Апокалипсис начнется в 12.00. Часть 3

Глава 4

Мы располагаемся и ужинаем снова на нашей общественной кухне, к нам присоединяются наши новые грузчики вместе со старыми, и все жители, кто смог выжить и остаться в поселке.

Тела обратившихся жителей пока сложили перед домом, не хочется заниматься этим неприятным делом прямо сейчас. Пора нам бы прихватить из города экскаватор, типа — кукушонок, раз приходится так часто копать и закапывать в последнее время. Хорошо бы поручить похороны родственникам, да родственников почти не осталось в живых, а те, которые еще имеются — в основном чудом выжившие дети, до сих пор трясущиеся от ужаса и помочь нам они не могут никак. Да и просто не смогут заставить подойти себя к бывшим родителям, перепугавшись за эти полтора часа, пока ждали спасения от обезумевших матерей, на всю оставшуюся жизнь.

Кровь и прочие потеки около кухни протерли, как следует и засыпали, где смогли хлоркой погуще. Особенно в комнате Алексея и закрыли ее на долгий срок, чтобы процесс дезинфекции шел и глаза не резало.

Запах хлорки, конечно, витает в воздухе сейчас, деваться от этой санитарной обработки некуда. Но и сильно переживать уже не хочется, руки и так опускаются после осознания, как не по человечески подло поступила с оставшимися людьми Система.

Теперь все прежние планы по выживанию и борьбе за поселок выглядят очень наивно, если через пару недель оставшиеся люди обратятся в чудовищ. Зачем тогда стаскивать продукты и мародерить магазины, если в будущем — огромная дыра, в которую мы все провалимся неизбежно?

Одни — раньше, другие — чуть позже.

Кашеварят сегодня Маша с женой Вадима, им помогают еще две женщины из поселка.

— Виталий с супругой погибли сразу, оказались в густой толпе среди людей старше тридцати лет в момент, когда наступил второй этап и на них навалилась куча зомби. Они по одному успели убрать, впали в состояние прихода, потом их повалили и разорвали.

— Да, это серьезная ошибка, зная о наступлении второго этапа, не предположить такое развитие событий. У нас рядом только три поварихи обратились, служивые сразу же всех порубали и четвертую успели спасти, — замечаю я.

— Но, это еще не единственная страшная новость, что случились сегодня, — рассказчик замолкает и ждет пару секунд, — Один из наших покусанных тоже обратился и загрыз жену, которая сидела рядом с ним в машине, — продолжает теперь потенциальный заместитель Виталия, крепкий парень по имени Сергей.

Вот это — точно еще одна черная новость.

— Так он же два дня назад только пострадал! И сразу обратился?

— Похоже, что сразу же, иначе жена бы успела выбраться из машины. После полудня всем нам сразу оказалось не до соседей, все решали свои проблемы, а когда дошли руки до этой машины, увидели, что он рвет свою же жену.

— А сколько лет жене уже было лет? — интересуется Ира.

— Тридцать пять-тридцать шесть лет, она уже успела второй уровень прокачать, поэтому и не обратились, но, это ей не помогло, только хуже стало, что свой же муж загрыз тебя беспощадно. У него уже к третьему уровню на подходе было, не смотря на свои раны — и имелся реальный шанс успеть прокачаться до пятого уровня за оставшееся время. Но, Система не позволила этому произойти.

Плохая очень новость, похоже, теперь инкубационный период обращения в тварь после укуса сократился вдвое, с четырех дней до всего двух. Это для не сильно прокачанных, вроде, второй мужчина уже прокачал третий уровень и не обратился вместе со своим подельником. Этим изменением срока обращения подписывается смертный приговор всем сильно покусанным, что в нашем ангаре, что остальным по всему городу. Система перестает с нами миндальничать и ужесточает условия выживания очень зримо, прокачанные на начальном уровне ей уже не требуются.

Да, теперь только, если нам самим принимать серьезное участие и качать покусанных, отдавать им все проценты, тогда еще можно успеть за пару суток поднять статус до четвертого уровня, который хотя бы замедлит обращение в зомби.

— Получается, что кому-то, двум-трем людям мы сможем помочь, все сотни и тысячи остальных превратятся в безмозглых кровожадных тварей и с этим мы ничего не можем поделать, кроме, как освободить их, — констатирую я и тяжело вздыхаю.

Из пяти наших помощников и двоих воевавших вместе с ними жен, в живых осталось только трое мужиков и жена одного из них, они тогда и пригнали три машины из города. Жена одного тоже обратилась и ладно, что хоть не успела загрызть сына, успевшего спрятаться где-то в доме, сидеть тихо и дождаться отца.

