АПРК «Курск». 10 лет спустя

Глава первая ТОТ ДЕНЬ…

Отныне у многих жизнь навсегда будет поделена на две части: первая — до того рокового дня, вторая — после. И этого уже не изменить ни времени, ни обстоятельствам. Тот страшный день, объединил и сплотил всю Россию, заставил нас задуматься о многом. Тот день прошелся ножом по нашему флоту, и рана заживет еще очень не скоро. Тот день стал нашей общенациональной трагедией, последствия которой мы сегодня еще не в силах оценить. Тот день все мы, живущие ныне, будем помнить всегда…

Тот день — 12 августа — был летним августовским днем 2000 года. 12 августа является в православной церкви днем памяти Иоанна Воина: более трех веков назад захваченный в плен турками русский солдат Иван отказался отречься от веры отцов, предпочтя измене мученическую смерть.

Итак, что же происходило в день Иоанна Воина в Баренцевом море?

12 августа было заключительным днем флотских учений, в которых участвовал практически весь корабельный состав СФ. Все ракетные пуски и стрельбы прошли успешно, и командование флотом вполне могло быть довольно результатами. Экзамен на готовность к предстоящему походу в Средиземное море был уже почти сдан и сдан с оценкой «отлично». Оставалось последнее: учебная атака АПРК К-141 на отряд боевых кораблей, или, как принято говорить на флоте, ОБК.

Стрелки корабельных часов показывали 11 часов 37 минут, когда ОБК в составе ТАКР «Петр Великий», БПК «Адмирал Чабаненко» и БПК «Адмирал Харламов» вошел в район торпедных стрельб. От полигона до Североморска ровно 90 миль. Район изучен до мельчайших подробностей, в нем отрабатывали учебные задачи многие поколения североморцев. Всем хорошо известно, что в районе отсутствуют какие бы то ни было навигационные опасности, нет и никаких затонувших объектов. На кораблях ОБК сразу же было усилено акустическое и визуальное наблюдение: «Курск» мог атаковать в любой момент и важно было «услышать» залп, а затем и обнаружить всплывшую торпеду, чтобы затем навести на нее торпедолов. Однако сколько ни вслушивались акустики и ни вглядывались сигнальщики, все было тихо. В 14 часов 12 минут ОБК вышел из района. Торпедная стрельба была сорвана, но о причинах срыва пока никто ничего не мог сказать. Все должен был прояснить доклад командира «Курска» Лячина.

Рассказывает командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов: «Полным ходом шли общефлотские ученья и шли хорошо. К 12 августа мы уже завершили успешно все ракетные пуски. На „Петре Великом“ успешно испытали носовой ракетный комплекс „Форт“. Оставалось провести только торпедные стрельбы, отработать противодействие отряда надводных сил и подводных лодок в ходе провода АМГ через район нахождения атомных подводных лодок. Все, естественно, решалось в комплексе: отработка и АМГ, и подводных лодок, и штаба. Я держал свой флаг на „Петре“. Уже прошли два района, где лодки отработали по нам условной стрельбой без торпед, так называемым „пузырем“. Район „Курска“ был последним. Проходим район, где должен стрелять учебной торпедой „Курск“. Стрельбы не наблюдаем. Особой тревоги это не вызвало. Так бывает, в общем-то, нередко: может, не успели занять позицию, не обнаружили нас, может, торпеда из-за чего-то не пошла. К тому же в августе месяце на Баренцевом море очень плохая гидрология, так называемый 6-й тип. Перешли в другой район. Приказал разобраться в обстановке, а сам вертолетом перелетел на „Кузнецов“, он шел южнее, там находился штаб АМГ. Была запланирована моя личная работа по проверке штаба, предполагалось передать ему управление силами и посмотреть, как он с этим справится. Именно тогда появилось беспокойство за „Курск“. Стрельбы нет. План сорван. Душа неспокойна. Вывел из походного ордера „Петр“ и приказал ему стеречь „Курск“, дождаться его всплытия, узнать, почему не стрелял, и донести мне. А беспокойство нарастало. Как всегда некстати резко испортилась погода. Нет видимости, дождь, волна. С „Кузнецова“ управлять силами неудобно, он еще до конца не отработан. Хотел вернуться вертолетом на „Петр“, но не смог уже по погоде. Пришлось лететь на береговое КП флота и руководить силами оттуда».

11 августа в эфире последний раз прозвучал голос командира «Курска» капитана 1-го ранга Геннадия Лячина. После успешного пуска крылатой ракеты лодка вышла на связь и командир доложил находившемуся на надводном корабле командующему флотилией вице-адмиралу Бурцеву о выполнении боевого упражнения.

— Спасибо за службу! — поблагодарил тот командира.

— Служим Отечеству! — ответил Лячин.

— Надо добавлять «и командующему флотилией»! — пошутил довольный результатом стрельбы Бурцев.

На этом разговор завершился, и «Курск» снова исчез в глубинах Баренцева моря. На этот раз уже навсегда…

Признаюсь, я много думал над этим последним разговором в эфире и последними словами командира «Курска». Сегодня они кажутся мне глубоко символичными: Геннадий Лячин от имени своего экипажа поклялся в служении Отечеству, и клятву эту экипаж «Курска» сдержал…

Вспоминает командир ВПК «Адмирал Чабаненко» капитан 1-го ранга Михаил Колывушко: «Учения планировались как сбор-поход кораблей Северного флота в сочетании с комплексным выходом на отработку боевой подготовки АМГ. Мы вышли из базы в два ночи 10 августа. В этот день „Чабаненко“ должен был обеспечивать государственные испытания зенитного ракетного комплекса на „Петре Великом“. 11 августа у нас совместно с ВПК „Харламовым“ были уже свои собственные задачи по состязательной стрельбе на приз главнокомандующего: нанесение ракетного удара по морским целям и артиллерийская стрельба по морской цели (ее функции исполнял щит) и по берегу. Отработали все прекрасно. Затем после обеда совместно с ракетными крейсерами „Петр Великий“ и „Маршал Устинов“ — еще одна состязательная ракетная стрельба, на этот раз уже по воздушным целям в составе эскадры.

Отстрелялись. В три ноль-ноль 12 августа встретили „Адмирал Кузнецов“. „Маршал Устинов“ к этому времени уже ушел в Североморск. Заняли свое место в ордере и пошли через районы, „нарезанные“ для отработки противолодочных задач, обеспечивая подводникам выполнение боевых упражнений. В районе нахождения „Курска“ шли в следующем порядке: головным „Петр Великий“, за ним мы, „Харламов“ левее у нас на траверзе. Дистанция между кораблями кабельтов тридцать. Акустик доложил мне, что слышит звук, похожий на посылку гидролокатора. Сыграли ученье с условной атакой условной подводной лодки. Больше посылок гидролокатора не было. Не наблюдали и никаких признаков выхода в атаку подводной лодки. Прошли район и взяли курс в базу. Приходит запрос: не получали ли сигнала с „Курска“, лодка должна уже всплыть? Наблюдали ли что-либо? Доложил о посылке гидролокатора. Передают: с берегового поста передали, что вроде бы слышали сигнал, похожий на позывной К-141, но эта информация не подтвердилась».

16.35 — время сеанса связи с АПРК «Курск». «Петр Великий» начал вызывать подводную лодку на связь. Но эфир пуст. Не поступило никаких донесений с подводной лодки и на командный пункт Северного флота.

В 17.20 начальник штаба Северного флота вице-адмирал Михаил Моцак вызвал на связь оперативного дежурного.

— Спасательному судну «Рудницкий» готовность к выходу в море один час. Отсутствует плановое донесение от К-141, — распорядился он.

В 17.30 оперативный дежурный УПАСР объявил боевую тревогу спасательному судну «Рудницкий».

18.14.Начальник штаба флота приказал развертывать ПСП СФ. «Петр Великий» начал маневрировать для перехода на южную кромку района боевой подготовки.

18.15.Объявлена тревога спасательному буксиру СБ-523.

18.31. СБ-523 вышел в море.

18.52. С аэродрома вылетел на обследование района Ил-38 в аварийно-спасательном варианте.

19.20. Начальник штаба флота приказал взлетевшему Ил-38 увеличить радиус обследования до 20 миль.

Из рассказа командира ВПК «Адмирал Чабаненко» капитана 1-го ранга Колывушко: «Внезапно прошел доклад с самолета, что он вроде бы наблюдал подводную лодку. Все сразу повеселели. Если нашли, значит, все не так уж плохо. Потом оказалось, что это не так. Самолет лодку не видел. Затем нам приказ: идти в район!»

19.30. Прибыл на КП флота с моря командующий флотом адмирал Попов. Он назначает руководителем поисковых работ начальника боевой подготовки флота вице-адмирала Бояркина.

19.32. Запрошена находящаяся в районе торпедных стрельб подводная лодка К-328: «Наблюдали ли вы работу К-141?» Ответ: «Работу К-141 не наблюдали». Запрошен находившийся в районе торпедолов ТЛ-250. Ответ: «Работу К-141 не наблюдал».

20.42. «Петр Великий» начал взрывами гранат подачу сигналов на всплытие «Курска» на поверхность.

20.45. «Петр Великий» прибыл на южную кромку района торпедных стрельб.

22.00. Ил-38 закончил работу. Подводная лодка не обнаружена. Самолет убыл на аэродром.

22.50. «Петр Великий» начал движение в центр района предполагаемого нахождения лодки, а затем в район возможного аварийного всплытия «Курска». Дана команда в район возможного аварийного всплытия не заходить во избежание опасности столкновения, а следовать в северо-восточный угол района.

23.00. Время резервного сеанса связи с АПРК «Курск». В эфире пусто. Наверное, никогда еще радисты так внимательно не вслушивались в треск помех, пытаясь уловить хотя бы самый слабый сигнал. Увы, все было напрасно.

«Курск» молчал. Невыход лодки на связь во время резервного сеанса — это уже знак беды! Теперь в том, что с подводным крейсером случилась беда, отпали последние сомнения.

23.20. Все барокамеры Северного флота приведены в готовность к немедленному использованию. Начал подготовку к возможному приему подводников госпиталь в Североморске.

23.30. Доклад оперативного дежурного УПАСР СФ на КП УПАСР ВМФ: «От подводной лодки К-141 на 23.00 отсутствует плановое донесение. Введен в действие план спасательных работ». АПРК «Курск» объявлена аварийной лодкой.

23.37. С «Петра Великого» поступил доклад: «В 11.30 в точке Ш = 69 градусов 40,9 минуты северная, Д = 36 градусов 24,6 восточная по пеленгу 96 градусов был слышен динамический удар».

В обычных условиях акустики всегда слышат множество звуков: морские глубины живут своей жизнью и там все время что-то происходит. Однако, проанализировав всю информацию за последние сутки, акустики выделили самый подозрительный с их точки зрения звук. Природу его определить пока было затруднительно, но необычность динамического удара заставляла задуматься о его возможной взаимосвязи с исчезновением «Курска». Этот доклад во многом поможет быстро найти затонувшую подводную лодку.

23.45. СБ-523 прибыл в заданную точку и начал визуальный поиск личного состава на воде. Погода в районе: ветер — 7 метров в секунду, видимость — 10 миль, море — 1 балл.

23.55. Приказом командующего флотом сформирован отряд поиска в составе ТАКР «Петр Великий», ВПК «Адмирал Чабаненко» и ВПК «Адмирал Харламов» под командованием вице-адмирала Бояркина. Флаг вице-адмирала Бояркина на «Петре Великом».

Рассказывает адмирал Вячеслав Попов: «На 23.00 12 августа (это время очередного сеанса связи) от „Курска“ по-прежнему нет донесения о всплытии и следовании в базу. Дал команду поднять по тревоге спасательный отряд. В 23.30 объявил лодку аварийной и все силы флота бросил на ее поиск. Первым поиск начал „Петр Великий“, так как уже находился в районе. На „Петре“ — походный штаб во главе с начальником боевой подготовки флота адмиралом Бояркиным. Поднял Ил-38. Результатов нет!»

Летние ночи в Заполярье светлы и коротки. В ту ночь с 12 на 13 августа страна еще ничего не знала о случившемся в глубинах Баренцева моря. Не знали ничего родные и близкие ребят с «Курска». Но на КП Северного флота и находящихся в море кораблях все уже понимали, что в их флотский дом пришла страшная беда. В нее не хотелось верить, и люди как могли отгоняли от себя самые плохие мысли. Я не знаю, молился ли в ту ночь кто-нибудь из моряков-североморцев в надежде на счастливый исход, но то, что никто из них ни на секунду не сомкнул глаз, я знаю точно.

Из рассказа адмирала Вячеслава Попова: «Наконец „Петр“ обнаружил признаки подводной лодки. Было уже около четырех часов утра 13 августа. Акустики услышали скрежет металла, какие-то стуки. Начали маневрировать в районе. Вскоре обнаружили два буя: один бело-красный, другой зеленоватый. Оба притоплены метра на два-три. Зеленый держался наклонно. Спустили баркас, чтобы поднять. Но застропить их не удалось. Море уже штормило. Было за четыре балла. Чтобы не рисковать людьми, баркас подняли. Эхолотом обнаружили две большие аномалии, отличающиеся на двадцать метров от глубины моря в этом районе. Между аномалиями расстояние около километра. Я на береговом КП. Погоды все нет и улучшений не предвидится. Тогда принял решение: подвел к Кольскому заливу „Кузнецов“, взлетел вертолетом и, пролетев над заливом, сел на него. Сам ТАВКР направил максимальным ходом в район предполагаемого обнаружения „Курска“. Уже на подходе к району совершил короткий перелет с „Кузнецова“ на „Петра“ и вступил в управление силами поисками и спасения.

На подходе к району уже было спасательное судно „Михаил Рудницкий“, там уже готовили к спуску аппараты. Нанесли на карту места расположения, начали маневрировать, давая посылки гидролокаторами. Определились с аномалиями. Одна молчаливая, другая же давала сигналы. У нас на лодках имеется система МГС-30, она в случае аварии дает гидроакустические однотонные сигналы: ти-ти-ти-ти. А здесь внезапно передают: точка — точка — точка — тире — тире — тире — точка — точка — точка, самый настоящий международный SOS! Стучит как автомат. Первая мысль — это стучат в отсеках наши ребята! У всех сразу радость, если стучат, значит живы! Начали наводить „Рудницкий“ на сигналы. Аппараты спускали на волне, рисковали, конечно. Концы держали по десять человек. Корабли я расставил так, чтобы было по два пеленга на источник стука. Спустили аппараты, начали наводить. Первый ничего не нашел, пошел второй. Начал наводиться. Связь хорошая. И вдруг, когда до источника звука остается совсем немного, он внезапно разворачивается и идет в совершенно другую сторону. Честно скажу, я не выдержал и даже заматерился: что же он творит? Я ругаюсь, а он уходит все дальше и дальше от стука. Что делать? Когда вызвали на связь, тогда стала ясна и причина столь резкого изменения курса. Дело в том, что на наших спускаемых аппаратах есть гидроакустическая станция „Глетчер“. Особенность „Глетчера“ в том, что он обладает специальным кодовым сигналом, которым запускает в автоматическом режиме наши спасательные станции МГ-30 на подводных лодках. Когда включили „Глетчер“, он и запустил МГ-30 на „Курске“, но, как оказалось, станция заработала на „молчаливой аномалии“. К ней-то и повернул командир аппарата, услышав знакомые „ти-ти-ти-ти“. Что касается источника международных сигналов SOS, то, скорее всего, эту чужую станцию случайно запустил своим мощным импульсом гидроакустический комплекс „Полином“ с „Петра Великого“.

Немедленно даю команду: все силы — на нашу лодку, с другой будем разбираться потом. Главное — спасти наших ребят, а для этого надо торопиться, дорога каждая минута! Поэтому чужака мы сразу бросили и все сосредоточили на „Курске“. Аппарат тем временем подошел к „молчащей аномалии“ и аварийно всплыл. Доложил, что видел подводную лодку и даже ударился о винты. Сомнений у меня больше не было: это именно „Курск“!»

Картина событий, происходивших в тот роковой день на «Курске», увы, до настоящего времени известна лишь приблизительно, ибо свидетелей не осталось…

Итак, в 11.23 подводный крейсер, по-видимому, начал всплывать на перископную глубину для более точного определения своей позиции относительно корабельного ордера перед торпедной стрельбой. Глубина была уже метров двадцать, и командир дал команду поднимать перископ. Что было дальше, покрыто мглой неизвестности. Возможно, внезапно раздался взрыв в 1-м отсеке, возможно, внезапно акустик обнаружил на минимальной дистанции неизвестную подводную лодку. Но в том, что это случилось (если случилось) внезапно, не было вины акустика. В августе в Баренцевом море наличествует так называемый 6-й тип гидрологии, один из самых тяжелых и неприятных для подводников. Излучаемые сигналы при 6-м типе гидрологии не распространяются линейно, а резко уходят вертикально вниз. Особенно это проявляется на небольших глубинах. Поэтому две подводные лодки, даже находясь рядом, не будут слышать друг друга, зато каждую из них будет хорошо слышно на большой глубине.

Как взрыв (или другая внештатная ситуация) в 1-м отсеке, так и известие о стремительном сближении с неизвестной подводной лодкой были для командира неожиданными. Единственное, что он мог и должен был сделать в подобной ситуации, — это дать команду «Продуть среднюю!» В любом случае «Курску» необходимо было всплыть, ибо старая подводницкая заповедь однозначно гласит: если всплыл, значит, остался цел. Но, видимо, было уже поздно. Страшный удар и треск, когда начали рваться торпеды в 1-м отсеке, навсегда перечеркнули все надежды на спасение.

Что было дальше, сегодня уже более менее известно. Тяжело раненный «Курск», потеряв управление, резко пошел вниз. Быть может, если бы глубина моря была больше, что-то можно было еще изменить, но 108 метров оказались роковыми для стального гиганта. Корабль стремительно рухнул вниз, заваливаясь на левый борт. Выполняя последнюю команду командира, механики, скорее всего, успели все же продуть цистерны правого борта. Левый был уже разорван. Затем крейсер со всего маху ударился носовой частью о дно. От удара рванули баллоны воздухов ВВД носовой группы (36 баллонов по 400 атмосфер в каждом!). Почти одновременно сдетонировал боезапас в 1-м отсеке. Этот второй взрыв был страшен. От 1-го, 2-го, да и 3-го отсеков не осталось почти ничего. Находившиеся там моряки (а это была большая часть экипажа) погибли почти мгновенно, так и не успев, быть может, понять до конца, что же произошло с их кораблем и с ними самими. Тогда же мгновенно сработала аварийная система защиты атомных реакторов. Ядерный котел потух, исключив возможность экологической катастрофы. А взрывная волна уже взламывала одну за другой межотсечные переборки, скручивая их, как крышки консервных банок, устремлялась дальше и дальше, сметая на своем гибельном пути агрегаты и механизмы, приборы и людей, пока, наконец, не остановилась на пороге 6-го отсека. Все это длилось ровно 135 секунд. Именно это время развития катастрофы позднее установят эксперты. 135 секунд взрывов и предсмертного ужаса. 135 секунд отчаяния и попыток хоть что-то изменить…

Сила инерции взорвавшегося корабля, скорее всего, была такова, что «Курск» еще метров 400 проволокло по морскому дну, взметая вокруг искалеченного корпуса тучи песка и ила. Так смертельно раненный в бою солдат ползет из последних сил к своим, чтобы принять смерть на руках товарищей…

На лодке еще оставались живые люди. Это были те, кто находился по боевой тревоге в кормовых отсеках. У них в отличие от остальных еще оставалась возможность спастись. Отсеки подводных лодок герметичны и автономны, а потому затопление и пожар в одних отсеках не отбирают шанс на жизнь у людей, оставшихся в других. Но на этот раз и в кормовых отсеках обстановка была критическая. От взрыва сорвало со штатных мест механизмы, аппаратуру и ЗИП. Тяжелые блоки рушились сверху на людей, убивая и калеча. В замкнутых цепях разом вспыхнули пожары, тушить которые не было ни возможности, ни сил. Через поврежденную переборку в 6-й отсек быстро прибывала вода. Около часа люди, находившиеся в 6-м, пытались остановить ее поступление, но все их усилия были напрасны. Когда стало ясно, что находиться больше в 6-м отсеке нельзя, те, кто к этому времени еще оставался в живых, перешли в следующий, 7-й отсек, вынося на руках раненых и обгоревших. Но вода быстро прибывала и в 7-й. Тогда подводники перешли в 8-й отсек, а оттуда и в 9-й. Личный состав 9-го отсека принял к себе всех. Разумеется, находившиеся в 9-м прекрасно понимали: впуская к себе товарищей из других отсеков, они резко снижают собственные шансы на спасение. Но я твердо знаю, что мысль не отдраивать межотсечную переборку не возникла ни у кого из них. Каждый был готов поделиться с товарищами последним глотком воздуха.

9-й отсек последний. Дальше идти уже некуда.

В те дни, наверное, не одному мне воображение рисовало страшные картины… Всего в кормовом отсеке собралось 23 человека: матросы, мичмана, офицеры. Раненых и обожженных положили на палубу. Мертвых вытаскивать из-под завалов нет сил. Еще мерцает аварийное освещение. Кое-как надели утеплительные костюмы. Попытались открыть аварийно-спасательный люк — последнюю надежду на спасение, но безрезультатно. Паники, однако, не было. Кто еще мог, писал огрызком карандаша на клочках служебных бумаг записки близким и засовывали их поглубже в карманы, так, казалось, будет надежней.

То и дело в тесноте отсеков вспыхивают пожары, тушить которые уже нечем. Затем погасло аварийное освещение. Теперь люди могли различать друг друга только в отблесках полыхающего огня. Медленно, но неотвратимо повышается уровень воды. Она прибывает в кормовой отсек сразу с двух сторон: через негерметичную переборку с 8-м отсеком и со стороны кормы, сквозь смещенные линии валов и разбитые взрывом дейдвудные сальники. Воду останавливают противодавлением, но насколько этого хватит, не знает никто. Пожар… стылая вода… недостаток кислорода… гарь… холод… стоны… хрипы… безысходность…

Они держатся до последнего, помогая друг другу. До последнего, возможно, пытаются спасти раненых, тех, кто лежит на палубе, как можно выше поднимая их головы. Мы никогда не узнаем, какими словами они ободряли друг друга, как прощались. Может быть, глотая отравленный воздух, кто-то шептал слова молитвы или «Варяга», звал маму или любимую. Вода меж тем заполняет трюм, затем нижние ярусы, вот она залила палубу верхнего, последнего, накрыла лежавших там подводников и пошла дальше. Оставшиеся в живых, если они к тому времени еще были, забираются все выше и выше. Ослабевших подтягивают на руках.

Тогда, в августе, никто не мог сказать, как умирали подводники в 9-м отсеке. Возможно, один за другим они срывались вниз и молча, без крика уходили навсегда в черную воду. Возможно, к моменту заполнения отсека водой никого уже не было в живых… Потом сам собой погас залитый водой пожар. Еще мгновение, и вода поглотила все…

До тех пор пока не были закончены водолазные работы в 9-м отсеке, большинству из нас казалось, что все обстояло именно так. Увы, действительность оказалась, как это часто бывает, намного страшней. Дело в том, что в 9-м отсеке произошла еще одна трагедия, об обстоятельствах которой стало известно гораздо позднее. Именно эта трагедия перечеркнула последние надежды на спасение находившихся в отсеке людей. Именно она, скорее всего, и стала причиной их гибели… К трагедии 9-го отсека мы еще вернемся.

