Ангел в моих объятиях

Глава 14

Сара поедала колбаски и яйца всмятку с волчьим аппетитом и никак не могла утолить голод.

— Ты что, обежала весь Лалуорт? — спросила ее мать, явно намекая на таинственное исчезновение дочери прошлым вечером и странный аппетит поутру. — Пар выпускала? Гораздо разумнее было остаться у Беннингтонов.

Тем же вечером в беседке Маркус придумал оправдание и настоял на том, чтобы Сара дословно его запомнила.

— Мама, мне просто захотелось выйти на свежий воздух. Я гуляла в саду и не так уж далеко ушла, — говорила Сара, намазывая маслом ломтик подрумяненного на огне хлеба и пряча улыбку. — Лорд Уэстон послал своего слугу, но он не смог найти меня. Разве это моя вина?

— Я тоже не виновата, что твое самое лучшее платье испорчено из-за ливня, — пожаловалась леди Тисдейл и жестом попросила Сару передать ей клубничный джем. — В самом деле, если бы слуга лорда Уэстона был порасторопнее, он бы тебя сразу нашел.

Сара положила на тарелку хлеб с маслом и потянулась за джемом.

— Мама, я уверена, что Господь всемогущий прямо сейчас мучается угрызениями совести, что затеял грозу, — сказала она, передала матери джем и взялась за хлеб.

Сара прекрасно понимала, что ее замечательное бальное платье пришло в полную негодность, только гроза здесь была ни при чем.

Девушка вздрогнула, вспомнив, отчего ее платье так помялось. Мягкий нежный шелк не предназначен для того, чтобы его бросали на землю, как кучу ненужного тряпья, под открытым небом, ночью, да еще в грозу.

Тогда в беседке Маркус тихо ругался, застегивая многочисленные пуговки измятого платья, его шотландская картавость придавала вульгарным выражениям возбуждающую привлекательность.

И Сара предложила в следующий раз не снимать платье, чтобы сохранить его в целости и сохранности.

Она с аппетитом поглощала хлеб с маслом.

— Бог с ним с платьем и с грозой, главное, лорд Уэстон любезно предложил подвезти тебя до дома в своем экипаже, — посмотрев на жену, сказал сэр Артур, аккуратно сложил газету пополам и углубился в светские новости.

Леди Тисдейл неохотно кивнула, соглашаясь с мужем.

— Вот именно, — вмешалась Сара, героически пытаясь стереть счастливую улыбку со своего лица.

До чего же удивительное чувство — любовь! Настигает человека на грани отчаяния, и вот он уже парит в небесах от счастья.

В комнату вошла Нелли, верная служанка, и торопливо присела в реверансе перед отцом Сары:

— Прошу меня извинить, сэр, но лорд Уэстон ожидает вас в кабинете. Он просил передать, что у него к вам срочное дело.

Сара поперхнулась и, привстав со стула, застыла в выжидательной позе.

— Бог мой, Сара, сядь, пожалуйста, — строго сказала Ленора. — Лорд Уэстон приехал к отцу, а не к тебе. Подумать только, явиться сюда спозаранку! Я считаю, это бесцеремонно!

Сара наконец проглотила застрявший в горле кусок.

— Ну, перестань, мама, — сказала она, плюхнувшись на стул. — С тех пор как лорд Уэстон вернулся в Лалуорт, он проявляет к нашей семье лишь доброту и участие. Даже твоя любимая подруга, миссис Ратбоун, изменила свое отношение к этому человеку. Не пора ли и тебе последовать ее примеру?

Леди Тисдейл помолчала немного, яростно намазывая джем на хлеб.

— Послушай, Сара, я тебя не понимаю. По-моему, я никогда не проявляла враждебности по отношению к графу, но, по правде говоря, мы все…

— Дамы, остановитесь, — перебил их сэр Артур. — Перестаньте ссориться. Давайте отложим разговоры, хорошо? Пока вы тут выясняете отношения, лорд Уэстон ждет меня в кабинете.

— Да, ты прав, — согласилась леди Тисдейл, но слой джема на хлебе вырос еще на полдюйма.

При упоминании о лорде Уэстоне у Сары скрутило живот. А вдруг Маркус приехал просить ее руки? Прошлой ночью у них не было времени поговорить об этом. И теперь чувства переполняли ее, но была ли это радость или страх, она не могла понять.

Сэр Артур положил сложенную газету возле полупустой тарелки и встал.

— Ну, вот и хорошо. Не будем заставлять лорда Уэстона ждать, — сказал он бодро и, озорно подмигнув дочери, вышел из комнаты.

Неужели ее отец подумал о том же? Поразмыслив, Сара решила, что и мать могла прийти к такому же выводу по поводу визита графа.

Прищурившись, Сара внимательно посмотрела на мать, которая разглядывала свой омлет со сливками и сухариками.

— Сара?

Но вместо ответа девушка подалась вперед, вглядываясь в лицо матери в надежде уловить хоть малейший намек, который подсказал бы ей, о чем она думает.

— Что-то не так с моим лицом? — спросила леди Тисдейл, вытирая губы салфеткой и вопросительно глядя на дочь.

