Антология истории спецслужб. Россия. 1905–1924

Не задаваясь целью исследовать историю тайной агентуры, что может послужить темой совершенно особого труда, приведу лишь ряд примеров из различных эпох, устанавливающих наиболее характерные этапы в эволюции агентуры и ее организации.

Агентура в древности

Применение шпионства находит свое начало в глубокой древности; уже за сотни лет до Рождесгва Христова различные полководцы пользовались тайной агентурой, причем агенты посылались к неприятелю или во время войны, или перед самым открытием военных действий', никакой систематической организации службы агентуры не было; она носила случайный и весьма примитивный характер; агенты часто проникали к противнику или сопровождая в качестве слуг послов, отправлявшихся для переговоров, или же под видом перебежчиков, бежавших от истязаний.

Великие полководцы древности пользовались агентурой и в период мира, как например, Ганнибал, задолго до своего итальянского похода пославший в Италию агентов с задачей «собрать точные сведения о плодородности подошвы Альп и долины По, о населении этих местностей и его боевой подготовке, а также прежде всего о степени ненависти, которое население питало к правительству Рима; агентам было указано также не скупиться на обещания для склонения на сторону Ганнибала галльских предводителей в Альпах и за Альпами»[239].

Одному из агентов удалось пробраться в самый Рим, где он был арестован лишь спустя несколько лет после тайного там пребывания[240].

Весьма поучительна в смысле сбора противника и деятельность Цезаря; во время подготовки к операциям им собирались сведения о стране, жителях, о деталях местных условий, о гаванях и пр.

После окончания седьмого похода против германцев Цезарь двинулся к берегам Лa Манша для переправы затем в Британию; для предварительного сбора всех сведении в Британию был послан военный трибун Гай Волусен, известный своей храбростью, опытностью и искусством в военном деле, который должен был через несколько дней вернуться; произведя разведку, Волусен на пятый день вернулся к Цезарю[241].

Относительно осведомленности великих полководцев древности Леваль в своей «Tactique des renseignements» отзывается так: «Все великие полководцы были хорошо осведомлены. Они знали местность, силы, позиции, средства, а часто и намерения их противников, которые со своей стороны не знали ничего или почти ничего.

Этим и объясняются успехи одних и поражения других»[242].

Шпионство в средние века

В средние века, в эпоху развития рыцарства, в эпоху столкновений кавалерии, применение шпионства на Западе почти исчезло; посылка агентов к неприятелю слишком противоречила понятиям рыцарей, признававшихлишь открытый бой.

Отдельные случаи посылки агентов отмечаются все же и во время этой эпохи[243].

Сбор сведений о противнике на Руси в эпоху владычества татар производился еще в мирное время, для чего пользовались послами, тайными разведчиками, служилыми людьми, переезжавшими от одного князя к другому, и купцами, посещавшими чужие земли. Иногда такая организация сбора сведений в мирное время тесно связывалась с разведкой и в случае возникновения войны.

Примером тайной агентуры на Руси в указанную эпоху могут послужить сведения, добытые «второй сторожей», посланной в 1380 г. в Придонскую степь для получения сведений о татарах; сведения, очевидно, агентурного характера, добытые «сторожей» были таковы: «татары несомненно наступают на Русь со всей ордой, Ягайло и Олег действительно с ними в союзе, Мамай, видимо, не спешит, выжидает соединения с союзниками и имеет в виду окончание уборки хлеба»[244].

Шпионство в новое время. Век Людовиков XIII, XIV и XV[245]

С учреждением постоянных войск шпионство снова начинает приобретать права гражданства и получает во Франции наибольшее распространение при Людовиках XIII и XIV — под руководством Ришелье и Мазарини.

Весьма сложная для Франции эпоха, как в смысле внутренней, так внешней политики, давала широкое поле для работы шпионажа, и не только узковоенного, а главным образом международного — дипломатического.

Ришелье уделял большое внимание шпионажу, но его преемник Мазарини, человек тонкий и гибкий, особенно способствовал развитию широкой и весьма умно налаженной агентуры.

Борьба с врагами внутри страны, весьма сложное внешнее положение в связи с Испанской войной, все это требовало широкой осведомленности; не останавливаясь подробно на агентурных организациях Мазарини, отметим лишь наличие у Мазарини агентов в Лондоне, среди которых наиболее выделялись англичане (особенно полковник Мортимер), а также агента Дю Парка, переводчика у де Кюньяка и у де Баррьера — агентов принца Конде в Англии.

Интересно отметить, что если Дю Парк, этот двойной шпион, сообщал Мазарини о всех секретах принца Конде, то вполне осведомленным обо всем, что передавалось Мазарини и обо всем, что происходило при свиданиях Дю Парка с агентами, был и Кромвель; Кромвель не только был в курсе всей этой сложной агентуры, но он давал ей общее направление, конечно, в интересах Англии; главная цель его была внушить Мазарини необходимость союза Франции и Англии на условиях, выгодных для последней.

На юге Франции в эту эпоху подвизался известный шпион, монах Франц Берто, получивший весьма курьезное удостоверение за личной подписью Людовика XIV, в котором Берто разрешалось переодеваться в любую одежду.

После смерти Мазарини традиции сохранились и поддерживались военным министром Людовика XIV — Лувуа, не жалевшим на шпионство денег; так, например, в мемуарах герцогини Орлеанской указывается, что все французы, отправлявшиеся в Германию и Голландию в роли учителей танцев и фехтования, обязаны были за известное вознаграждение сообщать обо всем происходящем в этих странах.

Время крайне неудачного управления Францией Людовиком XV, приведшее Францию к ряду поражений и дипломатических неудач, не дает никаких ярких примеров по организации и работе агентуры.

Людовик XVI, играя весьма малую роль в фактическом управлении государством и не доверяя своим министрам и представителям за границей, организовал под личным руководством свою весьма конспиративную секретную агентуру, которая занималась, главным образом, внутренними интригами и наблюдением за деятельностью своих же официальных лиц.

К этой негласной работе привлекались не только французы (принц де Конти, Брольи, Терсье. кавалер д'Эон), но и иностранцы, как, например, англичанин Дуглас, имевший миссию в России и располагавший многими второстепенными агентами — весьма темными личностями.

Традиции Ришелье и Мазарини забывались, и в последние десятилетия существования французской монархии разведывательная служба во Франции, падая все ниже и ниже, дошла до состояния, значительно уступавшего постановке дела в Пруссии и Англии.

Агентура в Пруссии при Фридрихе II

Большого значения, систематичности и прочной организации достигла тайная агентура в Пруссии в эпоху короля Фридриха Великого.

Отлично сознавая всю важность шпионства, Фридрих широко организовал его, и не только во время военных действий, но и до их начала, и был прекрасно осведомлен обо всем происходящем у противника.

«Маршал де Субиз требует, чтобы за ним следовало сто поваров; я же предпочитаю, чтобы передо мною шло сто шпионов», — известные слова Фридриха, показывающие уже его отношение к агентам.

Насколько широкие и важные сведения о войсках коалиции получались Фридрихом, видно из следующих строк профессора генерала Сухотина в его труде «Фридрих Великий»': «Приготовления коалиции и намерения союзников были очень хорошо известны Фридриху через посредство шпионов, бывших не только при дворах враждебных государств, но и в составе главных квартир неприятельских армий.

Так, он получал подробные сведения о дислокации австрийских армий и передвижениях прямо из личной канцелярии главнокомандующего генерала Брауна; заведывающий главным магазином в австрийской армии тоже был подкуплен пруссаками.

Весьма секретные переговоры Австрии с Францией, совершившиеся 14 ноября 1756 г., были известны королю через три недели (7 декабря 1756 г.); вообще, наиболее определенные и ценные сведения получались таким путем».

В своей инструкции генералам[246] Фридрих Великий говорит: «Если бы всегда заранее удавалось бы узнавать намерения противника, можно было бы побеждать с худшей армией.

Все генералы стараются приобрести это преимущество, но мало кто в этом преуспевает».

Далее в инструкции приводятся указания относительно шпионства, указываются категории агентов и пр.

Агентура во Франции и государствах коалиции в эпоху великой революции[247]

События во Франции в эпоху революции, как внутри, так и на границах, развивались с головокружительной быстротой: быстро менялись события, быстро менялись и люди у власти.

Ведение систематической, прочно организованной разведывательной работы в государственном масштабе было затруднительно, тем более, что большое внимание Франции привлекала борьба с разведкой коалиции. В эпоху великой революции повсюду видели шпионов, часто воображаемых, всюду искали «измену», но все принимаемые меры контрразведки не мешали государствам коалиции и особенно Англии быть отлично осведомленными обо всем, творившемся во Франции. Среди агентов коалиции особенно выделялся своими наиболее серьезными и верными донесениями агент Малле дю Пан — швейцарец, весьма образованный публицист; с конца 1794 г. он давал сведения королю прусскому, императору австрийскому и португальскому посланнику в Турине. Главная работа Малле дю Пана велась для австрийского императора; насколько ценны были доставлявшиеся им сведения, свидетельствует письмо от 20 февраля 1796 г.: «Проект проникновения во чтобы то ни стало в Пьемонт и Миланскую область занимает теперь Директорию больше всего. С этою целью уже предназначены и вновь назначаются большие силы для присоединения к Итальянской армии. Эти войска проходят ежедневно значительными силами через Лион; другие части, а также большие артиллерийские парки и транспорты с боевыми припасами следуют из Лангедока в Ниццу.

Предполагают предупредить союзников и возможно раньше открыть военные действия решительным наступлением. Это положительный факт, узнанный мной из первоисточника»1.

Будучи выдающимся политическим и военным тайным агентом, дю Пан работал не исключительно из-за материальных выгод, а по убеждению, в частной жизни этот знаменитый агент был весьма почтенным человеком.

Дю Пан стоял во главе обширной и надежной агентурной сети, имевшей агентов в Париже и в других пунктах Франции, причем агенты размешались «на театре событий» и «поближе к актерам».

Среди сотрудников дю Пана были умные, наблюдательные и деятельные агенты, умевшие оценивать важность происходивших событий.

Общей стройной организации тайной агентуры, заложенной в мирное время в полевых штабах французской армии, не было, и они пользовались случаями во время кампании посылать в расположение противника агентов.

В 1794 г. во французских войсках, действовавших на севере, в каждой армии управление разведывательной службой было сосредоточено в руках особого генерала, заведывавшего «секретной частью»; генералы Тарро и Ниве заведывали секретной частью в Арденской и Северной армиях.

Генералы, командовавшие строевыми частями, имели также свою особую разведывательную часть.

Интересно отметить, что суммы на разведку приобретались реквизицией у местного населения.

Агентура во Франции в эпоху консульства и империи Наполеона

Период консульства во Франции был весьма сложен и ознаменовывался целым рядом международных осложнений и интриг.

Первый консул при помощи двух больших знатоков человеческого сердца — министра полиции Фуше и министра внешних сношений Таллейрана организовал прочную разведывательную и контрразведывательную службу; воскресли забытые традиции; разведывательная служба является уже не случайным делом, а стройно продуманной, прочно организованной[248].

Деятельность Наполеона еще в бытность его командующим армией, а затем первым консулом и императором указывает, какое важное значение придавалось им правильной организации разведывательной и контрразведывательной службам. Переписка Наполеона с министрами полиции и внешних сношений, а также его письма и инструкции различным генералам полны указаний и советов по вопросам о сборе сведений о противнике и о борьбе с иностранным шпионством; положительно поражает, насколько внимательно и глубоко, до деталей входил Наполеон в вопросы разведки, а в частности, и в дела тайной агентуры, на которую он не жалел ни усилий, ни средств; политическая международная агентура велась непрестанно, причем как дипломаты высших рангов, так и консулы были обязаны способствовать и военной разведке, собирая и доставляя сведения, интересующие военное ведомство.

Тайная военная разведка велась не только во время самого хода военных действий, но и в мирное время в предвидении войн.

Во главе служб тайной агентуры были поставлены вполне доверенные лица, занимающие высокое положение, например, Савари, Дюрок, барон Биньон; тайные разведки офицеров очень поощрялись, причем в секретные командировки посылались и высшие начальствующие лица, например Мюрат, Бертран, генерал Лемаруа и пр.

Об общей организации агентуры и об управлении агентурной службой можно судить по следующим словам Бонналя[249]: «Наши эмиссары были многочисленны, хорошо оплачиваемы, надежны; управление ими было поручено столь заслуженным людям, как Савари и Белльярд».

Переходя к примерам агентурной работы перед кампаниями и во время их ведения, остановимся на следующих:

Во время Итальянских походов Бонапарт, приказывая своим генералам вести агентурную разведку, посылая шпионов в различных направлениях, не гнушался вести и личную непосредственную работу с агентами. Художник Биожи, находившийся при Бонапарте, говорит: «Трудно себе представить ту массу лиц, которые каждый день имели к нему (Бонапарту) доступ; тут были и изящно одетые дамы и лица разных сословий. Он им хорошо платил, а потому и знал все».

Во время походов 1796 и 1800 гг. одним из известных тайных сотрудников Бонапарта был итальянец Франческо Толи, про которого в одном из писем, найденных в Миланской библиотеке, встречается фраза: «Генерал Бонапарт принимает шпиона Франческо Толи, который выдал Вурмзера и провел Меласса»[250].

В кампанию 1805 г. громадные услуги по делу тайной разведки оказывал Наполеону знаменитый шпион Карл Шульмейстер (Шарль, барон Мейнау), работавший под руководством Савари.

Шульмейстер, работая в пользу Франции, сумел очень ловко войти в доверие к австрийцам и поступил на службу к генералу Макку, которого весьма тонко и искусно проводил, подготавливая его поражение.

Подкупив капитана Венда, стоявшего во главе тайной разведки австрийской армии, Шульмейстер получал какие угодно пропуска и переезжал свободно из одной армии в другую, ухитряясь даже попадать на военные советы. Ведя очень ловкую двойную игру, Шульмейстер вводил Макка в заблуждение, скрывая о передвижениях французской армии с берегов Рейна к Дунаю; часть ложных сведений, как, например, об отступлении французов, Шульмейстер внушал Макку через подкупленного Венда[251].

В распоряжении Шульмейстера были опытные помощники-агенты, из коих одному даже удалось обедать у одного купца с австрийскими генералами, от которых он получил весьма важные подробности о проектах эрцгерцогов Карла и Иоанна[252].

Весьма подробные и точные сведения об австрийской армии Шульмейстер получал от Венда; пользовался он услугами и своего знакомого, вероятно, также им подкупленного, адъютанта генерала Кинмайера — Рульцкого; от этого офицера Шульмейстер получил точнейшие сведения о корпусе Кинмайера и о русской армии генерала Кутузова.

Донесения Шульмейстера составлены в высшей степени обстоятельно, точно и ясно; в них видно понимание, что надо наблюдать и чувствуется уменье, как надо наблюдать; эти донесения могут служить образцами и для офицеров генерального штаба. Как пример донесений Шульмейстера, прилагаю его рапорт Савари от 26 октября 1805 г. (Приложение № 1)[253]

В штабах французских корпусов были свои особые бюро службы шпионства.

Относительно роли Шульмейстера в кампании 1805 г. упоминает в своих мемуарах Фуше, говоря: «Наполеон замечательно искусно сбил с толку Макка, который точно окаменел на своей Ульмской позиции.

Все австрийские шпионы были очень легко подкуплены, тем более, что большинство из них уже изменили своим в Италии, немало содействовали поражениям Альвинчи и Вурмзера.

Теперь стали действовать на более широкую ногу, и точно, все австрийские штабы оказались обманутыми.

Я отдал Савари, заведывающему шпионством при главной квартире, все мои секретные записки о Германии, и он быстро с большим успехом разобрал их с помощью знаменитого Шульмейстера — истинного Протея по части розыска и субординации… Раз бреши были таким образом пробиты — все остальное было пустяком для наших храбрых солдат»[254].

После занятия французами 13 ноября 1805 г. Вены Шульмейстер был назначен полицейским генеральным комиссаром, но продолжал заниматься, главным образом, делами тайной разведки, отлично организовав разведочное бюро, производя и личные разведки — Шульмейстер имел целый ряд весьма ловких агентов, умевших всюду пробираться и имевших в каждой армии неприятеля знакомых офицеров[255].

Готовясь к войне 1806 г. с Пруссией, Наполеон принимает все меры тайной разведки для изучения страны и армии будущего противника и предстоящего театра военных действий; отлично работают и дипломаты, давая ценные сведения о приготовлениях Пруссии и передвижениях ее войск; для проверки всех сведений и изучения театра и настроения народа посылаются перед войной в различных направлениях на тайные рекогносцировки офицеры Генерального штаба[256]. Состояние Прусской армии и двора было известно до последних мелочей…. Прав был Наполеон, когда, начиная эту «войну наверняка», он писал королю Неаполитанскому: «Через несколько дней она (Пруссия) будет обезоружена и раздавлена»; такой же взгляд высказывается им и в письмах к принцу Евгению и королю Голландскому[257].

Проявляет Наполеон осведомленность о состоянии Прусской армии и во время операций; так, в 3-м бюллетене от 12 октября сообщается: «…Все перехваченные письма доказывают, что в Эрфурте, где находятся еще король, королева и герцог Брауниивейгский, царит полное смятение и что все спорят о том, что предпринять, не будучи в силах прийти к какому-либо соглашению»[258].

Говорят об осведомленности Наполеона в эту кампанию и его слова: «Дела идут здесь точь-в-точь, как я рассчитывал два месяца тому назад в Париже, — движение за движением, событие за событием, я ни в чем не обманулся»[259].

Кстати напомнить, что ориентировка Пруссии как до войны, так и во время операций была далеко не удовлетворительной; до войны Луккезини, прусский посол при французском дворе, человек плохо разбиравшийся в военных вопросах, дипломат старой школы, доносил весьма мало и несерьезно; во время операций у пруссаков все время отсутствовали сведения о расположении и движении французов, что в большой степени порождало неуверенность, нерешительность и смятение командования.

В последующие годы за кампанией 1806 г. продолжается постоянная, неутомимая работа Наполеона по организации и ведению тайной агентуры; так, из корреспонденции великого полководца за 1807 и 1808 гг. можно привести целый ряд его указаний по агентуре, например:

4 марта 1807 г. Наполеон пишет генералу Морану: «Ваше положение весьма удобно для посылки шпионов. Не жалейте денег и доносите мне два раза в день обо всем, что узнаете»[260].

28 мая 1807 г. — генералу Кларку: «Если вы можете найти в Берлине какого-нибудь хорошего агента, которого можно было бы послать морем в Кёнигсберг, это было бы очень полезно»[261].

8 мая 1808 г. — Бертье: «Напишите префекту высоких Пиренеев, чтобы он послал шпионов в Саргоссу и другие пункты Аргонов, дабы выяснить, что там говорится, что делается, определить, не вооружаются ли там, и наконец-то получить донесения об этой стране. Необходимо послать туда восемь или десять человек местных жителей, привычных к торговле и несколько переодетых жандармов»[262].

10 июня 1808 г. — вице-королю Итальянскому: «Мой сын, я полагаю, что вы уже послали кого-либо из доверенных лиц, чтобы проверить, действительно ли идет сосредоточение австрийских войск со стороны Пиаве»[263].

1 июля 1808 г. — Бертье: «Мой кузен, напомните Дарю и маршалу Даву, чтобы они послали агентов в Богемию, дабы выяснить действительные передвижения австрийцев»[264].

Отметим, что в кампании 1806 и 1807 гг., по-видимому, продолжал свою работу по тайной агентуре и Шульмейстер, состоявший при главной квартире[265]; во время Фридландского сражения он находился вблизи от Наполеона и был ранен пулей в лоб; во время Эрфуртского свидания 1808 г. Шульмейстер заведывал полицейской частью, весьма искусно следя — лично и через многочисленных агентов — за собравшимися высокими особами и их свитами, проникая в их политику и намерения, а также определяя настроение народа[266].

Во время кампании 1809 г. главным центром работы агентуры была главная квартира Даву в Эрфурте, куда поступали донесения из Эрфурта, Байрета, Мюнхена, Дрездена, Варшавы и др.

Некто К., по-видимому состоявшей во главе одного из отделов службы шпионства, был в секретных сношениях с тайными австрийскими и английскими агентами Мюнхена, Аугсбурга, Швейцарии и Швабии[267].

Относительно организации агентуры в предвидении войны с Россией в 1812 г. в высокой степени поучительно письмо Наполеона Марэ, герцогу Бассано — министру внешних сношений еще от 20 декабря 1811 г.»[268]

«Герцог Бассано, напишите шифром барону Биньону, что если начнется война, я намерен прикомандировать его к главной квартире и поставить во главе секретной полиции, понимая под этим шпионство в неприятельской армии, перевод захватываемых писем и документов, показаний пленных и т. д.; необходимо, чтобы он немедленно и хорошо организовал секретную полицию; чтобы он подыскал двух поляков, хорошо говорящих по-русски, военных с боевым опытом, интеллигентных и заслуживающих доверия, одного знающего Литву, другого — Волынь, Подолию и Украину, и третьего — говорящего по-немецки и хорошо знающего Лифляндию и Курляндию. Эти три офицера должны будут опрашивать пленных. Они должны отлично говорить по-польски, по-русски и по-немецки. Им необходимо иметь под их начальством человек двенадцать хорошо выбранных агентов, которые будут оплачиваться в зависимости от доставляемых ими сведений. Желательно, чтобы они были в состоянии доносить о пунктах, через которые будет проходить наша армия.

Я желаю, чтобы г. Биньон занялся тотчас же этой большой организацией. Для начала три указанных агента должны заложить своих агентов на путях из Петербурга в Вильно, из Петербурга в Ригу и из Риги в Мемель, на путях из Киева и на трех дорогах, ведущих из Бухареста в Петербург, Москву и Гродно; надо послать агентов и в Ригу, Динабург, в Пинские болота, в Гродно и доносить ежедневно о состоянии укреплений.

Если донесения будут удовлетворительны, я не пожалею 12 000 франков в месяц. Во время войны вознаграждение лицам, могущим давать полезные сведения, не может быть ограничено. Между поляками есть лица, знающие укрепления, которые могут из различных мест доносить о состоянии укреплений».

В мае 1812 г. барон Биньон был сменен в Варшаве архиепископом де Малином, к которому и перешло заведывание всеми агентурными организациями. Наполеон лично продиктовал герцогу Бассано весьма подробную инструкцию новому представителю в Варшаве, причем в ней даются указания о ведении политики в Польше, о создании общественного мнения и о поднятии партизанской войны против русских; относительно чисто разведывательных вопросов в этом письме говорится так[269]:

«Барон Биньон, резидент императора, создал службу по добыче сведений об организации, состоянии, расположении и передвижениях войск. При помощи этих сведений, а также донесении министерств удалось выяснить общее положение, каковое и сообщается вам в прилагаемой копии. Вам надлежит продолжать эту работу и смотреть на нее, как на одну из самых важных из доверенных вам. Непосредственное ведение работы возложите на первого секретаря. Г. Биньон разъяснит методы его работы и средства. Г-ну посланнику надо дать этому делу еще более широкое развитие.

Необходимые средства будут предоставлены в его распоряжение. Необходимо иметь с дюжину агентов-поляков в различных пунктах по границе, на путях, в странах, соседних с Россией и даже, если возможно, в неприятельской стране. Варшава — отличный центральный пункт, где будет все стекаться, оттуда надлежит вести быструю корреспонденцию с бюро, которое находится в главной квартире и ведает этими делами под моим руководством.

Местные жители, искусно используемые и умело опрашиваемые, также будут давать посланнику полезные и обширные сведения.

Необходимо также вступить в сношения с префектами и супрефектами пограничных областей, с австрийскими властями во Львове, с французскими посланниками в Вене и Константинополе и с консулами в Яссах и Бухаресте. Надо предложить вступить им в переписку с посланником и сообщить все, что может давать данные о проектах и передвижениях неприятеля в различных странах, где могут быть военные действия.

Г. Биньон получит приказание оставаться в Варшаве столько времени, сколько эту будет необходимо для получения от него ориентировки в местной обстановке, которую он отлично знает. Г-ну посланнику необходимо выбрать двух переводчиков польского и русского, причем в этом выборе, имеющем большое значение, может помочь г. Биньон».

Надежды возлагавшиеся Наполеоном на архиепископа Малина, герцога де Прадта, видимо не оправдались, так как уже 4 декабря 1812 г. император пишет герцогу Бассано из Молодечно: «Посланик де Прадт не проявил не только никакого таланта, но даже ни капли здравого смысла».

Делая выводы о постановке агентуры в эпоху Наполеона, приходим к следующему:

Прочной и систематической организации тайной агентуры Наполеон придавал весьма серьезное значение, давая ей общие личные руководящие указания, а иногда — даже входя и в детали исполнения.

Агентурная политическая разведка производилась непрерывно, военно-агентурная же разведка велась обыкновенно в предвидении войн и во время хода военных действий.