…Где-то наверху в другом, таком далеком мире был теплый летний вечер 12 августа 2000 года. В том мире было вдосталь воздуха, там вовсю светило солнце, там влюблялись и разочаровывались, мечтали и надеялись. А в развороченных взрывами отсеках затонувшей субмарины время остановилось навсегда, и в свои права вступила вечность…

Глава вторая 13 АВГУСТА, ВОСКРЕСЕНЬЕ

Этот день навсегда останется в памяти родных и близких экипажа «Курска». Именно в это воскресенье большинство из них узнало «черную весть» о затонувшей подводной лодке.

Из первого сообщения было понятно, что наша атомная подводная лодка легла на грунт. Непосвященным это сообщение не говорило почти ничего, посвященным, наоборот, очень и очень многое, ведь отечественные атомные подводные лодки ни при каких обстоятельствах не могут ложиться на грунт. Дело в том, что при работе паросиловой установки для конденсации отработанного в главной турбине пара требуются большие массы охлаждающей забортной воды. Для этого ее прокачивают через конденсатор турбины. Входное и выходное отверстия циркуляционной трассы расположены так, что если лодка ляжет на грунт, то вместе с водой в систему будут засасываться ил и камни с грунта. А это более чем опасно, ибо, попадая в трубчатую систему конденсатора, они очень быстро выведут ее из строя. Как результат этого — остановка реактора и полное обесточивание атомохода. В этих условиях лодка, возможно, еще как-то сможет всплыть, но ход дать — уже нет. Если атомоход лег на грунт — значит, произошла крупная авария. Если же он длительное время еще и не всплывает — это значит, что ситуация на его борту сложилась катастрофическая.

В телевизионных новостях, которые начали передавать чуть ли каждый час, не содержалось никакой конкретной информации: домыслы вместо фактов и слухи вместо доказательств, однако всем, кто тогда со страхом и надеждой сидел у телевизоров, было совершенно ясно одно — случилось нечто из ряда вон выходящее. Именно тогда, в воскресенье, люди обратили свои взоры и надежды к небу, моля, чтобы оно помогло им вернуть то, что пыталось забрать у них море. Тогда еще мы верили, что, возможно, все обойдется. А тем временем в Баренцевом море продолжалась борьба за «Курск», борьба, не прекращавшаяся ни на минуту ни днем ни ночью.

00.55. Оперативный дежурный Северного флота дал разрешение на выход спасательного судна «Михаил Рудницкий» по плану.

00.37. Базовый тральщик БТ-111 начал движение в район.

01.04. «Михаил Рудницкий» отошел от причала и начал движение в район поиска. При установленной готовности к выходу в четыре часа экипаж спасательного судна управился всего за три часа тридцать минут, перекрыв все установленные нормативы.

Спасатель шел в район аварии самым полным ходом, какой только мог выжать. На его борту находилось два подводных аппарата (сами спасатели предпочитают именовать их снарядами): АС-32 и АС-34. Первый предназначался для обследования затонувших объектов, второй — для спасения подводников с затонувших подводных лодок. Не теряя времени, аппараты готовили к работе. Помимо этих двух аппаратов на Северном флоте имелось еще два: АС-15, предназначенный для обследования, и АС-36 в спасательном варианте. Эту пару аппаратов также спешно готовили к переброске в район аварии. В качестве старшего на борту «Михаила Рудницкого» находился начальник УПАСР СФ капитан 1-го ранга А. Тесленко.

На флотах ежегодно должны проводиться учения по спасению подводников с участием подводных лодок. Правда, в последние годы из-за отсутствия топлива и средств эти учения стали менее регулярными. Однако за год до трагических событий впервые после долгого перерыва на Северном флоте были проведены учения с фактически лежащей на грунте подводной лодкой. В ходе учений в подошедший и присосавшийся к подводной лодке спасательный аппарат перешло восемь подводников. После окончания учений спасатели построили в одной из бухт специальный полигон со стенд-макет-понтоном, оборудованным комингс-площадкой, для постоянных тренировок экипажей подводных аппаратов. Буквально в июле на этом полигоне удалось полностью отработать три аппарата. Так что в профессионализме своих подчиненных начальник УПАСР СФ был уверен.

01.35. Отправлено оповещение:

02.22. ТАРКР «Петр Великий» доложил, что в точке с координатами Ш = 69 градусов 37,9 минуты северная, Д = 37 градусов 38,5 минуты восточная, по пеленгу 281 градус гидроакустиками после посылки в режиме подводной связи наблюдали стук. Приступили к обследованию точки стука. Так был установлен первый контакт с затонувшей подводной лодкой. Теоретически поиск «Курска» мог производиться в течение нескольких суток. Экипаж «Петра Великого» управился за каких-то четыре часа, исключительно благодаря высочайшему профессионализму моряков, сумевших ради спасения своих товарищей совершить поистине невозможное.

Едва стало известно о том, что «Курск» не вышел на связь, в штурманской рубке атомного крейсера собрались заместитель командира 43-й дивизии капитан 1-го ранга Сергей Васильев, заместитель главного штурмана Северного флота и штурман «Петра Великого» капитан 3-го ранга Евгений Голоденко. Проанализировав план учений, сверив все пеленга и обсудив все варианты, они рассчитали наиболее вероятную точку нахождения «Курска». А едва «Петр Великий», заняв позицию, начал в ней поиск, на ГКП крейсера раздалось радостное:

— Есть контакт!

На первом же галсе командир гидроакустической группы старший лейтенант Андрей Лавренюк услышал стуки и металлический скрежет. В бешеной какофонии моря он почти интуитивно уловил то, что было сейчас так необходимо всем услышать. Где-то там, в стылой глубине находились сейчас его друзья — однокашники Алексей Коробков и Андрей Коровяков, и он сделал все возможное, чтобы их спасти…

03.05. Доклад сигнальной вахты «Петра Великого»: якобы наблюдали притопленный буй. Произведен поиск. Буй не обнаружен.

03.15. Сообщение с ТАРКР «Петр Великий» о том, что в точке с координатами Ш = 69 градусов 38 минут северная, Д = 37 градусов 33,5 минуты восточная после посылки гидроакустических сигналов в режиме кодовой связи отчетливо прослушивались стуки — 3 серии по 8–9 ударов.

03.20. Прослушивается стук из 5 ударов продолжительностью 8 секунд. Не изменяя посылки кодовой связи, в опознавании МГС-30 производится ответ. «Петр Великий» на циркуляции обследует точку стука и ответных сигналов.

03.30. По УКВ передано указание «Михаилу Рудницкому» следовать в точку с координатами Ш = 69 градусов 35,8 минуты северная, Д = 37 градусов 38 минут восточная. По прибытии установить связь с ТАРКР «Петр Великий».

03.50. В течение 15 минут «Петр Великий» подавал посылки в режиме кодовой связи. После передачи посылок слышны автоматические стуки.

04.13. Баркасом «Петра Великого» поднята из воды перчатка оранжевого цвета.

04.30. Гидроакустики «Петра Великого» в точке с координатами Ш = 69 градусов 37,89 минуты северная, Д = 37 градусов 37,43 минуты восточная наблюдали стуки, похожие на SOS.

04.10. Начальник штаба СФ приказал экстренно готовить к выходу в море спасательный буксир «Алтай» и килектор КИЛ-143.

04.56. Командующий СФ назначил район поисковых и спасательных работ.

05.07. Гидроакустики «Петра Великого» наблюдали звуки, похожие на завывание и скрежет.

05.30.После посылки станций звукоподводной связи на «Петре Великом» прослушивали сигнал, похожий на SOS. Глубина предполагаемой затонувшей подводной лодки в точке с координатами Ш = 69 градусов 37,7 минуты северная, Д = 37 градусов 33, 4 минуты восточная равна 108 метрам. Грунт: ил, песок.

05.46. Гидрограф ГС-526 начал движение в район поиска.

06.24. «Петр Великий» обнаружил масляное пятно.

07.20. Находящемуся на подходе к району «Михаилу Рудницкому» дано указание следовать в точку с координатами Ш = 69 градусов 36,6 минуты северная, Д = 37 градусов 38 минут восточная.

07.37. Приказано ВПК «Адмирал Харламов» и «Адмирал Чабаненко» обследовать район в строю фронта, начав движение с юго-западной кромки района.

07.45. «Адмирал Харламов» и «Адмирал Чабаненко» начали поиск.

08.00. Килектор КИЛ-143 начал приготовление к выходу в море.

08.09 Сигнальщик «Петра Великого» обнаружил буй красно-белого цвета. Поднять буй не удалось.

08.31.С «Петра Великого» наблюдали буй на глубине 3 метра диаметром 70 сантиметров, окрашенный в светлый цвет. Эхолот «Петра Великого» показал уменьшение глубины под килем с 104 метров до 84–86 метров.

08.59. Спасательное судно «Михаил Рудницкий» пересекло границу района. Командир «Рудницкого» капитан 2-го ранга Ю. Костин установил связь с руководителем поиска на «Петре Великом». Передано приказание «Рудницкому» следовать в точку с координатами Ш = 69 градусов 37,05 минуты северная, Д = 37 градусов 33,62 минуты восточная. Походным штабом спасательного отряда принято решение по допоиску аварийной подводной лодки и оказанию помощи личному составу, выводу его из аварийной лодки.

Следовало:

1. С прибытием в назначенную точку произвести поисковые действия по обнаружению работающего аварийного гидроакустического излучателя МГС-30 подводной лодки путем запуска его на связь с использованием режима «Речь» излучающей гидроакустической станции;

2. По результатам показаний станции уточнить координаты затонувшей подводной лодки, прослушать возможные сигналы с подводной лодки, определить наличие жизнедеятельности на подводной лодке;

3. Параллельно готовить автономный снаряд АС-34 для проведения допоиска, обнаружения, посадки на комингс-площадку, присоса к подводной лодке, открытию крышек спасательного люка и вывода личного состава.

09.20. Спасательный буксир СБ-523 прибыл в точку поиска, начал поиск подводной лодки визуально и с использованием радиолокационной станции судна.

09.32. «Михаил Рудницкий» в составе отряда поиска прибыл в район поиска.

09.16. «Петр Великий» обнаружил буй № 2 в точке с координатами Ш = 69 градусов 39,1 минуты северная, Д = 37 градусов 43,86 минуты восточная. В точке обнаружения наблюдается уменьшение глубины с 105 метров до 83 метров.

09.50. Начальником штаба СФ отправлена телеграмма: «С прибытием в район СС „Михаил Рудницкий“ произвести поиск ПЛ К-141 и установить связь с использованием режима „Речь“… Вероятная точка нахождения ПЛ на грунте Ш = 69 градусов 35,9 минуты северная, Д = 37 градусов 38,5 минуты восточная, глубина 108 метров. С обнаружением работы МГС-30 уточнить местонахождение ПЛ. Доложить предложения по организации использования погружающихся аппаратов».

10.30. Командующий СФ объявил боевую тревогу автономному снаряду АС-15. Приказано следовать в район поиска подводной лодки К-141.

10.33. ТАВКР «Адмирал Кузнецов» снялся с якоря и вышел в район спасательных работ.

«Петр Великий» находится в точке с кординатами Ш=б9 градусов 37,7 минуты северная, Д=37 градусов 33,22 минуты восточная, наблюдается резкое уменьшение глубины до 77–83 метров. Именно в этот момент «Петр Великий» обнаружит наличие на грунте полигона двух аномалий, расположенных примерно в километре друг от друга. Что это за аномалии, было не ясно. Однако то, что одна из них, скорее всего, является затонувшей подводной лодкой, ни у кого сомнений не вызывало. Полигон боевой подготовки почти досконально изучен многими поколениями североморцев, но никогда такого перепада глубин в этом районе еще никто не обнаруживал.

Спасательное судно «Алтай» начало движение в район аварии подводной лодки.

11.20. ВПК «Адмирал Чабаненко» дано задание с подходом на дистанцию 30 кабельтовых произвести поиск. «Михаил Рудницкий» начал поиск в назначенном районе.

11.25. Руководивший силами поиска вице-адмирал Ю. Бояркин приказал закрыть район для всех судов, кроме АСС. В закрытом районе разрешено находиться «Михаилу Рудницкому», «Петру Великому», БТ-111, СБ-523.

11.30. Начальник штаба СФ приказал готовить к выходу в район плавкран ПК-7500 с автономным снарядом АС-36 на борту и морской буксир МБ-100.

11.40. ТАВКР «Адмирал Кузнецов» с командующим СФ на борту вышел из района Териберки в район поиска подводной лодки.

12.08. СБ-523 наблюдал пакеты, бутылки, мусор. Начал их подъем.

12.10. «Адмирал Харламов» и «Адмирал Чабаненко» маневрируют курсом 0–180 градусов. Обследуют район ГАС в режиме ШП.

12.30. «Михаил Рудницкий» стал на якорь. Начал подготовку к выгрузке в воду АС-32.

12.40. «Михаил Рудницкий» доложил начальнику штаба СФ: «В районе зеленого буя наблюдается бело-красный буй, ведем его обследование».

Впоследствии, говоря об увиденном зеленом буе, капитан 1-го ранга А. Тесленко выскажет предположение, что это была, скорее всего, большая медуза.

12.50. Спасательное судно «Алтай» вышло из Кольского залива.

13.13. «Михаил Рудницкий» произвел запрос МГС-30 К-141. Дистанция не получена, работа МГС-30 не обнаружена. Доложено: «На запросы в режиме „Речь“ ПЛ К-141 не отвечает».

13.20. «Адмирал Харламов» обнаружил два рыболовных буя.

13.27. «Михаил Рудницкий» наблюдает масляное пятно по левому борту. Предположительное травление из-под воды.

14.48. На борт ТАРКР «Петр Великий» прибыл командующий Северным флотом.

14.50. Командующий СФ вступил в общее руководство поисково-спасательными силами в районе аварийной подводной лодки.

14.43. Получен доклад с «Михаила Рудницкого»: «Обнаружили работу „стукача“ по пеленгу 199 градусов». «Рудницкий» наблюдает подводные удары.

«Адмирал Харламов» наблюдал 20 ударов по пеленгу 129 градусов.

«Михаил Рудницкий» готовит к спуску два аппарата.

16.14. «Михаил Рудницкий» произвел выгрузку АС-34 на воду.

Окончательная готовность 20–25 минут.

16.20. На запрос ГАС «Михаила Рудницкого» получен ответный сигнал МГС-30 по пеленгу 145 градусов, дальность — 2201 метр. Аварийная станция МГС-30 устанавливалась только на российских подводных лодках, и теперь почти с полной уверенностью можно было сказать, что по пеленгу 145 градусов от «Михаила Рудницкого» находился именно лежащий на грунте «Курск»! Технический контакт с затонувшей подводной лодкой был установлен.

16.25. Самолет Ил-38 закончил осмотр назначенного района. Ничего не обнаружил, отправлен на аэродром.

16.36. «Петр Великий» стал на якорь в 30 кабельтовых от «Михаила Рудницкого». Глубина 250 метров.

16.46. СБ-523 доложил об обнаружении полиэтиленовых и пластмассовых пакетов, резиновых перчаток. Поднял резиновые перчатки и пакеты.

16.55. Автономный снаряд АС-34 закончил окончательное приготовление и отошел от борта «Михаила Рудницкого».

17.22. АС-34 исполнил команду «Грунт». Начал допоиск объекта.

17.27. Прилетевший в район Ил-38 доложил об обнаружении на 17.15 в точке с координатами Ш = 69 градусов 42 минуты северная, Д = 37 градусов 52 минуты восточная в радиусе 3 километров белых предметов: белый предмет размером 3 на 2 метра, похожий на деталь обшивки, толстый канат, скрученный полукругом, продолговатые предметы белого цвета. Оранжевая полоса на поверхности воды. Выставлен маркер.

17.38. АС-34 на курсовом угле 60 градусов правого борта дистанции 1890 метров обнаружила работу МГС-30. Командир аппарата капитан 3-го ранга А. Майсак доложил: «По курсовому углу 90 градусов в дистанции 1800 метров наблюдаю устойчивую работу МГС-30. Ложусь на курс сближения».

17.40. По докладу Ил-38 по пеленгу 35 градусов в дистанции 24 кабельтова от «Петра Великого» обнаружен продолговатый плавающий предмет красного цвета длиной 3 метра.

17.49. Ил-38 сообщил: «На 17.42 по пеленгу 35 градусов в дистанции 39 километров от „Петра Великого“ обнаружены масляные пятна радиусом 150–200 метров».

18.15. АС-34 обнаружил засветку на экране эхолокатора.

18.32. АС-34 произвел аварийное всплытие. Командир аппарата капитан 3-го ранга А. Майсак доложил: «На ходу 2 узла вошел в соприкосновение с объектом, имеющим резиновый корпус. Свалился на винт, когда обследовал кормовую часть, после чего вынужден был аварийно всплыть. Комингс-площадку кормового аварийно-спасательного люка наблюдал через перископ».

Итак, «Курск» был обнаружен визуально. Теперь надо было, не теряя времени, приступать ко второму этапу операции — спасению подводников, если они были еще живы.

Вместе с командиром аппарата под воду спускался и командир электромеханической боевой части однотипной с «Курском» К-410 капитан 2-го ранга Буцких. Он должен был подтвердить, что обнаруженная субмарина является именно «Курском», попытаться определить ее состояние и характер повреждений. Заключение Буцких было следующим: «Обнаруженная подводная лодка — это „Курск“».

Принято решение о подъеме АС-34 для зарядки аккумуляторных батарей и осмотра механизмов. После подхода АС-34 к борту «Михаила Рудницкого» начата его погрузка на борт. Дана команда на переход «Михаила Рудницкого» ближе к точке № 1, чтобы затем произвести допоиск К-141 АС-32. Готовность АС-34 к продолжению спасательных работ с посадкой на комингс-площадку — 22.00. Начальник УПАСР СФ предложил с учетом плохой видимости у грунта работу АС-34 произвести утром 14 августа. Командующий СФ предложение не утвердил, приказав АС-32 в 21.00 произвести осмотр и очистку комингс-площадки, а затем выгрузить АС-34 для посадки его на комингс-площадку и спасения личного состава.

19.50. Командующий СФ объявил, что обнаруженный объект является К-141 с вероятностью 0,9. Координаты подводной лодки: Ш = 69 градусов 39,8 минуты северная, Д = 37 градусов 33,3 минуты восточная.

20.15. АС-34 поднят на борт «Михаила Рудницкого».

20.48. «Михаил Рудницкий» встал на якорь.

21.30. АС-34 начал зарядку аккумуляторных батарей. Срок окончания зарядки 00.00 14 августа. Вообще весь цикл подготовки к очередному спуску, связанный с временноемкой зарядкой аккумуляторных батарей, занимает 13–14 часов, однако и здесь спасатели оказались на высоте: действуя форсированными режимами, они осуществили весь процесс зарядки в течение нескольких часов. Это было неимоверно сложно, так как нарушалась технология, это было весьма рискованно, так как в любой момент могла случиться авария, но на подобные мелочи внимания никто не обращал, ибо надо было спасать подводников.

21.38. Получено разрешение от ОД СФ на переход морского буксира МБ-100 в район поиска. Начат переход.

22.00. «Михаил Рудницкий» выгрузил АС-32 в воду. Погода к этому времени значительно ухудшилась. Волнение — около 3 баллов. Обычно в таких условиях погружение подводных аппаратов прекращается, однако решено работу продолжать. Командующий флотом торопит экипаж аппарата:

— Я прошу вас, ребята, побыстрее, потому что каждый час — это жизнь людей!

22.15. Командиру спасательного судна «Алтай» капитану 2-го ранга О. Осипову передано приказание с прибытием КИЛ-143 произвести расконсервацию и подготовку к работе 80 комплектов ССП.

22.35. Получено разрешение от ОД СФ на переход КИЛ-143 из Североморска в район поиска.

22.40. АС-32 исполнил сигнал «Грунт», начал допоиск затонувшей подводной лодки.

22.46. Командир АС-32 капитан 3-го ранга П. Карапута доложил, что на глубине 45 метров слышен стук, классифицированный им предположительно как возможный сигнал SOS, сделанный кувалдой. Впоследствии будет много разговоров о том, что кто-то якобы даже слышал в наушниках позывной «Курска» — «Винтик». Однако эти факты не подтвердились. Возможно, за стуки кувалды акустики приняли грохот якорных цепей находившихся поблизости кораблей и судов, которых в тот момент в районе было уже немало. К тому же всем нам хорошо известна особенность человеческой психики: когда долго ждешь какого-то сигнала, он рано или поздно, но послышится…

Что касается сигнала SOS, то с ним все гораздо сложнее. Сигнал этот был записан на магнитофон, и уже позднее специалисты определили, что давал его не человек, а автомат. Но подобного автомата на «Курске» никогда не было…

Рассказывает командир ВПК «Адмирал Чабаненко» капитан 1-го ранга Михаил Колывушко: «В дни спасательной операции напряженность у всех была предельная. Каждый шум, удар, стук воспринимался как сигнал „оттуда“. Мы почти все время находились в районе и своей акустикой осуществляли связь „Петра Великого“ со спускаемыми аппаратами. Кроме этого, если что-нибудь случилось бы с его связью, мы должны были дублировать флагман. Все время нам что-нибудь слышалось. Но затем ничего не подтверждалось. То вроде бы акустику показалось, что кто-то выстукивает SOS. Прислушиваемся, ничего подобного! Пришел в район новый корабль, загрохотала стравливаемая якорь-цепь, опять вроде бы послышались какие-то стуки. Затем опять разочарование».

22.48. АС-32 на глубине 80 метров приступил к поиску затонувшей подводной лодки.

23.34. Согласно докладу с «Михаила Рудницкого» АС-32 находится на глубине 80 метров, следует в точку постановки буя, где получена засветка объекта.

«Еще 12 августа по Видяево поползли первые, пока осторожные слухи. 13-го Видяево погрузилось в тревожную муть ожидания. Ночью не спали. В тесном плену подлодки — если не близкие, то знакомые. Маленький военный гарнизон казался беззащитным перед бедой. Не все верили слухам:

— Помните, зимой тоже говорили, что с трупом корабль возвращается, оказалось — вранье!»

— В Североморске командующий СФ адмирал В. Попов объявил представителям средств массовой информации о завершении учений.

Никаких официальных сообщений об аварии в Баренцевом море не было, что вполне объяснимо, — чтобы сообщать, надо, прежде всего, знать о случившемся что-либо конкретно.

В 7 часов 15 минут министр обороны маршал И. Сергеев доложил о происшествии с «Курском» президенту России В. Путину.

Мужайтесь, надейтесь лучшее. Переживаю вместе вами, как тот страшный октябрь 1986 года, когда терпела бедствие наша К-219. Жена командира АПЛ К-219 Британова.

Держитесь, наши дорогие, чтобы вас ни ожидало, мы с вами. Далекая Ох а. Сахалин.

— Мы рядом с вами. Мужайтесь. Офицеры Белорусской армии. Брестская область. Барановичи.

