Амира. Наследники

Глава 5

Рассвет я встречаю на своем балконе, глядя на то, как поднимается солнце. Сна ни в одном глазу, как будто я безмятежно проспала всю ночь. Но состояние мое оставляет желать лучшего. Никакого умиротворения и спокойствия. Мышцы напряжены, а сердце грохочет в груди, отбивая нестройный ритм. Прикрываю глаза, впитывая тепло первых солнечных лучей, и улетаю мыслями в эту странную предрассветную встречу. Зачем он пришел? Зачем завел этот разговор? Неужели ему не все равно? Хотя он же сам сказал, что пытается постигнуть восточных людей. Я, видимо, показалась ему достойным кандидатом, чтобы приоткрыть завесу тайны в нашу жизнь. Ну конечно, я ведь так разболталась, забыв, где и с кем нахожусь.

– Амира! – зовет меня Тина.

– Я на балконе!

Она врывается ко мне так, словно на пожар спешит.

– Давай собираться скорее, вы едете в Абу-Даби.

– Правда? – я подскакиваю с кресла и с восторгом смотрю на нее. – Зачем?

– Твой отец хочет провести день в городе с вашими гостями.

– О, – только и могу выдавить из себя.

Это значит, что Малоун тоже с нами поедет? Может, мне остаться дома и спокойно пережить тот позор, который я на себя навлекла своим длинным языком? А вдруг он расскажет моему отцу, что я оказалась такой болтливой и дерзкой? Что позволила себе купаться ночью с мужчиной и разговаривать с ним. И… позволила ему разглядывать меня?..

Не успеваю осознать весь ужас своего поведения, как Тина уже затаскивает меня в комнату.

– Сначала душ, а я пока подберу тебе одежду.

– Я уже была в душе.

– Во сколько же ты проснулась, девочка? – она тормозит по пути в гардеробную и хмуро смотрит на меня, уперев руки в бока.

– Я не ложилась, – шепчу, проходя мимо нее.

– Как это – не ложилась? Амира, если родители узнают…

– Да знаю я. Просто не говори им ничего. Никто меня не видел.

– И чем ты занималась? – прищурившись, спрашивает она, входя следом за мной в гардеробную.

– Плавала. Пила молоко. Читала. Слушала музыку, – отвечаю я, снимая вешалку с гандурой.

Тина забирает ее из моих рук и укоризненно заглядывает мне в глаза.

– Ты же знаешь, что тебе запрещено купаться одной.

– Знаю.

Про Малоуна я решаю не упоминать, потому что тонкая натура Тины точно не выдержит такого. Если она и не побежит выдавать меня родителям, то, по крайней мере, прочитает мне длинную лекцию о морали, а потом станет ходить ко мне и читать Коран вслух. Но я и так знаю, что нарушила чуть ли не половину заповедей, и корю себя за это. И тут же с ужасом осознаю, что, представься мне такая возможность, я бы повторила эту ночь. Потому что мне нравится внимание Малоуна. Потому что я, как и всякая женщина, нуждаюсь в комплиментах и признании со стороны мужчин. Тем более, когда это недоступно.

Мы едем, как всегда, в двух машинах. Женская половина нашей семьи и миссис Фоули разместились в нашем джипе. Мама болтает с Мишель, а мы с сестрой Салихой играем на ее планшете. Я не прислушиваюсь к их разговору, обсуждая с Салихой, какого цвета платье подойдет принцессе со светлыми волосами, но тут мои уши улавливают знакомое имя, и мне кажется, они шевелятся, настраиваясь на то, о чем говорят слева от меня.

– Малоуну нравится путешествовать, поэтому и профессию он выбрал такую, чтобы была возможность работать удаленно, – говорит миссис Фоули. Внутри меня все переворачивается, а щеки вспыхивают от упоминания его имени. Надо признать, я немного завидую, что семья не препятствует его выбору. – Сейчас он, по-моему, влюбился в вашу страну. Хочет попробовать все, что здесь доступно: от поездок по пустыням до банджи-джампинга.

– О, развлечений у нас хватает, – отвечает ей мама, и я слышу в ее голосе улыбку.

– Для меня это не развлечения, я не экстремал. Адреналина мне и в жизни хватает. Но Мал вырос на доске для серфинга, они с Финном часто катались, когда сыну еще даже двух лет не исполнилось. Так что у него эта тяга к приключениям с самого рождения. Или даже в крови, – негромко добавляет она.

Так вот как она называет сына: Мал. Интересное сокращение. Мне нравится. Как-то очень интимно, по-домашнему. Не каждый так назовет сына Фоули, потому что, несмотря на его открытый, доброжелательный взгляд и искреннюю улыбку, которую он щедро дарит окружающим, от него веет опасностью. Не такой, как от людей, занимающихся чем-то противозаконным, а такой, в которой содержится некая тайна. При общении с ним складывается впечатление, что при необходимости он может применить силу. С такой же беззаботной улыбкой на лице. Наверное, такая аура должна пугать или отталкивать, но меня почему-то манит к нему, несмотря на все сигналы, которые вспыхивают в голове. Здравый рассудок как будто предупреждает об опасности, но я успешно его игнорирую.

– Амира, а ты собираешься поступать в университет? – спрашивает миссис Фоули, повернувшись лицом ко мне.

– Амира сначала должна выйти замуж, – отвечает за меня мама.

– Так рано? – миссис Фоули переводит взгляд расширившихся глаз с меня на маму и обратно.

