Ангелина, или Ненасытная тварь

Глава 3 Дюймовочка с кротом

Было теплое июньское утро. Листва шумела над головой на фоне растянутых по всему пространству голубого неба увесистых облаков, горожане, облачённые в лёгкие ткани летних расцветок, привычно бежали по делам. Кто-то застыл в ожидании общественного транспорта. Подошёл автобус. Ангелина на этой остановке делала пересадку, чтобы добраться в институт на сдачу последнего экзамена. Она вошла в автобус, присела, сложив на коленях пёстрый пакет со стопкой тетрадей, и стала с интересом осматриваться по сторонам – напротив сидел какой-то придурок и громко матерно обсуждал свою бабу с таким же, ему под стать, собеседником. У Ангелины «завяли уши». Она косилась на него и сочувствовала той, о которой сейчас шла речь. Придурок приготовился на выход, и тут в его «объектив» попала нарядная симпатичная блондинка в коротком розовом с белыми цветами платье, бросающая на него укоризненные взгляды.

– Девушка! Вы – моя судьба! – выпалил он, обращаясь к Ангелине. У той сразу поползли на лоб удивлённые брови. Она огляделась по сторонам и к своему сожалению убедилась, что обращается он именно к ней.

– Мне сейчас выходить… Дайте быстрее свой телефон! – Придурок в нетерпении то и дело поглядывал в окна.

Чем ближе подъезжал автобус к очередной остановке, тем настойчивее убеждал он её не совершать роковой ошибки:

– Судьбу не обманешь, и эта встреча не случайна… Я просто уверен, что мы оказались в одном месте неспроста. Это сигнал! Это свыше!

На них таращились все пассажиры. Ангелина не выдержала и крикнула ему свой шестизначный номер, когда тот уже стоял на тротуаре, сдерживая руками двери автобуса. Она надеялась, что придурок его не запомнит, но за окном постепенно удалялась сцена, как этот «подарок судьбы» выспрашивает в газетном ларьке ручку, после чего быстро записывает цифры на запястье. Девушка ухмыльнулась и тут же выкинула этот эпизод из головы.

На следующий день закрутилась карусель из родственников и друзей по случаю дня рождения Ангелины и успешной сдачи экзаменов заодно, но не только её друзей: на все дни рождения дочери отец приглашал всех своих – было не протолкнуться… Весь вечер трещал телефон, она едва успевала отвечать на поздравления тех, кто сегодня не уместился в их квартире. Папа гоготал. В один момент она, ответив на звонок, услышала в трубке незнакомый мужской голос. По ходу беседы виновница торжества сообразила кому он принадлежит – тому самому придурку, свисающему с подножки автобуса. Его звонок был некстати, она попыталась от него отвязаться, ссылаясь на гостей, которые галдели на заднем фоне, но Сергей – у придурка было имя, услышав по какому поводу все собрались, попросил, чтобы они включили радио и ждали. Ангелина была заинтригована.

Впоследствии она узнала, что нет такого места, где бы у этого Серёжи Лукина не было знакомых. В самый ближайший момент по радио голосом очень известной ведущей зазвучало поздравление для Ангелины Нестеровой от её лучшего друга Сергея. Ведущая елейным голосом щебетала слаженной речью, в то время, как гости слушали в ступоре и молчали. Их удивлению не было предела – в то время по радио такое звучало лишь в избранных случаях: мало было каналов, поздравительных передач, и очень редко кто дозванивался.

Через несколько дней Ангелине и сокурсникам вручили дипломы, сразу после торжественной части начался выпускной вечер. Под воздействием алкоголя на выпускницу накатила сентиментальность. Провожая глазами уходящих сокурсниц, обнимающихся со своими кавалерами, ей захотелось, чтобы её похвалил и поздравил кого-нибудь не из числа родственников, а близкий друг, и она набрала номер Качка. Ангелина стояла на улице у открытого телефона-автомата, какие тогда висели на стенах зданий, в новом шикарном платье и промокала под дождём, выслушивая занудные оправдания, что сегодня он сильно занят и не может сейчас разговаривать. Качок положил трубку, даже не поздравив.

Зато на следующее утро позвонил Сергей Лукин и завалил её с головы до ног красноречивыми поздравлениями с похвалой. Ангелина была очень падка на лесть, по этой причине и не выдержала – согласилась на встречу с этим чудиком.

