Антиджихад

Глава 3

– Ну и марево! – спускаясь по трапу и морщась от яркого солнца, зависшего в самом зените, простонал Дрон. – Папаня пакости придумывает одну хлеще другой.

Шедший впереди него Джин едва заметно улыбнулся. Он догадался, что Василий так назвал Родимова.

В десять они вышли из кабинета генерала в Москве, а уже через шесть часов ступили на турецкую землю.

Вахида не переставала удивлять мобильность их группы, скорости перемещения из одной точки планеты в другую, готовность соответствующих структур в кратчайшие сроки делать не только документы, но и легенды на каждого офицера. В сущности, он догадывался, что эта работа не прекращается ни на минуту, идет сбор, обработка, анализ информации, моделируются ситуации, исходя из политической обстановки, и основная масса вопросов решается заранее. Террористы набираются опыта с каждым днем, и, соответственно, противостоящие им службы должны наращивать свои возможности вдвое быстрее и работать на опережение.

Обязанности были поделены между офицерами следующим образом.

Сняв номера в гостинице «Медаст», Джин с Дроном должны сразу отправиться к правнучке полковника Мальцева. Иса, как человек, имевший неплохие способности к турецкому языку, должен был остаться в номере и по первой команде заказать такси и билеты на обратный рейс. Предполагалось покинуть страну самолетом, но не исключались и другие варианты. Он изучил расписание движения электричек в Болгарию, морских судов в соседние страны. Шаман же, имитируя боевика, ищущего своих «братьев по оружию», должен приготовить своеобразное алиби, на случай, если ими заинтересуется Департамент безопасности. На следующий день утром ему необходимо было проехать в район штаб-квартиры Конгресса чеченского народа, покрутиться там, определить, есть ли слежка.

Турецкая жандармерия, на фоне постоянного противодействия курдским силам сопротивления, вела себя жестко по отношению к тем, чье появление в стране вызывало у нее подозрение. А отработать тему, как выразился генерал, было необходимо в течение минимального времени.

Трехчасовой перелет не измотал спецназовцев. Оставив в четырехместном номере под присмотром Исы тот минимум вещей, который брали в дорогу, все занялись заранее определенными делами.

После гражданской войны русские эмигранты осели на холме Пера. Теперь это район Бейоглу. Туда Дрон с Джином приехали на такси. Выйдя на улице Независимости, Дрон надел солнцезащитные очки и огляделся. Мимо прогремел старинный трамвай, на запятках которого висели подростки.

Перейдя на противоположную сторону, двинулись вдоль невысоких старинных домов с расположенными на первых этажах шикарными бутиками, кофейнями и кондитерскими. Пройдя с полкилометра, свернули в тихий узкий переулок, заваленный мусором, и через пару сотен метров нашли нужный дом.

– Небогато внучка полковника живет, – оглядев снаружи двухэтажный старенький особняк, цокнул языком Дрон. – Этот сарай наверняка еще греки строили.

– Почему так думаешь? – Джин вынул платок и стал вытирать им струившийся по лицу пот.

– Раньше в этом районе жили богатые греки, потом, в семидесятых, когда Турция оккупировала Северный Кипр, они отсюда уехали. А ты что, утром документы по району предстоящих действий не изучил? – удивленно спросил Дрон.

– Пробежал взглядом, – Джин виновато пожал плечами. – Там многое надо было запомнить. Один план города чего стоит.

Несмотря на то, что группа уже не раз работала в Стамбуле, постоянно приходилось заново забивать в мозги карту, которая с каждым годом уточнялась. В Турции царил строительный бум. Появлялись новые улицы и площади, многие организации, переезжая с места на место, меняли адреса.

– Ладно, это не так важно, – похлопал его по плечу Василий. – Пошли.

Особняк, в котором когда-то проживала одна семья, сейчас был разбит на несколько квартир.

Двери открыла подслеповатая сгорбленная старушка.

– Вы внучка полковника Мальцева? – поприветствовав женщину, спросил Дрон. – Если не ошибаюсь, Варвара Петровна?

– А вы, наверное, внук энкавэдэшника Дукина? – усмехнулась она. – Шутка.

Женщина говорила с заметным акцентом.

– Мы прилетели из России, чтобы встретиться с вами, – переминаясь с ноги на ногу, стал объяснять Дрон. – Есть ряд вопросов, на которые вы, возможно, можете пролить свет.

– Что-то зачастили гости с исторической родины, – грустно улыбнулась бабулька и указала рукой на вход в комнату.

