Антология позднего Троцкого

ВОЗМОЖНА ЛИ ПОБЕДА В ИСПАНИИ?

Установим еще раз основные факты. Армия Франко создана под прямым покровительством Асаньи, т.-е. Народного фронта, включая социалистических и сталинских, а затем и анархистских вождей.

Затяжной характер войны есть прямой результат консервативно-буржуазной программы Народного фронта, т.-е. сталинской бюрократии.

Чем дольше политика Народного фронта сохраняет свою власть над страной и революцией, тем больше опасность изнурения и разочарования масс и военной победы фашизма.

Ответственность за это положение ложится целиком на сталинцев, социалистов и анархистов, точнее -- на их вождей, которые, по примеру Керенского, Церетели, Шейдемана, Эберта, Отто Бауэра и др. подчинили народную революцию интересам буржуазии.

Значит-ли это, что, при сохранении нынешней политики, военная победа Кабальеро над Франко немыслима? Учесть заранее материальные и моральные рессурсы и возможности борющихся лагерей невозможно. Только самый ход борьбы может дать проверку действительного соотношения сил. Но нас интересует не военная победа сама по себе, а победа революции, т.-е. победа одного класса над другим. Всеми силами надо помогать республиканским войскам; но победа армии Кабальеро над армией Франко еще вовсе не означает победы революции.

-- "Какую революцию имеете вы в виду, -- возразят нам филистеры из Народного фронта: демократическую или социалистическую? Победа армии Кабальеро над армией Франко будет означать победу демократии над фашизмом, т.-е. победу прогресса над реакцией".

Нельзя слушать без горькой усмешки эти доводы. До 1934 года мы не уставали раз'яснять сталинцам, что и в эпоху империализма демократия сохраняет преимущество над фашизмом; что во всех тех случаях, где они враждебно сталкиваются друг с другом, революционный пролетариат обязан поддержать демократию против фашизма.

Однако, мы всегда прибавляли: защищать буржуазную демократию мы можем и должны не методами буржуазной демократии, а методами классовой борьбы, которые и подготовляют замену буржуазной демократии диктатурой пролетариата. Это значит, в частности, что в процессе защиты буржуазной демократии, в том числе и с оружием в руках,партия пролетариата не берет на себя ответственности за буржуазную демократию, не входит в её правительство, а сохраняет полную свободу критики и действий по отношению ко всем партиям Народного фронта, подготовляя таким образом низвержение буржуазной демократии на следующем этапе.

Всякая другая политика есть вероломная и безнадежная попытка кровью рабочих цементировать буржуазную демократию, которая неизбежно обречена на крушение, каков бы ни был непосредственный военный исход гражданской войны.

-- "Но вы игнорируете крестьянство!" -- воскликнет какой-нибудь тупица, начитавшийся жалких компиляций Коминтерна из эпохи 1923-1929 г.г. Об "игнорировании" крестьянства кричат охотнее всего те господа, которые предают революционные интересы крестьянства во имя единого фронта с земельными собственниками. Испанское крестьянство достаточно показало, что оно горячо стремится стать плечом к плечу с пролетариатом. Нужно только, чтоб пролетариат практически вступил на путь экспроприации земельных эксплоататоров и ростовщиков. Но именно сталинцы и их новые ученики, "социалисты" и "анархисты" (?!), мешают пролетариату выдвинуть революционную аграрную программу.

Правительство Сталина-Кабальеро стремится изо всех сил придать своей армии характер "демократической" гвардии на защите частной собственности. К этому сводится суть Народного фронта. Все остальное -- фразы. Именно поэтому Народный фронт подготовляет торжество фашизма. Кто не понял этого, тот слеп и глух!

Возможна ли военная победа демократической гвардии капитала над его фашистской гвардией? Возможна. Но так как в нынешнюю эпоху фашистская гвардия гораздо больше отвечает потребностям капитала, то военная победа Сталина-Кабальеро не может быть ни устойчивой, ни долговечной. Без пролетарской революции победа "демократии" означала бы только окружный путь к тому же фашизму.

