Анимаг и Оборотень (СИ)

Рокси уткнулась ей в плечо, продолжая плакать, а Роза шептала ей что-то поддерживающее и успокаивающее.

— Прости, что отказала тебе тогда в помощи, но, я кое-что узнала, что может быть важно, — вновь заговорила Роксана, как только она успокоилась.

— Что? — тут же заерзала на скамейке Роуз.

— Оказалось, что это он заблокировал память Скорпу, — нахмурилась Роксана. — Он сказал, что это для его же блага. В противном случае эти люди повернули бы его же воспоминания против него. Но он пообещал помочь, если это понадобится на апелляции, и снять блок.

Роза судорожно соображала. Да, вот он совсем недостающий пазл. Даммен всегда был на их стороне, но при этом втерся в доверие Нотту и Розье, чтобы первым узнать обо всем, защитить, но не успел, поэтому пришлось блокировать воспоминания Скорпа.

— Да, я ему верю, — закивала Роза. — Значит, он сможет прийти на допрос, подтвердить своими воспоминаниями, что Нотт и Розье задумали все это давно, а при необходимости разблокировать память.

— Я уверена, что он пойдет на это, чтобы спасти невинную жертву, — поджала губы Роксана. — Только тогда откроются наши с ним вечера и… его уволят, потому что Нотт точно не будет молчать на суде, пойдет в защиту, а он знал о нас, Розье наверняка ему рассказал, он видел нас вдоем..

— Так может тогда он и не будет противиться вашим отношениям? — подмигнула Роза.

Роксана ей слабо улыбнулась, а вдали замаячила сова, которая приближалась определенно к ним. Птица села на колено к Розе, мигая глазами. Роуз принялась отвязывать от ее лапки пергамент.

— Дата апелляции назначена, — прочитала записку от Гермионы Роза.

Дата была назначена на последний день каникул, поэтому все время дома вместо веселья с кузенами Роза старалась через их связь с Малфоем передать ему информацию своими чувствами, что они скоро встретятся, что скоро все закончится. Она старалась не думать о том, что косые взгляды в его сторону только начнутся, а суд может принять решение отправить его на домашнее обучение, но с этими проблемами они разберутся после. Роза узнала от Альбуса, что в Азкабан могут проникать сообщения от внешнего мира, которые переданы Патронусом, поэтому для Розы создать сильнейшее заклинание стало своего рода главным развлечением, поэтому каждый вечер она запиралась на чердаке, чтобы тренироваться в создании Патронуса, она чувствовала, что может.

— Экспекто Патронум, — Роза зажмурилась, представляя, как уже через три дня она сможет поцеловать Скорпиуса, что они будут всегда вместе, несмотря ни на что.

Роза почувствовала, как палочка в руках завибрировала. Она открыла глаза и восторженно посмотрела на комнату, которая освещалась голубым и серебряным свечением. А перед ней сидел волк.

— Скажи Скорпиусу, что все скоро закончится, что я обещаю, — прошептала Роза.

Волк ей кивнул, давая понять, что услышал послание, а Роза впервые в жизни пользовалась этим видом связи, понятия не имела, как надо, и, оттолкнувшись от пола своими лапами, волк выпрыгнул в окно, растворяясь в ночной темноте.

Волк. Роза много читала про Патронусы различной литературы, интерпретации этого явления с помощью различных областей магии, но все, как одна твердили, что это твое внутренне воплощение. Но Роза могла проассоциировать себя со многими животными, которые, как ей казалось, подходили ей по характеру или внешности, но точно не волк.

Но тут Роза вспомнила свой недавний разговор с Дамблдором, что Скорпиусу надо принять свою сущность, тогда он станет сильнее. А она вошла в их род, она его душа, а он ее душа, значит, у них теперь парные патронусы, они изменились. Роза даже немного расстроилась от того, что теперь ей никогда не узнать, какой у нее был бы Патронус до встречи со Скорпиусом, но потом она быстро отмела все эти мысли, понимая, что теперь волк ее жизнь, их жизнь, она обязательно поддержит Скорпиуса во всем.

В день апелляции Роза с самого утра прибыла в Министерство. Гермиона не возражала на этот раз против ее присутствия, тем более было решено не привлекать лишнее внимание к Эйвери, поэтому суду она заявит, что сама лично достала воспоминания у Нотта. Постепенно в комнату ожидания прибывали и другие свидетели и участники спасательной операции, такие как целители, зельевары, в самом дальнем углу сидел Даммен, который даже не поздоровался с ней, и, наконец, вошел Тедди.

— Тед, — Роза бросилась к нему, обнимая. — Как давно я тебя не видела!

— Да, я бы тоже предпочел встретиться с тобой в более приятных обстоятельствах, — усмехнулся Тед, меняя свой цвет волос.

— Прости, что нам пришлось использовать тебя, — тяжело вздохнула Роза. — Надеюсь, что мы не испортим тебе карьеру…

— Нет, что ты, — возразил Тед, становясь серьезным. — Наоборот. Я подумал открыть фонд помощи таким людям, бороться за их права. У Гермионы же получилось сделать такое с эльфами. И я должен. Отец бы гордился мной, если бы я смог поменять сознание людей, что не стоит их сторониться, да, ликантропия это болезнь, но соблюдая обычные предписания с обеих сторон, заразиться невозможно.

— А стать? — шепотом спросила Роза.

Тед на нее удивленно посмотрел, а потом нахмурился. А Роза вчера в домашней библиотеке нашла довольно любопытную книгу о том, что, имея спящий ген, волшебник может развить его в более активный, стать оборотнем по желанию, но это будет скорее что-то между анимагом и оборотнем, такой волшебник не будет опасен, лишь сильным, его превращение не будет зависеть от фаз луны, он подвластен превращаться сам. И Роза подумала, что именно про такое принятие говорил Дамблдор, только вот в этой статье Роза нашла упоминание, что в мире только один волшебник имеет такую способность, имя не раскрывалось.

— Роза, не смей этого делать, — с ужасом в глазах сказал Тед. — Поддержать Малфоя ты можешь по-другому, тем более, он же не оборотень, а ты хочешь им стать…

— Я не… — начала оправдываться Роза.

— Забудь, я сказал, — завершил их разговор Тед. — Оборотни это все равно не игрушка, это не дар с привилегией, как анимагия, это…

Но Роза уже дальше не слушала Теда. Анимагия! Если ее Патронус волк, то она сможет стать анимагом, а Скорпиус примет волка в себе, это будет секрет их совместной силы, их больше никто и никогда не тронет, в сознание ни анимага, ни оборотня проникнуть невозможно, они будут неуязвимы, они будут еще больше магией!

— Так, прекрасно, все здесь, — в комнатку вошла журналистка, а за ней Прытко пишущее перо. — Кто первый? Ах, может Вы, мистер Люпин. Какого это быть публично раскрытым? На вас стали криво смотреть люди, отвернулись ли друзья? Как вы считаете, брак оборотня и вейлы может породить уродство и оружие уничтожения волшебников? Вы не боитесь, что собственная жена в порыве ваших жарких ночей любви превратится в птицу? У вас есть гарантии, что частичка вейлы не сможет выстрелить в нужный момент, как это случилось с отпрыском Малфоев?

— Я не буду комментировать ваши неуместные вопросы, — отрезал Тедди, едва взглянув на блондинку. — И я буду исправлять мнение общества и Ваше, что подобные неактивные гены опасны, могу Вас заверить, результаты этого дела после суда будут опубликованы со всеми заключениями экспертов различных областей.

— Насколько мне известно, данное заседание является закрытым для прессы, — из-за угла произнес Даммен.

— Ах, профессор Хогвартса, который имел связь с ученицей, — пропела сладким голоском журналистка. — С одного заседания сразу пойдете на другое?

— Мисс Скитер, кажется, Вам тут не место, — в дверях показалась Гермиона.

— Ах, простите Министр, уже ухожу, — улыбнулась девушка. — Хотя я бы не советовала меня выгонять, иначе я начну собственное расследование, касающееся зависимости освобождения мистера Малфоя с тем, что он парень Вашей дочери.

— Если бы зависимость была, его бы не посадили в Азкабан, разве не логично? — съязвила Роза.

Скитер ей лишь улыбнулась и покинула помещение.

— Роза, я хочу тебя предупредить, — Гермиона отвела ее в сторону, убедившись, что никто их не подслушивает. — Да, Скорпиуса с большей вероятностью освободят, доказательств у нас много. Но это может повлечь за собой другие проблемы, как у тебя, так и у Скорпиуса, Скитер не единственная, кто будет углубляться в эту тему…

— Я все понимаю, — кивнула Роза. — Мы к этому готовы, даже если его исключат из школы, это будет лучше, чем отбывать наказание бок о бок с дементорами.

— Ладно, пошли, пора, — Гермиона взяла ее за руку и сжала ее ладонь.

Они все двинулись в зал суда. Роза смотрела себе под ноги. Почему-то чем скорее приближался этот долгожданный момент, тем меньше она верила в успех.

— Грейнджер, как это понимать? — раздался незнакомый голос перед ними, а Роза сначала увидела дорогие ботинки из драконьей кожи, а потом подняла взгляд на их обладателя.

Драко Малфой. Роза впервые видела отца Скорпиуса так близко, но прекрасно понимала, что Скорп на него похож. Драко сильно постарел с того момента воспоминаний, и он был очень зол, у Скорпа так же светились глаза, когда он смотрел на Розье.

— Малфой, ты что здесь делаешь? — в ужасе уставилась на него Гермиона. — Тебе нельзя тут быть…

— Поэтому ты скрыла от меня суд и заключение собственного сына? — нахмурился он.

— Тебе Гарри написал? — Гермиона явно злилась.

А Роза прекрасно понимала маму. Ведь сейчас многие обвинения, которые снимут со Скорпа, могут перенести на Драко. Она тоже по этой же причине не хотела его беспокоить.

— Нет, — покачал головой Драко. — Мне пришло уведомление, что мой отец сбежал из Азкабана, я прибыл в Министерство, и узнал, что сегодня второй суд над моим сыном.

Что? Люциус Малфой сбежал из Азкабана? Сегодня?

Роза посмотрела на маму. Кажется, Гермиона об этом не знала. Это что, снова какая-то уловка, чтобы сорвать им заседание?

Роза пыталась вспомнить Люциуса в камере Азкабана. Но он был настолько слаб, чтобы встать с пола, его окружали дементоры, следили за каждым его шагом. Как ему это удалось?!

Комментарий к 22. Волк

https://t.me/alyona_gnutova

========== 23. Апелляция ==========

Роза смотрела на Драко и не могла его понять, прочитать. Поэтому пока мама ему что-то объясняла про Скорпа, а тот внимательно слушал, Роза попыталась проникнуть к нему в голову. У нее раньше не было никаких проблем с чтением мыслей других, она пробивала даже самые сильные защиты, ей не нужна была палочка или прямой контакт глаз. Наверное, достаточно сильные легилименты могли бы почувствовать ее присутствие в их голове или же просто болевые ощущения, но это были мелочи. Но только не с Драко Малфоем. Она столкнулась со стеной. И едва она к ней прикоснулась, Драко тут же перевел взгляд на нее, прищурившись. Роза почувствовала, как ее собственные барьеры рушатся, голова начинает болеть, она охнула, чем заставила Гермиону обратить на нее внимание, а Драко прекратить.

— Что с тобой? — спросила у нее мама.

— Все нормально, — соврала Роза, стараясь не смотреть на Драко.

— Тогда нам пора, — жестом Гермиона пригласила всех в зал суда.

Мистер Малфой сел рядом с ней, отчего Роуз стало еще больше неловко. Ей было нечего скрывать от отца Скорпа, она искренне любила его сына, он наверняка смог увидеть это за те пару секунд, что провел в ее голове. То, что она знает про их семейный секрет, о котором не знает даже Скорпиус, он вряд ли успел просмотреть.

— Вы не имеете права меня не пустить! — в дверях послышались какие-то удары, а в зал суда вбежала профессор Трелони.

— Что происходит? — судья встал со своего места, да и Гермиона, сидевшая рядом с ним, строго посмотрела на охрану.

— Отпустив их на волю, вы откроете воронку смерти! — надрывалась Трелони, кашляя и задыхаясь. — Ооон!!!

Палец Трелони указал на Драко, но тот остался невозмутимым, лишь чуть изогнул бровь.

— Он нарушил законы времени и магии, создал монстра, а его жена хочет вернуть второго! — взвизгнула профессор.

— Профессор Трелони, жена Драко Малфоя мертва, — сказал судья. — Не стоит срывать суд своими неверными предсказаниями, тем более, что они не являются аргументами в рамках заседания.

— Уведите ее, а я еще подниму вопрос с директором МакГонагалл о занимаемой Вами должности, давно пора было взяться за модернизацию учебной программы, — строго сказала Гермиона, а Роза знала, как мать ненавидит эту старую мошенницу.

Наконец, в зале воцарилась тишина. Судья стукнул молотком, объявив о начале апелляционного процесса. Зал наполнился звуком гремящих цепей, которые из подземелья стали поднимать большую клетку.

В тот вечер, когда в его камеру влетел серебристый волк, Скорпиус подумал, что уже тут сходит с ума. Что ему мерещится голос Розы, что его жажда выйти отсюда настолько сильная, что она ему об этом говорит, что он в каком-то пограничном состоянии между бредом и адом. И пусть он поступал глупо, но зачем-то продолжал верить, что Роза не соврала.

Однако, не одного его Патронус свел с ума, пошатнув психику. Самый активный пленник их этажа стал вырываться более активно, кричал, дементоры буквально поселились вместе с ним в камере. Наверное, Патронус ему показался спасением, ложным спасением.

А если Патронус был правдой, а не их коллективной галлюцинацией, то Скорпиус был очень рад, что у Розы он получился. Вообще последние дни ему было подозрительно хорошо, будто Роуз, его Роуз, сидела рядом с ним, обнимала и целовала. Интересно, она уже смирилась с тем, что его осудили, родители наругали ее за приход в Азкабан, сможет ли полюбить кого-то другого, ведь он не хотел, чтобы она всю оставшуюся жизнь была одна. А главное, в безопасности ли она? Ему будет куда проще принять свое осуждение, если он будет знать, что все не напрасно.

— А, блатной, — с осуждением посмотрел на него охранник. — Повезло тебе, повезло…

С этими словами он ушел дальше по коридору.

— А вот тебе в отличие от него не повезет, — голос охранника снова послышался примерно с того расстояния, откуда доносились ежедневные стоны, а Скорпиус отметил, какой у него стал четкий слух. — Еще неделька такого поведения, и можешь не сомневаться, поцелуй тебе гарантирован.

И вновь удаляющиеся шаги.