Из прежних пятидесяти жителей поселка в живых осталось не больше двадцати, у нас погибла семья Алексея и он сам покончил самоубийством, еще жена Вадима выжила, то есть, наших из команды осталось двенадцать душ всего.

Правда, трое старых грузчиков и пятеро новых, совсем молодых парней, почти мальчишек, лет шестнадцати-восемнадцати, создают впечатление, что еще не все так плохо и какая-то жизнь еще кипит рядом с нами.

Надолго ли это ощущение?

Они пока разгружают старательно грузовик, теперь продуктов нам хватит на пару лет точно, если оставаться в прежнем составе. Что тоже, не выход, поселок необходимо заселять, правда, после последних событий руки прямо опускаются.

Какой смысл спасать людей, если они мгновенно обращаются в зараженных по отмашке Системы?

Мы уже почти переломили ситуацию в городе, начали плотно чистить районы и практически освободили несколько из них, сенокосом на БТРах служивые приблизились даже к освобождению новостроек, как они хвастали и что?

Система ткнула всех нас беспощадно носами в свое же дерьмо, и я не уверен, что у нас теперь хватит сил его разгрести.

Да и какой смысл теперь в этом?

Только, если спасать последних, чудом выживших и качаться самим, заставляя качаться обязательно спасенных. Создавать такой конгломерацию из сильных бойцов и защищать свой поселок?

Что, в общем то, пожалуй, единственно доступное нам занятие — всех, кого сможем спасти, бросить на прокачку, чтобы при наступлении третьего этапа они выжили и не обратились, не напали беспощадными тварями, стоя рядом с нами в этот момент.

Только, придется сразу узнавать, готовы они сами оказаться в одном строю рядом с нами, потому что, бесполезные люди, такие, как давно уже спасенные Боря с Леной — никому больше не сдались на хрен. Нет смысла даже сажать таких в наши машины и вывозить в безопасные места, теперь нет точно.

— Ты думаешь, что третий этап будет? — спросил меня кто-то из помощников.

— Будет обязательно, и третий, и четвертый. Дальше начнется классификация по достижениям и отбор прокачавшихся, начальные уровни тоже могут обратиться, вторые там или третьи, — говорю я и вижу, что мои слова всех просто прибивают.

— Да, народ, качнуть своих только на чуть-чуть не получится. Мое познание говорит о пятых и выше уровнях, чтобы чувствовать себя спокойно.

— А как же наши дети? — спрашивает одна из жительниц поселка, последняя оставшаяся в живых из неприсоединившихся к нашей команде, ничего такая фигуристая женщина, молодая мать двоих детей.

— Не знаю, — отвечаю я, хотя, предчувствие ужасной участи для всех не нужных Системе у меня имеется конкретно, только говорить про него я не стану сейчас.

Системе дети и подростки совсем не нужны, и это понятно. Нас стимулируют, чтобы мы качались, качались именно в близком контакте, а дети здесь никак не смогут оказаться хоть немного успешны.

Даже Ире я не рассказал потом о своих предчувствиях, она тоже не стала настаивать и спрашивать про мои мысли, чтобы не портить и так чуть приподнявшееся настроение после хорошего ужина и горячей ванны. Девушка расслабилась, чтобы закинуть накопленные проценты в себя, так же, как и я.

Ира вкладывается в оставшийся навык и умение ОЦЕНКА, после чего оказывается на тринадцатом уровне, как она хвастает по прилету мне.

У меня сегодня не столько процентов, как вчера, много времени потрачено на другие неотложные дела и я поднимаю только ПОЗНАНИЕ и ВОСПРИЯТИЕ, чтобы еще лучше понимать, что нас ожидает в будущем, как самый готовый к такому знанию.

Вот интересно, чем подругу наградит Система на следующем уровне, уже четырнадцатом. Я там получил ОЦЕНКУ, не удивлюсь, если Ире прилетит умение ПРЫЖОК, только уже, как новый навык.

Ночь в опустевшем поселке прошла тихо и спокойно, поэтому выспались за пять часов и с утра рано выехали в город, где нас ждет сенокос около ангара и дальнейший вывоз продуктов. Теперь первый рейс грузовика в часть, БТР во главе с Андреем выезжает следом за нами, после переговоров по рации, за ним выкатывается еще один уазик, буханка, в которой виднеются женские лица.

Ясно, что теперь всех оставшихся женщин в роли подруг начнут прокачивать сами служивые, да и нам этого не избежать никак.

После небольшого зомби-сенокоса возле заправки мы снова убедились, что имеем дело только с первыми по уровню зомби. Поэтому на пикапе, для инспекции района и происходящего в нем, совершаем смелый заезд мимо домов, прикрываемые боевой машиной и там уже обнаруживаем немало погрызенных тел нулевок, валяющихся около домов и в подъездах.

