Аномалия души

Глава седьмая

Наша следующая встреча состоялась через месяц.

Лето миновало. Улицы окрасились осенними красками. Хмурое небо раз за разом изрыгало на землю проливные дожди.

– Что, Сергей Петрович, по пляжу скучаете? Вы бы лучше «первичку» побыстрее вбивали, а то опять из-за вас с отчётностью до последнего дотянем.

Я отвернулся от окна и посмотрел на своих сотрудниц. В их глазах играло ехидство.

– Какая ему «первичка», когда перед глазами курортный роман!

– Сергей Петрович, что же вы никак нам о нём не расскажете?

По комнате прокатились смешки.

Я ничего не ответил и смиренно положил перед собой очередную накладную. Что можно было сказать трём пожилым мегерам, вынужденным волею жизненных неурядиц проводить свои отпуска дома? Как-то их поддеть? Неразумно. Разозлятся ещё больше и устроят в отместку какую-нибудь подлянку. Бабы есть бабы. Лучше уж смолчать. Но как они учуяли, что у меня в Гаграх был роман? Я же о нём никому ничего не говорил. Даже своим родителям.

А, впрочем, какое это имеет значение? Ведь в нём уже давным-давно поставлена точка. Моя сердечная привязанность к Наталье оказалась не дюже сильна. Она угасла сразу же, как только я вернулся домой и окунулся в привычный жизненный уклад. Да и какой это был роман! Простое, случайное знакомство, не более, каких в жизни бывает множество.…

Так думал я. Но Наталья рассуждала по-другому…

Дверь бухгалтерии распахнулась.

– Здравствуйте.

Я поднял голову. Под сенью полей просунувшейся в комнату эффектной чёрной шляпки значились знакомые черты. Я опешил.

– Серёжа, можно тебя на минутку?

Стряхнув оцепенение, я нерешительно поднялся с места и, сопровождаемый тремя парами любопытных глаз, вышел в коридор.

– Привет.

– Привет.

– Трудишься?

– Тружусь.

– Как трудяга-медоносец в рое трутней?

– Типа того, – кисло улыбнулся я.

Мы спустились на улицу и уселись на скамейку.

– Ты как меня нашла?

– Твои родители подсказали.

Меня обуял ужас.

– Ты что, заходила ко мне домой?

– Ну, да.

Я отчаянно воздел глаза к небу, представив, какой меня вечером ожидает допрос.

– А как ты узнала мой адрес? Я же тебе его, вроде, не оставлял.

Наталья замялась.

– Я как-то случайно открыла твой паспорт, ну и почему-то его запомнила.

– Зачем ты приехала?

– Захотела тебя увидеть. Ты что, разве мне не рад?

– Почему не рад? Рад, – буркнул я.

– Жду тебя, жду. А тебя всё нет и нет. Дай, думаю, сама приеду. Посмотрю, всё ли с тобой в порядке. Димка, вот, тоже про тебя спрашивал. Где, говорит, дядя Серёжа? Почему он всё никак не приезжает?

Насчёт Димки было, конечно, враньём.

Я нервно затеребил пуговицу пиджака. Неужели она ничего не понимает? Неужели её взор застлан иллюзиями? Или я для неё последний шанс, за который она решила отчаянно бороться? Опустила щит перед напирающей реальностью и ждёт, пока его не обрушат.

– Что же ты молчишь? Ты как, обдумал?

– Пока ещё нет, – промямлил я.

– А когда обдумаешь?

– Не знаю. Тут не всё так просто.

– Что же тут не просто? Тебя что-то держит?

– Ну-у-у… не так, чтобы держит…

– Тебя что-то смущает?

Я озадаченно кашлянул, никак не решаясь перейти на открытый текст, чтобы объяснить своей курортной знакомой нереальность её видов на наше совместное будущее.

Повисла напряжённая тишина. Я скосил глаза. Наталья сидела, ссутулившись, и понуро смотрела на землю. Уловив мой жест, она повернула голову. Я дёрнулся и нервно перевёл взгляд на часы.

– Серёжа, я правильно поняла? Это отказ?

Я достал из кармана платок и вытер нос, хотя в этом не было никакой необходимости.

– Так это отказ?

Мои ладони сжались в кулаки.

– Да, – с трудом выдавил я.

Моя курортная знакомая помолчала, затем выпрямилась, расправила плечи и поднялась с места.

Во мне заговорило чувство вины. Я вскочил.

– Наташа, пойми, мы с тобой совершенно разные люди…

– Да-да, я понимаю, – отмахнулась она и решительно зашагала прочь.

Я бросился за ней.

– Я тебя провожу.

Но резкий взмах Натальиной руки точно пригвоздил меня к месту.

– Не надо!

Наталья уселась в стоявшую у обочины «Шевроле-Ниву», завела мотор и скрылась за поворотом. Я продолжал смотреть ей вслед. Меня переполняла неловкость. Меня терзали горечь и стыд. Душу сжигала совесть…

Спустя несколько дней, поздно вечером, когда я уже начинал засыпать, в нашей квартире раздался телефонный звонок. К аппарату подошла мать.

– Сергей, тебя! – крикнула она.

Я с неохотой поднялся с постели и вышел в прихожую.

– Кто это?

– По-моему, та самая женщина, которая к тебе приезжала.

Мои ноги словно налились свинцом. Я озабоченно вздохнул и взял трубку.

– Да?

Голос Натальи звучал хрипло и подавленно.

– Серёжа, у меня пропал Димка.

Из её короткого и сбивчивого рассказа явствовало, что накануне вечером она вместе с сыном пошла гулять в лес. Углубившись в чащобу на порядочное расстояние, она вдруг внезапно потеряла сознание. А когда очнулась – ребёнка не было.

Наталья искала его до глубокой темноты, но так и не нашла. Она в отчаянии бросилась в милицию. Та снарядила поисковую группу. Группа прочёсывала лес весь день, но безрезультатно. Мальчик бесследно исчез.

– Ну, успокойся, возьми себя в руки, – уговаривал её я, с болью в сердце вслушиваясь в доносившиеся из трубки всхлипывания. – Сегодня не нашли – завтра найдут. Твой Димка просто заблудился в лесу. Такое не только с детьми, такое со взрослыми случается. Отыщется. А потом будет с гордостью заливать одноклассникам о своих геройских приключениях.

– Серёжа, я больше не могу, – сквозь слёзы прошептала моя курортная знакомая. – Мне плохо. Я совсем одна. Рядом никого. Я на грани самоубийства. Я не хочу больше жить.…

– Ну, это ты брось! – подчёркнуто строго приказал я. – Не вздумай наделать глупостей! Слышишь? Не вздумай! Я завтра приеду. Поняла? Приеду!

– Ты, правда, приедешь? – с надеждой спросила Наталья.

– Правда приеду, – пообещал я. – Зайду утром на работу, оформлю отпуск за свой счёт – и сразу на автовокзал. К вечеру буду. Жди.

Я положил трубку, вышел из прихожей и решительно объявил родителям, что завтра отправляюсь в Навалинск…