Лукин пришёл на свидание практически со всей семьёй: братом, его женой и пятилетней племянницей. За неделю она забыла, как он выглядит и переводя взгляд с одного на другого из двух одинаково высоких парней, вспоминала: который из них? Серёжей Лукиным оказался тот, кто был пострашнее. Его тонкое бледное лицо с узкими губами плохо запоминалось, от старшего брата отличали растопыренные уши и излишняя худоба, будто он совсем не ел, или «не в коня корм». Он был настолько худым, что с него сваливались без того малоразмерные джинсы, ремень их едва удерживал на плоских ягодицах и узких, таких же, как талия, бёдрах. Это после него отец Ангелины выпалил знаменитую фразу: «Лин! Вот ты девка вроде симпатичная, фигура у тебя такая хорошая… Но мужики твои – зоопарк!»

Несмотря на это, она увлеклась Лукиным и всё больше им восхищалась: остроумный, обладающий уникальным чувством юмора Серёжа не употреблял ни капли спиртного, ну разве что безалкогольное пиво, нецензурно в её присутствии он не выражался – в последний раз это было при знакомстве в автобусе, тогда же и в первый.

В её жизни ещё не было такого уникума: свой высокий интеллект Лукин никогда не знал куда применить, великолепное чувство юмора не знал куда пристроить, а умение быстро находить с людьми общий язык и легко с ними договариваться помогло ему обрести своеобразную профессию, которая так и называлась с его слов – «договариваться с людьми». Но никто за всю жизнь так и не узнал, что это за профессия и кем он работал.

Лукин одевался с иголочки: на нём всегда были дорогие, не по карману, туфли, одежда высокого качества, но когда Ангелина впервые попала к нему домой (это было в тот же день, когда он пришёл на первое свидание с семьёй), то поняла, что живёт он как бомж. Может это не совсем верное сравнение: бомжи не имеют квартир, но… думаю, вы поняли, о чём я.

Его родня: брат, сноха, ребёнок и вместе с ними Ангелина в тот же день остались у него ночевать, все в одной комнате. На утро в квартире появилась импозантная мама и увидев новую подружку повела Лукина на кухню разбираться. Она долго отчитывала его полушёпотом, из-за чего у Ангелины сложилось впечатление, что родители Лукина строгие, внимательные к сыновьям.

– Да ей лет четырнадцать! Ты что, на детей переключился? – доносилось из кухни. – Когда ты за ум возьмёшься? Тебе сколько лет? Двадцать восемь? Тебе давно жениться пора!

Остальная молодёжь присоединилась к ним, чтобы успокоить маму и ввести в курс дела – маме они представили новую девушку в качестве невесты, невзирая на то, что Лукин с ней виделся второй раз. Ангелина смутилась, но разубеждать не стала, в тот момент цель была одна: задобрить маму. С этого дня для всех настали счастливые времена, которые продолжались всего два с половиной месяца. А теперь по порядку о том, как быстро приходит счастье и как ещё быстрее оно проходит, оставляя после себя очередные разочарования.

Лучшая подруга Надя поделилась волнующей новостью, что она беременна. Отцом ребёнка был Володя – завсегдатай того притона, где тусовались наркоманы-напёрсточники. Будущий отец был специалистом по обчистке квартир. Несмотря на ситуацию, неудачную для беременности безработной незамужней подруги, Ангелина отнеслась к этой новости с завистью: в последнее время у неё было много беременных подруг, и она помечтала, как они могли бы все вместе гулять с колясками. Посыл направился в космос – желание было исполнено. Будучи знакомой с Лукиным всего несколько свиданий, она предложила попробовать не предохраняться – Лукин очень удивился, но возражать не стал.

Через месяц она сообщила всем радостную новость: Ангелина получила, чего хотела – она собралась себе родить. Будет ли в этом участвовать Лукин – было неважно. Если такое не входило в его планы, то пожалуйста – будь свободен, она сама справится и больше его не побеспокоит… Но двадцативосмилетнего интеллектуала задел такой подход к делу, и Серёжа, долго не раздумывая, дал положительный ответ. Все члены немногочисленной семьи Лукиных сразу обрадовались, несмотря на то, что он встречался с этой девушкой около месяца.