Андрей Нин признает, что в результате героической борьбы испанского пролетариата, революция "отброшена назад". Нин забывает прибавить: при прямом содействии руководства ПОУМ, которое "критически" приспособлялось к социалистам и сталинцам, т.-е. к буржуазии, вместо того, чтоб на всех этапах противопоставлять свою партию всем остальным партиям и тем подготовлять победу пролетариата. Последствия этой пагубной политики колебаний и приспособлений мы предсказывали Нину в самом начале испанской революции, т.-е. шесть лет томуназад. Мы советуем каждому мыслящему рабочему внимательно перечитать нашу полемику с Нином в сотнях писем и статей. Сегодняшние колебания Нина целиком вытекают из его вчерашних колебаний.

Нин говорит: "С тех пор, как нас изгнали из каталанского правительства, реакция усилилась". На самом деле следовало бы сказать: "Наше участие в каталанском правительстве облегчило буржуазии возможность укрепиться, прогнать нас и открыто вступить на путь реакции". ПОУМ по существу дела и сейчас еще наполовину сидит в Народном фронте. Вожди ПОУМ'а жалобно уговаривают правительство встать на путь социалистической революции. Вожди ПОУМ'а почтительно убеждают вождей СНТ понять, наконец, марксистское учение о государстве. Вожди ПОУМ'а смотря на себя, как на "революционных" советников при вождях Народного фронта. Эта позиция безжизненна и недостойна революционеров. Надо открыто и смело мобилизовать массы против правительства Народного фронта. Надо перед рабочими-синдикалистами и анархистами раскрывать измены тех господ, которые именуют себя "анархистами", а на деле оказались простыми либералами. Надо беспощадно бичевать сталинизм, как самую злокачественную агентуру буржуазии. Надо чувствовать себя вождям<и> революционной массы, а не советниками при буржуазном правительстве.

Чисто военная победа демократической армии буржуазного режима (Сталин-Кабальеро), разумеется, возможна. Но каковы будут её непосредственные результаты?

Нынешние насилия над рабочими организациями, особенно, над левым крылом, во имя "дисциплины" и "единства армии", представляют не что иное, как школу бонапартизма. Дело идет не о внутренней дисциплине армии пролетариата, а о военном подчинении пролетариата буржуазии. Военная победа чрезвычайно поднимет самосознание командных кругов "республиканской" армии и окончательно пропитает их бонапартистскими тенденциями. С другой стороны, военная победа, оплаченная кровью рабочих, поднимет самосознание и настойчивость пролетарского авангарда. Другими словами: победа республиканской армии капитала над фашистской армией будет по необходимости означать взрыв гражданской войны в республиканском лагере.

В этой новой гражданской войне пролетариат мог бы победить только в том случае, еслиб во главе его стояла непреклонная революционная партия, которая успела завоевать доверие большинства рабочих и полупролетарских крестьян. Если же такойпартии в критический час не окажется, то гражданская война внутри республиканского лагеря грозит привести к победе бонапартизма, очень мало отличающегося, по своей природе, от диктатуры генерала Франко. Вот почему политика Народного фронта есть кружный путь к тому же фашизму.

Как Асанья подготовил и вооружил армию Франко, так Кабальеро, этот Асанья N 2, под маской социалиста, подготовляет армию Франко N 2, какого-нибудь испанского Кавеньяка или Галифе, под маской "республиканского" генерала. Кто этого не видит, тот заслуживает презрения!

В "Батайа" от 4 апреля мы находим "13 пунктов для победы". Все пункты имеют характер советов, которые Центральный Комитет ПОУМ'а подает властям. ПОУМ требует "созыва с'езда делегатов рабочих и крестьянских синдикатов и солдат". По форме дело идет как будто о с'езде советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Но беда в том, что ПОУМ почтительно предлагает самому буржуазно-реформистскому правительству созвать такой с'езд, который затем должен будет "мирно" заменить собою буржуазное правительство. Революционный лозунг превращен в пустую фразу!

