Американцы. Очерки

САМАЯ БОЛЬШАЯ ФИРМА ВЧЕРА И СЕГОДНЯ

Эта история началась давно, в конце прошлого века, она типично американская, но старые, хотя и до сих пор очень прочные, корни ее уходят далеко за океан, в землю Сицилии.

Бедность и бесправие большинства населения этого средиземноморского острова, богатство и власть меньшинства — общий, разумеется, закон для общества, в котором правит капитал. Но вопиющая несправедливость веками царивших на Сицилии порядков усугублялась тем, что власть имущие издавна опирались на хорошо организованные вооруженные банды. Богатые платили наемным убийцам из числа местных жителей, а те расправлялись с кем было приказано. Такая несложная система действовала безотказно, поскольку существовала с давних пор и в нее были вовлечены не только богатеи и бандиты, но и представители официальной власти, с потрохами купленные или насмерть запуганные.

Да, все это имело силу извечно устоявшихся традиций, было скреплено не только деньгами и страхом, но и кровью, родством, круговой порукой. И все это оформлено в одну тайную организацию под названием мафия. Ее неистребимая сила заключалась в том, что это была не столько организация, сколько образ жизни, своеобразный сицилийский уклад. Недаром сицилийскую мафию ее члены называют «благородным обществом», а самих себя считают благородными людьми. В этом смысле любопытно свидетельство одного из исследователей мафии — писателя Лоскьяво. Он не просто изучал этот предмет со стороны, а был долгое время судьей в Сицилии. Он свидетельствует, что один из главарей мафии, некий Пассалаква, заявил ему: «Когда вы, синьор судья, будете стариком, а меня уже не будет на этом свете, вы, вспомнив о нашей встрече, поймете, что Пассалаква добросовестно соблюдал законы природы и выполнял свой долг честно и сознательно. Целую вам руки, господин судья, я благородный человек».

Такого рода «философия» проистекала из крайне искаженных представлений о морали, из весьма своеобразных понятий о чести и гордости, из семейных и клановых связей, наконец, из впитанного с молоком матери преклонения перед правом сильного, сохранившегося в условиях общей крайней отсталости и после крушения на острове феодальной системы. А период ломки этой системы в Сицилии чрезвычайно затянулся из-за неразвитости производства, социальных-отношений и социально-политических форм сицилийского общества. Историки утверждают, что мафия сложилась именно в этот период как орудие сельских богатеев. Объективные исторические условия с самого начала придали мафии характер жестокий и реакционный. Все эти предпосылки объясняли особые организационные, даже ритуальные формы мафии, ее строгую иерархическую структуру, средневековую деревенскую архаичность.

Членов сицилийской мафии называют еще «рыцарями лупары». Лупара ― это их стародавнее оружие, охотничье ружье, заряженное волчьей картечью, из которого по традиции уничтожаются все, кого мафия считает своими врагами. Заряд такой картечи, попадая в человека, не оставляет ему шансов на жизнь. Посвящение в «рыцари лупары» связано с обрядом, во время которого принимаемые в мафию клянутся в верности ей на собственной крови, сжигая над свечой клочок бумаги с нарисованным на ней черепом и перекрещенными костями. Вот текст произносимой при этом клятвы:

«Клянусь своей честью быть верным «братству», так же как и «братство» будет верным мне. Как превращается в пепел это изображение и уходят безвозвратно капли моей крови, так и я обязуюсь отдать всю мою кровь «братству». Как не может пепел вновь превратиться в бумагу, так и я не смогу никогда выйти из рядов «братства».

Главный закон мафии — омерта, по которому любой человек погибает от ее карающей руки, если выдаст властям членов организации или же проболтается о ее делах. Омерта распространяется не только на членов мафии. Итальянский журналист и историк Франческо Маркезе пишет:

«Омерта — это месть тем, кто выдает «братьев» или подозревается в предательстве, месть, обычно равнозначная приговору к смерти. Под действие омерты попадают и те, кто не является членами мафии, но по тем или иным причинам оказались свидетелями ее преступлений. Они должны молчать». А у мафии есть еще такой принцип над всеми ее законами: «Молчат только мертвые свидетели».

Но обвинения в измене не всегда выдвигались (и выдвигаются по сей день) обоснованно, в предательстве обвинялись во имя сведения личных счетов, в борьбе за власть в рядах мафий, для захвата земли и имущества соседа. И гремели выстрелы, лилась кровь, а кровная месть переходила, как самое дорогое наследство, из поколения в поколение. Такая крайняя жестокость насаждалась и поощрялась лидерами преступного и, казалось, заколдованного сицилийского круга. Им это было выгодно: в такой пропахшей порохом и страхом атмосфере никогда не было недостатка в квалифицированных наемных убийцах, на терроре которых держались сельские богатеи — некоронованные короли Сицилии.

В прошлом веке, когда волны эмигрантов из Европы одна за другой накатывались на Америку, на эту казавшуюся обетованной землю прибыли и сицилийцы, в том числе и члены мафии. Американские источники указывают, что эта миграция бандитов через океан началась в 60-х годах XIX столетия. Почему так случилось? Причины, надо думать, разные. Были, наверное, среди гангстеров-эмигрантов и такие джентльмены удачи, которые рассчитывали поживиться за океаном, разжиться там больше, чем у себя на родине. Другие могли бежать от мести, третьи — от бедности (и среди бандитов преступные доходы никогда, разумеется, не делились поровну). Возможно, руководители мафии направили тогда своих эмиссаров на разведку за океан. Ведь и сицилийская мафия под напором все меняющего времени вынуждена была приспосабливаться к ритму XIX века, не могла не идти в ногу с наступающим повсюду капитализмом. Постепенно деятельность деревенской сицилийской мафии распространилась на города, ее сельскохозяйственная специфика начала растворяться в новых формах гангстеризма (контрабанда наркотиков, индустрия азартных игр и т. п.), а главное — организация стала исподволь, но активно вмешиваться в политическую жизнь.

Так что первые сицилийские эмигранты из рядов мафии прибыли в США уже не такими заскорузлыми и узколобыми сельскими бандитами, какими были на острове их коллеги в прошлом. А главное — они прибыли в Соединенные Штаты с богатым опытом строжайшей дисциплины и конспирации, с опытом эффективно работающей подпольной организации. Правда, было бы крайне ошибочно вести отсчет организованной преступности в США с момента (прибытия туда сицилийских бандитов.

Как известно, конец прошлого века в США был ознаменован бурным развитием капитализма. Наряду с промышленностью, наукой и техникой не менее бурно прогрессировали и многие неизбежные для нового несправедливого строя пороки, в том числе и преступность. Отколовшиеся от сицилийской мафии бандиты прибыли в Соединенные Штаты уже тогда, когда там было более чем достаточно их собратьев по уголовщине. Любопытно, что банды делились главным образом по национальному признаку — ирландские, еврейские, мексиканские и т. п. Они раньше сицилийцев начали свою преступную деятельность в США, но ни у одной из них не было такого опыта, какой уже накопился у пришельцев с далекого средиземноморского острова. Не было такой организованности, спайки, круговой поруки, кровного родства, устоявшихся преступных традиций, заменявших закон и мораль.

Разделенные по национальному признаку банды жестоко соперничали между собой, на эту кровопролитную войну у них уходило не меньше сил, чем да войну с законом. И в этих непрекращающихся схватках опыт и закалка сицилийцев играли решающую роль. Как и на своем острове, они сплотились в преступную организацию по образцу сицилийской мафии. Вначале она называлась «Черная рука», затем «Коза ностра» («Наше дело»). При этом, как и в Сицилии, гангстеры опирались на солидарность с тысячами своих соотечественников, пусть и не принимавших активного участия в деятельности преступной организации. И сюда, в США, мафия перекочевала вместе с эмигрантами не только как подпольный бандитский синдикат, но и как неотъемлемая часть образа жизни сицилийцев. Итальянский писатель Леонардо Шаша пишет: «При личном общении со многими сицилийцами, эмигрировавшими в США, у меня создалось впечатление, что они воспринимают свое участие в мафии и подчинение ее законам как нечто само собой разумеющееся».

Шантаж и вымогательство были той сферой уголовщины, в которой специализировалась «Черная рука». Не брезговали ее члены и элементарным грабежом. Они быстро набрали силу в США, эти сицилийские головорезы, и власти встревожились. Любопытно, что американская полиция в борьбе с «Черной рукой» быстро обратила свои взоры на Сицилию, так тесно были связаны американские гангстеры-сицилийцы со своими родичами и коллегами на острове. Туда направился в командировку служащий американской полиции Джозеф Петросино. В феврале 1909 года нью-йоркская пресса писала, что в Сицилии «он попытался собрать информацию об итальянских преступных элементах, прибывших в США». Петросино должен был совместно с итальянской полицией заняться расследованием преступной деятельности и тех сицилийских бандитов, которые перебрались в США, и тех, кто орудовал на острове. Через несколько дней после прибытия в Палермо Петросино был убит выстрелом в спину. Убийцу обнаружить не удалось.

Преступная организация гангстеров безжалостно уничтожала и уничтожает сегодня всех своих врагов. Но дело и в том, что они сами постоянно уничтожают друг друга, как пауки в банке, как скорпионы. Будучи непосредственным продуктом, незаконнорожденным отпрыском капиталистического общества, они унаследовали от него все его характернейшие уродливые черты. Одна из них — бесконечная, неуставная погоня за прибылью (как главная цель всей жизни!) в условиях жесточайшей, прямо-таки волчьей конкуренции. Разница между миром легального бизнеса и миром бизнеса преступного в одном: в первом конкурента убивают долларом, во втором — пулей.

Одно из первых дел в истории сицилийских бандитов в США, попавшее в досье американской полиции, относится к 1890 году. Тогда очередной случай конкурентной борьбы с участием выходцев из Сицилии вылился в громкое дело, поскольку в ходе его расследования был убит полицейский, убит как раз накануне дачи важных свидетельских показаний.

В историю американской уголовщины попало также имя одного из самых первых и самых крупных организаторов миграции сицилийских бандитов в США и внедрения их в преступный мир Соединенных Штатов. Это дон Вито Кашо Ферро. Еще в Сицилии он стал одним из лидеров мафии, затем в США заправлял в «Черной руке». Исследователь мафии Панталеоне писал в 1962 году, что «из школы дона Вито Кашо Ферро вышли те мафисты, которые свыше 50 лет тому назад основали в Америке процветающую ныне промышленность преступлений». Тот же Панталеоне так рисует портрет этого гангстерского патриарха:

«Высокий, представительный, с солидной внешностью, дон Вито пользовался безграничным авторитетом. Глядя на него, никто не мог бы подумать, что это полуграмотный закоренелый преступник. Его с почетом принимали в самых фешенебельных отелях, он пользовался уважением со стороны высокопоставленных особ. Он щедро сорил деньгами с видом человека, которому некогда их считать и некогда думать о том, откуда они взялись».

В этом портрете, словно в зародыше, уже заложены характерные черты типичного гангстерского босса, каким он видится сегодня. Кстати, именно дон Вито Кашо Ферро был указан как один из убийц того самого Петросино, о каком мы только что упомянули, а от ответственности дон Вито ушел, у него было надёжное алиби: член местного парламента заявил, что дон Вито не покидал его квартиры в то время, когда был убит Петросино. Еще один характерный штрих — связь гангстерской верхушки с политической. Впрочем, тогда это были еще только цветики, которые уже в наше время дали поистине удивительные ягодки!

Американские исследователи организованной преступности в Соединенных Штатах считают, что она окончательно консолидировалась и выросла в единую всеамериканскую организацию в период так называемого «сухого закона», с 1920-го по 1933 год. Запрещением на легальную продажу крепких напитков ловко воспользовались гангстеры-спекулянты, баснословно при этом наживаясь. В жестокой борьбе за прибыли, за рынки сбыта верх одержали силы, берущие свое начало от первых эмигрантов-бандитов из Сицилии. Их окончательное оформление организацию, постепенно охватившую всю страну, нисколько не нарушило ее основной закон конкуренции в борьбе за власть, а значит, и за доллары. Именно во времена «сухого закона», когда подпольный гангстерский синдикат «Коза ностра» чудовищно разбогател, разразилась в 1930 году так называемая «кастелламарская война» (по имени сицилийского городка кастелламаре-дель-Гольфо, откуда были родом многие из основателей «Коза ностры»). Кровопролитная битва началась в тот момент, когда некий Джузеппе Массерия, самый главный в то время уголовный деятель, решил взять единолично в свои руки всю власть в гангстерской организации. Его ближайшими коллегами (и конкурентами!) были Сальваторе Лючиано, дон Вито Дженовезе, Сальваторе Маранзано, Аль Капоне... Первые двое были самые верные друзья и помощники Массерия, Аль Капоне возглавлял преступный мир в Чикаго, его звали «Королем Чикаго», Сальваторе Маранзано был таким же хозяином в Нью-Йорке.

В ходе борьбы за единоначалие в верхнем эшелоне организованной уголовщины Массерия попытался убрать кое-кого из своих ближайших сподвижников-конкурентов, те, разумеется, были против такой постановки вопроса и убили Массерия в ресторане. Главой «Коза ностры» после этого стал Сальваторе Маранзано. Он-то и довел до конца то, о чем мечтал Массерия, то есть организовал структуру «Коза ностры» и построил ее столь прочно, что она существует в таком виде до сих пор. Будучи всеамериканской преступной корпорацией, организация была поделена на «семьи» по территориальному признаку. Такое четкое деление было сделано не столько ради организационного порядка, сколько ради раздела всеамериканского преступного рынка на зоны влияния, зоны добычи. Такая мера по идее должна была бы в будущем предотвратить кровавую междоусобную борьбу внутри самой «Коза ностры», но и после реорганизации грызня между ее лидерами продолжалась.

Бывшие помощники Джузеппе Массерия, его ближайшие сподвижнйки Сальваторе (Лаки) Лючиано и Вито Дженовезе, только что предавшие своего босса, точно так же разделались и со своим новым хозяином — с Маранзано. Правда, справедливости ради надо сказать, что и в том, и в другом случае Лючиано и Дженовезе наносили и превентивный удар: если бы они не убрали своих боссов, то те убрали бы их. Если Массерия был застрелен в ресторане, то Маранзано дома. Несколько профессиональных убийц из личной охраны Лючиано под видом сыщиков из полиции с фальшивым ордером на обыск проникли в дом Маранзано, всадили в него несколько пуль и к тому же перерезали ему горло. В тот же день в развернувшейся междоусобной бойне пало еще сорок членов «Коза ностры». Новым лидером «Коза ностры» стал Сальваторе Лючиано по кличке Лаки (Счастливчик).

О бурной и кровавой внутренней жизни организации гангстеров есть любопытные свидетельства одного из ее патриархов — Николы Джейнтиле, который много лет занимался преступным ремеслом в США, а на покой вернулся в Сицилию, где и умер, когда ему было под восемьдесят. Итак, слово Николе Джейнтиле:

«Никто, синьоры мои, из высшей иерархии мафии не умер спокойно в своей постели, во всяком случае за тридцатилетний период между первой и второй мировыми войнами. Все «короли» погибли от рук «киллеров» (наемных убийц.—В. Д.). Свирепый Тото д’Акуила, «капо дей капи» (босс всех боссов.— В. Д.), до первой мировой войны был убит Массерия, который занял место «короля». Но и Массерия был убит».

Да, в те времена, в период окончательного организационного оформления «Коза ностры», кровь лилась рекой. И в последующие периоды истории организации, и в настоящее время крови тоже хватает, но после второй мировой войны, в ходе дальнейшего упорядочения стиля работы «Коза ностры», стало случаться к такое, что гангстерские боссы доживали до естественной смерти и умирали в собственной постели. Во многом такому благолепию способствует процесс вторжения бандитского бизнеса в бизнес легальный, вполне естественное сращивание этих двух деловых сфер, о чем речь еще пойдет ниже. А сейчас вернемся к любопытным откровениям Николы Джейнтиле. Ушедший на покои гангстер вспоминал перед смертью:

«Убивали, чтобы стать «капо», или чтобы сохранить за собой это место, или для того, чтобы исключить возможность вендетты, убрать с дороги возможного претендента, чтобы ликвидировать свидетеля совершенного преступления, наконец, просто из антипатии. Правда, эту роскошь могли позволить себе только те, кто обладал абсолютной властью... Мафиози не знают спокойной жизни. Смерть всегда рядом с ними — когда они дома, в постели, и когда в гостях у своих «братьев», за банкетным столом. К этому привыкаешь».

И еще из воспоминаний Николы Джейнтиле:

«Нет, синьоры, мафия родилась не сегодня и не завтра умрет. Потому что у нее везде корни и она никому ничего не прощает. Вот, кстати, мой бывший шеф Аль Капоне. Это был настоящий джентльмен, уважавший законы: нашего дела, никогда не подводивший «братьев», но и не прощавший им: предательства. Когда один из них стал осведомителем полиции и, разоблаченный нами, бежал за границу, Аль Капоне поклялся найти его и нашел. Он встретился с предателем в купе международного экспресса. Не случайно, конечно, и лично убил его. Газеты сообщили тогда, что в купе нашли труп с перерезанным горлом, но никто не знал, кто это сделал. Справедливость и беспощадность в нашем деле необходимы».

Воспоминания Николы Джейнтиле прервали наш рассказ на том самом месте, где к власти пришел Лаки Лючиано. При нем была создана некая видимость коллегиального руководства — так называемая Комиссия, в которую входили «боссы» крупнейших «семей», но Лаки Лючиано фактически был «боссом всех боссов». Но и при таком единоначалии борьба за власть в верхнем эшелоне «Коза ностры» продолжалась. В ходе ее Лючиано еще paз (подтвердил свою кличку Лаки (Счастливчик): его не убили, в результате междоусобной борьбы он в 1946 году отбыл в изгнание, проживать награбленные миллионы. Преступным королем в США стал Фрэнк Костелло. Правда, поначалу ему мешал другой гангстерский босс — Вито Дженовези, но вскоре последний был вынужден убраться восвояси, на родину, за океан, чтобы не рисковать своей жизнью. Пересидев на родине несколько лет и основательно подготовившись к битве за трон «босса всех боссов», Вито Дженовези вернулся в США, и в 1957 году его «киллер» убил Фрэнка Костелло. Дженовези наконец-то возглавил преступный синдикат.

Как и многие его предшественники, Дженовезе начал с формальных попыток умиротворения, он стал инициатором «общенационального съезда» лидеров «Коза ностры». И вот таковой собрался 14 ноября 1957 года не где-нибудь в захолустье, а в штате Нью-Йорк, на ферме у старого гангстера Джозефа Барбары. Туда прибыло около ста лидеров «Коза ностры». Насыщенная повестка дня включала много вопросов — от сотрудничества между «семьями» до торговли наркотиками. Пока преступные «боссы» совещались, местный полицейский сержант проявил самую элементарную бдительность, обратив внимание на то, что у обычно тихой фермы собралось невиданное количество роскошных «роллс-ройсов» и «линкольнов». Он вызвал нескольких полицейских и с их помощью арестовал примерно половину участников бандитского сборища, другой половине удалось бежать, воспользовавшись тем, что полицейских была всего жалкая горстка. Но и так улов был богатый — почти вся верхушка «Коза ностры» за решеткой! Такое американскому правосудию и не снилось... Но тут вступили в силу законы, скорее парадоксы, американского общества: после суда и приговора последовал протест защиты, и приговор был отменен, а все арестованные вышли на свободу. Каждый из них был превосходно известен полиции, но за каждым из них стояли миллионы награбленных долларов, а богатый преступник редкая добыча для американского правосудия. Формально в данном случае, как и в большинстве других, «боссы были отпущены на все четыре стороны, поскольку их на этом месте сборища ни с чем конкретным за руну не схватили, все они заявили, что прибыли на ферму затем, чтобы проведать больного друга, хозяина фермы.

Уже ко времени этого съезда «боссы» «Коза ностры» и их ближайшие подручные не то чтобы сами вышли на свет божий из преступного подполья, нет, их вытащила оттуда на всеобщее обозрение сама американская жизнь. Будучи миллионерами, они и жили как положено миллионерам — в особняках, поместьях, имели много прислуги (вернее — личной охраны) и т. п. Ко всему прочему при их капиталах и могуществе они имели большое влияние не только в своей преступной среде, их связи простирались в деловые и общественные сферы. Пресса и другие средства информации без конца и не без зависти смаковали их богатство и образ жизни. Одним словом, этим «боссам» в США закон, как правило, не писан.