Переглянувшись, Джин с Дроном прошли в небольшую гостиную, где в основном преобладала старинная мебель. Круглый стол на изогнутых ножках между двумя окнами, заставленными горшками с цветами, секретер, рядом – комод из красного дерева. На стенах фотографии людей в военной форме дореволюционной поры, портреты красивых женщин. В углу иконостас.

– Присаживайтесь. – Дождавшись, когда гости осмотрятся, она указала рукой на почерневшие от времени стулья с высокими спинками, стоящие вокруг стола.

– А где ваш дед? – все еще разглядывая пожелтевшие снимки, поинтересовался Дрон.

– Вот по центру, – она подошла ближе и показала сухим, скрюченным пальцем на бородатого мужчину в офицерской фуражке. – Как я поняла, вас интересуют его работы по проекту «Карточный домик»?

– Да, – разворачиваясь к старушке всем корпусом, подтвердил Дрон. – А как вы догадались?

– Были уже историки из России, – Варвара Петровна развела руками. – Сказали, что восстанавливают справедливость – собирают информацию о выдающихся ученых того времени. – Сокрушаясь, она вздохнула. – Все записи и расчеты я передала им. Они, кстати, неплохо за это заплатили. Поэтому практически ничем уже не могу вам помочь.

Дрон прошел к столу и уселся рядом с Джином:

– А как выглядели эти люди? Когда они у вас были?

– Давайте, я пока поставлю чай, а потом мы поговорим, – предложила женщина, и, не дожидаясь ответа, ушла в соседнюю комнату.

– Дела, – протянул Дрон, многозначительно посмотрев на Джина. – Кто-то нас опередил. Не зря шеф так суетился.

Вахид слегка наклонился в его сторону, чтобы что-то сказать, но тут Дрон приложил палец к губам, давая понять, чтобы тот пока помалкивал. Прислушался. Из-за плотно закрытых дверей, за которыми скрылась хозяйка, доносилась речь женщины. Фраз разобрать было невозможно, да и к тому же она говорила на турецком, но было понятно, что она говорит по телефону.

– Кому эта «барыня» звонит? – насторожился Джин.

Дрон неопределенно пожал плечами:

– Не знаю. Возможно, повторное появление гостей, которые интересуются ее дедом, напугало старушку, и она решила позвонить в полицию.

– Может, уйдем? – заволновался Джин.

– Не для этого ехали, – возразил Дрон. – К тому же документы в порядке, а противоправных действий мы не совершали. Промурыжат и отпустят. Возможно даже, этот вариант нам окажется на руку. Есть шанс хотя бы узнать, кто у нее был.

– Ты прав, – успокоился Вахид. – Они не станут «прессовать» чеченских боевиков.

Вскоре Варвара Петровна вернулась с подносом в руках, на котором стоял чайник, розетка со сладостями и три чашки. Все предметы были явно серебряными, старинной работы.

– Как у вас такую красоту местные власти не экспроприировали? – разглядывая чайную ложку с замысловатым рисунком, хмыкнул Дрон.

– Они же не красные, – вздохнула старушка и принялась разливать по чашкам чай. – Вы не удивляйтесь, что так быстро управилась. Просто буквально перед вашим приходом собиралась почаевничать.

Чай был горьковатый, наверняка из самых дешевых сортов. Чувствовалось, что хозяйка квартиры едва сводит концы с концами.

– А на какие средства вы живете? – пытаясь завязать разговор и подойти к нужной теме с другого конца, спросил Дрон.

– Что вы имеете в виду? – не поняла пожилая женщина.

– Но вот у нас, например, люди вашего возраста получают пенсию…

– Ах, вот вы о чем, – она отставила чашку и грустно улыбнулась: – Сын помогает. Он работает в Каире, на фабрике.

– Варвара Петровна, – Дрон переглянулся с Джином и, собираясь с мыслями, потер мочку уха, – давайте вернемся к нашему разговору о работе полковника Мальцева.

– Ну что я могу вам рассказать о том, что произошло почти сто лет назад? – глаза старухи забегали. Дрон заметил, как, словно бы невзначай, она скользнула по циферблату больших напольных часов. – Вы же понимаете, я женщина, и в военных науках не разбираюсь. Знаю только, что работы касались Петрограда и его оборонительных сооружений… Еще он занимался сносом зданий при помощи взрывов.

– А можете поподробнее рассказать о тех людях, что были у вас? – Дрон пристально посмотрел на Мальцеву.

– Люди как люди, – она затеребила висевшую на отвороте платья брошь. – Двое мужчин…

Настойчивый стук в дверь не дал ей закончить. Как-то сразу съежившись и побледнев, она некоторое время сидела, испуганно глядя на Дорофеева.