Дорогие мои! В храмах Калининграда молимся спасение ваших детей, мужей, верим, надеемся на хорошее, как никто другой понимаю вашу боль и тревогу. Вместе с вами сопереживаю боль и тревогу ваших сердец. Молю Господа, чтобы не оставил ваших детей, терпящих бедствие в пучине моря. Господи! Низложи свою благодать и укрепи дух воинам, терпящим бедствие. Мама подводника-тихоокеанца Федорова. Калининград.

Мы молимся вместе с вами! Владикавказ.

— Ветераны-подводники Черноморского флота вместе с вами переживают большое горе. Крепитесь. Будьте мужественны. Севастополь.

Глава третья 14 АВГУСТА, ПОНЕДЕЛЬНИК

00.00. Поисково-спасательные силы продолжали поиск АПРК К-141. АС-32 работает у грунта по поиску объекта.

00.18. Согласно докладу с «Михаила Рудницкого», АС-32 находится над подводной лодкой. Дана команда обследовать объект круговым обзором, обойдя вокруг. Глубина погружения АС-32 — 80 метров.

00.50. Получен доклад начальника УТТАСР: «Плотность аккумуляторных батарей на АС-32 уменьшена до предела. Аппарат не может навестись на визуальный контакт на ПЛ К-141». Командующий СФ дал разрешение на всплытие АС-32 из-за разрядки аккумуляторных батарей.

01.00. Начальник УПАСР доложил свои предложения по дальнейшему поиску: после подъема АС-32 на зарядку обследовать точку № 1 с использованием ГС-526 и БТ-111. А с 04.30 продолжить поиск в точке № 1 с использованием АС-34.

01.40. АС-32 поднят на борт «Михаила Рудницкого». Подводная лодка К-141 им визуально не обнаружена.

01.37. ГС-526 начал обследование указанной точки до выгрузки АС-34.

04.00. На АС-34 закончен осмотр систем и механизмов, заряжены аккумуляторные батареи, пополнены запасы ВВД. Аппарат готов к работе.

04.37. АС-34 выгружен в воду и отошел от борта «Михаила Рудницкого», следует в точку погружения.

04.55. АС-34 начал работу по поиску подводной лодки.

Об. 10. Прослушивается работа МГС-30.

06.34. АС-34 вышел на визуальный контакт с К-141. Начал движение на комингс-площадку. Согласно докладу командира аппарата капитана 3-го ранга Александра Майсака, выход на объект был весьма затруднительным из-за того, что течение в придонном слое оказалось весьма отличным по направлению, скорости и времени от показателей в «Атласе течений Баренцева моря».

06.55. АС-34 доложил: «Нахожусь над объектом, выхожу на кормовую комингс-площадку».

07.20. Получены рекомендации ГШ ВМФ: «С обнаружением К-141 АС-34 осуществить посадку и присос на комингс-площадку, установить связь перестукиванием, открытие крышки осуществить с соблюдением мер безопасности. После приема первой партии личного состава вооружить ходовой трос в режиме лифта, трос вывести на буй для последующего использования АС-36 в режиме лифта».

07.40. Получен доклад с АС-34: «Нахожусь на объекте. Не могу произвести присос. Низкая плотность аккумуляторных батарей».

07.45. Вопрос командиру АС-34: «Наблюдаете ли признаки жизни?» Ответ с АС-34: «Нет, не наблюдаю!»

08.13. «Алтай» с помощью судового катера выставил буй в точке № 1. Буйреп длиной 150 метров. Масса якоря — 200 килограммов.

08.35. АС-34 начал всплытие вследствие разряда аккумуляторных батарей.

08.36. СБ-523 перешел в точку всплытия АС-34. Начал буксировку АС-34 к борту «Михаила Рудницкого».

09.07. СБ-523 завершил буксировку АС-34 и произвел обвехование места аварии. Командир БЧ-5 подводной лодки К-410, совершивший погружение на борту АС-34, доложил: «Кормовая надстройка К-141 начиная с 7-го отсека в нос: оторваны лючки 4-го отсека, кормовые выгородки „эпрон“ отсутствуют, всплывающая камера на месте, рубочная дверь подорвана, перископ поднят, щит передний ракетного оружия оторван, кусок железа коричневой окраски без ребер жесткости лежит на палубе, ограждение рубки справа целое, винты целые. Дифферент лодки ноль градусов. Имеется крен полградуса на левый борт. Курс 240–260 градусов. Размеры лежащего на корпусе и вогнутого на корпус куска железа 1,2 × 2 м. Признаки жизнедеятельности не обнаружены. Кусок железа на палубе лодки в 5 метрах от среза рубки в диаметральной плоскости».

Судя по докладу командира БЧ-5, имел место сильный удар внутри корпуса, вырвана дверь в рубке вследствие удара изнутри. Над 7-м отсеком отсутствует щит, закрывающий агрегат ШУ-400, в районе кормовой вьюшки лежат куски резины. С кормового среза рубки до хвоста видимых повреждений нет. Стуки производили при посадке на люк аппарата и по винтам. Перископ не загнут. Командир АС-34 доложил: «Течение 1,8 узла. При посадке снаряд снесло на винты. При второй попытке снесло на правый борт».

10.00. АС-34 погружен на борт «Михаила Рудницкого».

11.27. Уточнены координаты АПРК К-141: Ш = 69 градусов 37,075 минуты восточная, Д = 37 градусов 34,58 минуты восточная. В точке № 2 гидроакустиком АС-34 и эхолотом «Петра Великого» была обнаружена отметка цели. В этом районе «Петр Великий» наблюдал на расстоянии 100 метров 2 буя, притопленных на глубине 2–3 метра, цилиндрической формы, один — цвета морской волны, второй — красно-желтый.

14.16. Командующий СФ произвел инструктаж командующего 1-й флотилией подводных лодок перед спуском АС-34:

• спустить АС-34 без осмотра подводной лодки сверху, сразу же стыковаться к люку;

• в спуске участвуют экипаж АС-34, командир 9-го отсека и командир БЧ-5 с подводной лодки К-410;

• при инструктаже аварийной партии (экипаж АС-34) проверить наличие приборов газового контроля и малогабаритных средств связи;

• дифферентовку АС-34 произвести в оптимальной точке, с тем чтобы после ее окончания оказаться как можно ближе к объекту.

15.48. Командующий СФ доложил главнокомандующему ВМФ: «Ухудшилась погода. Море 3–3,5 балла. АС-34 через 30 минут готов к работе. Начинаю выполнять вторую задачу (спасение людей). Когда закрою вторую задачу по спасению людей, буду осматривать подводную лодку АС-15 и АС-32. После обработки всей информации наиболее реальная версия: столкновение с подводным объектом с вероятностью 0,8–0,9. Заборы на радиоактивность сделаны. Заражения нет».

16.00. В район поисково-спасательных работ на буксире МБ-100 прибыл плавкран ПК-7500 (капитан-кранмейстер А. Порубаило) с автономным снарядом АС-36 на борту. Из-за ухудшения погоды (ветер — до 10 метров в секунду, море — 3 балла) выгрузить АС-36 не удалось. Принято решение направить ПК-7500 с АС-36 на борту в пункт укрытия — губу Порчниха для выгрузки АС-36 на воду и последующей его буксировки к месту аварии.

16.30. «Михаил Рудницкий» передал: «Для окончания заряда аккумуляторных батарей АС-34 необходимо еще 1,5 часа. Наиболее благоприятное время работы АС-34 по течению в данном районе с 17.00 до 20.00 и с 23.00. Время подхода на комингс-площадку не должно превышать 2,5 часа».

16.55. БТ-111 начал обследование подачи ТВРД на АС-36 для пополнения запасов ВВД аппарата.

17.04. БТ-111 доложил: «Море 3–4 балла, невозможно продолжать обследование района с помощью ГАС».

18.28. Волнение моря — 4 балла. Работа автономных глубоководных аппаратов по погоде невозможна.

18.35. На подводную лодку Б-414 передано радио: «С получением следовать в надводном положении в район с координатами: Ш=…, Д=…, установить связь с „Петром Великим“, быть готовым в составе тактической группы с АС-15 к поиску затонувших объектов. Командующий СФ».

19.49. После нескольких неудачных попыток подать проводник буксирного троса на плавучий кран буксир с помощью линемета на ПК-7500 все же подан.

20.40. Подводная лодка Б-414 заняла северо-западный угол района, к формированию тактической группы с АС-15 готова.

22.00. АС-34 продолжает заряжать аккумуляторные батареи, АС-36 готовится принимать ВВД с «Алтая». АС-15 в надводном положении, получил задачу от командующего СФ на обследование точек № 1 и № 2. Точка № 1 с координатами: Ш = 69 градусов 36,9 минуты северная, Д = 37 градусов 34,5 минуты восточная — К-141. Точка № 2 с координатами: Ш = 69 градусов 37,8 минуты северная, Д = 37 градусов 33,3 минуты восточная южнее двух буев на 10 кабельтовых.

22.02. АС-34 продолжает заряжать аккумуляторные батареи. АС-36 готовится зарядить аккумуляторные батареи с «Алтая».

22.05. Оборван амортизатор с плавкрана ПК-7500. Объявлен сигнал «Ветер». Море — 3–4 балла. Волнение моря усиливается.

22.44. Море уже 4 балла. Ветер свыше 25 метров в секунду. Выгрузка аппаратов и их работа не представляются возможными.

23.12. Плавкран ПК-7500 не смог по погодным условиям встать на бакштов к «Алтаю».

«14-го пришло официальное сообщение. Меня вызвали в штаб дивизии как инструктора по работе с семьями военнослужащих. Вечером обошла почти все семьи, но мало кто оказался дома. Так будет еще долго — жены собирались вместе и жили долгие-долгие дни. Оставляла записки о том, что завтра будет собрание, и уходила».

• Главнокомандующим ВМФ адмиралом флота В. Куроедовым доложено президенту РФ об аварии АПРК «Курск» и мерах, принимаемых для спасения экипажа.

• Распоряжением премьер-министра М. Касьянова создана правительственная комиссия для расследования обстоятельств аварии.

Возглавить комиссию поручено вице-премьеру правительства И. Клебанову.

Оперативный штаб по оказанию технической помощи АПРК «Курск» создан в ЦКБ «Рубин». Генеральный конструктор подводных лодок данного проекта И. Баранов с рабочей группой прибыл в Североморск.

Патриархом Московским и всея Руси Алексием Вторым вместе с членами Архиерейского собора отслужен молебен о спасении экипажа «Курска». К молитвенному прошению о спасении подводников была присоединена молитва о их семьях и близких, которые переживают эту трагедию.

В 11 часов 00 минут сделано заявление командования ВМФ о том, что АПРК «Курск» вынуждена лечь на грунт.

В выступлении перед представителями СМИ Главнокомандующий ВМФ РФ адмирал флота В. Куроедов сказал, что судя по всему надежд на спасение экипажа не слишком много.

Бывший Главнокомандующий ВМФ адмирал флота В. Чернавин в интервью высказал мнение, что допускает возможность столкновения «Курска» с иностранной подводной лодкой: «Меня удивляет то, что почти все центральные газеты дали хронику происшедшего, но никто не дал хронику столкновений российских и американских подводных лодок в наших полигонах. А она весьма обширна… Сейчас не столько важно, что произошло, сколько то, есть ли у экипажа шансы на спасение. Каждые прошедшие сутки резко их уменьшают».

Представителем Главного штаба ВМФ сообщены представителям прессы точные координаты потерпевшей аварию атомной подводной лодки «Курск».

Американские и норвежские военные руководители заявили о том, что располагают сведениями о двух мощных подводных взрывах 12 августа в районе учений Северного флота.

Представитель Великобритании внезапно для всех заявил о непричастности британской атомной лодки к аварии «Курска».

Норвежская экологическая организация «Белуна» попыталась спровоцировать международный скандал в связи с аварией российской атомной лодки.

Представитель администрации президента США подтвердил присутствие двух американских атомных подводных лодок в районе нахождения «Курска». Согласно донесению одной из них, американцы слышали звук взрыва.

Глава четвертая 15 АВГУСТА, ВТОРНИК

Спасательная операция продолжается.

00.28. АС-15 погрузился до 04.00.

00.45. Состояние моря по-прежнему 4 балла. Погода продолжает ухудшаться.

01.04. Заведен проводник буксира от спасательного судна «Алтай» на плавкран ПК-7500. Подана буксирная линия.

01.50. Начата буксировка ПК-7500 с АС-36 на борту «Алтаем». Скорость буксировки — 4 узла.

04.00. AC-15 всплыл в надводное положение. Объект не обнаружен.

05.33. Передано распоряжение командующего СФ силам, находящимся в районе: «Считать волнение моря как 4 балла».

05.37. АС-15 погрузился до 09.00. ТАРКР «Петр Великий» и ВПК «Адмирал Чабаненко» производят наведение АС-15 на К-141.

07.30. Получено донесение со спасательного судна «Михаил Рудницкий»: «АС-34 готов к выполнению спасательных работ. АС-32 пополняет запасы ВВД, с 22.00 производит зарядку аккумуляторных батарей. АС-36 находится на борту плавкрана ПК-7500. Аккумуляторные батареи заряжены на 100 %, с улучшением погоды планируется пополнение ВВД от „Алтая“.

07.56. От АС-15 принят сигнал: „Объект обнаружен“.

10.00. АС-15 всплыла в надводное положение.

11.00. С АС-15 доложено: „Обнаружил ПЛ К-141. Подводная лодка лежит на курсе 285 градусов, дифферент — 0 градусов, крен 5–10 градусов на правый борт. Кормовые отсеки за рубкой целые. В носу разорван легкий корпус. Из корпуса сверху торчат трубопроводы. Рядом с ПЛ на грунте рассыпан балласт и баллоны ВВД. В районе носа кратковременно травился воздух. Признаков жизни нет. Никаких сигналов не обнаружено. Видимость 3 метра. Сильное придонное течение 1,2–1,4 узла. Общий объем повреждений корпуса в носу 20–30 % от общей площади верхней полусферы“.

13.50. Получено донесение от „Алтая“: „Алтай“ по погодным условиям не смог подать ВВД на АС-36, начинает выбирать буксир для подачи на ПК-7500. Аппараты АС-32 и АС-34 к работе готовы. Проведен инструктаж экипажей. Ждем улучшения погоды».

15.40. «Михаил Рудницкий» снялся с якоря и начал движение в точку с координатами Ш = 69 градусов 39,9 минуты восточная, Д = 37 градусов 34,8 минуты восточная. С постановкой в точку готовится к выгрузке на воду АС-34.

15.45. От «Компаса» (позывной Главного штаба ВМФ) получены рекомендации командиру АС-34 по оказанию помощи личному составу К-141 при выводе его из отсеков подводной лодки.

16.57. Начата подготовка к выгрузке АС-34.

16.58. «Алтай» закончил подачу ВВД на АС-36. Спасательный буксир «Алтай» и плавкран ПК-7500 начали движение в район местонахождения основных сил.

За этими скупыми строчками стоит настоящий подвиг. Дело в том, что, экономя время, спасатели провели уникальную операцию, оставшуюся, увы, никем не замеченной и не отмеченной. Чтобы не перегружать АС-36 с плавкрана на «Михаил Рудницкий», а затем уже в воду, что было в штормовых условиях не только затруднительно, но и крайне опасно, спасатели решили забить его воздухом высокого давления прямо на палубе плавкрана. Такого никто никогда не делал, да еще в шторм. Но иного выхода не было. Стараясь не навалиться на низкобортный кран, к нему на бакштов встал «Алтай», с которого перекинули шланги для подачи воздуха и, несмотря на шторм, набили баллоны ВВД. Проделано все это было прямо на ходу. Теперь аппарату необходимо только было зарядить аккумуляторные батареи, а это уже существенная экономия времени.

17.05. Командующий Северным флотом приказал командиру АС-34: «Ваша задача — работа по присосу к комингс-площадке аварийно-спасательного люка 9-го отсека. Курс затонувшей ПЛ — 285 градусов, течение 135 градусов — 0,8 узла».

18.35. АС-34 выгружен в воду.

19.40. На АС-34 вышел из строя курсоуказатель.

21.14. Неисправность курсоуказателя устранена. АС-34 начал движение в точку погружения.

21.17. АС-34 погрузился.

21.49. АС-34 обнаружил объект по данным гидроакустической станции «Глетчер».

22.55. На АС-34 вышла из строя станция «Глетчер». Однако командир аппарата капитан 3-го ранга Майсак принимает решение продолжать работу.

Наведение аппарата осуществляется теперь по данным с «Михаила Рудницкого» и «Петра Великого».

«15 августа. На собрание пришли все, даже больше. Оно обошлось без слез, без истерик. Прямые вопросы требовали прямых ответов. Жена подводника знает о корабле больше, чем журналист. И уж никакая жена не спросит: „В каком отсеке мой муж?“, или „Какая сыгралась тревога?“, или тем более не попросит назвать поименно членов экипажа, как писали об этом газеты. Задавали вполне профессиональные вопросы: „Сколько затоплено отсеков?“, „Почему поднят перископ?“, „Есть ли связь с лодкой?“, „Был ли выпущен аварийный буй?“ Узнав, что не был выпущен, понимали, что авария произошла в считанные минуты. Ответы звучали обтекаемо, сейчас понятно, что никто в дивизии не знал правды».

• Председатель правительственной комиссии И. Клебанов вылетел в Сочи к президенту В. Путину для доклада главе государства о ходе операции по спасению экипажа затонувшей подводной лодки.

• Из интервью Главнокомандующего ВМФ РФ адмирала флота В. Куроедова РТР: «Для нас главное — люди… Для достижения главной цели — спасения моряков-подводников — не исключается и сотрудничество с Север о атлантическим альянсом».

• Официальное сообщение Главного штаба ВМФ о проведении спасательной операции.

• Представители Главного штаба ВМФ во главе с вице-адмиралом А. Побожием вылетели в Брюссель для переговоров о международной помощи в спасательной операции.

По сообщению агентства «Интерфакс», Главнокомандующий ВМФ оценивает шансы на спасение экипажа подводной лодки как «достаточно низкие», а основной версией причины аварии называет «взрыв в первом торпедном отсеке».

Агентство ИТАР-ТАСС, ссылаясь на пресс-службу СФ, версию о взрыве в 1-м отсеке не подтверждает.

Спасательное судно Черноморского флота «Эпрон», оснащенное всем необходимым для проведения глубоководных работ, срочно отозвано в Севастополь из района Новороссийска и поставлено на профилактику в плавдок ПД-30. В самое ближайшее время судно будет готово к переходу на Северный флот для принятия участия в спасательных работах.

Из интервью РТР генерального конструктора АПЛ 949 проекта И. Баранова: «Произошло несчастье, очень большое, может, даже трагическое… Лодка получила повреждение, не установлена причина, а главное, масштаб бедствия. Нам не удается до сих пор определить, какие отсеки залиты водой, через какие отсеки попала она, почему личный состав не воспользовался всплывающей камерой… Судя по всему, все-таки затоплен носовой отсек атомохода. Это осложняет эвакуацию людей, так как нельзя использовать торпедные аппараты. Неизвестно, разгерметизировался ли центральный отсек, из которого можно выйти через люки в рубку. Если экипаж находится в кормовой части лодки, там, где расположена главная энергетическая установка, то он может воспользоваться аварийным люком. Неясно, есть ли для всех находящихся сейчас в лодке так называемые индивидуальные средства спасения — гидрокостюмы с баллонами воздуха и специальной гелиевой смесью, только с помощью которых можно дышать на глубине, не опасаясь погибнуть при подъеме на поверхность. В этой ситуации определяющее значение имеет глубина, на которой лежит „Курск“. Важна точная цифра. По последним данным, она не превышает 108 метров. Каждый дополнительный метр для подводников может оказаться смертельным. Никакой достоверной информации о том, есть ли на борту погибшие и раненые, до сих пор нет. При спасении под водой применяются специальные аппараты, которые могут поднимать на поверхность покинувших лодку людей. Однако сейчас работа на месте аварии затруднена из-за плохой видимости. Лодка погружена в ил… Есть все технические средства для вывода людей с помощью спасательных аппаратов. Есть все средства для подъема этой подлодки. Сейчас эти средства задействованы, готовы и будут немедленно приведены в действие, как только позволят погодные условия».

В военной прокуратуре не исключают возможность возбуждения уголовного дела, но на текущий момент для такого шага нет достаточных данных о причинах аварии и сопутствующих ей обстоятельствах, равно как и о возможных пострадавших. Представитель военной прокуратуры не подтвердил информацию, что причиной аварии подводной лодки стал взрыв, и опроверг появившиеся в западной прессе слухи о якобы имевшем место саботаже или диверсии.

По сообщению газеты «Вашингтон пост», за российской подводной лодкой осуществлял слежение корабль американских ВМС «Лоял», однако последний якобы находился на удалении 400 километров и никак «не мог быть вовлечен» в инцидент с российской субмариной.

• Официальный Пентагон отвергает возможность столкновения российской подводной лодки с американской. По словам советника президента США по национальной безопасности Бергера, американская администрация внимательно следит за развитием ситуации вокруг «Курска», но в настоящий момент не располагает какими-либо дополнительными сведениями о происшествии за исключением тех сообщений, которые поступают по официальной линии ВМФ России.

• Норвежские власти заявили, что у них нет оснований сомневаться в информации российских представителей о том, что на борту затонувшей российской подводной лодки нет ядерного оружия.

Глава пятая 16 АВГУСТА, СРЕДА

Новые сутки — новые надежды.

00.48. АС-34 обнаружил К-141. Находится над ней.

01.30. Четыре раза командир аппарата выводит его на комингс-площадку, стремясь оказаться точно над ней. Маневрирование очень затрудняют сильное придонное течение и илистая муть, поднимаемая от работы винтов. Несмотря на это Майсак продолжает маневрирование. Первый заход почти вслепую — промах. Второй — тоже. Третий — не дотянул чуть-чуть. И вот, наконец, четвертый заход. Все сработано ювелирно — и АС-34 зависает точно над комингс-площадкой аварийно-спасательного люка. По всем расчетам должен быть присос, но присоса нет! Это почти невероятно, но это происходит!

АС-34 упрямо делает все новые и новые заходы, но по-прежнему никак не может сесть на комингс-площадку. Только полностью разрядив свои аккумуляторные батареи, командир просит «добро» на всплытие. Командующий СФ всплытие АС-34 разрешает.

01.45. АС-34 всплыл. Аккумуляторные батареи полностью разряжены, их едва хватает, чтобы подойти к борту «Михаила Рудницкого».

02.16. Гидрографическое судно «Гидролог» начало работы по обследованию района.

02.30. Согласно докладу с «Петра Великого» АС-34 находится у борта «Михаила Рудницкого», готовится к подъему. Поднимать крайне сложно из-за больших волн. Однако время не ждет.

02.59. Начальник УПАСР доложил, что из-за состояния моря поднять на борт «Михаила Рудницкого» АС-34 не представляется возможным. Выгрузка АС-36 с плавкрана ПК-7500 в воду тоже невозможна.

04.41. ГС «Гидролог» взял пробы воды в районе затонувшей подводной лодки для проведения радиологического исследования.

06.35. Принимается решение, несмотря на штормовые условия, поднимать АС-34. С большим трудом, но аппарат все же погружен на борт «Михаила Рудницкого». Не обошлось без неприятностей. При погрузке у АС-34 повреждена поворотная насадка. Плавкран ПК-7500 подошел к борту «Михаила Рудницкого». Из-за сильного волнения моря АС-36 не перегружен.