— Нет, мама, все в порядке.

Поскольку Саре так и не удалось прочитать мысли матери, она стала смотреть на дверь. Пригубив чай, она вдруг занервничала и со звоном поставила чашку обратно на блюдце. Сара рассеянно вертела чашку то в одну сторону, то в другую, пока сладкая коричневая жидкость не расплескалась и не попала ей на руку. Но девушку даже не заметила этого.

— Сара! — вновь обратилась к дочери Ленора с нарастающим раздражением.

В этот момент на пороге появился сэр Артур, вид у него был встревоженный.

— Где Найджел?

Сбитая с толку Сара вскочила со стула.

— Но какое отношение имеет Найджел к…

— Где твой брат, где он? — настаивал сэр Артур.

— Он в своей комнате, папа. Почему ты спрашиваешь?

Леди Тисдейл уронила салфетку прямо в тарелку.

— Не тяни, скажи, что происходит? Сначала Сара, теперь ты. Вы что, все с ума сошли?

— Ленора, скажи Нелли, чтобы она собрала вещи Найджела.

Леди Тисдейл возмущенно хмыкнула и, выпрямившись во весь рост, с вызовом посмотрела на мужа:

— И не собираюсь, пока не узнаю, что происходит.

— Ты сделаешь так, как я сказал, Ленора. Поторопись! — отрезал сэр Артур.

Это было так не похоже на него, обычно ровного и спокойного, что леди Тисдейл потеряла дар речи. Движимая дурным предчувствием, Сара обежала вокруг стола и выскочила из комнаты, думая только о том, чтобы застать Маркуса.

Но кабинет отца был пуст. Девушка выглянула в окно и увидела графа во дворе: он как раз отвязывал Ленивца и садился в седло.

Сара резко повернулась, чтобы бежать в холл, но сильно ударилась о край письменного стола и с размаху упала на пол.

Она тут же вскочила и, не обращая внимания на резкую боль, долетела до входной двери, распахнула ее и сбежала по ступенькам во двор.

— Стой! — крикнула Сара, напугав гнедого, который шарахнулся в сторону, когда она, как пуля, пронеслась мимо него и попыталась ухватиться за стремя.

Маркус посмотрел на девушку, его лицо было печально.

— Пожалуйста, скажи мне, — взмолилась она, заглядывая ему в глаза в поисках ответа, — почему отец хочет отослать Найджела?

Маркус поймал ее за руку и крепко сжал.

— Помнишь, о чем я тебя просил? Ты должна верить мне, что бы ни случилось.

— Я помню.

— Ты обещала.

С этими словами он разжал руку и пустил чистокровного скакуна в галоп. Через минуту граф скрылся из виду.

Все складывалось неплохо, пока их отношения оставались тайной.

Но вот разговор Маркуса с Кармайклом спустя два часа после самого необычного любовного опыта в его жизни прошел не очень хорошо, если не сказать больше.

Кармайкл тщательно избегал любого упоминания о том, как Маркус провел время в саду после того, как отправился на поиски Сары.

Граф перевел Ленивца на рысь: ему совсем не хотелось возвращаться в замок. Он всем сердцем желал только одного — пусть то, что они испытали в беседке, останется с ними навсегда. Он ни о чем не хотел больше думать. Ни о «Молодых коринфянах». Ни о контрабандистах. Ни об их с Сарой семьях. И не важно, что ждет их впереди, в Маркусе крепла уверенность, что они обрели настоящую любовь и доверие друг к другу. Он посмотрел на залив, прислушиваясь к гортанным крикам серых тюленей, которые доносил морской ветер.

Сара не стала ничего усложнять. Не обвиняла, не ставила условий — просто дала пощечину, правда, очень сильную, и все было забыто.

Маркус потрогал щеку, где отпечаталась ее рука, и почувствовал жар в крови, вспомнив о других частях тела, которых касались ее руки в сладострастном забытьи.

Сара не скрывала своих чувств, не оправдывалась, — она просто хотела, чтобы он так же страстно желал ее и полностью отдавался этому желанию. И впервые в жизни Маркус почувствовал, что способен на это. Эта удивительная девушка пробудила в нем смелость, чтобы идти до конца во всем, заставила ощутить полноту жизни, а он и не подозревал, что его душа может так раскрыться.

Маркус выполнял задания «Молодых коринфян» с легкостью и мастерством и ни разу не испытал страха перед лицом опасности. Но Сара предложила нечто иное — отдать ей всего себя, не его опыт или доблесть, а душу и сердце.

Ни больше, ни меньше.

Она заставила его поверить в себя.

Впереди показался замок Лалуорт. Ленивец радостно заржал и побежал быстрее.

Маркус искренне надеялся, что он тоже придал Саре уверенности в своих силах.

Сара и раньше умела держать себя в руках и сохранять спокойствие в трудных ситуациях, но с ним у нее вряд ли когда-нибудь появится шанс расслабиться. Маркус понимал, что расстроил Сару своим поведением, ничего не объяснив ей. Но в данном случае самым правильным решением было поскорее ретироваться. Они договорились с сэром Артуром, что позже он объяснит ей ситуацию, правда, некоторые детали придется утаить, но Маркус надеялся, что хотя бы на время это успокоит Сару.