– Вы сообщили о нашем появлении в Департамент безопасности? – Он покачал головой. – Зачем?

Ничего не говоря, женщина вышла из-за стола и, втянув голову в плечи, словно ожидая удара в спину, направилась в прихожую.

Дрон быстро достал сотовый и нажал на кнопку автоматического набора номера Исы.

– Слушаю…

– Иса, это Дрон, – быстро заговорил Василий, – у Мальцевой до нас были «гости» по тому же вопросу. Представились историками. Интересовались тем же. Сейчас, по всей видимости, нас будут брать. Доложи…

Договорить он не успел. Раздался звук открывающихся входных дверей. Едва он успел убрать телефон, как тесную комнату заполнили люди в штатском и полиция. На руках разведчиков-диверсантов защелкнулись наручники. Грузный, постоянно вытирающий со лба и шеи огромным носовым платком пот мужчина о чем-то долго говорил с Мальцевой на непонятном Василию и Вахиду языке, после чего их вывели на улицу и усадили в разные машины, стоявшие прямо у подъезда.

Сразу с кладбища Питон со своими помощниками отправился в адресный стол. Прибыв почти к самому его закрытию, им все же удалось узнать улицу и номер дома, где проживала жена покойного полковника Сабанина. Спустя десять минут респектабельно выглядевший Кривой уже прошел в подъезд «хрущевки» мимо сидевших на скамейке старушек.

Постояв с минуту на площадке, вышел.

– Извините, – поприветствовав двух престарелых женщин, Кривой рассеянно посмотрел по сторонам. – Вы в этом доме живете?

– Да, – подозрительно прищурившись, ответила полная, с накинутым на плечи платком женщина, – даже в этом подъезде.

– Не знаете, куда Надежда Константиновна могла выйти? А то позвонил, никто не открывает.

– Сабанина Надька, что ли? – переглянулись бабки. – Да мы вот около часа сидим, не проходила.

– А зачем она вам? – спросила вторая старушка, полная противоположность своей пышнотелой подруге.

– Я двоюродный племянник Михаила Викентича. Когда его хоронили, за границей был, приехать не смог. А сейчас вот снова в Москву вернулся, дай, думаю, навещу родственников. Ехать-то недалеко.

– Плохо они сейчас живут, – вздохнула вторая бабка. – Мариночка, дочка ее, от мужа ушла. Сейчас вдвоем перебиваются, внука тянут. Тот в институте учится, за каждый семестр платить надо. Муж Маринкин пьет безбожно. Не помогает. Даже наглости набирается и деньги на похмелье клянчит. Официально-то они не разводились.

– А живет он где? – осторожно спросил Кривой.

– Да в этом же доме, у своих родителей. Они с Маринкой сызмальства дружили. Вместе в школу ходили. Вон, – бабка указала суховатым пальцем на окна первого этажа соседнего подъезда. – Вовкой кличут. Сейчас вместе с отцом на пару пьют.

– Пока был жив Михаил Викентич, Вовка почти не употреблял, – вздохнула полная женщина. – Царствие ему небесное. Уважал зятек тестя. Кровельщиком работал. Да и тот ему помогал хорошо. Пенсия большая. Да еще он до самой смерти сторожем на автостоянке работал.

– Да, хороший был человек, – подтвердила ее собеседница. – Дачу на свадьбу подарил, машину на этого пропойцу оформил. Все говорил, «к чему она теперь мне?».

– Так, может, они сейчас на работе?

– Мариночка воспитателем в детском саду. Скоро подойти должна, а Надежда на пенсии.

– Какая работа в семьдесят пять? – усмехнулась толстушка. – У нее младшая сестра недалеко живет. Может, у нее сейчас.

– Ладно, – отмахнувшись от мухи, разочарованно проговорил Кривой, – пойду пока прогуляюсь. Позже еще раз зайду.

– …А что бы ты делал, окажись одна из этих старух Сабаниной? – спросил Дыба, после того как вернувшийся в машину Кривой пересказал своим подельникам разговор.

– Они обе дома, – Кривой посмотрел на окна третьего этажа. – Я у дверей некоторое время торчал. Слышал разговор двух баб.

Питон не долго думал над тем, как провернуть дело. Живший по соседству с интересующими его женщинами муж и зять-алкоголик значительно облегчал задачу. При любом раскладе чеченец не собирался оставлять в живых семью полковника.

Экс-супруга дочери Сабанина отправился обрабатывать Дыба. На стук, поскольку вместо кнопки звонка торчали лишь два оголенных провода, двери открыл рыжеволосый детина, на голову выше Дыбы. Старухи были правы: судя по мятому лицу, мешкам под глазами и трехдневной щетине, этот субъект находился в состоянии глубокого похмелья.

