Архивы Дрездена: Ведьмин час

Глава 10

Я завез девочек домой к Майклу и Черити. Не прошло и трех секунд, как Майкл вызвался присмотреть за Мэгги, пока я не разберусь с делами. С учетом того, что дом отставного Рыцаря Креста представляет собой крепость, неприступную для сверхъестественных сил, Мэгги будет здесь в большей безопасности, чем где-либо в Чикаго.

Единственный недостаток ангельского агентства безопасности Майкла заключается в том, что оно никоим образом не способно защитить как его самого, так и его семью от смертных. Потому-то Молли втайне купила дом, выставленный на продажу на другой стороне улицы – через три двери по диагонали от жилища Карпентеров, – и разместила там контингент фэйри Зимнего двора. Так что теперь любому обычному агрессору, рискнувшему напасть на дом Майкла и Черити, предстоит встретиться с боевым подразделением взбешенных и нечеловечески выносливых сидхе – в полной броне, со штурмовыми винтовками и с несметным подкреплением на подходе.

Когда речь идет о защите семьи, у нас с Молли примерно одинаковый подход.

Кстати, раз уж речь зашла о защите семьи…

Уже скоро Карлос и весь Совет узнают о том, что случилось. Я нисколько не сомневался, что они захотят встретиться и обсудить далеко идущие последствия попытки убийства Этри, совершенной Белой Коллегией в преддверии мирных переговоров. После этого мне, вне всяких сомнений, выдадут ряд поручений – а поэтому сейчас самое время поискать способ спасти моего брата.

Вот я и отправился к Жюстине.

Я довольно часто наведывался к брату домой, так что консьерж узнал меня, кивнул и открыл дверь. Томас и Жюстина жили в одном из фешенебельных домов в элитном районе Голд-Кост, и вид здания полностью соответствовал размеру арендной платы.

Я поднялся к квартире Томаса, постучал, и меня встретили теплой улыбкой и объятиями. От Жюстины пахло земляникой.

– Привет, Гарри.

– Жюстина, – отозвался я.

Такие сногсшибательные красавицы встречаются разве что на журнальных обложках. Среднего роста, длинные волосы, ставшие серебристо-белыми примерно на сорок лет раньше обычного, огромные темные глаза, бледная кожа, да и все остальное тоже там, где мы любим. Мужская пижама из тонкого хлопка окутывала ее уютными складками, а прическа представляла собой наспех заплетенную косу со множеством выбившихся тут и там локонов.

Пока ничего не было заметно, вот только… Что ж, немало слов сказано о том сиянии, которым лучатся беременные. Ясное дело, в буквальном смысле никакого сияния нет, но женская аура зачастую усиливается благодаря присутствию нерожденного ребенка. Становится более яркой и зримой для тех, кто способен ее видеть. Я не прилагал никаких усилий, чтобы воспринять энергии, о которых идет речь, и не отношу себя к особо чувствительным парням, но даже мне были очевидны мерцающие, призрачные, эфемерные огоньки, неуловимо танцующие близ головы и плеч Жюстины.

Когда консьерж позвонил и сказал, что я поднимаюсь, она была в постели, но заспанность не помешала ей сообразить, что гонец принес дурные вести. Жюстина долгое время выживала в мире монстров, будучи гораздо умнее, чем показывала окружавшим ее опасным существам. Кроме того, ей пришлось стать очень-очень наблюдательной. Бросив на меня единственный взгляд, она оцепенела и заговорила не сразу – я видел, что ей пришлось взять себя в руки, чтобы сохранить нейтральное выражение лица. Когда она все же заговорила, голос прозвучал сдержанно – так, чтобы не выдать эмоций:

– Что случилось?

Жюстина – очень добрая, благовоспитанная и ранимая женщина. Мне совсем не хотелось делать ей больно. Но рассказать о случившемся, не причинив боли, было невозможно.

Поэтому я выложил все, что знал. Короткими предложениями. Жюстина смотрела на меня, ошеломленно раскрыв глаза.

– Я… – Она сглотнула. – Лара знает?

Я выгнул бровь. Неглупый вопрос, но я не ожидал услышать его от Жюстины – вот так, сразу. Узнав, что жизнь любимого человека находится под угрозой, люди зачастую реагируют иррационально: сперва испытывают страх, провоцирующий всплеск эмоций, и лишь затем в свои права вступает логика. Томас попал в беду, и спасти его можно было несколькими способами. Политическое решение ситуации выглядело бы наиболее изящным и действенным – а в политике у Лары такой вес, которого мне никогда не достичь.

Брат частенько ссорился со старшей сестрой по каким-то разногласиям насчет авторитетных персон. Каким именно? Понятия не имею. Хотя в последнее время его отношения с Белой Коллегией – и, соответственно, с Ларой – заметно улучшились. Отчасти ее работа состоит в том, чтобы ограждать своих подданных от неурядиц на политическом уровне, и идея попросить ее о подобной защите выглядит вполне естественной.

Но еще Лара – монстр. Хищник. Пусть она весьма привлекательна, приятна в общении, вежлива и обладает изысканными манерами, но надо быть конченым идиотом, чтобы хоть на секунду забыть, кто она такая. Нельзя демонстрировать слабость хищнику. Нельзя просить его о помощи. И для испуганной девушки этих факторов должно быть достаточно, чтобы в списке возможных помощников имя Лары оказалось никак не выше второго места.

Но… Пожалуй, обратиться к Ларе – и впрямь наиболее разумная мысль. Хотя я ожидал, что Жюстина поймет это спустя несколько минут бесстрастного анализа ситуации. Как видно, ошибся. Бездумно предположил, что красавицам вроде Жюстины не свойственен острый ум и что она настолько любит Томаса, что какое-то время не сможет мыслить рационально.

