Архетипическое исследование сновидений

Итак, мы активно расшевелили воображение методом свободных ассоциаций и диалогами с образами. Теперь мы готовы встретиться с глубинными силами, с источником сновидений — архетипами. Встреча с архетипом — всегда незаурядное событие. Архетип — тоже предстает как образ, а точнее, как переживание, так как этот образ наделен огромной трансформирующей энергией. В отличие от простых образов сна, архетип переживается на телесном уровне как мощное переживание, энергопоток. Прикосновение к этой энергии носит преобразующий характер. После общения с архетипом вы уже не останетесь прежним, но как-то изменитесь.

Мир архетипов — это мир богов. Именно боги стоят за большинством образов наших снов. Причем — любых снов. Каждый сон является архетипическим, если раскрыть его. Именно боги являются заказчиками сновидений, несущих нам послания из их мира. Научиться получать эти послания, преображаясь при этом — это ли не достойная задача! В главе про Мифологическое сознание мы ввели понятие Совокупного Заказчика — коллектива богов, родовых структур и т. п., которые определяют нашу судьбу. Можно сказать, что мы сами ее определяем, заключая неосознанные договора с каждым из богов, но это будет просто голословным лозунгом до тех пор, пока мы не осознаем эти договора и не получим ключ для их завершения, то есть, освобождения. Развязывая каждый такой договор, мы постепенно приближаемся к полному освобождению от любой обусловленности, чтобы жить далее и творить этот мир на равных с богами, быть со-творцом своей судьбы и этого мира. И каждое сновидение дает нам шанс на встречу с богами. Заключали же мы, в свое время, — в большинстве случаев бессознательно, — различные договора с богами не случайно. Исполнение каждого договора несет не только страдание и невроз, но и богатейшие уроки, которые другим способом невозможно пройти.

Существует обывательское представление о «добрых и злых», «темных и светлых» богах. Но это очень примитивный взгляд, базирующийся на узости сознания и суевериях. Все боги составляют единую систему и работают для общей цели эволюции. Одни из них являются созидающими, другие разрушающими, но и та и другая функции необходимы. Ни один бог не поступает нечестно. Боги-разрушители столь же охотно делятся знаниями и радуются нашему освобождению, как и боги-созидатели. Боги небес, равно как и боги подземного мира являются прекрасными целителями. Они равно достойны уважения, и они равно уважают наши искренние желания.

Мы не будем пускаться в обсуждение того, существуют ли боги в «объективной реальности», или же только в нашем сознании. Карл Юнг, введя понятие психического пространства, избавил нас от необходимости вступать в споры по этим вопросам. Боги, лики Единого, и Он Сам, безусловно, существуют в пространстве души, а дальнейшее — вопрос веры, но не исследования. Намолены ли они людьми в процессе многомиллионной эволюции человечества, снисходят ли они с небес, или эти два процесса существуют параллельно, остается Тайной, которую каждый открывает для себя сам актом веры или может так и оставить Тайной. Важно, что в любом случае боги несут колоссальную энергию и возможности для нашего роста. И работа со сновидениями — одна из основных дорог к этой энергии и возможностям.

В жилах большинства людей, населяющих Евразию, течет кровь многих народов, смешавшихся за десятки и сотни тысяч лет. Мы живем на перекрестке множества культурных традиций, поэтому и боги, обитающие в нашей душе — боги различных пантеонов. Они прекрасно уживаются друг с другом, проявляясь каждый в конкретном контексте жизни. Поэтому заказчиками наших снов могут быть, в равной степени: Зевс и Афродита, Осирис и Изида, Велес, Даджьбог, Кощей, Баба Яга, Ра и Мокошь, Иисус и Яхве, Люцифер и Шива, Кришна и Один, Прозерпина и Плутон…

Для того, чтобы уметь распознавать их энергии, желательно углублять свои знания в области мировой мифологии. Для начала это может быть знакомство с мифологическим словарем, но не следует на этом останавливаться. Существует богатая литература по мифологии, с которой есть смысл знакомиться по мере углубления работы со сновидениями. Также неплохо иметь хотя бы начальные представления об основных понятиях юнгианской психологии. Много полезной информации для работы со снами вы можете также почерпнуть из книг учеников Юнга: Марии Луизы фон Франс, Джеймса Хиллмана, Эриха Нойманна, Эрвина Эдингера, Джин Шиноды Болен и других.

В приводимых нами случаях исследования сновидений вы уже встречались с появлением богов по ходу погружения в мир сновидения. В следующих примерах мы приведем все более яркие проявления богов. В этой главе мы начнем с разбора сна, где боги появляются, чтобы подтвердить урок Сновидца и, постепенно перейдем к снам, где явление богов будет сопровождаться мощными трансформациями.

Вы же, исследуя свои сновидения по предложенной схеме, все более разогревая воображение, не ошибетесь, когда столкнетесь с богами. Это узнаваемая энергия, несущая сильные переживания. Может быть, вы не сразу узнаете имя того или иного бога, который стоит за образами сна — этот опыт приходит по ходу практики — но почувствуете его несомненно.

Мы в своей практике часто пользуемся специальным приемом «фокусировки архетипа». Это довольно сложный прием, мы не встречали в литературе ничего подобного и рассматриваем свои возможности, как некую сиддху, которая появилась у нас несколько лет назад. «Фокусировка архетипа» помогает на порядок усилить эффект присутствия того или иного бога. О том, как это происходит, мы писали в наших книгах «Боги и эпохи. Беседы с богами по-взрослому». СПб. «Весь» 2007 и «Боги и эпохи -2. Архетипические путешествия». Эта техника полезна в ряде целительских и исследовательских задач. Но при работе со снами вы, путем разогрева воображения, будете достигать нужной степени проявленности архетипа.

Ведущий: Расскажи сон.

Максим: Какой-то крутой мужик преследует меня, обвиняя в убийстве его дочери и жены, которых я в действительности не убивал. Меня загнали в угол. Вроде бы помещение какой-то школы. Кабинет, куда я могу заскочить и забаррикадироваться. Там моя мама и дядя. Мама произносит фразу: «Смерти нет». Тогда я решаю — какого черта я тут прячусь — убьют, так убьют. Я выхожу, сажусь на ступени лестницы. Там преследователи, подручные мужика — в позах наизготовку с револьверами. Говорю мужику: «Стреляй, но твоих я не трогал». Страха нет, есть напряжение в ожидании выстрелов. Один из них (похожий на моего давнего друга) садится рядом со мной (как бы говоря: «Тогда и меня вместе с ним»). Остальные не сразу (напряжение еще некоторое время длиться) опускают пистолеты.

В: Сначала то, что я услышал. Обвинение к тебе. Преследование. Попытка скрыться в школе, забаррикадироваться в классе, где твоя мама и дядя. Фраза «Смерти нет». Дальше сцена на лестнице. С чем у тебя ассоциируется обвинение?

М: Скорее всего обвинение самого себя, чувство вины. Чувство вины в смерти женщины и ее дочки.

В: Две женские фигуры.

М: Да. Почему-то они у меня это ассоциируется с тем, что во мне умерли какие-то два женских качества (зевает). Или вообще какие-то два качества. Что это за качества? Судя потому, что после сна состояние было возвышенным и хорошим, качества эти были из тех, что мне мешали, были тормозящими, инфантильными. Да. Возможно. Тогда была активная групповая работа. Да видимо какие-то два инфантильных качества отмерли. Эти качества, может быть, были социально одобряемыми. И почему-то фигура мужчины, который охотится на меня, у меня ассоциируется как отцовско-социальная фигура. И эти качества были из моего детского социального окружения. И соответственно, я считаю себя недостойным жить в том мире. Скорей всего это мир моего детства меня догоняет. И мои преследователи — это действующие боевика мира моего детства, моего тогдашнего социального окружения. Этот социально-психологический мир должен закрыться для меня с исчезновением этих качеств. Его качества отмерли во мне, и он преследует меня с тем, чтобы убить в этом мире. И вытеснить в какой-то другой социально-психологический мир. Более конкретно я пока не догоняю.

В: Интересно, что прячешься от них ты в школе.

М: Да. И, видимо, это связано с периодом средней школы, периодом, когда я себя чувствовал ущербным. В классе и в школе меня не любили одноклассники и учителя. Девочки не замечали. У меня были странные увлечения, я единственный увлекался тяжелым роком, а все — диско. Много было моментов, по которым я чувствовал себя изгоем в этом мире. И сохранилось качество неполноценности. Может это качество и какое-то с ним связанное умерли, и, соответственно, этот мир меня из себя выдавил, или я был готов из него уйти.

В: Твоя мама?

М: Тоже относится к этому же миру времен школы. Как и дядя, к которому мы часто тогда ездили в гости. А после школы мы с ним встречались уже довольно редко. Т. е. все говорит за эту эпоху, эпоху школьного возраста.

В: Разные представители этого мира по-разному к тебе относятся, кто доброжелательно, а кто — враждебно. Так? И интересная звучит ключевая фраза материнская: «Смерти нет».

М: В этом контексте звучит так, что, умирая в одном мире, ты рождаешься в другом. Может быть, во сне я это понял.

В: А переход на твою сторону одного из преследователей?

М: Этот персонаж связан с более поздним этапом моей жизни. Он был связан с моим взрослением. Мы тогда вместе ездили в походы, и было много чего еще. Вспоминается это как прогрессивный период, новый этап жизни с этим мужиком связан, когда жизнь открывается новыми красками. Может это еще одно подтверждение упомянутого восприятия сна.

Единственно, что меня смущает в этой версии, это то, что хотя я и вышел к преследователям во сне, но они опустили пистолеты, не убили меня. Т. е. смерти в том мире не произошло. Хотя я не сопротивлялся, я не бежал, я сдался. Но сами обстоятельства не закрылись.

В: Имеет ли, по-твоему, значение, что в кабинете, в котором ты скрывался от преследователей, присутствуют мужская и женская фигуры?

М: Может быть имеет. Это похоже на родительское напутствие, только вместо отца был дядя. Этот дядя отличался от моего отца большей мужской хваткой, стойкостью и мужским характером. Если мой отец тогда был более мягкотелым, я воспринимал дядю, как позитивного отца. Очень уважительно к нему относился. Он — деятельный, целеустремленный, энергичный, подтянутый. Он — «хороший отец». Я даже завидовал своей двоюродной сестре, что у нее такой отец.

В: Ты можешь сейчас, обратившись к нему, спросить, в чем его послание к тебе в этом сне, и в чем отличие его послания от материнского.

М: Да, он сказал, что он оказался там, что бы явить мне пример мужественности. В результате передачи этой мужественности я и вышел, спокойно посмотрел в глаза своим врагам и сказал: «Если хотите — стреляйте». Именно он придал мне мужества на этот поступок. Т. е. фактически я вышел сдаваться на волю судьбы, согласился с судьбой.

В: А он полностью удовлетворен твоим поведением?

М: Отвечает: «Да, ты поступил как настоящий мужчина».

В: Ты можешь ему проговорить свои сомнения по поводу некой незавершенности.

М: Дяде?

В: Да.

М: Он говорит, что незавершенности здесь нет. Наоборот, есть завершенность, т. к. ты признал свою готовность довериться судьбе, и вовсе не обязательно тебя убивать поэтому. Выход в другой сюжет осуществляется другим образом, не обязательно через смерть. Просто взял и вышел из этой школы. И оставил всю эту компанию в прошлом. Они уже опустили пистолеты, показали, что к тебе у них нет претензий, а значит, с ними уже нет никаких отношений.

В: Можешь ли ты сейчас примерно также обратиться и к своей матери из сна? Есть ли у нее к тебе какие-то слова, комментарии по поводу ситуации? Насколько она удовлетворена твоим поведением?

М: Ее слова неожиданны. Во времена моего детства в ней было больше страхов, беспокойств. Сейчас ее слова звучат как слова мудрой женщины, какой она стала теперь. Теперь она гораздо более мудрая, чем тогда когда воспитывала меня. Сейчас она говорит, что эти слова фактически означают, что она отпускает меня. Когда она говорит, что смерти нет, она разрешает выйти из-под ее крыла, самому распоряжаться своей судьбой. Умру я или не умру — это уже мое дело. Т. е. это сон в целом разрешающий. Она говорит, что теперь ты свободен от меня, смерти нет.