Но вот что любопытно. Своеобразная реклама «боссам» «Коза ностры» как незаурядным, а главное — богатым личностям отнюдь не затрагивала их могущественной тайной организации. Они в общественном мнении страны (существовали как бы сами по себе, вне рамок их преступного синдиката, которого в общем-то вроде и не было! Да, утверждали летописцы американской уголовщины, преступность имеется, есть и крупные гангстеры, но вот организованной преступности как таковой нет и никакого всеамериканского бандитского синдиката тоже нет! Такое ловко создаваемое мнение (создаваемое, надо думать, за немалые деньги «Коза ностры») долгое время разделялось как неофициальными, так и официальными источниками. Даже сам Эдгар Гувер, шеф Федерального бюро расследований, долгое время упрямо утверждал, что в США нет организованной преступности. А ведь, казалось, в США нет и не может быть более осведомленного человека, чем Гувер. Он почти полвека возглавлял ФБР, при четырех демократических и четырех республиканских администрациях, при восьми президентах подряд! Пока делал свою уникальнейшую, неповторимую карьеру этот шеф ФБР, в те же годы развивалась, набирала свою чудовищную силу «Коза ностра», а Гувер ее почему-то не замечал. В последующих главах нашего повествования мы проясним некоторые аспекты такого, мягко говоря, странного поведения директора ФБР. А что касается преступной корпорации, то она не зевала и полностью использовала в своих интересах если не благосклонность, то благожелательное невнимание со стороны закона в лице ФБР.

Бывший министр юстиции США Р. Кларк в своей книге «Преступность в США» пишет:

«ФБР достаточно медленно переключало свое внимание на организованную преступность. Это вызывает удивление, ибо трудно представить себе более естественного противника. «Коза ностра» десятилетиями развивала в Соединенных Штатах широкую деятельность, прежде чем ФБР признало, что она существует. И только к концу 50-х годов оно изменило свою позицию».

Этому вынужденному изменению есть объяснение... Как говорится, сколько веревочке ни виться, а конец будет. И несмотря на всю строжайшую конспирацию в рядах «Коза ностры», несмотря на попустительство со стороны властей, (в лице ФБР хотя бы), существование всеамериканского преступного синдиката в конце концов перестало быть тайной.

Некий Джозеф Валачи, один из сподвижников уже известного нам гангстерского «босса» Вито Дженовезе, попал в тюрьму, но не за то, что был членом «Коза ностры», а за обыкновенную уголовщину, которая ни с каким подпольным синдикатом судьями не связывалась. Если бы не стечение обстоятельств, Валачи в свое время вышел бы на свободу и продолжал бы безбедное существование в «Коза ностре». А обстоятельства были таковы. Его заподозрили в том, что он стал осведомителем ФБР. По свойственным преступной корпорации традициям Валачи дали понять, что он разоблачен и обречен. Даже факт его пребывания в тюрьме отнюдь не гарантировал ему безопасность. Он знал, что месть «Коза ностры» не знает преград, причем ей в тюрьме убрать врага еще легче, ибо обреченная жертва оттуда никуда не денется, а приказ корпорации охотно выполнит кто-либо из заключенных (в обмен на благодарность, деньги, благосклонность «Коза ностры» или же просто в страхе перед ней, в страхе за свою собственную жизнь в случае неповиновения).

Так вот Валачи со дня на день ждал покушения на его жизнь. Старый гангстер хорошо знал обычаи своей организации и был уверен, что ее приговор попытается привести в исполнение кто-либо из заключенных. Запуганный и затравленный, он во время прогулки по тюремному двору вдруг решил, что один из его коллег вот-вот убьет его. Возможно, так оно и было, а может, просто не выдержали нервы. Валачи схватил валявшуюся на земле железную трубу и убил ею подошедшего к нему заключенного. За это убийство суд приговорил Валачи к смертной казни. Но тот умирать не хотел. И выторговал себе жизнь. Он рассказал властям о «Коза ностре», и за это смертный приговор был заменен ему пожизненным заключением.

Валачи сразу объяснил своим тюремщикам, в какой опасности находится его жизнь, и был тут же переведен в военный форт, где и начал свою исповедь о «Коза ностре». Последняя, кстати, весьма дорого оценила голову предателя: один миллион долларов был обещан тому, кто заставит замолчать Валачи. Но даже «Коза ностре» не удалось проникнуть за ограждения военного форта, где Валачи к тому же сидел в бетонном бункере, под усиленной охраной.

В такой своеобразной творческой обстановке и была записана исповедь Валачи. Она заняла свыше одной тысячи страниц! Американский журналист Питер Маас создал на ее основании книгу «Записки Джо Валачи». В ней он пишет:

«Коза ностра» по-итальянски означает «Наше дело». Валачи объяснил его как «Это дело наших». После такого признания Валачи прорвало, и он начал обрисовывать сложную структуру этой преступной организации. Но он все время страшно боялся, и его мысли перескакивали с одного предмета на другой. «Ведь это только вопрос времени,— заявил он.— «Коза ностра» рано или поздно, а все равно до меня доберется».

Свой рассказ Валачи начал с таких взволнованных сентенций:

«Коза ностра» похожа на государство в государстве! Она огромна. Что может получиться хорошего, если я даже и расскажу вам о ней? Вас никто не будет слушать. Никто не поверит!»

Но пришлось поверить... И вот из области предположений и беллетристики тема «Коза ностры» по праву вошла в реальную американскую жизнь. Факты оказались сильнее всемогущего Гувера, директора ФБР, десятки лет закрывавшего глаза на организованную преступность.

Откровения Валачи никак не отразились на судьбе «Коза ностры», гангстерская фирма продолжала процветать и вести свой весьма специфический образ жизни. Просто о (ней стали теперь говорить как о явлении вполне осязаемом, а не как о досужих вымыслах авторов детективных историй. Стал очевиднее зловещий механизм ее кровавых междоусобных войн, ее деловой хватки, ни в чем не уступающей большому легальному бизнесу по жестокости и размаху операций. Как бы подытоживая эпизод с Джо Валачи, бывший специальный агент ФБР Уильям Тернер писал еще при жизни Гувера: «ФБР прячет голову в песок, как только дело касается организованной преступности, и прикрывает свою бездеятельность дутыми цифрами. В течение сорока лет под главенством Эдгара Гувера ФБР и организованная преступность процветают совместно».

Итак, волей или неволей пришлось ФБР завести досье на «Коза ностру». Там теперь скопилось немало любопытных документов. Например, вот магнитофонная запись беседы гангстеров, тайно сделанная детективами из ФБР (в ней речь идет о провинившемся коллеге бандитов по имени Уильям Джексон):

«— А помнишь, как Джексон висел на железном крюке для мясных туш? Он был так тяжел, что крюк погнулся. Он висел трое суток, пока не сдох.

— Хи-хи! Надо было видеть его при этом! Как слон! А когда Джимми ткнул его электрическим проводом!

— Да, он тогда завертелся! А мы облили его водой, чтобы ток бил еще сильнее. Как он завизжал!

— Это что! Наша машинка для растягивания людей еще лучше. Кладешь на нее парня и растягиваешь цепями до тех пор, пока его суставы не затрещат. Помнишь того типа, который при этом так потел, что буквально иссушил себя? Он тогда без конца хотел воды, воды. Я думаю, он и умер от жажды».

И еще из той же записи:

— Сторонись этого места. Слишком много ребят погибло именно здесь. Там есть такая печь позади дома. В ней их всегда сжигают.

— Да там сожгли Оливера, Вилли, Маленкого Гарольда, Томми...

— Я сам тащил в печь на цепи Маленкого Гарольда.

В этой записи, тайно сделанной агентами ФБР, речь идет о поместье мистера Боиардо в Ливингстоне (штат Нью-Джерси). Это ветеран из ветеранов «Коза ностры», потому и живет он в старинном замке, окруженном парком. Но главная достопримечательность его поместья в другом — в многофигурной скульптурной композиции, сделанной из камня и к тому же пестро раскрашенной. Боиардо сам придумал эту композицию, и ему воздвигли ее за его же деньги. В центре восседает на коне сам хозяин поместья в окружении своих ближайших родственников, которые обошлись без коней, а торчат просто на постаментах. Это, наверное, редкий случай — человек при жизни сам себе соорудил памятник. Но мало этого! Мы, пожалуй, не ошибемся, если скажем, что факт этот прямо-таки уникальнейший. Дело в том, что мистер Боиардо не просто ветеран гангстер, он по профессии палач. Именно он приводит в исполнение приговоры «Коза ностры», об этом и рассуждали рядовые бандиты, когда их тайно записали на пленку.

Памятник, на наш взгляд, символизирует нечто большее, чем наглость и отсутствие вкуса. Это, можно сказать, монумент не только в честь гангстера Боиардо, но и в честь шефа ФБР Гувера, в частности и в честь американского закона вообще. Это символ безнаказанности гангстеров-миллионеров и бессилия перед ними американской Фемиды.

После признаний повинившегося гангстера Валачи ФБР охватил некоторый шок, а потом, чуть оправившись после него, мощная организация Гувера якобы развила бурную деятельность по искоренению вдруг обнаруженного порока. Деятельность эта сопровождалась рекламным шумом и треском, то есть проходила под типичный американский аккомпанемент. Любопытно, что в 1972 году журнал «Тайм» писал: «Многие американцы уже были наполовину убеждены властями, что с «Коза нострой» покончено». «Тайм» начал рассуждать об этом в связи с тем, что тогда в США разразилась очередная гангстерская война, якобы уничтоженные ФБР преступные силы вновь громко заявили о себе автоматными очередями и пистолетными выстрелами.

Первым пострадал один из главарей нью-йоркской ветви «Коза ностры» — Джо Коломбо. Был убит и другой нью-йоркский гангстерский босс — Джо Галло (по кличке Сумасшедший). Убит в отместку за покушение на Коломбо. Кстати, Коломбо и Галло были в прошлом, в молодости, членами одной гангстерской пятерки убийц. А вот в 1971 году две нью-йоркские «семьи», где были «боссами» оба эти гангстера, объявили друг другу войну. Как и положено в таких случаях, в кровопролитные бои были быстро втянуты и другие «семьи» организации. Гремели выстрелы, редели ряды бандитских «боссов». Когда рассеялся пороховой дым, оказалось, что за всем этим взаимоистреблением стоял один зловещий режиссер — Карло Гамбино, босс одной из пяти нью-йоркских «семей». Говорят, что это именно он и спровоцировал очередную гангстерскую войну. И вот в результате того, что были убраны важнейшие конкуренты, Карло Гамбино наконец стал «боссом всех боссов» в «Коза ностре». Ему тогда уже перевалило за семьдесят, но, как видим, почтенный возраст не помешал гангстеру поставить и разыграть очередную драму на пестрой сцене американской жизни.

Пожинать плоды своей кровавой интриги Карло Гамбино пришлось недолго — осенью 1976 года он умер в Нью-Йорке в возрасте семидесяти четырех лет. Умер, как ни странно, в своей постели, самым естественным образом. Его смерть и похороны стали в США сенсацией № 1. Все органы информации уделили этому событию огромное внимание. Весь цвет «Коза ностры» присутствовал в соборе на отпевании главного бандита страны, событие это привлекло туда же и цвет американской прессы, телевидения и радио.

Вскоре после ухода Карло Гамбино в мир иной в рядах преступного синдиката снова разгорелась борьба за власть, за опустевший трон «босса всех боссов». Разгорелась не только в Нью-Йорке, но и по всей стране, опутанной зловещей сетью «семей» «Коза ностры». И снова загремели выстрелы, и десятки гангстерских лидеров погибли от рук своих же коллег.

Постепенно к трону «босса всех боссов» начал пробиваться один из ветеранов организации — Кармин Таланте, хозяйничавший в нью-йоркской вотчине «Коза ностры». Известно было, что он миллионер, что на его совести убийства по меньшей мере ста человек, что живет он под личиной респектабельного буржуа, мелкого бизнесмена, в самом центре Нью-Йорка, в районе Манхэттен. Действительно, любопытный пример мимикрии, когда гангстер принимает личину и окраску окружающего его общества. Он, видите ли, всего-навсего владелец небольшой химчистки, правоверный католик, специалист-любитель по выращиванию помидоров и, конечно, горячий патриот, при нем попробуй покритикуй власти или американский образ жизни! Все эти и многие другие сведения в изобилии сообщались всеми средствами информации США, когда стало известно о том, что Кармин Таланте взошел на трон «Коза ностры». В газете «Нью-Йорк тайме», например, информация по этому вопросу заняла почти целую страницу, а в газете «Санди ньюс» — несколько страниц. Здесь были и блюда, какие предпочитает старый гангстер, и его любимая собака (сам ее воспитывает), и подробнейшая справка о его характере и привычках (один из самых свирепых «боссов» в истории «Коза ностры»), и редкая расчетливость Таланте, и его пристрастие к спорту (даже за тюремной решеткой активно им занимался), и его всегда высокие связи с сильными мира сего (в свое время убивал врагов фашистского диктатора Бенито Муссолини по его личной просьбе). Журналисты отмечали и многие другие факты,— например, описывали золотого цвета роскошный автомобиль, в котором за водителя была его двадцатилетняя дочь Нина. Правда, как только Нина попала на страницы прессы, Таланте тут же изменил этой своей привычке — у него появилось несколько сменных шоферов.

В США есть такая форма общения радио и телевидения со своей аудиторией: диктор просит задавать по телефону, стоящему перед ним, вопросы и тут же отвечает на них. Вот что случилось во время одной из подобных передач. «Задавайте мне вопросы, « я отвечу вам, звоните на студию! — призвал аудиторию диктор одной из нью-йоркских радиостанций.— Спрашивайте о том, что вас волнует». Раздался телефонный звонок, и голос слушательницы, задающий вопрос, разнесся по эфиру, усиленный станцией: «В последнем номере журнала «Тайм» помещена статья о мафии. Я не могу понять: если многие из этих бандитов так хорошо известны, вплоть до того, что можно сказать, кто является человеком № 1 в одной «семье», а кто № 2 в другой, то почему никто ничего не может с ними сделать?» Диктор ответил: «Хороший вопрос, я сам этого не понимаю. Кто следующий, звоните мне на студию...»

Да, образ жизни гангстерского босса в США не укладывается в представление о нормальном человеческом обществе, но про этот весьма странный образ жизни можно поведать и еще более удивительные факты.

В 1978 году Кармин Таланте временно находился за решеткой по обвинению в торговле наркотиками. Сидел он в тюрьме в самом центре Нью-Йорка. Причем охраняли Таланте не только надзиратели, но и его собственные телохранители, из его же «семьи», то есть гангстерской банды. Да, да, ежедневно стража впускала в тюрьму вооруженных до зубов гангстеров, и они занимали свои сторожевые посты у камеры, в которой сидел Кармин Таланте. Отстояв смену, одни гангстеры покидали тюрьму, другие заступали там на вахту. Так и пребывал «босс всех боссов» «Коза ностры» за решеткой под двойной охраной, полицейской и бандитской. Представьте себе картину: стоят на страже, плечом к плечу, полицейские и гангстеры! Правда, надо сказать, что задачи у тех и других были разными. Надзиратели, как им и положено, следили, чтобы Таланте не сбежал, а вот его телохранители следили за тем, чтобы их босса в тюрьме не убили. Дело в том, что главный соперник Таланте в борьбе за власть Аньело Делакроче отдал приказ убить Таланте. Ведь Де лакроче тоже один из самых видных лидеров «Коза ностры». При Карло Гамбино он был вторым человеком в организации. Казалось бы, логично, чтобы он занял место «босса всех боссов», к тому же Делакроче являлся членом высшего коллегиального органа власти в «Коза ностре» — так называемой комиссии. Как и многие лидеры преступного синдиката, он начинал как наемный убийца, палач, приводивший в исполнение приговоры «Коза ностры», так что дело это ему знакомо и его приказ убить соперника не мог не обеспокоить Таланте и его приближенных. Вот они и охраняли своего босса даже в тюрьме, с разрешения властей, разумеется.

Оказалось, что такая предусмотрительность со стороны Таланте была не лишней. И вот почему. В другой тюрьме, далеко от Нью-Йорка, отбывал наказание тезка Таланте и тоже гангстер из «Коза ностры» некий Кармин Персико. Его уголовная профессия — приведение в исполнение смертных приговоров организации. Но сидел он не за убийство, а за угон самолета. Так вот он, а вернее — его тайные руководители добились того, что было решено перевести Персико в ту самую тюрьму, где сидел Таланте. Между прочим, вполне возможно, что Персико попал за решетку намеренно, по приказу своих гангстерских боссов, чтобы затем убить Таланте. Когда Персико был уже на пути в Нью-Йорк, полицейские власти заподозрили неладное и приостановили перевозку гангстерского палача в Нью-Йорк.

Все эти сложные маневры в борьбе за трон «Коза ностры» завершились тем, что Кармин Таланте был выпущен из тюрьмы и в июле 1979 года его убили на воле по типично гангстерскому образцу. Он обедал в ресторане со своими телохранителями. Вдруг туда вошли четыре человека в масках и буквально прошили Таланте автоматными очередями. Как и положено в таких случаях, убийцы тут же скрылись, и след их простыл.

Как можно видеть из истории «Коза ностры», такого рода конкуренция — это более или менее общий закон, движущий преступной корпорацией. Недаром журнал «Тайм» констатирует: «Коза ностра» рассматривает убийство как инструмент своего бизнеса». Вот еще любопытное высказывание прессы по поводу междоусобной войны в гангстерских рядах:

«Любое предположение на тот счет, что, убивая друг друга, члены мафии в конечном счете перестреляют самих себя и тем самым освободят американское общество от его наиболее отвратительного проявления, является абсолютно неверным. В действительности большая война выступает признаком кризиса большого роста. Организованная преступность расцветает мрачным цветом в ужасающих масштабах. Мафия перекидывается на новые сферы экономической и социальной жизни общества, она охватывает новые районы США, она применяет новые, более современные методы».

В самом деле, «Коза ностра» сегодня — это гангстерский синдикат. Во главе преступной фирмы мы видим своего рода совет директоров, так называемую «комиссию», состоящую из девяти боссов крупнейших «семей». Вся страна поделена на двадцать шесть районов, в каждом из которых заправляет одна «семья». При этом надо отметить, что на один «Нью-Йорк» приходится сразу пять «семей», их боссы, как правило, и заседают в «комиссии». Общее число членов гангстерского синдиката очень невелико — около пяти тысяч человек. Это боссы «семей», их советники, их заместители, «лейтенанты» и «солдаты». Учитывая малый численный состав организации, можно понять, почему даже «солдаты», не говоря уже о «лейтенантах», люди весьма состоятельные, а лидеры синдиката и их ближайшее окружение, как правило, миллионеры.

Мне, разумеется, не довелось побывать в штаб-квартире «Коза ностры», но я не раз бывал в главных офисах крупнейших американских фирм и банков, знакомился с их работой, потом писал о них. Та структура преступного синдиката, какая сейчас существует, удивительно напоминает четкую организацию крупнейших американских корпораций. А последние, надо сказать, умеют нести свои дела. И поэтому гангстеры, оставшись верны многим своим сицилийским традициям, с пользой для себя переняли организационный опыт американских бизнесменов.

Но и при всей своей четко налаженной деятельности преступная корпорация была бы не в силах охватить огромную страну, если бы у нее не было активных помощников. Их насчитывается немало — около ста тысяч человек, в основном преступники, пока, не принятые в ряды «Коза ностры». Это торговцы наркотиками, сутенеры, ростовщики, организаторы игорного бизнеса и прочие уголовники, выполняющие (не без выгоды для себя, разумеется) поручения членов организации. Такая система делает «Коза ностру» еще более неуязвимой, а членов ее почти неуловимыми, поскольку первыми обычно попадаются уголовники, окружающие организацию, а не ее активные члены, которые поэтому имеют время и возможность прятать концы в воду. Наконец, преступный синдикат тесно связан с политическим и деловым миром, с полицией, с лучшими адвокатами страны и т. п.