Скорпиуса с каждым днем одолевало любопытство, кто сидит в той камере, кто за столько лет не смирился со своей участью. Но сейчас Скорпиус скорее обдумывал слова охранника, адресованные ему. Может, голос Розы был не мираж, и она придумала со своей матерью способ его отсюда достать?

И когда утром пришел этот же охранник, отворяя дверь и надевая на него наручники, Скорпиус не мог поверить своим глазам.

— Шевелись, — он ударил его палкой по шее, будто Скорпиус был домовым эльфом. — Давай, давай, пошли.

Скорпиус послушно зашагал за охранником. Сзади них плыли два дементора. Скорп повернул голову направо, когда они дошли до той камеры, где, по его мнению, должны были разноситься крики.

Мужчина был забит в угол. На нем была надета длинная мантия с капюшоном, Скорпиус не смог разглядеть его лица. Но он был уверен, что тот приподнял голову и из темноты наблюдал за тем, как он проходит мимо. Скорпиус почувствовал, как руны на его запястье стали почти гореть. Но он старался не придавать этому значения, снова эти ненужные воспоминания о Розе, возможно, и его ведут на поцелуй дементора, скоро у него не останется и этих воспоминаний.

Они спустились на самый нижний этаж, где Скорпа посадили вновь в какую-то клетку. Едва охранник закрыл замок и оскалился, будто вкладывая в этот жест всю свою ненависть к нему, ветер подул с такой силой, яркая вспышка света, и он снова очутился в каком-то темном, но уже теплом помещении.

— Ай, — вскрикнул Скорпиус, стоило ему прикоснуться к клетке, как его уколол острый шип.

И в чем тут блат? В отсутствии сырости, холода и страха? Без Розы ему будет всегда и везде плохо.

Но вдруг сверху что-то загрохотало, а он почувствовал, словно летит. Против его воли полезли воспоминания их полетов на метле с Роуз. Нет, не стоит давать себе надежд.

Малфой зажмурился. Слишком яркий свет, к которому не привыкли его глаза. Хотелось заткнуть уши руками. Слишком громкие звуки. Голоса. Множество голосов. Они будто расщеплялись и взрывались в его голове. Хотелось кричать.

— Скорпиус, — тихий шепот.

Слишком тихий, но он его услышал. Среди тех сотен других голосов. Скорпиус открыл глаза, продолжаясь щуриться от яркого света, но первое, что он увидел, это рыжая грива волос. Пронзительный взгляд голубых глаз. Успокаивающая улыбка и пухлые губы, которые уже беззвучно шептали, что все хорошо.

— … дело об убийстве Скорпиусом Гиперионом Малфоем, — договорил судья, а Скорпиус только сейчас понял, что происходит, что он на суде, осматривая всех собравшихся и с ужасом смотря на отца, который сидел рядом с Розой. — Апелляционное заседание созвано Министром Магии Гермионой Джин Грейнджер.

Вот откуда блат, о котором говорил охранник. Скорпиус был благодарен, что семья Розы так много для него сделала. Но он боялся и не хотел портить им репутацию, не хотел, чтобы Грейнджер, которая была всегда знаменита и любима людьми своей честностью, жертвовала их доверием только ради него.

— Прошу предоставить документы, — снова послышался голос судьи.

Гермиона зашелестела бумагами, передавая их судье, а копии присяжным.

— Мистер Нотт, прошу встать, — спустя пару минут после изучения документов произнес судья. — Прошу присяжных просмотреть фрагмент из памяти мистера Нотта.

Скорпиус тоже посмотрел на огромный омут памяти, встроенный в большую стену.

Его замученное тело, лежащее на полу в гостиной. Бесконечные ночные переговоры Нотта и Розье. Похищение Аббота. Консультации с Дамменом. И наконец тот вечер, когда Нотт сказал Даммену, что Малфой пошел в Хогсмид, а Розье следит за ним..

Скорпиус и раньше его недолюбливал, а сейчас и вовсе ненавидел. Он наблюдал за тем, как глаза отца тоже стекленеют от просмотра. А Скорпиус просто не хотел его волновать, поэтому ничего и не написал.

— Профессор Даммен, Вы готовы продемонстрировать нам более детально ваши действия, если вы продолжаете утверждать, что помогали ученикам в Хогвартсе, — судья поднял следующего подозреваемого, когда Нотта уводили, надев на него такие же наручники.

Даммен лишь кивнул, а на экране снова появились воспоминания. Обучение их дуэлям, рекомендации. Изменение некоторых пунктов в ритуале, который собирался проводить Розье с Розой, чтобы тот не сработал. Как Розье входит в его кабинет во время их дополнительных с Роксаной. Роксана…

Зал суда ахнул, когда воспоминание закончилось на поцелуе.

Скорпиус не знал, зачем профессор продемонстрировал этот фрагмент, наверное, просто решил перестраховаться, на случай если Нотт знал бы о них с Рокси. А вот Роза в отличие от него все поняла. Даммен продолжал искать способ быстро умереть, видимо, не решившись пробовать что-то дальше с Роксаной.

— Я правильно понимаю, что это ученица? — первая отошла от шока одна из присяжных.

Скорпиус не успевал, да и не хотел следить за тем, как решается судьба профессора. Он смотрел лишь на взволнованную Роуз, которая ерзала на лавке. А ему так хотелось поцеловать ее, зарыться в волосах…

— Это все прекрасно, — вновь остановил балаган судья. — Мы смогли выявить еще одного преступника, найти некомпетентного преподавателя, но все это не снимает обвинений со Скорпиуса Малфоя…

— Ради защиты Малфоя я сделал ему защитный блок, — вновь взял слово Даммен. — Я могу снять его, и мистер Малфой вспомнит тот вечер.

Даммен направил на него палочку, а Скорпиуса собственные воспоминания словно облили холодной водой. Секретарь судьи быстро подошел и взял его воспоминания, выводя их на стену. Розье атаковал его, но Скорп увернулся. Направил палочку, обычный экспеллиармус, но такой мощи, что взрывная волна отбросила его в снег. Скорп встал со снега, в ужасе осматриваясь вокруг, подошел к телам, и в этот момент пришел Даммен.

— Да, это, разумеется, была самооборона, а не выброс, но, кажется, мальчик и сам не ожидал такой силы, что не дает нам гарантий, что он не опасен.

— Ваша Честь, прошу, — Гермиона снова протянула какие-то бумаги, которые члены комиссии стали листать.

— Мистер Люпин, встаньте, — скомандовал судья.

Скорпиус наблюдал за тем, как поднимается молодой парень с блондинистыми волосами, в точности, как у него с отцом. Скорпиус слышал о нем, изучал древо, ведь он приходился ему троюродным братом. Но никогда не думал, что он настолько похож на Малфоев, они же с ним родственники по бабушке…

— Как вы видите, спящий волчий ген точно не представляет никакой угрозы обществу, — закончил Люпин. — Вы можете убедиться, что независимая экспертиза целителей установила, что такая сила Скорпиуса могла быть вызвана отсутствием подавляющего зелья, которое вызывает легкое привыкание, я не пью и не пил никаких зелий, у меня подобных вспышек не наблюдается.

Скорпиус только сейчас осознал, что они обсуждают ту тайну, которую они с отцом оберегали. А в зале сидит Роза. Мерлин, нет…

Он надеялся, что Роза никогда не узнает об этой его особенности, об этом его недостатке. Именно так он привык считать этот ген. Он и так был не из уважаемой семьи, а теперь, когда она узнает, что он причастен к оборотням, точно не захочет ничего иметь с ним.

События того дня лишь это доказывали. Именно этот ген подтолкнул его стать убийцей. Он точно не нужен Розе, даже если его освободят, он ведь знает правду.

— Что за зелье?

Скорпиус старался не смотреть на Розу, поэтому всецело погрузился в процесс заседания.

— Зельевары восстановили рецепт… — начала Гермиона, а на экране появился состав.

— Немного не верно, Ваша Честь, — его отец встал со скамьи.

Драко Малфой стойко отвечал на вопросы о том, зачем ему понадобилось варить подобное зелье для сына, если еще до рождения Скорпиуса было доказано, что спящий ген не опасен. Отец лишь говорил о том, чтобы не случилось ничего подобного, что в итоге и произошло. Если бы он не считал, что проклятие Астории вызвано силой Скорпиуса, то и не пытался бы ничего предпринимать.

— Ваша Честь, теперь Вы понимаете, что даже если заклинание Скорпиуса и сработало с такой силой, это было стечение обстоятельств, тем более, это было не Непростительное, а оборонительное, защитное, — начала Гермиона. — Цепочка событий восстановлена.

— Ваша Честь, позвольте? — самая активная дамочка в малиновом среди присяжных снова подняла руку. — Но каким образом у Скорпиуса Малфоя вообще есть этот ген? Насколько известно мне и указано в отчете, предоставленным нам Министром и целителями, подобный ген появляется только в том случае, если отец является укушенным оборотнем. Думаю, что с мистером Люпином у нас не возникает сомнений, его отец был известным оборотнем, состоял на учете.

— Я состою на учете, — ответил Драко, вставая.

По залу снова пробежался гул. Кто-то отсел от старшего Малфоя, а Скорпиусу стало неимоверно стыдно, что он так просто раскрыл секрет их семьи, который отец так старательно прятал от всех. Присяжные зашелестели какими-то списками, а Скорпиус поймал себя на мысли, что даже не знал, что отец на самом деле состоит на учете.

— Да, его имя есть, — недовольно кивнула женщина. — Но каким образом Драко Малфой покинул Англию?

— В самом деле, — кажется, все забыли о Скорпиусе, найдя более опасную угрозу.

— Мистер Малфой является дипломированным зельеваром, — встала на защиту Драко Гермиона. — Академия признала его одним из тех, кто имеет право создавать волчье противоядие. В полнолуния он находился в своем доме, у Министерства никогда не было к нему нареканий. И поскольку он сам способен приготовить себе лекарство, ему можно выезжать за пределы страны, тем более Министерство Магии Франции было осведомлено о его приезде, мистер Малфой дал адрес, и даже заграницей соблюдал все необходимые предосторожности, во всяком случае я не получила ни одной жалобы за эти несколько месяцев, что он отсутствовал.

Скорпиус был поражен, как Гермиона защищает их семью. Нет, все было правдой, она не врала, но, действительно, не у каждой семьи адвокатом выступит сама Министр Магии. И ему снова стало неловко, хотя теперь Скорпиус был уверен, что больше некому его осуждать за то, чью сторону выбрала когда-то их семья.

— Суд удаляется на совещание.

Скорпиус снова осмелился поднять взгляд на Розу. В ее глазах стояли слезы, а она сама что-то беззвучно шептала. Слишком больно заканчивать эти отношения, но он должен, он опасен…

— Приговорить мистера Нотта к десяти годам лишения свободы в камерах строгого режима, — начал зачитывать приказы судья. — Назначить дополнительное слушанье профессору Даммену, занимающему позицию эксперта по дуэльному мастерству, который обвиняется в сексуальной связи с ученицей. Мистер Драко Малфой приговаривается к временному домашнему аресту, исключением является дополнительное заседание по делу бегства Люциуса Малфоя из Азкабана, на которое его сопроводит Министр Магии Гермиона Джин Грейнджер лично. С мистера Скорпиуса Малфоя снять наказание, заменив его условным сроком, а также временное отстранение от учебы в Хогвартсе, пока комиссия целителей не сделает заключение.

Молоточек ударил по дощечке, а Скорпиус почувствовал, как с него в этот же момент спали наручники, шипы на клетке исчезли, а она сама открылась.

Комментарий к 23. Апелляция

https://t.me/alyona_gnutova

========== 24. Животная страсть ==========

— Скорпиус, — вскрикнула Роза, буквально перепрыгивая через небольшую ограду, не желая идти к лестнице и тратить драгоценные минуты.

Она влетела в его объятия, прижимая к себе, словно он самое дорогое на свете сокровище, а он им и был. Она чувствовала, как его руки совсем невесомо легли на ее талию, лицо зарылось в волосы, он всегда так любил делать. Шумный вдох.

— Скорпиус, — всхлипнула Роза, смотря на него, но снова не узнавала его взгляд, будто он ее не помнил.

Нет, не могли же дементоры забрать все его воспоминания о ней… Нет. Но она напомнит ему, напомнит, даже посреди этого зала суда, плевать, сколько здесь людей.

— Скорпиус, — в третий раз уже шепотом произнесла его имя Роза и только успела коснуться его губ, как почувствовала, что он ее оттолкнул.

Роза с мольбой в глазах и с непониманием уставилась на Малфоя. Почему он ее оттолкнул? В чем-то обвиняет?

— Не надо, — прошептал Скорпиус, опуская глаза в пол и отпуская ее руки.

— Почему? — голос предательски задрожал.

— Скорпиус, нам нужно домой, — к ним подошел Драко.

— Скорп, я не понимаю, ответь мне, ты не можешь просто так уйти, — Роза была готова сорваться и начать бить его кулаками по груди, но та апатия и безразличие Малфоя передавалось ей через их связь, что она проговорила эту фразу тоже слишком спокойно.

— Пять минут, — сказал Драко, отпуская их, видя, как к ним направляется Гермиона.

Они со Скорпиусом вышли из зала суда, что некоторые присяжные от него отходили на пару шагов, пока они шли по коридору, наконец очутившись наедине в том самом помещении, где пару часов назад она ждала суда, надеялась, что все пройдет хорошо, и все прошло достаточно хорошо, но не такую встречу она представляла себе, совсем не такую.

— Малфой, что происходит? — Роза дала волю слезам. — Ты помнишь…

— В том то и дело, что я теперь все помню, — тяжело вздохнул Скорпиус, отворачиваясь к стене, что ей пришлось только смотреть на его спину. — И считаю, что убийца тебе не подходит.

— Ты не убийца, — ахнула Роза, подходя к нему, разворачивая и беря лицо в свои ладони. — Мы с Альбусом знаем, что пошло не так…

Роза рассказала ему все про руну, на которую Малфой долго смотрел, а потом так сильно потер пальцем, словно пытаясь ее стереть.

— Тем более, — Малфой продолжал смотреть на нее мертвым взглядом. — Я опасен для тебя, а я не хочу причинять тебе боль.

— Ты и не причинишь! — Роза снова сжала его руки. — В тот раз ты просто не ожидал. Ты можешь продолжать пить зелье, которое варит тебе отец, и тогда руна не будет тебя беспокоить. Но есть другой выход — ты можешь принять в себе это.

— Роза, ты о чем вообще говоришь? — Малфой начинал злиться, отчего в его серых глазах начали играть блики, снова делая их живыми.

Роза рассказала ему и о том, что нашла в домашней библиотеке.