Но с предположениями надо быть поосторожнее. В моей сфере деятельности они могут оказаться смертельно опасными.

– Если она еще не в курсе, то скоро все узнает, – ответил я. – Первым делом я поехал к тебе.

Жюстина коротко кивнула.

– Как он?

– Жить будет. – Я видел его и в худшем состоянии. Однажды. Но незачем терзать Жюстину подробностями. – И свартальвы строго следуют протоколу. Они не могут просто взять и убить Томаса. Действовать будут в соответствии с Неписаным договором.

– Точно? – спросила Жюстина.

– Знай ты их, такой вопрос тебе и в голову не пришел бы. Да, точно.

– Я… – Жюстина медленно выдохнула. – Совсем забыла о приличиях. Входи, пожалуйста. Садись.

– Спасибо, – сказал я и принял приглашение.

В прошлом квартира Томаса была выдержана в стиле ар-деко, щедро приправленном нержавеющей сталью. С эстетической точки зрения она выглядела великолепно, и я терпеть ее не мог. Однако благодаря длительному присутствию Жюстины в ней многое изменилось: мебель стала мягче и уютнее, а еще здесь стало больше приятного беспорядка, книжек и всяческого рукоделия, включая небольшую зону для шитья в том углу, где раньше не было ничего, кроме громоздкой и дорогущей вазы.

Я устроился на краешке тахты рядом с диванчиком на две персоны, где обычно располагались Томас и Жюстина. Как правило, не поодиночке.

Жюстина села на привычное место, поджала ноги и сразу стала очень маленькой.

– Дело плохо, – сказала она. – Да?

– Дело… – Я вздохнул, тщательно подбирая нужное слово. – Дело щекотливое. Проблема не из тех, что мне по силам решить взрывами или поджогами.

– Как думаешь, она вообще решаемая? Эта проблема?

Адские погремушки. Лично я решения не видел. Недостатки свартальвов брали начало в их достоинствах: тот, кто всеми силами старается не причинять зла другим, не видит особого смысла в прощении. Томас предал их, и свартальвы не угомонятся, пока чаши весов не придут в удовлетворительное равновесие.

– Думаю, – сказал я, – пока Томас жив, нельзя опускать руки. Допускаю, что эмиссар найдет способ выйти из этого положения без новых смертей.

– По-твоему, его убьют? – Взгляд ее темных глаз был прикован к моему лицу.

– Не знаю. Нам было не до разговоров, но Томас хотел, чтобы я приехал сюда и сказал, что он любит тебя. Хотя ты и так это знаешь.

– Любит? – Она раздраженно хмыкнула и скрестила руки на груди. – Если любит, тогда зачем… – Жюстина осеклась, понурила голову и задрожала. Все ее напускное спокойствие как ветром сдуло. Наконец она снова обрела голос, но теперь он был тихий и надтреснутый. – Зачем, Гарри? Почему? Я не понимаю, зачем он это сделал!

Проклятье. Я тоже ни черта не понимал. Все происходило с такой скоростью, что у меня не было времени сесть и задать себе простейшие вопросы. Например, с какого перепугу мой брат попытался убить короля свартальвов? И что там вообще произошло? Может, свартальвам лишь показалось, что Томас покушался на убийство Этри?

Что же совершил мой брат? А главное, зачем?

Сплошные вопросы, и все они требуют ответов, а возникают с такой скоростью, что, похоже, мне понадобится рулон оберточной бумаги, чтобы все записать и ничего не забыть.

Итак, приступим. Ответим на некоторые вопросы. Для начала: почему мой брат проявил агрессию по отношению к свартальвам? И если Томас намеревался убить Этри, почему тот остался жив? Кто бы что ни говорил, Томас – отличный боец. Выдающийся. Даже не счесть, сколько раз я видел, как он орудует клинком и пистолетом.

И он всегда вступал в драку с ясной головой и осознанной целью. Сражаться Томас умеет, но никогда не делает этого ради развлечения. Вот и ответ на первый вопрос.

– Что бы он ни сделал, – сказал я, – у него имелись весомые причины.

– Какие? – Голос Жюстины дрогнул.

– А черт его знает.

– Он рассказал тебе? Обо мне? О нас? – Она положила ладонь на живот.

– Угу, – признал я. – Гм… Мои поздравления.

– Но что, если он… Если он не вернется…

– Эй… – Я почувствовал себя совершенно беспомощным. – Жюстина, ну ладно тебе… Он все еще жив. И я собираюсь сделать так, чтобы он таковым и оставался.

– Да? Правда? – Она взглянула на меня. Пряди волос прилипли к мокрым от слез щекам.

Боже мой…

Когда Жюстина взглянула на меня, я понял, что, пока мозг обрабатывал вводную информацию, подсознательно я уже принял решение. Снова.

Я спасу брата во что бы то ни стало. Не важно, кто встанет у меня на пути. Даже если это будут Этри, Мэб, Лара и весь Белый Совет в придачу.

Батюшки…

Усиливаются циклические ветры. Сбивается в косяк беспрецедентное множество акул. Рыщут по коридорам киностудий продюсеры с контрактами на пронумерованные сиквелы. И всему этому не видно ни конца ни края.

– Ну да, – тихо ответил я. – Правда.

– Обещаешь, Гарри? – Она подалась вперед, умоляюще глядя на меня. – Честно?

– Куда уж честнее, Жюстина, – сказал я. – Слово даю.

Тут она сломалась. Согнулась пополам, прижав руки к пока еще плоскому животику, и всхлипнула.

Я не мог сесть рядом с ней. Ведь там должен был сидеть мой брат. Поэтому опустился на колени у подлокотника и обнял Жюстину за плечи.

– Ну все, все. Я тут, рядом.

Жюстина обмякла и разрыдалась.