Амбивалентность P.S: Я научу тебя любить

Глава 2

На следующий день после пробежки мы встретились с Ильясом на стрельбище.

Несмотря на мнение мамы, что ее дочь должна быть девочкой-девочкой, я давно мечтала научиться стрелять. Ильяс согласился помочь и привел меня на так называемое стрельбище, где они с Глебом тренировались. По факту это был обычный пустырь, расположенный в отдалении от людей и шума дороги.

Когда мы пришли на место, Ильяс смерил меня оценивающим взглядом:

— Я всё равно не понимаю, зачем тебе нужно стрелять? Это же не женское дело. Может, лучше я подарю тебе фоторужье?

— Не могу объяснить, меня просто тянет, — пожимаю плечами, потупив взор.

У меня нет ответа на этот вопрос. Сама и не раз размышляла, но ничего толкового найти не смогла. Возможно, это из детства. Я часто наблюдала за тем, как отец демонстрирует оружие приезжающим к нему людям. В такие моменты мне запрещалось выходить из комнаты, но я всё равно умудрялась незаметно проскользнуть на цокольный этаж и любоваться процессом. А потом, когда все ложились спать, пробиралась в запрещенную «кладовку» и любовалась оружием вблизи. Мне доставляло удовольствие касаться холодного металла, чувствовать его тяжесть в своих маленьких ладошках. Отцу озвучивать свою заинтересованность я не стала, он бы всё равно не понял. Поэтому моя страсть оставалась тайной до момента, пока не узнала, что у Ильяса есть пистолет.

— Признавайся, ты хочешь стать киллером? — парень вернул меня из воспоминаний и ждал ответа, изогнув вопросительно брови.

— Ты меня раскусил, — я покачала головой, изображая разочарование. — Я буду отстреливать всех девок, которые к тебе клеятся.

Ильяс ухмыльнулся и начал доставать пистолет из кобуры:

— Если причина только в этом, можешь не тратить зря время. У меня, кроме тебя, никого нет и не будет. И никто ко мне не клеится, потому что я сразу сообщаю, что у меня есть невеста.

— Ну, знаешь, — протянула, приобнимая парня, — навыки лишними не бывают. Вдруг что-то пойдет не так, и ты решишь мне изменить? Я смогу сразу устранить проблему, — я вызывающе посмотрела на своего парня. Ильяс некоторое время молча смотрел на меня в недоумении, обдумывая сказанную фразу, после чего начал громко хохотать.

— Мышонок, прости, но я тебя учить стрелять не буду! — с этими словами он отошел на шаг в сторону и начал убирать пистолет.

— Почему? — я была удивлена такой реакцией и не сразу сообразила, что он шутит.

— А вдруг тебе покажется, но механизм будет запущен, и ты устранишь проблему. А я жить хочу! — в глазах парня играли чертики.

Увидев, что я продолжаю непонимающе на него смотреть, он подошел ко мне и взяв за руку, серьезно посмотрел в глаза.

— Запомни раз и навсегда: я уважаю свой выбор, а значит, и тебя тоже. Изменять тебе не собираюсь. Выброси из своей головы все дурные мысли. Ок?

Я кивнула головой, и Ильяс снова достал оружие.

— Смотри, — он показал на пистолет, — это Тульский Токарев, или ТТ. Думаю, ты слышала о нем. Перед тем, как научиться стрелять, ты должна знать, из чего состоит оружие. Здесь, как и в любом деле, важно знание теоретической части. Сегодня покажу, как заряжать пистолет, и попробуем стрелять.

Я впитывала слова парня, запоминая каждое действие. Мне было интересно слушать про оружие. Ильяс тем временем продолжал.

— В любом пистолете, если это не револьвер, есть возможность зарядить на один патрон больше. В ТТ 8 патронов, — он показал полный магазин и вставил его в рукоятку, — теперь ты отводишь кожух затвора на себя и отпускаешь. Патрон досылается в патронник, и оружие готово к выстрелу. Но ты ставишь его на предохранитель, снова извлекаешь магазин и снаряжаешь еще один патрон. Понимаешь?

Дождавшись очередного кивка с моей стороны, парень продолжил лекцию:

— Ты должна запомнить раз и навсегда одно правило, — Ильяс пристально посмотрел мне в глаза, — пустой магазин — это не гарантия того, что пистолет без патронов. Помни про патрон в патроннике.

С этими словами он сбросил магазин и взвел затворную раму: на землю упал еще один патрон. После этого парень вручил мне пистолет, вытащил патроны из магазина и отдал оружие, чтобы я сама повторила всё то, что он сейчас показывал. Я без проблем выполнила все действия. Я знала, как заряжать пистолет. Большое количество просмотренных роликов, и регулярные визиты на цокольный этаж помогли в этом. Только в последнее время отец начал подозревать, что кто-то без него заходит в комнату, и я не рисковала.