– Ты Вовка Чалый? – с ходу спросил Дыба и как бы невзначай дернул пакетом, в котором лежали две бутылки «Столичной».

Услышав знакомое позвякивание, рыжий сглотнул слюну и медленно кивнул.

– Значит, я к тебе. – Бесцеремонно отодвинув хозяина квартиры в сторону, Дыба проскользнул в коридор. – Мне твой адрес один знакомый дал. Так что ты не удивляйся. Меня, кстати, Толиком зовут. – Оглядывая пожелтевшие обои, Дыба протянул руку. – Проблемка есть. Говорят, ты можешь помочь.

– Проходи, – засуетился Вовка, почувствовав, что сейчас его мукам придет конец.

Оказавшись на кухне, Дыба пришел к выводу, что запои у Чалого начались сравнительно недавно. По крайней мере, кухонный гарнитур выглядел современно, хотя был изрядно заляпан, у стены мягко урчал двухкамерный холодильник и даже имелся маленький телевизор.

«Продать не успеет», – с иронией подумал Дыба, выставляя на стол водку.

– Ты один?

– Батя в комнате спит, – поморщился Чалый. – В одиночку пузырь раздавил и теперь тащится.

– Я по какому вопросу, – Дыба присел на краешек табурета. – Заработать хочешь?

– Ну, – приклеившись взглядом к бутылкам, промычал тот.

– Ты, говорят, кровельщик классный, а мне дачу закончить надо. Только ребята предупредили, что для начала тебя из запоя надо вытащить. Сможешь за три дня отойти?

– Без проблем, – доставая из настенного шкафчика рюмки, ответил тот. – А сколько платишь?

– Сколько тебя устроит? – откупоривая бутылку, вопросом на вопрос ответил Дыба.

Завязался разговор. После первых двух рюмок Чалый повеселел. Пил он, почти не закусывая, и быстро хмелел. Задав пару вопросов о предстоящей работе, кровельщик стал хвалиться своим трудовым прошлым.

– А ты, я вижу, парень толковый, – посмотрев на часы, перебил собутыльника Дыба. – У тебя, говорят, и жена с сыном есть?

Чалый вдруг сделался грустным. Как показалось Дыбе, у того даже навернулись на глаза слезы.

– Учится, студент…

– Помогаешь?

Вместо ответа тот замотал головой, опуская ее все ниже и ниже.

– Знаешь что, – Дыба потряс Чалого за плечо, – я тебе сейчас аванс выдам, а ты, пока на ногах держишься, отнеси его жене. Лады?

– Классный ты мужик, Толян. Я с тобой точно новую жизнь начну…

В то время, когда Дыба доводил до кондиции Чалого, Питон и Аюп приступили к основной фазе операции.

Пройдя мимо старух, с которыми совсем недавно беседовал Кривой, они смело поднялись на третий этаж. Аюп надавил на кнопку звонка.

– Кто? – раздался из-за дверей голос уже немолодой женщины.

– Здесь Надежда Сабанина живет? – не скрывая кавказского акцента, спросил Питон, с опаской поглядывая наверх.

– Да, это я, – растерянно ответила женщина. – А что надо?

– Мы палатка у вашего дома открываем. Фрукты торговать хотим. Ваши соседи говорят, вы на пенсии. Не хотите подзаработать продавцом? Дом рядом, работа рядом, ходить никуда не надо…

– А сколько платить будете?

– Не на лестница такой вопрос решают! – зная, что за ним наблюдают в глазок, разведя руками, воскликнул Питон.

Щелкнул замок, и двери открыла невысокая полноватая женщина с почти не тронутыми сединой волосами.

– Мама, кто там? – раздался голос из глубины квартиры.

– Проходите. – Настороженно глядя на гостей, женщина посторонилась.

Чеченцы разулись в прихожей и прошли в зал. Сабанина выглянула на площадку и только после этого закрыла двери.

Питон уселся в глубокое кожаное кресло, Аюп на диван.

– Прямо здесь, на улица, – продолжил врать Питон, показав на окно, – груши, виноград, зелень…

Из соседней комнаты вышла симпатичная брюнетка лет сорока с распущенными волосами и, привалившись плечом к дверному косяку, стала с интересом рассматривать гостей, наматывая локон на палец.

– Это моя дочка, Марина, – представила Сабанина. – Вот ребята предлагают подработать. Прямо рядом с домом.

