычно, – прокомментировал Корнев, отхлебнув пива, – Убийство Черенкова – очередное преступление режима, давайте сплотимся перед угрозой диктатуры и пошло-поехало! Ну и Миша Иванов отметился – провозгласил себя лидером партии! Свято место пусто не бывает!

- А этому-то чего надо? – поразилась Маринка.

- Ну неужели не ясно! – Корнев поставил пустую банку под стол, – Пользуется моментом. Мол, Осина – почётный председатель партии, а по нечётным – я председатель исполкома и всем командую. Очень удобно, а главное – деньги, которые ему Осина давал, а ФСБшники изъяли, теперь отработал.

Дверь в комнату отворилась, и вошёл Руднев.

- Ну вы уже в курсе? – традиционно спросил он.

- Уже обсуждаем, – кивнул Корнев, доставая из сумки вторую банку пива. Руднев покосился на него, но тот истолковал этот взгляд по-своему – достал ещё одну банку и протянул Рудневу. Маринка напряглась – запахло скандалом. Но, к её изумлению, Руднев, как ни в чём ни бывало, щёлкнул крышкой, отхлебнул пива и стал рассказывать:

- Я сейчас еду из Генпрокуратуры. Они уже нашли пистолет и установили убийцу. Говорят – к вечеру возьмут, дело техники. Какой-то местный алкаш. А пистолет – переделанный газовый, его только на один выстрел и хватило. Но по всем признакам убийство заказное, только заказчик, видимо, какой-то очень жадный.

- А Иванов-то пытается партию к рукам прибрать, – напомнил Корнев.

- Ну пусть пытается, – Руднев отпил ещё пива, – Нечего уже прибирать. Я связывался с регионами – никто за ним не пойдёт. Многие просто затихли и не отвечают – видимо, поняли, что финансирование под вопросом, и плюнули на это. А у кого организации не на бумаге были – те в основном смотрят в сторону власти. Хотят стабильности и порядка. И их можно понять.

- А следователь не говорил вам, какие у него версии? – поинтересовалась Маринка.

- Они об этом обычно не говорят, – Руднев повертел банку пива в руках, – Но, как я понял, в основном склоняются к бытовой – личная неприязнь или что-то в этом роде.

- Ну ясное дело! – вторая банка пива вызвала у Корнева прилив красноречия, - Ведь если Осина прав, и убийство Сергея Михайловича – дело рук спецслужб, то бытовая версия – самая удобная. Вот увидите – выяснится, что он просто не дал кому-то закурить. А на самом деле…

- Да бросьте! – вмешался из своего угла Паша, – Во-первых, зачем это нужно спецслужбам? И тем более власти. Только лишний скандал накануне выборов? Если бы хотели не пустить на выборы, то просто нашли какие-то юридические нарушения. А во-вторых, что это за странное орудие убийства – переделанный газовый пистолет? У спецслужб не нашлось нормального оружия? А если бы была осечка? Нет, тут что-то непонятное.

Маринка внимательно слушала и не вмешивалась. Сергей Михайлович был хорошим человеком, и будет очень несправедливо, если за его смерть никто не ответит. Вот только кому это было выгодно? Паша прав – сейчас, накануне выборов, любой политический скандал, а особенно убийство председателя партии, считающейся оппозиционной, властям совершенно ни к чему. Бытовая ссора? Маловероятно – Черенков в повседневной жизни был человеком добродушным и неконфликтным. Из задумчивости её вывел громкий голос Корнева:

- Александрович, ты меня извини, но ты сейчас ерунду сказал! У Осины есть всё, чтобы быть политиком, а ты говоришь – всё разрушает!

- Ага, всё есть, кроме совести! – Руднев осторожно взял Корнева под локоть и потянул к двери, – Пойдём проветримся. И пустые банки захвати.

15.3.

Когда они вышли, Маринка снова задумалась. Паша молча сидел за компьютером – наверное, завис в соцсетях. И всё же – кому было выгодно убийство Черенкова? Кому он мог помешать? Она стала вспоминать события последних месяцев. Получалось, что по-крупному Сергей Михайлович перешёл дорогу только Осинскому, выставив его из партии и лишив шансов участвовать в выборах, и, таким образом, повлиять на политику и вернуться в страну. Но зачем Осинскому нужна была смерть Черенкова? Ведь большинство региональных отделений были на стороне Черенкова и поддержали исключение Осинского из партии. Но даже если бы Осинский нанял киллера, он что – не дал ему денег на нормальное оружие? Нет, как-то не сходится.

К тому же в своём послании Осинский в убийстве Черенкова обвиняет спецслужбы. Это, конечно же, ерунда, политический пиар – даже Паша понимает, что спецслужбы тут ни при чём. Просто любимый трюк Осинского – выставить себя непримиримым борцом с режимом. И Иванов следом за ним талдычит про преступный режим. Стоп! Ведь ещё Сергей Михайлович читал его письмо с этими словами! Совпадение? Или Иванов знал о предстоящем преступлении?! А откуда – ему спецслужбы доложили? Знать он мог только в одном случае – если он сам имеет к этому отношение. А зачем ему это надо? Ну как же – только что об этом говорил Руднев: Иванов пытается прибрать партию к рукам.

Маринка взволнованно окликнула Пашу:

- Дай чистой бумаги из принтера!

Положив перед собой листок, она стала писать:

«1. Осинского исключают из партии.

2. В партии начинается раскол.

3. Иванов стал лидером той части партии, которая поддерживает Осинского.

4. Осинский поручил Иванову захватить всю партию и дал ему денег на подкуп региональных отделений.

5. Во время обыска в офисе Иванова в Питере эти деньги изъяли.

6. Не имея возможности подкупить региональные отделения, Иванов решает устранить Черенкова в надежде, что его лидерство тогда признают и другие отделения.

7. Для этого он нанимает малобюджетного киллера с самодельным пистолетом – денег-то у него не осталось»

Маринка закончила писать. И опять получается, что всё, к чему прикасается Осинский– разрушается. Только самому Льву Абрамовичу предъявить претензии не получится. Она подняла взгляд от своего листка. С портрета в траурной рамке ей улыбнулся Сергей Михайлович Черенков. Ну нет! Она решительно обернулась к Паше:

- Ты сегодня нашу страницу обновлял?

- Нет, – Паша неохотно вылез из омута соцсетей, – А чем обновлять-то?

- Пусти меня за компьютер – сейчас я тебе напишу, чем обновлять. А сам пока в магазин сходи – купи что-нибудь поесть. Тебе денежку дать?

- У меня есть, – великодушно отозвался Паша, – Чего взять-то?

- Мороженого. И чего-нибудь солёненького. Точно, купи какой-нибудь рыбки.

- Ты уверена? – переспросил Паша, стоя в дверях, но Маринка уже уселась за компьютер и только махнула рукой.