Начались приготовления к большой и пышной свадьбе: родители Ангелины сняли огромный зал для банкета, пригласили множество гостей. Молодые, ещё до женитьбы, стали жить от родителей отдельно, в снятой двухкомнатной квартире; Лукин, как говорится, носил Ангелину на руках. По иронии судьбы медовый месяц состоялся до, но никак не после свадьбы.

За день до торжества невеста ушла ночевать к родителям, чтобы жених, руководствуясь приметами, не смотрел на эту слепящую ярмарку, разложенную по всем поверхностям: два эффектных свадебных платья, три пары туфель, три пары чулок и две роскошные фаты. Вдруг зазвонил телефон. Она сняла трубку: голос Качка был еле слышен, но дело обстояло не в неисправной связи, он виновато мямлил, напоминал загулявшего мужа, прощупывающего обстановку. С ним они виделись последний раз ещё перед выпускным, когда Ангелина случайно в него упёрлась возле его дома, и Евгений, пользуясь тогда случаем, повёл девушку на любимый разложенный диван.

– Приходи ко мне завтра, – забубнил он в трубку. Впервые у Ангелины нигде не ёкнуло, желание бежать в тот дом напрочь отсутствовало.

– Ты что?! Я не могу.

– Ни фига себе! Всегда могла, а теперь не можешь? Такого я от тебя никогда не слышал… – Он замолчал в ожидании объяснений. Воцарилась тишина. – Почему не можешь-то?

– Я завтра занята! – Она говорила уверенно, трубка в руках горела – её хотелось скорее швырнуть.

– И чем же ты так сильно весь день занята? – допытывался Евгений.

– У меня свадьба. Я выхожу замуж.

Эти слова, произносимые с великим удовольствием, зависли в воздухе – на первый взгляд, они были неправдоподобны, в недрах телефонной трубки после леденящего молчания послышалось прерывистое дыхание: «педагог» переваривал полученную информацию. Пока он не появлялся, многое успело произойти. Его способная ученица теперь будет применять новые познания на практике, а он перешёл в категорию «бывшие» или «использованные», «отработанные», «исчерпавшие себя».

– Поня-я-тно… – только и смог он произнести. После этого Качок положил трубку, не попрощавшись и даже не поздравив, хотя бы из вежливости.

В десять утра перед подъездом скопилось много народу. Толпа переговаривалась друг с другом, поглядывая на окна первого этажа – напоминало ожидание приезда кинозвезды. В основном это были соседи, прослышавшие о свадьбе в семействе Нестеровых. Под ликование собравшихся подъехали украшенные яркими цветами и лентами автомобили. После традиционного ритуала выкупа невесты в дверях показались счастливые молодожёны, и народ зааплодировал. Ангелина заметила среди зевак одну «папарацци» – это была мать Миши, прочно закрепившая за собой репутацию чернокнижницы. Она отделялась от толпы в сторону и снимала молодых с разных ракурсов на маленький фотоаппарат, поворачивая его и стоя, и лёжа. Когда невеста уставилась на неё с удивлением, женщина с заговорщицким выражением лица пояснила, что хочет показать снимки Мише – зачем ей это было надо, Ангелина так и не поняла.

Молодожёны устроились в машине, и свадебный кортеж двинулся в сторону центрального ЗАГСа. Женщина с фотоаппаратом долго провожала их взглядом, после чего произнесла:

– Свадьба красивая… Невеста красивая… Но жить они не будут.

На банкете гости поздравляли молодых под шумные аплодисменты, одаривая подарками, конвертами, инструкциями к бытовой технике, которую нельзя было принести в руках, между родителями невесты и свекровью царила полная идиллия, все ходили счастливые. Володя – отец Надиного ребёнка всё время шарахался от камеры и постоянно ругался с фотографом, чтобы тот снимал свадьбу как угодно, но только без Володи в кадре. На приставания тамады – поучаствовать в конкурсах, он реагировал так же, но, разумеется, не объяснял, что эта конспирация связана с его секретной работой – обчисткой квартир. Жених, напротив, камеры не стеснялся и за людей не прятался: в своём костюме-тройке с видом аристократа он при каждой возможности давал интервью, не забывая вставлять привычные элементы юмора, и создавалось впечатление, что приехавшая кинозвезда – это он. Кто-то из друзей подарил породистого щенка питбультерьера с большим розовым бантом, которого сразу облепили умиляющиеся девчонки. Свадьба шла полным ходом.