Придавая агентуре важное значение по подготовке к войнам и в успехе операций, Наполеон во главе служб агентуры ставил вполне доверенных и надежных лиц.

Для управления агентурой был центральный орган при главной квартире и ряд подчиненных ему агентурных центров и агентурных бюро в полевых штабах.

Для выполнения отдельных секретных задач привлекались весьма широко офицеры; относительно набора более мелких агентов — неоднократно давались указания о необходимости выбора надежных и подготовленных лиц.

Чины дипломатического и консульского корпусов широко привлекались к военно-разведывательной работе как в мирное, так и в военное время.

Судя по руководящим указаниям Наполеона перед войной 1812 года, пункты агентуры и направления для разведки намечались в соответствии с общей идеей разведки и в зависимости от оперативных намерений.

На ведение агентуры отпускались «необходимые» средства, при высказанном Наполеоном взгляде, что во время войны «вознаграждениелицам, могущим давать полезные сведения, не может быть ограничено».

Тайная агентура во Франции после падения Наполеона[270]

После падения Наполеона I агентурная разведывательная служба во Франции стала постепенно приходить в упадок; не было выдающихся двигателей этого дела, а сама по себе работа «тайной агентуры» не по душе французу; необходимость непрерывного систематического разведывания иностранных государств и в мирное время не сознавалась достаточно в армии и народе.

Леваль в «Tactique des renseignements» говорит: «Рыцарский характер нашей нации плохо поддается этому средству (шпионство), которое имеет в себе что-то предательское и бесчестное. Предпочитают открытый бой с оружием в руках, не отдавая себе отчета, что против положительного врага приходится быть неизбежно одураченным».

Несочувствие такому роду службы мало способствует заблаговременной и прочной организации дела и, когда вспыхивает война, приходится все создавать вновь, налаживать дело наспех, с громадными расходами и с весьма нескорыми и неполными результатами.

В таком тяжелом положении оказался французский Генеральный штаб перед войной 1870–1871 гг.

По словам бывшего начальника разведывательного отделения главной квартиры Леваля, «наспех нашли несколько агентов, могущих принести пользу; число агентов было ограничено, они не имели никаких связей у противника, и надо было положить много труда, чтобы получать хотя бы и посредственные результаты».

Только 16 июля 1870 г. дежурный генерал полевого штаба армии писал генералу Фроссару: «Организуйте шпионство, я вам назначу специальные суммы, — вы будете глазами армии».

Относительно организации разведки был отдан следующий приказ военного министра: «Офицерам, служащим по разведывательной части, озаботиться устройством сношений впереди корпусов армии, находить шпионов, которых посылать в различных направлениях, чтобы постоянно иметь целую сеть агентов впереди войск и быть вовремя предупрежденными о движениях неприятеля.

Для получения нужных сведений разрешается не стесняться в средствах».

В главной французской квартире разведка была возложена на полковника Леваля; кроме него в разведывательном отделении состоял один подполковник, два командира эскадронов и четыре капитана Генерального штаба; отдельно был открыт миллионный кредит на разведку.

Как главная квартира, так и корпуса всячески стирались наладить агентуру, но неподготовленность ее в мирное время, конечно, сказывалась, и только мало-помалу тайная разведка стала налаживаться и давать серьезные результаты.

После войны 1870–1871 гг.[271] французский Генеральный штаб, учитывая опыт войны, а отчасти и уроки, полученные от знакомства с системой германского шпионства, обратил самое серьезное внимание на систематическое и планомерное развитие агентурной работы.

Руководство всей разведывательной службой в государстве находилось в разведывательном отделении Центрального управления Генерального штаба. Работа отделений шла в тесном контакте с Министерством иностранных дел, доставлявшим все интересные в военном отношении сведения об иностранных государствах от дипломатического и консульского корпусов.

Для связи между Военным министерством и Министерством иностранных дел находился особый чиновник Министерства иностранных дел.

Кроме центрального разведывательного отделения существовал ряд местных разведывательных отделений в некоторых пограничных пунктах и крепостях, а также и на территории нейтральных государств; так, известны были разведывательные отделения в Бельфоре, Нанси, Безансоне, Эпинале, Вердюне, Седане, а также в Швецарии и Бельгии.

В целях завербования шпионов для приобретения важных секретных сведений и документов была создана обширная и прочная организация.

Работа контрразведки велась так называемой «специальной полицией» и «полицией общественной безопасности», работающей, видимо, под общим руководством разведывательного отделения в самом тесном с ним взаимодействии.

Согласно указанной секретной немецкой брошюре, исследующей шпионство во Франции, чиновники указанных полиций «помогают ведающим разведкой офицерам, вербуют по их поручению, но по своему усмотрению агентов и поддерживают сношения с заграничными агентами; кроме того отправляются за границу особенно способные, надежные и словоохотливые чиновники, которые под предлогом изучения иностранного языка или под видом путешественников, студентов или знакомства с условиями торговли изучают имущественное положение, образ жизни и доступность офицеров, унтер-офицеров, рабочих в складах, уволенных со службы военнослужащих и чиновников, которые, быть может, могут пригодиться в целях шпионства; после выяснения наиболее подходящих лиц, к ним уже обращаются с предложением оказывать услуги по разведке».

На основании все той же секретной немецкой брошюры можно прийти к выводу, что во всех крупных центрах Германии и Австрии были уже в мирное время заложены агенты-резиденты; так, они были в Берлине, Бреславле, Кенигсберге, Гамбурге, Бремене, Ганновере, Магдебурге, Франкфурте-на-Майне, Дрездене, Штутгарте, Мюнхене, Вене, Праге и пр.; донесения от этих резидентов в случае войны должны были идти через нейтральные пункты, как то: Амстердам, Роттердам, Базель и пр. в виде условных телеграмм.

Особое внимание тайной агентуры было уделено переправам через Рейн и Зарейнскому району; руководство агентами в этом районе было возложено на доверенных лиц, получавших донесения от агентов с переправ, при которых состояло по несколько агентов связи; всей агентуре рейнской полосы указывалось быть особо внимательной в период мобилизации и сосредоточения германской армии, причем заведывающие районами агентуры доверенные лица должны были в эти периоды объезжать свои участки и собирать сведения у наблюдателей переправ.

Резиденты, не имевшие иногда в мирное время никакой работы, все же получали определенное жалованье, сильно увеличивающееся (до 150 марок вдень) с объявлением войны[272].

Агентурная разведка немцев, начиная с подготовки к Австро-прусской войне 1866 и по 1871 г

Если французы, да и мы, русские, в большинстве не чувствуем особого призвания и любви к службе тайного разведывания, ведя ее, главным образом, вследствие ее совершенной необходимости, из чувства долга перед Родиной, то немцы проявляют большую прирожденную склонность к этого рода деятельности. Почти всякий германец, находящийся за границей, хотя бы по совершенно частным делам и проездом, стремится донести о всем виденном и слышанном; работа офицеров и доверенных интеллигентных лиц, выполняющих различные секретные поручения, очень всеми ценится и заслуживает полного уважения и поощрения.

Дипломатические и консульские учреждения за границей с большой охотой ведут и чисто военную разведку об иностранных государствах.

Проявлявшаяся до сих пор любовь нации к системе, порядку, организации, к взаимной поддержке друг друга, а также и сильно развитое национальное чувство — сильно помогали систематической и планомерной организации шпионства.

Достигшая блестящего расцвета при Фридрихе Великом — организаторе систематической и прочной агентуры, служба тайного разведывания в Пруссии после периода упадка приобретает вновь громадное значение при Бисмарке и Мольтке, выдающихся государственных деятелях, глубоко понимавших широкое государственное значение разведки, умевших выбирать сотрудников и не жалевших на это дело его главного двигателя — денег.

Перед намеченной войной с Австрией 1866 г. тайную агентуру в Богемии организовал знаменитый начальник прусской тайной полиции Штибер, этот, по словам Бисмарка, «король шпионов». Работа Штибера продолжалась два года (с апреля 1864 г. по май 1866 г.), причем за это время он, подвергаясь постоянному риску, лично изучал предстоящий театр войны, а кроме того разместил в Богемии целый ряд «вех» — агентов, по меткому выражению Штибера; агенты в большинстве были вполне доверенные лица, по преимуществу прусские подданные, отставные военные, коммерсанты и пр.

Сведения, представленные Штибером Бисмарку, были настолько ценны и определенны, что при начале военных действий Штибер был назначен «начальником полевой полиции». Глубоко продуманная и систематически и планомерно проведенная в жизнь организация агентуры дала блестящие результаты и в громадной мере способствовала быстрому и победному окончанию кампании.

Даже скупой на похвалы Мольтке не удержался, чтобы не сказать Бисмарку: «Молокосос Штибер или кто другой организовал эту важную службу, но она выполняется хорошо, хорошо и хорошо»[273].

После австро-прусской кампании Штибером предлагается Бисмарку план новой организации тайной агентуры во Франции, которая должна строиться «на основании Богемского похода, но с большей методичностью и благоразумием и в более обширных размерах».

Для успеха организации Штибер просит у Бисмарка только двух вещей — денег и carte blanche (свободы действий, фр. — Ред.) для своих действий, основываемых, конечно, на общих директивах свыше.

Началась энергичная, неутомимая, систематическая работа по организации тайной агентуры во Франции.

С этого времени мы уже видим не подготовку агентуры перед данной войной, а методическое, глубоко продуманное насаждение агентуры в стране возможного противника на случай войны.

В чем же заключалась организация агентуры во Франции?[274]

На протяжении с сентября 1866 г. по октябрь 1869 г. Штибер лично насадил агентуру в департаментах Верхнего и Нижнего Рейна, Мозеля, Мерты, Вогезов, Юры, Арденнов, Марны, Верхней Марны, Верхней Савойи, Дубса, Северном, Сены и Уазы; размещение сети велось в соответствии с намечавшимися оперативными направлениями', всей сети была придана стройная организация в иерархическом отношении, причем центральному разведывательному органу подчинялись два доверенных лица — полицейских поручика, у которых в подчинении находилось четыре областных инспектора, имевших резиденцию в Берлине, Брюсселе, Лозанне и Женеве; районы инспекторов разделялись на бригады.

Были приняты меры Штибером и для непрерывности разведки после объявления войны, для чего значительная часть агентов под разными предлогами должна была оставаться на местах и по объявлении военных действий.

Во время своих путешествий Штибер проконтролировал личным посещением 1850 человек уже насажденных агентов в перечисленных департаментах, дал им новые указания и увеличил содержание; кроме уже имеющихся агентов было им еще насаждено до 13,5 тыс. тайных агентов, в числе коих намечалось — от 4 до 5 тыс. прусских сельскохозяйственных рабочих, от 7 до 9 тыс. немецкой женской прислуги для кофеен, ресторанов, пивных и гостиниц, от 7 до 9 сот отставных унтер-офицеров с маленьким начальным образованием, пристраиваемых в различных торговых фирмах, 46 молоденьких и хорошеньких пруссачек для размещения по военным буфетам и, наконец, 200 человек женской прислуги для размещения у адвокатов, врачей, чиновников, офицеров; немецкую прислугу французы брали охотно, так как, помимо своей прямой работы, они служили детям первыми учителями немецкого языка. Кроме всех перечисленных агентов Штибер предполагал к насаждению еще до 20 тыс. шпионов, т. е. всего должно было быть внедрено около 35 тыс. агентов, которые должны были покрыть все операционные пути из Бельгии и Берлина в Париж.

Кроме насаждения тайной агентуры, в период перед войной 1870 г. для детального и компетентного изучения будущего театра военных действий немецким Генеральным штабом был командирован для секретных рекогносцировок приграничной полосы целый ряд переодетых офицеров, производивших свою важную и ответственную работу под разными предлогами.

К лету 1870 г., видимо, все планы Штибера были проведены в жизнь, и сеть агентуры во Франции налажена; война началась; систематическая работа тайной агентуры продолжалась и во время войны, во главе «3-го бюро разведок» стоял майор Краузе, у которого сосредоточивались все сведения; в тесной связи с этим бюро работала «полевая полиция» с Штибером во главе, ведавшая специально вопросами тайной агентуры и борьбой с шпионством.

На обязанности полевой полиции лежало: по разведке оказывать содействие военным властям по доставлении сведений[275]:

а) о размещении, численности и передвижениях каждой неприятельской части;

б) о возрасте, характере и репутации каждого из начальников боевых единиц;

в) о том, что происходит, о настроении умов, о средствах тех областей, через которые предстояло проходить немецкой армии;

г) доставлять разведке в каждой из этих областей лиц, могущих сообщать полезные сведения;

д) пользоваться уже имеющимися постоянными шпионами, нанимать новых и, наконец, подкупать изменников.

По контрразведке:

а) наблюдать за иностранцами внутри и вне расположения главных квартир;

б) просматривать письма и журналы по особому указанию;

в) контролировать и наблюдать за деятельностью корреспондентов газет, имеющих доступ в главную квартиру, и за тем, чтобы содержание их корреспонденции и депеш было в той определенной редакции, которая устанавливалась штабом армии;

г) наблюдать за различными лицами по указанию штаба армии;

д) охрана лиц высшего командного состава.

Тайная агентура немцев во Франции после войны 1870–1871 гг.[276]

По окончании войны Штибер, оставшийся во главе службы тайного разведывания, продолжает свою работу против Франции, все ее расширяя и захватывая новые области.

Агентура начинает уже преследовать не только чисто военные цели, т. е. добывание сведений, необходимых для успешного ведения войны, но стремится уже к активной деятельности в смысле ведения пропаганды, порождая классовую борьбу среди рабочих и пытаясь разрушить дисциплину в армии.

С 1880 г. Штибер принимается за насаждение специально железнодорожной агентуры, дабы в момент мобилизации и перевозок войск начать разрушение железных дорог; какое громадное значение для планомерного проведения в жизнь сосредоточения армии и ее развертывания имеет безотказность работы железных дорог — не нуждается в доказательствах, почему и ясно, какие надежды возлагал Штибер на удачное выполнение своего грандиозного замысла; в 1883 г. уже очень большое количество немцев-шпионов сумело устроиться на французских железных дорогах; в феврале 1881 г. французскому Военному министерству удалось напасть на след немецкой шпионской железнодорожной организации, и был отдан приказ поставить в известность всех иностранных подданных, служащих на железных дорогах о необходимости «немедленно принять французское подданство под страхом немедленного расчета и исключения из службы».

Из 1641 человека иностранных подданных, служивших на железных дорогах, только 182 отказались натурализоваться и вернулись в Германию.

В начале девяностых годов была вновь открыта серьезнейшая пропаганда на французских железных дорогах, имевшая целью всеобщую железнодорожную забастовку; кроме питаемой немецкими деньгами словесной пропаганды велась и печатная пропаганда, на что был открыт особый кредит из секретного фонда в сумме 80 тыс. талеров на «оплату иностранных изданий, полезных для имперской политики».

Тайная агентура немцев в России в мирное время

Ярким показателем систематической и планомерной работы немецкого шпионства в России является колонизация немцев в нашем Западном крае[277].

Производя колонизации, немцы преследовали постепенное мирное завоевание России, подготовку отличного разведывательного аппарата как мирного, так и военного времени и, наконец, способствовали созданию благоприятных тактических условий для ведения боев на наиболее важных направлениях и у крепостных районов.

Заселение производилось, очевидно, по строго продуманному плану вдоль важнейших операционных направлений, вдоль железных дорог, по прибрежью Вислы, вблизи крепостных районов и пр.; немецкие колонии мы видим в важнейших районах Польши, Литвы, Волыни, Подолии; вокруг весьма важной крепости Ковно постепенно вырос целый ряд колоний и немецких фабрик, даже между Ковенскими фортами, лагерем и железнодорожным мостом; много колоний было на путях к Варшаве, у крепости Ивангорода, у Дубно и пр.

Особенный наплыв немцев в Россию начался с 1831 г., когда русское правительство стало оказывать большие льготы иностранцам при их переселении в Россию; немцам — фабрикантам и ремесленникам, желавшим переселяться, выдавались деньги на путевые расходы, отводились даром участки и выдавался на весьма выгодных условиях лес и кирпич; после 1863 г. русские наместники Берг и Коцебу оказывали немцам исключительное покровительство.

В 1901 г. в Привисленском крае немцев было уже 500 тыс. человек, т. е. 5 % обшей населенности края, в Гродненской, Ковенской и Виленской губерниях — 40 тыс., т. е. 1 %, в Волынской — 60 тыс., т. е. 2 %, и в Подольской — 15 тыс., т. е. 0,5 % населения; всего проживало в России до двух миллионов немцев.

События последней войны доказали, насколько далеки были немцы-колонисты от обрусения и принятия наших обычаев; колонисты остались чистейшими немцами, сохранившими свой язык, обычаи и преданность своему «фатерланду»; русские войска встречались с затаенной ненавистью, при малейшей неудаче, колонисты не раз оказывали немцам и активное содействие, обстреливая наши проходящие части, портя телефоны и, конечно, все время стремясь ориентировать противника о наших действиях.

Немецкое правительство принимало в мирное время все меры пропаганды германских идей и патриотизма среди колонистов, оказывало содействие поездкам в Германию, помогая деньгами, рассылая пангерманские брошюры и немецкие газеты и пр.; образование и воспитание в школах велось по точным указаниям и при поддержке Берлина.

Сильно объединяло немцев и поддерживало в них немецкий дух, спайку и дисциплину и наличие целого ряда чисто немецких обществ и союзов с разными невинными названиями (певческих, гимнастических и пр. обществ), но с политическими и даже военными целями немецкого патриотизма.

Вся эта плеяда колонистов, обрамлявшая нашу пограничную полосу, гнездившаяся по главнейшим операционным направлениям и у важных в стратегическом и тактическом отношениях пунктах, являлась прекрасным осведомительным аппаратом германского Генерального штаба; нет никакого сомнения, что существовала вполне определенная организация шпионства во всей пограничной полосе (понимая ее весьма широко) с точным иерархическим устройством управления и с самыми точными указаниями о задачах и характере работы. Кроме настоящих доверенных и ответственных тайных агентов, громадная масса немецких колонистов, да и вообще немцев, разбросанных по всей громадной территории России, являлись исправнейшими «королевскими информаторами», не за страх, а за совесть (да и не брезгуя денежным вознаграждением) осведомлявшими германское военное министерство о всем, творящемся в России.

После ряда указов императора Александра III, вышедших в 1887, 1888 и 1892 гг. и вводивших ограничения в права иностранцев на покупку земель в России, германское правительство ввело закон о «двойном подданстве», согласно которого немец, принимавший русское подданство, сохранял за собой все права и обязанности, лежащие на немецком подданном. Также не подлежит сомнению военно-разведывательная работа германских дипломатических учреждений и консульств, разбросанных во множестве по разным уголкам России; есть данные предполагать, что некоторые чины германских консульств, покидая с объявлением войны Россию, остались в сношениях, через нейтральные страны, с оставленными на местах доверенными лицами нейтральных подданств, вероятно доносивших немало интересного о России и ее армии под видом невинных торговых или частных телеграмм и писем.

Общие выводы об организации германского шпионства в мирное время

Ознакомление с деятельностью Штибера и других работников по тайной агентуре, а также сведения, попадавшие в прессу по поводу процессов, захватываемых немецких шпионов, дают возможность сделать некоторые, конечно, весьма отрывочные и неполные выводы об организации немецкого шпионажа в мирное время.

Во главе всей агентурной работы в Германии стоит Разведывательное бюро (Nachrichten Bureau), входящее в состав Центрального отдела (Central Abteilung) Большого Генерального штаба; контрразведка также подчиняется начальнику Разведывательного бюро в лице ее начальника, обыкновенно одного из чинов государственной полиции, получающего общие указания от начальника бюро; в способах ведения контрразведки он имеет полную свободу[278].

При пограничных корпусных округах состоят особые разведывательные отделения, имеющие зоной своей работы определенные пограничные районы; во главе этих отделений стоят Bezierks-Officiere, получающие общие указания от Центрального разведывательного бюро[279]; в различных пограничных городах имеются, кроме того, специальные шпионские бюро, из коих были известны в Кёнигсберге, Познани, Меце, Страсбурге, Седане, Нанси, Бельфоре и Гренобле; в нейтральных государствах имеются также особые шпионские бюро, ведающие вербовкой, подготовкой и работой агентов и шпионов в определенных районах[280].

Для управления тайной агентурой создана строгая иерархическая система; по-видимому, разведываемые страны делятся на районы, подчиняемые областным инспекторам. Районы инспекторств разделяются на бригадные участки; для контроля существуют особые разъездные контролеры.

К руководству службой различных отделов агентуры, а также и вообще к исполнению различных обязанностей по тайной разведке, немцы привлекают доверенных, надежных лиц — немецких подданных; широко практикуются у них и тайные командировки офицеров.

На ответственные посты начальников шпионских бюро обыкновенно назначаются лица, вполне для этого дела подготовленные и ведущие его с любовью, а иногда и с виртуозностью в технике своей работы.

Из особенно талантливых начальников бюро, ставших известными по разным шпионским процессам, можно назвать Ричарда Куера и Мюллера, бывших в Брюсселе, Вильда, Келлермана, Фоинси и др.

Начальники бюро проявляли большую личную деятельность, объезжая вверенные им районы под разными псевдонимами и гримами и имея в различных городах ряд конспиративных квартир; так, например, для вовлечения французов в шпионство Мюллер принимал иногда вид агента французской контрразведки, ищущего помощи в поимке шпиона; некоторым из начальников германских бюро удавалось входить даже в весьма ловкие сношения с главными агентами французской разведки[281].

Составление схемы сети агентур, судя по работе немцев перед войнами 1866 и 1870 гг., а также по работе колонизации в России, велось вполне систематически и планомерно в полной зависимости от оперативных соображений.

Для заполнения резидентурной сети и выполнения целого ряда других более мелких обязанностей по тайной агентуре немцами привлекается целый сонм сотрудников различных категорий всевозможных классов общества, проникающих повсюду под видом комиссионеров, коммивояжеров, торговцев, колонистов, бонн, учителей, артистов и артисток, прислуги и пр.

Кроме агентов — немецких подданных, стремящихся путем натурализации, «двойного» подданства и пр. оставаться в стране в случае объявления войны, привлекаются на службу и агенты — подданные нейтральных государств, а также вербуются шпионы-предатели, о чем свидетельствует ряд процессов.

О количестве агентов говорит уже цифра 30 400, коей стремился достигнуть Штибер, организуя шпионство во Франции еще перед войной 1870 г. Можно быть вполне уверенным, что перед всемирной войной и Россия, и Франция были буквально наводнены шпионами.

Ставя задачи своей агентуре, немцы интересуются всеми отраслями жизни иностранных государств и их армий, состоянием и духом войсковых частей, командным составом, состоянием укреплений, железных дорог, средств связи и пр.

Относительно сбора сведений немцами о личном составе армий иностранных государств Поль Лянуар в своем труде «Немецкое шпионство во Франции» говорит[282], что громадное количество агентов-резидентов в различных гарнизонах Франции собирает сведения о личном составе французской армии, заполняя на отдельных чинов особые карточки, постоянно освежаемые; карточки сосредоточиваются в Центральном разведывательном бюро, где и располагаются в порядке частей французской армии; карточки ведутся на 1) «всех генералов и высших чинов, 2) на всех, кончающих военные школы в первой четверти, 3) всех директоров, профессоров, начальников и их помощников военных школ, а также оружейных и снарядных заводов, 4) всех офицеров Генерального штаба и адъютантов, 5) всех офицеров и чиновников Военного и Морского министерств и Главного штаба, 6) всех офицеров или чиновников, дела которых запутаны и частная жизнь которых хоть немного сомнительна».

Наличие всех этих карточек; кроме осведомления о командном составе, дает и очень важные отправные данные для завязывания сношений с теми лицами, которые могут быть наиболее подходящими для вовлечения их в шпионство.

Судя по многим данным, можно предположить, что бюджет на тайную агентуру составляется широко, и отпуск средств вполне отвечает ставящимся разведке задачам.

Отчетность по расходам на разведку крайне проста. Приход и расход вносится вдве книги, из коих одну ведет начальник разведывательного бюро, а другую — секретарь; в конце каждой трети года книги сдавались начальнику Генерального штаба, который в конце года представлял их императору, после просмотра коего книги сжигались[283].

Заканчивая этот краткий очерк об организации немцами шпионства в мирное время считаю уместным привести весьма верные слова подполковника Роллэна[284] о том, что «преимущества немецкой разведки составляют совершенство ее организации, последовательность и упорство высших властей в достижении поставленных целей, добровольное патриотическое содействие многочисленных германских поданных; проживающих за границей, опора, которую она встречает во всех государственных учреждениях и, главное, умение соблюсти безусловную тайну во всем, ее касающемся».