— Ты с ума сошла? — ожидаемо воспринял ее идею в штыки Скорпиус. — Я надеялся всю жизнь скрывать от тебя этот чертов спящий ген, я не подходил к тебе все эти годы, хотя ты мне нравилась, потому что считал, что ты не заслуживаешь такого получеловека, как я, я — животное, я опасен…

— Ты не опасен! — воскликнула Роза. — Заключения не подделка, тебя выпустили по праву…

— … а ты предлагаешь мне добровольно стать монстром, — закончил фразу Скорпиус, падая на стул.

Роза присела на корточки перед ним, смотря снизу вверх, пытаясь использовать их рунную цепочку, чтобы показать ему, что ее это не отталкивает, что она не боится.

— Ты не будешь опасен, — вновь стала пояснять она, успокаивающе поглаживая его по руке. — В этом и прелесть добровольного обращения, что ты сможешь контролировать себя и свою силу.

— Как анимагия? — Роза чувствовала, что Скорпиус задумался, стоило ей сказать, что это шанс снизить опасность.

— Да, — утвердительно закивала она. — И я подумала, что я хочу стать анимагом. Мы станем сильнее, это будет только наше. Но я не тороплю тебя, подумай, просто мне показалось, что тебе это нужно.

Скорпиус кивнул, а Роза села к нему на коленку, наконец чувствуя более сильное объятие и отдачу.

— Прости, я не хотела, чтобы все так получилось, — прошептала Роза, обхватывая нижнюю губу Скорпиуса. — Чтобы твой отец…

Но Роза не успела договорить фразу, когда Скорп схватил ее за запястье, рассматривая руны, но не успел ничего сказать, так как в комнатушке появились Драко и Гермиона.

— Скорпиус, нам пора, — сказал Драко, бросая на них неопределенный взгляд, отчего Роза чуть поежилась, ей совсем не хотелось начинать в таком тоне отношения со своим будущим возможным свекром.

— Пап, нам еще столько с Розой нужно обсудить, — жалобно попросил младший Малфой. — Она может пойти с нами, ей открыт доступ в дом и… есть своя комната.

— Мам, пожалуйста, — Роза тоже состроила щенячий взгляд.

Она была уверена, что мама ее понимает и отпустит, хотя бы на сегодняшний вечер, она была готова завтра вернуться в школу, когда Скорпиуса отправят в Мунго на обследования, а вот взгляд Драко был красноречив. Ей вообще показалось, что они без слов о чем-то разговаривают со Скорпиусом, а потом тот опустил взгляд на их запястья, очевидно, замечая совместные цепочки. Ну зачем только Роза полезла к нему в голову, он теперь ей не доверяет.

— Пап, поверь, Роза нам не помешает, и если ты хочешь о чем-то поговорить со мной наедине, то это не проблема, — заверил Драко Скорп.

Роза закивала, подтверждая слова Скорпиуса, она все понимала, что отцу и сыну нужно время. Да и она сама хотела бы поговорить с Драко. Если он скрывал от Скорпиуса настоящую смерть Астории, то на то были причины, поэтому Роза хотела по возможности узнать его мотивы и, если они были достаточно вескими, то продолжать молчать и не лезть в их сугубо семейное дело.

Они втроем трансгрессировали в Малфой-Мэнор. Скорпиус порывался сначала прогуляться с Розой по саду или дому, но Роза лишь улыбнулась, отправив его поговорить с отцом. Сейчас это нужнее.

А сама побрела по дому, который уже казался ей почти родным, она больше в нем не терялась, знала каждую комнату и, наконец, пришла к спальне Скорпа. Роза прошла через его комнату, входя в то самое помещение, подходя к мольберту и беря в руки кисти. Впервые за долгое время ей хотелось рисовать.

— Вот ты где, — руки Скорпиуса обняли ее сзади, а он оставил поцелуй на ее шее, вызывая такое забытое возбуждение. — Красиво.

Роза осмотрела свою работу. Ей захотелось нарисовать пруд Мэнора, и на ее взгляд, ей удалось достаточно точно передать все детали. А то, что Скорпиус оценил ее работу высоко, не могло не льстить.

— Но красивее тебя вряд ли кто-то есть, — Скорпиус продолжал оставлять мокрые поцелуи на ее шее, одной рукой начиная блуждать по ее бедру, а второй расстегивать пуговицы на кофте.

— Скооорп, — судорожно выдохнула Роза. — Мы же не одни…

— Отец внизу, — Скорпиус уже целовал ее ключицы, рука добралась до груди, сжимая ее, а вторая хоть и касалась ее через ткань штанов, но вызывала ток внутри, словно он касался ее оголенных нервов. — Ты же знаешь, что поместье огромное…

Скорпиус взял ее за руку и через проход вытянул в свою комнату, не желая отлипать от ее губ.

— Скорп, мн нж вдуш, — промычала ему в губы Роза, когда Скорпиус уже толкнул ее на кровать, нависая над ней.

Малфой простонал что-то невнятное, но быстро поднялся на ноги, за руку поднимая и ее, ведя на этот раз в свою ванную комнату.

После того, как его перевели в другую камеру, охранники раз в день накладывали на него очищающие заклинания. Но ощущение теплой воды доставляло куда больше удовольствия. Хотя кого он обманывал? Девушка, которая стояла рядом с ним под этой водой доставляла ему удовольствие. Роза обнимала Скорпа, оставляя поцелуи на его груди, чувствуя своим бедром, как с каждой секундой твердеет его член.

— Как я скучал по тебе, — Скорпиус чуть дернулся, когда Роза опустилась с поцелуями на его пах. — Невыносимо…

Роза лишь улыбнулась, чуть облизывая его головку языком, вызывая длинный и протяжный стон, чем-то похожий на вой, что заводило ее только сильнее.

— Я вижу, — усмехнулась она, погружая его член в свой рот, где было еще горячее, чем под струями душа.

Скорпиус прислонился к стене, чтобы не потерять равновесие, закинул голову назад, тут же закашлявшись от количества воды, оказавшейся в его рту. Роза лишь еще больше продолжала его дразнить, играясь язычком и пальчиками с его телом, по-хозяйски трогая его.

— Роуз, — простонал Скорпиус, зажмурившись, потому что боялся ослепнуть от тех фейерверков, что стояли перед его глазами, стоило ему кончить.

Роза с улыбкой поднялась с колен, целуя его, а он почувствовал свой вкус на ее губах.

— Не так быстро, красавица, — в нем просыпалась какая-то животная страсть, а вместе с ней начинало гореть и запястье.

Скорп развернул Розу к себе спиной, прижимаясь к ней вплотную, сжал грудь, играясь пальцами с сосками. Роза застонала, вжимаясь бедрами в него все теснее, а руками уперлась о стену, чуть прогибаясь в спине.

— Какая ты горячая, — прошептал сквозь шум воды ей на ухо Малфой, прикусывая мочку ее уха, а Роза закусила губу.

Он спускался руками все ниже, следуя за спешащими струями воды и, наконец, достигая ее горячей точки, безжалостно надавливая. Роза инстинктивно сжала ноги, но Скорпиус крепко держал ее второй рукой за талию, не давая упасть или поскользнуться. Он тоже будет с ней играть.

— Не останавливайся, — слабо сказала Роза.

— Попроси меня еще, — каким-то потусторонним голосом ответил ей Скорпиус.

— Малфой, никогда не останавливайся, слышишь? — вновь мольба из ее уст заставила сойти его с ума.

Пальцы Скорпиуса вперемешку с горячими струями воды обжигали ее кожу, заставляя плавиться в собственных ощущениях и желании. Тугой узел с каждым его неаккуратным движением завязывался все сильнее. Но Скорпиус дразнил ее, как бы она не продолжала умолять. Он словно хватался за веревочку, чтобы развязать его, позволить ей освободиться от дикого напряжения внутри себя, начал тянуть и отпускал ее, а потом подбирал и лишь сильнее затягивал. Роза чувствовала своим телом, как ему нравится эта игра. На каждый ее писк и стон слышалось удовлетворительное рычание. Тело, а в особенности запястье горело.

— Скооорп, я больше не могу, — Роза была готова плакать от этой пытки, пока внутри нее что-то не взорвалось.

Скорпиус чувствовал, как Роза в его руках вся затряслась и обмякла, издавая крик, настоящий вопль, который наверняка было слышно в каждом углу Мэнора, а он довольно улыбнулся. Внутреннее животное ликовало, было счастливо, как никогда, но ему все было мало. Поэтому, как только Роза перестала биться в конвульсиях, он бережно донес ее до кровати, положив на мягкое покрывало и чистое белье, и снова вошел в нее, только намного нежнее, чем делал это руками.

Роза проснулась среди ночи, сначала не поняв, где она находится. Но как только она увидела спящего рядом Скорпиуса, в душе сразу стало спокойнее. А еще больше ее радовал тот факт, что она ночевала рядом с ним, в его кровати, а не как требуют эти правила — в своей комнате.

Сквозь окно на полу был лунный свет, который освещал комнату. Скоро снова полная луна. И одному Мерлину известно, как она пройдет на этот раз, но Роза верила, что все будет хорошо.

Она приподнялась на одном локте, рассматривая идеальные черты Малфоя в лунном свете. Казалось, что тело до сих пор подрагивает от множества оргазмов, которые он ей доставил. Они даже не спустились на ужин, были совсем не в силах отлипнуть друг от друга, пока оба без сил не свалились на подушки, тут же засыпая. Раньше у них такого не было. И Роза подозревала, что такое дикое желание и возбуждение из-за того, что они отныне связаны, просто ходило кругами, усиливая их ощущения и не давая насытиться.

Но все же ее урчащий живот показал ей свое недовольство такими физическими нагрузками и пропуском ужина. Малфой спал слишком крепко, да и Роза не хотела его будить. Видела, как в Азкабане не сладко жить.

Накинув на свой пижамный костюмчик, состоящий из шортиков и топика, халатик из того же комплекта, Роза босиком вышла в коридор. Ночной Мэнор был пугающим. Роза тихо ступала по коридорам, от каждого ее шага загорались факелы на стенах, а портреты семьи Малфой ее рассматривали (стоит признать, что мужчины с интересом, а женщины с осуждением).

— Мистер Малфой, — ахнула Роза, кутаясь в халатик еще больше, когда с удивлением в такой поздний час увидела отца Скорпа на кухне. — Извините, я не хотела Вам мешать, я пойду…

— Нет, что Вы, — Драко смотрел в окно, и как поняла Роза на то самое место, где когда-то стоял гроб, который сейчас почти пуст, но повернулся, едва она переступила порог столовой. — Вы проголодались, я позову домовиков, присаживайтесь.

— Спасибо, — Роза чувствовала некоторую неловкость наедине с Драко, но старалась не показать виду.

Домовик принес ей легкий овощной салат, все же Роуз не имела привычку есть по ночам, да и Драко, который решил остаться и составить ей компанию, попросив у домовика огневиски, не располагал к трапезе в чужом доме.

— Мистер Малфой, я бы хотела извиниться, — Роза ковырялась вилкой в салате, рассматривая помидоры. — Я просто очень волновалась за Скорпиуса, не знала, зачем вы приехали, и как может обернуться заседание…

— Мисс Уизли, Вы серьезно считали, что я враг собственному сыну? — Драко искренне удивился.

— Нет, я так не считаю, — быстро ответила Роза. — Просто Скорпиус мне очень дорог…

Роза подняла глаза на Драко, который изучающе смотрел на нее, отчего ей снова стало не по себе, а Роза и не решилась задавать никаких вопросов, особенно когда Драко встал со своего места, опустошая бокал с огненным напитком.

— Я рад, что в этом мире появился еще один человек, который любит моего сына, — ответил Драко, направляясь на выход.

Утром Розе совсем не хотелось покидать Мэнор и объятия Скорпиуса. Но ей надо было возвращаться в школу, а Скорпиусу на обследование. Ведь чем быстрее комиссия установит, что он здоров, тем быстрее его вернут в школу, а она была уверена, что МакГонагалл не сможет его отчислить, даже если родители других учеников будут против, ведь заключение суда и медицинской комиссии куда сильнее псевдостраха. И тут Роза снова надеялась на свой авторитет. Если все будут знать, что она, дочь Министра Магии, продолжает встречаться с оборотнем, то будут относиться к Скорпу более снисходительно, да просто хотя бы не шарахаться от него в коридорах.

— Я люблю тебя, — Роза целовала на прощание Скорпиуса.

— И я тебя, — он нежно обнял ее. — Я скоро вернусь в Хогвартс.

— Я знаю, — выдохнула Роза, чуть ему улыбнувшись, вышла за калитку и трансгрессировала.

Роза очутилась в Хогсмиде на холме и быстрым шагом пошла к замку через центральную улицу. Однако кое-что заставило ее сбавить шаг. По всей деревне были расклеены постеры с Люциусом Малфоем, где сообщалось, что он сбежал из Азкабана.

Комментарий к 24. Животная страсть

https://t.me/alyona_gnutova

========== 25. Осуждение ==========

Роза быстро продолжила путь в школу, думая о Люциусе Малфое. Как он мог сбежать, если она его видела едва живого. А главное зачем он собирался сбежать? Может, тогда, летом, Драко отказался помогать в том числе и своему отцу с побегом, а не только Нотту и Розье? Из-за того, что происходит в семье Малфоев, Драко не хочет, чтобы отец вмешивался?

Это мой дедушка пытался сбежать из Азкабана, получается, в той камере был он?

Роза резко замера прямо перед воротами Хогвартса. Почему эта мысль была вопросительной в ее голове, она же еще вчера сделала все выводы и пришла к мнению, что да, это был никто иной, как Люциус Малфой. И почему она подумала о нем, как о дедушке?

Роза потрясла головой. Наверное, после нанесения руны она стала чувствовать себя совсем одной из Малфоев, поэтому Люциус ей кажется все равно родным, несмотря на то, что она, как и Скорп, его ни разу не видела. И ей ничего не оставалось делать, как ждать, кто поймает Люциуса, зачем он сбежал.

И вдруг снова в голове появились будто не ее мысли. Словно кто-то проникал в ее голову, пытаясь навязать чужие мысли, хотя это было невозможно, только Драко удалось… Она совершенно одна на улице, на нее никто не мог наложить никакое заклинание.

— Надо брать кровь и смотреть на степень заражения, активности гена, а также интоксикации, ведь он пил зелья каждый месяц в течение семнадцати лет, — отчетливый посторонний голос снова прозвучал в ее голове.

Роза снова поморщилась от боли в висках. Головой она понимала, где такой разговор может происходить в данную минуту, а главное и с кем. Она слышит в своей голове Скорпиуса?

— Скорп? — прошептала Роза.

Но никакого ответа не последовало. Значит, он услышал тоже ее мысли про Люциуса, и про дедушку думал он. Они что, с помощью рун могут читать мысли друг друга?

— Роза, — едва Роуз зашла в класс заклинаний, к ней бросилась Роксана. — Где он?