В: Получается довольно цельная картинка.

М: Да может быть, поэтому я и считаю этот сон исцеляющим сновидением. Я проснулся в воодушевлении, осознав, что во сне я совершил некий поступок, мужской поступок, преодолел свой страх. С одной стороны — преодоление страха, с другой стороны — согласие с судьбой. Я вышел, согласившись с судьбой, богом, и этим даже победил целую группировку.

В: Сейчас хочется перейти к архетипическому уровню. Можешь ли ты посмотреть, кто стоит за посланием этого сна, может быть конкретней за родительскими фигурами?

М: За родительскими фигурами стоят Вилла Сида и Велес, проводники в новое измерение. Причем зрелые проводники, не молодые-разгульные, а зрелые, с образом мудрого старца, старой женщины в мудрости, самости.

В: Они подтверждают наше понимание послания?

М: Да подтверждают. Боги подтверждают, что может не полное, но значимое освобождение от каких-то качеств произошло. Потому и во сне я вышел на ступеньки лестницы, поднявшись по ним, а преследователи были снизу. Значит, я поднялся. Я вышел из кабинетика, который находился под лестницей и поднялся. Да, Велес и Вилла Сида подтверждают, что это так. Т. е. это не глобальный переход, но, тем не менее, это этап, этапный сон.

В: Хочется обратиться к тому факту, что в итоге по сну сформулировался некий тандем, ты и еще один персонаж, который сидит рядом с тобой. Вы выходите в единое состояние…

М: Хотя по жизни с этим человеком мы давно разошлись. А в начале очень крепко дружили. Он старше меня лет на 15. Эта была крепкая дружба со старшим мужчиной. Ему во мне была приятна молодость, задор, а мне — его опыт, какая-то житейская мудрость, сила. Мы с ним дружили очень плодотворно года три.

В: А что олицетворяет этот персонаж во сне?

М: Спросить?

В: Да.

М: Он отвечает, что он мой друг, готовый следовать за мной к новым вершинам, к новым качествам жизни. Может, если попадание в новый социально-психологический мир свершится, а на это время потребуется полгода или год, то это прототип новой дружбы уже в новом мире, с теми качествами, как когда мы были близки с прототипом этого образа. Характер дружбы был чистый, энергичный. Это были походы совместные, были планы, мечты, идеи захватывающие. Тогда это действительно был прорыв в новый мир. Возможно, это символ того, что подобный прорыв произойдет сейчас. В новый мир, и он — прототип новых взаимоотношений в новом мире.

В: А у него есть какая-то информация о характеристиках нового мира? О направлении развития?

М: Он говорит, что это мир свободных людей. Свободных, принимающих судьбу, также как мы приняли ее на этой лестнице. Мир людей доверяющих богу, мужественных, сильных. Вот так!

В: Что-нибудь еще в объектах сна сейчас привлекает твое внимание?

М: Да нет, вроде все.

В: Есть ли потребность перепрожить этот сон, что-то еще свершить в нем?

М: Нет. Перепроживать сон не надо, потому что он прожит достойно.

В: От богов какое-нибудь завершающее послание будет?

М: Они говорят, что все движется постепенно к символическим предначертаниям этого сна, переходу в новый социально-психологический мир. Поступок свершен. Как ты сидел на лестнице, так и сиди, можно ждать без напряжения. Последует изменение жизненного сюжета. В реестре сновидений это было действительно исцеляющим, судьбоносным.

В: Как ты сейчас себя чувствуешь?

М: Спокойнее, ушла маетность. В конце разговора — более сосредоточенное, спокойное состояние, произошел переход от сонливой усталости к ровному, рабочему состоянию, без ажиотажа и экзальтации.

В: Мы можем на этом закончить?

М: Да. Спасибо.

В: Спасибо богам.

Сон — предсказание

Существует категория так называемых вещих снов, которые, так или иначе, сбываются в жизни. Это известный феномен, о котором вы можете прочесть в разнообразной литературе по снам. Мы приводим пример разбора такого вот сна-предсказания, исследуя каким образом послание богов осуществляется в жизни. Регулярная работа со сновидениями позволит вам ориентироваться и в этой категории снов, чтобы вовремя получать предупреждения души.

Анатолий: Я еду в чужой машине за рулем. У меня двое пассажиров, сын, взрослый парень лет 25 и его мать. Еду по правой полосе. Дорога плавно поворачивает налево. В тот момент, когда мы находимся на радиусе, машина едущая рядом по левой полосе вместо поворота проскакивает передо мной прямо. При этом, задевая мою машину правым боком, сминает мне левый передний угол. После этого нарушитель, не останавливаясь, уезжает прямо по проселочной дороге, съехав с шоссе, как и планировал.

Я останавливаюсь с мыслью, что в ДТП точно нет моей вины. Это утешает, потом сдаю назад и вижу хвост удаляющейся машины. Отъезжать назад было не просто, так как я должен был лавировать среди машин и деревьев, что стояли на обочине.

Я решаю последовать за нарушителем, хотя его уже не вижу. Решительно еду, дорога выходит на побережье. В одном месте она возле обрыва трудно проходима. Я останавливаюсь, выхожу из машины и залезаю повыше, чтобы осмотреться, найти проезд. В этот момент перед нами происходит обрушение обрыва и сложенных на краю его бревен, что окончательно засыпает дорогу.

Но я не долго колеблюсь. Обхожу завал пешком и иду дальше по дороге. Женщина пробовала протестовать, но ее сын довольно решительно пошел за мной. Я почувствовал к нему благодарность.

Скоро мы вышли к зданиям какого-то общественного учреждения, кажется, больницы. Я начинаю спрашивать у людей про машину с поцарапанным правым боком. Встречаю, возможно, главного врача больницы, он уделяет мне внимание. И сам начинает кого-то расспрашивать об искомой машине. Чувствуется, что он здесь хозяин. Потом мы подымаемся в его кабинет. Я спрашиваю можно ли оставить ему свои координаты, чтобы он мог мне сообщить новости. Он на меня пристально смотрит и начинает смеяться в глаза. Я чувствую беспомощность. Он произносит, имея в виду меня что-то вроде: «Это — не мой человек» и отворачивается. Раньше он эту фразу только без «не» часто повторял обо мне и других. У него это как присказка.

Я выхожу во двор, чувствую свою беспомощность, и бесполезность попыток, что-то узнать. Все же продолжаю громко обращаться к людям. Прокричал свой запрос всем собравшимся вокруг: «Видели ли они аварийную машину?». Один парень нагловато улыбается, смотрит на меня и отвечает: «Нет».

Люди вокруг готовятся к празднику урожая. Все довольные, в ярких и красивых народных костюмах.

Я вижу своих спутников и понимаю, что надо уходить «не солоно хлебавши».

Проснулся, испытывая чувства растерянности и беспомощности.

Через день после этого сна я попал в реальную аварию. Реальная авария похожа на аварию во сне. Практически точно повторяется траектория движения автомобилей. Слева от меня едет машина, а на повороте она меня подрезает. Единственно, что в реальности он не уехал, и мы вместе разбирались с этой ситуацией. И у меня после нее не было ощущения беспомощности, как во сне. Первой реакцией на аварию было чувство веселого удивления: «Вот прикольно, что-то происходит», а разбираться кто прав, а кто виноват, я стал внутри себя не сразу.

Ведущий: А какие у тебя ассоциации с соседом, почему именно машина соседа?

А: Образ жизни моего соседа диаметрально противоположен моему. Он живет материальным и довольно успешно, меняет машины, иномарки, квартиры. У него жена, двое детей. Некое материальное благополучие и при этом достаточно интенсивное недоверие к предъявляемым мной внутренним процессам. Я внутренний, а он внешний человек, скажем так. Тем не менее, у нас нормальные отношения, иногда дружеские, иногда похолоднее. Каждый живет по-своему.

В: А что про его машину? Какие-то ты имеешь к ней симпатии, зависть?

А: Машина? Зависти нет, это его еще старый «Форд», хотя он конечно получше, чем мои «Жигули». Я как-то по его просьбе возил на этой машине в больницу его беременную жену, тогда это закончилось печально. Его не было в городе.

В: Интересно.

А: Да, а тут во сне мои пассажиры — женщина и ее сын, уже взрослый.

В: А что значит для тебя вообще попасть в аварию, не глобальную, с пострадавшими, а небольшую.

А: Пожалуй, это внедрение каких-то посторонних сил в мою динамику, причем этому внедрению я мало того, что не смог противодействовать, так еще по сюжету сна еще и потом ничего не смог сделать, когда искал нарушителя.

В: Почему именно по проселочной дороге он скрылся? Какие ассоциации?

А: Проселок — это труднопроходимая дорога, он съехал с асфальтированного шоссе. Неизвестно куда эта дорога ведет, возможно, ее нет на карте. Т. е. ему легче затеряться, что и произошло.

В: А какие чувства ты испытываешь к нему?

А: К нему? А особых чувств лично к нему не было. Скорее у меня общее впечатление, мир его лице вмешался в мою жизнь.

В: Может быть, мир в лице какого-то бога вмешался? Давай посмотрим.

А: Может быть. Промелькнул какой-то бог. Последнее время Сварог часто заявляет о себе в разных моих процессах. Может быть он…

В: А Анубис?

А: Анубис тоже являлся, но у него было больше личного отношения ко мне. Сварог же выступал просто как держатель пространства.

В: Ты можешь спросить у самого водителя машины.

А: У водителя?

В: Да. Чьи интересы он представляет?

А: Водитель, чьи интересы ты представляешь? — Начинает проступать. Ты знаешь, действительно Анубис. Да. Интересное состояние, очень ровное, глубокое, сосредоточенное состояние.

В: А сон с Анубисом был до этого?

А: Это был сон, который вывел на Анубиса, и это было где-то за неделю до этого.

В: Можешь сейчас спросить у Анубиса, что он хотел тебе показать?

А: Он говорит, о моей оторванности от реальности. Произошло небольшое расхождение картинки и реальности.

В: То есть фактически он предупредил?

А: Да. Сейчас возникает у меня вопрос, чем же я заслужил такое его внимание, своеобразное кураторство? До последнего времени не помню с ним общения. С другой стороны насчет Анубиса мне сейчас вспомнилась известная книга Эль Тат про архетипы мужские и женские. Там один из архетипов назван как раз Анубисом. Он оказался достаточно близок ко мне, как я тогда когда читал, это увидел. Это тонко организованное поэтическое существо, которому достаточно трудно вписаться в социальный мир с его жесткими законами. Он живет по принципу «Или пан, или пропал». Если вписывается, то по полной программе, если не вписывается, тоже по полной программе.

В: Спроси Анубиса, почему ты, будучи предупрежден, все-таки попал в эту ситуацию? Что помешало тебе его услышать на тонком уровне?

А: Некий разрыв тонкого уровня и текущего управляющего сознания. Это связано с недоверием к божественному присутствию, к божественному водительству.

В: В этом сне чей образ символизирует эго?

А: Эго? Сам сновидец, наверно. И мне сейчас вспоминается главврач в больнице. Он сначала пытается мне помогать, но в какой-то момент, чувствуя мое недоверие и беспомощность, он говорит, что это не мой человек, от меня отказывается.

В: Что означает его отказ, с чем ассоциируется, почему больница?

А: Хитро, с одной стороны — больница, с другой — праздник урожая на этой территории… Больница — это тема исцеления, то чего я стражду, избавления от годами гнетущих меня тяжелых состояний.

В: А отказавшийся от тебя врач, констатировал твою неготовность к этому?

А: А он как бы помогает, а сам видит, что я только формально запрашиваю помощи, а внутри не верю в нее.

В: А с другой стороны — праздник урожая что здесь означает?

А: Здесь очень прямое указание. Их люди — празднуют, те которые доверились своему существу и водительству — у них яркая жизнь, насыщенные костюмы, радость, материальное благополучие.

