Амурские войны

Глава VII. Нераскрытые тайны

— Мы очистили город от бандитов, — сказал мне при встрече бывший начальник Днепропетровского угрозыска Джамалутдин Раджабович Адамов (обратим внимание на слово «бывший»).

На славу поработал городской угрозыск вместе с бригадой МВД СССР. Десятки осужденных, изъятые у бандитов сотни тысяч награбленных рублей, десятки стволов оружия, — полтора центнера кукнара — таковы итоги длившихся почти десять лет амурских войн, общую победу в которых одержала милиция.

Интересно, однако, что за эту операцию ее участники не получили не только наград, но даже благодарностей. Напротив, им всячески мешали работать. В Днепропетровске за членами бригады МВД была установлена слежка, арестованный было Матрос трижды (!) при загадочных обстоятельствах вновь оказывался на свободе. Уголовное дело на Матроса заводилось 12(!) раз и 11 раз прекращалось.

А ведь деятельность амурских ребят можно было пресечь еще в 1976 году, когда первые заявления на них стали поступать в милицию.

Справедливости ради заметим, что порою в милиции не реагировали на эти заявления не из-за того, что были повязаны с Матросом (такая связь прослеживалась довольно часто, об этом речь ниже), а просто из нежелания ухудшить процентные показатели своей работы. По существовавшей (и существующей) в милиции системе отчетности и простые, и сложные раскрытые преступления дают одинаковое число баллов, то есть равноценны. Потому в отделах и отделениях милиции предпочитали заняться элементарным сигналом о хулиганстве или карманной краже, а не вникать в заведомо сложное и труднораскрываемое дело, связанное с ребятами Матроса и способное испортить общую отчетную картину.

Именно тогда — в 1976 году — после того, как впервые было незаконно приостановлено разбирательство по амурским делам, Джамалутдин Раджабович на свой страх и риск, без ведома руководства начал собирать материалы на ребят Матроса, проводить свое неофициальное расследование их преступлений. За 7 лет таких материалов набралось 4 тома.

А что же, так сказать, официальные каналы — те отделы милиции, куда, хоть и редко, но все же обращались отрэкетированные дельцы? А вот что…

Дело по разбойному нападению амурцев на супругов Зуевых прекратил без всяких к тому оснований следователь следственного отдела УВД Днепропетровска Кузьменко в 1980 году.

Лишь в 1983 году прокурор следственного управления прокуратуры Днепропетровской области Линенко отменил постановление Кузьменко и принял решение: следствие по делу возобновить.

А ведь именно с эпизода нападения на Зуевых начало раскручиваться дело Матроса со всеми вытекающими подследственными.

Следователь Амур-Нижнеднепровского РОВД Городовский, получив заявление от Зуевых, не взял бандитов под стражу, тем самым предоставив им чудесную возможность запугать потерпевших и вынудить их отказаться от своих показаний, что амурцы, разумеется, и проделали…

Знакомый нам по предыдущей главе фабрикант полиэтиленовых кульков Шварцман, избитый бандитами до полусмерти, заявил о нападении в Бабушкинский РОВД.

— Меня преследуют люди Матроса, — сказал он.

— Разберемся! — совсем по-мтросски ответили ему в РОВД, но разбирательства не последовало.

В другой (Жовтневый) РОВД, но с тем же успехом обращался в свое время и продавец пива Калиниченко (см. главу II).

Последний факт не должен вызвать удивления, если учесть, что зам. начальника Жовтневого РОВД Барвин был с потрохами куплен бандитом Луневым по кличке Кабан за часы «Ориент». Недорого, однако, ценил Барвин свои потроха… Напялив взяточные часы на запястье левой руки, где уж красовались другие часы — трудовые, милицейский руководитель свободной от часов правой рукой подписал бумагу об освобождении из-под стражи Кабана, задержанного за нападение на торговку наркотиками Скоморох по кличке Винипушка…

Когда к старшему инспектору отдела уголовного розыска Бабушкинского РОВД Сахарову пришел на прием бандит Грек, инспектор мысленно был уже не в Днепропетровске, а в городе Желтые Воды, куда переводился на днях со значительным повышением в должности — заместителем начальника городского ОВД. Стоя одной ногою в Желтых Водах, он легко — всего за 500 рублей — согласился прикрыть дело о нападении Грека, Казбека (Репченко) и Кабана на картежника Коротченко. Не лишенный остроумия Грек преподнес ему деньги в конверте, вложенном в массивный фолиант «Комментария к Уголовному кодексу УССР» как раз на той странице, где комментировалась статья «Получение взятки».

Подобных примеров можно привести много. Мы уже говорили о дружеских отношениях начальника городского УВД Днепропетровска Стужука с боссом «цеховиков» Ковалем и с самим Матросом. Существовала фотография, запечатлевшая «исторический поцелуй» шефа городской милиции с главарем городских бандитов при встрече в аэропорту. Впоследствии эта фотография загадочно исчезла из дела — столь же таинственно, как испарилась личная картотека Матроса, заведенная им на «своих» сотрудников правоохранительных органов.

До сих пор не выяснены причины самоубийства одного из руководителей УВД области в тот самый момент, когда начал распутываться клубок амурских преступлений.