— Его отпустили, — шепотом сказала Роза, не желая разносить по школе новости, хотя утренняя газета наверняка все сообщила всем за нее. — Ему надо пройти медкомиссию, чтобы вернуться в школу, но я думаю, что все будет нормально, ибо руну никто не увидит, а без нее у них нет доказательств…

— Да я не про твоего Малфоя, — выругалась Роксана.

Роза быстро отпустила свое воодушевление, понимая, о ком ее на самом деле спрашивает Рокси, вот только ее ответ был совсем не радужный.

— Он все рассказал сам, — тяжело вздохнула Роза. — Ему назначали слушание. Но ты же понимаешь, что да, это не Азкабан, но после такого он не вернется… Он понесет ответственность и за Амортенцию, и за ритуал над тобой, и за вашу связь.

Роксана из последних сил держалась, чтобы не расплакаться. Хорошо, что Рокси хоть была совершеннолетней. Роза была уверена, что это хоть немного смягчит приговор Даммену, впрочем, судя по его рассказу, его жизнь сложно сделать еще хуже.

— Рокси, но он же взрослый человек, он знал, на что шел, — попыталась успокоить кузину Роза, но в кабинет вошел Флитвик, начиная урок.

Едва прозвенел звонок с урока, Роксана пулей вылетела из кабинета, а Роза слышала ее всхлипы. Альбус тоже как сквозь землю провалился, хотя она хотела рассказать ему подробнее, как прошло заседание. Остальные ученики тоже начали покидать класс, обсуждая пройденный материал на уроке, поэтому Роза шла по коридору в одиночестве, пытаясь вновь услышать мысли Малфоя, проверить, правда ли это возможно, но у нее ничего не выходило.

— Уизли, — прервал ее попытки Эйвери, который тоже шел один по коридору, лишившись всех своих друзей, но по его виду нельзя было сказать, что он расстроен этому факту, скорее все было с точностью да наоборот.

— Привет, Эван, — Роза даже улыбнулась парню, ведь он им помог, и ей было все равно, что проходящие мимо студенты на них поглядывают.

— Отойдем? — поднял одну брось Эйвери, кивая на пустой класс.

Роза чуть прищурилась, все же слизеринцам до конца она не доверяла, но Эйвери помог, очевидно, ему куда больше чем Альбусу интересны подробности, а обсуждать подобное у всех на виду точно не стоит.

— Уизли, с тебя должок, — каким-то победным тоном проговорил Эван, как только закрылась дверь в помещение, а он наложил на нее заклинание.

Роза чуть поежилась. Она была уверена, что сможет ему дать отпор, в конце концов у нее не возникнет никаких проблем справиться с ним без палочки, она уже продемонстрировала все слизеринцам в Воющей хижине. Но ей все равно было не по себе.

— В каком смысле? — пусть вопрос прозвучал и максимально тупо, но Роза не могла не спросить.

В этот момент ее голова снова заболела. Роза с ужасом посмотрела на Эйвери. Может, это он? Он прятал свои способности? Как он проникает ей в голову?

— Думаешь, я тебе помог просто так с воспоминаниями? — засмеялся парень. — Уизли, зачем я читал тебе лекцию про слизеринцев? Ты же умная. Неужели ничего не поняла?

Нет, это не Эйвери был в ее голове. Это был Скорпиус. И он очень сильно злился. А еще волновался. Розу эта связь начинала сводить с ума, она не понимала, это его чувства относительно себя, или же он «видит», что происходит с ней сейчас.

— И чего тебе надо? — Роза подняла брови.

— Помощи, конечно, — Эван спокойно сел напротив нее, даже не собираясь прикасаться к ней. — Нужна защита твоей матери.

— Тебе? — удивилась Роза, которой уже стало интересно.

— Скорее, в целом моей семье, — поджал губы Эйвери. — Я же тебе рассказывал свою историю. Мой отец никогда не был причастен. Из-за того, что он не шел ни у кого на поводу, моя семья сейчас почти банкроты. Я хочу, чтобы твоя мать его поддержала. Может, дала бы работу…

— Хорошо, — пожала плечами Роза, окончательно расслабившись. — Я поговорю с мамой, это я тебе могу пообещать.

— Спасибо, — улыбнулся Эван, спрыгивая с парты. — Я так понимаю, что заседание прошло удачно, раз Нотт не вернулся.

— Да, спасибо, твоя помощь и правда была неоценима, — улыбнулась ему ответно Роза, когда они выходили обратно в коридор. — Конечно, были и некоторые другие обстоятельства, но главное, что виновные наказаны, а Скорпа выпустили, и я уверена, что очень скоро он вернется в школу.

Попрощавшись с парнем, Роза отправилась на следующий урок, снова пытаясь настроиться на волну Малфоя, где была тишина.

— Ал, — наконец выловила Роза кузена. — Где тебя носит?

— Я просто обещал встретиться с Дани, — расплылся в улыбке Альбус, а Роза закатила глаза, кажется, даже она так не теряла голову от Малфоя. — Видел статью, что Скорпа отпустили.

— Да, но у меня к тебе есть вопрос, что еще могут эти чертовы руны, — прошипела Роза, рассказывая о том, как сегодня целое утро ее преследуют совсем не ее мысли в голове. — Что ты в них вкладывал?

— Роуз, это немного не так работает, — начал пояснять ей Альбус. — Ваша парная рунная цепочка создает в целом связь между вами. А вот ее развитие уже лежит на вас. Вы можете просто поддерживать друг друга на расстоянии, можете научиться читать мысли друг друга, я знаю примеры, что порой такая связь способна даже позволять одному партнеру трансгрессировать к другому, на незнакомую местность.

— Серьезно? — Роза никогда о подобном не слышала.

Ведь это было правда удобно. Но, наверное, об этом и говорил Даммен. Подобная усиленная связь может лишить их индивидуальности, сыграть с ними злую шутку.

— Конечно, — кивнул Альбус. — Ты же беспалочковую магию тоже не за день освоила. И там тоже важна поэтапность. Если ты с палочкой не умеешь оглушающее накладывать, речи не идет и о следующем этапе. Легилименцию начинают с полного контакта глазами, и только спустя годы можно прийти к тому, чтобы…

Роза задумалась снова над словами кузена. Он был прав, что для подобного экстраординароного волшебства нужны годы тренировок. Она сама очень рано начала практиковаться, чтобы на данный момент иметь все то, чего достигла. Драко Малфой тоже не родился с таким ментальным блоком, он его выстраивал много лет. Вопрос, зачем.

— Слушай, Роуз, а что за история с Люциусом? — осторожно спросил у нее Альбус.

Роза сказала, что она не знает подробностей, но рассказала о том, что Драко приехал в Англию из-за этого, и ему надо будет явиться для дачи показаний.

— Ты… не пойми меня неправильно, — осторожно начал Альбус, а Роза снова напряглась. — Но ты уверена в Малфоях?

— Альбус, не начинай заново, прошу, я не хочу с тобой ссориться, — устало закатила глаза Роза.

— Да со Скорпиусом все ясно, — отмахнулся Альбус. — Я про остальную его семейку. Люциус сбежал из Азкабана. Как, зачем, почему сейчас?

— Я не знаю, мне это тоже странно, — Роза не знала, стоит ли рассказывать Альбусу то, что узнала о Драко, но все же не стала. — Но я сегодня ночью разговаривала с Драко, он мне не показался… плохим.

— Он просто может преследовать какую-то личную цель, принимая нашу сторону, — вновь задумался Альбус.

А у Розы уже кипела голова от всех этих мыслей. А если принять во внимание тот факт, что она одна из немногих, кто знала о странности смерти Астории, то ей совсем все было не понятно. Может, Драко убил свою жену?

На следующий день в «Пророке» на первой полосе сообщалось о массовом убийстве в маггловской деревне. Конечно, подозрения пали на Люциуса. А Роза даже не понимала, можно ли верить ему или нет. Если это все же он, то зачем? А если не он, то все же остались еще те главные, которые не простили Малфоям освобождение Скорпа, поэтому решили подставить Люциуса? А, может, он и правда такой жестокий? Почему Драко все же ни разу не навестил отца в тюрьме?

— Как я надеюсь, что этот Малфой не вернется в школу, — пропищала какая-то третьекурсница за гриффиндорским столом, а Роза бросила на нее уничтожающий взгляд. — Он убьет нас всех в полнолуние.

Роза была готова зарычать. Эти люди неисправимые, тупые, как пробки, не знающие основ целительства и природу происхождений оборотней, генетики, а еще видимо последних научных открытий в области зельеварения, которая за последние двадцать лет шагнула вперед. И если маленьким она была готова простить этот страх, то вот взрослым, которые подняли панику — нет.

Целый день все сторонились и ее. Самые смелые подходили и спрашивали, встречается ли она еще с Малфоем, но Роза едва сдерживала себя, чтобы не наслать на них какой-нибудь темный сглаз, ведь так хотелось. И если раньше о ней никто никогда не смел шептаться в плохом ключе, скорее только в восхищении, то сейчас вся школа только и делала, что осуждала ее.

Розе было плевать на свой авторитет, как оказалось, это не самое важное в жизни. Но излишнее чувство справедливости в ней никуда не делось. Она хотела, чтобы эти лично убедились, что Скорпиус не опасен, а на остальное ей было плевать, он не обязан отвечать за действия своего деда, которого даже ни разу в жизни не видел.

— Профессор МакГонагалл, — Роза вечером ворвалась в кабинет директора, даже не постучав.

— Что это такое?! — тут же взвизгнул с портрета Блэк.

— Мисс Уизли, что произошло? — МакГонагалл испуганно подняла на нее взгляд.

— Вы не имеете право отчислять Скорпиуса Малфоя из школы, — еще чуть-чуть и из ее ноздрей пошел бы пар.

— Эта наглость ни в какие ворота не лезет! — продолжал возмущаться портрет. — Минерва, я требую, чтобы вы отчислили эту невоспитанную девчонку…

Финеас не успел договорить, так как МакГонагалл направила на его портрет палочку, лишая того возможности говорить.

Директриса выглядела уставшей, отчего Розе стало стыдно за такое свое вторжение, но и ее нервы были не железные.

Роза подняла взгляд на Дамблдора, который снова чуть улыбнулся и склонил перед ней голову, сверкая очками.

— Простите, профессор, просто я… — Роза тут же покраснела и стала говорить вежливым тоном.

— Сядьте, мисс Уизли, — кивнула директриса на стул напротив себя.

— Спасибо, — еще больше смущалась Роза, поэтому сказала эту фразу еще тише, чем предыдущую.

МакГонагалл вернулась к изучению каких-то бумаг, а Роза покорно ждала, когда она закончит, боясь произнести и слово.

— Это заключение из Мунго после двух дней обследования, а к нему приложенный акт суда, — МакГонагалл протянула Розе бумаги, которые изучала.

Роза тут же выхватила, бешеным взглядом бегая по странице, отчего не могла зацепиться ни за одно слово. Чуть успокоившись, она начала читать вдумчиво, просматривая результаты анализов, понимая, что они все в норме. Наконец, заключение, которое разрешало продолжать Скорпиусу обучение в школе и на усмотрение мадам Помфри оставлять его в полнолуния в Больничном крыле, а также рекомендация больше не принимать собственноручно сваренных зелий, ибо в них определенно нет никакой надобности.

— Он может учиться, — снова воодушевилась Роза, возвращая МакГонагалл заключения. — Или Вы хотите пойти против решения суда и запретить?

МакГонагалл тяжело вздохнула, снимая очки, почесывая переносицу, а потом надела их обратно.

— Но Вы не можете… — Роза снова почувствовала, как в ней включается дочь Министра Магии.

— Да, я не могу пойти против закона и исключить Скорпиуса, — пояснила МакГонагалл. — Да и не хочу терять такого талантливого ученика.

— В Вашем тоне отчетливо слышится какоето «но», — нахмурилась Роза.

МакГонагалл снова вздохнула и протянула ей стопку писем, о которых уже упоминала Розе. Роза вновь просмотрела бегло содержание. Все авторы этих творений требовали одного.

— Их слова ничего не решают, даже если их будут тысячи, — Роза снова встала на сторону Скорпиуса.

— Роза, в данной ситуации я переживаю исключительно за мистера Малфоя, — ответила МакГонагалл. — Как Вы думаете, ему будет комфортно тут учиться, если на него будут так смотреть, обходить стороной?

— Не будут, потому что поймут, что он не опасен, — не согласилась с директрисой Роза.

МакГонагалл посмотрела на нее с неким сочувствием, но кивнула.

— Завтра мистер Малфой может возвращаться в школу, письмо ему я отправлю, — сказала директор. — Можете идти, мисс Уизли.

Роза не спала всю ночь, мечтала увидеть Скорпиуса, хотя прошлого всего два дня с момента их расставания. Он вошел в Большой зал уверенной походкой, а все тут же затихли, с испугом смотря на него. Роза не выдержала такого поведения, поэтому решила подать пример, вскакивая со своего места, пробегая через весь проход и целуя его в губы, буквально повиснув у него не шее, а он ответил ей.

— Где-то я это уже видел, — усмехнулся Скорпиус, вспоминая начало года.

Роза тоже не сдержала улыбку, тут же забывая обо всех остальных, кто сейчас на них смотрел.

— Пошли, расскажешь мне все, — Роза потянула Скорпа во двор.

Подогрев заклинанием мантии, ребята пошли по берегу озера, а Роза слушала рассказ Скорпиуса, удивившись, что у него такие хорошие анализы, ведь она была уверена, что руна пробудила спящий ген.

— Ты была права, — сказал Скорп. — Я могу управлять своим волком.

Комментарий к 25. Осуждение

https://t.me/alyona_gnutova

========== 26. Возвращение в школу ==========

— В смысле? — не поняла Роза.

— Я смог уменьшить самостоятельно содержание этого гена, — у Скорпиуса горели глаза. — Я понял, что правда могу управлять этой заразой. Если я спокоен, то зверь во мне тоже спокоен, кажется, будто он спит. Ведь он дважды вырывался из меня таким образом, потому что я его не принимал, он искал выход, а тут… Я его будто услышал, попросил заснуть, чтобы мне дали заключение, и я смог вернуться к тебе. И он меня услышал!

— Я же говорила, что это не опасно, — Роза обняла Малфоя. — Значит, мне пора тоже обучаться анимагии.

— Как? — с сомнением посмотрел на нее Скорп. — Уже холода стоят, грозу не дождаться.

— Если подавать заявку официально через Министерство, то они предоставляют тебе все необходимые ингредиенты, наставника, а также портал в то место на земле, где ожидается ближайшая гроза, — пояснила Роза.

— Что-то новенькое, — удивился Малфой.

— Это нововведение от мамы, — пожала плечами Роза. — Просто таким образом они хотят повысить число легальных, зарегистрированных анимагов, я не особо вникала.