К тому времени, когда Паша вернулся, осторожно неся мороженое, статья уже была готова. Маринка вылезла из-за компьютера:

- Текст из редактора положи на главную страницу, я там окно не закрывала. А рыбки купил?

Паша протянул ей пакет, сел за компьютер и стал внимательно читать. Маринка развернула пакет прямо на листок, на котором только что писала, и принялась чистить рыбу.

- Это откуда взялось? – Паша перевёл на неё свой растерянный и испуганный взгляд.

- Тебе какая разница? Просто положи на главную страницу – и всё! – Маринка с наслаждением откусила солёной рыбы, – Ты моё мороженое не слопал?

Паша протянул ей рожок:

- А подписать как?

- А никак. Просто положи – и всё! – Маринка отложила рыбу и взялась за мороженое.

На следующее утро её разбудил телефонный звонок. Маринка спросонья нащупала трубку и нажала кнопку ответа.

- Ты уже в курсе? – Руднев, как всегда, был легко предсказуем. Интересно, он другие слова знает?

- Нет, – Маринка уселась на кровати.

- Михаил Иванов арестован! – Руднев перевёл дух и продолжил, - Мне сейчас звонил следователь. Они вчера взяли стрелявшего, а сегодня в Питере арестован Иванов. Следователь считает, что именно он заказчик.

- А почему он так считает? – недоверчиво спросила Маринка. Неужели она всё правильно угадала?

- Он говорит – стрелявший описал заказчика. И ещё у них есть какая-то оперативная информация, он не стал подробнее рассказывать.

- Евгений Александрович, я сегодня не приеду, – перебила его Маринка.

- Да ладно! В офисе теперь всё равно делать нечего.

Маринка положила телефон и откинулась на подушку. Ну надо же! А она всё переживала, что возвела напраслину на невинного человека. Она вспомнила улыбку Сергея Михайловича и злорадно усмехнулась – и всё-таки она всё понимает правильно!

15.4.

Со дня смерти Сергея Михайловича Черенкова прошло две недели. Девять дней отмечали в офисе партии. Все понимали, что поминки справляются в том числе и по «Провинциальной России» - партия держалась на авторитете Черенкова. Также всем было ясно, что теперь на зимних выборах в Государственную Думу перспективы у партии нулевые. Поэтому опытные партийцы искали себе новые места службы. Выяснилось, что на оставшихся не у дел партийных функционеров существует спрос. Начались осторожные телефонные звонки из других партий.

Позвонили с таким предложением и Маринке. Звонок был на личный мобильный телефон, но её это совершенно не удивило – её номер был засвечен где только можно. Вежливый мужской голос осторожно поинтересовался:

- Марина Петровна, вам удобно говорить?

- Да, я вас слушаю, – мало ли по какому поводу ей могут звонить. Но повод выяснился быстро.

- Марина Петровна, я хочу вам предложить новую работу, – вкрадчиво произнёс голос, – Мы слышали о вас много хорошего как о талантливом организаторе. Нам сейчас очень нужны такие люди. Если вам интересно моё предложение, то мы могли бы встретиться.

- А о какой работе идёт речь? – насторожилась Маринка.

- Наше общественное движение сейчас готовится к парламентским выборам, – немного завуалировано объяснил голос, – Будет много организационной работы, и мне бы хотелось рассчитывать на ваш опыт и энергию. Подробности мы могли бы обсудить при встрече.

- Мне надо подумать, – ответила Маринка.

- Конечно-конечно! – голос был сама любезность, – Когда мне вам перезвонить?

- Перезвоните через несколько дней, – неопределённо сказала Маринка.

Она поехала на разведку в офис партии. Первое, что ей бросилось в глаза ещё на подходе – потемневший прямоугольник на месте их вывески рядом с дверью. Охранник на входе привычно поздоровался с ней и предупредил:

- Только там никого нет.

- Ничего, у меня есть ключ, – успокоила его Маринка и стала подниматься по лестнице.

- Вы там вещи свои заберите, – крикнул ей вслед охранник, – А то аренда помещения заканчивается в конце месяца. Вроде уже новые арендаторы нашлись.

Так, понятно – тут тоже всё закончилось. Вчера вечером ей позвонила хозяйка её квартиры. Разумеется, старушка была в курсе последних политических событий. После положенной в таких случаях порции соболезнований хозяйка квартиры перешла к делу – съём квартиры оплачивала партия, деньги внесены на срок до конца текущего месяца. Одним словом – будете продлевать, или как? Маринка ответила – не волнуйтесь, всё будет в порядке. А чтобы хозяйка не беспокоилась, Маринка предложила заплатить ей ещё за месяц вперёд. Старушка оживилась:

- Я тогда сейчас к вам подойду!

В ожидании хозяйки квартиры Маринка прикинула свои финансовые возможности. Денег у неё оставалось прилично, но новых поступлений не предвиделось. Она сразу отложила деньги за квартиру на месяц. Потом прикинула – сколько стоит билет от Москвы до дома? Эта кучка денег также была отложена отдельно. Оставшегося должно хватить на месяц столичной жизни и на расходы в дороге, а дома она что-нибудь придумает.

Хозяйка объявилась минут через пятнадцать – видимо, живёт где-то неподалёку. Она мило улыбалась, но за несколько минут успела сунуть свой острый носик на кухню, в ванную, в туалет, и даже в кладовку. Похоже, увиденное её успокоило, потому что, забрав деньги, она продолжала сладко улыбаться:

- Живите на здоровье!

«Недолго мне тут жить осталось» - печально подумала тогда Маринка. Хозяйка квартиры почему-то ей напомнила старуху-процентщицу из «Преступления и наказания».

Вспоминая это, Маринка достала ключи и открыла дверь офиса партии. В комнате стоял специфический запах давно не проветриваемого помещения. На стене висела фотография улыбающегося Сергея Михайловича с чёрной траурной лентой. На столах кое-где ещё оставалась посуда с поминок, но, к счастью, всё, что могло испортиться, не поленились выбросить. Маринка приоткрыла окно и села на стул, на котором обычно сидел Сергей Михайлович. Всё-таки хороший был дядька! Жаль, что всё так кончилось.

Забирать ей отсюда было нечего, разве что только какой-нибудь сувенир на память. Маринка огляделась по сторонам, но ничего подходящего на глаза не попалось. Её внимание привлекли картонные коробки, сложенные в углу. Она подошла и открыла верхнюю коробку. Заявления! Заявления о приёме в партию, за которыми они весной так бегали. Нужна была численность, и они её сделали. А теперь эти заявления с фамилиями, именами, домашними адресами и паспортными данными свалены здесь в кучу и никому больше не нужны.