В: Т. е. в целом сон о чем получается? Какая-то единая нить нарисовалась, которая потом подтвердилась в реальном событии.

А: Сон о том, что есть рядом со мной нечто позитивное, куда меня и привел во сне водитель-нарушитель. Он съехал с торной дороги, где я привычным путем двигался и на проселочной дороге показал мне проход в ту среду, где возможно мое благополучие, где можно исцелиться, а потом с радостью жить. Но я при том, что пришел туда, оказался не удел. И не солоно хлебавши вынужден был оттуда уйти.

В: Сформулируй все это более компактно. Дай интерпретацию этого сна, которая напрашивается. «Разрыв с реальностью?»

А: Разрыв с тонкой реальностью, который приводит к последствиям в плотной реальности.

В: Еще раз произнеси, начиная с «Я…»

А: Я нахожусь в разрыве с тонкой реальностью.

В: С тонкой или с грубой? Или ты живешь больше в тонкой реальности?

А: Ну скажем, разрыв моего эго с тонкой реальностью. Она, тонкая реальность, во мне представлена. Место, где можно исцелиться, где можно жить в радости и благополучии — во мне. А мое эго, во-первых, рулит машиной моей жизни, оно по-прежнему доминирует, и, во-вторых, рулит не туда. В итоге налетает.

В: Там еще интересный момент с обрывом.

А: Да, я вижу место, где трудно проехать, останавливаюсь, выхожу их машины. Залезаю повыше осмотреться, в этом момент — обрушаются бревна и земля на дорогу. Если б я поехал, нас бы засыпало.

В: То есть опасность более глобальную твое эго все-таки чует?!

А: Да, похоже, на то.

В: И пока что реальность сигнализирует тонкими сигналами?

А: Да, это довольно щадящий урок. Я, кстати, со своей машиной замечал, что она если ломается или еще чего не так, то в таком месте, где удобно можно справиться с ситуацией. Хотя этот урок, может наиболее жесткий. С — Меня интересует фигура молодого парня, пассажира, который так решительно отправился мне помогать. Хотя суть его помощи в том, что он просто был со мной. Сам он не действовал.

В: А спроси его, кто он?! Даже не входи в его образ, а спроси: «Кто ты?»

А: Кто ты? Кто ты? … — Знаешь, интересно получается. Не знаю бывает так или нет, но ответ — новое, нарождающееся эго! Оно по-другому организовано.

В: Новый центр кристаллизации. Добавим, что ты находишься в периоде переходного возраста, когда должна произойти смена внутреннего правителя.

А: Причем он уже достаточно ярко проявлен.

В: Хотя еще молод, и тем не менее готов пойти с тобой.

А: Да, он присутствует со мной, меня не бросает. И благодаря ему и женщина со мной идет. Я, правда, не знаю, зачем еще и женщина мне тут нужна. Она-то протестовала.

В: Кто она, спроси.

А: Кто вы, сударыня?… Ну, образ матери моей присутствует, ее участие в моем пространстве.

В: Насколько он для тебя сейчас необходим, или наоборот, это тот фактор из-за которого сбой и происходит. Насколько она инициирует твою несогласованность с тонким миром? Здесь есть какая-то пуповина, которая оттягивает энергию.

А: В жизни?

В: Да.

А: Я не знаю, может сопоставление с матерью — слишком очевидная констатация, может тут как-то иначе… Пожалуй, да есть какой-то груз, который мешает двигаться. Причем здесь не только мать, но и родовые структуры представлены. Есть в этом тема маетности. И кстати, когда я выдрался из темного пространства своего рода, вылез на вершину без сил, я как раз с Анубисом встречался в прошлой работе. Проблема в том, что этот груз так просто нельзя отбросить, т. к. тема продолжения рода присутствует в моей жизни, а значит нельзя обрывать связь с родом. Да, это вносит определенный диссонанс.

В: Вспоминается часто встречающийся в советских фильмах, образ холостяка-неудачника, уже под сорок лет, живущего с матерью и т. д.

А: «С легким паром»?

В: И это тоже, и другие…

А: Да, но какой-то тут узел еще, как-то неоднозначно. Я сейчас и не знаю как правильно, эту пуповину перерезать или нет.

В: Давай не будем сейчас решать перерезать или нет, это тема отдельной сессии.

А: Ну, да.

В: Спроси эту женщину, какова ее роль в этом событии?

А: В этом событии она, во-первых, пассажирка, она сидит, а ее везут, куда ей надо. Во-вторых, она скулит, жалуется, протестует, не хочет никуда ходить, разбираться.

В: Т. е. некоторая тормозящая сила?

А: Ну да, инертная… И если к парню во сне я чувствую благодарность, то к ней раздражение присутствует. Правда, когда я собирался идти на поиски, я был решителен в своем намерении идти, но не было уверенности в эффективности, скорее было чувство неуверенности.

В: У меня сейчас возникает интерпретация этой пассажирки, как манифестации анимы, но в ее самой первой, материнской ее форме, сковывающей и не дающей человеку двигаться дальше до поры до времени.

А: И, собственно, получается, что я ухожу от нее и к ней и возвращаюсь после приключений в городке.

В: А спроси врача, почему он тебя отверг?

А: Доктор, доктор… Туда, к нему действительно не имеет смысла приходить, будучи тем, чем я есть. Образ такой, я туда вошел, а на мне некий пузырь, который охватывает меня, женщину, мой образ жизни. Он непроницаемый, растягивается, но мешает контакту с внешними фигурами.

В: Т. е. не поменявшееся еще эго, некоторое одержание анимы материнским комплексом, и врач констатирует отсутствие готовности?

А: Да. Меня во сне поразило, что персонажи места, куда я пришел с одной стороны доброжелательно относятся ко мне, с другой с некоторым ехидством. Как будто они могут, если надо, что-то сделать, но не для меня.

В: Смотри. Сон показывает, с одной стороны, рассогласованность тонкой и плотной реальностей, с другой указывает на причину этого.

А: Одержание анимы материнским комплексом?

В: Да.

А: И, в тоже время, зреющее новое состояние, новый центр кристаллизации.

В: А в итоге, происходит реальное событие, которое подтверждает информацию сновидения.

А: Кстати, в реальности я попал в аварию, когда ехал к своей подруге, что тоже интересно в этом контексте. Т. е. возможно она для меня олицетворяет образ анимы иного уровня, и иного уровня взаимоотношений, к которым мне и не удалось проехать. К ней целостно мне тоже не попасть пока я в не готов.

В: Напомни, чем заканчивается сон?

А: Сон заканчивается тем, что я, выйдя из больницы, громко у всех спрашиваю про машину, подрезавшую меня, видел ли кто ее. Один из местных персонажей, парень — долго смотрит мне в глаза, а потом с ехидной улыбкой говорит: «Нет». Имея в виду, что они не будут этим заниматься. И я возвращаюсь к своим спутникам в ощущении беспомощности и растерянности.

В: Так. Что означает этот отказ искать виновника ДТП, с одной стороны виновника, а с другой — вестника?

А: То, что пока моя анима одержима материнским комплексом, все возможности и богатства нового для меня мира, не станут для меня доступны, не станут центром моей текущей реальности. Еще не исчерпан предыдущий сюжет.

В: Хорошо. Трактовка сна получилась качественная.

А: Да. Мне ценны некоторые озарения, которые пришли по ходу работы.

В: Как самочувствие сейчас?

А: Неплохо, позитивизировалось состояние. Произошло несколько более конкретное понимание ситуации.

В: Ну что ж. Хорошо. И спасибо Анубису.

А: Да. Анубису отдельное спасибо за его участие. Мне дорого его внимание, вызывает у меня некоторый священный трепет.

Сон с Архетипом Самости

В очень многих снах можно без труда обнаружить символику архетипов, описанных Юнгом: Персона, Тень, Анима-Анимус, Самость. Существует обширная литература по этому вопросу. Мы приводим пример изучения такого сновидения и дальнейшего его раскрытия с выходом на целый коллектив богов.

Константин: Остров, типа кораллового рифа. Красота. Я там живу и наслаждаюсь. Там есть катер с самонаводящейся ракетой, единственное средство обороны этого острова. Женщина, хозяйка катера, очень похожа на некоторую Лену, которая в свое время познакомила меня со многими психологами, мистиками и эзотериками. Еще на острове есть заброшенное здание. И там по слухам живет кто-то поистине ужасный. Шутя с судьбой, я подбегаю к этому дому и кричу, чтобы этот монстр показался. В ответ раздается ужасный рык, мурашки бегут по коже и кровь застывает в жилах. Я еще кричу, и вот появляется Он в сопровождении какой-то женщины. Он само воплощение страха и ужаса, но я не просыпаюсь и не убегаю. Я смотрю, хотя и боюсь. Он ужасен. Громадная ужасная голова на большом уродливом теле. Это хозяин острова, тайный подземный. У него есть корабль и много чего еще. Я знаю, что у его есть способность читать мысли, он любит риск на гране жизни и смерти. Завтра он собирается на корабле отплыть от острова и ядерной ракетой его уничтожить. Я записываюсь в команду его корабля. Со мной записывается кто-то еще, не знающий в чем дело, какой-то парень, ипохондрический, мнительный. Он всего боится и всюду следует за мной. Я принял решение ценой себя и всех, кто окажется на корабле, уничтожить в том числе и Его, ужасного. Лена должна будет отойти на своем катере от корабля, а я вызову огонь на себя. Я жертвую собой, находясь рядом с монстром и его оружием. Таким образом, он будет уничтожен, а остров спасен. Но со мной остается мой боязливый приятель, и мне его жаль. Жаль и себя, но себя я чувствую героем. Самопожертвование в прочее. Лена называет мне кодовое слово, которое я должен буду произнести, чтобы вызвать огонь ее ракеты на себя. Она пробует меня отговорить, но я мотивирую свое решение тем, что иначе погибнет весь остров. И вот я рядом с ним. Мы отправляемся. Я представляю, что может быть смогу остаться жив, если меня отбросит взрывной волной в море. Тогда я смогу доплыть до острова. Но я видел в воде большую акулу. Шансы все равно малы. Я в одном помещении с ним, огромная уродливая голова. Я вижу, что он знает все мои мысли, но ему интересно. Он живет по принципу «на грани». Он устало усмехается в мою сторону, и тогда я произношу слова пароля, чтобы вызвать огонь на себя. Еще несколько минут ничего не происходит, хотя я чувствую себя героем, вперемешку с отчаянием. Потом я просыпаюсь.

Ведущий: Навскидку, кто из персонажей этого сна наиболее ярок для тебя?

К: Вот этот монстр огромный.

В: А второе и третье место?

К: Эта женщина. Третье место — два возникают, парнишка — ипохондрик-приятель и сам остров.

В: Если не возражаешь, давай начнем с острова. Какие у тебя с ним связаны ассоциации?

К: Остров сейчас мне представляется как некое замкнутое пространство моей жизни, уединенной, отшельнической, удаленной от каких-либо берегов, от связи с континентом. Да остров символизирует отшельнический образ жизни.

В: Давно ты ведешь такой образ жизни?

К: Да уже несколько лет.

В: Он для тебя комфортен?

К: Совершенно не комфортен, но сохраняется по ряду причин, это то, что сохраняет гомеостаз. Это то, что избавляет меня от стрессов. Любой выход в реальный мир представляется мне каким-то стрессом. Поэтому я создал себе мирок, такой вот остров, свой мирок. Для этого достаточно было возможностей.

В: А на страже канонерка?!

К: Да на страже какой-то катер небольшой.

В: Катер далеко может от острова отходить?

К: В пределах береговой линии.

В: На острове — красота, как ты сказал. О чем это в тебе?

К: Красота — это мой внутренний мир, отображение путешествий по отражениям, по реальностям, это такой своеобразный раек, но с расплатой отгороженности от жизни. Причем такой раек, в котором есть некая застывшая красота, есть благодать, от которой быстро устаешь, она быстро надоедает, здесь нет кипения жизни, бурлящего океана страстей эмоций стрессов, событий.