Многие видные представители этих кругов находятся на содержании у гангстеров.

В итоге мы имеем явление феноменальное: «Коза ностра» развила преступную деятельность такого огромного масштаба, что ее годовой доход составляет 50 миллиардов долларов! Это по весьма скромным оценкам федеральных властей в Вашингтоне. Что же такое эти 50 миллиардов? Во-первых, по размеру это одна десятая часть государственного бюджета США. Во-вторых, ни одна американская корпорация не получает таких доходов и даже близко к ним не подходит. Так, прибыли крупнейшей, первой по доходам в США корпорации «Экссон» всего немногим больше двух с половиной миллиардов. В-третьих, ежегодный доход «Коза ностры» превышает прибыли всех автостроительных монополий США, вместе взятых. Наконец, сумма эта превышает стоимость всех акций, продающихся на нью-йоркской бирже в течение года.

Журнал «Гарвард бизнес ревью» пишет, что мафия стала отраслью индустрии, имеющей наивысшие темпы роста. А такой знающий человек, как прокурор по специальным делам в Бостоне Томас Дуайер, свидетельствует, что «мафия все больше и больше отказывается от уличных лавочек и занимается вместо этого финансовыми операциями огромного масштаба». И, наконец, эксперт по «Коза ностре» из газеты «Нью-Йорк тайме» Николае Гэйдж пишет, что преступный синдикат стал «самым мощным объединением в Америке».

Государство в государстве!

Сегодня главная сила «Коза ностры» и залог ее дальнейшего процветания заключается в том, что она со своими огромными капиталами все активнее вторгается в легальный бизнес. В докладе комиссии сената США говорится:

«Можно перечислить свыше 70 различных отраслей торговли и промышленности, в которых развернули свою деятельность тысячи представителей преступного мира: реклама, страхование, банки, кредитная система, профсоюзы, конские и собачьи бега, телеграфная служба, передающая информацию о бегах, сенсационно-скандальные издания, промышленность развлечений, предприятия по оборудованию игорных домов, ипподромы, автоматические игры, танцзалы и танцплощадки, игорные дома, бильярдные, автоматические проигрыватели, театры и кино, почтовые отправления, импорт ряда товаров, продажа и обслуживание автомашин, гаражи, бензоколонки, транспорт, некоторые отрасли обрабатывающей промышленности, печать и производство литографических изданий, электрооборудование, радио, производство и продажа телевизоров, строительство, угольная промышленность, добыча меди, производство каучука, сталелитейная промышленность, разведка нефтяных залеганий, мебельное производство, текстильная промышленность, изготовление одежды, стиральные машины, красильни, ателье по пошиву одежды, молочные магазины, оптовая и розничная продажа ликеров, табака, цветов, гостиницы, рестораны, таверны, бары и ночные клубы, рыболовство, животноводство...»

Длинная, но прямо-таки страшная цитата! И список, приведенный выше, далеко не полный. Он был составлен более десяти лет назад, когда официальная Америка еще только-только начала признаваться сама себе в том, что ее разъедает неизлечимая болезнь — организованная преступность. В 1978 году специальная комиссия по расследованию организованной преступности вскрыла 46 видов легальной деловой активности, в которые гангстеры вкладывают свои средства. В их числе угольные, нефтяные, металлургические и автостроительные компании.

Министерство юстиции США считает, что «Коза ностра» владеет примерно 10 тысячами легальных компаний, имеющих годовой доход до 12 миллиардов долларов.

В легальный бизнес «Коза ностра» проникает с деньгами, нажитыми в традиционных сферах преступной деятельности — «рэкете» (вымогательство денег с помощью шантажа), игорном бизнесе, торговле наркотиками, ростовщичестве, распространении порнографии и сутенерстве. Западногерманский журнал «Шпигель» так определяет этот процесс вторжения «Коза ностры» в мир легального бизнеса:

«Свои доходы после соответствующих финансовых махинаций, рассчитываемых частично с помощью компьютеров, она инвестирует в легальные предприятия, число которых быстро растет и которые охватывают все стороны жизни среднего американца, начиная от детской люльки, покупаемой в универмаге, контролируемом мафией, и кончая гробом, приобретаемым в похоронном бюро, открытом на деньги гангстеров».

И, наконец, еще одно квалифицированное мнение — из американского журнала «Тайм»: «В сущности, ни одна область коммерческой жизни Америки не избавлена от проникновения мафии в форме инвестиций, разумеется, в большинстве случаев оформляемых через адвокатов или подставных лиц».

Таково общее положение дел в сегодняшней «Коза ностре», корпорации гангстеров-бизнесменов. В настоящее время каждый из них с первых своих шагов в рядах преступного синдиката выступает в личине делового человека (впрочем, и по сути своей они до мозга костей деловые люди!). Скажем, принимают в «Коза ностру» нового «солдата». Обычно он начинает скромно: водитель автомашины у -бывалого бандита и его телохранитель, подручный у гангстерского ростовщика, терроризирующий его жертвы и выколачивающий из них деньги и т. п. И в то же время, как правило, такой новый в рядах организации «солдат» числится где-нибудь на официальной должности в легальной фирме, целиком или частично находящийся под влиянием «Коза ностры». То есть с первых своих дней в преступной корпорации такой ее «солдат» варится не только в соку гангстерской фирмы, но и в соку какой-либо фирмы вполне респектабельной, то есть приобретает навыки не только высококвалифицированного преступника, но и бизнесмена. И с самого начала деятельности в рядах «Коза ностры» годовой доход ее новобранца исчисляется десятками тысяч долларов, складывающимися из таких поступлений: доля добычи, получаемая в рамках «семьи», наличные от собственного босса, зарплата от фирмы или предприятия, где он номинально числится. Вот типичный пример, ставший достоянием прессы.

Один такой рядовой член преступного синдиката получал ежегодно 50 тысяч долларов от туристской фирмы и 30 тысяч от финансовой компании. Это помимо заработков в самой «Коза ностре». Такие доходы позволили ему купить дом за 80 тысяч долларов, два роскошных лимузина для себя и один для жены, держать лошадей для детей, приобрести яхту за 112 тысяч долларов... Внушительно для начала карьеры гангстера-бизнесмена!

В таком, на первый взгляд, раздвоении личности нет ничего парадоксального. Это, вернее, не раздвоение, а самый прочный сплав удивительно однородных элементов. Гангстеры усаживаются в солидные кресла деловых контор не только и не столько затем, чтобы придать себе легальность и респектабельность, а и затем, чтобы делать деньги из денег, то есть заниматься тем, чем занимаются все бизнесмены.

Вот факты, официально установленные сенатской комиссией.

Некий Джо Фуско, один из заправил чикагского филиала «Коза ностры», выбился в крупнейшего оптового торговца ликером. Коллега его по бандитскому ремеслу Эбнер Цнивман стал бизнесменом широкого профиля — совладельцем фабрики, производящей автоматы для продажи сигарет, агентства по продаже автомобилей, компании, изготовляющей детали автомашин, крупной прачечной на 700 стиральных машин. На основании этих и других подобных фактов сенатская комиссия с полным на то основанием заключает:

«Никто из нас, разумеется, не отрицает за раскаявшимся преступником права выбирать для себя законную область деятельности, но в ходе нашего расследования мы слишком часто убеждались в том, что эти гангстеры на деле совсем не раскаялись. Едва лишь обосновавшись в той или иной сфере деятельности, они вновь принимаются за свои штучки, прибегают к насилию, бомбам, даже к убийствам, для того чтобы одолеть своих честных конкурентов (оставим на совести авторов этого доклада выражение «честные конкуренты».— В. Д.). И очень часто конкуренция, осуществляемая при помощи таких методов, приводит к разорению честных бизнесменов или же толкает их к применению таких же методов, или, наконец, вынуждает их примыкать к обществу гангстеров».

В наши дни процесс делания денег руками гангстеров на ниве вполне легальных фирм в одних случаях уже не отличается от того, что делают легальные бизнесмены, в других случаях деятельность гангстеров-бизнесменов осложняется тем, что они с помощью вполне официальных компаний «отбеливают» «грязные» гангстерские деньги, пуская их в оборот в «чистых» фирмах. Но как в гангстерском, так и в легальном деловом мире существует один извечный закон, который гласит, что деньги не пахнут. В силу этого закона «грязные» и «чистые» деньги так же спокойно уживаются в легальных корпорациях и на бирже, как уживаются официальные бизнесмены с бизнесменами-гангстерами. «Отбеливание» бандитских денег просто вынужденный процесс при обмане американского закона, который, в конце концов, и сам по себе тоже имеет свою конкретную цену (в долларах) в каждом конкретном случае, были бы у желающих его обойти деньги, а у «Коза ностры» они есть.

Это одна, так сказать, деловая сторона рассматриваемой нами проблемы. Но есть сторона и моральная, социальная, тоже немаловажная. Сочетая деятельность гангстера и бизнесмена, член «Коза ностры» успешно врастает в буржуазное общество как его естественный продукт. Законы этого общества его в общем-то вполне устраивают (боссы «Коза ностры» слывут за самых рьяных патриотов!), причем законы не только юридические, финансовые, но и мораль общества. Один американский корреспондент поинтересовался у гангстеров, чем привлекает их деятельность в сфере организованной преступности, и услышал в ответ: «Деньги, власть, признание и почет». Этот девиз невидимо начертан на любой деловой фирме, не только на гангстерской.

Не без знания дела шеф чикагской полиции Уильям Хэнхардт так судит о побудительных мотивах гангстеров: «Тот, у кого роскошный автомобиль и много денег, считается уважаемым человеком. Достичь такого положения становится целью жизни». Вот и стремятся наперегонки к этой одной и той же цели просто бизнесмены и бизнесмены-гангстеры. И так же, как у обыкновенных деловых людей, у их бандитских коллег по общему американскому бизнесу есть вкус не только к наживе, но и к власти. Может быть, они ее любят еще и потому, что в итоге она тоже приносит доллары, и чем ее больше, тем и денег больше. Журнал «Тайм» справедливо констатирует: «Для многих бандитов конечная цель — стать боссом и наслаждаться поистине феодальными почестями, которые оказывают главарям их «солдаты». «Власть для этих людей имеет такое же значение, как и деньги»,— считает Р. Моргентау, окружной прокурор Манхэттена (центрального района Нью-Йорка.— В. Д.).

А вот аналогичное мнение с другой стороны, признание одного из главарей «Коза ностры» — Джо Боннано: «Гангстеры отличаются от бизнесменов лишь тем, что действуют по ту сторону закона». (Впрочем, это выражение «по ту сторону закона» требует уточнения. Слишком сильно сказано! Не так уже «по ту сторону»...

Обратимся еще к одному конкретному примеру из множества аналогичных фактов. Больше четверти века прожил в Санта-Клара Вэлли (штат Калифорния) преуспевающий бизнесмен Джозеф Серрито. Он продает американские и иностранные автомобили, владеет авторемонтными мастерскими. Душа местного общества, знакомство ведет с такими же солидными деловыми людьми. Ни разу не был замешан ни в одном скандале. И вдруг подал в суд на «Лайф», один из самых известных американских журналов. Он обвинил «Лайф» в клевете и потребовал за якобы нанесенный ему моральный ущерб компенсацию в 7 миллионов долларов.

На что же так обиделся Серрито? Да на то, что журнал назвал его одним из лидеров «Коза ностры».

В «Лайфе» был опубликован большой материал об этой преступной корпорации, и в нем Серрито упоминался как один из гангстерских боссов. Его адвокаты в заявлении, поданном в суд, писали: «Мистер Серрито является бизнесменом в Санта-Клара Вэлли уже 25 лет и никогда не был членом какой-либо преступной организации».

«Лайф», разумеется, не хотел платить 7 миллионов компенсации обнаглевшему гангстеру-бизнесмену и в ответ на его иск опубликовал на своих страницах документы, фотографии и другие свидетельства преступной деятельности этого с виду добропорядочного буржуа. Среди них был, например, снимок Серрито, сделанный в сицилийском городе Палермо. На нем он изображен в обществе Фрэнка Гарофало, известного гангстерского босса. К любопытной фотографии была приложена ее история. Оказывается, Серрито ездил туда по командировке «Коза ностры» для обсуждения с тамошними гангстерами положения дел в американском преступном синдикате, в котором в ту пору разгорелась очередная грызня за власть. «Лайф» приводит и другой примечательный эпизод из жизни этого гангстера-бизнесмена: оказывается, он был делегатом очередного съезда боссов «Коза ностры». Его участие в этом сборище журнал подтверждает неоспоримыми документами. Эти и другие разоблачения помогли редакции отбиться от наглых притязаний Серрито, но тех же самых разоблачений для американского закона было недостаточно, чтобы упрятать Серрито за решетку.

В этой поучительной истории любопытен факт подачи гангстерского иска в суд. В этом акте выражена вся неизмеримая обида за то, что, по мнению «Лайфа», Серрито-гангстер больше, нежели Серрито-бизнесмен, а вот сам он считает иначе. Он, видимо, искренне убежден в правомочности собственного положения в американском обществе. Отсюда и гневный судебный иск гангстера!

«Мафия имеет больше адвокатов, чем мы»,— заявляет профессор Блэйкей из Корнельского университета. И верно! Если время от времени члены «Коза ностры» и попадают под суд, то закон торжествует весьма редко. За последние годы статистика в этой области такова: 52 процента наказанных гангстеров были осуждены лишь на уплату штрафа и только 20 процентов получили тюремное заключение сроком более двух лет. Пресса справедливо отмечает, что «грабитель банка с кольтом, нагло добывающий себе пару тысяч долларов, гораздо лучше вписывается в представления, которые нормальный американский судья имеет о фигуре преступника, чем элегантно одетый и окруженный сонмом ловких адвокатов представитель уголовного мира, даже если он обокрал общество на многие миллионы».

О том, как «Коза ностра» с целью наживы проникает в самые разные сферы американской деловой жизни, говорит история захвата гангстерами многих профсоюзов. Откуда, казалось бы, у них такая тяга к профсоюзной работе? Все дело в том, что их привлекают денежные средства профсоюзов.

Лет тридцать назад некий Джеймс Хоффа, молодой американский парень итальянского происхождения, решил попробовать свои силы на ниве профсоюзной деятельности, то есть стать профессиональным работником в этой области. Энергии и деловой хватки ему было не занимать, а демагог и карьерист он был отчаянный. На него обратили внимание. Но не только профсоюзные боссы. Им заинтересовались и боссы «Коза ностры». Они помогли стать поначалу мелким профсоюзным работником, а затем сделали его главой одного из самых крупных профсоюзных объединений США — водителей грузовых машин (более двух миллионов членов!).

Как известно, в Соединенных Штатах перевозки на грузовиках давно превышают объем грузооборота на железных дорогах. По исключительно широко развитой системе шоссейных дорог день и ночь мчатся тысячи огромных грузовых машин, обслуживающих все сферы жизни и хозяйства. Велико значение этого транспортного звена в жизни нации. Понятно, что водители, члены этого профсоюза, принадлежат к высокооплачиваемой категории американских трудящихся, потому, естественно, их профсоюз организация богатая. Именно по этой причине «Коза ностра» с помощью своего ставленника Хоффы и захватила этот профсоюз. Почти четверть века им заправляла эта марионетка гангстеров! И между прочим, ни для кого это обстоятельство не было секретом. Хоффа все время был на подозрении у властей, постоянно находился под судом и следствием, но лучшие (и, конечно, самые дорогие) адвокаты страны всегда выгораживали своего клиента. Так же как и другие «сливки» американского общества, профбосс был недосягаем для закона. А жил он как и положено деятелям его масштаба. Еще в те времена его официальная годовая зарплата составляла 125 тысяч долларов. У него было три роскошных резиденции — в Вашингтоне, Калифорнии и Флориде. Был у него и свой реактивный самолет — современный символ власти и богатства в США. А главное — были у Хоффы связи в высших политических и деловых сферах (не говоря уже о том, что за ним стояла могущественная «Коза ностра»).

Как гангстеры используют профсоюз в своих интересах? Механика этого дела довольно проста. Например, есть у него пенсионный фонд — один миллиард долларов. По закону, разумеется, эти деньги нельзя использовать для наживы — пускать их в оборот, играть на бирже, короче говоря, заниматься деланием новых долларов из этих профсоюзных средств. Но гангстеры-бизнесмены, специализирующиеся на профсоюзной ниве, знают, как обойти закон и в данном случае, знают, как пустить в оборот профсоюзные средства и в результате нажиться на этом. В специфических условиях американского большого бизнеса (а к нему, несомненно, принадлежат и профсоюзы) закону страны трудно стать на пути преступных махинаций с профсоюзными деньгами. Американский журнал «Ридерс дайджест» свидетельствует: «Проникнуть через завесу секретности, окружающую пенсионный профсоюзный фонд, так же трудно, как пробраться в Форт Нокс» (где лежит золотой запас США.— В. Д.). Повествуя дальше о доходах «Коза ностры», журнал пишет: «Значительная часть из этого золотого потока,— никто не знает точно, какая часть,— ушла в сферу организованной преступности, в значительной степени финансируемой за счет пенсионного фонда профсоюза водителей грузовых автомашин».

Такого (рода утверждения вышли из области догадок, подозрений, слухов и обрели силу факта только после того, как Хоффа в конце концов попал за решетку. Впервые за долгие годы пребывания на посту профбосса! И сделать ото было нелегко.

Коррупция в профсоюзе, возглавляемом Хоффой, была для всех секретом полишинеля, но вот за руку его поймать никак не могли. Скандальное и наглое его пребывание на посту профбосса, его всеамериканская печальная известность бросали заметную тень на так называемую буржуазную демократию. Дело дошло до того, что в числе предвыборных обещаний Джона Кеннеди было заверение в том, что, став хозяином Белого дома, он отправит Хоффу в тюрьму. И как только Джон Кеннеди стал президентом США, он сделал своего брата Роберта министром юстиции и напустил его на Хоффу. Но последний, как мы уже знаем, был очень не прост, и орешек этот оказался не по зубам даже президенту Америки. Да, при жизни Джон Кеннеди так и не сумел справиться с Хоффой. Только после смерти Джона Кеннеди его брат, остававшийся некоторое время на посту министра юстиции, добрался-таки до этого профсоюзного гангстера.

Кстати, темное дело об убийстве президента Джона Кеннеди, намеренно запутанное американскими властями (об этом речь еще пойдет ниже), с годами проясняется, и участие в нем «Коза ностры» уже не вызывает сомнений. Оба брата Кеннеди рискнули объявить ей войну (в том числе и Джеймсу Хоффе) и оба пали под пулями наемных убийц.

Но вернемся к Хоффе. С помощью сложной детективной интриги удалось не только посадить Хоффу на скамью подсудимых, но и осудить его. Один из самых ближайших подручных Хоффы был уличен властями в преступлениях, за которые ему предстояло закончить жизнь за решеткой. Ему пообещали смягчить наказание за выдачу Хоффы. «Расколовшийся» преступник помог властям разоблачить своего босса на одном конкретном деле, но и этого уже было достаточно, чтобы осудить давно зарвавшегося профлидера. Дело было в том, что Хоффа в ходе одного из многих дел, постоянно ведущихся против него, прибегнул к своему излюбленному трюку — подкупу присяжных. На этом и был пойман, как говорится, за руку. А тут уже и другое грязное дельце всплыло, и получил доселе не потопляемый Хоффа тринадцать лет тюрьмы.

Но и после его ареста парадоксы американского образа жизни продолжались. Руководство профсоюза вынесло постановление — выплачивать своему посаженному за решетку боссу его зарплату (помните —125 тысяч в год!). Понятно, что одно это обстоятельство уже скрашивало Хоффе вынужденную бездеятельность и отсутствие свободы. Мало этого. Попав в заключение, он по-прежнему чувствовал себя все тем же боссом, лишь ненадолго покинувшим свой роскошный кабинет. Собираясь в тюрьму, он сделал все необходимые распоряжения. Оставил на время за себя по всем текущим делам своего заместителя Фицсиммонса, а распорядителем финансов назначил некоего Дорфмана. Последний не только профессиональный, но даже потомственный гангстер, его отчим был связан с известным в истории «Коза ностры» «чикагским гангстером Аль Капоне, о котором мы выше уже упоминали. Кстати, сам Хоффа был запущен на профсоюзные рельсы именно «семьей» Аль Капоне, так что назначение Дорфмана было вдвойне оправданным: и с уходом Хоффы на отсидку деньги профсоюза оставались под надежным контролем гангстеров, то есть профсоюз оставался по-прежнему весьма своеобразным, но надежным банкиром «Коза ностры». И вовсе не случайно последним распоряжением Хоффы было следующее: «Все, что будет решать здесь Дорфман, считайте, что решаю я лично!»