Они прошли уже всю набережную озера, с сожалением возвращаясь в замок, ведь скоро должен был быть первый урок. Роза предлагала прогулять, но Скорпиус не согласился. Он очень хотел попробовать посмотреть, как его волк будет вести себя при использовании магии.

— Я просто очень по тебе соскучилась, — тяжело вздохнула Роза.

— Врешь, — усмехнулся Скорп. — Точнее… Это не основная причина, по которой ты не хочешь, чтобы я шел на урок. Я… не знаю, какой глагол будет употребить уместно, но пусть будет слышал твой разговор с МакГонагалл вчера.

— Так ты тоже заметил! — Роза боялась поднимать этот разговор с Малфоем, вдруг он бы подумал, что она сошла с ума. — Мне Альбус пояснил. Но как? Почему я не слышала тебя, только пару моментов.

— Я быстро понял, как закрывать, — довольно улыбнулся Скорпиус. — А вот ты как открыла, так до сих пор твой поток идет в моей голове.

— И ты все это время молчал! — обиделась Роза.

Скорпиус продолжал раздражающе улыбаться, а Роза развернулась и быстрым шагом пошла в замок.

— Ну, Роуз, — все еще со смешком в голосе крикнул ей Малфой, принявшись ее догонять.

Да пошел ты!

— Нет, я никуда не пойду, — ответил Скорп на ее мысль, а Роза снова разозлилась.

Наконец, он догнал ее в одном из пустых коридоров, ведь уже прозвенел звонок на урок.

— Просто меня отец в детстве учил строить блоки, я тебе покажу как, и ты тоже сможешь управлять своим сознанием, открывая только когда надо, — Скорпиус прижал ее к стене, чтобы она не сбежала. — Поверь, я тоже совсем не хочу присутствовать все время в твоей голове. Но только при одном условии. Ты мне расскажешь о… дедушке.

— Малфой, ты не обнаглел? — Роза поражалась тому, какой он стал, еще более уверенный в себе и властный, ей это нравилось, но только не по отношению к ней.

— Просто я очень хочу знать об этом, — поджал губы Скорпиус, опуская руки, отчего она смогла свободно двигаться. — Отец не сказал мне ни слова, как бы я его вчера не просил.

И снова тот настоящий Скорпиус, которого Роза увидела в самом начале года. Даже она знала о его семье больше, чем он сам. Роза кивнула, тем более, про Люциуса и она не так много знает, а нераскрытая загадка с его побегом не давала ей и ее самолюбию покоя.

— Вот и отлично, вечером я зайду к тебе, и мы все обсудим, — заключил Скорпиус. — А сейчас пора на урок.

Как только они вошли в кабинет, МакГонагалл не сделала им поблажки, оштрафовав за опоздание. Роза хотела сесть с ним, но директриса указала им на их места, поэтому пришлось разойтись по своим факультетам. Пока Малфой шел к первой парте, за которой сидел Эйвери, от прохода отодвинулись пару человек, принимая брезгливое выражение лица. Скорпиус хоть и сделал вид, что не заметил, но Роза через руны почувствовала его состояние. А ведь если бы не Люциус и непонятные мотивы, а главное способы его побега, возможно, к возвращению Скорпа отнеслись бы лучше.

Роза была благодарна МакГонагалл, что она наказала этих учеников, заставив их писать строчки из учебника по целительству про спящие волчьи гены. Да и Малфой быстро адаптировался к новой обстановке, не замечая косых взглядов в свою сторону. Он лишь влюбленно смотрел на нее, особенно за обедом и ужином.

Роуз даже хотела отменить тренировку, но Скорпиус не позволил ей этого сделать, ведь скоро был матч. Да и он сам пропустил много учебы, ему нужно в библиотеку писать эссе, а по его словам, такая красота, как она, будет только его отвлекать. Поэтому, Роза проводила Скорпа до библиотеки, а затем направилась на стадион.

— Темная магия… — из-за доспехов в коридоре перед ней выпрыгнула Трелони, а Роза вздрогнула.

За клевету на суде Трелони выписали штраф, чему Роза была рада. А вот исключить Прорицание из школьной программы оказалось не так-то просто. Хотя Роза знала, что мама поставила перед собой такую цель и рано или поздно добьется ее.

— Ты осквернила себя, — потусторонним и полным ужаса голосом поговорила Трелони, схватив ее руку и начиная с точностью водить пальцами по ее рунам, словно видела их. — Ты прокляла свою душу…

— Мне кажется, это не Ваше дело, — Роза выдернула свою руку, ведь с Дамменом они все обсудили, ритуал не опасен, если не злоупотреблять его возможностями. — Помнится, на первых курсах Вы мне говорили, что у меня, как и у моей матери, вообще нет души, что же там проклинать?

— Из монстра не сделать ручного зверька, — крикнула ей вслед Трелони, когда она уже начала удаляться по коридору, не желая слушать этот бред. — Он убьет еще…

Встреча с Трелони разозлила ее, поэтому на тренировке Роза старалась выпустить весь пар, чтобы не возвращаться в таком состоянии к Малфою, но от этого страдала ее команда.

— Да мне плевать, как ты поймаешь этот мяч, — орала Роза на вратаря. — Учись читать мысли соперника, куда они метятся!

Кажется, команда с облегчением выдохнула, когда Роза закончила тренировку и первая вышла из раздевалки, направляясь в замок, зная, что сейчас все ее будут обсуждать, но ей было плевать, последнее время вся школа только и этим занималась.

— Ничего не изменилось, — отметил Скорпиус, едва они зашли в ее комнату.

Но Роза не стала слушать пустые разговоры о комнате, притягивая Скорпиуса к кровати. Не злоупотреблять их связью. Но желание попробовать новое было выше.

— Роуз, — судорожно выдохнул Скорпиус, когда она разорвала поцелуй, усадила его на диван и сама начала стягивать с себя спортивный свитер. — Тебе тренировки не хватило?

— Я хочу кое-что попробовать, пока я для тебя открытая книга, — сбившимся дыханием прошептала Роза, сидя на нем все еще в спортивных брюках, но уже в одном лифчике, пытаясь пригладить наэлектризовавшиеся волосы. — Угадаешь, чего я хочу прямо сейчас?

— Я тебя обожаю, — рассмеялся Скорпиус, после того, как недолго вглядывался в ее горящие глаза.

Он тут же провел дорожку поцелуев от зоны декольте, которая как раз маячила перед его губами, до нежной кожи на шее, которую укусил.

Роза издала стон, чувствуя, как возбуждается, хочется большего. Одна промелькнувшая мысль, и вот она уже на кровати, а Скорпиус нависает над ней, стянув белоснежные брюки, а руки привязаны наколдованными наручниками к спинке кровати.

И снова она не сдержала стон от одного лишь вида, когда Малфой в одних штанах и плеткой в руках возвышался над ней.

— Может ли кто-то подумать в этой школе, что такая властная староста на самом деле жаждет подчинения, — с ухмылкой сказал Скорпиус, осторожно ведя плеткой по ее груди, обводя сосок, а потом послышался удар.

Тело Розы выгнулось, а она вся задрожала от этих ощущений.

— Хочешь меня? — Скорпиус порвал на ней трусики, собирая ее влагу на пальцы, а потом облизнул их. — Я тебе говорил, что ты очень неплоха на вкус?

— Дашь попробовать себя? — облизнулась Роза.

— О нет, моя дорогая, — Скорпиус лишь глубже залез в ее мысли. — Ты не собьешь меня, я вижу, чего ты хочешь.

Скорпиус ловко перевернул ее, поставив на колени, а Роза поразилась мастерству его волшебства, ведь наручники прокрутились вместе с ней, будто тоже исполняли его приказы, но Роза чувствовала свои руки по-настоящему скованными.

И снова она застонала, когда почувствовала головку его члена, которой он водил по самым горячим точкам, но не спешил входить. Снова удар плеткой, и Роза почувствовала, как по ягодице распространяется боль, но тут же уходит, едва он провел рукой по тому месту, нежно поглаживая, вновь безошибочно считывая ее желания.

Наконец, он вошел в нее, заставляя прогнуться в спине, захватить подушку зубами, потому что скованные руки не давали ей поменять позу, она могла лишь двигать бедрами ему навстречу.

С каждым толчком он был все жестче, грубее, настырнее. Роза каждый раз вздрагивала, когда его пальцы ложились на клитор, приближая ее к развязке. Удары плетью по лопаткам.

Черт, нет, только не это…

— Скорп, — простонала Роза, жалея, что затеяла эту игру с чтением мыслей, совсем не хотелось, чтобы вместо полученного оргазма и фейерверка в ее мыслях он видел лишь ее желание сходить в туалет.

— Давай, отпусти себя, ты же этого хотела, — неожиданно нежно прошептал ей на ухо Малфой, но продолжал совершать грубые движения внутри.

— Нет, я не… — беспомощно пыталась прошептать Роза, но не успела договорить.

Она больше не смогла сдерживаться, отпуская себя. Ей казалось, что ее разорвало на части, как только Малфой вышел из нее, кончая на ягодицу. Ей казалось, что тело живет отдельно от нее, потому что сама она была определенно не здесь, а где-то там, где существует мир только для них двоих, там, где они отныне связаны навеки.

— С-Скорп, — Роза попыталась произнести его имя, как только немного пришла в себя, чувствуя под собой мокрую кровать, а рядом довольного Малфоя. — Это было…

— Великолепно, — договорил за нее Скорпиус, нежно целуя ее пересохшие губы. — Я и не думал использовать наши способности так.

— Так я не против, — Роза накинула футболку, приводя себя в порядок. — А от остального учи меня закрывать мои мысли.

Скорпиус показал ей, как выстроить пару блоков, а Роза отметила, что техника и правда отличная от той, которая применяется при обычной окклюменции, более глубокие стены, сделанные из родовой защиты, доступные только чистокровным, а теперь доступные и ей.

— А теперь рассказывай про деда, — Скорпиус откинулся на спинку кровати, начиная крутить на пальцах наручники.

Роза рассказала о своих подозрениях, в какой камере он мог сидеть, но также упомянула, что пленник был очень слаб.

— Не понимаю, как он бежал, а главное почему в день суда, — закончила она свой рассказ.

Но не успел Скорпиус ответить ей, как в комнате появился домовой эльф, кланяясь им.

— Мистера Малфоя к директору, — прохрипел домовик, также исчезая.

— Надеюсь, не на лекцию, что такое вытворять со старостами школы запрещено, ведь на дрожащих ногах невозможно патрулировать замок, — усмехнулась Роза, с сожалением смотря на то, как Скорпиус одевается.

— Да нет, думаю, что касательно того, как на меня сегодня все смотрели, — покачал головой Скорпиус. — До завтра.

Поцеловав Розу и запечатлев в голове образ ее улыбки, румяных щечек и спутавшихся волос, он пошел к директрисе. Ему правда было все равно, что о нем думают окружающие. Главное быть с Розой каждый день, ведь больше такой разлуки он не вытерпит. В Азкабане он понял, что за связь они сделали. Чувствовать друг друга на расстоянии, но знать, что человек не рядом с тобой — это катастрофически больно для души.

— Мистер Малфой, присаживайтесь, — сказала ему МакГонагалл, кивая на стул и протягивая печенье.

— Профессор МакГонагалл, не нужно меня жалеть, у меня все хорошо, — с легкой усмешкой ответил Скорпиус. — Мне плевать, что думает обо мне вся школа, главное, что мои самые близкие люди не отвернулись от меня и…

— Вот о близких людях я и хотела поговорить с Вами, Скорпиус, — прервала его МакГонагалл.

Скорпиус на нее удивленно посмотрел. Неужели в башне старост установили отслеживающие заклинания, что МакГонагалл снова начнет читать лекцию о морали и осторожности от преждевременных беременностей, зная, что он там был. А улыбающийся профессор Дамблдор выглядел так, будто у него в комнате Розы и вовсе стояла камера, что он все видел.

— Я Вас не понимаю, — все также удивленно проговорил Малфой.

— Роза девушка очень целеустремленная, любит получать свое, и я не удивлена, что она добилась правды, освободив Вас, — тяжело вздохнула директор. — И Вы правильно делаете, что не обращаете ни на кого внимание. Вы правы, что Ваши близкие Вас поддержали. Но я хочу, чтобы Вы не врали себе.

— Профессор? — поднял одну бровь Скорпиус.

— Насколько мне известно, события того вечера вернулись к Вам, — МакГонагалл подняла на него взгляд.

— Да, — кивнул головой Скорпиус. — Но я и без этого все прекрасно понимал, профессор.

Однако Скорпиус надеялся, что волк ему покажет, кто он на самом деле, на что способен.

— У Вас случилось два выброса магии за такой короткий период, — МакГонагалл определенно к чему-то вела.

Сначала Скорпиус подумал, что она догадалась о его желании развить в себе оборотня, а не заглушать, как раньше. Но потом быстро вспомнил, что Роза ему рассказывала лишь об одном случае на практике. Вряд ли это явление распространено, МакГонагалл вполне может не знать о подобном, она не целитель, да и вряд ли догадывается, что ученики нашли информацию о такого рода магии, тем более, что это было и не в школьной библиотеке.

— Я хочу, чтобы вы были осторожны с мисс Уизли, — наконец, МакГонагалл привела свою речь к цели. — Просто подумайте, простите ли Вы себя, если следующей жертвой окажется она?

Скорпиус нервно сглотнул. Но ведь он ради этого и согласился принять в себе оборотня, чтобы контролировать… Однако МакГонагалл права, он еще не сроднился с ним, сегодняшняя их близость тому доказательство, он может заиграться, перейти черту, и тогда он точно не простит себя.

Он вернулся в свою спальню. И как только Эйвери уснул, Скорп достал из сумки книгу, которую взял из дома про оборотней. Ту, в которой была инструкция добровольного превращения.

В отличие от анимагии, это был темный ритуал. Ритуал, влияющий на душу. Но ради безопасности Розы он должен его провести. А еще он должен полностью закрыть все каналы связи с ней. Ведь если она станет анимагом — он будет способен обречь ее душу на вечные страдания.

Комментарий к 26. Возвращение в школу

https://t.me/alyona_gnutova

========== 27. Признание и осознание ==========

Скорпиус несколько ночей не спал и думал, как же ему правильнее поступить. В итоге он решил, что они научатся с Розой управлять рунами, закрывать друг друга, как с мыслями, так и с душой, но сроднившись с волком, он точно не причинит вреда Розе, как опасается МакГонагалл. А для этого нужны тренировки.

В выходные был матч по квиддичу. И Скорпиус решил, что это идеальное время для его первой полноценной тренировки. Пожелав удачи Розе и ее команде, Скорпиус отправился в Запретный лес, надеясь, что никто не решил вместо матча устроить себе прогулку.