«Уже нашлись новые арендаторы» - вспомнила Маринка слова охранника. Нет, эти бумаги не должны попасть в посторонние руки. Похоже, партийные отцы-основатели на всё это плюнули и уже обживают новые должности в других партиях. Значит, об этих бумагах должна позаботиться она. Но как это лучше сделать? Маринка достала из кармана телефон, нашла в списке контактов нужный номер и задумалась. Она не звонила Олегу почти два месяца, и он тоже не перезвонил. Значит ли это, что между ними всё кончено? И надо ли ему сказать о том, что она беременна? Беременна от него. Но он женатый человек, что он о ней подумает? Приехала пронырливая особа из провинции, раздвинула ножки, а теперь на что-то претендует? Нет, в таком положении она оказаться бы не хотела. Но обратиться за помощью больше не к кому. Не просить же бывших партийных товарищей.

Маринка решительно нажала кнопку вызова. Олег ответил на третьем гудке:

- Да?

- Олег, это Марина.

Замешательство на другом конце линии. Ну и ладно.

- Олег, мне нужна твоя помощь. Мне нужно забрать коробки из офиса и отвезти в другое место. Ты мог бы помочь?

Почему он так долго молчит?

- Хорошо. Когда это надо сделать?

- Чем быстрее – тем лучше.

- Давай завтра. Завтра суббота, я выходной. Где встречаемся?

Спросить про его жену – не возникнет ли проблем? Да ладно – раньше не возникали. Маринка сказала:

- Давай утром. В девять у моего дома. Подойдёт?

- Да.

- Тогда до завтра – она отбилась первой.

Коробок с заявлениями было шесть штук. Ну хорошо, она их отсюда увезёт, а дальше? Выкинуть на свалку? Нет, только сжечь! А где? Разжечь в каком-нибудь лесу костёр? Почему-то в памяти всплыл вид старой железной бочки – с дырками в стенках и углями на дне. Вот в такой бочке и сжечь. Только где она её видела? Вспомнила – у Жени в ремзоне. Вот туда и надо будет отвезти бумаги и там сжечь. Заодно и с Женей попрощаться. И с танком. А там – прощай, Москва! Здравствуй, Дальний Восток!

Маринка закрыла окно и, захлопнув дверь, стала спускаться по лестнице. Из своей комнатки выглянул охранник:

- Уходите?

- Я завтра с утра вернусь, – предупредила Маринка, – Мне надо будет кое-что забрать.

- Хорошо, – отозвался охранник.

Она вышла на улицу. По Садовому кольцу нескончаемым потоком мчались машины. По тротуару куда-то спешили прохожие. Только ей теперь торопиться некуда. Маринка зашла в попавшийся по дороге торговый центр и пошла между отделами. Ей на глаза попалась вывеска: «Одежда для беременных». Актуально – юбка уже с трудом застёгивается, да и в пиджаке скоро будет тесно. Продавщица лениво спросила:

- Что-нибудь подсказать?

- А что у вас есть? – Маринка ещё не могла представить себя с животом.

- Вы себе?

- Да, – а что, одежду для беременных принято дарить?

Продавщица оживилась:

- Если вы в брюках привыкли ходить, то возьмите комбинезон. У вас фигура стройная – вам пойдёт. Тем более срок у вас небольшой.

- А покажите? – попросила Маринка. Продавщица внимательно осмотрела её и достала голубой джинсовый комбинезон:

- Вроде ваш размер. Померяете?

Маринка взяла комбинезон и пошла в примерочную кабинку. За последние месяцы она привыкла к деловому костюму. Теперь придётся отвыкать. Она вышла из кабинки и подошла к зеркалу.

- Вам идёт, – отозвалась продавщица, – Сейчас немного великоват, а через пару месяцев будет как раз. А потом можно расставить. Есть ещё с эластичными вставками, но это на большой срок.

- Я этот возьму, – сказала Маринка. Комбинезон был свободным и не давил на живот, – Я прямо в нём пойду. А костюм в пакет сложите, пожалуйста.

15.5.

На следующее утро Маринка проснулась рано. Купленный накануне джинсовый комбинезон валялся на полу посередине комнаты – именно там, где она бросила его вечером. «Наконец-то можно ходить в нормальной одежде» - подумала Маринка, накидывая лямки комбинезона на плечи. – «Куда хочешь положила, и не боишься, что помнётся или испачкается». До назначенной встречи с Олегом было ещё долго. Маринка позавтракала, убралась в комнате, посидела за компьютером, и всё равно, когда она вышла, была только половина девятого. Но машина Олега уже стояла у подъезда, а сам он неторопливо прохаживался рядом. С последней их встречи он изменился – то ли похудел, то ли осунулся. Маринка поздоровалась первой. Олег резко обернулся, что-то сверкнуло в его взгляде, но тут же потухло:

- Привет! Куда едем?

- В офис, – как будто не было этих двух месяцев. Или вообще ничего не было? Нет, было – Маринка осторожно погладила живот.

- Ты опять стала носить джинсы? – Олег кивнул на её комбинезон, – Последнее время ты ходила в костюме.

- Сейчас уже некуда ходить в костюме, – пожала плечами Маринка.

- Да, я слышал про Черенкова. И что дальше?

- Закончу дела и поеду домой. Как говорится – чемодан, вокзал, Россия, – Маринка усмехнулась.

Дальше ехали молча. «Он ведь не догадывается, что я беременная» - думала Маринка. – «Ну и пусть! Я не буду ему говорить – просто уеду, и всё. Зачем ему знать? Только переживать будет. А у меня останется память о нём».

Наконец подъехали к офису. В субботу машин было мало, и Олег запарковался очень удачно – почти у самых дверей. Он заглушил двигатель, но из машины выходить не стал.

- Марина, мне надо с тобой поговорить, – он глядел прямо перед собой.

- О чём? – Маринка тоже смотрела на стену дома перед машиной.

- Марина, я люблю тебя! – сказал Олег, не поворачивая головы, – Выходи за меня замуж! Не уезжай!

Маринка молчала. Олег повернулся к ней:

- Ты согласна?

- Я беременна, – тихо сказала Маринка и добавила, - От тебя.

Олег ошарашено поглядел на неё и настойчиво спросил:

- Ты выйдешь за меня?

- Где ты был?! – закричала Маринка и стала колотить его кулаками по голове, по плечам, по груди. Хорошо ещё, что она забыла отстегнуть ремень безопасности, – Где ты был всё это время? Почему ты не позвонил? Я уже думала, что ты забыл меня!

- Я занимался разводом с Люськой, – Олег пытался увернуться от её кулаков, – Я подал на развод, чтобы быть с тобой. Ты выйдешь за меня?

- Да, да, да! – кричала Маринка, продолжая его лупить, – Какой же ты придурок! Неужели было трудно позвонить?

- А ты чего не звонила? – Олег перехватил её руки.