– Ребята не предлагают подработать, – Аюп поднялся с дивана, не спеша подошел к матери, и, неожиданно схватив ее за руку, вытолкнул на середину комнаты. – Мы пошутили.

Женщина вскрикнула и, схватившись за сердце, ничего не понимающим взглядом уставилась на чеченца. Ее нижняя губа затряслась, а лицо покрылось малиновыми пятнами.

Питон достал пистолет и навел его на дочь:

– Нам нужны все документы вашего отца и мужа, полковника Сабанина.

При виде оружия у Сабаниной-старшей, и без того уже перепуганной насмерть, подкосились ноги. Она чуть не упала, но Аюп успел подхватить ее под руки и усадил на диван.

– Закрой балкон и форточки, – скомандовал Питон. – А вы, – обратился он к женщинам, – если поднимите шум, сразу отправлю на тот свет.

Марина, побледнев, отшатнулась от косяка и с криком бросилась к матери.

С проворством дикой кошки Питон схватил ее за талию и повалил на пол. Еще мгновение, и красивый рот женщины был заклеен скотчем.

Матери стало еще хуже. Откинувшись на спинку дивана, она лишь едва слышно постанывала, глядя на происходящее из-под полуприкрытых век.

Аюп выполнил указания Питона и сейчас стоял рядом с круглым старинным столом посередине комнаты.

– Ищи аптечка, – почесав стволом пистолета за ухом, распорядился Питон.

– Где у вас валидол? – Аюп нагнулся над Мариной, которую усадили рядом с матерью.

Поскольку рот ее был заклеен, а руки обмотаны скотчем, женщина взглядом показала на стенку. Открыв дверцу, чеченец без труда нашел лекарства. Вместо валидола он взял валериану, накапал лекарство в рюмочку и направился на кухню разбавить его водой.

Спустя пару минут Сабанина почти пришла в себя. Ее сильно трясло. Было заметно, что она готова закричать, но наведенный на дочь пистолет с глушителем сдерживал женщину.

– Деньги, два золотых кольца в шкатулке, – начала было она слабеющим голосом, но Питон перебил ее:

– Ты что, совсем глупый женщина? – он скрипнул зубами. – Документы, записи, тетради мужа где?

– В рабочем кабинете…

Сначала осмотром занялся Питон, а Аюп, оседлав развернутый спинкой вперед к дивану стул, караулил женщин. Затем, когда Питон собрал все тетради, дневники и даже семейный альбом, они поменялись местами.

Аюп работал уже грубее. Натянув, подобно Питону, перчатки, он стал сдвигать мебель, надеясь отыскать сейф, после чего свернул во всех комнатах ковры и занялся поисками тайника. Тщательно простукал паркет, снял в нескольких, показавшихся подозрительными, местах дощечки. Практически полностью разобрал письменный стол. В туалете и ванной, в тех местах, где кафель слегка отошел от стены, и под ним образовалась пустота, он тоже поработал топором.

Просмотрев за это время найденные записи Сабанина, часть из них Питон отбросил в сторону, а заинтересовавшие его сложил аккуратной стопочкой на полу, слева от себя. Но в них не было того, что он искал. В основном в записях были расчеты для подрыва зданий, тоннелей метрополитена, мостов, зависящие от материала, времени постройки и других особенностей; пояснения, как устроить подрыв таким образом, чтобы обломки разрушенных конструкций упали в строго определенное место.

– Ну что, мамаша, – брезгливо скривив губы, Питон уставился на Сабанину, – расскажи-ка мне, что твой муж минировал во время войны и каким образом все это приводится в действие. Только не ври, – он перевел взгляд на дочь, которая расширенными от ужаса глазами наблюдала за всем происходившим. – А не то я твоей кукле сейчас начну делать больно…

– Питон, – окликнул его Аюп и, пройдя в комнату, протянул несколько смятых и пожелтевших листков. – Список адресов, а напротив килограммы…

– Вот это уже кое-что! – пробежав взглядом по отпечатанным на машинке строкам таблиц, обрадованно воскликнул чеченец. – Где нашел?

– В крышке письменного стола.

– Так ты будешь говорить, старая сука! – неожиданно вскипел Питон, уперевшись взглядом в Сабанину.

– Я только слышала, – дрожавшим от страха голосом заговорила женщина, но дочь толкнула ее плечом в бок, и та замолчала.

Марина догадалась, для чего чеченцам нужна такого характера информация.

– Аюп, – Питон перевел взгляд на покрытого цементной пылью, грязью и опилками, мокрого от пота помощника, – убей эту сучку.