Ильяс дождался, пока я закончу, и подозвал ее к себе, кивая в сторону бутылок, которые он заранее подготовил для меня.

— Теперь попробуем стрелять, после чего сама будешь перезаряжать маленького.

— Это ты сейчас Тульского Токарева маленьким назвал?

— А разве он большой? — удивился парень. — Самая настоящая малютка. Как раз для девушки.

— Да он почти килограмм с патронами, — возразила я, — по сравнению с «Браунингом», который 350 грамм весит, это великан настоящий.

Ильяс изумленно посмотрел на меня и погрозил указательным пальцем, изумленно улыбаясь:

— Ты меня сейчас разыгрываешь, да? Ты откуда знаешь такие подробности?

— В интернете много читала, — я пожала плечами.

— Судя по тому, как ты ловко патроны в магазин помещала, ты не только теоретической частью баловалась. Ну ладно. Посмотрим, что будет дальше, — Он подошел ко мне сзади и, поддерживая, начал направлять мои руки, — Если ты держишь пистолет двумя руками, одна держит оружие, а вторую ты можешь зафиксировать за запястье, положить поверх рукоятки, прямо на руку, которой стреляешь, или держать снизу. Пробуй, как тебе удобно.

Я попробовала прицелиться всеми способами и повернулась к Ильясу:

— А как я попаду в мишень?

— Никогда не отвлекайся от мишени, — сделал мне замечание парень, — есть только ты и мишень. Ты и есть пистолет, он является твоим продолжением. Если будешь отвлекаться от своей цели, можешь проиграть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я что, по людям буду стрелять? — его серьезность вызвала во мне усмешку.

— Надеюсь, что до такого не дойдет, но это правило ты должна усвоить, как таблицу умножения. Никогда не отвлекайся, слышишь?

— Слышу-слышу, а целиться-то как? — повторила я свой вопрос.

— Нетерпеливая, — я слышала, что Ильяс улыбается. Смотри…

Он начал объяснять, как прицеливаться, настороженно наблюдая за моими результатами. Ильяс не был глупым и еще на стадии зарядки пистолета понял, что я умею обращаться с оружием и наверняка просто прикидывался, что верит мне, подыгрывал, изображая преподавателя. Я замечала его заинтересованные взгляды за моими успехами: у меня получилось сбить все бутылки. К стрельбе у меня была предрасположенность, особый талант. Возможно, его даже можно назвать врожденными. Порой мне казалось, что я родилась с оружием в руках. Наверное, Ильяс сейчас смотрел и думал о том, что «ТТ» совсем не сочетается с моей женственной натурой.

— Да ты прирожденный киллер, — хмыкнул парень и убрал оружие из моего поля зрения, — мы с тобой продолжим на днях, закрепим результат. Я распечатаю мишени и будем выбивать десяточку. Придумаем какой-нибудь приз…

— Это, например, какой? — интересуюсь, наблюдая за его мечтательным выражением лица.

— Например, проигравший будет мыть мою машину, — хмыкнул парень, зная, что мыть тачки мне не особо нравится.

— Тогда ты обрекаешь меня на стопроцентную победу, ибо мыть твою тачку я точно не хочу.

— Ну-ну, — протянул Ильяс и вдруг резко шагнул ко мне, подхватывая на руки и начал кружить.

— Сумасшедший! — завопила я. — У меня голова закружилась! Прекрати!

— У меня она уже год кружится, когда ты рядом, — признался парень и перестал кружить, перемещая всё свое внимание к моим губам.

Уже спустя пару минут я извивалась на капоте под ласками нежных рук своего парня. Он задрал мою футболку, прокладывая тропинку поцелуев с плоского живота к груди, что вызывало разряды тока по всему телу. Выдержать пытку из диссонанса легких прикусываний с поглаживаниями было невозможно, и я бессовестно начала постанывать. Параллельно с этим старалась крепче прижать парня ногами к себе, закапываясь ноготками в его короткие волосы.

Ильяс же продолжил мучить меня, добравшись до бюстгальтера и приспустил одну чашечку, припадая губами к затвердевшим соскам. Мои стоны распаляли парня и ласки с каждой секундой становились всё более настойчивыми. У нас обоих постепенно размывалось понятие граней, и я не выдержала первой, когда Ильяс сжал обе груди своими ладонями, играясь с чувствительными сосками между пальцев. Власть над здравым смыслом обрел стягивающийся узел внизу живота, который требовал желаемую разрядку.

