Археология и естественнонаучные методы. Сб. статей

П. Г. Гайдуков Наследие Б.А. Колчина «Произведения прикладного искусства в археологии Новгорода» (Ненаписанная книга Б.А. Колчина)

Прошло уже более 20 лег, как не стало Бориса Александровича Колчина. Но ни он, ни его труды не забыты. Начатые им полвека назад новые научные направления получили широкое развитие. Его ученики плодотворно работают в археологии и уже воспитали поколение своих учеников. Капитальные труды Колчина по дендрохронологии Новгорода и Восточной Европы, а также по классификации и датировке средневековых массовых бытовых изделий из черного металла и дерева остаются настольными для всех археологов-медиевистов и поныне (Черных, Янин, 1984. С. 313; Список печатных работ…, 1989. С. 6–13).

Мой диапазон общения с Колчиным невелик, знакомство наше ограничивается всего восемью годами. Я познакомился с ним, будучи еще студентом, в 1975 г., во время летней практики в объединенной Новгородской археологической экспедиции МГУ, ИА АН СССР и Новгородского музея. В то время Колчин был заместителем начальника Новгородской экспедиции по линии Академии наук. Он обеспечивал экспедицию грузовым автомобилем Экспедиционной автобазы АН СССР, а также привозил из Института археологии небольшие деньги на проведение летних работ. Вместе с ним на работу в экспедицию приезжали некоторые сотрудники Института археологии. Он запомнился мне таким, как на фотографии 1982 г., когда мы, сотрудники Изборской экспедиции Института археологии во главе с ее начальником В.В. Седовым, приезжали в гости в Новгородскую экспедицию (рис. 1). Мои встречи с Колчиным в Москве не были очень частыми. В Новгороде удавалось общаться больше. Многое из разговоров врезалось в память, запомнилось, благодаря содержательности разговоров и удивительному чувству юмора Колчина.

Трагический уход из жизни Бориса Александровича в январе 1984 г. был неожиданным и непонятным для всех знавших его людей. Вскоре после похорон начальник Новгородской экспедиции В.Л. Янин договорился с директором Института археологии Б.А. Рыбаковым, чтобы экспедицию по линии Института представлял я. Для меня, тогда старшего лаборанта Сектора сводов, это было проявлением большого доверия со стороны руководства Новгородской экспедиции. Не мне судить, стал ли я за прошедшие годы в экспедиции достойным преемником Колчина, но хранителем его большого архива в Институте все эти годы был и остаюсь. Знакомство с этим архивом и личные воспоминания о Борисе Александровиче дают мне право выступить с этим сообщением.

Борис Александрович Колчин начал свое обучение на историческом факультете МГУ в 1935 г. (биографические сведения за 1935–1950 гг. приводятся по работе: Гайдуков, 2003. С. 147–155). Ему был 21 год и за плечами уже имелся учебный и рабочий стаж: в 1930–1935 гг. он работал на авиационном заводе и в Центральном аэрогидродинамическом институте (ЦАГИ). Одновременно с этим обучался на вечернем отделении, сначала машиностроительного техникума, а позже авиационного института. В это время он вел научную работу в области взаимозаменяемости в самолетостроении. Эта работа завершилась публикациями в соавторстве с другими инженерами двух книг: «Иллюстрированный альбом допусков» и «Допуски и посадки в цельностальном самолетостроении».

Летом 1935 г. Колчин круто изменил свою жизнь. Он поступил на истфак МГУ, как он позже напишет в автобиографии 1946 г., «имея определенное желание заниматься вопросами истории материальной культуры и истории техники». С 1938 г. он начал специализироваться в области славяно-русской археологии под руководством профессора А.В. Арциховского. В июле 1940 г. вместе со своим учителем принимал участие в раскопках древнерусских курганов под Звенигородом.

К весне 1941 г. Б.А. Колчин написал дипломную работу на тему «Обработка железа на Руси в XVI в.». Артемий Владимирович высоко оценил ее. В июне 1941 г. историк закончил обучение в Московском университете. Последний экзамен Борис Александрович сдал 27 июня и уже 30 июня — всего через неделю после начала Отечественной войны — был призван в армию.

