Антология современной швейцарской драматургии

© Copyright by HARTMANN & STAUFFACHER GmbH.

Verlag für Bühne, Film, Funk und Fernsehen, Köln.

(Перевод с немецкого А. Корольченко).

__________________

КАРЛ КЛОТЦ.

ЛЕГЕНДАРНАЯ САНДРА.

МАМА / УЧИТЕЛЬНИЦА.

ПСИХОФРИЦ.

ДМИТРИЙ.

ДОРА.

МАССИМО.

ЭЛЕН.

ЯНА.

* * *

На рыночной площади. Из громкоговорителя раздается сообщение:

А теперь встречайте легендарную Сандру. Она пройдет по канату. Она исполнит это. Она не упадет. Мы все получим большое удовольствие. Она улыбнется и пошлет воздушные поцелуи. Счастлив тот, кто может прогуливаться по воздуху.

Легендарная Сандра. Появляется. Идет по канату. Посылает воздушные поцелуи. Прыгает. Танцует. Выполняет все.

У нее все получается.

Сандра продолжает.

КАРЛ КЛОТЦ. Каждый вечер я хожу на рыночную площадь и смотрю на легендарную Сандру. Я молод, полон телом и греховными мыслями. Я представляю себе, как, ко всеобщему удивлению, оказываюсь на канате. Посмотрите, что за безбашенный тип. Он идет по канату, кричат люди, пока я медленно, медленно перемещаю свое массивное тело по направлению к ней, с распростертыми объятиями и широкой ухмылкой воскресного формата. Добрый день, красавица, скажу я. Всем понятно: сейчас они начнут целоваться. Я суперзвезда, а она — моя суженая.

Спасибо, САНДРА. Она сокровище. А теперь появляется Массимо. Самый грустный из всех клоунов.

В квартире мамы Карла. В гостиной за столом. Все сияет.

ПСИХОФРИЦ. Как нам оценивать состояние мальчика?

МАМА. Его тучность безгранична. Он ест то, о чем я и слышать не хочу. Я покупаю полезные продукты. Полным-полно салата и фруктов. Откуда у него берется жир — для меня загадка.

ПСИХОФРИЦ. Конечно, он наслаждается свободой выбора.

МАМА. Ограниченной свободой, однако. Кроме того, когда столько жира, особо не попрыгаешь. Чаще всего он шатается по саду или лежит в своей комнате и мастурбирует до изнеможения.

ПСИХОФРИЦ. Налицо черты меланхолика. Но у кого их нет?

МАМА. Раньше он занимался балетом. Только представьте себе это.

ПСИХОФРИЦ. Не могу. Правда?

МАМА. Он был нежнейшим ребенком. Таким одаренным. Другие матери на детской площадке готовы были разорвать меня на кусочки от зависти. Я сидела и ревела в голос, пока он играл на скрипке оды собственного сочинения, посвященные маме.

ПСИХОФРИЦ. В жизни каждого юноши наступает период, когда он хочет убить свою маму. Убить или трахнуть. Мы, психиатры, называем это здоровым духом протеста.

МАМА. Но он вовсе не бунтует. Он просто толстеет.

ПСИХОФРИЦ. Это уже форма поведения. И, как любое поведение, она лечится.

МАМА. О чем это вы?

ПСИХОФРИЦ. Диета «Тонкий и звонкий». Или электрошок. В сомнительных случаях я как член правления союза «Филе Миньон» всегда за электрошок.

МАМА. Все, что мне нужно, — спокойная жизнь. Здоровый сын. И супруг, который еще чего-то хочет в постели.

ПСИХОФРИЦ. Вы упомянули еще одно больное место.

МАМА. Я намекаю. Так слова приобретают большее значение. И их все время приходится объяснять.

ПСИХОФРИЦ. Простите.

МАМА. Сладкая жизнь.

ПСИХОФРИЦ. Что, простите?

МАМА. Я взываю к сладкой жизни. Позвольте мне предаться моей тоске.

ПСИХОФРИЦ. Но я мог бы пролить бальзам на ваши раны, положив руку вам на плечо.

МАМА. На плечо — никакого смысла. А вот если бы вы опустили вашу руку в руины моей интимной зоны, я была бы вам благодарна.

ПСИХОФРИЦ. Еще в школе я обожал экскурсии.

МАМА. Мой муж сидит на крыше с молотком и стучит. Лучше не придумаешь. Если он туда залезет, то уже не спускается. Всегда найдется, что забить.

ПСИХОФРИЦ. Я сегодня как раз трусы не надел — на всякий пожарный.

МАМА. Очень предусмотрительно.

В постели. Они извиваются в простынях. Звонит телефон. Автоответчик.

КАРЛ. Привет, мама. Это я, Карл. Я звоню, потому что хочу тебя поздравить с Днем матери. Всего хорошего в День матери, дорогая мама. Спасибо, что ты такая хорошая мама. Ты так много делаешь, стольким занимаешься и всегда такая милая. Ты стираешь мои грязные вещи. Порошком «Перволль». Спасибо тебе за это… (Запинается.) Мама. Я застрял в телефонной будке… Можешь прийти и вытащить меня?.. Мама?

ПСИХОФРИЦ. Как я уже сказал, диета «Тонкий и звонкий».

МАМА. Я его прибью.

ПСИХОФРИЦ. Это, конечно, более традиционный способ.

МАМА. Вот если кто-то застрял в телефонной будке, вы, как психиатр, как это назовете?

ПСИХОФРИЦ. Я бы сказал, что это остроумно.

МАМА. Когда речь о моем сыне, об остроумии можно не вспоминать. Он прямолинеен.

ПСИХОФРИЦ. В таком случае мы предпочли бы электрошок.

МАМА. Я к этому вернусь.

ПСИХОФРИЦ. А секс?

МАМА. Пожалуй, безумная идея.

ПСИХОФРИЦ. Я имею в виду, со мной.

МАМА. Ах, вот оно что. Да. С удовольствием.

МАССИМО. Я — Массимо. Самый грустный из всех клоунов. Сегодня утром я пошел в ресторан и заказал тарелку мюсли. А официантка просто поставила передо мной тарелку хлопьев. Разве мне не положено молока, вполне любезно спросил я. Тогда официантка забрала у меня тарелку, сказав, что тому, кто задает дурацкие вопросы, вообще ничего не положено. И так у меня постоянно.

В школьном классе. После урока.

УЧИТЕЛЬНИЦА. Девочки жалуются. Они говорят, ты так странно смотришь на них. Они говорят, так пялятся извращенцы.

КАРЛ. Неправда.

УЧИТЕЛЬНИЦА. А теперь покажи, как ты смотришь на девочек.

КАРЛ. Я не хочу.

УЧИТЕЛЬНИЦА. Давай-давай, а не то — письмо родителям.

КАРЛ. Может, так.

УЧИТЕЛЬНИЦА. Но это же не странно, скобка открывается, извращенно, скобка закрывается. Это же просто глупо. Но и глупости есть предел. А если посмотреть на твои оценки. У тебя одни хвосты.

КАРЛ. …

УЧИТЕЛЬНИЦА. Чем объяснишь хвосты?

КАРЛ. У меня сейчас не так много времени на учебу.

УЧИТЕЛЬНИЦА. Наглость. (Дышит быстро и возмущенно.) Как это «не так много»?

КАРЛ. Просто.

УЧИТЕЛЬНИЦА. Упрямый. Упрямый и глупый. И хвосты. По-моему, твое будущее беспросветно. Видишь доску? Вот так же беспросветно. Слышал про богадельню?

КАРЛ. Да.

УЧИТЕЛЬНИЦА. Вот туда ты и попадешь. Будешь вывешивать кальсоны на окошко. Я тут ни при чем.

КАРЛ. Теперь мне можно идти?

УЧИТЕЛЬНИЦА. Что ты здесь стоишь? Мне нужно выпить кофе. Мое время на вес золота. Я нашла этот порножурнал у тебя под партой. Потянет на неслабое письмецо родителям.

Дует ледяной ветер. Сандра идет по канату. Посыпает воздушные поцелуи.

Посмотрите на легендарную Сандру. Она идет по ветру. Ее смелость достойна восхищения. Посмотрите, как она улыбается. Посмотрите, она шлет воздушные поцелуи. Ловите воздушные поцелуи. Времена сейчас смутные. Счастлив тот, кто умеет ходить по ветру.

В гримерной.

ДМИТРИЙ. Внимание, Сандра. У меня для тебя легендарный, ха-ха, сюрприз.

САНДРА. Ура. Сейчас я получу зарплату.

ДМИТРИЙ. Пада-бадам. (Снимает покрывало. Под ним ветродув.)

САНДРА. Эта машина делает деньги?

ДМИТРИЙ. Почти в точку — все равно что мимо кассы. Это ветродув. Посмотрите на ветродув.

САНДРА. И что он делает?

ДМИТРИЙ. Он делает ветер. Это гениально. Ты на канате, а я у ветродува. Я скажу только одно: мощный ветер. И много бабла. Вот я уже сказал два предложения.

САНДРА. Но ты еще не сказал вот что: я могу упасть.

ДМИТРИЙ. Сегодня было так весело. Ветер тебя едва не сдул с каната Людям это понравилось.

САНДРА. Я этого больше не повторю.

ДМИТРИЙ. Слишком поздно, я уже зафанател.

САНДРА. Я не буду этого делать.

ДМИТРИЙ. Что у нас тут? Договор. С твоей фамилией. Я его сейчас разорву. Ты глупая курица.