Однако едва чеченец, так и не выпустивший из рук небольшой топор, шагнул к дивану, как Сабанина быстро, иногда глотая окончания, заговорила:

– Он точно никогда не рассказывал. Только когда путч был, проговорился, что стоит ему доехать до станции метро «Китай-город» и выйти на улицу Забелина, как треть Москвы превратится в пыль.

– И это все? – Питон, не мигая, уставился на женщину.

– Да, – едва слышно ответила та.

– Ну, вот и хорошо, – он встал со стула и сунул пистолет за пояс, – Аюп, развяжи Марину. И надо помочь им прибраться.

– Сразу бы так, – Аюп, не выпуская из рук топора, помог подняться Марине с дивана и освободил ее стянутые скотчем запястья. Однако едва она шагнула к матери, как мощный удар обухом по затылку свалил ее на пол.

Дико взвыв, престарелая женщина бросилась из комнаты, однако Аюп в два прыжка нагнал ее, и вскоре в квартире наступила тишина.

Еще с минуту поглумившись над трупами, словно убийства совершил психически больной человек или наркоман, он с преспокойным видом прихватил пакет с чистой одеждой и направился в ванную приводить себя в порядок.

Раздался звонок в дверь. Питон открыл. На пороге, едва держась на ногах, стоял Чалый. В руке несколько сторублевых купюр.

– Ты кто? – держась за стену и глядя куда-то под ноги, спросил пьянчужка.

Бросив быстрый взгляд сначала вниз, потом вверх по пролету, Питон, не церемонясь, схватил мужчину за шиворот и втащил в квартиру. Не говоря ни слова, довел его до входа в комнату, в которой разыгралась трагедия, и, с силой нагнув, приложил его теменем о стену. Затем снял тапки, в которых тот пришел, надел их и, походив по комнатам, намеренно наступая в лужи крови, вернул их хозяину, лежавшему без чувств. Немного подумав, отыскал топор и вложил несчастному в руки. Из ванны вышел Аюп:

– Сам управился?

– А чего с ним возиться было? – вопросом на вопрос ответил Питон. – Совсем пьяный был.

Выехавшие в Калугу офицеры по причине аварии задержались в пути, а когда наконец, уже под вечер поднялись на третий этаж старой хрущевки, где проживала вдова Сабанина, обнаружили там милиционеров.

– Что здесь произошло? – показав удостоверение дежурившему в коридоре сержанту, спросил Линев.

– Как обычно, – прижимая к лицу носовой платок, ответил тот. – Бытовуха. Жена ушла от мужа, тот с годик попил, потом решил наказать благоверную, а заодно и ненавистную тещу.

– А поточнее? – лицо Линева словно окаменело.

– С матерью проживала уже взрослая дочь, ушедшая месяц назад от супруга-алкоголика. Обе на момент приезда группы немедленного реагирования были мертвы, – уже немолодой сержант убрал от лица платок и сунул его в карман. – Все стены, полы, книжные полки порублены топором и залиты кровью. Разрубленные на части женщины находились одна в спальне, другая в комнате.

– Точно? – недоверчиво глядя на сержанта, нахмурившись, спросил Данила.

– Точнее некуда, – хмыкнул тот. – Да вы лучше со старшим опером поговорите. Он в кухне. Там, кстати, и этот отморозок. Эксперты-криминалисты уже закончили и уехали. Так что можете смело топтать.

Едва Полынь и Туман тронулись с места следом за Линевым, как страж порядка преградил им дорогу и вопросительно посмотрел на Данилу.

– Они со мной, – догадавшись, в чем дело, ответил на немой вопрос во взгляде милиционера контрразведчик, и только после этого троица попала в квартиру.

В воздухе витал запах крови, а мухи в буквальном смысле слова выбивали глаза. На тесной кухне был относительный порядок. Лишь хрустели под ногами осколки битой посуды. Убрав со стола все лишнее, за ним с одной стороны устроился худощавый брюнет, оказавшийся тем самым старшим опером, о котором говорил дежуривший на площадке милиционер, по другую сторону восседал рыжеволосый громила в надетых на запястья наручниках. Рядом стоял еще один сотрудник в штатском. Вид громилы был ужасен. Опухший, с мешками под глазами, с ног до головы залитый кровью, он раскачивался из стороны в сторону, отрешенно глядя перед собой. Чувствовался острый запах перегара.

– И что он говорит? – Данила убрал удостоверение, которое показал милиционеру, в карман и прислонился спиной к вертикальному шкафу-пеналу для посуды.

– А вы, никак, дело в свое производство собираетесь взять? – поправив лежащую на столе стопку исписанных корявым почерком листков, съязвил оперативник.

