Апсары - пилоты небесных колесниц

Как решали проблемы

Расскажу о том, как приходилось решать проблемы технические и бытовые.

Как только приступили к работам, то нам тут же потребовались электрические жгуты, провода для переоборудования вертолета.

Поэтому когда на следующий день пришли горничные для уборки, то они в ужасе убежали с нашего этажа. А там, на этаже, пузатые дядьки, вышли из номера, полураздеты, кто в шортах, а кто в трусах, растянули по всей длине коридора кучу проводов и жгуты мотают. Не знаю, что они там наговорили, но к нам на этаж пожаловал какой–то очень важный господин. Постоял, постоял, а потом подошел и спрашивает.

— Что это такое вы тут делаете в нашей гостинице?

Отвечает один рыбак, что под мухой, но сетку эту исправно вяжет.

— Видите ли, господин хороший, мы сетки вяжем. Берем провода и связываем их по порядку, а потом, как сеть свяжем, так на нее доллары будем вылавливать. Наверное, тысячу долларов сразу же отловим.

Пока ему переводят, он все глаза расширяет, и ничего не понимает, переспрашивает.

— Что, так прямо и тысячу?

— Ага! По тысячи долларов на каждого!

Шутки, шутками, а говорим, что если уж не нравится ему, что мы делаем, то мы в другую гостиницу переедем. Мы вам, что? Денег не платим или к нам есть еще претензии?

— Нет, нет! Делайте что вам надо, извините, извините!

Жгуты связали, обшили тканью АКХР, специальной такой и давай паять. Дым столбом! В номер не пройти, вонь от канифоли по всему коридору. Он, этот господин еще раз пришел, постоял, постоял, но промолчал. Поняли мы, что нам уже не долго, оставаться в его гостинице. А что было делать? Ведь там, где стоял вертолет, никакого электричества в ангаре не было. Только маленький, переносной генератор. А паять надо было много, вот и паяли, пока нас не выгнали. Но перед этим казус. Не взяли с собой специальных чернил для кембриков, трубок ПХВ. Это для того, что бы на проводах маркировку наносить. Иначе нельзя, ничего не разберешь ведь проводов много, десятки, сотни. И на каждый хвостик провода с обеих сторон надо один и тот же номер и буквенную маркировку нанести. Для этого отрезают кусочек трубки ПХВ и на ней специальными чернилами все это записывают ручкой ученической с перышком. А тут! Ручка есть, перышки, трубки всякие, а вот чем писать, нет! Не взяли с собой специальных чернил! Я им.

— Ну как же так, Козырек! Ведь ты же обещал, говорил, что на жгутовой выпросишь чернил! Я вот и в списке, что с собой взять записал. Так что теперь? Как экспедиция Скотта к Южному полюсу, назад уезжать?

— А причем здесь, какой–то скот? Ты, на что это намекаешь, инженер? Чуть не подрались.

— Ну, где я здесь эти чернила найду? Ты хоть представляешь, где мы оказались? Ты хоть понимаешь, что тот Скотт назад повернул от того, что они все с собой в экспедицию взяли, а вот иголки для примусов, как мы чернила, забыли! А мне, что прикажешь, назад вас отправлять? Так, что ли?

Я потом с мотобая два дня не слезал, себе пятую точку всю отбил, все объездил с генералом Пянхнявутом. Но что такое индулин, ни он и никто вообще не знал. А я‑то знал, да что толку. Вечером вспомнил рецептуру этих самых чернил. Я хоть и инженер был, но все знать не мог и это ели, ели вспомнил. Ночь почти не спал, все гадал, что там за рецептура такая? Я им и объяснял, что надо такую краску, индулин найти, которой ткань красят, она нам нужна и ацетон. Тогда я смогу сам специальные чернила приготовить. Но так ничего и не нашли. Ведь тогда интернета еще не было у них. Потом нашли какую–то китайскую тушь, развели ее с ацетоном и нацарапали маркировки, но плохо. Я им, товарищам своим.

— Ну, вот, что! Если хоть раз ошибетесь в пайке, то на себя пеняйте. Ведь эта маркировка на сей момент. Так что, молитесь, что бы вы, не ошиблись!

А ведь, и не ошиблись! Ни разу не ошиблись! Видимо так переживали, что все правильно распаяли!

Пока мотался за индулином, у меня сандалий прохудился. Видно не выдержала подошва этих температур и того, как я в них мотался и скакал. А все дело в том, что работать можно было только в сандалиях и носках. Потому, как весь пот уже через час в сандалии наливался и мы, так и плавали в них с носками, чтобы ноги не скользили. Метнулся покупать, а там вся обувь кожаная, закрытая и дорогая. Полуботинки, да туфли. Я же в них умру и работать не смогу, упреют ноги окончательно. А на мою ногу нет ничего, все размеры маленькие.

Поэтому генералу Пяньхнявуту говорю, что бы он мне мои сандалии помог отремонтировать и показал для ясности.

— Вот сюда надо приклеить, а лучше подшить крепкую заплатку на всю подошву.

Ты понимаешь, что мне надо? Главное, это крепкую резину, хорошую и надежную. Ты понял?

Понял, говорит, но надо будет заплатить. Ладно, говорю, только надо все поскорее, я во вьетнамках долго не прохожу. Ноги себе поломаю. Вспотеют, ноги и я поскользнусь, во вьетнамках. Это понятно? Понятно отвечает. Ну, раз понятно, то действуй!