САНДРА. Мне нужен договор.

ДМИТРИЙ. Ничего не поняла. Тупая как пробка. А красота? Ничего подобного. Но у меня же доброе сердце. Мы решим вопрос так, как принято у артистов.

САНДРА. Ты имеешь в виду армрестлинг?

ДМИТРИЙ. Давай, начали. (Они начинают бороться.) Если выиграешь, выкину ветродув на свалку. Если проиграешь, запустим его завтра.

САНДРА. Заткнись.

Дмитрий притворяется, что проигрывает. Потом внезапно наклоняет руку Сандры в другую сторону.

САНДРА. Ай.

ДМИТРИЙ. Мне очень жаль.

ДОРА. Я — толстая Дора. Родом из семьи заклинателей змей. Еще моя мама заклинала змей, а до того ее мама заклинала змей, и так со времен Эдема. Но сегодня утром Лизи уползла. Моя гремучая змея. Скорее, мне нужно найти ее. Но я потеряла очки. Сначала найти очки, потом гремучую змею. Но за это время ее уже точно и след простынет. Ах, я стала такой медлительной.

В «Макдоналдсе». Карл ест «Хэппи мил». Две девочки, сидящие за соседним столиком, наблюдают за ним.

ЭЛЕН. Ам.

ЯНА. Он явно голоден.

ЭЛЕН. Да еще как. Он даже не прожевывает.

ЯНА. Ему и не нужно. У этих толстяков безразмерные желудки. Можешь что угодно в рот запихивать. Как в стиральную машинку.

ЭЛЕН. Ам.

ЯНА. А теперь он нас заметил.

ЭЛЕН. И сразу покраснел.

ЯНА. Бедный жирдяйчик.

ЭЛЕН. Он переключился на картошку фри.

ЯНА. У него соус по всей морде размазан.

ЭЛЕН. Мы еще подождем. Он должен думать, что он в безопасности.

ЯНА. Все еще картошка фри.

ЭЛЕН. Внимание. Вот он взял гамбургер. Внимание.

ОБЕ. Ам.

ЭЛЕН. Ой-ой.

ЯНА. Он собирается уходить.

ЭЛЕН. Так он привлечет слишком много внимания. Можно прокричать ему вслед какие-нибудь гадости.

ЯНА. Мы испортили ему «Хэппи мил».

ЭЛЕН. Мы такие подлые.

ЯНА. Пойдем. Пора. (Они встают. Идут к Карлу.)

ЭЛЕН. Браво. У тебя такой здоровый аппетит. Вкусно?

ЯНА. Что это? «Хэппи мил»?

КАРЛ. Угу.

ЯНА. Я тебя не понимаю.

ЭЛЕН. Ты не видишь, он жует?

ЯНА. Извини. Я не знала, что ты жуешь.

ЭЛЕН. А как тебе гамбургер?

КАРЛ. Классно.

ЯНА. Можно мне попробовать? Да? Можно? Что скажешь?

КАРЛ. Конечно.

Она откусывает большой кусок. Потом еще один.

ЯНА. Вот это да, правда, вкусный. Неудивительно, что ты так наворачиваешь.

ЭЛЕН. Как тебя зовут?

КАРЛ. Карл.

ЯНА. Карлуша. И сколько же тебе лет, Карлуша?

КАРЛ. Восемнадцать. (Откашливается.)

ЭЛЕН. Сколько-сколько?

КАРЛ. Восемнадцать.

ЯНА. Такой молодой, а уже один в большом городе. Проказник ты этакий.

ЭЛЕН. Слушай, Карл. Мы сейчас идем на озеро. Хотим еще немножко поплавать.

ЯНА. Мы уже надели бикини.

ЭЛЕН. Пойдешь с нами?

ЯНА. О да. Пойдем с нами. Будет весело.

ЭЛЕН. Ну, не красней. Это потому, что она сказала «бикини»? С этого момента мы будем говорить только «купальники».

ЯНА. Мы уже надели купальники.

ЭЛЕН. Пойдем с нами, Карл. Пожааааалуйста.

КАРЛ. Да можете говорить «бикини». (Откашливается.)

ЭЛЕН. Что ты сказал?

КАРЛ. Да можете говорить «бикини»

ЯНА. Вот ты козел.

ЭЛЕН. Такая свинья. Пойдем отсюда.

ЯНА. Тьфу, Карл. Мы уходим. Тьфу, тьфу.

ЭЛЕН. Тьфу.

Они выходят.

На улице. Карл следует за ними, соблюдая безопасную дистанцию.

ЯНА. Он идет за нами.

ЭЛЕН. И так было понятно. Не оборачивайся. Если обернешься, он умрет.

ЯНА. А сейчас он смотрит на твою жопу.

ЭЛЕН. Нет, на твою. Твоя жопа покруче моей будет.

ЯНА. Зато у тебя сиськи лучше.

ЭЛЕН. Думаю, он скорее от сисек прется.

ЯНА. Или от изнасилований.

ЭЛЕН. Само собой.

МАМА. Есть вещи, которые мама не хочет знать. В тот день, когда я обнаружила у Карла первый прыщик, я поручила моему жалкому подобию мужа положить ему на подушку пачку презервативов. На этом вопрос был исчерпан. Что он делает с презервативами, мне все равно. Вполне вероятно, что он с ними ничего не делает, и презервативы разлагаются в ящике, пока не наступит день, когда он трахнет какую-нибудь негритянку, пьяный и одуревший из-за отсутствия секса. Но такого внука я не признаю.

У озера. Элен и Яна загорают, лежа на полотенцах. Карл прячется за кустом в отдалении.

ЭЛЕН. Что он там делает?

ЯНА. Кажется, дрочит.

ЭЛЕН. Вообще ничего не видно.

ЯНА. Его штуковина точно не больше картошки фри.

ЭЛЕН. Позовем на помощь?

ЯНА. Зачем? Мне вообще не мешает.

ЭЛЕН. Я думала, мы хорошо проведем время. А он тут дрочит.

ЯНА. Что ему еще делать.

ЭЛЕН. Бедный жирный Карлуша.

ЯНА. Сейчас кончит.

ЭЛЕН. Кто знает, может, уже кончил.

ЯНА. Иногда это случается быстро.

ЭЛЕН. Вот он.

ЯНА. Он уходит.

ЭЛЕН. Куда же он?

ЯНА. Карлуша. Жирный Карлуша. Куда ты идешь?

ЭЛЕН. Видимо, проголодался.

ЯНА. Как быстро уходит.

Карл приходит домой. Мама ждет у входа. В руке у нее письмо.

МАМА. Поглядите. Бестолковый сын идет домой. Очень вовремя, чтобы его как следует отлупить. (Шлепает его по попе.)

КАРЛ. За что?

МАМА. Раньше я могла побить по-настоящему. Теперь у меня нет сил, мне нужно собираться с духом и вечно подтирать за тобой.

КАРЛ. Давай без сцен, мам. Я устал.

МАМА. Если бы ты устал так же, как и я, ты бы даже подняться не смог. Жизнь — это тяжелая работа. Я знаю, для тебя это загадочное слово, сродни каким-нибудь рудникам. Но только тот, кто работает, пожинает плоды своих трудов. Какие труды, такие и плоды. Тот, кто ежедневно лежит в ванне, закончит свои дни в канаве. И так далее.

КАРЛ. Хватит уже этих поговорок.

МАМА. Я могу продолжать часами. Я могла бы написать об этом книгу. Самый настоящий бестселлер.

КАРЛ. Я знаю.

МАМА. Это письмо я обнаружила сегодня утром в почтовом ящике. И прочитала его с величайшим ужасом. Ты знаешь, что там написано?

КАРЛ. Да.

МАМА. Там написано, что мой сын — свинья. Жестокие слова. Особенно для матери, собиравшей в груди всю свою силу, чтобы сладкое, сладкое молоко матери сделало его крепким, здоровым человеком. У тебя есть что сказать в свое оправдание?

КАРЛ. …

МАМА. Я не хочу этого слышать. В любом случае санкции точно последуют. Какие именно, нужно еще подумать. Я пыталась колотить тебя. Я слишком слаба для этого. Зато твой психиатр наверняка найдет нужные слова.

КАРЛ. Спасибо, мама. Я могу идти?

МАМА. Это уже слишком. Я обыскала твою комнату, сложила и связала все порножурналы в одну стопку. Вот они. В качестве первого наказания и для укрепления здоровья ты будешь поднимать эту увесистую стопку пятьдесят раз в день. И начнешь прямо сейчас.

КАРЛ. Не сейчас. Я устал.

МАМА. Ты начнешь сейчас. Или я позову с крыши отца.

КАРЛ. Нет.

МАМА. Муж.

КАРЛ. Хорошо.

МАМА. Спустись с крыши. Карл дерзит маме.

КАРЛ. Я все сделаю. Я все сделаю. (Он поднимает стопку порножурналов.)

МАМА. Быстрее. Выше. Я задерну шторы.

МАССИМО. Сто лучших анекдотов о растениях. Я заказал только что. Потому что даже грустный клоун иногда должен веселиться, иначе он выглядит угнетающе. Мне бы хотелось сто лучших анекдотов о животных, в том числе потому, что животные, как мне кажется, смешнее растений, но этой книги не осталось на складе. Я позвонил и спросил у дамы, когда им привезут анекдоты о животных. Она в ответ: «Этой книги у нас не будет больше никогда». Выдержала паузу. И добавила: «Причем только для вас».