06.57. Спасательно судно «Алтай» передало буксир с ПК-7500 на спасательный буксир СБ-523.

07.05. Волнение моря — 3 балла, облачность — 10 баллов, видимость — 2–4 мили, при дожде — 1 миля.

07.15. Согласно докладу командующего 1-й флотилией подводных лодок зарядка аккумуляторных батарей АС-34 не начинается из-за повреждения 8 элементов батареи в ходе погрузки аппарата на борт «Михаила Рудницкого» при сильном волнении моря.

08.12. С «Михаила Рудницкого» доложили: «В результате подъема на борт „Михаила Рудницкого“ при сильном волнении АС-34 получил повреждения корпуса и механизмов: сорвало трубопровод гидравлики маршевого двигателя, поврежден (смещен) верхний перископ, повреждена насадка, поврежден излучатель гидролокатора бокового обзора ГАС МГА-19». Повреждения весьма серьезные, но устраняемые. Однако на все это нужно время, а его катастрофически не хватает!

09.35. По причине сильного волнения перегрузить АС-36 с ПК-7500 на «Михаил Рудницкий» не представляется возможным. Да это и слишком опасно. Нельзя рисковать последним исправным спасательным аппаратом. Принято решение повторно отбуксировать плавкран в губу Порчниха. Там на спокойной воде выгрузить АС-36 на воду и буксировать его буксиром СБ-523 в район спасательной операции.

09.59. Командиру тактической группы на обеспечивающей спасательные работы подводной лодке и старшему на борту АС-15 командующий СФ поставил задачу на осмотр затонувшей подводной лодки.

12.20. СБ-523 под командой капитана дальнего плавания Н. Киришина начал буксировку ПК-7500 с АС-36 на борту в губу Порчниха.

13.00. Торпедолов ТЛ-270 начал движение из Североморска в район спасательных работ.

13.10. На АС-15 передано приказание командующего СФ о разрешении работ до 21.00.

13.27. АС-15 погрузился для проверки звукоподводной связи и дальнейшей работы по обследованию затонувшей подводной лодки.

14.30. АС-15 передал: «Обнаружил объект. Начал документирование».

17.10. Принято решение оставить ПК-7500 в губе Порчниха.

18.45. АС-15 передал: «В ходе обследования затонувшей подводной лодки носовых рулей не обнаружено».

АС-15 передал: «На объекте наблюдаю поднятые выдвижные устройства».

«Алтай» протянул («вооружил») канатную дорогу на «Петр Великий» для приема-передачи грузов. Приняв груз, отошел от «Петра Великого».

20.25. По запросу с АС-15 командующий СФ разрешил продлить работу до 23.00.

20.40. С ПСП СФ на «Петр Великий» передана телеграмма: «По прогнозу с участием промышленности давление в отсеке ПЛ может быть больше 6 кг/см кв. При выравнивании давления спасательного аппарата с отсеком ПЛ свыше 6 кг/см кв опасно и конструктивно ограничено возможностями спасательного аппарата. Контроль давления по манометру в отсеке спасательного аппарата осуществлять непрерывно во избежание давления выше предельного по ТТД спасательного аппарата и глубине присоса».

21.55. СБ-523 с ПК-7500 встали на рейд Порчниха. Плавкран ПК-7500 начал выгрузку АС-36 на воду. После окончания выгрузки СБ-523 сразу же начнет буксировку АС-36 в район спасательных работ. Расчетное время начала буксировки — 23.00.

23.00. АС-15 всплыл в надводное положение.

23.27. С АС-15 получен доклад о результатах визуального осмотра затонувшей подводной лодки К-141. Повреждения носовой части огромны.

23.30. АС-36 выгружен с ПК-7500 в губе Порчниха. Сразу же начата его буксировка СБ-523 в район спасательных работ.

«16 августа. Утро, кажется, не начиналось. То ли день продолжается предыдущий, то ли ночь нескончаемая. Телефон звонил не переставая. Третий раз на проводе Коми — отец матроса Димы Миртова. Спрашивает, есть ли известия? Телеграммы. Их много. Мелькает одна, короткая и искренняя: „Братишки, держитесь!“

Из аэропорта звонит Света Романюк. „Куда ехать? — спрашивает она. — По телевизору передают, что родственники едут в Североморск“. На много дней телевизор станет путеводной звездой жизни: его ждут, на него надеются, его ненавидят. В каждом доме телевизор включен каждый день, и спрашивают, почему не передают новостей ночью.

— Светочка, — кричу в трубку, — приезжай сюда. За тобой машину прислать?

— Нет! Это долго, — разумно отвечает она. — Сама доберусь.

Через два часа она появляется на пороге штаба. Как всегда, сдержанная. Ничего не спрашивает. Молча садится. Мы все растерялись на минуту: Светлана оказалась одной из первых прибывших. Это потом отработается четкая схема приема родственников. Посещаем семьи вместе с Л. Мироновой, специалистом по работе с семьями из штаба Северного флота. Тогда я не записывала, мне казалось, что эти страшные дни я не забуду никогда. Но впереди маячили другие потрясения.

Люба Калинина — одна из первых, к кому мы пришли. Казалось, что плакать она не переставала со вчерашнего дня. Увидев нас, начинает страшно кричать. Трехлетняя Света держится поближе к нам.

Светочка, пойдешь гулять?

Пойду, — она доверчиво вкладывает в мою руку свою ручонку.

Мы делаем все одновременно: уговариваем Любу, собираем детей и идем на улицу. Старшая, Галя, уже все понимает и не отходит от матери. Эти две прелестные девчушки станут тем спасательным кругом, на котором и выплыла Люба из страшной беды.

Наташа Ерахтина смотрит на нас большими мечтательными глазами.

— Ну что? Какие новости? — И продолжает дальше: — Никаких?

Ничего. Я знаю, Сережа сильный, он справится.

Она все еще красива и ухоженна, эта мужественная маленькая девочка. Она останется последней, кто будет верить, что Сережа жив… Даже в день выдачи свидетельства о смерти.

В квартире капитана 2-го ранга Сергея Дудко дверь открывает жена Оксана. Она ничего не понимает. На кресле лежит и причитает мама Сергея — Зоя Петровна.

— На кого же ты нас покинул? — всхлипывает мама.

Оксана смотрит страдальческими глазами и молчит. Заставляем ее поесть, заботы отвлекают.

Вечером я встретила на улице стайку девчонок, среди которых оживленная Оксана.

— Вы знаете, — увидела она меня. — Вчера ничего не ела, вот только утром, кто-то приходил и… — Она замолкает.

Я внимательно на нее смотрю.

Так ведь это мы с Людмилой Алексеевной были, — тихо говорю.

Да? — удивляется Оксана и уже весело заканчивает. — Ничего не помню.

Это ее нервное оживление еще мучительнее, чем утреннее оцепенение.

В этот день женщины спали чуть-чуть спокойнее. Из отпуска вернулись командир дивизии М. Кузнецов и НЭМС (начальник электромеханической службы) В. Бурсук. Эти люди пользуются большим доверием как специалисты. Михаил Юрьевич собирался на „Курске“ в свой 23-й боевой поход. Виктор Бурсук — лауреат Государственной премии. Несколько часов они отвечали на вопросы, детально разрабатывая все приемлемые варианты спасения экипажа. Они были искренни, потому что не могли поверить в чудовищную реальность — надежнейшая лодка лежит на дне, в ней — друзья. Но они находились здесь, а спасательные операции велись там, в Баренцевом море. И правда, если она вообще была известна, для командования 7-й дивизии оставалась тайной за семью печатями.

В. Бурсук рассказывал о резервах этой непотопляемой лодки. Слушали его, затаив дыхание. Уходили просветленные. А дома вновь — включенный телевизор, и снова — обмороки, истерики, слезы.

Бригада мурманских психологов буквально валилась с ног. Они были первыми, кто прибыл на помощь семьям членов экипажа. Помощь психологов и психотерапевтов оказалась столь необходимой, что сейчас трудно было бы прогнозировать результат, если бы не они».

• В 15 часов 00 минут президент России В. Путин охарактеризовал ситуацию с «Курском» как тяжелую и критическую, однако заверил общественность, что попытки спасения будут продолжены.

• Председатель правительственной комиссии И. Клебанов сообщил представителям СМИ, что обследования спускаемых аппаратов показали «многочисленные повреждения в разных местах — это очень странная картина». И. Клебанов считает, что не следует терять надежду на спасение моряков-подводников. Отсутствие сигналов с подводной лодки еще не означает, что экипаж погиб. Участники операции по спасению «не считают, что произошло самое страшное», заявил И. Клебанов.

• Главнокомандующий ВМФ РФ адмирал флота В. Куроедов подтвердил, что для спасения экипажа АПРК «Курск» будут использованы спасательные средства и специалисты ВМС Великобритании.

• Главнокомандующий ВМФ адмирал флота В. Куроедов прибыл на Северный флот.

• Командование ВМФ получило санкцию президента на привлечение иностранной помощи. Главный штаб ВМФ посетил военный атташе Великобритании.

МИД России официально передал Великобритании и Норвегии просьбу о содействии в проведении спасательных работ в Баренцевом море.

В посольстве России в Норвегии сообщили, что достигнута договоренность с норвежской стороной о направлении в район аварии норвежского спасательного судна.

В норвежский город Тронхейм прибыл самолет, имеющий на борту британский подводный аппарат LR-5 с экипажем.

Начальник пресс-центра ВМФ капитан 2-го ранга И. Дыгало опроверг ряд сообщений западной прессы о том, что темп спасательных работ якобы снижен из-за повышенного радиационного фона. Он также опроверг ложную информацию о неготовности спасательных сил Северного флота к спасательным работам.

Готовность прибыть для оказания посильной помощи выразили члены первого экипажа АПРК «Курск»: капитан 2-го ранга Кряжев, капитан 2-го ранга Симонов, капитан 2-го ранга Чередниченко, капитан 3-го ранга Лохоня, мичманы Яринич, Куличенко и Радионов.

Командование ВВС России отменило в связи с аварией АПРК «Курск» праздничные мероприятия в честь Дня ВВС.

Глава шестая 17 АВГУСТА, ЧЕТВЕРГ

Кажется, что над местом затопленного «Курска» собрался весь Северный флот. Это, видимо, так и есть. Сейчас нет более срочного и важного дела, чем эта спасательная операция.

00.04. ГС «Гидролог» назначен район для проведения работы.

00.05. СБ-523 буксирует АС-36 в район спасательных работ. Расчетное время прибытия в район — 12.00. Плавкран ПК-7500 встал на якорь. Погода: море — 2 балла, ветер — 45 градусов, 5–7 м/сек.

03.37. ГС «Гидролог» завершил обследование назначенного района. Результаты обследования к 7.00 будут представлены на «Петр Великий».

05.03. От «Михаила Рудницкого» получен доклад о том, что отклонений от норм содержания радионуклидов в морской воде не обнаружено.

06.30. Продолжаются работы по восстановлению технической готовности АС-34.

08.00. Обстановка на данное время: спасательное судно «Михаил Рудницкий» в дрейфе. АС-32 в строю: аккумуляторные батареи полностью заряжены, ВВД — 100 %, готов к работе. АС-34 не в строю: производится устранение неисправностей. Срок готовности — к 10.00. Спасательный буксир «Алтай» в дрейфе. Неисправен насос охлаждения забортной воды. Вопрос в стадии решения. Спасательный буксир СБ-523 буксирует АС-36 в район работ. Плавкран ПК-7500 на якоре в районе губы Порчниха. Необходимо пополнение запасов воды и масла. Килектор КИЛ-143 в дрейфе. Готов к работе по постановке рейдового опознавания. Погода в районе: ветер — северо-восточный 7–12 м/сек., море — 3 балла, видимость — 2,5 км., облачность — 10 баллов. Оценивается как неблагоприятное для проведения работ. Выводы по продолжению спасательных работ:

• продолжать спуск аппаратов с целью вывода личного состава через спасательный люк 9-го отсека;

• продолжать обследование АПЛ с использованием подводных аппаратов;

• готовить силы и средства для организации судоподъемных работ в районе.

Предложения по использованию сил. С целью спасения личного состава АПЛ для участия в спасательной операции целесообразно привлечение:

• судов Норвегии с водолазами-глубоководниками для установки связи с АПЛ и ее обследования;

• спасательного аппарата LR.-5 для вывода личного состава из отсека-убежища АПЛ. Доставку аппарата в район работ целесообразно выполнить на норвежском судне-носителе.

08.10. ТАРКР «Петр Великий» и ВПК «Адмирал Харламов» произвели смену мест якорной стоянки.

09.07. СБ-523 продолжает буксировку АС-36 в район проведения спасательных работ. Время прибытия — 21.00.

16.25. АС-34 введен в строй. Чего это стоило спасателям, знают только они, ведь обычно подобные повреждения устраняются только в условиях ремонтных мастерских. Но дело сделано и «Михаил Рудницкий» начал подготовку к выгрузке на воду АС-34.

16.40. АС-34 выгружен на воду.

17.15. АС-34 отошел от борта «Михаила Рудницкого» и следует в точку погружения.

17.40. АС-34 начал работу.

18.00. АС-34 исполнил команду «Грунт».

19.10. В район проведения спасательной операции прибыл ТАВКР «Адмирал Кузнецов».

19.34. Согласно докладу с «Михаила Рудницкого», АС-34 находится на объекте.

19.38. С ТАВКР «Адмирал Кузнецов» взлетели 2 вертолета с задачей поиска масляных пятен, плавающих предметов, мусора.

20.18. С ТАВКР «Адмирал Кузнецов» для поиска масляных пятен и плавающих предметов взлетели еще 2 вертолета КА-27 ПЛ. Всего в воздухе находится одновременно 4 вертолета.

20.20. С «Михаила Рудницкого» получен доклад: «АС-34 совершил 6 подходов и посадок на комингс-площадку АСЛ 9-го отсека. Для присоса к комингс-площадке использовалось центрирующе-подтягивающее устройство ПА». Аппарат находился точно на зеркале комингс-площадки, но присоса не было. Командир аппарата показал свое мастерство, идеально наводя свой маленький подводный корабль на цель. Из семи заходов на комингс-площадку он сделал шесть присосов. Один раз получился даже первичный захват, после которого, казалось бы, по всем правилам должен был состояться окончательный присос, но этого так и не произошло.

— Мы не верили своим ушам, слушая доклад командира АС-34! — рассказывал мне впоследствии капитан 1-го ранга А. Тесленко. — Этого просто не могло быть, но это было! Причина могла быть только одна — деформация комингс-площадки аварийно-спасательного люка. Однако попытки спасти экипаж подводной лодки нельзя было прекращать, и мы должны были делать все возможное для того, чтобы добиться присоса.

Когда плотность аккумуляторных батарей стала минимальной, командир АС-34 запросил разрешение на всплытие. Командующий СФ дал «добро» на всплытие АС-34 в надводное положение и приказал готовить к работе АС-36.

20.52. АС-34 всплыл в надводное положение.

20.58. АС-34 подошел к борту «Михаила Рудницкого».

21.55. Получено сообщение: «Норвежское спасательное судно „Normand Pioneer“ („Норман Пионер“) на 19.55 находилось в точке с координатами Ш = 65 градусов 10 минут северная, Д = 10 градусов 00 минут восточная. Следует в район проведения спасательной операции. По достигнутой межправительственной договоренности, „Норман Пионер“ направляется для оказания возможной помощи».

22.00. «Алтай» начал заводку буксирного троса на АС-32 с использованием судового катера.

22.35. «Алтай» завел буксирный трос на АС-32.

23.00. «Алтай» начал буксировку АС-32. При развитии судном хода АС-32 зарывается носовой частью под воду. На малых ходах «Алтай» не управляется. Принято решение становиться на якорь.

23.18. «Алтай» стал на якорь.

23.50. АС-36 ошвартовался у борта «Михаила Рудницкого».

«17 августа. Начинают прибывать родственники. Их пока мало. Утром приехали представители мурманской администрации. Сразу с наличными деньгами. Многим они просто необходимы, горе требует много денег. Без всяких организационных вступлений они начинают развозить деньги по домам. В гостинице пока только одна семья — папа, мама и брат матроса Алексея Коркина. Приехали из Архангельска и в деньгах нуждаются, сдержанно благодарят.

Заезжаем к Ильдаровым. Они только что приехали. Хозяйка Зумруд Мугутдиновна ждет третьего ребенка, она все время молчит. Ее сестра Заретта в отчаянии кричит:

— Не нужны нам ваши деньги! Откупиться хотите? Лучше доставайте ее мужа!

— Стой, не кричи! — останавливает ее брат Абдулкадыра. — Нужны, конечно, деньги. Самолетом летели.

На следующий день начали оплачивать билеты всех прибывающих родственников. Свету Байгарину встретили на лестничной площадке.

— Не могу я дома… — выдохнула.

Завидя нас, причитает Люба Калинина.

— Девочка, — рвутся слова из груди Людмилы Александровны Чистовой, заместителя губернатора области, — верь, твой муж жив!

Люба садится на пол и смотрит доверчивыми глазами. Потихоньку шепчу, что Люба — сирота и у нее кроме мужа больше никого нет. Ей выдают сумму чуть побольше.

Эти первые деньги оказались самыми необходимыми. Позднее прибыл представитель Главного командования ВМФ вице-адмирал В. Касьянов и заместитель командующего СФ контр-адмирал А. Дьяконов.

В 17.30 началось новое собрание. Какое уже по счету? Не помню. Счет дней ведется по событиям. Неужели идет только четвертый день работы штаба? Вопросы задавались очень четкие.

— Почему так поздно приняли помощь иностранцев? — это спрашивает Наташа Кеслинская.

— Поврежден ли прочный корпус? — задает вопрос отец старшего лейтенанта Сергея Тылика.

Почему средства массовой информации искажают обстановку? — это Анатолий Ефимович Сафонов.

Где водолазы, которые могут работать на большой глубине? — вторит ему мама Максима Сафонова.

Говорят, что ребята из спасательных снарядов сильно утомлены. Есть возможность их сменить? — спрашивает Галина Исаенко, жена капитана 2-го ранга.

— Есть стуки или нет? — Татьяна Васильевна Фесак.

— Присутствие главкома может изменить ситуацию? — Алла Валерьевна Кокурина, мать капитан-лейтенанта.

Я подробно называю вопросы, чтобы показать: паники не было, как писали об этом газеты. Да, ожидание истощило силы людей, но они надеялись. Эта надежда стала стерженьком, на котором крепилась жизнь.

Следующий день будет совсем другим по эмоциональной окраске. 17 августа кончилось относительное затишье и наступил другой отрезок времени.

Шел шестой день после того, как „Курск“ лег на дно. В этот день якобы прекратились стуки из подводной лодки. Если они были…»

• Президент России В. Путин провел телефонные переговоры с премьер-министром Великобритании Э. Блэйром. В ходе разговора обсуждались вопросы, связанные с ходом спасательной операции.

• Москву посетил с однодневным визитом шеф ЦРУ Джордж Тенет. В посольстве США заявили, что визит Тенета плановый и договоренность о нем имелась заранее. По мнению российской прессы, обстановка секретности вокруг визита шефа ЦРУ позволяет говорить о чрезвычайном характере и важности этого визита.

В прессе снова заговорили об аресте американского кадрового разведчика, а в прошлом офицера ВМС США Эдмонта Поупа, взятого в апреле месяце во время получения секретных чертежей российской противокорабельной ракеты.

На заседании Правительственной комиссии в Североморске сделан вывод о том, что причиной аварии мог быть мощный динамический удар подводной лодки о неизвестный объект большого тоннажа.

Адмирал И. Касатонов в интервью каналу ТВЦ подверг сомнению версию столкновения «Курска» с надводным судном.

Герой Советского Союза вице-адмирал запаса Е. Томко полагает, что наиболее вероятной версией причины аварии «Курска» является взрыв торпеды в 1-м отсеке.

• Специалисты НАТО заявили, что, по их мнению, на «Курске» произошел взрыв большой силы.

Глава седьмая 18 АВГУСТА, ПЯТНИЦА

Кажется, время остановилось. Счет отныне идет только на спуски автономных подводных снарядов.

00.30. Завершен инструктаж АС-15 командующим флотом по порядку работ при осмотре затонувшей подводной лодки.

00.45. АС-36 загружен в трюм «Михаила Рудницкого» для проверки состояния механизмов и систем после длительной буксировки в штормовых условиях и приготовления к спасательным работам. Для производства работ и пополнения запасов кораблей и судов в районе спасательных работ из Североморска вышли морской буксир МБ-28, гидрографическое судно «Марс», танкер «Генрих Гасанов».

02.26. АС-15 начал погружение для производства работ по плану.

03.00. АС-15 вышел на объект и начал работу.

03.55. Танкер «Вязьма» стал на бакштов со спасательным судном «Михаил Рудницкий» для пополнения запасов топлива.

07.05. С «Михаила Рудницкого» получен доклад: «Неисправности на АС-36 устранены. Аппарат готов к работе. На АС-34 продолжается заряд аккумуляторных батарей». Командующий СФ принял решение: погружение АС-36 произвести сразу же после окончания работ АС-15.

08.37. СБ-523 поднял на борт рыболовную сеть размером 1 × 1,5 метра, полиэтиленовый пакет с коричневыми пятнами и перчатку оранжевого цвета.

09.10. По приказу командующего СФ двум вертолетам КА-27 ПЛ поставлена задача на обследование района с целью обнаружения масляных пятен, буев, плавающих предметов.

09.27. АС-15 всплыл в надводное положение.

09.53. С ТАВКР «Адмирал Кузнецов» произведен взлет 2 вертолетов КА-27 ПЛ для проведения поисковых действий согласно полученному заданию.

10.20. АС-36 выгружен на воду с «Михаила Рудницкого».

11.04. АС-36 отошел от борта «Михаила Рудницкого», начал движение в точку погружения и исполнил команду «Грунт».

11.24. Командир АС-36 капитан-лейтенант А. Калугин доложил о поступлении воды во 2-й отсек, почти исключающем аварийное всплытие. Повреждение, скорее всего, было получено во время буксировки в штормовом море. Аппарат неожиданно начал тонуть, упал на грунт, его командир едва-едва успел продуть цистерны.

Даже металл не выдерживал перегрузок! Экипажи подводных аппаратов работали на глубине буквально на пределе человеческих возможностей, до полного разряда аккумуляторов своих мини-подлодок — всплыв, они не могли даже подойти к судну-носителю. Это, разумеется, было чрезвычайно опасно, но на такие мелочи уже внимания не обращали. На огромных покрытых пеной океанских волнах корабли спасательного отряда швыряло, как щепки, но они упрямо продолжали свое дело.

11.28.АС-36 все же произвел аварийное всплытие с глубины ПО метров.

Не дожидаясь погрузки на борт спасателя, его начали ремонтировать прямо на плаву.

11.40. На «Петр Великий» прибыли на вертолете Главнокомандующий ВМФ адмирал флота В. Куроедов и вице-премьер правительства РФ И. Клебанов. По информации ОД СФ, к тому моменту норвежское спасательное судно «Seaway Eagle» («Морской Орел») находилось в порту Тромсе, где готовилось к приему водолазов. «Морской Орел» примет участие в спасательной операции в рамках достигнутого между Россией и Норвегией межправительственного соглашения. Судно оборудовано всем необходимым для проведения глубоководных спусков. Водолазы-глубоководники уже перешли в барокамеру и начали подготовку к предстоящей работе. Отход «Морского Орла» планировался вечером в 18.08. Ориентировочное прибытие в район — 05.00 20 августа.