Малфой пытался трансформироваться. Но у него не получалось. С одной стороны, он вроде чувствовал, что делает все правильно. Но с другой, ему что-то мешало. Скорпиус понимал, что он слишком многого от себя хочет. Если подобное явление походило больше на анимагию, то на тренировки могут уйти месяцы.

Когда на стадионе раздался оглушительный рев, Скорпиус понял, что закончился матч, и постепенно пошел на выход из леса, чтобы смешаться с толпой. И хоть он не заходил глубоко в чащу, ему казалось, что кто-то за ним следил. Но стоило ему останавливаться и прислушиваться, все было тихо.

Смешавшись с толпой, в которой он услышал, что Гриффиндор победил, Скорпиус подошел к раздевалкам и стал дожидаться Розу.

— Поттер, — окликнул Альбуса Скорпиус, когда уже все игроки покинули раздевалку, но Роза так и не вышла. — А где Роза?

— Ах, да, она просила тебе передать, что появилась возможность… портала в другую страну, — завуалированно сказал Альбус, но Скорп все понял. — Поэтому можешь ее сегодня не ждать.

— Понятно, спасибо, — кивнул Скорпиус Алу и двинулся по направлению к замку.

С Поттером он чувствовал себя странно. Они были не врагами, но и не друзьями. Еще больше их общение осложнял факт, что они встречаются с сестрами друг друга.

Толпа уже вся прошла в замок, радостные гриффиндорцы спешили на празднование, все остальные просто на обед, поэтому Скорпиус плелся в одиночестве в замок. Наверное, сегодня ему удалось все же преуспеть в своем деле, ибо его слух стал более четким, ему казалось, что он может выделять из разных потоков звука отдельные. Услышав какие-то движения, он снова резко обернулся, оглядываясь по сторонам, понимая, что он на лужайке один, тут негде спрятаться, кто бы за ним не следил, но через несколько секунд в небе появилась сова.

Скорпиус облегченно выдохнул. Надо запомнить этот звук крыльев. Он выставил руку, чтобы сова не садилась ему не плечо, порвав своими когтями мантию. Вот только птица брезгливо бросила ему мятый клочок пергамента, который почему-то и несла в самой лапе, а не как обычно это делают совы — в клюве. Прекрасно, его уже совы боятся…

Скорпиус открыл записку, всматриваясь в почерк, который был очень похож на его.

Драко слишком заигрался со временем, нельзя, так нельзя…

Малфой перечитал это одно предложение несколько раз, пытаясь рассмотреть пергамент со всех сторон и даже проверил его на предмет различных маскирующих чар, но в послании было только это предложение. От кого это? Что значит, заигрался со временем?

В полном недоумении Скорпиус отправился в свою спальню. Он счел подобную записку скорее предупреждением, чем угрозой. Кто-то что-то знал о его отце то, чего не знал он. Единственной зацепкой был почерк, будто его. Скорпиусу лезли совсем дикие мысли, что он из будущего решил сам себя предупредить, а может и спасти отца…

— Привет, — поздоровался с Эйвери Скорп, когда сосед вошел в комнату.

Но парень никак не отреагировал, даже не взглянув в его сторону.

— Эван? — предпринял вторую попытку Малфой. — У тебя что-то случилось?

— У тебя случилось, — бросил холодный взгляд Эван, но Скорпиус уловил какие-то нотки сожаления.

— В смысле? — не понял Скорпиус, но почувствовал, как все тело напряглось.

— Завтра узнаешь, — отрешенно ответил Эйвери, закрываясь пологом.

— Эван, объясни… — начал Скорп, но сосед уже наложил защитное заклинание вокруг своей кровати, что не услышит его.

Скорпиус не знал, вернулась ли Роза ночевать, но надеялся, что с утра увидит ее живую и невредимую. Может, Эйвери что-то знал об этом? Скорпиусу так и не удалось уснуть.

Однако, когда с утра он за столом увидел Розу, настало минутное облегчение. Главное, что с ней все в порядке. Но что-то было не то.

Малфой сразу направился к Уизли, чтобы забрать ее в Выручай-комнату, рассказать обо всем, услышать про ее успехи, в конце концов поздравить лично с победой в матче. Но идя по центральному проходу в полнейшей тишине, Скорпиус понял, что не то. От него отворачивались куда с большим отвращением в сравнении с тем днем, когда он вернулся в школу.

— Пошли, — на половине пути его встретила Роза и, не давая ему и рта раскрыть, потащила его вон из зала, а Скорпиус отметил, что даже Альбус на него смотрит осуждающе, чего совсем не было еще вчера.

Роза ничего ему не говорила, продолжая тянуть его за руку все выше. В Выручай-комнату. Да, все же мысли у них точно одни на двоих.

— Что случилось? — повторил свой вопрос Малфой, когда они, наконец, очутились одни в комнате, а Роза села на диван, поджимая под себя ноги.

Роза снова не сказала ни слова, протягивая ему, видимо, сегодняшний номер «Пророка».

Темная магия среди нас. Подстава или продуманная замена? Драко Малфой, как главный разработчик темных артефактов, уже находится в камере, ожидая своего приговора, а Люциус Малфой — главный сообщник, которого поймать до сих пор не удалось.

Скорпиус в ужасе смотрел на этот красочный заголовок. Фотография отца в камере Министерства, для ожидающих приговора, в которой сидел и он. Фотография деда времен Второй Магической Войны.

— Ты… — Скорпиус откашлялся, хотя не знал, что сказать. — Веришь в это?

— Я верю тебе, — Роза посмотрела ему в глаза, а Скорпиуса чуть отпустило, ведь она не бросит его. — Люциуса я не знаю, не знаю его истинных причин побега, но судя по отзывам моей матери, он очень нехороший человек, и мог такое сделать. Твой отец… Знаю, что если он и делал артефакты, то точно не сам, только под давлением и страхом… Я думаю, что это ловушка. Его специально достали из Франции, моя мама его не вызывала ни на какие допросы. Запереть его дома, чтобы подготовить доказательства, а потом назначить заседание, которое вообще не имеет никакого отношения к побегу Люциуса. Кто-то имеет доступ к вам в дом. Это могут быть как какие-то мракоборцы, которые устраивали обыск, так и бывшие Пожиратели, которым Люциус мог что-то открыть. Но когда я разговаривала с твоим отцом… Он мне не показался плохим человеком. А сейчас на наш разговор я смотрю совсем по-другому. Он словно ждал. Знал, что это неизбежность. Тогда, на заседании суда, он мне напомнил тебя, в первый вечер этого учебного года — испуганный, зажатый, смирившийся… Я слышала вчера, как мама и Гарри обсуждали случившееся, все произошло вчера. Но они не верят, что Драко хотел кому-то навредить. Иначе Гарри тогда не поддержал бы его и посадил бы твоего отца вместе с дедом. Но то, что твой отец не навещал Люциуса в Азкабане говорит о каком-то их конфликте, чего не знают журналисты, считая, что они заодно. В Министерстве полно их людей. Возможно, это ответный шаг за осуждение Нотта…

— Эйвери, — прошептал Скорпиус, у которого начала складываться картинка. — Он тоже знал… Его отец! Он приходил к твоей матери, мог что-то сделать.

Скорпиус судорожно соображал. На чьей стороне был Эван? Ведь ему вчера все же показалось, что его не устраивает происходящее. Его холод был показной. А, может, это с самого начала было его планом, месть за то, что все годы их дружбы он был изгоем, а теперь он убрал со своей дороги их всех.

— Мне вчера пришло вот это, — опомнился Скорпиус, доставая из своего кармана записку, рассказывая Розе о странностях получения письма и своей безумной теории.

Роза на него посмотрела со смесью удивления и вины, но ее глаза заблестели.

— Напиши что-нибудь, — попросила она.

Выручай-комната дала им перо, и Скорпиус тут же написал точно такую же фразу в пергаменте, а их было не отличить.

— Почерк передается по наследству и обычно через поколение, — Роза не отрываясь смотрела на две одинаковые фразы, словно поставила себе цель найти хоть какоето отличие. — Может, это был Люциус? Мог он бежать из тюрьмы, если до него дошел слух о Драко? Твой отец… мог не послушать своего отца, и у них мог возникнуть конфликт. Мы должны сохранить этот пергамент. Ведь если Люциус вчера был в Хогвартсе и послал тебе письмо, следил в лесу, хотя он не мог так быстро и незаметно добраться от Азкабана, он же в розыске, но убийства маглов были совсем в другом месте, его хотят подставить…

Роза говорила какими-то загадками, пряча глаза. Скорпиус пытался проникнуть в ее голову, но буквально чувствовал, как она держит барьеры. Он стал мысленно давить, но тут же отпустил, видя, как Розе стало слишком больно, что она даже закричала.

— Что ты знаешь об этом? — требовательно спросил Скорпиус, садясь рядом с ней, но потом смягчился, — пожалуйста. Мне нужно это знать.

Роза выдохнула, наколдовав пять колб, вытаскивая свои воспоминания, а Выручай-комната услужливо предоставила им Омут памяти.

— Когда я была у тебя в доме, я обнаружила сундук с тремя воспоминаниями, на котором было написано “компромат на Малфоев”, — начала рассказ Роза. — Я испугалась, что будет еще один обыск, что это найдут, и забрала с собой. И посмотрела потом. Первые три это то, что я увидела, в этих двух мои воспоминания — когда ты был в больнице и я приходила в Мэнор, а тут мой разговор с твоим отцом.

Скорпиус видел, что Роза совсем не хочет погружаться второй раз в эти воспоминания, но все же она взяла его за руку и опустила лицо в Омут.

Отец и его наказание от Волан-де-Морта. Мама, которая так с любовью говорила о нем, гладя свой живот. И…

— Что это? — Скорпиус вынырнул из воспоминания, как только увидел себя пятилетнего. — Роза, с таким не шутят!

Роза ничего не ответила, лишь вылила в Омут свое первое воспоминание. Ночь. Гроб. Пустота. Почти пустота…

— Конечно, ты там ничего не нашла, — зло говорил Скорпиус. — Маму хоронили не во дворе, а на нашем кладбище. Мне было тринадцать! И я тебе об этом рассказывал…

— Скорпиус, я не говорю, что ты врешь, просто… — Роза старательно подбирала слова. — Я сначала тоже думала, что твой отец создал ложное воспоминание. А гроб… Специально зарыл, надеясь, что никто не будет вскрывать его, если усомнится в увиденном. А если хоронили неродившегося ребенка… Зачем такой большой? А потом мы случайно разговорились с Дани и… Она сказала, что тебе было пять, когда умерла Астория…

— Не смей ничего говорить! — Скорпиус чувствовал в себе животную злость, он грубо схватил Розу за запястье, оставляя синяки. — Ты не имела права лезть в мою семью!

— Скорпиус, я не лезла, так вышло, но сейчас я хочу тебе помочь, — всхлипнула Роза, пытаясь вырваться. — Я понимаю, что тебе больно, но нам нужна правда…

— Ты не имела права трогать кольца родителей! — Скорпиус отпустил ее, начав метаться по комнате, издавая гортанные рыки.

Он чувствовал в себе двойное сердцебиение, как по жилам течет темная магия, как горят руны на запястье. Он крушил комнату, ничего не замечая перед собой. Лишь ощущение дикого страха, боли и паники в сердце заставили его чуть прийти в себя, вернуться в реальность.

Он увидел Розу, которая свернулась калачиком на диване, тихо плача. Ее всю трясло. А на столике лежали те самые кольца.

Скорпиус выдохнул, стараясь вновь взять контроль над собой и своим волком, вспоминая слова МакГонагалл, а также то, что его темная магия может погубить светлую магию — саму Роуз.

Однако воспоминания и упоминания матери давались ему слишком тяжело. С тринадцати лет, как не стало Астории, он стал предоставлен сам себе. Скорпиус убеждал себя, что отцу тоже сложно, он потерял любовь. Поэтому сам отстранился. Замкнулся в себе. А сейчас понимал, что и для него мир перестал бы существовать, если бы он потерял Розу. Но ведь и ему было плохо. Он потерял мать. И стал искать ласки хотя бы у тети. Но все было не то. Пока не появилась Роуз.

Ему стало стыдно за свой срыв. Он может ее погубить, но также в его силах этого не делать. Он ее никогда не лишится…

— Прости меня, — Скорпиус сел перед Розой на колени, поглаживая ее руку.

Впервые он задумался над тем, что они сделали. Да, руны помогали им, спасали и защищали. Но только от воздействия других. А друг друга они верно и медленно убивали. Если они, если он, не научится контролировать тьму в себе, не обуздает ее, он может потерять Розу навсегда.

— Я не хотел, — Скорпиус целовал ее ладонь, губы, чувствуя, как Роза приходит в себя, а когда она смогла сесть, крепко обнял ее. — Прости…

Пока Роза продолжала немного всхлипывать, Скорпиус смотрел на кольца, а воспоминания из детства наполняли его голову.

— Родители перестали носить их, когда мне было лет пять, — с ужасом осознал Скорпиус. — Я тогда очень испугался, что они могут расстаться…

— Скорпиус, — Роза, наконец, смогла говорить, а Малфой с нежной улыбкой посмотрел на нее, большим пальцем стирая с ее щечек остатки слез. — Заигрался со временем… Мог… Твой отец создать Маховик времени? Ты говорил, что он талантливый артефактолог. Если твоя мама забеременела второй раз и погибла… Он мог перенестись назад во времени, сделать так, чтобы она вовсе не забеременела или же… уговорить сделать аборт. Ты жил до тринадцати лет с мамой, но в другом будущем, а в том лишился ее в пять, и можешь просто не помнить.

— Слишком сложно… — покачал головой Скорпиус.

— Я даже допускаю шанс, что это очень уникальный артефакт, все же не зря твоего отца обвиняют именно в этом, — Роза еще больше окрепла, что смогла уже сесть без его поддерживающих объятий. — Он не изменяет будущее, он просто накладывает одно на другое. Ты всегда жил одну жизнь, и в этой жизни ты дважды лишился матери, просто в силу возраста не помнишь первого раза, Драко мог очень быстро сделать все, скрыть от тебя. Вернул Асторию, но прятал ее. Заменил память Дафне и ее семье, но все равно не показывал, поэтому вы не общались. Дани не стал трогать, но она запомнила… А в тринадцать лет ты в силу возраста не мог не понять, что мама умирает. Видимо, Драко тебя пожалел, не стал заменять тебе память. Или второй раз смирился со своей потерей. Понял, что как не меняй будущее, Астория не будет с ним рядом до старости. Ее все равно что-то забирает. Поэтому он стал часто уезжать от тебя. Ты был достаточно взрослый, учился уже в школе. А он оставался один. Ты прав, что ему непросто пришлось. Ты потерял мать. А он дважды любимую женщину. Каково ему было жить эти восемь лет с осознанием того, что это все равно не та Астория?