В гримерной. Сандра сидит перед зеркалом. Ее волосы растрепались из-за ветродува. Выглядит как замороженная. Толстая Дора ползает по полу.

ДОРА. Скажи, ты не видела Лизи?

САНДРА. Кого?

ДОРА. Лизи. Она уползла. Может, ей не понравилась еда. Или погода. Тут так часто идет дождь.

САНДРА. Да. (Еле слышно всхлипывает.)

ДОРА. Ты не видела мои очки?

САНДРА. Нет.

ДОРА. Их я тоже не могу найти. Плохо.

САНДРА. Да, очень плохо.

ДОРА. А что за ветер был до этого? Как вдруг налетит. А я только подумала, сегодня наконец-то хорошая погода. Сегодня надену летнее платье. А тут этот ветер. Сейчас снова пойдет дождь?

КАРЛ. Я смотрю наверх и вижу ее. Медленно, но абсолютно уверенно она идет по канату. Вдруг дует сильный ветер и срывает у женщин среди публики шляпы. Все летит вверх тормашками, но она, будучи в эпицентре бури, абсолютно уверенно идет вперед. Но она не улыбается. Она выше этого. Тот, кто так высоко, совершенно не обязан улыбаться, он должен просто идти, и идти, и идти.

Карл ждет Сандру. У него в руках цветок. Появляется Сандра. Она его не замечает и быстро проходит мимо.

КАРЛ. Послушай. Послушайте!.. Извините.

Сандра ушла.

Появляется толстая Дора.

ДОРА. Позволь спросить, может, этот цветок на самом деле предназначается мне?

КАРЛ. А?

ДОРА. Я знала это. Я видела тебя из окна. Толстый мальчик с цветком в руках. Неужели? Я не верю своим глазам. Я никак не могла найти туфли, но сейчас я обулась, я здесь.

КАРЛ. Извините. Но вы вся позеленели.

ДОРА. От волнения. Я без сил. Скорее дай мне понюхать цветы. Их аромат оживит меня. (Берет цветы. Нюхает. Падает в обморок.)

КАРЛ. Ой-ой… Что с вами? Вы как? (Склоняется к ней. Трясет.) Очнитесь, пожалуйста. Цветы предназначались совсем не вам. Они для другой. Эй, кто-нибудь, помогите мне!

Никто не отзывается. Он медленно приближается к ее губам. Закрывает глаза и начинает делать искусственное дыхание. Спустя какое-то время Дора приходит в сознание.

ДОРА. Ты можешь остановиться. Мне лучше.

Рядом с ларьком-закусочной. Сандра ест хот-дог. Из-за угла появляется Психофриц. У него тоже хот-дог.

ФРИЦ. Приветики.

САНДРА. На помощь.

ФРИЦ. Я всего лишь пошутил.

САНДРА. Но вы меня уже час преследуете.

ФРИЦ. Классно. Как в кино.

САНДРА. Вы меня пугаете.

ФРИЦ. Мне это нравится.

САНДРА. Слышь, отвали.

ФРИЦ. Сначала я полакомлюсь хот-догом.

САНДРА. Чего вы от меня хотите?

ФРИЦ. Я увидел вас в метро. И сразу втюрился. Теперь мне приходится вас преследовать, куда бы вы ни пошли, потому что так делают все влюбленные.

САНДРА. У меня есть парень. Он здоровый, и у него есть нож. Он сейчас придет и отрежет вам член.

ФРИЦ. Пусть хоть искромсает его. Мое сердце никогда не угаснет.

САНДРА. Вы психопат?

ФРИЦ. Намного лучше: я — психиатр.

САНДРА. Не верю.

ФРИЦ. Расскажите мне, что вам снится, и я расскажу вам, кто вы.

САНДРА. Не буду я рассказывать вам своих снов.

ФРИЦ. Интересно. Родители разведены?

САНДРА. Да, неоднократно.

ФРИЦ. Ай-ай-ай-ай-ай-ай-ай.

САНДРА. Что это значит?

ФРИЦ. Вкусный хот-дог.

САНДРА. У меня много неврозов.

ФРИЦ. А в постели, что вы любите в постели?

САНДРА. Одиночество.

ФРИЦ. Этим объясняется отсутствие снов. Порой вы чувствуете себя так, будто вас на самом деле не существует?

САНДРА. Очень редко. Вот сейчас, например, я предпочла бы испариться.

ФРИЦ. Я бы вас полечил.

САНДРА. Могу себе представить.

ФРИЦ. Я бы вас поцеловал.

САНДРА. Мечтать не вредно.

Он целует ее. Она дает ему пощечину.

ФРИЦ. Я на это рассчитывал.

Он снова целует ее. Она снова дает ему пощечину.

Бог любит троицу.

Он дает ей пощечину. Она целует его.

САНДРА. Вы — хороший психиатр.

ФРИЦ. Теперь, когда мы сняли стресс, пойдем поедим?

САНДРА. Я уже поела.

ФРИЦ. Нормальную еду.

САНДРА. Нет.

ФРИЦ. Вы недоверчивы. Но в итоге вы все всегда говорите «да».

САНДРА. Да.

Карл тягает порножурналы. Мама наблюдает за ним и взмахивает ножкой ягненка.

МАМА. Вот мечта любой матери: сын вкалывает и теряет фунты.

КАРЛ. Я больше не могу.

МАМА. Продолжай.

КАРЛ. Я проголодался.

МАМА. Поднимешь еще пятьдесят раз, тогда я подпущу тебя к ножке ягненка.

КАРЛ. Я хочу сейчас. Только один кусочек. Пожалуйста.

МАМА. О Господи! Сделай меня слепой, чтобы мне больше не пришлось видеть эту трагедию.

КАРЛ. Мама.

МАМА. И глухой. Господи, сделай меня глухой и невосприимчивой к любым людским порывам.

Звонят в дверь.

МАМА. Продолжай. (Она идет к двери. Слышен громкий, торжествующий голос Психофрица.)

ФРИЦ. Приветики.

МАМА. Боже мой. Да вы в отличной форме.

ФРИЦ. Угадали.

Слышно, как они целуются. Возвращаются.

Птички поют, повсюду кошки и люди, они обнимаются, в окнах цветы, и пахнет свежеиспеченным пирогом.

МАМА. Вы сегодня настроены на беззастенчивую откровенность. А это мой жирный сын.

КАРЛ. Привет.

МАМА. Продолжай.

ФРИЦ. Карл, эти короткие брюки тебе очень идут. Давайте, выкладывайте, откуда они у вас?

МАМА. От его отца.

ФРИЦ. Как дела у бедного старины?

МАМА. Как и прежде, импотентно.

ФРИЦ. Один вопрос. Хоть я и плохо позавтракал — яйцо, ветчина, сало, сардины, сардельки и эти штучки — черт, как же они называются?

МАМА. К делу, пожалуйста.

ФРИЦ. Прогулка пробудила во мне голод. И вот я вижу, что у вас в руках очень аппетитная ножка ягненка. Можно мне кусочек?

МАМА. Не стесняйтесь.

ФРИЦ. Очень любезно. (Берет ножку ягненка и жадно вгрызается в нее.)

МАМА. Отставлю-ка я вас наедине. Вам точно есть о чем поговорить. Мой сын психологически ущербен.

ФРИЦ. Замечательная ножка.

МАМА. Не подкачай, Карл. Постарайся. Расскажи все и не говори «нет». А главное — не молчи. Не будь таким зажатым. Потом станет лучше. Только попробуй не стать лучше!

ФРИЦ. Вот это заявление.

Она уходит.

Садись. На порножурналы. Откровенные фотографии — моя слабость.

Оба садятся. Молчат. Психофриц откусывает кусок ножки и внимательно разглядывает Карла.

Ты вообще знаешь, что я трахаю твою маму?

КАРЛ. Да.

ФРИЦ. И что ты об этом думаешь?

КАРЛ. Мне все равно.

ФРИЦ. Твоя мама хороша собой. Это ясно. Грудь уже сильно обвисла, и местами много складок, морщин, которые не прибавляют красоты. И все же она ужасно страстная женщина.

КАРЛ. Меня это не интересует.

ФРИЦ. Смотри, как я тебе подмигиваю.

КАРЛ. …

ФРИЦ. Хочешь тоже переспать со своей мамой?

КАРЛ. Нет.

ФРИЦ. Врешь. (Он шлепает его ножкой ягненка.) Дурак. Ты просто завидуешь, потому что я сплю с твоей мамой, а тебе ничего не досталось. И поэтому ты меня ненавидишь.

КАРЛ. Нет.

ФРИЦ. Но отца-то ты своего ненавидишь?

КАРЛ. Нет.

ФРИЦ. То есть ты никого не ненавидишь?

КАРЛ. Ненавижу.

ФРИЦ. Свинья, упивающаяся жалостью к самой себе. (Он шлепает его ножкой ягненка.) Не думай, что я не умею читать между строк. Как тебе не стыдно. Самоагрессия — это эгоцентризм. Единственная здоровая эмоция — это тщеславие. Совершенно верно, давай померяемся. Снимай штаны.

КАРЛ. Нет.

ФРИЦ. Ты боишься, потому что у тебя маленький член? Да, правильно. А вот у меня невероятно длинный. У тебя есть девушка, Карл?

КАРЛ. Вас это не касается.

ФРИЦ. Естественно, у тебя нет девушки. И так было ясно.