В: А вокруг острова — океан?

К: Океан, может быть море. По-крайней мере берегов не видно. Т. е. может какой-то берег и маячит, на горизонте, континент.

В: А каков этот океан?

К: Знаешь, он очень красивый, штилевой, солнце в нем отражается.

В: Т. е. это продолжение островного рая?

К: Да, что-то типа того.

В: Он усмирен?

К: Да.

В: Скажи, пожалуйста, на острове здание, в котором живет некто — единственное?

К: Это не здание, это какой-то бункер. Виден только выход как из бомбоубежища. А здания есть, я сейчас просматриваю. Какое-то бунгало стоит, или отель в стиле бунгало, где, видимо, я живу.

В: А жители кроме упомянутых есть еще? Ты, твой друг, женщина, а еще?

К: Ты знаешь, не наблюдаю. Может они есть, но не показываются. Возможно, периодически на этот остров приезжают какие-то люди, экскурсанты например, туристы.

В: Оборудование на причале есть?

К: Да есть. Вижу уходящий от берега пирс. Остров похож на бублик, разорванный немножко в одном месте.

В: Если не возражаешь, перейдем к твоему другу? Кто он для тебя?

К: Это мой приятель, но мне кажется, что он символизирует мою мнительность и ипохондрию. Он такой вечно мнительный, трусливенький, что-то такое у него вечно происходит. Я для него вынужден быть не столько другом, сколько отцом, врачом и т. д. Т. е. это забитый и болезненный внутренний ребенок. Во сне он маленький, тщедушный. Не помню, из реальной жизни он, кажется, ни с кем не ассоциируется. Просто какой-то парень лет семнадцати-восемнадцати.

В: А твой возраст во сне?

К: Настоящий, может чуть моложе, лет тридцать пять.

В: Если за сто процентов принять всю твою личность, сколько процентов займет энергия этого ипохондрика?

К: Процентов тридцать.

В: Его энергия захлестывает тебя?

К: Крайне редко, когда с ним случаются истерики. Обычно он просто пугливо прячется за мою спину, а истерики с ним случаются довольно редко.

В: И что становится поводом к истерикам?

К: Знаешь, во сне их не было. Это я уже сам додумываю. Во сне он прост все время боязливый, взъерошенный, постоянно оглядывается. Прячется за спиной, нервный какой-то.

В: Почему он тоже записался на корабль?

К: На корабль мы записываемся вместе. Он со мной неразлучен. Я же ему не объяснил повод. Он не знает, что его там может ожидать, просто как хвостик увязался.

В: С этим образом можно закончить?

К: Да, пожалуй.

В: Давай поговорим о женщине из твоего сна.

К: С этой женщиной я активно общался лет десять назад. Мы вместе ходили на разные тренинги и семинары. Т. е. она может служить символом некого проводника для меня, катализатора изменения жизни.

В: И в итоге возник остров?

К: Остров возник потом, остров возник еще через несколько лет после этого.

В: Но это было логическое продолжение пути, начатого с помощью этой женщины?

К: Остров возник из-за этого ипохондрика, которого я оберегаю. Именно его я оберегаю от стрессов, остров возник из-за него. Он проявился где-то лет шесть назад. А женщина была много раньше, но она как-то тоже оказалась на этом острове. Причем в системе обороны острова?! У нее катер с самонаводящейся ракетой.

В: Я в этой истории обратил внимание на начало некоего пути и его окончание, т. е. во сне — угроза уничтожения острова. И получается, что эта женщина участвует и в начале, и в конце истории.

К: Угу.

В: Несколько провокативный вопрос: если бы в твоей жизни не встретилась эта женщина, какой бы она, твоя жизнь, стала?

К: Я все равно интересовался психологией, какие-то другие люди вывели бы меня на что-то другое. Может быть все сложилось бы по-другому. Поэтому то, что произошло не столько зависело от этой женщины, от того кто стал проводником. Просто случилась она. Проводник.

В: Что-нибудь еще есть сейчас про нее?

К: Да, интересно, что к ней ревновала моя жена. Но повода для ревности не было. Эта женщина была на десять лет меня старше, и как женщина она мне не нравилась. У нас были дружеские, приятельские отношения. Но я постоянно ездил к ней в гости, где какая-то тусовка собиралась, то она приходила ко мне и мы обсуждали какие-то психологические темы. Жена ревновала меня и устраивала сцены. Что тоже добавило стрессов и травм психологических.

В: Еще один источник ипохондрика?

К: Да. Вот так вот эта женщина интересно повлияла. Хотя реально повода не было… Интересно…

В: Ну что ж, перейдем к Нему, если не возражаешь.

К: Когда три месяца назад приснился этот сон, я думал что Он — Тень, сейчас же я определенно вижу, что это Самость. Такая странная Самость. Т. е. образ мудрого, всезнающего, всеведающего и для меня страшного. Самость для меня страшна тем, что она может взорвать мой мир. Это будет уже другой мир. Что она и собирается делать во сне. Интересно, что тогда, когда этот сон мне приснился, я его воспринимал как героический, а сейчас я вижу, что хотел покуситься на Самость, пожертвовать вовсе не эго, а Самостью вместе с эго, т. е. самоубийственный сон. Самость рисуется в воображении как чудище. Я пришел к бункеру и кричал туда. Знаешь, как медведя дразнят, чтобы его выманить, в берлогу кричат. Он вылезает — страшилище.

Я сейчас вспомнил, что в раннем детстве, 3–5 лет я часто попадал в осознанные сновидения, и я не понимал, где я нахожусь, было страшно. Я придумал хитрый способ, как просыпаться. Я тогда смотрел мультик с людоедом, по-моему, про Кота в сапогах, и во сне я кричал в пространство: «Людоед, съешь меня!». Приходил людоед, причем я его толком не видел, а ощущал, что-то огромное, ужасное надвигается, и я просыпался. Это был способ пробудиться от неизвестности. В моем нынешнем сне Он живет под землей, но не глубоко, на глубине крика и тут же появляется. Т. е. Самость подошла близко, она готова была взорвать мой остров, но я ее решил подставить. Выходит так, что Тень — ипохондрик, Анима — женщина, а Самость — чудище… Но в этом есть какая-то натяжка. Здесь не та схема.

В: Собственно, насколько я понял, Самость и была большей частью в Тени.

К: Да, конечно. Поэтому она, видимо, и явилась не в виде мудрого старца или пожилой женщины, т. е. в благовидном облике, а виде чудища, которое, тем не менее, вызывает жгучий интерес, любопытство, и которое я сам вызываю криком. Я жду его появления.

В: Облик этого чудища — громадная ужасная голова, на небольшом уродливом теле. Эти пропорции говорят тебе что-либо?

К: Эти пропорции? Напрашивается вроде некий приоритет ментального перед физическим. Но это мне кажется — очень поверхностная интерпретация. В этом есть что-то по глубже…ожилой женщины, т. е. и явилась не в виде мудтью в тени остров, но я ее решил подставить. тся, и я просыпался… Вот! Голова! Помнишь в «Руслане и Людмиле» голова была?

В: Ты не успел сказать, я тоже об этом подумал.

К: Угу. Голова мудрая, вспоминается богатырь Святогор. Хотя там пропорции все нормальные, но голова, как символ мудрости. Да. Ты знаешь голова получается — символ мудрости. Не ума, не интеллекта, а мудрости! Причем Он все знает, он читает мысли. Да, это мудрость. А тело какое-то маленькое. Что бы это значило?

В: И уродливое!

К: Оно уродливое не само по себе, а именно своим масштабом, рядом с головой. Оно какое-то несоответствующее совершенно. Голова скорей уродливая с какими-то волдырями, бородавками. Еще вспоминается «Голова профессора Доуэля», которой я в отрочестве зачитывался, роман Беляева. Всезнающая голова, которую использовал для мировых открытий некий шарлатан, скажем так, готовившийся стяжать себе славу этих открытий.

В: Так что насчет тела?

К: Может быть это символизирует то, как я воспринимаю свое тело. Я его воспринимаю болезненным последние несколько лет. Раньше я очень плотно телом занимался. Можно сказать, что супернагрузки были, я был доволен своим телом. А последнее время ощущение болезненного, разваливающегося тела, которому я еще и почти не уделяю внимания, кроме небольшой разминки. А основная моя деятельность протекает в каких-то других сферах, не в телесной.

В: Давай обратимся еще к одному проявлению этого персонажа, его рык?!

К: Первое что откликнулось — трубный зов, трубы апокалипсиса! Предвещание конца света, а свет в данном случае — это мой остров.

В: Что-нибудь еще?

К: Какой-то потенциал голосовой, который я не использую. Я могу выйти на сцену и там проявить себя. А обычно я говорю тихим, мягким голосом, хотя диапазон мой шире, но не востребован. Похоронен под землей. В том числе — это символ эмоционального прорыва. А на этом острове, при этом образе жизни какой-либо эмоциональный прорыв избегается вследствие изолированности, ипохондричности. Лучше не тревожить эмоциональную сферу, чтобы не было какой-то эмоции, которая разнесет все «в пух и прах».

В: Я сейчас вспоминая твой сон, обратил внимание, что у Него есть корабль и у Нее есть корабль…

К: У нее — катер небольшой, а у него — настоящий корабль, линкор, с ядерным оружием на борту, непростой корабль, могучая техника. Причем я не вижу его, а потом он появляется. Остров охраняет небольшой катерок с простой ракетой небольшой дальности. А Самость, если брать Его в качестве Самости, владеет всем, что только можно представить, последними разработками в области техники.

В: Общий вопрос, а что для тебя в принципе корабль, плавсредство?

К: Ну на маленьком катере далеко на уплывешь, а большой корабль — это возможность путешествовать и к континенту, и в другие миры. Это серьезное средство передвижения, мощное. Нечто связующее.

В: Дающее свободу?

К: Дающее свободу и великолепно оснащенное оборонительными и наступательными средствами.

В: Свободу и защищенность?

К: Свободу, защищенность и вместе с тем и напасть можно. Агрессивная составляющая, есть ядерное оружие, т. е. возможность полного уничтожения, камня на камне не оставляющего.

В: Т. е. именно этот аспект в оружии важен, аспект тотального уничтожения?

К: Да. Самость продемонстрировала возможность уничтожения всего моего образа жизни, тотального уничтожения, полной смены. Она показала всю хлипкость и ненадежность мирка, который я себе создал. Самость это показала, и за это я решил ее уничтожить каким-то хитрым образом, пожертвовав собой полностью.

В: Что-нибудь еще есть к Нему?

К: Я сейчас чувствую к Нему глубокое уважение, почтение. У меня сейчас нет ни страха, ни враждебность, ни желания уничтожить.

В: Еще два образа, которые можно рассмотреть. Первый — кодовое слово.

К: Кодовое слово, которое мне сообщает эта женщина? Шифр, кодовое слово?.. В голову пришло, что может быть это какое-то воспоминание, воспоминание, которое может включить весь этот механизм. Да, блокированное воспоминание.

В: Механизм уничтожение Самости?

К: Да, и вообще себя. Как кодировка от алкоголя. Ее вставляют, выпил — помер. Здесь тоже самое.

В: Образ акулы?

К: Это связано с моей надеждой во сне, после уничтожения корабля с ядерным оружием, вплавь добраться до острова. Но по пути на корабль, я увидел, что в тех водах плавает акула. Акула — хищник, какая-то внутренняя агрессия. Судя по тому, что она — обитатель подводного мира, быть съеденным ее, значит, быть съеденным своей агрессией, сгореть в огне собственной эмоции. Акула — олицетворяет ненависть к самому себе. Тогда это ключевая фигура, именно ненависть к самому себе побуждает меня к уничтожению Самости. Хотя во сне я не знал, что это Самость, но бессознательному виднее.

В: Хочется упомянуть еще что-нибудь об образах сна?

