Апсары - пилоты небесных колесниц

Авантюра

И вся эта командировка, сплошная авантюра. Кстати, авантюра это такие действия, с не предсказуемыми последствиями. В карты играть, это тоже авантюра, если не мухлевать, конечно. Вот и я попал в авантюру.

Во–первых, в то время, в Камбодже, вот уже более восьми лет шли непрерывно гражданская война.

Море крови, тысячи убитых, но при этом мешали мириться чьи–то коммерческие интересы. И хотя действовали запретительные санкции ООН, все равно, раз дерутся, то кто–то им подсунет в руки, кто Калаша, кто Шилку, а кто–то, что–то и посерьезней, к примеру, такой вертолет, как Ми‑17. И не беда, что гражданской модификации, это же наша, советская техника! Стоит только, таких как мы приставить к нему, как у всех наблюдателей прямо на глазах, и куда только денется эта его гражданская модификация! Через месяц наш вертолет ощетинится ракетами, балками, пулеметами и всякими военными подвесками. Сказывалась мысль конструкторская, технология двойных стандартов. Ведь это только у нас, в советское время придумали так, что бы двигатели вертолетные, шли и для танков, чтобы стволы пушечные крутили винты вертолетных редукторов и вращали трансмиссию редукторов хвостовой балки и еще, и еще… Вот какие были требования к технике, и что бы все было взаимозаменяемо на всякий случай. Что говорить, просто классная инженерная проработка была в советское время и в этом мы опять убеждались, но уже вдали, на земле Камбоджийской.

И хоть по прилету нашего самолета, у самого трапа, отчаянно спорили международные представители ООН, возражая против разгрузки военной техники, а наши в ответ им.

— Ну, что вы? Вы разве не видите, что это же борт гражданский, мирный небесный труженик! Вот смотрите, и нет никакого вооружения. Ни на фюзеляже, и даже нет кнопок на панелях верхнего пульта летчиков! Так, что простите, но нечего им нажимать! Нечем стрелять!

А те сомневались, качали головами, пока им русским языком не сказали! Вы же знаете, что русские так упрямы! Ну, куда же вы со своими принципами? К тому же американские президенты, на зеленых бумажках, лучше всяких запретов, и тем более всяких там, прописанных принципов!

Во–вторых, авантюрой попахивал сам замысел. Взять вертолет гражданский и где–то вдали, можно сказать прямо в поле, переоборудовать собственными силами. Именно мне, поручали переделать борт гражданский в военный, ударный вертолет и это без всякой поддержки со стороны. Потому, что в то время не очень–то получалось дружить между собой республикам бывшего союза, а мы, оказались между их интересами. Нам вся это высшая материя не улыбалась, нам бы чего покушать, да семьи свои прокормить! А вы говорите, что кто–то был против!

Союз распался, и затрещали наши заводы и фабрики, а следом и все мы без зарплаты остались. А человек он ведь хоть и мал, но теплокровный и он не змея какая–то, которой может быть достаточно, только раз в месяц что–то там проглотить, а нам и нашим детям, надо каждый раз что–то кушать, а еще лучше, так по три раза на день. Потому мне с родственниками пришлось взяться, помимо работы за охрану на стройке. Один знакомый прораб подсобил. Днем на работе, а по ночам стройку охранял. И можно сказать, слава богу, что жив остался. Ведь народ тогда так озверел, что деда знакомого, который рядом такую же стройку охранял, вниз головой засунули в вентиляцию, чтобы им воровать не мешал. Так, что я тогда особенно не разбирал, что плохо, а что хорошо, за любую работу готов был взяться, лишь бы платили. Вот так и попал в эту авантюру.

Но и не только я таковой. А и все те, кто со мной прилетел и старался. Старался, как мог, а я, может быть еще от того, что рисковал, конечно же, и впервые мне удавалось хоть что–то зарабатывать своими мозгами и инженерным опытом работ в авиации.

Нас поселили в гостинице, и мы почти весь этаж в этой гостинице заняли, мне отдельный номер, остальных по парам расселили. Меня поселили отдельно, потому, что понимали, что мне надо было побыть одному и сообразить, как вообще все надо сделать. Потом, схемы набросать, работы все спланировать и организовать последовательность выполнения работ. Ведь мне было над, чем голову поломать.

Вертолет Ми‑8 МТВ‑1, который мне надо было доработать, был закуплен и доставлен в Камбоджу. Никаких документов на подобную модернизацию у меня не было, но я согласился на выполнение такой работы, рассчитывая только на свой опыт и знание вертолетной техники. Перед разработчиком и изготовителем вертолетов такая задача не ставилась, а если бы ее поставили, то они бы решали ее выпуском вертолетов другой модификации, а не доработкой таких и уже существующих. Поэтому даже служебных записок о том, как такой вариант вертолета вооружать не выпускали, все мне приходилось решать самому и на месте. Поэтому я действовал исходя из собственных представлений и опыта многолетней работы на ремонте военных вертолетов Ми‑8. При этом я не просто гадал, а знал и чувствовал, осознавал, какой огромный потенциал заложен в конструкциях Милевских вертолетов. От того мне приходилось все время соображать, что и как. Все могли отдыхать, а мне вместо конструкторского бюро надо было решения инженерные искать. Я уже и спать то нормально не мог, все считал, и чертил.