Работа агентуры германо-австрийцев во время последней войны против России[285]

Каких-либо документальных сведений по организации германо-австрийцами шпионажа во время последней мировой войны не представляется возможным получить, почему приходится основывать изложение этого очерка, главным образом, на сведениях, добытых нашими разведывательными и контрразведывательными отделениями при опросах захваченных и сознавшихся шпионов; по всем имеющимся сведениям можно прийти к заключению, что система и организация агентуры, принятая германским и австрийским генеральными штабами основана, в общем, на одинаковых принципах и началах.

Высшим учреждением, руководящим в Германии и Австрии организацией тайной агентуры, вербовкой агентов и их подготовкой и во время войны являются центральные разведывательные органы Большого Генерального штаба.

Кроме центрального руководящего органа имелся целый ряд постоянных разведывательных (агентурных) пунктов в более крупных центрах, расположенных вблизи театра военных действий, причем в зависимости от наступательного или отступательного образа действий центры разведки соответственно переносились; так, поданным контрразведки к декабрю 1915 г. против нашего Северного фронта имелись следующие бюро разведки: Главное бюро в г. Шавли с отделениями в Тильзите, Бауске, Экенгравене и Аже, бюро в Либаве, Митаве, Прекульне (ст. Либ. Ром. ж.д.), Гольдингене, Цабельне (северо-западнее Туккума), в Туккуме и Окнистах.

По данным к 1 сентября 1915 г. против нашего Юго-Западного фронта были разведывательные бюро в Жолкиеве, Львове, Стрые, Черновицах, Кракове, Н.-Снедеце, Мезо-Лаборче, Мункаче и Оршове.

Наша контрразведка путем опросов сознающихся шпионов неприятеля и двойных агентов (иногда специально подсылавшихся к врагу) постепенно выясняла личные составы разведывательных бюро, их руководителей, адреса бюро и, отчасти, конспиративных квартир, местонахождение школ агентов и способы их подготовки, методы вербовки, фамилии многих агентов, а также, временами, задачи, кои ставились агентам высылавшими их различными бюро и пр.

Кроме постоянных разведывательных пунктов, ведавших, видимо, агентурой в определенных районах (секторах), полевые штабы различных войсковых единиц также вели свою самостоятельную агентуру в интересующих их районах.

Нет никакого сомнения, что заполнение агентурной сети в России, во всех наиболее важных и интересных в политическом и военном отношении пунктах, производилось не во время войны, а заблаговременно в мирное время, причем резидентам были даны положения и профессии, вполне оправдывавшие лояльность их пребывания в известных пунктах и облегчавшие им выполнение задач.

С успехом использовали немцы для своей шпионской работы и нейтральные страны, откуда происходило отчасти внедрение агентов во время войны в Россию, а также через которые шла телеграфная и почтовая связь между агентами и руководящими бюро. Немецкие бюро в нейтральных странах обнаружены в Стокгольме, Христиании, Копенгагене, Швейцарии и, до вступления Румынии в войну, в этой стране.

Задачи, ставившиеся агентам, были крайне разнообразны; разведка немцев обнимала собой все отрасли жизни — политическую, чисто-военную и экономическую; кроме требований от своих заграничных (глубоких) и прифронтовых тайных агентов всесторонних сведений чисто осведомительного характера[286], германо-австрийцы в эту последнюю войну довели до неслыханных размеров свою пропаганду и причинение вреда нашему государству и армии, как в области военной, так и дипломатической и внутренне-политической.

Причинение вреда велось в смысле организации взрывов и пожаров пороховых погребов и оружейных и орудийных заводов, различных складов и мастерских; для подготовки агентов специально для устройства взрывов, в Шавельском разведывательном отделении, например, было организовано особое «подрывное отделение»[287]; в Россию были командированы агенты-пропагандисты для ведения специальной политической пропаганды, развития пацифистских идей, призыва к забастовкам и демонстрациям и пр.; проникали агенты и в различные популярные общественные учреждения, где под видом «общественной работы» занимались разложением армии; агентура на фабриках и заводах, особенно работающих на оборону, стремилась прекратить или замедлить работу, а также способствовать выпуску снарядов и других изделий, совершенно негодных к своему назначению[288].

Среди наших военнопленных велась вполне организованная, систематическая пропаганда, преследовавшая стремление разделить Россию на ряд государств и способствовать вражде и обострению сепаратизма между ними; во многих лагерях мы видим «украинские», «мусульманские», «латышские» и прочие отделы, деятельно ведущие свою разрушительную работу; даже в мелких разведывательных бюро, как, например, в Шавельском, был выяснен латышский отдел для пропаганды «Литовско-Латышского королевства»; агитаторы появились под видом лиц, командированных Литовско-латышским комитетом в Стокгольме[289].

Велась постоянная и систематическая вербовка наших военнопленных для выполнения и шпионских задач под видом побега из плена — и, к сожалению, не всегда безрезультатно.

События нашей революции и развитие большевизма с наглядностью указали, что все усиливавшийся развал России и армии и засилие большевиков происходили при громадном участии широкой и систематической немецкой пропаганды, не жалевшей золота. Из брошюры «Германская попытка распоряжаться Россией», изданной американским Правительственным бюро печати, явствует, что в октябре 1917 г. в Петрограде было открыто тайное разведывательное отделение германского Генерального штаба, пришедшее «к соглашению о работах» с большевиками[290].

Соглашение это гласило: «Согласно договору, заключенному в Кронштадте в июле месяце сего года между представителями нашего Генерального штаба и руководителями русско-революционной армии и демократии Лениным, Троцким, Раскольниковым и Дыбенко, отделение нашего Генерального штаба, оперирующее в Финляндии, назначает в Петроград офицеров, которые будут состоять в распоряжении осведомительного отдела штаба».

Между упомянутыми офицерами находились майор Люберц и лейтенант Гартвиг; по надписи на указанном письме одного из членов Совета Народных Комиссаров явствует, что германские офицеры явились в Петроград и «пришли к соглашению относительно условий из взаимной деятельности»[291].

В чем же заключалась эта «совместная деятельность» предателей Родины — большевиков с небрезгающим никакими средствами для развала Русской армии и страны германским Генеральным штабом?

Германский Генеральный штаб, деятельно помогая большевикам, стремился, разваливая армию, свергнуть Временное российское правительство, заключить позорнейший для России мир и ввести контроль над всей русской промышленностью, удаляя из России английский, французский и американский капиталы[292].

На проведение в жизнь своих планов немцы денег не жалели; так, письмо директора германского имперского банка от 8 января 1918 г. комиссару иностранных дел гласит: «Весьма секретно. Согласно сведений, полученных мной сегодня из Стокгольма, 50 000 000 рублей золотом переведены в распоряжение Совета народных комиссаров. Эти деньги посылаются русскому правительству для покрытия расходов по содержанию красной гвардии, большевистских революционных войск и агитаторов в стране. Императорское правительство считает своевременным напомнить Совету народных комиссаров о необходимости усилить пропаганду большевизма в стране, так как германское правительство обеспокоено враждебным настроением Малороссии и Сибири по отношении к существующему (большевистскому) правительству»[293].

Через четыре дня большевикам переведено еще 5 000 000 рублей с письмом, в котором указывается, что часть этой суммы должна быть употреблена на посылку одного из русских революционных вождей во Владивосток для овладения военными материалами Америки и Японии и, в случае необходимости, для уничтожения их[294].

Интересно отметить, что даже выборы в большевистский Центральный исполнительный комитет были произведены по указанию германского Генерального штаба, приславшего список фамилий русских большевистских вождей, «удовлетворявших по своим характеристикам требованиям германского Генерального штаба»5.

Этот список начинался фамилиями Ленина и Троцкого.

По указанию того же германского Генерального штаба большевики организовали посылку агентов-агитаторов и агентов-разрушителей из Владивостока в порты Соединенных Штатов, Японии и Британских колоний в Восточной Азии с целью возбуждения беспорядков в этих странах. Для германских офицеров были приготовлены подложные паспорта по приказанию Троцкого, с тем, чтобы они могли отправиться в Англию, Францию и Америку под видом граждан русского большевистского правительства и действовать там в качестве шпионов[295].

Всестороннее исследование позорнейшей работы германского Генерального штаба в трогательном единении с предателями своей Родины — большевиками — дело будущего.

Изложенные выдержки из американской брошюры в связи с совершившимися уже фактами, вполне подтвердившими совместную работу немцев с большевиками, уже свидетельствуют, до какой неслыханной чудовищной низости мог дойти германский Генеральный штаб в своем стремлении победить союзников, хотя бы и не в честных боях, а самой грязной, неразборчивой пропагандой.

Можно с уверенностью сказать, что вся история агентуры с древнейших времен не давала примера политической пропаганды, доведенной до таких колоссальных размеров и с применением таких низких и неразборчивых средств.

Обращаясь к категории агентов и шпионов, работавших во время войны для германо-австрийцев, надо прежде всего остановиться на секретной работе офицеров:

1) офицеры, посылаемые в секретные разведки, разделялись на три категории[296]: а) офицеры Генерального штаба, б) специальные разведывательные офицеры и в) офицеры, временно несущие разведывательную службу.

«В первой группе состоит немного лиц, но лиц наделенных чрезвычайными полномочиями, каждое слово которых является чуть ли не законом, на доверии к которым зиждется благополучие и успех армии, так как благодаря своевременно данному ими сигналу для осуществления маневра, перегруппировки войск и т. п. почти всегда зависит успех известной операции». От этих офицеров требуются самые разносторонние сведения — стратегические, политические и пр.; их донесениям и советам безусловно верят и им следуют.

Ко второй категории относятся офицеры, посылаемые от высших войсковых соединений через фронт, или оставляемые на покидаемой при отступлении территории, или офицеры, оставленные в известных пунктах с объявлением мобилизации, или же, наконец, офицеры, бежавшие из плена (иногда симулировавшие попадание в плен и бежавшие для выполнения задачи в определенном районе); весьма часто офицеры второй категории служат для связи с офицерами-разведчиками Генерального штаба.

Офицеры, временно командируемые в районы противника, высылаются в моменты наиболее серьезных операций — крупных наступлений, отходов, перегруппировок и пр. Цель посланных офицеров — выяснение стратегического положения, группировки и передвижении русских войск.

Перед наступлением офицеры посылаются для сбора необходимых сведений, непосредственно относящихся к известному фронту, причем они обязаны сигнализировать или вообще доставлять вовремя сведения.

При отходах — разведчики-офицеры оставляются в известных пунктах, где ожидают подхода противника, выясняют его группировку и дальнейшие намерения, затем быстро возвращаются к своим войскам для доставления сведений для перехода в контратаки или вообще для дальнейших действий.

При получении сведений о подходе к противнику подкрепления для проверки этих сведений и всестороннего выяснения обстановки также высылаются офицеры.

По выполнении задачи офицеры немедленно возвращаются с докладом.

Высылаются иногда офицеры и с фискальными целями для наблюдения друг за другом и выяснения степени их верности правительству.

Какие мотивы заставляют офицеров идти на столь опасные и рискованные поручения?

Прежде всего воля начальства, которой надо подчиняться во что бы то ни стало; отказ от опасного поручения невозможен и постыден и безусловно отзовется на всей службе офицера и отношениях к нему товарищей. Многих офицеров соблазняет также надежда на быстрое продвижение по службе и награды, и, наконец, иногда является причиной принятия самых опасных командировок запутанность в делах или большой карточный долг.

Необходимо отметить, что при удачной службе и подтверждающихся сведениях офицеры-разведчики награждаются, поощряются, повышаются по службе, но зато при ошибках и неверностях в донесениях такие офицеры предаются суду. Так, известен случай, когда майор К. был предан суду в Кашау, в Венгрии, за ошибку по службе тайного разведывания, и расстрелян.

Кроме особо доверенных тайных разведчиков-офицеров, внутренняя и прифронтовая Россия была наводнена всевозможными агентами-резидентами и кишела агентами-ходоками с самыми разнообразными задачами.

Среди немецких шпионов можно было встретить артисток и артистов разных варьете, шулеров, коммивояжеров, фокусников, нищих-калек, рабочих, железнодорожных агентов, инженеров, воров, преступников разного рода, проституток и пр.; особенно много было шпионок среди кафе-шантанных артисток и проституток; среди последних избирались красивые, изящные и интересные женщины, которые, посещая лучшие рестораны, старались приобретать знакомых среди военной молодежи.

Таким агентам-женщинам рекомендовалось бывать в кампании военных, устраивать попойки и прислушиваться к спорам и разговорам между собой офицеров, которые всегда что-либо «выбалтывают»; проститутки низшего пошиба применяли те же приемы к штабным писарям и солдатам, среди которых рекомендуется избирать наиболее осведомленных и интеллигентных — радиотелеграфистов, автомобилистов и пр.

Неприятельские агенты всегда стремились бывать в различных общественных местах, где присутствует много военных, а также в поездах железных дорог и/или, при возможности, заводили знакомства, или же просто внимательно прислушивались, что, к сожалению, при нашей невоздержанности давало иногда богатый материал по разведке.

Многие разведчики, окончившие специальные разведывательные школы, проникали в наше расположение переодетыми в солдатскую форму и снабженные подложными документами.

При всяком отступлении противник всегда оставлял многих тайных агентов на покидаемой территории, причем австрийцами оставлялись большей частью агенты парами — взрослый резидент и мальчик-бегун для связи.

Очень много было выслано агентов мальчиков 13–16 лет под видом беженцев, нищих и русских солдат-добровольцев, отбившихся от своих частей; пользуясь нашей доверчивостью и добродушием, они выведывали нужные сведения, причем им рекомендовалось выспрашивать все, что можно, у раненых солдат, ездить в санитарных и воинских поездах и пр.; при малейшей возможности они должны были воровать воинские документы. Сплошь и рядом немцы советовали своим агентам поступать в число наших разведчиков.

Крупные, интеллигентные тайные агенты с более ответственными задачами внедрялись в Россию из нейтральных государств и были снабжены паспортами швейцарских, шведских, греческих и других граждан.

Такие агенты являлись большей частью под видом коммерсантов; можно с уверенностью сказать, что приехавшие без серьезной гарантии от известных нейтральных торговых фирм — все являлись шпионами и подлежали самому тщательному обследованию, должна была цензуроваться и вся их телеграфная и почтовая корреспонденция.

Многие агенты появлялись под видом корреспондентов и журналистов, профессия которых весьма облегчает работу шпионства.

Организация немецкого шпионажа построена так, чтобы случаи предательства или невольного обнаружения шпионов возможно менее отражались на всей организации и не раскрывали бы ни идеи работы, ни других сотрудников или руководителей; дело тайной агентуры обставляется большой конспирацией, руководители стремятся достигнуть того, чтобы агенты друг друга не знали и пр.

Выводы

Из изложенного краткого очерка об организации немецкой агентуры во время последней войны можно сделать следующие выводы:

Во всю службу агентуры вложена строго продуманная и настойчиво проведенная в жизнь система.

Во главе всей работы шпионажа стоит центральный орган и ряд подчиненных ему местных и войсковых органов.

К службе тайного разведывания, как в роли руководителей, так и для непосредственного выполнения секретных командировок привлекаются доверенные лица — офицеры и, в частности, офицеры генерального штаба.

Большую роль в управлении агентурой играли разведывательные бюро в нейтральных странах, служившие и центрами связи.

Судя по шпионским делам, проходившим во время войны, обращает на себя внимание колоссальное количество шпионов самых разнообразных категорий, коими наводнялась наша Родина.

Во время войны установлена работа германо-австрийцев в области всех отраслей разведки — дипломатической, военной, экономической и внутренне-политической; в постановке задач замечалась большая детализация и стремление проникнуть во все мелочи жизни нашей страны и армии.

Стремление немецкой коалиции добиться во чтобы то ни стало победы над союзниками для достижения своих планов о мировом владычестве — хотя бы и не в честных боях с врагами, а другими более низкими путями — привело немецкую тайную агентуру к пользованию разнообразными и до этой войны неслыханными средствами для причинения вреда врагу и к чудовищной, не жалеющей золота, политической пропаганде; Германская империя нашла себе союзников в лице предателей-большевиков, но при всей своей систематичности и методизме ошиблась в конечных расчетах и, разбитая в честных боях нашими союзниками, пожинает теперь в своей стране посеянные ею плоды в России.

Общее заключение об эволюции тайной агентуры

Из рассмотрения постепенной эволюции службы тайной агентуры с древнейших времен и до наших дней намечаются следующие выводы:

Тайная агентура как орган разведки применялась во все времена, начиная с древнейших.

Агентура в древние века, за небольшими исключениями, велась лишь во время военных действий и носила случайный, не имевший общей организации и системы характер.

Средние века можно отметить почти полным прекращением применения тайной агентуры, как средства, противоречившего рыцарским понятиям века.

Новая история с ее все осложняющимися международными отношениями между государствами вызывает развитие дипломатического, а также и военного шпионажа; широкое применение политико-военного шпионства особенно отмечается во Франции при Ришелье и Мазарини.

Расцветом тайной агентуры, выливающейся уже в стройную систему, применяемую не только во время войн, но и при подготовках к войнам, является в Пруссии — эпоха Фридриха II, а во Франции — Наполеона I.

Личное участие названных великих полководцев в организации и руководстве агентурой указывает, какое громадное влияние на организацию и искусное пользование агентурой оказывает талантливое, систематическое и энергичное руководство этой отраслью службы.

Важным этапом в эволюции тайной агентуры является половина прошлого столетия, когда агентура стала применяться Пруссией в виде прочной и систематической организации, действующей не только в виду предполагаемой войны, но и вообще на случай войны'; с этой эпохи агентура мирного времени получает непрерывность работы.

Примеры кампании 1866, 1870–1871 гг. и Русско-японской 1904–1905 гг. дают блестящие доказательства важности заблаговременной, прочной и систематической организации агентуры на случай возможных войн.

На примерах Германии и Японии, сумевших высоко поставить службу агентуры, выясняется, что успех службы разведывания в большей мере зависит от отношения нации к этому делу и от участия в непосредственной агентурной работе вполне доверенных, надежных и интеллигентных лиц, идущих на тяжелое и ответственное дело тайной разведки исключительно из высоких побуждений патриотизма и самоотверженной любви к Родине.

10) Все усложняющаяся мировая обстановка, взаимная заинтересованность и зависимость государств друг от друга, все возрастающая техника военного дела в связи с мировым характером войн, имеющих последствия громадного значения, свидетельствуют об особенной необходимости в современной обстановке непрестанной и всесторонней осведомленности государств в широком всемирном масштабе, а следовательно выдвигают и важность прочной организации агентуры как одного из органов осведомления.

Общие основания организации

Рассмотрение эволюции и работы тайной агентуры с древнейших времен и до наших дней дает возможность сделать целый ряд выводов об организации и наиболее желательной и продуктивной постановке агентуры как органа разведки.

События войн различных эпох прежде всего доказывают, что только агентура, основанная на правильных и прочных принципах, глубоко продуманная и систематически заложенная еще в мирное время, может давать политике и стратегии все необходимые данные для наиболее целесообразной подготовки к войнам и затем, с началом войны, будет непрестанно ориентировать командование во все периоды военных действий, начиная с мобилизации, сосредоточения и развертывания и кончая мирными переговорами и демобилизацией противника.

Агентура, налаживаемая лишь с открытием военных действий, наспех, хотя бы и с широкими денежными затратами на ее организацию, никогда не будет в состоянии давать непрерывные систематические и своевременные сведения о противнике; главнейший недостаток тайной разведки — недоверие к донесениям — будет особенно сильно проступать при организованной наспех агентуре, так как личный состав агентов будет неизбежно случайный, непроверенный и малоизвестный, а отсюда сплошь и рядом даже правдивым и ценным донесениям не будет придаваться должного значения, как это и имело неоднократно у нас место в Русско-японскую войну.

Агентура, создаваемая только во время войны, базируется долгое время главным образом на отрывочных сведениях агентов-ходоков, так как во время войны подыскать резидентов, внедрить их в пункты, занятые неприятелем и создать им должное положение в этих пунктах крайне затруднительно и требует очень большого времени и удачи.

По весьма меткому выражении Леваля, «шпионство есть дерево, приносящее плоды спустя много лет после посадки»[297].

Нив одной деятельности, ни в одной отрасли службы так не важна система и организация, как в области разведывательной службы и, в частности, в отделе тайной агентуры; но если и требуется система, то никоим образом не мертвая, канцелярская, создающая неподвижные шаблоны и образцы, а организация и система живая, гибкая, отвечающая все изменяющейся обстановке жизни народов и приемам войны, система, учитывающая тонко тот сложный и разнообразный материал, с которым приходится иметь постоянное дело тайной агентуре, т. е. человека.

Тайная агентура, как и всякое другое дело, при своей организации требует прежде всего определенного установления тех идей и задач, которые она должна преследовать, создания необходимых руководящих органов, привлечения в должном количестве сотрудников, вполне удовлетворяющих своему назначению и, наконец, организации такого аппарата, который допускал бы систематическое и планомерное проведение в жизнь составленного плана работы, обеспечивающего наибольшую продуктивность в ее результатах.

Развивая и деталируя изложенные общие основания, приходим, основываясь на широком опыте истории, к заключению, что для создания государством должной организации тайной агентуры и ее наиболее плодотворного проведения в жизнь необходимо соблюдение следующих условий:

А) Общие идейные задачи разведке в государстве должны ставиться соответствующим ведомствам правительством, причем задачи эти должны быть в полном соответствии с целями политики и стратегии, выдвигаемыми общей международной политической и военной обстановкой; преследуя вполне определенные цели, правительство принимает все меры к объединению и взаимодействию разведывательной работы различных министерств, одухотворяемой общими идеями и задачами.

Б) Работа тайной агентуры для стройного и правильного ее направления должна объединяться центральным руководящим органом, являющимся в военном ведомстве разведывательным органом Центрального управления Генерального штаба.

Для наибольшей продуктивности работы — высшим органом разведки должно широко проводиться единство взглядов и приемов в работе, выдвигаемых жизнью и техникой.

В) Для систематическая проведения в жизнь задач агентуры с учетом и всех местных условий должен быть создан ряд низших органов управления агентурой как в мирное, так и в военное время, причем организация этих органов должна быть строго продумана и прочно и систематически налажена.

Г) Во главе центрального органа и всех ответственных отделов агентуры должны стоять лица, вполне по своей подготовке и качествам отвечающие этой сложной, тонкой и ответственной службе.

Д) Организация агентурных сетей, т. е. выбор точек агентурной работы, как центрального органа, так и органов всех других инстанций, необходимо производить в соответствии с общим планом разведки и при обязательной оценке пунктов разведки с точки зрения их оперативного, чисто военного, экономического или политического значения (в зависимости от задач разведки).

Е) Набор ответственных сотрудников по различным отраслям службы агентуры и агентов должен быть в высшей степени внимательный и осторожный, в полном соответствии качеств и особенностей лиц с даваемыми им задачами.

Ж) Необходима самая широкая подготовка сотрудников и агентов к безотказному и наилучшему выполнении возлагаемых на них задач.

З) Размещение агентов в точках сети должно производиться с полным вниманием к особенностям стран и условий жизни в них, а также к личным качествам агентов, коим надлежит создавать положение и профессию, обеспечивающие наибольшей успех.

И) Постановка задач агентам и опросы агентов, возвращающихся с донесениями требуют большого искусства и находятся в полной зависимости от личности агента, его подготовки, способностей и особенностей ума и характера.

К) При организации тайной агентуры как в мирное, так и в военное время должны быть приняты все меры к установлению быстрой, простой, надежной и безопасной связи со всеми разведывательными организациями и отдельными агентами; особенное внимание должно быть уделено достижению непрерывности связи после перерыва дипломатических сношений — в период мобилизации противника, перевозок, сосредоточения и развертывания, а также и во все время военных действий.

При разработке мобилизации разведки вопрос связи является основным, и неумение его решить или непринятие заблаговременно всех мер к надежному обеспечению связи совершенно обесценивает всю организацию агентуры мирного времени.

Л) Средства на ведение агентуры должны отпускаться совершенно достаточные для возможности безотказного проведения в жизнь общего плана разведки в государстве.

М) Для обеспечения возможно более плодотворной деятельности агентуры и сведения до минимума возможного обмана, необходимо установление за работой агентурных сотрудников должного контроля.

Н) Вопросы регистрации, систематизации, обработки и распространения кому следуют агентурных сведений должны быть детально разработаны и с настойчивостью и требовательностью проводимы в жизнь во всех руководящих агентурой инстанциях.

О) Одним из весьма важных элементов организации тайной агентуры является детальная разработка еще в мирное время плана мобилизации всех руководящих инстанций мирного времени, а также исполнительных органов агентуры в предвидении возникновения войн в той или другой комбинации врагов и союзников.

Установив главнейшие общие элементы, входящие в понятие организации агентуры, остановимся на отдельном рассмотрении этих элементов.