Кармайкл настоял, чтобы Найджела перевезли в замок Лалуорт не только ради его безопасности, надо было срочно его допросить. Ответственность за изоляцию мальчика решили возложить на констебля, чтобы сохранить в тайне участие в этом деле «коринфян», а также причастность Маркуса к организации и обеспечить прикрытие Кармайклу.

Немногословность Кармайкла стала притчей во языцех среди членов организации, но тем не менее он дал ясно понять, что время было упущено. Он не стал обвинять Маркуса в том, что тот затянул расследование, да в этом и не было нужды, ибо причина была известна. Его чувства к Саре не давали целиком и полностью сосредоточиться на деле. Все это ставило под угрозу жизнь Найджела. Когда мальчик будет в безопасности, а с контрабандистами покончено, Маркус примет окончательное решение, останется он с «коринфянами» или пойдет своим путем, но не раньше.

Он понимал, что Саре придется быть терпеливой. Непростая задача для такой женщины. Но Маркус был уверен, как никогда, что она его не подведет.

Он пустил коня быстрым галопом. Не дело, если Салли с Найджелом приедут в замок раньше его.

— Возмутительно!

Сара чуть было не закатила глаза после этого эмоционального всплеска со стороны мистера Диксона, но вдруг осознала, что у нее нет ни сил, ни желания как-то реагировать на его выходки.

Он стоял у камина, пил коньяк ее отца и вообще вел себя так, как будто ему принадлежит усадьба Тисдейла со всеми, кто в ней находится.

— Я так и сказала, — с драматизмом в голосе застонала Ленора, теребя кисточку кружевной подушечки, которая лежала у нее на коленях. — Мой бедный мальчик, зачем тебя оторвали от семьи…

— Это для его же блага, — оборвал ее сэр Артур.

Мистер Диксон поставил бокал на каминную полку и, заложив руки за спину, с важным видом начал покачиваться на носках.

— Возможно, вы правы, но есть ли доказательства?

— Есть предположение, что мальчики что-то украли у контрабандистов, — ответил сэр Артур, не торопясь потягивая коньяк. — До вас наверняка дошли слухи. Весь город только об этом и говорит.

Леди Тисдейл вновь начала жалобно стенать и прикрыла глаза кружевным платочком.

— Мама, мы уже обсудили вероятность участия Найджела в этом преступлении, а также намеренно он это сделал или нет.

— Да, конечно. Но разве обязательно увозить его из дома?

Сару тоже волновал этот вопрос, но она не собиралась потакать матери и поддерживать ее мелодраматический настрой. Маркус взял с нее обещание, и она его сдержит.

— Я сам поеду в замок Лалуорт и проверю все ли в порядке с мальчиком, — заявил мистер Диксон и ободряюще посмотрел наледи Тисдейл, затем повернулся к Саре и собрался положить руку ей на плечо.

Сара отпрянула, маскируя инстинктивное отвращение тем, что собирается обратиться к отцу, и ловко вывернулась из-под его руки.

— Папа, стоит ли это делать?

— Лорд Уэстон дал мне слово, что с Найджелом будут хорошо обращаться, и мне этого достаточно, — уверенно ответил сэр Артур и кивнул.

Леди Тисдейл расплакалась.

— Это все так грустно, — продолжал отец. — Если, конечно, вы хотите сами убедиться в этом и нанести визит лорду Уэстону, вряд ли я смогу вам помешать.

Мистер Диксон снисходительно кивнул.

— Для меня большая честь заботиться об интересах вашей семьи.

Он направился к дверям, низко поклонился и вышел.

— Надо отдать должное мистеру Диксону, — заговорила леди Тисдейл, аккуратно промокая глаза платочком, — он так старается поддержать нас в это трудное время.

Она положила подушечку на кушетку и медленно направилась к двери с поникшим видом.

— Мне нужно прилечь. Я, пожалуй, пойду.

— Иди отдохни, моя дорогая, — ответил муж. Когда жена ушла, сэр Артур вновь опустился в кресло.

— Папа! — Сара пересекла комнату и опустилась на колени возле кресла отца, погрузившись в облако желтого, в мелкий рисунок, муслинового платья на фоне голубого ковра. — Мистер Диксон всегда заботится лишь о своих собственных интересах. Он только будет путаться под ногами.

Сэр Артур тяжело вздохнул и с тревогой во взгляде коснулся ладонью щеки дочери.

— Я уже сказал, что не могу повлиять на решения мистера Диксона. Но насколько я знаю, лорд Уэстон ни за что не позволит ему вмешиваться в наши дела.

— Ах, папа…

— Сара, — устало перебил он дочь, — все гораздо серьезнее, чем ты можешь себе представить. Пожалуйста, не спрашивай ни о чем. Когда появятся новости, я сам тебе скажу. А пока надо ждать.

Сара молча кивнула, но вовсе не собиралась сидеть сложа руки.