После мобилизации в звании младшего лейтенанта он служил на Украинском фронте: в июле-августе 1941 г. командиром взвода в 92 Особом стрелковом полку, в августе был переведен в 73 Отдельный Стрелковый пулеметный батальон на должность начальника штаба. Два раза в районе Оржицких болот участвовал в боях. В начале ноября попал в Киевское окружение Украинского фронта, больше месяца был на оккупированной территории, скрывался от немцев, в середине декабря с группой бойцов вышел из окружения. После переформирования в Москве с февраля 1942 г. определен в 105 Запасной стрелковый полк адъютантом батальона. Полк базировался в городе Муроме. В октябре 1942 г. был арестован и обвинен в уклонении от воинской повинности. Судя по архивным документам, Колчин был осужден на пять лет, возможно, за пребывание на оккупированной территории. Наказание отбывал на северо-востоке Коми АССР, в Интинском Исправительно-Трудовом лагере, на руднике «Большая Инта».

В заключении Борис Александрович смог каким-то образом профессионально хорошо проявить себя, поскольку уже в 1944 году был назначен инженером в проектный отдел.

В Москву Б.А. Колчин вернулся в октябре 1945 г. Позже он защитит кандидатскую и докторскую диссертации, создаст и возглавит лабораторию естественнонаучных методов Института археологии, станет известным и авторитетным советским археологом, лауреатом Государственной премии СССР. Но последствия своего участия в Великой Отечественной войне и пребывания в лагерях ГУЛАГа будет ощущать до конца своих дней. Его не всегда будут выпускать в заграничные поездки для участия в международных конференциях или с целью научного туризма. В 1978 г. я был свидетелем одного любопытного эпизода. Около знаменитого книжного киоска на первом этаже четырехэтажного здания на ул. Дмитрия Ульянова, 19, один из технических сотрудников академического института, расположенного над Институтом археологии, стоял и держал в руках сборник со статьей Колчина «Оружейное дело древней Руси». Посмеиваясь, он громко говорил о том, что в книге опубликована работа сомнительного и недостойного человека, который побывал в немецком плену и за это сидел «где следует». В 1981 г. Колчин был участником Всесоюзной научной конференции, посвященной 100-летию V археологического съезда в Тбилиси. Как водится в таких случаях, организаторами форума была запланирована культурная программа. Большую группу археологов, в составе которой был и Борис Александрович, должны были повезти в горный район на границу с Турцией и показать средневековые храмы. Вместо этого всех археологов после долгих проволочек увезли совсем в другую сторону. Как мне рассказывал один из участников этой поездки, это было сделано из-за присутствия в группе Колчина. Все это не могло не задевать и травмировать Бориса Александровича.

Но вернемся в 1945 год В октябре Б.А Колчин устроился в научно-библиографический отдел Ленинской библиотеки, где проработал до конца мая 1946 г. Летом копал в археологических экспедициях ИИМКа: Старо-Рязанской и Полоцкой. Работал он и в селе Беседы под Москвой, где А.В. Арциховский второй год подряд раскапывал курганы вятичей.

Осенью 1946 г. Колчин был зачислен в дневную аспирантуру ИИМКа с темой диссертации «Древнерусское ремесло по обработке железа». Научным руководителем его был назначен Арциховский, который по совместительству работал в ИИМКе и перед экзаменами написал своему ученику прекрасную характеристику.

Наступила весна 1947 г. После долгого перерыва А.В. Арциховский решил вернуться к работам в Новгороде. Поскольку Колчин при раскопках курганов в селе Беседы показал себя хорошим организатором, главную роль в организации новгородских раскопок А.В.Арциховский поручил ему. Результаты раскопок Новгородской экспедиции 1947–1948 гг. на Ярославовом дворище широко известны. Это была, если можно так выразиться, генеральная репетиция перед «Неревской эпопеей». Именно здесь начал складываться научный коллектив экспедиции. Начиная с этого времени, Борис Александрович становится одним из организаторов и непременным участником проведения раскопок в Новгороде. До самой смерти жизнь Новгородской экспедиции оставалась частью его жизни.

Вот как характеризует роль Колчина участник новгородских работ 1947 г. Д.А. Авдусин: «…Колчин поломал кустарный характер раскопок и придал экспедиции необычный размах. Она была обеспечена машинами, в первую очередь транспортерами, восхищавшими А.В. Арциховского, который, однако, не вполне и понимал, как их можно применить на раскопках. Было заказано большое количество пиломатериалов, чтобы не экономить на технике безопасности и не попрошайничать у местных организаций. Были сделаны надежные трапы, укрепления, ограждения и пр. Зная об обилии грунтовых вод, получили насос-„лягушку“, в чем ошиблись: нужен был насос с электрическим приводом. Событием было появление нивелиров, облегчивших и ускоривших всевозможные замеры…Но все это было только началом колчинских новаций. Их расцвет еще предстоял. Артемий Владимирович полностью положился на своих учеников. Он почти не вмешивался в их участки работы» (Авдусин, 1994. С. 31, 32).