К: Во-первых я не учел того обстоятельства, что даже если моя самонаводящаяся ракета попадет в корабль, она не сможет причинить ему особого вреда, во-вторых, ядерный заряд, который находится на корабле не должен взорваться даже от прямого попадания, у него иной механизм запуска реакции. Кораблю может быть причинен небольшой вред, но уничтожающего взрыва не произойдет. Этого во сне я не учел. Сейчас понятно, что это технически невыполнимая задача. Т. е. можно покорежить борт немножко, рубку снести, но не больше. Интересно, что Самость моя, которая любит грань жизни и смерти, как раз получает удовольствие от риска. Она стремится этот мир разрушить и вывести корабль в большое плаванье. Она смотрит на меня участливо, видимо ей понятно, что я пытаюсь вызвать огонь не себя и так далее. В ее взгляде читается, что это суета какая-то, парнишка в игрушки играется. Там не сравнимая сила просто.

В: Интересно, что сон заканчивается тем, что вы вместе, в одной каюте.

К: Да, взрыва, естественно, так и не происходит, хотя я и произношу кодовое слово. А я встречаюсь с Самостью лицом к лицу и нахожусь вместе с ней.

В: Можем мы теперь приступить к перепроживанию сна?

К: Я думаю да.

Перепроживание сна.

К: Так, я брожу по коралловому острову, на котором я живу. Море в этот раз волнующиеся, не то что бы шторм, но волны накатываются на берег, разбиваются о рифы. Ветер сотрясает бунгало на берегу, почти срывает крышу и стены. Вижу катер, пришвартованный к берегу. Катерок маленький, почти игрушечный. На нем ракетка просто игрушечная сейчас. Рядом с берегом эта женщина. Я прогуливаюсь по острову. Какой-то осенний период, я в штормовке. Ветер. В воздухе водяная пыль, накатывается на меня. Это символизирует начинающиеся внутренние эмоциональные колыхания. Что называется, пришли в движение силы Нептуна. Т. е. там уже не так уютно, этот остров не кажется раем. Потому что штормит, в лицо плещется эта вода, дует ветер. И жилище мое почти сдувается ветром. Ненадежный маленький островок, небо затянуто тучами, некое предзнаменование.

В: Нептун?

К: Да. За стихией явно стоит Нептун, он как раз сейчас активен в моем гороскопе.

В: Какое-нибудь более конкретное сообщение у него есть? Можешь спросить?

К: Он говорит, что он явился, чтобы показать несовершенство моих построений. Эта слегка разбушевавшаяся стихия — все растущее внутреннее неудовольствие тем образом жизни, который я создал. Он должен измениться, либо исчезнуть. Говорит, да я пришел, сказать, что пора менять.

В: Он пока только указывает на это?

К: Да, он не собирается меня губить. Он говорит, что будет только показывать всю несостоятельность, неадекватность этой жизни. Так, что ты увидишь, что это херня, и разочаруешься полностью в этом образе жизни. Этот раек, будет далеко не раем. Хватит! Засиделся! Нептун доброжелательный, но настойчиво хочет меня подвигнуть на изменения. Он заодно с Самостью.

В: Вы с женщиной вдвоем?

К: Нет она осталась на другом конце острова. А я приближаюсь к бункеру или бомбоубежищу, где обитает Самость. Да я знаю, что там живет некто непостижимый по размерам, нечто запредельное для моего восприятия. Мне интересно. Я живу с ним на одном острове, и сейчас очень близко к нему подобрался. Не хватает несколько последних штрихов, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Я чувствую, что я готов к этой встрече, поэтому я кричу: «Выходи!» Он медленно подымается. Сейчас подымается в виде богатыря Святогора. Не уродливый, а просто огромный, десятки человеческих размеров. Вылезает оттуда, становится передо мной на четвереньки, наклоняется, чтобы разглядеть. Может быть, во сне я бы испугался, но сейчас я спокойно смотрю на него вверх, это лицо сфинкса. Да, это сфинкс. Я его сейчас вижу как сфинкса. Почтительно сам перед ним склоняю голову. Он как сфинкс загадывает мне загадку, которую в свое время загадывал Эдипу: «Кто ты? Кто ты, человек?» Я отвечаю: «Нечто непостижимое! Я — это и ты, и этот остров, и большой мир, и все что только есть». Он доволен моим ответом, хотя он и так его знал, он — всевидящий, всезнающий. Снова превращается в огромного богатыря, встает, он фактически едва умещается на этом острове. Если ляжет, то весь остров закроет собой. Стоит в виде статуи, подняв руку в царственном жесте. Эта рука показывает куда-то вдаль. Там появляется эскадра кораблей, огромный флот. Я спрашиваю, что это такое. Ответ — это пространство моей души, где каждым кораблем руководит какой-то бог. Каждый корабль ведом каким-то богом. Он предлагает мне сесть на любой из этих кораблей, или между ними перемещаться, или на его центральный корабль взойти, линкор, который в центре всей флотилии, и уплыть из этого острова в путешествие по морям-океанам.

Интересно, тут нет никакого мальчика-ипохондрика. Сейчас я не вижу никого больше. Как будто он больше не нужен. Может быть, он сидит в бунгало, трясется там от холода и страха, но вот явно я его не вижу.

В: Поинтересуйся, пожалуйста, не нужно ли его сейчас найти, помочь как-то?

К: Да, отвечает, что ему нужно рассказать историю того, как он стал таким, болезненным, трусливым, жалким. И если он узнает эту историю, он сможет исцелиться, а во-вторых, его можно оставить наместником этого острова. Богатырь говорит, что эта бухта тебе понадобиться, просто как спокойный уголок, место, куда ты сможешь возвращаться. Или если уже сознательно захочешь быть отшельником. Здесь всегда будет хозяин этого острова, мальчик, который вырастет и обустроит остров, как место для таинства, молитвы, уединения, поста, медитации. Этот остров, будет тем местом во внутреннем мире, где свершаются какие-то интимные процессы, молитвы, медитации, отшельническое делание. Но для этого на острове надо оставить хорошего хозяина, а этот мальчик пока не является хозяином. Я возвращаюсь к бунгало, вижу, что он действительно забился в углу в жалкой позе, трясется весь от холода, от страха. Я протягиваю ему руку, говорю: «Пойдем». Он боится идти, тем более там богатырь, которого он очень боится. Тогда я возвращаюсь к богатырю и спрашиваю, «Как быть?» Он отвечает, что на одном из кораблей флотилии плывет тот бог, который нужен этому мальчику, который нужен для его воспитания. Это Хирон. Кентавр, который и занимается воспитанием, который воспитал многих богов, героев, передал им мудрость. Какое-то время Хирон может пожить здесь с этим мальчиком, займется его испытанием и исцелением. Действительно, к причалу подходит корабль. С него сходит некто, не кентавр, но представляется как Хирон. Он в доспехах, рыцарь. Я вижу, что у него есть еще и «тонкое тело» еще есть, и именно оно действительно похоже на кентавра. А так он тоже большой человек, не такой большой как Самость, но раза в три меня больше. Он учтиво поклонился, спросил: «Куда пройти? Где пациент» Я его провожу к мальчику. Мальчик встает из своего угла, выходит навстречу. Из-за облаков выходит солнце, погода стала получше, море успокаивается. Они усаживаются на раскачивающуюся скамейку, начинают беседовать с Хироном. Хирон обнимает мальчика за плечо. Я понимаю, что мальчика можно здесь оставлять спокойно, он в надежных руках. Благодарю Хирона: «Спасибо тебе, Хирон. Прошу тебя воспитать этого мальчика, вырастить из него настоящего мужчину и мудрого человека, хранителя этого острова». После этого я возвращаюсь к богатырю. Он говорит, что флотилия готова, и я могу сесть на любой из кораблей, отправиться в путешествие. Возникает вопрос, что делать еще с этой женщиной и ее катером. Он отвечает, что этот игрушечный катер все равно никакой роли не играет. Это была видимость, самообман, что этот катер может нести какую-то оборону. А сохранность острова в руках божьих, а вовсе не в катере. А женщину можно в принципе забрать с собой, или оставить здесь. Она еще символизирует собой связь с моей матерью. Материнская фигура. Если так, пусть она остается с мальчиком и кентавром.

В: А она ничего не хочет тебе сказать?

К: Она напутствует меня, говорит, что ей нравится то, что происходит, пора уже этому было произойти давно. Мы прощаемся с ней тепло, по-дружески. И я ступаю на палубу корабля, мощного авианосца. Очень большая команда, капитан, матросы.

В: А чей это корабль?

К: Здесь два бога. Капитан корабля — Перун, а штурман — Велес. Т. е. фактическая власть у Перуна, а курс прокладывает Велес. Мы отплываем от берега. Очень большая сила. Если хочешь, можно воспользоваться самолетами, слетать на континент, еще куда-то, самолет доставит на другие корабли.

В: А Самость на этом же корабле?

К: На другом, похоже, рядом этот корабль идет, очень огромный. Самость там. Вот собственно путешествие началось. Что я вижу дальше? Сначала я вижу картинки из ярких детских мультиков и диафильмов, которые мне запомнились, которые я смотрел в детстве. Они олицетворяют для меня пестроту и многокрасочность мира. Передо мной сейчас открываются дороги какие-то, фигурки какие-то. Интересно. Я уже не на корабле, просто мелькают гаммы красок, очень объемных, красивых. Вроде все.

В: А почему ты выбрал именно этот корабль?

К: Не знаю, он стоял уже у причала, я на него сел, оказалось там Перун и Велес. Остальные были подальше в море.

В: Как твое состояние сейчас?

К: Хорошее, уверенное, сильное.

В: У меня есть сейчас ощущение завершенности.

К: Спасибо.

И, наконец, сложное судьбоносное сновидение, просто изобилующее богами разных пантеонов и архетипическими образами:

Ведущий: — Расскажи сон сначала, целиком, но сперва — контекст.

Михаил: — Вчера была групповая работа, где был мой процесс, который прошел для меня сумбурно, хотя и значимо… Впервые за долгое время после группы мне приснился сон, сон с преследованием. Раньше я подобных снов не припомню, если только давно… Я думаю это значимый факт, позитивный, что-то открылось. В этой связи я хотел бы по горячим следам поработать.

Описание сна:

Я, в качестве какого-то спецагента или шпиона проникаю в достаточно большой дом, — толи дворец, толи в какое-то общественное учреждение. Цель неизвестна. Важным является то, что, проникнув в этот дом, я обнаружил, что туда же проникла целая группа вооруженных граждан, которых я опознал, как противоборствующих мне шпионов, с какой-то задачей. И я понял, что моя миссия — что-то предотвратить, в общем, я против них. Вот это было в моем сознании, когда они проникают в помещение. Помню, что в результате они меня тоже заметили. И с тех пор стали за мной гоняться, а я от них убегаю. При этом с применением спецнавыков, шпионских… Но гоняются они за мной не все, а только один из них, хотя изначально их была целая группа, это, во-первых. Во-вторых, во сне очень значимая для меня вещь (значимая в смысле обращает на себя внимание, когда я проснулся — вспомнил), что я в их глазах выгляжу как ребенок. Т. е. я понимаю, что могу это применять как спецприем, как камуфляж, могу прикинуться ребенком, они, в общем, гоняются за ребенком, а при этом внутри я знаю, что я взрослый. И если они меня прихватывают, или мне нужно какие-то мощные действия сделать, которые по силам взрослому, я резко становлюсь взрослым, провожу прием: бросок, удар или еще что-нибудь, преследователь куда-нибудь улетает, и я дальше продолжаю убегать, опять, будучи ребенком. В первой части мы бегали по этому большому дому… И он меня прихватывал, я от него уходил… и так дальше мы и гонялись. До тех пор, пока я не залез в лифт. В лифте были еще люди, какие-то штатские. У меня было такое ощущение, что я могу спуститься, и, таким образом, оторваться… но когда двери открылись, я увидел, что меня уже ждут. Я успел нажать на кнопку, дверь закрылась, я поехал наверх…, и так несколько раз было, они меня ждали вверху и внизу… не уйти от них… И в лифте произошел следующий сюжет: меня все же настигли, их стало двое, они меня скрутили… причем я уже был во взрослом состоянии… и когда меня схватили, в моем сознании было, как будто меня некий зверь своими зубами ухватил и не прожевывает, а держит … Я подумал: «О! Крокодил!» После этого они меня из лифта выволокли на улицу (эти шпионы). Там аллея зимний солнечный день, они меня туда выволокли. На этом сон заканчивается.