Итак, Хоффа отбыл в тюрьму, а решать все стали Фицсиммонс и Дорфман.

Приговоренный к тринадцати годам Хоффа отсидел почти пять лет и затем был освобожден «за хорошее поведение». За это время немало воды утекло. И главное — гангстерской верхушке пришлось очень по душе, как Фицсиммонс и Дорфман повели дело. Они устраивали «Коза ностру» еще больше, чем упрятанный за решетку бывший босс. Его отпустили на свободу с условием, что он не будет заниматься профсоюзной деятельностью. Велико было негодование Хоффы, когда он узнал, что это условие было организовано его же ближайшими сподвижниками. Короче говоря, надоел он своим хозяевам — и состарился уже, и обленился, и скомпрометирован. А Хоффа никак с этим не хотел смириться. Начал бороться за себя, за возвращение на пост руководителя своего, как он считал, профсоюза. Но место было прочно занято Фицсиммонсом, другим ставленником гангстеров, которых он устраивал больше, нежели Хоффа. «Без поддержки гангстеров,— пишет журнал «Ридерс дайджест»,— Фицсиммонс не смог бы остаться на посту президента профсоюза ни одной минуты».

Недолго боролся Хоффа за утраченный авторитет и потерянное место. В один прекрасный день он бесследно исчез. Так обычно исчезают те, кого «Коза ностра» считает своими врагами. Власти установили, что Хоффа пал жертвой гангстеров, но ни тело его, ни убийцы обнаружены не были.

А дела в профсоюзном объединении водителей грузовых автомобилей пошли по-прежнему, но под официальным руководством уже не Хоффы, а Фицсиммонса.

Американский гангстер Винцента Тереса в своей книге «Моя жизнь и мафия» пишет: «В нашей стране мафии подвластно все. Длинные руки моих коллег способны дотянуться куда угодно. Они подкупают и шантажируют сенаторов, полицию, профсоюзы, промышленников, газетчиков»...

Итак, гангстеры-бизнесмены с необыкновенно широким профилем... Но вспомним об их собратьях по бизнесу, официально носящему легальный характер и как бы находящемуся по другую сторону закона, нежели бандиты-дельцы. Есть ли в США четкая грань, видимая или невидимая, которая отделяет бизнес легальный от нелегального? Обратимся к фактам из американской действительности.

Журнал «Нью рипаблик», издающийся в США, опубликовал статью «Преступность в деловом мире США» (по чисто американской логике эту нашу главу мы могли бы назвать так: «Бизнес в преступном мире США»). В статье сообщается, что из множества официально обследованных американских фирм 97 процентов их оказались не просто нарушителями американских законов, а преступниками-рецидивистами, то есть они нарушали закон по два раза и больше. Все нарушения эти связаны с одним — незаконным получением прибыли. Вспомним дело одной из самых крупных в США корпораций — «Интернэшнл телефон энд телеграф» (ИТТ). В вечной погоне за прибылью корпорация нарушила закон, началось следствие. Чтобы замять его, ИТТ выделила 400 тысяч долларов в фонд избирательной кампании республиканцев, находившихся тогда у власти, и тут же дело было прекращено. Но подоплека сделки всплыла на поверхность, и газета «Нью-Йорк тайме» в связи с этим писала: «Дело ИТТ — это только последнее в длинном ряду тех, которые были прекращены крупными монополиями путем использования больших денег». Точно так же, как и в мире нелегального бизнеса, в официальном деловом мире закон пасует перед преступниками-миллионерами. Так, за десять лет 79 процентов дошедших до судов дел о нарушении закона корпорациями были улажены.

Взятки и подкуп отнюдь не единственное преступление, на которое идут вполне легальные бизнесмены. Как-то я был гостем американских ученых, занимающихся прогнозированием землетрясений. Это было в Калифорнии, где такие стихийные бедствия случаются часто. На основании прогресса современной науки этим ученым удалось составить карту, где они указывают места возможных в недалеком будущем землетрясений. Эти карты бьют по интересам дельцов, торгующих земельными участками, и по интересам самых разных бизнесменов , чьи дела связаны с этими районами. Плевать они хотели на предсказания ученых, на ту опасность, которой могут подвергнуться там люди. Обеспокоенные за свой бизнес, за свои прибыли, бизнесмены начали борьбу с учеными-сейсмологами. Их запугивали, шантажировали, пытались даже засудить! Помните гангстерского босса Серрито, подавшего в суд на журнал «Лайф»? А калифорнийские бизнесмены подавали в суд на науку, за то, что она вдруг встала на пути к прибылям, пытались преследовать ученых за якобы нанесенный их бизнесу материальный ущерб.

Многие, наверное, помнят о катастрофе на американской атомной электростанции в Тримайл-айленд. Катастрофа поставила под угрозу большой район, и только случайно дело обошлось без жертв. И выяснилось затем, что страшная опасность возникла потому, что владельцы электростанции в погоне за прибылью экономили на самых элементарных средствах безопасности.

Вернемся снова от обычных бизнесменов к бизнесменам-гангстерам. Такой знаток этой проблемы, как глава отдела по борьбе с преступностью в министерстве юстиции США Генри Петерсен, свидетельствует:

«Высшие лидеры организованной преступности очень богаты. Это нелегальные биржевики. Они так же, как и биржевики Уолл-стрита, постоянно ищут, куда выгоднее вложить свои деньги. Именно этим и занимается вся верхушка организованной преступности. Если бы нам удалось лишить «Коза ностру» этой ее деловой основы, если бы мы сумели вывести ее из сферы бизнеса в сферу индивидуальной преступности, то нам было бы легче бороться с этой организацией».

Короче говоря, в американских условиях бороться с организованной преступностью, с «Коза построй», бесполезно. Так свидетельствует тот, кто по должности обязан возглавлять такую борьбу.

Но даже в Соединенных Штатах не бизнесом единым жив человек. Стоит там заняться кому-либо всерьез деловыми операциями, как тут же приходится входить в контакт с политикой. Это общее правило. Распространяется оно и на гангстеров, становящихся бизнесменами. Сенатская комиссия по расследованию организованной преступности в США отмечает, что «преступность, политика и деловая жизнь сливаются в своего рода зловещую троицу», так что, как видите, эпитет «зловещий» в названии этого очерка не придуман нами, а взят из официального американского документа. В том же докладе читаем:

«После того как мы заслушали показания в Чикаго, ни у кого из нас уже не оставалось сомнений в том, что организованная преступность и политическая коррупция в США идут рука об руку: столь широкая преступная организация не могла бы существовать, если бы не постоянный и взаимовыгодный союз тех, кто управляет рычагами преступности, с теми, кто держит в своих руках политические рычаги». В докладе также говорится о том, что в ходе расследования была собрана «обширная документация, свидетельствующая о том, что гангстеры оказывают значительное влияние на обе крупнейшие партии США».

Кстати, эта тема самая запретная для средств американской информации. Мы еще можем в США почитать и услышать о сложных перипетиях гангстерских войн, кровавой борьбе за власть в «Коза ностре», о роскошной жизни ее боссов, об их деловой хватке и предпринимательской деятельности, но вот сведения о связях преступного синдиката с политическим миром доходят до широких масс только в самых крайних случаях и только в самом урезанном, затушеванном виде. Хотя, как мы в этом дальше легко убедимся, связи «Коза ностры» с политикой осуществляются, как говорится, на самом высоком уровне. Да и не может быть иначе! Ведь мы знаем, что «Коза ностра» практически крупнейшая корпорация в США, ей и карты в руки, в том числе и крапленые политические.

Американский журнал «Пэрейд» опубликовал статью под характерным заголовком: «Тень мафии над нашим правительством». В статье говорится:

«По утверждению федеральных юристов, многие конгрессмены поддерживают тайные связи с заправилами преступного мира, и это вызывает тревогу. Главари мафии финансируют предвыборные кампании политиков и обеспечивают им всевозможную поддержку, что весьма существенно для карьеры конгрессмена. Так возник нечестивый союз между тем, кто устанавливает законы, и теми, кто их нарушает. Главари преступного мира с вожделением поглядывают на государственную казну США и подумывают, как бы протянуть свои лапы к зеленым долларовым бумажкам в федеральных учреждениях. Имеются доказательства, что они подкупают федеральных чиновников с целью получения мошенническим путем правительственных займов».

Выше перечислены далеко не все связи и взаимные интересы между политическим миром и организованной преступностью, но уже в этом перечне видна взаимная выгода обеих сотрудничающих сторон. Эти общие положения находят подтверждения в повседневной жизни Америки на каждом шагу, причем с годами все на более высоком политическом уровне.

Был, скажем, в конгрессе США некий Корнелиус Галлахер. В политическом мире, несомненно, звезда первой величины. Он не просто представлял в американском конгрессе демократов от штата Нью-Джерси, но и был по всем признакам выдающимся деятелем: одним из ведущих членов комиссии по иностранным делам, председателем американо-канадской межпарламентской группы, делегатом США на конференции по разоружению. Наконец, однажды зашла даже речь о выдвижении его кандидатуры на пост вице-президента США!

Кроме политического опыта Галлахер обладал и другими достоинствами: был адвокатом, директором банка, совладельцем строительной фирмы. Но главная сила конгрессмена была засекречена от его избирателей, знала об этом только верхушка «Коза ностры». Дело в том, что Корнелиус Галлахер служил не столько своим избирателям и своему родному штату, сколько наместнику «Коза ностры» в Нью-Джерси, гангстерскому боссу Джо Зикарелли. В ходе полицейской слежки за последним и была обнаружена многолетняя связь Галлахера с организованной преступностью. Оказалось, что по требованиям Зикарелли конгрессмен не только улаживал конфликты гангстеров с властями, но и активно участвовал в их гангстерских и деловых начинаниях. Например, Зикарелли как-то надумал взять под свой финансовый контроль авиационную компанию в Доминиканской Республике (не самая большая авантюра для одного из боссов «Коза ностры»), и Галлахер тут же подключился к делу, вместе с гангстером-бизнесменом направился в Санто-Доминго для практического осуществления этого плана. Перечень подобных совместных дел гангстера и конгрессмена велик. Мы же остановимся еще только на таком случае.

Один из подручных Зикарелли попал в руки правосудия, ему по совокупности насчитали за все его преступления 174 года тюрьмы! В обмен на обещание смягчить его участь гангстер «раскололся» (такие сделки в США часто имеют место) и кое-что поведал о Галлахере, в том числе рассказал о том, что однажды ночью конгрессмен вызвал его по телефону к «себе домой и провел в подвал, где гангстер увидел труп одного из своих коллег. Галлахер велел гангстеру забрать труп и тайно захоронить. Но опытный бандит не решился на это без приказа своего босса Зикарелли. Тогда Галлахер соединил его с Зикарелли, и последний санкционировал распоряжение конгрессмена. После исповеди гангстера полиция проверила эту историю и убедилась в ее достоверности.

Рассказ о сотрудничестве Галлахера и Зикарелли, политика и гангстера, у нас мог бы получиться долгим, мы же обратимся еще только к двум деталям. Первая — оба они остались на свободе. Вторая — в бытность свою в американском конгрессе Галлахер особо отличился именно в то время, когда там начали было поговаривать о необходимости усилить борьбу с организованной преступностью. Всеми правдами и неправдами он противился этому. Странная позиция для конгрессмена, слуги народа, не так ли? Но вовсе не странная для слуги гангстеров. Рассказывая о сотрудничестве политических деятелей с «Коза нострой», американский журнал «Пэрейд» писал: «Чтобы выжить, гангстеры тоже нуждаются в поддержке политиков». «Организованная преступность не может существовать без коррупции на всех уровнях административного аппарата»,— скупо заметил один видный юрист. Другой пояснил, что гангстеры «процветают благодаря способности нейтрализовать действия властей». Осведомители в преступном мире подтверждают это. «Широкая преступность не может развиваться без продажных политических деятелей»,— сказал один из них.

Одной из самых колоритных фигур «Коза ностры» был Мейер Лански, он же Крошка Мейер, Клоп Мейер, Джонни Эггс и Морис Либерман. Он имел за своими плечами полувековую карьеру в «Коза ностре» и являл собой яркий пример гангстера широкого современного профиля, осуществляющего связи преступного синдиката с миром легального бизнеса и политики. «Уолл-стрит джорнэл» называл его «финансовым гением преступного мира», в картотеке ФБР он был записан как член «Треста убийц» (специализированный отдел «Коза ностры»), в полицейской характеристике назван «безжалостным гангстером», министерство юстиции США считало Лански «владыкой преступного мира». В самом деле, сколько боссов и боссов всех боссов сменилось в «Коза ностре» за полвека, а Мейер Лански всех пересидел! Потому что его можно назвать главным бухгалтером преступной корпорации, а деньги в США, в том числе и в «Коза ностре»,— все! Личное состояние Лански оценивается в 300 миллионов долларов! Вот до каких финансовых вершин поднялся Крошка Мейер, бывший в молодости главарем еврейских банд совместно с другим гангстером — Бенни Зигелем. Оба они затем вступили в союз с боссами «Коза ностры» Лаки Лючиа-но и Фрэнком Костелло, тогда и был создан «трест убийц», в правление которого вошел Лански. Описание его полувековой преступной деятельности заняло бы немало страниц, мы же остановимся на одном эпизоде — романе Лански с руководителями Израиля. Коль скоро связи официальных политических кругов Вашингтона и Тель-Авива носят самый тесный характер, почему же «Коза ностра», организация типично американская, будет в стороне от этого дела?

Итак, когда Мейеру Лански перевалило уже за семьдесят, он направился в Израиль, где провел больше года. Жил он там в роскошной вилле, принадлежавшей ранее министру транспорта Шимону Пересу. Лански во время его пребывания в Израиле часто навещали главари «Коза ностры». Напрасно, видно, один из руководящих судейских чиновников США Макмиллан предупреждал израильских лидеров: «Если Мейеру Лански и его друзьям будет разрешено остаться в Израиле, то к вам начнется импорт организованной преступности. Они внедрят у вас проституцию, вымогательство, насилие и все прочие преступления». С этим предостережением Макмиллан явно опоздал. Все это в Израиле уже есть, причем не без помощи и участия «Коза ностры». Коррупция, наркомания, проституция и другие отрасли уголовщины прочно вошли в повседневный быт Израиля, который занимает по уровню преступности второе место в мире после США. Широко известны многие скандальные аферы организованной преступности в Израиле, которую можно назвать заокеанским филиалом «Коза ностры». Даже израильские газеты указывают, что Лански и его коллеги перекачали в Израиль немалые суммы. Есть в этом удивительном, но вполне закономерном альянсе и другой аспект. Западногерманский журнал «Шпигель» пишет: «Израиль поощряет еврейскую мафию США к переселению в страну, с тем чтобы использовать ее в борьбе против арабов».

К такому «использованию» главари «Коза ностры» готовы. Мы уже отмечали свойственную им реакционность, политический консерватизм и ура-патриотизм. Когда Мейер Лански вернулся из Израиля в Нью-Йорк, он заявил встречавшим его корреспондентам, что, как американский патриот, он специально приурочил свой приезд к дню выборов президента США. Известно, что Лански всегда щедро жертвовал различным сионистским организациям. Известно также, что во время американской агрессии во Вьетнаме Лански требовал «разбомбить Ханой до конца», «с отвращением думал об антивоенных демонстрациях в США»...

Смело входя в американские и израильские политические круги, Лански и его коллеги вовсе не случайно тянутся к самой крайней реакции. Известно, например, об их тесной связи и сотрудничестве с фашиствующим раввином Мейером Каханом, «фюрером» так называемой «лиги защиты евреев» в США. Об этом факте сообщала, например, израильская газета «Едиот охронот», ссылаясь на «высокопоставленного члена департамента полиции Нью-Йорка». «Лига» Мейера Кахана повинна во многих бандитских акциях в США против учреждений и граждан СССР и других стран. Американский публицист Э. Джонсон пишет, что «главари «лиги» провозгласили своей целью помешать процессу нормализации советско-американских отношений, сорвать разрядку международной напряженности любыми средствами». Да, в выборе средств они не стесняются, ибо, как заявил один из лидеров «лиги», некий Калнер, «хорошо все то, что противодействует процессу разрядки с Советским Союзом».

Это сионистские террористы обстреляли из винтовки здание представительства ООН в Нью-Йорке, это они устроили взрыв в конторе известного американского импрессарио Сола Юрока. Сам Кахан, террорист в ермолке раввина, так пояснил корреспонденту американского журнала «Плейбой» свое отношение к этому акту и к арестованным преступникам:

«Арестованные являются чудесными ребятами. Они абсолютно не виноваты. Я считаю, что Юрок оказывает Советскому Союзу помощь в осуществлении программы культурного обмена, основная цель которой — лишить американский народ чувствительности. Ведь после посещения советского концерта никто уже не сможет относиться к России с прежней враждебностью. Поэтому я считаю, что деятельности Юрока должен быть положен конец».

А вот еще высказывание раввина по внешнеполитическим проблемам. В своей книжонке «Еврейская ставка во Вьетнаме» он требовал поддержать американскую агрессию во Вьетнаме, поскольку она препятствовала нормализации отношений между США и СССР. Вспомним, что точно так же ратовал за американскую агрессию во Вьетнаме и старший брат Кахана по бандитизму Мейер Лански. Последний и его ближайшие коллеги, боссы «Коза ностры», в самых теплых отношениях с раввином-бандитом. Один из ведущих гангстерских боссов, Джозеф Коломбо (нью-йоркский босс Джозеф-Коломбо-младший, а не аризонский босс Джозеф Коломбо-старший, о котором речь пойдет ниже), не скрывает своего сотрудничества с Мейером Каханом. «Я предложил раввину помощь,— заявил гангстер,— и он принял ее. Раввин — это божий человек, и его дело справедливое дело, такое же, как наше». Так прямо, без обиняков, характеризует эту любопытную связь бывалый преступный босс. А вот Мейер Кахан освещает ту же щекотливую проблему с присущим его сану лицемерием: «Не подумайте, будто я так уж счастлив, что связался с этим убийцей. Но должен сказать, что этот преступник не раз помогал нам в прошлом и никогда не требовал ничего взамен». Ох, лукавит раввин! Не хочется ему становиться на одну доску с гангстером. Но вот как характеризует его «лигу» итальянская газета «Стампа»:

«Что представляет собой «Лига защиты евреев»? Это экстремистская организация. Ее методы весьма напоминают партизанскую войну в городских условиях: слежка за советскими гражданами в Соединенных Штатах, буйные демонстрации перед посольством и консульством. Ее члены обучаются применению оружия, взрывчатых веществ, приемам каратэ. Им нравятся сильные средства, и они применяют их против своих традиционных противников — молодых негров из гетто. Их «экспедиции» напоминают нападения фашистов в Италии и нацистов в Германии».

Практика «лиги» полностью подтверждает эту характеристику. Как-то раз Мейер Кахан был ненадолго арестован за приобретение и хранение большого количества взрывчатых веществ. Когда раввина освободили из-под ареста, его торжественно встретил сам Джозеф Коломбо, единомышленник, друг и наставник Мейера Кахана.

Тяготение гангстерского «босса» Коломбо к своего рода политической деятельности явление не случайное. Как мы уже отмечали, гангстеры могут покупать и делать политиков. Но уж раз есть немало гангстеров-бизнесменов, почему бы не иметь в рядах «Коза ностры» и гангстеров-политиков? Именно таким вопросом задался Коломбо и сам нашел на него ответ.