11.46. АС-36 загружен в трюм «Михаила Рудницкого».

13.12.С «Михаила Рудницкого» получен доклад: «Время окончания зарядки аккумуляторных батарей на АС-34 — 19.00, время готовности АС-34 к работе — 22.00».

16.55. Гидрографическое судно ГС-526 работает в районе затонувшей подводной лодки по обследованию дна. ГС-526 доложил о наблюдении по всей длине объекта выделения масляных пятен и травлении воздуха.

17.31. На КП СФ передано приказание командующего СФ: «Самолету Ил-38 произвести обследование района радиусом 35 миль с центром в точке с координатами Ш = 69 градусов 39,5 минуты северная, Д = 37 градусов 56 минут восточная».

20.10. Произведен облет кораблей в районе проведения спасательной операции малоразмерным самолетом «Сессна» частной авиакомпании «КАТО-AIR».

20.35 минут. Ил-38 доложил о начале работы в 19.00 с задачей осмотра районов радиусом 19 и 25 миль.

21.24. АС-34 выгружен на воду с борта «Михаила Рудницкого». Начато окончательное приготовление к плаванию.

22.13.АС-34 начал движение в точку погружения.

22.34. АС-34 исполнил команду «Грунт».

23.49. АС-34 всплыл на поверхность из-за отказа ГАС «Глетчер». Станция, скорее всего, повреждена во время шторма. Подводная лодка К-141 не обнаружена.

Капитан 3-го ранга А. Шолохов до перевода в Петербург 10 лет откомандовал подводным снарядом. Узнав о беде, вызвался участвовать в спасательных работах. На свои деньги приехал в Североморск. Командование аппаратом принял прямо в море. Именно благодаря его мастерству АС-34 смог совершить столько посадок на АСЛ.

Из воспоминаний капитана 3-го ранга Андрея Шолохова:

«Наш аппарат при спуске сильно лупило о борт. Сразу же были выведены из строя гидроакустические антенны бокового обзора, вышел из строя гирокомпас. Позже была повреждена поворотная насадка — из строя вышел ее гидропривод. У меня механик спал два часа, не больше, постоянно ремонтировались. С кранцами еще хуже: на волне аппарат отыгрывает в одну сторону, судно водоизмещением 7 тысяч тонн — в другую, кранцы — в третью… При первом погружении работали чуть больше четырех часов. Восемь раз садились на комингс лодки и последний раз „сидели“ на нем больше 20 минут — четко на посадочной площадке. Как это происходит? Зависаем и, со всей дури работая винтами, придавливаем аппарат к посадочной площадке. У нас есть специальное устройство, захватывающее обух на крышке люка. Обух — обычный металлический выступ. Захватив его, мы стали подтягивать аппарат. Но так называемого присоса не произошло. И обух согнули, потом пришлось его переваривать. Почему не было присоса? Либо негерметичность стального стакана, в котором находится люк, либо негерметичность присасываемой камеры… Почему не стали открывать люк? Прежде всего, потому, что у нас не было такой задачи. Наша задача звучала так: пристыковаться к комингсу. Дальнейшие действия — за двумя подводниками, которые должны были спуститься в камеру присоса и в стакане комингса открыть специальный клапан. Открыть и посмотреть: если давление начнет повышаться, значит, в лодке вода. А поднимать люк было бессмысленно. Если в лодке живые люди, они открыли бы люк сами и вышли на поверхность с индивидуальными спасательными аппаратами. Открыв люк, мы бы их просто утопили».

23.53. Получена информация от начальника ГШ ВМФ: «Норвежской сейсмической станцией зафиксировано 2 толчка в точке с координатами Ш = 69 градусов 38 минут северная, Д = 37 градусов 19 минут восточная. В 11 часов 30 минут 42 секунды 12 августа 2000 года наблюдался толчок силой 1,5 балла по шкале Рихтера, что может быть приравнено к взрыву 100 кг тротила. В 11 часов 32 минуты 57 секунд наблюдался толчок силой 3,5 балла по шкале Рихтера, что соответствует взрыву 1–2 тонн тротила».

«18 августа. У Наташи Козадеровой ярость плещется из глаз, захлестывает дыхание.

— Скажите мне точно: жив или нет мой муж? — все остальные слова тонут в огромном потоке горя.

В штабе только мы, две женщины, и офицер из штаба Северного флота Михаил Онищук. Он что-то Наташе рассказывает, гладит ее по плечу. Она сникает, долго стоит посреди комнаты. Уходит. Военным в штабе особенно нелегко. По журналистской привычке записываю автоматически даты, фамилии, делаю короткие записи. Вспоминать я буду потом.

„Аникиева — отказалась от денег“. Скромная и незаметная, Нина Романовна Аникиева — воспитатель детского сада.

— Деньги получать не буду! Не могу… пока сын живой…

Никто не ответил: „Берите, пока дают!“ Горло перехватило от этой безмолвной муки. Ни упреков, ни слез, ни требований.

Собрание проходило в Доме офицеров. Знали, что прибыл вице-премьер Илья Клебанов и Главнокомандующий ВМФ адмирал флота Владимир Куроедов. Первым говорил И. Клебанов:

— В субботу лодка должна была выйти на торпедные стрельбы.

Ближайшие водолазы…

Выкрик с места:

— Почему так поздно? Как не стыдно?

Женщине стало плохо. Массовые обмороки и истерики. Бригада врачей бегает по залу со шприцами. Других отпаивают лекарствами. Офицеры подхватывают падающих. Все перемешалось. Я держу бутылку минеральной воды и с немым ужасом смотрю в зал…»

• Президент России Владимир Путин охарактеризовал ситуацию вокруг АПРК «Курск» как тяжелую. По его словам, в лучшую сторону за последнее время «мало что изменилось».

Президент отметил, что спасательная операция началась еще 12 августа, сразу же после аварии. Отвечая на вопрос, почему он не полетел в район спасательной операции, Путин сказал, что лично для него ситуация с лодкой «имеет яркую эмоциональную окраску», поскольку он лично знаком с командиром «Курска». Он рассматривал возможность вылета к месту проведения спасательной операции, однако затем пришел к выводу, что «присутствие неспециалистов не помогает, а лишь мешает». Глава государства заявил, что ситуация с ядерной энергетической установкой контролируемая и никакой угрозы заражения окружающей среды не существует. Что касается спасения техники и экипажа, то шансы на спасение крайне малы, но они есть, и специалисты будут использовать все имеющиеся в их распоряжении силы и средства. Владимир Путин остановился на том, что по существующим стандартам после пропажи подводной лодки отводится примерно 7 суток на ее поиски. Лодка же была обнаружена за 4,5 часа. Сразу после этого начались спасательные работы. Одними из главных препятствий для эффективного проведения спасательных работ были шторм и плохая погода, поэтому присутствие на месте трагедии спасателей других государств погоду бы в лучшую сторону не изменило. Тем не менее российская сторона никогда не отказывалась от иностранной помощи. Сразу же, как были сделаны такие предложения, наши моряки вступили в контакт со своими коллегами из других государств и тут же приступили к обсуждению технических параметров возможного участия иностранцев в спасательной операции.

В своем интервью Владимир Путин подчеркнул, что полностью доверяет военным и отрицательно относится к словам осуждения в их адрес.

• В пресс-службе главы Российского государства сообщили, что президент прервал свой отпуск и срочно вылетает в Москву. Возможно, президент вылетит на Северный флот, чтобы лично контролировать ход спасательных работ в районе аварии подводной лодки.

• В Министерстве транспорта РФ сообщено, что никаких гражданских судов, с которыми мог бы столкнуться «Курск», в районе аварии не было. По словам заместителя руководителя администрации Севморпути Ушакова: «…В этой акватории не работают тяжелые атомные ледоколы. Вообще все суда российского торгового флота своевременно получили предупреждение о предстоящих маневрах и ушли из этой зоны».

• Министерство обороны Великобритании заявило, что аварийно-спасательный люк затонувшей российской подводной лодки полностью совместим со стыковочным узлом британской спасательной подводной лодки LR-5. Стыковка с такими люками, установленными на подводных лодках ВМС Польши, уже отрабатывалось ими в ходе учений НАТО. Причину неудач действия российских подводных аппаратов британцы видят в том, что те подвешены к судну-носителю и раскачиваются вместе с ним на волне…

Напрашивается вывод: англичане абсолютно не представляют себе характер действия российских подводных автономных снарядов и ход спасательной операции, однако почему-то очень хотят принять в ней участие.

• Член комитета Госдумы по безопасности В. Илюхин заявил, что, по его мнению, причиной аварии на «Курске» могло стать столкновение с кораблем иностранного государства.

• Министр обороны США У. Коэн категорически заверяет общественность, что никакие американские корабли непричастны к аварии «Курска».

• Бывший командующий Черноморским флотом Герой Советского Союза адмирал Э. Балтии считает, что «Курск» мог погибнуть в результате столкновения с иностранной подводной лодкой. В пользу этого, по его мнению, говорит специфический характер повреждений корпуса: большая пробоина в носовой части от скользящего удара в верхнюю носовую часть корабля.

• По сообщению РТР, идут переговоры между Министерством обороны РФ и норвежскими спасателями об использовании в спасательной операции норвежского судна «Норман Пионер».

В это страшное время мы мысленно с вами. Держитесь, родные! Экипаж плавбазы «Петр Житков». Охотское море.

Глава восьмая 19 АВГУСТА, СУББОТА

Ровно неделя с момента аварии.

00.12. На борт «Адмирала Кузнецова» поднят буй, представляющий собой полый цилиндр красного цвета, высотой 1 метр и диаметром 60–70 сантиметров. К бую привязан линь дойной 10 метров. Такими буями обычно пользуются рыбаки.

00.17. АС-34 ошвартовался к левому борту «Михаила Рудницкого». Специалисты РТУ спешно, прямо на плаву производят ремонт ГАС «Глетчер».

01.50. Ил-38 завершил облет назначенных районов. Обнаружил две группы плавающих предметов. В район обнаружения направлена ГАС «Марс». Ил-38 ушел на аэродром базирования.

01.53. ГАС «Глетчер» на АС-34 введена в строй.

02.15 АС-34 погружен на борт «Михаила Рудницкого».

04.25. АС-15 погрузился в подводное положение и следует в район для поиска фрагментов затонувшей подводной лодки. Контроль за местом и действиями АС-15 и звукоподводную связь с ним осуществляет подводная лодка Б-414.

06.00. С «Михаила Рудницкого» доложили, что неисправности АС-34 и АС-36 устранены. АС-36 готовится к спуску на 08.00. АС-34 начинает зарядку аккумуляторных батарей и готовится приступить к работе сразу же вслед за АС-36.

08.55. Назначен район встречи спасательных норвежских судов «Норман Пионер» и «Морской Орел» с кораблями ВМФ РФ — радиусом 3 мили. Расчетное время встречи — 17.20.

09.04.АС-15 всплыл в надводное положение. В ходе обследования района обнаружено 5 фрагментов затонувшей подводной лодки.

09.30. АС-36 выгружен в воду и готовится к работе. АС-34 начал зарядку аккумуляторных батарей.

09.35. С «Адмирала Кузнецова» взлетело 2 вертолета для проведения допоиска в районе поисково-спасательной операции по данным наведения от Ил-38.

09.41. В район поисково-спасательных работ прибыл Ил-38 с целью продолжить поиск масляных пятен и плавающих предметов на поверхности моря.

11.00. АС-36 у борта «Михаила Рудницкого» устраняет неполадки в дифферентовочной системе.

12.42. Ил-38 обнаружил кусок брезента зеленого цвета с металлическим кольцом.

13.05. Вертолеты с «Адмирала Кузнецова» завершили свою работу. Поиск положительных результатов не дал.

13.22. Вторая пара вертолетов Ка-27 ПЛ отправлена в район нахождения предметов, обнаруженных Ил-38.

13.25. АС-36 устранил неисправность и отошел от борта «Михаила Рудницкого», следует в точку погружения.

13.45. АС-36 произвел погружение.

14.15. Ил-38 обнаружил в точках с координатами Ш=69 градусов 16 минут северная, Д=37 градусов 32 минуты восточная и Ш=б9 градусов 29 минут северная, Д=37 градусов 39 минут восточная четыре предмета оранжевого цвета. У одного из них наблюдается скопление чаек. Для проверки и уточнения полученной информации с «Адмирала Кузнецова» подняты два вертолета. При более детальном обследовании обнаруженные предметы оказались оторванными рыболовецкими буями.

14.20. АС-36 находится над объектом.

15.40. АС-36 обнаружил затонувшую подводную лодку и предпринимает попытки посадки на комингс-площадку.

15.55. Начата выгрузка АС-34 в воду с «Михаила Рудницкого».

16.04. АС-36 потерял визуальный контакт с затонувшей подводной лодкой.

16.38. АС-36 восстановил визуальный контакт с объектом.

16.47. Получен доклад от экипажей вертолетов: «По данным Ил-38, произведен допоиск плавающих предметов. Результат отрицательный».

17.22. АС-36 начал очередную посадку на комингс-площадку затонувшей подводной лодки.

17.45. АС-36 отошел от комингс-площадки и прошел вдоль борта К-141. За время работы предпринято 5 попыток сесть на комингс-площадку. Три раза происходил даже первичный присос, но ни одна из попыток АС-36 присосаться к комингс-площадке положительных результатов не дала.

17.47. АС-36 всплыл в надводное положение с полностью разряженными аккумуляторными батареями.

18.07. АС-34 выгружен в воду с «Михаила Рудницкого». Начато приготовление к погружению.

19.00. Рабочая техническая группа ВМФ РФ прибыла вертолетом на норвежское спасательное судно «Морской Орел». Произведено планирование предстоящей работы, проведены технические консультации. В район спасательных работ прибыло норвежское спасательное судно «Норман Пионер».

Англичане вертолетом прилетели на «Петр Великий», чтобы согласовать рабочие вопросы. Беседовал с ними командующий флотом. Разговор был деловой и конкретный. Адмирал Попов считал, что сверхоперативность английской стороны в развертывании своих спасательных сил далеко не случайна. Когда англичане улетали, он сухо попрощался и, не подавая руки, сказал, пристально глядя в глаза британскому офицеру:

— Я благодарен за ваше стремление помочь нам, но при этом надеюсь, что командиры ваших подводных лодок столь же благородны, как вы!

Вместо ответа англичанин опустил глаза и поспешил к вертолету. Провожать гостей на вертолетную площадку, как обычно принято, Попов не пошел…

Так нужна ли была международная помощь? Теперь, когда многие события тех трагических дней видятся по-иному, совершенно ясно, что ни английская, ни норвежская помощь была абсолютно не нужна, ибо трагический исход ситуации с «Курском» профессионалам был уже совершенно ясен. Решение о приглашении «варягов» было решением больше политическим, чем продиктованным реальной необходимостью.

— Иностранцы мне нужны не были! Решение по ним принималось без меня. Я все время находился в море, и мне было не до них, — так ответил мне на этот вопрос адмирал Вячеслав Попов.

Однако сказался массовый психоз, нагнетаемый в первую очередь средствами массовой информации. С телевизионных экранов с утра до вечера яростно кричали об отсутствии отечественных средств спасения, о необходимости немедленной расправы с руководством Министерства обороны и ВМФ. Никому даже в голову не приходило, что с глубины в 100 с лишним метров водолазы, какими бы опытными они ни были, никогда не смогут самостоятельно спасти ни одного человека. При первой же их попытке открыть люк в 9-й отсек все находившиеся там люди тут же погибли бы если не от выхода воздуха (с его выходом пропала бы воздушная подушка, в которой люди могли еще дышать), то от перепада давления, которое мгновенно составило бы более 10 атмосфер. Спасать подводников с такой глубины можно только «сухим» путем, то есть в результате присоса подводного аппарата. Факт же затопления шлюзовой камеры и деформации комингс-площадки свидетельствовал о том, что присосаться к ее зеркалу не сможет уже ни один аппарат, ни наш, ни иностранный.

Тогда, в августе 2000 года было много разговоров о «преступной несвоевременности обращения за помощью к всесильному мировому сообществу». В чем только в связи с этим не обвиняли руководство ВМФ! Договаривались до того, что спасательная операция срывается сознательно и преднамеренно, дабы скрыть от общественности истинную причину трагедии и обезопасить себя от нежелательных свидетелей. Большего кощунства представить себе невозможно! Однако, пока политики и журналисты изощрялись в обвинениях, наши ребята делали все от них зависящее, чтобы спасти своих товарищей. И обязательно бы спасли, будь у них хоть один шанс из тысячи. Увы, не было этого шанса…

20.13. АС-34 готов к продолжению спасательных работ. Отошел от борта «Михаила Рудницкого». Следует в точку погружения.

20.25. АС-34 исполнил команду «Грунт».

21.00. АС-36 загружен на борт «Михаила Рудницкого».

21.02. АС-34 визуально обнаружил затонувшую подводную лодку. Начал работу по посадке и присосу к комингс-площадке.

22.17. АС-34 доложил, что сделано несколько заходов на аварийно-спасательный люк, но присос к комингс-площадке не получается.

22.20. АС-34 всплыл в надводное положение.

22.35. Командующий СФ утвердил состав группы консультантов для решения технических и организационных вопросов.

22.40. АС-34 подошел к борту «Михаила Рудницкого» для погрузки в трюм.

22.45. Начата буксировка спасательным буксиром СБ-523 АС-32 и морским буксиром МБ-100 — плавкрана ПК-7500 в точку проведения работ по перегрузке на рейд губы Порчниха.

23.10. ГАС «Марс» подняла с поверхности моря кусок рыболовной сети.

«19 августа. Прибыло 167 человек. Едва успеваем записывать. Света Баигарина сидит на диване. Молчит, оцепенела. Как не похожа на прежнюю неугомонную Светлану, художницу нашего женсовета!

Я вспомнила, как встретились мы на мостике, что перекинут через речку в центре гарнизона. Он разделяет две улицы — Центральную и Заречную. А здесь и всего-то две улицы. Психологи уже наизусть знают расположение домов. К вечеру — повальная „облава“. Нам с Владимиром Владимировичем достался район „слева за речкой“.

Семья матроса Коркина приехала из Архангельска. Родители на богослужении. Дома один Андрей, старший брат Алексея.

Ну, как мама себя чувствует?

Пока ничего. Но она не очень здорова.

Мы беседуем о пустяках. Андрей рисует схемку. Это к вопросу о версиях. Он все понимает, закончил институт, где была военная кафедра.

— Смотрите, высота лодки 27 метров. Общая глубина погружения — 108 метров. Значит, остаточная глубина около 80 метров, — он делает паузу.

Мы понимаем, какой следует вывод. И опускаем глаза.

— Они не сделали ни одной попытки спастись! Значит, они погибли сразу. Или отрезаны. А это одно и то же.

В гостинице многих нет. Вечер. Половина — в церкви, половина — в бане. Мы встречаем последних. Распаренные, с полотенцами на голове выходят из автобуса. Теперь всюду родителей сопровождает автобус с красной надписью „Курск“.

Время… Оно всемогуще, когда рвется вперед, оно слабо и беспомощно, когда надо залечивать раны. Хронограф трагедии живет в другом измерении.

До 17-го — дни надежды, затем, до 22-го, — дни бессильной ярости».

• Вице-премьер И. Клебанов высказал мнение, что теперь шансы обнаружить на «Курске» живых людей существуют только теоретические.

• Специалисты США сообщили, что считают наиболее вероятной причиной аварии «Курска» взрыв торпеды на его борту. Свое мнение они основывают на анализе расшифровки взрывов, сделанном норвежскими сейсмологическими станциями.

• Министр обороны США У. Коэн, выступая на пресс-конференции в Вашингтоне, сказал, что Америка имеет желание и возможность принять участие в спасательной операции в Баренцевом море.

• Главным событием 19 августа стало, безусловно, выступление начальника штаба СФ вице-адмирала Михаила Моцака, транслировавшееся по РТР. Именно он, проявив большое гражданское мужество, взял на себя смелость сказать о том, о чем многие уже знали, но не хотели говорить, и сознательно вызвал огонь СМИ на себя. Выступление М. Моцака вызвало также весьма неоднозначную реакцию в обществе. Нашлось немало таких, кто ничтоже сумняшеся тут же обвинил вице-адмирала во всех смертных грехах.

Да, то, о чем говорил вице-адмирал Моцак, было горько и страшно, но это была правда. Что ж, он знал, на что идет. Так всегда поступали и поступают настоящие офицеры.

Из вступления вице-адмирала Михаила Моцака: «На данный момент, основываясь на результатах осмотров, которые провели наши автономные глубоководные снаряды, нам понятен характер состояния корабля, состояние его прочного корпуса, надстройки и, в общем-то, на текущий момент времени ясно, что те огромные разрушения, которые произошли в носовой части корабля, в том числе связанные с разгерметизацией прочного корпуса, позволяют сделать вывод о том, что это тяжелейшая катастрофа, которую лично я как подводник знаю в истории подводного флота. По моему мнению, следствие той аварии, которая произошла (как профессионал я могу отдавать сам себе отчет), — в том, что, вероятнее всего, весь носовой блок отсеков подводной лодки затоплен и весь находившийся личный состав в этих отсеках погиб в первые минуты аварии.

Вместе с тем я хочу сказать, что я оцениваю и то, что может происходить сейчас в корме. Исходно после аварии, об этом мы неоднократно говорили, мы слышали стуки, которые подает личный состав, действуя в соответствии с теми правилами, которые существуют в организации связи с затонувшими подводными лодками. Более того, характер анализа этих стуков позволяет сделать вывод о том, что личный состав сообщал нам о том, что в отсеки поступает вода фильтрационная и что он просил подать воздух. Несмотря на то что мы считаем, что винты подводной лодки не повреждены, это могла быть разгерметизация дейдвудных сальников подводной лодки и фильтрация воды в кормовые отсеки через дейдвудные сальники, как это было на других подводных лодках. Второе, это может быть фильтрация воды через неплотности деформированных или поврежденных переборок при ударе о грунт, вследствие которой происходило медленное заполнение концевых отсеков с повышением давления в них, что неминуемо приводило к сокращению времени нахождения личного состава, к ухудшению его жизнедеятельности и сокращению того предельного времени обеспечения жизни, на которое бы могли рассчитывать.

Возможно, сейчас отсеки находятся под очень высоким давлением, там существуют воздушные подушки, но, по существу, мы пересекли ту критическую грань обеспечения жизнедеятельности, которую мы отводили по всем руководящим документам для личного состава экипажа. Эта грань, по существу, пересечена в течение вчерашнего, сегодняшнего и, может быть, завтрашнего дня…

И более того, я хочу вам сказать, что отсутствие какой-либо информации с подводной лодки позволяет судить о том, что, видимо, критическое состояние личного состава наступило. Как бы ни было, это, конечно, тяжело говорить, но, весьма вероятно, нам придется констатировать самое худшее…

Хотя я считаю, что сутью второго этапа операции, которую мы сейчас проводим, является эвакуация личного состава… найти либо живых, либо мертвых… И мне, конечно, тяжело говорить об этом, потому что я знаю этого командира подводной лодки, много лет знаю, потому что я был командующим этой флотилией, я его назначал на должность, я его готовил и провожал в прошлом году в поход, сам с ним ходил в море, проверяя подготовленность этого экипажа. Поэтому то, что заявляется в средствах массовой информации о том, что это один из лучших экипажей, это действительно так.