А) Общее идейное направление разведки в государстве

Разведка в государстве служит целям политики и стратегии, стремясь своей осведомленностью об иностранных государствах облегчить удачное проведение в жизнь задач политики и стратегии; ведя непрерывную общую работу по изучению всех имеющих значение в международной политике государств и их армий, разведка, в зависимости от очередных целей, преследуемых государством, и от тех или иных факторов международной жизни, направляет свою усиленную деятельность на определенные иностранные государства или на определенные театры, оперативные направления или отрасли жизни. Общие идейные указания по очередным крупным задачам разведки даются ведомствам, ведущим разведку (мининистерствам военному, иностранных дел, торговли и промышленности и пр.), правительством, стоящим во главе управления государством.

Государство, преследующее известные цели, должно заблаговременно подготавливаться к их проведению в жизнь, постепенно создавая условия, облегчающие достижение этих целей с меньшими для страны и народа затратами и потерями и с большими шансами на успех; одним из факторов всех начинаний государства является должная и современная его осведомленность в мировой политике и в военном состоянии иностранных государств.

Важность заблаговременной подготовки государств к известным его начинаниям международного характера вызывает совершенную необходимость своевременных указаний аппаратам, ведающим разведкой, о тех или иных очередных задачах.

Не останавливаясь вновь широко на уроках истории, упомянем лишь о постоянной своевременной постановке идейных задач осведомительным органам Наполеоном при тех или иных его международных начинаниях.

Остановимся на разведывательной работе Пруссии, готовившей постепенными этапами объединение Германии, когда разведка получала от правительства определенные государственные задачи: подготовка аннексии Шлезвиг-Голштинии, подготовка к войне с Австрией в 1866 г., подготовка к войне с Францией в 1870 г. и, наконец, грандиозная подготовка в разведывательном отношении проведения в жизнь «пангерманского плана», требовавшего напряжения разведывательного аппарата на ряде театров — восточном, западном, балканском, турецком и пр.

Подготовка эта, получавшая идейные задачи от правительства, разрабатывалась в деталях соответственными руководящими разведывательными органами и систематически, настойчиво и планомерно проводилась в жизнь; разведывательная работа различных ведомств шла в полном взаимодействии и, имея общие цели и задачи, объединялась, можно думать, главным образом Генеральным штабом.

Примером планомерной государственной постановки дела разведки может служить и подготовка Японии к ее продвижению на Азиатский материк, когда разведка этап за этапом получала вполне определенные очередные задачи, вылившиеся в блестящую заблаговременную подготовку в разведывательном отношении к давно задуманной войне.

Б) Центральный орган агентуры

Весь сложный и обширный организм тайной агентуры может плодотворно и целесообразно действовать только в том случае, если работа агентуры будет соответственно управляться и руководиться.

Государственное значение агентуры требует объединения ее работы в каком-то высшем центральном органе, находящемся в полном курсе общих задач политики и стратегии и получающим очередные задачи от правительства; таким органом является Центральное управление Генерального штаба, возглавляемое начальником Генерального штаба, являющимся всегда осведомленным во всех государственных задачах страны; непосредственное руководство и объединение разведывательной (а в частности и агентурной) работы ложится на особый центральный разведывательный орган Генерального штаба, носящий то или иное название в разных государствах и занимающий то или иное место в схеме военного управления.

Ни в одной отрасли службы так не важно объединение работы, как в разведке и, в частности, агентуре; все разведывательные органы и инстанции собирают постепенно по кусочкам разнообразнейшие сведения об иностранных государствах в мирное время и о противнике в военное, общая же картина получается в центральном органе; с другой стороны, в деле агентуры, в котором принимает непосредственное участие целый ряд людей и организаций, должен существовать контрольный аппарат, который бы знал все организации, всех участников работы, дабы обеспечить службу от шантажа, от участия одних и тех же лиц в разных организациях, от доставления сведений одним и тем же источником, но разным инстанциям под видом совпадающих сведений различных органов; таким аппаратом также является центральный орган.

Наконец — на центральном органе лежит разработка и распространение в виде инструкций и указаний методов и приемов работы, отвечающих требованиям современной жизни и технике состояния разведывательного дела.

Для наибольшей продуктивности работы и ее цельности весьма желательно, чтобы в руках лица, стоящего во главе разведывательной службы, сосредоточивалось высшее управление чисто разведывательной частью, добывающей сведения, и частью статистической, обрабатывающей их, а также контрразведкой, обеспечивающей наше государство, армию и разведывательную работу от шпионства; на нем же лежит и самое тесное взаимодействие с оперативной частью в государстве, дабы разведка всегда получала направление, обеспечивающее наиболее продуктивное выполнение задач стратегией; тот же центральный орган отвечает и за поддержание самой тесной связи с другими ведомствами, ведущими разведку, дабы вся разведывательная работа в государстве преследовала общие задачи и общие идеи.

Уже само перечисление главнейших функций центрального органа показывает, насколько этот орган важен для государства и насколько необходимо поставить во главе этого органа вполне безупречное доверенное лицо, облеченное полным доверием и по своим личным способностям и качествам вполне отвечающее своему назначению; важен и соответственный подбор всего личного состава центрального органа, облекаемого исключительным доверием государства.

На центральный орган возлагается кроме общего руководства работой всех разведывательных местных инстанций и собственная работа по глубокой заграничной разведке, а также руководство работой наших военных агентов за границей.

В) Необходимость низших (местных) инстанций управления агентурой

Особенные, чисто местные жизненные условия различных наших пограничных областей, а также соседних приграничных полос иностранных государств и тех районов, пунктов и направлений, кои в случае войны могут иметь для данного театра стратегическое или тактическое значение, вызывают необходимость в создании местных разведывательных руководящих органов, ведающих агентурой в странах и полосах (секторах) по указанию центрального органа; местные органы, получая общие идейные задачи, преследуют выполнение и ряда своих частных заданий, вытекающих из особенностей данного пограничного района и общего плана разведки; кроме местных (скажем окружных) руководящих органов может быть организован и ряд еще более низших инстанций, в виде разведывательных приграничных пунктов, на которые возлагается детальное исследование определенных секторов, районов и пунктов.

Вся организация управления агентурой в государстве должна быть глубоко обдумана и прочно проведена в жизнь в мирное время с непременным учитыванием того, насколько эта организация изменяется при вступлении в войну в той или иной комбинации врагов.

Весь вопрос организации агентурной (и вообще разведывательной) работы в полевых штабах, а также переход местных разведывательных органов в ведение тех или иных штабов военного времени должен быть детально разработан в мирное время и внесен в план мобилизации разведывательной службы, подробности коей будут исследоваться ниже.

Местные разведывательные органы, работающее по изучению государств, не вовлеченных в войну, и в случае начала войны на других театрах, продолжают свою непрестанную агентурную работу в порученных им центральным органом странах и областях, отнюдь ее не ослабляя и тонко и гибко учитывая всю мировую политику, международное положение и задачи своей страны.

Г) Требования от руководителей тайной агентуры

Служба тайной агентуры, весьма сложная, тонкая, основанная на понимании самых тайных изгибов человеческой души, требует весьма искусного и умного руководства.

Успех работы тайной агентуры в громадной мерее зависит от личного состава, как руководителей, так и рядовых работников.

Никакие инструкции, указания, приемы и методы не помогут, не сдвинут с мертвых канцелярских основ этого живого дела, если во главе служб агентуры не будут стоять люди с преданностью и любовью к делу, честные, работающие с сердцем, обладающие умом, нужными познаниями, инициативой, энергией, знанием людей и умением подбирать сотрудников.

Область агентуры для искусного ее ведения требует, кроме того, ловкости, решительности вместе с осторожностью, проницательности и знания человеческой натуры'.

Весьма характерные определения требований от руководителей службы агентуры дают писатели Бижо, Тибо и Дюгем.

Бюжо говорит: «Лица, ведающие этой службой, должны быть выбраны из числа хитрых и ловких, обладающих скрытным и эластичным умом. Их взгляд должен быть то кроток, то смел; они должны уметь читать по выражениям лиц и отлично скрывать происходящее в их собственной душе. Внешность их должна быть одновременно и приветливо-симпатичной и внушительной, легко поддающейся исполнению любой роли»[298].

Тибо отзывается так: «Легко понять, сколько нужно проницательности, чтобы найти сведущих и полезных шпионов; ловкости, чтобы убедить их взяться за столь опасную роль; рассудительности, чтобы не скомпрометировать их; наконец, сколько нужно врожденного такта, знания людей и дела для управления всем, что касается шпионства, для привлечения честолюбцев, для устрашения и приманки трусов и корыстолюбцев, — вообще для эксплуатации всех человеческих слабостей»[299].

Дюгем пишет: «Чтобы хорошо управлять шпионством, недостаточно сорить деньгами направо и налево; необходимы последовательность, старание и опытность»3.

Кроме того, обязательное требование от руководителей агентуры — достаточное военное и общее образование, а для некоторых отделов — и специальное.

Совершенно необходимо также, чтобы все лица, причастные к управлению агентурой, умели молчать, умели при всякой обстановке хранить вручаемые им тайны; малейшее лишнее слово, малейшая неосторожность может скомпрометировать дело разведки, а также и отдельных лиц, работающих по агентуре, не говоря уже о том, что болтливость руководителей может быть очень полезна противной стороне.

Постоянные сношения с людьми ловкими, часто стремящимися обмануть, заставляет лиц, ведающих агентурой, не быть излишне доверчивыми и простодушными, а тонкими психологами быстро разгадывающими людей.

Необходимость для пользы дела входит в соприкосновение с людьми иногда весьма невысокой нравственности, принуждает руководителей агентуры скрывать свое истинное отношение к подобным элементам, дабы, хотя бы проскользнувшим презрением, не испортить наиболее благоприятного хода дела и не сделать из сотрудника врага.

Дабы умело и искусно ставить задачи, толково разбираться в донесениях и правильно оценивать их, лица, причастные к руководству тайной агентурой в различных странах, должны отлично знать эти страны, их язык, обычаи, особенности, должны быть в совершенстве ознакомлены с организацией их вооруженных сил; при постановке специальных задач (по инженерному делу, технике, экономике и пр.) желательно инструктировать агентов (отвечающих, конечно, возможности выполнить поручение) соответственными специалистами, которые должны оценивать и представляемый материал; недостаточное знание руководителями изучаемой страны и армии может всегда повлечь к приобретению устарелых или не имеющих никакого значения документов или неправильной оценке доставляемых (иногда двойными шпионами или подсылаемыми специально лицами) сведений.

Насколько дурно отражается незнание языка страны дли ведущего в ней разведку, весьма характерно указывает уже упоминавшееся донесение военного агента в Японии, относящееся к 1898 г.; агент писал[300]: «Китайские идеографы составляют самую серьезную преграду для деятельности военного агента, направленной к изучению военного устройства этой страны. Не говоря уже о том, что эта тарабарская грамота исключает возможность пользоваться какими-либо случайно попавшими в руки негласными источниками, она ставит военного агента в полную и грустную зависимость от добросовестности и патриотической щепетильности японца-переводчика, вообще даже в самых невинных вещах. Положение военного агента может быть по истине трагикомическим. Представьте себе, что вам предлагают прибрести весьма важные и ценные сведения, заключающаяся в японской рукописи, и что для вас нет другого средства узнать содержание этой рукописи, при условии сохранения необходимой тайны, как послать рукопись в Петербург, где проживает единственный наш соотечественник, знающий настолько письменный японский язык, чтобы быть в состоянии раскрыть содержание японского манускрипта. Поэтому для военного агента остается лишь один исход — совершенно и категорически отказаться от приобретения всяких quasi-секретных письменных данных, тем более, что в большинстве случаев предложения подобных сведений со стороны японцев будет лишь ловушкой».

Остается еще указать на необходимость, чтобы руководители агентуры были людьми безупречной честности, не допускающей и тени каких-либо подозрений, а также от них требуется самая щепетильная аккуратность в ведении денежных дел; требования эти тем более необходимы, что условия агентурной работы, сопровождаемой постоянным обращением с крупными казенными суммами, сплошь и рядом не допускают возможности строгой и точной отчетности.

Частая смена лиц, ведающих агентурой, раз они вполне удовлетворяют своему назначению, крайне нежелательна и вредит успеху дела; агентура — это такая отрасль службы, которая не ограничивается для искусного ее ведения одними теоретическими познаниями, а требует большого опыта и времени для изучения всех сотрудников, без отличного знания индивидуальных особенностей которых плодотворное направление работы немыслимо; хорошие, честные сотрудники и агенты также не любят смен руководителей; Леваль по этому вопросу отзывается так[301]: «Полезный, добросовестный шпион не любит часто менять своего начальника. Он хочет, чтобы оценивали услуги, которые он оказывает, и трудности, которые он переживает, а также, чтобы умели без грубостей прощать его невольные ошибки. Он предпочитает говорить непосредственно с лицом, которому служит, а не через переводчика. Наконец, он привыкает к своему руководителю, он его лучше понимает, чувствует себя с ним легко, испытывает даже привязанность к нему и проявляет некоторую фамильярность, но зато работает с большим усердием».

Выполнение всех очерченных требований от руководителей тайной агентуры едва ли достижимо в жизни во всей своей полноте: к удовлетворению этих условий надо стремиться и крайне внимательно и осторожно относиться к выбору руководителей, назначая на должности исключительно достойных лиц, необходимых для работы и обладающих в достаточной мире хотя бы главнейшими из перечисленных качеств.

В высшей степени полезно привлекать на службу тайной агентуры подходящих офицеров Генерального штаба и востоковедов, соответственно подготовляя их для должностей начальников разведывательных отделений, их помощников, начальников агентурных организаций за границей или даже заведывающих агентурными центрами в наиболее важных пунктах.

Д) Составление общего и частных планов разведки и схем агентурных сетей

Для широкого планомерного и систематического изучения иностранных государств и их армий в мирное время и для целесообразной подготовки к разведывательной работе в случае возникновения войны, центральным разведывательным органом должен быть еще в мирное время глубоко продуман, разработан и систематически проводим в жизнь общий план разведки, составленный по общим идейным указаниям правительства; в полном соответствии с задачами политики и стратегии; отсутствие такового плана неизбежно ведет к разведке случайной, не одухотворяемой общими идеями и преследованием вполне определенных государственных целей, — к разведке, не учитывающей важности тех или иных стран, театров или направлений, получающей те сведения, которые удается агентам добывать, а не те, в коих мы при данных политико-военных условиях международной жизни нуждаемся.

Получив общие идейные руководящие указания от правительства в смысле наиболее желательного направления разведки для облегчения выполнения задач политики и стратегии государства, центральный разведывательный орган разрабатывает общий план разведки при непременном участии центрального оперативного органа, а также учитывая разведывательные задачи морского ведомства, Министерства иностранных дел и других ведомств, ведущих также разведывательную работу.

Разведка может иметь только тогда широкий государственный масштаб, когда разведывательная работа всех ведомств будет вестись в полном взаимодействии, преследуя общие государственные задачи.

Рассмотрим, какие именно элементы должны учитываться при разработке общего плана разведки?

Общий план разведки должен установить:

а) какие иностранные государства подлежат изучению, а вместе с тем и агентурной разведке,

б) каковы общие задачи изучения каждого государства и что именно при данной[302] международной обстановке должна особенно преследовать разведка в каждом из изучаемых государств,

в) какие задачи преследует центральный орган своей непосредственной разведывательной работой и каковы и где должны быть заложены организации центрального органа для проведения в жизнь намеченных задач;

г) какие страны (районы, полосы, направления, пункты) подлежат изучению всех подчиненных центральному органу разведывательных инстанций: военных агентов, разведывательных отделений окружных штабов, отдельных разведывательных организаций и пунктов за границей и пр.; каковы главнейшие задачи всех перечисленных разведывательных инстанций;

д) в связи с преследуемыми задачами должна быть установлена схема иерархического управления агентурной разведкой как на территории своего государства, так и за границей,

е) должен быть разработан общий план перехода на военное положение всех разведывательных руководящих инстанций и план мобилизации агентуры в предвидении войн с различными комбинациями врагов[303]; в планы мобилизации агентуры должны входить и задачи в период мобилизации, развертывания и начала военных действий,

ж) при междусоюзнической агентурной работе общий план разведки должен учитывать разведывательную связь с союзниками и путем взаимного соглашения установить задачи агентуры, имеющей междусоюзническое политическое и стратегическое значение.

В полном соответствии с общими задачами разведки и распределением их между центральным органом и различными подчиненными инстанциями — каждой из инстанций разрабатываются свои частные планы разведки, в зависимости от которых уже намечаются схемы сетей агентур.

Выборы точек агентуры вполне зависят от задач, преследуемых данным разведывательным органом, и от тех стратегических и тактических условий, кои находятся налицо на территории, обслуживаемой известной разведывательной инстанцией; направления и пункты, подлежащие разведке, должны быть обязательно оценены в смысле их оперативного значения, вытекающего из того или другого плана действий в случае войны.

Центральный орган, ставя общие задачи подчиненными инстанциям, согласно выработанного общего плана разведки в государстве, не должен вмешиваться в способы проведения этих задач в жизнь, предоставляя это вполне данному местному органу.

Для достижения большого идейного единства в работе, весьма полезны периодические съезды руководителей главнейших местных разведывательных инстанций (у нас, например, начальников разведывательных отделении штабов пограничных округов), устраиваемые центральным органом; на этих съездах устанавливаются задачи, выясняются личным общением особенности работы в тех или иных областях, определяются те требования и нужды, которые подлежат разрешению, выясняется, наконец, насколько соответствуют жизненным условиям и ставящимся задачам те денежные отпуски, кои ассигнуются данному разведывательному органу, и пр.

Е) Набор сотрудников по агентуре. Категории их. Требования от сотрудников. Вербовка агентов. Прием на службу агентов

Самые разнообразные области, кои изучает разведка в мирное и военное время, самые различные задачи, кои преследует агентура при современной весьма сложной мировой обстановке и при настоящем высоком состоянии техники военного дела, требуют самых разнообразных сотрудников по агентуре, лиц всевозможных положений и профессий.

Главное требование при наборе сотрудников — это соответствие данного лица даваемой ему задаче: если для дипломатической агентуры нужны люди, принадлежащее к высшим слоям общества, то для чисто военной агентурной разведки — пригоднее всего специалисты с соответственным образованием — офицеры Генерального штаба, инженеры, артиллеристы и пр., с другой стороны, для выяснения во время боя месторасположения артиллерии противника, его резерва и пр. может быть использован любой местный житель — какой-либо мальчик-пастух.

Для выполнения разнообразнейших задач по разведке надо искать агентов во всех классах общества, среди людей всевозможнейших профессий и положений — надо только, по словам Леваля, «уметь их найти и привлечь».

Для ценности и продуктивности агентуры весьма важно, чтобы донесения, доставляемые ею, были достоверны, точны, ясны, определенны и своевременны.

От каких же агентов представляется более вероятным получать сведения, удовлетворяющие перечисленным условиям? — Нет сомнения, что такие донесения скорее всего будут получаться от доверенных, надежных, интеллигентных лиц, берущихся за тяжелое и опасное дело агентуры из высоких побуждений для пользы Родины; чем больше в распоряжении агентурного аппарата будет таких агентов, тем надежнее и продуктивнее будут работать агентурные организации, тем ценнее и достовернее будут их донесения; но мыслимо ли при современных международных, а также и чисто житейских отношениях иметь сотрудниками агентуры исключительно вполне доверенных лиц наших же подданных; нет, и прежде всего потому, что наши подданные после перерыва дипломатических сношений оставаться в стране, с которой мы вступаем в войну, не могут; является таким образом необходимость пополнять агентуру иностранными подданными, надежность коих будет не всегда обеспечена; наконец, необходимость приобретения секретных документов и важных словесных данных влечет за собой совершенную неизбежность завербования кадра «шпионов», могущих доставлять требуемые нам сведения.

Точная классификация агентов по категориям большого практического значения не имеет и не поддается точному определению, так как жизнь выявляет иногда такие побуждения, такие формы агентуры, которые бумажными терминами предусмотреть невозможно.

Разделяя агентов и шпионов, служащих нашему государству, на категории, можно установить подразделения в зависимости от побуждений, заставляющих идти на службу агентуры, а также в зависимости от характера выполняемой деятельности; лица, поступающие на службу по собственному желанию, называются добровольными агентами, лица же, принуждаемые силой обстоятельств выполнять агентурные поручения, носят названия агентов по принуждению.

Добровольные агенты, в зависимости от двигающих ими побуждений, могут быть подразделены на:

а) людей, идущих на работу исключительно из патриотизма, из желания своей ответственной работой принести пользу Родине.

К этой рубрике относятся все офицеры и другие доверенные лица всевозможных профессий — наши подданные, работающие из высоких побуждений; категория эта самая надежная и наиболее желательная в службе агентуры;

б) агенты, работающие из-за озлобления по разным причинам, против страны или ее правительства; люди, принадлежащие к политическим партиям, враждебным при данной обстановке стране, наконец, люди авантюристической складки, жаждущие опасностей, приключений, перемен мест и пр. Агенты перечисленных категорий могут быть русскими или иностранными подданными и даже подданными той страны, против которой ведется агентура. Степень надежности и продуктивности работы таких лиц зависит в большой мере от чистоты их побуждений, качества, натуры и степени интеллигентности и подготовки.

в) Люди невысокой нравственности, работающие исключительно из корыстных побуждений[305].

К этому сорту агентов могут относиться лица всех национальностей, положений и профессий; все они одинаково требуют внимательного к себе отношения и осторожности к доставляемым сведениям; при оплате их, в зависимости от ценности доставляемых сведений, такие агенты могут давать и важные данные. Жажда наживы при нравственной неустойчивости легко делает этих агентов двойными, почему работа их должна вестись под неослабным контролем.

г) Ремесленники дела.

Эти люди посвящают себя тайной разведке, как ремеслу, как службе, дающей определенный и верный заработок; среди них встречаются люди честные, опытные, любящие свое дело и относящиеся к нему с сердцем, но, наравне с ними работает целый ряд малозначащих, серых людей, годных лишь к исполнению самых незначительных поручений; встречаются и мелкие шантажисты, стремящиеся проводить руководителей и извлекать лишь выгоды, не разбирая средств, из службы агентуры.

Умелое руководство, соответственные поощрения и наказания могут в значительной мере поднять продуктивность работы людей этой категории. При сложности агентурного аппарата и обширности его функции обойтись без второстепенных сотрудников типа ремесленников дела — не представляется возможным.

К агентам по принуждению относятся лица, посылаемые на разведку насильно под различными угрозами; пользование агентами по принуждению возможно почти исключительно во время войны и, главным образом, в маневренный период, когда возможно прохождение агентов через неприятельские линии.

Агентами по принуждению широко пользовался Фридрих Великий, упоминающий об этом сорте агентов в своей «Instruction militaire du roi de Prusse pour ses generaux»[306].

По роду задач, ими выполняемых, агентов, в главнейшем, можно разделить на:

а) Резидентов, живущих в определенных пунктах и имеющих постоянную задачу, относящуюся к данному пункту или району.

б) Ходоков (ездоков, подвижных агентов), получающих временные отдельные задачи для исследования известного пункта, направления или района, или же для выполнения какого-либо особого поручения.

Задачи подвижных агентов в мирное время могут быть как чисто разведывательного характера, так и в целях контроля агентов-резидентов, передачи им вознаграждения и пр.

В военное время ходоки получают отдельные задачи по осмотру известных пунктов, направлений или районов в прифронтовой полосе, допускающей скорое выполнение задач пешком.

в) Агенты связи служат для передачи донесений агентов или приказаний руководителей; при работе во время войны глубокой заграничной агентуры, — для связи с организациями, работающими в странах противников, — в нейтральных государствах закладываются промежуточные центры связи между агентами и руководящими инстанциями.

г) Агенты-вербовщики, имеющие целью вербовку агентов и шпионов.

д) Агенты-контролеры, поверяющие работу различных организаций и отдельных лиц.

Контролеры избираются из людей, заслуживающих полного доверия руководящих инстанций.

Весьма широко и полно перечисляет требования от агентов генерал Клембовский, говоря в своем труде «Тайные разведки»: «От всех вообще агентов требуется: добросовестность, верность, наблюдательность, хитрость и умственное развитие, умение играть не только одну известную роль, но и находчивость во всяком положении, не допускающая потерянности и отчаяния; знание языка, характера и обычаев населения той страны, где им проходится работать; наконец, общительность и умение располагать людей в свою пользу… В военное время сверх указанного требуется большая смелость, храбрость, хладнокровие, твердость воли и еще большая способность увлекаться взятой на себя ролью, так, чтобы играть ее даже наедине с самим собой; шпион, не соблюдающий последнего условия и по временам сбрасывающий с себя маску, рискует быть узнанным именно тогда, когда он этого вовсе не ожидает»[307].

Агент должен быть добросовестен, умен, наблюдателен, хитер, находчив, никоим образом не болтлив, предусмотрителен и осторожен; находясь во главе какой-либо организации, — должен не быть излишне доверчивым и весьма осторожно и тонко выбирать себе сотрудников; в агентах-женщинах ценится красота, ум, знание света и людей, умение очаровывать, выдержка и такт.

Громадное значение для выполнения тех или иных задач имеет профессия и положение в обществе агента.