- Как ты себе это представляешь? Я позвоню женатому мужику и приглашу его на свидание? – Маринка наконец немного утихомирилась, – А потом Черенкова убили, и стало вообще не до этого.

- Да, жалко мужика, – вздохнул Олег, – И чего – ты бы так и уехала? И даже не позвонила бы?

- Я не знаю. Всё это как-то навалилось – сначала выяснилось, что я беременная, потом застрелили Черенкова. Ведь вся партия на нём держалась, а теперь всё развалилось. Руднев, который меня в Москву вытащил, сам теперь ищет место, где бы пристроиться. Мне звонили, предлагали работу – делать то же самое, что и в партии. Но через парумесяцев у меня уже живот виден будет – какой тогда из меня работник? Деньги кончатся, квартиру снимать не на что – раньше-то за меня партия платила. Так что вариант у меня был только один – уезжать назад, пока деньги не закончились. Там, по крайней мере, у меня своё жильё есть. А ты говоришь – почему не позвонила? Я ждала, когда ты позвонишь.

- Я с разводом занимался, – стал оправдываться Олег, – Почему-то вдруг оказалось, что мы с Люськой – совершенно разные люди. Пять лет жили – проблем не было, а год назад понеслось. Всё, надоело!

- Она красивая, – Маринка из женской солидарности попыталась защитить Люську, – Следит за собой, красится, одевается модно.

- А толку? Это она для себя делала, не для меня. Мне от неё другое надо было.

- И что же? – Маринка смотрела ему прямо в глаза.

- Что? – Олег задумался, – Ну, наверное, то, что есть у тебя. Помнишь, зимой, когда танк поднимали? Ты была рядом. А её не было. Наверное, эта затея с танком была идиотской, но ты меня поддержала. Поддержала безоговорочно, а когда надо – помогала. И если бы не ты – у меня бы ничего не вышло. А Люська с самого начала была против. Даже не против – ей было всё равно.

- То есть тебе нравится, когда я тебя безоговорочно поддерживаю? – в словах Маринки ему почудился подвох.

- Нет, не так, – попытался он сформулировать, – Чтобы ты безоговорочно поддерживала – надо заслужить. Самому выкладываться до конца и даже больше. Ты будешь поддерживать только того, кому веришь. А твоё доверие заслужить очень непросто, а главное – это приходится постоянно подтверждать. Соответствовать. Понимаешь, о чём я?

- Но ведь я некрасивая, – Маринка перескочила на свою любимую тему.

- Ты мне нравишься такой, какая есть, – Олег не поддался на провокацию, – Мне нравится, что ты ходишь в штанах и вечером кидаешь их посреди комнаты. Мне нравится, что ты не боишься испачкаться, когда что-то делаешь. Мне нравится, что ты не торчишь часами перед зеркалом, как Люська. А что касается красоты – ты красивее. И ноги у тебя длиннее, и фигура лучше. Только у тебя красота естественная, а у неё – вымученная.

- Ты хочешь ребёнка? – неожиданно спросила Маринка.

- Я не знаю, – честно признался Олег, – Но ведь сейчас от меня уже ничего не зависит. А ты сама?

- Наверное, всё же хочу, – подумав, ответила Маринка, – Потому что это твой ребёнок.

- А если бы я сегодня не приехал, ты бы уехала домой и нечего мне не сказала о ребёнке?

- Да! Но ведь ты приехал.

- Как бы ты его одна растила? – продолжал выпытывать Олег.

- Ну как-нибудь, – беззаботно ответила Маринка, – А кстати, где мы будем жить, когда поженимся? Как я понимаю, в вашей квартире сейчас Люська живёт. Ты же не приведёшь меня к ней?

Олег покраснел и замолчал. В Маринке его всегда это пугало – резкий, практически моментальный переход от детской наивности и непосредственности к матёрой житейской практичности.

- Не парься – я пошутила! – засмеялась Маринка, – В крайнем случае поживём в моей съёмной квартире. Только раньше за неё партия платила, а теперь придётся самим. Партия кончилась.

Она кивнула на стену, где темнело пятно на месте партийной вывески.

– Кстати, а чего мы сюда приехали? – Олег тоже кивнул на дверь офиса.

- Нужно забрать отсюда заявления, а то там адреса и паспортные данные, а в конце месяца аренда помещения заканчивается, и здесь уже будут другие люди. Я не хочу, чтобы это всё так просто бросили – мало ли к кому это попадёт.

- А много этих заявлений?

- Шесть картонных коробок.

- Они в машину-то влезут? – забеспокоился Олег, – И куда их потом?

- Я думала отвезти их к Жене в ремзону и там сжечь. У него там была удачная железная бочка. Можно так сделать, он не будет возражать?

- Не должен, – предположил Олег, – Он про тебя спрашивал, заодно и пообщаетесь.

- Тогда пойдём за коробками, – Маринка открыла дверцу машины.

15.6.

Когда они выехали за МКАД, машин на дороге стало меньше, и Олег обернулся к Маринке:

- Я давно хотел спросить у тебя одну вещь.

Маринка со счастливым видом устало смотрела в окно. Резкий переход от полной безнадёжности к такой же полной безмятежности утомил её.

- Ещё один сюрприз? – она глянула на Олега влюблённым взглядом.

- Ты ведь в институте в Москве училась?

- Это было очень давно.

- И ты ходила в синих джинсах и чёрной куртке?

- Наверное. Я всегда так хожу.

- И в зелёном вязаном свитере на два размера больше, чем надо? Он ещё торчал из-под куртки, – уточнил Олег.

- Да, у меня вроде был такой свитер, – стала припоминать Маринка.

- И в чёрных сапогах, в которые ты заправляла джинсы? А однажды у правого сапога оторвалась подошва, и ты примотала её скотчем.

- Откуда ты знаешь? – Маринка резко обернулась к нему.

- Ты ехала в метро, а напротив тебя стоял парень и смотрел на твои сапоги. И ты показала ему язык.

- Я тебе этого не рассказывала, – её изумлению не было предела, – Откуда ты это всё знаешь? Ведь прошло больше пяти лет. Я уже сама не помню, как я тогда одевалась.

- А я помню, – ответил Олег, – Потому что этим парнем, которому ты показала язык, был я.

- Во память-то! – продолжала восхищаться Маринка, – Да, у меня был зелёный свитер. И сапоги эти дурацкие, которые развалились в самый неподходящий момент. Поэтому с тех пор я сапоги терпеть не могу. А чего я тебе тогда язык показала?

- Наверное, потому, что я на твой замотанный скотчем сапог таращился.

- И ты меня запомнил? А чего ты тогда ко мне не подошёл?

- Ну ты мне язык показываешь, а я знакомиться начну? – вопросом ответил Олег.