КАРЛ. Но у меня есть девушка.

ФРИЦ. Смешно до упаду. Типа соврал.

КАРЛ. Она танцовщица.

ФРИЦ. Тогда вы друг другу отлично подходите. И что, уже разок потискались?

КАРЛ. Да.

ФРИЦ. И как прошло?

КАРЛ. Она потеряла сознание.

ФРИЦ. Снимаю шляпу. Круто ты тискаешься.

Заходит мама. Приносит печенье.

МАМА. Ну как, у вас все хорошо?

ФРИЦ. Да, весело. Правда, Карл?

КАРЛ. …

ФРИЦ. Есть над чем поработать.

МАМА. Это вы мне говорите? (Она снова уходит.)

ФРИЦ. Итак, что же нам делать?

КАРЛ. Не знаю. Пусть все остается как есть.

ФРИЦ. Я буду с тобой откровенен. Я считаю твое будущее беспросветным. Твое тело — это тюрьма, в которой ты бесцельно мечешься. Ты не можешь вырваться. Но я же не какой-то изверг. Поэтому я дам тебе эти таблетки. И еще вот эти. Принимай их ежедневно и в большом количестве. Тебе это необходимо. В остальном я рекомендую бывать на свежем воздухе. Запишись на языковые курсы. Там всегда можно познакомиться с какой-нибудь азиаткой. Они очень благодарные.

Из громкоговорителя раздается сообщение:

Легендарная Сюзанна, срочно зайди к менеджеру в офис. Легендарная Сюзанна. Быстро ко мне.

В офисе Дмитрия. Дмитрий пьян. Настроен празднично. На столе лежит куча денег. Дмитрий ласково похлопывает и поглаживает ветродув.

САНДРА. Вообще-то меня зовут не Сюзанна.

ДМИТРИЙ. Слушай, мне на это с высокой… (Рыгает.)

САНДРА. И мне неприятно, что ты меня постоянно вызываешь в бюро по громкоговорителю.

ДМИТРИЙ. Этот громкоговоритель я купил в дискаунтере. На него была скидка. Вот это я понимаю — выгодная покупка. А вот и водочка. (Выпивает рюмку.) Ты тоже хочешь? Нет, тебе нельзя, глупая курица. Рискуешь потерять равновесие. Ха.

САНДРА. Что это за деньги?

ДМИТРИЙ. Выручка за день. Идея с ветродувом потянет на идею тысячелетия, это фурор.

САНДРА. Ты сегодня удвоил силу ветра?

ДМИТРИЙ. Даже утроил. Я гений.

САНДРА. А я скоро умру.

ДМИТРИЙ. Посмотри на эти прекрасные банкноты. Теперь возьми одну. Только не сотню.

САНДРА. Оставь их себе.

ДМИТРИЙ. Невероятно, но факт: у меня есть свояк, а у него тигр. Это великолепно, но это еще не все. Тигр умеет ходить по канату. Понимаешь?

САНДРА. Надеюсь, что нет.

ДМИТРИЙ. Я продам Массимо и толстую Дору. На них все равно никто не смотрит. Они тупые. У Доры теперь даже змеи нет. И на вырученные деньги куплю тигра. И тогда вы оба там, наверху. Ты и кровожадный тигр, который хочет твоей плоти.

САНДРА. Я в этом не участвую.

ДМИТРИЙ. Я правильно расслышал?

САНДРА. Пусть тигр там сам упражняется.

ДМИТРИЙ. Сейчас ты забываешь об одной мелочи.

САНДРА. Договор? Я про него не забыла. Мне все равно. Я в этом не участвую.

ДМИТРИЙ. Ты хорошо подумала? Вот подожди. Я разорву договор. Ты придешь в ярость… Где же он, этот чертов замечательный договор? (Начинает искать. Идет пошатываясь. Ударяется головой.)

Сандра уходит.

Ах, как я его разорву!

Карл ждет Сандру. На этот раз у него в руках целый букет. Появляется Сандра. Она его не замечает и быстро проходит мимо.

КАРЛ. Послушай. Послушайте! Извините… Легендарная Сандра!

САНДРА. Что такое?

КАРЛ. У меня, гм. У меня букет цветов.

САНДРА. Повезло тебе.

КАРЛ. Хотите?

САНДРА. А?

КАРЛ. Он для вас.

САНДРА. Давай сюда.

Дает ей цветы.

САНДРА. Спасибо. (Собирается уходить.)

КАРЛ. Вам нравятся цветы? Можно на «ты»?

САНДРА. Что теперь?

КАРЛ. Гм.

САНДРА. Как хочешь, говори на «ты», и цветы нормальные.

КАРЛ. Они тебе нравится?

САНДРА. Они нормальные.

КАРЛ. Я взял те же самые, что всегда стоят у нас дома.

САНДРА. Молодец.

КАРЛ. Да-да.

САНДРА. Что-нибудь еще?

КАРЛ. Забавно. Я всегда прихожу на представление.

САНДРА. Что в этом забавного?

КАРЛ. И тут мы вдруг случайно встретились.

САНДРА. Да, совершенно случайно. Но спасибо за цветы.

КАРЛ. Ты мне нравишься. В смысле, то, что ты делаешь. И ты сама. Мне нравится и то и другое. Все вместе!

САНДРА. Как мило. Я не знала, что у меня есть фанаты.

КАРЛ. Конечно, еще как. Я имею в виду, нас много.

САНДРА. И ты говоришь от лица всех фанатов?

КАРЛ. Точно. (Смеется. Хрюкает.) Извини.

САНДРА. Мне пора.

КАРЛ. Куда?

САНДРА. Домой.

КАРЛ. Да, мне тоже пора. Домой. И у меня тоже нет времени, чтобы пойти ненадолго выпить чего-нибудь. А у тебя?

САНДРА. И у меня нет.

КАРЛ. Так всегда получается, когда занят. Потому что я постоянно занят, но, может быть, у меня найдется время. А у тебя?

САНДРА. Может быть.

КАРЛ. Нет, конечно… Ты сказала «может быть»?

САНДРА. Сказала. Кажется.

КАРЛ. О.

КАРЛ. Сейчас я попробую описать, что значит счастье: оно как восхитительный пирог, поднимающийся в духовке. Ты становишься шире и больше, но не тяжелее, в общем, не так, как от еды, что тоже замечательно, но сильно отличается от ощущения счастья, когда ты сыт и при этом легок. Ты веришь, что сейчас взлетишь, и невероятно — именно это и происходит.

Сандра звонит в дверь к Психофрицу. Он не открывает. Спустя какое-то время он появляется в окне.

ФРИЦ. Черт, что за проклятый трезвон? Ах, это ты. Сюрприз удался.

САНДРА. Открой, пожалуйста.

ФРИЦ. Неплохая идея. Но не пройдет.

САНДРА. Пожалуйста. Мне плохо.

ФРИЦ. Я заболел. (Демонстративно кашляет в окно.) Черт, я заболел.

САНДРА. Я могу о тебе позаботиться.

ФРИЦ. Безумно мило с твоей стороны. Но сейчас мне совершенно точно и всенепременно надо побыть одному.

САНДРА. Уже прошло три недели. Я скучаю по тебе.

ФРИЦ. Я тоже по тебе скучаю. Но ты так далеко. Мне до тебя не дотянуться руками. И тем более губами. Боже, ты немилосерден.

САНДРА. Открой. Я зайду, и мы будем целоваться.

ФРИЦ. Не получится из-за… инфекции.

САНДРА. Мне все равно.

ФРИЦ. Иди домой, солнышко.

САНДРА. Там одиноко и накурено.

ФРИЦ. Вот поэтому я всегда говорю: не кури в квартире.

САНДРА. Сейчас речь совсем не об этом.

ФРИЦ. Моя голова. Мне нужно прилечь.

САНДРА. Подожди.

ФРИЦ. Увидимся… Бог даст. (Уходит.)

Она ждет. Потом снова звонит в дверь. Он возвращается.

Сделай одолжение, солнышко. Прекрати, мать твою, трезвонить в дверь. Или я вызову полицию.

Мама говорит по телефону. В руке у нее шнур, которым обмотан Карл, покрасневший и раздувшийся, он извивается под потолком.

МАМА. Дорогой господин психиатр. Хотя я вам полностью доверяю, но я предложила бы немного снизить ежедневную дозировку медикаментов Карла. Происходят странные вещи. Я не говорю, что это из-за вашего лечения. Но с другой стороны, я такого еще никогда не видела. Если до того Карл был жирным и вялым, то теперь он жирный и невесомый. Я еще не решила, что мне больше по душе. В любом случае это не решение нашей проблемы.

КАРЛ. Я счастлив!

МАМА. Не говори о том, чего ты не понимаешь.

МАССИМО. Мне пришли сто лучших анекдотов о растениях. К сожалению, они не такие веселые, как я надеялся. Кроме того, их вовсе не сто, а всего лишь тридцать, а на оставшихся страницах написано: «Место для ваших анекдотов». Я позвонил и спросил даму, может ли она прислать мне книгу с настоящей сотней анекдотов. Дама сказала, если я сейчас не положу трубку, ко мне придут мужики и придушат меня.

В классе. На полу лежит мертвая змея.

УЧИТЕЛЬНИЦА. И какой урок мы из этого вынесли, Карл?

КАРЛ. Не знаю.

УЧИТЕЛЬНИЦА. Нельзя приносить змей на занятия. Девочки падают в обморок. Учительнице это мешает. Ей приходится убивать змею прекраснейшими стихами эпохи романтизма.

