Альвадийские хроники. Берсерк

Глава 1

Мерлок Эппли не сводил с меня цепкого взгляда. Его ухмылка и торжество победителя в глазах не оставляли сомнений, что придется принять его условия. Жизни брата или Кейдана всегда будут на первом месте. А мое счастье? Смогу ли наслаждаться им, зная, какую высокую цену заплатила? Нет. Разве можно полностью разрушить связь истинной пары? Снова, нет. Это благословение, ниспосланное богами. Если некромант хочет бросить им вызов, пусть попробует. А я, если выживу, заставлю Мерлока пожалеть о том, что, вообще, родился на свет.

– Я согласна! – все же, решение далось нелегко. Особенно теперь, когда мы с Кейданом стали по-настоящему близки.

– Хм, – Эппли поморщился, – жаль. Для некроманта, особенно черного, ты слишком сентиментальна. А тело молодого стража подошло бы мне идеально, – всем своим видом показывая, как его расстроил мой выбор, он подошел к брату. Ритуальный кинжал все еще торчал из грудной клетки. Марг тянул время, небрежно перебирая пальцами ловушку с человеческой душой.

Кого Мерл хотел обмануть? На новичка Лаэрра этот фокус, может, и подействовал бы. Вряд ли он начал изучать некромантию с пеленок. А я точно знала, пока заговоренное лезвие касается тела, пока рана закрыта, жизни жертвы ничего не угрожает. Дешевая демонстрация не произвела должного эффекта. Хотя, первая реакция наглядно доказала, насколько Гердин мне дорог.

Осознание деталей происходящего придало сил. Конечно, Мерлок поостерегся бы убивать тех, кто входил в мой ближний круг. Барьер, каким он отгородился, говорил не только о желании обезопасить себя от сюрпризов. А они у меня были, и Эппли догадывался об этом. Но, прежде всего, такая защита демонстрировала банальный страх. Вряд ли он боялся ученика! Значит, понимал, на что я способна.

– Как ты собираешься разорвать связь? – не могла не поинтересоваться подробностями.

– Ты же сама подсказала идеальный вариант! – некромант ухмыльнулся и выразительно посмотрел в сторону ученика, – полезно иметь шпионов в стане врага.

– То есть, – облизала вмиг пересохшие губы, – ты убьешь Кейдана, а затем вернешь из Серой долины?

Это единственный способ, о котором обмолвилась как-то в разговоре с Лераем, и точно знала, Мэлока Лаэрра поблизости не было. Из этого следовало, что он специально втерся в доверие, чтобы шпионить и проникнуть в мои тайны. Разорвала бы предателя в клочья!

Некромант перехватил мой кровожадный взгляд и понимающе усмехнулся. После развернулся в сторону брата, а я…

Меня накрыло осознанием. Мерлок Эппли собирался в полной мере осуществить задуманный план. И если не мог использовать Гердина, то без угрызений совести заберет другое тело. Единственным подходящим кандидатом был Мэл.

Вот, не буду вмешиваться! За предательство. За будущие слезы Дейры. За мои тайны, что стали известны постороннему человеку.

– Ты все правильно поняла, – ответил марг, пряча коварную усмешку. Для меня фраза прозвучала двусмысленно.

Ну вот! Еще один миф про некромантов подтвердился. Одиночка! Ни привязанностей, ни слабостей, ни чувств! А то, что Мэлок Лаэрр доверился чудовищу, полагая, что от коварных замыслов его уберегут родственные связи, так он сильно просчитался.

Что же, если надо, то я даже помогу Мерлу осуществить задуманное. Но лишь для того, чтобы сдать потом стражам. Они еще вытрясут правду, кто из двоих стоит за жестокими убийствами. За такие зверства смертная казнь положена, не меньше.

Некромант, тем временем, склонился над телом Гердина. Необходимые руны, давно были нанесены, так что ритуал воскрешения прошел быстро. Мерл зачитал стандартную формулу Призыва. И прежде, чем насытить пентаграмму силой, резким замахом поднес запястье к лицу и что-то вдохнул.

Хм, порошок гируны? Сильнодействующий наркотик, позволяющий мгновенно входить в состояние транса и концентрировать энергию, черпая ее из внутренних резервов. Гируна – редкость, причем очень дорогая. Такую травку только в предгорьях Берканских гор собрать можно, и только в определенную ночь, в полное безлуние. Уж, не из моих ли запасов позаимствовано? Интересно, а марг осознает последствия? За резкий подъем способностей придется заплатить высокую цену. Годы жизни. Хотя… того, кто собирался сменить тело, такие мелочи волновать не должны.