Под влиянием праздничного настроения жених выпил бокал шампанского, потом вина, потом водки, потом… понеслось… Трезвым его больше никто не видел. К концу торжества он успел своим, лоснящимся от новизны, костюмом протереть все поверхности, бабочка болталась на резинке, испачканный ворот был расстёгнут – Лукин беспрерывно висел на ком-нибудь из более трезвых друзей и мычал. К брачному ложу его относили втроём или вчетвером, после чего швырнули обмяклое тело на романтическую кровать прямо в ботинках и костюме.

Невеста закруглялась уже без него: попрощалась с гостями, распорядилась насчёт размещения оставшихся на ночлег, оплатила услуги, и самостоятельно высвободившись от пут свадебного корсета, прилегла рядом с Дракулой – мужем, вбеспамятстве валявшемся с разинутым ртом в смятом чёрном одеянии и с окровавленными губами – так они выглядели из-за подтёков томатного сока.

После свадьбы невеста узнала, что её избранник – кодированный алкоголик. Первые слова, которые она от него услышала утром в номере для новобрачных: «У нас есть что выпить?» На отрицательный ответ жених взбеленился: «А почему ты не позаботилась об этом своевременно?» Не найдя ничего, Лукин на глазах шокированной невесты вскрыл бутылку шампанского – одну из двух, обвязанных красной ленточкой, и залпом опустошил её прямо из горла.

Второй день свадьбы проходил при отсутствии жениха: за столом молодых красовалась одинокая беременная невеста в коротком свадебном платье – в её состоянии гости угадывали тревогу. На вопросы о женихе она объясняла всем одно и то же: перестарался, лежит, ему плохо…

Все последующие дни Лукин не просыхал от пьянки, а жена не просыхала от слёз. Деньги, собранные на свадьбе, закончились моментально – на них планировалась покупка телевизора, стиральной машины, пылесоса, а в результате они были истрачены на бухло. Этот период своей жизни Ангелина назвала – «Школа выживания».

Первые дни после свадьбы у родителей остывали многочисленные родственники из других городов, и все они тоже быстро остались без денег – свадьба стихийно продолжалась. Днём молодые зависали там же, вместе с родственниками, а ночевать уезжали на съемную квартиру. Пили все, кроме беременной невесты. Когда закончились деньги, единственная трезвенница пошла сдавать бутылки: рядом с родительским подъездом в пристройке находился пункт приёма стеклотары, в котором работали две милые женщины-соседки. Эти женщины в день свадьбы выходили из пункта, чтобы поглазеть на красивое платье невесты и порадоваться за молодых.

Через несколько дней они услышали громыхающие звуки и увидели, как из подъезда выруливает новоиспечённая невеста с пакетами, полными пустых бутылок в обеих руках. Ангелина пнула дверь ногой и направилась к ним с удручённым видом, она начала медленно выставлять пустую тару прямо перед их удивлёнными ртами. Соседки хотели спросить: как прошла свадьба, но не решились. Это повторялось каждый день: накапливались новые бутылки, распахивалась дверь подъезда, и невеста обменивала их на деньги.

Во время этого беспрерывного запоя молодые пришли навестить мать Лукина. Увидев Ангелину, свекровь ужаснулась (сын её не ужасал):

– Что ж ты так отощала в твоём-то положении?

Девушка мало ела и ничего не требовала. Со стороны она была похожа на Дюймовочку – такая же миниатюрная и выгодная жена, потерявшая в последнее время уверенность в себе. Мать Лукина поинтересовалась у снохи: чего бы она хотела купить себе вкусного, – та захотела мороженного. Свекровь полезла в кошелёк и протянула ей сорок рублей на мороженое.

Когда Дюймовочка с Кротом оказались на улице, тот, не мешкая, схватил её за руку, в которой были зажаты деньги, при этом он начал причитать, как ему сейчас хреново с бодуна, и если он не похмелится сию же секунду, то ему хана. Ангелина разжала руку, и Крот побежал с деньгами в ближайший пивной ларёк. Она смотрела ему вслед, а перед глазами стояло так и не съеденное эскимо в шоколаде с клубничным джемом. Дома Ангелина припомнила ему эти несчастные сорок рублей, на что Лукин огрызнулся:

– Ты – шкура, жадная до денег!