КАРЛ. Но она же была такая милая.

УЧИТЕЛЬНИЦА. Родителям не нравится слышать, что их детей в школе может покусать гремучая змея.

КАРЛ. Но она же вовсе не ядовитая.

УЧИТЕЛЬНИЦА. Теперь уже точно нет. Я ее уничтожила. Да, это тоже часть профессии учительницы средних классов.

КАРЛ. У нее даже имени не было.

УЧИТЕЛЬНИЦА. Тем легче с ней попрощаться. (Хватает змею за хвост. Бросает в мусорное ведро.) Почему ты все время ведешь себя как расхожее клише? Если ты сейчас скажешь «не знаю», получишь по голове прекраснейшими стихами эпохи романтизма.

КАРЛ. Что я не так делаю?

УЧИТЕЛЬНИЦА. В общем и целом: все. В частности: всего понемногу. Сделай хоть раз что-нибудь нормальное. Кувырок, например. Кувыркнись прямо сейчас.

КАРЛ. Прямо сейчас?

УЧИТЕЛЬНИЦА. Вперед.

Карл делает кувырок.

Слабовато. В обозримом будущем тебя переведут в другую школу. Если бы ты сделал красивый, аккуратный кувырок, то все можно было бы исправить. Но сейчас я вижу, что ты безнадежен. Господи, я вижу, что ты безнадежен.

В гримерной. Сандра, Дора и Массимо.

МАССИМО. Сандра, я тебе сейчас прочту один анекдот, а ты скажешь, насколько он смешной, причем по шкале от одного до десяти.

ДОРА. Вечно эти шкалы. Что за новомодное изобретение.

САНДРА. Хорошо.

МАССИМО. Так вот. Пошел как-то мох в ресторан…

ДОРА. Это один из тех абсурдных анекдотов? Я такие не люблю, потому что никогда не знаю, почему нужно смеяться. А потом мне стыдно.

МАССИМО. Я Сандре читаю.

САНДРА. Что за книга?

МАССИМО. В Интернете заказал.

ДОРА. Мне же можно послушать. Или ты считаешь, у меня нет чувства юмора?

МАССИМО. Нет-нет.

САНДРА. Так что с этим мхом?

ДОРА. Все равно я не люблю мох.

МАССИМО. Так вот, пошел как-то мох в ресторан.

ДОРА. А о прекрасных гиацинтах у тебя нет шуток?

МАССИМО. Дора, не перебивай.

ДОРА. Мне нравятся гиацинты.

САНДРА. Наверно, тебе не стоит рассказывать анекдоты.

МАССИМО. Но я же клоун.

САНДРА. Вот именно.

ДОРА. Я вообще не запоминаю анекдоты. Услышу лучший анекдот, и — щелк: снова забуду.

МАССИМО. Тогда я просто отошлю книгу обратно, придут мужики и придушат меня.

ДОРА. Недавно слышала смешной. Такой смешной. Как же там было?

САНДРА. Не плачь, Массимо.

МАССИМО. Слишком поздно. (Он рыдает.)

ДОРА. Щелк — забыла.

Появляется Дмитрий. Его походка подчеркнуто расслаблена. Он свистит.

ДМИТРИЙ. Ну что, мои лошадки, весело вам? У меня только что было интервью с местной газетой, и я сказал несколько очень умных вещей. Сандра, сокровище мое, ты мне сейчас не нужна. Будь добра, пойди прочь.

САНДРА. Я останусь.

ДМИТРИЙ. Если ты и дальше будешь упираться, я возьму вот эту деревяшку, выстрогаю из нее розгу и высеку тебя.

Сандра уходит.

ДМИТРИЙ. Вы уволены. Навсегда. Собирайте шмотки и уходите.

Массимо рыдает.

ДМИТРИЙ. Массимо рыдает. А ты, толстая Дора, как отреагируешь?

ДОРА. У меня нет слов.

ДМИТРИЙ. У вас тут шмотки или змеи не завалялись? Забирайте все с собой и не забудьте вынуть волосы из раковины. Уборщица не виновата. Cheerio.

ДОРА. Но я хотела кое-что сказать.

ДМИТРИЙ. Я же сказал: «Cheerio».

ДОРА. Я не знаю, что это значит, но…

ДМИТРИЙ. Это по-английски — отвали. Всё, хватит шуток.

ДОРА. Что мне теперь делать?

ДМИТРИЙ. Понятия не имею.

ДОРА. Скажи что-нибудь.

МАССИМО. Не могу. Мне слишком грустно.

ДМИТРИЙ. Я знаю заведующего богадельней. Могу поспособствовать, чтобы ты получила комнату с окном. До самоубийства рукой подать. (Подставляет Массимо щеку. Тот чмокает его.) Все когда-нибудь заканчивается. Именно поэтому мы говорим: «Всё». Вы заметили? Я только что изящно поиграл словами.

ДОРА. У меня есть племянник, он учится на юриста.

ДМИТРИЙ. У всех такие есть.

МАССИМО. Я заказал книгу с анекдотами. Сто лучших анекдотов о растениях. Довольно забавно. Например… Как же там было? (Копошится. Ищет книгу.) Тот анекдот? Дора, тот анекдот, про мох?

ДОРА. Я не помню. Какая жалость. Щелк — забыла.

ДМИТРИЙ. Мало-помалу становится скучно. (Включает ветродув. На максимум. Обоих сдувает.)

САНДРА. Я снова ходила к Фрицу. Но его не было. Вот я и пошла в кафе за углом, выпить крепкого кофе, я так нервничала, что с удовольствием накрутила бы себя еще немножко. Долго сидела, и тут в кафе заявился Фриц с какой-то женщиной. Ее губы были накрашены ярко-красной помадой, и когда он вошел, его губы тоже были красными и измазаны помадой. Он заказал два кофе, а потом заметил, что у него нет с собой денег. Одолжит мне кто-нибудь несколько франков, прокричал он на все кафе. Я встала и швырнула деньги на стойку. Ни слова не сказала. Просто ушла. Прошла мимо женщины и ее красного рта, тихо прошептавшего «спасибо». Я не обернулась. Просто взяла и ушла.

Карл ждет Сандру. Она появляется. Он делает шаг навстречу.

КАРЛ. Привет, Сандра.

Она игнорирует его. Проходит мимо.

Эй.

Сандра останавливается.

САНДРА. Ты только что сказал «Эй»?

КАРЛ. Я.

САНДРА. Это слишком грубо. Возьми себя в руки.

КАРЛ. Прости.

САНДРА. Околачивается тут как дурак и клеится ко мне. Чего тебе надо?

КАРЛ. Я…

САНДРА. И где цветы?

КАРЛ. Ой.

САНДРА. Блин, сегодня никаких цветов. Эй!

КАРЛ. Схожу куплю.

САНДРА. Но я ненавижу цветы. Почему никто мне не купит красивое платье или духи?

КАРЛ. Ладно..

САНДРА. Ладно.

КАРЛ. …

САНДРА. Что?

КАРЛ. Ничего.

САНДРА. Посмотри на меня.

КАРЛ. Нет.

САНДРА. Реветь будем или что?

КАРЛ. Я пойду.

САНДРА. Куда?

КАРЛ. Домой.

САНДРА. Хочешь свалить?

КАРЛ. Нет, мне правда нужно домой. Вчера было классное представление.

САНДРА. Ты меня ждал?

КАРЛ. Я просто тут стоял. А теперь пойду домой.

САНДРА. И у тебя нет времени пойти куда-нибудь ненадолго выпить?

КАРЛ. Нет.

САНДРА. Жалко, потому что я как раз хотела предложить. Но если у тебя нет времени. Ладно. Пока.

КАРЛ. Подожди.

САНДРА. Сделай кувырок.

КАРЛ. Что?

САНДРА. А?

КАРЛ. Мне несрочно домой.

САНДРА. Сколько тебе вообще лет?

КАРЛ. Двадцать. Двадцать два.

САНДРА. Уже был в баре? Уже напивался?

КАРЛ. Да-а.

САНДРА. В какой бар обычно ходишь?

КАРЛ. Вон в тот.

САНДРА. Это не бар.

КАРЛ. Ладно.

САНДРА. Не надо вот так смотреть. Я знаю один бар, нормальный, туда мы сейчас и пойдем. Тебе же уже есть восемнадцать, или как?

КАРЛ. Да.

САНДРА. Как тебя вообще зовут?

КАРЛ. Карл. Карл Клотц.

САНДРА. Уже разок блевот-с, Карл Клотц?

ДОРА. Вот так всегда. Сначала я потеряла очки, потом змею, а теперь и работу. Все взаимосвязано. И если одно уходит, то за ним сразу и все остальное. И я одна. Но я в прекрасном настроении. А все почему? Я только что нашла очки. Они на мне, и мир обрел четкие очертания. Я сижу в очках и жду, когда вернется все остальное.

В баре. Карл выпил пива и уже немного навеселе.

КАРЛ. Ну и жесть они тут продают.

САНДРА. Ты обычно не пьешь алкоголь, так ведь?

КАРЛ. Да я самый настоящий алкаш. Но я скорее по виски с водкой. Пробовала?

САНДРА. Ой, да, вот это жестко. Но для тебя как раз.

КАРЛ. Точно.

САНДРА. Видишь вон тех типов? Они все меня хотят. Ты знал?

КАРЛ. Правда?