- Нет, колись! – стала настаивать Маринка. – Тут что-то не то!

- Ну хорошо, – вздохнул Олег, – Я тогда ехал на свидание к Люське.

- Понятно, – протянула она.

- Что тебе понятно? – насторожился Олег.

- Ехал на свидание к ней, а в конце концов достался мне, – с довольным видом подвела итог Маринка.

15.7.

Подъехав к воротам ремзоны, Олег привычно посигналил. И так же, как обычно, через минуту лязгнул засов и из-за ворот выглянул Женя.

- А, это ты! Давно тебя не было, – он распахнул ворота, и, заметив на правом сиденье Маринку, добавил вполголоса, - Ну как, со своими бабами разобрался?

- Да! – улыбнулся Олег.

Маринка вышла из машины и внимательно огляделась. Да, она не ошиблась – в стороне на кирпичах стояла обгорелая дырявая бочка.

- Чего смотришь? Ищешь, чего бы ещё раздавить? – подошёл к ней Женя.

- Нет, – смутилась Маринка, – Мне надо ненужные бумаги сжечь. Можно это в вашей бочке сделать?

- Всё бы тебе что-то жечь и ломать! – усмехнулся Женя, и, заметив её смущение, добавил уже серьёзным тоном, - Сейчас огонь разведём, и жги себе на здоровье.

Маринка вернулась к машине. Олег уже вытаскивал коробки с заднего сиденья. Она тоже взялась за коробку.

- Положи на место! – строго сказал Олег.

- Что такое? – удивилась Маринка.

- Тебе нельзя поднимать тяжести, – Олег показал на её живот.

- Так ещё… - начала Маринка.

- Иди вон посиди! – Олег показал на лавочку у стены бокса, – А я уж как-нибудь сам.

Он поднял коробку и понёс к бочке. Маринка послушно села на лавочку. Женя сел рядом и достал сигареты.

- Ловко ты его припахала! – он показал сигаретой на Олега, – Не боишься, что его жена ревновать будет? Или теперь она тебя бояться должна?

Маринка покраснела и ничего не ответила. Ведь Женя, наверное, ещё ничего не знает – ни того, что Олег разводится, ни того, что она сама…

- Ну-ка, ну-ка! – вдруг насторожился Женя, – А ну встань-ка, красавица!

- Что случилось? – Маринка послушно поднялась с лавочки.

- Ну и какой у тебя срок? – строго спросил он.

- Два месяца! – она улыбнулась до ушей – вот в чём дело! Интересно, а как он догадался? – У вас не глаз, а рентгеновский аппарат. Нет – УЗИ!

- Нет, просто моему внуку годик, так что глаз у меня намётан, – продолжал хмуриться Женя, – А вот ты когда успела? Так Олег знает?

- Он мне сделал предложение!

В это время Олег как раз проходил мимо, направляясь за очередной коробкой. Женя окликнул его:

- Иди-ка сюда! Ты в курсе?

Он показал на Маринкин живот. Олег молча кивнул.

- И давно узнал? – продолжал допрос Женя.

- Сегодня утром – признался Олег.

- И кто счастливый отец, если не секрет?

- Он! – кивнула на Олега Маринка.

- Это когда это вы успели? Ты же уже месяца два не объявлялась. Погоди, так ты только после этого ей предложение сделал?

- Вообще-то я давно собирался, – смутился Олег.

- Ну ничего себе! – возмутился Женя, – То есть как это самое – то сразу, а как предложение делать – так два месяца ждал! Погоди! Ты же женат!

- Мы с Люськой подали на развод, – объяснил Олег.

- Так вот почему ты не приезжал! Ну ты круто со своими бабами разобрался!

- Я не его баба! – запротестовала Маринка. Почему-то такое выражение, сказанное в её адрес, было ей неприятно. Немного подумав, она добавила, - По крайней мере – пока.

- А про танк ты ей сказал? – спросил Женя.

- А что с танком не так? – заволновалась Маринка.

- Я позвонил на уральский завод по телефону, который ты мне тогда дала, – стал рассказывать Олег, – Они как узнали, что наш танк на ходу и все детали оригинальные – пришли в восторг и захотели купить его для своего музея. Танков-то много, но все в основном 85-е, а этот именно 43-го года.

- И что ты ответил?

- Он ещё думает! – за Олега ответил Женя. – Вот чудак человек! Они ему сто тысяч долларов предложили, а он чего-то сомневается.

- На нём, может, мой дед воевал, а ты мне про доллары говоришь, – хмуро сказал Олег.

- Но ты же не на металлолом его сдаёшь, а в музей, – возразила Маринка, – В конце концов, они тоже люди не посторонние – его на их заводе сделали.

- Да и деньги тебе сейчас лишними не будут – всё-таки, как выяснилось, у тебя ребёнок будет, – продолжал уговаривать Женя.

- Ладно, я подумаю, – ответил Олег и доложил Маринке, - Я все коробки перетащил, можно идти сжигать.

Они насобирали в кустах у забора сухих веток, Женя принёс банку бензина, и вскоре в бочке уже гудел огонь – можно было начинать работать с партийными документами. Маринка стала осторожно доставать бумаги из верхней коробки. Разглядывая протоколы собраний, заявления о вступлении в движение и другие документы, она вспоминала, как созванивалась с теми, кто их подписывал, при каких обстоятельствах проходил разговор, сколько времени и нервов это всё стоило… И только потом она бросала листок в горящий в бочке огонь. Листок темнел в середине, вспучивался и прорывался ярко вспыхивающим пламенем. Маринка заворожёно смотрела, как пламя съедает темнеющую от жара бумагу.

- Так мы до утра не управимся, – недовольно сказал Олег и решительно кинул в огонь толстую пачку. Пламя на мгновенье стихло, и тогда он поворошил в бочке длинным стальным прутом.

- Жалко! – вздохнула Маринка, – Столько усилий на всё это было потрачено.

- Может, тогда не будем сжигать? – предложил Олег.

- Нет, это нельзя оставлять, – и она кинула в бочку очередную стопку партийных документов.

15.8.

Когда они уже выехали за ворота ремзоны, Маринка поинтересовалась:

- Куда едем?

- Домой, – неуверенно ответил Олег.

- К кому домой? – уточнила Маринка. Олег промолчал. А действительно? Последнее время он обитал у Петровича. Но привести Марину, которая теперь стала его невестой, в квартиру к другу, у которого он сам на птичьих правах – это как-то несерьёзно. Но не ехать же к себе на квартиру, где живёт Люська?! Похоже, Маринка об этом догадалась, потому что решительно скомандовала:

- Сейчас едем ко мне!

- Прямо вот так? – нерешительно спросил Олег.