Иметь в своем распоряжении агентов, удовлетворяющих всем требованиям, недостижимо, необходимо лишь подыскивать людей наиболее соответствующих по своим качествам и положению наилучшему выполнению задач, могущих быть на них возложенными.

Для занятия должностей по руководству агентурными сетями, а также наиболее ответственных агентов-резидентов и других более важных сотрудников агентуры, крайне желательно привлечение вполне доверенных, надежных и интеллигентных лиц с соответствующим образованием и подготовкой; резидентурные пункты за границей не могут быть заняты исключительно русскими подданными, так как при объявлении войны они все будут высланы; еще в мирное время, согласно общего плана агентуры, целый ряд резидентур должен быть заполнен подданными нейтральных государств, руководимых, по возможности, русскими подданными из нейтральных стран.

Всем сотрудникам агентуры должно быть создано то положение, которое гарантирует возможность наилучшего и удобнейшего выполнения задачи; для постоянных резидентур весьма полезна служба в различных торговых конторах, обществах, наличие в данном пункте своего самостоятельного дела (отеля, лавки, ресторана, кафе и пр.); для агентов подвижных желательна служба коммивояжера, профессия артиста или артистки и др.

О положении резидентов в стране, которая разведывается, весьма характерно высказался один из немецких министров внутренних дел Путкаммер[308]: «Надо требовать, как условие приема в постоянные шпионы, обязательство для всех держать по их выбору какую-нибудь лавочку, по внешности вполне отвечающую торговым или другим потребностям той местности, куда каждый из них командирован на жительство.

Всякое такое дело, будь это какая-нибудь бухгалтерская или комиссионная контора по посредничеству или продаже земли, наконец, просто мелочная лавочка, кофейная, ресторан, гостиница или страховая контора… все это должно быть солидно и комфортабельно поставлено и обставлено.

Никогда не следует упускать из виду, что наши агенты всегда должны на месте своей деятельности внушать доверие всеми внешними признаками своей буржуазной жизни.

Они должны покупать в свою пользу общественное мнение, оказывая услуги всякого рода центрам, группам и обществами, должны завоевать себе общественное расположение, дабы быть везде хорошо принятыми, быть у всех на виду и таким образом обо всем целесообразно осведомлять по службе».

Для выполнения различных задач по агентуре необходимо наличие сотрудников разнообразнейших категорий: заведывающих различными агентурными организациями, агентов-резидентов крупных и мелких, подвижных агентов разных назначений, агентов связи и, наконец, шпионов, могущих раздобывать секретные письменные или печатные документы или сообщать словесно секретные данные.

Надо для выполнения задач найти подходящих и, по возможности, надежных людей; вербовка агентов и заполнение точек, разработанных согласно общего плана разведки сетей, требует времени, внимания и осторожности; организовать агентурные сети наспех, с объявлением войны — если и фактически можно, то можно с уверенностью сказать, что сети будут ненадежны, а сведения или малоценны, или вздорны, так как навербованные наспех агенты будут мало известны и не подготовлены.

Вербовку агентов ведут сами руководители разведывательной службы и разных отделов агентуры, а также особые доверенные лица — агенты-вербовщики.

Руководители разведывательной службы подыскивают главным образом вполне доверенных интеллигентных сотрудников (офицеров и лиц гражданских различных профессий), могущих выполнять наиболее ответственные — постоянные и срочные задачи по агентуре; подыскивая нужных людей, необходимо заинтересовать их работой, выяснить всю важность этой работы для государства; целый ряд лиц, живущих по своим личным делам за границей, может быть попутно также привлечен к агентурной работе для пользы Родины; многие лица, по разным побуждениям сами предлагают свои услуги по разведке; их нужно только тонко обследовать и, в зависимости от собранных о них справках и их качеств и особенностей, или принять на службу, дав подходящую очередную задачу, или же отклонить их желание.

Для приобретения важных секретных сведений и документальных данных приходится завербовывать лиц, обладающих этими данными или же могущих иметь к ним доступ; отыскание таких агентов-шпионов, могущих своими сведениями принести громадную пользу нашему государству, весьма трудно и требует особой деликатности и тонкости в работе; при вербовке таких лиц очень легко попасть в ловушку, получить ничего не стоящие документы и т. п.

Конечно, чем подкупаемое лицо выше по своему положению, чем более оно осведомлено, тем ценнее его работа; принц де Линь говорил, что «если за миллион можно купить офицера штаба армии, то это недорого».

Если вербовка шпионов и трудна, — то и не невозможна, так как, к сожалению, и до сих пор остаются справедливы слова Фридриха Великого, что «нет армии, в которой не нашлось бы подлой и продажной души».

При вербовке шпионов надо прежде всего подыскать тех людей, кои по своим качествам подходят к выполнению намечаемых задач[309] и имеют по своему положению возможность дать те или другие требуемые секретные сведения.

Способы вербовки весьма разнообразны и зависят от самых различных нюансов жизненной обстановки, почему и не поддаются каким-либо шаблонам; многое зависит от ловкости и знании людей вербовщиками и, особенно, вербовщицами, постепенно заманивающими в свои сети намеченные жертвы.

Примерами вербовки, заимствованными из шпионских процессов, могут служить следующие: намеченное, сильно запутавшееся материально, лицо втягивается вдело о будто бы неожиданном наследстве из-за границы; сначала это лицо вызывается для переговоров в ближайший заграничный город, причем дело затягивается из-за каких-либо формальных причин; вызванному лицу дается аванс в счет наследства; происходят все новые и новые вызовы; затем агент-вербовщик просит привезти какие-либо военные документы или планы, для начала несекретные и имеющиеся в продаже; раз это сделано — намеченное лицо постепенно затягивается и делается шпионом.

Весьма практикуется способ объявлений в газетах, причем обыкновенно публикуется объявление, требующее переводчика, корреспондента и пр.; с агентом-вербовщиком, предлагающим труд, начинает завязывать переписку целый ряд лиц, ищущих куска хлеба, и постепенно многие из них затягиваются в шпионство.

Особенно удачно производится вербовка шпионов женщинами, вовлекающими намеченных мужчин, нуждающихся в деньгах, на путь предательства; кроме явного шпионства, путем женщин-агенток разузнается от целого ряда лиц, указываемых руководителями агентуры, большое количество важных и ценных сведений, бессознательно пробалтываемых женщинам при их умелой и тонкой игре. В этом отношении очень большую роль играют как дамы высшего светского общества, так и кокотки и артистки различных кабаре и кафешантанов, переезжающих из одного государства в другое. Умелое, тонкое и непрерывное руководство работой таких женщин-агенток может давать отличные результаты.

Весьма интересные сведения по приемам вербовки дает немецкая секретная инструкция «Der militarischt Nachrichtendienst und die Bekampfung der Spionage in Frankreich». Berlin, 1908. Geheim. Инструкция эта добыта тайной агентурой Варшавского округа и издана в 1912 г.

В указанной инструкции (с. 11) говорится: «Уже установлено, что вербовщики ездят по нашей стране (по Германии) и выискивают подходящих агентов. Под видом коммивояжеров или под другой личиной останавливаются они по гарнизонным городам, заводят знакомства в ресторанах, где обедают унтер-офицеры, особенно занимающее писарские должности в управлениях ландверных округов или в высших штабах, отыскивают среди них более легкомысленных по виду, одаряют их и после должного изучения личности их делают им предложение. Если кто-либо из них принял хоть раз деньги — тот погиб.

В больших игорных местах: Остенде, Монте-Карло — имеются особые вербовщики агентов, которые пытаются достигнуть своей цели при содействии дам полусвета и во время игры. Стараются познакомиться с немецкими офицерами и втянуть их в игру таким образом, чтобы им ничего другого не оставалось, как пуля или измена».

Германским Генеральным штабом, по сведениям тех же шпионских процессов[310] — в целом ряде пограничных городов — в Меце, Страсбурге, Кёнигсберге, Познани, Седане, Нанси, Бельфоре и Гренобле, а также в нейтральных государствах — в Брюсселе, Базеле и Женеве, были открыты в мирное время шпионские бюро, имевшие целью вербовку агентов, их подготовку, а затем и агентурную работу в определенных районах; одним из наиболее искусных немецких вербовщиков был начальник одного из указанных бюро Ричард Куэр, которого французский Генеральный штаб знал с 1891 г. и неоднократно пытался подкупить.

Куэр весьма искусно вербовал шпионов и направлял их «сонмища» во Франции; также известен, как отличный вербовщик и начальник германского шпионского бюро в Брюсселе, — Мюллер, ведавший разведкой в северо-восточной Франции.

Во время войны вербовка глубоких загран ичных агентов производится по тем же принципам, причем вербовщиками в странах противника могут быть, естественно, только лица тех подданств, кои имеют свободный доступ в эти страны.

В прифронтовой полосе набор агентов-резидентов (кроме уже заложенных в мирное время) и ходоков производится из тех национальностей и элементов, кои по условиям политическим, национальным и особенностям жизни в стране наиболее подходят для роли агентов; без отличного знания местных условий, быта и языка, как со стороны вербовщиков, так и агентов, работа их не дает положительных результатов.

По некоторым газетным данным, германцы во время последней войны значительную часть своих агентов вербовали в Швейцарии, причем завербовывались лица самых разнообразных национальностей; избегались лишь евреи. Профессии агентов были самые разнообразные: коммивояжеры, кельнеры, торговцы, кафешантанные артисты и артистки и пр.

Побуждения большинства этих агентов были исключительно корыстные, тем более, что немцы оплачивали работу очень щедро.

Делая выводы из изложенного о наборе агентов, приходим к следующему:

Агентов можно находить во всех слоях и классах общества среди людей всех положении и профессий.

Главнейшим требованием при наборе агентов является соответствие агентов возлагаемым на них задачам; при выполнении задачи надо создать агенту положение, облегчающее это выполнение.

К агентам предъявляется целый ряд требований (наличие ума, ловкости, находчивости, добросовестности и пр.), при наличии коих только и можно рассчитывать на продуктивную работу.

Среди различных категорий агентов наиболее ценны лица, берущиеся за работу агентуры из-за любви к Родине или же из-за каких-либо чистых побуждений, двигающих их на агентурную работу против данного государства.

Необходимость приобретения секретных документов и нужных сведений, известных лишь ограниченному кругу лиц, вызывает неизбежность в работе агентуры подкупа, вербовки шпионов.

Приемы вербовки должны служить всегда указанием для нас на совершенную необходимость полной осторожности в сношениях с неизвестными людьми, как к своей стране, так и во время пребывания за границей.

Вследствие полной возможности подсылки к нам двойных шпионов, а также ввиду частого предложения услуг различными шантажистами и аферистами, при приеме на службу предлагающих свои услуги лиц надо быть крайне осторожным и разборчивым.

Прежде принятия агента он должен был внимательно, всесторонне, во всех отношениях обследован и о нем должны быть наведены справки в регистрационных бюро контрразведки, не был ли он когда-либо причастен в той или другой мере к делам шпионства'; необходимо внимательно осмотреть его документы, убедившись в их подлинности и действительной принадлежности их агенту и, подробно опрашивая кандидата в агенты, занести все данные о нем в весьма секретную книгу «Предложения услуг по агентуре»; требуемые сведения таковы: имя, отчество, фамилия, звание, род занятий, вероисповедание, лета, судимость, отбывание воинской повинности, место рождения, настоящее местожительство с точным обозначением адреса, каково семейное положение, где находятся семья и родные, чем занимается, кто знает агента из достойных уважения лиц и мог бы за него поручиться, какое и где получил образование, какие языки знает, какие города, страны и районы особенно хорошо известны агенту, есть ли и какие именно связи в странах и районах, подлежащих разведыванию и, наконец, какие побуждения заставили данное лицо решиться на службу по тайной агентуре.

Все полученные от агента сведения проверяются в течении некоторого времени совершенно негласными путями, причем никоим образом не должно быть обнаружено желание данного лица поступить в агентуру; лучше, если и агент не знает о факте наведения о нем справок, а особенно о тех путях, кои приняты для получения справок.

Только после получения вполне благоприятных результатов негласного обследования агент принимается на службу, и начинается его подготовка к выполнению намечаемых ему задач.

Естественно, что все сношения с агентами должны вестись совершенно скрытно на конспиративных квартирах или в таких местах, где свидания могут происходить совершенно незаметно и не вызывая никаких подозрений; совместные появления на улицах и в общественных местах руководителей агентуры и агентов совершенно недопустимы, разве только если агент является личным знакомым руководителя и по своей профессии не вызывает никакого подозрения в причастности к агентуре.

Изложенное подробное обследование не всегда удается при вербовке агентов — иностранных подданных; во всяком случае, посильное обследование, обеспечивающее непринятие двойного шпиона или шантажиста, должно быть произведено.

' Эту справку необходимо производить решительно о всех лицах, привлекаемых на службу агентуры, даже о чинах, намеченных в руководители и в различные командировки.

Во время воины обследование вновь принимаемых глубоких прифронтовых и заграничных агентов должно производиться указанным способом; подробное же и детальное обследование прифронтовых ходоков не всегда возможно, и руководителям прифронтовой агентуры надлежит лишь принимать все зависящие от них меры, чтобы не брать на службу двойных шпионов, а по возможности, добросовестных и надежных лиц.

Ж) Подготовка агентов

Как бы добросовестен и надежен агент не был, как бы он не хотел честно выполнить свою задачу, если он не подготовлен, если он не знает, что и как надо наблюдать, на что обращать особое внимание, работа его будет почти безрезультатна. Подготовка агентов всех видов совершенно необходима; чем задача серьезнее и важнее, чем агент интеллигентнее, тем он должен быть шире подготовлен; подготовка ответственных агентов глубокой заграничной агентуры является уже подготовкой почти офицеров Генеральная штаба; они должны не только знать организацию вооруженных сил и основы военного дела, но в некоторых задачах — должны разбираться даже в вопросах стратегии.

Вообще говоря, подготовка агента зависит в полной мере от возлагаемой на него задачи, для наилучшего выполнения которой он и готовится. Подготовлены должны быть все агенты до самых последних рядовых агентов-ходоков, которые обязаны знать кратко организацию противника, главнейшие основы его тактики, обмундирование, число людей в ротах, батальонах, полку, системы орудий и число их в батареях, признаки присутствия и отсутствия войск, как находить штабы, артиллерии, что наблюдать при встрече с частями, обозами, парками, лазаретами и пр.

Необходимо, чтобы агенты знали, как наилучше пробраться к противнику и обратно, как работать и вести себя в районе неприятеля, что высматривать, на что обращать внимание и как это делать, не вызывая подозрений, что показывать и как вести себя в случае ареста.

Штабами Северного и Западного фронтов были составлены инструкции для подготовки агентов, прилагаемые в копиях с некоторыми выпусками, касающимися организации германской армии (Приложение № 2).

Особенно обстоятельно и неторопливо надо вести как в мирное, так и в военное время подготовку агентов, командируемых для резидентуры или с особыми задачами за границу; эта подготовка ведется или самими начальниками разведывательных отделений, или их помощниками, стоящими во главе агентуры. При посылке лица за границу крайне важно выяснить решительно все вопросы, кои могут встретиться по отъезде агента; выяснив ему главную цель работы, сговориться о деталях работы, научив, что именно нас интересует в данной задаче, точно выработать порядок связи и способ сношений (условная переписка, шифр…); от недоразумений в вопросах связи и от недостаточного изучения обеими сторонами способов сношений бывают весьма неприятные последствия, сводящие к minimum'у работу агента; нельзя забывать и обследование вопроса о внедрении агента в намеченную точку, причем иногда одно лишь незнание особенностей правил и формальностей для въезда за границу приводит к возвращению или аресту агента.

Вопросом весьма серьезной важности при посылке агентов в страны противников или нейтральные является принятие агентом на себя той или иной роли или профессии и создание себе положения и всего антуража, вполне отвечающего этой роли. В этом отделе подготовки мелочей нет — все должно быть предусмотрено до деталей, причем условия жизни в данной стране и ее особенности должны быть строго учтены.

Подготовка более мелких агентов ведется ведающими агентурой, а во время войны подготовка ходоков может поручаться и надежным опытным старшим агентам.

Подготовка агентов может вестись в школах или одиночным порядком и небольшими группами.

Школьная подготовка имеет громадным недостатком то, что все ученики знают друг друга и легче доступны наблюдению контрразведки противника, проникающей часто в школы под видом учеников; в смысле же выигрыша времени — подготовка в школах дает много преимуществ перед одиночной.

Интересно отметить факт раскрытия нашей контрразведкой значительного числа агентов организации германского майора Клеймана зимой 1915 г. во время стояния на Бзурских и Равских позициях — исключительно благодаря совместному обучению агентов в школе в Скерневицах.

После захвата на позициях одного из агентов, он указал все подробности о школе и дал все данные до примет включительно о тех агентах — учениках школы, которые должны еще были пытаться пробраться в нашу сторону. Контрразведка 2-й армии, сообщив все указанные сведения войскам, отдала распоряжение об усилении бдительности и постепенно захватила целый ряд клеймановских посланцев.

Новые захваты давали нити еще для дальнейших арестов.

Гораздо конспиративнее и надежнее работа с отдельными лицами или с небольшими группами, состоящими лишь из родственников или знакомых, предложивших совместно услуги разведке.

Подготовка должна вестись обязательно на так называемых «конспиративных» квартирах, обеспечивающих тайну свидания; каждое разведывательное отделение должно иметь целый ряд квартир, как для приема агентов, возвращающихся по выполнении задач, так и для приема кандидатов и подготовки агентов. Ряд квартир необходим для того, чтобы не все агенты знали адрес квартиры и чтобы затруднить контрразведке противника выяснение адресов квартир, а с ним и личностей наших агентов и лиц, готовящихся стать агентами.

Особо секретные свидания желательно обставлять так, чтобы и агенты не знали мест свиданий; это достижимо при пользовании закрытыми автомобилями.

Отделы тайной агентуры, как в мирное, так и в военное время, не следует держать в помещениях общих с другими отделами штабов, так как этим облегчается работа лиц, желающих вести ее на две стороны.

Изложив главнейшие теоретически положения о подготовке агентов, посмотрим, как этот вопрос разрешается в Австрии и Германии[311].

Судя по целому ряду материалов, добытых нашей контрразведкой, и австрийцы, и немцы не пренебрегали школьной подготовкой — надо полагать, из-за обилия агентов, не допускавшего исключительно одиночную подготовку. Не подлежит, однако, сомнению, что все важнейшие и ответственные агенты готовятся отдельно.

Для подготовки агентов в Австрии имелись специальные школы в Вене в других городах внутри страны, а также школы на театре военных действий при штабах армии, корпусов, дивизий, и даже полков.

Курс школ для более серьезных агентов — 2–3 недели, а для мелких ходоков — 8—10 дней, после чего прошедшие курсы школ направлялись для выполнения различных задач как в глубь России, так и в места расположения наших войск на театре войны.

Начальниками этих школ, вообще, являются офицеры, иногда даже генерального штаба, практически и теоретически знакомые с агентурой, а инструкторами служат большей частью жандармские вахмистры.

Преподавание в школах состоит из ознакомления: 1) с организацией неприятельской армии; 2) со способами распознавания частей войск различных родов, 3) с определением по внешнему виду калибра орудий, 4) с ознакомлением с характером укреплений, 5) в обучении чтению карт и умении ориентироваться на местности по местным предметам, часам, звездам и пр., 6) в изучении подрывного дела, 7) в инструктировании, как держать себя на допросах в случае задержания.

Кроме словесного обучения идет и изучение различного рода печатных инструкций.

После экзамена выдержавшие испытание отправляются на разведку.

Профессии лиц, поступающих в школы, самые разнообразные[312]: актеры, фабричные рабочие, парикмахеры, шансонетки, проститутки и даже воры; широко пользовались австрийцы и услугами мальчиков, посылавшихся главным образом для порчи проводов.

Нашей контрразведкой определен целый ряд школ, среди которых можно назвать:

1) в Вене — отделение Императорской и Королевской украинской стрелковой добровольческой школы, комплектуемой преимущественно «мазепинцами».

Вербовщиком школы являлся один украинец, проживающий в Вене. После окончания школы агенты распределялись по штабам армий по требованию последних.

В Кракове имелась при разведывательном бюро школа, которой заведывал офицер Генерального штаба.

Для набора в школу имелся особый вербовщик, а также вербовали по объявлениям частного характера и газетах.

В Кашау существовала школа, в которой проходилось и подрывное дело.

Интересно отметить, что по данным, добытым нашей контрразведкой[313], при военной академии в Вене имеются особые курсы разведки и контрразведки, прием офицеров на которые производился непосредственно по назначению военного министра; офицеры, находясь на курсах, проходят в академии и весь курс, необходимый для офицера Генерального штаба.

Обучение на курсах длится два года по следующей программе: 1) исторический обзор разведки и контрразведки в своей стране и других государствах; 2) организация разведки и контрразведки в Австро-Венгрии; 3) разведывательная тактика в мирное и военное время; 4) инженерные сведения, необходимые при разведывательной службе; 5) розыск; 6) психология; 7) фотографирование и дактилоскопия; 8) антропометрия; 9) иностранные языки — французский, английский и один из славянских.

Перед окончанием курсов офицеры получают продолжительную командировку за границу и определенную задачу, успешное выполнение которой имеет решающее значение для их служебного будущего.

Офицерами, окончившими военную академию попутно с курсами, комплектуется высший центральный орган разведки в государстве «Осведомительное бюро императорского королевского Генерального штаба», называемое также и тайной канцелярией Военного Министерства; осведомительное бюро делится на верхнее и нижнее отделения, причем верхнее отделение, играющее руководящую роль, состоит исключительно из офицеров Генерального штаба (около 14 человек); нижнее отделение является как бы исполнительным органом верхнего; нижнее отделение комплектуется лицами, отчасти прошедшими академию и упомянутые курсы, отчасти же людьми со специальными знаниями по ведению розыска и по другим отраслям разведывательной службы; общий состав служащих в нижнем отделении до 70 человек.

Поданным контрразведки, дело подготовки агентов в Германии поставлено так же высоко, как и в Австрии; имеется также целый ряд школ как внутри государства, так и в нейтральных странах, а во время войны были открыты школы при большом числе местных прифронтовых бюро.

Во время войны, между прочим, были получены сведения о школе агентов в Антверпене, возглавлявшейся офицером Генерального штаба. В школе изучалась организация армий противников и данные, касающиеся железнодорожных перевозок; по-видимому, школа готовила агентов для наблюдения за глубокими стратегическими железнодорожными перебросками. Курс обучения продолжался около одного месяца, после окончания которого агенты посылались за границу по преимуществу с подложными паспортами на имя подданных нейтральных государств.

При выполнении каких бы то ни было агентурных задач необходима тщательная предварительная подготовка к наилучшему выполнению работы.

Кроме подготовки по существу работы, необходимо всесторонне подготовиться к исполнению задачи в смысле создания для агента положения, наилучше обеспечивающего успех работы.

Размер и сущность подготовки всецело зависит от существа задачи и личной подготовленности и качеств агента. Выполнение специальных поручений требует занятий с соответственными специалистами.

При отправке агента должны быть всесторонне и безотказно разработаны вопросы внедрения агента в намеченный пункт, связи с ним и способов сношения (условная переписка, шифр и пр.).

Широкая организация подготовки агентов в Германии и Австрии.

Необходимость серьезной организации подготовки работников агентуры у нас; как перед Русско-японской, так и перед всемирной войнами, подготовке агентов уделялось у нас недостаточно внимания; неподготовленность агентов заблаговременно отражалась весьма отрицательно на их работе во время войны, когда возможна лишь весьма спешная и недостаточно систематическая работа по подготовке.

З) Размещение агентов в точках сети

Как уже указывалось выше, схема сети агентуры в различных иностранных государствах и на различных театрах составляется в мирное время в соответствии с общим планом разведки, разрабатываемым в центральном органе разведки.

Основываясь на идеях общего плана, местные разведывательные органы составляют частные планы разведки и проекты своих агентурных сетей.

Заполнение точек сети агентур, как центрального органа, так и местных, должно производиться[314] в порядке важности точек, районов и направлений, подлежащих разведыванию и с полным вниманием к особенностям стран и условий жизни в них; самое назначение тех или других агентов для выполнения тех или иных агентурных задач (агенты-руководители агентурных групп из нескольких более мелких агентов, отдельные резиденты в важных пунктах, агенты в центрах связи и пр.) должно делаться в полной зависимости от личности имеющихся сотрудников и их подготовленности к выполнению возлагаемых работ; о том, что каждая агентурная организация, каждый отдельный резидент должны быть поставлены в положение по их профессии, облегчающее их деятельность, говорилось неоднократно.

Создание таковых положений и вообще систематическое и планомерное налаживание нужных нам сетей и центров разведки требует большого труда, внимания, терпения и времени (да отчасти и «счастья», «удачи»).

