ТИМКИНЫ БРЕХАЛКИ

На причале сидел человек и смотрел на черную полынью, в которой лениво кружились льдины. Он сжимал в руке блокнот, был чем-то сильно захвачен и не заметил мальчика, который подкрался сзади и осторожно заглянул через его плечо. Но вот мальчик шмыгнул носом, и человек, сидевший на причале, вздрогнул и обернулся.

- Ты откуда такой, мужичок с ноготок?

Востроглазый, в полушубке, перетянутом веревочкой, в больших кирзовых сапогах, мальчишка был действительно похож на мужичка - кургузый и шустрый такой мужичок-лесовичок, изнемогающий от любопытства.

- Зовут-то тебя как? - спросил человек, поднимаясь. Мужичок почему-то оробел и отступил на шаг.

- Тимкой, - буркнул он и пристально, исподлобья оглядел человека. - А вы кто будете такой? Писатель, да?

Человек спрятал блокнот в карман.

- А ты как догадался? На лбу написано, что ли?

- Фамилия ваша Рощин?

- Может, мы с тобой уже знакомы? - удивился человек.

- Так про вас в школе еще утром объявили, вот меня за вами и послали. А то дороги все развезло - как один дойдете?

- Ну, веди, раз послали.

Тимка пошел вперед, недоверчиво оглядываясь: неужто и вправду писатель? Разве такие бывают? Писатели, те худые, с козлиной бородкой, сутулые, оттого что сидят весь день за столом и пишут и пишут, а этот - плечи крутые, щеки толстые и глаза щелочкой, как у совхозного конюха Савелия. Правда, очки и еще усы под носом ежиком торчат, так этим кого сейчас удивишь? Особенное в нем было только пальто - мех виден из-под полы и тепло в нем, наверно, как на печке. Тимка таких и не видел даже.

В лесу, куда они вошли, чернели талые лужицы, и весь он был еще голый, без листьев, просторный и светлый от солнца, как недостроенный дом. Тимка разогнался и прыгнул через канавку, полную снега и воды. Рощин постоял перед канавкой, потом отошел на несколько шагов, разогнался и прыгнул, да так, что зачерпнул ботинком воду.

- Эх, вы, - рассмеялся Тимка, - прыгать не умеете!

- Машину мне предлагали, - усмехнулся Рощин, - а я, чудак, отказался. Ну, однако, ничего страшного не произошло. Ведь не пропаду я с тобой, как думаешь?

- Со мной? Не. Не пропадете! - заверил Тимка.

Вскоре они вышли из лесу, дорога пошла подсохшая и крепкая. Впереди раскинулись озимые поля, от яркой зелени слепило глаза, и это было удивительно: еще зима не повсюду сошла, а из земли уже лезла нетерпеливая весна. Рощину стало жарко в своей шубе-печке, он расстегнул ее сверху и шумно вздохнул.

- А места здесь красивые, не правда ли? - сказал он.

Тимка неуверенно огляделся вокруг: он никогда не задумывался над этим. Он потоптался, не зная, что сказать, опустил глаза и, краснея, спросил:

- Я вас, дяденька, чего хотел спросить: вы давно писатель?

- А тебе интересно знать?

- Ага.

- Сам небось пишешь, признавайся?

- Да нет… - помялся Тимка. - Стишок, правда, в стенгазету написал, а еще умею в рифму говорить… Да это что! Я вот хочу знать, как это книжки делаются: брешут писатели или по правде пишут?

Рощин замедлил шаги, раздул щеки и сощурил глаза, так что и щелочек даже стало не видно, таким мудреным показался ему вопрос.

- Как бы это тебе получше объяснить? - начал Рощин и прокашлялся. - Можно и приврать, конечно, если умеючи. Главное, видишь ли, чтобы все как в жизни получалось… Я понятно говорю?

- Понятно, - кивнул Тимка. - Это, наверно, как у нас ребята в брехалки играют.

- Во что? - не понял Рощин.

- В брехалки. Соберутся и давай играть в щелчки, кто кого перебрешет.

- Хм!.. Любопытно… А что же это все-таки поточнее?

- А это просто: скажешь брехалку, а тебя сбивают. Новую скажешь, а тебя опять. За каждую брехалку щелчок даешь, а не сумеешь соврать - сам получай. Вот и вся наука.

