— Ты чего? — он поднимает мой подбородок, дабы я взглянула на него. Но я, как всегда, закрываю глаза. Это уже стало привычкой на всю жизнь. — Ангелина?!
— Ничего. Я хочу выбраться отсюда. Задыхаюсь. Разве не видишь? Открой эту чёртову дверь, — сглатываю, голос срывается, хоть и говорю тихо. Ком обиды стоит поперёк горла.
Я не должна так реагировать. Не понимаю, что со мной происходит. У него, конечно, будут женщины. Да и семья тоже! Почему нет?
Деньги у него есть. Работа есть. Мужчина мечты для многих женщин. А я просто временная игрушка. И всё!
Временная!
До тех пор, пока Грише не надоест и не уволит его. Или же… Он узнает об измене своей жены с ним и прикончит нас обоих! Первый вариант лучше. Пусть уходит отсюда. Пусть я буду временной. Не хочу его смерти. Не хочу…
— Дай мне минуту, — целует в висок, а я снова растворяюсь. Снова путаюсь. Мысли спутываются.
Поднимается по лестнице за считаные секунды и пару минут пытается открыть дверь. Я смотрю на него снизу вверх. Пошло матерится, когда не получается, но всё же дверь открывается.
Такое ощущение, словно я в люке и меня заперли тут. А ещё это похоже на клетку, в которую меня раньше сажал Гриша и заставлял смотреть, как умирают мои любимые.
Такая же темнота. Сырость. Там я тоже задыхалась от тесноты. Кричала. Просила помощи. Но нет. Мне никто не помогал.
А сейчас?…
Кто ты, Цербер? Зачем пришёл и чего хочешь от меня?
Интересно, он хоть понимает, что благодаря ему я начинаю что-либо чувствовать? Будто заново узнаю, что такое нежность и ласка. Но совсем не время этим чувствам… Нельзя мне. Нельзя!
Я не жду его слов. На ватных ногах сама поднимаюсь наверх. Совсем медленно, потому что я очень устала и еле дышу тут.
— Руку! — схватив меня за запястья, рывком вытаскивает из этого помещения и закрывает за нами дверь.
Пару минут пытаюсь перевести дыхание. Сажусь на землю и обнимаю свои колени. Утыкаюсь в них носом, как это делаю каждый день в своей комнате.
— Как ты себя чувствуешь? — присаживается рядом и, обнимая меня за плечо, прижимает к себе. — Все хорошо?
— Да, — я обнимаю его в ответ.
Вдыхаю его аромат, забывая обо всём на свете. Чувствую, как в бешеном ритме стучит его сердце.
— Домой не хочешь? — издаёт тихий смешок. — Хотя… Можем прогуляться по ночному городу.
Теперь я уже трясусь. Не от холода. А от страха. Мне хочется рискнуть и сказать да. Но если муж проснётся?
Муж… Муж… Муж!
Будь ты проклят, Григорий Распутин!
— Не сегодня… — сдавленно отвечаю, будто смогу потом прогуляться с ним.
— Боишься, что проснётся? — словно мысли мои читает. — Не беспокойся. Сегодня последний день, когда он так крепко спит. Больше не сможет даже прикрыть на минуту глаза. Если дома найдется, то, возможно, и отдохнёт, — усмехается Цербер.
Улыбаюсь в ответ. Ладонью провожу от его груди до шеи, забывая о том, как он намекнул на семью. Ладно. Потом разберёмся. Но сейчас я должна отблагодарить его за такую огромную помощь. Возможно, это мой шанс на спасение из этого того дома.
Мы сидим на земле, упираясь спиной в стену какого-то маленького домика. Я его видела, когда сидела в беседке. Между особняком Гриши и этим скромным домом есть только забор. И дверь от подземного тайного хода открывается здесь — возле стены.
— Спасибо. — я искренне благодарна ему.
— За что? — и снова эта хрипотца в его голосе сводит меня с ума.
— За всё. И… — делаю короткую паузу, подбирая подходящие слова. — Что ты задумал? Почему он не будет находиться дома?
— Тебя действительно это волнует, Ангелина? — буквально рычит он, злится. — Работы будет много, — холодно бросает.
— Спасибо, — благодарю ещё раз и пытаюсь встать. Но он не даёт возможности.
— Завтра он со своей сестрой должен уехать в соседний город. У них есть общий проект. Ты не будешь против покататься со мной по городу?
Неожиданно. Заманчиво. И да, чёрт побери, конечно же, я хочу!
— А когда вернутся?
— Минимум день будут там. Нам и нескольких часов хватит, — целует в макушку. — Я жду ответа.
— Конечно, да, — говорю, надеясь, что Цербер сделает всё идеально и никто не узнает, не почувствует моё отсутствие в доме.
— Вот и отлично, — достаёт телефон и набирает номер. Подносит к уху. — Амиль. Много там пацанов?
— Двое. Остальным отбой. Как вы там? — слышится с другой стороны трубки.
— Отлично. Пригони тачку. Мы ждём, — отключается.