– Не исключено, – на полном серьезе ответил контрразведчик, задумчиво глядя на подозреваемого. – Не просто же так я здесь.

Лицо опера вытянулось от удивления:

– Так тут же обычное двойное убийство на бытовой почве!

– Сомневаюсь, – едва слышно ответил Линев. – Можешь вкратце рассказать, как все было?

– Позвонили с небольшой разницей во времени сразу несколько жильцов этого подъезда. Шум в соседней квартире. Женские крики. Дежурный сразу отправил сюда экипаж ППС, который находился в этом районе. Входная дверь открыта. Здесь это пугало с топором в обнимку спит, – он показал шариковой ручкой на бугая. – Вернее, лежит без сознания. Когда с женщинами покончил, в мозгах, видимо, просветление небольшое наступило. Решил бежать. Споткнулся о порог комнаты и влетел аккурат темечком в коридорную стену напротив.

Жене отрубил руку и размозжил обухом основание черепа. Теще лицо и грудь, – он поежился и передернул плечами: – Жуть. Паркет вскрывал. Даже стол бывшего тестя разломал. Видно, зеленых с рожками искал.

– Я не… Не мог, – громила попытался еще что-то сказать, как вдруг завыл. По лицу покатились крупные, размером с горошину, слезы.

– Можно мы осмотрим комнаты? – Сморщившись так, словно надкусил лимон, Линев вопросительно посмотрел на милиционера.

– Да, эксперты уже закончили. Смотрите, – кивнул тот.

Данила и спецназовцы разбрелись по квартире. Аккуратно ступая, Туман прошел в спальню, перешагнув через нарисованный на полу мелом силуэт человека. Задумчиво теребя подбородок, Полынь несколько минут сидел у порога, о который, со слов опера, споткнулся убийца. Линев же, натянув резиновые перчатки, изучал содержимое стола покойного Сабанина. Долго разбирался, как его ломали.

– Да здесь каждый квадратный сантиметр эксперты осмотрели и все запротоколировали, – появившийся в кабинете оперативник выглядел уставшим. – Все ясно как днем.

– А у меня с каждой минутой наоборот, все темнее и темнее, – раздался из-за спины голос Тумана.

– Вот, – Линев назидательно поднял указательный палец вверх. – Видишь, коллега, мои товарищи с вами не согласны. Даже наоборот.

– Что вам не ясно? – с раздражением в голосе спросил милиционер.

– Сколько времени прошло с момента поступления сигнала на пульт дежурного до того, как здесь была группа немедленного реагирования?

– Пять минут, – не задумываясь, ответил тот.

– Кто из соседей вызвал милицию?

– Позвонили сразу из двух квартир.

– Они сделали это сразу, как услышали шум?

– Да, – неуверенно ответил милиционер. – Хотя стук топора может навести на мысль, что в доме ведутся ремонтные работы.

– А сами-то они что говорят?

Оперативник стушевался:

– В один голос утверждают, что, как только послышался грохот, позвонили. Разница во времени при поступлении сигналов – полторы минуты.

– И вы хотите сказать, что за шесть с половиной минут этот Дракула умудрился снять в двух комнатах почти весь паркет, разворотить стол, отодвинуть от стен шкафы, а после этого разделаться с женщинами, которые наверняка не стояли на месте.

– Но вы же видели его, – не сдавался оперативник, – «человек-гора».

– Вы тоже не лишены зрения, – Линев стянул перчатки. – Он на ногах не держится.

– Что вы хотите этим сказать? – задал следователь самый волнующий сейчас для него вопрос.

– Этого парня умело подставили, – ответил за Линева Полынцев. – Даже если учесть, что он споткнулся о порог, след, оставленный на обоях коридора, должен был располагаться в другом месте. При этом ударился бы он не теменной частью, а лицом. Там расстояние – шаг. Либо он разогнался от окна, нагнулся и сам долбанулся, либо его нагнули, а потом приложили со всей силы о стену.

Линев одобрительно посмотрел на Полынцева. Еще бы, офицеры спецназа имели узконаправленные знания и навыки оперативной работы, однако обладали уникальным даром делать выводы, основанные на анализе обстановки, не хуже экспертов-криминалистов.

– Завтра получите соответствующие документы о передаче материалов дела в нашу контору, – Данила стянул перчатки и, посмотрев на часы, направился к выходу. – А пока до свидания.

Местом экстренного совещания Родимов выбрал свой второй кабинет, оборудованный в учебном центре Генерального штаба. Было два часа ночи. Генерал выглядел хмурым.

Одетый в камуфлированную форму, он ходил из угла в угол просторного помещения, заслушивая доклады подчиненных, становясь с каждой минутой все мрачнее.