- Понятно, - кивнул Рощин, хотя ничего не понимал. - Ну, а как все-таки играют в нее, с чего начинают?

- Как щелчок получите, сразу поймете, - усмехнулся Тимка.

- А ты их, наверно, много получал?

- Я-то? Не. Меня никто не сбивал.

- А может, я собью?

- Давайте спробуем, - охотно согласился Тимка. - Только как будем с вами играть: понарошку или на щелчки?

- Конечно, на щелчки. Иначе неинтересно.

- А щелчки бить с оттяжкой или простые?

- Можно и с оттяжкой, - помедлил Рощин, стараясь вспомнить, что же это за щелчки такие, с оттяжкой.

- А кто брехать будет первый - я или вы?

- Ты, конечно. А я буду… это самое… сбивать.

- Ладно, - согласился Тимка.

Не останавливаясь, Тимка закатил глаза под самый лоб, отчего шапка сдвинулась почти на переносицу, подумал немного и начал:

- А вот у нас к соседской Дуньке заяц прикатил на тракторе.

- Это зачем же? - удивился Рощин.

- Свататься приехал.

- Свататься? Да еще на тракторе? Ну и загнул же ты!

- Да вы сбивайте, сбивайте! - заторопил Тимка. - Раз… Два…

- Постой, куда же ты меня гонишь?

- Три… - тянул Тимка. - До пяти сосчитаю - щелчок отхватите. Четыре…

- Ну, а, собственно, что же Дунька?

- Что - Дунька? Квасом угостила, заяц кочергой закусил и спать завалился, как дядя Кузьма.

- Это кто же такой?

- В сельпо торгует. Как напьется, закроет сельпо и спать домой идет. В другой раз два дня спит, не отоспится…

- Интересно, очень даже любопытно. Только, надеюсь, это не брехалка?

- Понятно дело. Это я так, чтобы вам передышка была. А теперь дальше сбивайте.

- Да, да, - спохватился Рощин и, вспомнив про зайца, хохотнул. - Ну, а как же заяц от кваса захмелел?

- Вот так и захмелел от кваса. Что ж я вам скажу - от самогонки? Так вы мне щелчок дадите.

- Ага, ты прав, - согласился Рощин. - Брехать так брехать. Ясно. Ну, а куда же он, извиняюсь, спать завалился?

- А чего извиняться? В печь, понятно дело, - ответил Тимка. - А печь в это время топилась, - добавил он.

- М-да, - промычал Рощин и несколько шагов прошел в глубокой задумчивости. - И заяц, надо полагать, не сгорел?

- Разве Дунька даст ему сгореть? Такого женишка потерять - не валяются. Она его цоп за лапу - и в бочку с водой.

- Бедный заяц! Захлебнулся небось?

- А с чего ему? Выпил всю воду, еще сильнее пить захотел.

Теперь Рощин уже бодро соображал и не тратил время на раздумья.

- Скажи на милость: откуда же у зайца трактор появился?

- В эртээсе выменял, - ответил Тимка. - Там их столько валяется - ноги сломаешь… Отвалил директору два мешка шишек, насыпал полный кошель дырок от бубликов, взвалил трактор на плечи - и ходу…

- А на что директору шишки?

- Щи из них варил, - отбивался Тимка. - Такие наваристые - во! Не то что в совхозной столовке. Гвоздей заместо соли добавишь - за уши не оттянешь! Сам ел, добавки просил.

- А дырки ему зачем? - наседал Рощин.

- Забор из них поставил. Лучший забор на деревне! Только куры поклевали…

Рощин вошел в азарт: смеялся, хлопал Тимку по макушке и задавал все новые вопросы. А Тимка выдумывал все новые брехалки, одну нелепее другой. И при этом бровью не шевелил, словно не понимал, чему удивляться.

Когда же Рощин узнал, что зайцы сдают по госпоставкам собственные шкурки, что лучшая еда для них - утиный кряк и что есть у них свой сельсовет, он притянул к себе Тимку и посмотрел на него так, словно тот свалился с неба.

- Ну это же черт знает что такое! С такой фантазией ты любого Мюнхаузена за пояс заткнешь! Слыхал небось про такого?

- Минхауза? - переспросил Тимка, наморщив лоб, и тут же поспешно согласился: - Это точно, заткну. Я уже больше ста щелчков впрок накопил.

- Это как же - впрок?