- Ну хорошо, давай сначала купим тебе зубную щётку, – предложила Маринка. Всё-таки все мужики, когда надо, какие-то нерешительные. А вот когда не надо…

- Так вы уже с Люськой официально разведены? – на всякий случай уточнила она.

- Нет, свидетельства о расторжении брака ещё нет, – кажется, Олег правильно понял, что она от него добивается.

- Так вы разводитесь или нет? – она смутилась от своего напористого тона, и извиняющимся голосом добавила, - Ведь меня теперь это тоже касается.

- Понимаешь, Люська хочет раздела квартиры. К тому же на ней до сих пор висит немеряный автокредит.

- Кстати, чем там с её джипом закончилось? Она в полицию не ходила? – Маринка наконец-то задала вопрос, который мучил её последние два месяца.

- Нет. Насколько я знаю, она просто сняла его с учёта. Но кредит-то никуда не делся, – Олег помолчал и добавил, - Ты знаешь, по-моему, она тебя боится. Она считает, что ты связана с какой-то мафией.

- Это почему она так решила? – удивилась Маринка.

- Она не говорит. Только сказала, что у тебя есть какая-то важная бумага с её подписью.

- Ага, понятно, о чём речь! – голос у Маринки стал злорадным.

- И о чём?

- А вот сейчас ко мне приедем – я тебе покажу. А Люська не хочет с тобой разводиться?

- Почему же? Хочет. Мы и заявление в ЗАГС подали, скоро уже положенный месяц на раздумья заканчивается. Так что свидетельство о расторжении брака – это вопрос ближайшей недели. Я ведь поэтому и не звонил тебе – хотел, чтобы наступила полная определённость…

- А ведь мог и опоздать, – заметила Маринка.

- Ты думаешь, я бы за тобой на Дальний Восток не приехал?!

Маринка с удивлением и даже уважением посмотрела на Олега. А ведь с него станется! Если он за танком ездил, то уж за ней-то… Маринке было приятно это услышать. Олег тем временем продолжил:

- Но Люська хочет эту квартиру. Она понимает, что даже если мы её разделим, то, чтобы в ней остаться, ей придётся выкупить мою долю. А денег у неё нет и не предвидится. Но она всё равно чего-то хочет.

Они подъехали к дому, где Маринка снимала квартиру.

- Ты пока паркуйся, а я пойду чайник ставить, – сказала она Олегу, – Номер квартиры не забыл?

Олег поднялся, когда Маринка уже переоделась и поставила чайник.

- Проходи, проходи! – позвала она, заметив, что он замешкался у двери, – Ну давай, рассказывай – что там твоя Люська с квартирой придумала?

- Ну, во-первых, моей ей осталось быть всего несколько дней, – обиделся Олег, – А с квартирой я не знаю, что она себе надумала. Как я понимаю, квартира делится пополам. Но жить вместе мы не будем. Тогда я выкупаю у неё её долю, а деньги на это у меня получатся от продажи танка. В результате у меня остаётся моя квартира, а у неё – деньги, чтобы погасить кредит. И она отправляется жить к своей матери в Люберцы.

Закипел чайник. Маринка достала чашки и потянулась за чайными пакетиками.

- Саша давно уехал, а чашка осталась, – Олег сердито развернул чашку надписью от себя.

- Партия тоже кончилась, а чашка осталась, – Маринка продемонстрировала ему свою чашку с эмблемой «Провинциальной России», – Не парься – это всего лишь чашки. А когда вы с Люськой купили квартиру?

- Мы не покупали. Это мне родители купили ещё до свадьбы.

- Свидетельство о собственности на тебя? – оживилась Маринка.

- Да, а какое это имеет значение?

- Очень большое. После развода делится только то имущество, которое нажито в браке, а квартира у тебя появилась до брака. То есть Люська не может на неё претендовать.

- А ты откуда это знаешь? – недоверчиво спросил Олег.

- Я два года была заместителем председателя товарищества собственников жилья, так что все эти тонкости изучила хорошо. Люське квартира не светит.

Олег испуганно смотрел на Маринку. Он никак не мог привыкнуть к этим неожиданным и резким переменам – минуту назад перед ним была озорная девчонка, вытирающая руки о штаны, и вдруг уже она превратилась в матёрую тётку, которая уверенно говорит о квартирных вопросах. А главное – в её голосе появляется металл, а в глазах – упрямый блеск, и становится ясно – своего она всё равно добьётся.

- Ты чего замолчал? – улыбнулась ему Маринка, – Пей чай, а то остынет.

Олег очнулся – перед ним снова была прежняя Маринка с весёлыми тёмными глазами и растрёпанными волосами. Показалось? Но нет, она продолжила серьёзным голосом:

- И с продажей танка надо повременить. Если ты продашь его до развода, то Люська может претендовать на половину денег как на имущество, нажитое в браке.

- Ты не хочешь, чтобы ей достались деньги?

- Нет, не хочу! – взгляд у Маринки стал сердитым и решительным.

- А почему?

- Погоди, – Маринка встала из-за стола, вышла в коридор и вернулась с листком бумаги, – На, читай!

- «Я, инспектор федеральной налоговой службы Данилова Людмила Алексеевна, получила…», - стал читать вслух Олег, – Так это всё правда, что ты тогда говорила?

- Да, – кивнула Маринка, – Как и то, что тех двух московских ментов тогда тоже она наслала. Теперь ты понимаешь, почему я тогда так разозлилась?

- Так! – задумчиво протянул Олег, – Людмила Алексеевна отправляется жить к мамочке в Люберцы без выходного пособия.

Они разговаривали ещё долго и обо всём: то обсуждали предстоящую свадьбу, то вспоминали подъём танка. Наконец Маринка сказала:

- По-моему, нам пора спать. Уже двенадцать часов. Пойду постелю.

Олег прошёл следом за ней в комнату.

- Здесь же только одна кровать!

- А тебе сколько надо? – не поняла Маринка.

- А я где спать буду?

- Здесь, – Маринка показала на кровать.

- А ты?

- Тоже здесь, – она ткнула пальцем во вторую подушку.

- А как…

- Слушай! – перебила его Маринка, – Мы вроде собирались пожениться, или ты уже забыл?

- Извини, я ещё не привык, – растерянно улыбнулся Олег и, помявшись, осторожно спросил, - А тебе сейчас можно? Ну это… Ну, ты поняла…

- Вроде можно - срок небольшой, – задумалась Маринка. И, стянув штаны, смело добавила, - Кстати, можно без презерватива – всё равно уже залетела.

15.9.

В конце недели Олег, придя вечером с работы, осторожно предупредил:

- Мне завтра надо будет съездить домой, в смысле – к Люське.

Как он и ожидал, Маринка сразу насторожилась. Хоть они и прожили вместе чуть меньше недели, она уже считала Олег своим мужчиной. И у неё были для этого все основания – всё-таки она была от него беременна. А Люська уже перешла в разряд бывших. Поэтому голос у Маринки стал недовольным:

- Зачем?