— Трижды, — прошептал Скорпиус.

Роза не успела ничего понять, как Скорпиус позвал домовика из Мэнора и попросил срочно доставить его домой. Роза в последнюю минуту схватилась за эльфа. Она боялась, что Скорпиус в таком состоянии может натворить глупостей.

— Скорп, что ты хочешь сделать? — Роза пыталась поспевать за ним, хотя все еще была слаба.

Малфой бежал за дом. На их семейное кладбище. Роза с ужасом осознала, что он хочет сделать.

— Скорпиус, пожалуйста, не делай этого, — снова всхлипнула Роза.

Но Скорпиус ее не слышал. Он крушил могилу матери, достав гроб и на секунду замирая, прежде, чем открыть крышку. Роза открыла рот, замечая, что и этот гроб пуст.

Комментарий к 27. Признание и осознание

https://t.me/alyona_gnutova

========== 28. Незваные гости ==========

— Это… — только смогла выдавить из себя Роза, все еще не в состоянии отвести взгляда от пустоты в гробу.

Она даже подошла ближе. Вдруг из-за темноты она просто не увидела тела. Но гроб был и правда пуст.

— Ты права, — Скорпиус тоже смотрел в пустоту, тихо шепча, но из-за идеальной тишины Роза отчетливо слышала каждое слово. — Я прекрасно помню день похорон. Я видел мамину смерть, в противном случае я бы не видел фестралов, они бы не были моим боггартом. Где ее тело?

— Может, его похитили? — Роза начала уже сомневаться в собственной же версии. — Может, что-то искали? Ты подарил мне браслет своей матери, в том гробу были кольца. Может как раз это и искали?

— Мой отец… — хрипло начал Скорпиус. — Был одержим моей мамой. Когда я был ребенком… Я ревновал маму к нему. Он постоянно был рядом с ней, целовал, обнимал. Меня не так, совсем нет. Но потом… Мама и правда стала словно другая. Стала почти такой же холодной, как папа. Как раз мне было лет пять. Я… Я просто думал, что я вырос. Нет, она меня любила, но не так, как в детстве. И я чем старше становился, тем замечал больше изменений в отношениях родителей. Помнишь я тебе рассказывал, что не принято за столом сидеть рядом, они ночевали в своих комнатах. И я подумал, что отец может изменять и поэтому не носит кольцо. Но что, если… вернулась не та мама, которую он ожидал видеть? Тоже не чувствовал от нее того тепла. Ты же говоришь, что он мог наложить два будущих друг на друга. Такого никогда не было, не ясно, как это могло отразиться на умершем, черт побери, человеке!

Роза чувствовала, как мозг с бешеной скоростью обрабатывает информацию. Но одно она знала и понимала точно. У них никогда не будет ответа на этот вопрос. Такого случая не было в магической практике. Он был уникален.

— Значит, когда она умерла второй раз, он должен был смириться, ты говоришь, что он переживал, — нахмурилась Роза. — Зачем тогда возвращать ее третий раз, когда, почему…

Скорпиус ничего не ответил, лишь задрал рукав, оголяя свои руны.

— Он не может жить без нее, — пояснил Скорпиус.

Роза нервно сглотнула. Тут же в голову полезла история профессора Даммена, который рассказывал о мучениях своей души, тут Скорпиус прав, с Драко происходило тоже самое. Роза мучительно посмотрела на Скорпиуса, ловя такой же ответный взгляд. Что они наделали? Есть ли у них хотя бы малейший шанс избежать этого проклятия душ, если они не будут углублять свою связь, не проникать так глубоко друг в друга, а просто…

— Тихо, — внезапно сказал Скорпиус, смотря в сторону дома.

— Я молчала… — начала Роза, но Скорпиус приложил палец к ее губам.

— Здесь кто-то есть, — Роза не поняла, произнес ли эту фразу Скорпиус почти бесшумно или подумал, но она поняла, о чем он сказал.

Они достали палочки. Скорпиус легким движением привел могилу в порядок, а затем взял ее за руку, ведя куда-то за дом, очевидно, к черному ходу. Роза чувствовала настоящую панику.

— Не бойся, — подумал Скорпиус, а Роза вдруг почувствовала, как страх перестал быть настолько острым, а руны на запястье стали чуть покалывать.

— Кто это может быть? — ответно подумала Роза. — Твой отец же…

— Не знаю, но я слышу его шаги по дому, чувствую, где он находится, по стуку его сердца и крови в жилах, — ответил все так же в голове на ее вопрос Скорпиус.

— Что? — поразилась Роза, и ей даже показалось, что она произнесла этот вопрос не мысленно, а вслух.

— Уверен, после первых успехов в анимагии ты поймешь, что я имею в виду, — пояснил Скорпиус, а дальше закрыл от нее свое сознание.

Роза наложила на них дезиллюминационное заклинание, а Скорпиус приоткрыл дверь в подвал, но она скрипнула.

— Черт, он идет сюда, молчи и не двигайся, — прошипел Скорпиус.

Роза почувствовала, как теплая рука Малфоя перестала сдерживать ее, а в темноте, да и благодаря заклинанию она не видела, куда пошел Скорпиус. Оставалось надеяться, что он здесь, в этой комнате, хотя руны подсказывали, что он уже далеко, где-то наверху. Вдруг дверь, ведущая к лестницам, скрипнула, а в проходе появился силуэт мужчины, который зажег на кончике своей палочки огонек.

Роза ахнула от неожиданности, чем привлекла к себе внимание.

Профессор Даммен тут же посветил в ее сторону. Либо концентрация ее подвела, выдав кусочек ее одежды, либо Даммен был настолько проницательным, что сразу понял, что ему не показалось. Он закрыл дверь, а Роза сделала один бесшумный шаг назад.

— Силенцио, — профессор направил на нее палочку. — Фините.

Роза поняла, что заклинание с нее спало, она попыталась что-то сказать, но, ожидаемо, не могла.

— Мисс Уизли, что Вы здесь делаете? — кажется, профессор не ожидал увидеть здесь ее.

— Могу задать Вам тот же вопрос, — тихо сказала Роза, как только с нее сняли заклинание немоты. — Как Вы сюда проникли, здесь же заклинания доверия, я сама видела, как Скорпиус их восстанавливал, и Драко…

— Я многое умею, мисс Уизли, — усмехнулся Даммен.

— Но зачем? — не могла понять Роза. — Вас не осудили?

— Нет, мне дали условное и запретили преподавать, — Даммен словно потерял к ней интерес, начав обыскивать шкафы.

Роза наблюдала за ним, даже не понимая, как ей действовать. Роза попыталась мысленно позвать Скорпиуса, буквально стучала в его стену, как в дверь, чтобы он ей открыл, но ничего не происходило. Мерлин, куда он ушел, как может со своим идеальным слухом искать кого-то наверху?

— Что Вы ищите? — спросила Роза.

— Я услышал, что Драко Малфой изобрел любопытную вещицу, — Даммен продолжал открывать ящики, а Роза поняла, о чем он говорит.

— Профессор, не надо, — Роза положила ему руку на предплечье, останавливая его. — Оно не принесет Вам счастья…

— Вы знаете, где он? — Даммен резко повернулся к ней, а Роза увидела, как изменились его глаза, зрачки перекрыли радужку глаза.

— Нет, но это не выход, — пыталась убедить его Роза. — Вас… Вас любит другой человек, и Вы сможете полюбить, если… Если откроетесь ей, дадите шанс себе, она…

Но Роза не успела договорить, потому что где-то наверху раздался какой-то грохот.

— Скорпиус, — Роза тут же дернулась к двери.

— Роза, уходите отсюда, — профессор снова будто пришел в себя, тоже смотря наверх. — Кто бы там ни был, он не желает Вам добра…

— Я не оставлю Скорпиуса, — Роза скинула со своих плеч руки профессора и понеслась вверх по лестницам на звук, жалея, что еще не приступила к тренировкам по анимагии.

Кто это мог быть? Они явно были не вместе с Дамменом. Как могло случиться такое совпадение, что именно сегодня двое независимо друг от друга пришли что-то делать в чужом поместье?

Роза бежала по первому этажу, слыша из зала для приемов два голоса. Один принадлежал Скорпиусу, а второй был слишком хриплый, незнакомый. Розу поражало, что хоть они и говорили громко, но это был диалог.

Роза была уверена, что Малфоя как-то заколдовали, хотя проникнуть в его сознание после его попыток единения с волком было сложно даже ей. Она даже не хотела знать, с кем говорит Скорпиус. Даммен их учил, что атакующий всегда в выигрыше.

— Остолбеней, — воскликнула Роза, направляя палочку на мужчину, едва вбежала в зал.

Но тот поднял руку, нейтрализуя ее заклинание. Беспалочковая магия, какой владела и она, но ведь это была редкость. Кто этот человек?

— Мисс Уизли, удивлен Вас видеть, хотя и ожидал, — улыбнулся он. — У мистера Малфоя неплохая защита, не показал мне, что он не один.

Роза только сейчас в темноте присмотрелась к Скорпиусу. Он не просто неподвижно стоял, его ноги обвивали дьявольские силки, сжимая все сильнее, они уже разрастались по всему телу, а одна из щупалец закрыла ему рот. Конечно, он не может расслабиться, чтобы выпутаться из них, не когда она здесь.

— Знаете, в свое время я отвечал за стайку волчат, которые были куда сильнее, чем этот щенок, — усмехнулся мужчина и стал подходить к ней. — Да, именно мне Темный Лорд доверил это задание.

Роза делала вид, что внимательно его слушает, а сама проникла в его сознание. Удивительно, как люди во время хвастовства и при полной уверенности в своей силе, способны терять контроль над своим сознанием. Либо же она слишком хороша в этом деле.

Адриан Эйвери. Вот кто находился перед ней. Отец Эвана.

Роза быстро шла по его голове, словно пробегая между полок с книгами, стараясь по обложке найти нужную. Действительно, у него была миссия во времена войны, очень ответственная. Тайная. Но для остальных Пожирателей он был трусом. Потому что не участвовал в сражениях. Вербовал оборотней. Это его и спасло от тюрьмы. Да, у него, как и у Драко, была метка. Но он не был замечен никем и нигде. Отсюда отношение Нотта и Розье первые шесть лет к Скорпиусу и Эвану прекрасно объяснялось.

А сейчас он чувствует себя главным. Если он выпустит всех заключенных, он станет главным. Поэтому он просил сына зайти через нее. Далеко не Скорпиус в их компании хотел через нее подобраться к Министерству. Эван просто опоздал, поэтому придумал новую тактику.

Но что-то изменилось, он не должен был быть сегодня здесь. Ах, он увидел, как Даммен подслушал разговор ее матери и Гарри про маховик времени. Понял, что тот пойдет в Мэнор, снимет защиту, что-то и ему здесь надо найти…

— Интересно читать чужие мысли, правда? — Роза быстро вышла из его сознания, с испугом посмотрев. — Ты прекрасно защищаешь свое сознание, я тоже не смог к тебе подобраться. Вот только ты так увлеклась головой, что совсем забыла про ноги. Все же пока физическая боль куда эффективнее ментальной.

Роза опустила голову, замечая, как и вокруг нее начинают виться силки. Роза расслабила ноги, но ничего не произошло, они все равно начинали ее сжимать все сильнее. Нет, это не силки, она впервые видит такое растение…

— Добавим? — усмехнулся Эйвери. — Боишься Круциатуса? Ну что ты, это так банально. Я так понял, что каждое поколение Малфоев наступает на одни и те же ошибки…

Он взял запястье Розы, проводя по невидимым для него рунам.

— О нет, не руны, — рассмеялся Адриан, поняв, о чем она думает. — Любовь. Это глупцы придумали, что она всевластна. Нет, это очень разрушающее чувство.

Эйвери направил палочку на Малфоя, еще больше стесняя на нем щупальца растения, а тот беспомощно застонал. Роза попыталась беспалочковой магией ослабить его хватку, но стесненные собственные движения не давали ей свободу рукам. Черт возьми, этот старик прав. Она была готова вынести любую боль сама. Но для любящего человека нет муки больше, чем видеть, как страдает твой родной человек.

— Знаешь, что это? — Эйвери достал пузырек.

— Животворящий элексир, — ответила Роза, хотя и не увлекалась с зельями.

— Кому из вас мне его дать? — спросил у нее Эйвери. — Ведь одному из вас тогда сопротивляться растению будет значительно проще…

Роза чувствовала какой-то подвох. Скорпиус забился в своих растениях. Роза чувствовала, что с передавленными рунами их связь была невозможна, она не понимала, что хочет сказать ей Скорпиус.

Пришлось судорожно соображать самой.

Животворящий элексир, какой тут может быть подвох, не зря он говорил про любовь, значит уверен, что она выберет Скорпиуса, облегчит его страдания, а не свои, значит, ему это и надо. Но почему он может плохо повлиять на Малфоя, зачем он ему нужен, зачем ему выгодна его возможная смерть? В составе… серебро! Серебро губительно для оборотней. И хоть Скорпиус был не оборотнем в прямом смысле, но Роза все равно не хотела рисковать.

— Я выбираю себя, — уверенно заявила Роза.

Скорпиус снова забился, а Эйвери его обездвижил.

— А ты эгоистка, Уизли, — хитро прищурился мужчина. — Что ж, твое право…

Роза была уверена, что он блефует. Пытается задеть ее, что ей не нужен Скорпиус, чтобы она передумала. Но нет, ей зелье не навредит, а вот ему…

— Вы не могли знать, что мы придем… — Роза все же оттягивала момент принятия зелья.

— О, это действительно стало для меня неожиданностью, — искренне ответил Эйвери. — Я ждал Люциуса. Очевидно, я без его помощи не справлюсь со всеми своими делами. Думаю, что в родной дом он все же рано или поздно заглянет. А тут вы, какая удача. Мне даже выгоднее, сама дочь Министра, которая за меня просила, может оказаться причастной…

— Вам тоже нужен маховик? — Роза решила выдавать уже все, лишь бы его заинтересовать, сбить с толку.

— Я же говорил, что любовь — это удел слабаков, — засмеялся Эйвери. — Пусть этот профессор-неудачник пытается повторить ошибки Драко, раз так ему хочется… Тем более я уверен, что его уже нет в доме. А вот книга с необходимым ритуалом…

— Люциус Вам ничего не даст, — уверенно сказала Роза, хотя едва ли верила в то, что говорит, ведь Люциус до сих пор для нее оставался лишь одной сплошной теорией.

Роза начинала подозревать, что за книга. Что если… Люциус может быть второй в мире человек, который самостоятельно заразил себя ликантропией, чтобы стать осознанным оборотнем? Ведь тогда он мог бы дать отпор Темному Лорду и защитить свою семью, но он явно не успел. Кажется, Эйвери хотел обезопасить и себя, хотел этой силы, чтобы, наконец, стать главным.