Джозеф Коломбо потомственный гангстер, его отец Антони Коломбо был видным деятелем «Коза ностры» и окончил жизнь по-гангстерски — был задушен в собственном лимузине. Его сынок продолжил дело родителя, войдя в число наемных убийц в нью-йоркской «семье» Джо Профачи. Новобранец бандит со временем вырос в матерого гангстера, у него за плечами десятки убийств и кровавые перипетии нескольких гангстерских «войн», где бандиты убивали бандитов и без конца предавали друг друга в борьбе за власть. Коломбо оказался ловким и везучим, практически ни разу не пострадал ни от своих коллег, ни от американского правосудия. Только два раза его оштрафовали за участие в азартных играх и однажды он отсидел за решеткой тридцать дней за то, что отказался сообщить судебным властям о проникновении «Коза ностры» в легальный бизнес. Достигнув высокого положения в преступном синдикате, Коломбо зажил, как и полагается боссу: особняк в Нью-Йорке, поместье за городом (вилла, теннисные корты, свой ипподром). В его многоотраслевом легальном бизнесе есть и такие заведения, как цветочный магазин и похоронная контора. И вот из этой деловой сферы он решил шагнуть и в политику.

Задумано — сделано. Коломбо при его капиталах может осуществлять едва ли не все свои желания, и вот он основал Лигу по защите гражданских прав(!) американцев итальянского происхождения. Как понять эту акцию, эту метаморфозу, при которой гангстер, ставший затем бизнесменом, превратился еще и в политического деятеля? Дело в том, что в США насчитывается несколько миллионов американцев итальянского происхождения, многим из них приходится нелегко. Именно этим обстоятельством, а также своим итальянским происхождением и решил воспользоваться ловкий и предприимчивый гангстер. В самом деле, почему бы ему, с виду стопроцентному бизнесмену и вполне порядочному американскому гражданину, не помочь своим же братьям по крови? Удобно ли это при том, что он, простите, гангстер? Ну, это еще надо доказать! Закон, например, на него не в обиде.

Итак, Лига была создана, и политическая машина гангстера заработала. Журнал «Тайм» так писал по этому поводу: «Джозеф Коломбо — основатель Лиги, ее неофициальный лидер и главная опора. Босс одной из пяти нью-йоркских «семей» «Коза ностры» Коломбо с помощью своей Лиги ведет двойную жизнь (а не тройную? Ведь он еще и бизнесмен.— В. Д.). Начав осторожно это дело, он превратил Лигу в организацию американцев итальянского происхождения, которые не имеют ничего общего с «Коза нострой». Спекулируя на их честных и справедливых намерениях, Коломбо предоставляет им видимость их собственной Лиги, не забывая при этом о своих личных гангстерских интересах». Журнал тут же сообщает и о том, что губернатору штата Нью-Йорк было предложено стать почетным членом Лиги и он принял это предложение с благодарностью.

Но любопытно, что другим боссам «Коза ностры» такая деятельность Коломбо не понравилась. Они, видно по старинке считают, что их дело гангстеризм и бизнес, но не политика. Они против той гласности, с которой неизбежно связана политическая деятельность. Короче говоря, тогдашний «босс всех боссов» Карло Гамбино вознегодовал. Но Коломбо не посчитался с этим и был тут же наказан.

Беда с ним стряслась в самый торжественный для него день — во вторую годовщину Лиги. По этому поводу в Нью-Йорке был организован многотысячный митинг. В центре трибуны красовался и сиял сам Коломбо. Пресса писала: «Никто, наверное, не был столь счастлив на этом митинге, сколь Джозеф Коломбо, основатель Лиги».

Но праздник не удался. Из толпы окруживших трибуну фоторепортеров раздались выстрелы, и Коломбо упал, обливаясь кровью. Затем прогремела еще серия выстрелов, на этот раз замертво свалился сам покушавшийся на жизнь Коломбо. Типично гангстерское убийство! Тут же, на месте, убирается и наемный исполнитель, концы в воду! Снайпера, убившего своего же коллегу, как водится в таких случаях, не нашли.

Коломбо был тяжело ранен и после выздоровления остался парализованным. В связи с этим покушением на него в рядах «Коза ностры» разгорелась новая гангстерская «война»...

В этой главе мы до сих пор говорили о связях гангстеризма с политическим миром на уровне, если так можно выразиться, самодеятельном, то есть конкретная гангстерская «семья» связана с конкретным политическим деятелем (вспомним, например, босса Зикарелли и конгрессмена Галлахера, о которых говорилось выше). Теперь же мы собираемся затронуть тему, которая куда страшнее, чем все сказанное нами до этого. Речь пойдет о связях «Коза ностры» с политикой на самом высоком уровне — государственном. Разумеется, что именно эти контакты покрыты наиболее плотной завесой тайны, как со стороны преступного синдиката, так и со стороны правительства США. Но все же кое-что и на эту тему стало достоянием гласности.

Еще в своей родной колыбели, Сицилии и Италии, мафия имела влияние в самых высоких сферах. Так, уже известный нам Вито Дженовезе при эмиграции в США получил заграничный паспорт по протекции самого Бенито Муссолини. Тот же Вито Дженовезе стоит у начала истории сотрудничества «Коза ностры» с американским правительством. Перед вторжением американских войск в Сицилию в 1943 году он высказал идею о сотрудничестве сицилийской мафии с американскими войсками на острове. Идея была одобрена. Вито Дженовезе высадился на родном острове в американском военном мундире. Вместе с ним в то время сотрудничали с американцами и другие гангстерские боссы, в результате чего образовалась прочная цепь из трех звеньев: американская секретная служба, американский гангстеризм и сицилийская мафия. Обратите внимание на этот факт. Он многое прояснит в ходе нашего дальнейшего рассказа.

В ту пору американская секретная служба вступила в самый тесный контакт с верхушкой «Коза ностры». Вместе с Дженовезе операцию по совместной высадке в Сицилию американских войск и американских гангстеров осуществлял и упоминавшийся нами Лаки Лючиано. Проделав в свое время путь из Сицилии в США и став там одним из главарей преступного синдиката, он в 1943 году вернулся на родину. Примечательно, что незадолго до этого он был арестован в США и осужден в общей сложности лет на 50 тюрьмы. После того, как договорился о сотрудничестве с американской секретной службой, его судебное дело в Вашингтоне было уничтожено.

Вступив в контакт с официальными американскими властями, главари «Коза ностры», разумеется, не имели в виду идеи освободительной борьбы народов против фашизма во второй мировой войне, они просто ловко воспользовались сложившейся ситуацией. Показательно, что Вито Дженовезе вскоре после высадки в Сицилии был арестован за то, что его люди начали расхищать американское имущество. Правда, тут же Дженовезе был освобожден. Сотрудничавшие с американцами гангстеры пришлись им по душе, бандитов поставили во главе местной администрации во многих населенных пунктах острова. Недаром итальянские источники пишут о тех событиях так:

«Раньше мафия ограничивалась тем, что стремилась вступить в союз с властями, ныне же она сама олицетворяет собой власть. Многие мафисты почувствовали вкус власти. И во многих случаях эти же самые люди благодаря союзным властям оказались арбитрами к конфликтах между землевладельцами и членами мафии, скомпрометировавшими себя связью с фашизмом, с одной стороны, и возродившимся после войны с новой силой демократическим движением острова — с другой». И весьма характерно, что уже в 1944 году банда мафии с автоматами и ручными гранатами напала на митинг, организованный коммунистами и социалистами.

Установленные в то время связи между «Коза нострой» и американской секретной службой оказались прочными, их зловещее содержание вскрылось недавно в связи со скандальными разоблачениями деятельности. Центрального разведывательного управления США. (ЦРУ). Специальная комиссия сената Соединенных Штатов по расследованию деятельности разведывательных органов создала доклад, который был назван так: «Обвинения в заговорах с целью убийств деятелей иностранных государств». Оказалось, например, что ЦРУ пыталось организовать по меньшей мере восемь заговоров, направленных против Фиделя Кастро. Бывший директор ЦРУ Ричард Хелмс свидетельствовал перед сенатской комиссией: «Я считаю, что тогдашняя политика предусматривала избавление от Кастро. И если для этого надо было его убить, убийство входило в рамки ожидаемого. В планы ЦРУ входило не просто физическое уничтожение кубинского лидера, но и свержение существующего там режима. В секретных документах ЦРУ на эту тему говорилось об использовании наших наличных возможностей, чтобы помочь Кубе свергнуть коммунистический режим».

Как теперь выяснилось, этот замысел ЦРУ пыталось осуществить совместно с «Коза нострой». У преступного синдиката были свои счеты с новой Кубой. Дело в том, что еще с середины 30-х годов гангстеры превратили Кубу в свою опорную базу. Посланцы «Коза ностры» захватили там в свои руки игорный бизнес и торговлю наркотиками. В 50-е годы гангстерский синдикат стал монопольным владельцем всех гаванских казино и прибрал к себе самый главный и надежный маршрут доставок наркотиков из Западной Европы в США. Остров так полюбился гангстерам, что многие их главари осели там на постоянное жительство. И вдруг в 1959 году вся их благодать кончилась, революция смела прогнивший режим, а заодно с ним и филиал «Коза ностры» на Кубе. Можно себе представить бешенство гангстеров столь неожиданно лишившихся источника многомиллионных прибылей!

Одним из таких обиженных на кубинскую революцию гангстерских боссов оказался сам Мейер Лански, уже знакомый нам. Он жил на Кубе, был личным другом кубинского диктатора Батисты и сбежал вместе с ним из Гаваны. Известно, что Батиста пользовался щедрой финансовой поддержкой «Коза ностры», за это ее главари хозяйничали на острове как хотели. Вернувшись в США, Лански на совещании гангстерских боссов предложил один миллион долларов «за голову Кастро».

Другим гангстерским лидером, много потерявшим на Кубе, был босс чикагского отделения «Коза ностры» Джанкана. Он, кстати, был одним из тех руководящих функционеров организации, какие особенно преуспели в налаживании связей с политическим миром США. Его зять Тони Тисси был официальным помощником члена американского конгресса Роланда Либонати, который заседал в юридическом комитете палаты представителей. Журнал «Ньюсуик» писал: «Джанкана был гангстером всех гангстеров, владельцем многомиллионной долларовой империи, в которую входили такие отрасли, как наркотики, азартные игры, секс и легальный бизнес. Он был также владельцем мэров, начальников полиции, политических деятелей, включая конгрессменов».

И ко всему этому он был своим человеком в ЦРУ. Установлено, что в начале 60-х годов ЦРУ предложило ему осуществить убийство Фиделя Кастро. Джанкана разработал план покушения, но осуществить этот план не удалось. Все это выяснилось, когда началось расследование деятельности ЦРУ. К тому времени Джанкана, достигнув шестидесятишестилетнего возраста, тихо проживал в своем особняке на окраине Чикаго. Он был вызван в суд в связи с этими разоблачениями. Поскольку дело это было сверхсекретным, Джанкану в его особняке охраняли тщательно не только его телохранители, но и агенты Федерального бюро расследований (ФБР). И тем не менее старый гангстер был убит на гангстерский манер — шесть пуль в голову. Кто-то заставил замолчать опасного свидетеля навсегда. Кто? «Коза ностра»? ЦРУ? Или обе организации вместе? «Мы к этому не имели никакого отношения», — поспешил заявить глава ЦРУ Уильям Колби. А пресса не без ехидства констатировала: Джанкана был слишком опасным свидетелем, к тому же убить его проще, чем зарубежного руководителя». Вслед за Джанканой были затем убиты и его ближайшие сподвижники, включая первого помощника гангстерского босса Ричарда Сэйна. К этим убийствам мы еще вернемся, поскольку они оказались связанными не только с неудавшимся покушением на Фиделя Кастро, но и с другим вполне удавшимся покушением — убийством американского президента Джона Кеннеди.

Есть еще одно крупное преступление, к которому причастны ФБР и организованная преступность,— убийство выдающегося борца за гражданские права негров, лауреата Нобелевской премии мира, доктора Мартина Лютера Кинга. Как и в деле об убийстве президента США Кеннеди, следствие быстро «установило», что доктор Кинг пал от руки убийцы-одиночки, а не в результате заговора. И, как в случае с Кеннеди, следствие, мягко говоря, ошиблось...

В 1978 году в архиве ФБР в городе Сан-Луисе была найдена запись беседы с жителем этого города Расселом Байерсом, сделанная сразу после убийства Кинга. Надо отметить, что это была случайно сохранившаяся копия записи беседы, оригинал был давно кем-то уничтожен и сам факт допроса Байерса в дело об убийстве Кинга не попал.

По словам Байерса, в 1967 году к нему обратились два состоятельных бизнесмена из города Империал — Кауфман и Сазарленд — и сообщили ему, что «группа деловых людей» готова заплатить 50 тысяч долларов тому, кто согласится убить Мартина Лютера Кинга. Дельцы обратились к Байерсу потому, что его родственник Джон Спика был профессиональным наемным убийцей и, естественно, имел большие связи в преступном мире. Правда, в то время он отбывал пожизненное заключение за убийство, но факт его пребывания за решеткой не смущал заговорщиков. Стоило им связаться с Джоном Спикой, как тому было разрешено выходить из тюрьмы без охраны. Одним словом, у него не было помех для встреч с заговорщиками. Это с одной стороны. С другой — он официально числился заключенным, то есть на него едва ли пали бы подозрения после покушения на Кинга. Причем заговорщики не думали непосредственно использовать Спику как орудие убийства. Просто он, будучи профессиональным специалистом, должен был помочь все им организовать. И был разработан хитроумный план, очень напоминающий историю убийства президента Кеннеди, тот же почерк!

В той же тюрьме, что Спика, сидел рядом с ним мелкий уголовник Джеймс Рей. После начала переговоров Спики с бизнесменами об убийстве Кинга этот Рей сбежал из тюрьмы при странных обстоятельствах. Через несколько месяцев после побега Кинг был убит, а Рея арестовали по обвинению в убийстве негритянского лидера. Байерс перепугался за себя и рассказал в местном отделении ФБР обо всем, что знал. Но о его признании ФБР умолчало. И только в 1978 году, когда была случайно найдена копия допроса Байерса, его вызвали в комиссию конгресса США по расследованию политических убийств. Заручившись обещанием комиссии, что его не будут привлекать к ответственности, Байерс повторил свои прежние показания.

В деле об убийстве Кинга пока еще больше неясностей, чем в деле об убийстве Кеннеди, но уже очевидно, что Джеймс Рей сыграл в нем ту же роль, что и Освальд, то есть должен был увести следствие по ложному пути. Кстати, Рей, так же как и Освальд, отрицал свою вину. И как в том, так и в другом убийстве видна рука «Коза ностры» и рука ФБР. Симбиоз, прямо скажем, зловещий!

Куда конь с копытом, туда и рак с клешней. Если уж политики, ЦРУ и ФБР не брезгуют связями с «Коза нострой», то полиции сам бог велел быть в контакте с ней, хотя, казалось бы, она первой должна обрушиваться на преступников. Казалось бы... Руководящий сотрудник министерства юстиции США Хандли заявил, что если наугад воткнуть в карту США булавку и начать расследование там, где она оказалась, то в этом месте будет обнаружено сотрудничество между полицией и гангстерами. И в то же время журнал «Ю. С. ньюс энд уорлд рипорт» пишет: «Борьба против преступности вступает в эру электроники. Полиция использует счетно-решающие устройства, двустороннюю радиосвязь, телетайпы, телевидение, электронные аппараты подслушивания, инфракрасные лучи и вертолеты».

Это не рекламное преувеличение. Нет. Все верно. Полиция в США и в самом деле оснащена по-современному. В этом я не раз убеждался, а более детально ознакомился с этой стороной жизни блюстителей порядка не где-нибудь, а в главном полицейском управлении Нью-Йорка. Сопровождал меня там Джек Коллинз, сотрудник отдела по связи полиции с прессой. Он с гордостью демонстрировал набитое электроникой здание управления. Вооружение полиции, техническое ее оснащение действительно внушительны. Но, как мы знаем, преступность в США тем не менее растет, а организованная преступность не только растет, но и благоденствует.

Впрочем, в главном полицейском управлении Нью-Йорка я увидел парадную сторону организации блюстителей порядка. Есть у нее и другая сторона...

Известно, что «Коза ностра» ежегодно вкладывает четыре с половиной миллиарда долларов в... американскую полицию, то есть тратит их на самый элементарный подкуп, на взятки. На практике это дело обстоит так, что служащие полиции получают от гангстеров или постоянную мзду, вроде дополнительной зарплаты, или единовременные взятки по необходимости. Как это делается, видно на примере карьеры нью-йоркского полицейского Уильяма Филлипса. Он прослужил в нью-йоркской полиции четырнадцать лет и вдруг попался на том, что брал взятки у гангстеров. Его должны были за это судить, но руководители городской полиции, обеспокоенные масштабами коррупции в ее рядах, предложили Филлипсу сделку: если он поможет властям выявить взяточников, то не будет отдан под суд. Филлипс согласился.

Он рассказал о том, что как только человек надевает мундир полицейского, перед ним сразу открывается много соблазнов. Уже в первые недели службы Филлипса в полиции его более опытные коллеги показали ему, как надо жить, то есть где полицейскому можно бесплатно выпить и закусить, как улаживать на месте разные мелкие нарушения закона, облагая данью нарушителей, и т. п. Причем ему подсказали, что каждой своей добычей надо непременно делиться с непосредственным начальником. Филлипс быстро освоился, был на хорошем счету, и через три года его перевели в полицейские детективы. Отныне он выходил на службу не в мундире, а в приличном костюме. С первых шагов на новом поприще он столкнулся с организованной преступностью, поскольку Филлипсу поручили наблюдать за игорными домами. Филлипс сидел как-то в своей машине на очередном дежурстве. К нему подошел мужчина и спросил: «Это вы здесь новенький?» — «Да, я»,— ответил новоиспеченный детектив. «Тогда мы будем платить вам двадцать долларов в день. Хорошо? Мы столько же платили вашему предшественнику». Как это просто и четко отработано!

Попав в сферу игорного бизнеса, Филлипс быстро освоился в ней. Это было нетрудно. Он показал следствию, что все 16 детективов из его отряда были на жалованье у местных гангстеров. Помимо этой твердой «зарплаты» полицейским часто перепадали от гангстеров немалые суммы. Филлипс зажил припеваючи, играл на бегах, завел любовницу и снял для нее квартиру. Он рассказал, что еще больше получают от гангстеров полицейские, призванные бороться с распространением наркотиков. Филлипс припомнил, как три детектива в его присутствии делили между собой взятку в 80 тысяч долларов, полученную от гангстеров, специализирующихся на продаже наркотиков.

С помощью Филлипса удалось выявить несколько десятков полицейских, связанных с преступниками. Другой служивый взяточник показал, что в его полицейском участке № 80 из 70 человек только 2 не брали взятки. Выяснилось, что блюстители порядка взимают с каждого игорного заведения по нескольку тысяч долларов в месяц. В одном только районе Нью-Йорка выявили 37 простых полицейских, каждый из которых «дополнительно» получал в месяц более тысячи долларов. Журнал «Ю. С. ньюс энд уорлд рипорт» справедливо отмечает: «Новобранец, пришедший в полицию, оказывается в обстановке, когда легче стать взяточником, чем оставаться честным человеком». Журнал «Тайм» так комментировал расследование коррупции в нью-йоркской полиции: «К сожалению, такие расследования никогда не приносили пользы, они никак не влияют ни на тех, кто берет взятки, ни на тех, кто их дает». Газета «Нью-Йорк таймс» подводит итог грустным размышлениям, заявляя, что со взяточничеством в полиции ничего нельзя поделать, что не только в Нью-Йорке, ню и во всех американских городах полиция одна и та же.

Американская действительность приносит факты и похлеще из деятельности полицейских. Так, в Новом Орлеане «была ограблена ювелирная фирма. Оказалось, что это дело рук местных полицейских. В ее здание они пробрались через крышу, так как, по-видимому, знали о том, что окна и двери снабжены электронными сторожами. Крышу они разбирали спокойно, поскольку их прикрывал сверху полицейский вертолет, откуда в случае опасности по двусторонней радиосвязи поступило бы предупреждение. В другом американском городе — Денвере, столице штата Колорадо, полицейские долгое время грабили сейфы местных бизнесменов. В Чикаго служащие полиции, занимавшиеся подпольной торговлей наркотиками, убили на гангстерский манер шестерых неугодных им коллег по преступному бизнесу, все они были застрелены и брошены в воду с привязанным грузом. Когда слухи об этом преступлении поползли по городу, бесследно исчез один полицейский сержант. Вскоре слухи прекратились. Трупы убитых выловили много позже. Их убийц не нашли. Типично гангстерская история!