Конечно, мы должны, во-первых, критически оценить ситуацию и задать себе вопрос: почему мы до сих пор не проникли в корабль? Несмотря на то что наши аппараты неоднократно подходили к подводной лодке, осуществляли посадку на комингс-площадку аварийно-спасательного люка концевого отсека корабля, но так и не смогли это сделать. Причин тут может быть несколько.

Первая причина — это то, что произошла деформация зеркала комингс-площадки при ударе подводной лодки о грунт. Вторая причина — это то, что, возможно, произошло нарушение систем, обеспечивающих герметичность камеры, в том числе, может быть, кто-либо из подводников пытался выйти из затонувшей подводной лодки с глубины более 100 метров, что в принципе не предусматривается, это я вам говорю как профессионал и ответственно в ответ на истерию, которая идет по отдельным телевизионным каналам о том, что они могли всплыть… Выход из подводной лодки с глубины более 100 метров обеспечивается только с помощью аварийно-спасательной службы флота, путем подачи на подводную лодку специальных баллонов. В нормальных условиях те системы всплытия, которые есть на корабле, обеспечивают самостоятельный выход по буйрепу либо самостоятельно свободным всплытием только с глубин до 100 метров. Возможно, кто-то пытался осуществить подобный выход и произвел разгерметизацию этой камеры. Мы, может быть, качаем воду из моря, и наши попытки осуществить присасывание потому и заканчиваются таким неудачным образом…»

Глава девятая 20 АВГУСТА, ВОСКРЕСЕНЬЕ

Спасательная операция приобретает статус международной.

00.05. В район спасательных работ прибыл норвежский «Морской Орел». Встречал и сопровождал его ВПК «Адмирал Чабаненко». На борту «Орла» — мини-подводная лодка. По своим тактико-техническим данным лодка совершенно не отличается от наших подводных аппаратов, а потому ясно, что она ничем помочь не сможет. Норвежским водолазам-глубоководникам поставлена задача обследовать кормовой аварийно-спасательный люк затонувшей подводной лодки, установить причину отсутствия присоса, попытаться открыть люк и выяснить, есть ли живые люди в 9-м отсеке. На борт «Морского Орла» прибыли представители Северного флота для согласования действий и связи.

00.16. АС-34 загружен в трюм «Михаила Рудницкого».

06.30. СБ-523 с АС-32 и МБ-100 с ПК-7500 прибыли на рейд губы Порчниха.

06.45. «Михаил Рудницкий» встал на якорь. Донесение с «Михаила Рудницкого»: «АС-36 заряжает аккумуляторные батареи, пополняет запасы ВВД до 10.00. С 10.00 до 18.00 заряжать батареи и пополнять запасы ВВД будет АС-34».

08.50. Пришедшие норвежские суда встали в указанные им точки якорной стоянки. «Морской Орел» в дрейфе.

11.55. Доклад с «Морского Орла»: «Работает необитаемый подводный аппарат. Производится детальное обследование комингс-площадки».

12.45. АС-32 погружен на ПК-7500. Свою задачу по обследованию затонувшей подводной лодки аппарат выполнил. На данном этапе операции надобность в нем отсутствует.

12.50. АС-36 закончил зарядку батарей и готов к работе. АС-34 продолжает зарядку.

13.16. Доклад с «Морского Орла»: «За бортом необитаемый аппарат для наблюдения за колоколом перед спуском. Два управляемых аппарата на борту».

13.25. Доклад с «Морского Орла»: «Колокол с водолазами на безопасной глубине».

13.35. Водолазы спустились на корпус подводной лодки и начали работу.

15.20. Водолазы тщательно осматривают комингс-площадку, люк, выгородки, вентиль возле комингс-площадки. Работу ведут два водолаза, у обоих имеются видеокамеры. Связь с водолазами осуществляется по кабелям через колокол.

15.23. Доклад с «Морского Орла»: «Водолазы работали с клапаном уравнивания давления — он открыт. Начинаются работы по открытию крышки люка».

15.33. Доклад с «Морского Орла»: «Первая группа водолазов закончила работу, заходит в колокол. Готовится к работе вторая группа».

15.45. Доклад с «Морского Орла»: «Вторая группа водолазов приступила к работе, пытается открыть люк».

15.54. С борта «Морского Орла» на комингс-площадку опущен необитаемый аппарат, чтобы попытаться открыть люк с помощью манипуляторов.

17.00. Все попытки открыть люк манипуляторами результата не дают. Полностью подтверждается версия о перекосе и деформации комингс-площадки аварийно-спасательного люка, скорее всего, в результате взрыва. По-прежнему открыт лишь клапан выравнивания давления. Предположительно отсек полностью затоплен. Признаки жизни отсутствуют. В предкамере, возможно, находится человек.

22.50. Килектор КИЛ-143 по приказанию руководителя спасательных работ начал движение в базу. Информация о нахождении человека в предкамере аварийно-спасательного люка не подтвердилась.

Вспоминает командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов: «По нашим расчетам, теоретически крайний срок, до которого ребята на лодке могли еще держаться в отсеках, был 18 августа. Когда он истек, предположили (в это просто хотели верить), что, может быть, кто-то мог продержаться и до 22-го, хотя нам было уже ясно, что шансов почти никаких нет. Когда открывали люк 9-го отсека, для меня лично все уже было ясно на 99 процентов. Один процент оставался на чудо, но чуда так и не произошло… И все же до полного вскрытия люка я не мог объявить о том, что весь экипаж погиб. Я надеялся, как и все. К тому времени еще не была до конца обследована носовая часть. Я изначально сознательно запретил аппаратам ходить в нос, сосредоточив все силы на люке. Когда же пошли глянуть, то увидели, что 1-го отсека не существовало вообще. Немного осталось от 2-го и 3-го… Стало ясно, что подавляющая часть экипажа погибла в считанные секунды. Жизнь остальных измерялась минутами или несколькими часами…»

Из рассказа командира АС-34 капитана 3-го ранга Андрея Шолохова:

«…Получили задание: „Пройти в нос!“ Я, как командир, сидел за перископом и видел… Эпроновские выгородки — в них клапаны для продувания балластных цистерн — были сорваны и валялись рядом с лодкой. Я думаю, они слетели при сильнейшей деформации корпуса после взрыва. Лодка обшита резиновыми листами толщиной в 7–8 сантиметров, листы подогнаны друг к другу так, что между ними не просунуть и лезвие ножа. Так вот, у меня создалось впечатление, что между этими листами можно просунуть два-три пальца. Они разошлись… На борту были ребята с лодки типа „Курска“, они должны были идти внутрь. Один из них комментировал: проходим такой-то отсек… И вдруг лодка кончилась! Представьте пропасть под углом в 90 градусов. Торчат какие-то трубы искореженные, загнутые листы… И парень этот говорит: „1-го отсека не существует!“ Как будто его отпилили или отрубили гильотиной. Мы еще походили осторожно над грунтом, а потом нам дали команду на всплытие».

• Президент России В. Путин встретился с руководителем ЦКБ «Рубин» академиком И. Спасским.

• Вице-премьер И. Клебанов сообщил, что кормовой 9-й отсек затоплен водой. По его словам, возможное столкновение произошло на глубине 116–118 метров. Однако, по его словам, «за пределами следствия находятся 3 подводные лодки, которые принадлежат флотам США и Великобритании».

• Британское военно-морское руководство назвало спасательную операцию, в которой они планируют принимать участие, «Помощь раненой красной леди».

• Министр обороны США У. Коэн на съезде организации «Ветераны зарубежных войн» заявил, что гибель 118 российских подводников должна напомнить США о значимости военных расходов и учений, а это значит, надо увеличивать общие расходы на оборону.

• Республиканский кандидат в президенты Д. Буш-младший пообещал:

«Придя к власти, я возрожу былую мощь США и выделю рекордную сумму на ее оборону».

Глава десятая 21 АВГУСТА, ПОНЕДЕЛЬНИК

Последние усилия.

00.45. Доклад с «Адмирала Харламова»: «„Орел“ поднимает колокол».

00.50. Колокол с водолазами поднят на борт «Морского Орла».

07.20. Доклад с «Морского Орла»: «Начали спуск водолазов для осмотра кормовой части подводной лодки. Время работы 2 часа».

07.45. Доклад с «Морского Орла»: «Вскрыта верхняя крышка аварийно-спасательного люка подводной лодки. Аварийно-спасательный люк заполнен водой. Людей в люке нет. Нижняя крышка люка закрыта».

07.50. Доклад с «Морского Орла»: «Люк открыт ключом водолаза».

10.06. Доклад с «Морского Орла»: «Водолазы продолжают работать. Десять минут назад работали в районе корпуса подводной лодки. Сейчас находятся возле водолазного колокола».

10.18. Доклад начальника УПАСР ВМФ, находящегося на борту «Морского Орла»: «Закончилось рабочее совещание. Выводы, сделанные нами, очевидны и подтверждены всеми. Поставлены задачи:

• определить состояние клапана выравнивания давления;

• открытия нижнего люка.

Видел приспособления, открывающие крышку люка и клапан. Вызвало удивление отсутствие на борту аппарата для обследования отсека, но есть небольшая видеокамера, с помощью которой можно осмотреть отсек. После осмотра отсека камерой планируется провести совещание по дальнейшим действиям».

10.33. Доклад с «Морского Орла»: «Водолаз работает в районе люка, осматривает шахту».

10.56. Работы остановлены. Заведено приспособление сверху люка, закреплено, готово к работе, подготовлена камера для проведения видеосъемки в отсеке.

11.18. Водолазы от аварийно-спасательного люка подводной лодки убраны. Возле люка находятся 2 необитаемых аппарата. Один — без возможного движения, он транслирует видеоизображение. Другой — с возможностью движения и манипуляторами. Начинают работать.

12.00. КИЛ-143 ошвартовался в Североморске.

12.22. Доклад начальника УТТАСР ВМФ контр-адмирала Г. Верича: «В результате совещания сделан вывод о нецелесообразности использования LR-5. В связи с тем что технология проникновения в отсек подводной лодки подразумевает отсутствие воды в АСЛ и в отсеке, применение LR-5 технически невозможно по той же причине, что и наших аппаратов. На комингс-площадке имеются царапины и сколы под углом 30 градусов».

12.52. Норвежским судном произведен замер уровня радиации. Дозиметр показывает ноль рентген.

12.58. Доклад с «Морского Орла»: «Открыта нижняя крышка люка подводной лодки. Началось интенсивное выделение воздуха из 9-го отсека».

Выходящий воздух был страшным ответом на мучивший всех вопрос: есть ли еще в 9-м отсеке живые люди? Теперь было окончательно ясно, что с уходящими вверх пузырьками уходит и последняя надежда. Видеокадры этого момента спасательной операции обошли телеканалы всего мира: поток маленьких воздушных пузырьков, мчащихся вверх сквозь толщу воды.

Доклад Главнокомандующему ВМФ: «С подводной лодки продолжается интенсивное выделение воздуха. Возможно, 9-й отсек соединен с 8-м и так далее».

Доклад с «Морского Орла»: «Окончилось интенсивное газовыделение. Опустили камеру и попытались вести обследование в отсеке. Видимость неудовлетворительная. Сделали перерыв на один час, чтобы осели взвеси».

14.17.Установлено юридически точное время вскрытия аварийно-спасательного люка К-141:

• верхняя крышка люка — 07.36;

• нижняя крышка — 12.25;

• сильное газовыделение закончилось в 13.40.

Анализ оставшегося в 9-м отсеке воздуха показал, что содержание в нем кислорода не превышало 7–8 процентов. А как известно, человек теряет сознание и погибает, когда содержание кислорода уменьшается до 15–17 процентов. Скорее всего, эти 7–8 процентов остались после интенсивного горения, о чем свидетельствовала и сильно поплавленная пластмассовая схема, висевшая в кормовом отсеке как раз под аварийно-спасательным люком. Именно тогда стало ясно, что, даже если бы АСЛ не был деформирован от взрыва и спасателям удалось присосаться к комингс-площадке, никого спасти они все равно бы уже не смогли.

15.18.Катер с «Адмирала Харламова» поднял всплывшие с подводной лодки предметы: фрагменты бумажного ящика с латинскими буквами.

Рассказывает отец погибшего на «Курске» мичмана Александра Парамоненко капитан 2-го ранга запаса А. В. Парамоненко: «По прибытии в Видяево собрались мы, родственники погибших, и решили послать в район спасательных работ наших представителей. Нас отправилось трое: капитан 1-го ранга запаса Митяев, капитан-лейтенант запаса Исаенко и я. У нас с Митяевым на „Курске“ были сыновья, а у Исаенко — брат. Нам дали вертолет, и адмирал Попов приказал предоставлять нам все требуемые документы и показывать абсолютно все. Мы побывали на „Петре Великом“ и на „Михаиле Рудницком“. Я лично скрупулезно проверил вахтенные журналы хода спасательной операции, акустиков и так далее. Скажу честно, думал, что найду какой-либо подлог или нестыковку. Но все было четко! Претензий у нас не было никаких. Прощаясь, мы поблагодарили ребят за то, что они сделали все возможное и невозможное для спасения наших близких».

Что ж, наверное, оценка работы спасателей, данная родными погибших моряков, и есть самая верная и правдивая оценка.

15.55.Получено приказание начальника штаба СФ морскому буксиру МБ-100 и плавкрану ПК-7500 следовать в базу.

16.24. Доклад с «Морского Орла»: «Необитаемый аппарат находится в районе люка и манипуляторами пытается достать устройство, с помощью которого был открыт люк». Поток воздуха из затонувшей подводной лодки продолжается, но с меньшей интенсивностью. С правого борта «Морского Орла» опущен трос, на конце которого устройство типа «кошки».

16.35. В район люка подошел водолаз.

16.56. Водолаз продолжает работу в районе люка, убирает лишнее оборудование.

17.35. Доклад начальника УПАСР ВМФ контр-адмирала Г. Верича Главнокомандующему ВМФ: «Продолжает работать необитаемый аппарат, производит осмотр отсека. Водолаз стоит на комингс-площадке и управляет аппаратом. Последовал доклад о полном отсутствии всяких признаков жизнедеятельности в отсеке».

20.15. Доклад с «Морского Орла»: «Два водолаза находятся у горловины спасательного люка на корпусе подводной лодки до решения вопроса о продолжении работ, осматривают свой спасательный аппарат».

21.00. Командующий Северным флотом адмирал В. Попов выступил по телевидению. Он сказал: «Я сейчас хочу обратиться к женам, матерям, к отцам, детям наших погибших подводников. Родные наши, сегодня в ваш дом пришло огромное горе. Трагедия для вас, горе для нас. Но эта трагедия и горе для всего флота, как и для командующего. Нет вины экипажа в том, что произошло. Обстоятельства были настолько катастрофическими, что после столкновения, я в этом уверен, большинство членов экипажа не прожили и трех минут. Я постараюсь все сделать, я буду стремиться всю свою жизнь, чтобы посмотреть в глаза тому человеку, кто эту трагедию организовал. Я хочу попросить вас, женщины: растите своих сыновей достойными отцов. Подводники выполнили свой долг до конца. Они честно служили своему Отечеству. Мы здесь, пытаясь спасти людей, сделали все, что было в наших силах, и сверх того. Три тысячи моряков Северного флота занимались спасением корабля, экипажа, но обстоятельства оказались сильнее нас. И сегодня действительно еще раз убеждаешься в том, что нет нигде такого равенства перед судьбой, как у экипажа подводной лодки, где все либо побеждают, либо погибают. Горе пришло, но жизнь продолжается. Растите детей, растите сыновей. А меня простите. За то, что не уберег ваших мужиков».

22.30. Доклад с ВПК «Адмирал Харламов»: «На „Морском Орле“ поднят водолазный колокол на правый борт».

«21 августа. Лишь тот, кто не знает Ирину Шубину, может не понять ее улыбку.

— Держусь! — она улыбнулась с достоинством человека, знающего себе цену.

Мы обнялись. Пройдет еще два дня дня, прежде чем она сорвется в истерике.

С утра приехали представители Кольской администрации, предлагают продукты, одежду, деньги. Их разместили в свободном углу комнаты для кружковой работы. В другом углу — юристы. Дальше — психологи. Остальное место занимают врачи со своими кроватями. Все перемешалось. В приемной — оперативный штаб. В инструкторской — телеграф. В зале для бальных танцев — финчасть.

Аэропорт в Мурмашах. Журналисты охотятся за военными. У одного под мышкой куртка, из-под которой высовывается „дуло“ телекамеры. Автобусы въезжают прямо на поле. Нас предупредили, что перед вылетом родственники услышали в аэропорту сообщение, что живых, вероятно, нет…

Самолет садится. Выходят. Потухшие глаза, бледные лица. Вещей нет. Как на экскурсию. 103 человека. Они сходят по трапу и останавливаются, не понимая, зачем ступили на ту землю, с которой не вернулся муж, сын, брат. Среди родственников маячат серые куртки врачей и специалистов МЧС. На несколько дней они станут ближе, чем знакомые и родственники.

Слез нет. Нет их и в автобусе. Какая-то неестественная тишина.

Становится страшно. А день такой чудесный. Солнечный, легкий, ясный».

• Российское правительство приняло решение увеличить финансовую помощь прибывающим в Мурманск семьям моряков «Курска» до полутора миллионов рублей.

• По сообщению ИТАР-ТАСС со ссылкой на «некие военные источники», в 330 метрах от затонувшего «Курска» обнаружен фрагмент ограждения рубки неизвестной подводной лодки — предположительно, английской.

• Прокуратора Северного флота рассматривает возможность возбуждения уголовного дела по факту катастрофы.

• Госдепартамент США, изучив реалии, связанные с катастрофой в Баренцевом море, отметил, что в настоящее время расходы на оборону растут во всем мире, кроме России и Восточной Европы. В среднем на военные нужды на душу населения тратится сегодня 145 долларов, а по сравнению с прошлым 1999 годом затраты на оборону в мире выросли в целом на 32 млрд. долларов.

Глава одиннадцатая 22 АВГУСТА, ВТОРНИК

Так умирают последние надежды.

00.18. Приказ командующего Северным флотом: «В связи с гибелью атомной подводной лодки „Курск“ 22 августа 2000 года на всех кораблях Северного флота флаги с 08.00 приспустить. Закончить спасательные работы».

14.00. Специалисты Северного флота сняты с «Морского Орла».

14.30. «Морской Орел» начал движение из района в пункт своего постоянного базирования.

15.35. Плавкран ПК-7500 с АС-32 на борту ошвартовался в Североморске.

17.36. Получен доклад от командира бригады спасательных судов:

«Работы по восстановлению технической готовности АС-36 и АС-34 завершены».

17.38. Командующим Северным флотом принято решение о возвращении кораблей и судов, участвовавших в спасательной операции, в свои базы.

«22 августа. Главный день тревоги. В каждом звуке, в каждой слезе, в каждой вспышке — истерики. В этот день никто не уходил из штаба. Стайки и группы то собирались, то распадались. Иногда говорили. Иногда молчали. Ждали. Чего? Хоть крупицы истины.

— Они убили не только нас! Они убили всех жен, сестер и матерей! — сказала мне Оля Шевчук.

Ее брат Алексей, капитан-лейтенант, остался в черной непроницаемой мгле.

— Кого вы имеете в виду?

— Того, кто их не достанет.

В 13 часов началось собрание. Оно получилось скомканным. Сначала шла вялая перебранка по поводу развала флота. Потом требования — достать тела. Говорил один В. Куроедов. И. Клебанов стоял слева от него и молчал. Накануне ему стало плохо с сердцем. В это время подошла Антонина Петровна Садиленко, мама капитан-лейтенанта Сергея Садиленко. Никто не обратил внимания на ее передвижения, поскольку накал страстей шел с другого конца зала. А разъяренная женщина, как тигр из засады, неожиданно бросилась на Илью Клебанова.

— Отдай мне сына, — слышался ее гневный голос.

Вице-премьер побледнел, но с места не сдвинулся. Он и не защищался. Собрание закончилось в 15 часов. До вечера никто не ушел. В 20 часов в Видяево прибыл президент страны. Он сразу же направился к жене командира Ирине Лячиной.

В 21.15 началось собрание. Владимир Владимирович — стремительный, собранный — один на сцене. Вопросы — ответы. Вопросы — нелицеприятные, порой жесткие, ответы — правдивые, по существу.

— Что касается трагедий, то трагедии были всегда. У нас страна в трудном положении. У нас флот в трудном положении. Мы должны иметь технически оснащенную армию.

И зал понял президента. Долго обсуждали вопросы выплат денег, установки льгот и получения жилья. Потом разговор вернулся к спасательным работам, но уже в миролюбивом ключе. Сказалось обаяние личности президента».

• На Северный флот прибыл президент России В. Путин.

• Из радиопередачи «Голос России», транслирующейся во многих странах мира:

«В связи с гибелью подводной лодки „Курск“ мы получили много писем наших слушателей с соболезнованиями по поводу трагедии в Баренцевом море.

Их проникнутые сочувствием строки резко контрастируют с тем, как на постигшую нас беду откликнулись западные СМИ. Чего только не говорили и не писали! Торопились хоронить и российский флот, и саму Россию, обвиняли российских военных в неумении обращаться со сложным современным оружием — и так далее и тому подобное.

Обвинения чаще всего были несправедливыми, но до справедливости ли было тем, для кого главное — не человеческое горе, а политические интересы. „Трагическим происшествием бессовестно воспользовались в интересах внутренней и внешней политики“, — констатирует в „Хельсинки саномат“ коммодор Георгий Алафузов, сотрудник Высшей школы обороны Финляндии. Западные военные, похоже, вообще были куда объективнее в оценках, чем их политики. Были ли эти оценки достойным противовесом той кампании очернения, которая велась против России и ее флота? Вряд ли. Но они были, и на них хотелось бы остановиться подробнее.

Объективность военных может быть продиктована, в частности, и тем, что они чувствуют между собой определенную общность: у них одни и те же опасности и зачастую схожие проблемы. „Команда каждой такой подлодки любой страны находится в постоянной повышенной готовности, — говорит французский подводник Анри Леша. — Но даже при самой, казалось бы, идеальной ситуации, когда все работает четко и слаженно, нельзя исключить возможность технических неполадок и человеческих ошибок“. В подтверждение он приводит пример трагической гибели двух французских подводных лодок, работавших на дизельном топливе. В 1967 году при погружении затонула, не выдержав сильного давления водной массы, „Минерва“, в 1970-м в результате аварии навсегда исчезла в морской пучине „Эвридика“. В обоих случаях погибли все находившиеся в подлодках моряки.

„От подобных ЧП не застрахован никто, — заявил представитель министерства обороны Великобитании, комментируя гибель „Курска“. — Все развитые государства, имеющие мощный военно-морской флот, сталкивались с неординарными происшествиями, часто ведущими к гибели подводников.

Российские моряки „Курска“, — подчеркнул он, — показали себя настоящими героями, приняв решение о немедленной заглушке атомного реактора“.