— Нет, мне все же интересно, что вы тут делали? — внезапно Эйвери спросил у нее.

Роза не ответила.

— Интересно, что скажет Люциус, когда узнает, кого в это поместье привел его внук? — продолжал расхаживать Эйвери. — Полукровка! Ну надо же, кто бы мог подумать. А ведь как он был недоволен Асторией… Кстати, Скорпиус, а ты знаешь, что это я тогда проклял твою мать, когда Драко ее… вернул? Я ведь уже упоминал, что любовь — это самое слабое место Малфоев? Хотя, кажется, насчет Драко я ошибся. Он почему-то и второй раз встал на сторону Поттера, а не нашу, даже позволил всем издеваться над собственным и единственным сыном… Никогда по нему не скажешь, что этот человек мечтал о дочери, да? Может поэтому ему плевать на сына?

— Это вы все подстроили, заставляли Нотта и Розье, — ахнула Роза, наконец, понимая, кто у них был главный. — Но почему не Эвана?

— На удивление, он вырос слишком мягким и бесполезным, — фыркнул старший Эйвери. — От него никакого толку. Я боялся, что они меня не послушают, но у них не осталось выбора, на мое счастье этот немец отказал им. Даже сейчас он бросил вас, потому что ему плевать, в его голове существует лишь мысль вернуть свою душу… Он нашел в подвале наводку, что маховик во Франции. Думаю, что он уже там. И помог ребятам я, пообещав освободить их семьи, а они убили бы или загнали в Азкабан младшенького Малфоя, мне было не важно. Было нужно, чтобы Драко вернулся, я бы его уговорил помочь мне, но все сложилось даже лучше, сам Люциус сумел вырваться, я бы хотел все узнать из первоисточника.

Роза пыталась соединить все воедино. Для волчьего ритуала Эйвери нужен был Люциус, который в свое время успел провести его с собой, но не смог использовать по назначению против Темного Лорда, отчего пострадал Драко, который был укушен настоящим оборотнем. Драко слишком любил Асторию, о чем знали все без исключения. И хотели давить с помощью нее, чтобы он помог освободить собственного отца. Но Драко был непреклонен. Он не навещал отца, а так же второй раз потеряв Асторию не перешел на их сторону. Он вернул ее снова. Но Эйвери этого, очевидно, не знает. Поэтому Драко уехал и оставил даже Скорпа в неведении. И те решили действовать на Драко через сына, однако все случилось куда более удачно, что Драко им оказался не нужен.

— Что-то мы заболтались, крошка, — Роза почувствовала, как растение сильнее сжало ее. — Пей.

========== 29. Обращение ==========

Роза попыталась достать руку из растения, но оно лишь крепче ее сжало.

— Ох, прости, я забыл, — улыбнулся ей Эйвери. — Я помогу тебе.

Роза посмотрела на обездвиженного Скорпиуса, но он все слышал и понимал, в его глазах был ужас. Наверное, Эйвери его специально оставил в сознании. А Роза продолжала не понимать, в чем подвох, Животворящий эликсир ей не может навредить.

— Давай же, — Эйвери поднес ей зелье ко рту. — Тебе станет легче…

Скорпиус не знал, что ему делать. Он отчаянно боролся с заклинаниями и растением, но, казалось, только зря тратит силы. Но чем ближе Эйвери подносил зелье к губам Розы, тем сильнее он пытался вырваться и помочь ей.

Как только он вошел в комнату и увидел Эйвери, Скорп сразу закрыл свое сознание от Розы. Надеялся, что она точно не выйдет из подвала, если не будет чувствовать опасность. Но, кажется, с парализующим заклинанием и передавленными рунами на руке, он не мог открыть ни свое сознание, ни достучаться до ее, чтобы она ни в коем случае не пила это зелье.

Это был не Животворящий эликсир. Хотя на первый взгляд могло так показаться, ведь даже его первая мысль была о нем. Пока он не заметил блики, которое отдавало зелье на свету. Такое умели делать исключительно яды. Скорп не мог сказать, что это за яд. Их можно создать много, подделать их вид под любое зелье. Но замаскировать блики невозможно.

Очевидно, Эйвери их не ждал и подобное предназначалось кому-то другому. Но он сумел быстро повернуть ситуацию в свою пользу. Роза быстро сообразила о серебре в составе эликсира, поэтому и выбрала себя. Но на это и был расчет. Он ее перехитрил, но не его.

Наконец, колба была совсем у губ Розы, и в этот момент внутренний зверь Скорпиуса не выдержал. Он почувствовал, словно его раздирают изнутри. Кости ломило. Он чувствовал, как одежда рвется на нем. Но с этим он становится словно свободнее. Больше ничто не сдерживало его движения. Бешеное сердцебиение, тяжелое дыхание и рык. Горячая кровь. Шерсть. Желание встать на четыре лапы. Желание убить.

— Что за… — Эйвери отскочил от Розы, роняя колбу с зельем на пол, которая разбилась вдребезги, расплескивая содержимое.

Скорпиус зарычал, начав ступать по полу, бесшумно ставя на него лапы. Эйвери с ужасом на лице пятился назад. А Скорпиус, хищно облизываясь, шел к нему.

Это были безумные ощущения. Он много читал об оборотнях, что в моменты превращений они не владеют своим сознанием, не помнят своих близких, поэтому и опасны. Но Скорпиус все понимал. Понимал, что убьет, чтобы спасти Розу, его Розу. Осквернит свою душу, ему больше нечего терять, но ее сбережет.

Он старался не смотреть на Розу. Не хотел видеть шок на ее лице. Или боялся видеть отвращение. Ведь они обсуждали его принятие волка в теории. На практике это оказалось сложнее и темнее, намного темнее, чем он ожидал.

В волчьей крови он чувствовал циркуляцию темной магии. Она формировала злость к этому человеку, требовала его убить. Но Скорпиус хотел этого и сам.

В длинном прыжке он кинулся на Эйвери, острыми зубами впиваясь ему в глотку, когтистыми лапами разрывая его грудную клетку. Тот начал вопить, Скорпиусу хотелось растянуть его мучения, чтобы он умирал в муках за то, что позволил себе притронуться к ней пальцем, что использовал его семью, говорил про его мать… Но такая волчья сила была ему слишком нова по ощущениям, он не смог рассчитать силы, следующие рывком откусывая Эйвери голову и разрывая его тело.

— Скорпиус, — послышался тихий шепот.

Ее голос его будто отрезвил. Малфой облизнул кровь со своей пасти и перевел взгляд на Розу. Со смертью Эйвери растения ее больше не сдерживали, она еле-еле стояла, вдруг упав на пол.

Скорпиус подбежал к ней, начав обнюхивать. Своим обонянием он с легкостью почувствовал от ее губ вкус яда. Она успела сделать глоток…

Малфой знал, что яды опасны, но даже самый сильный не убивает сразу. Яд должен всосаться в организм. Если Розе вовремя оказать помощь, то она будет жить… Пока что ее организм всего лишь впал в состояние комы, но… Но он оказался заперт в теле своего волка, не зная, как превратиться обратно, не умел, темная магия его держала, он не научился ее брать под контроль. Роза ему рассказывала, что превращение должно быть постепенным, чтобы сила приходила поступательно. Но все пошло не по плану.

— Хватит, отпусти, ты все сделал, мне нужно к ней, — просил Скорпиус своего волка.

И лишь удар споткнувшегося сердца вновь вызвал в нем злость, и Скорпиус обнаружил, что он голый склоняется над телом Розы, и несмотря на привкус крови на губах, руки были человеческими.

— Акцио безоар, — заорал Скорпиус, найдя на полу чью-то волшебную палочку.

Трясущимися руками он пытался достать маленький камешек. Руки были то ли в крови Эйвери, то ли Розы, ведь она ударилась головой, упав на каменный пол. Он осторожно приоткрыл ей рот, кладя в его безоар, начиная за нее работать ее челюстью, все сильнее, чтобы нужные элементы попали в организм, нейтрализуя эту несчастную каплю яда, которая может унести ее жизнь.

— Давай же, — Скорпиус почти плакал, начиная грубо делать ей массаж сердца. — Очнись. Ну же! Не оставляй меня…

Что, если он ее убил? С рождением его волка он смог снять парализующее заклятие Эйвери. Значит, если Роза открывала себя ему, в нее могла проникнуть темная магия, а для светлого анимага это смертельно.

Но ведь сейчас он был человеком. Значит, его тьма минимальна. Лишь бы она была открыта…

Скорпиус почувствовал покалывание рун на своем теле и увидел, как засветились ее. Дыхание тут же стало ровнее, сердце увереннее. Скорпиус вытер рукой губы от крови и прикоснулся ее губ своими, словно пытался через поцелуй вдохнуть в нее жизнь.

— Скорпиус, — прошептала Роза.

Да, он смог, у него получилось!

— Душа моя… — расплылся в облегченной улыбке Скорпиус, проводя тыльной стороной ладони по ее щеке. — Я рядом, все будет хорошо…

Но Скорпиус не успел договорить, как двери зала открылись, и на пороге появился мужчина. Измученный, исхудавший, с длинными седыми волосами. Незнакомец остолбенел, смотря на его обнаженное тело, лежащую на полу Розу, а в углу зала разорванные куски некогда существовавшего человека.

— Люциус? — благодаря статье в газете Скорпиус быстро узнал своего дедушку, хотя ни разу в жизни его не видел.

Старший Малфой ничего не ответил, лишь подошел к Розе, которая на локтях пыталась подняться и тоже его рассмотреть, достал из внутреннего кармана мантии палочку, накладывая на нее диагностическое заклинание.

— Откуда у Вас палочка? — удивилась Роза.

Но Люциус не ответил, продолжая водить над Розой палочкой, из которой вылетали разного цвета искорки.

— Долли, — сказал Люциус, опуская палочку, а в комнате с хлопком появился домовой эльф, склоняясь перед хозяином. — Принести из моих запасов две восстанавливающие настойки с красной и синей этикетками, а Скорпиусу новый комплект одежды.

Через секунду Скорпиус уже натягивал на себя брюки и рубашку, с недоверием смотря на Люциуса, который откупорил колбочку с красной этикеткой.

— Выпей, — протянул он Розе. — Тебе станет легче.

— Что это? — скептически спросил Скорпиус, останавливая руку Розы. — Почему мы вообще должны тебе доверять?

— Потому что я не собираюсь вредить своей семье? — хмыкнул Люциус, опуская взгляд на запястье Розы. — Как бы она мне не нравилась, и я бы желал своему внуку более достойной партии, хотя бы чистокровную, но уже пути назад нет, и ее смерть превратит твою жизнь в ад.

Скорпиус моргнул, но кивнул Розе, а та сделала глоток, буквально на глазах окрепнув.

— Ты тоже выпей, — кивнул он на синюю колбу. — Полегчает.

Скорпиус вслед за Розой сделал глоток, чувствуя, как ему становится легче, будто волк в нем засыпает.

— Я Вас видела в Азкабане, — Роза уже сидела с горячим шоколадом и сэндвичем, которые подали им домовики, пока Люциус прибирал остатки Эйвери с пола и стен их гостиной, а Скорпиус недовольно следил на всем этим, начиная испытывать ненависть к себе. — Почему Вы сбежали?

— А кому приятно там находиться? — фыркнул Люциус.

— Но столько лет Вас же все устраивало… — потупилась Роза.

— Кто тебе такое сказал? — рассмеялся старший Малфой. — Бежать из Азкабана непросто, очень непросто…

— Но у Вас получилось, — с некоторым восхищением в голосе проговорила Роза. — Вы обратились волком? Я читала, что существует один волшебник, который… Эйвери считал, что Вы тоже…

Люциус убрал остатки крови с пола, поворачиваясь к ним и садясь напротив.

— Пожиратели все были трусами, все боялись своего хозяина, — начал рассказ Люциус. — Но лишь потому, что он был сильнее. Еще в первую войну Темный Лорд дал мне на хранение одну свою вещь. Темная. Слишком темная. Я надеялся, что Драко никогда не пойдет по моим стопам, поэтому решил убрать эту вещь из дома. Нарцисса начинала плохо спать. Мой план не совсем сработал, что Джинни Уизли оставила дневник у себя. Я надеялся, что он попадет в руки Дамблдора. Единственный волшебник, кто мог противостоять Темному Лорду. Я верил, что он умер, но Темный Лорд вернулся. Стал использовать оборотней. И тогда мне пришла в голову мысль, что если он их использует, хотя презирает как существ, в них есть сила. Я и нашел этот ритуал. Найти яд оборотня мне не составило труда. А вот трансформации мне почти не давались. В итоге был Азкабан, где я был вынужден прекратить свои попытки, ведь дементоры не оставляют сил… А еще меня съедало чувство вины. Я понимал, что придется делать Драко. Что Нарцисса осталась одна. Я стал другим человеком. Я знал, что в такое время нет места любви. Она, действительно, делает человека уязвимым. Мой сын возненавидел меня, когда я не одобрил его партию, когда он пришел ко мне в Азкабан. Это было в последний раз, когда я его видел. Но руны на наших запястьях не обмануть. Я чувствовал, что он сделал с Асторией. Ритуал. Который сгубил Нарциссу быстрее после моего второго осуждения. Я чувствовал и рождение внука, и чувствовал первую смерть Астории. Чувствовал ее возвращение. Драко всегда любил мастерить артефакты, но я никогда не думал, что он способен создать что-то подобное. Это было очень опасно. Но я ничего не мог сделать. Из тюрьмы. Ничего. И я вновь приступил к тренировкам обращения. Сириус Блэк бежал животным. Я надеялся, что тоже смогу, смогу вразумить своего сына. Но дементоры съедали меня всего. После второй смерти Астории я прекратил попытки. Думал, что Драко одумался. До недавнего времени. Все произошло снова. Но позже с помощью руны я стал чувствовать и Скорпиуса. А потом он попал в Азкабан. Я видел, как его ведут в камеру к оборотням. И я все понял. Я мог наплевать на себя, но я не хотел, чтобы мой внук портил себе жизнь. В день, когда тебя, Скорпиус, освободили, я думал, что тебя ведут на поцелуй. И тогда я смог превратиться. Впервые за всю жизнь стал волком. Мог им управлять. И я бежал. Розыск осложнил мне задачу. Я не мог появляться даже в волчьем обличье возле Мэнора. Было слишком опасно. Поэтому в попытках остановить и вразумить Драко я добежал до Хогвартса и отправил записку Скорпиусу. Там же в деревне я услышал, что Драко проходит по делу о маховике времени. Я понял, что за Мэнором вряд ли следят сейчас, и я могу вернуться домой. И наткнулся на вас.