Кроме гибели семьи Сабанина и устроенного в доме погрома пришел сигнал из Турции о том, что внучку царского офицера Мальцева также навещали неизвестные. Кроме того, майор Джабраилов и капитан Дорофеев были арестованы прямо в ее квартире. Масло в огонь подлило сообщение о смерти майора инженерной службы Горшкова, по предварительным данным отравившегося некачественной водкой. Именно этот офицер решал организационные вопросы по поводу оформления документов, транспортировки и уничтожения опасной находки. Исчез рано утром, в то время, когда вовсю шли работы. Найден мертвым спустя чуть больше четырех часов в одном из дворов неподалеку от разбираемой гостиницы. Несмотря на большое количество сотрудников милиции, находившихся там, никто ничего не видел.

Антон, собрав все эти факты воедино, пришел к однозначному выводу: кто-то упорно ищет информацию по подрыву заложенных во время войны зарядов. Причем работают эти люди быстро, сноровисто, грамотно, и наверняка уже намного опередили группу. Перелопатив огромное количество архивного материала, он составил список объектов, которые, по его мнению, в первую очередь могли быть заминированы. Всего в нем было более пятидесяти адресов. Никто не чувствовал себя спокойно. Никакой информации о том, кто за всем этим стоит, не было. И это пугало. Возможно, террористы уже вскрывают массивные двери расположенного под землей какого-нибудь бункера, в котором находится злосчастная кнопка.

Линев был обескуражен. В Калуге, в квартире, где произошла трагедия семьи Сабаниных, он еще допускал случайность, но, вернувшись в Москву и оказавшись здесь, был попросту потрясен.

Сейчас Данила в срочном порядке готовил доклад своему шефу, генералу Краснову, который формально возглавлял объединенный контртеррористический штаб.

От МВД на совещании присутствовал молодой майор по фамилии Тихонов, недавно закончивший академию. Кареглазый шатен был на голову выше Филиппова и, со слов представлявшего его человека, уже успел хорошо зарекомендовать себя на оперативной работе. Генеральную прокуратуру представляла следователь по особо важным делам капитан юстиции Суранова. Слегка раскосая, со стянутыми на затылке в тугой узел черными волосами, она заняла место на кожаном диване у стены.

– Касается всех, – Родимов наконец перестал мерить кабинет шагами и развернулся к столу, за которым сидели присутствующие. – Сегодня был подготовлен проект приказа о выводе вас из-под юрисдикции ведомств, в которых вы до этого работали. Другим приказом вы зачисляетесь в совершенно новое структурное подразделение под кодовым названием «Анаконда». Основное предназначение группы, как и прежде, борьба с терроризмом во всех его проявлениях. Добавятся такие нюансы, как изучение его природы и прогнозирование. До этого мы в основном вылетали туда, где уже конкретно что-то происходило. Сейчас мы заранее должны научиться определять цели и знать планы террористических групп. Основное требование – работать на опережение. Разведчики-диверсанты – костяк группы. Занятия, особенно теоретические, уже немного скорректированы. Оттачивать свое боевое мастерство будете, как и прежде, в учебном центре Генерального штаба. Вопросы?

– Разрешите, – со своего места поднялся майор Тихонов. – Как понимать «выводитесь из-под юрисдикции»?

– Вопрос ясен, – генерал вновь зашагал по комнате. – Только странно, что такой человек, как вы, его задает. Отвечаю. Вы должны организовывать взаимодействие со своими ведомствами, но, – Родимов поднял указательный палец вверх, заостряя внимание на том, о чем скажет дальше: – Только по моей команде.

– Как я поняла, вы наш начальник? – впервые за все время подала голос представительница Генпрокуратуры.

– А вот для вас как раз я не указ. Ваша задача – следить за законностью наших действий.

Филиппов с Полынцевым остались ночевать в гостинице. Взяв у дежурного сержанта ключ, они поднялись в номер. Антон тут же стал готовиться ко сну. Неугомонный Полынь включил компьютер. Едва Антон задремал, Полынь воскликнул:

– Теперь понятно, почему нам такое название придумали: «Анаконда, одна из самых крупных в мире змей. Длина до десяти метров. Живет у воды. Погрузившись в нее и выставив голову над поверхностью, часами неподвижно подстерегает добычу. Жертву топит или душит. Охотится на достаточно крупных животных, приходящих на водопой…»

– Слышь, любознательный, нам спать осталось от силы пару часов, – приподняв голову над подушкой, напомнил Антон. – Выключай эту штуку. А рептилиями займешься на пенсии.