Можно ли было спасти экипаж? Этот вопрос дискутируется особенно часто. Вот отрывок интервью председателя правления Лиги подводников ВМС США адмирала в отставке Уильяма Смита.

Корр.: Вам приходилось самому оказываться в подобных ситуациях?

Смит: Нет. Зато я хорошо знаю обстоятельства утраты ВМС США двух атомных подводных лодок — „Скорпиона“ и „Трэшера“. И для меня нет сомнений, что, как только в отсеки начинает поступать вода, для экипажа все кончено.

Корр.: Если бы на месте россиян в ситуации с „Курском“ оказались американцы, можно было бы спасти экипаж, а то и лодку?

Смит: Не думаю. В самом деле, не думаю. Проблема была крайне сложной. Может быть, нам удалось бы добраться до корпуса корабля чуть быстрее, но результат был бы тот же…

Еще одно мнение военного моряка — на этот раз о том, своевременно ли обратились российские моряки за помощью. Бывший подводник, плававший на английских атомных подводных лодках, Ричард Шарп не считает, что русский флот медлил с обращением за иностранной помощью дольше, чем это делали бы другие в таких же обстоятельствах. Британский флот вряд ли обратился бы за помощью к французам, если бы британская лодка затонула в Английском канале.

И наконец, последнее — состояние российского флота на фоне гибели „Курска“. Ричард Шарп говорит: „После несчастья со „Скорпионом“ в 1968 году никто не говорил, что весь американский флот находится в упадке. Несчастья случаются, и любая попытка связать гибель „Курска“ с состоянием всего российского флота — нонсенс“.

В заключение процитируем „Хельсингин саномат“, уже упоминавшегося коммодора Георгия Алафузова: „Ничто не может компенсировать жизни 118 моряков. Удар был сильным — по военно-морскому флоту, Вооруженным Силам, родственникам погибших, по всей нации. Но Россия — великая держава. Она настолько сильна, что справится и с этой бедой, как справлялась всегда и раньше. Экипаж подводной лодки „Курск“ отдал себя Родине и погиб, ее защищая. Он достоин нашего уважения“».

Глава двенадцатая РОССИЯ СКЛОНЯЕТ ГОЛОВУ

День 23 августа в стране был объявлен днем траура. Утром по дороге на службу зашел в магазин и купил бутылку водки. Пожилая продавщица, понимающе поглядев, со вздохом произнесла:

— Сегодня одни моряки и покупают. Как все страшно.

Вместо обеда с ребятами выпили по паре поминальных чарок. Говорить не хотелось. На душе пустота. Сел в кабинете и, наверное, впервые пожалел, что так и не научился курить.

В далеком 70-м году в Северной Атлантике погибла К-8 — лодка нашего гарнизона. Отец тогда чудом остался жив — в самый последний момент он не пошел на ней в море. Но беда не обошла моих одноклассников: погибли в море отцы Игоря Петрова и Иры Германович. Я, наверное, до конца жизни буду помнить тот страшный апрельский день. У нас, четвероклассников, должна была быть контрольная по математике, но учитель все не появлялся. А затем забежала заплаканная чужая учительница и сказала, что занятий сегодня больше не будет. Радостные, мы побежали домой, а дома я застал рыдающую маму и уже от нее узнал, что в море погибла «восьмерка». Я помню, как страшно кричали женщины и машины «скорой помощи» день и ночь стояли в нашем дворе. Помню красные флаги с черными лентами на Доме офицеров. Тогда мне казалось, что вместе с нами о постигшем горе скорбит весь мир, и, только значительно повзрослев, я понял, что все было совсем не так. И тогда я дал себе слово обязательно написать о подвиге К-8, отдав тем самым долг поколению отцов от поколения сыновей.

Этот долг я исполнил, написав книгу «Бискайский реквием», где постарался с документальной точностью, опираясь на материалы правительственной комиссии и воспоминания оставшихся в живых членов экипажа, восстановить все подробности той давней трагедии. Я искал ветеранов К-8, а они искали меня. Я ездил на их встречи в Петербург, и вдовы относились ко мне как к своему сыну. Уже позднее мы сняли документальный фильм о К-8. Так уж получилось, что он вышел на телеэкраны сразу же после трагедии «Курска», навсегда связав для меня эти две беды. Наверное, это было не случайно, ибо я вдруг с отчетливой ясностью осознал, что отныне мой долг — сделать книгу и о ребятах с «Курска». Если книга о К-8 была данью памяти поколению отцов, то книга о «Курске» — это дань памяти поколению сыновей. Будучи в Видяеве и видя совсем еще юных девочек-вдов, я понял, что сделаю все от меня зависящее, чтобы не был забыт подвиг их мужей-мальчишек.

23 августа 2000 года — особый день в истории нашего флота. Впервые государство приспустило флаги в память о павших моряках. Доселе такого не делал у нас никто и никогда. Порт-Артур и Цусима, Таллиннский переход и трагедия Севастополя, «Новороссийск» и К-129, С-80 и К-8… Ни разу страна официально не преклоняла колени перед памятью своих моряков. Непостижимо, но так было! Помню, как в 1989 году все мы ждали от тогдашнего руководства дня траура в честь ребят с «Комсомольца». Увы, не дождались.

Удивительно, но несмотря на гибель К-8 больше половины мальчишек из моего гарнизонного гремихского класса поступили в военно-морские училища. Большинство из них впоследствии служили на Севере, командовали лодками. Ныне морскую форму надел уже мой сын. Наверное, так и должно быть — чтобы вместо отцов на боевые посты заступали сыновья. Этим и только этим жив наш флот. А потому, несмотря на все беды и напасти, я свято верую в то, что мы выдюжим и ныне, выдюжим и выстоим, ибо так уж устроена наша Россия.

23 августа по Российскому телевидению выступил президент России Владимир Путин. В своем выступлении он честно ответил на многие вопросы, волновавшие всю страну. Из выступления президента:

«…Позавчера министр обороны Игорь Дмитриевич Сергеев, а вчера Главнокомандующий военно-морским флотом и командующий Северным флотом подали мне рапорта об отставке. Эти рапорта не будут приняты. Не будут приняты, повторяю, до полного понимания того, что произошло, в чем причина и есть ли виноватые. Действительно виноватые. Или это просто трагическое стечение обстоятельств, трагедия. Никаких огульных расправ под влиянием эмоциональных всплесков не будет. Я буду с армией и буду с флотом. И буду с народом. И вместе мы восстановим и армию, и флот, и страну. Нисколько в этом не сомневаюсь. Меня огорчает и тезис, который в последнее время очень часто звучит: о том, что вместе с лодкой „Курск“ утонула честь флота, гордость России… Вы знаете, наша страна переживала и не такие года лихолетья, которые мы прожили в последнее время. Сталкивались мы и наши предки и с более тяжелыми катастрофами. Но все пережили. И у России всегда было будущее. То, что мы переживаем сегодня, — это очень тяжелое событие. Но уверен, абсолютно уверен в том, что события подобного рода должны не разъединять, а объединять общество, объединять народ. Уверен, что мы вместе преодолеем негативные последствия, с которыми мы сталкиваемся в последние годы…

Давайте восстановим хронологию. С лодкой была потеряна связь 12-го числа в 23 часа 30 минут. С этого момента был объявлен розыск. На розыск в таких условиях отводится штатно до семи суток. Лодка была обнаружена в 4 часа 30 минут 13-го числа. А в 7 часов утра меня проинформировал об этом министр обороны. И что знали на этот момент военные? Первое — о том, что с лодкой утрачена связь. Второе — что она лежит на дне. И третье — с ней установлен контакт. С помощью технического средства, которое на лодке есть. Это же учения. О чем информировать в данный момент? Можно было бы говорить, что с лодкой утрачена связь, но это же нештатная ситуация, это бывает. И можно, конечно, поспорить, можно за это критиковать, но осуждать за это военных я бы не стал.

Сразу же после того, как стало ясно, что ситуация носит критический характер, сразу же, 14-го, об этом прошла информация в СМИ. Но сразу же после утраты связи были развернуты спасательные работы. Повторяю: сразу же после утраты связи. Сам факт обнаружения лодки через четыре с половиной часа говорит о том, что начались спасательные работы.

Теперь о том, располагали военные всеми силами для этих спасательных работ или не располагали? Не все знают, но, видимо, об этом нужно сейчас сказать: дело в том, что проект, сам проект лодки, который разрабатывался в середине 80-х годов, был закончен в конце 80-х. Он предусматривал, что производится лодка, а вместе с ней производятся средства спасения. Вот эти батискафы, которые и применялись нашими моряками. И они были в распоряжении флота, они были в исправном состоянии, и они использовались. Именно на них и рассчитывали моряки. Когда мне министр обороны докладывал, что у них все есть, он говорил правду.

Если же посмотреть, как развивалась ситуация с применением иностранной помощи, то первое официальное обращение с предложением о помощи поступило 15-го числа. И моряки сразу же согласились. Началось выяснение, согласование технических параметров, началось согласование организации совместной работы. Как мы знаем, с 15-го числа прошло пять дней и на шестой день только норвежские водолазы вскрыли люк лодки. На шестой день. Как бы ни было печально об этом говорить, но это значит, что даже если бы 13-го сразу обратились инициативно, то прошли бы 14, 15, 16, 17, 18-е числа. Вы понимаете, о чем я говорю? И обращаю ваше внимание на то, что норвежские водолазы — это же не военные водолазы, это водолазы коммерческой фирмы, которая используется на буровых нефтяных вышках, работающих на шельфе. Уверен, что если наши нефтяные компании будут осваивать шельф, и у них будут такие же водолазы.

Вопрос в том, почему у военно-морского флота не было водолазов? Вот это самый принципиальный вопрос, самый главный. Ответ на него в принципе тоже понятен. Не думаю, что это было умным решением, мягко говоря, но ответ как раз заключается в том, что средства спасения предусмотрены были проектантами лодки вместе с лодкой, считалось, что этого достаточно. Кроме того, без самих батискафов, даже с использованием водолазов, спасти людей невозможно. Это тоже совершенно понятно, очевидный факт. Открыть просто люк — это значит (даже если там кто-то есть) уничтожить все живое внутри лодки. Поэтому без батискафа тоже ничего невозможно сделать. Все это дает нам основания утверждать, что повальные и огульные обвинения военных в некомпетентности, в несвоевременном информировании и так далее не имеют под собой оснований. Они несправедливы.

Но это не значит, что мы не должны, и я уже об этом сказал, глубоко и основательно разобраться в причинах трагедии и в том, как развивалась ситуация. Это, конечно, будет сделано и технической комиссией соответствующей, и Генеральной прокуратурой, и Федеральной службой безопасности, которая будет обеспечивать оперативное сопровождение возбужденного уголовного дела».

Из обращения военного совета Северного флота:

«24 августа. На прощальный ритуал всех родственников не взяли. По одну сторону военного пирса теплоход, нарядный, как весенняя бабочка. По другую — крейсер „Воронеж“, такого же класса, как „Курск“. На борту черной подлодки — черные силуэты подводников, застывших в строю.

Причал разделил жизнь надвое. Пограничный рубеж между надеждой и долгом.

Бирюзовая вода охватила светлые бока „Клавдии Еланской“ и ласково понесла в открытое море. Там с героями будет прощаться страна. Двадцать семь венков, две тысячи цветов лягут на вдруг почерневшую воду.

25 августа. День Матвиенко. Вице-премьер прибыла утром. Сначала прошла встреча с представителями женской общественности АПРК „Курск“. Вопросы крутились вокруг льгот и выплат. Затем — прием по индивидуальным просьбам. Приходит мать погибшего лейтенанта. Вместе с невесткой.

— Прошу зарегистрировать брак.

На экипаже — восемь гражданских жен, две из них — беременные. Другие родители:

— Мы просили зарегистрировать брак между сыном и его невестой.

Сейчас просим не делать этого. У нас у самих проблем полно и жилья нет.

К слову сказать, брак не был зарегистрирован, несмотря на обещания В. Матвиенко и В. Путина. Закон есть закон!

После приема — встреча вице-премьера со всеми родственниками. Наступил как бы другой отрезок времени — организационно-материальный. Начали уезжать семьи из Видяево.

29 августа. Выездное заседание попечительского совета администрации Мурманской области. Объявление при входе: „Желающие улететь самолетом — гарантированно улетят завтра“.

31 августа. Создан общественный комитет членов семей и родственников военнослужащих АПЛ „Курск“. Статуса пока никакого: ни юридического, ни общественного. Отныне эта женская организация и будет заниматься распределением средств. Председателем избрана жена командира Ирина Лячина».

Глава тринадцатая ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ ЧЕРНОВИКОВ

Очень часто строгая фактура документа говорит намного больше, чем любое писательское перо. Передо мной справка УВР МО РФ по «Курску» на 07 часов 00 минут 23 августа 2000 года:

«Справочно. Всего находилось на борту — 118 человек.

В том числе:

• офицеров — 49 (5 — штаба, 43 — экипажа АПК, 1 — 874 ВП МО РФ);

• мичманов — 37;

• военнослужащих по контракту — 9;

• военнослужащих по призыву — 22;

• от промышленности — 1.

Из числа находившихся на борту:

• женатых — 62;

• холостых — 56.

Нуждаются в получении жилья:

• семьи, имеющие 1 ребенка, — 28;

• семьи, имеющие 2 детей, — 17;

• семьи, имеющие 3 детей, — 1;

• семьи, не имеющие детей, — 16;

• проживали в п. Видяево вместе с родителями — 4;

• родители проживают в других регионах России, странах СНГ и имеют право на улучшение жилищных условий — 9.

Дети в семьях — 65, в том числе:

• дошкольного возраста — 29 (9 грудных);

• школьного возраста — 30 (3 — выпускники 2001 г.);

• старше школьного возраста — 6 (в т. ч. 2 курсанта ВМИ).

Беременных жен — 4 (в их числе 2 невесты).

Среди жен подводников:

• не имеют работы — 50;

• работают — 12.

Денежное довольствие выплачено по август с. г. включительно. В настоящее время производятся компенсационные выплаты.

1. Психологическая обстановка в семьях членов экипажа АПК „Курск“ и среди их родственников продолжает оставаться крайне напряженной. По оценке специалистов 156 человек из их числа пережили острую ситуативную реакцию на гибель родных и близких. В связи с этим за истекшие сутки проводились интенсивные психореабилитационные мероприятия. В Видяеве и Североморске продолжают круглосуточную работу 2 нештатных центра психологической помощи и реабилитации. Непосредственное оказание психологической помощи семьям:

• 10 психологов флота;

• 7 психологов Центра реабилитации ветеранов войны и ВС г. Североморска;

• 6 психотерапевтов Военно-медицинской академии;

• 12 специалистов управления здравоохранения области;

• 5 врачей группы медицины катастроф МЧС России.

Общую организацию психологической помощи осуществляет группа психологов Главного управления воспитательной работы ВС РФ.

По состоянию на 23 августа с членами семей проведено 97 психодиагностических и 105 психокоррекционных мероприятий. На грани истерики находится 9 человек. Госпитализировано 5 человек.

2. Продолжается прибытие членов семей родственников подводников. По состоянию на 7.00 23. 08 прибыли и размещены 356 родственников 97 членов экипажа. 331 человек размещен в Видяево, 25 — в Североморске. 119 членов семей подводников проживают в этом районе на постоянной основе. Всего в Видяевском районе базирования и Североморске находятся 475 членов семей, родственников и близких подводников. Из них в гостиницах размещены 72 человека. Большая часть размещается на квартирах в семьях военнослужащих.

3. В ГУВР завершается работа по уточнению и сверке сведений о ближайших родственниках членов экипажа: их материальной обеспеченности, жилищных проблемах, состоянии здоровья, необходимости трудоустройства, определения на учебу детей и т. п.

4. Осуществляется взаимодействие с администрациями субъектов Российской Федерации, на территории которых проживают родственники членов экипажа „Курска“, а также с их постоянными представительствами в Москве. При содействии местных органов власти взята под контроль отправка железнодорожным и воздушным транспортом родственников членов экипажа в Видяевский район базирования.

5. За истекшие сутки по телефонам „горячей линии“ поступило 105 обращений, в том числе 91 обращение из Москвы, 12 — из субъектов Российской Федерации, 1 — из Украины, 1 — из Казахстана.

Поступившие обращения затрагивают следующие вопросы и проблемы:

• 76 — желание оказать материальную поддержку семьям;

• 16 — выражение сочувствия и соболезнования;

• 7 — критика действий руководителей государства, командования ВМФ;

• 3 — предложение врачей-психотерапевтов о готовности оказать практическую помощь членам семей;

• 1 — предложение оказать помощь в расследовании причин катастрофы.

Граждане, обратившиеся по телефонам „горячей линии“, представляют различные социальные группы и слои:

• интеллигенция — 57 процентов;

• пенсионеры — 17 процентов;

• рабочие — 15 процентов;

• представители коммерческих структур — 3 процента.

Анализ поступивших телефонных сообщений свидетельствует о глубоком переживании обществом произошедшей трагедии. При этом значительно возросло количество звонков с предложением помощи, в том числе квалифицированной психологической. В большинстве обращений выражается готовность немедленно выехать на место трагедии.

6. Продолжается поступление финансовых средств в фонд помощи семьям погибших моряков.

С этой целью центральными органами военного управления и войсками (силами) осуществляется комплекс мероприятий.

Главным командованием ВМФ продолжается сбор пожертвований от граждан. За период с 19 по 23 августа собрано более 70 тыс. рублей.

Главнокомандующим ВВС направлена материальная помощь в размере 400 тыс. рублей.

Командующим Тихоокеанским флотом 22 августа переведены денежные средства в размере 259 тыс. рублей. Продолжается дальнейшая работа по сбору наличных денег.

Главнокомандующим ракетных войск стратегического назначения направлена материальная помощь в размере 616 тыс. рублей.

Московский округ ВВС и ПВО перевел денежные средства в размере 60 тыс. рублей.

В военных округах, на флотах, Каспийской флотилии открыты счета. Материальная помощь продолжает поступать, суммы уточняются. По-прежнему продолжают поступать денежные переводы на объявленный счет и адресная помощь семьям и родственникам членов экипажа от частных лиц и организаций».

В управлении воспитательной работы, не переставая, круглосуточно звонит телефон. Это так называемая «горячая линия». Сажусь рядом с ребятами, беру трубку.

Василий Петрович, пенсионер из Москвы:

— Хочу узнать, чем еще кроме денег мы можем помочь семьям моряков? У меня хороший дом в деревне недалеко от Москвы по Калужской дороге. Мы с женой там одни целое лето. Есть возможность брать у местных жителей свежее коровье и козье молоко, мед. И места живописные, экологически самые чистые в Подмосковье. После Севера и сильнейшего стресса поправить здоровье ведь надо. Готовы взять детишек на лето или целую семью. Спросите, может, кто пожелает?

Николай, рабочий АЭС, Калуга:

— Назовите цифры счета, на который можно деньги перечислить. Не успел записать. Мы с друзьями все вместе решили сброситься и послать семье одного из подводников — самой бедной и необеспеченной.

Семья Кузнецовых из Смоленска:

— Мы сопереживаем вместе с родителями ребят. У нас два сына.

Старшему призываться в следующем году. Ужасно жалко всех. И командующего флотом жаль. Мы смотрели по РТР его обращение к родителям и плакали. Он — хороший человек и командующий. Подал в отставку, потому что чувство чести в нем есть и совесть. Но если он покинет флот, то это будет еще одна крупная потеря. Мы верим ему, верим офицерам флота и военным вообще. Убеждены, что власти повернутся лицом к их проблемам после этой трагедии.

Сергей Носов, программист, Москва:

— Можно сказать, что вся страна переживает большое горе — гибель лучшего экипажа атомной подлодки. Переживает искренне, как за своих детей и братьев. Я считал, что в России равнодушных не осталось. Но оказалось хуже.

Вечером переключаю телевизор на канал НТВ, а там — Новоженов со своими виртуальными уродами устроил комедию из нашей беды. Как можно дойти до такого кощунства — в мультяшки все превратить и шутить на тему гибели 118 человек? Креста на нем нет — это точно!

Владимир Белевич, капитан 2-го ранга в отставке, Минск:

— Вся наша республика скорбит вместе с вами. Они ведь и наши дети.

Сколько молодых ребят ушло из жизни! Но вы не давайте политиканам греть руки на их гибели. Сколько умников развелось задним-то умом… Не позволяйте чернить вашего президента!

Воскобойников, пенсионер, Москва:

— Мы с женой живем на небольшую пенсию. Хочу перевести хотя бы сто рублей. Если всем миром сбросимся, то как-то поможем пережить горе несчастным вдовам.

Шеремет, Киев:

— Ребята, умоляю вас: не оставляйте жен и матерей погибших моряков наедине со своим горем. Помните о них всегда, а не только сейчас!

Григорий Федоренко, пенсионер из Новороссийска:

— Я — пасечник, развожу пчел. Хотел бы послать меда детишкам, оставшимся без отцов. Как это можно сделать?

Клавдия Сметанина, город Ковров, Владимирская область:

— Я сама мать солдата и как никто другой могу понять, какое это горе…

Растишь, растишь его… Я бы не пережила такое известие. Бедные матери!

Становится жутко. И как не стыдно журналистам, репортерам всяким с камерой лезть к этим несчастным женщинам с интервью. У них свои интересы. Им нужна сенсация. Оградите матерей, прошу вас! Не давайте теребить их души!

…Через час я заканчиваю отвечать на звонки и встаю из-за стола с ощущением, что успел прожить за это время целую жизнь.

При первой возможности вылетаю на Северный флот — с разрешения начальника Главного штаба вписываюсь в полетный список ближайшего транспортного самолета. Захожу в секретариат к ребятам. Стол у начальника секретариата Вити Дровосекова завален грудами бумаг.

Вот видишь, — говорит он мне, — это все предложения о спасении и подъеме «Курска». Поток идет непрерывно.

Куда вы все это деваете?

Сортируем и отправляем специалистам в УПАСР. Ни одна бумага не должна остаться незамеченной, а вдруг в ней именно то, что надо!

Беру в руки верхнее письмо. Инженер из военного университета предлагает соорудить платформу по размерам «Курска», затопить ее с помощью большого надводного корабля и затем отбуксировать на мелководье. Перед буксировкой провести операцию по заморозке внутри лодки.

Вот еще одно. Предложения генерального директора — главного конструктора НПЦ «Технология и эффективность» из Петербурга Ю. Абрамова: «Необходимо срочно обеспечить отделение глубоководными водолазами или краном спасательной камеры, не всплывшей при аварии. При этом появляется возможность доступа через второй люк в центральную часть прочного корпуса, вход туда через люк 9-го отсека связан с необходимостью прохода через реакторный отсек, что может быть затруднено. Обеспечение возможности при этом немедленного подъема погибших и документации центрального поста позволит не связывать эти мероприятия с подъемом лодки, который может затянуться на неопределенный срок».

Рейс на Североморск суматошный. В самолет загрузили какой-то ЗИП и здоровенный компрессор, предоставленный одной из частных московских фирм. Струей сжатого воздуха предполагают резать корпус «Курска». До этого компрессор якобы удачно использовали для чистки подземных систем от заносов. Обслуживающие компрессор ребята измотаны до предела, говорят, что не спали несколько суток. Очень переживают за «Курск». Все бывшие кандидаты наук и разработчики этого самого компрессора, с помощью которого теперь же и чистят московские подземелья. Все надеются хоть чем-то помочь подводникам.