За работой мастера следила с притворным спокойствием. Так, Мерлок уже выпустил заточенную в ловушку душу обратно в тело. Активировал целительский амулет. Вот и рана на груди брата почти затянулась, оставляя после себя памятный шрам. Но это мелочи. Главное, жизнь Герда вне опасности.

Теперь самое страшное. Сама бы не отказалась от чего-нибудь успокоительного, лишь бы не видеть, как Кейдана…

– Не-ет! Боги! Ууу, – крик, сорвавшийся с губ, перешел в протяжный вой. Некромант не стал медлить и, закончив с одним, тут же перешел ко второму пленнику.

У меня подогнулись колени, когда нож пронзил сердце Кея. Словно это в меня воткнули острое лезвие. Мир взорвался, утопив сознание в дикой тоске и боли. В ушах зазвенело, а сердце, будто кто вырвал и небрежно смял в ладони. Только острое понимание того, что с Кейданом все будет в порядке, удерживало от падения в пропасть.

Если еще хоть кто-то попытается навредить ему, загрызу, сотру в порошок, – мою ненависть к маргу, казалось, можно ощутить физически. От неконтролируемого выброса темной силы, комната мгновенно покрылась черной плесенью. Из рваных каналов ауры выплескивалась магия. Я не хотела этого, но все известные проклятия, злость, вся темнота, что пряталась в закоулках разума, обрушились на убийцу. С долей злорадства отметила, как рухнул неподалеку Лаэрр. Но очень скоро стало не до него.

Меня рвало. Волчица заходилась немым криком. Мощные когти расцарапывали грудную клетку, стремясь извлечь источник боли. Но магия изливалась наружу, и она же не давала потерять сознание, стремительно сращивая жуткие раны. Мышцы и кости корежило от оборота, который то превращал в волчицу, то вновь делал человеком. Толчками хлещущая кровь, ломка костей, треск сухожилий, продирающий до позвоночника лязг зубов, головокружение, тошнота. Все это мелочи, по сравнению с тем ощущением, когда кусок за куском от меня отрезали часть души. Некромант грубо рвал нити, соединяющие с истинной парой. Они же, сопротивляясь, как живые, тянулись друг к другу, стремясь вновь стать единым целым.

Связь, что навсегда соединила нас с красноволосым, была очень крепкой. Божественной. Ее невозможно было разрушить каким-то там ритуалом. Я это понимала, как и Мерлок. Но остановиться он уже не мог. Либо довести до конца, либо убить обоих.

– Давай ее сюда! – как сквозь толщу воды донеслись слова некроманта.

Почти сразу меня подхватили и поволокли по полу, уложили рядом с Кейданом. Почувствовав близость пары, на ощупь нашла холодеющую руку. Стиснула так, что никто теперь не мог оторвать. Он был моим спасением. Якорем, удерживающим от безумия. Светом.

– Ничего не выходит! – разобрала досадливый вскрик Мерлока, – придется действовать иначе. Эх! Надо было взять с нее клятву. Теперь не успеем. Неси зелье!

Мозг воспринимал информацию отстраненно. Ритуальная смерть Кейдана наложила отпечаток, выбила почву из-под ног. Благодаря темному дару, я чувствовала свою половинку и за Гранью. Держала его, не позволяя уйти. Всем своим существом тянулась к нему. И то, как грубо рушил связи марг, сродни самой жестокой пытке. Пока нас еще соединяли тонкие нити, отчаянно цеплялась за них, как утопающий за соломинку. И даже секунды передышки казались райскими. Мы все еще вместе с красноволосым, все еще пара.

Резкий запах, ворвавшийся в зону восприятия, вызвал очередной рвотный спазм. Все когда-либо установленные щиты работали на полную мощь, отторгая любое вещество, таящее угрозу.

Эльфийское забвение! – несколько секунд осознавала, для чего этот запрещенный состав мог понадобиться Мерлу. И как только сообразила, внутри все оборвалось.

Взревев, как раненный эргал, наугад бросилась вперед. В глазах давно мельтешили черные точки, а крупные капли пота и слипшиеся пряди закрывали обзор. С дикой яростью вонзила зубы в попавшееся на пути тело. Протяжный вой, переходящий на фальцет подтвердил, что я достала обидчика. Но радовалась рано. Я не видела, кого удалось ранить. Только по девчачьим завываниям догадалась, что перепало Мэлоку. Но второй, уцелевший, не стал церемониться и накинул жгучую ловчую сеть. Смазанная особым антимагическим составом, она блокировала магию и сжимала так, что была способна раскрошить на кусочки.