При новгородских раскопках 1947 г. и в более позднее время Колчин воспользовался своим опытом, приобретенным в Инте на лагерных стройках НКВД и руднике «Большая Инта». Именно там, а не в ЦАГИ, он впервые увидел практическое применение транспортеров и подъемников. Таким путем некоторые приемы организации промышленных работ в ГУЛАГе пришли в практику раскопок сначала Новгородской экспедиции, а позже и многих других, изучавших средневековые русские города.

В марте 1951 г. кандидат исторических наук Колчин был зачислен в штат Института истории материальной культуры. В его жизни начался новый период. Ко времени начала работ на Неревском раскопе он получил возможность заниматься не только летней организацией археологических раскопок, но и постоянным изучением археологии Новгорода.

«Неревская эпопея», т. е. организация и проведение широкомасштабных археологических работ в Неревском конце средневекового Новгорода длилась 12 лет: с 1951 по 1962 г. За эти годы благодаря широкой механизации земляных работ был вскрыт невиданный ранее по величине участок древнерусского города: раскопана площадь в 9 тысяч квадратных метров при толщине культурного слоя от 6 до 7,5 м. Все эти годы Колчин был «правой рукой» Арциховского. Именно на его плечах лежала основная тяжесть организации научного и хозяйственного обеспечения, а также контроль за финансовым выполнением проведения работ этой, если так можно выразиться, гигантской «фабрики по добыче древностей».

На территории Неревского раскопа обнаружены три древние улицы — Великая, Холопья и Кузьмодемьянская — с прилегающими к ним обширными жилыми усадьбами. Всего было вскрыто 18 усадеб, из них 10 — почти полностью. На усадьбах изучено около 1500 различных построек, в том числе более 500 жилищ. Находки Неревского раскопа исчисляются десятками тысяч. Именно здесь в 1951 г. была обнаружена первая берестяная грамота, а всего на этом объекте найдено 395 документов на бересте. В своей книге о деревянных изделиях Новгорода, изданной в 1968 г., Б.А. Колчин пишет: «На Неревском раскопе мы впервые получили представление об облике русского средневекового города в целом, о планировке Новгорода, о его покрытых деревянными мостовыми улицах и площадях, об инженерных сооружениях, садах и огородах, жилых избах и теремах, мастерских и лавках» (Колчин, 1968. С. 5).

Именно на Неревском раскопе были отработаны методические приемы и принципы организации работ в средневековом русском городе, которые с небольшими изменениями до настоящего времени остаются в практике современных раскопок в Новгороде и во многих других городах. Именно в период проведения работ на Неревском раскопе в экспедиции сложился замечательный научный коллектив, позволивший не только осуществить эти грандиозные полевые работы, но в значительной степени издать их (Археология Новгорода…, 1983) (рис. 2).

В 1962 г. А.В. Арциховский передал руководство Новгородской экспедицией В.Л. Янину (Янин…, 2004. С. 3). Колчин остался заместителем начальника Новгородской экспедиции по линии Академии наук и до конца своих дней он принимал самое деятельное участие в ее работах.

Список печатных трудов Б.А. Колчина насчитывает 170 наименований, в том числе 12 книг (Список печатных работ…, 1989). Из 10 археологических книг средневековому Новгороду посвящены семь. Была у Колчина задумка подготовить и издать еще одну книгу по археологии Новгорода.

В 1980 г. я обратился к Борису Александровичу с просьбой провести анализ и дать консультацию по составу металла одной очень интересной железной находки из Пскова. Эта работа потребовала времени и нескольких моих визитов к Ко л чину в подвал дома по ул. Кржижановского, где тогда располагалась лаборатория естественнонаучных методов Института археологии. В один из моих приходов я спросил Бориса Александровича, над какой темой он работает в настоящее время. Он ответил, что сейчас завершает подготовку к изданию совместной с В.Л. Яниным и А.С. Хорошевым книги «Усадьба новгородского художника» и надеется, что в будущем году она будет издана. Так и случилось. Книга была издана в 1981 г. (Колчин, Хорошев, Янин, 1981). Продолжая наш разговор, Колчин посмотрел на меня и, улыбаясь, с характерным для него юмором спросил: «Собственно говоря, Петя. Вы знаете, что сказал в 1823 г. великий Гете своему секретарю Эккерману?». «Нет, Борис Александрович, не знаю», — ответил я. Тогда Колчин продолжил: «Гете сказал Эккерману, что он должен успеть закончить вторую часть трагедии „Фауст“, а после этого готов спокойно умереть». «А что за Фауст у Вас, Борис Александрович?», — спросил я. «Это не совсем Фауст, — ответил Колчин, — но очень итересная проблема». Он рассказал мне тогда, что его давно занимает тема «Произведения прикладного искусства в археологии Новгорода», что он хотел бы подготовить такое исследование по образцу своей книги о резном дереве средневекового Новгорода (Колчин, 1971).