4-ый пункт гласит: "Создание армии, контролируемой рабочим классом". Буржуазия в союзе с реформистами должна создать армию, которую Нин будет контролировать. В наиболее остром вопросе об армии безжизненность позиции вождей ПОУМ'а проявляется в наиболее убийственном виде. Армия есть орудие правящего класса и не может быть ничем другим. Армию контролирует тот, кто ею командует, т.-е. тот, кто держит в руках государственную власть. Пролетариат не может "контролировать" армию, создаваемую буржуазией и её реформистскими лакеями. В такой армии революционная партия может и должна создавать свои ячейки, подготовляя переход передовых частей армии на сторону рабочих. Эту основную революционную задачу ЦК ПОУМ'а прикрывает слащавой утопией о "контроле" рабочих над армией буржуазии. Официальная позиция ПОУМ'а насквозь проникнута двусмысленностью. Иначе и быть не может: двусмысленность -- душа центризма.

"Революция отступает назад", глубокомысленно возвещает Нин, подготовляя на самом деле... свое собственное отступление. Или, может быть, Нин собирается задержать скатывающуюся революцию на демократическом этапе? Каким образом? Очевидно, при помощи словесных тормазов. Еслиб Нин способен был вдуматься в собственные слова, то он понял бы, что революция, если господа вожди помешаютей подняться до диктатуры пролетариата, неизбежно должна скатиться до фашизма. Так было в Германии, так было в Австрии, так будет в Испании -- только в неизмеримо более короткий срок. Надо продумать положение до конца.

Когда Нин говорит, что испанские рабочие еще и сегодня могут мирным путем взять власть, то Нин говорит прямую неправду. Власть уже сегодня находится в руках военных верхов и бюрократии, в союзе со сталинцами и анархо-реформистами. В борьбе против рабочих все эти господа опираются на иностранную буржуазию и советскую бюрократию. Говорить при этих условиях о мирном овладении властью, значит обманывать себя и обманывать рабочий класс.

В той же своей речи (конец марта) Нин говорил о том, что у рабочих хотят отнять оружие и рекомендовал не отдавать его. Совет, конечно, правильный. Но когда один класс хочет отнять у другого оружие, а этот другой класс, именно пролетариат, отказывается отдавать оружие, то это и означает надвигающуюся гражданскую войну. Сладенькая и фальшивая перспектива мирного завладения властью опрокидывает все радикальные рассуждения Нина насчет диктатуры пролетариата. Между тем суть политики Нина именно в сладенькой перспективе. Она позволяет ему не делать практических выводов из радикальных рассуждений и продолжать политику центристских колебаний. Из потребности в сладенькой перспективе вытекают реакционные гонения Нина на "троцкистов", т.-е. на подлинных революционеров, которые мешают Нину притворяться большевиком.

Крайне характерно, что Нин не говорит ясно и точно, кто именно хочет отнять у рабочих оружие. Между тем прямой долг революционера назвать авторов контр-революционного замысла по именам, заклеймить их, как и их партии, сделать их ненавистными в глазах народных масс.

Мало сказать рабочим: "не отдавайте оружия". Надо научить рабочих отнять оружие у тех, которые хотят разоружить рабочих.

Политика ПОУМ'а ни по содержанию, ни по тону совершенно не отвечает остроте положения. Руководство ПОУМ'а утешает себя тем, что оно идет "впереди" других партий. Но этого мало. Равняться надо не по другим партиям, а по событиям, по ходу классовой борьбы. Судьбу революции решат в последнем счете не господа министры и не партийные комитеты, с их интригами и комбинациями, а миллионы рабочих и крестьян, с одной стороны, испанская и мировая буржуазия -- с другой.

Международная политика Нина так же ложна, как и его внутренняя политика. "Мы не за Четвертый Интернационал, мы не троцкисты", -- клянутся и извиняются вожди ПОУМ'а на каждом шагу. В то же время они заверяют, что стоят на почве идей Маркса и Ленина. Неправда! Вне линии Четвертого Интернационала есть только линия Сталина-Кабальеро. Руководство ПОУМ'а выписывает между этими двумя линиями бессильные зигзаги. Искусство Нина, Андраде, Горкина -- в противовес учению Маркса и Ленина -- состоит в том, чтоб уклоняться от ясной формулировки вопросов, от точного анализа, от честного ответа на критику. Именно поэтому каждый новый этап революции застигает их врасплох. Между тем самые грозные испытания предстоят впереди!