Несколько раз дернувшись, заскулила. Спеленали, что и не вздохнуть. Особенную боль приносили те участки, где сеть соприкасалась с открытыми ранами.

– Бешеная! – не сдержался Мерлок, добавив несколько цветастых словечек, – но ничего! Скоро ты обо всем забудешь. И о своем драгоценном оборотне, и об академии, и о даре. Киропу нужна послушная самка. Он ее и получит!

– Мразь! Ненавижу! – промычала, не в силах нормально говорить, – клянусь, я убью тебя! И всех, кто хоть как-то причастен к этому. А Кироп… его я убью последним.

Сквозь слипающиеся от крови ресницы, буравила ненавидящим взглядом некроманта. Он без труда собрал ценнейшее зелье, разлитое по полу, обычным бытовым заклинанием. После подошел к Кейдану и, отмерив тридцать капель, влил ему в рот.

Во мне будто что-то надорвалось. Каждая капля уничтожала целый день из памяти. Когда очнется, красноволосый ничего не вспомнит. Ни вчерашней ночи, ни меня, ни чувств. Он станет таким, каким был месяц назад: беззаботным повесой, наглецом и сердцеедом.

– Я ведь обещал, что оставлю парней в живых! – не скрывая кривой ухмылки, некромант двинулся ко мне, – и сдержал слово! Теперь твоя очередь, девочка. Знаешь, начинаю понимать Ридлита. Сейчас, ты слабее котенка, но упрямо цепляешься за жизнь и не боишься смотреть в глаза своему страху. Беспомощная, маленькая, но такая упрямая. Ты ведь не хотела той силы? Зачем она тебе? Отдай! Для той, кто станет женой Владыки, достаточно магии земли. Вторая ипостась и так выделит тебя из толпы. Много ли ума необходимо, чтобы плодить Киропу щенков?

В ответ лишь скрипнула зубами. Промолчала, твердо решив, что буду сопротивляться до последнего. В конце концов, помощь вот-вот подоспеет.

Отвела взгляд, чтобы Мерлок ничего не прочитал в нем. Пусть он не менталист, но у него слишком развита интуиция и инстинкт самосохранения. Вон сколько лет притворялся! И даже в академии преподавал!

О! А не отсюда ли у Лаэрра такое знание подземных ходов и секрета проклятой поляны? А Рихтер? Он с Мэлоком заодно? Иначе как объяснить его осведомленность тайными путями?

Все это промелькнуло в мыслях за секунды. Некромант еще что-то говорил. О роли женщины, и лично моем месте в жизни мужчин. О том, что не обещай ему Кироп баснословную цену, то оставил бы меня себе. Под полным подчинением, разумеется. Строптивых, видите ли, терпеть не может. Но я пропустила столь важную речь мимо ушей. Мое внимание сосредоточилось на жемчужине, поблескивающей белым перламутром из-под буро-алых кровоподтеков.

Достаточно ли моей крови, чтобы позвать на помощь? Касси сказала, что нужна вода. Она содержится в крови. Но хватит ли? Вдруг не услышит? Или не успеет? А что, если опасность будет угрожать уже ей?

Касси, пожалуйста! – кроме подруги, сейчас рассчитывать не на кого. Кто-либо из деканов уже давно был здесь, если бы Рихтер действительно отправился за ними. Амулет связи, накопители и прочие амулеты, что прихватила с собой, потерялись, когда тело ломало от трансформации, одежда превратилась в лохмотья. Эльту и Дей требовалось время, чтобы найти Лера. Даже если они вернулись в Орту, им еще меня отыскать нужно. Лаэрр не зря так долго не показывался на глаза. Не исключено, что видел мои сюрпризы и, скорее всего, избавился от них. А защита, окутавшая дом, не позволит Стреламу быстро отыскать его среди сотен подобных.

– Кассия Ульриана Дес’артуаль ло Малирель, – пробормотала заветное имя.

Касси! – заорала мысленно. Не имела я права раскрывать чужую тайну посторонним, – помоги, пожалуйста. Прошу. Не дай мне все забыть. Я не хочу. Ничего. Забывать.

А некромант выплеснул содержимое склянки в кружку и поднес к моим губам.

– Он хотел, чтобы ты забыла ту ночь, – марг усмехнулся, – и свою ненависть. И боль. И особенно, свою драгоценную истинную пару!

– Нет! – кружка лязгнула по сомкнутым зубам, которые мужчина попытался разжать. Жидкость смочила губы, по капле просачиваясь внутрь. Мир поплыл, а меня вдруг окружила звенящая пронзительная тишина.