Бывший американский министр юстиции Р. Кларк пишет: «Быть может, наибольший вред, который причиняет организованная преступность, заключается в коррупции должностных лиц. От этого общество страдает в таких своих элементах, которые находятся далеко за пределами сферы непосредственных действий организованных преступников».

Сказано хотя и несколько наукообразно, зато абсолютно верно!

Одной из самых доходных отраслей преступной деятельности «Коза ностры» является торговля наркотиками, никакое другое деловое начинание гангстерского синдиката не приносит такого дохода, как это. Судите сами. Журнал «Тайм» сообщил, что в США 42 миллиона человек курит сигареты с, марихуаной, а около двух миллионов американцев употребляют кокаин. При этом один фунт марихуаны в розничной продаже в США стоит 600 долларов, а колумбийский крестьянин, выращивающий ее, получает за тот же фунт от скупщиков по 6 долларов за фунт. А один фунт кокаина стоит в США семь тысяч долларов. Журнал «Тайм» сообщает, что американцы ежегодно выкуривают марихуаны на 25 миллиардов долларов, покупают кокаина на 20 миллиардов. Это уже национальное бедствие. При такой статистике стоит ли удивляться, что наркомания один из самых больных вопросов американского общества.

Эта деловая сфера «Коза ностры» носит сугубо международный характер, поставлена она на широкую ногу, по-современному, по всем правилам гангстерского бизнеса. Одной из главных опорных баз «Коза ностры» является Колумбия, самый крупный в мире поставщик марихуаны. Столица страны прочно связана незримыми нитями с гангстерскими центрами Нью-Йорка, Чикаго и Лос-Анджелеса. В распоряжении гангстеров, специализирующихся на продаже наркотиков, десятки, если не сотни, самолетов и судов, летчики, моряки, связисты, портовики, наемные убийцы, агенты по продаже ядовитого зелья и т. п. На колумбийском полуострове Гуахира, где выращивается марихуана, существуют сотни тайных аэродромов, точнее — взлетно-посадочных полос, принадлежащих гангстерам. Другой путь доставки наркотиков в США — морем. Колумбийское побережье с его причудливыми очертаниями, удобными для контрабандистов, тянется на две тысячи километров. Масштаб перевозок огромен, поскольку и само производство более чем внушительно. Площадь плантаций марихуаны в Гуахире занимает 100 тысяч гектаров.

Если марихуана, можно сказать, национальный продукт Колумбии, то кокаин производят в основном в соседних странах — Перу, Боливии, Эквадоре, где и находятся плантации коки, из листьев которой делают кокаин. В данном случае Колумбия играет роль посредника, в стране есть подпольные лаборатории, вырабатывающие из листьев коки ядовитый порошок. Как и марихуану, гангстеры перевозят кокаин в США на судах и самолетах. Спрессованный порошок искусно прячут среди самого разного груза, а то и растворяют в спиртных напитках или парфюмерных изделиях (при доставке в пункт назначения кокаин легко извлекается из раствора). Поступает этот «товар» в Соединенные Штаты в основном через Флориду, где, как сообщает журнал «Ридерс дайджест», для этого имеется 260 аэропортов и взлетно-посадочных полос, и где побережье тянется почти на две тысячи километров.

Даже американская пресса отмечает, что власти бессильны бороться с этим бедствием. «Мафия ворочает такими деньгами, что может купить кого угодно», — вот главная причина бессилия закона, (высказанная одним из его представителей во Флориде. Командующий частями американской береговой охраны адмирал Джон Хейес свидетельствует: «Нам удается захватить лишь около десяти процентов ввозимых в страну наркотиков». А по словам начальника таможенной службы в Майами, налицо «неконтролируемая ситуация». Еще бы! Ведь там за один только год было получено из Латинской Америки марихуаны на 7 миллиардов долларов, тогда как туризм принес этому всемирно известному курорту гораздо меньше — 4 миллиарда долларов.

При огромных доходах, получаемых от торговли наркотиками, «Коза ностра» не жалеет средств на техническое оснащение своих транспортных средств, вплоть до самого современного электронного оборудования. «Мы отстаем от контрабандистов в маневренности и скорости, — сетует командир отряда американской береговой охраны во Флориде Джон Айкене. — Дело в том, что у них больше денег». На гангстерских судах стоят специальные приборы ночного видения, на их самолетах имеются электронные устройства для предупреждения о радиолокационном наблюдении с земли...

В историю борьбы властей с гангстерами вписан и такой случай. Пограничный катер обнаружил подозрительную яхту и начал ее преследовать. Но вскоре в небе появились два самолета, обстреляли катер из пулеметов, забросали его гранатами, и он утонул. Яхта ушла...

Подкуп и убийство — вот главные методы ведения этого бизнеса. В городе Риоача, в Колумбии, за два месяца было убито 92 человека, в городе Барранкильи наемные убийцы расправились за год с 70 своими жертвами. Гангстеры идут на все, чтобы продолжать получать поистине фантастические прибыли. В их руках не только деньги, техника и оружие, но и... закон. Лучшие адвокаты, купленные ими, специализируются на ведении судебных дел, по которым освобождают от наказания самых отъявленных гангстеров, перевозящих наркотики. И странное дело — не только слуги закона, но и сам закон способствует преступной деятельности. В этой области судопроизводства почему-то существует самое устаревшее и запутанное законодательство. Так, береговая охрана имеет право остановить и обыскать подозрительное судно лишь в пределах 12-мильной прибрежной зоны, а за этой границей перевозка наркотиков уже не считается преступным актом.

Вокруг гангстерского бизнеса с наркотиками создана удивительная атмосфера безнаказанности и вседозволенности. «Там, где тайная транспортировка наркотиков стала образом жизни»,— так озаглавил свой материал журнал «Ю. С. ньюс энд уорлд рипорт». Он посвящен району Мексики, который граничит с Соединенными Штатами.. «Мы любим этих ребят, промышляющих наркотиками, — признался корреспонденту журнала местный делец. — Они приходят к нам и тратят у нас свои деньги. Мы не спрашиваем, где они их достали». Другой местный житель, адвокат, продолжает ту же мысль: «На делах, связанных с наркотиками, у нас держится большинство адвокатских фирм. Все их клиенты богаты и щедро платят наличными». Другой адвокат, специализирующийся на таких же делах, сказал: «Это их край, он принадлежит им (продавцам и перевозчикам наркотиков.— В. Д.). Они знают об этом, и каждый местный житель это знает». И, наконец, еще один абориген заявил корреспонденту: «Это особый мир, наш край, он закрыт для посторонних. Ни один правительственный агент не имеет здесь ни одного шанса».

Страны Латинской Америки далеко не единственный опорный пункт «Коза ностры» по добыче наркотиков. Международные связи преступного синдиката распространяются еще дальше. Другая его база по производству наркотиков находится в Юго-Восточной Азии, точнее — в Индокитае. По данным ООН, на этот район приходится 70 процентов мирового производства сырого опиума. В труднодоступных горных районах, на склонах, выращивается опиумный мак. Считают, что свыше половины незаконно потребляемого в мире опиума поступает из этих мест. В подпольных лабораториях опиум-сырец превращается в героин, который тайно вывозится в Европу и США. Как могли пройти мимо такого рынка боссы «Коза ностры»? В свое время они напрямую связались с ним. Известно, что флоридский гангстерский босс Сантос Траффиканте специально ездил по странам Юго-Восточной Азии и наладил там скупку героина и опиума агентами преступного синдиката. Показательно, что гангстер быстро нашел общий язык с правящей сайгонской верхушкой, которая тогда еще держалась на американских штыках и которая забрала в свои руки спекуляцию наркотиками.

Но и на этом не кончается рассказ о «Коза ностре», отравляющей США ядовитым зельем. В 1972 году Управление по борьбе с наркотиками установило, что в Нью-Йорк поступило огромное количество героина. Подозрения вызвал в связи с этим некий Цинь, китаец, недавно прибывший в город. За ним установили слежку и вскоре обнаружили связь между Цинем и одним из лидеров «семьи» Вито Дженовезе (о последнем мы уже не раз упоминали). Загадка прояснилась: Цинь сбывал «семье» китайский героин. При обыске на его квартире под кроватью нашли мешок с героином стоимостью в 6 миллионов долларов.

Так стало известно о том, что на рынке наркотиков в США появился новый поставщик ядовитого зелья — Китай. Оказалось, что «Коза ностра» в поисках новых прибылей стала орудием китайской политики. Выяснилось, что еще в 1958 году на специальном совещании в Ухани Чжоу-Энлай поставил задачу резко увеличить производство опиума в стране, поскольку было решено отвести наркотикам значительную роль во внешнеполитической стратегии Китая. И со все нарастающей силой из Китая поползла отрава — опиум, героин, морфий. Этим преследовалось несколько целей. Во-первых, Мао-Цзедун считал, что спекуляция наркотиками даст средства на приобретение оружия. Во-вторых, был расчет на то, что постепенно будет отравляться буржуазный Запад. В-третьих, одновременно со спекуляцией наркотиками в разных странах на заработанные деньги устанавливалась шпионская сеть.

Во время своего визита в Египет в 1960 году Чжоу-Энлай заявил в (беседе с египетскими лидерами: «Нет сомнения в том, что США направят во Вьетнам крупные контингенты войск. Мы должны заманить в этот район еще больше американских солдат. Сделав это, мы применим самое мощное оружие — опиум, которым будем снабжать их. Наверняка это подорвет моральный дух. Сила влияния наркотиков на мощь армии не идет ни в какое сравнение с любой бомбой».

Расчет в данном случае был верный. Китайский лидер умолчал только о том, что на отравлении американских солдат Китай собирался как следует заработать. И заработал!

Известно, что в конце 50-х годов состоялась сделка между китайскими властями и корсиканской мафией (организация на Корсике по образцу сицилийской мафии), которая брала на себя, доставку зелья из Китая на мировой рынок. Затем в это дело вмешалась «Коза ностра» в лице ее флоридского босса Траффиканте, который стал (посредником между корсиканской и сицилийской мафией, а последняя, как мы знаем, кровно связана с американской мафией. Вскоре появилась и еще одна организация в этой сложной комбинации — Центральное разведывательное управление США. Вначале считалось, что ее интересуют те информационные возможности, которые предоставляются американской разведке с проникновением в сеть спекулянтов наркотиками. Но, вступив в контакт с ЦРУ, лидеры мафии, занятые этой спекуляцией, выговорили для себя кое-какие условия. ЦРУ было обязано оказывать им «покровительство» в том случае, если они попадали в поле зрения американских властей, и, во-вторых, ЦРУ должно было содействовать транспортировке наркотиков. Примечательная договоренность! Снова сошлись пути ЦРУ и мафии... Как их тянет друг к другу!

В книге Альфреда Маккоя «Героин в Юго-Восточной Азии» это своеобразное сотрудничество американской разведки с гангстерами подробно описано. В ней приводится такой пример. В 60-е годы начальником сайгонского бюро ЦРУ был Люсьен Конейн, активно сотрудничавший со спекулянтами наркотиками. Когда он в 1970 году покидал Вьетнам, они преподнесли ему золотую медаль с надписью: «Нашему другу Конейну».

Остается добавить, что многие агенты ЦРУ, вступившие в связь с гангстерами как бы по службе, в интересах разведработы, сами наживались на спекулятивных операциях с наркотиками.

Так что связь «Коза ностры» с китайским рынком наркотиков история сложная и давняя. Американские специалисты свидетельствуют, что поступление в США наркотиков из Китая с каждым годом увеличивается...

«Коза ностра» отравляет общественный климат в США самим фактом своего существования, а американскую нацию — с помощью наркотиков. Но только ими дело не ограничивается. Медики в США считают склонность к азартным играм чем-то вроде наркомании и алкоголизма. Журнал «Ридерс дайджест» пишет о людях, отравленных азартом, так: «Это, быть может, одно из самых распространенных заболеваний». Согласно статистике, в США ежегодно 50 миллионов граждан проигрывают 100 миллиардов долларов. Из этих 50 миллионов американцев 6 миллионов считаются безнадежно больными, такими же, как, скажем, заядлые наркоманы. Вот далеко не полный перечень соблазнов для таких лиц: пари при скачках, бейсболе и других играх, тир, карты, игральные автоматы, лотереи, рулетка... Американский доктор Роберт Кастер, изучающий больных азартом, считает, что в этом случае речь идет именно о заболевании.

Итак, 100 миллиардов долларов в год бросают американцы на эту заразную утеху. Как же может «Коза ностра» пройти мимо?! Она давно уже создала могучую индустрию азарта, дающую ей баснословные прибыли. По всей стране разбросаны тысячи ее подпольных и легальных заведений, в которых представлены самые разные отрасли этой индустрии. Игорный бизнес так привлекает гангстерский синдикат еще и потому, что все центры азарта располагаются обычно в курортных местах, в густонаселенных городских районах, при отелях, клубах и других вполне легальных заведениях. Прибрав там к рукам этот бизнес, гангстеры за нажитые в нем деньги становятся вполне легальными владельцами гостиниц и клубов или же покупают их и вместе с их легальными владельцами, превращая последних в своих марионеток.

В Соединенных Штатах весьма популярна светская хроника, то есть факты, вымыслы, слухи и сплетни из жизни тех, кто представляет интерес для американского обывателя. Залетают на эти самые читаемые широкой публикой колонки и главари «Коза ностры». Это уже говорит о многом. А главное — в разделе уголовной хроники об этих гангстерских боссах пишется так же, как и в светской хронике о других «героях» толпы. То есть борзописцы творят своеобразных кумиров из самых настоящих бандитов. «Мы сделали из этих подонков народных героев»,— справедливо заявил репортер журнала «Тайм».

Эта тенденция имеет глубокие корни. Еще до второй мировой войны на Всемирной выставке в Чикаго в американском павильоне был выставлен среди прочих такой экспонат: весь изрешеченный пулями автомобиль известного гангстера, попавшего в засаду. Портреты нашумевших в свое время боссов «Коза ностры» украшают стены многих баров и ресторанов: А те места, где случались кровавые стычки между гангстерами разных «семей» или где погибали от пуль соперников столпы преступного синдиката, стали в США национальными примечательностями. Гангстер — герой не только периодической печати, но и книг, фильмов, телевизионных постановок, причем подается он так, что отрицательным персонажем его назовешь далеко не всегда.

О чем может рассказывать книга под названием «Чти отца своего»? О гангстерах. Она повествует о сложном и бурном жизненном пути уже упоминавшегося нами Джозефа Бонанно, который от рядового наемного убийцы добрался до босса одной из нью-йоркских гангстерских «семей». В книге подробно говорится о высоких связях Бонанно, в частности о его дружбе и дедовом сотрудничестве с политическим бандитом Дювалье, диктатором Гаити. Рассказывает автор и о сыне гангстера. Тот, оказывается, окончил Аризонский университет, потом — курсы подготовки бизнесменов, он вхож в светское общество, но главное его занятие в жизни то же, что и у папаши, — активная деятельность в рядах «Коза ностры». Он и женился на дочери известного гангстерского главаря Джозефа Профачи.

Любопытна история создания книги. Автор познакомился и сблизился именно с сынком гангстера и через него втерся в окружение Бонанно и к самому боссу. Так что факт издания этой книги уже говорит о многом. Если бы в ней что-либо не устроило Бонанно, он, разумеется, легко помешал бы ее публикации. Невольно и задумаешься, что это — объективный рассказ о «Коза ностре» или ее реклама? Вот строки из книги: «Каким бы образом человек ни удовлетворял свое честолюбие в сфере политики, или бизнеса, или финансов, или преступности,— все равно и самые жестокие действия легко оправдываются во имя необходимости и чести». Любопытно, какую необходимость и честь имеет в виду автор применительно к бандитам?

Самые разные стороны гангстерской жизни и деятельности живописуются многими авторами под весьма своеобразным углом зрения. Вот идиллическая картинка жизни жен боссов «Коза ностры», которую рисует безымянный автор в журнале «Тайм». Образ жизни они ведут тихий, занимают роскошные апартаменты в самых фешенебельных районах, любят селиться в курортных местах, например, во Флориде. Могут они позволить себе по своему достатку буквально все, но ведут себя скромно, держатся в тени, находятся под бдительным надзором телохранителей. Мужей своих видят редко. Те заняты своим делом или же развлекаются с любовницами, иногда они ненадолго задерживаются в тюрьме. Жены не знают подробностей их жизни и не очень ими интересуются. В наше время большинство жен членов «Коза ностры» американки, но они, как правило, с детства воспитаны по-старинному, подчинение мужу дело для них само собой разумеющееся. Есть в организации и потомственные гангстеры, продолжающие дело своих отцов, но немало сыновей гангстеров сразу идет в сферу легального бизнеса или же в высшие учебные заведения страны. Ни один из них никогда не будет простым рабочим, подчеркивает журнал. Многие дочери гангстеров заканчивают колледж, но они, как правило, .не делают затем никакой карьеры, их удел материнство и домоводство. Любопытно, что члены «Коза ностры» не поощряют знакомства между своими женами, последние встречаются между собой главным образом в церкви, на свадьбах и похоронах, другие сферы светской жизни им заказаны. Пожизненные подруги гангстеров нисколько не вульгарны, отмечает журнал, не заносчивы, это типичные матери и бабушки, милые, по-старомодному воспитанные леди. Почти все они сами готовят на кухне, убирают дом.

Вот несколько слов, сказанных автору жизнеописания гангстерских мадонн ими самими:

«Мы живем тихо и спокойно. В наши намерения не входит лезть людям на глаза. Я, например, жертвую на благотворительность, но предпочитаю, чтобы мое имя не прославляли в перечне имен жертвователей».

«Мне не нравится образ полуграмотной домохозяйки. Женщины моего круга занимаются благотворительностью, дают деньги на больницы. Но они не лезут с этим на газетные полосы. Они не жаждут такой популярности».

«Жизнь ничто, это дым. Мы были женаты 37 лет, не успели оглянуться, и — прощай навек»,— сказала вдова убитого в гангстерской перестрелке.

Одним из самых известных романов из гангстерской жизни является «Крестный отец» Марио Пьюзо. Книга разошлась огромным тиражом — одиннадцать миллионов экземпляров! Кстати, и об этом романе тоже известно, что гангстерские боссы отнеслись к нему благосклонно. Как это в США обычно и водится, по этой нашумевшей книге был сделан фильм, который тоже приобрел очень большую популярность. Насилие и жестокость в романе и фильме главные темы. И казалось бы, что и книгу, и фильм поэтому можно назвать чуть ли не разоблачительными. Увы, нет. Скорее наоборот. Дело в том, что при всем обилии крови и выстрелов преступный мир в них окружен своеобразным романтическим ореолом. Это относится и к большинству других американских книг и фильмов о гангстерах, об организованной преступности. 3 них действуют не просто бандиты и бандиты-дельцы, а этакие сильные личности, большие оригиналы, живописуется патриархальный быт их семей, набожность и порядочность их жен и т. п. А главное — то социальное зло, какое представляет гангстеризм в Америке, нисколько не осуждается. Мало этого. Зрителю и читателю становится совершенно ясно, что это зло неистребимо, что бороться с ним бессмысленно...

Так вот и получается, что такие произведения о «Коза ностре» делают ей своего рода рекламу, без которой, как известно, в США не обходится ни одно начинание. И нет сомнения в том, что такая реклама способствует созданию той атмосферы, при которой, благоденствует бандитский синдикат. Журнал «Тайм» по этому поводу пишет: «Самое главное — необходимо покончить с терпимостью американцев к любой форме организованной преступности. Романтический ореол вокруг главарей мафии, пользование их услугами и товарами создают атмосферу, помогающую гангстеризму процветать».

Это верно, «Коза ностра» продолжает процветать. И не только благодаря перечисленным «Таймом» фактам... Ниже мы расскажем об одном типичнейшем преступлении мафии, на примере которого видно, как на практике действуют пружины преступной машины.