До Видяевского гарнизона добрался вместе с заместителем командующего Северным флотом вице-адмиралом Доброскоченко. Всю дорогу ехали молча. Не знаю, о чем думал заместитель командующего, а я мысленно готовился к встрече с большим горем, в которое мне предстояло скоро окунуться.

Никогда раньше не был в Видяеве. Городок показался очень красивым и каким-то просветленным. Может, так было из-за солнечной теплой погоды. Вокруг на сопках много зелени, и не каких-то карликовых берез, а самых настоящих деревьев, особенно рябины. Дома в гарнизоне в меру обшарпаны, а заколочено всего несколько штук, видимо, наиболее старых. После родной Гремихи, где я побывал в мае (снимал телефильм о К-8) и увидел почти грозненские руины, Видяево — просто столица. Может, еще и потому, что здесь по сравнению с Гремихой не возникает такого чувства оторванности от Большой земли. В сутолоке августовских дней записей почти не вел, а потому впечатления тех августовских дней в Видяеве остались лишь фрагментами на полях записной книжки.

В местном ДОФе — штаб по встрече и проводам родственников «курян». На входе все увешано объявлениями, касающимися членов семей экипажа «Курска». В комнатах полно народа: здесь организуют транспорт отъезжающим, заказывают билеты, там решают финансовые вопросы, выдают всевозможные документы. В небольшой боковушке разместились психологи, юристы и врачи. С пожилой женщиной плохо. Ее уложили на койку и отпаивают лекарствами. Разговариваем с врачами. Спрашиваю: «Много ли сердечных препаратов понадобилось?»

— Вон видите, это за полдня! — кивает врач на груду пустых бутылочек.

— Так много! — удивляюсь я.

— Много? — усмехается невесело мой собеседник. — Первые дни за час в несколько раз больше уходило. Сейчас люди хоть немного успокоились.

Много беседуем с начальником управления воспитательной работы флота контр-адмиралом Дьяконовым. Он сам выходец из Видяева, много лет здесь служил. Некоторых «курян», тех, кто постарше, знал лично. У дверей его кабинета все время люди. Вопросов и проблем масса. Кто-то пришел насчет квартиры, кто-то насчет размеров пенсии.

За одним из столов в конференц-зале родственникам по списку выдают колбочки с водой, взятой с места гибели «Курска». Мужчина, скорее всего чей-то отец, говорит мне с нескрываемой горечью:

— Для нас эти колбочки — могилы наших сыновей, а потому их надо было делать ровно 118 и ни одной больше. Нельзя, чтобы их кто-то брал себе, как сувениры. Это наши могилы, а не безделушки для показа гостям!

На верхнем этаже в комнате боевой славы трудится фотограф музея Северного флота Володя Раубе. Он переснимает из семейных альбомов фотографии для музея. Вдовы несут альбомы. Смотреть их очень тяжело. Со многими женщинами тут же знакомимся, беседуем. Они выглядят спокойными, но заплаканные глаза и черные полукружья под ними говорят, что спокойствие это только внешнее, для людей. Фотографии лежат стопками. Сверху каждой бумажка с написанной карандашом фамилией. В каждой стопке — застывшие мгновения уже закончившихся жизней. Удивительно, но на фотографиях я почти не видел печальных лиц: все веселы, радостны и счастливы. Как мало им было отмерено! Может, именно поэтому они так жадно торопились жить и любить?

Один из столов в комнате боевой славы завален грудами телеграмм со всех концов страны. Читаешь и сам не замечаешь, как глаза становятся мокрыми. Сколько сострадания, сколько боли…

В центре Видяева скромный памятник легендарному подводнику Великой Отечественной Федору Видяеву, погибшему со своим экипажем в глубинах Баренцева моря. В цоколь памятника вмонтирована крышка торпедного аппарата с красной звездой и цифрой «1». На камне памятника высечены слова:

Теперь рядом с Федором Видяевым на бессмертную — бессменную вахту заступил со своим экипажем и Геннадий Лячин…

Почти все вдовы, с кем беседовал, не отказываются от встречи. Как ни стараюсь, но больше двух-трех семей в день посетить не получается. Обычно разговариваем за чаем вперемежку со слезами. Понимаю, что для меня это почти крах, ибо обойти всех за время своей десятидневной командировки я никак не смогу. Но что поделать? Сколько получится, столько получится. В ДОФе на сборе родственников с «Курска» проводят выборы общественного комитета. Зам. командира дивизии Иван Нидзиев, мой однокашник по КВВМПУ, представляет меня и обращается с просьбой к женщинам встретиться со мной и дать свои воспоминания о мужьях. После собрания долго записываю адреса и договариваюсь о времени встречи. Надо успеть обойти как можно больше, ведь потом придется разыскивать по всей стране!

Тяжелое впечатление от общения с вдовами. Совсем еще девочки, брошенные судьбой на самый край беды. Большинство просто не представляют, как жить дальше. Слава богу, что беда «Курска» не оказалась забытой властями. Слава богу, что этих девчонок сплотили жены командира и заместителя по воспитательной работе. Удивительно, но эти две женщины как-то естественно заняли места своих погибших мужей и по-прежнему крепко держат в руках экипаж, теперь, увы, состоящий лишь из женщин и детей. Не знаю, бывало ли подобное где-либо в иных пределах. По-моему, это все же чисто российское, чисто наше. Никто кроме наших женщин на такое не способен.

Вдова капитана 1-го ранга Владимира Багрянцева рассказывает, что творилось в импровизированной церкви в первые дни после приезда родственников «курян» в Видяево:

— Люди не просили, а во весь голос кричали небу, чтоб оно их услышало, просили о милости к своим близким. В церкви стоял сплошной крик и стон. Так длилось несколько дней подряд, а потом все стихло. Потом молились и плакали, но уже без страшного надрыва первых дней. Кто-то искал утешения в ДОФе, пытаясь узнать что-то из массы бродящих по городку слухов, а кто-то все время простоял в церкви, обращаясь к Господу и надеясь на чудо…

У входа в импровизированную церковь бумажка с написанным от руки текстом:

Пережил очень неприятные минуты. Вместо обеда зашел в местный магазинчик купить чего-нибудь перекусить. Впереди две пожилые дамы и парень лет двадцати пяти. Дамы учат юношу жизни.

— Тебе, дураку, давно жениться пора, а ты все козлом бегаешь!

— Где ж тут жениться? — отвечает тот вяло.

— Где-где! — буквально накидываются на него дамы. — Коробочкой только щелкать не надо! Вон сколько у нас одиноких вдов сейчас появилось, да все при деньгах! Хватай любую, пока не поздно, а не то другие опередят!

Были б это мужики, ей-богу, дал бы по морде!

— Как вам не стыдно? Как вы можете говорить такие вещи!

В ответ идиотский смех. Стиснув зубы, ухожу. На душе очень паршиво. Вот уж никогда не думал, что одним — горе, а другим — пожива. Бедные, бедные девочки, сколько вам еще придется пережить и хамства, и непонимания, и даже, как ни странно, зависти, хотя, казалось, чему здесь можно завидовать?

Несмотря на очевидное, вопреки всем и всему, женщины «Курска» упорно не переодевают свои обручальные кольца с правой руки на левую.

Из вдов девять человек так и не успели официально зарегистрировать свой брак, теперь они юридически не имеют никаких прав на пенсии и пособия. У некоторых уже маленькие дети. Одна девочка-жена успела даже обвенчаться. Теперь она вдова перед Богом, но как быть с законом? Еще девять не успели оформить российское гражданство. Трое ожидают ребенка. Их дети будут знать своих отцов уже только по фотографиям.

По существующему порядку в случае гибели офицера или мичмана его кортик подлежит сдаче. В порядке исключения командование оставило вдовам и матерям «Курска» кортики их мужей и сыновей. Теперь им суждено вечно лежать подле траурных фотографий своих бывших владельцев…

В штабе 7-й дивизии знакомлюсь с комдивом контр-адмиралом Кузнецовым. Имя и отчество у него лермонтовские: Михаил Юрьевич. Кузнецов — потомственный подводник, сын адмирала. За плечами более двадцати боевых служб. Более шести лет чистого времени под водой. Держится внешне очень спокойно, но по красным от бессонницы глазам видно, что уже на пределе. В свое время Михаил Юрьевич, будучи зам. комдива, уже пережил гибель «Комсомольца», и вот теперь новая беда, да какая!

— Мы справимся! — говорит он мне. — Вот только бы вышестоящие штабы нас хоть чуть-чуть в покое оставили. Хоть немного бы дали людям прийти в себя и не изводили всевозможными справками и докладными. Будете в штабе флота, передайте нашу просьбу.

У входа в кабинет комдива на стене — полуикона-полукартина: светловолосый юноша с печальными глазами.

— Это наш Белый Ангел, — поясняет мне комдив с нескрываемой грустью. — Думал, что он нам поможет.

Комдив не может себе простить, что во время отхода «Курска» не пошел его проводить. Но именно в тот день он с самого утра принимал прибывших из училищ лейтенантов, которые в парадных тужурках и при кортиках толпились у кабинета тактической подготовки. Когда познакомился со всеми и выглянул в окно, «Курск» уже отошел. Если бы знать наперед!

В комнате боевой славы мне показали переходящий кубок за лучшую ракетную стрельбу. Кубок этот принадлежал «Курску». 11 августа подводный крейсер выполнил еще одну, на этот раз свою самую последнюю стрельбу, которая была оценена командованием на «отлично». Теперь кубок перестал быть переходящим и навсегда останется памятью о доблести погибшего экипажа.

Напротив штаба дивизии на берегу Ара-губы металлический шестиконечный крест. Его поставили несколько лет назад. Точно такие же кресты я много раз видел в зарисовках о старых полярных экспедициях. Именно такие кресты на таких же каменных, почти безжизненных берегах ставили павшим первопроходцам. А потому для меня этот крест как первый памятник экипажу «Курска».

Через несколько дней во время очередного посещения дивизии становлюсь свидетелем того, как Кузнецов проводит совещание. Выходит в коридор и говорит, поторапливая своих подчиненных:

— Давайте-давайте, отцы-командиры, и вы не задерживайтесь, товарищ штаб!

Взаимоотношения почти семейные. Все очень боятся, как бы в связи с последними событиями комдив не ушел. Видно, что его не просто уважают, но и любят. А такое я встречал за всю свою службу весьма и весьма не часто.

В обиходе подводники 7-й дивизии именуют свое соединение емко: «Дивизия „Россия“»! У входа в штаб на стене чьи-то самодельные, но искренние стихи:

Знакомлюсь с начальником боевой подготовки дивизии Сережей Ковалевым. Он увлекается историей флота, читал мои книги. Тут же находим общих знакомых: мой одноклассник по гремихской школе Юра Борозинец — его однокашник по Ленкому. Еще раз убеждаешься, как тесен наш флотский мир. У Сергея жена в отъезде, и вечером он приглашает к себе. Покупаем бутылку. Пытаемся вроде бы говорить о темах давних, но разговор то и дело все равно возвращается к «Курску». Вообще, с кем бы и на какие бы темы во время пребывания в Видяеве я ни говорил, обязательно все в конце концов сводится к «Курску». Основной вопрос: что же случилось с подводным крейсером? Но ответа нет.

С командирами кораблей Олегом Якубиной и Володей Соколовым идем на «Воронеж». Ребята показывают мне корабль, ведь «Воронеж» однотипен «Курску». Долго стоим в 9-м отсеке. Вот он, тот самый АСЛ, известный теперь всей стране: массивное стальное кольцо люка и переносной вертикальный трапик, как шаткая тропа к спасению. В командирской каюте поднимаем по поминальной чарке. Потом обедаем в кают-компании. Весь обед — в гробовой тишине. Тих даже лейтенантский стол. У мальчишки-вестового на груди большой крест. Его перевели на «Воронеж» буквально за несколько дней до выхода «Курска» в море. Говорит, что крест его и спас да, наверное, еще мамины молитвы. Беда придавила всех. Вечером приглашаю Олега с Володей к себе в гостиницу. Приглашение принимается.

После дневной беготни накрываю импровизированный стол. Приходят Якубина и Соколов, но не одни. С ними командир «Пскова» Игорь Хрипунов и еще несколько человек. Первая чарка — поминальная, вторая и третья — тоже… Пытаюсь выяснить их версии гибели лодки. Ребята высказывают свое мнение, даже горячо спорят. Похоже, этого вопроса все ждали. Потом Володя Соколов говорит за всех:

— Если честно, то никому ничего не понятно. Объяснения произошедшему у нас нет. Случилось нечто страшное, но что — никому не известно.

Все в полном недоумении: потопить «Курск» просто невозможно! Огромное водоизмещение, современные средства борьбы за живучесть, великолепный экипаж и лучший командир!

Дальше разговор пошел какой-то неровный. Перескакиваем с пятого на десятое. Каждый хочет высказаться, я тоже. Хорошо понимаю командиров. У них наболело, и они пришли к заезжему писателю, чтобы поделиться со свежим человеком. Почему-то считают, если я из Москвы, то должен знать все. Но я кроме слухов толком ничего не знаю и явно этим всех разочаровываю.

— Гена Лячин должен был поднять Андреевский флаг на Средиземном море. Не успел. Но мы его там все равно поднимем! — это командир второго экипажа «Курска» Олег Якубина.

Общее мнение, что в трагедии корабля все же присутствовало некое внешнее воздействие.

— Нам бы только в море, а там мы за Гену и его ребят посчитаемся! — это командир «Пскова» Игорь Хрипунов.

Всех интересует, что с днищем «Курска». Возможно, удар был оттуда.

Кто-то, сидя на прикроватной тумбочке (стул в номере у меня всего один), отвернулся, и я вижу краем глаза, как он вытирает предательски выступившие слезы.

Спрашиваю:

— Мог ли быть таран?

Ребята тут же рисуют на обрывке бумаги всевозможные варианты. Командир «Костромы» Володя Соколов, словно летчик, показывает мне все на руках. Грешит на американцев. Соколов вспоминает столкновение его лодки с «Батон Руж». Тогда, несмотря на все предъявленные доказательства, американцы молчали как партизаны и признались в своей вине лишь несколько лет спустя. Но ведь тогда все обошлось без человеческих жертв!

— А торпеда?

После довольно оживленной дискуссии все приходят к выводу, что торпедной атаки быть не могло. Во-первых, торпеда наводилась бы на шум винтов, то есть на 9-й отсек, а не на носовые. Во-вторых, в этом случае у Лячина было время на принятие решения, и такой командир, как Гена, нашел бы выход. Он бы однозначно всплыл и передал сигнал, что подвергся атаке. Кроме того, совсем рядом были наша АМГ и лодки, они бы сразу разнесли супостата вдрызг, он же в конце концов не самоубийца, все понимали. Одно дело — напасть на нашу лодку где-нибудь втихаря в океане, и совсем другое — в полигоне на виду всего Северного флота!

Расстаемся за полночь. Соколову утром надо быть в готовности — предстоит идти на торпедолове к месту гибели «Курска».

Дай бог, чтобы пустили, хоть цветы опущу на Генину могилу, — говорит он уходя.

Будете писать, напишите всю правду и об экипаже, и о том, что произошло, — просят все, пожимая руку на прощание.

Для этого и приехал, — отвечаю. — Что смогу, сделаю!

Мы будем ждать.

Выходя из ДОФа, вижу пожилого мужчину. Он мертвецки пьян. Бредет к ДОФу и все время падает. Голова обвязана бинтом, на котором проступают следы еще свежей крови. Встречные помогают ему подняться, даже отряхивают, и он, шатаясь, упрямо продолжает свой путь. Наконец добирается до крыльца Дома офицеров. Ступеньки преодолеть не удается, и мужчина в очередной раз падает. Из ДОФа выбегают две женщины и, взяв под руки пьяного, что-то долго ему говорят, а затем медленно и бережно ведут в сторону одного из домов. Это отец одного из погибших. Все родители уже почти разъехались, а он все никак не может. Горе сломило этого человека, и он пытается топить его в водке. Сумеет ли он взять себя в руки и справиться с бедой? На мгновение представил себя на его месте, и сразу стало страшно. Не дай бог…

Говорят, в числе приехавших родственников оказался некий отец, бросивший семью, когда его сын только родился. Сына своего никогда в глаза не видел, но, узнав о его гибели, немедленно примчался, чтобы получить причитающеся деньги…

Все подшефные лодки в Видяеве имеют свои именные автобусы — «пазики». От гарнизона до дивизии — несколько километров, и собственный транспорт экипажам очень даже нужен. На борту автобусов — имена кораблей: «Даниил Московский», «Псков»… Есть «пазик» и с именем «Курска». Однажды «пазик» опрокинулся на дороге. Всю силу удара он принял тогда на себя и никто из находившихся в нем офицеров и мичманов не пострадал. Тогда он их спас… Сейчас этот автобус отдали вдовам и матерям погибших. Каждый раз, встречая его, подолгу смотрю вслед. Известно, что у каждого корабля есть душа, — это знает каждый моряк. Автомобилисты говорят, что душа есть и у каждого автомобиля. Если это так, то «курский пазик» — сейчас несчастнейший из несчастных. Раньше в нем смеялись и шутили, теперь же только плачут. Теперь он тоже сирота.

Целый день провожу в отделе кадров дивизии. Мичман-кадровик ставит передо мной два больших облезлых чемодана, полностью заполненных красными папками — это личные дела офицеров и мичманов «Курска». Каждая папка — чья-то жизнь, спрессованная в характеристики, аттестации и автобиографии. Времени у меня не хватает катастрофически, поэтому стараюсь схватить самое главное. Наши служебные характеристики на редкость безлики и однообразны, написаны чуть ли не под копирку, но все равно нет-нет да и выплеснется на их страницы чья-то индивидуальность. Каждой такой находке радуюсь, ведь в ней виден живой человек!

Мичман деликатно меняет мне уже остывший чай. Нет времени! Личные дела старших офицеров увесисты и достаточно информативны. Самое страшное — лейтенантские папки. Их было девять лейтенантов 1999 года выпуска. Их папки почти невесомы. В каждой одна, еще училищная характеристика, маленькая, в одну страничку, автобиография, где больше написано о папе, маме, сестрах и братьях, чем о самом себе, и мальчишеская фотография в неловко сидящей лейтенантской тужурке.

Когда-то и мы за полгода до выпуска вот так же фотографировались для своего будущего личного дела. У училищного фотографа были для этого дела припасены тужурка, белая рубашка с галстуком, и мы по очереди облачались в этот наряд. Сколько было потом радости! Мы рассылали эти фотографии родителям, девушкам и знакомым. Мы с трогательными надписями дарили их друг другу. И сегодня в моем старом училищном альбоме с нескольких страницах смотрят на меня мои друзья-однокашники в этой одной на всех лейтенантской тужурке.

Вглядываюсь в лица лейтенантов конца 90-х. По возрасту они почти годятся мне в сыновья, и я почему-то чувствую себя виноватым перед ними. Почему? Может, потому, что сумел прожить намного больше, чем было отмерено им. Чем я могу искупить эту невольную вину? Наверное, только тем, что пытаюсь рассказать о том, что они были… Какими они были…

Мои соседи по гостинице — врачи-психологи. Некоторые из них приехали из Петербургской военно-медицинской академии, а некоторые по велению души и сердца — из далекой Сибири. Сколько ни слышал отзывов, все им очень благодарны. Каюсь, изучая психологию в училище и в академии, всегда относился к ней с некоторым недоверием, считая слишком заумной и кабинетной наукой. Теперь понимаю, что был не прав.

Моя комнатка — стенка в стенку с номером руководителя психологического десанта доктором медицинских наук полковником Владиславом Шамреем. Каждый день пересекаясь где-нибудь в городке, договариваемся встретиться и побеседовать, но никак не получается. Все общение происходит у нас на ходу: он торопится в одну сторону, я — в другую.

Познакомился с Галиной Тихоновной Ковалевской — это главный психолог международной ассоциации «Марафонское зимнее плавание» из Новосибирска. Узнав о беде, приехала за собственные деньги. На что живет и как питается, непонятно. Когда спрашиваю, отмахивается: «Разве это сейчас главное!» Все время в семьях. Галина Тихоновна рассказывает:

«С раннего утра до поздней ночи каждый день ходим по семьям. Жуткие истерики, падали почти замертво и жены, и матери. Были и конфликты, особенно между матерями и невестками. Что поделать, нервы у людей на пределе. Сглаживали. Запомнилась одна пожилая женщина-пенсионерка. Всю жизнь проработала дояркой в колхозе. Пенсию колхоз не платит, а дает пятнадцать талонов на хлеб. Жила только тем, что посылал сын. Как теперь быть, не знает. Говорит, что лучше бы сразу умерла вместе с сыном, ведь теперь все равно умирать от нищеты».

Сергей Джангалеев тоже из Сибири. Прошел Афганистан, Спитак, Чечню. Врач-психиатр и клинический психолог. Очень хочется сесть и поговорить, порасспрашивать, но катастрофически не хватает времени.

Психологи успевают не только общаться с семьями экипажа «Курска», параллельно они работают с учителями в школе и воспитателями детских садов, проводят занятия по психокоррекции с детьми. Когда все успевают, совершенно непонятно. Бескорыстие полное. Взамен абсолютно ничего не требуют, лишь бы вдовам и матерям было хоть немного полегче. Общаясь с психологами, постоянно подспудно испытываю угрызения совести. Я в отличие от них приехал в Видяево в официальную командировку, а они — за счет собственных отпусков. Удивительное единение врачебного и гражданского долга, помноженное на наши российские доброту и сострадание.

В день моего отъезда в небе над Видяевом внезапно появилась двойная радуга. Сколько живу, никогда ничего подобного по красоте и величественности не видел. Словно некие двойные небесные врата раскрылись над тобой. Рядом со мной стоит фотограф Володя Payбе. Он, торопясь, несколько раз фотографирует радугу. И вовремя, на наших глазах она быстро тает. Мы соглашаемся друг с другом, что это наверняка некий знак свыше, но знать бы какой?

Сегодня воскресенье, а потому рейсовый автобус до Мурманска полон студентов, возвращающихся в свои институты и колледжи. Две девочки, сидящие позади меня, громко обсуждают письмо бывшего одноклассника. Судя по разговору, он учится в военно-морском училище, переписывается с одной из них и после окончания училища непременно хочет вернуться в Видяево на лодки. Девочки радуются письму и возможной скорой встрече с приятелем. Что ж, несмотря ни на что, наши мальчишки все так же мечтают о подводных лодках, а девчонки все так же готовы ждать их из моря. Пройдет совсем немного времени, и это новое поколение взойдет на мостики кораблей, чтобы продолжить дело тех, кто не успел довести его до конца. Для них «Курск» будет лишь тяжелым воспоминанием юности, воспоминанием, которое они, впрочем, никогда не забудут.

А в Москве в редакции меня уже ждало письмо из далекого шахтерского городка Черемхово, что в Иркутской области. Писали ветераны-моряки. Там, в Черемхове 27 августа 2000 года они открыли памятник своим землякам с подводной лодки К-129, погибшим 31 год назад. Деньги на памятник собирали по копейке всем миром и, как водится на Руси, собрали. Увы, открытие мемориала пришлось на дни новой трагедии. Немая и скорбная связь времен…