Учитывая, что район еще не был освобожден от зараженных, нормальные люди точно не могли оказаться на улице и это значит, что свежие нулевки получили от Системы установку о том, что старые и очень ослабевшие за две недели голодовки собратья с белесыми зрачками — это тоже еда, чтобы поднять начальный уровень и стать сильнее.

— Вот почему здесь на нас идут сплошные первые уровни, а в зачищенных районах новым нулевым не на ком поднять уровень, они доходят до нас и гибнут от наших рук, — громко сообщает по рации всем Ира.

Я понимаю, что это еще одна плохая новость, уже четвертая подряд, раз Система поменяла что-то в настройках и разрешила зомби поедать своих более слабых и бесполезных именно ей собратьев. Утилизирует почти бесполезных ей зараженных, чтобы дать первый толчок к развитию свежим обратившимся.

За рулем сегодня Жека и я могу спокойно подумать, пока мы катимся к ангару.

Обратились примерно — все не прокачанные от тридцати лет до сорока с небольшим.

Не только обратились, но и загрызли всех, кто оказался с ними рядом, своих близких и детей, это страшное понимание произошедшего кошмара для каждого человека, оставшегося в сознании.

Обратились еще покусанные, те из них, кто уже получил раны два дня назад и не смог подняться повыше по уровням, значит, скоро обратятся остальные покусанные вчера, если еще не обратились. Придется провести зачистку пары домов в Куйбышевском районе и отселить тех людей из ангара, кто не смог остаться целым и невредимым на сегодняшний момент.

Мера эта — очень жестокая, выгонять людей подальше от себя еще в нормальном сознании, не дожидаясь, пока они обратятся, только, выбора у нас больше нет. И времени нет тоже на долгие раздумья и корректные действия.

Пришло время очень жестоких поступков и дисциплины, хотя, я думал, что оно наступило еще две недели назад.

Но, нет, это еще оказались цветочки!

Зараженные, те из них, которые новые, теперь занимаются каннибализмом на своих ослабевших собратьях и так переходят на первый уровень, причем, корма на всех хватает, похоже. В этом случае не требуется в одиночку слопать целиком слабого зомби, просто, немного подпитаться от него и двигаться дальше, на поиск свежего мяса или шума, производимого кем-то из живых. На телах старых зараженных, ставших кормом, мы успели заметить по несколько новых зомби, которые слаженно рвут мясо компаниями по три-четыре особи и не ссорятся, как раньше.

Больше не распугивают конкурентов условным посвистыванием, только урчат довольно, слаженно дергая башками.

Успев обдумать свои выводы, я знакомлю с ними своих в машине и еще троих новичков-грузчиков, которых теперь мы перевозим сами, а не загоняем в кузов грузовика.

Дорога освещается оставшейся фарой, из сохранившейся темноты между домами выскакивают зараженные, не слишком быстрые, обычные единички и я думаю, что для очистки совести стоит еще навестить нашу бывшую базу.

— Ира. Как думаешь, кто-нибудь выжил в доме?

— Мне только Риту жалко, она точно обратилась. Тогда еще Сашу жаль. Больше ни о ком не стану переживать, — отвечает девушка, наблюдая в прицел оптики за тем, что происходит за домами.

Около ангара снова небольшая кучка нулевок ожидает освобождения, потом ворота распахиваются и начинается погрузка. Вижу, что еще никто не превратился в безмозглую, кровожадную тварь, сразу же командую отделить покусанных от остальных и говорю, что скоро размещу пострадавших в первых попавшихся домах.

— Поэтому, все получают в руки по две пачке макарон и банке тушенки, вряд ли вам больше понадобится в оставшейся жизни. У вас остался еще один день — чтобы определиться с тем, как вы хотите умереть. Ножи найдете в квартирах или еще что-то такое, чтобы умереть людьми. И вам проще и нам хлопот меньше.

Услышав мои слова, почти половина из оставшихся в ангаре людей начинает выть, но, остальные сами выталкивают пытающихся спрятаться покусанных из своих рядов.

Никто не забыл, как это выглядит, когда нормальные секунду назад люди пытаются неистово откусить у тебя кусок мяса, превратившись в безумных тварей.

Сорок четыре пачки и двадцать две банки, тем не менее, под присмотром вооруженных людей, разбираются и кучка жильцов плетется за нами под сопровождением пары охранников, не дающих им вернуться в такой ставший обжитым и родным ангар, где еще осталось мешков с продуктами на пару поездок грузовика.