- А так: щелчки собираю, а бью, когда палец зачешется.

- Ну, а сейчас он у тебя не чешется? - Рощин поежился. - Ты ведь, надеюсь, не станешь откладывать? А то уеду, и щелчки твои поминай как звали.

- Не, - смутился Тимка, пряча руки за спину. - На первый раз прощается… Теперь вы брешите. Может, и отыграетесь.

- Ну, мне с тобой тягаться трудно. Ты смотри какой сноровистый, а я новичок.

- Да это же просто. - Тимка пожал плечами. - Вон видите - синичка летит? (Рощин вскинул голову кверху.) А видите - во рту колесо держит? (Рощин с усмешкой посмотрел на Тимку.) Синичка, значит, каркнула, уронила колесо, а оно и покатилось по полю. На горку въехало и дальше покатилось, до самой мукомолки. А та всю муку перемолола, мука сама в ситные булки испеклась. Запах такой вкусный пошел, коровы сбежались, стали друг у друга булки отнимать, да только никому не досталось. Щуки прыг-прыг из воды и потаскали все булки из-под носа… Ну вот, а вы теперь дальше давайте…

Тимке очень хотелось помочь писателю, но тот держался за бока и только похохатывал.

- Ах ты!.. Да ну ты!.. Как же они булки-то?..

- А так вот, зубами.

- Ну, а коровы что?

- Что - коровы? Щуки залаяли на них, а коровы к тете Даше на птичник убежали…

Тимка потерял вдруг интерес к игре: она была не настоящей - Рощин лишь подбивал его, а сам не сочинял.

- Значит, залаяли щуки?

Рощин полез в карман за блокнотом и долго записывал что-то, цокая языком и качая головой.

- Ну, ну, а дальше?

Но Тимка не слышал его. Тимка глядел на авторучку и молчал. Ручка была какая-то незнакомая, толстая, как бочонок, с золотым пером. Рощин посмотрел на Тимку, потом на авторучку.

- Нравится?

- Ага, - выдохнул Тимка.

- Ну, тогда твоя. На!

- Не, что вы! - испугался Тимка, даже спрятал руки за спину. - Нельзя мне за так… - Он даже охрип от волнения.

- Не за так, за брехалки.

- И-и, чего! Да я их наговорю - на возу не увезете. Еще ребят кликну… Разве можно за них такое?!

- Ну, тогда разыграем ее: кто кого перебрешет…

На этих условиях Тимка согласился, и Рощин, уже кое-чему наученный от своего спутника, стал рыскать глазами по весеннему лесу, облакам и пролетавшим грачам, выискивая, за что бы зацепиться.

- Ну, вот что, - начал он. - Видишь вон ту березку?

- Это которая с елочкой в обнимку?

- Ну да! А живет в ней мышка, плетет паутину и ловит котов…

- Да ну! - удивился Тимка и сдвинул на затылок ушанку. - А как же она их ловит?

- Удочкой! - Рощин расхохотался, чрезвычайно довольный своей брехалкой, но потом надолго задумался: что ни говори, а опыта у него было еще маловато, не то, что у Тимки.

Вошли они в деревню, а возле школы их уже поджидали ребята. Без пальто и шапок, они бегали вокруг крыльца, сбивали сосульки и пускали бумажных голубей. Над лужами, еще затянутыми льдом, кружились грачи. Они бесстрашно прыгали на его сверкающую гладь и скользили на лапках, как на коньках. Деревенский воздух был сегодня особенно вкусный - это был вкус льда и солнца. Рощин останавливался, растерянно смотрел по сторонам и улыбался, а Тимка прыгал через лужи и что-то кричал.

В школе, когда все ребята собрались в классе, Рощин читал им свою новую книжку, рассказывал о своем детстве и долго отвечал на вопросы. И, между прочим, сказал:

- Тут некоторые хотели узнать, как становятся писателем… Дело это, конечно, не простое и не каждому под силу. Может быть, даже и кое-кто из вас, - и при этом он посмотрел на Тимку, - мог бы стать…

Тимка в это время пригнулся над партой и грозил кому-то кулаком, потому что авторучка, выигранная им в честном бою, авторучка с золотым пером, похожая на бочонок, гуляла по рукам и никак не хотела возвращаться к хозяину. Так и не услышал он, что сказал Рощин.







Загрузка...