Новоиспечённого молодожёна попёрли с работы за прогулы. В сентябре, через две недели после свадьбы, у него случилась первая в семейной жизни белая горячка: Крот забился в угол, закрывая лицо руками, и начал истошно вопить, глядя на жену:

– Помогите! Здесь инопланетянин! Выгоните его!

Оборвалась занавеска, которую он тянул, прикрываясь, затем на голову рухнул карниз. «Инопланетянин» ужасался, глядя на пугающие припадки – была бы возможность Ангелина улетела бы прочь с этой планеты, подальше от стыда… Но на утро протрезвевший Лукин взял поводок и с умным видом отправился выгуливать подаренную им собаку. Жена снова стала надеяться на чудо. Взяв себя в руки, она собрала из холодильника последние остатки продуктов, чтобы приготовить завтрак к его возвращению. Пока готовила, убеждала себя не нервничать, считала, что всё утрясётся.

Но прождав три часа, она разволновалась и отправилась на поиски. После безрезультатных скитаний по району Ангелине ничего не оставалось, как вернуться домой – на пороге квартиры в корявой позе валялся невменяемый будущий отец с ошейником в руках. Собаку, как выяснилось, он потерял. Беременной Ангелине стоило немалых усилий, чтобы затащить муженька в квартиру. Наконец-то после немыслимых стараний ей удалось уложить его на диван – парализованное тело в завтраке не нуждалось, оно покоилось, источая зловонный перегар и покрываясь витающей в воздухе встревоженной пылью.

В ночь у него случилась более страшная белая горячка. Тело кричало:

– От кого ребёнок? – Несчастная жена снова помечтала о космическом корабле, продолжая выслушивать: – Признавайся, шалава! От кого нагуляла? Покажи справку от врача – какой срок!

Терпение у женщины, готовящейся к материнству, лопнуло. Она позвонила тому, кто наверняка был в курсе Лукинского алкоголизма и перед кем не придётся за это краснеть – свекрови, перекинувшей маяту с сынком на других людей. Та уже знала, что надо делать, у неё была подробная инструкция по реанимированию глубоко запойного алкаша.

Свекровь срочно приехала и со знанием дела подключила бригаду скорой помощи, чтобы отправить сына в наркологию на лечение. Пока Дюймовочка собирала вещи мужа для больницы, она заметила на подошве одного из тапок, в которых он ходил по квартире, вколотую и застёгнутую булавку – Ангелина без задней мысли выкинула булавку и сложила тапки с остальными вещами.

В больнице Лукин кидался на всех, постоянно выдвигал требования к персоналу, и когда его наконец утихомирили, жена уехала домой, почувствовав облегчение. После расспросов у соседок на скамейках и местных прохожих, ей удалось найти собаку.

На следующий день Ангелина, ненадолго придя в себя, хорошо оделась, подкрасилась и поехала навестить мужа-страдальца, посмотреть, как продвигается восстановление: превращение из мерзкой гусеницы во многообещающую бабочку. Когда она стала ловить такси, возле неё остановилась машина с двумя весёлыми парнями.

– Я вас боюсь! – Она отошла в сторону, держась от них подальше. Ребята поинтересовались: куда ей надо? Ангелина назвала удалённый район, но они всё равно захотели подвезти такую прикольную девушку. Она к ним подсела, и когда машина тронулась, ответила на следующий вопрос: куда конкретно?

– В наркологическую больницу.

– Да ладно! – удивились парни. – Чего такая девушка забыла в наркологической больнице?

– Я еду навестить мужа.

– И давно замужем?

– Две недели.

Парни оживились и стали крутить головами, наседая с новыми вопросами:

– Он что у тебя пьёт?

– Закодированный был… На свадьбе сорвался. У него началась белочка, я его туда и положила.

– Да на фига тебе такой нужен? Бросай его!

– Мы ребёнка ждём.

Парни продолжали удивляться. По её просьбе, они притормозили возле магазина и подождали, пока она купит в больницу кефир и минералку. Когда машина остановилась перед зданием с табличкой «Наркологический диспансер» по-прежнему скептически настроенные парни одновременно повернулись назад с округлившимися глазами.

– Так ты что, правду говорила?