Началась эта история давно, хотя огласку получила совсем недавно. Впрочем, и сегодня многое еще неясно и едва ли когда-нибудь прояснится.

Итак, место действия — город Финикс, столица американского штата Аризона.

Репортер местной газеты «Аризона рипаблик» Дональд (все звали его Дон) Боллс, рослый, цветущий мужчина, втиснулся в свой миниатюрный «датсун», стоявший у мотеля «Кларзндон». Включил зажигание. Машина тронулась с места и... взлетела на воздух. Оглушительный взрыв потряс все вокруг. В мотеле вылетели стекла.

Когда к месту происшествия подбежали люди, они увидели, что Дон Боллс, весь в крови, лежал на асфальте лицом вниз, ноги его были завалены обломками «датсуна». И он был еще жив! «Позвоните моей жене! — прохрипел репортер. — Они наконец добрались до меня! Мафия — «Эмпрайз»! Ищите Джона Адамсона!»

Вот сколько успел сказать Дон Боллс! Покушавшиеся никак на это не рассчитывали. Потом выяснилось, что динамита под машину было заложено более чем достаточно. И все же Дон Боллс продолжал бороться за свою жизнь сравнительно долго, если учесть его состояние.

Более пяти часов оперировали его хирурги. Ему ампутировали правую ногу и извлекли десятки осколков из всего тела, состояние его все равно было критическим. В то время как врачи делали свое дело, детективы без труда установили, что под «датсун» была подложена бомба, точно под сиденье водителя. Полиция также сообщила, что машина проехала несколько метров и только потом взлетела на воздух.

С помощью коллег Боллса по редакции детективы начали выяснять, над чем работал репортер в последнее время, кому могли угрожать его разоблачения. Оказывается, Дон Боллс был беспокойным человеком и журналистом не из робкого десятка. Он специализировался на разоблачении организованной преступности, а также на коррупции в высших сферах местного бизнеса и местной политики. За годы репортерской деятельности он не раз получал анонимные предупреждения, его грозились убить.

Коллеги Боллса и детективы изучили его последние статьи и записные книжки и выяснили, что он больше всего был занят корпорацией «Эмпрайз», руководство которой находилось в Буффало, штат Нью-Йорк, фирма эта имела дела и в Аризоне. Боллс был убежден, что эта крупная компания является одним из тех многих американских внешне легальных предприятий, за которыми на самом деле стоит «Коза ностра».

Примечательно, что Боллс обратил внимание на заинтересованность корпорации «Эмпрайз» именно в сфере азартных игр (любимого и традиционного занятия «Коза ностры»!). «Эмпрайз» тогда забирала в свои руки в Аризсше лошадиные и собачьи бега. Это официальное наступление бизнеса из Буффало Боллс сопоставил с появлением в Аризоне многих видных деятелей организованной преступности из различных штатов страны. Наплыв квалифицированных гангстеров в Аризону Болле также вполне логично связывал и с тем, что в Аризоне процветала спекуляция землей.

В 1950 году городе Финиксе, столице штата Аризона, проживало 106 тысяч человек, сейчас — 1,2 миллиона. Такой быстрый рост объясняется тем, что Аризона является одной из последних территорий, вступивших в состав США. Произошло это в 1912 году. Аризона в основном пустыня с вкрапленными в нее прекрасными оазисами. Есть здесь серебро и медь. Развито скотоводство. Поскольку освоение края началось сравнительно недавно, там было много свободной земли и процветает спекуляция земельными участками. B этой обстановке продажи и перепродажи складывались типично американские традиции освоения новой земли.

В Аризоне, как, пожалуй, нигде в США, привыкли вольно, по-своему, обращаться с законами страны, здесь правит несколько династий скотопромышленников и торговцев, здесь в большом почете огнестрельное оружие, — одним словом, в этом «солнечном поясе» царит атмосфера хорошо известной в истории эпохи освоения американского Запада. «В Аризоне, — как говорил писатель Э. Эбби, — есть три вида ядовитых гадов — ящерица Гила, спекулянт землей и торговец недвижимым имуществом».

Такой специфический общественный климат породил не только быстро разбогатевших местных политиков и бизнесменов. В Аризону устремилась немало представителей уголовного мира. Только в Финиксе и Тусоне проживает более 170 известных гангстеров. Они занимаются своим многоотраслевым преступным бизнесом, но главное их дело — контрабанда наркотиков: Аризона — перевалочный пункт для переправки марихуаны и героина из Мексики в США.

Но вернемся к Боллсу. В ходе следствия было установлено, что ему за несколько дней до покушения позвонил неизвестный и сказал, что мог бы на определенных условиях сообщить о том, насколько замешаны в земельных (спекуляциях сенатор Барри Голдуотер и видный местный республиканец, интимный друг Голдуотера Гарри Розенцвейг. Анонимщик-провокатор забросил нужную наживку, именно к этим деятелям и подбирался репортер. Именно поэтому он и заинтересовался предложением неизвестного, разговор с которым по телефону убедил Боллса в том, что тот действительно кое-что знает об этих и других политиках с громкими именами.

О своих телефонных переговорах с неизвестным и о намеченном свидании с ним Боллс рассказал ближайшим коллегам по редакции, и они после покушения на него к тому же нашли сделанную Боллсом запись «Джон Адамсон, вестибюль «Кларендона», 11 час. 15 мин».

На другой день после покушения Боллс все еще был жив и находился в сознании. Отвечая на вопросы детектива об этой записке, он подтвердил, что 2 июня шел на свидание в «Кларендон» с человеком, назвавшим себя Джоном Адамсоном. Дон Боллс подтвердил также, что встречался с Адамсоном до этого один раз и тот обещал сообщить ему важные сведения 2 июня. Боллс опознал Адамсона по предъявленной ему фотографии.

Джон Адамсон был известен полиции как весьма подозрительная личность из окружения крупного спекулянта землей Нэда Уоррена. Начались розыски Адамсона, и вскоре тот явился в полицию сам в сопровождении своего адвоката. Адамсона пытались допросить, но адвокат заявил, что его клиент пока не готов к этому. После чего Адамсон был отпущен под залог в... сто долларов. Наблюдение за ним взяли на себя репортеры, коллеги Дона Боллса.

А Боллс тем временем все еще мучился в больнице. Из-за тяжелых ран ему ампутировали вторую ногу, а затем одну руку. А репортер продолжал жить! Но все же через десять дней после покушения Дон Боллс скончался. Ему было сорок семь лет. В тот же день полиция арестовала Джона Адамсона по обвинению в убийстве.

Покушение на Дона Боллса и его мученическая смерть всколыхнули всю Аризону, вызвали отклики в прессе всей страны. Между прочим, не промолчал и Барри Голдуотер, который заявил: «Я знал Дона с тех пор, как он прибыл сюда. Это был прекрасный человек, очень приличный. Ничего страшного нет в том, если подобное обрушивается на какого-нибудь сукина сына, но не на такого парня, как он. У нас нечто похожее иногда уже происходило, но мы отмахивались и говорили, и то все это случайности. Всегда мы ощущали, что Аризона — очаг спокойствия, но теперь мы не можем так считать».

Многие в те дни комментировали убийство репортера в Финиксе. А его коллеги создали специальную группу по расследованию этого дела. Возглавлявший ее Роберт Грин, известный публицист, лауреат премии Пулитцера, заявил: «Боллс был убит за то, что он делал, а делал он следующее: разоблачал преступность и коррупцию, с которыми в нашей стране мы все в той или иной степени миримся».

Заявление, прямо скажем, более определенное, чем у сенатора Голдуотера! После покушения на Боллса пресса вспомнила немало таких убийств в Аризоне, жертвами которых стали люди, так или иначе угрожавшие разоблачению организованной преступности, ее связи с политикой и бизнесом. Ни одно из этих убийств не было раскрыто!

В деле Боллса совершенно непонятная случайность подвела гангстеров с самого начала: репортер смог дать показания после взрыва чудовищной силы! Гангстеры и их покровители была готовы к защите, к борьбе с полицией и правосудием, имея в виду, что Боллс будет мертв. Но даже осечка бандитов при совершении покушения не очень уж облегчила задачу следствия и суда.

Итак, следствие. В ходе его выяснилось, что Адамсон был типичнейшим подонком, уголовником, который якшался с крупными деятелями, преступного бизнеса. Практически нигде не работал, а жил припеваючи. Где брал на это деньги, неизвестно.

С самого начала следствия он держал себя нагло, линия его поведения была предельно проста: «Что вы можете доказать? Да, я пригласил Боллса на встречу в «Кларендон», ну и что из этого? Разве я виноват, что кто-то воспользовался этим обстоятельством и убил его?» Он не знал, что полиция уже разыскала его любовницу и одного из приятелей, (соучастника преступления. Оба они были согласны показать против Адамсона при условии, что их самих не будут преследовать по этому делу.

Адамсон был заметно потрясен, когда увидел на месте свидетелей хорошо ему знакомую Гейл Оуэнс. Она показала, что во время увеселительного путешествия Адамсон зашел в магазин подарков и вышел оттуда со свертком. Любопытная Гейл в гостинице развернула сверток и обнаружила в нем дистанционное радиоустройство. Такие применяются в США многими, например, любителями, которые сооружают управляемые модели кораблей. Запускают свои модели и управляют ими на расстоянии по радио. Далее Гейл показала:

«После того, как мы вернулись, Адамсон спросил меня, знаю ли я в лицо Дона Боллса. Я сказала, что знаю. Тогда Адамсон попросил меня зайти в один бар и посмотреть, нет ли там Боллса. Я не застала его там».

Гэйл также признала:

«Адамсон сказал мне, что нашел работу, за которую скоро получит кучу денег. В день покушения на Боллса он позвонил мне и сказал, что кое-что случилось и он не сможет видеться со мной некоторое время».

Следующим свидетелем был некий Роберт Летьер, человек с уголовным прошлым. После долгой торговли с судьей, в ходе которой уголовник добивался того, чтобы его не обвиняли по делу Боллса, Летьер признал, что Адамсон говорил ему, что подложил бомбу под машину репортера. По словам Летьера, Адамсон заявил ему: «Я подложил под машину чертовски мощный заряд. До сих пор не могу понять, как этот парень еще столько жил! В другой раз, прежде чем взрывать автомашину, я проверю, не «датсун» ли это». Такое откровение он адресовал Детьеру не случайно. Именно при нем Адамсон в автомагазине специально изучал «датсун», залезал под машину, чтобы затем быстро и надежно подложить бомбу под автомобиль Боллса.

Слушание дела встревожило политический и деловой мир Аризоны, который властно и эффективно вмешался в работу правосудия. Местный прокурор Бергер был обвинен в том, что вел дело не так, как следовало бы. Обвинение было сделано в заявлении от имени всемогущей в Аризоне группы бизнесменов, которую здесь называют «Сорок из Финикса». Недовольство аризонских боссов было вполне понятным. В ходе разбирательства всплывали все новые имена сильных мира сего, к которым тянулись нити из мира организованной преступности.

Бергер говорил, что он не имеет возможности вести дело Боллса в полную силу, поскольку ему намеренно препятствуют в этом как официальные власти, так и мощная коалиция заинтересованных в этом деле лиц. «Работать просто невозможно», — заявил он и... ушел в отставку. Так был убран со сцены прокурор, который вполне успешно служил на этом посту уже второй четырехлетний срок.

Место Бергера занял его заместитель Харрис. Он должен был пребывать на этом посту до истечения четырехлетнего срока, поэтому предполагалось, что Харрис не будет проявлять особой активности в деле Боллса. Но произошло нечто неожиданное. Харрис взялся за дело всерьез. Выступая перед адвокатами Финикса, он заявил, что Финикс стал сущим раем для гангстеров, связанных тесными узами с официальными властями. Харрис сказал, что при такой ситуации нет надежды на эффективную борьбу с преступностью в Аризоне. При этом он подчеркнул финансовые интересы гангстеров в местном бизнесе, особенно в спекуляции землей. «Я уже получил первое предупреждение, меня грозят убить», — заявил он собравшимся. Харрис также сообщил, что еще в 1972 году тогдашний президент Никсон лично обратился в редакцию газеты «Аризона рипаблик» с просьбой прекратить на ее страницах расследование преступных связей одного известного национального лидера. Харрис не назвал имени, но уже в то время Болле подбирался к Голдуотеру и его окружению. В ответ на просьбу президента США газета прекратила публикацию этих материалов. А те документы по этому делу, которые к тому времени накопились в сейфах местной прокуратуры, по свидетельству Харриса, бесследно исчезли.

Все это не без знания дела высказал честный прокурор. Ему, разумеется, возразили, нашлись в Финиксе, кому это сделать. Что ж! Может быть, Харрис действительно что-то преувеличил, войдя в раж? В таком случае послушаем, что указал тогда же по этому поводу генеральный прокурор штата Аризона Бэббит, причем сказал перед всей Америкой, выступая по программе телекомпании Си-Би-Эс:

«Были ли попытки, замять следствие в штате Аризона? Ответ может (быть только один: да, были! Я подразумеваю под этим ту атмосферу в штате, когда все творят люди, которые ходят в пиджаках и галстуках.

Вое, что у них считается бизнесом, никакой критике не подлежит. По их мнению, власти существуют для того, чтобы только способствовать бизнесу, не пытаясь даже хоть как-то регулировать его, а полиция и юстиция обязаны иметь дело только лишь с рядовыми грабителями».

Неплохо и четко сказано!

А тем временем могущественные силы, пытавшиеся замять дело Боллса, начали новую кампанию. Разоблачительные высказывания прокурора Харриса они стали преподносить как свидетельства, мешающие беспристрастному ведению дела. На примере одного покушения Харрис, по их мнению, делал такие обобщения, какие уводили суд в сторону от конкретного преступника Джона Адамсона и создавали атмосферу, в какой ему, бедному гангстеру, было трудно защищать себя. И в результате этой кампании Харрис был отстранен от ведения дела Боллса! И тут же все материалы, из досье Харриса по делу Боллса были изъяты властями и затем исчезли.

Дело передали судье Коултеру. Через несколько дней он отказался от него. Было ясно, что могущественные силы решили затянуть и запутать юридический процесс так, чтобы потом уже никто и концов не смог найти.

Новым ведущим это дело был назначен судья Бердсэл. И вот при нем произошло нечто неожиданное. Джон Адамсон вдруг совершенно спокойно признался в том, что он действительно подложил бомбу, убившую Дона Боллса. Он же сказал, что кнопку дистанционного управления бомбой нажал некий Джеймс Робисон. Оба они, продолжал Адамсон, были наняты за деньги Максом Данлапом, местным строительным подрядчиком, который действовал по поручению местного мультимиллионера Кемпера Марли.

Оказалось, что за это признание Адамсону обещали сохранить жизнь (ему полагался смертный приговор!. Полиция тут же арестовала Робисона и Данлапа. Мультимиллионера Марли не тронули, так как суд счел, что улик для его ареста недостаточно. А между тем в показаниях Адамсона говорилось также и о том, что он и Робисон были наняты Данлапом, чтобы убить затем и генерального прокурора штата Аризона Бэббита, убить по указанию и за деньги того же Марли. Снова таинственные могущественные силы сделали так, что показания Адамсона в отношении Марли были признаны недостаточно убедительными.

Недостаточно убедительными! Что ж, обратимся к уже известным фактам. Строительный подрядчик Данлап оказался подрядчиком, убийц. Именно он лично нанял их. Но вот стоит ли за ним мультимиллионер Марли, как об этом заявил Адамсон?

Известно, что Данлап в свое время говорил с гордостью о том, что Марли воспитал его «почти как сына» после того, как отец Данлапа умер, оставив будущего подрядчика двенадцатилетним сиротой. Считалось, что мультимиллионер воспитал его человеком глубоко религиозным, верным семьянином, крепким бизнесменом. Такова была внешняя оболочка этого среднего преуспевающего американца. Оказалось, что за ней скрывался преступник. Что зародилось в нем раньше — деловая Или преступная жилка? Или обе одновременно? А вернее всего — путь бизнесмена к наживе, на котором он сметает, все, что ему мешает, неизбежно может привести к преступлению.

А что представляет собой сам Марли? Ему уже перевалило за семьдесят. Сын преуспевшего в свое время скотовода. После смерти отца в 1932 году Марли ведет свои дела в самых разных сферах бизнеса. Упоминавшийся нами выше видный аризонский политик и бизнесмен, друг Барри Голдуотера, Гарри Розенцвейг говорит, что знает Марли вот уже шестьдесят лет. Розенцвейг так характеризует его: «Я думаю, это богатейший человек в нашем штате. Он сам добился этого! Отец дал ему только импульс, а сам Марли начал с малого и добился всего».

Земля, скотоводство и другие отрасли бизнеса составляют финансовую империю Марли, в которую входит, кстати, и производство спиртных напитков. Розенцвейг говорит, что Марли стоит около 50 миллионов. Но эта оценка, вероятно, намеренно и во много раз занижена. Многие специалисты определяют его капиталы в один миллиард долларов! Для общества Марли является фигурой весьма таинственной, он действует только за кулисами большого бизнеса, куда вход простым смертным заказан. Как богатейший аризонец, он является основным вкладчиком долларов в политические кампании штата.

После признаний Адамсона дело об убийстве Боллса было официально закрыто. Кем-то было решено отыграться на пешках, чтобы хоть как-то успокоить общественное мнение. Причем отыгрались на пешках тоже милостиво для такого преступления: никого из них жизни не лишили, и уж наверняка им было доверительно обещано, что об их дальнейшей судьбе сильные мира сего не забудут. Недаром, неожиданное признание Адамсона прозвучало как сделанное по команде. Но кто скомандовал?!

Да, аризонская юстиция показала, на что она способна! Упоминавшаяся уже выше группа репортеров, решившая самостоятельно расследовать обстоятельства убийства Боллса, писала в своем отчете:

«В качестве блюстителей закона в Аризоне судьи и адвокаты, сознательно или по неведомым нам причинам, внесли свой вклад в создание атмосферы терпимости, в которой представители организованной преступности и члены богатейших семейств стоят выше закона, а действия служителей закона не контролируются».

Расследовавшие убийство Боллса репортеры свидетельствуют, что он был убит союзом трех сил — большого бизнеса, политики, юстиции. Причем в понятие большого бизнеса, разумеется, входит и бизнес, находящийся в руках организованной преступности.

В последние годы, как мы уже отмечали, приток лидеров организованной преступности в Аризону значительно усилился. Недаром сейчас в штате поговаривают о том, что всем правят три «Б» — бизнес, банки и Бонанно. Последний, Джо Бонанно, известен всей Америке как один из лидеров «Коза ностры». Он прибыл по своим делам в штат Барри Голдуотера, самого видного аризонского политика. Знающие обозреватели подчеркивают, что в атмосфере штата царит философия трех китов: Барри Голдуотера, общества Джона Бэрча (фашиствующая организация всеамериканского масштаба.— В. Д.) и мафии, то есть «Коза ностры».

Аризонская газета «Финикс газетте» писала: «В разных концах страны нас спрашивают, действительно ли Аризона управляется мафией. Мы отвечаем тем, кто думает завести здесь свой бизнес, что мы пытаемся решать наши проблемы. И мы подчеркиваем, что местные власти заинтересованы в развитии бизнеса». Одним словом, приезжайте! Прибыли будут! Хватит и вам, и гангстерам. Помните, мы упоминали выше могущественную группу аризонских дельцов «Сорок из Финикса»? В Аризоне все говорят о связях этой группы с руководством «Коза ностры».