САНДРА. Они все хотят затащить меня в постель. А сейчас они смотрят на нас и задаются вопросом: что это за тип рядом с телкой и что нам сделать, чтобы этот тип больше не сидел с ней?

КАРЛ. И что они сделают?

САНДРА. Могут побить тебя.

КАРЛ. Здесь?

САНДРА. Они подождут, пока тебе не захочется в туалет. Потом они пойдут за тобой, побьют тебя и смоют в унитаз.

КАРЛ. Но мне срочно нужно в туалет.

САНДРА. Посиди лучше здесь.

КАРЛ. Или мы пойдем?

САНДРА. Пока что я еще могу удерживать их на расстоянии. Но они уже озверели. Видишь, как у того нога дергается?

КАРЛ. Нам надо вести себя тихо.

САНДРА. Для начала мы сейчас что-нибудь выпьем.

КАРЛ. Я не буду.

САНДРА. Эй, хозяин. Два виски с водкой.

КАРЛ. А мне минералку.

САНДРА. Что такое?

КАРЛ. Ничего.

САНДРА. Ты в порядке?

КАРЛ. Да. Супер.

САНДРА. У меня все тоже супер. Знаешь, я влюбилась.

КАРЛ. Правда?

САНДРА. Но ему лишь бы потрахаться, а у меня любовь, потрахаться тоже хочется, конечно, но все-таки любовь сильнее, поэтому, несмотря ни на что, я его люблю.

КАРЛ. Несмотря на секс.

САНДРА. Любовь сильнее.

КАРЛ. Это супер.

САНДРА. Это очень хреново.

КАРЛ. Несмотря на секс.

САНДРА. А теперь смотри… Эй, вы. Вот этот тип — это Карл Клотц, мой парень. Мы вместе. По-настоящему.

КАРЛ. А теперь пойдем.

САНДРА. Давай.

Карл хочет встать. Она впечатывает его в стул и целует.

Пойдем.

Карл встает, пошатываясь. Сандра уже у двери. Он идет к парням.

КАРЛ. Эй вы, мужики. Любого, кто захочет трахнуть эту девушку, я лично в унитаз спущу.

САНДРА. Карл.

КАРЛ. Именно. Запомните мое имя. Карл Клотц. А теперь валите отсюда.

Карл и Сандра убегают.

МАМА. Как-то раз мы отдыхали на каникулах в Андалузии. Карлу исполнилось тринадцать, жир свисал из плавок. Я помню, я прикорнула на лежаке и проснулась от громкого хихиканья. Я обернулась и увидела Карла в плавках, он бежал по песку. И я услышала, как хихикают девочки, мимо которых он пробегал. Жир свисал, голова свисала. Помню, подумала тогда: этот ребенок всю жизнь будет несчастен.

Ночь. Сандра и Карл идут по улице. Карл в приподнятом настроении.

КАРЛ. Я не знал, что умею так быстро бегать. Но как я уделал этих типов. Ты видела?

САНДРА. Да, это было великолепно.

КАРЛ. Я сказал, если кто-то из вас будет приставать к леди, то я приду и врежу. Они посмотрели. А потом погнались за нами. Я запыхался. Вечер удался, скажи?

САНДРА. Да.

КАРЛ. А что мы сейчас будет делать?

САНДРА. Пойдем домой.

КАРЛ. И у нас нет времени зайти куда-нибудь выпить?

САНДРА. Нет.

КАРЛ. Идем прямо. Там впереди мой дом. А где твой?

САНДРА. В другом месте.

КАРЛ. Если там впереди мой дом, ты пойдешь туда со мной?

САНДРА. Но мы устали, разве нет?

КАРЛ. Ты устала? Я вообще нет. Виски с водкой. Виски с водкой.

САНДРА. Либо виски. Либо водка.

КАРЛ. По-твоему, я туплю? Знаю-знаю.

САНДРА. Ладно. Извини.

КАРЛ. Что за вечер был сегодня? Мы убегали. Я уделал тех типов. А до того? Что еще было?

САНДРА. Ничего запоминающегося.

КАРЛ. Нет. Что-то было.

САНДРА. Разве?

КАРЛ. Мне напомнить? Я выпил пива, потом мы убегали. Но было еще кое-что. Нет, не буду напоминать.

Они идут дальше молча. Карл ждет, пока Сандра что-нибудь скажет.

САНДРА. Автобусы уже не ходят.

КАРЛ. Жаль.

Они снова умолкают.

Видишь бельевую веревку? Круто было бы походить по ней как по канату.

САНДРА. Если бы мы не напились.

КАРЛ. Именно.

САНДРА. Куда ты идешь?

КАРЛ. Я иду танцевать на канате.

САНДРА. Ты с ума сошел? Вернись.

КАРЛ. Сейчас. (Он забирается наверх.)

САНДРА. Вернись. Это очень опасно.

КАРЛ. Я уже залез. Ух. Высоковато здесь. Ну, вперед.

САНДРА. Ты упадешь.

КАРЛ. Еще чего! (Идет по веревке.)

САНДРА. Карл.

КАРЛ. Ты только посмотри, я иду. Иду по веревке. (Посылает ей воздушный поцелуй.) Только посмотри, как классно я посылаю воздушные поцелуи. (Падает.)

В больнице. Карл лежит в кровати. Обе ноги в гипсе. Рядом с кроватью сидит мама. Она встряхивает его.

МАМА. Очнись. Позор моей жизни. Я уже два часа жду, чтобы сказать тебе пару ласковых. И скажу их в конце концов.

КАРЛ. Привет, мама.

МАМА. О Боже мой, я больше не могу. Больше не могу.

КАРЛ. Где я?

МАМА. В аду, который я тебе сейчас устрою.

КАРЛ. Что случилось?

МАМА. Ничего кроме того, что ты сломал себе все кости. И мозг — каша. Полный калека. И это мой сын. Черт возьми.

КАРЛ. Я упал. Или что?

МАМА. Давай расскажу тебе историю. Так интереснее будет. Вчера ночью раздается звонок. Мой сын, чурбан Клотц, напившись до чертиков — тут у меня уже перехватило дыхание, — шикарно грохнулся, он решил прогуляться по бельевой веревке. Ко всеобщему удивлению, он сразу рухнул и переломал себе все кости. Звонок привел меня в такую ярость, что я первым делом пошла в твою комнату и разбила музыкальный центр. Только потом я смогла уснуть.

КАРЛ. Мама.

МАМА. Никакой мамы больше нет.

КАРЛ. Мне плохо.

МАМА. Конечно. Иначе ты не стал бы гулять по бельевой веревке. Сама по себе картина настолько гротескна, что я бы смеялась часами, если бы не была так чертовски зла на тебя. И грустна. Я наплакала четыре литра.

КАРЛ. Можно мне встать?

МАМА. Попробуй. Полюбуешься на себя. Ты инвалид, Карл. И мне придется с этим жить. Сегодня утром я обнаружила письмо в ящике, как будто мало у меня было других проблем. Это уж слишком. (Показывает письмо.) Из школы. Они тебя вышвырнули. Знаешь, что это значит? Я скажу тебе только одно: иностранный легион.

КАРЛ. Мама.

МАМА. Мы с твоим отцом посмотрели сегодня в Интернете. Этот иностранный легион — шикарная вещь. Мы уже подыскали билеты.

КАРЛ. Можно мы поговорим об этом позже?

МАМА. Неужели? Он собирается избежать ответственности, прикидываясь несознательным. Но я тебе вот что скажу: не уйти тебе от прозы жизни, мой дорогой. (Она встает.)

У меня столько забот, что голова идет кругом. Это все еще я? Эта жизнь вообще настоящая? (Бьется головой о стену.) Судя по всему, да.

Сандра заходит в палату. Она принесла Карлу букет цветов.

САНДРА. Привет, Карл.

КАРЛ. Легендарная Сандра.

САНДРА. Это я.

КАРЛ. Ты пришла меня навестить.

САНДРА. И принесла тебе цветы.

КАРЛ. Они прекрасны.

САНДРА. Никогда раньше не покупала цветы для мужчин. Как-то странно.

КАРЛ. Я тоже в цветах не разбираюсь.

САНДРА. Я спросила даму в цветочной лавке: «Какие цветы дарят милому молодому человеку?» — «Возьмите вот эти, — сказала она, — они не так сильно пахнут». Как ты?

КАРЛ. Ох. Сойдет.

САНДРА. Можешь встать?

КАРЛ. Кажется, теперь я инвалид.

САНДРА. Вставай.

КАРЛ. Лучше не надо…

САНДРА. Вот. Ты можешь опереться на меня.

КАРЛ. Кажется, на мне не слишком много надето.

САНДРА. Но знаешь, ты действительно хорошо выглядишь. У тебя такие румяные щечки.

КАРЛ. Это от лекарств.

САНДРА. Ох, мне бы тоже лекарства не помешали.

КАРЛ. А тебе от чего?

САНДРА. От всего, но прежде всего от сердца.

КАРЛ. В смысле, из-за того типа?

САНДРА. Я тебе о нем рассказывала?

КАРЛ. Когда мы были в баре.

САНДРА. Ты имеешь в виду в кафе?

КАРЛ. Нет, в баре. Сначала мы собирались в кафе, но ты сказала, что это не бар.

САНДРА. И там я тебе рассказывала об этом типе?

КАРЛ. Кажется.

САНДРА. Неважно. Я все равно его уже забыла. Я сейчас все мигом забываю.