При закладке каждой организации надлежит всегда детально продумать и провести в жизнь вопрос связи, а также вопрос мобилизации, т. е. тех действий, кои должна предпринять данная организация в случае объявления войны стране, в которой она работает; непрекращение работы и после начала военных действий — одна из главнейших работ руководителей и агентов.

Налаженные в мирное время сети, имея свои определенные задачи, продолжают свою работу и в периоды мобилизации, перевозок, сосредоточения и развертывания противника, а также и после открытия боевых действий.

Весь разведывательный заграничный аппарат и во время войны продолжает свою работу под руководством по принадлежности центрального органа и местных разведывательных инстанций, причем работа расширяется и видоизменяется от все новых и новых задач, кои вносит все изменяющаяся стратегическая обстановка и могущие возникать новые объекты исследования и новые факторы, создаваемые войной.

Полевые прифронтовые штабы для выполнения своих задач организуют и ведут свою ближнюю прифронтовую агентуру, пользуясь центрами разведки, заложенными еще в мирное время.

Все подробности организации сетей мирного и военного времени будут исследоваться ниже в особых очерках после отдельного изучения всех элементов, кои входят в понятие об «организации» агентуры.

Будет подробно разработан и вопрос «мобилизации» разведки вообще и агентуры в частности.

И) Постановка задач агентам

Главнейшее условие при постановке задач агентам — это соответствие даваемой задачи силам, способностям и вообще личным качествам агента.

Задачи должны ставиться вполне определенные, ясные, немногосложные и обязательно с указанием, что именно в каждой задаче почитается за важнейшее.

Руководителям агентуры, ставящим задачу, надлежит всегда убедиться, понята ли идея, сущность задачи, насколько уяснены подробности и насколько все указанное агенту удержится в его памяти.

Постановка задач должна вестись неторопливо, к вопросам агента следует относиться терпеливо, не запугивая его, а стараясь все, что можно, разъяснить.

Ориентировать агентов в нашей стратегической обстановке и наших оперативных планах не следует, ограничиваясь лишь необходимыми для исполнения задачи сведениями о наших войсках и нашем положении; в военное время полезно иногда давать агентам даже и ложную ориентировку о наших войсках и планах, особенно, если есть сомнение в надежности агента.

При обращении с агентами, по словам де Брака[315], нужно вообще «проявлять большое внимание, большую тонкость; иначе приходится опасаться, что наши секреты скоро станут известны противнику».

Для более одухотворенного выполнения задачи агентом — нашим подданным необходимо стараться увлечь его работой, выяснить всю ту пользу Родине, которую он принесет успешной работой; конечно, чем чище побуждения лица, взявшегося за агентурную работу, чем оно интеллигентнее, тем легче его заинтересовать и увлечь работой.

Задачи, даваемые агентам в мирное и военное время, настолько разнообразны, настолько зависят от каждого частного случая, условий страны, местности, личности агента и пр., что давать какие-либо шаблоны или образцы задач было бы делом неблагодарным.

Можно только сказать, что чем задача более продумана руководителем, чем она яснее понята агентом и больше он ею заинтересован, тем больше шансов на успешное выполнение.

Давая задачу, требуя известные сведения, руководитель не должен навязывать агенту технику и способы исполнения, так как условия жизни могут создать совершенно непредвиденную обстановку при выполнении задачи.

При командировании резидентов им дается обыкновенно инструкция, включающая главнейшие обязанности агента в данном пункте или районе; конечно, инструкция предусмотреть всех возможных случаев работы не может, и опытный и ловкий агент, имея общую задачу, будет работать по собственной инициативе; при постановке задач резидентам должно быть обязательно точно установлен вопрос связи и способы сношений, а также и вопрос техники получения денежного вознаграждения (как пример инструкции резиденту прифронтовой полосы прилагается инструкция разведывательного отделения Штаба II армии; приложение № 3).

Задачи агентам специальных назначений[316] никакому шаблону не поддаются и зависят всецело от обстановки и личности исполнителей.

При командировании прифронтовых агентов-ходоков им дается обыкновенно или маршрут, или указывается район, или же пункт, который они должны посетить, и дается задача, что именно агент должен выяснить и на что обратить особое внимание.

Агентам всех категорий и назначений должно внушаться, что для осмысленной и продуктивной работы они должны не только, проникнув в расположение противника, умело все высматривать и разузнавать, но и быть крайне наблюдательными и все виденное и слышанное отлично запоминать, не упуская и мелочей.

Хороший агент — это кинематографический аппарат, все запечатлевающий на своем пути и проявляющий затем ленту иногда спустя долгое время.

Насколько продуманы и систематизированы у немцев вопросы при разного рода задачах, свидетельствует перечень вопросов, подлежащих исследованию при разведке железнодорожной станции, заимствованный мной из секретной немецкой инструкции агентам Познанского бюро, добытой в мирное время штабом Варшавского военного округа.

Разведка железнодорожной станции X.

План станции X.

План станции, построек и главных учреждений.

Расписание пассажирских и товарных поездов; время стоянки на станции.

Количество военных постов на станции и где они расположены.

Какова связь станции с городом (телеграф, телефон).

Расстояние станции в шагах от центра города.

Длина станции в шагах между крайними переводными стрелками.

Сколько путей на станции.

Сколько переводных стрелок и скрещений поперечных путей.

Есть ли депо, какое и на сколько паровозов.

Охраняется ли водокачка и водяные паровозные краны.

Есть ли кроме машинной водокачки вблизи колодцы и где (обозначить их на плане).

Какая сигнализация по станции:

а) телеграф, сколько линий;

б) телефон, в каком направлении и сколько линий;

в) блокпосты;

г) семафоры, какие, где?

Какое расстояние от соседних станций.

Общие и частные знаки станции.

Обобщая изложенное по вопросу о постановке задач агентам, можно прийти к заключению, что при постановке задачи необходимо прежде всего, чтобы она соответствовала силам, способностям и подготовке агента; чемяснее, определеннее, проще и точнее задача, тем легче ее выполнить; при постановке задач должны быть точно разработаны и определены вопросы связи и денежного вознаграждения. Весьма важно, чтобы агент умел читать карту и ориентироваться по ней, так как в этом случае постановка задач очень облегчается.

И1.) Опрос возвращающихся агентов

Тайная разведка способна дать результаты громадной важности, но лишь при исполнении следующих условий:

Достоверности сообщенных сведений.

Своевременности сведений.

Точности, ясности и определенности сведений.

Во всяком случае, каждое, хотя бы и маленькое, но достоверное и своевременное сведение уже важно, так как из большого количества маленьких, незначительных сведений постепенно вырисовывается целая картина о противнике.

Опрос возвращающихся после выполнения задачи прифронтовых агентов, дело непростое, требующее опыта, умения, терпения, тонкого понимания психологии человека и, конечно, безукоризненного знания языка, на котором говорит агент.

Опрос агента подготовленного, опытного и добросовестного особых затруднений не представляет, так как такой агент обстоятельно и систематически доложит все виденное и потребует лишь незначительных дополнительных вопросов.

К сожалению, такие очень ценные агенты крайне редки. В большинстве случаев агенты требуют весьма тщательного и долгого опроса; такой опрос служит и отличной школой для агента, так как наглядно указывает на все его недостатки и промахи.

При опросе каждого агента путем самого внимательного и неослабного наблюдения за ним надо прежде всего добиться, был ли действительно агент там, где говорит, или его донесение является плодом фантазии.

Средства и способы для этого весьма различны, но зависят от ловкости и находчивости опрашивающего, а также и от личных качеств агента.

Опрашивать надо шаг за шагом, останавливаясь на чисто житейских обывательских мелочах, сопровождавших работу агента; сплошь и рядом агенты ловятся именно на мелочах, на чисто житейских несообразностях в смысле быстроты движения, неверности описания города или местности (известной опрашивающему) и пр.

Агент в докладе должен обязательно точно указывать дату наблюдения, место наблюдения, когда именно и что наблюдал и при какой обстановке.

Агенты должны точно разделять, что сами видели, что слышали и от кого и при каких обстоятельствах.

Наблюдая войсковые части, штабы, артиллерию, парки, обозы, лазареты, авиастанции, искровые станции, хлебопекарни и пр., агенты должны прилагать все усилия к тому, чтобы определить, какие именно части или какие учреждения или заведения замечены и к каким высшим организационным единицам они принадлежат.

Определение организационных единиц и номеров частей, как показал опыт и Русско-японской, и Всемирной войн, весьма затруднительно и часто не под силу неопытным, неловким и малоразвитым агентам; громадное значение при определении номеров частей играет и подготовка агентов в смысле понимания организации вооруженных сил и подразделения их на различные категории войск, немалую роль играет и знание форм одежды, или, хотя бы, отличительных признаков, характеризующих принадлежность к частям войск. Подготовленный агент по маленьким внешним признакам, по двум, трем фразам солдат определит, что это за часть, — активная или резервная и какого номера. Агент плохо подготовленный, мало разбирающийся в организации — принесет бесполезный ряд номеров у людей одного и того же полка только потому, что солдаты идут с разнообразными номерами на погонах мундиров, полученных в различных запасных батальонах.

При опросе надо крайне внимательно относиться ко всем показаниям об организационной принадлежности частей, дабы постепенно добиться не ложной, а истинной картины всего виденного агентом; весьма осторожно надо относиться и к показаниям о численности войск, так как понятия «много» и «мало» у агентов весьма растяжимы.

Большим подспорьем является опрос агента по карте, особенно если он умеет читать карту и хорошо ориентируется.

Если агент может представить какие-либо документальные доказательства своего пребывания у неприятеля, он обязан это сделать, принеся газеты, счета, билеты в театр и проч.

Это требование предъявлялось как во время Русско-японской, так и во время последней войны.

Для примера весьма толкового доклада агента-ходока, давшего вполне правильную картину группировки противника перед 2-й армией в январе 1915 г., привожу копии сводки штаба 2-й армии от 14 января 1915 г. № 79 (Приложение № 4).

И2) Письменные донесения агентов

Подготавливая агентов, необходимо очень серьезно останавливаться на вопросе донесений; очень многие, даже вполне интеллигентные, образованные и умные агенты не умеют доносить, чем сильно уменьшают производительность своей работы и вызывают излишнюю корреспонденцию, сильно затягивающую выяснение иногда срочных и важных данных.

Донесения могут быть телеграфные и письменные. При современных войнах, когда события благодаря высокому состоянию техники развиваются и изменяются с большой быстротой, только телеграфные донесения могут быть своевременными, да и то часто опаздывают; письменные донесения могут охватывать лишь вопросы совершенно несрочного характера.

Во всех донесениях, как и при словесных докладах, необходимо, чтобы агенты отмечали дату наблюдения, (когда), где, кого или что и при какой обстановке наблюдали; редакция телеграфных донесений должна быть сжатая, но не слишком, дабы стремление писать короче не приводило к потере полноты и ясности донесения; в каждом донесении указывается, кроме того, степень достоверности наблюдения (лично видел, слышал, читал в прессе, видел документ и пр.).

При донесениях о перевозках войск следует доносить когда, кого, через какой пункт и в каком направлении перевозили; перечисление только числа проходящих вагонов в ту или иную сторону, по большому опыту получения такихдонесений, почти ничего не дает для оперативного командования; выяснение движения вагонов с пехотой, кавалерией, артиллерией, обозами и пр. уже более ценно, но самые ценные сведения — это данные об определенных организационных единицах, проходящих в определенные дни через известные станции в данном направлении.

Всякое донесение должно быть точное, ясное, определенное, редактированное так, чтобы не могло быть никакого сомнения в смысле его содержания.

Кроме умения, как доносить, надо знать и что доносить; есть агенты, заваливающие разведывательные инстанции газетными материалами, передаваемыми срочно по телеграфу, а есть агенты, о важнейших срочных событиях сообщающие почтой; для правильной оценки важности и срочности событий опять-таки крайне важна подготовка агента, и чем она выше, тем толковее и своевременнее донесения.

Для предупреждения излишних запросов агентам полезно выполнять и требование полевого устава о донесениях, кратко указывая в конце донесений, что они намерены делать дальше', конечно, опасность раскрытия шифра заставляет эти предположения высказывать осторожно.

При всех своих донесениях агенты должны учитывать важность скорейшего получения донесений, почему никакого откладывания посылки телеграмм не допускается; в виду особой важности получения данных не об уже совершившихся фактах, а о намерениях, проектах и планах противников — все таковые сведения особенно срочно сообщать, конечно, отмечая источник получения и достоверность.

Так, например, наиболее ценно донесение не об уже совершившейся переброске, а о подготовке к ней или, еще лучше, только о решении произвести известную переброску.

Большое количество агентурных донесений носит лишь исторический характер, только подтверждая уже известные совершившиеся факты и имея потому весьма малое значение для командования.

Громаднейшей работой руководителей агентуры и агентов должно быть стремление к присылке своевременных донесений, могущих иметь существенное оперативное значение для командования, налаживая всеми мерами быструю и прочную связь.

Донесения письменные носят всегда несрочный характер и по большей части являются законченными докладами или очерками по той отрасли, которую разведывает агент (очерки политические, экономические, о состоянии внутри стран противников, подробные организационные данные и пр.).

При посылке донесений, как телеграфных, так и письменных, должна всегда соблюдаться та осторожность, которую предписывают местные условия. Лучше всего, конечно, телеграммы из неприятельских стран, составленные кодом, посылать в нейтральные страны по известным условным адресам, а затем уже передавать их по назначению.

Из стран союзных или нейтральных желательна посылка агентских донесений шифрованными телеграммами через наши миссии, куда теми или иными секретными путями должны стекаться донесения различных сетей. Возможна и посылка телеграмм, составленных кодом, от агентов в разведывательные инстанции непосредственно, частным порядком, по известным условным адресам; опыт, однако, показал, что частные телеграммы во время войны идут из-за границы очень медленно и, несмотря на принимаемые меры, часто задерживаются цензурой, почему связь частными телеграммами с агентами в нейтральных и союзных странах не всегда быстра и надежна.

К) Способы связи (сношений) с агентами

Самая отличная работа тайной агентуры не будет иметь никакого практического значения, если сведения, добываемые агентами, не будут передаваться вовремя по назначению; с другой стороны, совершенно необходимо, чтобы и руководители агентуры могли безотказно передавать агентам свои указания, и так для успеха агентурной работы должна существовать с агентами связь, удовлетворяющая следующим предъявляемым к ней требованиям:

Связь должна быть быстрой, допускающей возможность скорой доставки донесений, обеспечивающей их своевременность.

Она должна быть надежной, обеспечивающей верность доставки и, по возможности, не сложной, а простой.

Связь должна организоваться так, чтобы пользование ею было безопасно для агента.

Организация связи должна быть такова, чтобы при провале кого-либо из агентов и обнаружении способа связи не раскрывалась вся система организации связи и не нарушалась связь с другими агентами.

Организуя связь с агентами в мирное время, необходимо принимать все меры, чтобы она не прекращалась и после объявления войны.

Связь должна действовать в обе стороны, т. е. от руководителя к агенту и обратно.

Большие изменения, вносимые в сношения между государствами после объявления войны и полное прекращение непосредственной связи между воюющими государствами уже указывают на то, что способы связи в мирное и военное время не вполне одинаковы, почему и должны рассматриваться отдельно.

В мирное время связь с заграничными агентами очень облегчается открытыми границами, допускающими полную свободу телеграфных сношений. Способами связи с агентами в мирное время могут служить:

Телеграф.

Почта.

Голубиная почта.

Объявления в газетах.

Связь путем личных свиданий руководителей с агентами или с посредниками агентов.

Рассмотрим свойства всех перечисленных средств связи:

1) Телеграф является самым быстрым средством связи, обеспечивающим наибольшую своевременность донесений.

Для наибольшей быстроты и верности доставки телеграфных агентурных донесений можно рекомендовать доставление донесений в посольства и военные агентуры за границей, которые, являясь надежнейшими центрами связи, передают донесения немедленно по телеграфу шифром; для избежания свиданий агентов с чинами посольств донесения могут опускаться незаметно в ящики для писем посольств и военных агентов за условными подписями, причем для соблюдения тайны вообще должно быть принято за правило держание ящиков для писем на ключе и выем из них корреспонденции обязательно доверенным лицом — чиновником посольства или миссии, а не швейцаром, сплошь и рядом иностранцем.

При невозможности или неудобстве доставления агентских донесений для дальнейшей пересылки в посольства и миссии, агенты посылают свои донесения телеграммами au claire[317], но, конечно, условными фразами (кодом), носящими семейный или торговый и пр. характер, не могущий вызвать подозрении контрразведки.

Редакция этих телеграмм должна быть весьма осторожной, и сущность их, совпадающей с деятельностью или семейным положением агента.

Более осторожно сдавать агентские телеграммы не на территории страны, в которой ведется разведка, а уже в нашей стране, вблизи границы, причем телеграммы могут сначала передаваться агентам связи, живущим вблизи границы, которые передают их затем по назначению с русской территории.

Телеграммы посылаются по адресам так называемых конспиративных квартир («условные» адреса, «deckadresse»), причем весьма важно иметь большое количество разнообразных адресов как для избежания раскрытия большого числа корреспондентов в случае провала, так и в целях меньшей бросаемости в глаза частой корреспонденции по одним и тем же адресам; адреса конспиративных квартир должны быть не ложные (например улица с несуществующими номерами домов), а действительные и, лучше всего, принадлежащие совершенно частным лицам, не имеющим никакого отношения к разведке (частные знакомые служащих по разведке или их товарищей по службе, мелкие служащее, сторожа и т. п.). При заблаговременном секретном оборудовании радиостанций возможна передача депеш и по радио, но она очень рискованна ввиду возможности перехвата депеш (хотя и шифрованных) и обнаружения тайных радиостанций.

Понта. Почта, при отсутствии в мирное время той срочности донесений, которая нужна в военное время, является одним из наиболее простых и верных способов передачи донесений, тоже, конечно, написанных условным языком (кодом) или тайнописью, проявляемой известными способами.

Письма, отправляемые агентами, адресуются, как и телеграммы, на «условные» адреса.

Весьма желательно письма, посылаемые агентам, опускать в почтовые ящики не в нашей стране, а в государстве, где работает агент; для такой отправки писем, кроме использования случаев поездки за границу доверенных лиц, могут быть привлечены специальные агенты-почтальоны для сдачи писем и телеграмм в любом пункте.

По имеющимся сведениям, в Париже существует «частное корреспонденционное бюро», через посредство которого могут быть сданы письма в любом значительном пункте Европы[318].

Как уже упоминалось, донесения, посылаемые почтой, заключают в себе несрочные донесения и законченные отчеты об областях, порученных исследованию агента, как то: об экономическом и политическом состоянии, сведения об изменениях в организации, подробные данные об укрепленных пунктах, заводах и т. п.

Наиболее безопасное, скорое и надежное направление письменных донесений агентов — опять-таки через наши посольства, миссии, военные агентуры, при условии полной конспирации передачи; личное знакомство агентов различных наших организаций с дипломатическими или военными представителями нежелательно, а необходима только автоматическая передача донесений за подписью известными руководителям инициалами или псевдонимами.

Голубиная почта. Не имея специальных личных познаний, а также и источников по вопросу о голубиной почте, ограничиваюсь лишь указанием, что, при условии полной тайны содержания голубей, агенты, не слишком удаленные от своей территории, могут пользоваться и этим средством связи.

Объявления в газетах. Часто практикуются в мирное время, как способ сношений для вербовки агентов, для назначения свиданий агентам, а также и для сообщения некоторых коротких сведений. Для успеха этого рода связи нужно очень умелое редактирование вполне правдоподобных, не могущих вызвать сомнения объявлений и большая осторожность в использовании их.

Из процесса лейтенанта французского флота Ульмо, предлагавшего Германии купить секретные документы с миноносца «Карабин», выяснилось, что Ульмо попался благодаря обратившим на себя внимание контрразведки объявлениям в газетах, через посредство которых он вел торг о цене за сведения. Чиновник контрразведки Сюльсбах, придя в назначенное место по объявлению, поймал Ульмо с поличным[319].

5) Связь путем личных свиданий руководителей разведки непосредственно с агентами или с их посредниками.

Личные доклады заграничных агентов у руководителей, живущих на территории своего государства, имеют то неудобство, что происходит большая потеря времени и создаются лишние шансы к расшифрованию агента: приезды агентов к руководителям должны практиковаться в самых исключительных случаях: для решения каких-либо важных вопросов дальнейшей работы агента, при нарастании каких-либо новых факторов в этой работе или же, наконец, при срочном вызове недобросовестного или опасного агента для его ликвидации (вызываемого, конечно, под другим предлогом).

Для решения дел, требующих личных свиданий, командируются иногда агентами и их доверенные посредники, руководителями — их представители.

Личные свидания неизбежны и при вербовке новых агентов, а также для получения от шпионов важных письменных и словесных донесений или же секретных документов. При всех личных свиданиях с агентами и шпионами совершенно необходимо принимать все меры конспирации, не забывая, что контрразведка заинтересованных государств работает не только в своих странах, но и за границей.

Наиболее безопасны свидания на территориях нейтральных государств (Швейцария, Монако…), конечно, под вымышленными фамилиями и предлогами, о чем заранее должны быть тайно уведомлены агенты; большим недостатком таких свиданий является излишняя потеря времени и большие денежные расходы.

Получение секретных документов выгоднее производить на своей территории, где-либо вблизи границы, в условленных конспиративных квартирах, так как поездка за документами в государство, откуда добывают сведения, весьма рискована, особенно при переезде границы; сношения ведутся большей частью через посредников.

Из дела предателя Гримма выяснилось, что секретные документы штаба Варшавского округа привозились для снятия копии посредницей Гримма в Александрово (в Германии) на одну из конспиративных квартир германской тайной агентуры. Австрийский полковник Редль, доставлявший секретные сведения нашему Генеральному штабу, вел сношения главным образом через посредницу — одну изящную светскую даму; приезжал Редль и сам в Варшаву, пользуясь своим служебным положением[320].

Особенно осторожно должны вести свои свидания с тайными сотрудниками военные агенты, если они ведут агентуру: малейшая неосторожность, а часто и шантаж со стороны иностранной контрразведки ведут к провалу и отозванию военного агента; особенно стараются наши враги устранять талантливых и деятельных военных агентов. Учитывая изложенное, военным агентам следует совершенно отказаться от личных сношений с тайными агентами, а работать через доверенных и надежных посредников, так обставленных, чтобы даже их провал не отзывался на деятельности военного агента, остающегося вне подозрений.

Для встречи агентов-контролеров и разъездных инспекторов, получающих словесные и письменные донесения агентов, в Германии существует обычай встречи на железнодорожных станциях во время кратковременных остановок поездов; агенты, конечно, предупреждаются о точном времени проезда через данную станцию контролера или инспектора[321].

Связь с агентами во время войны значительно затрудняется как перерывом непосредственных почтово-телеграфных сношений между воюющими странами, так и созданием боевого фронта, затрудняющего проход и проезд агентов связи.

Способами связи в военное время могут быть:

Телеграф и понта с глубокими заграничными агентами, причем сотрудники, находящиеся на территории противников, посылают свои условные донесения агентам связи в нейтральных государствах, которые, перешифровав донесения, направляют их по условным адресам соответственным руководителям разведки. Лучше всего, конечно, донесения, получаемые с территории врагов, передавать конспиративными способами в наши дипломатические учреждения[322] в нейтральных и союзных странах, которые передают их немедленно шифром по телеграфу.

Несрочные донесения посылаются через дипломатические учреждения с курьерами, что вполне обеспечивает надежность доставки.

Для связи с прифронтовыми агентами существуют следующие способы сношений:

а) Более глубокие прифронтовые агенты могут также доносить условными телеграммами и письмами на имя агентов связи в нейтральных государствах; для успеха такого рода связи имеет громадное значение заблаговременное (в мирное время) и прочное насаждение сетей агентуры с вполне легальной и действительной деятельностью в странах возможных врагов и в нейтральных государствах; деятельность эта может выражаться в различных торговых конторах, банках, пароходствах и пр., имеющих свои отделения по многим точкам земного шара; если не все такие учреждения будут созданы нами исключительно в шпионских целях, то в подобные конторы и предприятия должны постепенно внедряться наши агенты, которые могут, ведя свою непосредственную деловую работу, выполнять и дело агентуры; конечно, для таковой работы в странах возможных противников необходимо привлечение иностранных подданных нейтральных государств, интеллигентных, подготовленных и, по возможности, работающих не исключительно из-за корыстных побуждений, а и из каких-либо политических, национальных или личных стремлений;

б) Личный доклад возвращающихся агентов.

Личный доклад практикуется при работе прифронтовых агентов-ходоков, посылаемых с определенными задачами на короткий срок.

в) Посылка донесений через агентов связи (агентов-передатчиков).