Убийство Дона Боллса и его расследование только, чуть-чуть пролили свет на тайны аризонской политики. И весьма показательно, что даже его родная газета отказалась напечатать отчет репортеров, расследовавших убийство Боллса. По словам главы этой группы Роберта Грина, решение руководства газеты «подчеркивает все то, что творится в Финиксе и Аризоне. Люди не имеют возможности узнать о том, что происходит в штате на самом деле». В печати было опубликовано мнение одного не пожелавшего оглашать свое имя аризонского адвоката и политика о том, что и сама газета, где работал Боллс, имеет связи с «Коза нострой». Этот человек сказал:

«Все эти местные старые и богатые семьи в сороковые и начале пятидесятых годов решили, что необходимо взять в штате всю власть в свои руки, чтобы стимулировать развитие бизнеса. И они этого, очевидно, добились. Но они сделали то же, что натворил Никсон (имеется в виду «уотергейтское дело». — В. Д.), и попытались скрыть содеянное, при этом им кое-где уже пришлось нарушать закон. У них все еще могли быть благие намерения, но затем появились на сцене люди типа Нэда Уоррена (спекулянт землей.— В. Д.), которые использовали таких деятелей, как Голдуотер, Стейгер, Розенцвейг. Последние, вместо того чтобы признать, что их употребили, в свою очередь делали то же, что делал Никсон, боясь разоблачения, то есть покрывали все и вся. В этот процесс оказались вовлеченными многие. Боллс подошел слишком близко к разоблачению этой ситуации. Его газета виновата в его смерти не меньше других. Мало этого. Вполне возможно, что Марли был признан козлом отпущения, чтобы подозрения пали на него лично, на него одного. Что было сделать просто, так как и без особых расследований его все подозревали».

Вот так! Действительно, некоронованные правители Аризоны могли избрать Марли в качестве громоотвода, выводя тем самым себя из сферы скандала. А с Марли все равно как с гуся вода! Уж кто-кто, но аризонская юстиция его за решетку не упрячет.

Но вернемся к лидеру аризонских гангстеров Джо Бонанно. Впрочем, этот титул для него, пожалуй, мал. Бонанно один из самых видных заправил «Коза ностры» в масштабах всей страны. Когда в Нью-Йорке скончался Карло Гамбино, глава нью-йоркских гангстеров и поэтому самый влиятельный босс «Коза ностры», его место занял Кармин Таланте. А кто он такой? Он всегда был правой рукой Джо Бонанно. Знающие люди говорили, что Таланте должен был править в Нью-Йорке до той поры, пока не наберется опыта сын Бонанно, подрастающий гангстер Сальваторе, которому затем отдали бы нью-йоркскую гангстерскую вотчину.

А сам Бонанно преспокойно живет в Аризоне, неподалеку от мексиканской границы. Обратите внимание на это обстоятельство! Именно здесь, через эту границу, тайно доставляются из Мексики в США наркотики. Гангстерский босс в своей роскошной резиденции сидит здесь, как на наблюдательной вышке, ближе к делу, приносящему гангстерам многомиллионные прибыли. При этом Джо Бонанно, как и другие его коллеги, лидеры организованной преступности, ведет образ жизни богатого и респектабельного гражданина. Ходит в церковь (даже подарил ей орган), занимается филантропией, вхож в местное светское общество. Официально о своем бизнесе он говорит так: «Торгую недвижимым имуществом». Известно также, что в его легальную деловую активность в Аризоне входят операции в сфере сельскохозяйственной продукции, в частности хлопка. Типичный американский мультимиллионер!

Джо Бонанно давно осел в этих краях. В 1954 году зашел было разговор о его преступной деятельности, предлагалось хотя бы выселить его из США (за решетку, как видно, такого гангстерского босса упрятать невозможно). Началось разбирательство. Многие самые богатые аризонцы свидетельствовали в пользу Бонанно, характеризовали его как крупного бизнесмена и добропорядочного человека. А главным свидетелем защиты выступил сам... глава верховного суда Аризоны д’Кончини. Разумеется, Бонанно был оставлен в покое

Это случилось, повторяем, в 1954 году. А по общему мнению сведущих людей, подлинное нашествие гангстеров на Аризону началось в 60-е годы и продолжается сегодня ускоренными темпами. Можно себе представить, какую силу и влияние они имеют в штате теперь, коль скоро еще в 1954 году были для закона недоступны. Между прочим, сын того-самого верховного судьи, который тогда заступился за Бонанно, сегодня является сенатором.

Вот что такое представляют из себя Бонанно и «Коза ностра» в американском штате Аризона (да и не только в нем)! Вот с какой зловещей силой столкнулся простой репортер Дон Болле, помимо того, что столкнулся с бизнесом, политикой и юстицией!

Истекая кровью на асфальте, Дон Болле четко назвал своих конкретных убийц: Джона Адамсона, мафию и корпорацию «Эмпрайз». На последнюю стоит взглянуть поближе и повнимательнее. Знакомство с ней придаст законченность печальному делу об убийстве Боллса и прояснит, как в США тесно переплетаются уголовный и легальный бизнес.

Итак, корпорация «Эмпрайз». Она была основана в Буффало (штат Нью-Йорк). Как и большинство современных американских корпораций, она занята многими разными сферами бизнеса, но корни ее уходят в маленькую фирму, торговавшую земляными орешками. Вот такое невинное начало! Этими орешками начали торговать еще в 1915 году три сына польского портного, эмигрировавшего в США. Потом к орешкам присоединились кукурузные хлопья и сосиски. Все это братья продавали во время спортивных соревнований.

Постепенно главой дела стал младший из трех братьев — Луи Якобс. В 1927 году он со своими орешками и сосисками добрался до соревнований высшей бейсбольной лиги. Бейсбол популярнейшая в США спортивная игра. У нее миллионы болельщиков. Получить право обеспечивать их на стадионах всякой мелкой снедью — залог огромного финансового успеха. Дела Луи Якобса быстро пошли в гору. Он стал своим человеком в профессиональном спорте. Своим и влиятельным, потому что стал богачом. И он умел распорядиться деньгами! Начал давать их взаймы под проценты. Постепенно у него появились и другие деловые интересы, кроме орешков, потому и была основана многоотраслевая корпорация «Эмпрайз». Среди ее многих дел забота о бейсбольных болельщиках осталась по-прежнему немаловажной задачей, к ним, правда, еще были подключены болельщики футбольные, баскетбольные и хоккейные. Причем Луи Якобс имел уже дело не только с болельщиками. С его капиталом он постепенно стал владельцем ряда профессиональных спортивных коллективов. Затем к этим интересам добавилось его участие в бегах, лошадиных и собачьих. А из этой сферы азарта такие, как Луи Якобс, деньги могут делать огромные! Он и делал их.

В 1960 году та секция «Эмпрайз», которая по-прежнему заботилась о болельщиках на стадионах (орешки, напитки и прочее), добилась большого успеха — права на обслуживание Олимпийских игр в Риме! В начале 70-х годов «Эмпрайз» объединяла 162 фирмы. Одна только секция «Эмпрайз» по обслуживанию болельщиков уже тогда ежегодно проворачивала операций на 100 миллионов долларов! И по-прежнему успех корпораций объяснялся главным образом тем, что Луи Якобс умел давать взаймы и под проценты нужным людям и в нужное время, главным образом—дельцам в сфере профессионального спорта. Эти займы неизбежно привели его к встрече с дельцами-гангстерами из «Коза ностры», которые давно и прочно окопались в профессиональном спорте, особенно в таком прибыльном деле, как бега. Окопались не только как владельцы и совладельцы разных спортивных коллективов, но и как организаторы нелегальных тотализаторов на базе спортивных соревнований. Вопрос о связях Луи Якобса с гангстерами начал обсуждаться в суде, конгрессе и прессе. Но к тому времени Луи забрался так высоко в своем финансовом могуществе, что американской Фемиде до него дотянуться стало уже трудно. И он продолжал благоденствовать.

Корпорация «Эмпрайз» приобрела себе собачьи бега и в штате Аризона. С этого момента и начался путь репортера Боллса к его мученической смерти. Будучи уже знатоком в вопросах мафии и коррупции, он быстра докопался до того, что за ширмой «Эмпрайз» стоит гангстерский бизнес. Уже теперь стало достоянием гласности, как много сумел разузнать Дон Боллс. Так, например, пресса сообщает: «Дон узнал — и это оказалось именно так! — что полиция провела тайное расследование деятельности «Эмпрайз». Когда следователь должен был выступить с обнародованием собранных материалов, он неожиданно лег в больницу. Затем следователь вообще бесследно пропал. Исчез без следа и весь собранный им материал».

Боллс написал несколько статей о том, кто действительно владеет собачьими бегами в Аризоне. Официально ими владел некий Фанк, аризонский бизнесмен. На стоило ему попасть в затруднительное финансовое положение (сам он попал в него или оно было искусственно создано?), как «Эмпрайз» тут же дал ему взаймы, то есть втиснулся в его бизнес.

Упорный и неутомимый Боллс проехал по многим штатам страны, расследуя деятельность «Эмпрайз» и ее связи с «Коза нострой». И, вернувшись в Аризону, написал серию статей на эту тему. Власть имущие заволновались. И не без причины. Бывший конгрессмен Сэм Стейгер говорил: «Боллс принес мне те материалы о своей поездке, какие не были напечатаны. Они просто ошеломили меня! А вскоре после этого представители властей положили мне на стол доказательства о связи «Эмпрайз» и детройтской «семьи» «Коза ностры», опять-таки на почве собачьих бегов».

Вскоре началось расследование связей «Эмпрайз» с «Коза нострой» в пяти штатах. Но к суду корпорацию притянуть не удалось. Наконец в 1972 году были предъявлены официальные обвинения шести лицам и одной корпорации. Лица принадлежали к мафии, корпорация носила имя «Эмпрайз». Это, конечно, был удар по фирме, но, как оказалось, отнюдь не смертельный. В июне того же года последовал еще один удар. Американский журнал «Спорте иллюстрейтед» опубликовал статью о преступных махинациях «Эмпрайз» и большое фото Луи Якобса с подписью «Крестный отец спорта» («Крестный отец» — почетное название главы «семьи» в «Коза ностре»). Из статьи следовало, что феноменально быстрый рост финансового могущества «Эмпрайз» объясняется ее деловыми связями с «Коза вострой».

В ответ на эти обвинения адвокаты «Эмпрайз» подали в суд. Они утверждали, что корпорацию пытаются опорочить конкуренты, чтобы убрать ее из бизнеса.

Семь лет подряд Дон Боллс и многие другие доказывали, что «Эмпрайз» легальная корпорация гангстеров. Успел уйти на тот свет Луи Якобс, много воды утекло, много речей было произнесено, много было написано статей... И вдруг в Аризоне весь этот шум вокруг «Эмпрайз» мгновенно стих. В своем интервью бывший конгрессмен Сэм Стейгер, уже нами упоминавшийся, объяснил причины провала кампании против «Эмпрайз». Вот отрывки из текста этого интервью:

Стейгер. За четыре месяца до того, как он был убит, Болле долго говорил со мной и просил больше не тратить силы на разоблачение «Эмпрайз». Почему? Потому, что никому до этого не было никакого дела.

Вопрос. Может быть, это его газета отговаривала Боллса от продолжения расследования, потому что «Эмпрайз» подал на нее в суд?

Стейгер. Газета договорилась с «Эмпрайз». Предполагалось, что и Дон должен договориться с «Эмпрайз», на него ведь корпорация тоже подала в суд. Конечно, редакция отрицала это и продолжает отрицать. Но она лжет, нагло лжет! Редакция договорилась с «Эмпрайз» и обещала прекратить публикацию разоблачительных материалов. Ведь по такому же поводу «Эмпрайз» ранее подавала в суд и на другие органы печати: с «Арканзас газетт» корпорация потребовала 20 миллионов долларов за якобы нанесенный ей моральный ущерб, с «Дейтройт фри пресс» — тоже 20 миллионов, подала корпорация в суд и на «Спорте иллюстрейтед».

Вопрос. Это обычная тактика тех, у кого есть деньги — затянуть противника в дорогостоящий процесс.

Стейгер. Факт! То же самое случилось и со мной. Они судятся и со мной. И я уже с ужасом вижу, что должен за судебные издержки 60 тысяч долларов. Похоже, что мне придется выложить еще не менее ста тысяч. Я прав. Я должен выиграть в суде. Но где мне взять на это деньги? Да, это хитрая механика. Ее можно назвать так — запугивание судебным процессом и связанными с ним непомерными издержками. И газета, и Боллс стали жертвами этой тактики.

Вопрос. Мне кажется, что главный преступник здесь, в Аризоне, и, возможно, вообще в США — система нашего правосудия.

Стейгер. Ох! Вы попали в точку. Но и правосудие само жертва...

Дон Боллс за подобные утверждения был убит. Сэма Стейгера его враги проучили по-другому. Один из виднейших аризонских политиков, он потерпел поражение на выборах в сенат США уже после убийства Боллса.. Большой бизнес рука об руку с гангстерским бизнесом выдавал каждому врагу свое. Что пережил Стейгер в связи с крушением политической карьеры и чем ему еще угрожали, знает далеко не каждый. А вот известна всем стало следующее: неожиданно после столь долгой борьбы с коррупцией он не только сложил руки, но и публично покаялся. Бомба, убившая Боллса, сломила его волю. И тут же «Эмпрайз» взяла обратно свой иск, предъявленный Стейгеру, иск на один миллион долларов, и тем самым экс-конгрессмен был освобожден от дальнейших судебных издержек. Даже все видавшая Аризона удивилась. «А вы не шутите, Сэм?» — спрашивала Стейгера местная газета и продолжала: «Сэм Стейгер отныне лучший комик на аризонской политической сцене... Так политика и собачьи бега вступили, в любовную связь».

Кое-какие итоги по делу об убийстве Боллса подвела группа репортеров, о которых мы выше уже упоминали. Результаты их расследования вылились в серию из 23 статей о коррупции и организованной преступности в Аризоне. В течение полугода опытнейшие репортеры (их было более сорока человек от 28 организаций) собирали этот материал. Но далеко не все органы информации, от которых они участвовали в этом мероприятии, решились публиковать отчет. Отказались сделать это такие, например, известные издания, как «Вашингтон стар», «Чикаго трибюн», «Аризона рипаблик» (где работал Дон Боллс). Другие органы прессы дали сильно сокращенный вариант отчета репортеров. Почему?

Ответ на этот вопрос можно легко найти в самом отчете. Его авторы, например, пишут:

«Через Аризону проходит, вероятно, самый главный путь нелегальной доставки наркотиков в США».

«Организованная преступность, возглавляемая такими гангстерами реактивного века, как Джо Бонанно, захватила в свои руки Финикс, Тусон и другие города Аризоны».

«Голдуотер связан с «Коза Нострой» — так озаглавлен один из разделов отчета. «В течение почти тридцати лет,— говорится далее,— сенатор Барри Голдуотер, его брат Роберт и их близкий друг Гарри Розенцвейг, бывший руководитель республиканцев штата, были главенствующими фигурами в столице Аризоны Финиксе и во всем штате. Все это время в штате существовала организованная преступность, что эти люди воспринимали как должное, поддерживая дружбу с главарями мафии».

Стоп! Пора, пожалуй, вспомнить кое-что о Голдуотере.

Давно известны его крайне реакционные взгляды. И вот теперь стало известно о его связях с гангстерами. Это тот самый Барри Голдуотер, который выдвигался кандидатом от республиканской партии на пост президента США! Тогда он потерпел поражение на выборах от демократа Линдона Джонсона.

Вот что говорится в итоговом труде репортеров: «Рост Голдуотера до общенациональных масштабов был обеспечен тесными взаимоотношениями с гангстерским миром Аризоны, Невады и Калифорнии». Таков Голдуотер — настоящий, подлинный. А вот Голдуотер официальный, такой, каким его рисует американская энциклопедия: «Голдуотер, твердо выступая против всякого либерализма, за продолжение политики «холодной войны», служит символом здорового консерватизма, борется за возвращение моральных ценностей и традиций ранее пуританской Америки... Он вызывает уважение всей своей личностью и достоинством...»

Как говорится, бог ей судья, этой американской энциклопедии, а вот журналисты в своем отчете пишут о том, что Голдуотер так возвысился в политическом мире потому, что «был тесно связан с первыми помощниками Мейера Лански, одного из крупнейших воротил преступного мира». Да, Мейер Лански был так велик в своей сфере, что ему, пожалуй, было не с руки лично снисходить до сенатора Голдуотера, достаточно для сенатора и «первых помощников» гангстерского босса! Имеется в виду правая рука Лански, некий Гэс Гринбаум, близкий друг братьев Голдуотеров. Достаточно вспомнить, что сам Барри лично почтил своим присутствием похороны Гринбаума.

Естественно, Голдуотеру пришлось — хотя это и было сделано сквозь зубы — отвечать на выдвинутые обвинения.

«Я никогда ничего не слышал о человеке по ймени Мейер Лански»,— заявил Голдуотер.

Смешно! «Ничего не слышал». Это имя в США известно каждому ребенку, а он, один из ведущих политических деятелей страны, о нем, оказывается, вообще не слышал. Наглость такого ответа очевидна и легко объяснима: отпадают многие другие вопросы к Голдуотеру по поводу Лански. Вот комментарий американской прессы на такое странное «незнание»:

«Мейер Лански столь известная фигура в «Коза ностре», что его нельзя ни с кем сравнить, разве что с Аль Капоне (известнейший американский гангстер.— В. Д.). Каким образом сенатор Голдуотер никогда ничего не слыхал о Мейере Лански, объяснить просто невозможно».

Ну, а Джо Бонанно? Несколько десятилетий прожил он в одном штате с Барри Голдуотером. Тут уж не заявишь «ничего не слышал». И Голдуотер так отвечает на вопрос о его связях с Джо Бонанно: «Я знаю одного человека в Тусоне — его зовут, кажется, Бонанно или что-то в этом роде; он как-то приобрел собачьи бега, потом продал это дело. И я никогда не слышал ни от властей, ни от кого-либо, что в Аризоне есть члены мафии».

«С 50-х годов сообщения о нашествии «Коза ностры» на Аризону часто печатались в прессе. Дон Боллс и Джек Уэст писали серии статей об этом в «Аризоне ри-паблик», а писатель Гей Тейлизи выпустил книгу «Чти отца своего», ставшую известным по всей Америке бестселлером, и затем переделал ее в телевизионный фильм. И в статьях, и в книге, и в фильме подробно говорится не только о Джо Бонанно, но и о многих других лидерах, которые наводнили Аризону. Да и кроме названных выше источников можно перечислить множество других, создавших популярность гангстерским боссам как в Аризоне, так и в масштабах всей Америки».

Да, видно, крепко приперли Голдуотера к стене, если он вынужден так беспардонно лгать!

Его правая рука Гарри Розенцвейг избрал тактику своего шефа: «Я ничего не знаю о гангстерских «семьях» в Аризоне. Я не знаю Бонанно. Слышал, что он обитал в Тусоне. Кстати, он что, еще жив?»

Это наглое вранье можно не комментировать, учитывая все сказанное выше.

Такое поведение Голдуотера и его компании лишний раз говорит о том, что Дона Боллса уже не могли не убить. Он слишком много знал и хотел рассказать об этом своим согражданам.

Дело об убийстве Дона Боллса не из ряда вон выходящее для Соединенных Штатов. «Коза ностра» — типичная корпорация. У нее, как скажем, у известной уже нам «Эмпрайз», бизнес многоотраслевой. Убийство по заказу? Пожалуйста! Будет сделано. Было бы оплачено. Цены зависят от личности будущей жертвы, от ее веса в обществе. За простого репортера Боллса взяли всего 10 тысяч долларов. В последние годы «Коза ностра», как известно, основное внимание уделяет вторжению в легальный бизнес. Приведенный выше рассказ о судьбе корпорации «Эмпрайз» наглядный тому пример.

Такова правда. Таково действительное положение дел в США. Трагедия, которая произошла с Доном Боллсом, лишний раз высветила те потаенные сферы американской действительности, которые как нельзя лучше характеризуют самую суть общества, основанного на чистогане, общества, попирающего самые элементарные права человека во имя наживы, прибыли, добытой любой ценой, любым путем.

Как бы эпитафией Боллсу звучат слова американского публициста Мартина Таллберга:

«Аризонцы, может быть, не понимают этого, но многие люди во всем мире внимательно наблюдают за событиями в Аризоне именно с точки зрения развернутой в США кампании в защиту прав человека. Сможет ли Аризона оградить себя от грязи, или бизнес, как всегда, покроет все это дело своим лицемерием? Многие люди в мире спрашивают, действительно ли американцы заинтересованы в защите прав простого человека от давящих на него злых сил или же американцы заняты только тем, что делают доллары. Пример Аризоны с ее отношением к проблеме организованной преступности дает ответ на этот вопрос».