Эта книга так и не была написана. Был подготовлен к изданию лишь великолепный художественный альбом «Древний Новгород. Прикладное искусство и археология», в котором в 11 разделах опубликовано 312 разнообразных археологических находок. Борис Александрович успел составить списки необходимых предметов и аннотации к отдельным разделам. Альбом был издан уже после его смерти. B.Л. Янин написал вступительную статью и следил за его составлением. Большую роль в переговорах с издательством «Искусство», а также на завершающей стадии подготовки альбома принадлежит С.В. Ямщикову (Колчин, Янин, Ямщиков, 1985).

Что касается книги «Произведения прикладного искусства в археологии Новгорода», то ни общего плана книги, ни отдельных ее частей в архиве Колчина мне обнаружить не удалось. Нашел я лишь подготовительные материалы к альбому: список разделов книги, списки находок и аннотации к разделам, а также отдельные папки с фотографиями и прорисовками различных предметов прикладного искусства (рис. 3).

Что помешало Борису Александровичу сосредоточиться над подготовкой этой книги в последние годы жизни, я не знаю. Вполне вероятно — работа над двухтомником «Древняя Русь», который является составной частью 20-томника «Археология СССР». В те годы это издание было в Институте археологии самым приоритетным. Главный редактор многотомника — Б.А. Рыбаков — назначил ответственным редактором этих томов Колчина. Борис Александрович много работал над общей концепцией издания, а также с авторами. Для первого тома «Город, замок, село», который вышел в свет уже после его смерти, он написал разделы «Жилище», «Инженерные сооружения» и «Ремесло» (Археология СССР…, 1985). Второй том «Быт и культура» был издан через 12 лет благодаря усилиям Т.И. Макаровой (Археология…, 1997).

Можно только сожалеть, что Колчину не суждено было создать книгу «Произведения прикладного искусства в археологии Новгорода». Но прошедшие после его смерти годы показали, что изданные им труды выдержали испытание временем и Б.А. Колчина можно по праву считать одним из самых крупных археологов России советской эпохи.

Авдусин Д.А., 1994. Артемий Владимирович Арциховский и Новгород // Новгородские археологические чтения. Новгород.

Археология Новгорода: указатель литературы, изданной с 1917 по 1980 гг. (Составитель Л. Г. Гайдуков). М. 1983.

Археология СССР: Древняя Русь. Город, замок, село. Отв. ред. Б.А. Колчин. М., 1985.

Археология: Древняя Русь. Быт и культура. Отв. ред. Б.А. Колчин, Т.И. Макарова. М., 1997.

Гайдуков П.Г., 2003. Артемий Владимирович Арциховский и Борис Александрович Колчин (1935–1950 гг.) // РА. № 4.

Колчин Б.А., 1968. Новгородские древности. Деревянные изделия // САИ. Вып. El-55. М. Колчин Б.А., 1971. Новгородские древности. Резное дерево // САИ. Вып. El-55. М.

КолчинБ.А., Хорошев А.С., Янин В.Л., 1981. Усадьба новгородского художника XII в. М. Колчин Б.А., Янин В.Л., Ямщиков С.В., 1985. Древний Новгород: прикладное искусство и археология. М.

Список печатных работ Б.А. Колчина (Составитель П.Г. Гайдуков), 1989. Естественнонаучные методы в археологии. М.

Черных Е.Н., Янин В.Л., 1984. Памяти Бориса Александровича Колчина // СА. № 4.

Янин Валентин Лаврентьевич (Составитель П.Г. Гайдуков; вступительная статья П.Г. Гайдукова, НА. Макарова), 2004. Материалы к биобиблиографии учёных. Исторические науки. Вып. 25. М.