Скажи мне, кто твои друзья, и я скажу тебе, кто ты! Руководство ПОУМ'а связано с жалкой немецкой оппортунистической кликой САП, лакействующей перед сталинцами; с вождями британской Независимой рабочей партии, потерявшей всякое право на существование, и с другими полуоппортунистическими, полуавантюристскими группами, без программы, без революционного воспитания и без будущего. Скажи мне, кто твои друзья и я скажу тебе, кто ты. Международная политика вождей ПОУМ только дополняет их центристские колебания во внутренней политике.

Надо оторваться -- резко, решительно, смело -- от пуповины буржуазного общественного мнения. Надо оторваться от мелко-буржуазных партий, включая и синдикалистских вождей. Надо продумать положение до конца. Надо спуститься в массы, в самые глубокие и угнетенные низы. Не надо баюкать их иллюзиями насчет будущей победы, которая придет сама собой. Надо говорить им правду, как бы горька она ни была. Надо научить их недоверять мелко-буржуазной агентуре капитала. Надо научить их доверять самим себе. Надо неразрывно связать с ними свою судьбу. Надо научить их создавать свои собственные боевые организации -- советы -- в противовес буржуазному государству.

Можно ли надеяться, что нынешнее руководство ПОУМ'а совершит такой поворот? Увы, опыт шести лет революции не оставляет места для таких надежд. Революционеры внутри ПОУМ'а, как и вне его, сказались бы банкротами, если бы свели свою роль к "уговариванию" Нина, Андраде, Горкина, подобно тому, как эти последние уговаривают Кабальеро, Кампаниса и др. Революционеры должны обратитьсяк рабочим, к низам, против колебаний и шатаний Нина. Единство пролетарского фронта не означает капитуляции перед центристами. Интересы революции выше формального единства партии.

Сколько членов имеет ныне ПОУМ? Одни говорят 25 тысяч, другие -- 40 тысяч. Этот вопрос не имеет, однако, решающего значения. Ни 25 тысяч, ни 40 тысяч сами по себе не могут обеспечить победу. Вопрос решается взаимоотношениями между партией и рабочим классом, с одной стороны, между рабочим классом и угнетенными массами деревни, с другой. 40 тысяч членов, при шатком и колеблющемся руководстве, способны только усыпить пролетариат и тем подготовить катастрофу. Десять тысяч, при твердом и проницательном руководстве, могут найти дорогу к массам, вырвать их из под влияния сталинцев и социалдемократов, шарлатанов и болтунов и обеспечить не только эпизодическую и неустойчивую победу республиканских войск над фашистскими, но и полную победу трудящихся над эксплоататорами. Испанский пролетариат трижды доказал, что он способен одержать такую победу. Весь вопрос в руководстве!

23 апреля 1937 г.

ОТ РЕДАКЦИИ

Настоящая статья, хотя и написана более трех месяцев тому назад, сохраняет все свое значение. Майские события в Барселоне снова показали, что -- несмотря на революционное мужество и энергию каталонских рабочих -- без партии, без марксистского руководства победа невозможна. Ошибки вождей ПОУМ'а, в частности их участие в буржуазно-сталинском правительстве, "миссия" которого заключалась в удушении активности пролетариата, в роспуске его комитетов, в его разоружении, -- отняли у ПОУМ'а возможность стать во главе революционных масс.

Ныне ПОУМ жестоко преследуется правительством "народного" фронта. Организация распущена, пресса запрещена, все руководители ПОУМ'а сидят в тюрьме, подвергаясь гнусной клевете о "связях" с Франко и др. Полная солидарность с борцами ПОУМ'а перед лицом буржуазно-сталинских репрессий и клеветы -- элементарный долг большевиков-ленинцев. Солидарность с политикой руководства ПОУМ'а была бы преступлением. Лучшая помощь испанским революционерам -- это марксистская критика, это говорить им всю правду. Сегодня, когда испанская революция в опасности, это необходимо больше, чем когда бы то ни было.