К этому способу прибегают ближние агенты-резиденты; передача донесений ведется как словесная (что более безопасно), так и проносом письменных донесений. Способы тайных проносов донесений бесчисленны и вполне зависят от ловкости и изобретательности проносчика: в Русско-японскую войну японские агенты-китайцы заплетали донесения в косы, закладывали в подошвы, зашивали в швы платья, в хомуты и пр.; о способах проноса донесений можно судить по прилагаемой (Приложение № 5) германской инструкции «Основы распознавания и обезвреживания лиц, подозреваемых в шпионстве», добытой и изданной штабом Северо-западного фронта.

г) Оптическая сигнализация, возможная лишь при близкой к фронту работе агентов для передачи самых простых донесений о присутствии или отсутствии противника в известных районах, о приблизительном количестве сил, месте его артиллерии и пр.

В Русско-японскую войну японские агенты деятельно применяли оптическую сигнализацию, сигнализируя флагами, фонарями, поджогами известного количества фанз и пр.; немецкие агенты в последнюю войну сигнализировали по ночам зажиганием костров, обозначая расположение нашей артиллерии и пр.

д) Голубиная почта. При заранее оборудованных секретных голубиных станциях — способ связи вполне возможный.

е) Объявления в газетах.

Условные объявления в газетах, заключающие краткие донесения, возможны для глубоких заграничных агентов при обязательном условии, что определенные газеты получаются агентами связи в определенных нейтральных государствах.

Одна из шведских газет во время всемирной войны поместила статью, в которой утверждала, что наши союзники получали часть сведений из Германии путем объявлений в газетах; таким путем сообщались сведения о перебросках войск, причем движение на запад отмечалось объявлением в «Hamburger Fremdenblatt», а движение на восток — в «Berliner Tageblatt»; — так в «Hamburger Fremdenblatt» — объявлялось: «заграничный купец желает купить 600 пар дамских ботинок; предложения адресовать Ганновер — Банхофсотель» это означало: «через Ганновер на запад прошло шесть поездов пехоты».

Объявление в «Berliner Tageblatt» гласило: «покупаю за наличные 400 пар поношенных высоких сапог; представитель оптового торгового дома в Майнце; справиться в Кейзер-Отеле»; — означало: «через Майнц на восточный фронт прошло четыре поезда тяжелой артиллерии»[323].

ж) Связь подземным телеграфом и телефоном.

Возможна при заблаговременном оборудовании в ожидании наших отходов из занимаемой полосы при наличии опытных специалистов телеграфистов и при не слишком большом удалении от закладываемых секретных станций.

Оборудование линии (прокладка кабеля) должно производиться, в большой тайне и под видом работ совершенно другого назначения, так как разглашение смысла прокладки кабеля неминуемо приведет к провалу всего дела.

з) Связь по радио возможна при заблаговременном устройстве тайных радиостанций, передающихдонесения шифром.

Примером связи между агентами, входящими в различные тайные агентурные сети, может послужить организация связи, приведенная Ф. Чернозубовым в статье «Служба связи тайного разведывания»[324], заимствованной из труда A. Galanti «Das Wesen der Spionerei an der franzusischen Granzc und der unbestrafte strassenraub in Elsass».

Приведенная в статье организация такова: несколько агентов-резидентов, входящих в состав одной бригады, сдают свои донесения агенту — «почтовому ящику», направляющему их работу; донесения от нескольких «почтовых ящиков» стекаются к «почтовому отделению», т. е. к старшему агенту, обыкновенно уже вполне интеллигентному, развитому и подготовленному человеку, стоящему во главе работы нескольких «почтовых ящиков»; «почтовые отделения», по обработке донесений, пересылают их уже в «почтовые конторы», которые являются или консульствами, или крупными фирмами, или, наконец, банкирскими конторами; областные инспектора, стоящие во главе агентурной работы целых больших районов, обыкновенно находятся при «почтовых конторах»; почтовые конторы направляют все материалы уже в «почтамты», т. е. посольства в странах, где производится разведка (в мирное время), или же в посольства в соседних нейтральных государствах; последние передают все шифром соответственным руководящим разведывательным инстанциям.

Так как пользование для тайных агентов при посылке ими депеш шифром или криптографией невозможно[325], им приходится прибегать или а) к условной переписке (коду), или б) к механическим способам переписки, или же, наконец, в) к тайнописи.

а) Условная переписка

Под условной перепиской понимается написание донесений под видом самых обыкновенных торговых или частных писем или телеграмм, раскрытие истинного смысла которых возможно лишь при знании обозначения фраз или слов.

Составление кодов для условной переписки дает самый широкий простор изобретательности и не поддается никаким шаблонам.

Перед началом составления кода для данного агента надлежит прежде всего принять во внимание задачу, которая возлагается на агента и, в зависимости от нее, составить те фразы и слова, которые будут полезны для донесений, и затем уже подставлять фразы в слова кода.

При пользовании условной перепиской полезно принять во внимание следующие требования:

1) Телеграммы и письма должны иметь вид самых обыденных частных или торговых писем или телеграмм.

2) Система кода должна быть проста и легко запоминаема, дабы могла, по возможности, уложиться в памяти агента.

3) Код не должен иметь очень схожих слов, легко искажаемых на телеграфе, а по существу имеющих различное значение.

4) Дешифрирование условных донесений должно быть быстрым, простым и не допускающим искажение текста.

5) Код не должен возбуждать подозрений цензуры и контрразведки, будучи составлен из фраз и слов, относящихся к действительной деятельности агента (коммерческий, аптечный, по торговле лесом, колониальными товарами и пр.).

6) Применение кодов, основанных на семейных отношениях, нежелательно, так как контрразведка отлично знакома с этим приемом и легко может напасть на след обмана, тем более, что при частых донесениях правдоподобное варьирование текстовых «семейных» телеграмм весьма затруднительно.

7) При составлении кода необходимо иметь условные обозначения для даты наблюдения и степени достоверности донесения (документально, по личным наблюдениям, по слухам, из прессы и пр.).

8) Код должен быть возможно короток, означая целые понятия одним словом.

9) Как отправляющий агента руководитель, так и сам агент должны отлично владеть кодом и во время подготовки агента проверить друг друга в умении шифровать и расшифровывать, проделав целый ряд примерных донесений; кстати, агент практикуется в составлении донесении.

10) Код, кроме донесений по существу задачи, должен предусматривать и фразы о личных делах агента: о получении денег, о переезде из одного пункта в другой, о необходимости высылки денег и пр.

К механическим способам сношений могут быть отнесены следующие:

а) Отправитель и получатель имеют совершенно одинаковые картонные или металлические четырехугольники, разграфленные на части, причем некоторые из этих частей вырезаны насквозь. Отправитель письма кладет на бумагу точно по образу четырехугольник (лучше иметь и листы бумаги точно по размерам четырехугольника) и пишет все, что нужно по существу в вырезанных местах; затем снимает решетку и заполняет пустые места текстом, не имеющим значения для донесения, но составляющим общий смысл письма, конечно, совершенно невинного характера. Получающий письмо кладет на него точно по образу четырехугольник и в вырезанных местах проступает донесение.

Примером такого письма может служить следующее, — заимствованное из книги «Тайные разведки» генерала Клембовского (с. 134):

«Дорогой Костя!

План удался и тетя на брак согласилась. Конечно, перевозки вещей не избежать; но я достал справки: все обойдется не дороже 500 рублей; передам подробности лично. Опущу это письмо на вокзале и во вторник получишь его не позже 5 часов дня. Целую Тебя. Твой Андрей.»

В вырезанных местах решетки проступает донесение: «План перевозки достал. Обойдется 500 рублей. Передам лично на вокзале вторник 5 часов дня».

б) Иногда донесение пишется на внутренней стороне конверта, под почтовой маркой, между двумя склеенными открытками и т. п.

в) Короткие заранее обусловленные донесения можно сообщать в виде расположения в известном порядке на конверте известного числа почтовых марок.

Не занимаясь специально вопросами «тайнописи» и не имея достаточных материалов, исследовать этот вопрос не нахожу возможным.

Л) Отпуск средств на агентуру и вознаграждение агентам

Одним из главнейших двигателей работы тайной агентуры являются деньги.

Какие бы отличные проекты организаций агентурных сетей не составлялись, проведение их в жизнь немыслимо без отпуска необходимых средств.

Расход на разведку, конечно, организованно и умело ведомую, — не напрасная потеря денег, а, по меткому выражению известного Штибера, «лучшее для них помещение»; Штибер высказался так: «Обеспечивать своей стране полезную службу шпионства — не значит зря тратить деньги, а наоборот — это лучшее для них помещение»[326].

Фридрих Великий, уделявший серьезное внимание тайной агентуре, говорит в своей инструкции генералам: «Человек, который ради вас рискует быть повешенным, заслуживает хорошей награды»[327].

Весьма меткое выражение об агентурных сведениях фон дер Гольца, говорящего, что «в куче мусора может оказаться крупинка золота», также указывает на то, что расходы по агентуре не могут быть невелики, так как для получения «золотых крупинок» неизбежно приходится оплачивать и весь «мусор».

Целый ряд примеров из истории подтверждает непреложное значение денег в тайной разведке и невозможность ее ведения без должных отпусков; так, например, весьма характерно донесение в 1806 г. начальника штаба Мюрата Бельяра Бертье[328]: «Я бы выслал вперед офицеров и шпионов, но вам известно более, чем кому-либо, что у меня нет денег, а без них трудно достигнуть каких-нибудь результатов, в особенности по части шпионства».

Техника ассигнований на ведение разведки должна быть возможно проста, проводиться быстро и при соблюдении тайны — без раскрытия подробностей организации агентуры и сетей разведки различным лицам, причастным к проведению кредитов.

Проведение кредитов, казалось бы, могло совершаться так: центральный разведывательный орган в государстве составляет ежегодно проект расходов на разведку, как непосредственно своих, так и всех подчиненных разведывательных инстанций[329]; проект сметы докладывается начальнику Генерального штаба, причем, по его приказанию точно поясняются все подробности расходов по всем статьям сметы[330], а также мотивируются и расходы, предположенные для намеченного развития сетей.

По окончательном утверждении сметы начальником Генерального штаба она вносится секретным порядком через соответственные учреждения на утверждение правительства, причем секретные подробности сметных соображений и ее подразделения не открываются ни Министерству финансов, ни Контролю; соответствие или несоответствие намечаемых расходов по существу определяется единственно начальником Генерального штаба, докладывающим необходимые соображения правительству, которое и разрешает ассигнование, конечно, в зависимости от общего состояния финансов в государстве и сметных требований по другим отраслям.

Отчетность по расходованию сумм «на секретные расходы» должна вестись самая аккуратная и точная; каждая копейка должна быть на учете, но канцелярское выполнение всех тонкостей бухгалтерии и контроля в этом живом деле, основанном на доверии к руководителям работы, невозможно.

Поверка должна производиться ежемесячно самим начальником Генерального штаба или кем-либо по его приказанию, или же особо доверенными комиссиями из старших чинов Генерального штаба, что все же менее желательно, так как при такого рода поверке излишне расширяется круг лиц, посвящаемых в тайны организации агентуры.

Отчетность по «секретным суммам» представлению в Государственный контроль не подлежит.

Разрешение на право расходования сумм дается в центральном органе начальником Генерального штаба, а в местных органах — начальниками соответственных штабов; для снятия с высших начальников мелочной обязанности по разрешению на расход каждой суммы казалось бы целесообразным разрешать расходы не свыше известной нормы и не выходя из сметных подразделений самим начальникам разведывательных отделений.

Для специального заведывания отчетностью и приходо-расходом «секретных сумм» как в центральном органе, так и в местных, должны назначаться особые вполне доверенные и надежные лица.

От правильного функционирования «денежной части» разведывательных отделений во многом зависит успех агентурной работы; только при своевременном (доведенном до пунктуальности) выполнении всех денежных обязательств, при своевременном ассигновании необходимых сумм сетям и отдельным сотрудникам, при возможности быстрой оплаты предлагаемых срочных услуг или документов возможно ожидать от агентуры крупных результатов.

Введение в «денежные части» сухого, чисто канцелярского формализма, стремящегося лишь обеспечить законность форм работы, а не существо ее, совершенно недопустимо; от заведывающих «денежными частями» в разведывательных отделениях требуется, кроме отличного знания ведения денежных дел и отчетности (а в центральном органе и техники международного финансового дела), и большая энергия, жизненность, увлечение работой, инициатива и находчивость в различного рода денежных комбинациях; недостаточно, например, выписав известную сумму в расход, перевести ее по назначению — надо учесть, когда сделать перевод, чтобы сумма дошла вовремя, как перевести, чтобы меньше терять на переводе, в какой валюте выгоднее совершить перевод и т. д.; отдав распоряжение о переводе, надлежит убедиться, что он фактически сделан, а затем проследить, что он вовремя получен на месте.

Переводы денег сотрудникам агентуры надо производить не в определенные сроки, а рассчитывая на получение денег на местах к известным срокам.

Начальники разведывательных отделений должны иметь весьма секретные таблицы с указанием, каким подчиненным штабам, организациям и отдельным сотрудникам, по какому назначению, какие суммы и к каким срокам должны переводиться; строго следя за таблицей, начальник разведывательного отделения дает своевременные наряды заведующему денежной частью; неизбежность знакомства заведующих денежными частями с многими тайнами организации агентуры вызывает необходимость, повторяю, особенно внимательного назначения на эти должности вполне надежных лиц, умеющих хранить проходящие через них тайны.

Что касается до оплаты работы агентов, то можно рекомендовать не установление определенного жалованья агентам, а, при наличии известного вознаграждения, обеспечивающего возможность существования, широкую оплату наградными сведений, оправдывающихся ходом событий. Оплата агентурной работы определенным месячным жалованьем сводит работу агентов на чиновничий шаблонный труд, не давая им импульса к работе; системаже наградных вызывает больший интерес к работе и стремление добиваться действительно ценных и важных сведений и документов, которые будут оплачены особо. Как-либо шаблонировать агентский прожиточный минимум не представляется возможным, так как содержание агента всецело зависит от личности агента, положения, которое он должен занимать, от условий жизни в данной стране и, наконец, от курса наших денег: для того чтобы агент мог спокойно работать, он должен жить безбедно согласно занимаемого им положения, — агент должен видеть заботу о нем, а при надобности, и о его семье; затягивание выплаты жалованья и несоразмерно низкие оклады ведут лишь к потере хороших агентов, бросающих службу, а часто и начинающих за лучшую оплату служить противнику.

У более крупных и ответственных агентов должен быть всегда известный фонд на предвиденные расходы, как то: на покупку важных сведений и документов, на завербование подходящих сотрудников, на необходимую взятку, экстренную поездку и пр. Ставить агентов в необходимость для каждого срочного и выгодного для существа работы дела запрашивать разрешение на расход — это заведомо губить дело, так как упущенное время сплошь и рядом ведет к потере сотрудников, сведений или документов.

Дабы не поощрять агентов к излишне широким побочным тратам, можно устанавливать каждому агенту определенную сумму, которую он может тратить на непредвиденные расходы без запроса начальства', о всех расходах выше названной суммы надлежит запрашивать.

Относительно размера наградных за доставляемые сведения можно лишь указать, что сумма наградных зависит в полной мере от ценности сведений и от той непосредственной пользы, которую принесло доставление их нашему командованию; особенно следует вознаграждать за своевременные сведения предупредительного характера, а не за сведения, хотя и верные, но запоздалые, носящие лишь исторический характер.

Приходится отметить, что бывают случаи, когда получаемым сведениям (на самом деле верным) руководители разведки не верят, считают их иногда даже вздорными, а развертывающиеся события через некоторое время эти сведения вполне подтверждают; в таких случаях руководители агентуры должны, хотя и запоздало, но вознаградить агента; такое отношение к агентам весьма полезно для дела, так как, видя к себе серьезное и внимательное отношение, агенты удваивают старание; небрежное, легкомысленное и невнимательное отношение к работе агентов имеет всегда следствием таковую же работу агентов.

Есть данные предполагать, что в Германии практикуется правило: при выдаче агентам премии за удачно выполненные задачи и порученья, известный процент удерживать и класть на хранение — в целях, с одной стороны, держать агентов в руках, а с другой стороны — суммой, которая таким образом накапливается, вознаграждать семью агента в случае какого-либо несчастья с агентом, прекращающего его работу[331].

При оплате предлагаемых секретных документов, для того чтобы определить, какую сумму следует заплатить, необходимо определить ценность документа и его полезность вполне компетентными лицами, привлекая для экспертизы вполне надежных и доверенных специалистов; при предложении секретных документов приходится всегда опасаться обмана, умышленного представления заведомо ложных документов, специально сфабрикованных противной стороной для введения в заблуждение иностранной разведки; на таких «документах» встречаются иногда подлинные подписи не только высших официальных лиц, но даже и высоких особ.

Что касается до способа оплаты агентов, то нужно отметить, что главное требование от этих способов — своевременность доставки сведений и сохранение при передаче тайны.

Всем заведующим крупными разведывательными организациями или известными агентурными районами деньги могут переводиться через дипломатические и консульские учреждения или через военных агентов, которые и передают деньги конспиративными путями особо указанным доверенным лицам; при существовании агентур в виде банковых, торговых или промышленных предприятий деньги могут переводиться и непосредственно на эти учреждения, но, конечно, не от Главного управления и прочих штабов, но от «частных лиц» — различных «клиентов» предприятий, под псевдонимом которых скрываются штабы; отдельным агентам переводятся иногда деньги под видом переводов от родственников, должников и пр.

Способы уплаты денег руководителями организаций за границей более мелким агентам вполне зависят от особенностей страны, положения агентов и пр.

При разработке способов оплаты агентов совершенно необходимо учитывать возможность непрерывности оплаты, почему лучше снабжать агентов авансами на более продолжительные сроки, чем рисковать невозможностью их обеспечения.

Интересно ознакомиться со способами оплаты агентов, практиковавшимся в Германии[332]. До 1868 г. Штибер оплачивал заграничных агентов чеками на крупные банки; как оказалось, способ этот не обеспечивал тайны, и французский префект полиции раскрыл таким образом всех шпионов, пребывавших в Париже и в Сенском департаменте.

Пришлось способы изменить, и с 1875 г., по словам Поля Лянуара, в Германии принята новая система, действующая будто бы и теперь: агентам, работающим в известных районах, жалованье развозится так называемыми разъездными контролерами, которые, кроме уплаты денег, контролируют наличие агента на месте и его работу; бездеятельность агентов или ошибки и промахи в донесениях влекут за собой понижение, а иногда и прекращение окладов.

Разъездные контролеры являются под видами, оправдывающими посещение агентов тех или иных профессий: так, к агенту-лавочнику контролер является поставщиком или покупателем, к комиссионеру — в качестве клиента и пр.

Агентам, не входящим в определенные сети (районы), подчиненные особым руководителям, а находящимся в непосредственном ведении центрального органа, деньги пересылались из нейтральных стран — из Брюсселя, Лозанны, Женевы… Деньги посылались особыми доверенными лицами заказными письмами под различными, в зависимости от положения агента, формами («формулами»).

Например, практиковалась посылка от родственников процентов с одолженной суммы, возвращение долга и пр.

Пересылки денег сопровождались письмами условного характера, включающими одобрение или неодобрение работы, указания дальнейших задач и пр. Внешняя форма писем не должна вызывать никаких подозрений; конечно, если такое письмо попадется в руки внимательной контрразведки, то агент может быть поставлен в весьма тяжелое положение, так как едва ли докажет наличие различных богатых родственников, действительное существование всяких Шарлей, Шарлотт и Фредерик…

Обращаясь к примерам отпуска денег на агентуру, можно прийти к выводу, что сумма расходов на разведку, постепенно все увеличивающаяся, в большой мере зависит от общих условий, от постепенного вздорожания жизни, цены денег и, наконец, все разрастающейся работы тайной агентуры.

В Пруссии в сентябре 1866 г. бюджет, назначенный правительством на «обеспечение государству полезных сведений», заключался в сумме 160 000 талеров, а в октябре того же года был повышен до 350 000 талеров[333].

Громадное развитие тайной агентуры перед войной 1870–1871 гг. и во время этой войны повело к увеличение бюджета «тайной полиции» сразу после Франко-прусской войны до 19 500 000 франков[334].

После войны 1870–1871 гг. бюджет на разведку в Германии сильно возрос из-за широкого развития немцами политической пропаганды во Франции; так, один из видных представителей германской администрации как-то сказал: «если бы знали, во что обходится нам каждые четыре года ихняя (т. е. французская) избирательная кампания»[335].

О сумме расходов на подготовку японской тайной агентуры перед Русско-японской войной указывает Ф. Чернозубов в своей статье «Японские тайные разведчики до войны»[336], называя эту сумму в 12 млн. рублей; величина этой суммы особенно бросается в глаза, так как у японцев было громадное число почти даровых деятелей агентуры, исполнявших различные задачи из побуждений любви к Родине и патриотизма.

Следует, однако, оговориться, что сведения о цифрах отпусков иностранных государств на «секретные расходы» вообще весьма гадательны, так как они всегда проводятся в бюджетах государств в замаскированном виде и составляют тайну.

При объявлении мобилизации все полевые штабы, начиная от Ставки и кончая корпусными, должны сразу же получить кредиты на агентуру, причем суммы первоначальных отпусков выводятся из соображений плана мобилизации разведки, разрабатываемого еще в мирное время и предусматривающего, в какой мере предстоит развитие прифронтовой агентуры в соответствии с уже имеющимися сетями мирного времени.

Принципы отчетности, оплаты агентов и документов совершенно те же, что и в мирное время. Агенты-ходоки, получая подъемные, суточные, — вообще средства для существования во время исполнения поручения, — получают наградные в прямой зависимости от результатов их работы.

1) Отпуск денег на тайную агентуру должен вполне обеспечивать проведение в жизнь того общего плана разведки, который утвержден начальником Генерального штаба.

2) Смета расходов на разведку является тайной государственного порядка и, будучи утверждена начальником Генерального штаба, вносится на усмотрение соответственной высшей власти в государстве, никоим образом не подвергаясь рассмотрению по существу ни представителями Министерства финансов, ни Государственного контроля.

3) Излишняя скупость на расходы по агентуре в мирное время ведет к совершенно непроизводительным расходам в военное время, когда крупными затратами стремятся заменить прочную, заранее заложенную организации и систему.

Если для агентуры крайне вредна скаредность в расходах, то и бессистемное бросание денег на создание агентуры наспех, в нужный момент, плодотворных результатов не дает.

4) При распределении сумм на разведку между центральным и местными органами, а также на оплату тех или иных организаций, за выполнение различных задач, на секретные командировки и пр., надо, основываясь на общем плане разведки, тонко учитывать значение для разведки тех или иных иностранных государств, театров и направлений, а также те оперативные планы, достижения коих преследует наша стратегия.

5) Возможность выявления задач агентуры, не предусмотренных сметой, принуждает к необходимости наличия особого фонда на непредвиденные секретные расходы.

6) Какая-либо нормировка оплаты сотрудников и получаемых документов никакому шаблону не поддается, а зависит от весьма многих данных, которые надо учитывать в каждом частном случае.

Оценка стоимости предлагаемых документов требует весьма тщательной экспертизы их вполне надежными и доверенным и специалистами.

7) При оплате работы агентов — система широкого применения наградных гораздо целесообразнее определенного месячного содержания, превращающего агентов в ремесленников дела, мало заинтересованных в результате работы.

8) Кредиты на развитие агентуры после объявления войны должны быть предусмотрены «планами мобилизации разведки» еще в мирное время.

9) Отчетность по денежной части агентуры должна быть самая строжайшая, допускающая возможность проверки в любой момент состояния сумм агентуры.

Совершенно особый характер агентурной работы не допускает мелочного контроля, оправдывающего документами каждую сумму расхода.

Работа агентуры только тогда будет идти нормально и давать продуктивные результаты, когда руководителям агентуры оказывается полное доверие; при отсутствии доверия нормальная работа немыслима, так как условия агентуры все равно не дают возможности начальству иметь точный контроль за всеми отраслями работы и денежными расходами[337]; исходя из изложенного, выбор лиц на должности руководителей агентуры должен делаться в высшей степени осторожно, причем могут назначаться лишь люди с должной специальной подготовкой, вполне по своим качествам подходящие к этого рода службе и известные как люди безупречной нравственности, обладающие безукоризненной честностью, ставящей их вне подозрений во всех денежных делах.

10) Успех тайной агентуры мирного и военного времени в значительной мере зависит от безотказного функционирования денежной части в руководящих инстанциях.

М) Контроль и наблюдение за агентами. Пропуск и прием агентов через боевые линии в военное время

Одним из главнейших недостатков тайной агентуры является недостаточная надежность этого органа разведки; только сотрудники агентуры, работающие из патриотизма или каких-либо других высоких побуждений, вполне надежны и заслуживают доверия, громадный же контингент агентов, не внушая полного доверия, нуждается в наблюдении как за их деятельностью, так и за поведением; если вредны агенты-лентяи, агенты-шантажисты, то особенно опасны двойные агенты, работающие по указаниям руководителей агентуры противной стороны.