На другой день мы с ним все гоняем по городу, и он мне, говорит. Мол, поедем, твои сандалии уже готовы. Мастер всю ночь работал и старался! Приезжаем, а тот мастер и еще парочка его помощников несут мне их на руках, словно мои сандалии из хрусталя. Я как их в руку взял, так оторопел. А они же, как гири пудовые! Что это говорю, вы туда прикрутили? Обернул к себе и чуть ими по ним не ударил этими самыми сандалиями. Они что же придумали?

Знали, что мне надо прочно и надежно, потому и прикрепили еще одну подошву. В палец толщиной! А резину ту из покрышки автомобильной вырезали с боковины и аккуратно так ее стежками, капроновых ниток пришили!

Я им говорю.

— Ну, вы мне и удружили! Я теперь, как водолаз буду ходить, словно на ногах у меня калоши свинцовые!

А они слушают меня, смотрят, как я в этих чугунках ели ногами ворочают и улыбаются. Искренне так улыбаются! Рады, что мне так понравились! Ну, и что, что на них накричал, так это все сполна оправдало их, потому, что они тут же слупили с меня по десять долларов за каждый сандалий! А вы говорите, что они простые, да не понятливые?

К слову сказать, я так в тех водолазках себе к концу работы ноги накачал, что, как только после работы приду, сниму их, то потом еще целый час словно летаю по комнате.

Потом следующая напасть!

По схеме мне надо было установить реле, особой марки, такие, у которых, много контактных пар. Ну и где же мне их взять? Сказал Моусею, он Сашке передал. Сашка приехал, наорал. Как же так, почему не взяли? А где же их брать, когда они и у нас дефицит. Стали искать и туда и сюда. Да что толку. Заказали, а вот когда их пришлют? Надо как–то выкручиваться самим. Сашка приехал и говорит.

— Садись! Поехали. Ты хоть их сразу же отличишь, по внешнему виду? Да, говорю, отличу. Главное их найти.

Приехали, вышли, смотрю. Перед нами огромный сарай двухэтажный из гофрированного железа. Какой–то старшина, из местных повозился с ключами, а потом говорит, входите и ищите. Я ничем помочь не смогу. Где и что лежит, не знаю, сами ищите, что вам надо.

Я как вошел, так у меня ассоциация, будто я попал на Солярис. Помните такой фантастический фильм. Прямо перед нами, под самую крышу, уходили ввысь огромные, металлические стеллажи с широкими металлическими лестницами и проходами. Прямо как на космической станции. На стеллажах лежат большие, крепкие ящики. Это ЗИП. Запасные части к Мигам, что на улице стояли неподвижно. И все это богатство на несколько миллионов лежит не востребованное, и никто о нем ничего не знает, что тут есть! Я и в самом деле видел на базаре, то генератор авиационный, то контакторы. И все удивлялся, откуда это и для чего им. Как–то спросил, показывая, на преобразователь, самолетный, сколько стоит? Хозяйка товара взяла большие весы и с помощью соседей с одной стороны, на эти коромысла преобразователь положила, а с другой гири. Девять килограмм, говорит, значит, девятьсот долларов! Во как? Поэтому я понял, что наверняка все железки были из этого склада. Все ничего, но жара! Градусов, наверное, под сорок! К металлу не прикоснуться, обжигает. Духота и пыль. Все вокруг, ящики, лестница, поручни, стеллажи покрыты нетронутой много сантиметровой, рыжей пылью. Тронул ящик, а эта пыль, словно пудра, сразу же заклубилась и на меня. Я‑то ведь потный, так она сразу же прилипла к рукам, ногам, по всему телу.

— Может потому и никто не разбирается со всем этим богатством? — Говорю Сашке.

— Ну, что же? — Говорю. — Делать нечего, надо ворочать ящики и искать то, что надо. Может, повезет, и найду, а может, нет. Сколько у меня время?

Два дня приеду и ухожу, словно в ад! Роюсь, роюсь. Ящики сначала все на выбор открывал, потом понял, что они по системе лежат. Стал искать закономерность. Ящик открою, запишу на нем мелом. Потом другой, и так, два дня. Чуть с ума не сошел от пыли и жары!

В гостиницу как приеду, то ничего не хочу. Только спать! На третий день наткнулся на ЗИП радиолокатора. Крышку открыл, а там картонные коробки. Вытащил, и среди остальных нашел целую коробку с этими реле! Чуть не заорал, от счастья. Причем все реле были уложены в ячейки, аккуратно прорезанные в толстом поролоне. Красота, да и только!

Вот, думаю, какие у нас были поставки за рубеж! Нам бы хоть раз такую поставку организовали! Все за границу везли. А им это надо? Вообще, кому все это богатство надо было? И главное, зачем? Что мы этим хотели показать, доказать? Кому? Вот тем, кто мне сандалии подшил из автомобильных покрышек? Это что же, правильное решение было, такое богатство сюда отправлять? Потому, думаю и союз наш развалился! Себя обокрали, свой народ, всех нас, кто все время трудился для всех, а сами в дефиците и полуголодные жили. Расстроился. Махнул рукой и вышел, унося с собой эти самые реле. Но все равно с нас за них содрали по–полной программе. Вот так вот! А вы говорите!

И таких казусов хоть отбавляй и каждый день.

А потом уже на вилле, куда мы вскоре переехали я хоть немного от проблем бытовых оторвался.