- Нам с ней на следующий неделе идти в ЗАГС за свидетельством, а она то трубку не берёт, то мычит что-то невнятное. Опять же, надо как-то имущественные вопросы урегулировать.

- Я поеду с тобой! – решительно заявила Маринка. Тут уже заволновался Олег:

- Зачем?

- Ну а вдруг там какие-то юридические вопросы возникнут, – быстро нашлась Маринка, – Ну там с квартирой, или ещё чего. Я тебе буду подсказывать.

Неожиданно выяснилось, что она – собственница, да к тому же ужасно ревнивая. Олега это удивило не меньше её самой:

- Ты чего – боишься нас наедине оставить? Мы же разводимся!

- Но пока же ещё не развелись! – голос у Маринки был упрямый и решительный, – Я поеду с тобой!

- Ну хорошо, – согласился Олег, – Только пообещай, что ты с ней ничего не сделаешь.

- Да за кого ты меня принимаешь?! – возмутилась Маринка, но в её голосе проскользнули довольные нотки, – Я – сама невинность!

- Да я знаю! – в тон ей ответил Олег, – Главное – чтобы у тебя в руках не было ничего тяжёлого.

В субботу Олег въехал во двор собственного дома уже ближе к полудню.

- Ты ей хоть позвонил? – Маринка по-хозяйски развалилась на пассажирском месте. Токсикоз уже перестал её донимать, а живот был ещё не очень заметен под свободным комбинезоном.

- У неё телефон недоступен.

Они вошли в подъезд и поднялись на лифте. Олег встал перед дверью своей квартиры и нерешительно достал из кармана ключи. Маринка осталась стоять у лифта, засунув руки в карманы комбинезона. Немного подумав, Олег убрал ключи и надавил на кнопку звонка. Ему пришлось звонить ещё два раза, прежде чем за дверью послышался шорох, и дверь приоткрылась.

- Ты… - прошептала Люська. Олег с удивлением смотрел на жену. Они не виделись дней двадцать, но за это время она сильно изменилась – в мятом халате, ненакрашеная, с растрёпанными волосами, она щурилась от яркого света, растеряно глядя на мужа.

- Мы войдём? – Олег попытался открыть дверь пошире. И тут Люська заметила Маринку.

- Она! – Люська отшатнулась от двери вглубь квартиры, – Что она тут делает!?

Олег решительно вошёл в свою квартиру. Маринка, не вынимая руки из карманов, следом шагнула через порог.

- Что ей тут надо? – Люська испугано прижалась спиной к стене. Олег по-хозяйски захлопнул дверь, включил в коридоре свет и обернулся к жене:

- Мы с Мариной женимся. А к тебе я приехал, чтобы договориться о разводе и другие вещи обсудить.

- Вы женитесь?! Мало того, что эта тварь мою машинку своим дурацким танком раздавила, так она у меня ещё и мужа теперь увела! А может, она пришла, чтобы меня из моей квартиры выгнать?!

Маринка сжала кулаки, но руки из карманов не вынула:

- Это не твоя квартира!

- Вот! – Люська обернулась к Олегу, – Ты слышал – она меня уже выгоняет! Зачем ты её привёл?!

- Давайте сядем и спокойно поговорим, – Олег отделил Люську от стены и легонько подтолкнул её в сторону кухни. Маринка зашла следом за ними и удивленно огляделась. Сразу бросалось в глаза, что в солидно отделанной кухне давно не убирались. Стол и раковина были уставлены грязной посудой, а на полу стояло несколько пустых бутылок. Ближе к холодильнику находились бутылки из-под «Мартини», затем шли из-под коньяка, затем водочные, причём по мере удаления от холодильника водка становилась всё дешевле.

Олег остановился в изумлении:

- Ты что – в запой ушла?!

- Да! – Люська уселась на табуретку и вызывающе закинула ногу на ногу, отчего её короткий халатик вообще перестал прикрывать что-либо, – А что мне ещё оставалось делать? Ты меня бросил, из банка звонят – требуют денег, на работе заставили написать по собственному – видите ли, я там что-то не то натворила!

- Тебе напомнить, что ты натворила? – Маринка стала доставать руки из карманов.

- Так, обе сели и успокоились! – вдруг рявкнул Олег. Маринка испугано оглянулась на него – она раньше не слышала, чтобы он повышал голос. Олег придвинул табуретку и сел так, что оказался между Маринкой и Люськой.

- Поставь чайник! – скомандовал он Маринке и повернулся к пока ещё жене, - Ты сегодня завтракала?

- Да она даже не умывалась! – проворчала Маринка, наливая воду.

- Помолчи, пожалуйста! – оборвал её Олег. Он заглянул в холодильник, потом открыл дверцы настенного шкафчика и удивлённо спросил, - У тебя что, вся еда кончилась? Кофе-то хоть остался?

Люська молча взяла со стола банку, открыла её и демонстративно перевернула кверху дном. Банка была пустая.

- Понятно, – озадачился Олег, – Марин, ты знаешь, где тут у нас магазин?

Маринка отрицательно помотала головой.

- Значит, придётся идти самому. Вы тут друг друга не поубиваете? Я в магазин и обратно, а вы обе чтобы тихо сидели!

15.10.

За Олегом захлопнулась дверь. Маринка напряжённо смотрела на Люську. Более дурацкую ситуацию она даже представить себе не могла. А Люська тем временем достала из-под стола бутылку, в которой ещё плескалось немного водки.

- Будешь? – она показала бутылку Маринке, и, не дождавшись ответа, сделала несколько глотков из горла.

- Вот скажи мне, раз уж припёрлась… - похоже, от водки Люська почувствовала себя лучше, – Вот скажи – на что ты его поймала? Чем завлекла? Ведь сама же тощая и страшная, и одеваешься, как пугало огородное!

Маринка смотрела на Люську уже испуганно, а та продолжала:

- Ты, наверное, мстишь мне за дружка своего, которого мы на бабки развели? Да, было такое, не отказываюсь! Но как ты меня нашла? А Лёшу Блинова твои люди отделали? Вот скажи – зачем ты так жестоко со мной поступаешь? Машинку мою раздавила! Мужа увела! А квартира? Ты ведь знаешь, что я не могу на неё претендовать?! Зачем ты приехала? Чтобы насладиться победой, да? Ну на, смотри – ты победила! Будешь?

Люська снова показала ей бутылку. Маринка не произнесла ни слова, и Люська допила водку.

- Вот скажи, что он в тебе нашёл? – снова спросила она, ставя пустую бутылку на пол, – Я ради него и наряжалась, и красилась, и фитнесом занималась, и за ним самим следила, чтобы прилично выглядел. Дом – полная чаша, в Турцию ездили, на новую машину копили… Чего ему ещё нужно было?!