Что понятно, матери идут со своими детьми, даже если остались целыми или наоборот. Стоило бы разлучить такие семьи, чтобы не плодить новые жертвы, но, я вижу, что для этого придется разбираться очень жестоко, а такого желания у меня нет. Пусть уж сами решают, чего они хотят для своих детей или себя, если я внятно предупредил, что завтра все покусанные обратятся в чудовищ и забудут в одну секунду, кто они друг для друга.

— Да, можете попробовать драться с зомби, тут у вас есть шанс, если начнет получаться, — говорю я им напоследок, перед тем как повернуться спиной и уйти вперед, на зачистку района.

Но, желающих не находится, все кто оказался посмелее, убежали вчера днем или вечером, остались только совсем безнадежно покорные судьбе жертвы и безучастные, отупевшие от страданий зрители.

Теперь за процессом погрузки наблюдает один из служивых, мы же растянутой цепью идем к домам, где начинаем освобождение подтянувшихся за ночь нулевок. Нашедшие пищу в квартирах уже не торопятся на улицу, не нашедшие, наоборот, все уже здесь, на чистом относительно воздухе.

Учитывая, что вчера район оказался зачищен, мы быстро разбираемся с несколькими зомби, втроем возвращаемся назад и я командую ждущим расселения гражданкам, с редким вкраплением граждан, снова:

— Занимайте свободные квартиры в этом доме, — показываю я на самый ближний от ангара, и мы проводим первичную зачистку подъездов вместе с Ирой и Жекой.

Электричество в районе уже пропало, оказывается. Вчера еще было, фонари перед подъездами светили, а вот с утра домофоны уже не работают, не подают напряжение на замки и теперь зайти можно в любой подъезд свободно. Хотя, там и очень воняет, только, теперь везде воняет, как я уже заметил, кроме части и нашего поселка.

У нас, так только немного пованивает, зато у служивых — с этим делом проблем нет вообще.

И выйти можно тоже, этим и воспользовались запертые в квартирах зараженные, так что, никого освобождать не пришлось. В квартирах чувствуется наличие других зараженных, двери трясутся от ударов, когда мы поднимаемся на верхние этажи, но, железные мы оставляем без внимания, нет времени и желания с ними возиться, старые советские выбиваем и освобождаем зараженных с одного удара.

Если уж суждено людям обратиться в зомби, мы не станем им сильно мешать, но и очень стараться для них не будем.

Как говорится, с глаз вон — из сердца долой!

Не мешаются под ногами, и достаточно этого, сделать для них мы все равно больше ничего не можем. Нет, впрочем, еще кое-что сможем, например — завтра освободить их от ужасной участи!

Вскоре, слышно по звуку мотора, уезжает грузовик, мы дожидаемся грузчиков и вместе с новичками, обучая их по ходу дел размахивать саперными лопатками, углубляемся в следующий район, часть которого вчера успели зачистить.

— Может, Серый, заберем с собой в поселок оставшихся в ангаре людей, — негромко спрашивает Олег.

Они с Машей сегодня с нами на выезде, он хочет прокачать жену выше пятого уровня и, главное, дать ей осваивать РЕГЕНЕРАЦИЮ, видно, что внимательно отнесся к моим словам вчера.

Я киваю на Иру, прислушивающуюся к нашему разговору и отвечаю:

— Спроси у нее.

— Чего, Олег? — интересуется подруга и мой заместитель задает и ей такой же вопрос.

— Нет, не заберем с собой. Зачем они там нужны? Только кормить и отвечать за них, пусть и даже перед самим собой. Из них уже никто точно не станет в строй, всех симпатичных служивые уже разобрали, кроме двоих, самых глупых и ленивых. Инициативные сами разбежались вчера, так что, некого забирать.

— Они же люди, — настаивает Маша.

— А когда они обратятся и загрызут твоих детей, ты так же скажешь? — вопрос у Иры, конечно, не толерантный, но, по сути своей правильный.

— Да, теперь все, кто не прокачается, и желательно выше пятого уровня — источник смертельной опасности, — подтверждаю я, — Кто обратится в следующий раз — неизвестно никому.

— Представь, вы оба на выезде, за детьми присматривает кто-то из этих милых женщин и вот приходит сигнал от Системы, что через пятнадцать минут что-то произойдет. А, может, не через пятнадцать, возможно, всего через минуту. Что вы тогда почувствуете? Когда обратятся, например, все не прокачанные от пятнадцати лет до тридцати? — свои аргументы есть и у меня.

Мы перестаем обсуждать судьбу оставшихся женщин и детей и включаемся в сплошной зомби-сенокос.

За эту ночь зараженных перед домами добавилось и тут уже не до разговоров. И так все понятно.