В: Давай немножко свободных ассоциаций. Что у тебя ассоциируется со шпионскими навыками? Закрой глаза и дай волю воображению…

М: Первое, что приходит в голову, на могиле философа Григория Сковороды написано: «Мир меня ловил, но не поймал». Т. е. жизнь как некоторая адаптация в чужой среде, будучи шпионом. Зная, какой я на самом деле, но мимикрируя, чтобы приспособиться, чтобы не быть опознанным. На эту тему освоил изощренные методики… Я сейчас возбужденным себя чувствую, азарт меня захватывает… Ну да, шпион — он не то чем кажется на самом деле, надо быть незаметным. Издавна за собой замечено, что как только я проявляюсь таким, каков я есть — происходят какие-то неприятности, т. е. присущая мне, например яростность… если я выражаю ее,… там шум-гам… Однажды у меня был эпизод, когда я занимался в группе, где мы занимались танцами и звучанием. Задача была четко поставлена: раскрыться под музыку и отдаваться тому, что идет, движение, звучание… В итоге я с огромным удовольствием так во всю глотку орал, что напрочь заблокировал прочих участников. После этого туда приходила милиция, соседи пожаловались. Когда я начал заниматься боевыми искусствами, работа в контакте, с выплеском негатива, энергии уничтожения, которая во мне сидит, я почувствовал: «Ну, слава Богу, теперь я могу делать то, что обычно не могу делать», т. е. тоже тема, которая обычно камуфлируется. Сейчас я занимаюсь чем-то не очень традиционным, хотя для меня достаточно естественно. Об этом тоже не могу говорить прямо, это та же групповая работа. В своей работе с людьми, я работаю в психологической службе, на вопросы о моей подготовке вынужден камуфлировать ответ. Хотя ничего вроде в этом страшного нет, но в тоже время у меня есть опасения быть опознанным как «чужак». В семье тоже у меня ощущение было, в родительской семье, что я чужой на этой площадке. Тоже проблема с адаптацией и перевода с моего языка на их… Мои ценности и ценности людей не совпадают, поэтому я держусь в стороне…

В: А с чем ассоциируются преследователи?

М: Есть постоянная опасность раскрытия того, что я не правильный и не соответствую нормам. Это опасность с одной стороны, а с другой стороны — необходимость быть раскрытым. Я знаю, что мне нужно идти в мир, т. е. это висит надо мной, что рано или поздно я должен быть открытым, я этого боюсь по двум аспектам. Во-первых, я не знаю внешней реакции на меня, во-вторых, я не знаю себя: «А что откроется?!» Вот в этом есть опасность. Во сне меня выволокли силой на белый свет, наверно, потому я и сопротивляюсь.

В: А с чем ассоциируется большое здание?

М: Большое здание? Во сне не было…, а сейчас… с одной стороны, как я сказал — дворец, с другой стороны — общественное какое-то помещение, административное. Дворец — это некая тема благосостояния материального, желанного для меня, наверное, так. А административное помещение — это квинтэссенция социального устройства. Которое меня отталкивает, но с другой стороны я, зная, что мне туда надо идти. И видимо, поэтому я туда проникаю тайным образом в качестве шпиона. Вроде я там, а в тоже время сохраняю нечто, свою тайну.

В: А с чем ассоциируется поведение ребенка?

М: Ну там возникает явный присущий мне механизм камуфляжа, прикинуться чем-то меньшим, чем я являюсь, таким образом избежать напряжения. Т. е. меня не принимают всерьез, не боятся того, что я несу. Ну и соответственно я за счет этого остаюсь в некоторой безопасности.

В: А что именно с образом ребенка?

М: В мире человеческой деятельности я наверно действительно ребенок, у меня громадье есть внутри, в моем внутреннем пространстве и очень узкое горлышко, которое позволяет это внутреннее давление выводить во внешний мир, а там реализовывать его может только ребенок, может это и есть узкое горлышко. Сейчас у меня образы пошли: мои напряжения определенные, конфликты связаны с тем, что внутри большое содержание, давление, энергия, но нет выхода наружу…

В: А ребенок как творческий аспект?

М: Есть и такой аспект. Есть часть здоровая, а есть — больная. Ребенок не может перевести наружу весь объем — это негативная часть. С другой стороны, в ребенке мне дорого сохранение творческого потенциала, умение радоваться жизни, смеяться… И эту часть я берегу и пестую в себе. Но во сне скорее была тема камуфляжа.

В: Какие-то есть мысли по поводу того, что преследователей была «толпа», потом один, а потом два?

М: Ну «толпа» — были не преследователи, а опознанные противники, скажем так.

В: А что такое противник?

М: А вот это вопрос! Есть соблазн рассмотреть это с точки зрения уже заявленной, я проникаю в некое пространство, и кто-то еще туда проникает параллельно мне, и их больше… Противник это некто, кто принуждает меня к тому, чего я не хочу, некто с какими-то другими ценностями, альтернативными моим…. Это не столько тот, кто может меня уничтожить, а тот кто может принудить меня к тому, что мне не нравится, не хочется. И в жизни у меня как раз ярко представлено скажем так — уворачивание. …

В: Может кто-то заставляет, мама, девушка?

М: Я довольно часто вхожу в контакт с какими-то структурами или личностями и там сталкиваюсь с принуждением. Если более узко, то в отношениях с матерью у меня это было достаточно долго, да и с отцом… мне приходилось отбиваться, я хочу туда, а меня влекут сюда… приходилось достаточно жестко отбиваться от этого. С женщинами, с тем, что сейчас… сейчас у меня меньше таких ситуаций с женщиной. Хотя в истории моих взаимоотношений были достаточно яркие эпизоды, когда я чувствовал иначе.

В: например, в теме зарабатывания денег, ты чувствуешь давление на себя, на свою свободу…

М: Ну… может не так жестко, но…

В: или может само знание, что тебе нужно это делать…

М: Вот это скорее…, у меня есть вилка.

В: Она сама не говорит, а ты сам чувствуешь…

М: Да, да… Это точнее звучит… что в ее присутствии я в себе фиксирую некую мужскую ипостась, которая знает, что она должна платить… это и … зайти в кафе и вообще за жизнь, т. е. если этого не делаю, чувствую дискомфорт… и это включается именно в присутствии женщины. Здесь некоторая вилка, с одной стороны образ жизни, который мне дорог, в котором я собственно и двигался, (вздох) он приводит к тем материальным итогам, которые на сегодня имею, и для меня самого по себе это как-то нормально. Но если возникает тема семьи и детей, которая для меня тоже желанна, но из какого-то другого источника мотивации, тут возникает как раз тема принуждения…, сведения двух разных мотивов, по крайней мере. И с женщиной я ощущаю принуждение, пусть не прямое, но через страх того, что если я нечто не сделаю, то могу ее потерять. Сейчас этого меньше, но я чувствую, что проблема принуждения сидит внутри меня, я это признал, может, поэтому и легче. Я сейчас облегчение почувствовал. После группы вчера, когда говорилось, что два года назад я принял какое-то неверное направление, я сейчас понял, что это связано, может быть не с конкретной женщиной, а с тем, что эта женщина очень ярко во мне тему семьи и детей подняла. Если раньше это вообще было не про меня, то сейчас я чувствую эту потребность. Может быть, тогда это противоречие и поднялось. Когда столкнулся с ней, то некоторую обязанность на себе ощутил, что я должен что-то там обеспечить для семьи, некий определенный статус, и я до сих пор от этого не отказался. Соответственно тема противника такая… Он за мной бежал один, меня ловил, я от него или просто или будучи «ребенком» уворачивался, либо через физический контакт, борьбу…

В: — А что для тебя — физический контакт, борьба?

М: Насчет борьбы или физического контакта — близость. Тема борьбы — это маски сброшены, тут уже настоящее — включаются инстинкты, сбрасывается какая то культурная обусловленность. Т. е. я реально вел борьбу за жизнь, за себя. На фоне камуфляжа, когда меня уже схватывают… Например, сейчас вспоминаю взаимоотношения с моим тренером, которые были достаточно сложные, приходилось трудно друг с другом адаптироваться, но до тех пор, пока мы не выходили на схватку. Там уже чувствовалось, что мы открыты, на равных обмениваемся сигналами. И это было очень живо. Это было для меня очень дорого, все в живую, и гнев, и хитрость, и удовлетворение, и благодарность за то, что мы взаимодействуем живо. На тренировки я приходил, сначала как-то со стороны, потом шел-шел, и пик для меня был, когда бои начинались. Там уже все, я раскрывался, и это было сбрасывание масок и борьба за себя. Если перенести это на конкурентную борьбу в жизнь, то почему-то мне чтобы применять весь мой арсенал, нужны особые условия. Я помню, что в этом смысле я один раз… такой был эпизод, я работал в школе, туда пришел пьяный бывший ученик, пытался пройти. Я встал напротив него и чувствовал, что я могу вести бой, т. к. у меня цель защитить детей, и я могу полностью открыться. Схватки не было, но мое состояние было такое же самое. Он не прошел, а я с ним поддерживал беседу как квалифицированный охранник. Он чувствовал силовое воздействие, но физического контакта не было. В тех условиях я почувствовал, тут мне можно, тут я себя открываю.

В: Лифт с чем ассоциируется?

М: Замкнутое пространство, естественно. Замкнутое пространство и перемещение из одного места в другое… по вертикали… все-таки не машина… почему-то по вертикали. Причем, в лифте были еще другие люди… Вспоминается термин «лифтирующие организации», такие социальные структуры, в которые человек может войти и подняться социально.

В: Ты не помнишь, когда тебя настигли в лифте, ты двигался вверх или вниз?

М: Не помню, не отложилось. Помню, что несколько раз туда и обратно ездил. Не помню… С другой стороны, после этого они меня повели на улицу.

В: Интересно, здание, как ассоциация с государственной машиной и в ней перемещение на лифте… каждый этаж как иерархическая структура. Значимая для тебя тема.

М: Ну да, тема для меня действительно значимая. Хотя она у меня звучит, по крайней мере, на сегодня, не столько в аспекте карьерного роста, сколько обеспечение себе в принципе места в социуме. Это вопрос выживания, а не роста иерархического, но может быть подспудно за ним стоит и что-то другое… не явно, пока не решены «донормативные задачи». Опять же: убегая от противника, я оказался в этом лифте, от противника, принуждающего меня к чему-то…

В: Противник внутренне принуждает тебя к решению социальных задач..

М: Ну да, хотя при этом из лифта меня выволакивают… вроде как из структуры, которая что-то может позволить мне, а меня мало того, что из лифта, так еще и из здания выволакивают. Хотя тут аспект еще другой, если брать лифт не как средство перемещения, а как замкнутого пространства, темного, закрытого. И эта тема для меня последние годы достаточно актуальна, эти годы я проживаю в замкнутом, отшельническом пространстве…, они меня выволакивают на белый свет. Опять же, здесь немножко другая система координат… И там яркий белый снег, и солнце,… белый свет. Вот уже сейчас у меня выход на белый свет воспринимается как благость. Какие-то силы во мне заинтересованы в этом, и это делают, не смотря на мое сопротивление. Но я так и не сдался!

В: Угу. А что значит для тебя, что ты все-таки попался? Не сдался, но попался.

М: Подчинение. Я подчинен, я проиграл. И у меня было удовлетворение, когда я эффективно ускользал. Это было очень трудно для меня, но я ускользал от преследователя, и у меня было удовлетворение. Только утром, проснувшись, я вспомнил классическое толкование преследования и необходимость ему сдаться, подумал, ну вот, чего ж я не сдался…

В: Т. е. тебя схватили, но внутри ты не сдался?

М: Да внутри не сдался, если б вывернулся я б опять куда-нибудь ломанулся. Я не помню момента выволакивания, помню уже аллея, парк… Выход на белый свет насильственный, который состоялся…

В: Какое-то рождение!