— Ильяс, — я не узнала свой голос из-за хрипа, — мне неудобно здесь, пойдем в машину.

Он моментально отреагировал на мою просьбу поцелуем и, подхватив на руки, перенес меня на заднее сидение своего автомобиля, где было просторно и мягко по сравнению с капотом.

В салоне уже я перехватила инициативу. Села на Ильяса верхом и жадно набросилась на припухшие от поцелуев губы, перемещаясь на скулы, шею, забираясь шаловливыми пальчиками под футболку. Меня заводило то, как парень реагирует на прикосновения, как его мышцы напрягаются от каждого касания, а по телу пробегает дрожь. Я осмелилась стащить с него футболку, которая мешала наслаждаться любимым телом, и продолжила целовать, не пропуская ни одного сантиметра. Я постепенно продвигалась вниз, отмечая, что парню стало совсем тесно в джинсах.

Когда наконец потянулась к пряжке ремня, Ильяс перехватил мне руки и притянул к себе, жадно целуя.

— Мышонок, мы же договаривались, что терпим до свадьбы, — прошептал он, тяжело дыша. Было заметно, ему сложно сдерживаться, парень из последних сил старался держать себя в руках.

— Я с ума сойду столько ждать, — прохныкала я и уткнулась ему в шею.

— Мне тоже сложно, поверь, даже больше твоего, но мы с тобой давно договорились, а я не привык нарушать уговор, — поглаживая мою спину, пробормотал парень.

— Ты такой правильный, Ильяс, — закатила я глаза и снова начала поглаживать его пресс, вызывая тем самым у любимого новую порцию стонов.

— Ты словно змей-искуситель, так и подбиваешь меня на грех, — прорычал Ильяс и подмял меня под себя, — но я так просто не сдамся, я буду сражаться!

С этими словами он начал щекотать меня, заставляя всё тело извиваться под ним, как раньше, но на этот раз уже от смеха.

— Ильяс, я сейчас умру от смеха, прекрати уже! — пищала я под ним, отчаянно пытаясь выбраться.

Но у парня была железная хватка, да и разница в весе была значительной.

— Не умрешь, всё под контролем, — Ильяс перестал щекотать и нежно прижал к себе, — зато мысли бесовские вышли из твоей головки….

— Ты это таким голосом сказал, словно батюшка в церкви, — я покосилась на него с подозрением.

— Еще пара таких нападений с твоей стороны и я начну на латыни заговоры читать. Мне тоже достаточно сложно сдерживаться, ты даже не представляешь, как, — он щелкнул меня пальцем по кончику носа, — но нам осталось потерпеть всего какой-то месяц.

— А если родители не одобрят наш брак?

— Значит, мне придется тебя воровать, как в былые времена. Но вообще, тебе уже есть восемнадцать, и ты можешь сама принимать решение.

— Ругаться бы не хотелось всё равно, — я не любила ссоры и больше всего боялась, что мои любовные отношения приведут к разногласиям в семье.

— Давай не будем о грустном, у нас вообще-то сегодня годовщина, — парень решил перевести тему.

— Точно, — вскочила я, — у нас же сегодня годовщина! — С этими словами полезла в свой рюкзак, доставая из него подарок, — Это тебе, — вручила ему маленький мешочек.

— Что это? — спросил парень, но я только кивнула в сторону презента, никак не комментируя.

Ильяс с любопытством развязал мешочек и достал из него серебряную подвеску в виде сердца.

— Она открывается, — пояснила я, прикусив губу, — это кулон, в который можно положить маленькую штучку, талисман, например. Или же фотографию. Я уже распечатала наше фото и вложила внутрь.

Парень раскрыл кулон и увидел там наш совместный снимок, а я продолжила:

— Я не стала выбирать цепочку, потому что ты только свой военный жетон носишь, решила, если ты захочешь надеть мой подарок, то всё равно прицепишь его на одну веревку с жетоном.

— Спасибо, — Ильяс нежно поцеловал меня и, на удивление, начал надевать подвеску на цепочку с жетоном, — я никогда его не сниму.

— Тебе нравится?

— Конечно, — заверил парень и полез в бардачок, — я тоже подготовил подарок. Только ты не смейся, хорошо?

Я подозрительно изогнула бровь и поинтересовалась:

— Надеюсь, это не вибратор, чтобы я наконец отстала от тебя со своими домогательствами?

— Нет, — закашлялся Ильяс, — это немного другое. Но я запомню твои пожелания.

С этими словами он протянул аналогичный ювелирный мешочек и, когда я растерянно начала его развязывать, начал громко смеяться:

— Я предполагал, что у дураков мысли сходятся. Но чтобы настолько…

Я достала такой же кулон в виде сердца, только выполненный из золота. В отличие от меня, Ильяс подобрал к нему цепочку.