– А вы что не верили?

Ангелина вышла из машины, но друзья не торопились уезжать: им было интересно узнать продолжение.

– А хочешь мы тебя подождём?

Она одобрила предложение и направилась к главному входу. Лукин в это время с несчастным видом лежал под капельницей, не реагируя на дискутирующих вокруг него соседей по палате. Увидев в дверях жену, он искренне обрадовался – превращение свершилось, бабочка была хоть и не роскошной, скорее задрипанной, зато всё-таки бабочка, не скрюченный червяк, как накануне. Ангелина немного посидела возле него, но вспомнив, что её ждут в машине, засобиралась уходить. Лукин сразу побледнел и с силой вцепился в её руку.

– Только не уходи! – начал он умолять. – Прошу тебя, останься!

Жена пыталась отцепится и продолжала тянуться к выходу, тогда он начал срывать капельницу, кричать на всю больницу, требовать, чтобы жену положили вместе с ним. На шум примчался практически весь персонал, из кабинета вышел главный врач. Понаблюдав за происходящим, он пригласил Ангелину к себе для беседы.

– Деточка, – начал он, – я каких только не повидал за время своей работы… Были всякие: с перспективой на выздоровление, адекватные. Но сразу тебе скажу: это, – показал он пальцем, – неизлечимый случай. Перед нами – конченый алкоголик. Беги от него не-мед-лен-но!

Ангелина плакала и объясняла, что не может бросить его именно сейчас – она не в силах так поступить с этим несчастным: ей его жалко. Нарколог выслушал, тяжело вздохнул и распорядился положить её вместе с ним. Молодожёнам выделили шестиместную палату, где они будут лежать только вдвоём, в больнице эту палату прозвали – «семейный номер». Девушка отпустила ребят с машиной, рассказав все подробности нахлынувшей на мужа фобии, а парни, назвав её «декабристкой», посочувствовали и уехали.

Беременная женщина интересно проводила время среди наркоманов и алкоголиков. Лукина откапывали, а она в это время обязана была держать его за руку, но, когда он засыпал, бродила по больнице и выслушивала душераздирающие истории других пациентов. В одной палате она сочувствовала молодому наркоману из хорошей состоятельной семьи, от которого отвернулись все и бросила девушка, в другой палате лежал и бухтел про тяготы жизни старый алкаш, в медсестринской сотрудницы угощали чаем с конфетами, откровенно удивляясь историям, рассказанными самой Ангелиной.

После выписки молодые снова зажили нормально. Ангелина вышла на работу менеджером по рекламе, беспокоилась она теперь только за Надю. Отец ребёнка наконец-то впервые привёл подружку к себе домой, чтобы познакомить с матерью, но заставил её во время этих смотрин втягивать живот – это говорило о том, что решение он до сих пор не принял. Наде было обидно: Лукин согласился жениться на Ангелине сразу, как только узнал о беременности, а она ходит уже с шестимесячным животом и не видит никаких действий от своего домушника. Сделать аборт он тоже никогда ей не предлагал. Положение полного бездействия и отсутствие принятия каких-либо решений было изначально заложено в характере Володи, воспитанного в рамках вечного ожидания, проблемы должны были решаться сами собой, без его участия.

После наркологической больницы прошло около двух недель. Ангелина поднималась по ступенькам дома, где они снимали квартиру, и наткнулась на пьяное обоссанное тело своего мужа с поводком в руках – питбуль покорно сидел рядом. Такого чувства стыда она ещё не испытывала. Ей удалось поднять Лукина и затолкать в квартиру: пьяное тело продолжило валяться в прихожей на полу, а Ангелина сидела и рыдала на кухне. Она достала вторую, спрятанную от Лукина, бутылку шампанского в красной ленточке, вскрыла её и выпила один бокал. Часов через пять проснулось чудовище: Лукин проблевался, подошёл к жене и потребовал денег на выпивку. Они поскандалили, после чего он распсиховался, уловил запах вскрытой бутылки и тут же залпом опустошил её до дна.

Жена собрала свои вещи, приняв решение – вернуться к родителям. Обеспокоенные близкие уговорили её подать на развод, но и после написанного заявления о разводе Ангелину потянуло на старые грабли. Лукин в очередной раз добросовестно пролечился в наркологии, взялся за ум, и наивная дура согласилась переехать в его коммуналку – комнату, которую свекровь до этих дней сдавала одной молодой паре.