КАРЛ. А почему? В смысле, как тебе удается?

САНДРА. Щелкаешь пальцами — и все пропало.

КАРЛ. Но ты не забыла, что я ходил по канату. Иначе ты бы не принесла мне цветы.

САНДРА. Я только учусь.

КАРЛ. И ты еще помнишь, что мы были до того в баре, а не в кафе?

САНДРА. Где я рассказывала о том типе? Уже забыла.

КАРЛ. Там были и другие мужики. Они вдруг заревновали, помнишь?

САНДРА. С чего они заревновали?

КАРЛ. Не помню.

САНДРА. Да и неважно, я тоже не помню.

КАРЛ. Ты, кажется, что-то мне сказала или сделала, и поэтому они сильно заревновали.

САНДРА. С чего вдруг?

КАРЛ. Так заревновали, что нам пришлось убежать.

САНДРА. Видимо, я там понатворила дел. Не помнишь?

КАРЛ. Нет, уже забыл.

САНДРА. Вот так. Щелк. Забыто.

КАРЛ. Но вечер удался.

Они молчат.

САНДРА. Ты как-нибудь придешь еще на выступление?

КАРЛ. Конечно.

САНДРА. Тогда я увижу тебя сверху.

КАРЛ. Я кивну тебе.

САНДРА. Ну, ладно. (Она встает.) И мне бы так хотелось. Лежать целый день, и чтобы вокруг меня все бегали. Рай на земле.

КАРЛ. Да. Ха-ха.

Заходит Психофриц.

ФРИЦ. Карл. Чувак. Я думал, заскочу к тебе, гляну на твои переломы. Черт, вот идиот. По бельевой веревке. Ты не принимаешь таблетки?

КАРЛ. Принимаю.

ФРИЦ. Я же сказал: только в огромных количествах.

КАРЛ. Вы можете дать мне что-нибудь обезболивающее?

ФРИЦ. Разбежался. Я же не врач. Я лечу разбитые души. У тебя в любом случае уже нечего лечить. Хватит.

КАРЛ. Моя мама хочет отправить меня в иностранный легион.

ФРИЦ. По-моему, очень хорошо. Быть на свежем воздухе. Долго маршировать. Вечерами трахаться. Я бы отдал жизнь, чтоб поучаствовать в чем-то таком. Но я здесь связан по рукам и ногам. Ох, как меня это сейчас раздражает.

КАРЛ. В общем, у вас все не так уж и хорошо?

ФРИЦ. У меня все ослепительно. Случай всегда играет мне на руку. Иду я только что летящей походкой по лазарету, навстречу мне — телка, которую я недавно завалил. Вижу ее, хватаю, и вот уже договорился потрахаться.

КАРЛ. Что за телка?

ФРИЦ. Шлюшка из артисток. Кажется, Сюзанна. Нет, Сандра. У меня убийственная память…

КАРЛ. Легендарная Сандра?

ФРИЦ. Не такая уж она и легендарная. И еще утомительная. Наверное, легко потеет. Меня как-то не тянет на потных женщин. С другой стороны, у звериного есть…

Карл душит его.

САНДРА. Я теперь с Фрицем. Все супер. Недавно он сбежал из квартиры, чтобы продемонстрировать, что ему не хватает личного пространства. А когда вернулся, в его руке сияло кольцо, которое он надел мне на палец. Ты — моя женщина, сказал он, и снял кольцо, потому что оно было слишком узкое. На выходных мы собираемся в поход.

В квартире мамы Карла. У Психофрица на шее шарф.

МАМА. И вы считаете, это единственный шанс?

ФРИЦ. Моя дорогая, позвольте мне высказаться аккуратно: ваш сын — дикое животное, его необходимо изолировать от общества. То, что он со мной сделал, одно из худших преступлений всех времен. Вы только посмотрите. (Он снимает шарф. Видны отпечатки пальцев Карла.)

МАМА. Я в отчаянии. Мой сын — душитель.

ФРИЦ. В этом есть и ваша вина. Если бы ему не пришлось день за днем тягать стопки порножурналов, он бы никогда не стал таким сильным.

МАМА. Что же мне теперь делать? Помогите мне.

ФРИЦ. Меня удовлетворила бы подпись на этом формуляре.

МАМА. А как действует электрошок?

ФРИЦ. Послушайте, я не религиозен. Я не верю в Бога. Но я верю в силу пятидесяти тысяч вольт, которые проносятся сквозь мозг и стирают все напрочь.

МАМА. Он станет круглым дураком?

ФРИЦ. Он и так отчасти круглый дурак. Но проблемный. После лечения он станет беспроблемным.

МАМА. Так хорошо, что даже не верится.

ФРИЦ. Да, великолепно. Жалко, у меня нет детей.

МАМА. Вы такой чувствительный.

ФРИЦ. У меня санаторий в горах.

МАМА. Правда? Ночные кошмары прекратятся?

ФРИЦ. Нужно всего лишь подписать.

МАМА. Вот оно, счастье! (Подписывает.)

Карл снова дома. Сидит за столом. Мама приготовила для него еду.

МАМА. Посмотрим. Если бы Шекспир был поваром, он приготовил бы тушеную говядину именно так.

КАРЛ. Оооооо. Как пахнет.

МАМА. Налетай, сокровище мое. Любимая мамочка приготовила тебе покушать. И вторая хорошая новость: никакого салата. Никаких скучных овощей. Только грудинка, ветчина и твоя любимая свинина.

КАРЛ. Должен. Все. Съесть.

МАМА. Ой. Я забыла картошку фри. Сейчас приду. (Выбегает. Карл ест. Мама бегом возвращается с картофелем фри.) Любимая мамочка знает, что тебе нравится. Давай, поцелуй ее крепко.

Он целует ее в щеку.

Ну что? Кто самая лучшая мама на свете? (Грозит ему ножом для разделки мяса.)

КАРЛ. Ты.

МАМА. Жаркое томилось в духовке ни много ни мало четыре часа. Оно такое нежное, с ума сойти можно.

КАРЛ. Хорошее.

МАМА. Ах, дура я дура. Кетчуп! (Наливает ему в тарелку кетчуп.)

Но фри у меня тоже удалась.

КАРЛ. Лучшая картошка фри, которую я когда-либо ел.

Мама прищелкивает языком.

МАМА. А грудинка? Хорошо поджарилась?

КАРЛ. Поджаристее не бывает.

МАМА. Может, кинуть ее обратно на сковородку?

КАРЛ. Нет-нет.

МАМА. Немного топленого масла и грудинку на сковородку? Поджарить еще немного?

КАРЛ. Мама.

МАМА. Да ты вообще ничего не ешь.

КАРЛ. Ем.

МАМА. Мама постаралась.

КАРЛ. Спасибо, мама.

МАМА. Сейчас вернусь. (Выбегает. Карл откусывает большой кусок. Мама возвращается с тортом на ладони.) Почти забыла. Торт «Шварцвальд». Невозможно много сливок.

КАРЛ. Ты супер.

МАМА. Да, вот и щечки у тебя появились. Но не торопись. Еду у тебя никто не отберет.

КАРЛ. …

МАМА. Жевать не забывай.

КАРЛ. Скажи, почему ты так добра?

МАМА. Я всегда так добра. Больше всего в этой жизни мне нравится баловать Карла по полной программе.

КАРЛ. Ну ладно. (Карл откусывает большой кусок.)

МАМА. Ам.

КАРЛ. Что ты сказала?

МАМА. Ничего. Совсем ничего.

КАРЛ. Ты только что сказала: «Ам».

МАМА. И что? (Треплет его за щеку.)

КАРЛ. Ай.

КАРЛ. Мама говорит, мы поедем в горы. Она собирает мой рюкзак и намазывает нам бутерброды. Папа с нами не поедет. Он помашет нам с крыши, когда мы будем уезжать на машине. Во время поездки я разрисовываю гипс на ноге. Потом смотрю из окна и мысленно лазаю по мелькающим мимо деревьям.

В парке при санатории. Прекрасный вид на горы. Звенят колокольца коров. Карл и его мама пьют чай со льдом. Массимо и толстая Дора гуляют с отсутствующим видом по парку.

ДОРА. Лизи, где ты?

МАМА. Боже мой. Как здесь прекрасно.

ДОРА. Выходи. Выходи.

МАМА. Воздух так хорош. Не по себе, что я ни копейки не плачу. И тишина.

Массимо звонко смеется, слышно эхо.

Тишина, звуки природы. Здесь еще не ступала нога современного человека. Здесь еще настоящие звуки. Это так мило.

МАССИМО. Приходит как-то Чиполлино к психиатру. (Издает пронзительный и громкий смешок.)

ДОРА. Это ты, Лизи?

МАМА. Ну, скажи что-нибудь.

КАРЛ. Красиво.

МАМА. Красиво в квадрате. Тогда ближе к делу. Ты слышишь, как звенят колокольца у коров, как они мирно позвякивают? Вот что я называю великим достижением.

КАРЛ. Где мы?

МАМА. Прежде всего, в оазисе покоя. А вообще это известная психбольница.

КАРЛ. Психбольница? А что мы тут делаем?

МАМА. Мы успокаиваемся.

ДОРА. Лизи…

МАМА. Не нарушай тишины своей болтовней, карга старая.

КАРЛ. Что-то здесь не так.

МАМА. Лучше не бывает. Расслабляйся. Слушай, как звенят колокольца у коров.

МАССИМО. И Чиполлино говорит: «У меня комплекс неполноценности». А что отвечает психиатр?