М: Ну да, да, да. Опять же если про рождение, матрицы… Я там пребывал, потом боролся, т. е. меня начинают насильно выталкивать, может у них и была такая миссия меня ухватить и это… Дом… Чего-то меня уже понесло… дом — это мать, лифт — это матка, противник — это схватки, родовые силы, которые начинают, … меня выпихивают…

В: И заканчивается именно аллеей, снег…

М: Снег, зима… По крайней мере, воспоминания заканчиваются именно так.

В: А снег и зима что для тебя означают?

М: Ну снег — первая ассоциация, которую я уже озвучивал, это белый снег, светло, он отражает солнечный свет, соответственно светлое пространство. Холодно не было. Были деревья… скорее контраст социального и природного. Выход из структуры социальной, из этого дома к природе, в мир … изначальный, еще дочеловеческий. Да меня заставили, но у меня не было какого-то страха, что я туда попал, был даже некий оттенок радостного удовлетворения, что я там оказался, хотя помимо своей воли, но тем не менее. То есть я противостоял не тому, куда меня ведут, а тому, что это делают насильно, я не знал, что меня туда выведут.

В: Ну, кажется, набрали материал, можно путешествовать. Закрывай глаза, состояние здесь и сейчас.

М: В момент начала сна или куда-то дальше?

В: Да в начало, а дальше как пойдет…

Перепроживание:

М: Я залез в окно, присел, озираюсь, оглядываюсь по сторонам, вижу пустой коридор. Я крадучись и так пригнувшись немножко, продвигаюсь по этому коридору. Справа от меня стена, которая выходит на улицу. В ней много больших окон. Сейчас вижу слева двери кабинетов.

В: Спроси у этого пространства, куда ты попал, что это такое? У всего этого пространства — что оно символизирует в твоем внутреннем мире?

М: Сейчас, я попытаюсь стать этим пространством.

В: Угу.

М: Пока тишина стоит, вокруг меня тишина. Я пространство здания, в которое проник Миша. Ну, достаточно ярко ощущаю, что я довольно сложно организованное живое сознательное существо. Для меня не секрет, что Миша проник. И я на него смотрю как некий тренер, учитель, т. е. я пространство тренинга, тренажер. Я на него смотрю с определенным интересом, но без особой заинтересованности.

В: Если ты тренажер, почему ты организован как здание, с кабинетами, окнами, коридорами?

М: Ну это по образу и подобию со школой. Миша учился в школе, там примерно так все было. С одной стороны стена выходит на улицу, с окнами. С другой стороны — классы. Школа для Михаила — не самое приятное воспоминание, во многом вытесненное…

В: У тебя есть относительно Миши какие-то желания?

М: Я — созданное! Моя сознательность несколько даже ограничена. И прямой заинтересованности у меня нет. Но я буду делать то, зачем меня сделали, создали.

В: А зачем?

М: Чтобы обеспечить для Миши контакт с тем, что он избегает.

В: За тобой стоит какая-нибудь фигура архитипическая?

М: Да, есть… По-моему, это Сварог. Такое видение яркое солнечное… Но больше Сварог подходит, чем Ра … Почему то да, это так звучит.

В: У тебя есть возможность Сварогу задавать вопросы?

М: Михаилу или кому?

В: Да, Михаилу.

М: Ну да… Очень огромный пласт,… огромный пласт вытесненного Мишей материала, связанного со школой, со взрослением. То что в нем вызывает отвращение грубое социальное пространство советское… То, что его как Буратино дын-дын-дын, пообрубало…, т. е. он воспринял так, будто с ним это было сделано, т. е. это на самом деле неправда. Но чтобы быть в этом миру, ему надо как-то это принять, смириться. Примерно о том же был недавно эпизод в жизни Миши, он в театр сходил, театр Додина. Шел спектакль, там было очень ярко передано социальное устройство советское, послевоенное, то это то, что вызывает отвращение у Миши. А это является во многом сутью что ли жизни, правда жизни.

В: Ты сейчас в Мише?

М: Я сейчас в Свароге, и говорю от его имени в контексте создания этого тренажера.

В: Возвратись в Мишу.

М: Я — Миша.

В: Что ты чувствуешь сейчас?

М: Я начинаю понимать куда я попал, и я сижу на попе в этом здании. И понимаю, что да действительно это огромный пласт того, с чем я не хочу встречаться — у меня отвращение это вызывает. Я чувствую, что печально мне. Как умный и образованный человек, я знаю, что вытеснять что-то, от чего-то отказываться — скажем так, аукнется. В тоже время действительно я не хочу. Я воспринимаю это как нечто тупое, отвратительное. С одной стороны механизм, который обрубает все, с другой стороны естественная энергия начинает гнить… клоака возникает, упакованная в жесткую механистическую структуру. Снаружи она прямоугольная, внутри сплетение, змеиный клубок… И я отказался в свое время от этого, что бы сберечь то драгоценное, что есть во мне, и для меня это приоритетная задача, даже по отношению к выживанию… Но я понимаю, что сейчас возникла задача туда возвращаться, если я в принципе собираюсь жить…

В: Ты готов продолжить?

М: Ну да. Вот я сижу грустный, поняв куда я попал, на полу в коридоре. Мне никуда не хочется идти. Я не ухожу оттуда, но и не пытаюсь исследовать это пространство. Сижу. Состояние тупика.

В: Там пустынно?

М: Сейчас там пустынно, никого нет. И я понимаю, что я там сижу и это может длиться бесконечно, пребывание там. Я вроде бы пришел, в тоже время ничего не происходит. …Понимаю, что надо все же куда-то двигаться. Вижу лестницу, смотрю наверх, иду по ступенькам… второй этаж. Я узнаю свою школу. Очень хочется выразить то ощущение, которое у меня есть. Слов нет как передать тоску с которой я это все наблюдаю. Ощущение в теле наблюдаю в районе сердца, чуть выше сердца какой-то узел, плотность там есть. Иду по коридору не спеша, даже волоча ноги. На самом деле по-прежнему ничего не происходит. В какой-то момент показалось, что кто-то вышел из класса, но никого нет. Подошел, открыл дверь, там пусто… Сейчас мелькает вспышками, как в фильмах бывает, тоже самое пространство, там никого нет, вдруг бум-с вспышка и там полно народу, опять хоп и никого нет…

В: Я думаю это связано со Сварогом. Спроси пожалуйста у Сварога, почему меняется характер сна, исчезли преследователи и никого нет.

М: …ответ уже есть. Смысл в том, что благодаря тому, что я уже понял, куда я попал, и нахожусь там по доброй воле, пусть вопреки своим первичным желаниям. Меня не надо принуждать, потому нет преследователей. А почему нет никого?… говорит, что я опасаюсь, боюсь погрузиться во взаимоотношения все эти, от себя еще закрываю. Я пришел сознательно в это место, поэтому принуждать меня не надо, но принятия у меня нет.

В: Ты по-прежнему передвигаешься как шпион?

М: Нет, с тех пор, как я понял куда я попал… я сначала проник туда озираясь, а теперь пустота, тоска у меня на сердце.

В: Вернемся чуть назад, в тот момент, когда ты еще двигался как шпион по этим коридорам. И посмотри не стоит ли за шпионом тоже какой-то архетип?

М: Мне пока хочется сказать, что пока я был шпионом, я чувствовал себя живым. А сейчас я чувствую себя опустошенным…

В: Какая фигура архитипическая стоит за обликом шпиона?

М: За обликом шпиона?… У меня возник ниндзя… черный костюм… фигура стоящая за ним какая-то такая…

В: Может быть Джокер?

М: Джокер?

В: Эпитафия «Мир меня ловил, но не поймал» — это как раз к Джокеру…

М: Давно про него не думал, про Джокера… Хотя… картинки вполне ложатся, ниндзя становится клоуном ухмыляющимся. По крайней мере, этот образ легко доступен.

В: А спроси у пространства «Джокер, ты здесь?»

М: «Джокер…» Ну … отклик идет, смешок пошел сейчас.

В: Спроси его, что он демонстрирует тебе в этом сне, в стиле шпионских страстей?

М: В Джокере я чувствую жизнь. Сейчас даже трудно отвлечься… жажду сначала хочется утолить, прежде чем дальше разбираться… Что он мне демонстрировал, через такую манеру передвижения?

В: Передвижения и вообще взаимодействия?

М: Это с одной стороны, если я правильно понимаю, он мне показал, то что я делаю на самом деле, т. е. то, что это уже есть. Достаточно в явном виде, что я играю в эту игру, что это для меня реальный механизм оживления картинки. Через это я начинаю дышать, начинаю чувствовать себя живым.

В: Почему после взаимодействия со Сварогом и узнав, то, что ты узнал, ты потерял свое живое состояние? Почему так произошло? Хотя казалось бы общение со Сварогом должно было само собой оживить…

М: Интересно получается. По крайней мере попробую проговорить, правда это или не правда… Сварог в этом участвует как создатель тренажера, его задача — очень точное воспроизведение этого культурного среза, который во мне присутствует. И в том числе, то как он на мне сказался. Реально было произведено… мой поток живой, я живой… я от него был отрезан. Вместо меня живет, т. е. создана некая кукла, окультуривается которая. Только так можно сосуществовать с миром…

В: Как шпион?

М: Нет не как шпион. В том то и проблема. Если б я смог сохранить свой статус шпиона в этом мире… т. е. вполне возможно, что он правдивый, то я мог бы жить и выполнять свою задачу..

В: А что тебя выкинуло?

М: А меня выкинуло! Вот! А меня выкинуло, сила воздействия была мощная, так что меня действительно выбросило. От источника моей жизни, от миссии, предназначения, от сущности фактически я был отрезан. В данном случае смоделирована ситуация: если бы я обо всем этом знал в этом самом школьном пространстве… Видимо тут тоже может быть богатая символика? Не только школа, но меры окультуривания, они были эффективны с точки зрения той культуры. И возникло фактически два человека. Т. е. я реальный выдавлен в тень.

В: Ты реальный — это ты — Джокер?

М: Ну да живой, который близок к сущности. Это общая информация, а что конкретно надо понять меня выбило. Это пока не ясно.

В: Самое интересное, что это работает и в жизни…

М: Ну да.

В: Спроси у Джокера.

М: У Джокера? «Что меня выбило? … Что меня выбило?» Пока нету сообщения, но есть некий результат: тоска, я ее чувствую, и она у меня напрямую слеплено с советским пространством, миром людей России. Я это сейчас ощущаю как некий результат. Эта энергия, вибрация очень знакомая мне, очень однозначная.

В: А давай посмотрим, не стоит ли за этой вибрацией архетипа!? Не стоит ли за этой вибрацией, которую ты называешь советской какой-то архетип?

М: Опять же я только сейчас вспомнил. Вибрация, несущая частота советского пространства. И был же сон у меня, в котором тоже вроде как заказчиком сна был Сварог. И задание у меня было — проникновение в этот мир, с тем чтобы растождествиться с этой частотой вибрации. Т. е. продолжение той же темы получается. Значит вопрос: частота вибрации Советского Союза… кто стоит за ней… В башке картинка: серая плоскость. Сверху и снизу чего-то есть, руками махнуть хочется. Левой рукой параллельно полу на уровне груди движение делаю. И что значит это движение?

В: Дый никак не резонирует?

М: Дый? Я с ним только однажды в группе сталкивался, с энергией Дыя. Может быть… Что я делаю рукой продолжая махать зачем-то? Руку к груди, екает сердце Вспоминаются жесты…

В: Пионерский жест?

М: Ну да, пионерский более, чем немецкий «Хайль Гитлер». Рука согнута. «К борьбе за дело коммунистической партии…» Только почему-то левой рукой, там же правой рукой было… Дый, говоришь?

В: Ну может…

М: Я понял… Там такой огромный у меня блок, такая куча… накопленное непосильным трудом. Дый… Дый…

В: Может не Дый.

М: Нет внятности, может и Дый. Кто был заказчиком Советского Союза? Там был совокупный заказчик. …

В: Вполне возможно, что Яхве.