Трёхкомнатная коммунальная квартира, была не из таких, какими мы привыкли себе представлять: одна комната принадлежала Лукину, а в двух других проживали бабульки – каждая в своей. Старушки скучали, когда третья комната пустовала, и появление молодых жильцов вносило оживление в их однообразную жизнь. В квартире царил порядок: чистые блестящие краны и унитаз, всегда помытый пол, идеальная, ничем не загромождённая кухня – всё как-то не вязалось с тем, что квартира принадлежала трём разным семьям. Только комната Лукина требовала ремонта. Ангелина с родителями решили привести её в порядок: они своими руками наклеили обои, покрасили пожелтевшие радиатор и деревянное окно, установили подаренный на свадьбу холодильник и даже купили новую мебель.

Почему-то, несмотря на плачевные прогнозы наркологов, все верили в чудесное исцеление Лукина. Вероятно, он умел запудривать всем мозги, ведь он же обладал умением легко договариваться с людьми. Со старушками он тоже давно договорился – они опекали пару, как своих собственных детей, не давали Ангелине перегружаться по хозяйству и сами мыли за ними посуду, а тёща, с которой Лукин видимо тоже договорился, постоянно обеспечивала их котлетами и компотами.

Наступил декабрь. Ближе к Новому году на улицах стояла предпраздничная суета. Ангелина по дороге с работы накупила деликатесов и вошла в квартиру, громыхая ключами – у двери в прихожей появились ботинки старшего брата Лукина. Восемнадцатиметровая комната была настолько прокурена, что Ангелина с животом не представляла, как она будет в ней находиться. Она открыла окно, повернулась к братьям и увидела у них на столе кучу пустых флаконов из-под одеколона, посреди стола располагалась глубокая тарелка, доверху наполненная вонючими бычками. Братья сидели довольные и на полном серьёзе приглашали Ангелину присоединиться к их одеколонному застолью.

На следующий день, вернувшись с работы, она опять застала мужа в невменяемом состоянии, к тому же на постели вместе с собакой: Лукин в грязной обуви и питбуль с грязными лапами отдыхали в обнимку. Девушка согнала пса, стащила с Лукина ботинки; в комнате царил бардак, из-под стола выкатывались пустые бутылки – её возмущению не было предела. Монстр со стеклянными глазами поднялся с кровати, схватил со стола нож и приставил его к горлу жены.

– Сидеть! – рявкнул он.

И жена, и собака присели. Лукин начал требовать денег, всё сильнее прижимая клинком к её подбородку. Ангелина в это время испуганно смотрела на него и думала: какая же она всё-таки дура…

– Гони лопатник, шкура!

Её глаза, безотрывно следящие за Лукиным, говорили, что этому браку пришёл конец, но муж не парился по этому поводу, ему было всё равно, он считал себя хозяином положения. Стопка водки для него сейчас приравнивалась к любой человеческой жизни, даже жизни собственного ребёнка.

Лукин покочевряжился, отбросил нож в сторону, вытащил из её сумки кошелёк и надолго свалил из дома. Всю ночь Ангелина плакала, а на утро её и пса забрали к себе родители. Собаку отдали знакомым в хорошие руки – ей повезло больше, чем Ангелине.

На 28 декабря было назначено третье заседание по расторжению брака. Девушка была твёрдо намерена развестись после всего случившегося. Она пришла с матерью, Лукин – с группой поддержки, состоявшей из трёх бабок и одного друга. Ангелина умоляла судью развести их, но сторонники Лукина расхваливали, какой он замечательный… и оступился всего один раз. Сам алкоголик был настолько убедителен, расписывая судье про гормональный дисбаланс в организме беременной женщины и обрисовывая счастливую новую жизнь в их семье, что рассмотрение дела в его пользу было предрешено. Уму не постижимо, как мог пропадать такой неординарный талант!

Суд выслушал обе стороны и назначил новый срок для примирения супругов – Ангелина впала в истерику, а судья ей пояснила, что не хочет к концу года портить статистику большим количеством разводов. После заседания все разъехались в разные стороны. Родители Ангелины перевезли из коммуналки оставшиеся вещи, и началась относительно спокойная жизнь.