Мильченко был вхож к «лидерам» городской и областной милиции, а лидеры, как известно, бывают единоличные, а бывают и двуличные. Потому-то дело Матроса сдвинулось с мертвой точки лишь тогда, когда на помощь местному угрозыску пришла бригада МВД СССР.

Брали Матроса красиво. Пьяный и самоуверенный, катил он по городу на новой своей «Волге» и долго отказывался верить в реальность происходящего, когда был остановлен сотрудниками ГАИ. «Да вы что, хлопцы, неприятностей захотели?! — кричал батька. — Ваш главный начальник — мой друг, мы с ним пьем каждый день…». «Скажи мне, кто твой друг, но истина дороже», — отвечали не спасовавшие на сей раз милиционеры.

Кстати, Павел Адамович Стужук благоденствует и поныне: уголовное I дело против него было прекращено по I амнистии. Вернули ему и личную «Волгу», и оформленный на подставное лицо особняк в селе Вовниги. Говорят, бывший шеф городской милиции даже подумывает о возвращении в органы внутренних дел…

Да, множество доселе не раскрытых тайн окружают вроде бы завершенное дело Матроса.

Неясно, к примеру, куда делся матросский «сундучок» со всеми капиталами «крестного батьки», судя по всему, немалыми… Смешно сказать, но единственный обнаруженный и изъятый вклад на его имя составляет астрономическую сумму в… 15 рублей 73 копейки. Между тем в приобщенном к делу блокноте Матроса есть такие вот записи: «Вадиму 1000 руб., мне 1000, когда стихло…», «когда стихло — 1200», «когда Жорик забрал себе 2000…», «на каждого — 1250 руб.», «22 тысячи — Аветисян» и так далее…

Как-то не согласуются между собой эти две суммы: 22 тысячи и 15 рублей 73 копейки…

Из дела Матроса очевидно, что его связи не ограничивались Днепропетровском. Вот записка, полученная им из тюрьмы, расположенной в другом украинском городе: «Шурик, все получил, что ты передал. Постарайся сделать через Свету на тюрьме, чтоб я не сидел в транзите, а съехал на больницу до этапа… Валику передай, чтоб постарался побыстрей побеспокоиться за Лапу, а то его могут выписать. Жду свиданку, а после встретимся в Киеве».

Каналы связей Матроса, подобно каналам на Марсе, до сей поры остаются неисследованными. А жаль. Известно, к примеру, что одного слова Матроса было достаточно, чтобы устроить человека в Москве заведующим ювелирной мастерской.

И по сей день неясно, по чьему же все-таки личному указанию и за какие заслуги Матросу — единственному в микрорайоне — был проведен телефон, в то время как и поныне нетелефонизированными остаются квартиры многих ветеранов войны. В областном управлении связи утверждают только, что телефон был установлен по распоряжению «самых высоких инстанций».

Остались весьма расплывчатыми и обстоятельства признания вполне вменяемого Матроса психически ненормальным. Как могли поверить его дилетантской театральной симуляции такие опытные специалисты, как врач-психиатр Аверьянова-Самарская, врач-невропатолог Клеванник и, наконец, профессор Днепропетровского мединститута Блохина, подтвердившая диагноз «циклотимия депрессивная», лопнувший как мыльный пузырь при первой же серьезной экспертизе?

Помните, я просил обратить внимание на то, что должность Джамалутдина Раджабовича Адамова, благодаря которому во многом и был обезврежен Матрос, сегодня предваряется применительно к нему прилагательным «бывший»? Ему бы еще работать и работать, но не выдержал, ушел на пенсию…

Чего же не перенес этот крепкий, суровый на вид человек, оперативник экстра-класса?

Не смог он вынести того плохо замаскированного давления, которому по сей день подвергаются люди, так или иначе причастные к расследованию дела Матроса и смежных с ним дел. Факты такого давления множественны.

Всем понятно, что даже связи Матроса в правоохранительных органах не гарантировали бы ему столь долгой неприкосновенности, не имей он прямого выхода на некоторых руководителей города и области. И поскольку попытки глубже вникнуть в дело Матроса до сей поры наталкиваются на невидимую стену, то можно заключить, что кое-кто из них до сих пор находится у руля.

Неужто и впрямь бессмертна мафия? Не настало ли время раскрыть все нераскрытые тайны?

Многое изменилось в Днепропетровске за последние несколько лет. Печально известный «Юбиль» (ресторан «Юбилейный») — излюбленное место посиделок Матроса и его ребят — превратился в диетическую столовую: сел, так сказать, на диету. Бандитский катран кафе «Льдинка», бывшее фактически частной лавочкой Пекуровского и Чертка, трансформировалось в cугубо безалкогольное кафе «Орбита». Не вспарывают более ночную тишину города выстрелы и крики: «Мама, ко мне идут!!!» Сам Матрос, осужденный к 12 годам лишения свободы, пребывает в местах, не столь отдаленных от Днепропетровска и, по рассказам, не очень тяготится назначенным ему строгим режимом. В таких же недалеких местах «отдыхают» от налетов и грабежей многие его ребята (многие, но не все: по подсчетам Адамова, 30–40 амурцев еще находятся в розыске).

И теперь самое время спокойно поразмыслить над тем, почему все происшедшее оказалось возможным не в Донецке или Харькове, даже не в Одессе-маме, а именно в Днепропетровске. Произошло это далеко не случайно.