М: Яхве? Ты знаешь у меня сейчас как будто я… там такая громадина. А я почему-то не чувствую поддержки, мне туда одному соваться…?! Яхве?! … Я как-то пытался с Планетарным Логосом на эту тему беседовать. Мысль шла ко мне такая, что мол для того, что бы задать скачек планетарный, на определенной территории, наиболее надежной что ли, была собрана вся просочившаяся Навь в явный мир. С тем, что бы это прожить, восстановить границы. Об этом был эксперимент, т. е. не только советский. На других территориях другое, но это наше. Не знаю насколько это достоверно и правда… Но я сейчас хоть пространство серое перед собой наблюдаю, стою на границе, мне туда не хочется идти. Даже и поддержки Сварога не чувствую. Джокер, где-то поближе пожалуй.

В: Спроси его, что происходит?

М: Джокера?.. У меня картинка появилась. Серое туманное пространство, не видно ничего. Сквозь него с усилием летит комета, огненный шар, за ним хвост, пробивает пространство. Но он может там потухнуть. Соединение получается трех стихий: огонь, вода взвешенная и воздух, вода — это туман сырой. Это опять же о том, что меня затушило получается… Может туда и не надо лезть?!

В: Хорошо. Вернись в сон.

М: Я в коридоре, я как понимаю по-прежнему не самый жизнерадостный. Но после того как все это посозерцал, появилась возможность по своему желанию тумблер включать, и в коридоре появляется толпа народу, выключаю и я — один.

В: Угу, включи.

М: Включил тумблер… Как на Невском, все куда-то идут, толкаются.

В: Кто они такие, что они собой символизируют?

М: Какие-то личины. Мне сейчас вспомнилась сказка «По щучьему велению». Емеля через город ехал, подавил много народу. Или еще мне вспомнился из «Матрицы» эпизод, там тренажер был. Когда Нео с Морфиусом в городе оказались, все идут, но они вдвоем живые, остальные — компьютерные персонажи, практически личины… Их немереное количество, я иду между ними, меня толкают, я толкаю. Чего-то их очень много идет навстречу, меня начинает сносить. Они меня начинают хватать и волочить, толкать впереди себя. Я от них начинаю бежать. А они как зомби вытянув руки идут. Я хочу от них бежать, в тоже время ко мне приходит мысль о стратегии присоединения. Если меня какая-то сила куда-то тянет, то может с ней на какое-то время сонаправиться. Я иду, проходя мимо выхода на лестницу нырнул в дверной проем, остался на лестнице. А они побежали куда-то дальше. Я себя при этом ощущаю чуть-чуть более живым, вот что интересно. Побегал, какое-то взаимодействие, борьба появились. И я себя сейчас ощущаю более живым, хотя еще не целостно, но по крайней мере соки пробуждаются. И Сварог появился в сознании.

В: Какое-то сообщение?

М: Да… Смысл… Я правильно воспринял задачку, огненный шар сквозь туман идет, выжигает пространство, за ним становится чисто, но если я иду только на своей энергии, то меня тушат, если я подпитываюсь например его энергией… быть с ним вместе… то можно идти в это пространство социальное, мирское. И именно это задачка, эту «Жесть» туда нести. Т. е. механизм более-менее мне понятный. В определенном смысле он не нов. Я это слышу, но у меня нет доверия. Не хочется и Сварога-то обижать. Вижу улыбку Джокера… Но они там, а я здесь, я продолжаю двигаться, чуть-чуть более живой, но и мертвечины во мне по прежнему много. Я сейчас осознал, что как говорил было два человека, две личности, «человек» и «личина», я был личиной. И сейчас во мне что-то человеческое стало проявляться. И его хватило, что бы сделать шаг в сторону, оказаться на лестнице, ведущей кстати вверх! Не знаю что-то значит это или нет, но я подымаюсь по лестнице вверх.

В: У меня ассоциация родилась с лестницей Иакова, которая ведет к Богу.

М: Да. У нас с одной стороны был лифт, который подымал, в рамках социальной структуры, и лестница, тоже подымает наверх… Лестница Иакова… Если взять за 100 % мою всю структуру то у меня процентов 5–7 появилось человеческого, остальное личины. Эти несколько процентов, по крайней мере, дают мне возможность не по коридору туда-сюда бегать, как все эти зомби на своем этаже, а выйти на лестницу и подыматься вверх.

В: Что ты чувствуешь при этом?

М: Ну… какое-то удовлетворение. С одной стороны, ни хрена себя еще девяносто с лишним процентов, с другой стороны, я все же на эту лестницу вышел, карабкаюсь… Я карабкаюсь по этой лестнице. Похоже это действительно лестница Иакова, потому, что я все-время вижу себя в одном пейзаже, я двигаюсь, а пролет все тот же. То ли очень далеко надо двигаться, то ли встал.

В: Спроси у лестницы.

М: Я сейчас ей стану. Я — лестница (зеваю)… Зев пошел сразу (долгое зевание) Ой, мне хорошо. Я такая живая, по крайней мере по сравнению с Мишей (кашель) Ему хитрый подсказ (усмешка). Я действительно лестница… это то, что связано с живым, горячим сердцем, с радостью, может это и есть бог… с нежностью, с любовью. Но фишка в том, что считается, что по мне надо карабкаться. С усилием, ползти, топать. А я устроена по принципу эскалатора что ли, но чтобы двигаться, надо не карабкаться, но и не стоять на мне, а пропускать меня через себя.

В: Резонанс.

М: Да, какой-то резонанс, тогда совместное вознесение идет со мной. Я не просто статичная лестница, я поток…

В: Кто за тобой стоит?

М: Ну за мной стоит… Да… Так и хочется сказать — Бог. Это очень круто. Теплота, энергия любви. Источник любви — это и есть Бог. И что? Это даже не архетип какой-то получается, а единое, источник всего. Мне Мише сейчас вспомнилось мое путешествие с одним архетипом в мир человеческой деятельности, где пространство, в котором эта деятельность разворачивается обозначилось как Тело Бога, там оно было не очень осознающим, а тут источник жизни, сердце этого пространства. И еще тема, которая сразу обозначилась — как Лестница я говорю. При принятии меня затык вот здесь вот в горле у него, здесь комок, на этом уровне блокировка идет.

В: Спроси эту блокировку, что оно означает?

М: Блокировка?! Я — Блокировка. Блокирую Лестницу Иакова в Мише. Я — Блокировка.

В: Зачем ты блокируешь?

М: Зачем, зачем? А зачем он лезет?!

В: Т. е. чтобы не дать ему пройти что ли?

М: Да! Не хрен!

В: А что будет для тебя плохого, если он пройдет?

М: Я потеряю… Он мой!!!

В: Потеряешь что, власть над ним?

М: Да.

В: Скажи пожалуйста, а за тобой кто стоит?

М: Ну… А кто у Бога в противниках?!

В: Дьявол?

М: Можно и так назвать.

В: А как тебя называть?

М: А мне все равно, можно Сатана, можно Дьявол… Ощущение очень игривое, очень искушенное. Энергия очень сильная… Кстати о Яхве…

В: Я понимаю так, что Миша когда-то решился на какое-то отношения с тобой?

М: Была такая история… Мы с Яхве в паре работаем…

В: Договор что ли был?

М: Договор был не с Мишей, причем здесь Миша?! Дело в моих взаимоотношениях с Яхве.

В: А Миша получается такой Иов?

М: Не совсем — Иов пострадал, потому что Яхве заключил с Сатаной спор. Тот посылал всякие несчастья, чтобы он отказался от Бога. Здесь же речь шла не персонально о Мише. Спор шел на род человеческий. Т. е. все с позволения сказать жители планеты, и являются предметом этого спора.

В: И что делать?

М: Кому?

В: Мише, в частности.

М: Не хочется про него думать, какой такой Миша?!

В: Угу. Хорошо, возвращайся в сон. Скажи «Я — Миша».

М: Я — Миша, на лестнице стою. Я — Миша, стою на лестнице. Я — Миша, на лестнице стою. Ну я добрался до середины лестницы и заглянул в следующий пролет, там наверху вижу дверь на следующий этаж. Но войти туда — опять вход в некую социальную структуру. У меня опять привычная эта тоска появилась.

В: Что ты чувствуешь?

М: Я вижу дверь на следующий этаж, могу туда войти в принципе…

В: Чувствуешь что?

М: Чувствую тоску, опять мне туда, опять среди личин топтаться.

В: Спроси у самого сна, какой смысл этого сна для Миши?

М: У самого сна?

В: Похоже уже кристаллизовалось…

М: Ну да. Он показывает начало этапа в жизни Михаила, который связан с познанием этой тоски, и получение того урока, который в ней заложен.

В: А тоска связана…

М: Тоска связана с социальным пространством… Мир личин, мир тумана, серости, которые тушат сердце.

В: В этом же сне есть подсказка как пройти этот этап.

М: По лестнице?

В: И по лестнице и изначальный сон.

М: Изначальный сон. Какая там подсказка?

В: Как выйти на Свет Божий.

М: Как выйти на Свет Божий? Сдаться?

В: Ну, в общем, да. Что значит сдаться? Чтобы сдаться, нужно довериться.

М: (вздох) Ну да, получается, что мне надо поверить, что эта лестница — действительно лестница Иакова.

В: Даже если она ведет через эти социальные коридоры, по ходу.

М: Да. Мне было очень радостно почувствовать это тепло, которое стоит за ней, божественная любовь. Даже не радостно, а какое то другое слово… Благостно внутри. Но, выходя туда… Видимо, вот так вот получается: я выхожу на лестницу, и пока я в контакте с ней я возобновляюсь, вхожу на следующий этаж, перезагружаюсь социально.

В: Угу.

М: Могу опять выйти на лестницу и опять вспомнить. Цикл. Пока в пролете двигаюсь, я восстанавливаюсь, вспоминаю, кто я, что я, зачем я. А потом, ну да… как я там обозначил, оставшиеся девяносто пять процентов, как их еще… Каждый уровень задает определенную частоту личинного… Т. е. я захожу на этаж, опознаю несущую частоту колебания этого этажа, узнаю ее в себе, ее вычленяю, дальше выхожу на лестницу и за счет контакта с божественным в себе…

В: Еще какое-то количество личин спадает.

М: Да, растождествляюсь с этим набором, связанным с этой частотой.

В: И еще больше оживляешься.

М: Да. Дальше опять…

В: И в конце будешь максимально живым, божественным.

М: В итоге да. Но при этом социальное пространство отдано на откуп Князю и оно именно так организовано по принципу «личины», т. е. вот этой всей нежити. Как раз и есть этот договор. Т. е. благодаря этому я могу и очиститься. Войти в контакт, погрязнуть, найти это в себе, главное не забыть выйти на лестницу… ох… Возникает вопрос: а на хрена все это вместе?

В: Игра.

М: Джокер?

В: Угу.

М: Кстати, Сварог тоже имеет отношение к созданию этого Белого света?

В: Да.

М: Вот. Т. е. он создал площадку, и она была пуста. Князь ее заполнил личинами и всякой там фигней, деятельностью, а Джокер мотивировал загрузиться в жизнь в игру в эту во всю… Охренеть!

В: Масштабно!

М: (долгий смех).

В: Т. е. сон про жизнь вообще.

М: Даааа… А еще кстати, сон говорит о том, что если я забудусь на этаже, найдутся те… Спецгруппа! Вот смысл спецгруппы! Я проник, что бы это все сделать, а они проникли, чтобы в тот момент, когда я забудусь меня ухватить и вытащить отсюда! Так?!

В: А спецгруппа в контакте с кем? Кто тебя курирует?

М: Совокупный Заказчик?!

В: Да.

М: Там толпа богов всяких разных… Совокупный Заказчик.

В: Ну что же. Что ты сейчас чувствуешь?

М: Изумление, удовлетворение, усталость… смесь такая, чувство удовлетворения, какой-то милиметрик, шажок сделал я. И мне нравится глобальность. Милиметрик не в каком-то локальном направлении, а в общем и целом.

В: Завершаем?

М: Да. Спасибо.

В: Спасибо всем богам.