— Внутри фото, да? — догадалась я.

— Угадай, какое, — хмыкнул парень и кивнул на кулон, предлагая его открыть.

Изнутри на меня смотрело то же совместное фото.

— Это так мило, — прыснула я и надела на себя подарок, — тоже никогда не буду снимать.

Наши с Ильясом вкусы часто совпадали. Мы настолько чувствовали друг друга, что даже одевались одинаково, хотя никак не сговаривались. Мы чувствовали, что созданы друг для друга и нам казалось, что ничто не разрушит нашу прочную связь. На тот момент я была еще слишком молода и наивна, чтобы даже попробовать думать иначе. И слишком идеализировала наши отношения. И рассматривая кулон, представить не могла, как круто скоро повернется моя жизнь.

Но наивную меня на текущий момент тревожила только ситуация с родителями. Пока что они считали, что Ильяс — просто мой друг, но всё же нам предстояло открыться. Я боялась, что разразится скандал.

Я снова погрузилась в свои мысли, пока Ильяс подвозил меня до дома. Он припарковался возле поворота и высадил меня. Мы всегда так делали, чтобы нас не заметили. Но сегодня что-то пошло не так.

Когда зашла в дом, в коридоре меня встретил отец. Весь его внешний вид говорил о том, что он чем-то недоволен. Пройдя мимо него на кухню, я заметила маму, которая тоже с задумчивым видом намывала посуду.

— Вы поругались, что ли? — спросила я у матери.

— Поругались, — ответил за нее отец, заходя на кухню, — мы с твоей мамой не сошлись во мнении. Может, ты поможешь нам разобраться?

— В чем? — я села за стол и внимательно посмотрела на родителей.

Отец взял в руку большую кружку, из которой любил пить чай. Всегда пил только из нее: огромной, пол-литровой посудины с пончиками. Это мой подарок ему на день рождения. Родитель постоянно жаловался на то, что чай быстро заканчивается, и я решила исправить ситуацию.

— Мама считает, что ты можешь сама выбирать, с кем тебе встречаться и строить свою судьбу. Я же придерживаюсь мысли, что моя дочь не должна так близко общаться с парнями, которые ей не подходят по статусу, — папа пристально уставился на меня, гипнотизируя, как удав кролика.

— Не понимаю, — осторожно произнесла, — к чему этот разговор?

— Мы знаем, что ты встречаешься с этим мусульманином, — папа резко поставил кружку на стол. От неожиданности я подпрыгнула на стуле.

— Камила, ты же знаешь, что выйдешь замуж за человека из нашего круга, — включилась мама, — зачем тебе размениваться?

— За какого еще человека из нашего круга? — возмутилась я. — Мы живем в современном обществе, и я уже совершеннолетняя, могу сама решать, за кого и когда мне выходить замуж!

— Это тебе так кажется, — процедил отец, — я не хочу, чтобы ты якшалась с этим обрезанным. Ты выйдешь замуж за того, кого я скажу, и уже в следующем месяце. Никакого Ильяса в нашей семье не будет!

— Что вы привязались к тому, что он мусульманин! — я повысила голос, но мне было плевать. — Ты, папочка, между прочим, тоже Рашидович — и ничего! Я люблю его и не собираюсь выходить за непонятного мужика, которого ни разу в жизни не видела!

— Я христианин, во-первых! — рявкнул отец, вызывая у меня приступ паники. — И ты тоже православная! И с этим твоим Ильясом ты не будешь! И замуж пойдешь, как миленькая! Или я тебя отправлю за границу, учиться! Там за тобой хорошенько присмотрят и не будет ни друзей, ни этих Ильясов!

— Милая, послушай, — мама аккуратно взяла меня за руку, — папа просто переживает за тебя. Тебе и правда нужно выйти замуж за другого. Ильяс не пара тебе.

— Это не вам решать, мамочка, — я выдернула свою ладонь, — я хочу сама управлять своей жизнью. И пусть мой Ильяс другой веры, зато он чист перед законом и никогда не переступит черту. Я никогда, слышите, никогда не выйду замуж за преступника!

— Никогда не говори никогда, — сквозь зубы процедил папа, — послезавтра ты будешь знакомиться со своим будущим мужем. Он тебе понравится. Обеспеченный, влиятельный, с ним ты будешь, как за каменной стеной. Надеюсь, ты не успела наделать глупостей со своим Ильясом?

Я встала из-за стола и молча направилась в свою комнату. Спорить с отцом не было смысла, а вот нарваться сейчас, если нахамить, очень даже возможно. И последствия могут стать необратимыми.