МАМА. Слушай!

МАССИМО. Психиатр отвечает: «Мы должны уничтожить проблему в корне». (Звонко смеется.)

МАМА. Глупая шутка.

КАРЛ. Когда мы уже пойдем?

МАМА. Нам нужно еще немного подождать.

КАРЛ. Зачем?

МАМА. Расслабься. Бояться нечего.

Появляется Психофриц в полном походном обмундировании.

Вы только взгляните на эту залетную птицу.

ПСИХОФРИЦ. Я шел по горам и долинам, минуя коровьи лепешки, потому что я люблю это. Здравствуйте.

ВСЕ. Здравствуй.

Фриц поет.

ПСИХОФРИЦ. Вместе весело шагать по просторам, по просторам, по просто-орам.

МАМА. Браво.

ПСИХОФРИЦ. А теперь все вместе.

ВСЕ. И, конечно, припевать лучше хором, лучше хором, лучше хором.

ПСИХОФРИЦ. У вас звучный голос.

МАМА. Вы ставите меня в неловкое положение.

ПСИХОФРИЦ. А теперь я бы присел и хлебнул сидра, который есть у меня в ранце.

МАССИМО. Ваше здоровье!

ПСИХОФРИЦ. Будьмо! Люблю простонародные словечки. Они гораздо ярче. Может быть, потому что небо здесь ближе?

МАМА. Как глубокомысленно.

ПСИХОФРИЦ. Я искупался в горном озере.

МАМА. Ага. Вот оно что.

ПСИХОФРИЦ. А потом в амбаре практиковал прерванный коитус.

МАМА. А это что за словечки? Почему прерванный?

ПСИХОФРИЦ. Крестьянин и его чертовы вилы. Люблю я этих горцев. Тем не менее мне пришлось отравить его пса в качестве наказания.

Массимо смеется.

А вот и наш Карл. Мой безоговорочный любимец. Как у тебя дела? Сегодня уже пытался придушить кого-нибудь?

МАМА. Он спокоен и кроток. Не так ли, Карл?

КАРЛ. Что вы тут забыли?

ПСИХОФРИЦ. Хочу нагуляться всласть с моей сексапильнейшей мамадамой.

ДОРА. Вы видели Лизи?

ПСИХОФРИЦ. Позвольте представить — толстая Дора. Она у нас новенькая. Прибыла вон с тем клоуном. Сначала она была немного взвинчена. Не так ли? Но потом мы взяли себя в руки, и у нас все хорошо.

ДОРА. У нас все хорошо. Все хорошо. Все хорошо.

ПСИХОФРИЦ. А как твои дела, Массимо?

МАССИМО. Отлично.

ПСИХОФРИЦ. Да вы споетесь!

Массимо и толстая Дора поют.

ВДВОЕМ. Отлично. Отлично. Отлично.

ПСИХОФРИЦ. Тьфу ты. По дороге наступил в коровью лепешку. (Кричит коровам.) Эй вы, телки сраные!.. Только послушайте, как они перезваниваются. (Идет по лужайке, шаркая и пытаясь оттереть коровью лепешку.)

КАРЛ. Мне плохо.

МАМА. Наслаждайся этим.

ПСИХОФРИЦ. Сраные горы.

Массимо хохочет как сумасшедший. Появляется легендарная Сандра.

САНДРА. Чего ты тут разорался?

ПСИХОФРИЦ. А вот и легендарная Сюзанна.

САНДРА. Сандра.

ПСИХОФРИЦ. Позвольте представить — печальный Карл Клотц и его божественная мама.

Карл подпрыгивает. Несмотря на то что обе ноги у него в гипсе, он собирается броситься на Психофрица.

МАМА. Не сходи с ума, Карл.

ПСИХОФРИЦ. Почему же? Он здесь именно за этим. (До бесчувствия избивает Карла тростью.)

Массимо очень громко и пронзительно смеется.

КАРЛ. Посмотрите, что за безбашенный тип, кричат люди, когда я появляюсь на канате. С широкой ухмылкой воскресного формата я двигаюсь к ней навстречу, в руках — флакончик духов, которыми она сразу же прыскается. Теперь публика внизу чувствует ее аромат. У молодого человека есть вкус, кричат они, в то время как я обнимаю ее за талию. А потом мы танцуем. Вальс. Он ведет ее как чемпион мира, кричат они. Ты мой парень, шепчет она мне на ухо. И я знаю, что это на самом деле так. Я наклоняюсь к ней. И вдруг все исчезает. Только тихий звон коровьих колокольцев вдалеке. И поцелуй, не позволяющий нам упасть.

Карл лежит, привязанный к кушетке. Вокруг него столпились люди. Говорят наперебой.

МАМА. Расслабься, Карл.

ПСИХОФРИЦ. Я не верю в Бога, но я верю в силу пятидесяти тысяч вольт, которые проносятся сквозь мозг и стирают все напрочь.

МАССИМО. Приходит Чиполлино к психиатру.

МАМА. Но мама постаралась.

ПСИХОФРИЦ. Предстоит еще как следует поработать.

ДОРА. Лизи. Лизи, где ты?

МАССИМО. У меня комплекс неполноценности.

ПСИХОФРИЦ. Я люблю горы.

МАМА. А воздух так прекрасен.

МАССИМО. Психиатр отвечает: «Мы должны уничтожить проблему в корне».

ПСИХОФРИЦ. А вот у меня такой здоровый. Все поняли?

ДОРА. Все хорошо. Все хорошо. Все хорошо.

МАМА. Вы ставите меня в неловкое положение.

ПСИХОФРИЦ. Это доставляет мне удовольствие.

МАССИМО. Я сам его нашел.

САНДРА. Карл.

МАМА. Наслаждайся этим.

САНДРА. Карл Клотц.

ПСИХОФРИЦ. По местам.

МАМА. И только попробуй не насладись!

ПСИХОФРИЦ. Готово.

САНДРА. Ты — мой парень.

МАМА. Слушай, как звенят колокольца. (Накладывают электроды.)

КАРЛ. Мама!

На рыночной площади. Дует сильный ветер. Выступает легендарная Сандра. Идет по канату. Посылает воздушные поцелуи. Танцует. Прыгает. Выполняет все. Идет дальше.

В комнате.

ПСИХОФРИЦ. Это неправда. Нет. Я отказываюсь понимать.

МАМА. Тогда хотя бы поверьте.

ПСИХОФРИЦ. Сколько?

МАМА. Ровно пятнадцать килограммов.

ПСИХОФРИЦ. В пересчете на венские шницели получается шестьдесят штук. Это безумно много мяса. Предполагаю, он сутки напролет делал наклоны туловища.

МАМА. Он вообще не двигался. Жир ушел сам по себе.

ПСИХОФРИЦ. И насколько он отощал?

МАМА. Он на верном пути к исчезновению. Если бы он не издавал эти гортанные звуки, я бы постоянно на него натыкалась.

ПСИХОФРИЦ. Вы — гениальная мама.

МАМА. Совершенно верно. В вопросах воспитания никому со мной не сравниться.

ПСИХОФРИЦ. Ключевые слова — гортанные звуки. Позвольте осведомиться, а с психикой его дела обстоит так же сенсационно?

МАМА. Он кряхтит, смеется и веселится.

ПСИХОФРИЦ. Чувак!

МАМА. Даже строит предложения.

ПСИХОФРИЦ. Ну! Мне стоит начать беспокоиться?

МАМА. Его любимое предложение: «Да, мама». Он говорит его круглые сутки.

ПСИХОФРИЦ. А на втором месте? Я — фанат рейтингов.

МАМА. Второго пока нет. Он только начал его выстраивать.

ПСИХОФРИЦ. Хорошо. Человек должен думать.

МАМА. По-вашему, он снова превратится в дикое животное?

ПСИХОФРИЦ. У него логика зомби, которую я безумно ценю в нем. Совершенно здоровый пессимизм.

МАМА. Но сейчас он — настоящая отрада. Так мило смеется и теряет килограммы. Сегодня мы поикали.

ПСИХОФРИЦ. Вот бы прямо сейчас увидеть его и расцеловать. Черт побери. Такой славный мальчуган.

МАМА. Т-с-с. Он спит.

ПСИХОФРИЦ. Можно я принесу ему горячего молока с медом? У меня и печенье есть.

МАМА. Возьмите себя в руки.

ПСИХОФРИЦ. Шучу-шучу. Печенье я еще в машине умял.

МАМА. Ну, в таком случае заходите.

Они вместе идут к Карлу в комнату. Тихо открывают двери. Стоят в дверном проеме и рассматривают спящего Карла.

ПСИХОФРИЦ. Выглядит таким умиротворенным.

МАМА. И ничего наигранного.

ПСИХОФРИЦ. Вы только посмотрите. Он улыбается. Что же ему снится?

МАМА. Все только самое здоровое.

ПСИХОФРИЦ. Салат.

МАМА. Пойдемте, пусть поспит.

ПСИХОФРИЦ. Еще минутку. Я одержим этим душевным спокойствием.

МАМА. Ну ладно.

ПСИХОФРИЦ. Хорошо. Все. Все отлично.

МАМА. Я закрываю двери.

ПСИХОФРИЦ. Закрывайте. Удачи. Да здравствуют просторы! Спокойной ночи, дорогой Карл. Спи сладко.

Мама посылает в комнату воздушный поцелуй. И закрывает двери.

КОНЕЦ.