– Такие у нас порядки, – спокойно отзывается мама, переведя на меня взгляд таких же голубых глаз, как и у меня. – Амира помолвлена с шестнадцати.

Для пущего понимания шока Мишель не хватает только шумного «Ах» и ладони, прижатой к груди. Потому что открытый рот, поднятые брови и огромные глаза свидетельствуют о том, что она на самом деле обескуражена таким заявлением мамы.

– Все это очень… необычно для нас, – запнувшись, произносит миссис Фоули, все еще переводя ошарашенный взгляд с меня на маму. – У нас, наоборот, девушки сначала…

Она не успевает договорить, как мама ее перебивает:

– В каждой стране свои порядки, правда? – Я вижу, что ее губы – в отличие от глаз – улыбаются.

Ну конечно, им с папой пришлось приложить столько усилий, чтобы убедить меня, что «я хочу замуж». Потому что туда я точно не рвусь. Несмотря на то, что брак моих родителей очень счастливый, и папа до сих пор носит маму на руках – в прямом и переносном смысле, – все же мне хотелось бы сначала добиться чего-то в этой жизни, стать более самостоятельной и только потом связывать себя узами на всю жизнь.

– А остальные ваши дети? – спрашивает мама, возвращая свое внимание Мишель, когда убеждается, что я не стану выяснять, как живут девушки в Европе и на островах. Интересно, мама и правда считает, что при наличии доступа в интернет я не знаю ничего о жизни людей в других странах?

– Райан студент, учится на факультете бизнеса в Дублине. Нолан студент медицинского колледжа, будущий дантист, – с улыбкой говорит миссис Фоули. – Патрик тоже студент и тоже на медицинском, но он будет реабилитологом. Наша дочь Ниса – ровесница Амиры, – она тепло улыбается мне. – Ниса очень хотела приехать вместе с нами, но у нее сейчас поступление в колледж, и она приняла решение остаться дома. Слишком уж нервный период для нее, а она не любит показывать свои слабости.

– И все ваши дети занимаются серфингом?

– Они выросли у океана, – Мишель кивает, – так что у них не было шансов.

– А дочка?

– Ниса, как и Мал, с первых дней на доске с Финном. Так что да, она такая же заядлая серфингистка, как и ее старший брат.

– Не тяжело было с таким количеством детей и без помощников? – вклиниваюсь я в разговор. – Простите, я просто помню, что у вас почти нет прислуги в доме, – краснею, потому что все внимание в машине обращено теперь на меня.

– Мал помогал нам с двух лет. Сам еще был крошкой, а уже пытался ухаживать за младшим братом. И Финн много времени уделял детям, пока они росли. Как, впрочем, и сейчас.

– Это так здорово, когда старшие помогают с младшими, – вставляет мама. – У нас детьми тоже часто занимается Амира.

– Это замечательно, что у нее есть возможность получить опыт еще до брака.

«Да уж, замечательно», – ворчу про себя, несмотря на то, что очень люблю свою семью. Иногда так хочется отдохнуть от бесконечной опеки над младшими.

– О, мы на месте, – радостно произносит мама, когда водитель въезжает на подземную парковку торгового центра.

Наша семья любит посещать это место. Обычно здесь мы занимаемся шопингом, но еще чаще просто гуляем, ходим в огромный аквариум, чтобы полюбоваться на рыб, акул и «русалок». Мы можем провести в центре целый день и не обойти всех развлечений, которые в нем есть. И пусть я уже настолько привыкла ездить сюда, что отношусь к нему спокойно, но все равно каждый раз радуюсь, потому что люблю проводить время с семьей.

Только вот сегодня трепет в груди вызван другими обстоятельствами: с нами на прогулку отправится парень, который за пару дней перевернул мой мир, сделал меня смелее, чем я была за все восемнадцать лет своей жизни.

Мы выходим из машин и направляемся к огромному лифту, который поместит всю нашу компанию без разделения на женскую и мужскую части. Я украдкой смотрю на Малоуна и тут же, покраснев, отворачиваюсь, потому что встречаюсь с ним взглядом. Внимательным и восторженным. Этот взгляд смущает меня, но и заставляет бабочек в животе отчаянно бить крыльями. Я чувствую его и неосознанно выпрямляю спину и расправляю плечи. Мои движения сами собой становятся более плавными.

Опускаю руку, в которой держу маленькую сумочку на цепочке, и чувствую, как что-то тянет мой рукав. Незаметно осмотрев всех и убедившись, что они заняты разговорами, поворачиваю голову, чтобы посмотреть, за что я зацепилась, и тут же замираю. Сердце пропускает удар. Потому что длинные пальцы Малоуна обхватили край ткани и медленно трут ее, как будто ощупывая. Двигаюсь взглядом по его руке выше к плечу, прослеживаю шею, крепко сжатую челюсть, на секунду задерживаюсь на чувственных губах, а потом сталкиваюсь с его взглядом и замираю. И просто тону в темных омутах его глаз, которые с каждой секундой все больше поглощают меня, засасывают все глубже. Во взгляде Малоуна нет ни тени улыбки, он смотрит абсолютно серьезно, но так внимательно, словно ласкает им душу. Это запретный контакт, но такой желаемый.

Лифт издает звон в тот момент, когда у меня становятся мягкими колени, а пальцы начинают подрагивать. Он не касается меня, кроме как все еще держит за край рукава, но, по ощущениям, ласкает все мое тело от макушки до пят. И от этого незримого контакта по телу разбегаются мурашки.