Апельсинки для Осинкина (СИ)

Глава 55

Андрей

Эта история могла закончиться трагедией. Но этого не случилось.

Грибова спасла Ариэль.

Не в прямом смысле, но, скажем так, она поспособствовала этому. Все дело в том, что в нагрудном кармане Федор Грибов хранил фотографию Ариэль в рамке из серебра. И это спасло ему жизнь.

От второго удара взбешенной девицы Грибова спас я, обезоружив Глашу и передав на руки подоспевшей охране. Фотографию у Федора забрал. Незачем ему иметь при себе снимок чужой жены.

— Это мой талисман, — попытался было возразить Грибов.

— Обойдешься, — припечатал я, пряча фото любимой себе в карман. — Рамка у тебя осталась. Вот и вложи туда фото сына. Будет тебе новый талисман.

— Кстати, про это… — хмуро произнес Грибов, почесывая макушку и провожая взглядом лягающуюся и визжащую Глашу. Ею теперь занялась полиция. — Я был с этой женщиной, но ребенок… Вдруг, не от меня? Хотелось бы убедиться, прежде чем заниматься оформлением документов.

Сомнения Грибова были понятны и, в некоторой степени, обоснованы. Рассмотрев Глашу «во всей красе», я бы тоже сомневался в ее словах и поступках. Как бы я ни презирал Грибова за отношение к Ариэль, навязывать ему воспитание чужого ребенка было бы подлостью с моей стороны. Да и вообще, если Грибов не отец сыну Глаши…

— Тест ДНК в помощь, — заметил я.

И даже пообещал помочь, ускорив сбор и проведение анализа. К счастью, такая возможность имелась.

День выдался трудным и насыщенным.

Сразу после роддома я дал показания против Глаши. То же самое сделал Грибов, обвинив бывшую любовницу в попытке расправиться с Ариэль. Преступление не должно остаться без наказания. Федор простил бы Глаше нападение на него, не стал писать заявление. Но Ариэль… Он ее действительно любил. Эгоистичной, порой доходящей до жестокости, какой-то своей болезненной любовью. Зла Русалочке он не желал. Теперь я окончательно в этом убедился. А еще надеялся, что отцовство окончательно изменит Грибова, заставит его пересмотреть жизненные ориентиры и взяться за ум. А там, может быть, образ Ариэль затмит какая-нибудь другая женщина.

Каждому свое.

Я вернулся в село только поздним вечером. Предложил Ариэль вместе забрать девочек из детского сада, а по дороге рассказал о происшедшем. Несмотря на мои старания смягчить историю, Русалочка пришла в ужас.

— Глаша?! — вздрогнула она. — Эта девушка всегда была тихоней и скромницей. А в это время… Поверить не могу.

— Придется, — сообщил я, обнимая любимую за талию и притягивая ближе к себе. — Ее ждет суд и внесение приговора. Если бы она не отказалась от ребенка, может быть, удалось разжалобить судью и смягчить наказание. А так. Вряд ли она получит снисхождение. Разве что чистосердечное признание поможет ей.

— Это ужасно, — вздохнула Ариэль.

Она остановилась и развернулась ко мне лицом.

— Все ужасное позади, любимая, — возразил я, привлекая к себе и целуя в губы. — Больше никто не помешает нашему счастью. А Глаша… Каждый сам выбирает свой путь и судьбу.

Говоря это, я еще не знал, что этим вечером меня поджидает сюрприз.

Вообще-то это должно было стать местью моей бывшей невесты. Оксана решила сделать мне прощальный подарок, доказать, что я напрасно верю в чудеса. Может быть, она даже рассчитывала, что брошу Ариэль и вернусь к ней, не понимая, насколько сильно я влюблен и привязан к детям. Черт знает, что там в головах у этих сумасшедших. Как бы то ни было, вместо укола по самому больному, Оксана преподнесла мне обалденный подарок.

Тем вечером мы с Ариэль забрали Васю с Кларой из сада и отправились домой. Во время ужина девочки мимолетом заметили, что сегодня к ним приезжал какой-то врач, проверявший их головы.

— Плановый осмотр на педикулез уже проводили, — задумчиво произнесла Ариэль. — Странно…

— Еще и тетка такая неприятная! — обиженно заметила Вася. — Просто фу!

— Доченька, — попросила Русалочка. — Нельзя так выражаться. Что еще за «тетка»? Врач или женщина.

— Нет, это именно тетка, — возразила Клара, хмурясь. — Она у нас по целому клоку волос остригла. Вот, посмотри…

Девочка наклонила голову, показывая, что кончик косы действительно обрезан.

— Ничего не понимаю, — охнула Русалочка, гладя дочерей по головам. — Если осматривали на педикулез, зачем отрезать волосы?

Я начал кое-что подозревать.

— А как выглядела эта тетка, девочки?

— С ярко-рыжими короткими волосами, — беззаботно отозвалась Вася, перекладывая себе на тарелку еще кусочек торта в качестве успокоительного. — Красивая… Но страшная.

Такое описание вполне могло подойти Оксане.

Говорить это при детях я не стал, но оставшись с Ариэль наедине, рассказал о подозрениях.

— Зачем ей это? — удивилась она. — Почему твоя бывшая решила провести тест ДНК?

— Один раз во время увольнительной я проиграл спор. Пришлось сдать биоматериал в лабораторию. Но с того момента прошло лет двадцать, не меньше, — признался я немного смущенно. — Глупо было бы думать, что из всех клиник ты выбрала бы именно эту.

Я думал, что Ариэль поднимет меня на смех.

Но она проступила иначе:

— Что именно за клиника? — спросила она заинтересованно. — Я некоторое время работала в «Эксельмед» лаборантом, у них же и брала образец.

— Ты это серьезно?.. — откровенно обалдел я. Из тысячи клиник она выбрала именно эту. Конечно, возможность минимальна, но… — Да, именно в эту.

— Быть такого не может! — воскликнула Ариэль. Из ее рук выпала и разбилась тарелка. — Значит, есть возможность, что…

Она не договорила, посмотрев на меня округлившимися глазами. Нежные щеки покрылись румянцем, и она приложила к ним дрожащие ладони.

— Любимая. — Я перехватил ее руки и закинул себе на плечи. Крепко обнял, чувствуя, как Русалочка доверчиво приникает ко мне всем телом. — Мне не обязательно знать, являюсь ли я кровным отцом Клары и Васи. Я все равно люблю их как своих дочерей. Но если ты хочешь…

— Очень хочу! — радостно перебила она, сияя от счастья. — Я не очень-то верю в чудеса. Хотя, нет, после встречи с тобой я готова поверить во все что угодно. Я так сильно тебя люблю.

— И я, — прошептал в ее нежное ушко. Поднял на руки и понес в спальню, ногой распахнув дверь. — Пусть мы больше не можем иметь детей. Но тренироваться нам никто не запретит.

— Тарелка, — хихикнув, напомнила Ариэль. Потянулась, как будто собираясь вывернуться из моих объятий и убежать.

Да как бы ни так. Я не отпустил. Разбитую тарелку, в отличие от сломанной жизни, можно склеить или заменить новой.

— Это на счастье, — заявил я, крепко целуя.