Контроль и наблюдение за агентами именно и необходимы, чтобы обеспечить возможно большую продуктивность работы и обезопасить нашу агентуру от проникновения в нее агентов противной стороны.

Контроль начинается с момента детального обследования лица, предлагающего свои услуги агентуре, и продолжается во время всей службы агента.

За работой агентов, главным образом, в смысле ее результатов по существу, следят руководящие инстанции, а кроме того, за работой агентов на местах и их поведением должны наблюдать особые агенты-контролеры (инспектора и пр.), состоящие исключительно из лиц интеллигентных, заслуживающих полного доверия и стоящих выше возможности быть втянутыми агентами в совместные сделки и шантаж. Агенты-контролеры должны объезжать под разными предлогами порученных их наблюдению агентов и проверять их присутствие на местах и работу. Встреча контролеров с агентами должна, конечно, обставляться вполне конспиративно, не возбуждая подозрений; в Германии, например, практикуется встреча агентов-контролеров с агентами на станциях железных дорог во время остановки поездов, причем агенты предупреждаются о точном времени проезда контролера; при таких свиданиях агенты сдают письменные доклады, а контролеры дают необходимые указания, уплачивают жалованье и пр.

Такие свидания были открыты французской контрразведкой в Лионе, Марселе, Тулоне, Канне и пр., причем контролерами оказывались и дамы[338].

Для проверки работы агентов в особо важных случаях предпринимаются и специальные командировки лиц, облеченных исключительным доверием, которые под вымышленными предлогами, званиями, а иногда и фамилиями посещают пункты работы агентов и выясняют их добросовестность, связи, правдоподобие истинных условий работы с излагаемыми в донесениях и пр.

Применение наблюдения за нашими агентами — агентами контрразведки может практиковаться только в особо важных случаях и то лишь при посредстве вполне доверенных и опытных агентов контрразведки', широкое пользование этим способом наблюдения за агентами разведки путем обыкновенных офицеров весьма часто приводит к шантажу, к совершенно излишним арестам и к раскрытию агентов разведки.

Для обезврежения агентов в военное время во время их пребывания в прифронтовой полосе (после возвращения с разведки и перед выполнением новых задач) необходимо держать их в таких условиях, чтобы они не могли свободно посещать различные пункты по их желанию, не имели возможности наблюдать за нашими штабами и войсками и не входили бы в сношения с офицерами, писарями и солдатами.

Лучше всего агентов держать изолированно в различных конспиративных квартирах под наблюдением испытанных старших агентов и при условии, чтобы агенты не узнавали друг друга; при исключительной необходимости агентов посетить какой-либо пункт, полезно посылать их, если это будет признано возможным, под наблюдением старших агентов или, наконец, при условии негласного наблюдения надежными сотрудниками разведки, неизвестными в лицо агенту.

Одной из обязанностей прифронтового контроля при отправлении агентов на работу является необходимость точной установки факта прохода агентами наших линии.

Во время последней всемирной войны нашими штабами практиковалось доставление агентов к точкам прохода через линии старшими агентами, причем агенты доставлялись преимущественно ночью, с завязанными глазами и минуя промежуточные штабы; завязывать глаза надо не на передовой линии, а с места отправления, помня, что чем меньше агент видит и слышит на нашей стороне, тем он безопаснее, даже как возможный двойной агент.

При прибытии агентов с разведки надлежит с самого момента его появления на нашей линии завязать ему глаза, и никакие разговоры при нем не вести; агент быстро опрашивается только в пределах сведений, интересных для данной части, и направляется затем под конвоем на подводе или на автомобиле в штаб дивизии, откуда телеграфируется в штаб корпуса его кличка или номер (фамилия не должна спрашиваться) и краткое содержание главнейших его существенных показаний, могущих иметь срочный оперативный характер. Какие-либо излишние задержки в промежуточных штабах крайне вредны для дела, также вредны и всевозможные частные разговоры с агентом. Обращение с агентом должно быть вежливое и не оскорбительное, так как чем хуже будет обращение с агентами, тем меньше интеллигентных и порядочных лиц будет рисковать браться за это тяжелое и ответственное дело.

Опыт Русско-японской и последней войны, к сожалению, показал, что в способах обращения с агентами мы сплошь и рядом повторяли ошибки французов во время войны 1870–1871 гг., когда, по словам Леваля, наблюдалось следующее: «Нет ничего хуже нашей манеры таскать шпионов от сторожевых постов к главным караулам, от главных караулов к штабам полков, а от полков по всем штабам и всюду производить им один и тот же допрос; лазутчиков водят по бивакам и по квартирам под конвоем, как каких-то злоумышленников; солдаты сбегаются, рассматривают их, критикуют… Имя шпиона, место, откуда он прибыл, принесенные им известия делаются всеобщим достоянием и служат темой для всех разговоров».

По данным «сводки № 1 агентурных сведений по организации шпионажа в Австрии против России», составленным контрразведывательным отделением штаба главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта, австрийцами практиковались следующие способы водворения агентов в наши пределы: все разведчики, отправляющиеся в районы наших армий, снабжались особыми пропусками — «пассиршейнами» для свободного следования до передовых линий, где пропуски отбирались; на обратный проход через передовые линии разведчики снабжались маленькими пропусками, напечатанными на папиросной бумаге; пропуски эти прятались в пряжки подтяжек, в мундштуки для курения, зашивались в подкладку платья, всовывались между пальцами ног, вкладывались в вату, которая клалась в ухо и т. п.[339]

Разведчики проходили наши линии большей частью переодетыми в крестьянское платье под видом беженцев, снабженных подложными паспортами или пропусками для беженцев, похищенных в большом количестве во Львове из канцелярии Главного краевого благотворительного комитета; для придания правдоподобности побегу «беженцев» в наши пределы австрийцы иногда открывали по ним огонь в момент перебегания по направлению к нашим окопам.

Более серьезные глубокие агенты, водворявшиеся в Россию через нейтральные страны, снабжались подложными французскими, английскими и американскими паспортами; шпионы для следования в союзные нам государства снабжались подложными русскими паспортами и направлялись через Швейцарию в Италию или во Францию.

Вследствие частой ненадежности агентов, контроль над ними необходим.

Для контроля за агентами служат специальные агенты-контролеры, старшие агенты — особые доверенные лица, командируемые специально в целях контроля, и пр.

В прифронтовой полосе во время войны особо внимательному наблюдению должны подлежать агенты во время их пребывания в наших районах после возвращения с работы и до получения новых задач. Чем агент в этот период более изолирован от общения с нашими войсками и чем он меньше видит — тем он безопаснее даже при двойной работе.

Контролю подлежит и факт перехода агентами наших линий и водворение его в пределы противника.

При возвращении агентов с работы должно соблюдаться требование возможно быстрой его доставки в штабы, их командировавшие, и срочное сообщение по телеграфу главнейших наблюдений агентов, могущих иметь оперативное значение[340].

Н) Регистрация, систематизация, обработка и распространение сведений, полученных от агентуры

Вопросы регистрации и обработки сведений агентуры будут мной исследованы в брошюре «Разведывательная служба в военное время» в особом очерке об обработке всех сведений, получаемых от различных органов разведки.

О) Мобилизация разведывательной службы

Основное правило разведки — это ее непрерывность; разведка никогда, ни при каких обстоятельствах не может прекращаться.

Осведомленность наша, столь важная в мирное время, приобретает исключительное значение в период мобилизации, перевозок, сосредоточения и стратегического развертывания противника и далее во все время ведения войны.

Организация разведывательной службы только тогда будет прочной и стоящей на должной высоте, когда будет достигнута не только непрерывность ведения разведки, но и непрерывность получения сведений, что может быть обеспечено только путем установления прочной, быстрой, надежной и непрерывной связи со всеми агентурными центрами и отдельными агентами.

Задачи тайной разведки с начала мобилизации за весь период войны значительно расширяются и усложняются, почему и требуется соответственное усиление и расширение всего аппарата тайной агентуры.

Сформирование с началом мобилизации разведывательных отделений полевых штабов — Верховного командования, фронтов и армии, нарушая организацию управления агентурой мирного времени, требует вполне определенных, заранее предусмотренных и глубоко продуманных указаний о том, как именно при данной войне будет организовано управление разведывательной службой во время войны, какие задачи будут выполнять штабы мирного времени и какие задачи возлагаются на вновь формируемые штабы военного времени.

Мобилизация разведывательной службы распадается на мобилизацию органов управления разведывательной службой и мобилизацию исполнительных органов разведки мирного времени, среди которых первое и довлеющее место занимает агентура. В соответствии с изложенным мобилизация разведывательной службы должна предусматривать вполне организованный, планомерный и безболезненный переход от управления разведкой мирного времени к управлению в военное время, а также всесторонне разработанный проект развитая и усиления агентурных сетей при непременном условии сохранения непрерывности работы и непрерывности связи.

Рассмотрим, в чем именно заключается мобилизация органов управления разведкой?

С началом мобилизации формируются штабы Верховного командования, фронтов и армий; во всех этих штабах организуются разведывательные отделения согласно штатов, предусматриваемых положением о полевом управлении войск в военное время.

Первым условием продуктивности работы разведывательных отделений является подбор личного состава отделений, долженствующего по своим качествам, знаниям и подготовке вполне соответствовать современным требованиям, предъявляемым к разведывательной службе.

Мобилизационные планы мирного времени должны обязательно предусматривать личные составы разведывательных отделений полевых штабов, причем выбор лиц должен быть не случайный, а обеспечивающий наилучшую работу на данных фронтах и театрах'.

Все намеченные чины должны в мирное время готовиться к предстоящей им роли, дабы в случае начала войны сразу приступить к плодотворной работе, а не к преступному обучению своему делу опытным путем во время боевых операций.

Весьма желательно, чтобы разведывательные отделения в составах, намечаемых мобилизационными планами, собирались иногда для практики в работе на производящихся больших маневрах.

В штабах мирного времени, при которых мобилизуются разведывательные отделения полевых штабов, должны быть еще в мирное время заготовлены все необходимые справочники, книги, бланки, опросные листы всех видов, все материалы для фотограмметрии и пр.

Как же следует организовать управление агентурой в военное время?

В случае возникновения войны центральный разведывательный орган, оставаясь на месте, продолжает свою работу по направлению и ведению глубокой заграничной агентуры в странах противников и в нейтральных, а также не прекращает разведку и у союзников, дабы быть в полном курсе их истинных намерений и знать истинное состояние их сил и средств.

Центральный орган должен работать в самом тесном, неразрывном взаимодействии с разведывательным отделением штаба Верховного командования, получая от него очередные задачи по глубокой агентуре и все время его ориентируя; обе эти разведывательные инстанции должны быть всегда, непосредственно соединены прямым проводом.

Разведывательные отделения штабов фронтов и армии формируются, согласно мобилизационных расписаний, из разведывательных отделений пограничных округов с добавлением необходимого числа офицеров и из неслуживших в этих штабах, но, как указывалось выше, обязательно подготовленных к службе разведки на данном театре.

Полагалось бы весьма полезным для дела, чтобы разведывательные организации штабов пограничных округов, обслуживающие известные секторы, оставались бы и при объявлении войны в подчинении у лиц, ведающих агентурой в разведывательном отделении данного штаба пограничного округа.

Означенный заведующий агентурой остается на месте и в том случае, если штаб, коему он подчинялся в мирное время, переформировавшись в полевой штаб, уходит согласно плана сосредоточения в какой-либо другой район.

Оставаясь на месте, руководитель тайной агентуры данного приграничного сектора входит в подчинение разведывательного отделения штаба той армии, которая в этом районе находится; получая от разведывательного отделения задачи в зависимости от оперативных требований, руководство тайной агентуры, смотря по ходу событий, или продвигается вперед, или отодвигается назад, но при происходящих перемещениях и перегруппировках никоим образом из обслуживаемого сектора не уходит.

Такая «территориальная», или «секторальная», система управления агентурой в прифронтовой полосе, казалось бы, сохраняя полную преемственность работы мирного времени, имея постоянных руководителей, известных агентам, и пользуясь заранее налаженной связью, имеет все преимущества перед случайной организацией агентуры полевыми штабами армии, оперирующими в известных районах.

Преимущества секторальной системы тайной прифронтовой агентуры особенно дадут себя чувствовать при перебросках армий, при уводе армий с фронта или при движении новых армий на фронт.

При такой системе агентуры она всегда ведется опытными руководителями[341] с уже имеющимися в секторах резидентами и кадрами ходоков из местных жителей; все переброски армий с их штабами при такой системе на работе прифронтовой агентуры не отразятся.

При организации же агентуры каждым штабом армии могут быть случаи, когда штаб, переброшенный с одного фронта на другой, должен организовать агентурную разведку в совершенно неведомых новых условиях, причем, если штаб переезжает на новый фронт со своими агентами, то они обыкновенно ни по национальности, ни по знаниям местных особенностей совершенно к работе неподготовлены[342]; если же штаб, уходя из известного фронта, произведет передачу своих агентурных сотрудников новому разведывательному отделению, то эта передача, возможная в теории, на практике жизни положительных результатов не даст: агенты не будут знать новых руководителей, а руководители не будут знать агентов, какие бы им передаточные «аттестации» не давались; уведомить резидентов о перемене руководства весьма трудно. Надо отметить, что агенты, как почтовые голуби, шлют донесения в насиженные места к своим им известным руководителям.

При заведующем агентурой в штабах пограничных округов мирного времени (в пограничных «секторах») должен быть известный штат помощников, переводчиков и пр., расширяемый при мобилизации.

Эти же руководители организуют в мирное время школы агентов и готовят агентов как для работы в мирное время, так и для выполнения задач во время войны.

Во время войны руководители прифронтовой «секторальной» агентуры продолжают и работу по вербовке и подготовке агентов, снабжая ими, при надобности, и штабы корпусов.

Рассмотрим теперь, как же отражается переход на военное положение непосредственно на агентах, и в чем именно заключается мобилизация этого исполнительного аппарата агентурной службы?

Как военные агенты, ведущие агентурную разведку, так и другие руководящие агентурой лица должны еще в мирное время иметь точные инструкции о направлении своей деятельности в случае возникновения войны; в инструкциях должно быть указано, куда руководители должны переезжать из страны, с которой вступаем в борьбу; на кого именно возлагается руководство агентурой в этой стране; каковы задачи, подлежащие выполнению после объявления войны; а также должны быть установлены способы надежной, быстрой, прочной и безопасной связи с агентами, оставляемыми в стране противника.

Все руководители агентурных сетей мирного времени, имея соответствующие указания разведывательных инстанций, должны еще в мирное время выработать планы мобилизации своих районов, т. е. должны наметить, в каких пунктах надо усилить агентуру, где заложить новые центры, с какими задачами и как наладить связь; агенты, предназначенные для усиления сетей, должны быть избраны еще в мирное время и в главнейших пунктах должны быть уже на местах, получая уменьшенный гонорар и подготовляясь к работе.

Надо озаботиться, чтобы в случае войны обязательно в стране противников оставались агентурные сети из агентов нейтральных подданств (или стран, воюющих с нами), причем в высшей степени желательно иметь кадр агентов, работающий не исключительно из-за корысти, а из-за каких-либо других, более высоких побуждений; особенно труден вопрос связи с агентами в странах противников, подлежащий тщательному продумыванию и весьма внимательному налаживанию; было бы крайне полезно иметь связь через дипломатические учреждения нейтральных держав во враждебных государствах; в таких случаях сведения громадной важности прямо из враждебных стран могли бы быстро передаваться шифром в соответственные дипломатические учреждения в нашей столице.

Вопросы денежных кредитов на мобилизацию разведки должны быть также решены еще в мирное время.

Для всех штабов должны быть рассчитаны нужные кредиты — авансы на разведку, которые отпускаются немедленно с объявлением мобилизации.

Для всех военных агентов и руководителей агентурных организаций, а также для отдельных агентов должны быть произведены соображения, какие суммы им будут необходимы на развитие дела при мобилизации и какие затем примерные ежемесячные авансы будут нужны; весьма желательно у военных агентов и руководителей агентур иметь еще в мирное время соответственные фонды — авансы на мобилизацию агентуры.

1) Вопрос о мобилизации разведывательной службы, имеющий громадное значение для непрерывности и правильности функционирования разведки, распадается на мобилизацию органов управления разведывательной службой и на мобилизацию агентуры.

2) Мобилизация разведывательных руководящих инстанций (разведывательных отделений) должна предусматривать назначение в них вполне подходящего личного состава, намеченного и подготавливаемого в мирное время.

3) Мобилизация агентуры состоит в усилении ее и некотором видоизменении ее деятельности, а также в организации непрерывной связи, обеспечивающей постоянное и быстрое получение донесений из любых агентурных центров даже в странах противников.

4) Агентуру мирного времени пограничных штабов округов полагалось бы с объявлением мобилизации превращать в секторальную (местную, территориальную) агентуру прифронтовой полосы, которая несет работу во время войны в известном секторе, подчиняясь тому штабу армии, который в данной полосе находится и передвигаясь своим руководящим органом в пределах полосы в зависимости от оперативных событий. При надобности руководящий секторальный орган выдвигает вперед и более мелкие ячейки агентурного управления.

Как уже излагалось выше, с объявлением войны вся глубокая заграничная агентура остается на местах, лишь усиливаясь и видоизменяясь в зависимости от новых условий и задач, выдвигаемых войной.

Во главе заграничной агентуры продолжает оставаться центральный разведывательный орган в государстве.

Все высшие полевые штабы ведут прифронтовую агентуру[343], пользуясь готовыми аппаратами разведки мирного времени штабов пограничных округов, превращающимися в «секторальные» органы руководства агентурой.

Полевые штабы более мелких единиц (корпусов, а иногда и дивизий) организуют, при надобности, и свою агентуру почти исключительно агентами-ходоками, вербуемыми во время войны при соблюдении условий, кои были изложены в отделе организации агентуры.

Централизация управления всей глубокой заграничной агентурой в центральном разведывательном органе вызывается необходимостью объединения и направления агентуры в целях выполнения общих задач, а также в виду необходимости контроля за всей глубокой заграничной агентурой, которая при закладке ее многими полевыми штабами ведет к работе одних и тех же агентов на разные штабы, к излишнему скоплению агентов в одних и тех же точках, к шантажу, к сыску агентов одних штабов за другими и пр. неурядицам, лишь тормозящим планомерную работу.

Во главе службы агентуры в государстве стоит разведывательный орган Центрального управления Генерального штаба, направляющий всю разведывательную деятельность, а в частности и агентуру, и объединяющий к достижению общих целей агентурную работу всех разведывательных инстанций как внутри государства, так и за границей.

Руководя агентурной работой всех подчиненных инстанций, центральный орган организует и свою непосредственную разведку, преследуя цели изучения иностранных государств и их армий в общегосударственном масштабе; детальное же изучение всех соприкасающихся с нашими границами стран, областей и направлений, могущих иметь в случае войны то или иное значение, лежит в мирное время на разведывательных органах соответственных пограничных штабов (у нас — штабов пограничных округов), ведущих свою работу в полном соответствии с общим планом разведки и под руководством центрального органа.

Общие идейные задачи для агентуры в государстве ставятся правительством, преследующим те или иные цели в международной политике и в нашей стратегии.

В соответствии с общими идейными задачами разведки составляется центральным органом общий план разведки, согласно которого определяются иностранные государства и районы, подлежащие изучению, и распределяются задачи агентуры между центральным органом и подчиненными ему разведывательными инстанциями.

Агентурные задачи общего плана разведки развиваются в частные планы агентур, составляемые всеми разведывательными инстанциями, ведающими агентурной работой; каждая инстанция разрабатывает схему сети агентуры, которая является распределением обследуемых стран или районов на известные участки, поручаемые особым руководителям агентуры, а также намечает и те наиболее важные разведывательные пункты или центры, кои должны оставаться в непосредственном подчинении руководящего разведывательного органа.

Как центральный, так и местные разведывательные органы ставят вполне определенные задачи всем подчиненным им руководителям известных агентурных участков (районов) и отдельным разведывательным центрам, причем задачи ставятся во исполнение детально разработанных программ изучения каждого иностранного государства по всем отраслям разведки (чисто военной, военно-географической, экономической и политической).

Все руководители агентур (заведующие работой в известных странах и в соответственных районах), агенты-инспектора (контролеры), главнейшие вербовщики и агенты в пунктах особо важного значения, подчиненные непосредственно руководящим разведывательным инстанциям, избираются, подготавливаются и назначаются этими инстанциями (по принадлежности — центральными или местными).

Более мелкие агенты, долженствующие заполнять точки сетей в участках (районах), подчиненных особым руководителям, вербуются этими последними в полном соответствии качеств и познаний агентов с особенностями задач.

При установлении иерархических взаимоотношений между сотрудниками агентуры различных степеней надлежит так организовать сети, чтобы агенты, даже принадлежащие к одной организации, не знали друг друга', даже руководители агентур не должны знать других организаций и тем более всей схемы агентурной разведки.

Чем более изолирован каждый сотрудник в выполнении своей задачи, тем больше шансов на успех работы и на сохранение в тайне ее организации и личностей исполнителей от врагов.

Во главе агентурных организаций за границей должны быть поставлены вполне доверенные, интеллигентные лица, обладающие должными качествами и познаниями; всем руководителям агентурных организаций, а также и сотрудникам более низких степеней должны быть созданы такие положения и профессии, которые бы легализировали их положение за границей и вместе с тем облегчали исполнение возложенных задач.

Весьма желательно привлечение к работе в агентуре, хотя бы на должностях руководителей агентурой в известных странах, важных районах и пр., действительно вполне интеллигентных, образованных, надежных и, конечно, соответствующих поличным качествам лиц (например, офицеров Генерального штаба, числящихся фиктивно в отставке и живущих под разными предлогами за границей или же несущих обязанности при консульствах, офицеров родов войск, отвечающих по своей специальности характеру задач, интеллигентных гражданских лиц, живущих по своим делам за границей и соглашающихся для пользы родины оказывать услуги разведке, и пр.).

При назначении как руководителей агентур, так и агентов разных категорий, надо всегда учитывать, что сотрудники — русские подданные не могут оставаться в стране, с которой возникает война, а потому значительная часть агентов должна вербоваться из лиц нейтральных подданств или даже, если возможно, стран, против которых ведется разведывательная работа.

Желательно, чтобы люди этих категорий работали не исключительно из-за корысти, а побуждаемые какими-либо другими, более высокими стимулами.

Находить таких сотрудников очень трудно, но при любви руководителей агентуры к делу, их энергии, при подвижности, широких знакомствах за границей и хорошем кадре агентов-вербовщиков — возможно.

Еще в мирное время должны быть заложены руководящее разведывательные центры в нейтральных странах для агентурной работы в странах возможных врагов.

Кроме насаждения продуманной и планомерной сети агентур должно пользоваться и кратковременными командировками доверенных лиц за границу с различными задачами, как то: для инспектирования руководителей агентур и отдельных разведывательных центров, для специальных разведывательных поручений (по рекогносцировкам театров, крепостей, железных дорог, для негласного присутствования на маневрах и пр.).

При выборе районов и точек агентуры в мирное время преследуются не только задачи мирного времени, но и работа агентов в случае возникновения войны; например, ряд железнодорожных узлов, не имеющих значения в мирное время и приобретающих крупнейшую важность во время войны, должен быть все же заполнен агентами и в мирное время, так как внедрять в них агентов с возникновением войны будет уже поздно.

Выбор точек перебросочной агентуры и вообще пунктов широкого междусоюзнического стратегического значения должен производиться совместной работой союзных государств в зависимости от общих стратегических соображений.

В полосах нашей территории, могущих послужить ареной отходов наших войск, должна быть насаждена агентура в мирное время, хотя бы она до возникновения войны и бездействовала.

Всеми инстанциями должно быть обращено серьезное внимание на связь, которая никоим образом не должна прекращаться с объявлением войны.

Работа по организации агентуры центральным органом и местными (окружными…) инстанциями в общем вполне аналогична, различаясь лишь задачами и масштабом работы.

Необходимо лишь всегда помнить, что приграничная агентура окружных органов с объявлением войны превращается в прифронтовую, почему выбор точек агентуры, задачи, личности агентов, могущих продолжать работу и после возникновения войны, а также и организация связи должны быть соображены и организованы в полном соответствии с оперативными соображениями и должны обеспечивать возможность безотказного и непрерывного действия разведывательных аппаратов как во все периоды, предваряющие начало военных действий (мобилизация, перевозки, сосредоточение и развертывание), так и во все время войны.

Еще в мирное время составляется план мобилизации разведывательной службы, предусматривающий как мобилизацию руководящих органов разведки, так и мобилизацию агентурных сетей.

В военное время центральный разведывательный орган продолжает свою работу по объединению и направлению всей глубокой заграничной агентуры, а инстанции, ведающие агентурой в штабах пограничных округов, как указывалось, превращаются в секторальные центры агентур, подчиненные тому штабу армии, который в данном районе находится.

Штабы корпусов, а иногда и дивизий при надобности ведут тайную разведку главным образом агентами-ходоками.