Люська сползла с табуретки на грязный пол, закрыла лицо руками и заревела. Маринка была в шоке от услышанного. Так вот как она, оказывается, выглядит со стороны! А Люська, эта неприступная красавица, теперь ревёт у её ног! Маринка встала, выбрала на столе кружку почище, набрала воды из-под крана и опустилась на пол рядом с Люськой:

- На, выпей!

Почему она её жалеет? Ведь сволочь же, да ещё и ругается. Но жалость уже сжала Маринкино сердце, она гладила Люську по спине и совала ей кружку:

- Выпей, полегчает!

В коридоре хлопнула дверь – вернулся Олег. Он в изумлении остановился на пороге кухни – Маринка и Люська, обнявшись, сидели на полу и хором ревели.

- Вы чего… - попытался спросить Олег, но Маринка подняла на него заплаканное лицо и только молча махнула рукой – отстань, не до тебя!

- У вас тут всё нормально? – он ничего не понимал. Маринка наконец перестала реветь.

- Пойдём умоемся! – она стала поднимать Люську с пола. И уже по пути в ванную через плечо бросила Олегу, - Сделай нам чаю, или кофе, или чего-нибудь.

Пока его женщины плескались в ванной, Олег слегка прибрался на столе и сделал кофе с бутербродами. Наконец Маринка вывела Люську, усадила за стол и придвинула ей чашку.

- Вы чего – подрались? – осторожно спросил Олег. Маринка сердито глянула на него:

- Да что ты вообще понимаешь в женской психологии?!

Она заботливо наклонилась к Люське:

- Ты как, нормально?

Люська хлюпнула носом и спросила:

- Так вы что, реально женитесь? Или это прикол такой?

- Да, реально, – ответил Олег, - Ты не забыла, что мы в понедельник идём разводиться?

- А когда ты её полюбил? – не ответила на его вопрос Люська.

- Помнишь наше первое свидание? Я ещё тогда к тебе с цветами приехал?

- Ну? – ничего не поняла Люська, – Это же было больше пяти лет назад?

- Вот тогда и полюбил, – объяснил Олег, – По дороге в метро её увидел – и полюбил.

- И чего – вот так все пять лет только её и любил? – Люська внимательно глядела на него, – А я как же?

- Ты красивая, – вздохнул Олег, – Но любил только её. Наверное, это и есть любовь с первого взгляда.

- А если бы она сюда не приехала со своего Дальнего Востока?

- Ну так приехала же!

Люська оглянулась на Маринку, и вдруг заревела так, что слёзы закапали прямо ей в чашку. Маринка не выдержала и тоже заплакала.

- Ну всё, заканчивайте! – сердито сказал Олег, – А то я тоже сейчас заплачу.

- И чего – свадьбу сыграете? С фатой и всем прочим? – продолжая всхлипывать, спросила Люська.

- Фата – символ невинности, – ответила Маринка, – Мне уже не подойдёт.

- У тебя платье-то есть, чучело? Или так и пойдёшь в джинсах расписываться?

Маринка не нашлась, что ответить. Подходящего свадебного платья у неё не было, а как покупать или заказывать – с растущим животом всё равно размер не угадаешь.

- Иди сюда! – Люська потянула Маринку в комнату, – Раз уж ты у меня мужа уводишь, то и платья забирай!

Олег растерянно пошёл следом за ними. Люська распахнула шкаф и стала копаться в своих тряпках.

- Вот это померяй! – она протянула вешалку со светлым платьем. Маринка сняла свой комбинезон и стала неловко натягивать платье.

- Чего у тебя с животом? – ворчала Люська, помогай ей, – Прямо как беременная.

- А я и есть беременная, – призналась Маринка.

- Беременная!? – поразилась Люська, – От Олега?

Маринка и Олег кивнули одновременно.

- Вот сука! – без злости сказала Люська, – Везде меня обскакала. Когда вы успели? А ты кобель! Вот на разводе скажу, что ты мне изменял!

Олег пожал плечами:

- Ты, главное, прийти не забудь.

- Не забуду, – она поправила на Маринке платье, – Неплохо смотрится. И небольшой запас есть. Ну а мне, значит, всё – освобождать помещение? Как я понимаю, у вас на эту квартирку большие планы. Сейчас-то где живёте?

- Снимаем, – коротко ответил Олег, – А сколько ты ещё по автокредиту должна?

- Двадцать тысяч долларов, – в глазах у Люськи снова появилась безнадёжность.

- Я дам тебе эти деньги. Только месяца через два-три.

Люська удивлённо посмотрела сначала на Олега, а потом на Маринку. Маринка поняла, в чём дело:

- Не волнуйся, не обманет. Мужик сказал – мужик сделал.

- А откуда у тебя такие деньги? – недоверчиво спросила Люська.

- Неважно, – за Олега ответила Маринка.

- В понедельник с утра за тобой заеду, – строго сказал Олег Люське на прощание, – И смотри снова не забухай!

- Да ладно, езжай уж, женишок! – отозвалась Люська и повернулась к Маринке, – А тебя, крыса, я всё равно ненавижу!

- Взаимно, – ответила ей Маринка, прижимая к груди подаренное платье.

- А чего вы ревели-то в обнимку? – уже на улице спросил Олег.

- Ну как ты не понимаешь? – воскликнула Маринка. – Неужели тебе её не жалко?

Олег удивлённо на неё посмотрел:

- Она же сказала, что тебя ненавидит?

- Красивое платье, – Маринка осторожно погладила ткань, – У меня никогда такого не было!

- Ты оденешь его на свадьбу?

- А что? И одену! – Маринка с вызовом поглядела на него, – Или ты тоже считаешь, что мне платья не идут?

- Не знаю. Я тебя ещё в платье не видел.

- Ну вот на свадьбе и увидишь!

Дома Олег сразу пошёл на кухню:

- Есть хочу! Ты не голодная?

- Я бы чаю попила, – Маринка вышла в коридор и вернулась с Люськиной распиской.

- А, страховой полис!

- Там в ящике спички были, – Маринка кивнула на шкафчик, – Подай, пожалуйста.

Олег пошарился в ящике и протянул ей коробок. Маринка встала над раковиной, осторожно взяла расписку за уголок и чиркнула спичкой. Пламя медленно поползло по краю листка.

- Ты чего делаешь? – удивился Олег.

- Расстаюсь с прошлым, – Маринка задумчиво глядела, как огонь пожирает Люськин почерк.

- А если она взбрыкнёт? – спросил Олег, – А с распиской мы могли бы её прижать…

- Ну она же не знает, что её расписки больше нет, – Маринка бросила догорающий уголок в раковину, – Слушай, как ты только с ней пять лет прожил?